Глава 26

– Геронда, я и сам вижу, он очень изменился и постарел, – сказал Брайен, – но он помнит, как я застрял в дымоходе, когда искал гоблина. Он сам напомнил мне об этом.

– И что с того? – зло проговорила Геронда, глядя на старца. – Он может помнить все, что ему вздумается. Говорю тебе, Брайен, это не мой отец. Неужели ты думаешь, я не могу узнать собственного отца? Этот человек – не сэр Джеффри де Шане!

Брайен беспомощно посмотрел на Джима и Энджи. Те – растерянные – переводили взгляды с Геронды на старца.

Старец шагнул к Геронде.

– Дорогая... – дрожащим голосом проговорил он, протягивая к ней руки. Геронда отшатнулась:

– Отец никогда не называл меня так! Не приближайся ко мне!

В руке Геронды появился кинжал. Старец резко остановился, словно прирос к полу.

– Брайен, где ты откопал этого самозванца? – воскликнула Геронда, не выпуская из рук кинжала. Брайен в растерянности молчал.

– Если этот человек самозванец, Геронда, то наше положение еще хуже, чем ты можешь себе представить, – сказал Джим. – Нам надо быстро все обсудить. Если тебе нетрудно, спрячь, пожалуйста, нож. Даже если этот человек и не сэр Джеффри, обвинять его в мистификации совершенно бессмысленно.

Геронда неохотно заткнула кинжал за пояс, и он пропал в складках ее платья.

Джим повернулся к старцу:

– Кто ты такой?

– Сэр Джеффри.

Геронда фыркнула.

– Дочь просто... – попытался продолжить старец и замолчал, опустив голову. – Впрочем, что мне терять? – сказал он после паузы. – Последние двенадцать лет я и так каждый день жду смерти. Рано или поздно она все равно придет.. Когда – не имеет значения.

– Кто тебе рассказал подробности из жизни сэра Джеффри? – спросил Джим.

– Сам Мюрад, – прошептал старец. Неожиданно он поднял голову и заговорил твердым голосом:

– Меня зовут Ренель де Уст. Когда-то я был рыцарем. Двенадцать лет рабства превратили меня в ничтожество.

Геронда усмехнулась.

– Этот человек достоин жалости, Геронда! – воскликнула Энджи. – Ему подвернулся единственный шанс выкарабкаться отсюда... – Она повернулась к Джиму:

– Откуда этот Мюрад мог узнать подробности из жизни сэра Джеффри? Может быть, в этом доме прячут настоящего лорда Малверна?

– На этот вопрос могу ответить я, – сказал сэр Ренель. – Я в этом доме уже три года и клянусь честью благородного человека, которым я когда-то был, в доме Мюрада больше нет никого, кто, подобно мне, раньше был рыцарем.

Джим чувствовал, что надо принять какое-то решение. И вдруг его осенило. Если до этого – со времени ареста в караван-сарае – ум Джима находился в полузаторможенном состоянии, то теперь он неожиданно пробудился и заработал на полную мощь. Такие всплески умственной активности случались с Джимом и раньше, когда он сталкивался с, казалось бы, неразрешимой задачей или просто оказывался в затруднительном положении.

Джим вспомнил, как в студенческие годы во время выпускного экзамена по физике он впустую потратил половину отведенного на выполнение задания времени, но не мог ответить ни на один вопрос. Перед ним словно возник барьер, взять который он был не в силах. И когда он, как ему казалось, уже вконец изнемог от непомерных усилий, барьер неожиданно рухнул, пришло прозрение. Все, что Джим изучал в течение учебного года, предстало перед ним с полной ясностью, предложенные ему вопросы показались детской забавой, и нужные решения пришли сами собой.

То же случилось и сейчас. Джима осенило.

– Гоб! – позвал Джим.

– Слушаю, милорд, – отозвался Гоб. Джим повернулся. Оба гоблина, все еще сидящие на повисших в воздухе струйках дыма, были очень похожи. И все же между ними была разница. Гоб во весь рот улыбался и восседал на своем странном сиденье, гордо выпрямившись, а второй гоблин весь скрючился, почти свернувшись в клубок. Было видно, что гоблин из Малверна очень застенчив.

– Может, ты познакомишь нас со своим другом? – спросил Джим.

– Это – Гоб из замка Малверн, милорд.

Гоблин из Малверна съежился еще больше.

– Понятно. А скажи, Гоб, не трудно ли тебе, может быть, даже с Гобом из Малверна, отправиться ненадолго в сад? В саду бьет фонтан. Мне нужно немного воды, с глубокую тарелку. Ты знаешь ее размеры?

– Конечно, милорд. Ты хочешь, чтобы я принес тебе воды в глубокой тарелке. Но я думаю, в саду нет тарелок.

– Я хочу, чтобы ты мне принес воды – не в тарелке, столько, сколько поместится в тарелку.

– Тогда это нетрудно, милорд, – сказал Гоб. Он развернул струйку дыма и, сопровождаемый гоблином из Малверна, через занавеси вылетел в сад.

– Зачем тебе вода, Джим? – спросила Энджи. – Вы с Брайеном что, хотите с пить?

– Да нет... – начал Джим.

Объяснить, зачем ему понадобилась вода, он не успел. Оба гоблина вернулись в комнату. Гоб держал в руках свернутую из дыма чашу.

Джим слегка опешил, но тут же пришел в себя.

– Поставь чашу на пол, Гоб.

Другого места для нее в комнате просто не было. Гоб поставил необычный сосуд на ковер. Джим опустился на колени, оперся на руки и заглянул в чашу.

– Хочу использовать воду в качестве магического кристалла, – пояснил Джим. – В Англии для того, чтобы увидеть прошлое, настоящее или будущее, используют кристаллические шары или зеркала. Здесь смотрят в воду. Мы с Брайеном были свидетелями, как один маг в Триполи разглядел в воде то, что хотел увидеть. Если такое удалось ему, удастся и мне.

Работа с магическим кристаллом требовала затрат энергии. Джим помнил, энергией надо дорожить. Но сейчас без нее просто не обойтись.

Джим стал вглядываться в воду, стараясь представить себе комнату, в которой они с Брайеном недавно побывали. Байджу, ибн Тарик, Мюрад, да и Келб должны быть все еще там. На колеблющейся поверхности воды появилось изображение комнаты. В ней никого не было, даже Келба.

– Я ничего не вижу, – сказала Энджи, с интересом заглядывая через плечо Джима.

– Ты ничего и не увидишь. Ты же не маг.

– Конечно, – сказала Анджела. – Где уж мне! Какой из меня маг!

Она отошла к занавесям и стала всматриваться в них, словно хотела проникнуть через завесу взглядом.

– Что ты сказала? – рассеянно спросил Джим, все еще вглядываясь в воду. По тону Энджи ему показалось, что она произнесла что-то важное, но что именно – он пропустил мимо ушей.

Джим сконцентрировал внимание и мысленно вызвал зрительные образы ибн Тарика и Байджу. На поверхности воды появилось изображение комнаты, похожей на ту, в которой сейчас находился Джим. Ибн Тарик что-то говорил. Байджу слушал. Рядом с ними сидел Келб.

– Хорошо, – прошептал Джим. Теперь надо заняться Мюрадом.

Неожиданно Джим вспомнил: Келб в комнате Мюрада – а теперь не оставалось и тени сомнения, что пес был Келбом – взирал исключительно на них с Брайеном. Создавалось впечатление, что у Мюрада был дан хорошо разыгранный спектакль, и этот спектакль предназначался всего для двух зрителей – Джима и Брайена. Сэра Ренеля публике просто подсунули. Так фокусник подсовывает заранее выбранную им карту простаку, который считает, что тащит ее из колоды сам, наугад.

Надо поскорее узнать, чем занимается сейчас Мюрад. Джим снова стал вглядываться в воду.

Появилась картинка. В какой-то комнате на огромном толстом матрасе, брошенном прямо на пол, лежа на спине, спал Мюрад.

– Гоб и ты, Гоб из Малверна, присоединяйтесь, – позвал Джим. – Я хочу вам кое-что показать. – Надо позвать и Энджи, подумал Джим. Совсем недавно она что-то говорила ему и, похоже, была чем-то недовольна. – Энджи, если хочешь, подойди и посмотри на воду. Я сделал так, чтобы изображение было видно всем.

– Нет уж, благодарю, – ответила Анджела.

Она все еще стояла лицом к занавесям и даже не обернулась на слова Джима.

Анджела была зла на весь мир – на Каролинуса, Джима, Брайена... даже немного на Геронду. Анджела видела, та смотрит на нее с сочувствием. Чего доброго, Геронда подойдет утешить подругу. Анджела вспылит, а Геронда не такова, чтобы спустить грубость. Ситуация сложилась... комичная. Анджела улыбнулась. Это было лучшее, что она могла сделать.

Джим просто ничего не понимает, решила Анджела. И никогда не поймет, вздохнула она.

Анджела подошла к Джиму и заглянула ему через плечо. Оба гоблина были рядом и уже смотрели на воду.

– Кто это? – спросила Энджи. – Что это за толстяк с бородой?

– Мюрад, хозяин дома, – ответил Джим. Он поднял голову и посмотрел на гоблинов:

– Гоб, не сможешь ли ты вместе с Гобом из Малверна исследовать проход в стене за моей спиной? В толще стены могут быть свои, боковые проходы. Если обнаружите хоть один, может, попытаетесь на струйках дыма добраться до комнаты, где спит этот человек, а потом расскажете нам, как туда дойти?

– Думаю, это нетрудно, – сказал Гоб. – Все равно что путешествовать по дымоходам. Просто не придется то подниматься, то опускаться.

– Комнату надо найти как можно быстрее. Я хочу застать этого человека в одиночестве. Постарайтесь отыскать такой путь, где мы никого не встретим.

– Вам незачем посылать их на поиски, – неожиданно раздался голос сэра Ренеля. – Я знаю, что это за комната. Спальня Мюрада. Сейчас он, как всегда в это время, спит и проспит еще около часа. Я могу отвести вас к нему, а если мы встретим по дороге кого-нибудь из слуг, постараюсь сделать так, чтобы они не проявили излишнего любопытства.

– Что скажешь, Брайен? – спросил Джим. – Если нам удастся поговорить с Мюрадом, многое прояснится. Может, есть смысл воспользоваться предложением сэра Ренеля?

– Лучше и не придумаешь, – ответил Брайен. – Только впереди пойду я.

В руке Брайена появился нож. В руке Геронды – кинжал. Она извлекла его из-за пояса с ловкостью фокусника. Кинжал нашелся и у Анджелы, правда, размером поменьше. Пришлось лезть за ножом и Джиму. Тот был в одном из высоких носков, связанных Энджи в Маленконтри по просьбе Джима. Конусообразной формой нож походил на гэльский кинжал, излюбленное оружие шотландских горцев.

– На вооруженный отряд мы похожи мало, – сухо произнес Брайен. – Но если вы, Анджела и Джеймс, не будете щепетильны, со слугами в темном коридоре мы при необходимости справимся.

– Такой необходимости не возникнет, – сказал Джим. – По крайней мере, я так думаю. – Он повернулся к старцу:

– Сэр Ренель, показывай дорогу.

– Да вознаградят тебя небеса, сэр Джеймс! – воскликнул сэр Ренель. – Ты разговариваешь со мной как с рыцарем. И хотя я безоружен, постараюсь сделать хотя бы одно доброе дело перед тем, как принять смерть. – Сэр Ренель повернулся к Брайену:

– И все-таки мне лучше идти первым, сэр Брайен. Так будет быстрее. Ты не знаешь дороги, а я знаю. Если ты мне не доверяешь, иди за мной и держи наготове нож.

– Я погрешу против истины, если скажу, что полностью доверяю тебе, – ответил Брайен. – Если мои сомнения рассеются, может быть, я дам тебе оружие.

– Да поможет мне Бог! – воскликнул сэр Ренель. – Следуйте за мной.

Сэр Ренель повел всех к проему в стене, через который Джим попал в комнату с занавесями. Стены проема оказались гораздо толще, чем предполагал Джим, но, к его разочарованию, они были... монолитны. Тем не менее сэр Ренель остановился. Он повернулся направо и слегка надавил на стенку проема. Часть стенки отошла в сторону! Открылся темный проход. Не очень широкий, но и не слишком узкий. По нему можно идти и по двое в ряд, а уж двигаться гуськом и вовсе не составит труда, решил Джим. Если, конечно, они не отдавят друг другу в темноте ноги.

– Гоб! Гоб из Малверна! – позвал Джим. – Ты здесь? Насколько я знаю, гоблины хорошо видят в темноте.

– Да, милорд, – раздался за спиной Джима голосок Гоба. – Гоблины хорошо видят в темноте.

– Брайен, – сказал Джим, – может быть, послать вперед гоблинов? Они смогут предупредить нас, если окажется, что кто-то идет навстречу. В темноте их никто не увидит. А если встретится коридор с факелами, то и там гоблинов вряд ли заметят.

– Пусть летят, – согласился Брайен. Джим почувствовал легкое движение воздуха. Две струйки дыма устремились в темный проход. Отряд во главе с сэром Ренелем тронулся в путь. Пошли гуськом, друг за другом. Сэр Ренель сразу зашагал уверенно, как человек, привыкший ходить в темноте.

Джим не ожидал, что можно так быстро двигаться в кромешной тьме.

Впереди забрезжил свет. Проход сменился коридором с факелами на стенах. Как выяснилось, он был далеко не последним. Сэр Ренель шел и шел вперед. Поворотам не было числа. Один коридор сменялся другим. Каждый освещался факелами, и в каждом... не было ни души.

Как оказалось, до поры до времени. Вернулся Гоб.

– Человек! – услышал Джим шепот гоблина у своего уха.

– Брайен... – начал Джим, но не успел предупредить друга об опасности.

Из-за поворота вышел слуга и чуть не столкнулся с сэром Ренелем.

– Неверный! – воскликнул слуга. – Что ты здесь делаешь с этими...

– Не твое дело! – твердым голосом прервал его сэр Ренель. – Иди, куда шел.

Слуга удивленно уставился на сэра Ренеля, отвел глаза, бочком проскочил мимо отряда и скрылся в проходе.

– Надо поторапливаться, – сказал сэр Ренель. – Какое-то время этот человек будет молчать. Он знает, я нахожусь в подчинении у слуг. Наверное, решил, что я выполняю чей-то приказ, раз позволил себе неслыханную дерзость. Но долго язык за зубами слуге не удержать. Скоро о встрече в коридоре станет известно всем в доме, в том числе и Мюраду.

Сэр Ренель ускорил шаг. Пришлось пойти быстрее и Джиму. Хорошо еще, что достаточно светло и он не натыкался на идущего впереди Брайена, да и Джиму никто не наступал на пятки. У одного из факелов сэр Ренель остановился:

– Сейчас мы повернем направо. Станет светлее. Но в помещениях за стенами коридора много людей. Идти надо как можно тише. Комната Мюрада недалеко.

Сэр Ренель повернул за угол. Все последовали за ним. Следующий поворот оказался последним. Отряд уперся, казалось, в глухую стену. Но она только выглядела глухой. Сэр Ренель дотронулся до стены, и открылся проход. Отряд вступил в комнату Мюрада. Тот спал на своем огромном матрасе.

Проход в стене закрылся. Сэр Ренель обернулся и вопросительно посмотрел на Брайена. Брайен вопросительно посмотрел на Джима. Джим оглядывал комнату.

За матрасом Мюрада оказалась сводчатая арка, ведущая в другую комнату, дальняя сторона которой была закрыта занавесями. Джим почувствовал в воздухе лимонно-апельсиновый аромат.

– Надо разбудить Мюрада, – сказал Джим. Он подошел к матрасу и взял спящего за плечо. К удивлению Джима, его пальцы утонули в ткани, будто под ней не было человеческой плоти.

Джим наклонился и передвинул руку к шее Мюрада. Плечо вроде бы нашлось. И не только плечо.

За бородой Мюрада показалась шея, не правдоподобно тонкая по сравнению с огромным туловищем. Джим потряс спящего за плечо. Мюрад открыл глаза.

– Кто посмел... – пробормотал он и с удивительной легкостью для своей комплекции сел на матрасе. – Он обвел глазами всех стоящих перед его ложем и остановил взгляд на Геронде. – Геронда! – воскликнул Мюрад. Теперь он во все глаза смотрел только на нее. Казалось, кроме Геронды, он никого больше не видит. Наконец Мюрад перевел взгляд на сэра Ренеля:

– Как ты посмел привести ее сюда?

– Я вспомнил, кем когда-то был, – ответил сэр Ренель.

– Какого черта! – вскричал Мюрад. – Нашел, когда вспомнить, что был рыцарем.

Он спрыгнул с матраса и зло уставился на сэра Ренеля.

– Говори что хочешь и делай что хочешь, – сказал сэр Ренель, глядя в глаза Мюраду. – Только я снова стал тем, кем был когда-то. А ты поступай как знаешь.

Сэр Ренель отвернулся от Мюрада и отошел в сторону. Сэр Джеффри – на этот раз настоящий – проводил сэра Ренеля взглядом и посмотрел на Геронду.

– Дочь моя... – запинаясь, проговорил сэр Джеффри.

Геронда отпрянула. Ее лицо стало холодным как лед.

– Если ты действительно мой отец – а у тебя голос и манеры отца, – то исключительно по недоразумению. Вместо того чтобы набрасываться с угрозами на человека, который привел нас к тебе, посмотрел бы лучше на себя! В кого ты превратился? В дряблого толстяка! Видно, став мусульманином, ты наконец обрел богатство, за которым так долго гонялся, и теперь упиваешься жизнью, наведываясь в гарем и предаваясь другим порокам.

– Геронда, остановись, послушай меня... – взмолился сэр Джеффри и сделал шаг ей навстречу. Геронда отступила назад.

– Я не хочу тебя слушать. Я хочу одного: доставить твою жирную тушу в Англию и придать ей божеский вид, чтобы ты смог как рыцарь и христианин дать разрешение на мой брак с сэром Брайеном Невилл-Смитом. После того как выполнишь свой долг, ты сможешь вернуться сюда, к женщинам из своего гарема!

Глава 27

– Подожди, Геронда! – воскликнул сэр Джеффри.

Он сунул руку под одежду и принялся торопливо не то расстегивать, не то развязывать какие-то скрытые под ней застежки. Неожиданно одеяние сэра Джеффри разошлось в стороны. Сэр Джеффри вытащил руки из рукавов. Одеяние разошлось шире, и из него, как из футляра, вышел человек, очень похожий на сэра Ренеля: худой, седовласый, чисто выбритый. Это и был, теперь уже совсем настоящий, сэр Джеффри. Футляр остался стоять за его спиной.

– В Пальмире меня действительно считают мусульманином, – сказал сэр Джеффри, обращаясь к дочери. – Что касается гарема... о нем особый разговор, Геронда. Ты должна помнить: я твой отец. Я всегда любил тебя.

– Ты никогда не любил меня, – яростно вскинулась Геронда. – Ты даже не интересовался моей жизнью. Я взвалила на свои плечи обязанности хозяйки Малверна в одиннадцать лет. В одиннадцать лет, сэр рыцарь, называющий себя моим отцом. Я выполняла работу, тяжелую даже для взрослой женщины. Ты же возвращался домой когда хотел и отправлялся в очередной раз по своим делам, когда вздумается, едва заметив, что в замке полный порядок, земля дает урожай, а арендаторы исправно выполняют свои обязательства. Я всем занималась сама. Ты даже не замечал этого.

– Я надеялся что-нибудь сделать для тебя, – сказал сэр Джеффри. – Я всю жизнь старался что-нибудь сделать для тебя и твоей матери. К несчастью, она рано умерла. Ты росла здоровой и сильной, и я не боялся оставлять тебя одну в Малверне. У меня были планы. Я пытался их осуществить. Нам нужны были деньги...

– Тебе нужны были деньги! – сказала Геронда. – Деньги для разного рода авантюр, которые, как ты надеялся, принесут тебе удачу. Видно, ты все-таки добился желаемого, и уже давно. Что же, ты вернулся домой хотя бы с толикой нажитого? И ты еще смеешь говорить, что всю жизнь думал обо мне?

– Ты ничего не понимаешь! – с отчаянием воскликнул сэр Джеффри.

Он посмотрел на Джима, потом на Брайена, словно в поисках поддержки.

Поверить в искренность сэра Джеффри было трудно, и все-таки Джим в душе ему посочувствовал. Джим помотал головой. Лицо Брайена было холодно, да и Анджела смотрела на отца Геронды осуждающе.

– Я не мусульманин, – сказал сэр Джеффри, – я все еще христианин.

– Так докажи это! – вскричала Геронда. – Найди священника в этом Богом забытом городе! Исповедуйся. Скажи, что ты мой отец и даешь согласие на мой брак с Брайеном. Как только священник обвенчает нас, мы вернемся в Англию, а ты сможешь снова заняться своими греховными делами.

– В Пальмире нет священника, – сказал сэр Джеффри.

– Тогда мы будем ждать здесь, пока он не появится. Священник может прийти в Пальмиру с караваном. Ты исповедуешься и дашь разрешение на мое замужество. Больше от тебя ничего не требуется.

– Даже если священник и появится в городе, я ничего не смогу для тебя сделать и не могу сказать почему. Поверь мне на слово. Обвенчать вас с Брайеном в Пальмире так же нереально, как и мне вернуться вместе с тобой в Англию, хотя поверь, Геронда, я очень хочу снова увидеть Малверн.

Геронда судорожно рассмеялась:

– Так уж ничего и не можешь сделать! Прости меня, но я в это не верю. – Она дотронулась до своей правой щеки. – Видишь этот шрам? Мне обезобразили лицо, потому что меня некому было защитить. В твое отсутствие замку угрожала опасность, а я оказалась в руках негодяя, который поклялся измываться надо мной изо дня в день, нанося мне раны до тех пор, пока я не соглашусь выйти за него замуж. Этот человек при поддержке подкупленных им придворных короля намеревался удостоверить твою смерть, жениться на мне и стать хозяином Малверна. Я не уступила ему. Я спасла Малверн, надеясь, что ты когда-нибудь вернешься домой. Я сделала это для тебя, отец, а ты не хочешь пошевелить для меня и пальцем!

Сэр Джеффри закрыл глаза. Морщины на его лице сделались резче. Казалось, отец Геронды сразу постарел лет на двадцать.

– Ничем не могу тебе помочь, – выдавил он из себя. – И не могу сказать, по какой причине. Самое лучшее – оставить все так, как оно есть. Ты должна верить мне.

– Никогда не поверю, – сказала Геронда. Она повернулась спиной к сэру Джеффри и отошла в сторону.

К Геронде подошла Анджела. Надо утешить подругу. Энджи попыталась обнять Геронду за плечи.

– Не прикасайся ко мне, Анджела, – сказала Геронда, даже не повернув головы. – Я сейчас за себя не ручаюсь. Постой рядом.

Обе женщины застыли как изваяния.

Сэр Джеффри вздохнул и попятился к своему футляру.

– Одну минуту, сэр Джеффри, – поспешно проговорил Джим. – Ты знаешь меня?

– Нет, – безразличным тоном ответил сэр Джеффри.

– Я – сэр Джеймс Эккерт, твой сосед. Я живу в Маленконтри.

Сэр Джеффри оставил попытку залезть в футляр и взглянул на Джима:

– В Маленконтри?

– Да. Маленконтри достался мне от того недоброй памяти рыцаря, который держал в своих руках жизнь Геронды. Мы с женой, леди Анджелой, которая сейчас стоит рядом с твоей дочерью, – близкие друзья сэра Брайена и Геронды. Думаю, не следует отчаиваться. Безвыходных положений не бывает. Я постараюсь помочь тебе. Я известен в Англии как Рыцарь-Дракон. К тому же я еще и маг, ученик Каролинуса, которого ты должен знать так же хорошо, как и я.

– Ты маг? – удивился сэр Джеффри.

– Да. Я, правда, стараюсь пользоваться магией только в случае крайней необходимости, но все-таки мне удается порой разглядеть в жизни больше, чем простому смертному. Если ты расскажешь нам, что удерживает тебя в Пальмире, может быть, я сумею найти выход из создавшегося положения.

Сэр Джеффри задержал взгляд на Джиме, медленно покачал головой и печально улыбнулся:

– Мне не поможет даже маг.

– Ты же рыцарь, – угрюмо проговорил Брайен. – Куда подевалось твое бесстрашие?

– Бесстрашие здесь ни при чем, Брайен, – сказал сэр Джеффри. – Бывают случаи, когда всякая борьба бессмысленна. Как можно бороться с ураганом или с зимней стужей, заставшей ночью в лесу заблудившегося путника? Со стихией не справится ни простой смертный, ни рыцарь, ни маг.

– Человек с непредубежденным умом справится и со стихией, – сказал Джим. – Заблудившийся ночью в зимнем лесу способен соорудить укрытие и спрятаться от стужи, а застигнутый ураганом может отыскать убежище или выгрести из бушующих волн, если непогода застала его в море. Если ты сам, сэр Джеффри, не знаешь, как бороться с постигшим тебя бедствием, это не значит, что никто другой – ни я, ни моя жена, ни Брайен, ни Геронда – не в силах помочь тебе выпутаться из затруднительного положения. Это не значит, что мы не сможем помочь тебе все вместе. Подумай, может, тебе все-таки стоит рассказать нам, что держит тебя здесь.

– Мой рассказ может обойтись в цену, которую я не смогу заплатить, – сказал сэр Джеффри.

Он замолчал и с мольбой в глазах посмотрел мимо Джима. Может быть, на Геронду?

Джим обернулся. Геронда и Энджи медленно направлялись к арке, ведущей в другую комнату. Вот они прошли мимо, вошли в арку и исчезли в комнате с занавесями.

Сэр Джеффри проводил Геронду и Энджи взглядом. Когда он вновь посмотрел на Джима, Джим не поверил себе – в глазах сэра Джеффри появился блеск, взгляд стал решительным.

Отец Геронды повернулся к сэру Ренелю:

– Ренель, иди и ты в другую комнату. Мне надо поговорить с сэром Джеймсом и сэром Брайеном.

– Я больше не раб и не подчиняюсь ничьим приказам, даже твоим, – сказал сэр Ренель. – О свободе я больше не помышляю, но хочу умереть рыцарем. Я остаюсь.

– Тогда тебе придется разделить риск с этими господами, – сказал сэр Джеффри. – Я предпочел бы разговаривать только с ними. Скажи, Ренель, если я попрошу тебя выйти из комнаты не как твой хозяин, а как старый друг и соратник, ты оставишь нас?

– Мы действительно были соратниками, – сказал сэр Ренель, повернувшись к Джиму и Брайену. – Вместе участвовали в этой дурацкой авантюре, крестовом походе. Хотели огрести кучу золота. В те дни мы были очень похожи, нас даже принимали за близнецов, хотя между нами нет никакого родства. Потом наши пути разошлись, и мы встретились только на невольничьем рынке. Я пребывал там в качестве жалкого раба, выставленного на продажу, а сэр Джеффри явился на рынок богатым покупателем, почтенным Мюрадом. Как он достиг своего положения, я не знаю. Сэр Джеффри купил меня и привел в свой дом, возможно избавив от более горькой участи. – Сэр Ренель посмотрел на сэра Джеффри: