Птица-пересмешник

      – Благодарите Бога, что он послал.вам Леонардо,— с жаром произнес Питер.— Ну что, Леонардо, отведешь нас туда?
      – Да, конечно,— сказала Джу.— А если понадобится помощь, мы с капитаном Паппасом тут как тут.
      Капитан Паппас хорошенько прокашлялся.
      – Да, сэр, можете на меня рассчитывать,— сказал он.— Мисс Одри — прекрасная девушка, очаровательная леди. Этот черномазый сукин сын Лужа слишком много на себя берет. Ну, мистер Фокстрот, надеюсь, ты задашь ему перцу, а? Я помогу!
      – Спасибо,— с облегчением сказал Питер.— Как только доберусь до него — сразу пущу его на корм акулам!
      – Не стоит. Думаю, он нам еще послужит живым,— раздался голос.
      Все обернулись и увидели Ганнибала, стоявшего в дверном проеме.
      – Ганнибал! — вскричал Питер.— Ты как раз кстати!
      Знаешь, этот мерзавец Лужа…
      – Знаю, знаю,— сказал Ганнибал, снимая свою гигантскую «сола топи» и усаживаясь рядом.— Вы так орали, что за километр слышно. А если бы на моем месте оказался Лужа?!
      – Мы как раз собирались на помощь Одри,— сказал Питер.— Пойдешь с нами?
      – Конечно,— сказал Ганнибал,— но не сейчас. То есть в каком смысле — не сейчас?!
      – А вот в каком,— сказал Ганнибал.— Сейчас, в семь часов вечера, всякий добропорядочный зенкалиец колдует над котелком. Раньше чем в половине девятого они не кончат ужинать, но зато сразу после этого заваливаются спать. Это одна из тех любопытных привычек, которые зенкалийцы унаследовали от французов. Значит, если мы
      сейчас отправимся к охотничьей избушке, врасплох мы их не застанем. Стало быть, лучше всего отправляться туда в час пополуночи.
      – Все это, конечно, прекрасно,— сказал Питер.— А вдруг, пока мы тут сидим сложа руки, Лужа попытается вытянуть из Одри сведения о местоположении долины?
      – Ты имеешь в виду допрос с пристрастием? — спросил Ганнибал.-— Это исключено. Такого не потерпит ни один из его шайки. Или я не прав, Леонардо?
      – Да, сэ', мистер Ганнибал. Лужа наказал всем не трогайте мисси Одри, а то он всем хвосты накрутит,— серьезно сказал Леонардо.
      – Ну ладно,— неохотно согласился Питер, хотя знал, что ожидание истреплет ему нервы.— Положим, вы правы.
      – Значит, так,— сказал Ганнибал,— сейчас я заберу к себе в гости двоих. Полагаю, остальным неохота тащиться ко мне в гости на обед и неохота, чтобы те, кого я увезу, тут околачивались. Я заеду за вами в полночь. Сколько времени понадобится, чтобы добраться туда, Леонардо?
      – Это недалеко, сэ',— сказал Леонардо.— Неподалеку от дома мисси Джу.
      – Заодно заедешь и за мной,— сказала Джу.— От меня до места полчаса пути.
      Ганнибал взглянул на Питера.
      – А сколько времени потребуется, чтобы доехать до Долины пересмешников? — спросил он.
      – Это зависит от того, как туда добираться. Если лезть через скалы, как мы, то. не доберешься и за полдня. Но в долину можно попасть и через расщелину, сквозь которую стекает водопад. Самое большее — полчаса от дороги. А почему ты спрашиваешь?
      – Да так, просто поинтересовался. Ты когда-нибудь спрашивал дорогу у ирландца?
      – Нет,— ответил Питер, удивленный столь странным вопросом.
      – Ничего. Это я так,— сказал Ганнибал и увел с собой сэра Ланселота и досточтимого Альфреда. Потом ушли Джу с Леонардо и Паппасом.
      Когда часы пробили полночь, явился Ганнибал с двумя своими гостями. У обоих были пурпурные лица, а ноги выписывали кренделя. Отправив гуляк спать, Питер и Ганнибал покатили к дому Джу. Ночная прохлада была пронизана тысячами самых диковинных запахов, а воцарившаяся на небе канареечного цвета луна ярко освещала лес. Время от времени в свете фар вспыхивали, словно алмазы, глаза мангуста. Темные чащи были украшены мириадами мерцающих светлячков.
      – Как ты справился с сэром Ланселотом и досточтимым Альфредом? — полюбопытствовал Питер.
      Ганнибал только хмыкнул.
      – Неплохо. С первого взгляда ясно, что они настроены творить добро, так что, на мой взгляд, им вполне можно простить даже те слабости, которые кажутся предосудительными. Тем не менее во время обеда я победил Ланселота в счете Очень Важных Персон. Суди сам, какие у меня козыри: три члена королевских семейств из небольших стран, восемь герцогов, четырнадцать сэров и целая
      куча премьер-министров. Он остался под таким впечатлением, что просил называть его просто Ланс.
      Питер рассмеялся.
      – Ну, это чудачество безобидное,— сказал он.— Не то что непомерное самомнение этого сноба, Дэниэла Брюстера.
      – Хватит трепаться,— прервал его Ганнибал.— Кстати, ты взял ружье?
      – Нет,— с сожалением сознался Питер.
      . — Ну, может, это и к лучшему,— сказал Ганнибал.— Я захватил свой маленький «смит-вессон». Правда, попасть из него в цель довольно затруднительно, зато бабахает не хуже пушки, а нам это как раз и нужно.
      Наконец они добрались до дома Джу. Там их поджидали хозяйка, Паппас и папаша Дэмиэн, одетые в костюмы цвета хаки. На Джу была также огромная ковбойская шляпа, в руке она держала внушительное ружье, на плече у нее висел кожаный патронташ, а на бедре — пугающих размеров охотничий нож.
      – А, вот и вы! Ну что ж, мы в полной боевой готовности! — воскликнула она.— Симон, налей-ка нам выпить! А я пока достану шашки.
      – Шашки?! — изумился Ганнибал.— Ты что… хочешь изрубить их на котлеты?!
      – Ганнибал, хоть ты и очень умный человек, но временами порешь такую чушь, что стыдно слушать,— строго сказала Джу.— Я имею в виду не клинки, а всего-навсего дымовые шашки. Я тут отыскала книгу — называется «Сто утех, забав и шуток для прилежных детей», и там нашелся великолепный рецепт дымовых шашек. Такие и ребенок сделает! Капитан Паппас тут же привез мне все необходимые компоненты из Джакарты, и я набила ими длинные трубки и колбы.
      – Паппас! Понимаю, тебе хотелось ублажить ее, но впредь думай хоть немного! — сурово сказал Ганнибал.
      – Ты прав. Это самая воинственная и кровожадная христианка, которую я когда-либо видел,— сказал Дэмиэн, радуясь, что теперь может бесконтрольно хлестать бренди стакан за стаканом.— Клянусь, будь она ирландской католичкой, она поставила бы на колени британское правительство и отбила у него Северную Ирландию.
      Порывшись в шкафу, Джу достала четыре шарообразные колбы и распихала их по карманам.
      – Ну что,— сказала она, залпом допивая стакан,— все готовы? Прекрасно! Тогда в путь, привезем назад это бедное дитя, чтобы наша крошка могла принять ванну и сытно поужинать.
      Они проехали около двух миль, а затем, следуя указаниям Леонардо, поставили машину под гигантским баньяном на обочине. Засветив фонари и послав Леонардо вперед, они двинулись по узкой петляющей тропке, огибающей деревья и прямые побеги гуавы. Паппас с помощью мачете срубил четыре деревца, вытесал из них шестифутовые колья и раздал Дэмиэну, Ганнибалу и Питеру.
      – Они незаменимы для драки,— объяснил он.— Ткнешь противнику в ноги — он не убежит. Ткнешь в голову — тем более.
      – А мне? — раздраженно спросила Джу.
      Паппас неохотно вытесал кол и для нее. Она с великой радостью водрузила его на плечо, едва не снеся при этом голову Питеру. Процессия продолжила путь, но примерно через четверть часа Леонардо остановился и сел на корточки.
      – Теперь мы почти у цели, сэ,— прошептал он и направил свет фонаря на тропинку. Затем он расстелил на дорожной пыли карту, расправив ее веточкой.
      – Эта хижина, сэ',— сказал он,— на берегу реки. В ней две комнаты. В одной сидит мисси Одри, а в другой — четыре человека стражников смотреть, чтобы она не убежаль.
      – Там есть еще охрана? — спросил Ганнибал.
      – Да, сэ', еще два стражники. Один вот здесь, а другой вот тут.
      – Превосходно,— сказал Ганнибал.— Мы с Симоном обезвредим одного, а Питер и Паппас займутся другим.
      Встретимся у хижины.
      – О'кей,— сказал Питер и вместе с Паппасом скрылся за кустарником.
      – А про меня забыл? Я-то что делать буду? — раздраженно спросила Джу.
      – Пошли со мной,— сказал Ганнибал.— Да смотри не прострели мне голову своей пушкой!
      Питер и Паппас пробирались вслед за Леонардо между деревьями, Из-за того что они не могли зажечь фонари, им пришлось двигаться медленно, к тому же они боялись хрустнуть веткой, чтобы раньше времени не потревожить врага. Вдруг Питер увидел впереди крохотный костерок, мерцавший среди стволов. Питер сперва удивился, а потом сообразил, что его развел охранник и, сам того не зная, выдал свое точное местоположение. Тут и Леонардо остановился и шепнул Питеру на ухо:
      – У огня сидит стражник, сэ'. Хочешь, я пойти его стукнуть?
      – Не надо,— выдохнул Питер.— Оставь эту птицу мне.
      Не спуская глаз с объекта поражения, Питер двинулся
      вперед, дюйм за дюймом приближаясь к мерцающему костерку, перед которым, как ему казалось, лежало огромное дерево. Вдруг это дерево встало и пошло. Оно оказалось крупным зенкалийцем, завернутым в одеяло и с внушительным копьем в руке. К счастью, объект находился спиной к Питеру. Пока он потягивался и позевывал, собираясь развернуться на сто восемьдесят градусов, Питер решил действовать. Он сделал три шага вперед, метнул свой кол, и прежде чем противник успел посмотреть, что это свистит в воздухе, снаряд стукнул его по затылку. Верзила-зенкалиец, успев-таки фыркнуть от удивления, выронил копье, упал ничком и замер. Тут Питер и сам почувствовал удар — по руке.
      – Молодец, мистер Фокстрот, ловко ты этого недоноска,— прохрипел Паппас— На том свете будет помнить…
      – Не надо, что ты! — встревоженно вскричал Питер.— Только не это…
      Он с волнением опустился на колени и, повернув противника на бок, приложил ладонь к его широкой грудной клетке. К счастью, верзила еще дышал, и под массивной сеткой ребер сердце билось, как часы. Похоже было, что он еще долго не придет в сознание, но Питер не стал испытывать судьбу. Он немедля порвал одеяло зенкалийца на полосы, связал ему руки сзади, а ноги накрепко привязал к молодым деревцам. Слева от себя он услышал донесшийся из лесу крик, прерванный треском, будто сломали небольшую ветку,— очевидно, это Ганнибал столь же ловко расправился со вторым стражником… Теперь оставались еще четверо в охотничьей хижине.
      Питер прошел мимо еще не потухшего костерка; лес закончился, и он вышел на лужайку, по которой извивалась крохотная речушка. На противоположном берегу и приютилась хижина охотников на оленей. Она была довольно большая, и, осторожно обойдя ее кругом, Питер отметил, что у нее две двери и два закрытых тяжелыми ставнями окна. Одна из дверей была заперта на мощный засов — значит, там и находилась Одри, а вторая просто захлопнута. С другой стороны лужайки появились Ганнибал, Симон и нелепая в своем одеянии Джу. Выйдя им навстречу, так, чтобы они увидели его в лунном свете, Питер помахал рукой. Ганнибал помахал в ответ, и вскоре все пятеро были вместе.
      – Ну что, все в порядке? — прошептал Ганнибал.— Ты справился со своим охранником?
      – Конечно. Он накрепко привязан к деревьям.
      – Здорово. Мой обернулся ровно за секунду до того, как я на него набросился, и хотел поднять дикий крик, но не успел. Ты слышал?
      – Да, чуть-чуть. Каковы теперь наши планы?
      – Судя по всему, у хижины две комнаты с отдельными входами, поэтому дымовые шашки Джу будут в самый раз. Если мы сможем открыть дверь и швырнуть их туда, фактор внезапности сработает на нас,— сказал Ганнибал.
      – Ты одного не учел,— вмешалась Джу.— Только я одна знаю, как их бросать.
      – Ну, ясно, ясно, не мне тебя учить, кровожадная карга,— сказал Ганнибал.— Симон, давай открывай дверь, а Джу метнет туда свое оружие. Потом сразу запираем дверь на засов. Через пять минут они уже не смогут сопротивляться и мы возьмем их тепленькими.
      – Я не забавлялась так с тех пор, как участвовала в соревнованиях по классической борьбе и дзюдо,— призналась Джу Питеру.
      Они двинулись по лужайке в направлении хижины. Папаша Дэмиэн занял позицию у двери.
      – Готова? — шепнул он.
      Джу вынула шашки из кармана, поигрывая ими в своих могучих ладонях.
      – Так точно, сэр, готова! — кивнула она.
      Дэмиэн со страшной силой рванул на себя дверь. Джу тут же метнула шашки в темную глубину. Оттуда послышались треск, звон разбитого стекла и дикий крик ужаса. Дэмиэн тoже захлопнул дверь, и в следующий момент могучее бревно, заменявшее замок, заняло свое место. Из хижины донеслись какофония приглушенных звуков, кашель и отчаянный стук кулаками в дверь.
      Как только стало ясно, что оружие возымело действие, Питер бросился к другой двери и отомкнул засов. За дверью стояла хохочущая Одри — целая и невредимая. Питер обнял ее и расцеловал.
      – Ну как, всласть насиделась? — спросил он.— А то, если тебе нравится быть похищенной, я не стану силком тащить тебя домой.
      – Ты мой герой,— сказала Одри и засмеялась еще громче при виде остальных своих спасителей.
      – Вот неблагодарная тварь! Ты всегда была такой,— сказал папаша, целуя дражайшую дщерь.— Мы тут жизнью рискуем, чтобы спасти тебя, а она ржет как ни в чем не бывало!
      – Но вы все так смешно выглядите! — стала оправдываться Одри.— А что вы сделали с моими беднягами-похитителями?
      – Удушили,— с наслаждением сказала Джу.
      – Как — удушили?!
      – Джу сделала дымовые шашки,— сказал Питер,— ну, мы их и забросали. Вот откуда весь этот шум.
      – А теперь мы их вытащим и повесим на ближайшем баньяне,— сказал папаша Дэмиэн, потирая руки.
      – Не надо, ради Бога,— раздраженно сказала Одри.
      – Это еще почему? — поинтересовался Питер.
      – Они были так милы со мной, бедняжки,— объяснила Одри,— у меня и в мыслях не было причинять им зло. А если вы, ваше преподобие, отравили их насмерть, я ни за что не прощу вам. Пойдемте сейчас же выпустим их.
      – Если мы их выпустим, это будет конец всему нашему делу,— сказал Ганнибал.
      – Так вам вообще не надо было их трогать,— сказала Одри.— Вам нужно было только приехать, и они с радостью передали бы меня с рук на руки.
      – С рук на руки? — недоверчиво произнес Ганнибал.
      – Именно так.
      – Почему?! — спросил Ганнибал.
      – Они знали, что вы приедете,— нетерпеливо сказала Одри.— Ганнибал, ты порою такой несносный!
      – Но кто им сказал? Откуда они это узнали?
      – Я им сказала.
      – Ты им сказала?! — изумился Ганнибал.— Я молчу!.. Мы тут пробираемся по лесным чащобам, словно партизанский отряд, разбавленный начинающими бойскаутами, а они, видите ли, поставлены обо всем в известность?!
      – Ну да,— сказала Одри.— Им не хотелось меня похищать. Это все поганец Лужа. Он их заставил. Ну, отпирай, пока они там не задохнулись.
      Как только Питер снял засов, из комнаты выползли четверо насмерть перепуганных зенкалийцев. Они хрипели, кашляли, судорожно хватали ртами воздух, по лицам у них лились потоки слез. Белый удушливый дым, клубившийся в хижине, имел жуткий запах тухлых яиц и прорванной канализационной трубы.
      – Чем же ты начинила свои шашки, Джу? — спросил Ганнибал.
      – Видишь ли, когда я приготовила первую опытную партию, мне показалось, что там чего-то не хватает,— созналась Джу.— Вот я и подмешала кое-чего для запаха.
      – Вот это да! — произнес потрясенный Ганнибал.— Какая же ты, к дьяволу, служительница церкви?! Ты самая настоящая ведьма, прямо с шабаша, только летаешь в шляпе, а не на помеле!
      – А я-то думала, ты оценишь! Это первые дымовые шашки в моей жизни,— укоризненно сказала Джу.
      Между тем Питер и Одри оказывали незадачливым похитителям первую помощь. Благодаря холодной воде из ручейка и порядочной фляге бренди, неохотно пожертвованной Дэмиэном, они вскоре пришли в чувство, но дыхание у них по-прежнему было хриплым и они здорово кашляли. Питер выяснил, что двое стражников, оставшихся в лесу, тоже очнулись, и хотя у каждого на затылке было по шишке величиной с куриное яйцо, похоже, этим дело и ограничилось.
      – Ну,— сказал Ганнибал,— коли вы удовлетворены тем, что никому из противников не угрожает командиров ка на тот свет, может, объясните, что все это значит?!
      – Охотно,— сказала Одри,— но сначала давайте побыстрее доберемся до телефона — у нас мало времени, мы должны дозвониться до дворца.
      Когда они возвратились в миссию Джу, Одри за стаканом бодрящего вина рассказала, как все произошло.
      – Сама во всем виновата,— хмуро призналась она.— Я ехала домой, смотрю, дорога перегорожена огромным деревом, а рядом несколько зенкалийцев с мачете: стоят себе вроде раздумывают, как бы убрать препятствие. Я готова была подождать, пока они справятся с этим, но тут с другой стороны подкатил Гарутара — ну, помните, кузен Лужи, который всегда клялся, что ненавидит его,— и наорал на столпившихся вокруг дерева людей. Потом, перебравшись через ствол, подошел к моей машине и сказал: мол, они послали за пилой, но операция по распилке займет минимум несколько часов, а поскольку сам он решил вернуться в город, то может подбросить и меня.
      – И ты согласилась? — изумился Ганнибал.
      – Да, как видишь… Прежде чем успела раскаяться в собственной дурости, мы уже свернули в лес. Тогда я решила: черт с ними, все равно сопротивляться бесполезно, а там, Бог даст, пока я буду среди них, может, узнаю что-нибудь полезное.
      Питер вздохнул и поднял глаза к небу.
      – Так вот,— продолжала Одри,— когда мы вошли в хижину, там уже находился Лужа — в костюме сафари, да еще в тирольской шляпе — ни дать ни взять Джунга Дин! Он был довольно вежлив, но отпускал сальности, и тон его был угрожающим. Как только я сказала все, что думаю, по поводу проведенной операции, он улыбнулся и выбил у меня почву из-под ног, раскрыв все свои карты.
      Она сделала паузу и отхлебнула глоток.
      – Он заявил, что если я не сообщу, где находится заветная долина, сорвется строительство аэродрома и электростанции и он останется без денег. И тогда, хоть он и не мстителен, он устроит веселую жизнь всем, кого я люблю и ценю. Он сказал, что непосредственно мне угрожать не будет, так как меня все равно ничем не проймешь, но медленная пытка, когда мне из года в год придется беспокоиться о жизни и здоровье родных и близких, заставит меня капитулировать.
      – Ну что за сволочь! — пробормотал Ганнибал.
      Питер ничего не сказал —ь он наблюдал за Одри, по лицу которой было видно, что она подходит к чему-то важному и неожиданному.
      Одри усмехнулась.
      – Я попыталась поставить его на место,— сказала она, пожав плечами,— но все напрасно. Я говорила ему, что даже если он узнает, где находится долина, и уничтожит ее, это не принесет ему дивидендов, так как все зенкалийцы ополчатся против него. В ответ он лишь рассмеялся и сказал, что ему начхать на Зенкали и его обитателей. Как только долина перестанет существовать, он тут же отправится в Джакарту, где его уже будут ждать денежки.
      – Об этом я как-то не подумал,— сказал Ганнибал.— Так вот почему он действовал отчаянно.
      – Точно,— сказала Одри.— Отчаянно, но в открытую.
      – Так что же ты сделала? — спросила Джу.
      – Я сказала ему, где находится долина,— выпалила Одри.
      На мгновение воцарилась тишина.
      – То есть… как это… сказала? — спросил Питер.
      – И это… моя родная дочь… Господи, прости ее, если сможешь,— проблеял папаша Дэмиэн.
      – Одри, милая, как же так?! — взвизгнула Джу.
      Одного только Ганнибала заявление Одри ничуть не встревожило. Наоборот, глаза у него заблестели.
      – Я чувствовал, что Одри найдет самый простой и остроумный выход,— сказал он.— Ну, прекрасная ирландка с душой Макиавелли, признавайся, что за этим кроется?
      – Сказать-то я ему сказала,— с улыбкой ответила прекрасная ирландка,— только вряд ли это принесет ему пользу. Я расписала во всех подробностях самую дальнюю дорогу и не забыла поведать об опасностях, подстерегающих на пути. Тем не менее он решил туда отправиться — я сама слышала, как он говорил Гарутаре, что пойдет туда с отрядом из тридцати человек, как только зайдет солнце.
      А поскольку я знала, что Леонардо поведет вас ко мне на выручку, то особенно не беспокоилась — времени у нас за глаза хватит.
      – Блеск! — сказал Ганнибал.— Не рой другому яму, сам в нее попадешь!
      – Именно так! Судьба послала сюда прекрасную ирландку, чтобы она перехитрила коварного арапчонка, и вот свершилось! — с гордостью сказал Дэмиэн, похлопывая дорогое чадо по спине.
      –– Так каков же твой план? — спросил Питер.
      – Кинги может отдать приказ своей гвардии войти в долину через расщелину с водопадом. Когда Лужа со своей шайкой доберется до обрывистой скалы, мы будем поджидать внизу. Начнут слезать — и…
      – …тепленькими попадут к нам в руки! — крикнула Джу, которая была в восторге от этой идеи.
      Ганнибал ухмыльнулся и встал.
      – Так, теперь буду дозваниваться до дворца,— сказал он.
      – А я наделаю еще шашек,— с энтузиазмом сказала Джу, когда Ганнибал вышел из комнаты.
      – Да ты что, с ума сошла? Ты же можешь покалечить птиц! — воскликнула Одри.
      Джу села. Вид у нее был печальный.
      – А может, тебе вообще не стоит ехать с нами, Джу? — спросил Питер.— Еще затеешь там свалку, как ты любишь, а это, прямо скажем, сослужит дурную службу церкви. Наконец вернулся Ганнибал.
      – Жаль, что это отняло столько времени,— извинился он,— но Наполеон и Иисус лыка не вяжут в такой поздний час.
      – Так что сказал Кинги? — спросила Одри.
      – Его лейб-гвардия в полном составе будет поджидать заговорщиков на перекрестке дорог, ведущих в Долину пересмешников,— ответил Ганнибал.— Гвардейцы будут на месте через час. Король был несказанно обрадован, что представилась возможность поставить подножку Луже. При этом он сердечно благодарил тебя за столь остроумную идею и извинялся за своих земляков, которые так дурно обошлись с тобой.
      – Спасибо Кинги, но дело-то еще не сделано,— возразила Одри.
      – Ну, так будет,— сказал Питер.
      – Ни минуты не сомневаюсь,— согласился Ганнибал.— Ну, ваше преподобие, приготовьте-ка нам кофе — несколько галлонов горячего кофе — и в путь!
      Отважные бойцы встретились с королевской гвардией примерно в четверти мили от водопада, скрывавшего вход в долину. Гвардия состояла из отборных воинов устрашающего роста, которых возглавлял капитан Крэклинг Сам-мервиль, в свое время служивший в лейб-гвардии Ее Величества. Это был ладный и исправный офицер, державший свою немногочисленную рать в ежовых рукавицах.
      Он подошел к Ганнибалу и отдал честь, тогда как воины замерли в ожидании распоряжений.
      – Я проинструктировал личный состав, сэр,— сказал Крэклинг.— Спасти долину любой ценой, но кровопролития без надобности не допускать.
      – Так точно,— сказал Ганнибал.— Более того, по возможности постарайтесь обойтись без лишнего шума.
      – Есть,— ответил Крэклинг.— Об этом я тоже предупредил. Кстати, сэр, я вижу, и женщины с вами? Право, война — чисто мужское дело. Это не для женщин. Заварушка может подняться такая, что впору оглохнуть,
      – Вы еще не знаете этих леди,— сказал Ганнибал, которого позабавили рассуждения капитана.— Мисс Дэмиэн и раскрыла весь этот заговор, а ее преподобие Длиннаяшаль мастерит такие бомбы, что хоть записывай ее в партизаны — даром что служительница церкви.
      – Ну, раз так, тогда другое дело,— с сомнением сказал капитан, полагая, что Ганнибал все выдумывает,— но лучше пусть все-таки держатся подальше от линии огня.
      – Под мою личную ответственность,— сказал Ганнибал.
      …Колонна продвигалась к водопаду с величайшей осторожностью. Конечно, было маловероятно, что Лужа со своей шайкой их услышит, но искушать судьбу не стоило. У входа в расщелину капитан поставил стражу из шести человек, а все остальные полезли в щель. Кто спотыкался, кто вообще плюхался в воду, но все-таки колонна медленно приближалась к цели. Когда добрались до Долины пересмешников, уже занималась заря. В ее бледном жемчужном свете виднелись деревья омбу с массивными кронами на толстых стволах. Когда же свет зари из жемчужного превратился в бледно-желтый, словно цветки примулы, со всех сторон раздалось: «Ха, ха! Ха, ха! Ха, ха!» — это здоровались друг с другом пересмешники.
      А вот и скала, с которой так неудачно сверзился Питер, когда они с Одри впервые попали в долину. Значит, если шайка Лужи будет точно следовать инструкциям девушки, ей придется спускаться здесь.
      Крэклинг развернул свои силы так, чтобы они могли действовать, не открывая огня. Утренний воздух был прохладен, и Одри покрылась мурашками — отчасти от холода, отчасти при мысли, что Лужа каким-то образом почует, что его провели, и не заявится. Последние клочья тумана, похожие на лебяжий пух, растаяли, и небо озарилось яркой голубизной.
      – Скоро будут,— прошептал Питер, глядя на часы.— Я только боюсь, что наш друг Лужа не пойдет с ними. Так не хотелось бы, чтобы он улизнул!
      Капитан Паппас, сидевший неподалеку, словно хмурый медведь, придвинулся поближе и взглянул на Питера своими хитрыми черными глазками.
      – Не волнуйтесь, мистер Фокстрот,— произнес он рокочущим шепотом.— Даже если он удерет отсюда, ему не удрать с Зенкали.
      – Почему? — спросил Питер.
      – Он заплатил мне пятьсот фунтов, чтобы я отвез его в Джакарту,— бесхитростно сказал капитан Паппас,— но после скандальной истории с мисс Одри я его не повезу.
      – Ты хочешь сказать, что если бы он не тронул Одри, но погубил долину, ты помог бы ему смыться? — спросил ошеломленный Питер.
      Глаза Паппаса снова заблестели.
      – Еще чего! Просто попросил у него плату вперед. А какой идиот платит вперед? Сам видишь, делец он никудышный. Ни один грек не стал бы платить вперед. В общем, я проинформировал мистера Ганнибала о планах Лужи, его схватят — и долина спасена. Все будет о'кей! — сказал он.
      – Ну а… пятьсот фунтов? — спросил в свою очередь Ганнибал.
      – А что пятьсот фунтов! Так я и вернул их этому мошеннику! — раздраженно сказал Паппас.— Греки так не делают бизнес.
      Прежде чем они возобновили дискуссию о странной этике бизнеса, возле них неожиданно возник капитан Крэклинг.
      – Ну, теперь потише, сэр,— сказал он Ганнибалу.— Один из моих караульных, которых я поставил у высокого дерева, доложил о приближении противника.
      Питер и Одри переглянулись: они чувствовали себя победителями оттого, что Лужа явился-таки в расставленную ими ловушку. Джу медленно сложила ладони вместе, даже невозмутимый Ганнибал был взволнован. Только капитан Паппас оставался бесстрастным — у него был вид человека, озабоченного лишь тем, как лучше потратить пятьсот фунтов.
      Наконец на вершине скалы послышался шум — это явилась шайка Лужи. Пребывая в абсолютной уверенности, что кроме них здесь никого нет, налетчики перебрасывались крепкими словечками, пели какие-то непристойные куплеты и громко гоготали. Когда они подошли к самому краю, разгорелись ожесточенные дискуссии, как лучше привязывать веревки и кто какую поклажу понесет, спускаясь вниз. До засевших в засаде долетел и голос Лужи, который отдавал бесчисленные распоряжения и без конца выговаривал за что-то своим подчиненным. Было ясно, что его контингент куда более беспечен и недисциплинирован, нежели королевская лейб-гвардия, недвижно притаившаяся в кустах у подножия скалы. Но вот с вершины спустились первые три веревки, а вот и сами противники поползли вниз, нагруженные мачете, канистрами с керосином и разномастным огнестрельным оружием, начиная с кремневых охотничьих ружей и кончая древними арабскими, заряжающимися с дула. Судя по всему, этот арсенал был куда опаснее для горе-охотников, нежели для птиц. Наконец все сорок человек спустились вниз и весело болтали в ожидании своего предводителя и его дальнейших инструкций. К удивлению Питера, сам Лужа соскользнул по веревке с необыкновенной для такого щеголеватого карлика легкостью и грациозностью. Коснувшись земли, он тщательно вытер руки белым шелковым платком, поправил на голове тирольскую шляпу и повернулся к бандитам, намереваясь сказать речь.
      В это самое мгновение вокруг них плотным грозным полумесяцем сомкнулось кольцо лейб-гвардейцев. Поднявшись из кустов и держа винтовки наперевес, молчаливые отважные борцы притиснули непрошеных гостей к отвесной скале.
      Потрясенный Лужа на мгновение замер, а затем стал беспомощно оглядываться по сторонам, облизывая розовым язычком губы. Навстречу ему шагнул Крэклинг.
      – Именем короля! Бросайте оружие! — В голосе его звучала гордость за успешно проведенную операцию.— Вы арестованы.
      Выйдя из оцепенения, все участники налета, побросав ружья, мачете и канистры, кинулись к веревкам. Они отпихивали и пинали друг друга, надеясь первыми добраться до вершины и задать стрекача.
      – Гвардейцы, вперед! Арестовать их всех! — резким, взволнованным голосом скомандовал капитан Крэклинг.
      Королевская лейб-гвардия рванулась вперед, словно из лука выпустили мощную стрелу черно-защитного цвета, и в мгновение ока у подножия скалы образовалась свалка. Поскольку противник побросал оружие, гвардейцы со спокойной душой сделали то же самое и налегке, с одними короткими, но крепкими дубинками бросились на отступающую визжащую ораву.
      Лужа, чей щегольской наряд по-прежнему был без единого пятнышка, недвижно стоял в гуще свалки. Поначалу Питер подумал, что такова его реакция на внезапный поворот событий, расстроивший все его планы, что он признал свое поражение и хочет сдаться как можно торжественнее. Но Питер ошибся. К тому же ошибочному мнению пришли и гвардейцы: расценив поведение Лужи как молчаливый акт капитуляции, они позабыли о нем и занялись остальными, которые отчаянно вопили и яростно сопротивлялись. На это и рассчитывал хитроумный Лужа. Неожиданно для всех он пригнулся и дал стрекача, петляя, точно заяц, между деревьями омбу. Одного он не учел — в кустах его поджидали Ганнибал с товарищами.
      Как только Лужа обратился в бегство, Питер вскочил и бросился вдогонку. Ему стоило огромных усилий сократить дистанцию между собой и преследуемым, который оказался неожиданно легок на ногу. Ганнибал решил несколько снизить накал страстей, хотя и понимал, что добыча по праву принадлежит Питеру. Как только Лужа поравнялся с кустарником, Ганнибал тщательно прицелился и изо всей силы метнул деревянный кол, вырезанный капитаном Пап-пасом. Просвистев в воздухе, нехитрый снаряд поразил Лужу между лопаток и поверг его наземь.