ОСС 117 - Тревожное ожидание

Она мягко возразила:

– Мой брат и я не живем затворниками. У нас есть друзья, которые нам иногда звонят. Предположим, один из них захочет поговорить с нами по телефону. Когда он увидит, что не может дозвониться, то сообщит на телефонную станцию и ремонтники придут посмотреть, почему наш телефон не отвечает...

Хирурго нахмурил брови, секунду подумал и нашел решение:

– Хорошо. Мы восстановим вашу линию, но один из моих людей подключится к ней. Мы будем знать каждое слово, сказанное по телефону вами или вам. За любую неосторожность заплатит ваш брат.

Эстер кивнула, давая понять, что согласна.

– Хорошо, – сказала она. – Договорились. Еще один момент. Чем я буду питаться? Я, знаете, ем, как все люди. У меня даже очень хороший аппетит. Вы мне разрешите впускать посыльного с заказанными по телефону продуктами?

Он покачал головой:

– Ни в коем случае. Мы сделаем по-другому. Каждый день перед завтраком, обедом и ужином один из моих людей будет приносить вам корзинку с едой. Он будет звонить условным сигналом: три длинных звонка и четыре коротких.

Она удивилась:

– Каждый день? Мы договорились только на два дня, синьор. Если послезавтра мой брат не вернется, я буду считать, что ему грозит смертельная опасность...

Чтобы оправдать заминку, Хирурго подкрутил кончики своих пышных усов и ответил:

– Согласен, синьорина. Если вы сдержите ваше обещание, а ваш брат поведет себя разумно, все закончится в сорок восемь часов и самым наилучшим образом.

Эстер положила обтянутую перчаткой руку на ручку дверцы.

– Вы можете принести мне первую корзинку с продуктами через полчаса?

– Разумеется. Не забудьте: три длинных, четыре коротких.

– Хорошо. Я могу уйти?

Он подтвердил:

– Да. И постарайтесь вернуться прямо к себе. Мы за вами следим.

Эстер открыла дверцу. Хирурго нагнулся, чтобы помочь ей выйти. В лицо хлестнул порыв ветра. Она сжалась, закрыв глаза, и, опираясь на трость, пошла к треугольнику, образованному парком, углом виа Джулия и виа Маркони.

Эстер повернула за угол, сильно хромая. Нога причиняла ей страшную боль. Сердце безумно колотилось. В ушах звучал голос Артура. Она поискала свой платок, но не нашла; покопалась в другом кармане – тот же результат...

«Потеряла», – подумала Эстер с сожалением. Этот платок с ее инициалами входил в дюжину, подаренную ей Артуром. Ничего не поделаешь, были более серьезные и важные проблемы.

Сначала надо решить, что сказать Стефану Менцелю.

Во всем ему признаться? Опасно. Он может не понять, что она приносит его в жертву ради брата. А потом, он же уйдет... Он никогда не согласится остаться при подобных условиях...

Сердце Эстер ожесточилось. Она обожала брата. В ее маленьком мирке калеки он был всем: отцом и матерью, которые умерли; мужем, которого у нее никогда не было и не будет; ребенком, которого она хотела иметь... Всем.

Она не могла колебаться в выборе между Артуром и Стефаном. История с «летающими тарелками» и все прочее отступало на задний план перед опасностью, угрожавшей ее брату.

Борясь с ветром, замедлявшим ее шаг, она прошептала:

– Если нужно, я выдам им Менделя, чтобы спасти Артура.

И добавила для очистки совести:

– Но не раньше, чем через двое суток.

Она подошла к своему дому, казавшемуся таким мирным, хотя в нем прятался человек, на которого шла охота, человек, которому грозила смерть.

Вдруг ей стало жалко его.

Эстер перешла улицу и увидела такси, остановившееся в двадцати метрах от нее.

Ее сердце сжалось. Только бы они не подъехали ближе. Из осторожности она не взяла с собой ключ, и, если Менцель не следит из окна, ей придется звонить.

Тогда они поймут, что в доме кто-то есть... и захотят узнать, кто...

С пересохшим горлом, задыхаясь, Эстер резко толкнула калитку. Это произвело очень незначительный шум... Ей показалось, что занавеска на окне гостиной дрогнула. Ее охватила тревога. «Как он неосторожен, – подумала она. – Если вижу я, могут увидеть и другие. Надо будет ему сказать...»

Эстер с трудом поднялась по четырем ступенькам крыльца, покопалась в кармане, ища несуществующий ключ, и встала так, чтобы закрыть собой замок от возможного наблюдателя.

Дверь открылась.

Она инстинктивно придержала ее, но Менцель спрятался в коридоре. Она переступила порог, закрыла дверь и улыбнулась ему:

– Не очень скучали?

– Нет.

Он казался очень веселым. Эстер сделала шаг в сторону, давая ему возможность запереть дверь, и поразилась тому, как он изменился.

Вымытый, свежевыбритый, редкие волосы тщательно причесаны; чистая рубашка, почти нормальный галстук, выглаженный костюм... Начищенные ботинки!

– Черт! – сказала она, искренне тронутая. – Это ради меня вы так старались?

Менцель смутился:

– Э... Да... Нет... То есть...

Она засмеялась:

– Вы думали, что за вами явится посол собственной персоной?

Он густо покраснел и признался:

– Я хотел, чтобы вы сохранили обо мне не слишком неприятное воспоминание...

Эстер развязала пояс своего блестящего от воды плаща. Он помог его снять, повесил мокрую шляпу, которую она ему протянула.

– Поднимитесь, пожалуйста, в мою комнату за тапочками, – прошептала она. – Боюсь, я промочила ноги...

Он очень хотел узнать, какие новости она принесла, но боялся обидеть ее, проявив нетерпение, в то время как она могла простудиться из-за мокрых ног.

Он поднялся бегом, вошел в комнату и замер, охваченный необъяснимым смущением. Здесь она спала, здесь раздевалась... Это зеркало знало о ней все...

Чудесный голос вернул его в реальность:

– Вы нашли их? Они должны быть возле туалетного столика.

Там они и стояли. Он взял их и быстро спустился. Эстер прошла в гостиную, тяжело опустилась на диван и попросила его снять с нее ботинки. Он встал перед ней на колени и развязал шнурок на первом, когда Эстер объявила несколько резковато:

– У меня для вас нет ничего утешительного.

Его руки замерли на мокром ботинке.

– А я думал...

Менцель поднял глаза. Она отвернулась, недовольная, что приходится врать.

– Мне очень жаль, – прошептала она. И тут же поправилась: – Еще ничего не потеряно. Просто они мне не поверили. Подумали, что я сумасшедшая. Я оставила им свой адрес... Они сказали, что наведут справки и дадут мне ответ через двое суток.

– Через двое суток...

Он снял ботинок, поставил его на кирпичи перед огнем камина и взялся за другой.

– Вы видели самого поверенного в делах?

Эстер с трудом проглотила слюну.

– Нет, его, кажется, не было на месте. Я видела секретаря, очень вежливого, но очень скептичного. Они боятся, что это ловушка... не хотят оказаться в смешном положении, ухватившись за ваше предложение, которое может таить в себе подвох...

Он снова посмотрел на нее, не скрывая удивления:

– Какой подвох?

Она ответила несколько суховато:

– Это легко понять. Допустим, вы служите русским, а американцы примут вашу историю за чистую монету и...

Мендель рассмеялся обезоруживающим смехом.

– Это несерьезно, – сказал он.

Эстер вздрогнула. Когда она выдумывала по необходимости свою дурацкую историю, у нее мелькнуло подозрение, что, может быть, она коснулась правды, сама того не зная.

Глупо.

Достаточно посмотреть на его лицо остановившегося в развитии ребенка, на наивные глаза... на то, как он краснеет. Он даже ногти грызет! Может, он до сих пор писается в постель?

Эстер фыркнула. Нет, это уж слишком!

– Что с вами?

Она попыталась объяснить:

– Вы развязываете шнурок так, будто делаете это впервые в жизни!

Он опять покраснел. Да, он действительно впервые в жизни расшнуровал ботинок на ноге женщины. Он неловко дернул рукой и затянул узел.

– Это из-за вас! – буркнул Менцель. – Из-за ваших постоянных насмешек!

У него был по-настоящему несчастный вид. Она ласково погладила его по голове.

– Простите меня, Стефан...

Он снял наконец ботинок и заметил:

– У вас промокли чулки.

– Я их сниму. Принесите мне, пожалуйста, полотенце из ванной.

Стефан встал и вышел. Ему показалось странным, что она до сих пор ничего не сказала о своем брате. А нерешительность американских властей удивляла. Ведь Франц Халлейн уверял его, что они в курсе и готовы взять его под свою защиту... Странно.

Он нашел полотенце.

А если Эстер ему врет? Если она не ходила в американскую миссию?

Он сморщился, осуждая себя, прошел в прихожую и остановился у двери в гостиную.

Высоко задрав юбку, Эстер снимала второй чулок. Она не видела его, и Менцель воспользовался случаем, чтобы посмотреть всего несколько секунд, не больше, а потом отступил.

– Можно войти?

– Одну секунду... Можете.

Она опустила подол юбки. Он снова встал перед ней на колени и стал вытирать ее ноги. В отличие от большинства женщин она имела красивые ступни... Менцель чуть было не сказал ей об этом, но спросил о другом:

– А что ваш брат?

Она снова соврала:

– Он звонил в агентство. Он жив и здоров, но ему пришлось уехать на двое суток...

Эстер прикусила губу, злясь на себя, что не сказала: «На три дня». А если он сопоставит? А почему, собственно, он должен сопоставлять?

Она немного деланно засмеялась и добавила:

– Вы обречены провести эти два дня наедине со мной! К счастью, я вам доверяю... Но все-таки вам не следует показываться...

* * *

Менцель проголодался и сказал вслух:

– Нам особо нечем пообедать.

Она посмотрела, как он надевает ей на ноги тапочки, и возразила:

– Я сделала все необходимое. Скоро должен прийти рассыльный.

Именно в этот момент в дверь позвонили.

Три длинных, четыре коротких.

Она испугалась:

– Быстро спускайтесь в погреб. Дверь за лестницей...

Он встал и вышел из комнаты на цыпочках.

11

Юбер Бониссор де Ла Бат снял колпачок с ручки, бросил незаметный взгляд на грума, ждавшего, чтобы взять его багаж, и стал заполнять карточку на бланке «Эксельсиор Паласа».

"Гарри Брассел, родился 22 марта 1917 года в Филадельфии, проживает в Нью-Йорке, Пятая авеню, 32, президент-генеральный директор "Брассел Кемпт энд К «, гражданин США, цель приезда в Триест – бизнес».

«Во всем этом нет ни слова правды, – подумал он, подписываясь, – но какое это имеет значение?» Он уже давно знал, что у каждого своя правда...

Он отодвинул карточку, убрал ручку в карман и сказал груму:

– К вашим услугам, юноша.

Лифт. Второй этаж. Коридор. Номер пятнадцать.

Темная прихожая. Очень просторная комната, широкое окно, выходящее на порт, залитый дождем. Слева – комфортабельная ванная комната.

Юбер дал груму на чай, тот сразу же ушел, а он стал разбирать чемоданы. Он чувствовал, что эта погода его раздражает...

Он разделся, принял душ, побрился, надел чистое белье, чистые носки, другой костюм и другие ботинки. Затем, надев макинтош и непромокаемую шляпу, вышел из номера и запер дверь на ключ.

В холле он купил газеты и отправил посыльного искать такси.

Машина подъехала сразу. Посыльный укрыл Юбера зонтом, чтобы он дошел до такси, не промокнув.

– В миссию США, – приказал Юбер с сильным американским акцентом.

– О'кей, синьор...

Рива Мандраччио превратилась в реку. Сквозь стену воды, падавшую с неба, едва можно было различать суда, стоящие на якоре в доках порта. С яростью дул ветер.

Юбер сморщился от отвращения и развернул газету. Каждый раз, приезжая без подготовки в страну, он любил «знакомиться» с нею, читая прессу. Это всегда было очень поучительно, а в этот вечер больше, чем когда-либо.

На первой же странице его взгляд привлек громадный заголовок:

Находящийся в Триесте проездом немецкий инженер утверждает:

ЕСЛИ «ЛЕТАЮЩИЕ ТАРЕЛКИ» СУЩЕСТВУЮТ, Я ЗНАЮ, КТО ИХ ПРОИЗВОДИТ...

Это русские, захватившие в Германии готовый аппарат, в создании которого я принимал участие...

Триест

Недавно вся пресса рассказывала о злоключениях группы немецких ученых, которые, проработав некоторое время на правительство Каира, были насильственно выдворены с египетской территории, где им было дано убежище.

По заявлениям каирских властей, эти специалисты, ранее работавшие в гамбургском «Физикалише Арбайтсгемейншафт», якобы отказались передать своим нанимателям результаты ряда своих исследований, проведенных в египетских лабораториях на египетские деньги.

Некоторые из этих ученых были арестованы и, как утверждают, подвергнуты пыткам в египетской полиции. Другие были изгнаны за границу, и их следы потеряны.

Артур Ламм, один из наших лучших репортеров, нашел одного из них, приехавшего вчера в наш свободный город.

Встреча состоялась в маленькой гостинице на виа Россини, напротив Большого канала, замутненного дождем. Немецкий ученый, доктор СМ., фамилию которого мы не приводим по вполне понятным причинам, не скрывал от нашего корреспондента, что приехал в Триест для встречи с эмиссарами могущественной державы, заинтересованной в использовании его знаний.

Доктор СМ. поведал нам:

"Русские армии найти в подземных арсеналах Германии некоторое количество исправных моторов, предназначенных для нового секретного оружия. Также они завладели моторами для сверхзвукового вертолета, разработанного в лабораториях третьего рейха. Я могу уверить, что если «летающие тарелки» существуют, то это «летающие диски», в создании которых я принимал участие. Один из этих аппаратов совершил полет за несколько дней до капитуляции. Способный совершать беспосадочный полет на расстояние более сорока тысяч километров и набирать высоту в двадцать тысяч метров, «летающий диск» дал бы рейху полное господство в воздухе, если бы был создан на год раньше.

Секрет этого аппарата, действительно напоминающего в полете тарелку, заключается в движущей силе, создаваемой турбинами, работающими на смеси двух редких, но хорошо известных газов. Около двадцати кубометров сжатого газа достаточно для 16-часового автономного полета. Аппарат способен развивать скорость в 2500 километров в час.

Трое моих коллег, участвовавших в разработке аппарата, а затем в его сборке, в настоящее время работают в советских лабораториях. Также русские захватили исправные моторы. Отсюда становится понятно, почему я заявляю: если «летающие тарелки» существуют, их делают русские".

Доктор СМ. считает, что сможет восстановить по памяти чертежи «летающего диска». Мы надеемся через несколько дней представить читателям новые сенсационные откровения ученого.

©АртурЛамм

и «Уорлд Пресс Эдженси»

* * *

Юбер присвистнул сквозь зубы.

– Черт! – буркнул он. – Этого я не ожидал!

Он сложил газету, убрал ее в карман макинтоша, сдвинул шляпу назад и поскреб лоб. Мистер Смит говорил ему, что дело совершенно секретное.

Куда уж секретнее!

Такси остановилось перед миссией. Юбер заплатил за проезд и вышел.

Он представился часовому под именем Гарри Брассела и попросил встречи с торговым атташе. Атташе, предупрежденный о его визите, сразу же провел гостя в свой кабинет, предложил сесть и подождать несколько секунд.

Через минуту вошел Баг, непринужденный, немного небрежный, жующий свою вечную жвачку.

После взаимных «хелло!» они обменялись энергичным рукопожатием, громко похлопали друг друга по спине, потом одновременно спросили:

– Видел прессу?

– Угу, – ответил Баг, перестав жевать. – Плохо... За беднягой начнут охоту... Не повезло, старина.

Юбер запротестовал:

– Но ведь пока они его не поймали, верно? Даже если они его возьмут, я буду его искать. Просто это займет немного больше времени.

– Угу, – кивнул Баг. – Я звонил директору агентства. У этого типа как будто кирпич на языке. Его зовут Арриго Нера. Я дам тебе его координаты. Он говорит, что не знает, где Артур Ламм; даже не дает его адрес. Он над нами издевается, это очевидно. Мы ничего не можем сделать без ведома международных властей. Губернатор – англичанин... Просто ужас! Действуй потихоньку...

– Потихоньку? Не умею, – ответил Юбер. – А что гостиница?

Баг подошел к окну, по которому хлестал дождь.

– Можно подумать, что сидишь в аквариуме, – буркнул он. – Гостиница? Ах, да!.. Я узнал. Менцель остановился в гостинице «Гарибальди», виа Россини, на...

– На Большом канале, я знаю.

– О'кей, – сказал Баг. – Если ты все знаешь, нечего было сюда приезжать.

Юбер фыркнул:

– Все такой же плохой характер? Что дальше?

– Записался под именем Франсиса Альбрехта. Удрал через окно среди ночи, не заплатив по счету. Хозяин подал жалобу...

– Что дает англичанам законный повод арестовать его.

– Угу, – кивнул Баг.

– Сколько он должен?

Баг выплюнул жвачку в корзину для бумаг и сразу же развернул новую пластинку, извлеченную из кармана.

– Да не знаю, – сказал он. – Посмотришь в рапорте.

– Я пошлю чек от его имени, – сказал Юбер, – чтобы остановить судебное преследование.

– Отличная идея, старина. А дальше?

– Постараюсь узнать, почему он убежал из гостиницы среди ночи и через окно.

– Может быть, у него загорелась задница? – буркнул Баг, сунув жвачку в рот.

– Возможно... Остается узнать, кто его поджег...

– Детская игра, – сказал Баг, не переставая чавкать.

– Разумеется. – Юбер широко улыбнулся. – Если это все, что ты знаешь, я обращусь к частному детективу. Всего хорошего, Баг, не злоупотребляй винцом... Это не идет тебе на пользу.

Он вышел, клокоча от ярости. Баг впервые вел себя с ним таким образом.

Тем хуже.

Возле здания миссии Юбер сел в такси и велел везти себя в компанию по прокату машин без шофера, где взял приземистый мощный кабриолет «мерседес».

Он выехал из гаража, купил в первом же киоске, встреченном на пути, план города и направился к Центральному почтамту.

Найдя в справочнике номер гостиницы «Гарибальди», Юбер позвонил туда. Ответил неприятный женский голос. Он очень вежливо поинтересовался ценами на номера и еду и положил трубку. Выйдя из кабины, он сделал быстрый подсчет, увеличил сумму на пятьдесят процентов, чтобы избежать каких-либо недоразумений, и отправил перевод, указав в графе «имя отправителя»: Франсис Альбрехт.

Он сел за руль «мерседеса» и был вынужден включить фары, потому что быстро темнело, а дождь так и не прекратился.

Пьяцца делль 'Унита.

Бюро «Уорлд Пресс Эдженси» находилось на четвертом этаже. Старый хмурый служащий принял Юбера в довольно внушительной приемной. Юбер протянул визитную карточку на имя Гарри Брассела и попросил встречи с синьором Арриго Нера.

Пять минут ожидания. Почти без перерыва звонил телефон. Монотонно гудел телетайп. Торопливые голоса перебивали друг друга. Хлопали двери.

Хмурый служащий вернулся и проводил Юбера по лабиринту коридоров в большой кабинет, два окна которого выходили на площадь.

Синьор Арриго Нера даже не поднял голову, чтобы посмотреть на посетителя. Юбер сначала заметил только огромную копну растрепанных черных волос и две большие руки, скручивавшие сигарету.

Юбер совершенно непринужденно опустился в кресло, скрестил свои длинные ноги и сказал с большой любезностью:

– Главное, не торопитесь, синьор.

Арриго Нера заклеил бумажку сигареты языком, резко поднял голову и рявкнул:

– Что? Чего вам от меня надо?

У него были большие, как тарелки, глаза с красными прожилками, прикрытые морщинистыми, как шкура лягушки, веками. Бурбонский нос, квадратная челюсть, толстые губы, оттопыренные уши, служащие для того, чтобы поддерживать невероятную массу волос.

Юбер непринужденно улыбнулся.

– Вы точно такой, каким я вас себе представлял, – сказал он.

Арриго Нера распрямился, выпятил грудь:

– Вы что, слышали обо мне?

Юбер медленно покачал головой.

– Нет, – холодно ответил он. – Я никогда не слышал о вас до сегодняшнего вечера.

Пауза. Нера казался разочарованным.

– Я приехал из Америки... Из США...

Нера насмешливо улыбнулся:

– Прошу прощения; до сегодняшнего вечера я считал, что это США находятся в Америке, а не наоборот...

– Вы заблуждались, – сухо сказал Юбер. – Теперь, когда я вас просветил, поговорим серьезно. Я прочитал статью о «летающих тарелках». Эта история совершенно невероятна...

– Однако она хорошо пошла, – буркнул Нера, уже уйдя в оборону.

Юбер посмотрел ледяным взглядом в глаза итальянца.

– Буду краток. Правда эта история или нет, она причиняет неудобство моему правительству. Поэтому вы завтра же опубликуете опровержение и заявите, что стали жертвой шутника...

Арриго Нера вскочил. Он оказался высоким и пузатым. Бледно-зеленую шелковую рубашку с вышитыми на ней готическими буквами инициалами украшали розовые подтяжки.

– Убирайтесь! – заорал он. – Убирайтесь, пока я вас не вышвырнул!

Юбер не пошевелился и ограничился улыбкой.

– Во сколько вы себя оцениваете?

Итальянец понизил тон.

– Убирайтесь к дьяволу, вы меня слышите? Я не продаюсь! Я честный журналист!

Улыбка стала шире.

– Честный до какого предела? Вот о чем я вас спрашиваю...

На губах Арриго Нера выступила пена. Он решительно шагнул к двери. Юбер, не оборачиваясь, бросил:

– Сто тысяч долларов!

Итальянец замер посреди комнаты, медленно повернулся на каблуках, нахмурил брови, посмотрел на Юбера и вернулся назад.

– Простите? Я не расслышал...

Юбер повернул голову и усмехнулся:

– Прекрасно расслышали. Я сказал: сто тысяч долларов.

Арриго Нера не был продажным, но какой же журналист?.. Он щелкнул языком. Не быть продажным не значит быть слабоумным.

– За что? – спросил он, снова садясь за стол.

– Сначала свяжите меня с Артуром Ламмом. Нужно, чтобы он тоже дал согласие.

Арриго Нера покачал головой:

– Нет, синьор. К тому же Артур Ламм покинул Триест прошлой ночью. Он поехал в Австрию хоронить старую тетку, оставившую ему наследство, и вернется не раньше чем через два дня...

Юбер рассмеялся:

– Вы принимаете меня за ребенка, синьор Нера? Мы не сможем договориться, пока Артур Ламм не даст своего согласия.

– Я не нуждаюсь в его согласии для опровержения...

– А он не нуждается в вас, чтобы отнести статью в другое агентство.

– Артур Ламм уехал на двое суток.

– Тогда, быть может, вы знаете теперешний адрес доктора СМ.?

– Ни малейшего представления. Если бы Ламм был здесь...

Юбер встал.

– Очень жаль, – вздохнул он. – Вы прошли мимо своей удачи. Правда, теперь у вас есть отличная тема для рассказов. «Если бы я захотел!.. Да, мне предлагали сто тысяч долларов! Так вот, я отказался, честное слово!.. Я честный журналист!»

Юбер рассмеялся и добавил:

– А знаете, что подумают те, кому вы будете рассказывать эту душераздирающую историю? Они будут смотреть на вас и думать: «Вот дурак!»

– Убирайтесь к дьяволу, – буркнул Нера, красный от гнева. – Убирайтесь к дьяволу!

Юбер подошел к двери, открыл ее и обернулся, прежде чем выйти.

– Я позвоню вам завтра утром. Может быть, у вас будут новости от Ламма?

Нера плюнул на ковер. Юбер закрыл дверь. В коридоре никого не было. Сумеет ли он найти дорогу? Кажется, налево... Да, именно так. Он остановился. На одной из дверей была табличка: «Отдел кадров». Он тихо постучал.

– Входите! – ответил женский голос.

Он вошел. Ей могло быть около сорока, довольно пышная и миловидная. Она взмахнула ресницами, даже не пытаясь скрыть впечатление, которое на нее произвела внешность Юбера.

Он поклонился, закрыл дверь и улыбнулся:

– Синьор Арриго Нера посоветовал мне обратиться к вам, чтобы узнать домашний адрес Артура Ламма.

Очарованная, женщина машинально ответила:

– Виа Г.Маркони, дом девятнадцать, телефон... – Внезапно она опомнилась: – Но синьор Нера знает его адрес наизусть. Почему?..

Охваченная подозрениями, она встала и сняла трубку телефона:

– Пожалуйста, соедините меня с патроном.

Юбер повернул голову. Выключатель был совсем рядом. Он без колебаний протянул руку, выключил свет, открыл дверь и выскользнул в коридор. Сзади неслись вопли:

– Остановите его! Грабят! На помощь!

Он поморщился. Неприятный инцидент. Топот бегущего человека. Наверняка швейцар. Не успев сделать и нескольких шагов, он вернулся и увидел кричащую женщину, которая выскочила из своего темного кабинета и бросилась к двери кабинета патрона. На пороге вырос Арриго Нера.

– Что происходит? Вы сошли с ума?

– О, синьор! Я... Я...

Юбер подошел сзади и, взяв ее за плечо, чуть отодвинул в сторону.

– Синьор Нера, вы можете подтвердить, что синьора правильно поступила, сказав мне адрес Артура Ламма?

Арриго Нера побледнел, неуверенно провел рукой по своей львиной гриве. Его взгляд не выдержал тяжелого взгляда Юбера. Он пожал плечами, что могло означать: «Что тут поделаешь, если беда уже случилась?» – и ответил:

– Ну, конечно, синьора. Я попросил синьора обратиться к вам потому, что был слишком занят, чтобы сделать это самому.

Успокоившись, женщина ушла. Юбер улыбнулся.

– Вы хладнокровный человек, – тихо сказал он. Нера заметил:

– Это вам ничего не даст. Он действительно уехал.

Голос Юбера стал резким:

– Вы женаты?

– Да.

– Дети есть?

– Трое.

Юбер с понимающим видом покачал головой, сделал паузу и предположил:

– В общем, вы дорожите жизнью.

Арриго Нера позеленел и произнес дрожащим голосом:

– Что вы хотите сказать?

Улыбка Юбера стала жесткой.

– Вечная проблема кошелька и жизни. Сначала отказываешься от ста тысяч долларов, разумеется скрепя сердце, а потом удивляешься, что тебя убивают...

Арриго Нера охватила дрожь. Он хотел что-то сказать, но замер с открытым ртом. Юбер продолжал слащавым тоном:

– Подумайте хорошенько... Неужели вы всерьез считаете, что великая держава остановится перед ликвидацией одного человека, вроде вас, когда речь идет о ее безопасности?

Он зажал пальцами мочку правого уха, смерил толстого итальянца взглядом снизу вверх, потом сверху вниз и прошептал:

– Да поможет вам Бог, если это ему по силам!

Повернувшись на каблуках, Юбер прошел по коридору до отдела кадров, без стука вошел и застал женщину за наведением красоты.

– Номер телефона? – спросил он.

Она положила пудреницу на стол, поднесла руку к горлу и с упреком сказала:

– Почему вы меня так напугали? Когда вы погасили свет, я подумала, что вы хотите меня убить...

Он подошел скользящими шагами, оперся обеими руками о стол, погрузил свой взгляд в глаза женщины и спросил подчеркнуто двусмысленно:

– А вам не пришло в голову, что я могу хотеть от вас совсем другого?

Она стала пунцовой и пробормотала:

– О! Как вы можете?

Он сунул руку под левую грудь женщины и приподнял ее.

– У вас тяжело на сердце, да? Это пройдет. Вы замужем?.. Нет? Тогда имеете любовника? Тоже нет? Я вам не верю...

Ошеломленная, она даже не подумала оттолкнуть его. Он добросовестно помял ее грудь – тяжеловатую, но еще крепкую, – распрямился и сказал участливо:

– Какая жалость! Такая красивая женщина и совсем одна! Как только у меня появится свободное время, я вами займусь...

Он взглянул на часы.

– Уже поздно! Давайте мне номер телефона, и я побежал.

Еще задыхаясь, она машинально ответила:

– Девяносто пять – сто двадцать четыре.

Он дружески похлопал ее по плечу и пошел к двери.

– Спасибо. Вы сама любовь, и очень скоро я вам это докажу.

Из агентства он вышел без проблем.

Девять... пять... один... два... четыре.

Арриго Нера с сильно бьющимся сердцем поднес трубку к уху. Послышался гудок. Он улыбнулся. Линию починили.

– Алло, я слушаю...

Какой чудесный голос у сестры Артура Ламма! Жаль, что она калека, в нее можно было влюбиться за один голос.

– Добрый вечер, синьорина. Простите, что беспокою вас. Это Арриго Нера. От Артура нет никаких известий?

– Их и не должно быть, синьор Нера. Он ведь уехал всего на два дня... Не беспокойтесь, он позвонит вам, как только вернется.

Арриго Нера кашлянул.

– Хм... Вы читали газеты?

– Нет.

– Ладно... Я хочу сказать... Послушайте... Один человек может позвонить вам или прийти...

Он вспомнил решительный вид Гарри Брассела и поправился:

– Он обязательно придет к вам по поводу вашего брата. Будьте с ним очень осторожны, ничего не говорите. Убедите его, что ваш брат действительно поехал в Австрию и вернется не раньше чем через два-три дня. Вы меня понимаете?

Молчание. Чудесный голос зазвучал сдержаннее:

– Да... Вернее, не совсем... Я разберусь...

Нера занервничал:

– Это типа зовут Гарри Брассел, он американец. Я вам его опишу...

Она быстро перебила:

– Не стоит, синьор! Я буду осторожна.

Он повысил голос:

– Стоит, стоит... Это важно. Послушайте... Рост примерно метр восемьдесят пять; вес где-то восемьдесят килограммов. Атлетического сложения. Светлый шатен, волосы подстрижены бобриком. Глаза голубые, стального оттенка. Лицо вытянутое, очень загорелое. Голова Хэмфри Богарта на фигуре Гарри Купера. Представляете себе? Очень властный. Из тех, кто считает, что им все позволено и ни перед чем не останавливаются... Алло? Алло? Вы меня слышите?