– Я полагаю, что достоин лучшего, сэр Джеймс, – возразил сир Рауль.

Джим, а за ним и все остальные с удивлением посмотрели на французского рыцаря.

– Я могу пойти в обход и пробраться в стан французов, к тем солдатам, которые не знают меня в лицо, – сказал Рауль. – У них я легко выведаю все о намерениях короля Иоанна и его войска. Может быть, вам это пригодится.

– Уж и не знаю, сир Рауль, – с сомнением заметил Джим. – Принцу нужна надежная охрана; хотя Арагх стоит нескольких воинов вроде тех, что я видел сегодня, лучник или арбалетчик представляют для него реальную угрозу.

– Я выстою, – заявил Арагх. – А если нет, то просто умру пораньше, чем думал.

– Отпустите сира Рауля, – сказал принц с оттенком легкого презрения в голосе. – Вот разве что пусть один из вас отдаст мне свой меч и перевязь. Особа королевской крови из дома Плантагенетов не может оставаться безоружной.

Эти слова изрядно обеспокоили всех присутствующих. Никому из них, в особенности рыцарям, не нравилась идея остаться без своего главного оружия. С другой стороны, отказать принцу было нелегко – особенно для Брайена и Жиля. Ни один из них не имел сейчас при себе золотых рыцарских шпор, а кроме них только перевязь для меча указывала на высокое звание. Для сира Рауля, если бы он отдал свой меч английскому принцу, поход в стан французских войск с одним только кинжалом был сопряжен с немалым риском. Ведь он шел собирать информацию, что было весьма опасной миссией. У Брайена, Жиля, а также у Джима особой потребности в мечах не было, но кто его знает? Словом, грубые факты таковы: лишнего меча для принца нет, хотя на требования царственной особы отказом отвечать не принято.

– Полагаю, что я вам помогу, – сказал вдруг Дэффид своим мягким голосом. – Подождите немного.

Он исчез прежде, чем кто-либо успел опомниться и спросить его, что он собирается делать. Дэффид вернулся через минуту с длинным свертком в руках. Он развернул ткань, и перед глазами всех присутствующих предстал рыцарский меч, вкупе с роскошной перевязью, украшенной драгоценными камнями.

– Это оружие и впрямь достойно рыцаря, – сказал принц и добавил подозрительно: – Но как оно к тебе попало?

– Один из королевских вассалов – не буду поминать его имени, чтобы никто не пострадал, – отвечал Дэффид, – во время военного похода в Уэльс решил устроить рыцарский турнир. Вот и пришло ему в голову, что хорошо бы позабавить свою свиту и воинов, а заодно проучить уэльсцев. Он предложил трем английским рыцарям при полном вооружении, с копьями, сбить с ног простого уэльского лучника; они все были наслышаны о нем и знали, что он представляет собой смертельную опасность даже для рыцарей в латах.

– Этим лучником был ты сам? – спросил принц.

– Так точно, – кивнул Дэффид и продолжал: – Никто не спрашивал меня, согласен ли я сам участвовать в этом развлечении. Тем не менее я вышел на ристалище вместе с ними и встал с краю с моим луком и колчаном стрел, а три рыцаря понеслись на меня.

– И что дальше? – спросил принц.

– У меня не было выбора; я уложил всех троих: каждому досталось по стреле в сердце.

– Сквозь латы? – спросил принц с недоверием. – С какого же расстояния?

– С полной длины ристалища, – сказал Дэффид. – При том, что под латами у них были кольчуги. Перед турниром я задал его устроителю только один вопрос: «Когда в турнирном поединке сходятся два рыцаря, проигравший отдает свою лошадь, оружие и латы победителю, так, если я одержу победу, могу ли я взять латы и оружие побежденных?» В ответ он засмеялся и сказал: «Да будет так».

С минуту все хранили молчание.

– Мне кажется, он был готов взять свое слово обратно, когда увидел троих рыцарей мертвыми на траве, у своих ног, – продолжал Дэффид тем же тоном, – но вокруг было слишком много зрителей – как англичан, так и валлийцев. Слово человека его положения имеет слишком большой вес, являясь символом чести. Он позволил мне забрать все, что я хочу. Я взял только это – лучший меч и лучшую перевязь, потому что латы и прочее мне ни к чему. Не знаю, правильно я поступил или нет?

Он замолчал и ждал, но никто не мог ничего сказать в ответ. Все только смотрели на него, вытаращив глаза от удивления.

– Странное дело, – голос его теперь звучал задумчиво. – Помните, сэр Джеймс? Та история с Презренной Башней и Темными Силами, когда вы на мгновение заколебались и решили помедлить со спасением леди Энджелы? Во время трапезы в замке де Шане пламя всех свечей вдруг качнулось, как от порыва ветра, хотя воздух был тих, как в могиле. Только я заметил, это, а все остальные не обратили внимания. Я уже говорил, что в моей семье на протяжении многих поколений от отца к сыну, от матери к дочери передавалась способность предвидеть грядущее, как добро, так и зло. То же самое и с этим мечом. Я печально собирал свое снаряжение, чтобы идти с вами: у меня и в мыслях не было брать его с собой. Но почему-то в то утро, когда моя золотая птичка Даниель приказала мне убираться с ее глаз долой, все, к чему я прикасался, казалось мне холодным. Однако когда я случайно дотронулся до этого меча и перевязи, то ощутил тепло. Тут старое чувство нахлынуло на меня, и я взял их с собой. Наверное, чтобы они пригодились сейчас.

И он положил их на камень перед принцем.

Принц было неуверенно потянулся к ним, но тут же отдернул руку.

– Конечно, это рыцарский меч, – медленно проговорил молодой человек, – но у меня нет желания носить его.

Снова воцарилась тишина. Наконец ее прервал голос Жиля.

– Если ваше высочество снизойдет до меча и перевязи скромного, но честного рыцаря, – сказал он, расстегивая перевязь, – я был бы счастлив отдать ему свои. А сам я могу взять то, что принес Дэффид.

Он передал меч принцу, и тот взял его почти с восторгом.

– Я с благодарностью принимаю его, сэр Жиль, – сказал принц, – и считаю за честь носить меч человека, который использовал его в славных битвах.

С этими словами принц пристегнул меч сэра Жиля, а Жиль надел перевязь, принесенную Дэффидом. Драгоценные камни, усеявшие ее, ярко сверкали в утренних лучах света, и такая роскошь весьма странно смотрелась на маленьком человеке с крючковатым носом и пышными соломенными усами.

– Похоже, с этим разобрались, – отметил Джим. – Итак, Арагх остается с вами, ваше высочество. Обещаете ли вы беречь себя и прятаться до нашего возвращения?

– У меня не осталось никакой возможности показаться людям, сэр Джеймс, – отвечал принц с легкой улыбкой. – В этом отношении вы можете положиться на меня.

– И на меня положись: буду стеречь его, пока не сдохну, – прорычал Арагх.

– Добрый волк, – сказал принц.

– Не добрый и не дерзкий, – отвечал Арагх, – волк – и все тут. Не каждый же может так о себе сказать. Более того, волк Арагх. А это только я могу сказать.

На этом разговор закончился. Принц скрылся среди развалин часовни; Арагх ушел в лес: Соратники направились к лошадям, вскочили на них и разъехались кто куда.

Они решили прочесать линию британских войск с тыла. Джим начал с фланга, наиболее удаленного от часовни. Вообще-то часовня располагалась у правого фланга британских войск, но Джим хотел начать поиски лучников и оруженосцев с левого. По скудным сведениям, которые у него имелись, латники и лучники перед началом битвы обычно располагались по краям. Следовательно, их нужно было искать на окраинах лагеря, где они готовились занять боевые позиции.

Джим приблизился к дальнему краю лагеря, вернее, к тому месту, где, по его предположениям, он должен был находиться, потому что определить, где кончается английский стан, оказалось делом невозможным. Люди беспорядочно сновали во всех направлениях. Джим развернулся и направился от края линии к центру.

Он двигался довольно быстро, потому что среди окружавших его людей совсем не было лучников и было маловероятно, что ему попадется знакомое лицо. Дэффид шел с противоположного фланга войск, и ему пришлось ехать гораздо медленнее, так как он оказался как раз среди лучников. Он старательно высматривал нужных людей. Джим тем временем добрался до латников. Те сидели вокруг небольших костров группами по несколько человек, одни точили оружие и приводили в порядок снаряжение, другие резались в кости, третьи просто убивали время.

С провизией, похоже, дело было худо, если она вообще была, так как фуражиры, вероятнее всего, вместе со своей добычей оказались в плену – как это было в битве при Пуатье в мире Джима. Джим заметил множество повозок, нагруженных награбленным добром, но при отсутствии еды и питья барахло было слабым утешением.

По плану, Джим и Брайен должны были начать с противоположных флангов, разыскивая лучников, а затем, не спеша, двигаться к центру, осматривая ряды латников, пока не сойдутся вместе. Дэффид тем временем мог спешиться, чтобы обойти лучников и расспросить их о новобранцах.

Если валлиец никого не найдет на правом фланге, ему следовало попытать счастья на левом крыле. В случае же удачи он должен был как можно скорее вернуться к часовне и вместе с Арагхом быть готовым защитить принца в случае любой опасности.

Джим медленно двигался мимо сидящих вокруг людей, пристально вглядываясь в их лица. Он выглядел как обычный рыцарь без лат, без тяжелого оружия и боевого коня. К несчастью, ему не встретилось ни одного знакомого воина: ни Джона Честера, ни латников Брайена, которых он помнил в лицо, ни одного из своих собственных людей. Наконец он заметил сэра Брайена: тот медленно ехал навстречу ему; Джим решил, что его друг тоже потратил время впустую.

Джим морально подготовил себя к плохой вести. Он пытался выстроить в уме цепочку событий. Вероятнее всего, Джон Честер и его люди сбились с пути, не смогли найти английскую армию или просто попали в руки французов. Любое из этих событий полностью рушило все планы Джима, потому что для их воплощения ему понадобится все их войско, вооруженное и готовое к бою.

Он вплотную приблизился к Брайену и тихо, чтобы больше никто вокруг не услышал его, спросил:

– Никаких успехов?

– Никаких успехов – ха! – отвечал Брайен таким же тихим голосом, и только тогда Джим заметил, как губы его разъезжаются в радостной улыбке, а правая рука нетерпеливо теребит луку седла. Неожиданно Брайен сжал левую руку в кулак и изо всех сил хлопнул Джима по плечу.

– Конечно, мне повезло! Я нашел их с четверть часа назад. Один из них даже знал, где часовня, и я отправил его первым вместе с Джоном Честером. Когда он вернется, то проводит всех остальных группами по двое или по трое. Теолаф пойдет последним, чтобы убедиться, что все сошло гладко и нет переполоха. А я поскакал навстречу тебе, стараясь не привлекать лишнего внимания.

Тут он заговорил во весь голос.

– Пошли, – сказал он, стараясь, чтобы его слышали все остальные. – Может быть, у нас и нет мяса, но фляжка доброго вина пока при мне. Идем, дружище!

Он хлопнул Джима по плечу и поворотил коня прочь от линии войск. Джим последовал за ним, но они направились не к часовне, а в лес. Только оказавшись под прикрытием деревьев, они резко развернули коней и галопом помчались к часовне.

К тому времени, как они прибыли на место, у разрушенных стен стояло уже около дюжины людей. Джон Честер встретил их широкой улыбкой.

– Отлично, Джон! – радостно воскликнул Брайен, перекидывая правую ногу через седло и освобождая левую от стремени. Он легко соскользнул на землю, а Джим, который еще не научился так ловко спешиваться, спокойно вылез из седла. Брайен жестом велел одному из латников принять лошадей.

– Джон, ты славно справился со своим делом от начала до конца. Вот увидишь, мы еще сделаем из тебя рыцаря!

– Благодарю за комплимент, сэр Брайен, – ответил Джон Честер. – Но, должно быть, для вас не секрет, что, хотя вы и поручили войско мне, я оказался плохим командиром. Порядок поддерживали в основном Теолаф и еще несколько латников; они-то и довели дело до конца.

– Но ты ведь многому научился теперь, а? – с этими словами Брайен хлопнул его по плечу так сильно, что, по мнению Джима, это уже не смотрелось по-дружески. Однако Джон Честер не возражал против такого обхождения. – Главное – учиться! Продолжай в том же духе, и все будет так, как я сказал. Ты уж поверь. Рыцарями становятся не только на поле боя, хотя сейчас тебе выпадет и этот шанс. Не позднее, чем солнце зайдет два раза, или я страшно заблуждаюсь! Джеймс, – продолжал он, – зайдем-ка в часовню и посмотрим, чем занимается в наше отсутствие его высочество.

Они пошли к руинам. В узкий проход, бывший некогда церковным приделом, им пришлось протискиваться по очереди, Джим шел впереди. В конце прохода они обнаружили принца, который со всеми удобствами расположился на каменной глыбе, постелив на нее какой-то предмет своего гардероба. Арагх лежал перед ним. Оба были поглощены беседой.

Джима удивило, что говорил, в основном, Арагх. Его низкий, рычащий голос умолк, как только в часовне показались Джим и Брайен. Собеседники посмотрели на вошедших.

– Сэр Волк, однако, очень мудр, – произнес Эдвард. – Он может быть хорошим учителем. От него я узнал немало.

Арагх открыл пасть в молчаливой усмешке.

– От «дерзкого» к «доброму», а теперь еще и «мудрый», – сказал он. – Вот так меняется человеческая оценка.

– И то правда, мне еще многому предстоит научиться, – серьезно сказал Эдвард. – Будучи ребенком, я часто пренебрегал золотыми крупицами мудрости, рассеянными вокруг. Теперь постараюсь не делать этого. Когда я стану королем, на меня ляжет большая ответственность. Тогда мне понадобятся и знания, и мудрость. Клянусь, джентльмены, с моим поколением придет новое время и новая эпоха.

– Если это случится, то мне тут мало радости, – проворчал Арагх. – Я предпочитаю старые, проверенные методы и не хочу изменений. Но об этом я бы предпочел говорить с тем, кому охота слушать.

– Я с удовольствием выслушаю тебя, – сказал Эдвард. – Для меня в новинку внимать тому, кто не испытывает ни страха, ни уважения к моей персоне. Тому, для кого даже моя королевская кровь ничего не значит.

– Все мы порой учимся друг у друга, ваше высочество, – заметил Джим.

– Кстати, хочу сообщить, что мы побывали в расположении английских частей и нашли наших людей. Они сейчас подходят сюда по два-три человека. Вскоре здесь будет от тридцати до сорока отличных воинов, не считая лучников, которых найдет Дэффид.

– Маловато получается, – сказал принц. – Но я не просил никакой защиты, даже самой незначительной.

– Прошу извинить меня, ваше высочество, – пояснил Джим, – но этих людей я собираюсь использовать совсем для другого. В качестве охраны я вам дам всего нескольких. С помощью остальных я надеюсь добраться до мнимого принца и доставить его к вам, чтобы вы встретились с ним.

– Тогда придет мой час! – воскликнул принц, сверкнув глазами. Рука его невольно потянулась к рукоятке меча.

Вернулся Жиль: теперь недоставало лишь сира Рауля, Дэффида и тех, кого он должен привести. Следующим появился сир Рауль. Джим и Брайен, принц и Арагх выбрались наружу, где по приказу Брайена к ним присоединился и Джон Честер. Сир Рауль осадил лошадь и спешился с тонкой улыбкой на губах.

– Вижу, вы нашли своих людей, – заметил он, когда по знаку Теолафа один из латников принял его лошадь и повел ее за часовню, где паслись остальные. – Что ж, мне тоже повезло, кое-что я узнал. Для начала намечаются переговоры о перемирии. Французы и англичане обсудят условия, предложенные королем Иоанном.

– Я ничего не слышал о перемирии в английском стане, – заметил Джон Честер. Едва ли он позволил бы себе так вольно разговаривать с английским рыцарем, но, видя, что сир Рауль француз, он решил, что здесь допускаются отклонения от этикета.

– Вероятно, вы, англичане, не разговариваете между собой так много, как это делают французы, – сир Рауль махнул рукой, давая понять, что он отметает любые возражения, даже не взглянув при этом на Джона Честера. – До завтрашнего дня сражения не будет. Обе стороны используют ночь для обмена посланниками, да и сегодня уже слишком поздно выстраивать войска в боевом порядке и начинать. Заканчивать придется в темноте: будет полная неразбериха.

– Значит, завтра? – спросил Брайен. Улыбка исчезла с лица сира Рауля.

– Думаю, что сражение начнется на рассвете, – сказал он, – потому что король Иоанн и его сторонники не отступят от своих условий. В то же время герцог Камберленд, командующий английскими войсками, настолько упрям, что упрется на своем и не сдвинется ни на шаг.

– Известно ли тебе, на каком фланге будет сражаться сам король и его гвардия? – спросил Джим.

Рауль посмотрел на него.

– Я понял, что это был один из самых главных для тебя вопросов, когда ты направлял меня к французам, – сказал он. – По моему разумению, король будет командовать третьей дивизией или самым дальним из трех подразделений французских войск. Однако эти сведения не надежны, так как были получены еще утром, а с тех пор многое могло измениться. Но тебе следует принять их во внимание. А может получиться, что третья дивизия вообще не примет участия в сражении, поскольку хватит и двух, чтобы смять англичан.

– Кое-какие лучники у нас все же остались, – заметил Брайен, – так что вам, французам, будет не так-то просто смять нас, как при Креси и Пуатье. Если бы не мудрое решение короля Иоанна, который приберег генуэзских арбалетчиков и послал их на правый фланг англичан в переломный момент битвы, вы ни за что не победили бы в тот день.

– Да, так он и сделал, и победил, – сверкнул глазами сир Рауль.

– Не будем вспоминать минувшие сражения, – сказал Джим. – Не забывайте, что мы собрались здесь с единственной целью: разоблачить мнимого принца, созданного Мальвином, а моя личная задача, как вы помните, сводится к тому, чтобы победа не досталась ни англичанам, ни французам. А этого можно добиться, только предотвратив сражение.

– Что же вы думаете предпринять? – поинтересовался сир Рауль.

– У меня еще нет определенного плана, – отвечал Джим, покачивая головой. – Но кое-какие соображения на этот счет есть. Мы можем принести больше пользы, чем можно себе представить.

– Что же это за польза, Джеймс? – спросил Жиль.

– Пока я этого не скажу, – сказал Джим. – Лучше вам на это не рассчитывать. Но я попытаюсь устроить все так, чтобы всем, даже французскому королю, стало ясно, что принц Мальвина – фальшивка. Если это удастся, остальное получится само собой.

– Все же я не понимаю, как можно предотвратить сражение… – начал сир Рауль, но громкие голоса оруженосцев прервали его. Все расступились, давая дорогу Дэффиду, за которым следовали три человека с луками и полными колчанами стрел за плечами.

– Всего трое лучников, – удивился Рауль. – Хорошенькое подкрепление!