Кинтарский марафон (№3) - Девяносто триллионов Фаустов

– Назови себя или умри, с позором отправившись во тьму, тебя породившую, чтобы ожить на низшей ступени своей расы.

– Хвастуны!

Они ощутили внезапную атаку Кинтара, и отмахнуться от нее было нельзя. Но она не была и настолько сильной, чтобы с ней нельзя было справиться – отклонить, нейтрализовать.

Она была поражена, даже испугана их защитой, но уже слишком разъярилась, чтобы отступать и ждать подмоги. Перед ней стояли всего лишь пять терран – терран! – и даже если в одном из них и сидел Миколь, это означало лишь, что он, к сожалению, несъедобен.

Демоница спустилась с лестницы, устремив взор на пятерку. Ее тело само по себе было боевой машиной, и ничто не могло остановить ее физической атаки.

Как только она ступила на землю, робот, стоявший слева от нее, неожиданно повернулся и вогнал свою металлическую руку ей под грудь.

Получив непредвиденный удар, она зарычала и захрипела в агонии, и так резко скорчилась, что отломила руку робота. Резким взмахом когтистой лапы она швырнула его в воздух; робот пролетел пять метров и грохнулся на землю.

Но рана оказалась смертельной. Она захрипела, схватилась за металлическую руку, все еще торчавшую из ее груди, и упала. Внезапно что-то ярко сверкнуло, и, как на станции в Городе, перед ними мелькнула ее сущность – ужасное лицо, исполненное ненависти, – и исчезло.

Они разорвали контакт и бросились к трупу.

– Невероятно! – сказал изумленный Ган Ро Чин. – Мы действительно ее убили!

– Это всего лишь травинка, листик. У каждой расы есть свои козлы отпущения, – заметил Джимми. – Не зря же ее поставили здесь караулить посреди ночи.

– Но остальные узнают, что она убита! – напомнила Модра. – Они придут, увидят, что случилось, и пошлют сюда армию куда более способных, чем она!

– Боюсь, ты права, – озабоченно сказал Чин. – С двумя сотнями нам не справиться, даже по одному! Хоть они и неспособны объединяться, они вполне могут себе позволить послать против нас пятьдесят, а сотня просто окружит нас и задавит массой. Со станцией придется подождать. Надо найти укрытие и затаиться, не оставив ничего, что сможет навести их на след. Быстро!

– Ладно, – согласился Джимми. – Но сначала перепрограммируем остальных трех роботов. Мы же не хотим разочаровывать ребят?

МУЧЕНИКИ

Ваал, вице-повелитель Ада, князь Дальней Тьмы, превосходил собравшихся вокруг алтаря Кинтара как фигурой, так и могуществом. Его накидка из пурпурного бархата слегка колыхалась на ветру.

– ИТАК?

– Мы просканировали весь регион, Повелитель. Не было обнаружено ничего, что было бы способно устроить такое.

Но князь не был удовлетворен.

– Просканировали? А никто, случаем, не додумался ОСМОТРЕТЬ?

На этот вопрос можно было не отвечать.

– В любом случае уже слишком поздно, тупицы! Тоже мне, раса господ! Чем больше я за вами, убогими, наблюдаю, тем чаще меня подмывает отправиться в бездну и выпустить Легионы! Но я еще питаю надежду, что нам удастся захватить этот сектор, не превращая его в пустыню, в которой даже вы будете мечтать о смерти!

Угроза выпустить Легионы ужаснула их. Безумные, неуправляемые фанатики, они воплощали дух Кинтара – не в смысле порока, а в смысле разрушения всего и вся. Настолько грозными были они, что даже Механику не удалось их укротить, и потому он, их властелин и создатель, сам запечатал их в особой пространственной тюрьме.

– Ваше Высочество, возможно, это всего лишь несчастный случай. Робот…

– КРЕТИН! Она была легкомысленной дурой и получила по заслугам! Когда она переродится, ей придется провести пару столетий в огненном озере – может быть, это добавит ей здравого смысла! Никакая машина не может быть опасной для нас. Ее кто-то перехитрил; хотя сейчас я убежден, что ее мог бы перехитрить и муравей – так же, как и вас! Но этот «кто-то» все равно весьма достойный противник.

– Ваше Высочество, а не могли они выйти из станции?

– Очень может быть, – согласился он. – Ты подаешь надежды. Меня еще встревожил доклад о том корабле, что взорвали вчера. Почему об этом сразу не доложили мне? И какой идиот вздумал взорвать его, вместо того чтобы захватить и выяснить, для чего он здесь? А впрочем, неважно! Я…

Вдруг он остановился, повернулся и начал вынюхивать в воздухе, словно бы в нос ему ударил странный, неестественный запах.

– Хм. Мне показалось, что здесь кто-то есть. Кто-то… знакомый. Никак не вспомню… ну ладно, потом само придет. – Он вздохнул, и вздох его был подобен львиному рыку. – Хорошо. С этого момента я желаю постоянно быть в курсе всего происходящего, всех подробностей. Сосредоточьтесь на станции, не на алтаре. Я могу придти в любое время, и если застану кого-нибудь спящим за алтарем, то он жестоко поплатится! И помните, что этот идол олицетворяет нашего Господина! Больше никакой непочтительности – конечно, если вы не хотите, чтобы я доложил о ней Ему!

В этом они оказались единодушны.

– Отлично. Для начала избавьтесь от тела. Сожгите его дотла! Ни к чему сохранять доказательства того, что с нами возможно так разделаться. И я требую полностью прочесать весь квадрат – по пятьдесят километров в каждую сторону отсюда. Сейчас же! Используйте все средства. И если найдете хоть что-нибудь – любую мелочь, – находящуюся не на своем месте, я желаю знать об этом незамедлительно!

Они оцепенели.

– Но, Повелитель, рифианы плохо подходят для ночных работ. На заре…

– РИФИАНЫ? Разве я говорил про рифианов? Поработайте сами! Неужели вы думаете, что рифиан, или даже армия рифианов, может справиться с тем, кому удалось уничтожить одного из нас?

– Но Повелитель! Нужно не меньше сотни разведчиков, чтобы более-менее тщательно осмотреть такой район за короткое время!

– Мне плевать, даже если понадобятся две сотни! Речь о вещах куда более серьезных, чем просто потеря караульного, и я должен знать, что это такое, до того, как оно нанесет свой следующий удар!

* * *

Удивительно, но Кинтара практически эвакуировали город. Это было невероятное, но и пугающее зрелище – целая армия демонов на марше.

Они лежали на почерневшей крыше трехэтажного дома, наблюдая эту сцену собственными глазами.

– Сколько насчитал? – прошептал Джимми.

– Сотню точно. Скорее всего, их гораздо больше, – ответил Чин. – Но не забудь, нас разыскивают, и даже если ушло две сотни, в городе остается еще больше тридцати – столько же, сколько было в их собственном Городе. Только на этот раз здесь есть еще и обычные жители, от которых скрываться надо точно так же.

– Все равно это очень удачно, – заметил Джозеф. – Небо светлеет, еще час-полтора – и взойдет солнце. В этой столице шестьдесят-семьдесят тысяч рифианов. Мы сможем спрятаться от нескольких, но не от тех толп, что вскоре выйдут на улицы.

– Согласен, – отозвался Чин. – Как бы мне ни хотелось воспользоваться их отсутствием, но оно ничего не решает само по себе.

– Что ж, здесь скоро станет жарко, как в печке, – заметила Криша. – Что будем делать?

– Переключимся в режим враждебной среды, – ответила Модра. – Полностью включим внутренние системы. Вокруг слишком много всяких технических штучек, чтобы засечь пять скафандров. Перебоев с энергией не предвидится; в этих скафандрах есть возможность зарядки от солнечных батарей. Отдохнем и немного поспим в комфортных условиях. Мне приходилось бывать в гораздо худших мирах, где и трех секунд не проживешь без полной защиты скафандра. Здесь совсем не так жарко, как в том вулканическом мире по дороге в Город. А на крышу вряд ли кто-нибудь сунется.

– Я немного беспокоюсь из-за более высоких зданий, но поблизости нет ни одного, а у нашего крыша с бортиком, – кивнул Чин. – К тому же, она довольно плоская. Но все равно это небезопасно. Модра и я будем спать первыми. Джозеф, в два часа разбудишь меня, и я тебя сменю. Еще через час Криша будит Модру. Джимми, затем ты будишь Джозефа, и так далее, пока не стемнеет. Если трое будут постоянно бодрствовать, этого должно быть достаточно, чтобы отразить любую опасность. Просто объединитесь, и все получится само собой. Спящие проснутся в момент объединения. Никаких интеркомов; мы не хотим, чтобы нас засекли.

Вряд ли можно было сказать, что это был лучший сон в их жизни, однако его было достаточно. Его должно было быть достаточно. В любом случае, за весь день их никто не потревожил и, судя по всему, никто не выглянул не в то окно в неудачную минуту. Хуже всего было стоять на часах, с полной защитой, но без интеркома. Поболтать было невозможно, оставалось только смотреть на город и наблюдать за его работой.

Рифианы действительно выглядели как большие двуногие насекомые. Их родной язык, совершенно не похожий на стандартный миколианский, состоял из сплошных щелчков, свистков и жужжания, заполнявших жаркий воздух. Видимо, они не носили одежды, да и не нуждались в ней в специально для них приспособленном климате, однако большинство таскало свои пожитки в рюкзаке или наплечной сумке. Два пола было легко различить между собой; одни рифианы были крупными, бурыми, и выглядели довольно незатейливо, другие, поменьше, имели почти бежевый цвет и, по-видимому, старались украсить себя нарисованными на панцирях узорами. Модра, естественно, предположила, что женщинами были мелкие, но потом с изумлением заметила, что дети – варьировавшие по виду, в зависимости от возраста, от толстых белых червяков до миниатюрных копий своих родителей, – почти всегда крутились около более крупных особей. Знаками ей удалось спросить Джозефа, кто есть кто, и тот подтвердил, что крупными действительно были женщины.

Модра не могла не подумать, что ей есть что сказать по поводу расы, где женщины крупные и сильные, а мужчины измельчали, ослабели, и вынуждены наряжаться, чтобы понравиться девушкам. Потом она заинтересовалась, имеет ли значение пол для того, чтобы быть Лордом; Скуазос вполне мог оказаться женщиной.

Также ей часто попадались на глаза дролы. Всю их работу – уборку, переноску, транспортировку и так далее – вполне могли бы выполнять машины, но машин здесь не было по соображениям безопасности. Вряд ли цивилизация, способная перекроить под свои нужды целую планету и посылать космические корабли по всей Галактике, испытывала необходимость в рабах. Очевидно, они существовали здесь либо для того, чтобы подчеркнуть статус Лордов, дать им ощущение своей власти, либо просто потому, что здесь были такие порядки. Джозеф не видел в них ничего несправедливого, хотя и его предками были терране. Пока они шли от озера к городу, он объяснял, что дролами становились именно терране потому, что терран был избыток, и что до того, как в Империи появились терране, черную работу выполняли другие расы. Что же до моральной стороны вопроса, то он спросил их: были бы они так же уязвлены, если бы этот мир принадлежал терранам, а дролами были рифианы? Все предпочли решить, что разницы бы не было, однако не одна Модра в глубине души почувствовала сомнение.

Новых разновидностей дролов не выводили веками, что, разумеется, несколько отдаляло от них современных терран, однако существовал метод быстрого превращения в дрола любого терранского мужчины или женщины. Терранские власти использовали его как исключительную меру наказания для бунтовщиков, шпионов и несостоявшихся диктаторов. Метод использовал какие-то нанотехнологии, и он был очень быстрым. Когда Джозеф был моложе, этот метод пугал его, как ничто другое. Здесь им волноваться не стоило; рифианов в дролов превратить было нельзя.

Модра задумалась о других старых обычаях Миколя, тех, что не попались им на глаза. Даже на Бирже существовали вполне отвратительные миры – родина Триса тому лучший пример, – так на что же могли быть похожи здешние помойные ямы?

С наступлением ночи движение в городе замедлилось. Через час после заката все двери были закрыты и на улицах не осталось никого, не считая нескольких дролов, подбиравших мусор, оставшийся от дневной торговли, и бросавших его в тележки.

За день из города вошли и вышли несколько Кинтара, по одному или по двое. Забавно было наблюдать реакцию рифианов на огромных тварей; при их появлении они тотчас падали ниц и простирались перед ними, оставаясь в таком положении, пока демоны не удалялись, не обратив на них никакого внимания. Ими двигал не только страх, хотя и его хватало: когда демоны проходили мимо, на лицах рифианов отражалось почтение, даже благоговение. Либо они все продали Кинтара душу и тело, либо демоны уже разобрались с инакомыслящими.

Другие расы здесь также встречались, хотя и в крайне малом количестве. Клан Лорда Скуазоса включал множество миров и рас, в том числе два терранских мира. Впрочем, за всю дневное дежурство никто не заметил на улицах ни одного терранина.

Снять шлемы оказалось для них сущим блаженством, хотя здешний климат больше напоминал парную. Зато они наконец-то могли поговорить.

– Видимо, пока еще не время перенастраивать кристалл станции. Там полно охранников и ловушек, – немного разочарованно сказал Чин.

– Ну почему же, – поразмыслив, отозвался Джозеф. – Не могу представить себе лучшего способа достичь нашей цели быстро и почти без хлопот. Проблема только в том, чтобы отвлечь их. Кэп, сколько нужно человек для нашей миссии?

– Как минимум трое. Но мне не хотелось бы разделяться, какова бы ни была причина. Если мы потеряем хоть одного, мы все трупы.

– Разве мы не можем оставаться в контакте, физически находясь на расстоянии?

– Да, но…

– Давай сначала послушаем, что у него за идея, – сказал Джимми. – Торчать здесь и бить баклуши – не выход. Если мы не будем действовать быстро, пока они не поняли, кто им противостоит, то останемся тут навсегда.

– Хорошо, – вздохнул Ган Ро Чин. – Выкладывай свой план, Джозеф.

– Я предлагаю троим из нас подобраться к станции, как можно ближе, но так, чтобы остаться незамеченными. Оставшиеся двое возьмут с собой в город взрывчатку и заложат ее в нескольких местах вокруг главного замка. У нас ее хватит, чтобы устроить там жуткий переполох.

– И что? – спросил Джимми. – Кинтара какие-то бомбы нисколько не навредят, разве что нам повезет, и один из обломков угодит им как раз в уязвимое место. Мы просто устроим шум, заявим, что мы здесь, и оставим визитку.

Модра подумала.

– Джимми, ты видел типичных местных Кинтара. Если бы такие ребята, охраняя кристалл, вдруг увидели, что замок оседает в пыль, как ты думаешь, что бы они сделали?

– Остались бы на страже, как им и приказано, – ответил Чин. – Они же все мощные телепаты, разве ты забыла?

– Возможно, – сказал Джозеф, – но Кинтара, которые сегодня входили в город, все шли прямиком в замок. Вряд ли они просто захотели навестить Лорда Скуазоса. Если бы я был их командиром, а тем более аристократом, я бы остановился именно там. Там мозг всей столицы. Мне плевать, повредит ли им взрыв, но пока они в нашей Вселенной, они так же материальны, как и мы. И если на них уронить несколько тонн камня, единственное, чего им захочется – это чтобы их откопали, и побыстрее. Мое мнение – этого времени должно хватить, чтобы вы смогли зайти и выйти из станции незамеченными. В вашей одежде вас даже могут принять за кваамильцев-терран, если не будут прощупывать сознание.

Чин задумался, взвешивая в уме такой вариант.

– Невероятно рискованно, но может сработать. Что думают остальные? У нас не так много попыток.

– Может быть, взрыв не повредит Кинтара, но зато он убьет многих невинных людей, – заметила Криша.

Модра уставилась на нее.

– Протри глаза, дорогая, здесь нет невинных людей! Я за. Я считаю, что это наша лучшая возможность.

– Я согласен, что надо воспользоваться случаем, – сказал капитан, – но когда трое войдут внутрь, они разойдутся по фазе с двумя оставшимися. Мы не сможем объединиться. Те двое окажутся предоставлены сами себе и не смогут противостоять серьезной атаке Кинтара. И кроме того, что если он все же не придет? За нами начнется охота, нам придется непрерывно драться, чтобы не попасть в плен.

– Если он не придет после того, как мы уничтожим замок Лорда Скуазоса вместе с их большими шишками и отключим одну из их станций от их сети, то мне трудно представить, что вообще может заставить его придти, – ответила Модра. – И потом, у тебя есть другие идеи, как выполнить задание, желательно менее рисковые?

Капитан молча посмотрел им в лица. Наконец он вздохнул и сказал:

– Хорошо, кто куда пойдет?

– Мне по-любому придется идти в замок, – заметил Джозеф. – Я знаю город и примерно представляю себе план замка.

– Так. Нужен еще один, и я не знаю, чья миссия окажется опаснее, – сказал Чин. – Кто еще?

– Мы все согласны, капитан, – сказала Модра. – Неужели ты думаешь, что кому-то не хочется дать им почувствовать то, чему они подвергли нас?

– По-моему, подходит любой из нас, поэтому давайте разыграем, – предложил Джимми. – В чет-нечет. Каждый выбрасывает один или два пальца, если сумма четная – побеждает один, если нечетная – другой.

Джозеф явно вздохнул с облегчением, когда Джимми выиграл в предложенную им же игру. Ему никогда не было комфортно рядом с Кришей, и он не хотел брать на себя ответственность за Модру.

– Итак, решено, – сказал капитан. – Но если кого-то схватят, план отменяется. Все сразу идут на выручку. Не используйте Таланты без крайней необходимости. Пока вы их не использовали, вы для них все равно что Нуль. Но как только начнете – считайте, закричали в мегафон. Если вы попадетесь Кинтара, мы все и так узнаем. То же касается остальных. Если вы выберетесь, вы знаете, где нас найти. И да пребудут с нами боги!

Отряд разделился, и Джимми начертил мелом на крыше пентаграмму. «Только для эвакуации», – подчеркнул он. Чин и две женщины, волнуясь, смотрели, как Джимми и Джозеф спускаются и исчезают в сумерках.

Чин надвинул свой шлем и посмотрел в противоположную сторону, затем снова откинул его.

– Вокруг станции с обеих сторон деревья, – сказал он. – Наверное, удобнее всего будет зайти слева. Если боги улыбнутся нам, мы сможем подобраться ко входу на тридцать метров, и к тому же окажемся под прикрытием. Парки здесь не больше двух квадратных километров по площади… Ну что же, приступим, – вздохнул он, начиная спускаться. Женщины последовали за ним.

* * *

В парке, окружавшем столицу, через который им следовало пройти, чтобы добраться до станции, было темно как в погребе. Кроны деревьев заслоняли весь свет.

– Придется переключиться на визоры шлемов, – сказал Чин. – Это значит, что у нас не будет никакой связи, так что держитесь в поле зрения друг друга, понятно? Подавайте сигналы только руками. И остерегайтесь ловушек, – добавил он. – Если бы я ставил алтарь и станцию так близко к лесу, я бы установил здесь немало ловушек.

Ловушек в парке действительно хватало; впрочем, самые первые были довольно примитивными и легко обнаруживались инфракрасными визорами. Скрытые силки, ямы с набросанными сверху сучьями и тому подобное.

По мере приближения к станции их становилось все больше, и при этом они становились все менее очевидными. Примерно на полпути Модра, увидев, что Ган Ро Чин осторожно прошел между силком и ямой, последовала на ним. Но Чин вдруг остановился и внимательно посмотрел себе под ноги, немного подумал и прыгнул направо. Обернувшись, он показал знаками, чтобы она сделала то же самое. Она не заметила в этом месте ничего подозрительного, но, поскольку уже научилась доверять слову капитана, попыталась повторить его прыжок. К несчастью, приземлилась она неудачно, споткнулась и упала, и прежде чем кто-нибудь смог поддержать ее, она взмахнула рукой, чтобы сохранить равновесие, и коснулась чего-то маленького и тонкого. Из земли вдруг показался колышек, встретился с двумя другими, подлиннее, и внезапно она ощутила себя парализованной, застывшей в преисподней без каких бы то ни было ориентиров. Сознание сохранилось, но двигаться она не могла, не могла даже привести мысли в порядок.

– Бездна Саргоса, откуда она появилась?

– Это вроде одна из ловушек рядом с Кваамилом. Но она терранка! Что там забыла терранка?

– Странно. Она сама не знает! Посмотри на ее разум. Она одна из тех, про которых нам говорили. Тех, что как-то выбрались из Города. Но ее память обрывается у городской станции. Очень странно.

– Может, стерта? Что делает терранка из Биржи, одетая в форму Миколя, в самом сердце Кваамила?

– Признаки стирания есть, но необычные. Немного тут, немного там. Бессмыслица. Крайне любопытно. Я никогда не видел ничего подобного.

– Во всяком случае, она тоже явно не знает. Что бы ни руководило ею, оно оборвало все связи. Она пустышка. Загадка, но бесполезная.

– Не для меня. Я возьму ее.

– Ты всех берешь. Ты чересчур сентиментален к этой расе, с тех пор как поработал на Терре.

– Все равно, отдай ее мне. Терране ведь не по твоей части.

– Да пожалуйста!

Сущность, выбравшая ее, теперь обращалась к ней напрямую.

– Слушай, женщина. Мне нужны умные и находчивые люди – такие, как ты. Ты в моей полной и совершенной власти. Одним усилием мысли я могу прекратить твое существование, или свести тебя с ума, наслав ужас, или же наградить. Моя власть велика. Поклонись мне, предайся моей воле, и я дам тебе радость и богатство. Проси, чего пожелаешь, и я исполню твои просьбы. В обмен на твое послушание я вознесу тебя превыше всех людей твоей расы.

Она не помнила ничего, что произошло с ней после того, как она вышла из Города демонов, но с такими предложениями она уже встречалась.

– Ты просишь меня предать мой род, нести ужас от твоего имени. Но если ты настолько могуществен, зачем тебе просить меня? Почему бы просто не заставить?

– Разумный вопрос. Верно, я могу подчинить тебя себе, могу даже войти в твое тело или внедрить туда своего подчиненного, и управлять тобой, как марионеткой. Но марионетка – не свободна, она действует по воле других, не проявляя ни разума, ни инициативы. У меня миллионы марионеток. Мне нужны те, кто стал бы добровольно укреплять мое владычество, а не просто выполнять приказы. Я даю тебе выбор, кем ты хочешь быть: куклой или кукловодом?

– В вашей Вселенной кукла свободна, а кукловод скован, хоть и золотыми цепями, – парировала она. – Как бы ни были бесчестны поступки куклы, виновата в них не она, а кукловод. Я не возьму кровь твоих миллионов на свои руки! Лучше умереть или быть принужденной действовать против воли, чем самой продаться тебе!

– Я мог бы сломать тебя, – задумчиво сказал демон, – но от сломавшихся людей действительно нет никакой пользы. Лучше попробуем зайти с другой стороны. Ты будешь мне молиться. Непременно. Ты падешь на колени и будешь умолять меня смилостивиться, и признаешь меня своим единственным богом. Ощути же мою мощь, ибо лишь я могу спасти тебя, если ты будешь верна мне. Не ради меня, но ради своей семьи и своего будущего ребенка.

– Ради кого?…

Внезапно в ее сознание хлынули странные, причудливые символы. Каким-то образом она сразу распознала в них невероятно длинные, сложные математические формулы, и поняла, что они непонятным образом исходят из нее. Длинные потоки непостижимых уравнений вихрились и плясали вокруг нее. А затем появился еще один поток, очень похожий на первый, но исходивший откуда-то издалека, и оба они закружились спиралью друг вокруг друга, пока не встретились в одной точке, которую ее сознание восприняло как математический символ, стоящий между ними – но не знак равенства, а знак деления.

Она дремала и видела сны, и сны становились воспоминаниями.

* * *

– Итак, мадам, э-э… Страйк, – сказал цимоль. – Вы появились на складе космического мусора в чем мать родила, и представили нам необыкновенную и невероятную историю – будто бы вы разведчик и буквально выбрались из ада. Однако ваша память не содержит воспоминаний ни о чем подобном. Мы сделали запросы и установили, что корабль по имени «Делатель вдов» действительно существует и командует им капитан Ланкур. Сейчас он действительно выполняет некое задание, однако на его борту нет никого, кто бы соответствовал вашему описанию, а также описанию тех, кого вы упомянули. Ваш генетический код также нигде не зафиксирован. Вы заявили, что имеете образование и свободно говорите на стандартном, однако вы говорите и думаете только на диалекте редкого языка кор, происходящего от арабского, древнего языка Терры. Мне пришлось специально загрузить его в свою память для того, чтобы иметь возможность говорить с вами. Существует единственный мир, где говорят на коре – Бербер, и нам известно, что «Делатель вдов» останавливался там на ремонт четыре месяца тому назад. Учитывая, что вы беременны семнадцать недель, нам очевидно, что у вас с этим капитаном Ланкуром была связь – дело обычное, – и вы вообразили себе невероятное прошлое, в которое поверили сами. Это произошло в качестве сублимации шока при обнаружении беременности и, согласно моим данным о законах на Бербере, последующей потере всех прав.

– Нет! Это не так!

Цимоль не обратил внимания на ее протест.

– Поэтому вы отправились зайцем на следующем же корабле, шедшем оттуда в столицу, и вот вы здесь, со всеми своими галлюцинациями.

– Я действительно уроженка Бербера, но…

– Довольно! Нам очевидно, что вам необходима помощь психиатра, однако у вас нет средств, чтобы оплатить его услуги. Вы ничего не умеете делать, вы не говорите ни на одном полезном языке, и вы беременны. Вы в принципе не можете быть здесь ничем другим, кроме как обузой государству, а это непозволительно. Поэтому вас ближайшим же рейсом отправят обратно на Бербер. До тех пор вас будут содержать здесь.

– Нет! Вы не смеете! Я говорю правду! Я в самом деле была там!

Цимоль выключил свет.

– Слушание дела окончено. До отъезда вы будете заниматься хозяйственными делами, чтобы оплатить свое пребывание здесь, однако не забывайте, что вы находитесь под арестом. Гражданин Борг, проследите, чтобы больше не было никаких инцидентов.

Обернувшись, она увидела огромного ящера с красными глазами навыкате, стоявшего рядом с ней. Красные глаза уставились на нее, и гипнот взял ее под свой контроль.

Она принялась работать, послушная, исполнительная. Ей даже не было интересно, почему она здесь и кто она такая. Наконец ее посадили на грузовой корабль, и ежедневные гипнопроцедуры закончились. В экипаже не было ни одного терранина. Им сказали, что она безобидная сумасшедшая и что ее депортировали, и им этого было достаточно. Она все равно ничего не могла поделать.

Тем не менее, она помнила о демоне, и теперь начинала понимать, что он имел в виду, говоря, насколько велика на самом деле его власть. Изменить исход событий! Создать альтернативную Модру, которой не так повезло в жизни! Невероятно. Единственным, что утешало ее, было то, что в этой реальности Трис, Дарквист и все остальные были по-прежнему живы и даже куда-то летели. Поскольку она никогда не входила в их команду, Трису было незачем убивать себя. Их жизни в обмен на ее новую реальность совершенно не казались ей карой. Скорее уж, справедливым наказанием. Может, эта тварь, демон, что-то напутал?

Но Кинтара и здесь были реальностью, так что, может быть, и нет. Может быть, команда все равно вошла в станцию, но без нее. По корабельному радио она узнала, что демоны распространялись все дальше, а их влияние – еще быстрее, и что многие терранские миры уже захвачены ими, а остальные сражаются с захватчиками. Картина была безрадостной.

На Бербере ее поджидал новый удар. Там все было почти как раньше, но теперь она была на восьмом месяце, в ужасном состоянии. Ее самодельное платье, сшитое ею еще под арестом, уже совсем износилось.

– Я из семьи Страйк, – сказала она человеку из службы иммиграционного контроля. – У нас огромная ферма под Захари, с фруктовыми садами, раскинувшимися от горизонта до горизонта.

– Мадам, мне прислали ваши документы, и я ознакомился с ними, – сказал офицер. – Мы все проверили. Семья Страйк действительно владела фермой в тех краях еще несколько лет тому назад, но почти все они погибли во время эпидемии. Остальные сгорели при пожаре, уничтожившем ферму. Ходили слухи, что один маленький ребенок, девочка, все же выжил, но она не была зарегистрирована, и никто в то время не смог подтвердить ее личность. Более того, некоторые работники фермы видели девочку и показали под присягой, что она не из Страйков, потому что никто из Страйков не был рыжим. Поэтому ребенка отдали в приют Захари, где она собирала фрукты в кооперативе. В возрасте четырнадцати лет она сбежала – по всей видимости, сюда; жила на улице и, вероятно, продавалась космолетчикам. Ваш генетический код совпадает с указанным в приюте… – Он вздохнул. – Я не могу отказать вам во въезде, мадам, хотя и следовало бы. Советую вам обратиться в Сообщество Полумесяца, оставить там своего ребенка на воспитание, а самой постараться хоть как-то искупить свои грехи, найдя себе работу. Если я замечу вас здесь еще раз, я арестую вас за бродяжничество и проституцию. А теперь – убирайтесь!

Только теперь она ощутила всю силу угроз демона – и заплакала от горя. Ее родители… братья и сестры… все погибли! Ее законные права на наследство отошли далеким родственникам. Ее любимый дядя Амри, тот, который дал ей денег на «Делателя вдов», в этой реальности, очевидно, умер, даже не зная о ней. Земли ее семьи скорее всего перешли к Закиру Фахмонду, таракану в облике человека. Наверняка он приплатил работникам, чтобы те поклялись, будто никто из Страйков не был рыжим. На самом деле она получила свои волосы от прадеда-иммигранта, чья ослепительная красота и огненная шевелюра были семейной легендой. Тем не менее, теперь она была совершенно одна, в этом свободном, но консервативном обществе, и могла выбирать между ролью проститутки и будущим скитающейся сборщицы фруктов и овощей.

Ей не хотелось отдавать ребенка, ребенка Триса; навряд ли его судьба окажется лучше ее собственной, но она отлично понимала, что у нее нет другого выхода. Без денег она не сможет его содержать. Как и сказал офицер, ей пришлось бы просить милостыню хотя бы для того, чтобы добыть им еду и кров и обеспечить ребенку жизнь и здоровье.