Барраяр - Мирные действия

      –  Не в этом дело. – Она отступила на полшага назад, хотя рук друг друга они не отпустили. Она покачала головой. – Хотя я непонимаю, почему, похудев, ты внезапно стал смотреться на полголовы ниже. Какой причудливый оптический обман. Как масса влияет на рост, психологически? Но нет. Это не из-за тебя. Из-за меня.
      Стиснув ее руки, он уставился на нее в неподдельном испуге. – Я не понимаю.
      – Я размышляла об этом целых десять дней, пока ждала здесь, когда ты доберешься домой. О тебе, обо мне, о нас. Всю неделю я чувствовала себя все «страньше и страньше». На Колонии Бета все казалось настолько правильным, настолько разумным. Открытым, официальным, одобряемым. Здесь… Я не смогла рассказать о нас своим родителям. Я пыталась что-нибудь с этим сделать. Но не смогла рассказать даже сестрам. Возможно, если бы мы приехали домой вместе, я бы нашла силы… но я не смогла.
      – А… помнишь эту барраярскую народную сказку, где родственники девушки поймали ее любовника, убили и положили его голову в горшок с базиликом?
      – Горшок с базиликом? Нет!
      – А ядумал о ней… знаешь, я полагаю, что твои сестры были бы способны на это, собравшись все вместе. Я имею в виду, вручить мне мою же голову. И ваша мать тоже могла бы, это же она вас всех научила.
      – Как мне жаль, что здесь нет тети Корделии ! – Стоп, скорее всего в таком контексте это замечание неудачное. Горшок с базиликом, о боже. Марк такой параноик… Неважно. – Я совсем не думала о тебе.
      – О, – его голос сделался совсем безжизненным.
      – Да не в этом смысле! Я думала о тебе день и ночь. О нас. Но мне так неловко, с тех пор как я сюда вернулась. Словно я могу ощутить себя лишь забравшись снова в мое прежнее месте в эту клетку барраярской культуры. Я это чувствую, но не могу остановить. Это ужасно.
      – Защитная окраска? – Его тон наводил на мысль, что он может понять ее желание закамуфлироваться. Его пальцы вновь пробежали по ее ключице, прокрались вокруг шеи. Как было бы хорошо, если бы он прямо сейчас размял ей шею, как чудесно… Он так старательно учился прикасаться и позволять трогать себя, преодолевать панику и вздрагивание, ласкать. Он задышал быстрее.
      – Кое-что вроде этого. Но я ненавижу тайны и ложь.
      – Может ты просто… скажешь своим?
      – Я пыталась. Я просто не могу. А ты можешь?
      Он выглядел, словно его поставили в затруднительное положение. – Ты хочешь, чтобы я это сделал? Это наверняка кончится базиликом.
      – Нет, нет, я имею в виду гипотетически.
      – Я мог бы рассказать своейматери.
      –  Твоейматери я бы тоже могла. Она бетанка. Она из другого мира, из того, где с нами было все правильно. Но с моеймамой я об этом заговорить не могу. А раньше всегда могла. – Она поняла, что слегка дрожит. Марк смог ощутить это, касаясь ее руки; она поняла это по пораженному выражению его глаз, когда он поднял к ней лицо.
      – Не понимаю, как это может казаться таким правильным там и таким неверным здесь, – сказала Карин. – Это не должно быть неправильно здесь. Или не здесь. Или еще что-то.
      – Бессмыслица какая-то. Здесь или там, какая разница?
      – Если нет никакой разницы, зачем ты пошел на все эти неприятности с потерей веса прежде чем снова ступить на Барраяр?
      Он открыл рот и тут же закрыл. Наконец он нашелся, – Ладно, пусть так. Но это только на пару месяцев. Я могу потратить пару месяцев.
      – Все еще хуже. Ох, Марк! Я не могу вернуться на Колонию Бета.
      – Что? Почему не можешь? Мы же планировали – ты планировала – что, твои родители нас подозревают? Он запретили тебе….
      – Нет, не запретили. По крайней мере, не думаю. Это просто деньги. Вернее, отсутствие денег. Я бы не поехала туда и в прошлом году без стипендии графини. Мама и Па говорят, что стеснены в средствах, и я не представляю, как смогу заработать столько за какие-то несколько месяцев. – Она прикусила губу, снова набравшись решимости. – Но я собираюсь подумать, как мне сделать это.
      – Но если ты не сможешь… я еще не все закончил на Колонии Бета, – протянул он жалобно. – Мне нужен еще год и обучения, и терапии.
       Или больше. – Но ты же хочешь вернуться на Барраяр потом, правда?
      – Думаю, да. Но целый год порознь… – он еще крепче стиснул ее, как будто воображаемые родители уже набросились на них, чтобы вырвать её в трудную минуту из его объятий. – Это было бы без тебя… слишком трудно, – приглушенно пробормотал он, уткнувшись лицом в ее грудь. Небольшое преуменьшение….
      Прошло мгновение, он глубоко вздохнул, оторвался от нее и стал целовать ее руки. – Нет необходимости впадать в панику, – искренне заверил он ее пальцы. – У нас есть месяцы, чтобы кое в чем разобраться. И может случиться еще что-нибудь. – Он поднял глаза и изобразил нормальную улыбку. – Все равно, я рад, что ты здесь. Ты должна пойти посмотреть моих масляных жуков. – Он спрыгнул со скамеечки.
      – Твоих кого?
      – И почему у всех с этим названием какие-то сложности? Мне казалось, все достаточно просто. Масляные жуки. А если бы я не поехал на Эскобар, я бы на них никогда не наткнулся, так что из этой поездки вышло много хорошего. Меня на них навела Лилли Дюрона, точнее – на Энрике, он тогда был по уши в неприятностях. Гениальный биохимик, но никакого соображения относительно денег. Я вытащил его под залог из тюрьмы и помог ему спасти результаты его экспериментов из лап конфисковавших их идиотов-кредиторов. Ты бы смеялась, если бы видела, как мы блуждали впотьмах, когда устроили этот налет на лабораторию. Пойдем, посмотрим…
      Пока он тащил ее за собой за руку через весь огромный дом, Карин спросила с сомнением, – Налет? На Эскобаре?
      – Возможно, « налет» – неверное слово. Все каким-то чудом прошло тихо. Наверное, правильнее сказать « кража».Веришь или нет, но мне удалось стряхнуть пыль кое-с-чего, чему меня раньше учили.
      – Звучит не очень-то… законным.
      – Нет, зато справедливым. Это собственные жуки Энрике – он их сделал, в конце концов. И он любит их как домашних зверюшек. Он ревел, когда одна из его любимых королев умерла. Это было просто трогательно – ну, в некотором смысле. Не будь у меня тогда желания придушить его, я вправду был бы очень тронут.
      Только Карин успела задуматься, не было ли у этих проклятых препаратов для потери веса еще и каких-то побочных психиатрических эффектов, в которые Марк не счел ее нужным посвящать – как они дошли до комнаты, раньше знакомой в качестве одной из подвальных прачечных особняка Форкосиганов. Она не была в этой части дома с тех пор, как еще детьми они с сестрами играли здесь в прятки. Из высоко прорезанных в каменных стенах окон падали полосы солнечного света. Долговязый парень с кудрявыми темными волосами, на вид самое большее двадцати с небольшим лет, встревоженно и без всякого результата возился в груде полураспакованных коробок.
      – Марк, – обратился он к ним. – Мне нужно больше стеллажей. И лабораторных столов. И освещение. И здесь должно быть жарче. Мои крошки совсем вялые. Ты обещал.
      – Прежде чем бежать в магазин за новым оборудованием, посмотрите на чердаках, – практично предложила Карин.
      – О, хорошая идея. Карин, это – доктор Энрике Боргос с Эскобара. Энрике – это моя… мой друг, Карин Куделка. Мой самый лучший друг. – Марк крепко и властно сжал ее руку при этих словах. Но Энрике лишь рассеянно кивнул ей.
      Марк повернулся к широкому закрытому металлическому лотку, неустойчиво балансирующему на ящике. – Не смотри пока, – сказал он ей через плечо.
      В памяти Карин всплыло, как старшие сестры говорили ей: Открой рот и закрой глаза, будет большой сюрприз…Она благоразумно не подчинилась его приказу и придвинулась поближе, чтобы видеть, что же он делает.
      Он снял крышку с лотка, открыв взгляду массу каких-то коричневых с белым извивающихся штук, слабо стрекочущих и ползающих друг по другу. Ее пораженный взгляд наконец выхватил один элемент из множество – крупное насекомое, сплошные ноги и колышущиеся усики…
      Марк запустил руку в копошащуюся массу, и Карин непроизвольно ойкнула.
      – Все нормально. Они не кусают и не жалят, – с усмешкой заверил он. – Вот, посмотри. Карин, познакомься с масляным жуком. Жук, это Карин. – Он протянул ей на ладони одно насекомое размером с ее большой палец.
       Он действительно хочет, чтобы я потрогала эту штуку?Ладно, в конце концов она же прошла через бетанское сексуальное образование. Что за черт. Разрываясь между любопытством и отвращением, она протянула руку, и Марк вывалил ей на ладонь жука.
      Крошечные когтистые лапки защекотали ей кожу, и она нервно засмеялась. Она. пожалуй, в жизни не встречала более потрясающе уродливой живой твари. Хотя в прошлом году во время бетанского курса ксенозоологии ей случалось анатомировать образцы и попротивнее; формалин ничему не добавляет привлекательности. Жуки пахли не так уж плохо, чем-то вроде зелени, словно скошенное сено. Вот ученому следовало бы постирать свою рубашку.
      Марк пустился в объяснения, как именно жуки перерабатывают органическую материю в своих отвратительно выглядящих животах, но его постоянно сбивал с толку педантичными техническими поправками насчет биохимических деталей его новый приятель Энрике. Насколько могла понять Карин, в этом был биологический смысл.
      Энрике оторвал один лепесток от бледной розы, лежащей в коробке с вместе полудюжиной других. Коробку, тоже покачивающуюся на стопке упаковок, отмечал знак одного из лучших цветочных магазинов Форбарр-Султаны. Он положил лепесток на ладонь Карин; насекомое тут же ухватило его передними лапками и стало обгрызать с мягкого края. Он ласково улыбнулся. – Ох, кстати, Марк, – добавил он, – девочкам нужно больше еды и как можно скорее. Я это взял сегодня утром, но такого количества и на день не хватит. – Он махнул рукой в строну цветочной коробки.
      Марк, не сводивший встревоженного взгляда с рассматривающей жука Карин, казалось, только что заметил эти розы. – Откуда ты взял цветы? Подожди… ты купил розы, чтобы кормить жуков?
      – Я спросил у твоеего брата, где взять немного земных растений из тех, которые нравятся девочкам. Он сказал мне позвонить туда и заказать. А кто такой Айвен? Но оказалось ужасно дорого. Боюсь, нам придется пересмотреть бюджет.
      Марк неискренне улыбнулся и вроде бы сосчитал до пяти, прежде чем ответить. – Вижу. Боюсь, это незначительноенедопонимание. Айвен – это наш кузен. Ты рано или поздно с ним познакомишься. А земную растительную органику можно получить гораздо дешевле. Думаю, ты сможешь набрать немного снаружи…. – нет, наверное, тебе лучше не ходить туда одному… – Он уставился на Энрике с выражением крайне неоднозначных чувств, почти так же, как Карин – на масляного жука на своей ладони. А тот уже до половины дожевал розовый лепесток.
      – О, и еще мне как можно скорее нужен ассистент в лабораторию, – добавил Энрике, – если уж я собираюсь беспрепятственно погрузиться в новые исследования. И доступ к знанием здешних обитателей о местной биохимии. Мы не должны тратить драгоценное время впустую, заново изобретая колесо.
      – Думаю, у моего брата есть некоторые контакты в университете Форбарр-Султаны. И в Имперском Научном институте. Уверен, он мог бы обеспечить вам доступ к чему-нибудь такому, что не защищено секретностью. – Марк мягко прикусил губу и нахмурил брови, совершенно по-майлзовски демонстрируя бешеную работу мысли. – Карин… ты вроде говорила, что ищешь работу?
      – Да…
      –  Тебебы понравилась работа ассистента? У тебя была пара бетанских курсов биологии в прошлом году…
      – Бетанское образование? – оживился Энрике. – Человек с бетанским образованием, в этом отсталом месте?
      – Только пара базовых курсов, – объяснила Карин торопливо. – И на Барраяре есть масса людей с галактическим образованием всех видов. – Он что, думает что сейчас Период Изоляции?
      – Это для начала, – сказал Энрике с выражением разумного одобрения. – Но я собирался спросить, Марк, достаточно ли у нас денег, чтобы кого-то нанять?
      – М-м.., – проговорил Марк.
      – У тебя кончились деньги? – переспросила его Карин со страхом. – Что же ты делална Эскобаре?
      – Они не кончились. Но непосредственно сейчас они связаны неликвидными способами, и я потратил немного больше чем запланировал – так что у нас просто временная проблема с наличностью. Я разберусь с этим к концу будущего года. Но должен признаться, я действительно рад, что смог бесплатно устроить здесь Энрике вместе с его проектом на какое-то время.
      – Мы могли бы снова продавать акции, – предложил Энрике, и пояснил Карин: – Я так раньше делал.
      Марк вздрогнул. – Не думаю. Я уже объяснял тебе про закрытое акционирование.
      – Так и набирают капитал в рискованное предприятие, – заметила Карин.
      – Но никто обычно не продает 580% ресурсов своей компании, – вполголоса разъяснил ей Марк.
      – О-о…
      – Я собирался возместить все их расходы, – возразил Энрике с негодованием. – Я был так близок к крупному успеху, что не мог тогда остановиться!
      – Гм… Извини, Энрике, мы на минуточку. – Марк взял Карин под руку, вывел ее в коридор и плотно прикрыл за собой дверь прачечной. Он повернулся к ней. – Ему не нужен ассистент. Ему нужна нянька. Боже, Карин, ты даже понятия не имеешь, каким благодеянием было бы с твоей стороны помочь мне управлять этим человеком. Я мог бы со спокойным сердцем отдать кредитные карточки тебе, а ты вела бы отчеты и понемногу подкидывала бы ему деньги на карманные расходы, и не давала бы ему гулять в одиночку по темным переулкам, или рвать императорские цветы, или вступать в пререкания с охранниками СБ, или что-нибудь еще в той же степени самоубийственное, что там он может выкинуть в следующий раз. Это, гм.., – он заколебался. – Ты согласилась бывместо зарплаты получить часть акций как совладелец, по крайней мере до конца года? Ты не будешь в большом выигрыше, знаю, но ты же говорила, что …
      Она с сомнением посмотрела на масляного жука, все еще щекочущего ее ладонь и уже доевшего розовый лепесток. – Ты действительно можешь дать мне акции? Акции чего? Но… если это не сработает так, как ты надеешься, то у меня уже не будет других возможностей вернуться.
      – Сработает, – торопливо обещал он. – Я заставлю это работать. Я владею пятьдесят одним процентом предприятия. Ципис поможет мне официально зарегистрировать нас за пределами Хассадара как компанию по исследованиям и разработкам.
      Ей придется поставить их совместное будущее на странное увлечение Марка био-предпринимательством, а она даже не уверена, в здравом ли он рассудке. – И что, э-э, думает обо всем этом твоя «черная команда»?
      – Это никак не в их компетенции.
      Ладно, успокоил. Идея, скорее всего, исходила от его доминирующей личности, лорда Марка – полноценного человека, – а не была уловкой одной из его масок для достижения их собственных целей.
      – Ты правда думаешь, что Энрике почти гений? Знаешь, Марк, я подумала, что там в лаборатории пахло от жуков, а оказалось что – от него. Когда он в последний раз принимал ванну?
      – Он, наверное, забыл об этом. Не стесняйся напоминать ему. Он не обидится. По сути, думай об этом как о части твоей работы. Заставляй его мыться и есть, возьми на себя ответственность за кредитную карточку, организуй лабораторию, смотри, чтобы он оглядывался в обе стороны, переходя улицу. И это стало быдля тебя поводом пожить здесь, в особняке Форкосиганов.
      Если так на это посмотреть… и кроме того, Марк кинул на нее свой умоляющий собачий взгляд… в своей собственной странной манере Марк почти столь же хорошо, как и Майлз, умел втягивать людей в такие дела, о которых потом они бы могли глубоко пожалеть. Заразительная навязчивая идея – семейная черта Форкосиганов.
      – Ну… – Тихий звук отрыжки заставил ее опустить глаза. – Ох, нет, Марк! Твой жук заболел. – Несколько миллилитров густой белой жидкости вылилось из челюстей насекомого ей на ладонь.
      – Что? – Марк в тревоге рванулся вперед. – Почему ты так думаешь?
      – Он срыгнул. Бр-р… Может быть, это из-за скачковой задержки? От этого некоторых людей тошнит несколько дней подряд. – Она отчаянно огляделась, ища место, куда бы положить это создание, пока оно не лопнуло или что-то в этом роде. А дальше у жука начнется понос?
      – Ох, нет, все в порядке. Они специально созданы, чтобы так делать. Это он дает жучиное масло. Хорошаядевочка, – промурлыкал он насекомому. По крайней мере, Карин решила, что он обращался к жуку.
      Карин твердо взяла его за руку, развернула ладонью вверх и свалила скользкого жука на нее. Она вытерла свою руку о его рубашку. – Твой жук. Ты и держи.
      – Наши жуки..? – предположил он, хотя и взял его без возражений. – Пожалуйста..?
      На самом деле эта штука пахла совсем неплохо. Если честно – розами; розами и мороженым. Тем не менее она вполне смогла противостоять своему порыву слизать эту липкую гадость со своей руки. А вот противостоять соблазну Марком… было куда труднее. – О, отлично. – Не знаю, как он уговаривает меня на такие вещи.– Договорились.

Глава 5

      Оруженосец Пим впустил Катерину в огромный парадный холл Дома Форкосиганов. Она с запозданием спросила себя, не стоило ли ей воспользоваться служебным входом, однако в своей экскурсии по дому пару недель назад Форкосиган так и не показал ей, где этот вход находится. Пим, как обычно, чрезвычайно дружелюбно ей улыбался – так что, наверное, сейчас все было в порядке.
      – Мадам Форсуассон. Добро пожаловать. Чем я могу вам служить?
      – У меня вопрос к лорду Форкосигану. Вопрос довольно тривиальный, но я подумала, если он сейчас дома и не занят.., – она смолкла.
      – Полагаю, он еще наверху, мадам. Если вы будете так добры подождать в библиотеке, я тут же его позову.
      Катерина отказалась от предложения проводить ее: – Спасибо, я знаю как туда пройти. – Спохватившись, она добавила: – Ох, подождите, если он еще спит, пожалуйста, не… – но Пим уже поднимался по лестнице.
      Покачав головой, она двинулась налево через вестибюль к библиотеке. Оруженосец Форкосигана казался искренне восторженным, энергичным и преданным своему лорду, и ей пришлось уступить. И он так удивительно сердечен с посетителями.
      Она подумала, не притаился ли где-то в библиотеке какой-нибудь из замечательных старых раскрашенных вручную травников времен Периода и Изоляции, и не могла ли бы она один позаимствовать… тут она остановилась. Комната была занята: за комм-консолью, так контрастирующей со всем окружающей ее невероятным антиквариатом, сидел низенький, толстый, темноволосый молодой человек. Изображение демонстрировало какие-то разноцветные схемы. Услышав звук ее шагов по паркету, он обернулся.
      Катерина широко распахнула глаза. Она помнила, как жаловался лорд Форкосиган : « П ри моем росте этот эффект чертовски потрясает». Но не так сильно поражала его мягкая тучность, как схожесть с его, как это говорят о клонах, оригиналом, почти скрытое за… почему ей тотчас пришел в голву термин барьер плоти? Глаза у него были такими же серыми, как у Майлза… у лорда Форкосигана, но их выражение было непроницаемым и осторожным. На нем были черные брюки и такая же рубашка; его живот выпирал из расстегнутого жилета в деревенском стиле, который был уступкой весеннему настроению лишь своим темно-зеленым, почти черным цветом.
      – Ох. Вы, должно быть, лорд Марк. Прошу прощения, – осторожно заговорила она с ним.
      Он откинулся на аспинку стула и провел пальцем по губам почти так же, как это делал лорд Форкосиган, но завершил этот жест, сомкнув колечком большой и указательный пальцы вокруг двойного подбородка – вот это уже была явно его собственная решительная вариация. – А я, со своей стороны, испытываю удовольствие.
      Катерина вспыхнула от смущения. – Я не намеревалась… не намеревалась вторгаться.
      Его брови взлетели. – У Вас передо мной преимущество, миледи. – Тембр голоса почти такой же, как у его брата, может, чуть глубже; а выговор – странная смесь: ни совсем барраярский, ни полностью галактический.
      – Не миледи, просто мадам. Катерина Форсуассон. Извините меня. Я, гм, садовый декоратор вашего брата. Я пришла лишь оговорить, что он собирается сделать с древесиной клена, который мы спилим. Компост, дрова, – она указала на пустой камин из резного белого мрамора. – Или, может быть, он хочет, чтобы я продала щепу лесной службе.
      – А, клен. Это был бы растительный материал земного происхождения, не так ли?
      – Ну да.
      – Я возьму все куски древесины, которые ему не понадобятся.
      – А куда… куда для Вас нужно их сложить?
      – В гараж, полагаю. Чтобы они были под рукой.
      Она вообразила неаккуратную кучу, сваленную в центре безупречного гаража Пима. – Но это довольно большое дерево…
      – И хорошо.
      – Вы занимаетесь садами… лорд Марк?
      – Нисколько.
      Решительно бессвязный разговор был прерван топотом ботинок, и в дверной проем заглянул оруженосец Пим, объявив: – Милорд спустится через несколько минут, госпожа Форсуассон. Он просит вас не уходить. – И более доверительным тоном он поделился: – У него вчера вечером был один из этих его приступов, так нынче утром он слегка заторможен.
      – О, боже. После этого у него всегда такая головная боль! Я не стану беспокоить его, пока он не примет болеутоляющего и не выпьет чашку черного кофе. – Она направилась к двери.
      – Нет, нет! Присядьте, мадам, пожалуйста. Милорд был бы действительно недоволен мною, если бы я не выполнил его распоряжения. – С тревожной улыбкой Пим немедленно предложил ей стул, и она неохотно села. – Вот так. Хорошо. Не уходите. – Одно мгновение он пристально глядел на нее, словно хотел удостовериться, что она не собирается сбежать, затем снова поспешно покинул комнату. Лорд Марк поглядел ему вслед.
      Сомнительно, чтобы лорд Форкосиган был вроде одного из этих старых форов, в рассерженном состоянии швыряющих сапогами в голову своих слуг, однако Пим кажется обеспокоенным, так что кто знает? Она снова перевела взгляд на лорда Марка – тот откинулся на стуле, сплетя пальцы, и с любопытством ее разглядывал.
      – Припадки?.. – начал он фразу.
      Она пристально взглянула на него в ответ, не совсем уверенная, вопрос ли это . – Видите ли, после припадка он ужасно себя назавтра чувствует.
      – Я думал, он от них практически излечился. А на самом деле не так?
      – Излечился? Да нет, если взять за пример тот, который произошел при мне. Но он говорит, что может ими управлять.
      Он прищурил глаза. – Так, а… где это Вы видели?
      – Приступ? Прямо на полу в моей гостиной. В моей прежней квартире на Комарре, – под его взглядом она почувствовала себя вынужденной все объяснить. —Я там с ним познакомилась во время его недавнего аудиторского расследования.
      – О, – Его пристальный взгляд скользнул вверх и вниз, оценив ее вдовий наряд. Истолковывая… что и как?
      – У него есть небольшое устройство вроде наушников, которое для него сделали его врачи – оно вроде как вызывает припадки по его желанию, а не беспорядочно. – Она спросила себя, сам ли он вызвал вчерашний припадок по медицинским показаниям или снова слишком затянул с этим и перенес более серьезный спонтанный приступ. Он утверждал, что научен горьким опытом, но…
      – Он почему-то забыл посвятить меня в эти запутанные подробности, – пробормотал лорд Марк. Странно несерьезная усмешка осветила его лицо и пропала. – Он рассказал вам, как он их заполучил?
      Он глядел на нее со все большим вниманием. Она попыталась найти верное соотношение правдивости и разумной осмотрительности.
      – Дефект крио-разморозки – он мне так сказал. Я однажды видела шрамы от иглогранаты на его груди. Ему повезло, что он остался жив.
      – Ха. А упоминал он при этом, что нарвался на эту гранату в попытку спасти мою жалкую задницу?
      – Нет.., – Она заколебалась, видя как вызывающе он вздернул подбородок. – Я не думаю, что он намерен много рассказывать о своей бывшей карьере.
      Марк тонко улыбнулся и побарабанил пальцами по комму.
      – У моего брата, знаете ли, есть такая нехорошая маленькая привычка – редактировать свою версию действительности в соответствии со слушающей его аудиторией.
      Она могла понять, почему лорд Форкосиган не хотел показывать никакой слабости. Лорд Марк действительно чем-то рассержен? Почему? Она постаралась найти чуть более нейтральную тему.
      – Вы называете его своим братом, а не родителем?
      – В зависимости от настроения.
      Тут разговор оборвался – появился предмет их обсуждения. Лорд Форкосиган был облачен в один из своих выходных серых костюмов, полуботинки начищены, аккуратно причесанные волосы еще влажны, а от разгоряченной душем кожи исходил слабый аромат одеколона. Такому щеголеватому впечатлению бодрой утренней энергии, к сожалению, противоречили посеревшее лицо и опухшие глаза; общий эффект был как будто оживший труп оделся для вечеринки. Он послал жуткую улыбку в сторону Катерины, подозрительно покосился на своего клон-брата и рухнул в стоящее между ними кресло.
      – Уф, – произнес он.
      Он выглядел ужасающе точно так же, как тем утром на Комарре, разве что сейчас не было ни кровоподтеков, ни ссадин.
      – Лорд Форкосиган, вам не стоило этого делать!
      На ее слова он ответил лишь слабым движением пальцев, которое можно было толковать и как согласие, и как опровержение. Вслед за Майлзом в комнату вошел Пим, в руках у него был поднос с кофейником, чашками и плетеной корзинкой, накрытой яркой тканью, из-под которой доносился соблазнительный аромат теплого пряного хлеба. Катерина зачарованно наблюдала, как Пим налил первую чашку и вложил ее в руку своего лорда. Лорд Форкосиган потянулся, вздохнул, – это было похоже на его первое дыхание за сегодняшнее утро – отпил несколько маленьких глотков, поднял глаза и моргнул. – Доброе утро, мадам Форсуассон, – его голос был так глух, будто доносился из-под воды.
      – Доброе утро – ох… – Пим налил ее чашку прежде, чем она успела отказаться. Лорд Марк выключил комм-консоль с диаграммами и положил себе в чашку сахар и сливки, рассматривая брата-родителя с явным интересом. – Спасибо, – ответила Катерина Пиму. Она надеялась, что Форкосиган первым делом, пока еще не спустился, принял свое болеутоляющее – она могла это почти точно заключить по тому, как быстро улучшается цвет его лица и более легкими делаются движения.
      – А вы рано встали, – сказал ей Форкосиган.
      Она чуть не возразила, напомнив в ответ, сколько сейчас времени, но затем решила, что это было бы невежливо.
      – Мне не терпелось начать работу с моим первым профессиональным садом. Бригада, занимающаяся дерном, сегодня утром скатывает слой травы в парке и снимает терраформированную почву. А бригада по деревьям будет вскоре пересаживать дуб. Я думала спросить вас, хотите ли вы использовать спиленный клен для дров или компоста
      – На дрова. Конечно. Мы время от времени топим древесиной, когда хотим показаться преднамеренно архаичными – на бетанских гостей моей матери это производит дьявольское впечатление, – а на Зимнепраздник здесь всегда зажигают костры. За домом позади кустарника целая поленница – Пим вам покажет.
      Пим кивном выразил добродушное согласие.
      – Я уже заявил права на ветки и щепки, – заметил лорд Марк, – для Энрике.
      Лорд Форкосиган пожал плечами и протянул руку ладонью вперед благословляющим жестом. – Это будет между вами и восьмью тысячами ваших маленьких друзей.
      Лорд Марк, казалось, не нашел ничего таинственного в этом невразумительном высказывании и лишь благодарно кивнул. Судя по всему, Катерина нечаянно вытащила своего работодателя прямо из постели, и она задумалась, не будет ли слишком невежливо немедленно ринуться прочь. Возможно, ей надо остаться подольше – по крайней мере, на одну чашку Пимового кофе.
      – Если все будет хорошо, земляные работы можно будет начать завтра, – добавила она .
      – А, хорошо. Ципис показал вам, как собрать все нужные вам разрешения по поводу труб и энергетической сети?
      – Да, все это под контролем. Я не думала, что смогу узнать столько про инфраструктуру Форбарр-Султаны.
      – Она намного старше и причудливее, чем можно подумать. Вам стоит послушать военные истории Дру Куделки – про то как они сбежали через коллектор с отрубленной головой претендента Фордариана. Вот если мне удастся уговорить ее прийти на мой званый ужин…
      Лорд Марк оперся локтем на комм-консоль, мягко покусывая костяшки пальцев и лениво потирая горло.
      – Через неделю, кажется, я смогу собрать здесь всех, – лорд Форкосиган добавлял. – Это вам подойдет?
      – Думаю, да.
      – Хорошо. – Он обернулся, и Пим поспешил налить ему еще кофе. – Жаль, что я пропустил закладку сада. Я действительно хотел выйти и присмотреть за этим вместе с вами. Но Грегор пару дней назад послал меня за пределы Округа с довольно причудливым поручением, и я вернулся только вчера поздно вечером.
      – Да, ну и что это было? – заметил лорд Марк. – Или это Имперская тайна?
      – К сожалению, нет. На самом деле об этом сплетничает весь город. Возможно, это отвлечет внимание от дела Форбреттена. Хотя я не уверен, что происходящее абсолютно точно подходит под определение сексуального скандала, – он скривился в гримасе. —– Грегор повелел « Ты наполовину бетанец, Майлз, и ты именно такой Аудитор, чтобы справиться с этим случаем».А я ответил « Благодарю, сир».
      Он сделал паузу, чтобы откусить первый кусок сладкого пряного хлебца, запив его еще одним глотком кофе, и вернулся к рассказу.
      – У графа Формюира возникла замечательная идея, как решить проблемы падения численности населения в его округе. Во всяком случае, он так себе вообразил. Ты в курсе горячих демографических ссор между Округами, Марк?
      Лорд Марк отрицательно махнул рукой и потянулся к корзинке с хлебцами. – Я весь прошлый год не следил за барраярской политикой.
      – Ну, началось все гораздо раньше года назад. Среди ранних реформ нашего отца в период регентства была одна – он сумел навязать Совету единые упрощённые законы для рядовых подданных, желавших сменить свой Округ и заново присягнуть другому графу.