Хафлинги обладали обычным зрением и ничего не видели в кромешной ночной тьме.

Милон не отставал от Садиры, несмотря на то что ничего не видел в темноте. За несколько минут они отошли от лагеря более чем на сотню метров. Подойдя к подножию высокого холма, Садира остановилась, чтобы оглядеться. Справа от них протянулся отрезок залитой лунным светом каменистой земли, заросшей кустарником. За ним виднелась цепочка еще более высоких холмов. Если они решат продолжить движение вперед, им придется или пересечь открытый участок пустыни, или взбираться на высокий песчаный холм. И тот и другой варианты были связаны с определенным риском. Поэтому Садира приняла решение остаться на месте и ждать появления хафлингов. Она исходила из того, что пробирающимся с этой стороны к лагерю хафлингам придется встретиться с теми же самыми препятствиями.

— Ты видишь что-нибудь? — прошептал Милон.

Садира отрицательно покачала головой, затем до нее дошло, что в кромешной тьме караванщик не сможет увидеть ее жест.

— Нет, — тихо ответила она. — Нам лучше всего спрятаться здесь. Если хафлинги услышат нас, нам никогда не удастся найти их.

Они подождали несколько минут. Время от времени ветер доносил до них отзвуки музыки. Тело Садиры реагировало на мелодию, исполняемую на волынке, и ей пришлось мобилизовать всю свою волю, чтобы не поддаться искушению и не начать двигаться в такт музыке. Реакция Милона была куда более спокойной и сдержанной. Он ограничился тем, что позволил себе мерно покачивать головой в такт барабанной дроби.

Наконец откуда-то из кустарника с противоположной стороны залитой лунным светом полоски каменистой земли донеслась уже знакомая Садире трель. Тут же послышалась вторая, затем третья.

— Ты слышал? — тихо спросила Садира.

— Да, — так же тихо ответил Милон.

— Иди за мной, — прошептала колдунья, придя к выводу, что враг приближается к лагерю.

Она подошла к краю кустарника и остановилась, так как лунный свет лишил ее возможности воспользоваться своим волшебным зрением. Сладковатый запах, исходящий от недавно объеденных кустов каликанта, смешивался с кислым запахом свежего помета инексов. Колдунье стало ясно, что именно здесь вечером кормились инексы. Возможно, хафлинги были здесь уже тогда, незаметно наблюдая за тем, что происходит, и высматривая ее, Садиру.

Девушка нисколько не сомневалась, что лесные люди хотят вернуть себе трость, которую она в нарушение соглашения не пожелала отдать вовремя их вождю Ноку. А Нок решил забрать свое могущественное оружие именно сейчас, когда колдунья не собиралась расставаться с ним.

Когда зрение Садиры восстановилось, она, не теряя времени, перебежала открытое пространство и спряталась за кустами. Милон следовал за ней по пятам. Не успели они добраться до середины прогалины, как из темноты послышалась громкая трель. Садира мгновенно остановилась, догадавшись, что они находятся гораздо ближе к хафлингам, чем она предполагала.

Милон поравнялся с ней, а затем обогнал ее со словами:

— Давай попробуем поймать его!

В этот момент кто-то тихо вскрикнул:

— Милон, не делай этого!

— Оза? — ахнул караванщик. Впереди снова послышалось стрекочущее щебетание. Милон резко остановился и занес меч для удара, воскликнув: Клянусь светом Рала!

Не успела Садира подбежать к нему, чтобы узнать, что происходит, как копье с зазубренным наконечником вошло в спину старшины каравана. Садира увидела, что на Милона напал укрывавшийся в кустах хафлинг. Глаза коротышки горели ярким желтым светом.

Вскрикнув от ужаса, Садира изо всех сил нанесла удар обсидиановым набалдашником трости по лохматой голове хафлинга. Раздался громкий треск, и убийца замертво рухнул на землю.

Милон уронил меч и, не веря своим глазам, уставился на копье, торчащее из его собственного живота. Но силы его быстро оставляли, и он упал ничком на землю. В этот момент Садира услышала, как сзади что-то зашуршало. Она резко обернулась и увидела подползавшего к ней хафлинга. Не дав ему возможности подняться на ноги, колдунья прыгнула на него и нанесла ему несколько сильных ударов тростью по голове.

Не успела Садира покончить с ним, как сбоку раздались тяжелые шаги.

Присмотревшись, она различила в темноте массивную фигуру Озы, которая спешила ей на помощь. Женщина-мул сильно хромала. Ее ранили копьем в бедро.

Оза подошла к Милону и, опустившись на колени, начала щупать у него пульс. Но пульс не прощупывался, и Оза поняла, что муж ее мертв. Поцеловав его в лоб и таким образом простившись с ним, она вынула из его мертвой руки меч. Затем, осмотрев свою рану, она взглянула на Садиру.

— Бежим! — крикнула она, кивнув головой в сторону песчаного холма, из-за которого пришли Садира и Милон.

— Мне очень жаль…

Садира была вынуждена остановиться на полуслове, так как Оза вскочила на ноги и побежала через освещенный лунным светом участок, заросший кустарником. Колдунья кинулась вслед за хромающей Озой, но скорость, с которой бежала женщина-мул, была ей явно не по силам, и Садира начала отставать.

Приблизившись к покрытой ночным мраком впадине между песчаными холмами, где укрывались Садира и Милон, женщины услышали еще несколько трелей, раздававшихся со стороны лагеря. Садира тут же остановилась, поняв, что целая группа хафлингов шныряет где-то там в темноте. Оза же продолжала бежать, не обращая внимания на посторонние шумы.

Колдунья вытянула руку вперед, обратив ее ладонью вниз и широко растопырив пальцы. Абстрагировавшись от того, что происходит вокруг, она сфокусировала все внимание на руке, собирая в нее жизненную энергию растений для колдовства. Через несколько мгновений воздух под ее рукой начал мерцать. Это означало, что энергия, необходимая для колдовства, начала поступать из земли в тело колдуньи. Как только Садира почувствовала, что поток энергии начал ослабевать, она сжала руку в кулак, прекратив ее поступление. Если бы она собрала энергии больше, чем нужно, она погубила бы все те растения, энергией которых она воспользовалась. В результате был бы уничтожен и без того тонкий плодородный слой, и земля на века осталась бы бесплодной. Но извлекая из растений разумное количество энергии, колдунья наносила им только временный ущерб. Через день-другой кустарник восстановит потерянную жизненную энергию и будет продолжать расти, как будто с ним ничего не произошло.

В тот момент, когда Садира закончила собирать энергию для колдовства, на краю заросшего кустарником участка появилась небольшая группа хафлингов, Оза подняла свой меч, встав в боевую стойку. Хафлинги взяли копья наперевес. Садира подняла с земли горсть камешков и бросила их в направлении лесных людей, одновременно произнося заклинание. Раздался грохот, и камешки, превратившись в метательные снаряды, полетели в цель, с шумом рассекая воздух. Миновав Озу, они произвели опустошение в рядах врагов. Каждый из камешков угодил прямо в грудь хафлинга. Через считанные секунды все они оказались на земле, истекая кровью.

Но у колдуньи не было возможности насладиться своей победой, так как за ее спиной раздалось хорошо знакомое щебетание. Она испуганно оглянулась и увидела силуэт лесного воина, делавшего какие-то жесты в ее направлении.

Не теряя времени, Садира бросилась к Озе и потянула ее в сторону.

Женщина-мул все поняла, и они побежали к песчаному холму. Там они укрылись в густой тени и стали ждать, что предпримут враги.

— Это ты побила их камнями? — спросила Оза, не сводя глаз с тел хафлингов, погибших в результате колдовского заклятия.

Девушка утвердительно кивнула. Она не переставала думать о том, как им безопаснее вернуться в лагерь. Можно было попытаться незаметно проскользнуть в лагерь или просто бежать, не скрываясь. Но в любом случае им следовало использовать для возвращения темные впадины между песчаными холмами. Подобно полуэльфам, мулы унаследовали от своих предков специфическое зрение, позволяющее им видеть в темноте окружающие предметы, улавливая исходящее от них тепловое излучение.

Пока Садира пыталась понять, что происходит, со стороны кустов послышалась целая гамма трелей. Она посмотрела в том направлении, откуда раздались встревожившие ее звуки, но не смогла ничего разглядеть по ту сторону открытого пространства, освещенного луннымсветом.

Девушка-полуэльф отодвинулась поглубже в тень и подняла свою трость.

— Похоже на целую армию, а не на группу охотников, — невнятно пробормотала Оза.

Хотя Садира была совершенно согласна с ней, она слишком удивилась этому обстоятельству и не стала говорить об этом вслух. Создавалось впечатление, что все племя хафлингов спустилось с гор, покинув свой лес. Садира теперь отчетливо понимала, что только от нее зависит спасение каравана. Она подняла трость и прошептала:

— Нок!

Это было заклинание, активизировавшее волшебные свойства трости.

Колдунья почувствовала, как трость начала забирать жизненную энергию из ее тела. Внутри блестящего черного обсидианового шара, служившего набалдашником трости, появился мерцающий фиолетовый огонек. В этот момент несколько десятков лесных воинов высыпало на открытое пространство, став отличной мишенью для трости Садиры.

Но прежде чем колдунья успела произнести заклинание, Оза схватила ее за руку.

— Не трогай их, — приказала она, увлекая Садиру поглубже в тень. Бежим.

Садира попыталась освободиться, но женщина-мул крепко держала ее.

— Отпусти меня, — закричала колдунья. — Я могу сейчас убить половину их!

Но Оза не выпускала ее, несмотря на все протесты. Сильно хромающая женщина-мул, у которой обломок копья лесного воина все еще торчал из раны в бедре, потащила ее в темный проход между двумя песчаными холмами. Лесные воины бросились вслед за ними, переговариваясь на ходу на своем птичьем языке, напоминавшем щебетание лесных пауков. Садира обернула подол своей накидки вокруг набалдашника трости, чтобы скрыть мерцавший внутри него фиолетовый огонек.

Даже после того, как специфическое эльфовское зрение Садиры снова позволило ей видеть в темноте, Оза не отпустила ее. Женщина-мул продолжала крепко держать руку колдуньи и вела ее в тени между песчаными холмами. Они бежали сломя голову между стенами из сверкающего розовым светом песка.

Садира непонятным образом ощущала, что в лагере все еще играет музыка.

Мелодия показалась ей какой-то неестественной, вымученной и вызывала у нее чувство смутной тревоги.

Несмотря на все маневры Озы, хафлингам не составляло большого труда следовать по пятам за двумя женщинами, которых выдавал легкий шорох шагов.

Лесные люди перекрыли все подходы к лагерю, не давая им возможности добраться до лагеря кружным путем. Вся территория, покрытая песчаными холмами, наполнилась щебетанием лесных воинов, переговаривавшихся между собой. Садире никогда до этого не приходилось так бегать, и она была уверена, что лишится последних сил задолго до того, как они ускользнут от преследования.

Их враги перешли к решительным действиям, когда женщины уже почти добрались до лагеря. В этот момент Садира услышала звук натягиваемой тетивы. Крошечная стрела пролетела совсем рядом с ее головой, и колдунья съежилась от страха. Хотя такая стрела не могла причинить сколько-нибудь серьезных повреждений, Садира по собственному опыту знала, что их преследователи обычно смазывают наконечники своих стрел сильнодействующим ядом. Именно это и пугало ее.

Зазвенела тетива еще одного лука, потом еще одного. Скоро Садира сбилась со счета, сколько же лучников стреляли по ним. Стрелы жужжали со всех сторон. К счастью для беглянок, лесные лучники не отличались особой меткостью, тем более если стрелять приходилось на бегу в кромешной темноте по невидимой движущейся цели. Но колдунья прекрасно понимала, что везение не может продолжаться вечно и что у них остается очень мало шансов избежать того момента, когда отравленная стрела найдет свою цель.

— Надо что-то делать, — сказала сама себе Садира.

Зная, что не имело никакого смысла обращаться к спутнице, Садира решила попробовать создать ситуацию, которая дала бы ей возможность воспользоваться волшебной тростью. Колдунья неожиданно метнулась вперед и врезалась в спину Озы. Та не устояла на ногах, по инерции пролетела вперед и врезалась головой в песчаную стену. Надо отдать ей должное, что при падении она так и не выпустила руку Садиры, увлекая ее за собой. Колдунья услышала, как ее спутница громко выругалась, когда обломок копья, торчавший в ее бедре, еще глубже вошел в рану, причинив ей сильную боль.

Садира перекатилась на спину, чтобы видеть преследователей. Спустя несколько секунд первая группа врагов уже устремилась к ней, ориентируясь в темноте по ее учащенному дыханию. Колдунья навела на них трость, незаметно освободив мерцающий фиолетовым светом обсидиановый шар.

Преследователи отреагировали мгновенно, нацелив копья и луки на фиолетовый огонек.

В тот момент, когда лесные воины бросились в атаку, Садира произнесла заключительное заклинание:

— Чистая река!

С адским шумом из конца трости вырвалась струя волшебной энергии, которая постепенно расширялась. Полет копий, дротиков и стрел был остановлен этим невидимым потоком, который затем обрушился на самих нападавших. Они в ужасе заверещали на своем птичьем языке, но ревущий поток волшебной энергии заглушил их голоса. Он мгновенно оторвал их от земли и унес в темноту.

Спустя несколько мгновений после того, как рев невидимого потока энергии замер вдалеке, Садира повернулась к Озе. Женщина-мул не отрываясь смотрела на колдунью, и на лице ее застыло выражение благоговейного, страха.

— Нам надо идти, — проговорила Садира, указывая в сторону лагеря, из которого все еще доносилась музыка.

Оза отрицательно покачала головой и уставилась на трость. Было видно, что она все еще не пришла в себя после того, что ей пришлось пережить.

— Я не причиню тебе вреда, — медленно произнесла Садира, давая возможность глухой женщине читать по ее губам. — Я хочу помочь каравану.

Взгляд Озы постепенно стал осмысленным. Пытаясь, видимо, собраться с мыслями, она невнятно проговорила:

— Нет. Я приказала всем готовиться к бою до того, как погиб Милон. — На секунду в ее глазах промелькнула печаль, затем она сжала зубы, стараясь подавить свои эмоции. — Подождем здесь.

Садира в замешательстве посмотрела на нее, потом согласно кивнула.

Оза улыбнулась и указала на стальной кинжал, висевший в ножнах на поясе у Садиры.

— Отдай его мне, — попросила она.

Девушка-полуэльф вытащила кинжал из ножен и протянула его спутнице. Мул уселась на песок и начала вырезать зазубренный наконечник копья, засевший у нее в бедре. Садира встала на страже, отойдя на несколько метров, на случай, если какой-нибудь лесной воин из числа тех, кто все еще рыскал в окрестностях, натолкнется на них.

Спустя несколько минут доносившиеся издалека звуки мелодии, исполняемой волынщиками, зазвучали громче и зажигательнее. Хафлинги перестали переговариваться, замолчали. Колдунья неожиданно обнаружила, что ноги сами несут ее в сторону лагеря. Она попыталась остановиться, но не смогла противостоять притягательной силе музыки. Музыка околдовала ее. Каждой клеточкой своего тела она ощущала ее оттенки и ритмы. Ее тело само по себе раскачивалось в такт мелодии.

Оза подошла к Садире сзади и вложила кинжал обратно в ножны, висевшие на поясе колдуньи.

— Теперь мы идем, — невнятно произнесла она.

Садира увидела, что Оза вынула наконечник копья из раны и перевязала ее куском ткани. Женщина-воин все еще слегка хромала, но теперь ей было намного легче идти, чем тогда, когда у нее из бедра торчал обломок.

Оза крепко схватила колдунью за руку. Ей понадобилось напрячь все свои силы, чтобы помешать Садире двигаться, танцуя, в сторону лагеря. Остановив Садиру, Оза потянула ее обратно в темный проход между песчаными холмами.

Уже неподалеку от лагеря Садира увидела неожиданную картину. Хафлинги тоже двигались к источнику музыки, пританцовывая на ходу. Маленькие воины целыми группами взвивались в воздух, швыряя копья или стреляя из луков в сторону лагеря. По другую сторону древней стены стояла цепь вожатых каравана. Пританцовывая в такт мелодии, они стреляли из луков в дикую орду, которую зажигательные звуки музыки, исполняемой волынщиками, выманили из пустыни.

— Мы пойдем в обход, — сказала Оза, указывая в направлении того места, где все еще были привязаны инексы и канк Садиры. Как и предсказывала ранее Садира в разговоре со старшиной каравана, хафлинги действительно приближались с подветренной стороны. С наветренной стороны от лагеря Садира не обнаружила ни одного лесного воина.

Оза пересекла дорогу, мощенную булыжником, к северу от башни, продолжая тащить за собой Садиру, которая все время пыталась освободиться. Хотя Садира и оценила по достоинству ловкий ход с выманиванием лесных воинов на открытое место, она в то же время видела, что исход битвы был все еще не ясен. Вооруженные большими луками, находясь под защитой каменной стены, вожатые имели явное преимущество перед атакующими. В то же время потери среди них составляли уже больше двадцати человек. Дождь стрел, которыми хафлинги засыпали защитников лагеря, постепенно выводил их из строя одного за другим. Если их ряды и дальше будут редеть с той же скоростью, то к рассвету их окажется слишком мало для того, чтобы быть в состоянии помешать атакующим подобраться к стене.

Оза остановилась недалеко от инексов, метрах в тридцати от башни.

— Здесь безопасно. Никто не примет тебя за хафлинга, — проговорила она.

— А я вернусь туда за телом Милона.

Ноги сами понесли Садиру вперед. Несмотря на всю опасность ее положения, она обнаружила, что ей доставляет удовольствие волшебное воздействие музыки. Она уже догадалась, что звуки волынок, отчетливо различимые на большом расстоянии, распространялись с помощью какого-то вида колдовства. Хотя волшебство могло быть использовано с целью воздействия на мысли жертвы, только в редчайших случаях оно оказывалось способным контролировать самые примитивные чувства такого количества людей. Было очень жаль, что волынщики не могли использовать волшебную власть музыки для того, чтобы оказать более практическое воздействие на хафлингов.

Уяснив себе ситуацию, колдунья пришла к выводу, что ее волшебство могло бы способствовать решению возникшей проблемы. Продолжая пританцовывать на ходу, она подняла трость к небу и произнесла заклинание. Как обычно, она почувствовала, что начинается извлечение жизненной силы из недр ее организма. Фиолетовый огонек замерцал внутри обсидианового набалдашника трости. Теперь Садира была готова оказать помощь осажденным вожатым каравана. Когда она доберется до лагеря, она использует волшебную силу оружия Нока для того, чтобы обратить в бегство его соплеменников, которых он привел с собой в пустыню.

Но не успела Садира сделать и несколько шагов вперед, как совершенно неожиданно смолкла музыка и затих шум боя. В районе лагеря воцарилась полная тишина. Тело колдуньи само собой перестало двигаться, и она замерла, а потом, потеряв равновесие, растянулась во весь рост на песке.

Только она начала подниматься на ноги, как над лагерем караванщиков разнесся громкий голос хафлинга.

— Сложите оружие и сдавайтесь, — потребовал он. Хотя прошло уже более двух лет с тех пор, как Садира в последний раз слышала этот голос, она сразу же узнала его. Это был голос самого Нока, вождя племени хафлингов. Ваше сопротивление бессмысленно, вы все неминуемо погибнете.

Поняв, что теперь существует только одна возможность спастись, Садира бросилась к своему канку и отвязала его. Она взобралась на скакуна и направила его в сторону от лагеря. Отъехав на некоторое расстояние, колдунья подняла трость над головой и громко произнесла заклинание:

— Небесный огонь!

Три струи багрового пламени с адским грохотом вырвались из конца трости, осветив небо рубиновым светом и закрыв желтые луны, висевшие в небе, красноватой дымкой.

Уверенная в том, что Нок без всякого труда определит источник заклятия, Садира провела тростью над усиками-антеннами канка, давая ему команду бежать галопом.