Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Игра до победы

ModernLib.Net / Дейли Джанет / Игра до победы - Чтение (стр. 14)
Автор: Дейли Джанет
Жанр:

 

 


      Девушка попыталась отмахнуться от мыслей о прошлом, сосредоточившись на настоящем.
      – Как я выгляжу?
      Она немного повернулась в разные стороны, чтобы Эмма смогла получше ее рассмотреть.
      – Ошеломляюще. – Одобрительная улыбка секретарши была неподдельной. – Я почти не успела заметить, как вы выросли за этот год.
      – Спасибо.
      Но Триша не чувствовала себя зрелой женщиной. Скорее она ощущала себя юной мстительницей, жаждущей, как шекспировский Шейлок, получить с должника свой фунт мяса.
      Из внутренней комнаты донесся тяжелый удар – словно что-то рухнуло на пол – и послышался сердитый голос Лес:
      – Эмма, черт побери, если здесь у нас нет больше льда, то принесите мне шампанского. Я знаю, что англичане всегда подают шампанское охлажденным.
      Триша нахмурилась.
      – Она уже напилась?
      Эмма, поджав губы, бросила поспешный взгляд через плечо, а затем потихоньку тревожно прошептала Трише:
      – Если сможете, приглядывайте за ней сегодня.
      – Попытаюсь, – пообещала Триша, хотя не была уверена, сумеет ли чем-нибудь помочь на самом деле.
      Как она стала догадываться, пьянство матери превратилось в настоящую проблему, и девушка не знала, что с этим делать и как себя вести. В конце концов, она дочь, а не воспитательница Лес. Дверь закрылась, и Триша поневоле пришлось молча проглотить полусозревший в ее душе протест.
      Повернувшись, она увидела Роба, выходящего в прихожую из своей комнаты. В строгом вечернем наряде брат выглядел совсем по-другому: он был больше похож на маленького лорда Фаунтлероя с его белокурыми локонами, чем на длинноволосого бунтаря.
      – Лес не готова, – сообщила она. – Спустимся вниз вместе?
      – Что-нибудь случилось? – обеспокоенно спросил брат.
      – Она никак не может решить, что ей надеть, – пожала плечами Триша, показывая всю незначительность задержки.
      – Ах так?
      Удовлетворившись ее объяснением, Роб двинулся дальше по широкому коридору, и Триша пошла с ним к фойе, откуда вела вниз лестница на главный этаж.
      По мере того как они спускались по ступеням, неровный гул голосов становился все громче и даже музыка оркестра уже не могла его заглушить. Огромное главное фойе было переполнено нескончаемым потоком прибывающих гостей и суетящимися слугами, принимающими у дам дорогие палантины и накидки. Роб и Триша протиснулись через медленно движущуюся очередь гостей, входящих в Большой зал, где их торжественно приветствовали хозяева.
      Свет люстр сиял на недавно обновленных фресках потолка и на драгоценностях, увешивающих груди матрон, у которых не осталось уже ничего иного, чем можно было бы похвастаться, кроме бриллиантов.
      Триша бродила по залу в густой толпе гостей, внимательно оглядываясь по сторонам. Завидев очередной темный затылок, она не сводила с него глаз до тех пор, пока его обладатель не оборачивался или не менял положение и оказывалось, что это опять не Рауль.
      Две огромные двери, ведущие на ярко освещенную террасу и елизаветинский сад с регулярно разбитыми клумбами, были распахнуты настежь, чтобы пропускать в громадный, наполненный людьми зал постоянный поток свежего воздуха. Редкие кучки гостей уже выбрались наружу и прогуливались по террасе.
      – Шампанское… – слуга в униформе предложил им поднос, уставленный бокалами с искрящимся вином, и Триша приостановилась, чтобы взять один.
      После того, как и Роб взял себе шампанское, служитель наклонил голову и перешел к следующим гостям. Потягивая вино, брат с сестрой перешли на открытое пространство возле стены, неподалеку от дверей на террасу.
      – Во время этой поездки мы познакомились с массой людей, но здесь я вижу не более полдюжины знакомых лиц, – пробормотал Роб.
      – Я, пожалуй, тоже.
      – Привет! – перед ними остановилась гибкая брюнетка в облегающем платье и впилась зелеными глазами в Роба. Ее стройное тело зазывно покачивалось. – Мы познакомились на прошлой неделе на приеме у Гюддро. Леди Синтия Холл, – сообщила она свое имя и титул, которые Роб, как было совершенно очевидно, забыл. – Зовите меня Син. Так меня все зовут.
      – Леди Син, – Роб слегка поклонился, захваченный врасплох и старающийся этого не показать.
      – Близкие друзья прозвали меня Грешницей, и я делаю все, чтобы оправдать свое прозвище, – заверила его брюнетка, а затем перевела холодный взгляд на Тришу. – Вы его сестра, не так ли?
      Сестра, а следовательно, ничтожество, чье общество нежелательно, – так Триша расшифровала тон, которым был произнесен этот вопрос.
      – Да, сестра.
      Она упрямо оставалась рядом с братом, не желая оставлять его наедине с этой высокомерной кошкой.
      Однако юная брюнетка совершенно игнорировала ее.
      – Роб, сегодня вы произвели на поле для поло настоящую сенсацию.
      Тот заметно приосанился, услышав этот комплимент.
      – Скажите мне, – продолжала леди Син, – вы танцуете так же хорошо, как играете в поло?
      – Почти так же. Хотите проверить сами?
      – С удовольствием.
      Она подхватила Роба под руку и повела его туда, где уже танцевало несколько пар. Но прежде, чем они удалились, Триша услышала, как брюнетка говорит:
      – Мне хотелось бы познакомиться со всем, что вы делаете… почти так же хорошо, как играете.
      Оставшись одна, Триша лениво потягивала шампанское, окидывая внимательным взглядом толпу гостей. И вдруг оцепенела, чувству, я как от гнева запылали ее щеки: слева в нескольких шагах от нее стоял Рауль. Впрочем, волна гнева, захлестнувшая Тришу в первое мгновение при виде его, тут же откатилась назад, разбившись об отрезвляющее воспоминание о том, какое отвращение испытала она сама несколько мгновений назад, когда наблюдала, как леди Синтия Холл виляет хвостом перед Робом. Это было так похоже на то, как Триша вела себя с Раулем. Она словно бы увидела свое отражение в зеркале, и ей стало понятнее, почему аргентинец так повел себя с ней. Однако от этого понимания гордость Триши страдала ничуть не меньше.
      Она подошла к Раулю притворно неторопливым шагом и, не уклоняясь, встретила его оценивающий взгляд. Внутри у девушки все кипело от жаркого негодования и смущения, но внешне она сохраняла полное самообладание.
      – Добрый вечер, мисс Томас. – Рауль смерил Тришу глазами с головы до ног, осматривая ее умопомрачительное платье.
      Она только крепче сжала пальцами ножку бокала. Как понимать этот взгляд? Намеренное напоминание о ее недавней наготе или просто бессознательный интерес, который вызывает у всякого мужчины красиво одетая девушка?
      – Я разрываюсь между желанием выплеснуть шампанское вам в лицо и просто рассмеяться над всем этим смехотворным эпизодом, – проговорила Триша сквозь сжатые зубы, пытаясь не поддаться замешательству и раздуть пожарче искру гнева.
      – Я бы предпочел, чтобы вы не тратили зря шампанское. Тем более что этот костюм я позаимствовал у знакомого.
      – Когда я увидела, как он дурно на вас сидит, я так и предположила, – съязвила Триша, однако Рауль пропустил ее слова мимо ушей.
      Она хотела ему что-то добавить, но взрыв смеха неподалеку отвлек ее.
      Триша полуобернулась, не опуская бокала, и увидела объединившую вокруг себя группу людей Лес. На короткий миг девушка ощутила нечто вроде зависти: мать затмевала ее своей утонченностью и ошеломляющей внешностью. Ее стройное тело облегала металлическая ткань вечернего платья цвета темной стали, мерцающая тысячами оттенков. Длинные рукава соединяла на груди плетеная сетка, сквозь которую неясно виднелись обнаженные плечи. Низкий вырез сзади оставлял спину полностью открытой. Волосы были гладко зачесаны и скручены в шиньон на затылке. В мочках ушей сверкали бриллиантовые багетки.
      Заметив Тришу, Лес выскользнула из смеющейся группки и поплыла к дочери, небрежно покачивая полупустой бокал с шампанским. Девушка искоса взглянула на Рауля и пробормотала:
      – Вы ведь не знакомы с Лес, не так ли?
      Затем она повернулась к матери.
      – Триша, я хотела посмотреть на тебя до того, как ты спустишься вниз, – заявила Лес, но тут же, оценивающе оглядев дочь, широко улыбнулась: – Но в этом не было никакой необходимости. Ты выглядишь чудесно.
      Триша заметила, что у матери слегка заплетается язык, и вспомнила предупреждение Эммы, тем более что Лес подняла свой бокал, чтобы сделать еще один глоток.
      – Ты тоже замечательно смотришься, – неловко проговорила Триша.
      – Я заметила, что какая-то юная леди уже успела похитить Роба. – Лес глянула в сторону танцующих.
      – Леди только по титулу, – вставила Триша.
      Лес только приподняла бровь на это замечание.
      – Мне не следовало бы удивляться, – сказала она. – Кажется, Фиона взяла список своих гостей со страниц «Дебретта» и «Беркс пиридж» , за несколькими исключениями, вроде нас самих. – Лес осушила бокал, а затем заметила молча глядящего на нее Рауля. – Я не уверена, что мы знакомы. Я – Лес Кинкейд-Томас… и изо всех сил пытаюсь забыть, что некогда меня звали миссис Эндрю Томас. Всего несколько коротких недель назад. – Она протянула Раулю ладонь, держа ее на континентальный манер, предполагающий, что руку просто пожмут, но не потрясут. – А у вас какой титул? Вы граф или лорд? Какие у вас владения?
      – Senor de nada, лорд ничего, – Рауль с насмешливой улыбкой на губах слегка склонился над ее рукой
      Рядом с ним возник слуга, балансирующий подносом с бокалами шампанского. Лес поманила его к себе.
      – Мне еще один.
      – Тебе не стоит пить, Лес, – возразила Триша.
      – Не обращайте внимания на мою дочь, – приказала служителю Лес и, поставив на поднос пустой бокал, взяла полный.
      Она не заметила острого взгляда, который Рауль бросил на нее и Тришу. Он искал сходство между ними, но мать и дочь были мало похожи друг на друга.
      – Дочь считает, что я уже достаточно выпила, – продолжала Лес, обращаясь к служителю. – Но она ошибается.
      – Так точно, мадам.
      – Как вас зовут? – спросила Лес.
      – Симмс, мадам.
      – Отлично, Симмс. Вы видите этот бокал? – Она показала слуге фужер, который только что взяла с подноса. – Я хочу, чтобы вы сегодня вечером приглядывали за ним, и как только он начнет пустеть, сразу же наполняли его. Вы сможете сделать это для меня, Симмс?
      – Как пожелаете, мадам, – любезно кивнув, заверил слуга.
      – Именно этого я и желаю. Благодарю вас, Симмс, – Лес отвернулась от служителя, давая понять, что он свободен.
      – Лес, не думаю, что это будет разумно, – повторила Триша.
      – А почему я должна вести себя разумно? – Лес беззаботно пожала плечами и обратилась к Раулю: – Моя дочь никак не желает понять, что сегодня вечером я собираюсь напиться допьяна. Я не хочу отвечать за то, что говорю или делаю.
      Рауль наблюдал, как она вновь подносит бокал ко рту. Его немного удивляло, что она сама хорошо осознает то, от чего пытается бежать. Было очевидно, что алкоголь, который приняла Лес, уже успел растворить ее обычную сдержанность и замкнутость, иначе она никогда бы не призналась в подобных вещах. Как в детской разрезной открытке на место легло еще несколько дополнительных квадратиков, завершающих картину, – сообщение Триши о том, что отец женится на женщине значительно моложе себя, и желание ее матери забыть имя, которое она носила в замужестве. Видно, что они развелись совсем недавно… и горечь еще очень свежа. Раулю уже приходилось прежде видеть такое, однако эта женщина, даже наполовину пьяная, сохраняла определенный «класс».
      – Вы женаты?
      – Нет.
      – Тогда, стало быть, разведены?
      – Нет.
      Лес нахмурилась, изучая его более пристально прищуренными глазами.
      – Сколько вам лет?
      – Тридцать семь.
      – Вы сделали ошибку, милорд, – Лес иронично покачала головой. – Вам следовало бы жениться на девушке из богатой, влиятельной семьи, завести детей, хорошо бы и сына, и дочь, использовать семейные связи, чтобы сделать себе имя. А потом, когда у вас будет отличный дом, важные друзья и деньги, вы могли бы выбросить свою жену на свалку. К тому времени она бы уже состарилась. При вашем богатстве, власти и общественном положении вы могли бы выбрать любую хорошенькую юную штучку, какую только пожелали бы. Вот что надо было сделать, милорд.
      – Понятно.
      Это была старая история, повторявшаяся бесчисленное количество раз.
      – Вы были бы изумлены тем, как, оказывается, легко одурачить женщину. – Лес отхлебнула шампанского, затем пристально посмотрела на искрящееся вино, оставшееся на дне бокала. – Она неизбежно остается последней, кто начинает подозревать что-то неладное. Это будут видеть все ваши друзья. Даже ваша семья. Но только не она.
      – Лес, ну пожалуйста, – попыталась остановить ее Триша, искоса глянув на Рауля. Девушке было неловко за мать.
      – Что – пожалуйста? Не устраивай скандала? – издевательски спросила Лес. – Можешь не беспокоиться. Если женщина не явная сука, она скорее всего просто не сумеет устроить скандал… Это несправедливо. Он разводится с ней ради другой, а она становится общественным изгоем. Подруги внезапно не хотят больше встречаться с нею из опасения, что то, что с ней случилось, может как-то коснуться и их самих. Или, того лучше, они опасаются, что она начнет бегать за их мужьями. – Лес оглядела зал грустным взглядом, полным горького знания. – Хуже всего приходить на приемы в одиночку.
      – Лес, почему бы нам не выйти на террасу и не подышать свежим воздухом? – предложила Триша.
      Лес смахнула с себя руку Триши, пытающейся ее удержать.
      – Я же тебе сказала, что не хочу быть сегодня трезвой. Или… – Она замолчала и сочувственно посмотрела на Рауля. – Я вам наскучила?
      – Вовсе нет.
      Он действительно испытывал некоторое любопытство, беспристрастный интерес к этой маленькой, разыгрывавшейся перед ним сценке. Ему были не по душе всяческие подобные сборища, и меньше всего хотелось общаться и заводить скучный светский разговор с кем-то из гостей.
      – Знаете, что самое печальное? – Казалось, Лес обратила свой вопрос к пустому бокалу, который вертела в руках. – Сознавать, что было бы лучше, если бы он умер.
      – Как ты могла даже подумать такое? – с негодованием воскликнула Триша.
      – Потому что это правда, – вспыхнула Лес. – Если бы он умер, я могла бы, по крайней мере, хранить о нем воспоминания. А теперь, оглядываясь на двадцать с лишним лет, которые мы провели вместе, я вижу, что все было понапрасну. Все оказалось совершенно ни к чему. Просто выброшено на ветер – как моя жизнь. Что мне теперь осталось? Откуда мне теперь начинать опять? Я всегда была только женой. Ты предупреждала меня, Триша. Ты сказала, что у меня нет цели в жизни. Действительно, теперь нет. Больше уже нет. – Она допила остаток шампанского и отвернулась от них. – Где Симмс?
      Пошатываясь, Лес шагнула вперед и, запутавшись в подоле своего платья, чуть не упала. Рауль непроизвольно поспешил ей на помощь и, тут же очутившись рядом, поддержал Лес за талию.
      – Спасибо, – сказала она.
      Голова ее осталась опущенной, на щеках выступил легкий румянец. Оглянувшись через плечо, Рауль поймал безмолвный умоляющий взгляд, который бросила на него Триша. Девушка совершенно очевидно оказалась не в силах предотвратить неприятности, которые, как она была уверена, сейчас начнутся.
      – Уверен, что Симмс ушел, чтобы принести еще шампанского, миссис Томас, – сказал Рауль, хотя не имел ни малейшего понятия, куда запропастился слуга. – А я уже устал стоять на одном месте. Не согласитесь ли потанцевать? По крайней мере, до тех пор, пока не вернется Симмс.
      Лес посмотрела на него. Ее карие глаза были почти трезвыми, но Рауль чувствовал, как она нетвердо держится на ногах. Нужно было, чтобы кто-нибудь ее поддерживал.
      – Вы стараетесь уберечь мою гордость, чтобы я не выглядела по-дурацки перед всеми этим людьми? – спросила она.
      – Да, – слегка улыбнулся ее проницательности Рауль.
      – Вы самый галантный из всех лордов в этом зале, – насмешливо пробормотала Лес. – Я должна была бы присесть в реверансе в ответ на оказанную мне честь, но вы понимаете, милорд, что если я рухну на пол, то больше уже не смогу подняться.
      – Понимаю, – еще шире улыбнулся Рауль.
      Уверенно поддерживая Лес, он повел ее через толпу гостей к небольшому свободному пространству, оставленому для танцующих. Она шла улыбаясь и высоко подняв голову и по дороге два или три раза кивнула знакомым. Когда они добрались до танцевальной площадки, Рауль забрал у своей спутницы пустой бокал и сунул его одному из стоящих рядом людей, а затем положил руку на талию Лес. Его удивило, как оказалась горяча ее обнаженная спина. С виду женщина казалась совершенно холодной, как статуя, но тело ее горело лихорадочным жаром. Исходящее от Лес пламенное тепло возбуждало Рауля, и он задумчиво нахмурился, вдыхая экзотический аромат, которым веяло от ее плеч и шеи.
      – Как давно я не танцевала с кем-то посторонним, – подивилась она вслух. – Видимо, придется к этому привыкать.
      Лес никак не могла приспособиться к тому, как танцует Рауль – к его медленному, плавному шагу. Шампанское почти совсем лишило ее чувства равновесия, и Лес пришлось сильнее опереться на мощное кольцо его рук. Она почувствовала, как Рауль сильнее прижал ее к себе, чтобы поддержать, и расслабилась в его объятиях. Какое это было непривычное ощущение – танцевать с ним… Рука, крепко держащая ее за талию… Его ноги, касающиеся при движении ее ног… Это было совсем непохоже на то, как она танцевала с Эндрю. Все казалось странным и новым. Лес не знала, винить ли в этих ощущениях обнимавшего ее мужчину или просто алкоголь.
      Ее рука покоилась на его плече. Плечи у Рауля были шире, чем у Эндрю, – мускулистые, но не раздутые, словно у борца или культуриста. Лес почти лениво пробежала рукой вдоль его плеча, остановившись на темной от загара шее. Ее внимание привлекли мощные линии сухожилий, и она провела пальцами по одному из них, скользнув от воротника рубашки до подбородка, а затем подняла глаза и взглянула Раулю в лицо. Она сознавала, что на нее пристально смотрят его голубые глаза, но это не заботило и не волновало Лес. Ее осязательные исследования были почти абстрактными – так она могла бы изучать статую. Палец Лес погладил скулу Рауля, следуя за ее крутым изгибом, затем медленно спустился вниз к глубокой складке возле рта и остановился на кончике подбородка.
      – У моего мужа глубокая ямочка на подбородке, – отсутствующе пробормотала она.
      Триша, стоя в стороне, следила за танцующей парой, приходя в ужас от поведения матери. Лес практически повисла на Рауле, прижавшись к нему всем телом. А то, как она прикасалась к его лицу! Почти как любовница. Это было слишком интимно… Триша понимала, что Лес пьяна, но от этого ситуация не становилась менее неловкой и неприличной. Девушка обежала глазами остальных танцующих, отыскивая Роба, чтобы подать ему знак о том, что происходит. Возможно, Роб сумеет урезонить мать.
      – Триша, могу я пригласить вас на танец?
      Приглашение застало ее врасплох, но девушка тут же узнала молодого человека с угреватым, гладко выбритым лицом. Они встречались несколько раз на различных вечеринках, хотя сейчас Триша никак не могла вспомнить его имя. Он был третьим сыном какого-то виконта или графа и очень забавным парнем с хорошим чувством юмора – этого-то Триша не забыла.
      – Сейчас я танцевать не смогу. Я ищу своего брата. Вы не встречали его?
      – Кажется, я видел, как он вынырнул наружу несколько минут назад, – ухмыльнулся молодой человек. – Его тащила на буксире наше любвеобильная леди Син.
      – Спасибо, – улыбнулась Триша, но ее улыбка тут же пропала, когда она вновь посмотрела на танцевальную площадку.
      Она мысленно проклинала Роба за то, что он исчез в самое неподходящее время, а ей приходится беспомощно наблюдать за тем, что происходит, спрашивая себя, как долго еще будет тянуться эта медленная, томительная мелодия, под которую танцуют Рауль и Лес.
      Когда Лес не получила никакого ответа на свое замечание о ямочке на подбородке Эндрю, ее ничуть не задело молчание партнера. Она была погружена в туман от выпитого шампанского. И если бы ее живая статуя заговорила, то это бы скорее всего неприятно покоробило Лес. А так ничто не нарушало клубящейся вокруг дымки.
      Закругленным кончиком полированного ногтя Лес обвела изогнутую линию его рта. Затем попыталась представить, как это было бы, если бы она оказалась в объятиях какого-нибудь чужого мужчины, занимаясь с ним любовью. Все эти годы она знала одного только Эндрю. И больше никого. Раз или два она встречала мужчин, которые на краткий миг привлекали ее, но Лес никогда не нуждалась в возбуждении, которое дает любовная связь на стороне. Теперь она спрашивала себя, не значит ли это, что она попросту трусила, боясь испытать новые и непривычные ощущения.
      Лес попробовала вообразить страсть, с которой какой-нибудь другой мужчина мог бы терзать поцелуями ее губы. Попыталась представить себе вкус его языка. Она зашла так далеко, что представила воочию его руки, скользящие по ее телу, гладящие ее груди, спускающиеся вниз к бедрам и ногам. И все же, когда ей захотелось увидеть лицо своего воображаемого любовника, она не сумела нарисовать ничего, и фантазия ее испарилась. Она не могла быть близка с одним только телом. Ей нужен был человек, у которого есть лицо.
      И здесь перед ней наяву было лицо. Ей понравились его ясные глаза и то, как они твердо смотрели на нее. И его волосы, такие густые и темные… Интересно, такие же ли они жесткие, как у Эндрю? Лес никогда прежде не думала о мужских волосах. Теперь ей стало любопытно. Она прикоснулась к волосам Рауля и обнаружила, что они очень мягкие, почти шелковые. Лес скользнула в них пальцами и решила, что больше всего они напоминают бархат, шелковый бархат ценой в сто долларов за ярд.
      Среди всех мужчин, которые могли бы ей подойти, она наконец встретила человека, чье лицо способно соответствовать телу ее воображаемого любовника. А этот мужчина признался, что он холостяк. Лес также смутно припомнила, что он называл свой возраст – тридцать семь. Он был моложе ее.
      – Как по-вашему, сколько мне лет? – спросила она.
      Но когда Рауль посмотрел на нее пристальнее, его острый взгляд почти рассеял окутывающую Лес защитную алкогольную дымку.
      – Нет. Не смотрите на меня с такого близкого расстояния.
      Лес быстро опустила подбородок и положила голову на плечо Рауля. Уткнувшись ему в шею, она почти спрятала лицо, чтобы он не мог увидеть начавших уже появляться на коже слабых морщинок.
      Так было лучше, вообще не смотреть на него. Все вокруг становилось зыбким и неясным от шампанского, и трудно было сосредоточиться более, чем на одном предмете. На какое-то время Лес испытала ощущение уверенности и покоя, которые давала сильная рука, лежащая у нее на талии. Она ощутила, как ее наполняет тепло и отпускает сковывавшее душу напряжение. Все в ее жизни так долго шло неладно и плохо, и вот в первый раз за последние месяцы, кажется, возникло что-то хорошее.
      От его подбородка и шеи исходил крепкий, пьянящий запах мужского одеколона. Лес ощущала его с каждый вдохом. И в то же самое время она чувствовала на своих веках тепло его дыхания и догадывалась, что рот Рауля находится где-то неподалеку от ее бровей. Такие мелочи… И все же они тревожили настолько, что где-то внутри возникала щемящая боль. Лес хотелось плакать, но она сама не понимала почему. Иногда с ней такое бывало после нескольких стаканов спиртного. Слезы начинала сами собой литься из глаз.
      – Миссис Томас.
      Его голос словно кольнул ее. Лес хотелось, чтобы он продолжал молчать.
      – Что? – спросила она нетерпеливо.
      Она словно плавала в забытьи, и танец требовал от нее так мало усилий, что Лес не сразу поняла – они прекратили танцевать. Но зал по-прежнему плавно качался у нее перед глазами.
      – Мелодия закончилась, – сказал Рауль.
      Лес вслушалась и не услышала никакой музыки. Только нестройный гул множества голосов. Оттолкнувшись руками, Лес высвободилась из объятий Рауля и шагнула в сторону, но все вокруг сразу же стало кружиться. Она остановилась и прижала руки к глазам, пытаясь прояснить зрение. Но это мало помогло. Лес почувствовала, как его рука обхватила ее за плечи, поддерживая шатающееся тело.
      Лес подняла на Рауля глаза, и ее фантазиям пришел конец, как и танцу. Таким мужчинам, как ее лорд, нужны молодые девушки. Она закинула голову и горько расхохоталась.
      – Я почти забыла. Все мужчины – ублюдки. – Ей нестерпимо требовалось выпить. – Господи, где же Симмс? Ладно, черт с ним.
      Она движением плеч смахнула руку, поддерживающую ее, и, шатаясь, побрела отыскивать служителя. И тут Лес увидела, что он пересекает зал с подносом, уставленным бокалами.
      – Симмс!
      Но, прежде чем Лес успела устремиться за ним, что-то ее остановило.
      – Лес, ты пьяна, – громко воскликнул сердитый голос.
      Лес нахмурилась. Триша. Но лицо дочери то всплывало перед ней, то вновь растворялось в тумане. Стало быть, правда: она пьяна.
      – Еще шампанского, мадам?
      Перед глазами Лес поплыло целое море бокалов, наполненных бледно-янтарной жидкостью.
      – Нет, благодарю вас, Симмс, – с трудом произнесла Лес, тщательно стараясь отчетливо выговаривать слова. – Кажется, я уже успешно нагрузилась. Не будете ли вы так добры и не сопроводите меня в мою комнату? Мне бы не хотелось потерять сознание на глазах у… всех этих людей.
      – Как пожелаете, мадам.
      Симмс согнул калачиком свою руку, и Лес вцепилась в нее обеими руками.
      Несообразная пара медленно и торжественно проследовала через весь зал. Триша сердито следила за ними. Ей было стыдно, и вместе с тем она с завистью признавала, что Лес умудряется даже в таком состоянии сохранять какую-то величественность и достоинство.
      – Только Лес на такое способна, – невольно вырвалось у нее.
      Триша вовсе не собиралась высказывать свои мысли вслух. Она быстро оглянулась на Рауля:
      – Боюсь, что моя мать…
      – Она не нуждается ни в каких извинениях, – прервал ее аргентинец. – А вот меня прошу извинить.
      Он повернулся и пошел к двери, выходящей на террасу.
      Триша постояла в нерешительности, затем свернула в противоположную сторону и столкнулась лицом к лицу с молодым человеком, который недавно приглашал ее танцевать.
      – Не думаю, что эти музыканты смогут сыграть что-нибудь более зажигательное, – сказал он, привлекая внимание Триши к звучавшей в зале быстрой мелодии. – Хотите попробовать под эту?
      – Можно.
      Они направились к танцевальной площадке, и Триша даже не оглянулась на террасу.
 
      Рауль остановился в отдаленном уголке террасы, где было особенно темно, и вынул из внутреннего кармана черуту. Зажег спичку и, заслоняя пламя ладонями, поднес огонек к кончику тонкой черный сигары. Когда он выдохнул, вокруг его лица заклубился голубой дым.
      То, что недавно произошло, выбило его из колеи. За долгие годы ему довелось танцевать со множеством женщин. Некоторые возбуждали в нем желание, другие оставляли безразличным. Но эта женщина не походила ни на одну из них. Ее тяга к любви и успокоению задела какую-то струнку, глубоко запрятанную в душе Рауля. Его тронула горечь, с которой она отвергала все, что может заставить ее вновь испытывать какие-либо чувства к мужчине.
      Он глубоко вздохнул и еще раз затянулся сигарой, пытаясь понять, почему за те несколько коротких минут, что они виделись, эта женщина успела так запасть ему в душу и почему он продолжает думать о ней. Он всегда легко всех забывал. И эту он тоже забудет.
      Перед ним расстилался сад с разбитыми в прихотливом, но стройной порядке клумбами, живыми изгородями и подстриженными деревьями. Все это вместе образовывало замысловатый рисунок – образчик старинного паркового искусства, вызывавший воспоминания о прошлом, а то и позапрошлом веке. Свет с террасы освещал только ближайшие окрестности, и глубина сада тонула в темноте, где маячили лишь неясные тени деревьев. Неподалеку от него во тьме зашуршала живая изгородь, и Рауль уловил приглушенные звуки: шепот, тихие стоны и тяжелое дыхание. Он бросил недокуренную сигару на каменный пол террасы и затоптал ее каблуком. Ему было вовсе не интересно слушать, как какая-то парочка предается любви. Кроме того, пора возвращаться в зал, чтобы Шербурны увидели, что он присутствует на приеме, после чего можно будет спокойно покинуть этот бал, на который нельзя было не прийти.
 
      Сквозь тонкую ткань платья Роб ощущал, как затвердели соски грудей леди Син под его рукой. Он чувствовал их так отчетливо, словно и в самом деле касался ее обнаженной плоти. Когда язык Роба проник в поцелуе глубоко в ее рот, она тихо и страстно застонала и впилась ногтями ему в спину. Он почувствовал, как начинает терять над собой контроль. Плоть его вспыхнула и затвердела.
      Оторвавшись от влажных горячих губ, он скользнул к шее, возле уха. Его прерывистое жаркое дыхание еще более взволновало ее.
      – Боже, как ты хороша, – хрипловатым голосом сказал он, имея в виду, что затвердевшие соски и влажное лоно для возбужденного самца всегда представляются самыми желанным на свете. Она была не из тех тупых коров, которых приходиться убеждать, чтобы они раздвинули перед тобой ноги. Эта девица была и сама похотлива не меньше его.
      – Ты тоже красив, – сладострастно прошептала Син, с безудержным нетерпением целуя его в подбородок и шею. – Ты тоже красив.
      Но когда он попытался опрокинуть ее на травяной ковер, она неожиданно воспротивилась:
      – Трава. У меня все платье окажется в зеленых пятнах.
      Роб застонал от мучительного разочарования, быстро и безнадежно соображая, что можно предпринять.
      – Дай-ка я сниму пиджак. Ты сможешь лечь на него. – Он ласкал и тискал ее, пытаясь возбудить в девушке то же нетерпение и жгучее желание, которые испытывал сам.
      – Нет, глупенький.
      Син рассмеялась и отодвинулась от него на полшага. Когда Роб потянулся к девушке, чтобы опять прижать ее к себе, он заметил, что подол ее длинной юбки поднят вверх до самой талии.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35