– А СБ этот случай тоже застал врасплох? – вежливо спросил коммодор Куделка у коммодора Галени.
      – Если бы я знал. Не мой Департамент. – Галени отпил порядочный глоток вина. – Это проблема Внутренних Дел.
      В другом конце комнаты раздался взрыв смеха, и оба офицера поглядели туда: смеялась госпожа Куделка. Последовавшее за этим хихиканье заговорщицки затихло, а Оливия Куделка, полуобернувшись, кинула на мужчин быстрый взгляд.
      – Над чем они смеются? – с опаской переспросил Галени.
      – Вероятно, над нами, – проворчал Айвен и побрел подлить еще вина в свой опустевший стакан.
      Куделка опустил глаза и покачал головой. – Донна Форратьер, боже праведный!
      Все женщины на вечеринке, не исключая и леди Элис, столпились, явно очарованные, вокруг лорда Доно, жестикулирующего и о чем-то вполголоса разглагольствующего. Энрике слегка уделил внимание закускам и с телячим восторгом уставился на Катерину. Иллиан, оставшись без Элис, рассеянно пролистывал книгу: один из иллюстрированных травников, ранее отложенных Майлзом.
      Пора подавать ужин, твердо решил Майлз. За столом Айвен илорд Доно будут отгорожены баррикадой из замужних, старших леди и их супругов. Он немедленно вышел и тихо сказал пару слов Пиму, который передал приказ на этаж ниже и вскоре вернулся, официально приглашая всех к столу.
      Пары снова воссоединились, и все двинулись в путь – из большой библиотеки через холл, мощеный плиткой вестибюль и анфиладу комнат. Майлз, вновь завладевший рукой Катерины, в паре с ней возглавлял процессию. Из дверей Большой гостиной с видом заговорщиков выскользнули Марк с Айвеном, присоедившись к толпе гостей. Внезапно охватившее Майлза подозрение ужасным образом подтвердилось – проходя мимо стола, он окинул его краем глаза и не узнал; карточки гостей были перетасованы – целый час его стратегического планирования пошел прахом.
      Все тщательно отрепетированные им гамбиты застольных бесед сделались теперь невозможны, поскольку предполагаемые собеседники оказались в разных концах стола. Места распределились почти случайным образом… нет, осознал он, не совсем. С другими приоритетам. Целью Айвена явно было держаться как можно дальше от лорда Доно; теперь Айвен уже занимал место у дальнего конца стола рядом с Марком, а лорд Доно – там, где Майлз намеревался усадить Рене Форбреттена. Дув, Дру и Ку несколько переместились в сторону Майлза и подальше от Марка. Каринпо-прежнему сидела по правую руку Марка, а вот Катерину пересадили на другую сторону стола, за Иллианом, место которого так и осталось слева от Майлза. Похоже, к карточке Иллиана никто просто не посмел прикоснуться. Майлзу придется теперь разговаривать с Катериной через голову Иллиана, и нет больше никакой возможности кинуть реплику sotto voce.
      Тетя Элис с видом некоторого замешательства села на почетное место справа от Майлза, прямо напротив Иллиана. Она явно заметила перемены, но обманула последнюю надежду Майлза на помощь, не сказав ни слова – лишь приподняла бровь. Дув Галени обнаружил, что его будущая теща Дру сидит между ним и Делией. Иллиан поглядел на карточки, предложил Катерине место между собой и Дувом, и делобыло сделано.
      Майлз сохранил на лице улыбку; Марк сидел в десяти местах от него и был слишком далеко, чтобы уловить в этой улыбке оттенок « погоди, я с тобой еще разберусь». Может, это и к лучшему.
      За столом снова завязались разговоры – пусть и не те, на какие рассчитывал ждал Майлз – и Пим, Ройс и Янковский, исполняющие сейчас роли дворецкого и лакеев, принялись проворно обслуживать гостей за столом. Майлз высматривал в лице Катерины какие-то признаки напряжения – как-никак, ее окружили с обеих сторон грозные соседи из Имперской СБ – но она сохраняла спокойное и приятное выражение лица, покуда оруженосцы накладывали ей на тарелку превосходную еду и наливали вино.
      Когда появилась вторая перемена блюд, Майлз понял, что же именно в еде вызывало у него беспокойство. Он доверчиво оставил все детали на усмотрение Матушки Кости, но ведь это было не совсем то меню, о котором они говорили. Кое-что… отличалось. Вместо горячего бульона подали изысканный холодный фруктовый суп-пюре, украшенный съедобными цветами. Возможно, в честь Катерины? Заправку к салату из уксуса и трав заменили на что-то бледное-кремовое. Пахнущая ароматическими травами паста, которую намазывали на хлеб, не имела никакого отношения к маслу…
       Жучиная отрыжка. Они подсунули сюда эту проклятую жучиную отрыжку.
      Пока Пим обносил всех хлебом, это поняла и Катерина; Майлзу уловил это по тому, как она мгновение поколебалась, кинула сквозь ресницы взгляд на Энрике с Марком, с невозмутимым видом взяла ломтик и решительно откусила. Но больше она ни малейшим знаком не дала понять, что знает, что именно ест.
      Майлз попытался дать ей понять, что этоесть не обязательно, исподтишка показывая на соусник с жучиным маслом и отчаянно поднимая брови; но она просто улыбнулась и пожала плечами.
      – Гм? – вопросительно промычал с полным ртом сидящий между ними Иллиан.
      – Нет, ничего, сэр, – торопливо проговорил Майлз. – Совсем ничего. – Вскакивать с места и кричать его высокопоставленным гостям « Стойте, стойте, не ешьте эту отвратительную жучиную дрянь!»было несколько… страшновато. В конце концов, жучиная отрыжка не ядовита. И если никто не проговорится, они никогда и не узнают. Он вгрызся в сухой хлеб, и запил его здоровенным глотком вина.
      Тарелки для закусок убрали. На другом конце стола Энрике позвенел ножом о бокал, откашлялся и встал.
      – Спасибо за ваше внимание… – он откашлялся еще раз. – Нынче вечером я наслаждался гостеприимством Резиденции Форкосиганов, как, уверен, и все сидящие за этим столом… – согласный шум голосов вокруг стола был ему ответом; Энрике оживился и завел свою песню дальше. – В благодарность я хотел бы преподнести подарок лорду… Майлзу, лорду Форкосигану, – он улыбнулся тому, что ему удалось сказать все точно и правильно, – и, думаю, сейчас как раз подходящий момент.
      Майлза охватила уверенность, что, чем бы этот подарок ни был, момент сейчас ужаснонеподходящий. Он сердито уставился через стол на Марка, глаза в глаза: « Знаешь ли ты, черт возьми, о чем это он?».Марк ответил неуверенным пожатием плеч: « Извини, понятия не имею» – и с растущим беспокойством не сводил с Энрике глаз.
      Энрике достал из кармана своего пиджака коробочку и, пройдя через всю комнату, положил ее на стол между Майлзом и леди Элис. Сидящие напротив Иллиан и Галени напряглись – паранойя, профессиональный навык СБ; Галени чуть отодвинул стул. Майлз хотел бы заверить их, что вряд ли эта штука может взорваться, но в чем можно быть уверенным с Энрике? Коробочка была больше той, которую в прошлый раз показывала ему команда жуководов. Майлз взмолился, чтобы подарком оказался, например, набор позолоченных парадных шпор – они год назад ненадолго вошли в моду (главным образом среди тех молодых людей, которые ни разу в жизни не сидели на лошади)… Все, что угодно, но только не…
      Энрике гордо поднял крышку. Нет, это оказался не более крупный масляный жук – а целых триих штуки. Три масляных жука, чьи надкрылья вспыхнули коричневым с серебром, ползали друг по другу, шевеля усиками… Леди Элис отпрянула с придушенным писком; в тревоге за нее Иллиан дернулся было встать. Лорд Доно с любопытством потянулся в сторону Майлза, и его черные брови высоко поднялись.
      Майлз, приоткрыв рот, склонился над коробочкой, оцепенев и не в силах отвести взгляд. Да, действительно, на каждой крошечной, отвратительной спинке выложен сияющим серебром герб Форкосиганов; серебряная окантовка рудиментарных крыльев точь-в-точь как кант на рукавах мундира его оруженосцев. И цвета его дома воспроизведены безошибочно. С одного взгляда можно узнать знаменитый форкосигановский герб. Даже на беглыйвзгляд и с двух метров. Обслуживание стола застопорилось – Пим, Ройс и Янковский столпились за плечом Майлза, заглядывая в коробочку.
      Лорд Доно перевел взгляд с масляных жуков на лицо Майлза и обратно. – Это… это, видимо, оружие? – рискнул он осторожно спросить.
      Энрике рассмеялся и с энтузиазмом пустился в описание новой разновидности своих жуков, дополненное абсолютно ненужными подробностями – например, информацией о том, что именно из их масла в конечном счете был приготовлен суп, салатная заправка и то, что намазывали на хлеб. Майлз представил было, как Энрике, склонившись над микроскопом, орудует крошечной, очень маленькой кисточкой, но картинка эта развеялась в прах – тот объяснил, что, разумеется, этот узор не нарисован, а заложен в генах и будет воспроизводиться в каждом новом поколении насекомых.
      Пим посмотрел на жуков, потом на рукав своей гордой униформы, снова на убийственную пародию на свои знаки отличия, которую являли собой эти твари, и кинул на Майлза душераздирающе отчаянный взгляд, безмолвный крик, который Майлз не мог перевести иначе, как « Прошу вас, милорд, пожалуйста, позвольте нам немедленно увести его и прикончить!».
      На дальнем конце стола раздался взволнованный шепот Карин: – Что там? Почему он молчит? Марк, сходи посмотри…
      Майлз откинулся назад и сквозь зубы проговорил Пиму как можно тише: – Он не намеревался нанести этим оскорбление. – Просто так вышло. Герб моего отца, моего деда, моего Дома на этих копошащихся тараканах… !
      Пим ответил ему застывшей улыбкой, но глаза его сверкали яростью. Тетя Элис просто примерзла к стулу. Дув Галени склонил голову набок, сощурив глаза, приокрыв рот и уйдя в бог-знает-какие мысли – спрашивать, в какие именно, Майлз не намеревался. Лорд Доно и того хуже – чуть не затолкал себе в рот салфетку и раскраснелся, фыркая от смеха. Иллиан прижал палец к губам, сохраняя на лице почти бесстрастное выражение, но от легкого оттенка веселья в его взгляде Майлза просто корежило изнутри. Подошедший Марк склонился поглядеть, побледнел и искоса кинул на Майлза перепуганный взгляд. Катерина прикрыла рот рукой и смотрела на Майлза, расширив темные глаза.
      Все взгляды были прикованы к нему – но важно ему было мнение лишь одного человека.
      Женщины, чей неоплакиваемый покойный муж был подвержен каким… проявлениям нрава? Каким вспышкам прилюдной или тайной ярости? Майлз проглотил сложившуюся у него бессвязную тираду насчет Энрике, эскобарцев, биоинженерии, сумасшедших предпринимательских намерениях своего брата Марка и наряженных в ливрею Форкосиганов масляных жуках, моргнул, сделал глубокий вдох и улыбнулся.
      – Спасибо, Энрике. У меня просто нет слов. Но, может, теперь стоит унести твоих крошек. Ты же не хочешь, чтобы они… утомились, – он осторожно прикрыл коробочку и вручил ее эскобарцу обратно. Сидящая наискосок от него Катерина тихо перевела дыхание. Леди Элис удивленно подняла бровь. Энрике со счастливым видом отправился к своему стулу. Где и продолжил объяснения, демонстрируя своих форкосигановских масляных жуков всем, кто не смог их разглядеть со своего места – в том числе сидящим напротив графу с графиней Форбреттен. Разговоры явно затихли, разве что Айвен некстати расхохотался, да и того одернула резким выговором Марсия.
      Майлз осознал, что в плавной подаче еды к столу произошел сбой. Он жестом подозвал застывшего на месте Пима и пробормотал: – Подавай следующее блюдо, хорошо? – и добавил мрачным шепотом, – Только сначала проверьего.
      Пим, резко выдернутый из ступора к своим обязанностям, тихо проговорил: – Да, м'лорд. Понятно.
      Следующим блюдом оказалась форель из форкосигановских озер, сваренная на пар уи охлажденная – безо всякого соуса из жучиного масла, лишь украшенная наспех нарезанными ломтиками лимона. Хорошо. Майлз вздохнул с временным облегчением.
      Катерина наконец достаточно собралась с духом для попытки завести беседу с кем-то из соседей по столу. Было бы не совсем правильным задать офицеру СБ вопрос «Как у вас сегодня дела на работе?», так что она начала с более общей, как она полагала, темы.
      – Необычно встретить в СБ комаррца, – сказала она Галени. – А ваша семья поддержала вас в выборе карьеры?
      Галени лишь чуть распахнул глаза и тут же с прищуром поглядел на Майлза. Тот запоздало понял, что хоть и провел с Катериной перед ужином краткий инструктаж, но делал при этом ударение на позитивные факты и совсем не упомянул о том, что почти все родственники Галени погибли во время одного из комаррских восстаний или от их последствий. И он даже не начал придумывать, как бы объяснить ей специфические отношения между Дувом и Марком. Он отчаянно пытался протелепатировать все это Дуву, но Галени просто ответил: – Моя новая – да. – Испуганно напрягшаяся Делия растаяла в улыбке.
      – Ой, – по лицу Катерины моментально стало ясно – она поняла, что сделала какой-то неверный шаг, хотя и не знала, какой именно. Она кинула взгляд в сторону леди Элис, но та, видимо пребывая еще в шоке от масляных жуков, с потрясенным видом уставилась на свою тарелку и не заметила этой безмолвной мольбы.
      Будучи не из тех, кто бросает даму в беде, коммодор Куделка с воодушевлением вклинился в разговор: – Кстати, Майлз, по поводу Комарра – как ты думаешь, в Совете утвердят ассигнования на ремонт отражателя?
      О, прекрасно, давайте продолжать в том же духе. Майлз ответил своему прежнему наставнику краткой благодарной улыбкой: – Думаю, да. Грегор, как я и надеялся, бросил свой голос на чашу весов.
      – Хорошо, – сказал Галени рассудительно. – Это поможет во всех смыслах. – Он коротко кивнул Катерине, прощая ей ее промах.
      Неловкий момент миновал; в наступившей тишине, пока все перебирали свои обрывки политических сплетен к предложенному направлению беседы, над столом катастрофически отчетливо прозвучал энергичный голос Энрике Боргоса:
      – … принесет столько прибыли, Карин, и вы с Марком сможете купить себе еще одну изумительную экскурсию в Сферу, когда вернетесь на Бету. Даже не одну, а сколько захотите, – он с завистью вздохнул. – Хотел бы я, чтобы мне было с кем туда пойти.
      Шар Неземных Наслаждений был одним из самых знаменитых – или печально известных – куполов удовольствий на Бете; репутация у него была галактическая. От разнообразия предлагаемых в Шаре лицензированных, медицински контролируемых удовольствий захватит дух почти у каждого, чьи вкусы оказались недостаточно мерзкими для поездки на Архипелаг Джексона. На мгновение у Майлза возникла призрачная надежда, что родители Карин никогда об этом месте не слышали. Марк мог притвориться, что это бетанский научный музей – да все что угодно, кроме…
      Коммодор Куделка только что набрал полный рот вина, запивая только что проглоченный кусочек лосося. Он поперхнулся так, что веер капелек пролетел возле Делии, сидевшей напротив отца. Подавиться вином в его возрасте весьма опасно; он, задыхаясь, уткнул лицо в салфетку, и Оливия принялась неуверенно, но заботливо хлопать его по спине. Дру привстала со стула, разрываясь между желанием броситься вокруг стола на помощь мужу, или на другой его конец – придушить Марка. От Марка не было никакого толку; от ужаса вины его пухлые щеки так побледнели, что незавидным образом сделались похожи на куски сала.
      Ку, с трудом набрав воздуху, прохрипел Марку, – Тыповел моюдочь в Шар?
      – Это было частью его лечения! – в панике ляпнула Карин
      А испуганный еще больше нее Марк добавил в отчаянной попытке оправдаться: – Мы получили скидку от Клиники…
      Майлзу часто приходила в голову мысль, что неплохо бы полюбоваться на лицо Дува Галени, узнавшего, что Марк может стать ему свояком. Теперь Майлз взял бы это желание назад, да слишком поздно. Он уже видел Галени оледеневшим, но никогда – столь… готовым взорваться. Ку сделал еще один глубокий вдох, но это не было хорошим признаком – он просто восстанавливал дыхание. Оливия сдерживала нервный смех. Сверкающие глаза лорда Доно говорили о том, что он-то уловил все нюансы; разумеется, он все знал про Шар, возможно в обоих своих воплощениях – прежнем и нынешнем. Госпожа Фортиц, сидящая рядом с Энрике, подалась вперед, кинув любопытный взгляд на оба конца стола.
      Катриона выглядела ужасно встревоженной, но, заметил Майлз, не удивленной. Марк рассказал ей об этом, а собственному брату не доверился? Или они с Карин уже настолько близко сдружились, чтобы по-женски делиться такими тайнами? А если так, то что же Катерина в свою очередь посчитала возможным рассказать Карин о нем и нет ли способа выяснить… ?
      Дру, заметно поколебавшись, снова села. В зловещей, душной тишине повисло невысказанное « поговорим позже!»
      Ни один нюанс не ускользнул от леди Элис, ее она так по-светски владела собой, что лишь сидящие поблизости Майлз с Иллианом заметили, как она вздрогнула. Хорошо умея EDS выбрать тон, который никто не рискнул бы игнорировать, она наконец веско произнесла: – Если сделать ремонт зеркала свадебным подарком, это послужит к большей популярности… Майлз, чтоу этого животного во рту?
      Майлз даже не успел непонимающе спросить Какое животное?, как услышал ответ на этот вопрос: маленькие лапки протопотали по начищенному полу гостиной. За почти большим черно-белым котенком гнался его полностью черный братец; несмотря на набитый рот, первый умудрялся удивительно громкое урчать, отстаивая свое приобретение. Котенок вскарабкался по широким дубовым панелям и повис на бесценном старинном ковре ручной работы, но зацепился когтем и, наконец, перекувырнувшись, свалился на пол. Его соперник быстро кинулся на него, но не сумел вырвать приз. Пара жучиных ножек слабо трепыхнулась между подрагивающих белых усов, и коричнево-серебряное надкрылье дернулось в последний раз.
      – Мой масляный жук! – в ужасе закричал Энрике, отпихнул свой стул и кинулся на кота-злоумышленника, преуспев в этом больше. – Отдай, убийца! – Он вытащил измочаленного жука из смертельных челюстей. Черный котенок поднялся на задние лапки, поставив передние ему на ногу, и неистово замахал лапкой: « Мне, мне, и мне дай такую штучку!».
      « Превосходно!», подумал Майлз, нежно улыбаясь котятам, « на этих рвотных жуков все-таки нашлись естественные хищники!» Он как раз продумывал план быстрого развертывания в особняке Форкосиганов кошачьей охраны, как до него дошло. Котенок вбежал в гостиную уже с масляным жуком во рту. Следовательно…
      – Доктор Боргос, откуда этот кот взял этого жука? – спросил Майлз. – Я думал, они все у вас заперты. В сущности, – он кинуд взгляд на сидевшего вдали Марка, – вы мне это обещали.
      – А… – выговорил Энрике. Майлз не знал, по какой цепочке размышлений пробежался эскобарец, но увидел, как тот вздрогнул, добравшись до ее конца. – Ой. Извините. Мне надо кое-что проверить в лаборатории. – Энрике неуверенно улыбнулся, уронил котенка на свой опустевший стул и, развернувшись на месте, бросился из гостиной в сторону черной лестницы.
      Марк торопливо произнес, – Думаю, мне лучше пойти с ним, – и последовал за Энрике.
      Полный дурных предчувствий, Майлз отложил салфетку, украдкой пробормотав: – Тетя Элис, Саймон, займите гостей вместо меня, хорошо? – и присоединился к процессии, задержавшись лишь на мгновение, чтобы распорядиться Пиму подать еще вина. И побольше. Немедленно.
      Майлз догнал Энрике и Марка этажом ниже, у двери прачечной/лаборатории – как раз вовремя, чтобы услышать вопль эскобарца: « О, нет!». Он мрачно протиснулся мимо Марка и обнаружил следующую картину: Энрике стоит на коленях рядом со свалившимся с ящика большим лотком – одним из жучиных ульев. Сетчатый верх лотка сдвинулся от удара, и внутри безнадежно кружит один-единственный, лишившийся с одного боку двух лапок, форкосигановский масляный жук, не в силах перелезть через стенку.
      – Что случалось? – прошипел Майлз Энрике.
      – Они сбежали, – ответил Энрике и принялся ползать по полу, заглядывая под мебель. – Эти проклятые кошки, наверное, cбили лоток. Я достал его, чтобы отобрать жуков в вам подарок. Мне были нужны самые лучшие и крупные. Когда я уходил, все было в порядке…
      – И скольконасекомых было в этом лотке?
      – Все. Вся эта генетическая линия. Около двух сотен особей.
      Майлз оглядел лабораторию. Никаких масляных жуков в цветах Форкосигана не было видно. Он подумал, какой же большой, старый и скрипучий этот дом. Трещины в полу, в стенах, крошечные щели повсюду; пустоты под половицами, за стенными панелями, наверху, на чердаках, внутри старых оштукатуренных стен…
       Рабочие жуки,по словам Марка, будут просто блуждать, пока не умрут, и все…
      – У вас, видимо, все еще есть королева? Вы можете, э-э, восстановить ваш генетический ресурс, а? – Майлз медленно прошелся вдоль стен, глядя вниз во все глаза. Никаких проблесков коричнево-серебряного его напряженный взгляд не обнаружил.
      – Гм, – сказал Энрике.
      Майлз продолжил, тщательно выбирая слова: – Вы заверяли меня, что королевы не могут двигаться.
      – Зрелые королевы двигаться не могут, это правда, – объяснил Энрике, снова поднимаясь на ноги и качая головой. – Но незрелыекоролевы умеют удирать словно молния.
      Майлз за долю секунды додумал эту мысль до конца. Рвотные жуки в цветах Форкосиганов. Форкосигановские рвотные жуки по всей Форбарр-Султане.
      В СБ был один такой приемчик – быстро схватить человека за воротник, слегка закрутить и прижать костяшками пальцев; если исполнить этот прием без ошибок, одновременно пресекалось и кровообращение, и дыхание. Майлз рассеянно порадовался, что не потерял хватку, несмотря на свою нынешнюю гражданскую профессию. Он притянул потемневшее лицо Энрике вниз, к своему. В дверях лаборатории появилась запыхавшаяся Карин.
      – Боргос. Вы вернете и пересчитаете всех этих проклятых рвотных жуков до единого, и в особенностиих королеву, и сделваете это не менее, чем за шесть часов до прибытия графа и графини Форкосиган, а это случится завтра в полдень. Потому что за пять часов пятьдесят девять минут до того, как мои родители появятся дома, я вызову сюда профессионального дезинсектора, и он позаботится о кишащих здесь насекомых, а под ними я имею в виду абсолютно всех рвотных жуков, которые попадутся ему на глаза, вам ясно? Никаких исключений и никакого милосердия.
      –  Нет, нет!– несмотря на недостаток кислорода выдавил из себя вопль Энрике. – Не надо…
      – Лорд Форкосиган! – раздался от двери потрясенный голос Катерины. От неожиданности он подействовал на Майлза, словно ударивший из засады луч парализатора. Его рука с виноватым видом разжалась, и Энрике выпрямился, пошатываясь и со сдавленным хрипом втягивая воздух.
      – Добавь ему и за меня, Майлз, – холодно произнесла Карин. Она перешагнула порог лаборатории, Катерина за ней. – Энрике, идиот, как ты только могупомянуть Шар при моих родителях! У тебя есть хоть капля мозгов?
      – Ты так долго его знаешь и еще спрашиваешь? – зловеще проговорил Марк.
      – И как ты…, – она перевела рассерженный взгляд на Марка, – как он вообще об этом узнал… а, Марк?
      Марк слегка сжался.
      – Марк никогда не говорил, что это тайна – я думал, это прозвучит романтично. Лорд Форкосиган, пожалуйста! Не вызывайте дезинсекторов! Я соберу всех девочек назад, обещаю! Как-нибудь… – из глаз Энрике хлынули слезы.
      – Успокойся, Энрике! – принялась его утешать Катерина. – Уверена, – она поглядела на Майлза с сомнением, – что лорд Форкосиган не прикажет уничтожить всех твоих бедных жуков. Ты их снова найдешь.
      – В этом вопросе я ограничен временем… – пробормотал Майлз сквозь зубы. Он с трудом мог даже просто представить себе, как ему придется завтра днем или вечером объяснять только что вернувшимся домой вице-королю с супругой, что именно означают едва заметные звуки отрыжки, доносящиеся из стены. Может, ему удастся спихнуть эту задачку Марку…?
      – Если хочешь, Энрике, я останусь и помогу тебе их искать, – отважно вызвалась Катерина. Она с неодобрением поглядела на Майлза.
      Словно стрела пронзила его сердце. О-о…Вот вам картина: склоненные рядом – так близко! – головы Энрике и Катерины, героически спасающих Бедных Жуков от злодейских угроз гадкого лорда Форкосигана… Он неохотно пошел на попятный.
      – После ужина, – предложил он. – После ужина мы все вернемся сюда и поможем. – Да, если кто-то и будет ползать по полу в поисках жуков бок о бок с Катериной, то это будет он сам, черт побери. – И оруженосцы тоже. – Он представил, как же обрадуется при этой новости Пим, и все внутри у него сжалось. – А пока, может быть, нам лучше вернуться к столу, к изящным светским беседам и всему такому, – продолжил Майлз. – Кроме доктора Боргоса, у которого дела.
      – Я останусь ему помочь, – радостно предложил Марк.
      – Что? – закричала Карин. – А я отправлюсь туда, к моими родителям, одна? И мои сестры – я никогда не узнаю от них, чем все кончилось…
      Майлз недовольно покачал головой: – Во-первых, Марк: зачем, ради всвего святого, ты взял Карин с собой в Шар?
      Марк неверяще на него уставился: – Ты это о чем?
      – Ну… да… но ты, конечно же, знал, что это не… гм… не… м-м… неподходящее место для молодой барраярской ле…
      – Майлз, ты вопиющий лицемер! – с негодованием выпалила Карин. – Говорила же нам бабушка Нейсмит, что сам ты там бывал – да еще несколько раз…!
      – По делам, – чопорно произнес Майлз. – Поразительно, сколько межзвездных шпионов – военных и промышленных – набилось в Шар. Можете быть уверены, бетанская служба безопасности тоже его прослеживает.
      – О, да? – переспросил Марк. – И еще мы должны поверить тебе на слово, что ты ни разу не отведал тамошних услуг, пока ждал своих связных…?
      Майлз умел распознать момент, когда необходимо предпринять стратегическое отступление: – Думаю, нам всем пора идти к столу. Иначе все подгорит или высохнет, а Матушка Кости очень рассердится на нас за то, что мы испортили ее бенефис. И уйдет на службу к тете Элис, а мы все вынуждены будем вернуться к замороженным полуфабрикатам.
      Эта ужасная угроза проняла и Марка, и Карин. Да, а ктовдохновил его кухарку на изобретение всяческих соблазнительных кушаний из жучиного масла? Разумеется, инициатива принадлежала не Матушке Кости. Все это сильно попахивало заговором.
      Он испустил глубокий вздох и предложил Катерине руку. Поколебавшись на мгновение и кинув на Энрике встревоженный взгляд, она приняла его приглашение, и Майлз вывел всю процессию из лаборатории, вверх по лестнице и в гостиную – не давая никому возможности сбежать.
      – Там внизу все в порядке, м'лорд? – обеспокоенным шепотом осведомился Пим.
      – Об этом позже, – ответил ему Майлз так же вполголоса. – Пусть подают следующее блюдо. И подливайте больше вина.
      – Нам нужно подождать доктора Боргоса?
      – Нет. Он будет занят.
      Пим беспокойно дернулся, но вернулся к своим обязанностям. Тетя Элис, будь благословенно ее умение держать себя в обществе, не попросила снять с нее это бремя, но тут же завела разговор на нейтральную тему; стоило ей упомянуть об императорской свадьбе, и размышления большинства присутствующих переключись на этот вопрос. Разве что, возможно, за исключением Марка и коммодора Куделки, пожиравших друг друга глазами в настороженном молчании. Майлз задумался – то ли ему стоит с глазу на глаз предупредить Ку, что отколотить Марка тростью-шпагой – плохая идея, то ли, наоборот, это замечание принесет больше вреда, чем пользы. Пим налил Майлзу полный бокал вина прежде, чем тот успел растолковать, что к нему самому отданные шепотом распоряжения не относятся. Да ладно! Состояние некоторой… нечувствительности приобретало в его глазах все большую привлекательность.
      Он был не очень уверен, хорошо ли проводит время Катерина; она снова сделалась молчаливой и то и дело посматривала на пустое место доктора Боргоса. Хотя лорду Доно удалось ее рассмешить дважды. При ближайшем рассмотрении Майлз осознал, что бывшая леди Донна превратилась в потрясающе привлекательного мужчину. Остроумный, экзотичный, возможный наследник графства… и, не стоит забывать, со столь ужасно несправедливым преимуществом в опыте любви.
      Оруженосец унес тарелки после главного блюда – жареной на гриле синтезированной говяжьей вырезки со сделанным на скорую руку гарниром из сладкого перца, запиваемой темно-красным вином. Подали десерт: фигурно вылепленные холмы из какого-то мороженого цвета крема и слоновой кости, инкрустированные великолепным узором из свежих глазированных фруктов. Пим избегал глядеть своему лорду в глаза, но Майлзу поймал его за рукав, когда тот проходил мимо, и Пиму пришлось склониться к нему на пару слов.
      – Пим… это то самое, о чем я думаю?
      – Нельзя было ничем помочь, м'лорд, – осмотрительно пробормотал Пим в свое оправдание. – Матушка Кости сказала, что будет либо это, либо совсем ничего. Она до сих пор в бешенстве из-за соусов, и заявляет, что после ужина у нее к вам будет серьезный разговор.
      – О. Ясно. Ну ладно, продолжайте.
      Он вооружился ложкой и героически попробовал кусочек. Гости последовали его примеру с опасением – одна лишь Катерина кинула на свою порцию явный взгляд удивленного восхищения и, склонившись вперед, обменялась улыбками с Карин на другом конце стола; та ответила ей непонятным, но явно торжествующим жестом. К вящему ужасу ситуации, эта штука восхитительно таяла во рту, задействовав, кажется, все базовые рецепторы удовольствия во рту Майлза одновременно. Запив это блюдо крепким и сладким золотым десертным вином, Майлз почувствовал себя так, будто его нёбо обжег вкусовой взрыв – вкус вина и десерта абсолютно дополняли друг друга. От такого и закричать можно. Он широко улыбнулся и отпил еще глоток. Кое-как его званый ужин похромал дальше.
      Разговор о свадьбе Грегора и Лаисы дал Майлзу повод рассказать милый, легкий, забавный анекдот о том, как ему пришлось получить и привезти в столицу подарок от подданных своего Округа к императорскому бракосочетанию: это оказалась выполненная в натуральную величину скульптура партизана верхом на лошади, сделанная из кленового сахара. Наконец-то легкая улыбка Катерины была адресована ему, а не какому-то другому мужчине. Он выстроил в уме наводящий вопрос о садах, который подбодрил бы ее; несомненно, она могла бы блистать в обществе, если бы только непринужденно себя вела. Он ощутил мимолетное сожаление, что не предупредил леди Элис об этом маневре заранее – так все выглядело бы более изящно, – но первоначально предполагалось, что его тетя будет сидеть на другом месте…