Лондон, апрель 1770 года
      – Элдридж, ты боишься, что я украду эту женщину? Я предпочитаю спать с вдовами – они сговорчивее и с ними все гораздо проще, чем с девственницами и чьими-то женами.
      Острые серые глаза оторвались от стопки бумаг, целиком занимавших огромный стол красного дерева.
      – Украдешь, Уэстфилд? – Низкий голос был полон раздражения. – Будь серьезнее. Для меня это очень важное задание.
      Маркус Ашфорд, седьмой граф Уэстфилд, озорно улыбнулся, скрывая трезвость мыслей, и глубоко вздохнул.
      – Ты должен понимать, что оно столь же важно для меня.
      Николас, лорд Элдридж, откинулся в кресле, поставил локти на подлокотники и растопырил длинные тонкие пальцы. Судя по всему, когда-то этот высокий и мускулистый мужчина с обветренным лицом проводил слишком много времени на палубе корабля. Все в нем свидетельствовало о практичности натуры – от манеры говорить до внешности, выделявшей его на фоне суетливой лондонской жизни.
      – Вообще-то до сих пор я этого не знал. Я хотел воспользоваться твоими умениями в криптографии – я и не думал, что ты сам захочешь заняться этим делом.
      Маркус встретил пронзительный взгляд серых глаз с мрачной решимостью. Элдридж руководил элитным отрядом агентов, единственным назначением которого было выслеживать и ловить пиратов и контрабандистов. Действуя под покровительством военно-морских сил ее величества, Элдридж обладал неограниченным объемом власти. Если Элдридж откажет в назначении, Маркусу будет нечего возразить.
      Но нет, ему не откажут.
      – Я не допущу, чтобы ты дал задание кому-либо другому. Если леди Хоторн что-то угрожает, я обеспечу ее безопасность.
      Элдридж смерил друга проницательным взглядом.
      – Откуда такой непомерный интерес? После того, что было между вами, удивительно, что тебе хочется находиться с ней рядом. Не могу понять, в чем причина.
      – У меня нет никаких скрытых мотивов.
      «По крайней мере таких, о каких он стал бы рассказывать», – подумал Маркус.
      – Несмотря на наше прошлое, я не испытываю желания видеть, как она страдает.
      – Ее действия втянули тебя в скандал, который длился несколько месяцев и все еще обсуждается. Согласен, ты хорошо проявил себя, но шрамы еще заметны.
      Оставаясь неподвижным, Маркус, борясь с возмущением, сохранял невозмутимое выражение лица. Эта боль была его личным делом, и ему не нравились вопросы на эту тему.
      – Ты думаешь, я не в состоянии отделить свою личную жизнь от профессиональной?
      Элдридж вздохнул и покачал головой:
      – Хорошо, не буду расспрашивать.
      – И не откажешь, да?
      – Ты – лучший из моих людей. Я медлил только из-за скандала, но если ты уже успокоился, у меня нет возражений. Однако я соглашусь на ее просьбу о переназначении, если на это появятся реальные основания.
      Маркус кивнул. Элизабет никогда не попросила бы о замене агента: гордость не позволила бы ей это сделать.
      Элдридж прищелкнул пальцами.
      – Шифрованный дневник, который получила леди Хоторн, адресован ее покойному супругу. Если дневник был как-то связан с его смертью… – Он помолчал. – Виконт Хоторн выслеживал Кристофера Сент-Джона, когда получил награду.
      Услышав имя известного пирата, Маркус замер. Сент-Джона ему хотелось арестовать так сильно, как никакого иного преступника, поскольку неприязнь Маркуса была личного характера. Именно нападения Сент-Джона на суда компании «Ашфорд шипинг» послужили причиной того, что он поступил на службу в агентство.
      – Если лорд Хоторн вел дневник своих заданий, а Сент-Джон получит доступ к этой информации… – У Маркуса перехватило дыхание при одной мысли о том, что где-то рядом с Элизабет может находиться пират.
      – Именно так. – Элдридж кивнул. – На самом деле у леди Хоторн уже спрашивали про дневник. Ради ее и нашей безопасности его необходимо забрать, но в данный момент сделать это невозможно. Леди Хоторн даны указания доставить дневник лично. Отсюда и потребность в нашей защите. – Элдридж толкнул через стол папку. – Вот сведения, которые мне удалось собрать. Леди Хоторн проинформирует тебя об остальном на балу.
      Взяв папку, Маркус встал и вышел. Лишь в коридоре он позволил себе с мрачным удовлетворением улыбнуться.
      Элизабет предстояло найти через несколько дней. Конец траура означал конец его бесконечного ожидания. Хотя проблема с дневником и беспокоила его, она оказалась ему полезной: теперь Элизабет не сможет уклоняться от встречи.
      После того как Элизабет со скандалом бросила его четыре года назад, его новое появление вряд ли доставит ей удовольствие. Однако она не увлечется и Элдриджем, в этом Маркус был уверен.
      Скоро, очень скоро он получит все, что она обещала и в чем потом отказала.

      Маркус нашел Элизабет еще до того, как переступил порог бального зала. В сущности, он застрял на лестнице: некоторым пэрам и сановникам просто не терпелось переговорить с ним. Однако он стал рассеянно отвечать тем, кто соперничал за его внимание, после того как взглянул на нее.
      Элизабет была даже прекраснее, чем прежде. Маркус не смог бы объяснить, как такое возможно. Она всегда была само совершенство, но долгое ее отсутствие возбудило в его сердце более нежные чувства.
      Губы Маркуса сложились в ироническую улыбку. Элизабет явно не испытывала ответных чувств. Когда их взгляды встретились, он позволил себе выразить удовольствие от встречи соответствующей миной на лице, но в ответ Элизабет лишь подняла повыше подбородок и отвернулась. Это было прямое оскорбление, точно направленное, но неспособное вывести Маркуса из себя. Несколько лет назад она уже причинила ему горчайшие муки, сделав его невосприимчивым к дальнейшим обидам, и теперь он с легкостью отмахнулся от ее пренебрежения; их судьбу ничто не могло изменить, пусть даже она хотела иного.
      Вот уже несколько лет Маркус находился на королевской службе, и за это время жизнь его была полна событий, которые могли бы поспорить с любым романом. Он несколько раз дрался на дуэли, был дважды ранен из пистолета и избежал большего количества пушечных обстрелов, чем кто-либо. Также он потерял три собственных корабля и потопил с полдюжины чужих, пока его не вынудила необходимость исполнять обязанности, предписывающие остаться в Англии в соответствии с титулом. И все же Маркус ощутил нервный трепет, лишь только оказался в одной комнате с Элизабет.
      Коллега Эйвери Джеймс решил помочь Маркусу, когда заметил, что тот застыл как вкопанный.
      – Милорд, перед вами виконтесса Хоторн. Она стоит справа, с краю, на ней фиолетовое шелковое платье, и она…
      – Я знаю, кто она.
      Эйвери с удивлением взглянул на него:
      – Я и не подозревал, что вы знакомы.
      Маркус, известный способностью сводить дам с ума, неприязненно скривил губы:
      – Леди Хоторн и я… давние знакомые.
      – Понимаю, – пробормотал Эйвери с таким видом, будто вообще ничего не понял.
      Маркус положил руку ему на плечо:
      – Продолжай в том же духе.
      Немного подумав, Эйвери неохотно кивнул и направился в бальный зал, пробираясь сквозь толпу, окружившую Маркуса.
      Именно из-за вечной суматохи Маркус не любил светские приемы. Джентльмены, которым не хватило изобретательности встретиться с ним в приемные часы, заговаривали с ним о деле без малейшего стеснения в более непринужденной светской обстановке, тогда как он никогда не смешивал работу и удовольствие. По крайней мере он придерживался этого правила до сегодняшнего вечера. Разумеется, Элизабет станет исключением. Она всегда была исключением.
      Покручивая монокль, Маркус понаблюдал за тем, с какой легкостью Эйвери движется сквозь толпу, потом перевел взгляд на женщину, которую был обязан защищать. Сейчас он упивался ее видом подобно человеку, изнемогающему от жажды.
      Элизабет никогда не любила парики и на этот раз тоже была без парика, в отличие от большинства других дам. Зато вид неподвижных белых перьев в темных волосах был поразительным и неумолимо притягивал взгляды со всех сторон, как и необыкновенно красивые глаза, напоминавшие блеск аметистов.
      Глаза эти встретились с его глазами лишь на мгновение, но впечатление осталось, силу взгляда отрицать было невозможно. Сила эта всегда влекла Маркуса, словно мотылька на пламя, пробуждая в нем первобытные инстинкты, но, несмотря на опасность обжечься, сейчас он был не в силах сопротивляться.
      Элизабет умела смотреть особенным взглядом. Маркус мог бы поверить, что он – единственный мужчина в комнате, что все остальные исчезли, что между лестницей, где он находится в окружении множества людей, и тем местом, где она ожидает его на краю бального зала, нет ничего.
      Он представил себе, как подходит к ней, заключает в объятия и целует. Ее губы, такие эротичные по форме и полноте, сливаются с его губами. Он осыпает ее поцелуями и проводит языком по выступу ключицы… А затем он погружается в ее тело и удовлетворяет желание, ставшее столь сильным, что Маркус почти сходил от него с ума.
      Когда-то ему хотелось не только видеть ее улыбку, но и слышать звук ее голоса, наблюдать мир ее глазами. Теперь его потребности выглядели гораздо более низменно. Маркус не позволял им стать иными: ему хотелось вернуться к прежней жизни – без боли, злости и бессонных ночей, – к жизни, которую забрала Элизабет.
      Он сжал челюсти. Пора сократить расстояние между ними, узнать, каково это – снова обнять ее…
 
      Чувствуя, как по щекам разливается жар, Элизабет, виконтесса Хоторн, долго не могла сдвинуться с места.
      Ее взгляд задержался на человеке, стоявшем на лестнице, всего лишь на мгновение, но она успела отметить мужественную красоту его лица, на котором прочитала немой призыв.
      Смущенная собственной реакцией после стольких лет разлуки, Элизабет заставила себя небрежно отвернуться и тем не менее не могла не признать, что Маркус все еще великолепен. Между ними всегда существовало сильное влечение, и, как ей теперь стало ясно, оно ничуть не ослабло.
      Почувствовав прикосновение к локтю, Элизабет повернулась и взглянула на Джорджа Стантона.
      – Вы что-то раскраснелись. Плохо себя чувствуете?
      Пытаясь скрыть смущение, Элизабет принялась обмахиваться кружевным рукавом.
      – Пожалуй, здесь слишком душно.
      Она раскрыла веер.
      – Думаю, прохладительный напиток вам не повредит, – заметил Джордж, за что тут же был вознагражден благодарной улыбкой.
      Как только Джордж удалился, Элизабет сосредоточилась на других джентльменах, плотной толпой окружавших ее.
      – О чем мы говорили? – поинтересовалась она, обращаясь сразу ко всем и ни к кому в отдельности. По правде сказать, большую часть времени она вообще не следила за разговором.
      – Мы говорили о графе Уэстфилде. – Томас Фаулер осторожно указал на Маркуса. – Я удивлен, что вижу его здесь: граф известен тем, что не жалует светские развлечения.
      – Действительно странно. – Элизабет разыгрывала безразличие, в то время как ее ладони, скрытые перчатками, слегка вспотели. – Я надеялась, что в этот вечер граф останется верен своим пристрастиям, но ошиблась.
      Томас смущенно опустил глаза:
      – Прошу прощения, леди Хоторн, я забыл о вашем давнем знакомстве с лордом Уэстфилдом.
      Элизабет звонко рассмеялась:
      – Не стоит извиняться, я благодарна вам от всей души. Пожалуй, вы единственный человек в Лондоне, который имеет свойство забывать. Мистер Фаулер, не обращайте на него внимания. Граф имел для меня мало значения тогда и имеет еще меньше значения сейчас.
      Заметив Джорджа, вернувшегося с напитком, Элизабет улыбнулась, и его глаза призывно сверкнули в ответ.
      По мере продолжения разговора Элизабет медленно меняла положение, чтобы избежать загадочных взглядов, которые Маркус бросал на нее с лестницы. Его репутация распутника нисколько не изменилась от того, что он приобрел власть и влияние. Однако теперь его присутствие сразу было замечено, и несколько высокопоставленных господ поторопились ему навстречу, не дожидаясь момента, когда он войдет в бальный зал. Дамы, одетые в ослепительно яркие наряды и пену кружев, незаметно заскользили по направлению к лестнице; казалось, весь зал постепенно пришел в движение в одном и том же направлении.
      К чести Маркуса, он выглядел в высшей степени равнодушным по отношению ко всем заискиваниям и двигался по залу с небрежным превосходством человека, который всегда получает желаемое. Он был внимателен к одним, небрежен с другими, третьим довольно высокомерно поднимал руку в знак приветствия. Он управлял всеми, кто находился вокруг, демонстрируя свою силу, и люди с удовольствием покорялись его воле.
      В целом Маркуса окружала аура отстраненности и кипучей энергии, которая отсутствовала четыре года назад. Это было предупреждением, и Элизабет собиралась принять его во внимание самым серьезным образом.
      Джордж внимательно изучал происходящее, глядя поверх ее головы.
      – По-моему, лорд Уэстфилд направляется сюда, – не слишком довольно произнес он.
      – Вы уверены, мистер Стантон?
      – Да, миледи. Пока мы говорили, Уэстфилд смотрел прямо на меня.
      Итак, Маркус действительно шел к ней, а у нее даже не было времени подготовиться.
      Элизабет начала обмахиваться веером с удвоенной энергией. Надо же было Маркусу появиться именно сегодня! Первый выход в общество после трехлетнего траура, и тут же он нашел ее, будто все эти годы нетерпеливо ожидал этого момента. Впрочем, причина могла быть вовсе не в этом: не зря же, пока она носила траур, Маркус упрочивал скандальную репутацию в будуарах множества не обремененных семьей дам.
      После того как Маркус жестоко разбил ей сердце, Элизабет не стала бы уважать его ни при каких обстоятельствах, а сегодня – особенно. Сейчас она не собиралась развлекаться, но надо было встретиться с одним человеком, не вызывая подозрений. Она посвятит это время исключительно памяти мужа и добьется справедливого решения в отношении Хоторна, а затем проследит за его исполнением.
      В этот момент Уэстфилд очутился прямо перед ней, и едва он улыбнулся, как сердце Элизабет учащенно забилось. Соблазн отступить, сбежать был велик, но она упустила момент.
      Расправив плечи, Элизабет глубоко вдохнула; бокал в руке задрожал, и она быстро осушила его, стараясь не облить платье, а затем передала Джорджу.
      И тут же Маркус схватил ее за руку, не давая отступить. Обворожительно улыбаясь, он не отрывал от нее глаз ни на мгновение.
      – Леди Хоторн, позвольте заметить: вы восхитительны, как всегда! Могу ли я надеяться, что у вас еще есть свободный танец и что вы согласитесь танцевать со мной?
      Элизабет лихорадочно искала предлог для отказа, но необычайная мужественность Уэстфилда подавляла ее.
      – Лорд Уэстфилд, этот танец я не танцую, можете спросить у джентльменов.
      – У меня нет желания танцевать с ними, – сухо заметил Маркус. – Следовательно, их мнение по данному вопросу меня не интересует.
      Уловив вызов в его взгляде, Элизабет заволновалась. И все равно она не доставит ему удовольствия думать, будто боится танцевать с ним.
      – Вы можете пригласить меня на следующий танец, если угодно.
      Маркус кивнул и, пропустив танец, предложил Элизабет руку. Музыканты заиграли, зал наполнился прекрасными звуками менуэта.
      Элизабет положила руку поверх его руки, радуясь тому, что их разделяют перчатки. Ярко освещавшие бальный зал свечи окрашивали фигуру Маркуса в золотистый цвет, и Элизабет, прищурившись, пыталась найти в нем заметные изменения.
      Маркус всегда был физически развит и увлекался различными видами спорта. Казалось, будто теперь он стал не просто сильнее, но превратился в воплощение силы. Элизабет оставалось только удивляться тому, как наивна она была, думая, будто сможет приручить его.
      Единственное, что в Маркусе было мягкого, так это роскошные каштановые волосы, перехваченные на затылке простой черной лентой. Взгляд его изумрудных глаз был острым и проницательным, что свидетельствовало о живом уме.
      Элизабет ожидала увидеть на привлекательном лице графа признаки беспутного образа жизни, но ничего подобного не обнаружила, зато легкий загар свидетельствовал о том, что его обладатель проводит много времени на свежем воздухе. Запах, исходивший от него, окутывал ее чудесным мужским ароматом.
      Наклонив голову, Маркус вполне искренне произнес:
      – Какое удовольствие снова быть рядом с вами, Элизабет!
      – Лорд Уэстфилд, удовольствие всецело ваше.
      – Когда-то вы звали меня Маркусом.
      – Да, но сейчас с моей стороны было бы неприлично обращаться к вам столь неофициально.
      Маркус усмехнулся:
      – Можете обращаться ко мне неофициально в любое удобное для вас время. В сущности, мне всегда нравилось, когда вы не слишком сдерживали себя.
      – У вас было множество женщин, которые отвечали вашим пожеланиям.
      – Никогда, дорогая. А вот вы всегда были особенной, непохожей на всех других.
      Элизабет встречала достаточно негодяев на своем пути, но их уловки и откровенные намеки никогда ее не трогали. Зато когда-то она верила каждой клятве, слетавшей с губ Маркуса. Даже теперь она уже почти верила в ту страсть, с которой Маркус смотрел на нее. Он заставил ее забыть о том, что является всего лишь бессердечным соблазнителем. Элизабет ощутила волнение и легкое головокружение.
      – Три года траура, – проговорил Маркус с легкой горечью. – И все же теперь вы еще прекраснее, чем при нашей последней встрече. Вы ведь помните ее обстоятельства, не так ли?
      – Смутно, – солгала Элизабет. – Я не вспоминала об этом уже много лет. – Прикидывая, раскрыт ли обман, Элизабет внимательно вглядывалась в Маркуса.
      – Мне так жаль, что вы более не рады меня видеть. Дело в том, что я появился на этом собрании исключительно чтобы встретиться с вами.
      – Как смешно! – фыркнула Элизабет. – Какова бы ни была цель вашего появления здесь, занимайтесь своим делом и оставьте меня в покое!
      На лице Маркуса отразилась досада, однако это было всего лишь мгновение.
      – Поверьте, Элизабет, цель моего появления – вы и только вы.
      Элизабет нахмурилась:
      – Если мой брат увидит нас вместе, он придет в ярость.
      Расширившиеся ноздри партнера заставили Элизабет вздрогнуть. Когда-то Маркус и Уильям были лучшими друзьями, но разрыв ее помолвки положил их дружбе конец, о чем она очень сожалела.
      – Итак, что вам угодно? – резко спросила Элизабет, видя, что Маркус не спешит продолжать.
      – Я хочу, чтобы вы выполнили обещание.
      – Какое обещание?
      – Вы обещали мне, что ваша кожа будет касаться моей обнаженной кожи…
      – Вы сошли с ума! Подумайте обо всех тех женщинах, которые возлежали на ваших простынях с тех пор, как мы расстались. Я оказала вам хорошую услугу, освободив вас…
      Глаза Маркуса потемнели.
      – Вы нарушили слово. Хороша услуга!
      Пораженная его горячностью, Элизабет нанесла ответный удар:
      – Вы никогда не были мужчиной моей мечты…
      – А я говорю, ты желала меня столь сильно, что это отпугнуло тебя.
      – Это неправда!
      – Ах, если бы у тебя была хоть капля здравого смысла…
      На этом обмен колкостями закончился, и до окончания танца они не произнесли ни слова, но рука Элизабет все так же горела от прикосновения Маркуса, а кожа пылала от его горячего взгляда. Он предлагал ей лучшее из возможного – респектабельное положение и страсть мужчины, который мог зажечь пожар в крови, но… Элизабет до сих пор так и не могла решить, было ли это предложение искренним.
      Какой же она была наивной! Имея такую семью, как у нее, следовало быть умнее.
      Как только музыка умолкла, Элизабет сделала реверанс и направилась к Эйвери Джеймсу, которого ожидала все время.
      Эйвери присутствовал на светском мероприятии по приказанию лорда Элдриджа, который заверил Элизабет в том, что как вдове доверенного агента ей непременно следует в случае необходимости обратиться за помощью именно к Эйвери. Это был внимательный и тактичный человек, ставший для Элизабет просто незаменимым в первые месяцы после смерти Хоторна.
      Увидев Эйвери, Элизабет наконец смогла переключиться на главную цель своего прихода.
 
      Маркусу в то время оставалось лишь наблюдать за тем, как Элизабет поспешно направляется к Эйвери.
      Ну что же! Скоро милая Элизабет обнаружит, что от него не так-то легко избавиться.

      – Мистер Джеймс! – Элизабет искренне улыбнулась. – Рада видеть вас снова.
      Она протянула руки, и Эйвери улыбнулся в ответ, потом, взяв Элизабет под руку, он провел ее через двустворчатые двери во внутренний дворик.
      – Мне показалось, что я опоздала на встречу.
      – Вовсе нет, леди Хоторн. В любом случае я готов ждать вас хоть всю жизнь.
      Запрокинув голову, Элизабет глубоко вдохнула. Пьянящий аромат улицы был приятным и в высшей степени желанным облегчением после запахов дыма, жженого воска, пудры и тяжелых духов, наполнявших бальный зал.
      – Верно ли, что тот агент, который будет мне помогать, – вы?
      Эйвери улыбнулся:
      – Совершенно верно. Я и еще один агент.
      – Конечно. – Элизабет поджала губы. – Вы всегда работаете парами? Передо мной уже есть один пример – Хоторн и мой брат.
      – Такая система оптимальна, миледи, и это спасло не одну жизнь. Для нас большая удача, что вы один из агентов, выбранных лордом Элдриджем. – Эйвери сжал ее руку. – К тому же это предоставило мне возможность снова встретиться с вами, а ведь с нашей последней встречи прошло уже несколько месяцев.
      – Неужели это было так давно? – Элизабет вздохнула. – Как бежит время!
      – Как бы мне хотелось сказать то же самое… – раздался за спиной знакомый голос. – К сожалению, последние четыре года показались мне вечностью.
      Элизабет обернулась.
      – А вот и мой партнер. Насколько я понимаю, вы с лордом Уэстфилдом давно знакомы.
      Глаза Элизабет расширились так, будто новое явление Маркуса подействовало на нее словно удар грома.
      Маркус многозначительно взглянул на Эйвери, потом на Элизабет.
      – Похоже, милая, вы слишком взволнованы.
      Элизабет понизила голос:
      – Скажите, вы давно служите в агентстве?
      – Четыре года.
      – Четыре года? – Элизабет попятилась. – Так вы были агентом, когда ухаживали за мной?
      – Да.
      – Проклятие!
      – И когда вы собирались сообщить мне об этом? Может, я не должна была ничего знать до того момента, когда вы вернулись бы в гробу?
      Маркус нахмурился:
      – Не думаю, что теперь это имеет значение.
      Элизабет смутилась.
      – Все эти годы я опасалась читать газеты, чтобы не наткнуться на некрологи. Как бы мне хотелось, чтобы вы оставались как можно дальше от меня!
      Подобрав юбки, Элизабет заторопилась прочь, но Маркус успел схватить ее за локоть.
      – Как мог лорд Элдридж отправить вас ко мне? Почему вы приняли предложение? – не сдерживаясь, выкрикнула Элизабет.
      – Я настоял на том, чтобы это задание поручили мне. Однажды вы уже сбежали от меня, и я не допущу, чтобы это произошло снова. – Маркус притянул ее к себе. Элизабет пыталась освободиться, но безуспешно.
      – Господи, Маркус, разве мы уже не причинили друг другу достаточно неприятностей?
      – Возможно, но это не моя вина. Насколько я понимаю, вы получили дневник, написанный вашим покойным супругом. Вам знаком отправитель?
      – Адрес на посылке был написан рукой Хоторна некоторое время назад. Я определила это легко, потому что чернила выцвели.
      Маркус нахмурился:
      – Ваш супруг адресовал эту посылку самому себе, и она прибыла через три года после того, как его убили. После него остались какие-нибудь карты с отверстиями или записи, которые показались необычными?
      – Нет, ничего.
      Элизабет достала из ридикюля тонкий дневник и письмо, полученное всего несколько дней назад, и протянула их Маркусу. Тот бегло пролистал дневник и спрятал его в карман сюртука, потом пробежал глазами письмо.
      – За всю историю существования агентства нераскрытым остается только убийство лорда Хоторна, – хмуро сообщил он. – Я надеялся свести ваше участие в этом деле к минимуму.
      – Но я готова сделать все, что потребуется, – быстро заявила Элизабет. – Все, что угодно, лишь бы довести дело до конца.
      Маркус аккуратно сложил послание.
      – Мне не хотелось бы подвергать вас опасности.
      Элизабет саркастически улыбнулась:
      – Не стоит стараться уберечь меня, рискуя собой, – я заинтересована в результате гораздо больше, чем ты или твое драгоценное агентство.
      Эйвери кашлянул.
      – Кажется, вы не сможете работать вдвоем. Я доведу это до сведения лорда Элдриджа; есть множество других агентов, которые…
      – Нет!
      – Да! Прекрасное предложение. – Элизабет улыбнулась совершенно искренне, так велико было ее облегчение. – Лорд Элдридж явно посчитает просьбу резонной.
      – Снова хочешь убежать от меня? – прошипел Маркус.
      – Я преследую практические цели. Очевидно, что мы не можем действовать сообща.
      Маркус фыркнул:
      – Подходящим словом тут было бы «малодушие».
      Эйвери снова нахмурился, но Элизабет успокоила его жестом.
      – Оставьте нас ненадолго, мистер Джеймс. – Она не отрывала взгляда от Маркуса.
      Эйвери колебался.
      – Делайте, как она говорит, – пробормотал Маркус.
      В конце концов Эйвери повернулся и направился прочь, после чего Элизабет тут же перешла к делу:
      – Если меня будут вынуждать работать с тобой, Уэстфилд, я просто откажусь предоставлять агентству какую-либо информацию и разберусь во всем сама.
      У Маркуса задрожала челюсть.
      – Как бы не так! Я не допущу, чтобы ты подвергала себя опасности. Попробуй только выкинуть какую-нибудь глупость – увидишь, что будет. Результат тебе не понравится, уверяю.
      – Неужели? И как ты думаешь меня остановить?
      Маркус пожал плечами:
      – Я – агент Короны…
      – Это мы уже выяснили.
      – Если тебе лишь придет на ум препятствовать расследованию, я буду рассматривать твои действия как измену.
      – Ты не посмеешь! Лорд Элдридж этого не допустит.
      – О нет, ему меня не остановить. – Маркус встал перед Элизабет. – Этот журнал подозрительно похож на дневник заданий Хоторна и может иметь отношение к его смерти. Если так, тебе угрожает опасность. Элдридж не допустит этого в той же мере, что и я.
      – А почему? То, как ты относишься ко мне, очевидно.
      Он шагнул еще ближе, и носки его туфель оказались под подолом платья Элизабет.
      – Вероятно, нет. Ты можешь обратиться к Элдриджу, если это так уж необходимо. Расскажи, как я волную тебя, как ты изнываешь без меня. Расскажи о нашем отвратительном прошлом и о том, что даже воспоминаний о драгоценном покойном супруге недостаточно, чтобы превозмочь желание.
      Элизабет рассмеялась:
      – Поразительное высокомерие.
      Элизабет отвернулась, пряча дрожащие руки. Пусть дневник останется у него. Утром она разыщет Элдриджа.
      – Высокомерие? Это ты так думаешь. То, что мы станем любовниками, не угроза. Это предрешено и не имеет ничего общего с дневником твоего покойного супруга. Для Элдриджа это дело очень важно, именно поэтому я настаивал, что буду работать один. Для того чтобы ты оказалась в моей постели, работать с тобой вовсе не обязательно.
      – Но…
      Маркус повернулся, явно собираясь покинуть ее.
      – Пожалуйста, расскажи Элдриджу, почему ты не можешь работать со мной.
      Элизабет молчала. Теперь она окончательно поняла, что Маркус не оставит ее в покое. Проклятие! Ее дыхание участилось. Вопреки остаткам самоуважения и здравого смысла она сделала шаг вслед за ним…
      Легкое прикосновение к локтю напомнило ей об Эйвери.
      – Леди Хоторн, с вами все в порядке?
      Элизабет кивнула.
      – Я поговорю с лордом Элдриджем как можно скорее и…
      – В этом нет необходимости, мистер Джеймс. – Подождав, пока Маркус скроется из виду, Элизабет взглянула на Эйвери. – Мое дело – передать дневник, остальным займетесь вы и лорд Уэстфилд, так что я не вижу необходимости менять агентов.
      – Вы уверены?
      Элизабет кивнула, торопясь закончить разговор.
      – Тогда я приставлю к вам двух вооруженных сопровождающих. Известите меня, как только узнаете подробности встречи.
      – Разумеется.
      – Поскольку мы обо всем договорились, я удаляюсь. Никогда не любил эти сборища. – Эйвери поклонился, а затем быстро скрылся за кустом, выстриженным в форме шара.
      Повернувшись, Элизабет увидела, что к ней приближается Уильям: он подошел к ней с небрежным изяществом, словно и не было ранения, чуть было не стоившего ему жизни.
      Будучи родными братом и сестрой, они совершенно не походили друг на друга. У Элизабет были волосы цвета ночи и аметистовые глаза матери, а Уильям всегда гордился белокурыми волосами и сине-зелеными глазами отца. Высокий и широкоплечий, он был похож на викинга, сильного и опасного, но любящего веселье.
      – Что ты тут делаешь? – поинтересовался Уильям, с любопытством оглядывая дворик.
      Элизабет схватила его за руку и потянула в направлении бального зала.
      – Я просто отдыхаю. А где Маргарет?
      – Думаю, где-нибудь неподалеку.
      Уильям замедлил шаг.
      – Мне сказали, что ты танцевала с Уэстфилдом.
      – И что?
      – А то. Советую тебе держаться от него подальше, – предупредил Уильям.
      – Я просто не знала, как вежливо отказать ему.
      – Тут не стоит проявлять вежливость. Странно, что он вообще появился сегодня на балу.
      Элизабет печально вздохнула. Маркус оказался негодным женихом, но Уильяму он был хорошим другом… когда-то.
      – Репутация, которую он упрочил за последние годы, подтвердила правильность моих действий. Уверяю тебя, что не попадусь снова в его сети.
      Брат больше не сопротивлялся. Элизабет поняла: если поторопиться, возможно, ей удастся заметить, куда направился Маркус.
 
      Маркус вышел из-за дерева и стряхнул с сюртука случайный лист. Он наблюдал за Элизабет до тех пор, пока та не исчезла из виду. Интересно, заметила ли она, что он сходит по ней с ума? Впрочем, Элизабет всегда была упряма и кого угодно могла довести до бешенства. Никакая другая женщина не возбуждала в нем такую страсть: неистовая или снедаемая желанием, Элизабет горячила кровь желанием обладать ею.