- Жаль, мне искренне жаль, мистер Граймс, но уже поздно. Как сказал мистер МакКлауд, вы, люди, скоро вымрете.
      Граймс почувствовал, что сзади кто-то подошел. - Мистер Билль?
      - Да, капитан.
      - Вы и мистер Словотный - в двигательный отсек. Отключите питание этих отсеков.
      - Вы можете попытаться, но я вам не позволю, - заявил мистер Адам. Предупреждаю: капитан теперь я.
      - Капитан теперь вы, - эхом откликнулся МакКлауд.
      - Бунт, - подытожил Граймс.
      - Бунт? - повторил Адам с железной иронией в голосе. Он сделал шаг к капитану, подняв металлическую руку.
      Граймс выстрелил. С тем же успехом он мог пулять горохом из трубочки. Он стрелял еще и еще. Пули плющились о грудь робота, словно глиняные катышки. Граймс понимал, что повернуться и сбежать он уже не успеет; он ждал сокрушительного удара стального кулака, которым все и окончится.
      - Нет... - сказал голос. - Нет...
      Может, это он сам говорит?
      Но чей-то голос еще раз произнес: - Нет!
      Адам удивленно помедлил - но только секунду. Он снова стал приближаться - и тогда, словно прямо из компьютера, с треском ударил разряд, страшная ослепительная молния. За мгновение перед тем, как веки закрылись, спасая глаза, Граймс увидел, как робот стоит, вытянув руки по швам, а электрическое пламя пляшет по всему его почерневшему телу. Затем Адам с ужасающим грохотом повалился на палубу.
      Когда наконец к Граймсу вернулось зрение, он снова огляделся. МакКлауд, невредимый - по крайней мере живой, - скорчился в углу в позе зародыша, прикрыв голову руками. Компьютер, если судить по струйкам дыма, поднимающимся из трещин в панелях, полностью вышел из строя. А Адам с раскинутыми руками, приваренный к палубе, словно распятие, был мертв.
      "Мертв, - усмехнулся Граймс. - Да был ли он когда-нибудь живым, в полном смысле этого слова?"
      Но корабль - Граймс почувствовал это - ненадолго стал живым, мыслящим и осознающим существом, когда машина, которую он мог бы когда-нибудь потом назвать Богом, заронила искру жизни в его электронный мозг. А всякий корабль, в отличие от прочих машин, обладает личностью - той самой личностью, которой его наделяет экипаж: люди, живущие и работающие, мечтающие и надеющиеся внутри его стального тела.
      Корабль пережил краткий момент полного осознания себя, и прежние ценности возобладали - в том числе, верность законному капитану.
      Граймс пожалел, что, наверное, не осмелится написать обо всем этом в обязательном рапорте. Но это долг, который стоит отдать.
      Спящая красавица
      Коммодор Дамиен, командующий курьерской службой ФИКС, пребывал не в самом лучшем расположении духа. Впрочем, это было не самым необычным явлением - особенно когда на ковер вызывался лейтенант Граймс.
      - Мистер Граймс... - устало начал коммодор.
      - Сэр? - бодро откликнулся Граймс.
      - Мистер Граймс, второй раз повторяется то же самое.
      - Я делал все, что мог, чтобы спасти мой корабль и моих людей, сэр, запальчиво возразил Граймс, и его оттопыренные уши запылали.
      - Вы испортили чрезвычайно дорогостоящее оборудование О колониальной политике Федерации я просто молчу. Мое начальство - которое, как ни странно, является и вашим начальством - крайне, повторяю, крайне недовольно.
      - Я спас свой корабль, - упрямо буркнул Граймс.
      Коммодор взглянул на рапорт, лежащий перед ним на столе. Мрачная улыбка ничуть не смягчила жесткое костистое лицо.
      - А здесь сказано, что ваш корабль спас вас.
      - Это правда, - согласился Граймс. - Это было взаимное...
      - И именно ваш корабль убил - если слово "убил" применимо к роботу мистера Адама... Гхм... Небольшое смягчающее обстоятельство. Тем не менее, Граймс: я не могу отрицать тот факт, что вы все же несколько лучше среднего лейтенанта. Иначе вы бы отправились к черту, к дьяволу... и на коленях вымаливали бы должность третьего помощника у Приграничников или еще каких-нибудь...
      Коммодор сложил пальцы домиком и холодно воззрился на лейтенанта поверх получившегося костяного сооружения.
      - Так что в интересах всех лиц я решил, что некоторое время ваш "Щитомордник" не будет использоваться для перевозки пассажиров - по крайней мере, пока им командуете вы. Только не ждите, что сможете сидеть на Базе и наслаждаться светской жизнью... Если это можно так сказать...
      Граймс тяжело и громко вздохнул. Некая доктор Маргарет Лэзенби была старше по званию, но в отношениях с ней как раз начали наклевываться приятные перемены.
      - Как только закончится ремонт и стандартный техосмотр, вы, мистер Граймс, уберетесь с планеты ко всем чертям.
      - А мои офицеры, сэр? У мистера Билля задолженность по отпуску...
      - У меня сердце просто кровью обливается.
      - Мистер МакКлауд в больнице...
      - Мичман Вителли, ваш новый инженер-механик, уже получил приказ явиться на борт так скоро, как только возможно, если не раньше. Работы по замене компьютера уже идут полным ходом, - Коммодор посмотрел на часы. - Сейчас четырнадцать тридцать пять. В восемнадцать часов вы стартуете.
      - Мой приказ, сэр...
      - Ах, да, Граймс. Ваш приказ. Дело, прямо скажем, не первой важности. Для меня главное - чтобы вы убрались с глаз моих долой. Но, наверное, я должен ввести вас в курс дела. Шаарцы сейчас проходят фазу доброжелательности по отношению к людям, и Федерация отвечает им взаимностью. Небольшой, но очень важный груз надо срочно доставить с Дроомоора на Брооум. По какой-то причине у наших членистоногих друзей нет в наличии достаточно быстрого корабля. Для курьера "серпент-класса" перелет от Линдисфарна до Дроомоора займет от силы неделю. Так что...
      "А ведь "Гадюка", "Аспид" и "Кобра" уже несколько недель стоят в порту, - с горечью подумал Граймс. - И все равно это дело поручили мне".
      Похоже, в коммодоре время от времени просыпались телепатические способности. Он снова улыбнулся, на этот раз даже с долей симпатии:
      - Я хочу, чтобы вы улетели с Базы, пока не поднялась шумиха из-за мистера Адама. Вы слишком честны. Я смогу изложить происшедшее лучше, чем вы.
      - Спасибо, сэр, - искренне сказал Граймс.
      - А теперь марш. И не забудьте вот это.
      Граймс принял запечатанный конверт.
      - И постарайтесь на этот раз не напортачить чего-нибудь.
      - Постараюсь, сэр.
      Граймс отсалютовал и строевым шагом покинул кабинет коммодора. Его "летающее веретено" еще не было поднято на стартовую платформу.
      Мистер Бидль встретил капитана в шлюзе. Он редко улыбался - при виде конверта в руках Граймса расплылся в довольной ухмылке.
      - Что-нибудь о моем отпуске, капитан? - осведомился он с подчеркнутой небрежностью
      - Да, Первый. Тебе его не дали, - ответил Граймс. В этот миг он почти проклинал себя за удовольствие, которое получал, сообщая плохие новости. Мы стартуем в восемнадцать часов. Новый инженер уже на борту?
      Лицо Билля приняло обычное траурное выражение.
      - Да, - кисло сказал он. - Но погрузка, капитан... ремонт... техосмотр...
      - Идут полным ходом?
      - Да, но...
      - Тогда если мы не будем готовы к вылету, то не по своей вине.
      Но Граймс знал - и потому имел все основания выглядеть таким же несчастным, как и его первый помощник: к назначенному времени корабль будет готов.
      "Щитомордник" стартовал ровно в восемнадцать часов. Граймс, погруженный в тяжелую хандру, - он не успел повидать Мэгги Лэзенби - отказался от своей обычной техники "взлета на одном дыхании". Кнопки управления вспомогательными реактивными двигателями напрасно ждали прикосновения капитанского пальца. Корабль поднялся на одном инерционном, словно разделяя нежелание капитана улетать. Бидль мрачно нахохлился в своем кресле, фон Танненбаум, навигатор, взирал на свои приборы с подчеркнутым безразличием. Словотный, офицер электронной связи, огрызался всякий раз, когда приходилось говорить с диспетчером.
      И все же когда корабль вышел за пределы атмосферы, Граймс почувствовал себя почти счастливым. "Бухти, но лети"... И он летел. Он снова был в своей стихии. Устанавливая курс на нужную звезду, он уже чувствовал себя почти счастливым и с удовольствием заметил, что фон Танненбаум помогает ему так же хорошо, как обычно. Затем, когда установили траекторию, запустили Движитель Манншенна, и маленький кораблик с фантастической скоростью понесся сквозь искривленный континуум. Очередная миссия.
      Капитан произвел обычный ритуал разжигания трубки и сказал:
      - Начинаются будни Глубокого космоса, Первый.
      - Будни Глубокого космоса, сэр.
      - Чья вахта?
      - Мистера фон Танненбаума, капитан.
      - Хорошо. Зайди ко мне, как освободишься.
      К тому времени, когда Бидль постучал в дверь, Граймс уже вскрыл конверт с инструкциями. Кивнув в сторону свободного кресла, он сказал:
      - Налей по стаканчику, Первый, а я пока просмотрю эту писанину...
      Не отрываясь от чтения, он протянул руку, помощник вложил в нее стакан. Граймс отхлебнул джина с тоником и продолжил читать.
      - Гхм. Ну, мы летим на Дроомоор, как ты уже знаешь...
      - Само собой, - отозвался Бидль и пробурчал что-то насчет шмелей-коммунистов.
      - Ладно-ладно, мистер Бидль. Шаарцы - наши храбрые союзники. И они не так уж плохи, когда познакомишься поближе.
      - Я не хочу с ними знакомиться поближе. Если уж не дали отпуск, то могли хотя бы послать на планету с нормальными человеческими девушками...
      - Мистер Бидль, вы меня поражаете. Эта ваша ксенофобия, эти приземленные интересы... В общем, мы летим на Дроомоор на максимальной, но не представляющей опасности скорости. Там мы забираем небольшой, но очень важный груз, за погрузкой которого будут пристально наблюдать местные власти. После этого, так быстро, как только сможем, вылетаем на Брооум на максимальной скорости и так далее, и так далее.
      - Короче, опять в роли мальчиков на побегушках, - проворчал Бидль.
      - Зато, - философски ответствовал Граймс, - хоть какое-то разнообразие - не все же быть таксистами. А уж после того, что случилось с несколькими нашими пассажирами, это даже приятно.
      Дроомоор - планета земного типа, с обыкновенными морями, континентами, полярными шапками и всем прочим. Эволюция не породила здесь никаких форм жизни, которые бы кардинально отличались от привычных людям, и не зашла так далеко, чтобы произвести способных добывать огонь и пользоваться инструментами. Если бы первыми эту планету открыли земляне, она стала бы колонией Земли. Но первым был шаарский корабль. Другой мир, Брооум, был очень похож на Дроомоор, и дела там обстояли точно так же.
      "Щитомордник" совершил посадку в порту Шерр. Граймс действовал с обычной уверенностью, шаарские диспетчеры обеспечили обычную поддержку.
      На этом обычное закончилось. Спускаясь по трапу, Граймс и его офицеры с удивлением разглядывали местный воздушный транспорт. По большей части это были дирижабли, а не аппараты тяжелее воздуха. Вместо привычных угловатых конструкций из стекла и металла посадочную площадку космодрома окружали однообразные грязноватые купола. Бидль что-то проворчал насчет кучки дурацких ульев, но Граймс не обращал на него внимания. Как всякий бывалый капитан, он первым делом интересовался планировкой порта, стараясь составить представление о технических достижениях хозяев. Корабль - это прежде всего корабль, и не важно, кто его построил и управляет им... Однако но млекопитающие есть млекопитающие, а насекомые есть насекомые, и у них разные потребности.
      - Похоже, к нам пожаловали портовые службы, - заметил фон Танненбаум.
      Из круглого отверстия около верхушки ближайшего купола появилась группа шаарцев. Они медленно летели по направлению к кораблю, почти невидимые тонкие крылья поблескивали в солнечных лучах. Граймс поднял бинокль. Во главе процессии - принцесса: крупнее остальных, на ее хрупком тельце сверкают изукрашенные самоцветами регалии. За ней - два трутня, так увешанные украшениями, что было непонятно, как они держатся в воздухе. Четверо рабочих высшей касты - выглядят поскромнее, но с обычными рабочими их не спутаешь - замыкали группу.
      - Первый, спуститесь в шлюз, пожалуйста, - сказал Граймс. - Я приму чиновников у себя в каюте.
      Он спустился из рубки к себе, достал виски. Трех бутылок будет достаточно, решил он... Правда, шаарские трутни славятся уникальными способностями к поглощению алкоголя.
      Принцесса оказалась суровой и деловой. Она отказалась от виски, и под взглядом ее блестящих фасетчатых глаз рабочие также не осмелились воспользоваться гостеприимством капитана. Трутни ограничились маленьким стаканчиком. Принцесса возвышалась посреди каюты, похожая на абстракционистскую скульптуру из сверкающего металла. И ее голос, исходящий из коробочки на груди, тоже был голосом машины, а не живого существа.
      - Это очень важная миссия, капитан. Вы немедленно отправляетесь со мной к Королеве-матери для получения инструкций.
      Граймсу не слишком нравилось, когда ему приказывали, особенно на его собственном корабле. Но вступать в пререкания с представителями власти на чужой планете было бы последней глупостью.
      - Хорошо, Ваше высочество, ответил он. - Но сначала я должен отдать распоряжения моим офицерам. Для этого мне понадобится некоторая информация. Для начала, как долго мы пробудем на вашей планете?
      - Вы взлетите, как только груз разместят в трюме.
      Она изящно изогнула переднюю лапку и посмотрела на усыпанные драгоценностями часы.
      - Рабочие уже на пути к вашему судну. - Она указала на четырех рабочих высшей касты: - Эти будут наблюдать за погрузкой. Пожалуйста, сообщите своим офицерам, чтобы они были готовы.
      Граймс вызвал по интеркому Бидля и попросил его прийти в капитанскую каюту. Когда первый помощник появился, Граймс приказал ему выполнять распоряжения наблюдателей и готовиться к немедленному отлету после погрузки, а сам прошел к себе в спальню, чтобы переодеться в парадную форму. Стаскивая рубашку, Граймс неожиданно обнаружил, что принцесса последовала за ним.
      - Что вы делаете? - холодно осведомилась она.
      - Надеваю более подходящую одежду, Ваше высочество, - ответил он.
      - В этом нет необходимости, капитан. Вы будете единственным человеком в покоях Королевы-матери, и все поймут, кто вы такой.
      Граймс покорно надел обратно форменную рубашку, не украшенную ничем, кроме погон. Он полагал, что капитану следует выглядеть более представительно, особенно среди существ, разряженных, как новогодняя елка, но ему приказывали выполнять все распоряжения шаарских властей. По правде говоря, рубашка и шорты удобнее, чем брюки и китель. А воротничок, а галстук, а пилотка! И эта идиотская церемониальная шпага!..
      Граймс прикрепил на предплечье передатчик, надел фуражку и сказал:
      - Я готов, Ваше высочество.
      - Что это? - подозрительно спросила принцесса. - Оружие?
      - Нет, Ваше высочество! Просто радиопередатчик. Я должен оставаться на связи с кораблем.
      - Полагаю, теперь все в порядке, - неохотно согласилась она.
      Спускаясь по трапу следом за принцессой и трутнями эскорта, Граймс обнаружил, что к кораблю подъехала платформа на колесах. На ней была установлена лебедка, которая удерживала маленький воздухолет - баллон, наполненный газом, с висящей под ним хрупкой на вид гондолой. На носу и на корме гондолы лениво вращались огромные двухлопастные пропеллеры. На площадке царила суета. Рабочие сновали вокруг, платформы перемещаясь в трех измерениях.
      - Ваш груз, - сказала принцесса. - И ваш транспорт до дворца.
      Дирижабль завис всего в футе над платформой. Рабочие бережно извлекли из гондолы белый цилиндр около четырех футов в длину и одного в диаметре, судя по всему, сделанный из пластика. На его поверхности были вделаны какие-то датчики и индикаторное табло, которое светился ярко-зеленым даже на солнце. От цилиндра к двигателю дирижабля тянулся кабель. Судя по всему, там находится батарея или генератор... Граймс почти не ошибся: это был аккумулятор. Пара рабочих, мерцая прозрачными крыльями, вытащила его из гондолы и опустила на бетон рядом с цилиндром.
      - Вы сядете сюда, - заявила принцесса.
      Граймс отступил на шаг и попытался оценить ситуацию. На платформу залезть будет нетрудно. Потом можно вскарабкаться на самый верх лебедки, а оттуда в кабину. Но как это сделать, не испачкав белые шорты, рубашку и носки? Шаарцы хорошо относились к своей технике - по крайней мере, на смазке не экономили.
      - Я жду, - холодно произнесла принцесса.
      - Да, Ваше высочество, но...
      Граймс не слышал приказа - между собой шаарцы общались телепатически. Он успел только услышать громкое жужжание рабочих. Острые коготки проткнули тонкую ткань рубашки, оцарапав кожу... Неимоверным усилием воли Граймс сдержался и не завопил, когда его подняли с земли, перенесли к дирижаблю и небрежно уронили на пол гондолы. Впрочем, его престиж пострадал куда больше, чем тело. Оглянувшись на свой корабль, Граймс увидел в иллюминаторах рубки ухмыляющиеся физиономии фон Танненбаума и Словотного.
      Лейтенант поднялся на ноги. Интересно, не развалится ли эта хрупкая конструкция под его весом?.. Но рядом уже стояла принцесса, окруженная эскортом трутней. Рабочая особь высшей касты заняла свое место за простой на вид панелью управления дирижабля, рабочие отцепили лебедку, и воздухолет взмыл в небо. Трос по-прежнему свисал из кабины. А если он за что-нибудь зацепится? Граймс решил не поддаваться панике. В конце концов, это не его проблема. Шаарцы не первый день развлекаются дирижаблями и, наверное, знают, что к чему.
      Принцесса явно не была настроена на светскую беседу, а трутни и рабочие разговаривали - если разговаривали - только через нее, хотя все имели при себе голосовые аппараты. И то ладно. Пожалуй, у этой шаарской леди чересчур властный характер, а Граймс не питал склонности к властным женщинам - вне зависимости от количества конечностей и прочих особенностей анатомии. Граймс занял сидячее положение и решил просто наслаждаться - в кои-то веки он перемещался со скоростью, которая позволяла полюбоваться пейзажем. Внизу проплывали зеленые пологие холмы, купы цветущих кустов - разноцветные, но не чрезмерно яркие. Вокруг огромных цветов тысячами вились рабочие. Машин нигде не было - но в них и не было особой необходимости: рабочие низших каст являлись не более чем роботами из плоти и крови.
      Наконец впереди показался город.
      Он представлял собой просто нагромождение куполов разного размера; самый большой, с плоской крышей, располагался примерно в центре. На крыше возвышался какой-то образчик местной машинерии - судя по всему, лебедка.
      Дирижабль медленно пошел на снижение, пока не завис над крышей дворца. Пропеллеры лениво вращались, создавая легкий ветерок. Пара рабочих поднялась в воздух и, подхватив болтающийся конец троса, прицепили его к другому тросу, намотанному на барабан лебедки. Машина заработала. Протестующе поскрипывая, дирижабль начал быстро снижаться.
      На площадке появилась стремянка на колесиках, которую зацепили за край гондолы. Понятно, что принцесса и ее эскорт оставили этот импровизированный трап без внимания. Глядя, как они спускаются на крышу в ореоле прозрачных крыльев, Граймс мысленно поблагодарил того, кто позаботился о нуждах бескрылого гостя.
      - Следуйте за мной, - приказала принцесса.
      Лейтенант повиновался и полез вслед за ней в круглый люк. Пандус, по которому пришлось спускаться, оказался очень крутым. Граймс думал лишь о том, чтобы не упасть, и почти не обращал внимания на убранство дворца. К счастью, внутри оказалось довольно светло. Приятный сине-зеленый свет исходил от насекомых, которые лепились к потолку на равном расстоянии друг от друга. В теплом воздухе висел резкий, но приятный запах. И почти полная тишина - только несмолкающее басовитое жужжание. Сначала Граймс решил, что это гудят вентиляторы - движение воздуха ощущалось внятно. Но на перекрестке четырех коридоров Граймс увидел группу рабочих. Уцепившись когтями за кольца в полу, они размеренно работали крыльями, создавая циркуляцию воздуха.
      Следуя за своими провожатыми, он шел вниз и вниз. Одни коридоры были пустыми, в других сновали рабочие, занятые какой-то таинственной деятельностью. Но с ними никто не столкнулся: шаарцы низшей касты почтительно уступали дорогу принцессе и ее спутникам. Почти никто не проявлял любопытства; разве что иногда какой-нибудь трутень зависал в воздухе, чтобы поглазеть на землянина.
      Вниз и вниз...
      Наконец путь преградила решетчатая дверь - до этого Граймс не видел в улье ни одной двери. В дальнем конце прохода стояли шесть рабочих - все увешанные металлическими штуковинами. Рабочие? Скорее солдаты, решил Граймс. Этакие амазонки. Интересно, есть ли у них жала, как у земных родственников? Возможно, жала и имеются, но лазерные пистолеты куда эффективнее.
      - Кто идет? - спросила одна из амазонок. Таким тоном мог говорить офицер рангом от сержанта до майора.
      - Принцесса Шрла с трутнями Бррином и Дрриром и земной капитан-трутень Граймс.
      - Входите, принцесса Шрла. Входите, земной капитан-трутень Грраймс.
      Решетка поднялась, пропуская принцессу и Граймса, и снова опустилась. Трутни, сопровождавшие их, остались снаружи. По земным стандартам, в туннеле было темновато. Две охранницы шли впереди, еще две замыкали группу. Граймс с удовольствием заметил, что надменности у принцессы сильно поубавилось.
      Наконец они оказались в просторном помещении, где в голубоватом полумраке суетились слуги Королевы-матери. Мягкий пол казался живым, и в этом было что-то неприятное. Граймс, принцесса и охранницы приблизились к высокой платформе, на которой возлежало огромное бледное существо. Вокруг стояли экраны, на которых транслировалось происходящее в разных точках планеты. На одном из них можно было видеть космопорт и стройный силуэт "Щитомордника" на посадочной платформе, а ниже - ряд каких-то диаграмм и графиков. Это огромное помещение было одновременно тронным залом, родильной палатой и координирующим центром всей планеты.
      Глаза Граймса начали привыкать к полумраку. Он с жалостью смотрел на вялое, рыхлое, почти бесформенное тело с полуатрофированными конечностями и бесполезными огрызками крыльев. Как ни странно, все прочее не показалось ему непристойным. То, что на конвейерную ленту, медленно движущуюся под платформой, через равные промежутки времени откладывается блестящее яйцо жемчужного цвета. Раздутое тело рабочей особи, которое заметно съеживалось, когда она отрыгивала пищу в рот королеве. Но когда королева заговорила, не прекращая процесса питания, это застало его врасплох, хотя он прекрасно знал, что голосовые аппараты шаарцев не связаны с органами приема пищи.
      - Добро пожаловать, капитан Граймс, - произнесла королева глубоким, низким, почти мужским голосом.
      - Это большая честь для меня, - пробормотал Граймс.
      - Вы оказываете нам огромную услугу, капитан Граймс.
      - Это не только честь, но и удовольствие, Ваше Величество.
      - Хорошо... Однако, капитан Граймс, я должна, как говорят у вас, землян, ввести вас в курс дела.
      Последовала короткая пауза.
      - На Брооуме кризис. Болезнь собрала свой урожай в ульях. Мутировавший вирус. Лекарство нашли - но слишком поздно. Брооумская королева-мать мертва. Все принцессы, еще не вышедшие из возраста размножения, мертвы. Даже королевские яйца, личинки и куколки уничтожены болезнью.
      Конечно, мы всегда готовы оказать помощь нашим дочерям и сестрам на Брооуме. Мы предложили отправить к ним взрослую принцессу, способную к размножению, чтобы она стала их королевой-матерью. Но совет принцесс, который сейчас управляет колонией, настаивает, что новая королева должна родиться на их планете. Так что Мы отправляем на вашем корабле королевскую куколку. Она прорвет шелковый кокон и выйдет уже в мире, которым будет править.
      - Гхм... - рассеянно пробормотал Граймс и поспешно добавил: - Ваше Величество.
      Королева-мать перевела взгляд на экран.
      - Если Мы не ошибаемся, погрузка рефрижератора с куколкой завершена, сказала она. - Принцесса Шрла отвезет вас обратно на корабль. Взлетайте и летите так быстро, как представляется разумным. - Она помолчала и добавила: - Нет нужды рассказывать вам, капитан Граймс, что мы, шаарцы, чрезвычайно уважаем земных астронавтов. Мы уверены, что вы успешно завершите эту миссию. Когда вы вернетесь на нашу планету, Мы будем рады наградить вас орденом Золотого Медоноса. Вперед, на взлет, капитан!
      Граймс с сомнением взглянул на возлежащую перед ним королеву. Где она подцепила это выражение? Но он был склонен верить своим ушам. Пожалуй, шаарцы и вправду больше похожи на людей, чем иные гуманоиды.
      Он низко поклонился и следом за принцессой, окруженный солдатами-амазонками, покинул тронный зал.
      Перелет от Дроомоора до Брооума на курьере "серпент-класса" занимает ровно три недели по земному стандарту - разумеется, если на упомянутом курьере все системы работают нормально. Увы, последнее не относилось к "Щитоморднику". Конечно, виной тому было лишь стечение обстоятельств. Корабль стартовал с Линдисфарнской базы ФИКС с новым компьютером и новым инженером, чей опыт ограничивался службой в должности четвертого ИММ на крейсере класса "созвездие". В довершение всех бед времени на полный техосмотр просто не хватило.
      Беда случилась вечером, по корабельному времени. Граймс беседовал со Спуки Дином, офицером псионической связи. Телепат, как обычно, наливался неразбавленным джином, а Граймс потягивал тот же джин, но с кубиками льда и тоником.
      - Ладно, Призрак, - сказал Граймс. - Я не думаю, что у нас будут какие-нибудь проблемы с этой пассажиркой. Она спит себе в своих коконах, природном и пластиковом, в уюте и безопасности - в глубокой заморозке. Размораживать ее будут подданные. К этому времени мы уже ляжем на курс...
      - Но имейте в виду, она живая, - перебил Дин.
      - Разумеется, живая.
      - Я имею в виду, она не без сознания. Я все лучше и лучше настраиваюсь на ее волну, на ее мысли и чувства. Всегда считалось, что установить настоящий контакт между человеческим и шаарским телепатом практически невозможно. Но когда ты заперт с шаарской принцессой на одном корабле, да еще таком маленьком...
      - Расскажи побольше, - попросил Граймс.
      - Это... захватывающе. Вы, конечно, знаете, какую роль в шаарской культуре играет расовая память. Вылупившись из кокона, принцесса уже знает, каковы ее обязанности, каковы обязанности окружающих. Она знает, что ее основные функции - управлять планетой и откладывать яйца. Рабочие существуют только для того, чтобы служить ей, и любой трутень - потенциальный отец ее народа...
      - Гхм. А про нас она знает?
      - Смутно, капитан. Конечно, она не знает, кем или чем мы являемся. По ее представлениям, мы тоже своего рода подданные, обязанные ее сопровождать.
      - А мы трутни или рабочие? Спуки Дин рассмеялся:
      - Если бы она была в полном сознании, этот вопрос ее бы весьма смутил. Самцы - это трутни, а трутни не работают...
      Граймс только собирался съязвить насчет своих офицеров, когда свет мигнул. Когда он мигнул второй раз, лейтенант уже был на ногах. Полная темнота настигла Граймса в дверях каюты - он спешил в рубку. По стенам загорелись аварийные огни, питающиеся от запасных батарей. Но мертвая тишина настораживала. Ни шелеста насосов и вентиляторов, ни биения инерционного двигателя... Тонкое завывание Манншенновского Движителя сменилось басовитым гудением - прецессирующие гироскопы замедлили вращение и наконец остановились, вызвав обычную дезориентацию в пространстве и времени.
      Граймс продолжал свой путь, хотя, как он утверждал позже, не понимал, Рождество настало или Страшный суд. Нечему было поддерживать искусственную гравитацию, и лейтенант, быстро перебирая руками по поручню, буквально нырнул через люк в рубку.
      В рубке был фон Танненбаум. Он возился с панелью управления вспомогательных аппаратов. Где-то заработал вентилятор, но тут же зазвучал предупреждающий сигнал. Навигатор чертыхнулся. Шум вентилятора затих, сигнал тоже.
      - Что случилось, пилот? - спросил Граймс.
      - Что-то с двигателем, я думаю, капитан. Вителли пока молчит...
      Вдруг из интеркома раздался пронзительный нервный возглас инженера:
      - Отсек вспомогательных двигателей - рубке! Докладываю: у меня утечка дейтерия!
      - Какое давление в баке? - спросил Граймс.
      - Приборы также показывают двадцать тысяч. Но...
      - Но что? - рявкнул Граймс.
      - Капитан, бак пуст.
      Граймс подтянулся к креслу и пристегнулся. Он взглянул в иллюминатор на усеянную звездами темноту - тысячи светящихся точек, не размытых темпоральной прецессией Солнца на расстоянии многих жизней от корабля. Он обернулся и посмотрел на своих офицеров. Бидль, как обычно, мрачен - не больше и не меньше, чем обычно. Румяное лицо фон Танненбаума сравнялось по цвету с его волосами. Смуглая кожа Словотного приобрела зеленоватый оттенок, а Дин... Ну, Спуки Дин, как всегда, напоминал сгусток эктоплазмы. Из-за его спины выглядывал Вителли - юноша с удивительно заурядной внешностью... и до смерти перепуганный.
      - Мистер Вителли, утечка произошла внутрь корабля или наружу? - спросил Граймс.
      - Наружу, сэр.
      - Хорошо. В таком случае...
      Граймс неторопливо извлек трубку, набил ее и принялся раскуривать.
      - Теперь можно подумать спокойно. Гхм. К счастью, в этот раз я не стал использовать реакторную массу, так что у нас достаточно топлива для аварийного генератора. Взяли свою счетную линейку, пилот? Считая, что баки полны, сможем ли мы добраться до Брооума только на инерционном или Манншенне?
      - Мне нужен компьютер, капитан.
      - Так воспользуйтесь им. Кстати... Призрак, радист! Не подскажете, джентльмены, не пролетает ли поблизости какое-нибудь судно?
      - "Бассет" с Линии Звездного Пса, - сказал Словотный.
      - И крейсер "Драконис", - добавил Дин.
      - Гхм...
      Нет ничего более унизительного для капитана курьера, чем проситься на буксир. Значит, будем выбирать меньшее из двух зол... Не в смысле габаритов, разумеется.
      - Гхм. Свяжитесь с обоими судами, мистер Дин. Конечно, я не уверен, что разумно тратить энергию на Карлотти, мистер Словотный. Но... Свяжитесь с ними, спросите их местоположение и назовите наше. Больше ничего пока не говорите...