'Моссад' - Первые полвека

Бен, в то время уже женатый, сумел нелегально вывезти свою любовницу-польку, красавицу Франку Торончик, за рубеж. Сестра Бена, Ханна Тикнчинская, вспоминает: "Он всегда был окружен ореолом таинственности". С этим согласна Франка Торончик, связавшая с Беном свою последующую жизнь: "Он умел хранить секреты и почти никогда мне ничего не рассказывал". Один из давних коллег Бена по газете "Маарив" считает "вполне возможным и даже естественным", что Бен делился со службами безопасности своей страны информацией, которую он собирал в поездках по городам и странам.
      Вернемся к нашим арабам. Египетская и сирийская разведки никогда не считались достаточно сильными, но они тоже предпринимали активную агентурную работу против Израиля. Им удалось завербовать нескольких израильских арабов - далеко не идеальный выбор, так как все они находились под "колпаком" Шин Бет и достаточно скоро были выявлены и арестованы, - а также время от времени направлять свою агентуру в Израиль под видом туристов. Наиболее дерзкие операции арабов были зеркальным отражением действий Израиля. Арабские агенты выдавали себя за евреев и направлялись в Израиль под видом иммигрантов, которые в потоке новых переселенцев не привлекали особого внимания.
      Персональное досье.
      Кобрук Яковян, армянин из Египта, под именем Ицхака Кошука он в декабре 1961 года въехал в Израиль из Бразилии. Египетская разведка завербовала Кошука, когда он находился в каирской тюрьме за малозначительное правонарушение. Для полного соответствия "еврейской" легенде, ему даже сделали обрезание.
      Израильское консульство в Рио-де-Жанейро, первый "фильтр", приняло его за настоящего еврея, стремящегося к возвращению на библейскую родину, и выдало въездную визу.
      В Израиле Кошук, как большинство новоприбывших, некоторое время работал в киббуце под Ашкелоном, а затем поступил в израильскую армию. Специальная подготовка, полученная в Египте, была направлена на внедрение разведчика в бронетанковые части. И действительно, Кошук очень хотелось попасть в танковые части, - это стремление нашло отражение в досье, которое вела "Шин Бет", но до своего ареста в декабре 1963 года он так и не продвинулся дальше службы в небольшом транспортном подразделении. Доказательства его агентурной деятельности были собраны бесспорные, да и сам разведчик на допросах дал полные признания. Яковяну-Кошуку повезло: израильские законы не предусматривают смертной казни за шпионаж. Он провел несколько лет в тюрьме и был выслан (в обмен на пойманного египтянами агента "Моссад") в Египет.
      До сих пор не полностью "расшифрована" весьма удачная операция египетской разведки, внедрившей в Израиль шпиона, известного как Жак Битон. В конце 1960-х годов он, - один из самых лучших агентов, по свидетельству египтян, - документировался в Тель-Авиве. Он тоже выдавал себя за еврея и также подвергся обрезанию.
      "Жак Битон" открыл туристское агентство на улице Бреннера в Тель-Авиве - хорошее прикрытие, которое предоставляло широкие возможности общения с туристами и паломниками. Постоянное общение с приезжающими и уезжающими не только давало неплохую информацию, но и позволяло маскировать связи с Каиром. В отличие от Кошука-Яковяна, этого шпиона поймать не удалось, - при первых признаках опасности "Жак Битон" скрылся, даже его настоящее имя осталось контрразведчикам неизвестным. В 1988 году египетское телевидение показало боевик, снятый по мотивам истории Битона. Сначала израильтяне заявили, что это арабская выдумка, но после того, как стали известны детали, вынуждены были признать, что у них под носом действительно работал арабский шпион, которому удалось уйти. Тем не менее израильтяне настаивают, что ущерб, причиненный этим агентом, был минимальным - ну что ж, это распространенное заблуждение; к сожалению, слишком многие в Израиле твердо убеждены, что египтяне просто неспособны ни на что дельное. А египетский разведчик получил редкую для шпиона возможность спокойно уйти в отставку. Через некоторое время по возвращению в Каир ему предоставили новую легенду и разрешили уехать в Западную Германию, где он жил с семьей до конца своих дней.
      О деятельности "Лакам" по защите святая святых Израиля, его ядерных секретов, рассказано в соответствующем разделе. Здесь мы приведем только один эпизод, в котором непосредственное участие принимала "Шин Бет".
      Персональное досье.
      Курт Ситта, чех, родился в Праге в 1914 году. В 1936 с блеском закончил Пражский университет. Пользовался репутацией гения математики. После захвата гитлеровцами Чехии не проявлял энтузиазма и не стремился к коллаборационизму; кроме того, он был женат на еврейке - и фашисты это сочли достаточным поводом для отправки молодого ученого в Бухенвальд.
      Ситта выжил; после войны стажировался в знаменитой лаборатории Резерфорда в Великобритании, а затем переехал в США и преподавал ядерную физику в университете штата Нью-Йорк, в Сиракузах. ФБР, подозревая в нем коммунистического агента (это был период "охоты на ведьм"), подвергло его допросу, а не получив признаний, попыталось хотя бы завербовать. Курт не дал признаний и не поддался на вербовку, но серьезно обиделся, счел свое дальнейшее пребывание в США излишним и в 1953 году выехал в Бразилию.
      Спустя два года, в 1955, его пригласили прочесть курс лекций в "Технионе" в Хайфе, израильском эквиваленте американского МТИ. Курту понравилась страна, понравились люди, понравилась работа, - по крайней мере, так он говорил, когда принял пост директора департамента физики. Работал он очень успешно; столь же успешно, как оказалось, снабжал секретной информацией резидента чехословацкой разведки, работавшего под прикрытием посольства ЧССР. Считается, что завербован он был ранее и послевоенное путешествие по странам запада входило в подготовку ко внедрению; скорее всего, дело совсем не так, такая версия - плод израильской страсти к преувеличениям. В Хайфе Ситта остался потому лишь, что это было все же интересней, чем Бразилия, где есть урановые рудники, но пока что не весьма перспективно с ядерной промышленностью.
      "Шин Бет" потребовалось 5 лет, чтобы выйти на эту секретную операцию. И только 16 июня 1960 г., за два дня до того, как первый израильский экспериментальный реактор в Нахаль Сорек был запущен на полную мощность, был произведен арест профессора Курта Ситта и предъявлено обвинение в шпионаже.
      Этот арест явился шоком для его друзей, коллег и студентов в "Технионе", а также в политических кругах Израиля. Конечно же, многие из тех, кто совсем недавно превозносили нееврея Ситта, теперь громоздили непомерные домыслы. В ходе судебного заседания, например, сравнивали деятельность Ситта и ущерб, который якобы им был нанесен Израилю, с тем, что сделали Розенберги в США и Клаус Фукс в Великобритании. Стоит ли говорить, что это явное преувеличение. В те годы Израиль просто не располагал разработками в области ядерных технологий, которые бы опережали советские или американские.
      Суд учел мотивы действий Курта Ситты - его не просто завербовали, а "держали на крючке" и шантажировали спецслужбы Чехословакии, угрожая расправиться с его престарелым отцом-пражанином. Что же касается степени "утечки", то даже сторона обвинения проговаривалась, что передаваемая Куртом информация была второстепенной и не имела стратегического значения.
      Косвенным признанием этого может служить и то, что Ситта был приговорен к пяти годам тюрьмы, но вскоре вышел на свободу, без помех выехал из страны и начал новую научную карьеру в Западной Германии.
      До 1967 года служба внутренней безопасности была небольшой замкнутой организацией, работавшей в обстановке абсолютной секретности. Само название "Шин Бет" было неизвестно широкой публике, цензура не пропускала ни малейшего упоминания об этой организации, и закон запрещал раскрывать имена сотрудников "Шин Бет". Общая численность агентства не превышала 500 человек. Внутри организации царила почти родственная атмосфера, все знали друг друга. "Семейные секреты", то, что происходило внутри службы, никогда не раскрывались посторонним. Это была весьма мало признанная в обществе организация, которая всегда стояла в тени "Моссада" и "Амана". Лишь изредка на долю "Шин Бет" перепадали какие-то крохи признания, главным образом благодаря деятельности оперативного департамента, который был общим с "Моссадом". Репутация "Шин Бет", как впрочем соответствующих служб во всех странах мира, была весьма невысока. Не прибавила службе популярности и постоянная борьба с серьезным внутренним противником - еврейским экстремизмом. После войны 1967 года фактически никто ещё в стране не осознавал, что действительную наибольшую угрозу внутренней безопасности представляли группировки ультраправого толка63.
      У них появился какой-то мессианский комплекс: религиозный фанатизм, крайний национализм, замешенный на непримиримой ненависти к палестинцам. Так, политической платформа партии "Ках", преемницы созданной в США раввином Меиром Кахане "Лиги защиты евреев", сводилась к изгнанию всех арабов из Израиля и с оккупированных территорий. Только со временем наиболее прозорливые аналитики разведывательного сообщества стали рекомендовать предпринимать меры по борьбе с этим явлением. Агенты "Шин Бет" проникли в партию Кахане и стали регулярно сообщать обо всех планах и своевременно предупреждали о готовящихся экстремистских действиях, например, политических убийствах, и на основе агентурной информации производились аресты. За решетку попадали и члены других праворадикальных группировок, в частности те, кто планировал взрывы мечетей64 и других мусульманских святынь в Иерусалиме. Но ряд фактов указывал, что в некоторых терактах против арабов участвуют не только полулюбители-ортодоксы. В частности, покушение на трех мэров городов Западного Берега не походило на действия самоучек-"твердолобых"". Высокий технический уровень взрывных устройств, а также отсутствие отпечатков пальцев и других материальных следов заставляли достаточно серьезно отнестись к подпольной группировке, организовавшей взрывы, - это был вызов системе. Главными подозреваемыми были киббуцники - ультранационалисты из числа поселенцев имели и средства, и мотивы для организации такого покушения. Но "Шин Бет" встретилась с немалыми трудностями, когда дело дошло до "разработки" поселенцев, которые считались трудолюбивыми патриотами, чуть ли не символом Израиля - а многие ещё и имели тесные связи с Бегином и партией "Ликуд". Премьер-министр запретил внедрять агентов в среду поселенцев Западного берега. Профессиональные стандарты безопасности и разведки были принесены в жертву политическим соображениям. Сейчас кажется несомненным, что Ахитув мог и должен был принять самостоятельное решение о создании осведомительной сети среди еврейских поселенцев на Западном побережье. А так "Шин Бет" и вооруженные силы не могли предпринять серьезных шагов по пресечению насильственных действий со стороны "еврейского подполья".
      В июле 1983 года несколько киббуцников с Западного берега, переодевшись в арабскую одежду, ворвались на территорию Исламского университета в Хеброне и расстреляли троих палестинцев. В мае 1984 года полиция обнаружила сразу 12 бомб, подложенных в арабские автобусы в Восточном Иерусалиме, в которых находились женщины и дети. Чудом удалось избежать кровавой бойни, и на этот раз "Шин Бет" смогла нанести ответный удар. Армейская взрывчатка в зарядах указывала на связь террористов с солдатами или резервистами, имеющими доступ к арсеналам. К этому времени агентура, все-таки внедренная в "еврейское подполье", уже начала давать отдачу, и "Шин Бет" знала, кого надо арестовывать. Не удерживал "Шин Бет" и Бегин, который в 1983 году ушел в отставку. Новый шеф "Шин Бет" Аврахам Шалом, бывший заместитель Ахитува, довел расследование до конца. Было установлено, что террористическая организация насчитывала в своих рядах около двух десятков киббуцников, ставивших целью уничтожение палестинцев. "Шин Бет" обращалась с арестованными евреями мягче, чем с арабскими террористами, но все они признались в совершенных преступлениях, были преданы суду и приговорены к тюремному заключению. Работа по ограничению или пресечению деятельности крайне правых, склонных к терроризму еврейских группировок, которые всемерно противились объективной исторической тенденции к созданию арабской палестинской государственности и в конечном счете примирению народов, обреченных на жизнь по соседству друг с другом, стала парадигмой деятельности спецслужб и полиции в девяностые годы. Но говорить о преодолении "внутреннего экстремизма" никак нельзя - как в связи с недостаточной жесткостью и масштабностью этой борьбы, так и в связи со значительной базой этих движений, опирающихся на общество, перенасыщенное религиозно-национальным экстремизмом.
      Фанатики, проникнутые крайними воззрениями, есть во всех структурах государства и их немало. В 1996 году "весь Израиль" был потрясен убийством премьер-министра страны Ицхака Рабина (опытнейшего разведчика и политика, и отнюдь не "голубя мира"), совершенным его охранником Игалом Амиром. Кадры, запечатлевшие тысячи людей, которые плачут и воздевают в гору руки на площадях и улицах, обошли телеэкраны всего мира - как и изображения весьма уверенного в своей правоте убийцы. Было выявлено, что Амир, религиозно-националистический радикал, помимо основных своих обязанностей по линии "Шин Бет", с которыми он так своеобразно справился, являлся сотрудником службы "Натива", о которой ранее общественность ничего не знала.
      "Шестидневная война" стала водоразделом в истории Израиля. Все ветви разведывательного сообщества тоже не миновали радикальные перемены, последовавшие за этой победой. 1 января 1967 года Йозеф Хармелин сменил Амоса Манора на посту директора "Шин Бет". Но перемены произошли не только в руководстве: время потребовало выполнения совершенно новых задач, сосредоточения усилий на тех направлениях, которые ещё недавно казались второстепенными. Прежде всего это касалось отношений с палестинцами в целом и Организацией Освобождения Палестины (ООП) в частности.
      С момента создания в 1964 году эта партизанская организация стала объектом внимания израильской разведки и контрразведки, однако до 1967 года по-настоящему серьезно к ней не относились. Несмотря на воинственные призывы типа "Мы должны организовать подпольную борьбу на каждой улице, в каждом квартале, в каждой деревне. Каждый должен бороться с врагом", ООП не воспринимали как важного противника наравне с воинственными соседями. Но пришло время изменить старые подходы. Палестинцам стали активно помогать серьезные профессионалы - например, полковник Ахмед Суэдани, руководитель сирийской военной разведки, горячий сторонник "народной борьбы" на Ближнем Востоке, но, разумеется, не в самой Сирии. Сразу же после Шестидневной войны ООП помогали иорданцы (через три года благодарные отряды ООП стали так действовать в Иордании, что королю Хусейну пришлось "вышибать" их из страны с помощью крупной армейской операции), египтяне, алжирцы и тунисцы. Группировки ООП стали направлять десятки боевиков, вооруженных автоматами, гранатами и взрывчатыми веществами, на оккупированные территории для создания боевых ячеек. Ясир Арафат, лидер ООП, лично подбирал людей для боевых операций и утверждал их мельчайшие детали. Боевые группы нападали на военные патрули и автомашины, устраивали засады на узких улицах поселений Западного берега. В самом Израиле палестинцы взрывали бомбы на рынках, автобусных остановках, в кинотеатрах и ресторанах, не щадя ни военных, ни гражданских. Тактика ООП имела одно название: терроризм. В числе важных задач "Шин Бет", естественно, были попытки схватить или уничтожить проявленных лидеров ООП и палестинского сопротивления в целом. В частности, операции против Арафата предпринимались более десяти раз. Однажды от поимки отделяли считанные минуты: когда оперативники ворвались в трехэтажную виллу в Рамаллахе на Западном берегу реки Иордан, кровать была ещё теплой, простыни и одеяла разбросаны по комнате, в чайнике кипела вода и чай в чашках был ещё горячим, но человека по имени Абу Аммар в доме уже не было. Он выпрыгнул из окна второго этажа и спрятался в стоящем неподалеку автомобиле. Но в целом "Шин Бет" удалось сорвать попытку ООП поднять в 1967 году"народное восстание".
      Всего за год до Шестидневной войны по рекомендации советника по арабским делам, ветерана "Моссад" Шмуеля Толедано правительство Израиля ликвидировало военную администрацию, существовавшую в арабских поселках и деревнях с момента окончания войны за независимость 1948 года. Контрразведка поддержала это решение; израильтяне арабского происхождения всегда имели право голосовать на выборах в кнессет, но их повседневная жизнь управлялась совсем не так, как у еврейского населения. Кроме того, в районах с преобладающим арабским населением, особенно в Галилее, на севере Израиля, все жители находились под неусыпным наблюдением "Шин Бет". Задача "Шин Бет" заключалась в том, чтобы не допустить превращения арабов в пятую колонну, которая будет действовать в интересах "своих братьев по ту сторону границы". Отмена военной администрации, по мнению "Шин Бет", способствовала бы интеграции арабов в израильское общество, внесла бы успокоение в этот сектор общества и способствовала изоляции экстремистов, недовольных жизнью в Израиле.
      Биографическая справка.
      Йозеф Хармелин появился на свет в Вене в 1923 году. После аншлюса 1938 года, когда Австрия была включена в состав нацистского рейха, родители Хармелина успели уехать в Мексику и тем самым избежали приближавшегося Холокоста. Некоторое время спустя юный Йозеф отправился в Палестину, где учился в сельскохозяйственной школе Бен Шемен, из которой вышли будущий премьер Шимон Перес и будущий шпион Вольфганг Лотц. Какое-то время Хармелин работал в киббутце, а потом поступил в британскую армию. После окончания Второй мировой войны он вступил в "Хагану", где познакомился с Харелом, а когда Израиль обрел независимость, стал сотрудником "Шин Бет". Несколькими годами позже Йозеф Хармелин возглавил в "Шин Бет" службу контрразведки и постепенно достиг высшего поста в этой организации. Он любил профессию контрразведчика. Достижение успеха в следствии требовало особой изощренности, а допросы подозреваемых - немалого интеллектуального напряжения. Чтобы выявить слабые места у подозреваемого, нужно было вообще хорошо знать человеческие слабости. Высокий, статный Иозеф Хармелин хорошо умел скрывать свои чувства - очень полезное качество для разведчика, и он, видимо, был наделен им от рождения.
      Новый премьер-министр Леви Эшкол считал Хармелина безукоризненно честным, но слишком скучным. Эшкол, мастер политических и партийных интриг, веселый обаятельный живчик, шутник и хохмач, старался "расшевелить" этого человека с абсолютно бесстрастным лицом. Рассказывают, например, что однажды Хармелин, в обязанности которого входила организация охраны премьер-министра, заявил Эшколу, которому неоднократно угрожали, что теперь у него будет два круглосуточных телохранителя вместо одного. "Но это люди, которые строжайше соблюдают секреты. Вы можете быть совершенно спокойны. добавил шеф "Шин Бет", намекая на куртуазные развлечения нестарого вдовца Эшкола. - Если у вас будут интимные встречи - они не проронят ни слова". Эшкол ответил на идиш: "Наоборот. Пусть рассказывают". Но Хармелин даже не улыбнулся...
      Серьезный политический акт: передача "Шин Бет" ответственности за поддержание порядка на оккупированных территориях, что фактически означало распространение юрисдикции службы внутренней безопасности за пределы официальных границ Израиля, - произошел через неделю после окончания Шестидневной войны, 19 июня 1967 г., на заседании "Вараш" - комитета начальников разведслужб Израиля. По традиции комитета, на заседании председательствовал руководитель "Моссада"; в заседании участвовали руководители "Амана" и "Шин Бет" - соответственно Аарон Ярив и Йозеф Хармелин, а также начальник национальной полиции и генеральный директор министерства иностранных дел.
      С целью раскола между большинством палестинцев и воинствующим меньшинством, руководители разведсообщества решили, что жителям будет позволено вести нормальную жизнь, а тех, кто будет участвовать в подрывных или насильственных действиях, неотвратимо и строго наказывать. В качестве первого шага оперативники Хармелина, с помощью военной разведки, стали распространять слухи о том, каким строгим будет оккупационный режим. Эти слухи были не столь верны, сколь устрашающи. Палестинцы, помогающие повстанцам, будут наказываться тюремным заключением и уничтожением домов. Эти взрывы должны были служить предостережением всем остальным. Потеря дома для каждой семьи была, конечно, большим несчастьем и такая угроза заставляла многих очень серьезно задуматься; но самым суровым наказанием, которое могла применить и применяла "Шин Бет", было изгнание. С первых же недель управления тем, что Израиль называл "административными территориями", арабы, подозреваемые в связях с ООП, выдворялись в Иорданию без права возвращения.
      Задачу предотвращения палестинских восстаний и борьбы с терроризмом Хармелин поручил Аврахаму Ахитуву, возглавлявшему небольшой (в тот период) арабский департамент "Шин Бет". Секретный доклад ЦРУ характеризовал Ахитува как "исключительно способного, трудолюбивого и амбициозного", но в том же докладе специалиста по арабским делам называли ещё и "упрямым, желчным и даже наглым". Достаточно типичный набор характеристик для контрразведчика. Ахитув по образованию был юристом и работал с той методичностью, которой требовала его профессия. Однако его работа имела довольно сомнительную правовую базу, хотя все коллеги по "Шин Бет" отмечали его заслуги в создании на оккупированных землях разветвленной сети осведомителей в среде израильских арабов. Опыт у него был немалый. В 1956 году во время кратковременной оккупации Израилем сектора Газа Ахитув отвечал за проведение в этом районе операций "Шин Бет". В 1967 году ему было предложено использовать свои способности и добиться на всех оккупированных территориях того же результата, какого он тогда добился в арабском секторе Газа.
      Самым ценным помощником Ахитува был Иегуда Арбел, невысокого роста человек с преждевременной сединой и гипнотическим взглядом.
      Биографическая справка.
      Иегуда Арбел родился в Трансильвании, бывшей в то время частью Венгрии, а позже вошедшей в состав Румынии; в 1935 с родителями уехал в Палестину; служил в британской армии; участвовал в войне за независимость 1948 года. После войны служил полицейским и, наконец, в 1955 году пришел в "Шин Бет".
      К началу войны 1967 года он возглавлял небольшое районное отделение "Шин Бет" в Западном секторе Иерусалима. Это был спокойный район, не доставлявший особенных хлопот. Тогда в районе было очень мало арабов и Арбелу приходилось заниматься главным образом контрразведкой и наблюдением за иностранными дипломатами. По воспоминаниям некоторых друзей и коллег, в неслужебное время это был романтик и эстет, любивший музыку, искусство, хорошее вино и красивых женщин. Те же, кто оказывался его оппонентом точнее, немногие, согласившиеся поделиться воспоминаниями о столкновениях с ним, - почему-то не отмечают ни романтики, ни эстетства.
      После завершения Шестидневной войны скучать не пришлось. Арбел находился в постоянном движении, ездил от одной деревни на Западном берегу к другой, вербовал осведомителей, координировал работу по проникновению в ячейки сопротивления. И активная работа принесла результаты. В кратчайший срок "Шин Бет" удалось справиться с главной проблемой на оккупированных территориях. "Шин Бет" стала получать превосходную информацию, а это было главной предпосылкой успешной борьбы с оппозиционным подпольем - палестинцы были практически лишены возможности поднять восстание, "Шин Бет" получала предупреждение обо всех планах серьезных акций ООП.
      Ахитув и Арбел, ярко-голубые глаза которого, казалось, излучали леденящий холод, сумели покрыть весь Западный берег и сектор Газа густой сетью осведомителей и тайных агентов. Большинство из них были арабами, работавшими за деньги или из чувства страха, но среди них также встречались израильтяне, свободно говорившие по-арабски. Информаторы снабжали "Шин Бет" упреждающей информацией о готовящихся акциях партизан. Именно этот непрерывный поток сведений позволил "Шин Бет" в декабрьскую ночь 1967 года так близко подойти к вилле Арафата в Рамаллахе. По наводкам информаторов оперативникам "Шин Бет" нередко удавалось арестовывать участников тайных сходок или захватывать палестинских боевиков в момент подготовки ими террористических актов. Эта система работы, получившая название "превентивной разведки", является пределом мечтаний любого сотрудника службы внутренней безопасности, призванного вести борьбу с насилием и терроризмом: предотвращение преступления. К декабрю 1967 года "Шин Бет" имела внушительные достижения: большинство палестинских групп сопротивления было разгромлено, и их штаб-квартира на Западном берегу вынуждена была эвакуироваться в Иорданию. Около 200 палестинцев было убито в стычках с армейскими подразделениями и оперативными группами "Шин Бет", более тысячи - арестовано. Исключительно важным фактором, предопределившим, по большому счету, неуспех партизанской войны в Палестине, была слишком ограниченная поддержка населения. Поставленное перед выбором "кнута и пряника", получая возможность для вхождения в экономически более благополучное общество, местное население предпочитало мир, спокойствие и процветание сотрудничеству с подпольем. Оперативники Ахитува стали известны как "короли территорий". Почти как во времена феодализма, каждый оперативник получал свой "надел", обычно деревню или группу деревень и там стремился быть в курсе всего, что происходило в его владении. Он знал всех жителей "своей" деревни по именам; они - только по псевдониму. Если палестинец хотел построить дом, военной администрации вменялось в обязанность согласовать этот вопрос с оперработником "Шин Бет". Араб, который хотел вывезти апельсины за пределы сектора Газа или оливковое масло за пределы Западного берега, получал лицензию только с согласия "Шин Бет". Практически вся повседневная жизнь палестинцев находилась под контролем "Шин Бет". Получалось так, что за возможность нормальной жизни арабы были вынуждены поддерживать хорошие отношения с "Шин Бет", предоставляли контрразведке информацию - а взамен действительно получали безопасность и некоторые блага.
      Успехам контрразведки способствовали и тактические просчеты ООП. В тот период в больших формированиях бойцы знали друг друга и своих начальников. Сам Арафат и его старшие командиры, вопреки требованиям конспирации, знали большинство членов подпольных ячеек. Система связи была примитивной, коды ненадежными, маршруты отхода не предусматривались. Конспиративные квартиры подбирались неумело. Члены подпольных групп не были готовы к допросам в случае задержания и сразу же после ареста они во всем признавались. "Фидаины не умеют держать язык за зубами" - это высказывание оперативника "Шин Бет" кочевало по страницам газет. В результате подпольные ячейки раскрывались, секретные сообщения перехватывались и расшифровывались, явки проваливались, оружие и взрывчатка изымались "Шин Бет".
      Оппозиция, по большому счету, была раздавлена и только через несколько десятилетий сложились новые исторические условия, которые позволили говорить о создании палестинского государства - если демон НМР не заставит в очередной раз ввергнуть Святую Землю в пучину страданий.
      На переломе
      До Шестидневной войны сотрудники Шин Бет представляли собой своеобразную "большую семью", происходившую от общих корней: практически все они служили в "Хагане", затем в израильской армии, полиции. Идеологические мотивы были важнейшими в деятельности рядовых агентов и офицеров и во многом определяли особый статус поведения каждого и достаточно высокий авторитет службы в целом в обществе. Как правило, это были "ашкенази" - выходцы из европейской ветви еврейства. После 1967 года "Шин Бет" трансформировалась в орган подавления, играющий главную роль в управлении оккупированными территориями. "Шин Бет" стала службой безопасности оккупационной державы, в её практических действиях, прежде всего в отношении арабов, появились самоуверенность, в известной мере высокомерие и даже наглость. Значительное расширение масштабов и направления деятельности отрицательно сказалось на профессиональном уровне. Безупречность и тщательность в работе, долгое наблюдение, проверки и перепроверки с целью исключить ошибки уступили место импровизациям, которые порой приводили к нарушениям прав личности.
      Серьезно изменился и подход к кадрам. Для обеспечения нужд значительно расширившейся разведывательной сети нужно было срочно увеличивать штаты организации; скоро "Шин Бет" стало уже тесно в скромной штаб-квартире в Яффе и был выстроен целый современный комплекс в северной части Иерусалима. Острая потребность в сотрудниках, владевших арабским языком, заставляла обращаться к "сефардской", то есть восточной и африканской, части еврейского населения. У "сефардов", выходцев из слаборазвитых стран, в те годы репутация в Израиле была не слишком высока. Действительно, этот сектор еврейского общества был значительно менее образован и продвигался в жизни не за счет своих мозгов, а за счет мускулов; много молодых парней-сефардов шли на военную и полицейскую службу, точнее, оставались в армии или поступали в полицию после окончания срока обязательной службы. Теперь их стали широко принимать в "Шин Бет". Практика деятельности "сефардов" в "Шин Бет" свидетельствует о том, что действовали они весьма брутально, хотя зачастую решительно и эффективно. Вопрос, естественно, не в них - "почерк" организации определяется прежде всего её руководящим звеном, но и в этом звене все делалось в спешке, - и это привело к падению социального престижа организации. До "приглашения на работу" через СМИ, как произошло недавно в "Моссаде", в те годы дело не дошло. Но прежний подход, когда приглашались в основном особо закаленные молодые люди, прошедшие через элитные боевые подразделения израильской армии.
      Спецподразделения.
      Солдаты и офицеры специальных подразделений во многих странах считаются наиболее грубыми и кровожадными представителями вооруженных сил. В Израиле же придавалось большое значение воспитанию членов этих подразделений в духе высокой морали и они в известной мере считались "сливками общества".
      Краткая справка.
      Отряды специального назначения в вооруженных силах, а затем и в спецслужбах Израиля носят название "сайерет", что на иврите означает рекогносцировка, полевая разведка.