Лиза встретила меня у входа в Окончательную Энциклопедию, там же, где я впервые увидел ее. Она провела меня в комнату Марка Торра, по пути рассказывая подробности.
      Существовала постоянная угроза для работников Энциклопедии со стороны фанатически настроенных людей не только Земли, но и остальных миров, которые утверждали, что Окончательная Энциклопедия может стать великим Умом, который возьмет под контроль волю всего человечества. И вот один из них, наконец, добрался до Марка Торра. Бедняга параноик, который тщательно скрывал свою болезнь от семьи, который взлелеял в своем больном воображении мысль, что только он является освободителем человечества. Мы прошли мимо его окровавленного тела, долговязого, белокурого, с приятными, мягкими чертами лица, со лба на щеку которого стекала кровь.
      – Он совершил ошибку, – говорила мне Лиза. – Он дважды выстрелил в Марка и один раз себе в лоб. Но несмотря на два ранения Марк Торр еще жив, а вот бедняга сумасшедший убит наповал.
      Лиза провела меня к старцу, лежащему на кушетке. Всю его грудь обтягивали бинты. Его глаза были прикрыты. Создавалось впечатление, что черты его лица вырезаны из мрамора – я понял, что смерть медленно, но верно, перетягивает его в свое царство.
      Но это было не лицо, которое я видел прежде. Я внезапно вспомнил свое детство и историю об умирающем президенте Аврааме Линкольне, лежащем, раненом, с трудом дышащем…
      Я огляделся. В комнате было много людей, но они уже начали покидать комнату по какому-то знаку Лизы.
      Она наклонилась к телу умирающего и тихо позвала его.
      – Марк! Марк…
      Несколько секунд я не верил, что старик ответит. Но тут глаза открылись, удивленно присматриваясь к девушке.
      – Я привела Тама, Марк, – сказала она тихо. – Наклонись, Там. Подойди поближе.
      Я придвинулся и наклонился. Старик улыбнулся мне одними глазами и его губы медленно зашевелились.
      – Там…
      – Да, – сказал я, машинально взяв его руку. Она была безжизненна и костиста.
      – Сын… – прошептал Марк так слабо, что я еле расслышал его. Вся моя плоть застыла и похолодела от этого слова. Я застыл, словно превратился в лед. Ярость медленно наливалась во мне.
      Как он посмел? Как он посмел назвать меня «сыном»? Ведь я не остался в этой Энциклопедии и не имею к ней никакого отношения! Он это твердо знал. Меня, который не имел с ним ничего общего, как он посмел назвать меня «сыном»? Старик все еще что-то шептал. Я разобрал слово, которое еще больше разожгло во мне ненависть.
      – …прими…
      Затем его глаза закрылись, а губы перестали двигаться, хотя медленное, очень медленное дыхание свидетельствовало о том, что он еще жив. Я отпустил его руку и вышел из спальни в кабинет. Здесь я остановился.
      – Там, – Лиза взяла мою руку своей. Но я не обратил на это внимания. Я думал о том, что сказал мне Марк. Он не просил меня принять руководство над Проектом, он просто СКАЗАЛ мне об этом. Но слова не дошли до меня. Мой рот был открыт, но не мог произнести ни слова. Впервые я не знал, что мне предпринять.
      И тут сигнал вызова видеофона вырвал меня из оцепенения. Лиза стояла рядом и автоматически нажала кнопку включения экрана.
      – Здравствуйте, – произнес голос из прибора. Я не мог видеть экран, так как стоял в неудобном положении. – Есть здесь кто-нибудь? – продолжал голос. – Мне необходим ньюсмен Там Олин. Это срочно. Эй! Есть здесь кто-нибудь?
      Я узнал голос Пирса Лифа. Обогнув стол Марка Торра, я подошел к телефону.
      – А, это ты, Там, – сказал с экрана Лиф. – Послушай, мальчик, я думаю, тебе не стоит больше тратить время… Мы посовещались здесь и решили. Тебе нужно срочно отправиться на Святую Марию. Ты понял?
      Внезапно жажда мести вновь вспыхнула во мне, смыв те сомнения, которые только что начали появляться во мне под влиянием слов Марка Торра.
      – Когда надо отправляться?
      – Думаю, сейчас же. Билет тебе уже куплен…
      – Пусть его вместе с вещами доставят в космопорт.
      Я обернулся и поглядел вновь на Лизу. Ее взгляд мог бы потрясти меня, как это случалось прежде, но сейчас я был гораздо сильнее…
      – Как выйти отсюда? – потребовал я. – Я уезжаю!
      – Там, – заплакала девушка.
      – Я должен уехать, разве ты не понимаешь, что меня направляют на Св. Марию. Это ведь моя работа, – крикнул я. – Где выход? Где…
      Она прошла мимо меня и нажала выступ в стене. Дверь открылась и я медленно прошел в нее.
      – Там!
      Ее голос остановил меня и я оглянулся.
      – Ты вернешься, Там, – сказала она сквозь слезы. – Вот увидишь, ты вернешься!
      Что-то в моей душе шевельнулось, но тут же спряталось, подавленное могущественной силой мести. Я прошел дальше.
      – Я вернусь, – не оборачиваясь, громко сказал я.
      Это была легкая, простая ложь. Затем дверь за мной закрылась.

      Когда я выходил из космолайнера на Святой Марии, легкий ветерок, из-за разницы атмосферного и корабельного давлений дувший мне в спину, был похож на руку из темноты, подталкивающую меня в хмурый дождливый день. Но это меня не трогало. Я был как обнаженный палаш моей мечты, завернутый и упрятанный в плед, отточенный на камне и несущийся сейчас на встречу, которую он ждал все эти долгие три года.
      Встречи в холодном дожде вечны. Они надолго оставляют свой след в вашей душе. Я чувствовал холод, как старую кровь на руках. Небо было низким, облака тянулись на восток. Дождь падал размеренно. Звук дождя, казалось, достиг своего апогея, когда я начал спускаться по трапу. Создавалось впечатление, что космопорт и город попали под ошеломляющий камнепад, который разнесет их на куски.
      Это был такой же дождь, который обычно падает на развалины Афин, на мрачный, несчастливый дом Матиаса, на руины Парфенона, какими я их обычно видел из окна своей спальни.
      – Ваш багаж, сэр? – раздался возле меня голос.
      Я вздрогнул и очнулся от своих дум. Ко мне обращался офицер корабля. Его приветливая, дружеская улыбка окончательно вернула меня в этот мир.
      – Пошлите его в лагерь Френдлиза, – улыбнулся я в ответ. – Я хочу зарегистрировать удостоверение личности.
      Я прошел по эскалатору, миновал вертушку и оказался перед человеком в форме диспетчера, сидевшим за стеклом у стола.
      – Имя, сэр? – спросил он. – Что вас привело на Святую Марию?
      Он сделал вид, что не узнал меня, и это меня развеселило.
      – Ньюсмен Там Олин, – сказал я. – Представитель «И.Н.С.», Уроженец Старой Земли. Я здесь для того, чтобы осветить для печати конфликт между Экзотикой и Френдлизом.
      Я открыл свой портфель и достал документы.
      – Прекрасно, мистер Олин, – сказал мой «знакомый», возвращая мне паспорт и указывая на машину с автопилотом. – Следуйте по шоссе прямо в Джозеф-таун. Там вы и найдете лагерь Френдлиза.
      – Спасибо, – поблагодарил я. – Одну минуту!
      Он вышел из-за ограждения и ждал, что я скажу.
      – Сэр?
      – Помогите мне дойти до машины…
      – О! Извините, сэр. – Он быстро подскочил ко мне. – Я не заметил, что ваша нога…
      – Совершенно занемела, – закончил я.
      Когда я уселся, он собрался, было, уходить, но я его остановил.
      – Погодите, милейший. Вы – Уолтер Имер, не так ли?
      – Да, сэр, – медленно произнес он.
      – Послушайте, у вас нет никакой информации для меня?
      Он медленно опустил голову.
      – Нет, сэр.
      – Ну, что ж, – усмехнулся я. – Все равно я получу информацию из других источников, а они решат, что ее дали вы.
      Маленькие усики человека задрожали.
      – Послушайте, об этом нельзя нигде сообщать… Вы не понимаете меня… ведь у меня семья, дети…
      – А у меня нет! – отрезал я.
      – Но они ведь убьют меня. Те, из Голубого Фронта. Что вы хотите знать о них? Я не понимаю, откуда вы знаете меня?
      – Когда-то я был знаком с вашим шефом и, кроме того, у меня отличная память на тех людей, кто возле него тогда болтался.
      – Подождите, – сказал быстро Имер. – Я помогу вам. Поезжайте в Новый Сан-Маркос. На проспект Золотоискателей. Это сразу же за Джозеф-тауном, где лагерь Френдлиза, – он сжал зубы. – Вы расскажете обо мне?
      – Да, – бросил я и посмотрел на него. – Солдаты Френдлиза здесь уже два года. Любят ли их люди?
      Он улыбнулся.
      – О, как любого пришельца.
      Я почувствовал боль в левой ноге.
      – До свидания, – прервал я разговор и тронулся в путь.
      На приборной панели автомобиля я нашел медаль Святого Христофора. Очевидно, один из солдат Френдлиза забыл ее здесь. И для меня было особым удовольствием застать ее здесь. После развенчанных иллюзий детства, когда ничего не оставалось, кроме несоблюдения обязанностей, тоже доставлявших удовольствие… Ведь фанатики, когда все сделано и сказано, ничем не лучше, чем бешеные псы. Но бешеные псы должны уничтожаться, чтобы не заражать других, здоровых…
      Всю дорогу, пока я добирался до Джозеф-тауна, меня не покидали такие чувства.
      И вот, наконец, френдлизский сержант остановил мою машину у ворот города и открыл дверцу.
      – Что тебе здесь нужно?
      Его голос был резким и скрипучим. Его нашивки фельдфебеля оттенялись черным цветом униформы. На вид ему было не более тридцати.
      Я открыл портфель и протянул часовому документы.
      – Мое удостоверение ньюсмена, – сказал я. – Мне необходимо видеть вашего командира, полковника Джаймтона Блека.
      – Тогда подвиньтесь, – сказал солдат. – Я должен провезти вас. Сами вы не найдете дороги.
      Я подвинулся.
      Он сел за руль и мы поехали по аллее. Проезжая, я вслушивался в лающие, отрывистые слова команд, доносившихся ко мне через открытое окно. Вскоре мы подъехали к одноэтажному зданию, и фельдфебель, остановившись, попросил меня подождать несколько минут и скрылся внутри.
      Невдалеке проходила колонна солдат, во все горло распевающая свой боевой гимн «Солдат, не спрашивай!»
      Я сидел, пытаясь заблокировать свои уши. Не было никакого музыкального сопровождения, только луженые мужские глотки, да мерное топанье башмаков.
      Фельдфебель, сопровождаемый офицером, подошел к моему автомобилю. Присмотревшись, я узнал в офицере Джаймтона Блека.
 
      Я находился в маленькой, плохо освещенной комнате. Протянув офицеру свои документы, я, пока он их рассматривал, попытался немного рассмотреть его, как-никак, мы не виделись с ним почти три года. Я заметил, что в его лице появился тот же фанатизм, что и у фельдфебеля, который расстрелял на Новой Земле пленников. Это особенно подчеркивалось усталыми глазами с тенями под ними. Прямая линия рта и нахмуренная бровь говорили о его намерении быть со мной строгим.
      Джаймтон держал мои документы перед собой, возвращая их мне.
      – Несомненно, мистер Олин, – сказал он, – у вас в другом кармане разрешение, выданное руководителем Экзотики для интервьюирования наемных дорсайцев, входящих в их экспедиционный отряд… дорсайцев, которые противостоят нам, Избранникам Бога, в этой войне!
      Я улыбнулся. Его суровость возбудила во мне желание уничтожить его.

      Фельдфебель на Новой Земле тоже называл себя избранником божьим!
      – Но вы же знаете, полковник, что люди Гильдии беспристрастны. Мы не придерживаемся никакой из сторон.
      – Да, – усмехнулся губами Джаймтон, – вы поддерживаете правду!
      – Конечно, – подтвердил я. – Только бывает так, что очень трудно определить, где правда, а где ложь! Сейчас вы здесь, на планете, которую ваши предки никогда не осваивали. И вам противостоят наемные войска двух миров, принадлежащих этой же звездной системе Проциона, частью которой является и Святая Мария. Я не уверен, что правда на вашей стороне.
      Он покачал головой.
      – Мы не ожидаем понимания от неизбранных.
      – Не возражаете, если я сяду, – вставил я. – У меня болит нога.
      – Пожалуйста, – поспешно сказал Джаймтон и пододвинул мне стул. – Я решил встретиться с вами и помочь вам в вашей работе. Нужен ли вам автомобиль и водитель?
      – Спасибо, – поблагодарил я его. – У меня все есть.
      – Как хотите. Фельдфебель!
      – Сэр!
      – Поставьте на постой одного гражданского. Подготовьте пропуск для этого человека.
      – Сэр! – голос солдата констатировал желание немедленно выполнить данный приказ.
      – Полковник, – говорил я, вкладывая свои документы обратно в портфель. – Два года назад ваши Старейшины Совета Объединенных Церквей Гармонии и Ассоциации обвинили планетарное правительство Св. Марии в невыполнении долговых обязательств, поэтому-то вы и оказались здесь, чтобы взыскать соответствующую плату. Меня в первую очередь интересует такой вопрос: а много ли у вас людей и снаряжения?
      – Это, мистер Олин, военная тайна!
      – Тем не менее, – я закрыл портфель, – вы, в чине полковника, командуете оккупационными силами. Насколько мне объяснили, здесь, по меньшей мере, должен быть офицер со званием на пять рангов выше, чем ваше. Может быть, такой офицер прибудет, чтобы сменить вас?
      – Почему бы вам, ньюсмен, не задать этот вопрос в штаб-квартире, на Гармонии?
      – Но вы ожидаете подкрепления?
      – Если это и так, – его голос был спокоен, – то это военная тайна.
      – Но, может быть, вы знаете, что ваш Генеральный Штаб на Гармонии решил, что эта экспедиция на Св. Марию обречена?
      – Ничего не могу вам сказать, ньюсмен.
      – И у вас нет комментариев, – пытался я хоть как-то растормошить его.
      – Не стоит повторять сплетни, мистер Олин.
      – Тогда последний вопрос. В случае весеннего наступления Экзотики вы планируете отступление на запад? Или…
      – Избранники никогда не отступают в войне, – перебил он меня. – Они никогда не покинут позицию и своих братьев во Господе.
      Джаймтон встал.
      – У меня есть неотложная работа, мистер Олин.
      Я тоже встал.
      – Думаю, мы переговорим еще раз, когда у вас будет больше времени.
      – Конечно. Фельдфебель, проводите ньюсмена.
      По дороге к выходу фельдфебель выписал мне пропуск.
      – Благодарю, – сказал я, беря этот документ. – Вы, случайно, не знаете, где находится штаб сил Экзотики?
      – По нашим сведениям, они километрах в ста к востоку отсюда. Новый Сан-Маркос!
      – Сан-Маркос, – повторил я. – Полагаю, вы осведомлены, что вам не пришлют подкрепления с Гармонии?
      – Нет, я этого не знал, – сказал он невыразительным голосом. – Что-нибудь еще хотите узнать, сэр?
      – Нет. Благодарю.
      Он проводил меня к машине и остался стоять, пока я не тронулся. Мой путь лежал в Новый Сан-Маркос. За час я проделал три четверти пути. Но ехал я не в штаб Экзотики. Сейчас я ловил другую рыбу.
 
      Это был проспект Золотоискателей. Я увидел сквозь стеклянную стену на первом этаже пожилого мужчину и зашел внутрь.
      – Сэр! – спросил человек, когда я приблизился к нему.
      – Думаю, вы поняли, кого я представляю, – сказал я. – Все миры знают Службу Новостей. Мы не поддерживаем местных политиков.
      – Сэр?
      – Вы хотите знать, как я вас нашел? – Я улыбнулся. – Меня направил диспетчер космопорта Имер. За это я обещал ему свое покровительство. Мы оценим это, если с ним будет все в порядке.
      – Боюсь, – его руки лежали на столе у меня на виду, – я вас не понимаю. Вы желаете что-то купить?
      – Если это информация…
      – Сэр, – вздохнул человек. – Боюсь, вас ввели в заблуждение и вы попали не в тот магазин.
      – Напротив, – возразил я, – меня направили правильно, и я сейчас говорю с членом Голубого Фронта.
      Человек покачал головой.
      – Неужели вы не знаете, сэр, что Голубой Фронт – это нелегальная организация? До свидания, сэр!
      – Минутку, я еще не кончил.
      – Тогда извините, но если вы не хотите ничего купить, то я вас покину. Пока вы находитесь в этой комнате, сюда никто не войдет!
      Он поклонился и вышел. Я оглядел пустую комнату.
      – Хорошо, – сказал я громко. – Полагаю, что я должен говорить это стенам. Уверен, что они смогут услышать меня. Я журналист, и все, что может интересовать меня – это информация! И мы получили сведения, что командование Френдлиза вступило в контакт с Голубым Фронтом. Убийство вражеских командиров противоречит Кодексу Наемников и Уставу Ведения Войны… но ведь гражданские личности могут сделать то, чего не смогут солдаты…
      Стояла тишина.
      – Как представитель Службы Новостей, я придерживаюсь правила беспристрастности, – продолжал я дальше. – Вы знаете, как высоко чтим мы наше Кредо. Я только хочу задать вам несколько вопросов. Я клянусь, что ответы будут сохранены в тайне.
      Некоторое время я ждал, но ответа не последовало. Тогда я повернулся и вышел.
      Мой путь лежал в лагерь Экзотики.
      Он был за городом. Капитан по имени Джекол Марат встретил меня. Он привел меня в здание штаба. Здесь стояла деловая атмосфера. Солдаты были хорошо вооружены и обучены. Особенно это бросалось в глаза сразу же после того, как я побывал у френдлизцев. Я не преминул сказать об этом Джеколу.
      – Наш командующий – дорсаец, думаю, что этим все сказано, – улыбнулся он. – И это делает всех нас оптимистами.
      Я улыбнулся в ответ.
      – Меня многое интересует. Все, что вы будете рассказывать, мне будет интересно!
      – Ну… – заметил офицер, – думаю, что вы можете упомянуть в своих репортажах тот факт, что наши наниматели на Экзотике достаточно щедры, когда надо платить за людей и снаряжение. И кроме того, посол Экзотики на Св. Марии, преподобный отец, вы знаете…
      – Знаю.
      – Он стал преподобным отцом здесь три года назад. Как мне говорили, он что-то особенное, даже для представителя миров Культис и Мара. Он эксперт в каких-то онтогенетических вычислениях. Если это только что-то вам говорит: для меня это пустые слова.
      – Как зовут вашего командующего? – поинтересовался я.
      – А вы разве не знаете? – удивился Джекол. – Его зовут Кейси Грим!
      – Грим? Знакомая фамилия…
      – Вы, наверное, слышали о другом члене их семьи, – пояснил Джекол. – О Донале Гриме. Он племянник Кейси Грима. Однако, Кейси не так известен, как юный Грим. Но, думаю, что дядюшка вам больше понравится, чем племянник. Должен вам еще сказать, что у Кейси есть два обличья, – загадочно улыбаясь, проговорил капитан.
      – Что вы имеете в виду? – изумился я.
      – У Кейси есть брат-близнец – Ян Грим. Поэтому мы и шутим, что у Кейси два обличья. Кстати, Яна Грима можно встретить в Блаувейне. В посольстве Экзотики.
      – Я не могу его знать, так встречал очень мало дорсайцев.
      – О, тут я ничем не могу помочь вам, ньюсмен, я тоже не слишком близко с ними знаком. Дорсай – небольшой мир, и те, что живут до старости…
      Джекол остановился возле какого-то капитана, сидевшего за столом.
      – Старик свободен, не знаешь? Позволь тебя познакомить, Гарри, с ньюсменом из Службы Новостей.
      – Думаю, что старик свободен, – проговорил офицер. Он нажал кнопку на приборной панели и через несколько секунд сказал: – У него преподобный отец. Но сейчас он уходит, так что входите.
      Джекол повел меня между столами. Но прежде чем мы вошли, перед нами открылась дверь и я оказался лицом к лицу с человеком в голубых одеждах Экзотики. Его глубокие, коричневые глаза встретились с моими.
      Это был Ладна.
      – Сэр, – сказал Джекол, – это…
      – Там Олин. Я его знаю, – медленно проговорил Ладна. Он улыбнулся нам и сказал: – Мне было больно слышать о вашем горе, Там.
      – Моем горе? – удивился я.
      – Да, о вашем шурине. О том молодом человеке, убитом у Кастлмейна, на Новой Земле.
      – О, – только и мог я промычать сквозь зубы. – Я удивлен, что вы знаете об этом случае.
      – Я знаю это из-за вас, Там, – коричневые глаза Ладны излучали свет.
      – Вы забыли? Я же рассказывал вам об онтогенетике, с помощью которой мы рассчитываем возможности человеческих действий в настоящем и будущем. Вы – важный фактор в этих вычислениях. Вот поэтому я и ожидал, что встречу вас на Святой Марии. Как видите, пока что вы входите в мою схему, Там, – с этими словами Ладна рассмеялся громким счастливым смехом.
      – Так вы знаете, что я делаю здесь, – взъярился я.
      – У нас есть вычисления, – мягко сказал Ладна. – Но цели… пока что они скрыты… Кстати, заезжайте ко мне в Блаувейн, Там, я кое-что могу вам показать.
      – Хорошо.
      – Мы будем вам очень рады, – кивнул Ладна и пошел дальше.
      – Сюда, – показал Джекол, и я двинулся за ним. – Командующий здесь.
      Когда мы вошли в комнату, Командующий стоял. Я ожидал увидеть хмурого темноволосого здоровяка, какими и были в целом дорсайцы, но передо мной стоял худощавый высокий мужчина в полевой форме. Передо мной был человек с ширококостным, но открытым улыбающимся лицом под темными, слегка вьющимися волосами. У него была какая-то особая сердечность на лице, сердечность, которая так редко встречается у дорсайцев.
      Он крепко пожал мне руку.
      – Входите, – сказал он. – Ваши документы, ньюсмен. – Кейси сразу оценил мою униформу и понял цель моего визита. – Джекол, – обратился он к офицеру, – приготовь нам пока что-нибудь выпить, а потом, думаю, мы с ньюсменом сами разберемся что к чему.
      Джекол приготовил виски, отдал честь и вышел. Я присел с Гримом у маленького бара у стола. Впервые за три года под влиянием магии этого необычайно жизнерадостного человека немного мира вошло в мою душу. С таким человеком я не мог проиграть!

      Пока мы сидели за рюмками с дорсайским виски, Кейси не спеша просмотрел мои документы. Наконец, он протянул их мне назад и спросил:
      – Вы остановились в Джозеф-тауне?
      Я кивнул и заметил, что он присматривается ко мне.
      – Вы не любите Френдлиз? – заметил Кейси.
      Его слова заставили мое сердце забиться сильнее. Я собирался откровенно поговорить с этим человеком. Но такой разговор начался слишком уж внезапно. Я отвернулся. Мне не хотелось отвечать прямо на поставленный вопрос. Я просто не мог. Нужно было бы рассказать слишком многое, и все равно это было бы слишком мало. Тогда я выдавил из себя.
      – Если я сделаю что-нибудь значительное за оставшиеся мне годы – все это будет для того, чтобы устранить Френдлиз из общества цивилизованных человеческих существ.
      Кейси молча рассматривал меня. Наконец, он покачал головой и пробормотал:
      – Жесткая точка зрения, не так ли?
      – Не жестче, чем их!
      – Вы так думаете? – удивился командующий. – Я бы этого не сказал.
      – Думаю, вы единственный человек, который побеждал их, – постарался я направить разговор в другое русло.
      – Ну, да, – слегка улыбнулся генерал. – Но не забывайте, ньюсмен, что мы солдаты, хотя и воюем на разных сторонах баррикады. Поэтому я привык уважать своего противника.
      – Не думаю, что они придерживаются того же мнения.
      – Что вас заставляет так говорить?
      – Я видел их, – ответил я. – Я был в полосе боевых действий под Кастлмейном три года назад. Вы помните тот конфликт на Новой Земле? – я потер свое колено. – Я был тогда подстрелен и не смог сориентироваться. Кассидиане вокруг нас отступали…
      Я умолк и взял рюмку виски. Грим сидел и ждал продолжения.
      – У меня был помощник, молодой кассидианин, – продолжал я. – Моя младшая сестра за два года перед тем уехала по контракту на Кассиди и вышла за него замуж. Этот помощник был моим шурином.
      Грим взял у меня пустую рюмку и снова наполнил ее.
      – Он не был военным. Он изучал механику в университете и ему предстояло учиться еще три года. Но он не очень удачно сдал экзамен, когда Кассиди должна была поставить по контракту войска Новой Земле. – Я перевел дыхание. – Ну, укоротим историю. Он погиб на Новой Земле. Я думал, что спасу его, если возьму себе в помощники.
      Я сделал глоток.
      – Но мы попали в зону боев. Меня ранило, двинулись танки Френдлиза и стало очень «жарко». Все стали бежать, а Дэйв попытался помочь мне. Он думал, что танки раздавят меня, прежде чем заметят, что я ньюсмен… Потом нас взяли в плен. И фельдфебель, один из этих фанатиков, приказал сам себе от имени их Бога разделаться с пленными. Как будто это были низшие существа, которых можно и нужно было убивать. И он их убил! Я сидел под деревом и смотрел, как этот фанатик расстреливает их. Я сидел там и видел Дэйва, видел, как он падает под градом пуль.
      Я никогда никому не рассказывал этого, но что-то в Гриме располагало к нему и вызывало доверие.
      – Да, – сказал офицер. – Это очень плохо. А того фельдфебеля нашли?
      – Его расстреляли, но что толку…
      Он кивнул и, не глядя на меня, сказал:
      – Они не все такие, поверьте мне.
      – Таких вполне достаточно, чтобы создать репутацию всем.
      – К несчастью, да. Поэтому в этой кампании, – улыбнулся Грим, – мы постараемся уберечься от подобных вещей.
      – Скажите мне, – сказал я, поставив рюмку на стол, – как бы вы поступили, если бы подобное произошло с вами? Так же?
      Наступила тишина. Она казалась мне томительно долгой в ожидании его ответа. Я чувствовал, как мое сердце медленно отстукивает удары. Наконец, Грим сказал:
      – Нет! Я бы так не поступил!
      – Но почему нет? – вскричал я.
      В комнате возникло напряжение. И я понял, что слишком поторопился. Я говорил с ним, как с человеком, и позабыл, кем он был еще. Я отбросил свое впечатление о нем, как о человеке, и стал думать, как о дорсайце – личности, тренировавшейся всю жизнь. Эта тренированность передавалась из поколения в поколение и превратила этих людей в настоящих бойцов. Кейси не изменил тона своего голоса, когда заметил, что я делаю что-то не то, он не изменил тональности, но у меня создалось впечатление, что расстояние между нами увеличилось.
      Я вспомнил, что рассказывали о его народе. О народе с небольшого, холодного и гористого мира. Если бы дорсайцы отказались наниматься на другие миры, а бросили бы им вызов, то не было бы такого мира, который смог бы устоять перед ними. Никогда прежде я не верил этому. Никогда я не думал об этом. Но сидя здесь после того, что здесь произошло, это стало для меня реальностью. Я уже знал, что то, что он сейчас скажет, будет сущей правдой.
      – Я не поступлю так, – повторил Кейси Грим не спеша, – потому что это будет противоречить второй статье Кодекса Наемников.
      Он резко улыбнулся и предложил пойти пообедать в офицерскую столовую.
      Мы обедали вместе. Еда была очень хорошей. Кейси предложил мне остаться на ночь, но я не мог лишить себя удовольствия отправиться в тот холодный, безрадостный лагерь вблизи Джозеф-тауна, где были мои враги.
      Я вернулся.
      Было около 23 часов, когда я проехал створ ворот и припарковался у входа в штаб. Площадка перед ним была освещена слабо. Возле стены я увидел какие-то сумеречные очертания. Приглядевшись, я обнаружил, что это Джаймтон.