Трио - Избранник из мечты [Невеста сердится]

— Я не принимаю предложение — мне нечего делать в Лондоне.

— Нечего? А я думала, что у вас есть там кое-какие дела. Вас там ждут.

Саймон посмотрел на нее, старательно скрывая под маской бесстрастия свое нетерпение.

— Скажите, уважаемая леди Геррит, что за план созрел в вашей очаровательной голове? Она пожала плечами:

— Я думаю, настало время помириться с Эмилией.

Саймон почувствовал, как что-то зашевелилось в груди, может быть, надежда?

— Эмилия знает, что вы здесь?

— Я сказала ей, что отправляюсь на несколько дней навестить друга. Он невольно улыбнулся:

— Сомневаюсь, что Эмилии понравится, если она узнает, что вы пытаетесь уговорить меня приехать в Лондон. Я думаю, что меня она хотела бы видеть в последнюю очередь.

— Она тоскует без вас.

— Это она вам сказала?

— Не совсем так.

Саймон вздохнул. Оп смотрел на огонь, скрывая разочарование от несбывшегося.

— В последний раз у нее нашлось много слов.

— Она слишком упряма, чтобы признать, что совершила ошибку.

— Я не думаю, что она совершила ошибку.

— Конечно же совершила. Вы и Эмилия созданы друг для друга. Вам надо приехать в Лондон и доказать ей это.

Саймон вдохнул запах дыма и горящего дерева.

— Приходит время, леди Геррит, и тогда вдруг понимаешь, что битва проиграна. Я не тот идеал, которого искала Эмилия. Боюсь, что я зря пытался стать Шериданом Блейком — это чуть не погубило нас обоих.

— Чепуха! Эмилия влюбилась в вас, еще когда думала, что вы просто охотник за богатыми невестами.

Саймон удивленно взглянул на леди Геррит:

— Она несколько необычно показывает свою привязанность.

— Если вы говорите о том эпизоде с угрозой оружием, то вы должны понимать, — Эмилия хотела избавиться от вас, потому что испугалась своих чувств.

Он тоже боялся — влюбиться в нее. Однако он был готов рискнуть ради нее всем. Он предложил ей свое сердце, но этого оказалось недостаточно.

— И она хотела найти лекарство от своего страха. — Леди Геррит положила ладонь на его кулак. — Саймон, вы еще любите ее. Непытайтесь это отрицать. Я вижу по вашим глазам.

— Да, я люблю ее. Я пытался забыть ее, но не могу.

— Она тоже любит вас. Я знаю! Я вижу это по ее лицу, когда она высматривает вас на балах. Я слышу это по мягким мелодиям ее музыкальной шкатулки, которую она слушает по ночам в своей спальне, — Графиня Уитком сжала его руку. — Вы должны пойти к ней. Расскажите ей о своих чувствах.

Воспоминания больно кольнули ему сердце.

Воспоминания о юном мальчике, который пытался делать все для своего отца, чтобы стать таким, как тот хотел. О мужчине, который боролся, рисковал своей жизнью, чтобы завоевать признание отца. Однако все оказалось напрасным.

— Одной любви недостаточно. Я не стану тратить свою жизнь, чтобы стать чьим-то идеалом. Для меня это невозможно.

— Саймон, вы должны дать вашей любви еще один шанс. Поезжайте в Лондон. Поговорите с ней. Проведите с ней какое-то время. И вы увидите, что все, о чем вы мечтали, — совершенно реально.

Саймон подумал о своих родителях и о горе, которым обернулась их свадьба. Честно говоря, и он не знал, как вести себя в супружестве. Но меньше всего ему хотелось, проснувшись однажды, обнаружить, что жена сравнивает его с тем человеком, который являлся ей в ее снах.

— Все, что нас объединяло, на поверку оказалось простой иллюзией.

Леди Геррит помолчала несколько минут. Саймон тоже молчал, не сводя глаз с камина.

— Как я понимаю, все это значит, что вы отказываетесь приехать ко мне на бал.

— Прошу прощенья, — улыбнулся Саймон. — Думаю, что так для всех будет лучше.

Леди Геррит печально всмотрелась в лицо молодого лорда.

— Жаль, что вы не встретились с моей внучкой в другом месте и в другое время. Похоже, вы упустили то, что могло бы стать смыслом всей вашей жизни.

— К несчастью, желания не всегда исполнимы. — Этот урок он выучил давно. И он никогда не забудет его.

«Семь месяцев, две недели и три дня. Достаточно, чтобы забыть обо всем», — подумала Эмилия. Если, конечно, она собиралась его забыть. Но спустя пять месяцев она начала сомневаться в том, что сможет вытеснить из своих мыслей Саймона. А теперь она точно знала, что это невозможно.

Она стояла у открытого окна в лондонском доме бабушки и вдыхала аромат весны, принесенный теплым весенним ветром. Она смотрела на улицу, на проезжавшие мимо экипажи в надежде, что там мелькнет знакомое лицо.

Прогулка по парку в пять часов была обязательна для всех обитателей света, так же, как балы, обеды и музыкальные вечера, которые занимали приезжающих в Лондон в течение трех недель. Элегантные экипажи, привлекательные мужчины и женщины верхом на лошадях — все прогуливались по дорожкам Гайд-парка, который был местом смотрин для лондонских аристократов и местом, где Эмилия хотела увидеть исключительно одного мужчину.

Саймона.

Мысль о нем рождала в ней страстное желание. Месяцы, проведенные вдали от него, не ослабили воспоминаний. Время не успокоило боль в ее сердце. Ничто не смогло заполнить образовавшуюся внутри нее пустоту, желание принадлежать ему не уменьшилось с течением времени. Каждый прошедший день уносил с собой ее гнев, пока его не осталось вообще.

Остались лишь страстное желание и потребность быть рядом с ним. Эмилия до сих пор помнила все, что случилось в тот последний день. Она была такой разгневанной, такой обиженной! И она обидела его. Он предложил ей свою любовь и надеялся на ее понимание. А она не нашла ничего, чтобы ответить ему.

Пока не стало поздно.

И теперь время наказало ее.

Только теперь Эмилия поняла, что он был единственным мужчиной, которого она будет любить всю жизнь.

Смогут ли они найти дорогу друг к другу? Она приехала в Лондон с бабушкой и Анной в надежде отыскать Саймона. Каждый раз, выезжая из дома бабушки, она надеялась встретить его. Эмилия ждала его на каждом обеде, на каждом балу. Однако прошло уже три недели, а он нигде не появлялся. Она стала сомневаться, приедет ли вообще этим летом «таинственный лорд» в Лондон.

— Эмилия, дорогая, ты готова?

Эмилия повернулась и увидела бабушку в выходном платье, собравшуюся совершить ежедневную прогулку в Гайд-парке.

— Да, я готова.

Леди Геррит нахмурилась, изучающе глядя на внучку и замечая за ее улыбкой глубокую печаль.

— Эмилия, я не могу видеть, как ты каждый день ищешь взглядом Саймона.

Эмилия отвернулась от проницательных глаз бабушки и посмотрела на черную базальтовую вазу, стоявшую на столе из красного дерева. На вазе были нарисованы три ангела на облаке, готовые пронзать стрелами любви сердце смертного.

— Я не думала, что по мне так все видно.

— Я хорошо знаю тебя.

— Да, так хорошо, что заранее предрекла мне день, когда я буду сожалеть о минуте, в которую я отослала Саймона прочь.

— Ты все еще любишь его.

— Больше, чем я думала. — Эмилия закрыла глаза, борясь с накатывающими слезами. Они все равно не смоют боль от потери любимого.

Леди Геррит прошла по комнате и коснулась руки Эмилии:

— Я думала, что тебе не стоит об этом говорить, но теперь считаю, что лучше все-таки сказать.

Эмилия заглянула в печальные глаза бабушки.

— Что? Ты что-нибудь слышала о нем? У него… есть другая женщина?

— Я навешала его.

— Ты навещала его? Здесь, в Лондоне? Геррит покачала головой:

— Нет. Помнишь, я говорила, что ездила к одному своему знакомому? Я была в доме Саймона в Йоркшире.

— О небо! — Эмилия сделала шаг назад и прижала руки к груди. — Зачем ты ездила к нему?

— Я подумала, что пора помирить вас.

— Что ты сказала ему?

— Я сказала ему, что ты все еще любишь его. И сожалеешь о том дне, когда отпустила его.

Слова бабушки кольнули сердце Эмилии, как шипы роз.

— Бабушка, ты не могла сделать этого! Он будет считать меня жалким созданием.

— Он любит тебя. Эмилия затаила дыхание.

— Он сам сказал это?

— Да. Он старался забыть тебя, но не смог. В сердце Эмилии затеплилась надежда.

— Но есть что-то другое, иначе он пришел бы ко мне.

Геррит кивнула:

— Он считает, что не может быть таким, каким ты хотела бы видеть Шеридана Блейка. Всю свою жизнь он стремился завоевать любовь своего отца. Но не желает провести остаток своей жизни, завоевывая твою любовь. Он убежден, что между вами все кончено.

— Я не виню его. — «Все кончено». Вся надежда, которая ютилась в ее сердце, умерла. Эмилия отвернулась от бабушки и упала на кушетку — силы покинули ее.

— Эмилия, моя девочка, — леди Геррит села рядом с ней и положила ей на плечо руку. — Мне очень жаль.

— Я именно этого и заслужила. Я отвернулась от него, когда он нуждался в моей любви, моей поддержке. О небо! Его отец хотел убить его, а я стояла тут и говорила о его чести. Это все моя гордыня — мои чувства. Я не смогла побороть свой страх.

— Все будет хорошо, моя дорогая. Со временем боль пройдет.

— Он сказал, что я хотела фантазии, идеала. Но это не так. Я хотела только его. Живого мужчину, который делает ошибки и сам исправляет их. — Эмилия повернулась и бросилась в объятия бабушки.

Положив голову на плечо леди Геррит, она спросила:

— Что мне делать? Я не хочу жить без него.

— Чепуха. Ты моя внучка. Это значит, что у тебя найдутся силы, чтобы вынести все удары, которые судьба приготовила тебе.

Эмилия постаралась улыбнуться:

— Я не чувствую себя достаточно сильной.

— Ничего. Дай этому молодому человеку немного времени обустроить свой замок, а потом ты сама возьмешь его штурмом.

— Смелые слова, бабушка. Геррит кивнула:

— У тебя есть воля, Эмилия. Я знаю, ты найдешь способ заставить этого человека изменить его планы и последовать зову сердца.

— Хотелось бы мне иметь твою уверенность.

— Я знаю тебя лучше, чем ты знаешь себя сама. — Леди Геррит встала и протянула руку внучке. — Пойдем. Глоток свежего воздуха пойдет тебе на пользу. Сегодня вечером бал в честь Анны. И я хочу, чтобы ты блистала на нем, как бриллиант.

Эмилия поднялась и заставила себя улыбнуться. Как — о небо! — она сможет сиять, если все краски мира погасли для нее после разлуки с любимым!

Глава 32

Эмилия стояла рядом с распахнутой стеклянной дверью, ведущей в бальный зал бабушкиного дома. Благодатный прохладный ветер проникал сюда из сада и смягчал жару переполненного помещения. Под блеском четырех хрустальных канделябров проходили сливки лондонского общества, облаченные в самые лучшие наряды. На диванах сидели пожилые дамы и их юное потомство. Другие гости, занятые светскими беседами, стояли у стен, ожидая начала танцев. Гости группами входили в гостиную, где были накрыты столы, выходили из нее.

Эмилия держалась в стороне от всех. Она чувствовала себя изолированной, одинокой в толпе из нескольких сот человек. Эмилия наблюдала за парами, скользившими в сложных па провинциального танца и явно желавшими показать себя с наилучшей стороны. Она улыбнулась, вспомнив, как впервые увидела Саймона. Казалось, прошла вечность с того дня в доме ее отца. Вечность с тех пор, как красивый самозванец обнял ее и одним поцелуем отнял у нее сердце.

Эмилия нахмурилась, заметив спешащую к ней Анну. Щеки сестры разрумянились, глаза горели так, словно на нее обрушилась неожиданная беда.

Анна схватила Эмилию за руку:

— Эм, я так рада, что ты здесь!

— Анна, что случилось? С тобой все в порядке?

В ответ Анна произнесла, задыхаясь:

— Он здесь!

При этих словах сердце Эмилии подпрыгнуло от радости:

— Кто?

— Лорд Грэйвил! — Анна посмотрела через плечо. — Он сейчас беседует с бабушкой.

Эмилия посмотрела в направлении, указанном сестрой. Лорд Стивен Гудзон граф Грэйвил стоял у стены и разговаривал с леди Геррит. Высокий светловолосый молодой человек привлек внимание Анны в первый вечер у Чедвиков две недели назад. Вскоре он присоединился к растущему числу поклонников Анны. И хотя многие ей были симпатичны… но Эмилия знала, что сестра отдает предпочтение только лорду Грейвилу.

— Он самый красивый из всех, кого я видела, — прошептала Анна, глядя на него через плечо.

Эмилия вспомнила мужчину с черными волосами и глазами цвета ночи.

— Он, без сомнения, красив.

— Как я выгляжу? — Анна коснулась золотистых локонов, ниспадавших на ее узкие бледные плечи.

— Ты выглядишь очаровательно. Анна сделал глубокий вдох.

— Как ты думаешь, он пригласит меня на танец?

Эмилия бросила взгляд на молодого аристократа, который в эту минуту прокладывал путь сквозь толпу, не сводя глаз с Анны.

— Я думаю, что это реально. Он идет сюда.

— О Боже!

Через несколько минут Грэйвил уже вел Анну в центр зала. Эмилия смотрела, как лорд и ее сестра заняли место, готовясь к котильону. Юноша улыбался Анне, будто она была единственной женщиной в зале. Анна отвечала ему такой же улыбкой. У Эмилии сжалось сердце, когда она увидела, с какой теплотой они смотрели друг на друга. Она была рада за Анну. По-настоящему рада. Но это напомнило ей все, что она сама так неосторожно выбросила из своей жизни.

Эмилия торопливо вышла из залы, ища убежища в тени деревьев. Она обошла несколько пар, стоявших у окон, и укрылась в дальнем конце террасы. Лунный свет посеребрил сад. Эмилия сделала глубокий вдох. Эта ночь напомнила ей ночь из ее снов. Ночь, в которую смелый рыцарь должен похитить даму своего сердца. Она оперлась на каменную балюстраду и подумала о своем рыцаре. Он купил замок. Думает ли он о ней, когда смотрит на его древние стены? Снится ли она ему так же, как он ей?

Эмилия тяжело вздохнула. Достаточно этого ожидания. Хватит жалеть себя. Саймон все еще любит ее. Он признался в этом бабушке. Этого достаточно. Завтра она сама отправится в Северный Йоркшир и поговорит со своим прекрасным самозванцем. Как-нибудь она найдет путь убедить его, что они многое значат друг для друга. Даже если ей придется сделать его узником собственного замка, она будет заниматься с ним любовью до тех пор, пока он не сдастся. Она не позволит больше им убегать от их судьбы.

— Ты не уйдешь от меня, Саймон-Джеймс, — прошептала она. — Я слишком сильно люблю тебя, чтобы потерять навсегда.

Хотя Эмилия не слышала ничего, кроме музыки, доносившейся из залы, она почувствовала чье-то приближение. Тепло обдало ее спину, сильная рука легла ей на плечо, и чьи-то, до боли знакомые, пальцы коснулись ее кожи.

— Саймон!

Ее сердце замерло, затем ожило и бешено забилось от волнения. Она обернулась, затаив дыхание, умоляя, чтобы ее страсть к Саймону не заставила ее обознаться и спутать эти прикосновения с лаской другого мужчины. Какое-то время Эмилия просто смотрела в его глаза, в эти черные, как ночь, глаза, в которых горела жадная страсть, и все переворачивалось в ее душе.

— Ты пришел… — ее голос изменился от радости.

Саймон улыбнулся:

— За вами, моя госпожа.

Странный звук сорвался с ее губ, когда она обхватила руками его шею, а он прижал ее к себе своими сильными руками, будто собирался держать так всю жизнь. Эмилия положила ему на плечо голову, вдыхая знакомый запах и дрожа от радости, что находится в его объятиях.

А Саймон целовал ее щеки, глаза, и она тянулась к нему, как цветок, истосковавшийся по солнцу. Эмилия застонала, когда его губы коснулись ее губ. Это был тот самый поцелуй, о котором она мечтала. Поцелуй смелого рыцаря, явившегося за своей дамой. Поцелуй, которого, казалось, ей уже не испытать никогда.

И вот он здесь, в ее объятиях. Живой, теплый, реальный. И теперь-то она не отпустит его никогда, до конца своих дней!

Она сильнее прижалась к нему, впитывая его тепло, утопая в его объятиях, растворяясь в них, и желание близости становилось все сильнее. Он поднял голову, его дыхание было теплым.

— Вы соблазните даже святого, моя госпожа. Единственное, чего я хочу, это утащить вас в сад и согрешить с вами вместе.

Она поцеловала его.

— И вы не сделаете этого, мой любимый господин.

Он вздохнул с облегчением и посмотрел в сторону залы, откуда доносились музыка и смех.

— Тогда не искушай меня.

Эмилия взяла его лицо в свои руки и посмотрела в его бездонные глаза, чувствуя, что сейчас заплачет.

— Ты даже представить себе не можешь, как мне не хватало тебя.

Он улыбнулся, и лунный свет озарил ямочку на его щеке.

— Я знаю, мне тоже было очень трудно без тебя.

— Я была так разгневана в тот день и сказала много такого, чего не следовало говорить. Но мне было больно, и я…

— Тише, дорогая. — Он прижал палец к ее губам, не давая ей извиняться. — Я понимаю, я сам дал тебе повод для раздражения и гнева.

Эмилия положила голову на его руку, поцеловала его пальцы, потерлась щекой о его ладонь и, улыбнувшись, с облегчением вздохнула.

— Ты просто делал то, что считал правильным.

— Я никогда не хотел обидеть тебя.

— Я знаю. Позже, когда прошел гнев, я представила, что ты чувствовал в тот день. Твой отец обманул тебя. И я тоже отвернулась. Я ужасно чувствовала себя. Я приехала в Лондон и думала, что мы встретимся здесь. Я хотела получить еще один шанс. Но тебя здесь не оказалось.

— Я был очень занят, лечился, ремонтировал Дом.

— Ты знаешь, я собиралась завтра ехать в Йоркшир. Я думала взять твой замок штурмом. — Эмилия улыбнулась. — Ты должен знать, что я планировала соблазнять тебя в твоем собственном логове и заниматься любовью до тех пор, пока не сдался бы. Я не позволила бы тебе снова исчезнуть.

Саймон шутливо нахмурился:

— Не вижу причин, чтобы отказываться от всех твоих планов, моя любовь. Эмилия рассмеялась:

— Думаю, что ты выздоровел и хорошо отдохнул, мой смелый рыцарь. Я намеревалась заниматься любовью всю ночь и следующий день, и следующую ночь, и…

Саймон простонал.

— Надеюсь, что смогу справиться с тобой, моя прекрасная тигрица.

Эмилия встала на цыпочки и поцеловала его в губы

— Ты — тот мужчина, которого я хотела бы сохранить.

Саймон кивнул головой в сторону дома.

— Послушай.

Оркестр играл сладкую мелодию ее любимого вальса. Вальса, который Саймон подарил ей в музыкальной шкатулке. Вальса, который преследовал Эмилию каждую ночь с тех пор, как ушел Саймон.

— Как странно, бабушка заказывает обычно один вальс, и его уже играли.

— А этот только начинается. — Саймон взял Эмилию за руку, обнял и закружил в вальсе. — Видишь ли, я попросил леди Геррит еще об одном вальсе, только для нас.

Эмилия задрожала в его руках.

— Ты помнишь?

— Я помню.

Их окружила музыка и связала своими изящными нотами. Он прижал ее к себе намного ближе, чем было позволено правилами приличия, но лишь луна смотрела на них. А Эмилия знала, что лунный свет благоволит влюбленным.

Он увлекал ее дальше в тень сада, они двигались все медленнее, груди Эмилии нежно касались его груди, а бедра тесно прижимались друг к другу. Эмилия сладко вздохнула, ожидая чего-то большего, ее рука скользнула по плечу Саймона.

А он прижался губами к ее лбу и вздохнул:

— А я еще пытался забыть тебя.

— Я тоже пыталась забыть тебя. Но от судьбы не уйдешь. А твоя судьба — я, так же, как и ты — моя.

Он крепче прижал к себе Эмилию, будто боялся, что кто-то сможет отобрать ее у него.

— Я не безупречен, Эмилия. Я совершаю ошибки. И, вероятно, сделаю их еще немало, но я люблю тебя.

Эмилия немного отстранилась и посмотрела ему в глаза:

— Как же я могу жить с идеалом? Ведь его не существует. Совершенство было бы ужасно скучным, не правда ли?

Он усмехнулся:

— Я думаю, что с тобой никогда не будет скучно, моя любовь.

Эмилия смешно поморщилась:

— Судя по твоим словам, я тоже далека от совершенства.

— Ты прекрасна. — Саймон поцеловал ее в нос. — Для меня ты — совершенство.

— Саймон, я люблю тебя, только тебя. Пожалуйста, скажи, что ты хочешь, чтобы я была с тобой всю оставшуюся жизнь!

— У меня в кармане есть специальное разрешение, где сказано, что лорд Блэкторн может жениться только на женщине его мечты. — В его глазах появилось смущение. — Слушай, Эмилия., давай убежим отсюда, а?

Она обняла его, поднялась на цыпочки, и их губы встретились.

— Хоть на край света, мой любимый самозванец.

Эпилог

Бристоль, Англия, 1822 год

Теплый летний ветер донес звуки детского смеха. Саймон положил руку на «камень леди Равенвуд» и посмотрел во двор. Было время, когда он не мог стоять без страха. Но теперь воспоминания потеряли прежнюю власть. Теперь у него есть любовь, победившая страх.

Внизу его дочь и двое сыновей сидели кружком на стеганом одеяле и смотрели на свою прабабушку. Леди Геррит расположилась на камне, выступавшем из древней стены, и читала рассказы о смелых рыцарях и прекрасных дамах. Старший ребенок, Ремингтон, стоял за спиной леди Геррит и держал раскрытый белый зонт над ее головой.

После того как Саймон согласился стать партнером в компании Мейтленда десять лет назад, они с Эмилией построили дом рядом с Равенвудским замком, достаточно близко, чтобы провести вечер в удалении от остального мира, окруженные древними камнями. Хотя они сохранили Дрэгонвик в качестве охотничьего замка, Саймон предпочел жить здесь, в кругу своей новой семьи.

Эмилия прижалась к мужу:

— Бабушка говорит, что Саманта унаследовала мое упрямство и мои рыжие волосы. Саймон застонал:

— Слава Богу, что мальчики унаследовали мою внешность и мой прекрасный характер. Эмилия ткнула его в бок.

— Предполагаю, что все они вырастут такими же очаровательными нахалами.

Саймон обнял жену и прижал к себе, вдыхая запах лаванды, витавший в ее волосах.

— Пусть все они найдут свою судьбу. Эмилия с улыбкой посмотрела на него:

— Ты не хотел бы загадать желание, мой обожаемый самозванец?

Он посмотрел в ее прекрасное лицо, увидел огонь любви в ее глазах и, зная, что имеет все, чего может желать мужчина, ответил:

— Ты исполнила все мои желания, моя прекрасная госпожа!