"Сейчас она поднимется, эта странно продвинутая Марфа, - подумал БД, повернется ко мне спиной и, упершись руками в подлокотники, призывно выставит выбритую промежность, как по-волшебству появляющуюся из-под серой майки Adidas. Правда, что краткость - душа женского белья."
      Марфа встала, положив ладони на поручни кресла, движением бедер высвободила зад, стыдливо обернулась, чтобы убедиться в его готовности заняться любовью, и задышала часто, краснея еще больше лицом...
      ...Когда все кончилось и он успел сделать несколько глотков из любимой бутылки толстого стекла, запивая едкий дым прогорклого сигарного окурка, в подсобку воротилась запыхавшаяся Марфа, приводившая себя в порядок где-то у кранов... Она осторожно присела рядом, чтоб он не видел страшную правую половину лица и помедлив сказала:
      - Похоже, вас в детстве кормили только пенкой от кипяченого молока...
      - Не льсти, Марфа, и не с-сравнивай. Твой м-монастырский с-сексуальный опыт в счет не идет...
      Она хотела возразить, потому что встала, чтобы лучше видеть его.
      - П-погоди! Не перебивай... Хуже всего грехи, не д-доведенные до конца... Особенно в сексе. Занимаясь любовью, рано или п-поздно достигаешь оргазма, раздражая гениталии партнерши с-стратегическим оружием. Однако, если делать это с-слишком долго, коитус п-превращается в утомительное и нудное занятие... Но если ты сумел п-превратить п-процесс достижения цели в не меньшее удовольствие, чем сам оргазм, длящийся мгновения, з-занятия любовью с-становятся неземным блаженством: таинством с-священным, всегда волнующим и неизведанным до конца, несмотря на п-повторяемость... И тогда женщина уверена, что п-пенис у тебя, как... Гималаи.
      - Когда вы говорите так, БД, я будто... проповедь слушаю. - Она опять уселась к нему на колени, стараясь, не поворачиваться правой половиной лица, и коснулась пальцами толстых губ.
      - Господь отрядил нам замечательную с-способность быть творцами в сексе и снарядил всем необходимым, чтобы извлекать максимум н-наслаждения из этой работы... Скажи настоятельнице: завтра п-приеду смотреть больных...
      - Я собрала вам в пакет горячие булочки. Забудете опять. - Она легко встала и исчезла в пекарне...
      Это был странный любовный роман. Странный социально, этнически, даже хронологически, потому что разница в возрасте приближалась к сорока годам... Потом это пятно - банальная гемангиома, которую, к сожалению, так просто не убрать - на прекрасном лице монашки, смотрелось настолько же неожиданно, насколько уродливо и страшно...
      Они познакомились случайно: кто-то из нынешних его приятелей-нищих попросил посмотреть больную сестру - пожилую монашку в недалеком православном женском монастыре. БД поехал, посмотрел... и вылечил. Слух разнесся. Настоятельница поручила монашке через брата пригласить БД... Их встреча была недолгой: он обещал два раза в месяц осматривать заболевших. Гонораром стали горячий хлеб и булочки, выпекаемые местной пекарней...
      БД был погружен в мир нищих и бродяг, не видя особой разницы в этих двух сословиях. Меж тем нынешние его приятели действовали в строгом соответствии статусу. Бродяги были демократичнее, толерантнее и свободнее и располагали большим набором свойств, позволявших комфортно приспосабливаться к меняющимся условиям существования. Но им был присущ фанатизм, пугавший БД - и не из-за того, что фанатики интенсивнее умирают, чем живут... Он твердо знал, что сам он домосед, и тяга к перемене мест, постоянно гнавшая этих людей куда-то, страшила его.
      Нищие больше соответствовали нынешнему состоянию БД. Ему нравилось их приверженность к насиженным местам. Они не были кочевниками, а если и кочевали, то в пределах квартала. Единственное, чего он пока не мог, попрошайничать. Однако, как уверяли коллеги, занятие это было не только прибыльным... Оно было захватывающе интересным, и он знал, что рано или поздно сядет, как они, на тротуар с подходящей табличкой на груди и протянет руку прохожим...
      Все ближе сходясь со своими новыми друзьями, - "the poor", "нищей братией", как называл их БД, - он поражался не только четкой иерархии в беспризорном Зазеркалье, живущем по своим законам, но более всего - наличием удивительного, неуместного здесь творческого начала. Их умение слушать собеседника, понимать и помогать, нетрадиционно продолжать традиционные начинания, способность формулировать и нестандартно решать бытовые и социальные задачи, поражали его.
      - Хотя как иначе, чем нетрадиционно, могут эти люди справляться со своими проблемами? - размышлял БД, всеми силами стараясь сохранить в себе способность к анализу. - They are the poor, but not poor in spirit.
      Исчезла Арта. Поудивлявшись, он быстро забыл о ней. Перестала появляться Этери. Давно сгинула Лиз куда-то, заявив, что его запах невыносим... Поначалу она мужественно делала вид, что ей все равно, как он пахнет. Потом предприняла безуспешные попытки отмыть его в ванне и, наконец, не выдержав, сказала:
      -... Вы же Водолей, БД! Чистота - ваш образ жизни... А этот мерзкий запах... Он не просто окружает вас... Он ваш предтеча! Your smell is your forerunner, that notifies all around your appearance... It's just disgustingly, BD! I couldn't believe that you will start to degrade... and so quickly. You're Aquarius...
      "Сука эта Лиз! - подумал БД. - Она не должна говорить мне гадости... Если бы не этот запах, как бы я выжил в грязном мире нищих и бездомных людей, лишенных горячей ванны и даже такой ерунды, как зубная щетка и дезодорант..." - И рассерженно поглядев на Лиз, сказал:
      - ... So as to live the rest of the time in the flesh no longer for the lusts of man, but for the will of God...
      БД ловил себя на мысли, что желание заняться любовью почти перестало посещать его. По крайней мере, в отсутствие Марфы стратегическое оружие не напоминало о себе. Но стоило ему увидеть стройную фигуру монашки, облаченную в уродливые сатиновые платья советской поры, в черном, низко повязанном на голове платке, прикрывавшем правую половину лица, раскрасневшуюся, с капельками пота на лбу от постоянного жара большой печи, топившейся дровами, в которой она пекла хлеб и булочки, дверь его эндокринной кладовой отворялась, и он, как мальчишка, начинал жаждать этого тела, чтобы любоваться его молодостью и совершенством, и насиловать, вколачивая любовь силой своего члена, или нежно ласкать, доводя до исступления... Даже назойливо дребезжащий звон монастырского колокола, созывающий монашек к молитве или обеду, казался ему в присутствии Марфы мелодичным и глубоким...
      Ни в собственном опыте, ни в прецедентах литературы не мог он отыскать объяснений своей обреченной, мучительной любви, иссушающей душу и тело. Так жажда сушит страдающего диабетом... Он находил нечто близкое своему нынешнему состоянию в Бунинских "Темных аллеях", в которых стареющий писатель пронзительно тонко, точно и светло живописал юношескую влюбленность, и перечитывал их постоянно...
      - Что так сильно влечет меня к ней, заставляя трепетно подниматься на цыпочки в душе при упоминании лишь имени ее? - спрашивал себя БД. - Неужто наступившая старость, способная кого угодно сделать излишне чувствительным, плаксивым, неадекватно реагирующим на события или, наборот, закалить душу черствостью и равнодушием, когда, кажется, нет ничего важнее на свете возможности самостоятельно опорожнить мочевой пузырь?
      - А может, меня привлекает волнующее сочетание уродливого и прекрасного в ее лице? Кто сказал, что, надкусив яблоко, приятнее увидеть в нем целого червяка, чем половину?
      Он возвращался из монастыря в своем "Мерседесе", который надевал на себя, как надевают пальто или плащ, выходя из дому. Эта удивительная машина, "пальто на колесах", несмотря на преклонный возраст и проблемы с двигателем, подвесками и кузовом, продолжала верно служить, хотя механики из автосервиса компании, говорили, что ездить с такими дефектами она не может.
      - Может, джентлмены! - возражал БД. - И не только это... Она ездит, если н-надо, с пустым т-топливным баком, з-забитыми форсунками, выгоревшими с-свечами, знает дорогу лучше меня и заводится б-без к-ключа...
      Он почти не глядел на знакомую дорогу, стараясь подольше удерживать взглядом частые сосны по сторонам, сливающиеся в сплошную желто-коричневую стену огромного дома с ярко-зеленой весенней крышей, и вдруг привычно увидел сквозь грязное лобовое стекло чужую операционную с незнакомыми синими стенами, редким персоналом в синем хирургическом белье и масках и синие телевизионные экраны с плавающими кривыми.
      - Я сейчас, - сказал БД, переодеваясь и подходя к синим раковинам, чтоб вымыть руки, и уже в операционной, одетый в синее белье, обращаясь к публике, закончил, уперев несуществующий живот в край стола:
      - Сегодня мы выделим из грудной клетки козы сердечно-легочный препарат... - И сразу увидел последнюю из своих книг тоже в синей обложке с тремя большими буквами "СЛП", а за ними - чуть помельче: "Сердечно-Легочный Препарат"... И в самом низу: "Тбилиси, 1989 г.". - В сегодняшнем эксперименте используем сердечно-легочный препарат как биотехническую систему для перфузии грядки-матки... - Он заметил, что операционный народец стал топтаться и переглядываться, и продолжал:
      - Не думайте, что спятил...Мы сейчас извлечем из грудной клетки козы СЛП, как извлекали его сотни раз сотрудники моей Лаборатории из собак, свиней или обезьян. Он поможет нам увидеть и понять, как лучше выстроить теплицу, в которой станут зреть органы-клоны для трансплантации... - БД прервал монолог, подключив с помощью тайгоновой магистрали к аорте фторуглеродное искусственное легкое, имитирующее большой круг кровообращения...
      - А теперь, коллеги, выделим матку из козы... Кто из вас знает, как ее зовут? Никто... Я так и думал... А кто давал объявление: "Выдою козу. Седьмой этаж. Звонить три раза"? - Пальцы БД, будто наигрывая буги, проворно двигались в малом тазу, выделяя матку с трубами и подвздошными артериями...
      Он испытывал душевный подъем, которым заразил народец в синем,.потому что выбрал дорогу, по которой шел в поход за органами для трансплантации...
      - Как тут у вас со звучалками, джентлмены? - по-барски спросил БД, почувствовав себя предводителем в чужой операционной. - Нельзя ли поставить Вивальди... "Stabat Mater"... Нет... Лучше "The Four Seasons". - Он быстро перевязал аорту, и кровь из козы переместилась в оксигенатор. - Козу зовут Маня, - сказал он, улыбнулся и добавил:
      - Соедините аорту недлинной магистралью с подвздошной артерией, идущей к матке... - Он перевязал и рассек пищевод и полые вены и извлек СЛП с работающим сердцем и ритмично раздуваемыми легкими, трахея которых было соединена с дыхательным аппаратом... Народец в синем, помешкав, перенес функционирующий СЛП в термостатируемый модуль с системами жизнеобеспечения и контроля, и стал пялиться на матку, странно глядящуюся рядом с сердцем и легкими.
      - Пусть работает пока и растет, - сказал БД. - Ей еще не скоро рожать... А чтоб ускорить процессы роста, будете регулярно имплантировать в нее миоциты из матки беременных кроликов, которые размножаются и растут, быстрее коз. Конечно, мухи-дрозофилы делают это еще быстрее, но вводить клетки дрозофил в матку козы мы не станем... Наверное, многие из вас помнят, сколько шума в свое время наделали, делясь, мухи-дрозофилы, и сколько хороших генетиков угодили из-за этого в тюрьму или были расстреляны... Не забывайте вводить эмбриональные стволовые клетки любых животных, миокардиоциты, почечные и печеночные клетки., и матка станет наращивать мышечную массу, увеличиваясь в размерах... В ней появятся отростки, в которых со временем будут вырастать органы-клоны., но раньше в одном из отростков должен вырасти сердечно-легочный препарат, как тот, что мы извлекли только что, чтобы обеспечить самоперфузию матки-теплицы... Где тут у вас доска и фломастеры...
      Машина уверенно катила, тарахтя дизельным двигателем, постукивая кузовом в глубоких дорожных ямах, засасывая выхлопные газы в кабину. Приемник был настроен на волну ВВС: дикторы каждые полчаса повторяли новости, и БД знал их уже наизусть. Он едва глядел на дорогу, привычно думая о Марфе, удерживая взглядом яркую хвою весеннего леса...
      - Я давно знаю, в чем ее колдовство, которое заставляет бежать за ней будто за стайкой стодолларовых купюр на асфальте, подгоняемых ветром... В этой девке-дворняге, не успевшей прочесть и пары хороших книг, сокрыта глубина бездонная, завораживающая и отталкиваяющая... Ни физическое совершенство Даррел, ни загадочность Этери, ни холодный рационализм и странности американки Кэрол не могут соперничать с волнующей бездной Марфы, о которой она не подозревает...
      - Не лги себе, барин! - сказал БД и оглянулся, будто в машине был кто-то еще, кроме него и картины на заднем сиденье с белой часовней и нефом, крытым красной черепицей. - Ее глубина, что так будоражит и околдовывает, есть непривычное и странное сочетание красоты и уродства, искренности и фальши, детской чистоты и распутства, душевного здоровья и пьянства, никогда не виданных тобой доселе в таких комбинациях и масштабах... Известная на рижском рынке, как Марфа-монашка, она естественна в этих своих разнополюсных ипостасях: привычных состояниях тела и души, которые для тебя сегодня представляют самую большую ценность... A devil-may-care girl, - подумал БД, вспоминая нью-йоркский жаргон. - Я ведь тоже существую в двух гетерогенных состояниях: как бездомный трансплантолог, выращивающий органы для пересадки на чердаках, и как писатель-самоучка, выпечатывающий странные тексты на краденом компьютере.
      А Марфа прогуливалась меж рыночных рядов с грацией манекенши, приехавшей погостить в родную деревню, и благосклонно принимала дармовую выпивку, подносимую охочим базарным людом, который знал, что к ней, даже сильно пьяной, под юбку лучше не лезть... Два дня - на рынке, два - в монастыре. Этот жесткий график выполнялся неукоснительно, и как бы пьяна и избита ни была Марфа, она возвращалась в монастырь, чтоб испечь очередную порцию хлеба и булочек для сестер. И как бы нежно и влюбленно не глядела она, лаская БД, завороженная его речами, руками и чреслами, неведомая сила вдруг поднимала ее с четверенек или колен и гнала на рижский рынок.
      - Fine cattle of fish! Ну и дела! Похоже, я сильно деградирую, джентльмены, посещая ваши сборища... и, чем старше становлюсь, тем сильнее сомневаюсь, что мудрость приходит с годами... - заявил однажды БД, сидя с приятелями на чердаке старинного дома в центре Риги, неподалеку от своего бывшего жилища. - Скажи мне кто твой друг? Все правильно...
      Чердак принадлежал художнику-латышу Нилсу, который пару лет назад выкупил его у муниципалитета, рассчитывая отреставрировать и открыть мастерскую, но денег на ремонт не хватило, художник запил и этот запой с небольшими перерывами длится уже третий год.
      - Не обманывайте себя, сударь! - Нилс закончил после войны Академию художеств в Ленинграде, прожил там много лет, и хорошо говорил по-русски. Здесь не судят о человеке по его друзьям.... У Иуды они были безупречны. Ваш деградаж - вот он, подле вас: барышня с красивым именем Марфа, которой вы восхищаетесь и дорожите, будто завладели подлинником Леонардо и возите с собой на заднем сиденье машины вместо привычного пейзажа с часовней.. А она грязная, пьяная девка с изломанной психикой, про которую весь Центральный рынок знает, что трусы она не носит из "соображений высшего порядка", как излагает теперь эта сука, наобщавшись с вами... Назвать ее застенчивой или стыдливой - все равно, что прозвать тигра-людоеда киской...
      Нилс сделал паузу, чтоб отпить из литровой банки, заполненной темно-коричневой жидкостью - алкогольным сливом, настоенным для крепости на охотничьем порохе, микстуре от кашля и креме для обуви. Последний компонент чердачного коктейля приводил БД в замешательство, однако никто не мог вразумительно объяснить ему предназначение гуталина в пойле.
      - Вам надо, чтобы я добавил что-нибудь еще, милостивый государь? Нилс, as lean as a rake, возвышался над сидящими за столом высоченной костлявой фигурой, увенчаной широкополой ковбойской шляпой, подаренной кем-то из многочисленной родни в Штатах, и его тень на покатой стене-крыше с широко расставленными руками-палками, напоминала огородное чучело...
      - Не г-горячитесь, Нилс. В вас с-столько желчи, что можно выкрасить к-крышу. Хотите, чтобы я еще с-страдал от постоянно п-подавляемой п-похоти?
      - Что касается "постоянно", то здесь мы могли бы поспорить, рассмеялся Нилс. - Вы уже не мальчик...
      - Марфа - сильно п-продвинутое, почти волшебное с-существо, и ее дуализм не ф-философской природы, а единственный способ жизнедеятельности организма, набитого достоинствами и п-пороками, - возразил БД, нежно обнимая за плечи подружку, и печально добавил: - Может быть как д-диагноз...
      - ...Как диагноз вашей болезни, БД! - перебил его Нилс. - Поскольку в ней нет ни двойственности, ни глубины, о которых вы твердите. Ее душа такая же плоская, примитивная и грязная, как стельки ваших башмаков, которые вы не снимаете неделями... С вами она ничуть не хуже и не лучше, чем с любым рыночным торговцем... В отличие от остальных вы, похоже, удивительно успешно научились находить в ней глубоко запрятанные эрогенные зоны...
      "Если бы он еще знал, что она бегает к настоятельнице, которую безумно любит, чтоб полизать стареющие чресла..." - БД улыбнулся в душе.
      - Вы приняли ее такой, какая она есть, - надрывался Нилс в праведном гневе, - потому что она то, что вам нужно сегодня... Но чтоб подсластить пилюлю самому себе, вы, довымыслили все, чего в ней недоставало для комфортного сосуществования с вами, полагая ее потомственной девственницей и дворянкой... А потом оказалось, что вымысел настолько убудителен и хорош, и так точно соответствует вашим нынешним потребностям, что дешевая базарная девка и иллюзии слились в литературном персонаже, в который вы влюбились... Но, в отличие от Пигмалиона, слились так сильно, что начали завидовать самому себе...
      - Жизнь - игра, и если ты мудрый режиссер, твоя жизнь интересна и п-прекрасна, как хорошо п-поставленная пъеса, - отбивася БД... - Хотя сам я, п-похоже, не очень п-преуспел.
      - Зря вы задираетесь, Нилс, - подал голос Пал Палыч, the former KGB person with the good manners... - Не гоните! Ему хорошо с ней. Может, он даже счастлив... Все остальное тогда не имеет значения. Я завидую. Он нашел единственно правильное решение в сложившихся обстоятельствах...
      - Любопытно, какое? - спросил художник. - Может мы все последуем ему и встанем очередью у ворот женского монастыря? БД нравится монашка? Она заводит его? Цепляет? Окей! Пусть трахает на здоровье, если не боится заразы... Но нечего делать вид, что лазит под юбку к Софье Ковалевской или познает Мирозданье, ставя Марфу раком под иконами в подсобке... То, что БД считает оргазмом, больше похоже на аллергический зуд, которым он страдает много лет от перехлорированной воды бассейнов...
      - I fed up with these talks, gentlemen! - резко встал БД. "Если же кто-то сказал слова добрые и правдивые и его не услышали - значит, он не сказал их... "
      - Погодите, БД! - Пал Палыч стащил с рук перчатки и, не вынимая огрызка сигары изо рта, облокотился о кирпичную кладку дымовой трубы, сунув руки в карманы брюк, от чего полы куртки некрасиво оттопырились.
      "Пал Палыч подражает мне в манерах, как Нилс в формулировках", подумал БД, разглядывая приятеля-чекиста, с которым успел сблизиться за год бездомной жизни.
      А Пал Палыч, как БД, стойко держал паузу, давая улечься шумному бормотанью теряющей контроль вечеринки, когда диалоги с самим собой кажутся наиболее предпочтительным занятием.
      - Ты, Нилс, старый и завидуешь ему, - сказал он, привлекая внимание. Про это Мольер говорил: "Нравственность крепнет, когда дряхлеет плоть"... В отличие от нас, БД мыслит слишком широко, чтоб отстаивать собственную точку зрения... Он стал не просто бездомным, обреченным на сосуществование с себе подобными, лишенными социальных и бытовых удобств... Чтобы выжить в добровольно выбранном аду, он опустился ниже нас. На то дно, где никого и ничего нет, куда он входит без стука и обретается в одиночестве, если не считать портативного компьютера, и чувствует себя почти Богом...
      "Как излагает, собака, - подумал БД. - Хорошо их учили когда-то в КГБ..." - И сказал:
      - Можно жить без самого н-необходимого, но без лишнего жить н-нельзя... Этому вас там н-не учили никогда...
      Но Пал Палыч гнул свое, не вдаваясь в подробности чекистской школы:
      - Что касаемо ваших страхов, БД, все они надуманны. Не похоже, что вы деградируете. Вы стали глубже, мудрее и значительнее... Надеюсь, и мы... После вашего появления здесь многое изменилось... Какие темы обсуждаем... Иногда я спрашиваю себя: "Что это: лаборатория БД или родимый чердак?"
      - ... Или один из интеллектуальных департаментов ФСБ, если там есть такие? - заметил Нилс. - Ваша правда в одном: он действительно возвышается... над стадом. Хотя, лидер в стаде - не очень привлекательная штука, особенно для БД с его харизмой. А вашего постоянного славословия в его адрес не разделяю и не понимаю... Вы, Пал Палыч, похожи на человека, который с кукушкой обсуждает проблемы геронтологии, о которой нам недавно рассказывал БД.
      - Почему с кукушкой? - удивился бывший лучший чекист.
      - Потому что кукушка определяет, сколько жить осталось...
      - У них много общего, у БД с Нилсом, - заметил постоянно пьяный Вова, преподаватель университета или слесарь-механик.
      - They have nothing in common... Совсем ничего, - зло возразил Пал Палыч. - Просто желчи у Нилса больше, чем думает БД, которому сегодня лидерство до лампочки. Там, в самом низу, ему никто не досаждает. От дурных гигиенических привычек он избавился. Потребности, которые называются культурными, он давно не удовлетворяет и поднимается к нам лишь для того, чтобы выпить, хотя, как я понимаю, он научился пить в одиночку...
      - Нет! Он буцкает с дорогим портативным компьютером COMPAQ, который всюду таскает за собой в кожаном портфеле с широким ремнем... А еще он знает, что его ждет комната с едой и выпивкой в подвалах аппартаментов Большого Босса, где он может переждать непогоду.- Нилс, наконец, уселся на стул и чердачное пространство сразу стало заметно больше.
      - Чем м-меньше человеку нужно, т-тем ближе он к Богу. - БД улыбнулся. У меня нет л-лидерских амбиций и желания с-сплотиться с коллективом... Пал Палыч п-прав: я хочу стать изгоем. Я, п-пожалуй, с-стал им... I'm dwelling under the canopy... И лишь две вещи д-движут мной, заставляя жить и выносить весь этот ужас, возвышаясь или, наоборот, д-деградируя и опускаясь глубже, хотя п-подошвы башмаков давно уперлись в дно и сгибаются лишь к-колени: это COMPAQ - устройство... нет, живое существо, с к-которым мы на пару п-пишем книгу... и необоримое желание найти решение п-проблемы донорских органов, к-которое живет во мне не с-спросясь... И чертов п-плоский ящик с серо-голубым дисплеем, выкрасивший мою н-нынешнюю жизнь в серо-голубые тона, и п-переминающиеся в мозгу в ожидании своей очереди м-модули, в которых зреют будущие т-трансплантанты, надежные, всегда жизнеспособные и лишенные антигенных свойств, с-составляют смысл моей н-нынешней жизни... И я п-почти счастлив этим... С-спасибо...
      Все зашевелились, загудели. Зазвякали стаканы. Привычно приятно забулькал алкоголь. Кто-то сунул в руки БД банку.
      - Ладно, мужики, - сказал Нилс. - Может БД и впрямь святой. Выпьем за него. Пусть пишет, если не может иначе... Пусть совершает открытия... Не понимаю одного: почему он не делает этого дома, с привычными ванной и сортиром, или в реальной лаборатории с персоналом, животными и оборудованием? Почему? Неужели, из-за дерьмового убеждения, что художник или ученый должен выстрадать то, о чем собирается поведать?
      - К-какой ценой можно купить п-право на творчество, если п-писать значит читать самого себя... - БД вышел из-за стола и повернулся к публике лицом. - А если Г-господь не водит т-твоей рукой, как с-сказать людям то, что ты п-полагаешь истинным, без чего их жизнь не с-станет глубже, интереснее и значительнее? Этого нельзя сделать не п-преодолев с-соблазнов собственной п-плоти и обыденного счастья, не п-престрадав, не расположив с-свой внутренний мир с-снаружи... Кто-то из д-девок-реплик г-говорил, чтобы с-стать Мессией, мне н-недостает страданий и веры... Все равно, расплата за т-творчество неизбежна, как только п-пересекаешь границу п-повседневности...
      - Нэ очэн-то вы справлаэтса с собствэнная плоть, тоуварисч! обрадованно сказал Нилс.
      - А ты, конечно, был уверен, что жизнь может дать только одно облегчение - кишечника или мочевого пузыря, - язвительно заметил Пал Палыч, постоянный Нилсов оппонет.
      - Повторяешься, приятель... Я вот не подхожу к мольберту который год... Студию купил, а картин не пишу. Не могу и не хочу... Ночью снится, будто беру кисти в руки... или с похмелья иногда... подержу... Завидую БД... по-белому пока. - Он отпил из банки, отвернулся к чердачному окну и добавил оттуда: - Но зависть сжигает... как вас, БД, ваш проклятущий "COMPAQ" и органы-клоны... Может, не следовало, мужики, дарить ему компьютер?!
      Публика враз забыла о БД и привычно принялась обсуждать историю нашумевшего подарка...
      Глава 2. "Compaq"
      Первый портативный компьютер фирмы "Hewlett Packard" БД выпросил у Босса уже будучи изгнанным из компании и сразу переписал в него первые главы книги из стационарного компьютера, с которым жил иногда в одной из подвальных комнат рядом с гаражом в Большом Доме.
      Компьютер был почти новый, и БД онемел, когда Босс сказал однажды:
      - Ладнохуйстобой, забирай! Надеюсь, не станешь делать из меня злодея, чтоб отплатить за выдуманные унижения...
      - Т-там нет вас... н-нет меня... Мы все только нотные знаки или слова...
      - Что же там тогда? Мне говорили, ты пишешь книгу... роман будто про компанию... - Босс задумчиво почесывал в паху.
      "Как объяснить то, чего я не знаю сам", - раздумывал БД, понимая, что мудрый хозяин вправе рассчитывать на честный ответ, и после недолгой паузы сказал: - Н-не берусь с-судить, как ф-формируется рукопись... Больше всего, п-похоже, пишется с-сама, и я п-просто должен созреть, дорасти до нее, но даже т-тогда не узнать, кто водит м-моей рукой... А если узнаю, значит, с-стряпаю телефонный с-справочник или с-статью в медицинский журнал... Для м-меня это так же с-сложно, как для п-пещерного человека п-переход от п-понятия окружность к п-понятию колесо... Знаю одно: п-пока п-пишется она я н-невменяем и счастлив и делаю только то, что она велит...
      - Про что книгаблядь?!
      - Н-не знаю... С-спрячьте саблю, Босс. Мне давно не с-страшно...
      "...И сказал Иисус: многие желали видеть то, что вы видите, и не увидели, и слышать то, что вы слышите, и не услышали...".
      - Название-то есть?
      - Х-х-хроники В-водолея, - сказал БД. - Хроники, выстроенные н-наперекор хронологической п-последовательности. - И уставился на бывшего хозяина, а тот стоял и молчал, а потом повернулся и медленно побрел к себе...
      Notebook оказался дохлым. Постоянно заливаемый кока-колой, безалкогольным пивом, посыпаемый пеплом дорогих сигар при расскладывании пасьянсов, ставших в последнее время постоянной усладой Босса, новый компьютер быстро и сильно захирел: давал сбои, забывал тексты и старался максимально обременить жизнь БД, отказываясь исполнять команды.
      Приходилось по нескольку раз перепечатывать страницы, прежде чем маленький уродец соглашался запомнить их. Он ненавидел компьютер и не дал ему клички... Свирепея, БД несколько раз поднимал его над головой, чтоб швырнуть о стену...
      Беспризорная чердачная публика - БД называл их на нью-йоркском жаргоне "alley-apples", лошадинным навозом, - трепетно почитавшая открывшийся писательский дар БД и заметившая постоянные проблемы с компьютером, решила подарить ему новый.
      Когда они притащили на чердак "Compaq" в заводской упаковке, БД потерял дар речи и, поглаживая в растерянности дорогой кожи чехол, впервые не находил приличествующих случаю формулировок.
      "It's smashing! Тогда на предутреннем Эльбрусе с Даррел, стоящей на гостиничном балконе в короткой ночной рубахе, я тоже не смог найти подходящих слов", - некстати промелькнуло в голове, и тут же он вспомнил и процитировал застывшей в ожидании благодарностей, сильно пьяной толпе бродяг одну из баек про юность Билла Гейта:
      - Ты кто? - спросил Билл. - Я - к-компьютор, - ответило видение. Тогда с-сходи п-пососи вольтметр!
      БД подождал, пока стихнет смех, и сказал:
      - Спасибо, м-мальчики! Возьмите п-порченого маленького уродца и отнесите в к-комиссионный. За него дадут, - он замешкался, прикидывая в уме приблизительную стоимость Боссова компьютера, - долларов семьсот...
      - А что, к-омпьютер краденный? - спросил он позже Пал Палыча, когда публика стала расходиться.
      - Нет! Это подарок Латвийской Академии Наук..., - Пал Палыч помолчал. А если краденый? Вы, что: выбросите его или побежите стучать в криминальную полицию?
      - Никогда не п-предполагал, что с-смогу достичь такого взаимопонимания с офицером КГБ..., - улыбнулся БД.
      - Надеюсь, не считаете, что я здесь по заданию нашего ведомства? - Пал Палыч внимательно посмотрел на БД и раскурил наконец влажную сигару, едкий дым которой приглушил тошнотный запах чердака.
      - Why on earth? It's not worth taking the trouble..., - задумчиво ответил БД, глядя на разбредавшуюся публику.
      Сразу после Рождества знаковый чердак гудел. Вечеринка продолжалась несколько часов и alley-apples - авторы идеи подарка и ее исполнители давно спали, уткнувшись носами в стол, сломленные "Бурбоном". Однако коллеги с окрестных чердаков подходили и подходили, и большинство - не с пустыми руками. Кроме девок, они несли курево, легкие наркотики, дешевую выпивку и такую же еду в целофановых пакетах.