Перри Родан (№2) - Корпус мутантов

«Мы полностью охватили площадь круга радиусом около ста километров с кораблем в центре. Даже с помощью транспортных костюмов арконидов это было не просто. Мы не отважились подниматься выше, чем примерно на пятьдесят метров над верхушками деревьев».

«Надеюсь, это было не слишком высоко», — озабоченно сказал Родан.

«Пятьдесят метров? Нет. База удалена от нас примерно на пятьсот километров. На этом участке…»

«Транспортный костюм действует при помощи искусственной гравитации, — перебил его Родан. — Местонахождение источника искусственной гравитации может быть установлено за тысячи километров».

Булль смутился.

«Верно. Но послушай, что мы нашли. Может быть, это устранит наши сомнения».

Он показал на карту.

«Область имеет прямой выход к морю, — объяснил он. — Здесь находится вход во фьорд или нечто подобное. Он проходит менее, чем в десяти километрах от нашей стоянки. На нашей высоте его ширина все еще составляет двести метров».

«Фьорд?»

«Да. Вода соленая и, кроме того, неподвижная. Если это не фьорд, то, значит, соленое озеро».

Родан кивнул. — «Хорошо, продолжай!»

«Вода кишит животными всех видов. Есть совсем обычные рыбы и нечто вроде тюленей, все остальное — ужасные существа, каких мы никогда не видели. У тебя мороз пойдет по коже, когда ты это увидишь! Каракатицы такие большие, что за ними может спрятаться целая компания; они немного похожи на змей, но с шестью ногами; а еще твари, лежащие на воде, будто пестрый, тонкий ковер. Только, когда дотрагиваешься до них, они начинают двигаться. От них не спасешься, по крайней мере, камню, который я кинул в них, они не оставили ни малейшего шанса. Весь прекрасный ковер стал вдруг одним кашеобразным серым сгустком, схватившим камень и исчезнувшим с ним в глубине».

Родан со смехом перебил его:

«Итак, есть еще что-нибудь важное?»

Булль неодобрительно посмотрел на него.

«Ну хорошо, — сказал он, вздыхая. — Область возвышается к северу. Вдали мы смогли обнаружить горную цепь. Я едва поверил приборам, но самые высокие горные вершины достигают более десяти тысяч метров!»

Родан пожал плечами.

«А почему бы нет?»

«Вся внутренняя часть этого континента представляется нагромождением гор. Но самые высокие вершины находятся в той области, где размещена база противника. Там есть несколько отвратительных вулканов. Во всех остальных направлениях местность неинтересна. На запад и восток она имеет одинаковую высоту, хотя и там имеется целый ряд холмов, а к югу она спускается к морю. Воздух пахнет огнем и серой, но им все-таки можно дышать. Есть звери, они такие большие, как Эмпайр Стейт Билдинг».

«Ну, ну!»

«Хорошо, во всяком случае, они ужасно огромны, но выглядят не слишком умными. Ниссен проверил их способность реагирования. Ему не составило труда подлететь прямо к их пасти и, тем не менее, вовремя увернуться. Кроме того, есть две маленькие речки, текущие к югу. Больше мы ничего не обнаружили. На карте обозначено все самое важное».

Родан кивнул.

«Объясни мне еще, пожалуйста, почему враги не смогут вас обнаружить, даже если вы летите в пятидесяти метрах над верхушками деревьев».

«Они сидят в центре гор, а при том количестве гор, которые есть на севере, очень велика вероятность того, что в нашем направлении они видят у себя перед носом в лучшем случае вершину горы, мешающую им видеть и определять местонахождение».

Родан отодвинулся в сторону и посмотрел на Булля снизу вверх.

«А то, что они для лучшего обзора разместили свою локационную установку на самой высокой вершине, кажется тебе невозможным, да?»

«Н-нет, не совсем так, но…»

Он оборвал на середине фразы.

«Возьмем это на заметку, — сказал Родан. — Да простит тебя Бог, если ты выдал наше местонахождение».

На несколько минут Булль притих. А потом сказал:

«Я думаю, что если бы они знали, где мы находимся, они уже обстреляли бы нас».

Родан пожал плечами.

«Может быть!»

Вскоре после ста девяноста часов наступила темнота, а с ней пришла целая серия ураганов. Родан велел снабдить самые важные хронометры корабля циферблатами, настроенными на вращение оси Венеры. День на Венере длился двести сорок часов, при этом один час на Венере отличался от земного всего лишь на пятнадцать секунд.

Родан принял, наконец, решение оставить поисковую группу еще на некоторое время на борту и обследовать сначала ближайшие окрестности, чтобы можно было подобрать соответствующие приборы для проникновения в джунгли. Прежде всего он хотел подождать, пока не удостоверится, что легкомысленное поведение Булля не обратило на себя внимание противника. Это, собственно говоря, означало бы, что они не смогут больше пользоваться транспортными костюмами арконидов — по крайней мере, для полета над верхушками деревьев. А под ними они были бесполезны. Джунгли полярного континента никому не давали возможности летать. И наконец, Родан установил дежурство. Как минимум один человек, умеющий обращаться с поисковыми и охранными устройствами «Доброй надежды», должен был обязательно находиться на центральном посту управления. В случае необходимости не надо было на рев сигнальной сирены сбегаться сюда из отдаленных помещений, чтобы защищаться от нападения. Кроме того, каждый дежурный был обязан наговаривать на ленту самые важные наблюдения, независимо от того, имели они отношение к цели экспедиции или нет. Любое наблюдение было важным, если давало информацию об окружающей среде.

Сам Родан решил дежурить первым со ста девяносто одного часа до ста девяносто трех часов. Он погасил свет в помещении центрального поста управления, в котором в это время, кроме него, никого не было, и поднял оптический зонд кругового обзора над краем кратера, чтобы можно было наблюдать окрестности.

В мрачной темноте с невероятной силой неистовствовал ураган. Он шел с востока, из ночи. С помощью аэродинамического зонда Родан измерил скорость ветра: триста пятьдесят километров в час, то есть меньше, чем в верхних слоях атмосферы.

Около ста девяносто двух часов стало абсолютно темно, так что Родан вынужден был переключить оптический зонд на инфракрасное действие.

Через полчаса ураган начал стихать.

Вблизи, над закрытым лесным пологом, появилось змееподобная шея какого-то похожего на ящера создания. Шея с маленькой головой двигалась, покачиваясь. Животное, вероятно, пыталось ориентироваться по урагану. Родан внимательно наблюдал, сколько времени ему на это потребуется. Замечание Булля был абсолютно верным: звери явно не были слишком умными.

Родан наговорил на ленту:

«Ящероподобное существо, голова на вытянутой шее, примерно пять или шесть метров над кронами деревьев, ему требуется десять минут, чтобы сориентироваться в легко обозримой местности».

Было важно знать это. Такие наблюдения избавляли поисковую группу от того, чтобы делать большой крюк, обходя каждого ящера. Может быть, можно было пройти у него под ногами, чтобы он при этом ничего не заметил.

Вдруг Родан услышал за спиной какой-то звук. Он вздрогнул и в слабо освещенной телеэкраном темноте увидел стройную фигуру Торы.

«Не пугайте так людей! — сказал он весело. — Есть люди, более нервные, чем я».

Она тихо засмеялась.

«Я хотела сменить Вас, — ответила она. — Ваше время почти истекло».

Он посмотрел на часы. До конца его дежурства оставалось еще больше двадцати минут.

Оба они молча смотрели на телеэкран.

«Вам следовало бы видеть это, — сказал Родан через некоторое время, — когда ураган еще бушевал. Это выглядело достаточно романтично».

Она не ответила. Только через несколько минут она задала странный вопрос: «Вам это нравится?»

«Что?»

«Эта планета?»

Родан кивнул с серьезным видом.

«Мне понравится любая планета, которую я увижу».

И через некоторое время добавил:

«Почему Вы спросили? Вам она не нравится?»

Она медлила с ответом.

«Я не знаю, поймете ли Вы меня. Когда принадлежишь к такому народу, как мой, то знаешь, что нигде во Вселенной нет ничего действительно нового. Все, что мы открываем, мы уже видели в другом месте в подобной или в точно такой же форме. Со временем устаешь видеть, понимаете? Я даже задаю себе вопрос, как долго это может продолжаться, пока какому-нибудь философу не придет в голову идея потребовать отмены космических полетов, так как они больше не способствуют дальнейшему умственному развитию разумного существа».

На Родана эта мысль произвела сильное впечатление. Он находил, что она вовсе не была такой уж абсурдной. Если имеешь за собой тысячелетнюю историю, ничего нового не находишь.

«Ваши корабли еще никогда не достигали других галактик, более того: ни одна из малочисленных попыток не увенчалась успехом. Разве это не могло заинтересовать арконидов?»

«Вы говорите, как человек, — ответила она. — Молодой, любопытный и немного горячий».

«Я такой и есть», — сказал Родан.

«Подумайте о том, чего стоит такая экспедиция и какую пользу в сравнении с этим она принесет».

«СТОИТ? — резко перебил ее Родан. — Разве кто-нибудь спрашивает, сколько стоит новое, производящее в мире переворот, дело? Развитие земной космической техники, вплоть до создания нашей лунной ракеты, стоило столько, что все человечество могло бы на эти средства жить в богатстве и беззаботности. Но разве думали об этом? Нет! В Азии, в Африке и в латиноамериканских странах, как и прежде, миллионы людей умирают от голода или от болезней, которые можно было бы вылечить, если бы были деньги на необходимые медикаменты. Но вместо этого построили лунную ракету. Я не знаю, насколько нравственным можно считать себя, если одобряешь действия подобного рода. Во всяком случае, человечество в большинстве своем является стадом упрямцев, которые стремятся не к тому, чтобы снова воцарился рай, а к удовлетворению своего любопытства и все больше суют свой нос в космос. Если бы было иначе, кто знает, продолжало бы человечество существовать. Было много катастроф, достаточно неприятных, чтобы лишить их жизни».

Он немного погорячился, но она поняла, что его вспыльчивость направлена не против нее.

«Я не знаю, — сказала она после долгих минут молчания, — были ли мы когда-нибудь — даже в наши лучшие времена — настолько полны энергией, как Вы».

Родан обернулся, пытаясь разглядеть в темноте ее лицо. Ее красные глаза слабо светились в отражении телеэкрана. Было не похоже, что она хочет посмеяться над ним. Ее покорность беспокоила его, делая его беспомощным. Он посмотрел на часы. Время истекло.

«Было очень приятно поговорить с Вами, — сказал он. — Надеюсь, у нас еще не раз будет такая возможность».

Она кивнула ему в знак прощания.

Когда переборка за ним закрылась, ему стало жаль, что он не остался с ней. Она пришла раньше, чем было нужно — почему он не мог остаться дольше? Может быть, она сейчас была разочарована. Он повернулся и хотел снова открыть переборку. Но потом передумал. Может быть, она с насмешкой посмотрит на него, если он сейчас вернется, а это не соответствовало его настроению.

Медленно и задумчиво он вернулся в свою кабину.

Родан не знал, как долго он спал, когда его разбудил звук интеркома. Он чувствовал себя уставшим.

На телеэкране появилось круглое лицо Булля.

«Подъем! — крикнул он. — Просыпайся, черт возьми!»

Еще в полусне Родан нащупал выключатель и повернул его вниз.

«Что случилось?» — пробурчал он.

Булль облегченно вздохнул.

«Я уж думал, что ты вообще больше не…»

«Без предисловий! Я хочу спать».

«Я сделал наблюдение», — взволнованно доложил Булли.

«Ну и что? Запиши его на ленту и оставь меня в покое».

«Нет! — закричал Булль. — Тюлени выбрались из моря и устроили наверху, на вершине, сборище. Ты ДОЛЖЕН это видеть!»

Родан удивленно покачал головой.

«Тюлени? Какие тюлени?»

Потом он вспомнил о вчерашнем докладе Булля. Кряхтя, он вылез из постели.

«Ну хорошо, я приду».

Туалет занял у него не много времени. Он закурил сигарету и отправился в центральный пост управления.

Булль с открытым ртом сидел у телеэкрана и в возбуждении махал Родану.

Родан увидел, что тот пользовался оптическим зондом с увеличителем. Таким образом он мог настолько приблизить небольшое плато горной вершины, которое на самом деле находилось на расстоянии восьми километров, что можно было отчетливо различить все детали.

Ни протянувшийся склон горы высотой около пятисот метров, ни сама вершина, казалось, существенно не отличались по составу почвы от почвы кратера. Кустарник расползался вверх по плоским стенкам кратера, тянулся за холмом, становясь все реже и, наконец, вершина была абсолютно голой.

Родан прежде всего посмотрел на часы. Почти сто девяносто шесть. Дежурство Булля было за Торой.

Потом он взглянул на экран. Булль хотел что-то объяснить, что Родан отмахнулся. На высокогорном плато двигался целый ряд животных странной формы. Они отдаленно напоминали тюленей, но согласно описанию Булля, они должны были бы быть скорее рыбоподобными существами, дышащими жабрами и живущими в воде. Способ их передвижения был захватывающим зрелищем. Кажется, было что-то, что побуждало их постоянно совершать всем вместе и одновременно одинаковые прыжки.

«Что ты об этом думаешь?» — спросил Булль.

«Ты сказал, что на самом деле они настоящие рыбы, так?»

«Да, у них есть жабры и пока мы наблюдали за ними, они ни разу не вышли из воды».

Родан кивнул.

«Может быть, это вид легочных рыб?» — задумчиво сказал он.

«О небо, неужели ты находишь настолько интересным, как они дышат? Я хотел бы лучше знать, что это за процессия, шествующая здесь!»

«Ничего особенного. Подобные вещи бывают и на Земле, например, токование глухарей».

Булли энергично затряс головой.

«Я никогда не видел токования глухарей, но уверен, что они при этом не прыгают вокруг друг друга в одинаковом ритме, как эти там наверху».

Родан провел рукой по волосам.

«Нельзя сказать, что ты совсем неправ».

Но потом вдруг всякая усталость слетела с него.

«Идем, бери два транспортных костюма!»

Булль с усмешкой вскочил.

«Ну, наконец-то!»

Родан подсел к интеркому и вызвал Крэста. Крэст должен был нести дежурство после Булля. Он рассказал ему о сделанном Буллем наблюдении и о том, что они хотят подкрасться к сборищу тюленей, чтобы понаблюдать за ними вблизи и поймать одного из них.

Крэст был согласен с этим. Когда Булль и Родан одели свои транспортные костюмы, он вошел в центральный пост управления.

«Твои опасения относительно определения врагом нашего местонахождения неожиданно исчезли, да?» — спросил Булль, когда они открыли внешнюю шлюзовую переборку.

Родан отрицательно покачал головой.

«Во-первых, я не собираюсь лететь на высоте пятидесяти метров над деревьями, а во-вторых, заросли деревьев являются для нас в данном случае отличной защитой».

Булль больше не возражал.

В медленном полете они скользили над хребтом холма. Родан вооружился игольчатым излучателем, в то время, как Булль нес несколько более тяжелый дезинтеграционный прибор.

Ночь была темной. Разница между отчетливым изображением на экране наблюдения и черной пустотой, в которую они погрузились, сначала сбивала их с толку. Но даже под плотным покровом облаков Венеры имелись еще отдельные случайные лучи света, и со временем их глаза привыкли даже к недостаточному освещению.

Восемь километров они преодолели за четверть часа. Они двигались не слишком быстро, чтобы не испугать тюленей. В течение нескольких минут они наблюдали за ними. Тюлени были около метра в длину. Обычно они передвигались, как настоящие тюлени, на хвосте и боковых ластах. Но иногда во время танца им удавалось опереться на боковые ласты и в течение минуты балансировать на хвосте. Они выглядели смешно, и было трудно представить себе, что даже при нападении кому-нибудь из них могла угрожать опасность.

Процессия, как назвал ее Булль, остановилась внезапно, как по команде. В тишине, сразу охватившей высокогорное плато, Родану пришло на память, что сами животные — за исключением шарканья их ласт по земле — до сих пор не издали ни звука. Видимо, они были молчаливым сообществом.

Они явно приготовились к отходу. Родан толкнул Булля, призывая его за собой. Они выпрямились за своим укрытием, пробрались сквозь него и двумя, тремя быстрыми скачками настигли группу тюленей. Животные тотчас отреагировали. Большинство из них испуганно и торопливо поскакали за гораздо более крутой с другой стороны склон горы, некоторые попытались скрыться в сторону под покров темноты, и только один оказался недостаточно проворным, чтобы уйти от схвативших его одновременно Булля и Родана.

Странным образом он не сопротивлялся. Он неподвижно лежал на спине, сверкая на обоих людей большими, умными глазами.

«Внимательнее! — сказал Родан. — Это может быть уловка. Если мы не уследим за ним, он вскочит и исчезнет».

Но маленький паренек, кажется, даже и не думал ни о чем таком. Он покорно дал взять себя Буллю и Родану. Они включили агрегаты своих костюмов и в быстром скользящем полете доставили его на корабль.

Тем временем Крэст и остальной экипаж следили за тем, что происходило интересного. Когда Родан и Булль со своим пленником вошли в центральный пост управления, все уже собрались там.

«Что ты собираешься с ним делать?» — спросил Маноли.

«Об этом я вообще-то хотел спросить у тебя, — ответил Родан. — Ты еще не разучился обследовать животных?»

Маноли кивнул.

«Мне кажется, — заявил Родан, — что они обладают относительно высоким уровнем умственного развития. Как мы можем убедиться в этом?»

Булли вмешался в разговор.

«Может быть, нам помог бы церебральный анализ».

Родан задумался.

«Это предполагало бы, что парень в состоянии выстраивать логические умозаключения. Мы можем попытаться».

Тюлень лежал на лабораторном столе, а Маноли обследовал его осторожными движениями.

«Странно, — пробормотал он через некоторое время. — Могу поспорить, что животное в состоянии издавать звуки. Почему оно не говорит?»

Рядом с головой тюленя на столе для экспериментов, привезенном из лаборатории, стоял маленький, тонкостенный стеклянный сосуд. Он вдруг запел, немного отскочил на своей подставке в сторону и с громким звоном разбился. Маноли озадаченно уставился на осколки.

«О да, — сказал Родан, — я должен был подумать об этом».

В лаборатории, содержащей приборы для общения с существами, говорящими на чужом языке, и с иной техникой общения, имелся ультразвуковой приемник. Он преобразовывал невоспринимаемые ушами людей и арконидов ультразвуковые частоты, понижая их на любое число октав в слышимом диапазоне.

Этот приемник, поставленный вблизи маленького парня-тюленя, издал целую серию гудящих, пищащих и чирикающих звуков. Они были записаны на магнитную ленту и введены в анализатор.

Анализатор был, в свою очередь, небольшим по размеру прибором, который усиливал посылаемые головным мозгом микроволны и придавал им смысл на основе некоего типа распознавателя мыслей, находящегося в его запоминающем устройстве. При этом он исходил из знания того, что та же самая мысль, исходящая из головного мозга разных существ, имеет одну и ту же форму импульсов, если речь идет о головном мозге базы С-О-Н, то есть о головном мозге существа, достигшего уровня развития планеты с наличием кислорода.

Анализатор выдавал результаты в виде импульсных лент, которые окончательно расшифровывались только автоматическим вычислительным устройством.

Родан взял импульсную ленту и ввел ее в устройства. Расшифровка длилась десять секунд. На пластиковой карте, которую выдал автомат, был текст на языке арконидов:

«Я, верноподданический (неразборчиво, видимо, имя), прошу их Высочества (равные Богам или Божествам) вернуть меня в мою стихию, так как иначе я задохнусь».

Родан был безмерно потрясен. Он, не двигаясь, смотрел на пластиковые строчки, пока другие не взяли их у него из рук.

«Тако!» — крикнул Родан.

«Да, сэр?»

«Он задыхается. Мы должны немедленно поместить его в воду».

Тако кивнул. Он попробовал взять тюленя на руки.

«Получается», — улыбнулся он.

В следующий момент он уже исчез, чтобы вскоре появиться снова. Родан собрался теперь отвечать на сыплющиеся на него без передышки вопросы.

«Без сомнения, мы имеем здесь дело с разумной жизнью, — объяснил он. — Это доказывает уже хотя бы то, что анализатор смог расшифровать его мысли. Кроме того, мы, без сомнения, имеем дело с одним из видов легочных рыб. У них есть два способа дыхания: жабрами и легкими. Очевидно, второй способ дыхания все-таки недостаточно развит. Тюлени могут выдерживать без воды лишь ограниченное время».

Помолчав, он добавил:

«Мы, конечно, попытаемся установить с ними связь. Мы хотим выучить их язык и общаться с ними. Те, кто построил там наверху, на севере, базу с удивительно высокоразвитой техникой, конечно, не тюлени. Я думаю, что эту возможность мы можем исключить».

15.

Первоначально Родан собирался отправить поисковую группу в путь только после восхода солнца. Однако, ночь оказалась слишком долгой, чтобы земляне могли пережидать ее в бездеятельности.

Родан велел выдать членам поисковой группы транспортные костюмы, а также оружие, и дал точные указания.

В составе поисковой группы были: Родан, Реджинальд Булль, доктор Маноли, три американских астронавта, Тако Какута и — по ее настоятельной просьбе — Анне Слоан.

Поисковая группа уже собиралась уходить, когда Крэст подал из всех приемников предупредительный сигнал:

«Стойте! Подождите! Локация!»

Родан велел группе ждать в шлюзе. Сам он поспешил по коридору к центральному посту управления. Крэст сидел у экрана локатора. На экране виднелся рой белых светящихся точек, которые на первый взгляд кружились беспорядочно, наталкиваясь друг на друга.

«Что это?» — спросил Родан.

«Я бы сказал: робото-шпионы, — ответил Крэст. — Это не более, чем радио, оптические или микроволновые зонды с большим радиусом действия. Эти здесь по величине не больше трех-четырех ладоней».

Он изменил регулировку и увеличил объем экрана. На несколько секунд появился абсолютно неподвижный — поскольку локатор пытался следовать за ним — маленький предмет в форме диска. Он исчез, когда Крэст переключил на обычную локацию.

«Они еще не нашли нас», — сказал Родан.

Крэст пожал плечами.

«Никогда нельзя знать, не есть ли это одна из их уловок».

Это было верно. Родан задумался.

«Несмотря на это, мы пойдем, — сказал он, наконец. — Хотя бы пешком, а не по воздуху. Мы возьмем с собой дополнительно робот-планировщик, который расчистит нам путь».

Он обернулся к Торе, чтобы убедиться, боится ли она. Но она улыбнулась ему.

«Я буду постоянно поддерживать связь с Вами, — продолжал Родан. — Не подвергайте корабль никакой опасности. Если Вам покажется, что мы больше не можем защищаться с помощью наших защитных экранов, тогда поднимайтесь — но не слишком высоко — и уходите! А мы, несмотря на это, попытаемся нанести врагу удар. Нашего оснащения хватит на несколько месяцев. Если наша операция потерпит неудачу, мы договоримся друг с другом, где Вы сможете нас взять или… — он помедлил — …договариваться будет больше не о чем. Это, конечно, тоже может случиться!»

Крэст кивнул ему.

Родан ушел. Булль получил задание привести из грузовых отсеков робот-планировщик. Он должен будет выполнять свою работу полуавтоматически, то есть кто-то должен будет управлять им, потому что уже не оставалось времени рассчитать программу и ввести ее в него.

«Мы останемся в наших костюмах, — между тем объявил Родан. — Я сверну шею каждому, кто взлетит выше деревьев без моего разрешения».

Булль вывел свой робот из шлюза. Другие последовали за ним. Когда они достигли верхнего края кратера, было двести тридцать девять часов, по меркам времени Венеры оставалось полчаса до полночи.

Родан повел свой отряд по другой стороне горы к фьорду. Подъем был трудным делом. К счастью, крутой склон был свободен от какой бы то ни было мешающей растительности. Под силой ураганов на этом склоне, видимо, ничто не могло удержаться. Во главе колонны громыхал робот-планировщик, стараясь не потерять равновесия. За ним шли Родан и остальные, замыкал шествие Тако Какута.

Восхождение к морю продолжалось более часа. Новый день на Венере уже начался, но было все еще точно так же темно, как и раньше. Отряд прошел в горизонтальном направлении от вершины горы два километра. Родан нетерпеливо подсчитал, что таким образом им понадобится двести пятьдесят часов времени чистого хода, чтобы добраться до вражеской базы. Конечно, подъем был трудным путем, но по другую сторону фьорда было бы не легче, так как там плавно поднимающаяся вверх местность была покрыта густыми джунглями.

Родан решил пересечь фьорд при помощи транспортных костюмов. Уровень узкого морского рукава был по виду обеспечен подъемом местности на другой стороне. Родан был уверен, что здесь его не смогут обнаружить.

Робот-планировщик пересек фьорд своим способом. Он зашел в воду, прошумев поднявшейся за его спиной пеной, и исчез. Он был достаточно сильным, чтобы спокойно избежать опасностей, поджидавших его под водой. В любом случае, своим бурным поведением он привел обитателей моря в беспокойство. Родан увидел проносящиеся перед собой в воздухе тени, видимо, это были летающие рыбы. Со стороны из темноты доносились жалобные крики существа, которого люди еще никогда не видели, а в некоторых местах на поверхности воды неожиданно загорались пестрые огни.

«Это ковры, — объяснил Булль. — Робот явно разбередил их аппетит, и теперь они пытаются заманить жертву».

Они еще стояли на берегу. Конечно, они могли бы добраться до противоположного берега быстрее, чем робот, который был вынужден совершать переход по морскому дну.

Анне Слоан пробралась к Родану.

«Все это выглядит немного зловеще, правда?» — сказала она непринужденно.

Он посмотрел на небольшую группу людей.

«Идемте! — приказал он затем. — Нет смысла ждать дольше».

Тако Какута исчез первым.

«Если бы быть телепортантом», — вздохнула Анне.

Полет проходил почти бесшумно, тем громче вели себя морские существа. Родан летел прямо над светящимся ковром. Существа странной формы, казалось, буквально поднимались ему навстречу, собирались вместе, неожиданно вспыхивали ярче, чтобы потом, не попав в цель, собраться в слабо мерцающий сгусток, быстро исчезающий в глубине.

Переход длился неполных две минуты. Тако возгласами подозвал их к своему месту, полностью свободному от растительности, которое было удобной площадкой для подготовки сил перед началом штурма джунглей. Площадка находилась немного в стороне от маршрута, поэтому Булль включил управляемый передатчик, чтобы вывести робота из воды в нужном месте.

Четверть часа спустя тот появился. Его нельзя было узнать.

«Свет! — приказал Родан. — И очистите его!»

Фигура робота была плотно опутана вьющимися растениями. Булль остановил его и велел Анне направить на эту неразбериху свет ручного фонаря. Он погрузил обе руки в бело-зеленую путаницу.

Потом он вдруг вскрикнул от неожиданности, вынул свою правую руку из вьющихся растений и в замешательстве уставился на существо странной формы, яростно вцепившееся в его перчатку. Оно не было непохожим на макаку-резус, но его глазные яблоки, казалось, были защищены дополнительным роговичным покровом от проникновения воды, так что выглядели они, как безжизненные белые стеклянные шарики. Вместо шерсти животное имело покров из небольшой, эластичной чешуи. Хвост оканчивался парой коротких, но острых шипов, а поскольку животное энергично размахивало им, Булли, несмотря на прочность своего костюма, подвергся опасности быть раненым.

«Выброси его!» — крикнул Родан.

«Ну и штучка!» — зло проворчал Булль.

Ему казалось, что лучше всего будет удержать хвост и потянуть за него. Но маленькая обезьянка увеличила силу свих челюстей, ухватившись сильнее прежнего. Как только Булль отпустил хвост, тот снова пришел в движение, поцарапав костюм Булля.

Булль испробовал множество других способов, но ему ничего не удавалось сделать, пока, наконец, он не догадался до тех пор бить «обезьяну» кулаком по голове, пока она не потеряла сознание и не разжала зубы. Она неподвижно упала на землю.

Булль снова поднял ее и рассмотрел. К нему подошла Анне.

«Она жива, — успокоил Булль девушку. — Вот, видите? Она снова приходит в себя».

С шипением животное снова вцепилось Буллю в руку. Но Булль реагировал своевременно и, широко размахнувшись, бросил его в море.

С этих пор он стал несколько осторожнее очищать робота.

Наконец, тот был приведен в порядок. Булль посветил фонарем в каждую щель, потом громко похлопал рукой это похожее не башню создание и сердито сказал:

«В следующий раз я лучше понесу тебя на спине».

Родан коротко переговорил с Крэстом, а потом дал сигнал к отправлению. Борьба с джунглями началась.

Робот — они тем временем назвали его Томом — превзошел все их ожидания. Он валил подлесок в сторону, словно соломинки. Одновременно он производил столько шума, что все, что, может быть, могло бы испугать людей за спиной Тома из-за своего непривычного вида, в панике убегало вглубь леса.

Большие деревья Том обходил. Он обладал способностью решать, какое препятствие можно было взять, а какое нет. Уже через полчаса пришлось сделать остановку, потому что рука Булля начала болеть. Анне осмотрела ее и установила, что подводная обезьяна прокусила перчатку. После обработки средством из аптеки арконидов прошло всего несколько минут, пока Булль перестал чувствовать боль.

«Надеюсь, это послужит вам всем предупреждением, — сказал Родан. — Мы должны придерживаться правила: ничего не трогать! Пока мы не знаем этой планеты, следует быть осторожными».