– Как ни странно, я кое-что подумал по поводу леди Донны, – сказал Рене. – Ее дело могло бы в конце концов вылиться в посягательство на ваши, Форкосиганов, права.
      – О?
      Отвлекшись от мрачного изучения свой собственной дилеммы, Рене немного оживился. – Она выдвинула свой иск и немедленно отправилась на Колонию Бета. На какую мысль это тебя наводит?
      – Я был на Колонии Бета. Там есть такая масса возможностей, что трудно их даже рассортировать. Первая и самая простая мысль – она отправилась за какими-нибудь загадочными фактами относительно родословной своего кузена Ришара, его наследственности или преступлений.
      – Ты когда-нибудь встречался с леди Донной? « Просто»– не то слово, каким можно ее описать.
      – М-м, это так. Наверное, стоит расспросить Айвена о его догадках. По-моему, он когда-то спал с ней.
      – Кажется, меня тогда не было в городе. В этот период я был на активной службе. – В голосе Рене проскользнуло – или Майлзу это показалось? – легкое сожаление об оставленной им военной карьере. – Но я не удивлен. Говорили, что она просто коллекционировала мужчин.
      Майлз внимательно поглядел на хозяина дома, приподняв бровь. – А ты попал в ее коллекцию?
      – Мне этой чести не досталось, – усмехнулся Рене и ответил собеседнику таким же ироническим взглядом. – А как насчет тебя?
      – Это когда у нее под рукой был Айвен? Сомневаюсь, что она когда-нибудь опускала глаза достаточно низко, чтобы меня заметить.
      Рене выставил ладонь, словно отражая вспышку самокритики Майлза, и тот прикусил язык. Теперь он стал Имперским Аудитором; прилюдное нытье по поводу доставшегося ему в этой жизни жребия звучало странновато. Он выжил. Никто теперь не мог бросить ему вызов. Но достаточно ли Аудиторства, чтобы убедить обычную барраярскую женщину не обращать внимания на остальное? Так что хорошо, что ты влюблен не в среднюю женщину, а, парень?
      – Я думал о твоем клоне, лорде Марке, – продолжил Рене, – и о том, что твоя семья настаивает на признании его твоим братом.
      – Он – мой брат, Рене. Мой законный наследник, и все тут.
      – Да, да, раз это утверждает твоя семья. Но что, если леди Донна проследила, как разворачивалась эта дискуссия и как вы заставили ее заглохнуть? Держу пари, она отправилась на Колонию Бета сделать клон бедного старого Пьера и собирается привезти его сюда, предложив в качестве наследника вместо Ришара. Рано или поздно кто-нибудь попробывал бы это сделать.
      – Такое… разумеется, возможно. Я не уверен, пройдет ли это с нашими ископаемыми. В прошлом году они чуть не подавились Марком, – Майлз нахмурился, задумавшись. Это могло повредить положению Марка? – Я слышал, последние пять лет она фактически управляла Округом вместо Пьера. Получи она место законного опекуна клона, и она будет заниматься тем же самым еще двадцать лет. Это необычно, чтобы опекуном графа являлась его родственница, но все же были некоторые исторические прецеденты.
      – Включая ту графиню, которая была юридически объявлена мужчиной, чтобы получить наследство, – вставил Рене. —– А потом была такая курьезная тяжба вокруг ее замужества.
      – О, да, помню – я об этом читал. Но тогда шла гражданская война, и это ей способствовало. Она принадлежала к победившей стороне. Но сейчас не идет никакой гражданской войны – если не считать войну между Донной и Ришаром, и я никогда не слышал ничего о подоплеке этой вражды. Интересно… если считать, что твоя догадка верна – она использовала для рождения ребенка маточный репликатор или прибегла к внедрению эмбриона, чтобы выносить и родить его самой?
      – Органическое рождение кажется мне сверхъестественно кровосмесительным, – сказал Рене с гримасой отвращения. – Форратьеры иногда удивляют. Я надеюсь, она использует репликатор.
      – Хм. У нее никогда не было собственного ребенка. Ей сорок, или что-то около того… и если бы клон рос внутри ее собственного тела, она бы по крайней мере была уверена, что оно – извини, он– в полной безопасности, насколько это возможно. Тогда будет намного тяжелее забрать нее младенца или оспаривать опекунство над ним. В пользу Ришара, например. Тогда события приобрели бы интересный оборот.
      – Будь опекуном Ришар, как ты думаешь, долго бы прожил этот ребенок?
      – Подозреваю, он не дожил бы до совершеннолетия, – с неодобрением высказался Майлз относительно подобного сценария. – И его гибель выглядела бы случайной.
      – Ладно, мы скоро узнаем, что именно планирует леди Донна, – сказал Рене. – Либо дело будет закрыто в связи с ее неявкой в суд. Три месяца, предоставленные ей для сбора доказательств, практически истекли. Такой срок кажется щедрым, но, думаю, просто в прежние времена каждому давалась возможность добраться до столицы верхом.
      – Да, плохо для Округа, если место графа будет пустовать так долго. – Майлз ухмыльнулся уголком рта. – В конце концов, не хотелось бы, чтобы простолюдины выяснили, что они могут прожить и без нас.
      – Это твоя бетанская кровь сказывается, Майлз, – Рене дернул бровью, подхватив шутку.
      – Нет, только мое бетанское воспитание.
      – Биология – это не судьба?
      – Больше нет.
      Из за поворота лестницы, ведущей в гостиную, эхом раздалась легкая музыка женских голосов. На серебристый перезвон смеха что-то ответило грудное контральто – и Майлзу показалось, что он узнал голос.
      Рене встрепенулся, обернулся, и его губы раздвинулись в полуулыбке.
      – Они вернулись. И она смеется. Я уже несколько недель не слышал, как Тасия смеется. Благослови тебя бог, Марсия.
      Так это действительно был голос Марсии Куделки? Легкий стук женских каблучков по ступеням лестницы – и перед взором оценившего эту красоту Майлза неожиданно предстали три женщины. Да. Две сестры-блондинки Куделки, Марсия и Оливия, оттеняли привлекательную внешность не столь высокой брюнетки. У молодой графини Тасии Форбреттен были широко посаженные светло-карие глаза, лицо в форме сердечка и острый подбородок. И ямочки на щеках. Восхитительную композицию обрамляли упругие локоны черных как смоль волос.
      – Ура-а-а, Рене!! – выпалила Марсия, обладательница контральто. – Ты уже не сидишь здесь один в темноте и унынии. Эй, Майлз! Ты наконец-то пришел приободрить Рене? Весьма похвально!
      – Более или менее, – ответил Майлз. – Я и не знал, что вы так близко знакомы.
      – Оливия и Тасия вместе учились в школе, – вскинула голову Марсия. – А я уговорила их пойти на прогулку. Не поверишь, в это прекрасное утро они хотели остаться дома.
      Оливия застенчиво улыбнулась и жестом поддержки приобняла графиню Тасию. Ах, да. Они вместе учились в частной школе – Тасия Форкерес еще не стала тогда графиней, но все равно была красавицей и наследницей состояния.
      – И где вы были? – спросил Рене, улыбаясь жене.
      – Просто прошлись по магазинам в Караван-Сарае. Мы зашли в кафе на Главной Площади – перекусили там чаем с печеньем и застали смену караула у Министерства, – обратилась графиня к Майлзу. – Мой кузен Станнис теперь офицер в оркестре флейтистов и барабанщиков Городской Стражи. Мы ему помахали, но он, конечно, не мог нам ответить – он был на посту.
      – Я жалела, что мы не заставили тебя пойти с вместе нами, – сказала Оливия Рене, – но теперь я этому рада. Иначе бы Майлз не застал бы тебя дома.
      – Все нормально, девушки, – решительно заявила Марсия. – Голосую за то, чтобы вместо этого заставить Рене пойти вместе с нами в Городской Зал Форбарр-Султаны завтра вечером. Я случайнознаю, где можно достать четыре билета.
      Это предложение тут же поддержали и утвердили без какого-либо участия графа, но Майлзу не показалось, что Рене слишком сильно сопротивлялся такому развитию событий – отправиться в сопровождении трех прекрасных леди слушать столь обожаемую им музыку. И действительно, кинув несколько застенчивый взглял в сторону Майлза, он позволил себя уговорить. Майлз хотел бы знать, как это Марсия прямо сейчас добудет из-под полы билеты, которые вообще-то были проданы за год-два вперед. Может, воспользуется связями своей сестры Делии в СБ? Команда Куделки в действии – это была вещь!
      Графиня улыбнулась и помахала в воздухе надписанным от руки конвертом.
      – Посмотри, Рене! Мне его отдал оруженосец Келсо, когда мы вернулись. От графини Форгарин.
      – По-моему, похоже на приглашение, – с полной уверенностью произнесла Марсия. – Смотри, дела не так уж плохи, как ты боялась.
      – Открой его, – настаивала Оливия.
      Тасия так и сделала; но стоило ей пробежать глазами по рукописным строчкам, как ее лицо омрачилось.
      – Ох, – выдохнула она, стараясь не показывать эмоций. Тонкий лист наполовину смялся в ее стиснутой руке.
      – Что? – спросила Оливия с тревогой.
      Марсия отобрала у нее письмо и сама пробежала его глазами. – Ах, змея! Это отказот приглашения на крещение ребенка ее дочери. '… я боюсь, вам не было бы удобно' – да что я вижу! Тр усы! Змеюки!
      Графиня Тасия быстро моргнула.
      – Все нормально, – глухо произнесла она. – Я и так не собиралась туда идти.
      – Но ты же говорила, что хочешь надеть… – начал Рене, но тут же резко замолчал. На его щеке дернулся желвак.
      – Все эти женщины, вместе со своими мамочками, которым так и не удалось окрутить красавца Рене за последние десять лет, – они просто… просто… – пробормотала Майлзу Марсия, —… змеи.
      – Это – оскорбление для всего семейства пресмыкающихся, – сказала Оливия. – Гадыподходит лучше.
      Рене искоса поглядел на Майлза.
      – Я не мог не заметить… – сказал он чрезвычайно нейтральным голосом, – что мы пока что не получили приглашения на свадьбу Грегора и доктора Тоскане.
      – Здешние приглашения еще не разослали, – заверил его Майлз, отмахнувшись. – Я точно знаю. – Не стоило сейчас упоминать о той небольшой и безрезультатной политической дискуссии, на которой Майлз присутствовал в Императорском дворце пару недель назад.
      Он оглядел всех сидящих вокруг стола: кипящую Марсию, пораженную Оливию, замершую графиню и вспыхнувшего от негодования Рене. Его осенило . Девяносто шесть стульев.
      – Через два дня я устраиваю небольшой частный прием. В честь возвращения домой с Колонии Бета Карин Куделки и моего брата Марка. Там будет и Оливия, и вся ее семья, и леди Элис Форпатрил, и Саймон Иллиан, и мой кузен Айвен и несколько моих близких друзей. Я счел бы честью, если бы пришли и вы оба.
      На столь явное милосердие Рене ответил страдальческой улыбкой. – Спасибо, Майлз. Но не думаю…
      – Ох, Тасия, конечно, вам надо пойти, – вмешалась Оливия, сжимая руку своей давней подруги. – Майлз наконец-то покажет нам свою возлюбленную. Пока ее видела только Карин. Мы все просто умираем от любопытства.
      Рене поднял бровь. – Ты, Майлз? Я думал, ты старый холостяк, как твой кузен Айвен. И уже женат на своей работе.
      Майлз состроил свирепую гримасу Оливии и ответил на реплику Рене: – У нас с работой случился развод по медицинским показаниям. Оливия, где ты взяла эту идею про госпожу Форсуассон? – знаешь, Рене, она работает для меня как парковый дизайнер, но она племянница лорда Аудитора Фортица, мы познакомились на Комарре, она только недавно овдовела и конечно же не… не готова для роли чьей-то возлюбленной. Там будут еще и Лорд Аудитор Фортиц с женой, так что это просто семейный праздник, и ничего такого не соответствующего положению.
      – Чьему положению? – спросила Марсия.
      – Катерины, – сорвалось с его губ прежде, чем он смог удержаться. Все четыре прекрасных слога.
      Марсия усмехнулась безо всякого раскаяния. Рене с женой посмотрели на друг друга – на лице Тасии на мгновение обозначились ямочки, а Рене многозначительно наморщил губы.
      – Карин сказала мне, что лорд Марк сказал ей, что ты ей сказал, – невинно объяснила Оливия. – И кто в таком случае солгал?
      – Никто, черт возьми, но… но… – он сглотнул, и приготовился пройти через это еще раз. – Госпожа Форсуассон – она… она… – почему с каждым разом это становилось тяжелее произносить, а не наоборот? – … сейчас в официальном трауре по своему покойному мужу. Я собираюсь объясниться с ней, когда наступит подходящее время. Пока оно еще не пришло. Так мне нужно ждать. – Он скрипнул зубами. Рене оперся на руку подбородком и прикрыл пальцем губы, глаза его блестели. – А я ненавижуждать, – выпалил Майлз.
      – О, – сказал Рене. – Вижу.
      – А она тоже влюблена в вас? – спросила Тасия, украдкой кинув любящий взгляд на своего мужа.
      О боже, Форбреттены столь же сентиментальны, как и Грегор с Лаисой, и это после трех лет брака! Матримониальный энтузиазм чертовски заразен.
      – Я не знаю, – признался Майлз чуть тише.
      – Он сказал Марку, что ухаживает за ней тайно, – объяснила Марсия Форбреттенам. – В тайне от нее. Мы с сестрами все еще пытаемся понять, что же это означает.
      – Весь город в курсе моих частных разговоров? – прорычал Майлз. – Придушу Марка!
      Марсия с деланной невинностью подмигнула ему. – Карин узнала от Марка. Я– от Айвена. Маме передал новость Грегор. А Па рассказал Пим. Знаешь, Майлз, если ты хочешь сохранить это в тайне, то зачем рассказываешь всем и каждому?
      Майлз набрал воздуху в грудь.
      Но в эту секунду графиня Форбреттен произнесла с деланной застенчивостью: – Спасибо, лорд Форкосиган. Мы с мужем будем рады посетить ваш званый ужин. – Она улыбнулась ему, показав ямочки на щеках.
      – Добро пожаловать, – только и выдохнул он.
      – Вице-король с супругой к тому времени уже вернутся с Сергияра? – спросил Майлза Рене с оттенком вежливого любопытства.
      – К этой вечеринке – нет. Хотя весьма скоро. Но это мой собственный прием. Мой последний шанс получить особняк Форкосиганов полностью в свое распоряжение, прежде чем его займет этот бродячий цирк. – Конечно, он с нетерпением ждал возвращения родителей, но и быть хозяином дома в последние несколько месяцев оказалось довольно… приятно. Кроме того, знакомство Катерины с графом и графиней Форкосиган, ее возможными будущими свекром и свекровью, Майлз собирался срежиссировать с предельной тщательностью.
      Пожалуй, на сегодня его светские обязанности были выполнены. Майлз с определенным достоинством встал, попрощался с каждым и вежливо предложил Марсии и Оливии подвезти их. Оливия осталась со своей подругой-графиней, но Марсия поймала его на слове.
      Когда Пим открыл перед ним заднюю дверцу лимузина, Майлз поглядел на своего оруженосца с подозрением. Он всегда приписывал сверхъестественные способности Пима к коллекционированию сплетен, столь ценные с учетом новой должности Майлза, прежнему опыту работы того в СБ. Майлз не до конца осознавал, что Пим мог ими меняться. Пим, заметив этот взгляд, но не зная его причины, сделался еще чуть вежливее обычного, но, казалось, ничем иным не отреагировал на неудовольствие своего лорда.
      Майлз расположился вместе с Марсией в заднем отделении лимузина. Пока машина двигалась от особняка Форбреттенов вниз к Звездному Мосту, Майлз всерьез обдумал идею, не задать ли ей хорошую головомойку за то, что она на глазах у Форбреттенов высмеяла его отношение к Катерине. Он это мог – он теперь был Имперским Аудитором, божьим – или, по крайней мере, императорским – соизволением. Но тогда он ничего бы больше от нее не узнал. И он сдержался.
      – Как Форбреттены держатся, на твой взгляд? – спросил он.
      – Делают хорошую мину при плохой игре, – пожала она плечами, – но, думаю, их это здорово потрясло. Рене полагает, что скорее всего проиграет дело и потеряет графство, а вместе с ним – все.
      – Я тоже так и понял. Но он действительно проиграет, если не приложит больше сил, – нахмурился Майлз.
      – Он ненавидит цетагандийцев с тех пор, как его отец погиб в войне за Ступицу Хеджена. Тасия говорит, его пугает одна только мысль о том, что в нем есть что-то от цетагандийцев. – Помолчав мгновение, она добавила. – Думаю, она этим тоже капельку напугана. Я имею в виду… теперь мы знаем, откуда у этой ветви Форбреттенов после Оккупации внезапно обнаружился такой выдающийся музыкальный талант.
      – Я тоже заметил. Но она, кажется, держится за него. – Ужасно думать, что это несчастье может стоить Рене не только его положения, но и брака.
      – Она тоже приложила немало усилий. Ей нравится быть графиней. Оливия рассказывает, что когда они вместе учились в школе, другие девочки иногда из зависти делали Тасии гадости. То, что Рене выбрал ее, оказалось для нее большой поддержкой, и все остальные понимали, что не последнюю роль в этом сыграло ее великолепное сопрано. Она обожает его.
      – Ты думаешь, их брак выстоит? – с надеждой спросил он.
      – Гм…
      – Гм…?
      – Вся эта история началась как раз тогда, когда они собирались завести младенца. И пока они этого не сделали. Тасия… не говорит об этих вещах. Она готова болтать о чем угодно, но только не об этом.
      – О, – Майлз попробовал разобраться, что же это значило. Звучало не очень обнадеживающе.
      – Теперь, когда все стало известно, почти никто из прежних друзей Тасии – кроме Оливии – ее не навещает. Даже сестры Рене прибегают к каким-то предлогам не делать этого – хотя, наверное, по совершенно другим мотивам. Похоже, никто не хочет смотреть ей в глаза.
      – Если проследить достаточно далеко, так мы все происходим от инопланетников, черт возьми, – проворчал Майлз расстроено. – Что значит одна восьмая? Оттенок. Почему из-за этого надо смещать с поста одного из лучших наших людей? Компетентность должна значить хоть что-то.
      – Если ты хочешь сочувствия, Майлз, ты обратился не по адресу, – криво усмехнулась Марсия. – Будь я дочкой графа, не важно насколько я была бы компетентна, я бы его титула не унаследовала. И самые блестящие в мире способности не имели бы здесь никого значения. Если ты только сейчас выяснил, что этот мир несправедлив, то ты, в общем, слишком поздно это понял.
      – Для меня не это новость, Марсия, – скривился Майлз. Автомобиль уже подъезжал к дому коммодора Куделки. – Но раньше правосудие не было моей работой. – И власть далеко не так всесильна, как это выглядит со стороны.– Но, наверное, в этой проблеме я бы тебе помочь не смог, – добавил он, – Я не хочу снова видеть в барраярском своде законов права наследования по женской линии, и по весомым личным причинам. Например, я хочу выжить. Мне очень нравится моя работа. И оказаться на месте Грегора мне не хочется.
      Он открыл дверцу, и Марсия выбралась из машины, благодарно помахав ему рукой – это было «спасибо» и за поездку, и за его последние слова. – Увидимся на твоем званом ужине.
      – Передай мои наилучшие пожелания коммодору и Дру, – крикнул он ей вслед.
      Она стрельнула в его сторону через плечо ослепительной улыбкой Куделок и убежала прочь.

Глава 7