Хроники Томаса Кавинанта Неверующего (№4) - Раненая страна

И она закричала, призывая Рысаков.

Те немедленно появились из темноты. Харучаи принялись грузить на животных мешки с продуктами и вязанки хвороста. Кавинант повернулся и посмотрел на своих спутников.

Сандер и Холлиан стояли около Линден, которая сидела на земле, закрыв руками лицо, и как будто не собиралась двигаться с места. Они озадаченно смотрели на нее и не знали, что предпринять.

– Я не могу… – с усилием выдавила из себя Линден.

– Поднимайся! – закричал Кавинант.

Она вздрогнула и вскочила на ноги. Сандер и Холлиан тоже пришли в движение, словно вырвались из тисков транса. Кайл легко поднял Линден и усадил на Рысака. Вскарабкавшись на спину Дина, Кавинант устроился позади Мемлы и обернулся. Сандер, Холлиан и харучаи уже сидели на спинах животных, готовые к путешествию. Под носом у Дина, как шрам на лице ночи, появилась борозда, созданная рукхом Всадницы.

Рысаки тронулись с места и резво помчались на восток.

Луч рукха, словно молния, рассекал ночную тьму. Из-за спины Мемлы Кавинант не видел, что делается впереди, да это его сейчас и не занимало. Вцепившись в длинную шерсть Рысака, он думал только об одном: как бы Дин не наскочил на камень или не свалился в овраг. А еще он боялся своего кольца и его силы, которую мог задействовать Мрак.

Но Мемла знала свое дело. Всякий раз, когда впереди неожиданно возникали препятствия, она ловко изменяла направление тропы и выводила отряд в безопасное место. Ею руководило страстное желание спасти своих спутников и особенно Кавинанта, который воплощал собою надежду для Страны. Ее путеводная борозда пронзала джунгли, словно пущенная из арбалета стрела.

Рысаки бежали, пока не взошла луна, – бежали, пока она не завершила свой путь по небосводу, – бежали и бежали после того, как она закатилась. Эти животные были порождением Солнечного Яда и не знали усталости.

На рассвете Мемла приказала им остановиться. Кавинант медленно сполз на землю. Его ноги дрожали. Линден двигалась так, словно ее поколотили дубиной. Даже Сандер и Холлиан, похоже, исчерпали запасы своей выносливости и вымотались донельзя. Только Мемла выглядела собранной и подвижной, будто и не тряслась всю ночь на спине Рысака. Она крепко сжимала свой рукх, точно черпала в нем силу и стойкость.

Не успели путешественники позавтракать, как один из харучаев вскочил и молча указал на небо. Остальные машинально проследили направление его жеста, и все как один воззрились на восток.

Над горизонтом показалось солнце, окруженное красным ореолом, придающим светилу вид воспаленного нарыва. Но корона его уже не была идеальной, будучи взломана с краю черной трещиной.

Они знали, что этот черный клин был вбит в солнце молотом залитого кровью Ревелстоуна.

Линден застонала, и звук этот потряс путешественников сильнее, чем самый громкий вопль.

Выругавшись, Мемла велела всем усаживаться на Рысаков. За несколько секунд отряд взобрался на спины животных, и те стремглав помчались прочь, спасаясь от черного Зла.

Но силы оказались слишком неравными. Несмотря на то что борозда была прямой и четкой, а Рысаки бежали во весь опор, – чернота двигалась быстрее. К середине утра она пожрала добрую половину солнечного диска.

Какая-то сила пригибала Кавинанта к спине Дина. В голове со скоростью Рысака неслись мысли: “Я не должен… Не должен…” На него нахлынули видения убийств. Он вспомнил, как десять лет – а точнее, около сорока веков – назад в битве у Парящего настволья ему пришлось сражаться с пещерниками. Он вспомнил, как позже всадил нож в сердце мужчины, который убил Лену. Думая о силе, Кавинант связывал ее только с насилием и смертью.

Его кольцо не желало повиноваться ему!

Наконец джунгли кончились, и путешественники очутились на равнине, поросшей огромной, в два роста Рысака, травой. С севера, юга и востока равнину окружали холмы, похожие на громадные пирамиды и стоящие на большом расстоянии друг от друга. Спускаясь по откосу холма, Кавинант успел оглядеться по сторонам и подивиться, как при таком солнце небеса могли сохранить свою лазурь. Потом борозда нырнула в траву, и путники последовали за ней.

Маленький отряд одолел еще лигу, и тут раздался крик Холлиан, заглушаемый стуком копыт:

– Он приближается!

Кавинант бросил взгляд через плечо.

Их догоняла огромная и черная клубящаяся туча, похожая на грозящий кулак. Она двигалась с такой скоростью, что Кавинанту показалось, будто Рысаки не бегут, а стоят на месте.

– Скорее! – закричал он Мемле в спину. – Вперед! Но та неожиданно приказала Дину остановиться. Рысак встал на дыбы и едва не упал. Кавинант еле удержался, вцепившись в его шерсть. Другие животные разбежались в стороны, неистово продираясь сквозь траву.

– Небо и земля! – ахнул Сандер.

Мемла стала звать Рысаков. Те вернулись и, подчиняясь приказу Всадницы, сбились вокруг Дина.

Кавинант взглянул на восток, туда, где Рысаки примяли траву, и понял, почему Мемла остановила их.

Поперек борозды двигалось огромное стадо каких-то тварей.

Поначалу Кавинанту показалось, что это пещерники, бегущие на четырех лапах. Существа двигались с юга сплошной лавиной шириной в шестьдесят футов. У них были коренастые тела, кривые конечности и приплюснутые головы. Но если они и являлись пещерниками, то ужасно изменились под воздействием Солнечного Яда. Хитиновые пластины закрывали их спины и половые органы. Пальцы превратились в когти. Подбородки раздвоились и стали похожими на жвалы. Существа не имели ни глаз, ни лиц. На передней стороне черепов у них не было ничего, кроме зубастых пастей и усиков-антенн, которыми они ощупывали дорогу.

Эти твари неслись с такой скоростью, словно преследовали добычу. На бегу они производили звуки, похожие на щелканье челюстей. У Кавинанта по спине побежали мурашки.

– Огонь ада! – выдохнул он.

Чернота почти поглотила солнце. Мрак находился всего в нескольких лигах и быстро приближался. А люди не могли придумать, как преодолеть этот поток гадких тварей. Существа действительно во многом напоминали пещерников. Кавинант вздрогнул при мысли о встрече с ними. Пещерники славились невероятной силой. По своим размерам они могли сравниться с лошадьми. И если кто-нибудь – будь это хоть Рысак – посмел бы встать у них на пути, его вмиг разорвали бы в клочья.

Линден что-то прошептала и прикусила губу. Сандер, вытаращив глаза, смотрел на бегущих тварей. Черные волосы Холлиан еще сильнее подчеркивали смертельную бледность испуганного лица. Мемла, сидящая впереди Кавинанта, согнулась, точно у нее переломилась спина.

Кавинант обернулся к Бринну:

– Это когда-нибудь кончится?

Тот, ни слова не говоря, подал знак Хигрому и Киру. Кир встал на спине Рысака во весь рост, Хигром вскарабкался ему на плечи и, балансируя, осмотрелся. Через секунду Бринн доложил:

– Это стадо растянулось до самого горизонта, и конца ему не видно.

Кровавый ад! Кавинант боялся дикой магии, ее бешеной, неконтролируемой силы. “Я не должен…”. Но он знал, что ему придется воспользоваться ею. Он не мог позволить своим спутникам погибнуть просто так.

Грозная туча приближалась. Чернота заволокла солнечный диск. Стало темно.

Кавинанта захлестнула волна возмущения. Он должен преодолеть свой страх и что-то предпринять. Времени на ожидания не оставалось.

– Все будет хорошо. – Он спрыгнул со спины Дина – на сей раз высота его не смутила. – Примем бой здесь.

Бринн присоединился к нему. Сандер и Стилл слезли с Клэша, а Холлиан и Герн – с Клэнгора. Кайл помог Линден спуститься с Клэнга. Она то и дело сжимала кулачки, словно пыталась собраться с духом, но, похоже, это ей плохо удавалось. Кавинант отвел от нее взгляд. При виде ее испуганного лица он не мог сохранять рассудительность.

– Сандер! – крикнул он. – Доставай оркрест! Мемла, готовь рукх! Вы сможете действовать вместе? Сможете нанести удар по этой штуке, прежде чем она набросится на нас? – Он указал на Мрак.

Облако висело почти над головой. И среди бела дня равнина погрузилась в сумерки.

– Нет, – ответила Всадница.

Мемла сидела на Рысаке и говорила так, будто рот ее был полон горячих углей.

– Мы не успеем. К тому же он слишком велик. Кавинант похолодел: эти слова следовало понимать как просьбу прибегнуть к дикой магии. Он хотел крикнуть, что не может контролировать ее! Неужели они этого не понимали? Он мог убить их всех! Однако Мемла продолжала говорить с таким видом, будто уже смирилась с его бессилием.

– Вам надо выжить. Вам надо продолжать бороться! – Ее спокойствие казалось ужасным. – Когда путь ясен, страдания мимолетны. – Она выпрямила плечи и подняла лицо к небу. – Мрак нашел нас из-за меня. Так пусть же он падет на мою голову.

Прежде чем кто-либо успел пошевелиться, она повернула Дина и направила его к бегущим тварям. Потом привела в действие рукх и выставила жезл перед собой, как саблю.

Кавинант и Сандер бросились за ней, но Бринн и Стилл преградили им путь. Выругавшись, гравелинг попытался вырваться, и тогда Стилл повалил его на землю.

– Пусти меня! – яростно крикнул Сандер. – Неужели ты не понял, что она решила умереть?

Не обращая внимания на Сандера, Кавинант посмотрел в спокойные глаза Бринна и тихо сказал:

– Не делай этого.

В его голосе звучала угроза.

Бринн пожал плечами:

– Я поклялся беречь твою жизнь.

– Баннор дал такой же обет.

Кавинант смотрел прямо на харучая. “Из-за меня погибло множество людей, – казалось, говорил его взгляд. – Неужели ты думаешь, что я приму новые жертвы?"

– Вот так же погибла Елена. А я мог бы спасти ее. Мрак уже клубился над отрядом. Тем не менее похожие на пещерников существа не осознавали грозящей опасности и продолжали бежать, гонимые слепым инстинктом.

– Баннор исполнил свой обет, – бесстрастно сказал Бринн. – Так рассказывали старые барды, а их рассказ шел от него самого. Но был еще Первый марк Морин, который поклялся служить Высокому Лорду и не сумел сохранить ему жизнь.

Он кивнул Киру. Тот бросился вослед Мемле и легко запрыгнул на круп Дина.

– Мы тоже исполняем обещания, которые даем, – добавил Бринн. – И делаем все, что в наших силах.

– Ради семи кругов ада! – бушевала Мемла, обнаружившая Кира. – Я не принимаю жертв. Ты мне ни в чем не клялся. – Она наставила на харучая рукх. – Если ты не слезешь, я сожгу тебя, и весь отряд погибнет ни за что!

Кавинанту захотелось крикнуть и как-то образумить Всадницу, но он промолчал. Ему нечего было предложить взамен. Страх перед дикой магией связал его по рукам и ногам. Он беспомощно наблюдал, как Кир заколебался и вопросительно посмотрел на Бринна. Харучаи переглянулись, молча взвешивая все “за” и “против”. Затем Кир спрыгнул на землю и уступил Дину дорогу.

«Нет! – застонал Кавинант. – Она же погибнет!»

Но времени на проявления чувств не осталось. Сумерки сгустились, и прожорливый Мрак навис над Мемлой, словно притянутый пламенем ее рукха. Небеса вокруг него оставались безмятежно голубыми, но само облако выглядело черным как ночь. Клубясь, оно опускалось все ниже и ниже, и воздух под ним потрескивал, словно выгорал от жары.

Рысаки забеспокоились и начали вставать на дыбы. Сандер вытащил свой оркрест, схватил Холлиан за руку и потащил подальше от Мемлы. Харучаи заняли оборонительные позиции.

Только Вейн не обращал внимания на всю эту сумятицу и стоял на месте, как ни в чем не бывало. Черный под черным облаком, он казался порождением и неотъемлемой частью этой тьмы.

Рядом с Вейном, словно на страже, стоял Хигром. Мемла мчалась навстречу смерти. Линден корчилась на земле от страха и тошноты, а Кавинант все еще решал дилемму своего кольца, выбирая правильный ответ: “должен” или “не должен”.

– Оставь его! – крикнул Хигрому Кавинант. – Пусть позаботится о себе сам!

В следующий миг он рухнул на колени, чувствуя, как в груди зашлось сердце. Послышался треск, будто лопнуло что-то огромное. Мрак разлетелся на куски, превратившись в черные хлопья, которые запорхали в воздухе, как снег.

Они медленно опускались на землю – гигантские снежинки солнечной тьмы, сама ночь, которой не могли противостоять даже камни.

Мемла издала боевой клич и направила в небо рукх, изрыгающий пламя.

Дин весь подобрался и вдруг ринулся к стаду бегущих существ, неся Всадницу в самую его гущу.

Хлопья Мрака устремились за пылающим рукхом, и большая их часть пронеслась над головами людей, не коснувшись их.

Чудовища набросились на Рысака и стали рвать его когтями и челюстями. Дин пронзительно закричал, отбиваясь копытами. Только ловкость да косматая шкура спасали его какое-то время от смерти.

Мрак со свистом обрушился на Мемлу. Та, как мельница крыльями, размахивала пылающим рукхом, стараясь уберечь себя и Рысака от соприкосновения с черной летучей смертью. Натыкаясь на рукх, хлопья вспыхивали и исчезали. Но их мгновенно сменяли сотни новых.

Кавинант задыхался от бессильной ярости. Если бы он воспользовался сейчас помощью кольца, дикая магия убила бы Всадницу. Мрак сгустился вокруг нее, но края облака накрыли и отряд. Пещерники забыли, куда и зачем бежали. Они метались в суматохе, пытаясь укрыться от смертоносных хлопьев.

Внезапно из оркреста Сандера вырвался бронзовый луч и устремился к потемневшему солнцу. Увидев это, Кавинант торжествующе завопил. Гравелинг неистово замахал Солнечным Камнем, рассекая лучом парящие в воздухе хлопья. Он не давал им упасть на себя и Холлиан.

Харучаи, лишенные магической защиты, спасались по-своему – они стремительно носились по вытоптанному в высокой траве пространству и отмахивались от хлопьев пучками все той же травы. В отличие от оркреста и рукха их оружие от соприкосновения с черным “снегом” вспыхивало, как свечка. Но харучаев это не смущало: они быстро выдергивали новые стебли и продолжали носиться по поляне.

Внезапно Бринн изо всех сил толкнул Кавинанта в сторону, да так, что тот не удержался на ногах. Падая, он успел заметить, как в опасной близости от его лица пролетел здоровенный сгусток Мрака. Бринн подскочил к Кавинанту и одним махом поставил его на ноги. Потом крепко схватил за руку и потащил за собой, ловко уворачиваясь от черных хлопьев. Несколько “снежинок” Мрака упало туда, где они миг назад стояли, и трава вокруг моментально вспыхнула.

И не только там – трава загорелась в десятках мест.

Только Вейн стоял неподвижно, сосредоточенно глядя прямо перед собой. Хлопья падали на него, с шипением плавились и стекали черными каплями, как вода с горячего металла.

Увидев эту картину, Кавинант ошеломленно застыл на месте, но Бринн дернул его за руку и потащил дальше.

Пробираясь сквозь дым, заволокший поляну, он мельком увидел Мемлу. Та по-прежнему кружилась на месте, размахивая рукхом, но, несмотря на это. Мрак все ближе и ближе спускался к ней. А Дина атаковали взбесившиеся твари.

Внезапно черная “снежинка” упала Рысаку на голову. Тот покачнулся и рухнул на землю, швырнув своего седока в самую гущу кровожадных чудовищ.

Мемла! Тут уж выбирать не приходилось. Кавинант попытался сосредоточиться на кольце, но, двигаясь за Бринном в замысловатом танце, не смог этого сделать. Точнее, не успел – поскольку на помощь Всаднице поспешил Кир. Он с разбегу нырнул в толпу серых тел, окруживших ее, и принялся расталкивать их в разные стороны.

Всадница тоже не теряла времени даром. Вскочив на ноги, она с новой силой замахала своим огненным мечом, рассекая безликих тварей. Кир уже почти добрался до нее…

На мгновение Кавинант потерял ее из виду – Бринн одним рывком выдернул его за пределы досягаемости черного “снегопада”. В глазах Кавинанта все смешалось: пламя, харучаи, черные хлопья… Наконец он снова увидел Мемлу, и в этот самый момент, издав отчаянный вопль, она рухнула на землю.

Когда рукх выпал из ее ослабевших пальцев, четверо оставшихся Рысаков обезумели от ужаса.

Они сорвались с места, словно только воля Всадницы удерживала их от бегства. Заметавшись среди горящей травы, двое животных понеслись в глубь равнины. Третий устремился в брешь, которую Мрак проделал в скопище серых существ. Едва он погрузился в серое беснующееся море, как на спину ему прыгнул невесть откуда взявшийся Кир. Он крепко вцепился в косматую шерсть и через несколько мгновений вместе Рысаком пропал из виду.

Четвертое животное набросилось на людей. Этого харучаи не ожидали. Воспользовавшись их замешательством. Рысак помчался к Линден, Хигрому и Кайлу, которые стояли вместе, и первым делом сбил с ног Хигрома.

Кайл и Линден едва успели отскочить.

Рысак остановился, поводя налившимися кровью глазами, и внезапно поскакал прямо на Линден.

Кайл оттолкнул ее. Она споткнулась и по инерции побежала не в ту сторону. Но не успела Линден сделать и нескольких шагов, как Рысак настиг ее, и она упала прямо ему под копыта.

Животное встало на дыбы.

В мгновение ока Кайл оказался рядом с Линден и прикрыл ее своим телом. Кавинант не мог нанести свой магический удар, не повредив харучаю. Но он не успел ничего предпринять.

Рысак обрушился передними ногами на спину Кайла. Тот согнулся под непомерной тяжестью.

«О, черт!»

Кайл поднатужился и, собрав все силы, сбросил с себя Рысака. Страшные копыта ударились о землю в нескольких сантиметрах от Линден.

В черной пыли расплывалась лужица крови. Кавинант взглянул на Кайла: рука харучая от плеча до локтя была распорота острой шпорой.

Рысак вновь поднялся на дыбы.

В глазах у Кавинанта помутилось от подступающей силы. Но едва он собрался воспользоваться ею, как Бринн снова сбил его с ног, спасая от дюжины смертоносных хлопьев. Трава вспыхнула и загорелась, дымя и потрескивая. Кавинант вскочил и с остановившимся сердцем стал искать глазами Линден.

Внезапно дымную пелену пронзил светящийся луч, выпущенный из оркреста Сандера. Луч ударил Рысака в грудь, и тот грузно упал на колени. Животное тут же поднялось и, шатаясь, поскакало прочь.

Кавинант взглянул на Линден. Она неподвижно лежала на земле, окруженная горящей травой.

Пламя вспыхнуло и заслонило от него Линден. Черный “снегопад” стал гуще. Где-то рядом злобно рычали серые чудовища. “Господи, жива ли она?” Бринн не давал Кавинанту стоять на месте, размахивая пучком травы над его головой.

Луч из оркреста Сандера то и дело вспарывал воздух, как красная молния. Смертоносные сгустки Мрака стали собираться вокруг гравелинга.

Кавинант оттолкнул Бринна и бросился туда, где лежала Линден.

Но Хигром уже поднял ее и теперь нес, танцуя тот же замысловатый танец, что и Бринн с Кавинантом. Волосы на ее затылке были мокрыми от крови.

Из груди Кавинанта вырвался крик. Но, приподняв голову, чтобы выплеснуть из себя вихрь дикой магии, он увидел дыры в черной пелене, закрывающей солнце. В прорехах виднелся багровый лик светила. Над головой Сандера кружились последние хлопья Мрака, и с ними гравелинг мог справиться без посторонней помощи.

Сжав зубы, Кавинант подавил растущую в нем силу и кинулся к Хигрому.

Кайл, стоящий неподалеку, морщился от боли, пока Герн перевязывал ему руку и пытался остановить кровь.

Остальные харучаи были здесь же – чумазые, уставшие, но целые и невредимые. Холлиан вела под руку Сандера. От усталости и напряжения тот спотыкался на каждом шагу. Но к счастью, они тоже не пострадали.

Вейн стоял там, где его застал черный “снегопад”, – с таким видом, будто ничего не случилось. Под ногами у него, как раздавленные змеи, извивались языки умирающего огня, но это его, как видно, совершенно не волновало.

Кавинант ни на кого не обращал внимания. Он смотрел только на Линден, на ее белое, как мел, лицо. Волосы цвета пшеницы окрасились кровью. Губы страдальчески изогнулись в гримасе боли. Кавинант попытался взять ее у Хигрома, но тот не отдавал.

– Юр-Лорд…

Кавинант не сразу узнал строгий голос Бринна.

– Мы должны идти. Скоро эти твари очухаются, и проход, сделанный Мемлой, исчезнет.

Кавинант машинально теребил Хигрома. “Нет, она не может умереть! Не может! Иначе зачем ее сделали Избранной?"

Он звал ее, но она не слышала.

– Кавинант! – тяжело дыша, произнес гравелинг. – Бринн прав. На-Морэм-ин пожертвовала собой, чтобы мы могли спастись. Надо идти.

Мемла… Кавинанта как громом поразило. Она пожертвовала собой. Как Лена. Как многие другие. Он вздрогнул и отвернулся от Хигрома, сжимая кулаки.

– Да, надо идти.

Харучаи тут же пришли в движение. Герн и Стилл двинулись первыми, прокладывая путь, Хигром и Бринн следовали за Кавинантом, а Кайл сопровождал Сандера и Холлиан. Не обращая внимания на Вейна, маленький отряд быстро направился к спасительной бреши, все еще зияющей в столпотворении серых существ.

Те, как шалые, кружили около выжженного и изрытого ямами пятачка, где упала Мемла. Бежавшие первыми давно скрылись из виду, так и не узнав, что произошло позади. Однако с юга катили все новые и новые серые волны, грозя захлестнуть кучку испуганных людей. И захлестнули бы, если бы не горы трупов, встречающиеся им на пути. Существа, похожие на пещерников, набрасывались на своих мертвых и раненых сородичей, раздирали их тела когтями и чудовищными челюстями, а затем жадно пожирали кровавую плоть. Огонь, пылающий вокруг, будто усиливал их безумный голод.

Пользуясь неразберихой, прервавшей стремительный бег животных, люди осторожно пробирались вперед.

Рядом с большими незрячими существами, вооруженными острыми челюстями, они чувствовали себя маленькими и беззащитными. Но харучаи Бринна как будто не знали страха. Стилл и Герн отгоняли тех тварей, которые приближались к отряду. Они ловко уворачивались от когтей и так же ловко отламывали усики-антенны. Потеряв способность ориентироваться в пространстве, серые чудища злобно набрасывались друг на друга. И пока они сражались, вставая на дыбы и щелкая челюстями, люди быстро пробегали мимо.

Там, где погибла Мемла, валялось лишь несколько клочков красной ткани. Но у ее спутников не было возможности как-то отметить это место. Они не могли даже остановиться и постоять в скорбном молчании, отдавая дань уважения смелой женщине.

Отряд торопился изо всех сил, отчаянно продираясь сквозь высокую траву. Причина такой спешки была очевидна: часть тварей изменила направление и бросилась в погоню за ними. Лишь Вейн шел спокойно и неторопливо. Впрочем, ему, похоже, ничего и не угрожало, так как каждое существо, коснувшись его, тут же падало замертво.

Внезапно из зарослей травы навстречу беглецам вынырнул Кир. Где он был и что делал, объяснять ему не пришлось – при виде предмета, который он сжимал в руке, у его спутников исчезли все вопросы.

Это был рукх Мемлы.

Кавинант встал как вкопанный. В его голове завертелся хоровод идей о тех возможностях, которые дарила им находка Кира.

Но время поджимало. Позади, с каждой секундой приближаясь, слышался звук погони. Бринн дернул Кавинанта за руку, и отряд продолжил бегство.

Теперь впереди шел Кайл. Не обращая внимания на боль в раненой руке, он всем телом ломился сквозь траву, прокладывая путь остальным. За ним двигались Хигром с Линден на руках, потом Кавинант, Холлиан и Сандер. А Кир, Стилл, Бринн и Герн составляли маленький, но отважный арьергард.

Серые чудовища не отставали ни на шаг, мало того – они приближались. Казалось, ими овладело неодолимое желание во что бы то ни стало вкусить человеческой плоти.

Кайл сражался с толстыми стеблями, как с ненавистным врагом, но его силы были небеспредельны. Кавинанту стало ясно, что им не уйти от погони. Тело сотрясала крупная дрожь – ” он все еще не мог оправиться после ритуала предсказания. Сандер и Холлиан едва дышали от усталости, а Линден лежала без чувств на руках у Хигрома. Вид капель крови, которые Кайл оставлял на траве, еще больше лишал Кавинанта уверенности.

Где-то в глубине его сознания билась отчаянная мысль:

"Воспользуйся кольцом!” Но он не мог, не мог. От слабости к горлу поднималась тошнота. Кавинант начал спотыкаться все чаще и чаще. Силуэты Кайла и Хигрома, шедших впереди, расплылись и странно поблекли. Тем не менее Кавинант понимал, что, дав волю яду, струящемуся в жилах, он вновь превратится в убийцу и будет сеять смерть, бездумно и неосознанно, даже не ведая о том, кого убивает. В груди его колом засела боль, но он не знал, как от нее избавиться.

Внезапно рядом оказался Бринн.

– Кайл нашел место, где можно обороняться! – громко крикнул он.

У Кавинанта закружилась голова. Он зашатался и стал медленно оседать на землю, задыхаясь от ее гнилостных испарений. Бринн подхватил его и поставил на ноги. У Кавинанта потемнело в глазах. Он вцепился в плечо харучая и побрел, направляемый его сильной рукой.

Тропа Кайла привела к огромной куче камней, которая поднималась над густым лесом травы и походила на пирамиду, сооруженную Великанами. Хигром уже вскарабкался на вершину, осторожно уложил там Линден и вернулся, чтобы помочь подняться Сандеру и Холлиан. К нему присоединился Кайл, упорно старающийся не обращать внимания на раненую руку. Когда Бринн подвел своего подопечного к подножию пирамиды, сзади подскочили Стилл и Герн и общими усилиями втащили Кавинанта наверх.

Преодолевая слабость, он подполз к Линден, бережно приподнял ее голову и, раздвинув окровавленные волосы, стал осматривать рану. Череп оказался цел, и кровь почти остановилась, но Линден по-прежнему оставалась без сознания. Бледная, в лице ни кровинки, она лежала без чувств и не знала о том, что творилось вокруг. А Кавинант, как ни старался, не мог понять, что с ней происходит. И он ничем не мог ей помочь.

К нему подошли Сандер и Холлиан. Встав на колени рядом с Линден, гравелинг внимательно осмотрел рану и тяжело вздохнул.

– О Линден Эвери, – с горечью прошептал он. – Как тебе не повезло.

Сдержав стон, подступивший к горлу, Кавинант несмело возразил:

– Рана не выглядит серьезной. Сандер опустил глаза:

– Да, не выглядит… Рана Кайла тоже на вид неопасна., хотя, может быть, так оно и есть. Но чумное солнце… Он замолчал.

– Юр-Лорд, – решительно вмешалась Холлиан. – Дело в том, что под чумным солнцем любая рана смертельна. Болезнь Солнечного Яда неизлечима.

– И нет никакого спасения? – вырвалось у Кавинанта.

– Никакого, – мрачно процедил Сандер.

Холлиан взглянула на Кавинанта. В ее глазах плескалась боль.

– В Стране не знают такого лекарства. А если Верные и знали, то…

Она не договорила, но Кавинант и так все понял: Мемла умерла. Она восстала против на-Морэма, потому что была честной. Она вызвала на себя Мрак, потому что была храброй, и погибла, потому что Кавинант не осмелился прибегнуть к дикой магии. Его нерешительность стоила Всаднице жизни.

И не исключено, что не ей одной, – ведь Мемла наверняка знала, как исцелить Линден и Кайла.

"Любая рана смертельна”.

Но беда не приходит одна. Рысаки убежали. Отряд лишился запасов еды и питья.

И в этом тоже была его вина. Он струсил. Испугался силы, которая заставила бы его убивать. Так ведь и без нее он стал причиной гибели людей…

Мемла погибла из-за него…

У Кавинанта защипало в глазах, и он вскочил на ноги. Глянув вниз с вершины пирамиды, он не ощутил привычного головокружения. Страха высоты куда-то пропал.

– Бринн!

Харучаи стояли на куче камней, выступавшей из травы. Бринн обернулся:

– Да, юр-Лорд?

– Почему ты дал Мемле умереть? Бринн пожал плечами.

– Она сама выбрала свою судьбу, – ответил он таким тоном, словно ни на минуту не сомневался в своей правоте. – Кир хотел ей помочь. Но она отказалась.

Кавинант нехотя кивнул. Мемла действительно отказалась. Она узнала, насколько слаб и ничтожен оказался человек, позвавший ее за собой, и поэтому пошла на верную гибель.

Ответ Бринна ему не понравился. Он вспомнил, как Стражи Крови приняли такое же решение в отношении Кевина – и они никогда потом не могли простить себе этого. Впрочем, прошлого не вернешь. Мемла погибла. Линден и Кайла ожидала мучительная смерть. На лбу Кавинанта выступила испарина. Он смахнул с ресниц капли соленого пота и осмотрелся по сторонам.

Все его спутники – кто у вершины, кто ниже – находились на пирамидальной куче камней. Все, кроме Вейна, который остался внизу. Возможно, густая трава и тошнотворное зловоние нравились ему больше. Вокруг, насколько хватало глаз, тянулось бескрайнее море серо-зеленой травы, которая лениво колыхалась под легким ветерком. Джунгли исчезли за горизонтом.

С севера на юг равнину пересекал огромный и уродливый шевелящийся шрам. В одном месте эта отметина раздваивалась, и отросток направлялся к каменному холму, на котором расположились беглецы. Теперь, когда пламя, бушевавшее в степи, угасло, ничто не мешало чудовищам пойти по их следу. Серая лавина накатывала все ближе и ближе. И вскоре пирамида превратилась в одинокий утес, стоящий посреди бушующего моря.

Кавинант посмотрел вниз. Вейн по-прежнему находился у подножия пирамиды, как всегда невозмутимый и безразличный ко всему. Хотя он имел полное право на подобное самообладание: всякое существо, коснувшееся его, тут же падало замертво на землю.

Харучаи изготовились к бою. Когда твари стали карабкаться на камни, Бринн с друзьями принялись за дело: они обламывали у них усики-антенны и сталкивали серых тварей в беснующуюся внизу толпу, которая немедленно пожирала своих сородичей.

Поначалу тактика харучаев имела успех. Их ловкие и быстрые действия на какое-то время ослабили натиск. Но пирамида была слишком большой, и ее малочисленные защитники не могли долго сдерживать атаку. Пятеро харучаев начали медленно отступать к вершине.

Кавинант тоже бросился в бой. Холодная ярость не позволяла ему сидеть на месте. Вытащив из-за пояса волшебный крилл Лорика, он освободил его от ткани.

Сияние геммы на миг остановило Кавинанта. Увидев этот белый чистый свет, изящные очертания и отточенное лезвие, он испугался. В его душе возродился страх прокаженного, и он опасливо прикоснулся к жаркому металлу.

Но тут до него донеслись крики и звуки сражения. Сообразив, что пальцы его давно онемели и вряд ли смогут ощутить боль ожога, Кавинант отбросил ткань, схватил крилл искалеченной рукой и поспешил на помощь харучаям.