ВСТУПЛЕНИЕ

Никто не станет отрицать, что многие предсказания из классических романов о будущем стали реальностью — стоит только вспомнить произведения Жюль Верна и Г. Уэллса или пример из более близкого нам времени — первые романы о Перри Родане, в которых время первой высадки на Луне было предсказано достаточно точно. Однако, было бы преувеличением утверждать, что авторы утопических романов — это никогда не ошибающиеся ясновидцы. Они имеют право ошибаться.

В объединенных в этой книге романах о Перри Родане начала шестидесятых годов («Корпус мутантов» В.В. Шолса; «Вторжение из Вселенной» Кларка Далтона; «База на Венере» Курта Мара; «Космическая битва в секторе Вега» К.Х. Шера и «Мутанты в бою» Курта Мара) часть действия происходит на Венере. Вторая планета Солнечной системы описывается при этом, как девственный мир джунглей.

Однако, мы теперь знаем из данных, посылаемых различными зондами на Землю, что на этой вечерней звезде все выглядит совершенно иначе.

Но для нас это не стало причиной, чтобы абсолютно иначе представить все происходящее в этой книге, при ее составлении мы и на этот раз постарались сохранить первоначальное содержание объединенных в ней романов о Перри Родане. Изменения вызывались необходимостью исправления несоответствий, написания переходов и по возможности устранения стилистических недостатков.

Успех первой книги о Перри Родане «Третья власть» показывает, что мы действуем в соответствии с пожеланиями наших читателей. Внимательные читатели не смогут не заметить, что содержание глав, которые повторяют события или неинтересны, сокращены. Тем самым мы хотели бы предупредить опасения тех друзей Перри Родана, которые до сих пор боялись, что им придется слишком долго ждать возможности постоянно пополнять свою библиотеку о Перри Родане. Таким образом, в книгах о Перри Родане представлены не только события романов-первоисточников, но и выбрано и переработано все самое лучшее и важное из классических литературных образцов.

Вильям Вольтц

Хойзенштамм, сентябрь 1978 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ

По космическим масштабам жизнь человека длится одну миллисекунду, а сама продолжительность всего человеческого существования составляет, исходя из этого, не более, чем несколько мгновений. Поэтому не удивительно, что события в нашей вселенной должны казаться наблюдателю человеческой жизни хаотичными и бессмысленными. С их ограниченным пониманием, позволяющим им осмыслить лишь крошечную часть действительности, люди пытаются постичь и обозреть космические связи. Эта слабая и именно потому, быть может, достойная восхищения попытка называется людьми наукой и исследованием. Заключенный в рамки своей небольшой планеты, которой он из-за разлада между эмоциями и рационализмом грозит уничтожением, человек ведет борьбу за познания, которые в итоге лишь ставят перед ним все новые и новые загадки.

Этот упорный поиск истины в последней инстанции заставляет человека догадываться, что его мир является лишь частью необозримой универсальной системы, в которой есть силы и формы существования, играющие в ней определенную роль. Представим себе, что в один прекрасный день человечество по причинам, которые мы с нашей ограниченной способностью восприятия не можем пока объяснить, оказалось ввергнутым в водоворот космических событий.

Тогда начался бы новый отрезок истории человечества, история человека в будущем.

Для Перри Родана и для человечества она началась 19 июня 1971 года, в тот день, когда он, стартовав вместе со своими друзьями на борту «Стардаста», осуществил посадку на Луне и обнаружил там потерпевший аварию исследовательский космический корабль арконидов. Перри Родан познакомился с гордой арконидкой Торой, видевшей в людях всего лишь достойных презрения существ, и больным ученым Крэстом, который согласился сотрудничать с человечеством.

С помощью супертехники арконидов Перри Родану удалось предотвратить атомную войну на Земле. Перри Родан основал в пустыне Гоби базу и назвал это небольшое новое государство «Третьей властью». За короткое время это название стало символом мира и единства все людей и надеждой на освоение человечеством космического пространства.

1.

Двое мужчин сидели в своих креслах в оборудованном по-спартански помещении и ждали. Лицо Родана носило отпечаток напряжения последних недель, но несмотря на это, выглядел он спокойным. Второй мужчина, Реджинальд Булль, напротив, был полон нетерпения. Когда раздался сигнал зуммера, он резко наклонился над радиоустановкой и включил прием.

Послышался взволнованный голос:

«Говорит секретариат Объединенных великих держав. Вызываем Перри Родана, чтобы по окончании конференции сообщить ему результаты, которые в виде коммюнике станут одновременно доступны широкой общественности через все информационные станции: Представители стран-членов НАТО, Восточного блока и Азиатской федерации обсуждали сегодня международно-правовой статус так называемой Третьей власти. События последних дней, в первую очередь события, происходившие вне Земли, вызвали во всех частях света серьезную озабоченность. Безусловно враждебные намерения осуществленного приближения космического корабля неизвестных разумных существ могут рассматриваться как угроза Земле. Представители НАТО, Восточного блока и Азиатской федерации считают, что неизвестный вражеский космический корабль смог быть уничтожен на Луне только благодаря вмешательству Третьей власти. Державы, участвующие в конференции, считают поэтому в интересах всего человечества оправданной определенную лояльность в отношении Третьей власти и решили признать Третью власть при ее нынешнем географическом положении и территории как суверенное государство. Перри Родана просят подтвердить это сообщение».

Булль нажал кнопку останова и снова опустился в кресло.

«Мы добились своего, — сказал Родан просто. — Постепенно человечество начинает понимать, что мы не являемся его врагами и что опасность исходит из космического пространства.

Пусть господа не надеются на широкие дипломатические отношения. Им бы хотелось обменяться с нами тремя дюжинами, а то и больше, послов, но мы — особый случай в дипломатии. К этому постепенно следует привыкать. Запиши следующий ответ…»

«Ты не собираешься говорить сам?»

«У меня есть свои причины не делать этого».

Реджинальд Булль пожал плечами. — «Пожалуйста! Я передам».

«Скажи им, что я рад получить такой положительный ответ, что я приветствую то понимание, с которым обсуждался и решался вопрос в Женеве, но к предложению относительно установления дипломатических отношений я, тем не менее, вернусь несколько позже, поскольку мы в нашем маленьком государстве пока еще страдаем от территориальной ограниченности, которая делает невозможным пребывание в нем дипломатических представителей. Однако, контакты можно осуществлять в любое время».

У Булли вытянулось лицо. — «Я сломаю себе голову, пока сформулирую все это…»

«Ты ответишь немедленно, мой дорогой! На то, чтобы ломать себе голову, у тебя нет времени. По темпам проведения сегодняшнего заседания силовые блоки Земли поставили новый рекорд. И ты должен действовать в том же темпе».

Это не привело Булли в восторг, но Перри Родан не дал ему возможности протестовать, а продолжал:

«Ты должен потребовать от представителей Пекина в Женеве подумать о продаже территории. Я не собираюсь основывать суверенное государство на арендованной земле».

«И каким по площади ты представляешь себе наше будущее государство?» — поинтересовался Булли.

«В центре — шарообразный корабль. Вокруг запретная зона Третьей власти. Нам нужна территория радиусом не менее пятидесяти километров».

Перри Родан вышел из помещения, не дожидаясь, пока друг кивнет ему головой в знак согласия. Для него и для планеты предстоящие переговоры были так важны, нужно было еще решить вопросы, имеющие для него решающее значение. Вопросы, которые выходили далеко за рамки обычного установления контактов.

Он вышел наружу. Недалеко от него, в центре простиравшегося на десять километров энергетического колокола, стоял шарообразный космический корабль арконидов. Позади него — вынесенный из корабля арконидов огромный позитронный автомат, микрофизические реакции которого должны были помочь человечеству.

Родан воспользовался своим специальным костюмом, с помощью которого преодолевал расстояния за несколько секунд. Снаружи не было видно ни одного человека, и Перри надеялся найти необходимое ему сейчас уединение и внутри большого зала. Но с разочарованием увидел, что навстречу ему шла арконидка Тора. Она смотрела на него с пренебрежением.

«О, Тора! Вас тянет на алтарь Вашей власти?»

Арконидка сделала презрительное лицо. — «Земля вряд ли может предложить женщине моего происхождения что-либо более или менее привлекательное, кроме обломков и останков техники арконидов».

Родан не дал ей вывести себя из равновесия. — «Равнодушие арконидов трудно понять. Если Вы что-то и находите привлекательным, то только Вашу собственную среду. Для меня, как человека, все как раз наоборот: притягательно неизвестное».

Позади них раздались шаги. К ним подошел Крэст, последний потомок правящей династии своей родной планеты.

«Хэлло! — сказал он приветливо, словно за всю свою жизнь не знал другого приветствия, кроме этого земного. — Хотите заняться автоматическим вычислительным устройством, Родан?»

«У меня есть к машине несколько вопросов, от ответа на которые зависит судьба человечества — судьба человечества в широком смысле этого слова».

«То есть, Вы принимаете в расчет и нас?»

«И Вас, — кивнул Родан. — Мы сходимся с Вами в мнении, что опасность угрожает всему, что мы понимаем под галактической цивилизацией. Это наше дело, Крэст. Вы не должны стоять в стороне!»

«Это звучит, как вызов и одновременно, как упрек».

«Простите, Крэст! Было бы несправедливо упрекать Вас. Только с помощью Ваших средств я смог уничтожить неизвестный космический корабль, проникший в Солнечную систему. Но Вы знаете, что это неожиданное нападение — только предзнаменование той опасной ситуации, в которой мы действительно находимся. Может быть, у нас есть еще много лет, чтобы подготовиться. А может быть, уже завтра перед нами встанет задача защищать галактическую цивилизацию от уничтожения. Я беру в расчет наихудший вариант, поэтому решение надо принимать, не откладывая».

«Он делает из себя защитника галактической цивилизации, — сказала Тора возмущенно. — Он просит нашей помощи, которая должна дать ему власть. Но при этом забывает, кто мы такие».

Родан не позволил себя спровоцировать. — «Вы и сами знаете, что Ваш упрек необоснован. Еще не так давно Вы были готовы пересмотреть Ваш приговор человечеству Земли. Вам все еще не терпится расправиться с нами, как с малоразвитыми полуцивилизованными существами? Не отвечайте! Я сам отвечу Вам. Вам нужны люди Земли, Вам, двум последним оставшимся в живых из экспедиции арконидов. Вам нужны люди, потому что другого пути назад, как только с нашей помощью, для Вас нет. И, хотите Вы того или не хотите, но Вам придется разделить с землянами опасности, страхи и заботы. Ваше продиктованное кастовым высокомерием сопротивление вредит вобщем-то только Вам самой. Вам нужны еще какие-нибудь доказательства, кроме событий последних дней?»

«Человечество Земли — это конгломерат, — заявила арконидка. — Я ни в коем случае не отрицаю того, что судьба навязала нам общие интересы. Но я сомневаюсь в способностях человечества, которое уже не раз вынуждено было преодолевать антагонизм на своей собственной планете. Вы не должны чувствовать себя оскорбленным, Родан, если я, как и прежде, утверждаю, что Ваш народ примитивен».

«Он молод, — попытался Крэст сгладить впечатление от слов своей соплеменницы. — У него есть резервы, которые нужно только мобилизовать. Судьба народа определяется его гениями. Совсем не обязательно, чтобы все человечество сразу перешло на ступень выше. Достаточно уже нескольких соответствующих умов. Я знаю, Родан, на что Вы способны после того, как закончили гипнообучение. Мы мобилизовали Ваш мозг, возможности которого не использовались более, чем на сорок пять процентов…»

«Это означало бы, — с сомнением спросила Тора, — что примитивизм землян обусловлен не несовершенством их биологии, а всего лишь неосознаваемым отказом от имеющихся возможностей?»

«Крэст кивнул. — „Большая часть человеческого мозга остается не задействованной. У так называемых гениев он функционирует полностью. Сами люди уже установили, что степень одаренности индивида не обязательно зависит от объема головного мозга. Доказательством тому служит Эйнштейн, один из величайших землян. Его головной мозг был таким же, как в среднем у всех людей. А превосходство его объясняется только особо выраженной активностью мозга. Подобный результат достигнут у Родана в результате гипнообучения“.

«Чем и должно объясняться, почему мы должны признать ведущую роль землян под руководством Перри Родана, — сказала Тора с легкой иронией. — Я, как арконидка, отказываюсь от сотрудничества на таких условиях. Действовать таким образом несовместимо с уровнем развития нашего народа».

«Никто не говорит о ведущей роли людей, — повысив голос, сказал Родан. — Я только пытаюсь найти разумный компромисс между Вами и нашими интересами. Разумный компромисс, сказал я! А не предубеждение или скрытая враждебность. То, в чем Вы упрекаете мой народ, Вы, в конце концов, повторяете и сами. Я не считаю для себя возможным отказаться от Вашей помощи в это трудное время. И радуюсь тому, что мне была оказана Ваша поддержка. Если же Вы, наоборот, можете отказаться от помощи людей, это Ваше дело. Я не навязываюсь. А теперь позвольте мне уйти».

Перри Родан поднял руку в знак прощания, оставив обоих арконидов. Он пошел к распределительному устройству большого автоматического мозга. После первых переключений он почувствовал, что кто-то подошел к нему сзади. — «Не могли бы мы помочь Вам, Родан?» — спросил Крэст.

Родан слабо улыбнулся. — «Тора заверила меня, что она будет держаться в стороне от дел землян. Разве это и не Ваше решение, Крэст?»

«Я хотел бы помочь Вам, Родан. Но только, если это необходимо. Было бы не корректно, если бы аркониды слишком вмешивались во внутренние дела землян».

«Спасибо, Крэст, — сказал Родан и протянул ему руку. — Я попытаюсь сделать это сам. Но Ваше присутствие все же было бы для меня помощью. Еще ни одному человеку до меня не приходилось решать такой задачи. Поэтому я волнуюсь».

Перри Родан повернулся к большой машине, которая была подарком от арконидов. Важность его сегодняшних вопросов лежала на нем тяжелым грузом.

Из позитронных отделений послышалось едва уловимое гудение. Мозг активировался и ждал вопросов, на которые ему следовало ответить. На него не воздействовали влияния менталитета, он работал по законам логики. Ему были неизвестны человеческие мерила. Для него существовали только смысл и содержание ситуации, и он просчитывал возможности итога футбольного матча и политических выборов точно так же, как и исход всеобщей войны. Если ответ отличался от фактических последующих событий, то это объяснялось только и единственно неточной постановкой вопроса.

Родан начал подготовку к программированию. Все детали, которые казались ему важными для предварительной проверки окончательного вопроса, он ввел в позитронные реакционные элементы и в течение многих часов опробовал таким образом окончательную формулировку. Индивидуальная часть памяти машины реагировала тремя способами. Словами, в виде изображения и в виде записи она на конечном этапе выдавала результаты с помощью своих преобразующих элементов. Одновременно накопительная камера следила за тем, чтобы все ответы сохранялись.

Предварительная проверка всех вопросов дала почти недоступный результат.

Чтобы найти приемлемый путь в будущее, человечеству предстояло выбирать из 22,3 миллиардов возможностей. И трудность заключалась не в том, что одно решение можно было считать правильным, а все другие неправильными. Шкала между недостатками и преимуществами была представлена на телеэкране в виде широкой спектральной полосы. После более, чем ста отборочных циклов на положительной стороне находились более тысячи рекомендуемых возможностей, и Перри Родан должен был снова искать более конкретные вопросы, чтобы приблизиться к сути проблемы.

Поначалу он еще обменивался короткими фразами с Крэстом и Торой, но по ходу эксперимента становился все более немногословным. Когда начало смеркаться, Тора встала и заявила, что хочет пойти в кабину корабля. Крэст присоединился к ней. — «Если у Вас будут трудности, Родан, скажите. Я всегда в Вашем распоряжении», — сказал он, покидая Родана.

Родан машинально кивнул. — «Хорошо, Крэст. Мне нужно еще несколько часов, потом я сообщу Вам. Отдохните немного».

Оба арконида не подозревали, что после их ухода землянин облегченно вздохнул. Перри Родану хотелось быть одному, когда дело дошло до последних решающих вопросов.

С наступлением темноты на вопрос о новом вторжении он получил ошеломляющий ответ. Он повторил эксперимент пять раз, прежде чем решил, что он окончателен и полностью осмыслил его.

Автоматический мозг арконидов не оставил никаких сомнений: согласно всем имеющемся в распоряжении данным необходимо было считаться с тем, что враг из космического пространства уже нанес удар.

Пересилив свое потрясение, Родан позвал Реджинальда Булля.

«Где ты там торчишь, Булли?»

«Там, где ты меня оставил. Господа из Пекина — упрямые парни, они часами морочили мне голову пустяками».

«Хотел бы я знать, о чем ты говорил с Пекином!»

«Слушай, ты, гений памяти! Ты что, забыл, что я должен добыть для тебя земельный участок?»

«Напротив! Кажется, ты выполняешь мои указания по своему усмотрению. А я поручил тебе всего лишь информировать делегацию АФ о том, что мы хотим купить территорию, входящую в энергетический заслон. Но об этом мы поговорим позже. Ты сейчас же исчезнешь из передатчика и отправишься на борт корабля. Маноли и трое наших друзей из контрразведки должны немедленно оказаться рядом с тобой. Корабль в течение ближайших десяти минут должен быть готов к старту. И никто не сойдет с борта, если я приду немного позже. Объяви ситуацию чрезвычайной».

«Что случилось, Перри?»

«Делай, что я говорю. Точка!»

Незадолго до полуночи Родан ушел от автоматического вычислительного устройства.

«Идет! — крикнул капитан Клейн, когда Перри Родан в своем костюме арконидов приблизился в планирующем полете и влетел в открытый люк. Вскоре после этого он уже стоял в командном отсеке.

«Ты выполняешь обязанности пилота, Булли! Немедленно стартовать! Я поговорю с Какутой. Какута, Вы в помещении центрального поста управления?

«Да, Перри».

«Мы покидаем территорию на корабле арконидов. Наблюдайте за стартом и выключите на несколько секунд защитный экран».

«Будет сделано!»

Шар выстрелил вертикально в небо и исчез в ночи, словно ртутная капля блуждающего света.

Реджинальд Булль повернул голову, в то время, как его руки, будто во сне, выполняли заученные движения. — «Ты не хочешь объяснить нам, что все это значит, Перри? Эрик и остальные уже начали сомневаться в моем рассудке, потому что я несколько часов держу их здесь».

«После обеда я беседовал с автоматическим мозгом и задавал ему вопросы, имеющие решающее значение. Потому это и продолжалось так долго. Нам нужно что-то вроде нити Ариадны, если мы хотим сориентироваться в лабиринте будущего».

«И ты нашел это?»

«Да, — кивнул Родан, на несколько секунд погрузившись в мысли. Потом выпрямился. — Мы должны обследовать земную грависферу по меньшей мере до лунной орбиты. Один из ответов мозга гласит, что ожидаемое вторжение находится уже на пути сюда».

Маноли был первым, кто снова обрел дар речи. — «Ты имеешь в виду этих неизвестных незваных гостей, чей корабль нам удалось уничтожить несколько дней тому назад?»

«Нам всем было ясно, что речь могла идти только о разведывательном бое. Объяснения Торы оказались правильными. Сверхсветовой передатчик разрушенного на Луне корабля арконидов вызвал вторжение в нашу систему нечеловекоподобных живых существ с высоким уровнем интеллекта. Люди с Фантана, как называют их аркониды, не удовольствуются полумерами и отдельными операциями. Я описал мозгу положение, насколько я мог судить о нем с помощью данных Крэста. Ответ машины известен. Я прошу всех занять свои места. Распределение обязанностей Вы знаете».

Родан сконцентрировал внимание на телеэкране. Текущее автоматическое наблюдение не сообщало об обнаружении инородных тел. Перри Родан обсудил ситуацию с Булли, Эриком Маноли, капитаном Клейном, Ли-Чай-Тунгом и Петром Косновым.

На удалении почти 400 000 километров от Земли Родан приказал направить корабль на одну из орбит.

«Вот теперь хорошо», — пробормотал довольный Родан, когда гигантский серп Луны остался позади правого борта.

«Говорят, мозг не ошибается, правда? — неожиданно спросил Маноли, посмотрев при этом на Родана. — Где же в таком случае противник, если вторжение уже началось?»

«Ошибаться может человек, — напомнил Перри Родан. — Если вторжения не произойдет, значит, ошибочной была моя постановка вопросов позитронной машине. В данном случае я как раз желал бы совершить ошибку».

«Вы уже совершили одну, — раздался в этот момент голос Торы из громкоговорителя. — Спокойно поворачивайте назад, Перри Родан. Крэст и я следили за Вашими попытками. На орбите Марса нет чужого космического корабля. Было бы лучше, если бы Вы посвятили себя решению неотложных дел на Земле».

«Благодарю за урок. Крэст с Вами?»

«Он в своей кабине. Вы помните, мы собирались отдохнуть».

«Я все слышал, — объявился в этот момент Крэст. — Хотя я и могу подтвердить слова Торы, Ваша постановка вопросов не обязательна была ошибочной, Родан. Если мозг заявляет о вторжении, то тем самым не указывается точное время ожидаемой высадки. В принципе возможно, что противник еще находится на удалении в несколько световых лет и только в ближайшие дни достигнет Земли. Этот патрульный полет мне не мешает, я считаю его мерой предосторожности. Это мероприятие можно время от времени повторять, если позволите дать Вам совет!»

«Конечно, Крэст! Большое спасибо!»

«Так что я должен садиться?» — спросил Булли.

«После следующего оборота вокруг Земли через полюс, старик. А пока расскажи, о чем ты договорился с Пекином».

Булли кивнул и сказал: «Азиатская федерация считает, что кусок необитаемой пустыни вокруг озера Гошун — это самое ценное из всего, что только можно себе представить. Господа в Пекине пользуются ситуацией. — Он сделал жест отчаяния. — Семь миллиардов долларов».

Родан с недоверием посмотрел на него.

«Семь миллиардов, — повторил он. — Нам нужна всего лишь половина этого для нашего монтажного производства внутри энергетического купола. Таких и денег-то нет».

«Самое мощное государство Земли — и оно же самое маленькое и бедное. Парадокс, не правда ли?»

«Ты отклоняешься от темы, Булли. Какута нашел несколько хороших поставщиков, но денег они не поставляют. У нас почти нет сбережений. Нам нужен министр финансов. Как ты на это смотришь?»

Булли разразился смехом.

«Я астрогатор и инженер-электронщик, я изучал астромедицину и геологию, я прошел, наконец, гипнообучение у арконидов. Но что касается денег, тут у меня вряд ли счастливая рука».

«Итак, ты не согласен, чтобы у нас был министр финансов?»

«Если речь обо мне — да. Я не чувствую себя гением-универсалом».

«Тебе еще придется выполнять работу гения-универсала. Подожди, пока мы приземлимся».

Шарообразный корабль вертикально направлялся к пустыне Гоби. На несколько мгновений энергетический экран открылся, освободив место для посадки. Когда мужчины сошли с борта корабля, на востоке горизонта показался первый солнечный луч.

Сразу же после посадки Родан позвал своих друзей к себе и сделал краткое сообщение.

«Господа, вряд ли мне стоит тратить слова на описание нынешней ситуации. Мы обладаем силой и дипломатическим признанием. С другой стороны, несмотря на многообещающее начало собственного производства, мы бедняки, а кроме того, нам следует ждать начала вторжения, масштаб которого непредсказуем. Я собрал Вас, чтобы сказать, что ожидаю от каждого полной отдачи. Ты, Булли, отправишься вместе с Тако в Пекин и заключишь договор на покупку изолированной территории. Для того, чтобы достать деньги, нам придется продать несколько приборов арконидов. Остальным господам я хотел бы в общих чертах обрисовать план того, как мы можем ускорить выпуск продукции нашего производства. Но прежде, чем мы будем обсуждать детали, я прошу Вас внимательно прочесть эту статью из газеты и сказать мне, помните ли Вы остальные подробности описанных здесь историй, и как, по Вашему мнению, мы в этом случае можем использовать для себя то, что, возможно, знаем об этом».

Родан бросил на стол несколько газет, наблюдая за тем, как мужчины начали читать их.

2.

Была обычная лондонская ночь. Поднимавшаяся от Темзы сырость проникала под одежду, заставляя вздрагивать немногочисленных прохожих.

Бедно одетый человек, перейдя поздним вечером через мост Вэксхалл и идя левым берегом реки по Гросвенор-Роуд, поднял воротник. Надвинутая глубоко на уши шляпа служила, видимо, для того, чтобы скрывать лицо. За газовыми заводами мужчина пошел правой стороной, перешел через площадь Св. Георгия в направлении Лапас-Стрит, а потом свернул в Алдерни-Стрит.

Он остановился перед тяжелой дверью из тикового дерева и потянул за звонок.

Ему открыла полная женщина, спросив, чего он хочет.

«Мне нужен мистер Барри».

«Сожалею, сэр! В это время ему нельзя мешать. Мистер Барри как раз собирается ложиться спать. Вы видите, что я…»

Но поздний посетитель не дал себя выпроводить. — «Мистер Барри забудет про сон, как только увидит меня».

«У Вас есть визитная карточка, сэр?»

«Необязательно сообщать о моем приходе. Я знаю дорогу. Большое спасибо, мадам!»

«Сэр! — возмущенно воскликнула женщина, когда мужчина бесцеремонно пролез в узкую щель приоткрытой двери и вошел в светлую прихожую. — Кто Вы? Я не могу впустить Вас!»

«Благодарю, мадам! Не беспокойтесь о дальнейшем!» — Не обращая больше на нее внимания, он прошел по коридору и открыл одну из дверей.

Хайрем Барри еще сидел за своим письменным столом и вовсе не собирался отходить ко сну. Настольная лампа острым конусом бросала свет на бювар, в то время, как остальная часть комнаты была погружена в темноту.

«Вы же собирались ложиться спать, Милли», — сказал Барри, услышав за собой звук открывающейся двери.

«Милли и пойдет спать, — заявил посетитель, и звук его низкого голоса заставил Барри вздрогнуть. В темноте виднелась только тень стоящего человека. Но голос выдал все. Голос был для Хайрема Барри незабываемым.

«Адамс», — простонал он.

«Хоумер Дж. Адамс, — уточнил посетитель свое имя. — Надеюсь, не помешал».

«Нет, конечно, нет, Адамс! Для Вас двери моего дома всегда открыты. Вы же знаете…»

«Вещи, о которых я знаю, остались далеко в прошлом. Но я помню их. И это важно. Вы не находите, Барри?»

«Вы всегда были умным парнем, Адамс. Вы сделали деньги благодаря Вашей памяти, только благодаря ей. Я всегда восхищался Вами! И, конечно, немного завидовал».

«Не забудьте о ненависти, Барри. Восхищаться собой я мог бы позволить. Зависть других возбуждает тщеславие. Но ненависть опасна, как Вы можете видеть это на моем примере. Я не хотел бы, чтобы были люди, ненавидящие меня».

«Чего Вы хотите, Адамс? Перестаньте говорить о ненависти. Я не ненавижу Вас».

Посетитель подошел ближе к письменному столу. — «Конечно, нет. За четырнадцать лет это чувство пропадает. Мне уже не нужно убивать Вас, потому что Ваша ненависть превратилась в страх. И потому я охотно разрешаю Вам жить дальше. Может быть, тем самым что-то и окупится».

Барри застонал. — «Вы пришли, чтобы сказать мне это? Вы четырнадцать лет думали о мести? Я не могу себе этого представить, потому что это погубило бы Вас. А кроме того, прошло двадцать лет, если не ошибаюсь».

«Двадцать лет — так гласил приговор. Но через четырнадцать лет посчитали, что я уже достаточно наказан. При этом говорится о хорошем поведении, как Вы, может быть, знаете».

«Так говорят, — кивнул Барри, уже кое-что поняв. — Могу я предложить Вам что-нибудь выпить?»

«Если бы я знал, что там не будет яда».

«Вы плохо шутите, Адамс. Выпейте, пожалуйста! Я еще помню, что Вы любите виски. А потом расскажите обо всем. Я хочу знать, какие у нас теперь отношения после четырнадцати лет».

Адамс едва слышно засмеялся. — «Наши отношения не подлежат обсуждению. О тюрьме нельзя рассказать ничего интересного. Мой визит не отнимет у Вас много времени, если мы быстро придем к соглашению».

«К какому соглашению мы должны придти, о чем?»

«Мне нужен костюм. Хороший, новый костюм, соответствующий нынешней моде».

«И это все? — Барри открыл ящик и достал оттуда пачку банкнот. — Здесь десять фунтов».

«Сначала костюм, потом карманные деньги. Вспомните о счете в Мидленд-Банке. Тогда там лежало шестнадцать тысяч фунтов. Это немного, я знаю. Такова всегда была моя участь — не иметь собственных денег, не считая небольшой пенсии по старости. К ним следует добавить еще несколько процентов».

«Ваш вопрос сбивает меня с толку, Адамс. Откуда я могу знать о Ваших счетах в Мидленд-Банке?»

«Я имею в виду счет, который мы открыли на Ваше имя. Вы помните, что сделка с „Сервей Лтд“. принесла нам кое-что, что ни в коем случае не могло быть отражено в документах».

«Вы говорите загадками, Адамс».

«Вовсе нет! Вы никогда не задумывались над тем, почему Вы тогда ушли от наказания? Вас никогда не удивляло, что Хоумер Дж. Адамс отказался давать показания, которые, хотя и не оправдали бы его, но тем не менее помогли бы ему отправить некоего Хайрема Барри в такое же путешествие? Неужели Вы всерьез думаете, что я хотел защитить Вас, чтобы Вы могли тратить мои деньги?