Дракон и Джордж (№2) - Рыцарь-Дракон

– Нет, – сказал Джим медленно, – это мне и в голову не приходило.

Он посмотрел в блеклые голубые глаза Каролинуса.

– Но в любом случае у тебя должны быть веские основания для подобных поступков, – продолжал он, – как у Брайена…

Каролинус прервал его.

– Здесь существует разница, Джеймс, – сказал он. – Что до тебя, то обстоятельства, не зависящие от нас, могут вынудить меня обойтись с тобой вопреки всяким твоим ожиданиям. К несчастью, в этой игре с Темными Силами ты – не более, чем пешка, – ее можно двинуть вперед и сделать ферзем, а можно и пожертвовать ею. Я мог помочь тебе, послав Арагха и подтолкнув к путешествию и Дэффида. Были еще кое-какие мелочи, но я ничего не мог делать прямо. А сейчас я хочу поздравить тебя. Ты придумал хороший способ сделать себя и своих людей невидимыми.

– Дело в том, что я просто не смог представить себе другого способа. Я смог сделать только то, что мог представить. Может быть, это тоже один из законов магии?

– Я сказал бы это иначе, – ответил Каролинус, – но смысл приблизительно тот же. Однако я поздравил тебя по другому поводу. Потому что ты нашел в своем прошлом источник знания. Следовательно, это меньше отразилось на твоем магическом балансе здесь. Кстати, тебя никогда не удивляло, что ты слишком много пользуешься заклинаниями для волшебника класса «D»?

– Нет, я даже не думал над этим, – сказал Джим.

– Что ж, лучше тебе все узнать сейчас, – мрачно сказал Каролинус. – Дело в том, что ты уже исчерпал все свои остатки энергии, которая позволяла тебе заниматься магией.

– Почему же тогда у меня по-прежнему все получается? – спросил Джим.

– Может, ты одолжил мне энергию со своего счета?

– Это строго запрещено, – сказал Каролинус. – И на то есть серьезные причины. Ведь в таком случае учитель мог бы сделать своего ученика сильнее, чем ему полагается быть в соответствии с классом, присвоенным Департаментом Аудиторства. Так что я ничего тебе не одалживал. Единственное, что я сделал, это позволил тебе в течение нескольких дней пользоваться моим счетом. Строго говоря, этого я тоже не должен делать, и, если мы не одержим победу над Темными Силами и тем самым не восполним наши счета, штрафа мне не миновать.

– Этого я не могу понять, – сказал Джим. – Откуда Департамент Аудиторства берет то, что поступает на наши счета? Разве что у них есть собственный источник энергии, или…

– Не спрашивай! – отрубил Каролинус резко, и Джиму пришлось замолчать. Некоторое время оба хранили молчание.

– Ты еще узнаешь, – заговорил наконец Каролинус спокойным голосом, – что чем больше ты изучаешь магию, тем больше находишь невозможного, запретного или затруднительного. Узнаешь также, как много еще нужно узнать.

Он встряхнул головой.

– Но довольно об этом, – продолжал он. – В будущем я смогу сделать для тебя очень немного. Но все-таки помогу. Я хочу предупредить тебя насчет нескольких важных вещей. Во-первых, твой счет пуст. Это означает, что, пока ты не восполнишь его до определенного размера, твое обучение приостанавливается. Ты теперь вроде посла без полномочий. Правда, все же остаешься волшебником, так что не кляни судьбу, не все так плохо.

Тут он неожиданно мрачно взглянул на Джима.

– Вот в чем дело, – продолжал он. – Король мертвых подал иск в Департамент Аудиторства на волшебника, проникшего в его державу. Те, что были с тобой, не в счет. Они всего лишь люди. Если они оказываются на его территории, то по закону принадлежат ему, конечно, при условии, что они не сбегут оттуда, как это сделали ты и твои спутники. К несчастью, для побега ты использовал магию. А применение чужой магии в его Царстве, где все находится в его владении, – это еще большее преступление, чем твое появление в этой стране. За это ты должен будешь ответить по всей строгости.

– Но мы оказались там по вине Мальвина, из-за его волшебной ловушки! – запротестовал Джим.

– Верно, – согласился Каролинус. – Департамент Аудиторства учтет это обстоятельство, но только, если ты одолеешь Мальвина и Темные Силы. Тогда наказан за это будет Мальвин. Но только в этом случае.

– Это несправедливо, – сказал Джим.

– А кто сказал, что все должно быть справедливо? – усмехнулся Каролинус. – Но послушай меня. Другая новость, которая не очень тебя обрадует, такова: Мелюзина здесь, совсем неподалеку. Она хочет вернуть тебя. Однако замечу, что ей это не удается.

– Не удастся? – переспросил Джим, просветлев. – Но почему?

– Я ведь уже объяснял тебе, – раздраженно сказал Каролинус, – что ты продолжаешь оставаться волшебником, хотя и без кредита в Департаменте Аудиторства. Закон гласит: перемещения между Царствами невозможны. Именно поэтому, например, король мертвых не имеет власти за пределами своего Царства. Он не властен над мертвыми, если они находятся в человеческой церкви. Этот закон справедлив везде, и он никогда не примирится с ним. Тем более, он ожесточился в твоем случае, когда человек, волшебник, не только вторгся в его страну, но и осмелился бежать оттуда с помощью магии.

– Но при чем тут Мелюзина? – спросил Джим. – Или тем, что она не сможет захватить меня, я обязан закону о Царствах? Она бессильна, потому что я – волшебник?

– Совершенно верно, – ответил Каролинус. – Мелюзина – элементаль. А Царство элементалей отделено от остальных, то есть почти отделено. Твой друг Жиль, например, – смесь элементаля и человека, хотя я подозреваю, что с самого детства он стеснялся своего родства с элементалями и старался скрыть это. Мелюзина же – полностью элементаль.

– Я знаю, – сказал Джим. – Я видел, как она занималась своей магией.

– То, чем занимаются элементали, нельзя назвать настоящей магией, – объяснил Каролинус. – Только люди используют настоящую магию. Хотя большинство элементалей и им подобных будут уверять тебя, что владеют самой настоящей магией. На самом деле они обладают неким запасом природной энергии, позволяющей им влиять на окружающую среду, на пространство вокруг них. Например, знаешь, как Мелюзина топит драконов, которые случайно оказываются вблизи ее озера?

– Нет, – сказал Джим.

– Она раздвигает берега озера, чтобы стоящий или идущий дракон неожиданно оказался над самым глубоким местом. Дракон барахтается, идет ко дну, и она тащит его на свою водяную кровать, а потом отдает на съедение.

– За что она так ненавидит драконов? – спросил Джим. – Однажды я задавал ей этот вопрос, и она принялась бормотать, что они сродни летучим мышам, летают высоко в небе, и так далее и тому подобное. Я не нашел в ее словах особого смысла.

– В любом случае, это не имеет значения, – сказал Каролинус, еще больше раздражаясь. – Что-то, связанное с драконами, вероятно, обида, нанесенная одним из них, толкнуло ее на этот путь. Я подозреваю, что она и сама уже забыла, в чем тут дело. Говорю же тебе, что элементали действуют, подчиняясь инстинкту. Они не задумываются над своими поступками, в отличие от людей. И воздействовать они могут в основном на то, что рядом с ними. Потому Мелюзина и стремится оказаться поближе к тебе, где бы ты ни был. Ну, по правде сказать, все это немного сложнее, чем я тебе рассказываю, главное, что она преследует тебя инстинктивно. До настоящего времени ты постоянно находился в движении и остановился только здесь, на поле битвы. Поэтому она неминуемо разыщет тебя.

– Но если она все равно не сможет завладеть мною, то какая мне разница? – заметил Джим.

– Разница всегда есть в мире, бестолковая твоя голова, – грубо ответил Каролинус. – Разве я не говорил, что, если Мальвина не привлекут к ответственности за твое пребывание в Царстве мертвых, то отвечать придется тебе самому? Точно так же дело обстоит и с Мелюзиной. Любые неприятности, которые она устроит вне ее Царства, когда будет гоняться за тобой или пребывать в прострации, узнав о невозможности заполучить тебя, также будут зачтены тебе. Отвечать за все будешь ты. Теперь понимаешь?

– Ты так говоришь, будто это вполне законное дело, – изумился Джим.

– А это и есть законное дело. Даже если этот закон и отличается от тех, что ты знал раньше, – проворчал Каролинус. – Мое дело – предупредить. Это все, что я в силах сделать сейчас, за одним небольшим исключением. Дело в том, что меня тоже призовут к ответу. Но поскольку моя вина только в том, что я позволял тебе использовать мой счет волшебства, то я отделаюсь штрафом. Однако, по твоим меркам, штраф этот будет очень велик. С моей точки зрения, он вполне терпим. Поэтому вот что я собираюсь сделать. Конечно, мне не следовало бы оказывать тебе помощь магическими средствами, поскольку твой счет пуст. Но я, несмотря ни на что, решился помочь тебе. Хотя меня опять ждет крупный штраф. Засим я обязуюсь защитить тебя от всех козней Мальвина в ближайшие двадцать четыре часа.

– Это и в самом деле замечательно! – воскликнул Джим. – Но ведь это влетит тебе в копеечку, в то время как я могу постараться кое-как довести дело до конца и без этого…

– Мальчик, тогда у тебя не останется никаких шансов! – сказал Каролинус. – Хоть это-то ты можешь понять? Стоит тебе прижать Мальвина, как он тут же заколдует тебя. А все те малые знания, которыми ты обладаешь, дадут тебе не больше шансов, чем было у воробья, когда он собирался бороться с ураганом.

– Тогда скажи мне одну вещь, – попросил Джим. – Ты уже объяснял мне, что я должен каким-то образом предотвратить победу любой из двух армий в предстоящем сражении. А у меня нет ни малейшей идеи, как это сделать. Может, хотя бы намекнешь…

– Никаких намеков! – отчеканил Каролинус. – Я сделал для тебя все, что мог, и даже больше, чем следовало. Задача тебе ясна. Решай ее, если можешь.

Тут его голос смягчился.

– Я искренне желаю тебе успеха, Джеймс, – добавил он с волнением. – Прости, но это все, чем я могу тебе помочь. Иди, тебе нужно быть с твоими людьми. Первая часть французской кавалерии уже ринулась на англичан.

37

– Проклятье! Уже? – воскликнул Джим и бросился со всех ног назад к своему маленькому войску.

Однако, с трудом преодолев несколько ярдов, он понял, что в доспехах бежать тяжеловато. Пришлось перейти на самый быстрый шаг. Добравшись наконец до лужайки, он увидел Брайена и прочих рыцарей, завороженно наблюдавших за немного неровной, но плотной линией французской кавалерии. У самой середины поля тяжело вооруженные всадники пустили тяжелых боевых коней рысью.

Где-то неподалеку грянул многоголосый клич генуэзских стрелков. Ни звука в ответ не прозвучало со стороны английского войска. Генуэзцы открыли огонь из арбалетов, их стрелы прочертили в синем небе широкую полосу, похожую на черную карандашную линию, и рассыпались, намного опережая французских рыцарей.

Стрелы арбалетчиков достигли английских шеренг, но Джим находился слишком далеко, чтобы разглядеть, что там произошло, хотя он, с большим трудом и задыхаясь, уже успел добраться до Брайена и прочих. Тут ответные стрелы засвистели с обоих концов английского строя, где находились лучники, и французские лошади начали спотыкаться и падать.

Оставшиеся в строю рыцари, однако, продолжали двигаться вперед, пустив лошадей легким галопом, и земля задрожала от грома копыт. Вымпелы и знамена развевались и словно светились на солнце; строй ощетинился копьями, создавая жуткое, устрашающее впечатление. Казалось, сейчас все будет сметено на пути этой мчащейся сломя голову к тонкой шеренге англичан стальной махиной.

– Брайен! – задыхаясь проговорил Джим, наконец добравшийся до своего Соратника. – Что ты стоишь? В любой момент лучники в укрытии, если они вообще существуют, начнут стрелять. Именно сейчас король и его рыцари полностью поглощены тем, что происходит на поле сражения. И вы все тоже. Дай команду «По коням», построй людей клином за теми деревьями, будьте в полной готовности. До моего приказа никому не снимать листьев со шлемов и лошадей.

Брайен и остальные солдаты словно в один миг превратились из неподвижных статуй в живых людей. Под предводительством Брайена они отошли за деревья и дали знак латникам привести лошадей и самим садиться в седла.

Джим остался на месте, пытаясь отдышаться. Рядом с ним остался только Дэффид.

– Ты что, не слышал, что я сказал, Дэффид? Готовь своих лучников. Вели им занять исходные позиции.

– Они уже с полчаса на местах, – отвечал Дэффид, не двигаясь с места.

– Уот и молодой Клим Тайлер на правом фланге, там, куда поскачет твой клин. Уилл О'Хоу поджидает меня с левой стороны, и я сейчас иду к нему. Мне нужно от тебя только одно слово. По какому сигналу мы должны скинуть листья и стать видимыми?

– Мы… – тут Джим вынужден был остановиться, чтобы глотнуть воздуха, – мы должны ждать до последнего мгновения. Я прикажу рыцарям снять зелень перед самой атакой. Иначе слишком велика опасность, что они забудут об этом. Но мне хотелось бы, чтобы лучники оставались невидимыми как можно дольше. Что, если вы будете все время наготове и сорвете листья только в тот момент, когда наш клин пройдет мимо вас? Или это слишком поздно?

– Нет, – ответил Дэффид. – Если мы приготовим стрелы, то, когда клин будет проходить мимо, у нас как раз будет время, чтобы выбрать цель. Так и сделаем.

Он повернулся и поспешил прочь от Джима. Ни король, ни один воин из его окружения не заметили, как раздвинулась трава, когда невидимый Дэффид пробирался к своему месту. Дойдя до него, он занял боевую позицию. Уилл О'Хоу поднялся из травы навстречу ему и встал рядом. Заметив это, два других лучника тоже поднялись на своем фланге.

Джим поспешил к латникам и рыцарям, чтобы занять свое место в строю. К счастью, все уже были готовы, только еще не выстроились клином. Теолаф держал под уздцы лошадь Джима. Джим залез в седло, взял копье и бросил взгляд на своего оруженосца, садившегося на коня.

Они направились туда к остальным рыцарям.

– Все готовы? – спросил Джим. – Я займу место во главе клина…

– Черт бы тебя унес в кровавый ад! – взорвался Брайен. Но тут же овладел собой, сделал глубокий вдох и продолжал, стараясь говорить тише: – Прости, что я позволил себе такую брань в присутствии этих джентльменов, Джеймс. Но я знаю, как ты владеешь оружием. И скажу тебе откровенно, что не твоему копью следует быть на острие клина. Я встану во главе строя. Сир Рауль, я полагаю, что вам приходилось видать сражения и раньше. Я предлагаю вам ехать справа на полкорпуса позади меня. Джон Честер, ты займешь такую же позицию слева. За Джоном Честером – Теолаф, и не забудь, Теолаф, что твой щит должен закрывать двоих. Не только тебя, но и твоего хозяина, сэра Джеймса.

– Насчет этого не беспокойтесь, сэр Брайен, – поспешно отозвался Теолаф. – Об этом я забуду в самую последнюю очередь.

– Джеймс, ты согласен занять место в середине, сразу за мной? Твоя лошадь пойдет вровень с конем Джона Честера, – продолжал Брайен. – Том Сейвер, ты встанешь справа от сэра Джеймса, и тоже помни, что тебе следует защищать не столько себя, сколько его. Держи копье по направлению к холке лошади сира Рауля. А когда настанет время главного удара…

– Минуточку, – прервал его Джим. – Что же ты собираешься сделать со мной, Брайен? Охранять меня, как охраняют французского короля? Я здесь, чтобы участвовать в битве наравне со всеми, к тому же сейчас нам важно каждое копье!

– Каждое, но не твое, Джеймс, – сказал Брайен. – Не твое, Джеймс! Пойми, если мы лишимся тебя, мы потеряем все. Все, что приведет нас к победе над французским королем, Мальвином, мнимым принцем. Если тебя не будет, кто сможет противостоять Мальвину и его чарам? Если ты погибнешь, вся наша атака окажется бессмысленной. К тому же я сомневаюсь, что у тебя будет мало работы, даже если мы окружим тебя со всех сторон.

Джим вздрогнул, услышав те же самые доводы, которые он только что приводил принцу Эдварду. Он не посмел возразить. Более того, столкнувшись с правдой лицом к лицу, он понял, что настал момент, когда лидером должен стать Брайен, и именно он должен принимать решения. Если бы Жиль был здесь, он тоже оказался бы впереди него или рядом, и это было бы правильно, в соответствии с тем, как рассудил Брайен. Джиму пришлось согласиться. Он промолчал.

– Остальные встают так же, как и во время учений, – говорил Брайен. – А теперь по местам! Вперед двинетесь по моему сигналу. И будьте готовы по приказу сэра Джеймса сорвать листья со шлемов и с лошадей. Пусть об этом помнят все. Я повешу любого, кто окажется слаб на память. Джеймс, когда настанет время, тебе, видимо, лучше всего просто крикнуть. Мы расслышим твой голос среди конского топота и лязга оружия. Нет сомнений, что король и его свита заслышат наше приближение и сразу повернутся к нам лицом.

Джим бросил беглый взгляд назад, на выстроившийся за ним клин, и убедился, что все заняли свои места.

– Сейчас! – крикнул он. – Сорвать ветки с листьями! Отбросить их.

Сэр Брайен в последний раз ободряюще улыбнулся ему, глядя через плечо, и уверенно поднял голову.

– Вперед! – громко скомандовал он. – Держаться всем вместе!

Они ринулись вперед, постепенно ускоряя ход своих лошадей, как это делала первая шеренга французов во время наступления, только быстрее. С шага лошади перешли на рысь, а затем помчались галопом. Из-за деревьев они разобрали лишь громкие крики, раздавшиеся среди королевского окружения. Со своего не очень удобного для наблюдения места Джим увидел, как с двух сторон английского строя вдруг поднялась с земли шеренга людей с луками. Новые сотни стрел взметнулись в небо.

В это мгновение король и его окружение не видели ничего, кроме поля боя. Потом кто-то все же разобрал грохот копыт сзади, и раздался оглушительный крик, перекрывший все остальные звуки:

– Нас атакуют!

Джим не мог разглядеть фигуры короля и его рыцарей из-за мчавшихся впереди лошадей. Они стремительно приближались к своей цели, но Джиму вдруг показалось, что время остановилось и их движение слишком медленно. Но вот наконец они настигли французов.

Джиму уже приходилось участвовать в сражениях: в битве с огром, когда он находился в теле дракона Горбаша, затем вместе с латниками при осаде замка Смит. Но он оказался совершенно не готов к страшному удару, когда он, рыцарь в тяжелых доспехах, на полном скаку врезался в несущегося навстречу такого же рыцаря.

Удар был невероятной силы. Джим почувствовал, как его тряхнуло внутри железных доспехов. От неожиданности он почти потерял способность соображать. Его лошадь с громким ржанием встала на дыбы под напором задних. Следующий удар пришелся по копью, и он с изумлением обнаружил у себя в руках жалкий обломок древка.

Они врезались в самую гущу французских рыцарей, но сила удара разметала их клин. Джим оказался лицом к лицу с какой-то фигурой в тяжелых доспехах. На ее шлеме наискосок через забрало была прочерчена черная линия. Джим бессознательно выхватил меч и скрестил его с мечом противника. Тут же он вспомнил о щите и быстро поднял его, так что следующий поток ударов пришелся уже по щиту. Джим снова взмахнул мечом, но клинок рассек воздух: рыцарь с косой полосой на шлеме откинулся навзничь и повалился из седла. Из его груди торчала стрела, пробившая мощные доспехи. Мгновение перед Джимом никого не было. Он видел, как еще два вражеских рыцаря упали на землю, как по волшебству, и с радостью понял, что Дэффид и его лучники исполняют обещание – расчищают дорогу. Он продвигался вперед, ведя за собой остальных.

И вдруг они вылетели на открытое пространство.

Джим, Брайен и Рауль резко осадили коней. В нескольких шагах от них стоял рыцарь чуть пониже среднего роста, в богато украшенных золотом доспехах. Щит он отбросил в сторону, но по-прежнему сжимал в руке меч. Рядом с ним на земле лежал французский флаг с леопардами и лилиями, продолжая слегка закручиваться, как от слабого ветра.

Брайен направил на рыцаря в богатых доспехах свое чудом уцелевшее копье.

– Сдавайся! – крикнул он.

Но сир Рауль уже слез с лошади и поспешно преклонил колено перед тем самым человеком, на которого Брайен нацелил свое оружие.

– Мой господин! – воскликнул сир Рауль. – Простите меня! Я воевал не против вашего величества, но против Мальвина!

– Кто ты? – спросил рыцарь в богатых доспехах, подняв забрало и внимательно глядя на Рауля.

– Я сын того, кто был когда-то графом д'Аврон и верным слугой вашего величества и остался им, даже когда злой колдун Мальвин оклеветал его, обвинив в измене, и тем самым лишил его титула и земель в свою, Мальвина, пользу. Однако, пока мой отец был жив, он, несмотря ни на что, продолжал служить вашему величеству, так же, как я сейчас. Моя единственная цель – освободить вас от этого злого демона, Мальвина. Вся моя ненависть направлена против него! Простите, если эта ненависть заставила меня воевать против вас, мой король!

– Сдавайтесь, ваше величество! – повторил Брайен. – Вы окружены, у вас нет пути к отступлению.

– Что ж, я сдаюсь… – французский король взглянул на Рауля и передал ему свой меч. – Но сдаюсь этому рыцарю, что на коленях стоит передо мной; похоже, он – скорее добрый француз, нежели англичанин. Я сдаюсь при одном условии. Отзовите своих дьявольских лучников. Иначе у меня не останется больше моих славных рыцарей и вельмож.

– Дэффид! – крикнул Джим через плечо. – Вели лучникам прекратить стрельбу!

Поток стрел тут же иссяк.

Тогда король Иоанн в свою очередь повысил голос.

– Я сдаюсь! – закричал он. – Мои верные рыцари, сложите оружие, как это сделал я!

Брайен сошел с коня и также преклонил колено перед французским королем. Джим неловко спешился и последовал его примеру, удивляясь себе. Он вспомнил, что не способен был встать на колени перед своим собственным, английским принцем. А теперь стоял перед французским королем. Вероятно, нажитый опыт помог ему.

– Простите также и нас, ваше величество, – сказал Брайен. – Мы и сами не рады пленять вас. Но нас привел сюда долг перед нашим королем.

С этими словами он поднялся с колен, и Джим счел для себя возможным сделать то же самое. Король Иоанн подошел к сиру Раулю, подал ему руку и помог встать.

– Что ж, я ваш пленник, джентльмены, – сказал король, снимая шлем. Он оказался приятным с виду мужчиной средних лет, начинающим лысеть и седеть одновременно. – Как вы собираетесь поступить со мной? – Он взглянул на Брайена. – Я полагаю, вы командуете этой бандой английских головорезов?

Брайен отступил на полшага назад.

– Нет, ваше величество, – ответил он резко. – Сэр Джеймс Эккерт, он перед вами. Быть может, его слава еще не дошла до ваших владений, но у нас он стал известен подвигами, совершенными под именем Рыцаря-Дракона.

– Да, – сказал король, внимательно посмотрев на Джима. Тот почувствовал, что необходимо снять шлем, и быстро обнажил голову. – Слухи о вас уже дошли до нас. Я осведомлен даже о красном цвете на вашем щите. Значит, вы волшебник, не так ли?

– Самого низкого ранга, ваше величество, – ответил Джим. – Но именно благодаря этому я здесь. И мне также нужен только Мальвин, ваш министр.

– Волшебник низшего ранга собирается иметь дело с Мальвином? – удивился король. – Какой в этом смысл? Мальвин – великий колдун и мудрый чародей. Иначе я не взял бы его в свои советники. Посылать мелкого английского волшебника к Мальвину в любом случае не только неприлично, но просто оскорбительно для моего королевского величия. Кстати, где же Мальвин и английский принц?

Король огляделся по сторонам.

– Они здесь, – отвечали с полдюжины знакомых голосов, неожиданно прерванных язвительным голосом, который Джим слышал прежде в замке, откуда им пришлось спасать принца.

– И прочь от меня руки, если не хотите стать прокаженными!

Из-за лошадей вышел Мальвин, за которым следовал принц. У Джима на мгновение перехватило дыхание. Почти невозможно поверить, что человек, стоявший сейчас перед ним, не был тем, кого Джим недавно оставил в развалинах под защитой Жиля. Тот, кого он видел, был не просто похож на принца Эдварда. Это и был принц Эдвард, в той же одежде, с теми же манерами и выражением лица.

– Я стоял сзади, чтобы посмотреть, что здесь происходит, прежде чем показаться вам на глаза, – сказал Мальвин, подойдя к королю и вставая рядом с ним. Принц послушно последовал за ним. Тут Мальвин указал пальцем на Джима и крикнул: – Замри!

Однако на Джима это никак не подействовало. Чтобы доказать это, он стянул перчатку и положил большой палец на перевязь. И продолжал смотреть на Мальвина как ни в чем не бывало.

– Замри, я сказал! – прорычал Мальвин, держа палец на весу. Его глаза сузились от злобы. – Как ты научился отводить заклинание?

– Я защитил его от твоей власти, – раздался неожиданно скрипучий голос Каролинуса. Он появился из-за спины Джима и встал рядом с ним под изумленные возгласы всех присутствующих.

– Но секунду назад его здесь не было… – услышал Джим у себя за спиной.

– Ты! – воскликнул Мальвин, уставившись на Каролинуса. – Да кто он тебе?

– Он мой ученик. Вонючка, – охотно отвечал Каролинус. – Кажется, так мы называли тебя в колледже. Помнишь, как мы тогда без конца пакостили друг другу. Давненько, однако, я не видел тебя. Вонючка!

– Оставь свои школярские клички при себе, – рявкнул Мальвин. – Плюс не означает большой разницы между нами.

– И все же помни о нем, – ответил Каролинус. – Этот плюс может уничтожить тебя.

Он повернулся к Джиму.

– Ты не хочешь, чтобы настоящий принц присутствовал сейчас здесь? – спросил он.

– Кого вы имеете в виду под «настоящим принцем»? – тут же спросил король Иоанн. Но прежде чем получить ответ на свой вопрос, он задал еще один. Он внимательно посмотрел на Каролинуса. – Вы действительно тот самый Каролинус, о котором так много говорят? По слухам, вам столько же лет, сколько Мерлину? И что вы делаете здесь, вдали от своих волшебных островов в западном океане?

– Ты ошибаешься, Джон, – сказал на это Каролинус. – Мерлин ушел из мира за много поколений до того, как родился я. А живу я вовсе не на волшебных западных островах, а в Англии.

– В Англии? – король Иоанн удивленно поднял брови. – Что же привело волшебника столь высокого ранга в Англию?

– Тот факт, что я был англичанином, прежде чем стать волшебником, – пояснил Каролинус. – Но сейчас это к делу не относится.

Он снова повернулся к Джиму.

– Итак, принц? – спросил он.

– Да, – ответил Джим. Он посмотрел на своих спутников, и взгляд его остановился на Теолафе, который до сих пор не спешился. – Теолаф, скачи на запад от места, где мы поджидали его величество, примерно сотню ярдов. Потом сверни направо и езжай прямо, пока не доберешься до каменных развалин. Среди них найдешь небольшую нишу в обломках стены. Там ждут сэр Жиль и его высочество. Прихвати с собой двух лошадей и как можно скорее привези сюда их обоих.

– Мигом, милорд, – отвечал Теолаф. Он поспешно развернул своего коня, не церемонясь, схватил за поводья двух первых попавшихся лошадей и, пробравшись с ними сквозь толпу наблюдавших за развитием действия, скрылся из виду. Толпа тут же сомкнулась за ним.

– Так о каком принце вы ведете речь? – снова спросил король Иоанн.

– Об Эдварде, наследном принце Англии, – резко ответил Брайен.

– Эдварде? – с этими словами король перевел взгляд с Брайена на принца, стоящего рядом с Мальвином, потом опять с принца на Брайена. – Что это значит? – спросил он Каролинуса, будучи несколько озадаченным. – Вы сами, этот юный волшебник, разговоры о принцах?

– Задавай-ка все вопросы сэру Джеймсу Эккерту, – сказал Каролинус.

Король Иоанн долго не сводил с него взгляда, но лицо Каролинуса было бесстрастно, как у каменного изваяния.

– Что это значит? – спросил король, повернувшись к Мальвину.

– Ваше величество, – сказал Мальвин, – это заговор против меня. Я не могу объяснить вам подробностей, потому что он носит магический характер.

– А вы, сэр! – сказал король, поворачиваясь к Джиму. – Может быть, вы дадите мне вразумительный ответ? В чем дело? Я настаиваю!

– Сейчас вы все поймете, ваше величество, – ответил Джим. – Это лучше увидеть, чем услышать.

– Я предполагаю, – заявил Мальвин с отвратительной гримасой, – что они решили создать самозванца и провозгласить его принцем Эдвардом вместо этого благородного юноши, который стоит сейчас рядом с нами.

– Что-то вроде того, – согласился Джим, – но только совсем наоборот.

– Сэр Джеймс! – вдруг издалека донесся громкий крик Теолафа. Минуту спустя он уже на полном скаку ворвался в круг и резко осадил коня. – Сэр Джеймс, я нашел развалины, и если принц все еще там, то на него напали! Около дюжины рыцарей с черными полосами на шлемах. Сэр Жиль отбивает их натиск у входа среди камней, но он рискует остаться без головы, если помощь не подоспеет немедленно!

38

– Шлемы с черными полосами? – воскликнул сир Рауль и поспешно вскочил в седло. – Это рыцари Мальвина! Он послал их убить принца, настоящего принца, пока тот не показался здесь! Скорее! Долго сэру Жилю не продержаться.

Все рванулись к лошадям. Жиля любили не только рыцари, но даже и простые латники. Детское простодушие, скрытое под свирепой наружностью, очаровывало всех.

Брайен, несмотря на вес доспехов, с разбегу вставил ногу в стремя и занес другую над крупом своего скакуна. Так он и остановился, глубоко задумавшись.

– Возьми с собой двадцать человек, Теолаф! – крикнул он. – Только двадцать! Остальные пусть остаются здесь и стерегут наших пленников.

Он неторопливо слез с коня.

– Там у них, наверное, самозванец, – сообщил король Иоанн Мальвину.

– Так оно и есть, ваше величество, – заверил Мальвин, – а мои рыцари получили приказ не убивать его, а лишь взять в плен. Если только найдут. Я умолчал об этом, ваше величество, лишь потому, что по сравнению с прочими делами это такая мелочь, что я не хотел затруднять вас. Как только его приведут, мы тотчас увидим, что он ни капли не похож на нашего принца.