По крайней мере, вернулось ее прекрасное тело. У нее больше не было никакого влечения ни к одному мужчине; она даже не считала мужчин хотя бы до какой-то степени привлекательными или интересными, и не могла взять в толк, почему раньше ей так казалось. Господь стал единственным мужчиной ее жизни, и Его ей было вполне достаточно. Когда она увидела меня, она увидела только священника, не мужчину. Я подумал, что ее загипнотизировали или что-то в этом роде, что рано или поздно это пройдет. Я ждал почти год, пока не понял, что это не пройдет никогда. Сначала я просто был расстроен, а потом испугался. Если они смогли так поступить с ней, то смогут и со мной – ведь она не могла не рассказать им обо мне. Иначе зачем было вообще присылать ее обратно? Ее прислали не просто как пример – ее прислали как предупреждение!

– Это отвратительно!

– Я попросил о переводе в отдаленный монастырь на далеком мире, принадлежавшем Церкви, и, как и можно было предположить, был очень быстро туда переведен. Я взошел на корабль, летевший туда, но до места назначения так и не долетел. И вот я оказался сам по себе: чрезвычайно наивный двадцатидевятилетний девственник, знающий древние языки и литературную классику терран, интересующийся сравнительным религиоведением и даже имеющий диплом, по психологии. Впрочем, я нигде не мог его предъявить, так как получил его в церковной академии. У меня не было в кармане ни гроша; я застрял на заселенном трехметровыми светло-зелеными кентавроидами мире, основным экспортным товаром которого было некое супер-удобрение. Их мышление оказалось настолько чуждым для меня, что в чтении их мозгов я так и не продвинулся дальше основ. Билетом я воспользоваться не мог, потому что уже проехал по нему, а это был билет в одну сторону.

– И что же ты стал делать?

– Все, что мог, чтобы выжить. Не будем сейчас вспоминать все, что мне пришлось делать, но это было первым из того, что можно рассматривать как кару Божью. Наконец, мне подвернулась работа в космопорте, потому что я бегло говорил на стандартном и мне легко давались другие языки. Я крутился среди космолетчиков, и наконец один из них, у которого был не укомплектован экипаж, взял меня на время, и мне выправили документы и летные права. Но даже когда я начал летать с ними, прошло пять проклятых лет, прежде чем я увидел первого терранина, если не считать тех, что проходили через терминал. Я уже даже начал было подумывать, что жизнь налаживается, и я наконец-то становлюсь независимым, когда мы взялись за ту работу и я подцепил Гристу. Команда не оставила меня из жалости, но потом у нас начались неприятности, и когда один из них пожертвовал собой, чтобы спасти меня, я получил черную метку. Меня высадили в столице, и там я обретался, пока не появилась ты. Теперь ты знаешь все.

– Погоди, Джимми, – сказала Модра, пытаясь сообразить. – Ты не сказал мне – сколько тебе лет?

– Сорок один, так написано в документах.

– Тебе сорок один, из них семь-восемь в космосе, и ты до сих пор девственник?

Он кашлянул, несколько смущенный.

– Ну… Гриста терпеть не могла соперниц, и если не считать ее саму – а она потрясающе умела стимулировать отдельные области – то да. У меня не было возможности, хотя, видит Бог, мне этого очень хотелось.

– Бедняжка Джимми! – вздохнула она. – И вот ты идешь нагишом прямо в ад, или по крайней мере во что-то очень похожее.

– Да. Так что, поскольку я все еще отбываю наказание, то это хотя бы значит, что Господь лично присматривает за мной. И если Он действительно есть, где-то там, наверху, то Он знает о нас.

Он игнорировал свою веру, даже убеждал себя, что изгнал ее, но теперь понял, что это не так. Она до сих пор жила в нем, где-то в глубине души. Это встало перед ним со всей очевидностью, когда он столкнулся с первой парой демонов – в тот раз он не только уверовал, но и ощутил себя католическим священником. Теперь же, хотя он и понимал умом, что его старое «я» состояло наполовину из надежд, а наполовину из эгоизма, он начинал задаваться вопросом – не была ли вся его жизнь частью какого-то божественного плана? Может быть, он должен был оказаться здесь, может быть, вся его предыдущая жизнь была лишь подготовкой к тому, что его ждало впереди? В некотором роде он страстно желал этого, потому что если это было так, то его жизнь вновь обретала смысл.

– Глядите-ка! Тут можно срезать! – воскликнула Калия. – Классно! Нам не придется тащиться вокруг всей этой хреновины!

И действительно, сейчас, когда они уже почти спустились по спиральной дороге, им стали видны несколько коротких путей, ведущих от нее на разные уровни Города.

– Пойдем здесь? – спросил Джимми.

– Я бы выбрал следующую тропу, хотя до нее еще и полкилометра, – посоветовал Ган Ро Чин. – Логично предположить, что тот, кто сюда придет, не откажется от искушения срезать, и Кинтара наверняка приготовили какую-нибудь ловушку для рациональных людей.

– Здравая мысль, – поддержал Джозеф. – Мы, во всяком случае, пойдем дальше.

– Не думаю, что нам стоит разделяться прямо сейчас, – согласился Джимми.

– А я считаю, что надо свернуть здесь! – возразила Манья. – Мы встретим их лицом к лицу, как всегда встречали! К тому же так мы наконец разойдемся с этим отродьем, что идет в авангарде!

Криша покачала головой.

– Манья, иди, если хочешь, но мы с капитаном пока останемся с остальными.

Манья взвесила «за» и «против», и прагматизм и благоразумие победили. Она пойдет со своими, даже если они и ошибаются.

Оказавшись в Городе, они не ощутили подъема температуры. Холоднее тоже не стало – по крайней мере, физически. Но в Городе явственно чувствовалась атмосфера покинутости, отрезанности от всего мира, поразившая всех их, даже Ган Ро Чина.

При виде пустынных, заброшенных улиц они почувствовали себя одинокими, как никогда. Они были карликами по сравнению с величественными зданиями, возвышавшимися по обеим сторонам улицы.

– Тоскливо тут… Хоть бы мусор какой-нибудь валялся… – протянул Джимми Маккрей. – Так и ждешь, что кто-то выскочит из-за угла и крикнет «Бу-у-у!»

– Боюсь, моя жизнь зависит от того, умеет ли кто-нибудь из присутствующих оказывать экстренную помощь при остановке сердца, – откликнулся капитан. – Уж на что я, казалось бы, привычен к просторным помещениям, но хранилища грузового корабля ничто по сравнению с этим.

– На улицах нет никаких пятен, – заметила Тобруш. – Здесь все, начиная с мостовых и кончая стенами, гладкое и отполировано как стекло. Мы отражаемся со всех сторон. Хорошо бы попалось что-нибудь тяжелое – интересно, можно ли хотя бы поцарапать эти мостовые?

– Попробуй кислоту, – предложил Джозеф. – Ты же можешь ее синтезировать и выпустить через усики, разве нет?

– Занятная мысль. Давай попробуем. – Несколько гибких щупалец выдвинулось из спины джулки, и на тротуар закапала цветная жидкость. Зашипев, она впиталась в покрытие, как в губку, оставив на нем лишь небольшие тусклые пятна. Затем даже пятна медленно исчезли, и через минуту улица выглядела так, как будто ничего не произошло.

– Это объясняет, почему тут так чисто, – заметил Джозеф. – Никогда ничего подобного не видел. Интересно, из чего же это сделано?

Чин не вполне понял комментарий на миколианском, но он все видел сам и мог догадаться.

– Я уверен, что мы бы удивили любого химика, дав ему это на анализ, – сказал он. – Бьюсь об заклад, ученые Биржи обнаружили бы, что химический состав довольно обычен, но связи нельзя точно скопировать, потому что не все ингредиенты удалось бы обнаружить или измерить.

– Так что же это тогда такое, капитан? – спросила его Криша.

– Мне кажется, что это сделали сами Кинтара, – ответил он. – Идолы на мосту тоже продемонстрировали нам иные физические законы.

– По-твоему, весь Город сделан так же, как те идолы? – нервно спросила Модра. – И мы стоим посреди него, ни о чем не догадываясь?

Капитан улыбнулся.

– Не думаю, что тебя засосет куда-то внутрь, если ты об этом, – заверил он ее, надеясь, что так оно и есть. – Я полагаю, для этого нужны какие-нибудь дополнительные устройства. Но я крайне рекомендовал бы поостеречься и не прикасаться ни к каким геометрическим фигурам, которые, возможно, нам встретятся на этих улицах. Мы используем закон изменения физических свойств вещества при скорости света только для полетов в космосе. Я думаю, что Кинтара пошли дальше. Они, должно быть, научились использовать саму скрытую энергию, диктующую эти законы, и целенаправленно передавать ее в наш мир. Именно таким образом они смогли сотворить этих идолов, воплотив в них сознание тамошних обитателей, кем бы они ни были; но с помощью этой энергии можно сделать и что-то более прагматичное – например, перенести сюда часть материи того мира, превратив ее в этот материал, да еще и сохранив энергетическую связь, чтобы он сам себя чинил.

– Неужели ты догадался обо всем этом, просто взглянув на здешние улицы? – поинтересовался Джимми. Ему нравился капитан, но он скептически относился к склонности Нуля строить красивые теории.

– Это не так сложно, как кажется, – ответил Чин. – Мы используем куда более примитивный обмен энергиями с той Вселенной, когда ускоряем космический корабль. Сам по себе корабль был бы поглощен, превращен в энергию, если бы не был защищен еще до выхода в тот мир. Защита эта создается в процессе так называемого «погружения», и распадается, когда мы замедляемся до скоростей, допустимых в нашем мире. Я, собственно, ни о чем не догадывался, я просто сложил два и два.

– Я и не знала об этом, – заметила Модра; судя по мыслям других, для них это тоже была новость.

– Между тем, кто умеет включать свет, и профессиональным электриком большая разница, – заметил Чин. – Некоторые из вас знают, как управлять кораблем, но никто не понимает принципов его устройства. А настоящий межзвездный специалист обязан разбираться во всем. У меня самого были трудности с этим, когда я учился в Торговой Академии Адмиралтейства – если не ошибаюсь, по-вашему она называется именно так. Мы умеем делать очень многие вещи, но не понимаем, почему и как они работают. Большинство великих открытий делаются случайно, людьми, которые занимались совсем другим. И в отличие от обычных изобретений, мы, даже используя их, никогда не понимаем полностью их принципы. Например, я нигде не встречал идей касательно того, как предотвращать распад материи в нашем мире, как это сделано здесь, не говоря уже о том, как из такой материи строить. Тот же, кто создал все это, отлично разбирался в таких вещах.

Джимми пораженно присвистнул.

– Что ж, вот и главный приз, – прокомментировал он. – Все сокровища мира лежат у ваших ног. Осталось только понять, как это устроено, а потом еще как-то ухитриться вернуться обратно и основать компанию. Никаких расходов на перевозки, ремонт и рабочих! Дороги, которые не знают износа, дома сразу и для всех! Да это же та самая золотая жила, о которой мы мечтали, отправляясь сюда!

– О, здесь гораздо, гораздо большее, Маккрей, – сказал Ган Ро Чин. – Перевод бесконечного количества энергии в материю – только одна сторона монеты. А что, если посмотреть на другую сторону?

– Это как? Ты имеешь в виду очередное абсолютное оружие?

– Ну, это само собой, но оно того не стоит. Я вот все думаю, каким образом они вытащили эти громадные кристаллы из пещеры наружу, и как они транспортировали эти свои станции в разные отсеки – или миры, или что это на самом деле? Уж наверное, не тем путем, которым шли мы. Думаю, они использовали станции для перевода материи в энергию, затем передавали ее туда, куда им было нужно, и наконец снова материализировали здесь. Если то, что я понял про тот мир – правда, то там энергия имеет форму и в некотором роде овеществляется. Однако это, видимо, непросто – затолкать внутрь, к примеру, кристалл, уже правильно резонирующий, потом переместить его в виде энергии на нужное место, затем аккуратно вытащить, так чтобы не сбить резонанс, и чтобы им можно было пользоваться для перемещения себя самого. Такой переносной туннель.

Несмотря на пренебрежение всем мицлапланским, Тобруш крайне заинтересовалась.

– Постой! – передала джулки, которая не могла внятно изъясняться ни на одном из двух других языков. – Но это значит, что кто-то управляет всем этим!

Джимми перевел это Чину. Тот кивнул.

– Думаю, да. Мне с самого начала казалось странным, что первая пара встреченных нами демонов была… удивлена, что ли, увидев нас, и стала нас убеждать выпустить их. Но почему же их не освободила та пара, которую выпустили ученые Биржи? Это не заняло бы у них много времени. И почему эти хищники, которым требуется свежее мясо и вода, не запаслись припасами перед дорогой? Мы не видели никаких следов убийства местных животных, а они не склонны к аккуратности. Единственный вывод – выпущенные на волю демоны вообще не встречались с теми, которых видели мы, и не шли тем же путем, поэтому им и не надо было припасов.

– Но мы видели следы у второй станции, там, где они вошли! – напомнила Криша.

– Да. И ни одного после. Им была нужна только станция, чтобы выйти в иной мир. Добравшись до нее, они не стали входить в центральную камеру. Они тотчас обратились в энергию и оказались в ином мире, чтобы выйти в этот уже на другой станции – там, где им было нужно.

– Джулки считает, что у тебя отличное воображение, – передал Джимми капитану, – но если ты прав, то зачем им вторая станция? Почему они не переместились прямо из первой?

– У меня есть несколько гипотез, – ответил Ган Ро Чин. – Наиболее вероятно, что им не подходил тот уровень. Вспомните тот мир – он был простоват, недоделан, без декораций. По сути, пустая комната. Может быть, каким-то расам и нравятся пустые комнаты, но Кинтара очень похожи на нас, так что вряд ли это тот случай. Вывод – что бы ни случилось с ними в далеком прошлом, из-за этого остановилась и их застройка. Первая станция была конечной точкой маршрута, не полностью функциональной. Другой вариант – они могли связаться со своими и получить приказ заманить преследователей в основную сеть, где им было бы легко контролировать и управлять любым участком пути. Заметьте, что первая пара просила нас их освободить, а вторая нет. У них уже был приказ.

– Если ты прав, – сказал Джимми Маккрей, – то стоит только этим кровожадным тварям освободиться, как они тут же бросятся к ближайшей станции и перенесутся к своим войскам – например, в тот зверинец, что мы проходили. А потом все вместе зайдут и выберут станцию назначения себе по вкусу. И если на старой матушке-Терре, где-нибудь на дне Евфрата, действительно есть их станция, то велики шансы, что и на прародинах остальных рас они тоже есть, может, даже и не по одной. Две сотни миллионов демонов, обладающих такой мощью и мобильностью, захватят эти полусонные миры за одну ночь! А ведь так называемые смертные могут выпустить демонов и из других мест, так что понадобится немного времени, чтобы кто-то из них появился в нужной точке и передвинул кристаллы.

– Прежде всего надо выиграть время, – сказала Криша. – А это значит, что мы должны узнать здесь как можно больше и каким-то образом вернуться, чтобы рассказать. Второе, не менее важное – мы не должны, ни при каких обстоятельствах, поддаться искушению и освободить князей. Может, мы и упустили пару демонов, но и только. Без князей они не представляют серьезной угрозы, сколько бы вреда они ни принесли.

– А почему они сами не выпустят князей? – спросила Модра.

– Видимо, почему-то не могут, другого объяснения я не вижу, – ответил Джимми. – Кто их знает, почему? Важно лишь то, что если бы могли, то давно бы освободили, и сейчас уже не из-за чего было бы волноваться. Наверняка тот, кто их заточил, предвидел, что кто-то из мелкоты может вырваться или вообще ускользнуть. И я думаю, кое-кто таки ускользнул – слишком уж много историй про демонов сохранилось с древних времен. Фактически, я не удивлюсь, если здесь где-нибудь расставлены ловушки, чтобы их всех не поосвобождали; даже та пара вела себя очень осторожно. Так что нет, сейчас наша подача!

– Может быть, все, что мы можем – это умереть, – безрадостно сказал капитан. – Если мы в ближайшее время не станем волшебниками или чародеями и не освоим их трюки, что маловероятно, то я не вижу, как мы сможем выбраться отсюда или хотя бы достать еды и воды. У нас осталось очень мало времени. Считанные дни. И все это время мы можем только надеяться, что никто из нас, даже случайно, не освободит этих князей.

Джозеф, слушавший их разговор, внезапно повернулся:

– А где Калия?

Они огляделись по сторонам, но миколианка бесследно исчезла.