ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Так когда вы увидитесь снова?

Не прошло и дня, как Бет появилась на пороге. Тетя сообщила, что приехала в город за покупками. Как бы не так! Все, о чем только Бет могла говорить, так это о высоком темноволосом красавце, который совершенно очаровал ее.

— Я же сказала, что не знаю, — устало повторила Розали.

Они потягивали вино и ждали заказанную пиццу. Из-за вопросов, которыми ее засыпала Бет, было совершенно невозможно расслабиться.

— Но ведь вы встречаетесь, разве нет? Надеюсь, у вас не эти ужасные современные отношения, когда оба свободны делать, что захотят? испугалась Бет.

— Бет…

— Скажи, что это не так, скажи, Ли!

— Ты мне и слова не даешь вставить! — Девушка начала терять терпение. Впрочем, она и сама не знала, есть ли у них эти самые отношения. — Я же рассказывала, как мы познакомились, я работаю на него. И мы решили встречаться, пока он в Англии, и посмотреть, что из этого выйдет.

— А ты уверена, что в Штатах у него никого нет? — озабоченно спросила Бет.

Хороший вопрос.

— Я думаю, что нет.

Бет поежилась. Очевидно, ответ ее не удовлетворил.

— Ли, он просто великолепен, самый лучший из мужчин, которых мне доводилось видеть… Тетя не могла найти слов, чтобы выразить свое восхищение. — А ты даже не можешь ответить на такие простые вопросы! — Она придвинулась ближе. — Ли, ты должна быть строже, за таким сексуальным мужчиной нужен глаз да глаз. Ты должна настоять!

— Я не уверена, что хочу серьезных отношений с Кингсли. — Наконец-то Розали произнесла это вслух. Теперь остается только ждать бурной реакции Бет, которая назовет ее сумасшедшей.

Но, к ее удивлению, Бет молча налила себе еще вина и сделала глоток. Вздохнув, она отчетливо произнесла:

— Все дело в нем, в этом негодяе. — Именно так тетя называла Майлза. — Ты все еще думаешь о нем?

— Время лечит раны, но воспоминания остаются. Но, Бет, это не имеет никакого отношения к Майлзу.

— Надеюсь, это вино на пустой желудок затуманило тебе голову, — сказала тетя. — И надеюсь, что прошлое не помешает тебе обрести счастье с другим мужчиной. Не все такие негодяи, как Майлз.

Розали собралась с духом и очень тихо произнесла:

— Наш брак с Майлзом был ночным кошмаром, Бет. Ты не знаешь и половины всего, что тогда произошло…

— О, Ли! — Глаза Бет наполнились болью.

— Я знаю, в нашей семье не принято говорить о моих родителях… — Розали сделала глубокий вдох, — но по сравнению с Майлзом мой отец сама доброта.

Бет опешила и взяла племянницу за руку.

— Не то чтобы мы с Джорджем не хотели говорить о твоих родителях, мы просто думали, ты сама не хочешь этого. Ты никогда не спрашивала.

— Потому что эта тема была чем-то вроде табу в нашей семье. Мы все стыдились того, что произошло.

— Вовсе нет, — испугалась Бет. — Мы просто не знали, что именно ты видела и что помнишь из того, что тогда случилось. Ты была такой маленькой, мы не хотели тебе лишний раз напоминать…

— О, Бет… — Розали покачала головой. Внезапно слова полились сами собой. Все страхи и сомнения выплеснулись наружу. Чем больше она говорила, тем сильнее рыдала Бет. Под конец они обе рыдали в объятиях друг друга. Но то были слезы очищения.

— Твой отец обожал тебя. Ли, — сказала Бет. Никогда не сомневайся в этом… Мы все удивлялись, что он никогда не ревновал тебя так, как твою мать. Хотя мама любила тебя больше, чем его. Он ревновал твою мать ко всем, в том числе и к родственникам. Мы и показаться не могли на пороге вашего дома. Но ты была для него продолжением их любви. Он правда обожал тебя.

Розали почувствовала себя свободной, словно огромная тяжесть упала с ее плеч.

— Почему ты заговорила о родителях сегодня? — спустя немного времени спросила Бет.

— Я рассказала о них Кингсли, — призналась девушка.

— Ах, Кингсли. С него-то мы и начали. — В глазах Бет вспыхнуло любопытство, которого так боялась племянница.

— Пожалуйста, Бет, — взмолилась Розали.

— Хорошо. Ты не знаешь, хочешь ли серьезных отношений с самым великолепным представителем мужского пола, когда-либо ступавшим на этот остров. Ведь ты так сказала?

Розали вздохнула.

— Все не совсем так, — вздохнула Розали. Мы просто… друзья. — Это прозвучало совершенно нелепо даже для нее самой.

Бет хотела что-то сказать, но тут раздался звонок в дверь. Тетя подпрыгнула.

— Пицца, — воскликнула она. — Я принесу.

Через секунду она появилась в гостиной, утопая в цветах. Букет из тигровых лилий и кремовых орхидей опровергал слова Розали.

Очевидно, Бет думала о том же, потому что наградила племянницу многозначительным взглядом и произнесла:

— Друзья? Ну да, конечно.

— Да, тетя. И потом, кто сказал, что эти цветы , от него?

— Ты хочешь сказать, что у тебя таких, как Кингсли, много? Не смеши меня.

На карточке было написано: "Думаю о тебе.

К.". Это было совершенно в стиле Уорда. Никаких сентиментально-банальных «целую» и «твой навеки». Только думает ли? Они такие разные люди, у каждого своя жизнь. Послать цветы — так просто. Майлз в начале их знакомства присылал букет каждый день. Ее сокурсницы зеленели от зависти, а потом, уже после развода, Розали узнала, что не только она получала цветы.

Розали разозлилась на себя за эти воспоминания, которые разрушили то прекрасное чувство, которое она испытала, увидев эти цветы. Они были просто великолепны. Как в сказке…

Бет уехала на такси в девять вечера, и Розали решила расслабиться в горячей ароматной ванне. Она капнула в воду безумно дорогое масло, которое сама себе подарила на Рождество, зажгла ароматные свечи и взяла бокал с вином. Больную ногу Розали закинула на бортик ванны, закрыла глаза и полностью погрузилась в негу теплой воды и божественных ароматов.

Раздался звонок телефона. Очарование момента было нарушено. Телефон не умолкал. Расстроенная и сердитая, Розали вылезла из ванны и схватила полотенце. Выскочив в холл, подняла трубку.

— Алло! — пробурчала она, не в силах скрыть недовольство.

— Рози… это ты? — спросил голос, который невозможно было не узнать.

— Кингсли? — Девушка попыталась справиться с волнением. — Я думала, ты в Штатах.

— Так и есть.

Розали чувствовала, что он улыбается.

— Ты получила цветы? — спросил низкий чувственный голос.

— Цветы? О да, они великолепны. Спасибо. А сколько у вас сейчас времени?

— Время не имеет значения, — хрипло ответил Кингсли. — Как прошел день? — спросил он.

— Хорошо. — Ее сердце готово было вырваться из груди. — А у тебя?

— Так себе. Я думаю о тебе все время, вижу тебя во сне. Как ты думаешь, что это значит?

— Может, ты переел чего-нибудь у Бет, например сыра? — попыталась пошутить девушка, хотя ей было совсем не до шуток.

Он рассмеялся.

— Я хотел услышать твой голос. Именно сейчас, сию минуту. Это какое-то безумие. Что ты со мной сделала?

Розали сглотнула. Она вся дрожала от возбуждения.

— Это были чудесные выходные, — сказал Кингсли. — Самые лучшие за последнее время.

Поблагодари от меня Джорджа и Бет. Они очень милые люди.

— Бет только что ушла, — пробормотала Розали. Его голос сводил с ума. — Твои цветы поразили ее. Она была так рада, будто они предназначались ей.

— Я тоже послал ей букет фрезий.

— Правда? Как мило… — вырвалось у нее.

Мягкий, бархатистый голос произнес:

— Это именно то, о чем ты подумала, — заговор, чтобы привлечь Бет на мою сторону. В любви и на войне все средства хороши. И я не могу пренебрегать ни одним, когда дело касается тебя.

Розали совершенно не ожидала таких слов.

Она улыбалась как идиотка, но тем не менее строго произнесла:

— То, что думает Бет, не играет особой роли.

Я сама решаю, что для меня лучше. — Точнее, решала. До того, как в ее жизни появился Кингсли.

— Не будь такой жестокой. Ты же видишь, как я страдаю.

— Это я-то жестока? — удивилась Розали.

— Нет, ты просто очаровательна. Само совершенство, — хрипло прошептал он.

Молодая женщина сходила с ума от этого низкого чувственного голоса.

— Рози? Ты еще там?

— Да.

— Послушай, мне надо идти. Здесь кое-какие проблемы в одном из отелей. Я хотел выбраться в Англию на выходные, но, похоже, придется задержаться.

— Все в порядке, — выдохнула девушка. — Если возникнут проблемы со строительством, у меня есть твой номер. Но думаю, что мы и сами справимся. Архитектор очень толковый.

— К черту архитектора. Я хочу увидеть тебя, обнять, поцеловать… Спокойной ночи, Рози.

Сладких снов. Надеюсь, ты увидишь меня во сне.

— Спокойной ночи.

Вернувшись в теплую воду, Розали обнаружила, что расслабиться ей уже не удастся. Голос Кингсли вывел ее из равновесия и разбудил бурю эмоций.

Розали провела еще какое-то время в ванной, занимаясь самовнушением. Она деловая женщина, для которой главное — карьера. За десять лет она добилась многого. А любовные отношения требуют взаимоотдачи, причем не всегда равнозначной. Кингсли из тех мужчин, которые контролируют других. После той трагической помолвки он уже не позволит чувствам взять верх.

Он сам сказал, что построил свою империю на желании властвовать.

Но сердце говорило о другом. Этому человеку удалось затронуть душу Розали, хотя она и пыталась свести все к простому физическому влечению. Прошедшие выходные все изменили.

Ей было слишком хорошо с ним. Ей нравился Кингсли. Слишком нравился.

Майлз поймал ее врасплох, ослепил своими ухаживаниями, выбил почву из-под ног, и Розали вышла за него замуж, одурманенная физическим влечением и безумной страстью. Она не видела его истинного лица за привлекательным фасадом. Майлзу не составило труда одурачить доверчивую девчонку, и Розали жестоко за это поплатилась.

Но Кингсли не такой. Он не скрывал своих истинных намерений. Его интересовали близкие отношения без каких-либо обязательств, он сам так сказал.

Розали выбралась из ванны и посмотрела на свое отражение в зеркале. Почему нельзя просто перестать чувствовать? Никогда больше она не позволит мужчине управлять ею, обращаться с ней как с ничтожеством, смеяться над ее любовью. Она знала, что хоть Майлз и причинил ей ужасные мучения, но Кингсли может причинить боль гораздо сильнее. Тогда она была глупой и наивной, в том, что произошло, не было ее вины. Но если она позволит себе влюбиться в Уорда, то сделает это сознательно. И тогда она, и только она одна, будет виновата во всем, что случится.

Розали легла в постель и закрыла глаза. Она не позволит их отношениям перерасти в нечто большее. Он сам сказал, что все будет так, как она захочет. Так вот, Розали хочет, чтобы все происходило так медленно, что Кингсли потеряет терпение и переключит свое внимание на более сговорчивый объект. А пока она будет работать, встречаться с подругами, может быть, поедет в отпуск. Наверное, встреча с Кингсли была предначертана, чтобы она могла разобраться в том, чего же хочет от жизни. С этими мыслями Розали повернулась на бок и мгновенно заснула.

Она проснулась посреди ночи от собственного крика. Лицо было мокрым от слез, тело сотрясала дрожь. Ей приснился кошмар. Кингсли тоже был там, но не с синими глазами, а с карими, он был багровым от злости, кричал, бил, толкал…

Девушка села на постели. Ночная сорочка облепила влажное от пота тело. Дрожащими руками она убрала с лица влажные пряди.

Почему она сразу не ушла от Майлза? Тогда бы не было этого страшного выпускного вечера.

Этот вопрос она задавала себе миллион раз. Но она была так молода и так напугана. Она начала привыкать к побоям, которыми Майлз награждал ее, когда оказывался не в настроении. Но он всегда так раскаивался в том, что сделал, просил прощения. И она прощала. Ведь он был Майлзом Стюартом — мужчиной, за которого ей, по всеобщему мнению, «посчастливилось» выйти замуж.

А в ночь выпускного устраивалась вечеринка в доме одного из друзей. Розали искала ванную и по ошибке вошла в одну из спален, которых было множество в большом особняке. Майлз и одна из ее подруг кувыркались в постели.

Она закричала и в шоке выбежала из дома.

Она шла не разбирая дороги от слез и отвращения, душивших ее. Но Майлз догнал ее на машине. Розали думала, что он будет просить прощения, но он начал бить ее и бил, пока она не потеряла сознание. Муж запихнул ее бесчувственное тело в машину и отвез домой, где снова избил. Та ночь стала последней каплей.

Розали закрыла глаза и прижала колени к груди.

Та ночь убила все ее чувства к нему. Когда в спальне Майлз набросился на нее, Розали начала защищаться. Она кричала, царапалась, кусалась. Муж пытался изнасиловать ее, но шум разбудил соседей, которые сломали дверь и ворвались в квартиру. Она была спасена.

Развод был быстрым и тихим. Родители Майлза боялись, что она смешает с грязью их имя. Несмотря на стыд, Розали готова была пойти на это. И пошла бы, если бы Майлз не согласился на развод со всеми ее условиями.

Розали помнила свои чувства в тот момент, когда она наконец стала свободной. Несмотря на физическое и эмоциональное истощение, после развода она почувствовала себя легкой и невесомой, как перышко, словно с ее плеч упала огромная тяжесть и теперь она в любое мгновение может взлететь как птичка. Конечно, это ощущение было кратким, время еще не стерло следов насилия на ее теле, а перед глазами все стояли ужасные сцены издевательств, но в тот момент ее душа пела.

Розали судорожно вздохнула. Бывают истории и похуже, чем у нее. Она могла стать инвалидом на всю жизнь, могла попасть в аварию, умереть от голода на улице, как это случается с другими, у нее могло не быть друзей и родственников. Она должна благодарить Бога, что у нее есть дом, и работа, и нормальная жизнь. Вернее, была нормальная, до того как появился Кингсли.

Его неожиданный звонок вывел ее из равновесия, взволновал ее чувства, но она справится с этим волнением. Ей надо держаться подальше от Уорда, выкинуть его из головы. Тогда и тело успокоится. А когда он исчезнет, все будет по-прежнему.

Розали не обратила внимания на то, как все сжалось внутри при мысли, что Кингсли может уйти из ее жизни.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Лето было в самом разгаре, но Розали не замечала лондонской жары. Ей наконец сняли гипс, и ее больше не мучило постоянное желание почесать ногу.

Прошло две недели с того уик-энда, который они провели вместе с Кингсли за городом. Уорду все не удавалось вырваться из Штатов, но он постоянно звонил. Стоило услышать знакомый голос, как дрожь охватывала все тело.

Вот и сейчас он позвонил на работу и сообщил, что прилетает. Голос был хриплым, низким и мягким как бархат. Он приглашал ее на ужин в одно место, где потрясающая еда и можно потанцевать. Им ведь надо отпраздновать снятие гипса. Как ей предложение?

Вот она, прекрасная возможность положить конец их отношениям. Они так долго не виделись, что ее отказ прозвучит вполне логично.

— Ужин? — выдохнула она. — С удовольствием.

— Вот и чудесно.

Внутри все пылало. Зачем она согласилась?

— Ты была хорошей девочкой? — вдруг спросил Кингсли.

Боже, если один его голос сводил Розали с ума, то что произойдет, когда они встретятся?

— Хорошей? Я просто разрывалась между любовниками, если ты это имеешь в виду, — весело прощебетала она. — А ты как?

— Работа и никаких развлечений. Совсем ничего интересного.

Розали сглотнула. Во рту стало сухо, сердце металось в груди, руки дрожали.

— Наверное, потому, что ты не привык к отказам любого рода, — с иронией предположила она.

— Может быть. Но я не сделал ничего плохого. Разве я не заслуживаю поощрения?

— Чистая совесть — сама по себе поощрение, наставительно произнесла Розали.

— Ну конечно. — Кингсли рассмеялся. — Увидимся в восемь.

.Розали несколько минут стояла с трубкой в руках. Она действительно сошла с ума.

Без десяти восемь Розали была готова. Само спокойствие внешне — и дрожащий осиновый лист внутри. Она нервно мерила шагами гостиную, затем, уже в который раз, подошла к зеркалу Впервые за много лет Розали уложила волосы, подняв их наверх и закрепив. Немного туши и теней — и ее глаза стали огромными. Алая помада придавала ей чувственный и искушенный вид. Красное шелковое платье для коктейля длиной до колен и всего с одной бретелькой было слишком смелым для нее. Но оно так выгодно оттеняло необычный цвет ее волос. Каждая медная прядь сверкала как солнце. Черные туфельки из переплетенных ремешков и крохотная сумочка дополняли образ роковой соблазнительницы.

Это Бет настояла на покупке столь вызывающего наряда, когда пару месяцев назад они ходили по магазинам. Сама Розали даже не подумала бы примерить такое: платье выглядело на миллион долларов, да и стоило ненамного дешевле.

Но ей нужно было вечернее платье на дружеский ужин с партнерами и их женами, поэтому Розали поддалась на уговоры Бет и купила его.

Правда, в последний момент надела другое, сочтя его слишком вызывающим.

Но сегодня вечером… Сегодня платье, пылающее как пламя и подчеркивающее каждый изгиб ее тела, — именно то, что нужно.

Зазвенел домофон. Розали сосчитала до десяти и подняла трубку.

— Да?

— Это Кингсли.

Сердце предательски пропустило удар. Она нажала на кнопку и вышла в холл.

— Вот это да! — с восторгом выдохнул он и крепко поцеловал ее, словно у него было на то полное право.

Розали растворилась в поцелуе.

— Ты как живое воплощение моих самых смелых фантазий, — восхищенно прошептал он.

— Всех сразу? — За улыбкой девушка попыталась скрыть волнение. — Блондинок, брюнеток и шатенок?

Его рука коснулась ее волос.

— Сейчас в моих мечтах медно-рыжие красотки с серыми глазами, очаровательным носиком и сладкими губами, которые так и хочется поцеловать.

Он попытался снова заключить Розали в объятия, но она со смехом остановила его.

— Жаль тебя огорчать, но у тебя все губы в помаде. Если ты не хочешь показаться несколько странным, я предлагаю ее стереть.

— Всему свое время… — Кингсли закрыл дверь ногой.

На этот раз поцелуй длился целую вечность.

Его руки крепко прижимали ее, губы впивались в рот. Розали поймала себя на том, что страстно отвечает на поцелуй, но остановиться не могла она просто таяла в его объятиях.

— Мне нужно заново подкрасить губы, — сказала она, когда поцелуй закончился. Щеки пылали, голова кружилась.

— Конечно, а я пока сотру свою. — Смеясь, Кингсли достал белоснежный носовой платок.

В такси он взял ее за руку. Они беззаботно делились друг с другом событиями последних двух недель, пока машина не остановилась у ночного клуба, одного из самых роскошных в городе, с живой джазовой музыкой и небольшим танцполом.

Столик в глубине зала был выбран очень удачно — оркестр и танцующие пары не мешали им разговаривать. Кингсли заказал шампанское и откинулся на спинку стула. Синие глаза сверкали.

— Я рад, что твоя лодыжка зажила, — тихо сказал он, не отрывая от нее взгляда. — Теперь мы вместе сможем сделать много интересного.

Розали ошеломленно молчала, ощущая, как между ними нарастает чувственное напряжение.

— Конечно, когда нам позволит рабочее расписание, — выдохнула она. — А это значит, не очень часто.

— Но мы ведь можем попытаться, — протянул Кингсли. — Друзья должны чаще встречаться.

Друзья? Она не знала, как реагировать на это.

К тому же он сидел слишком близко. Розали чуть отодвинула стул и сделала вид, что рассматривает зал.

Официант принес шампанское. Молодая женщина пригубила бокал и чуть не поперхнулась, услышав:

— Ты мне очень нравишься, Рози. Я хочу, чтобы ты знала это. Я думаю о тебе постоянно. Мне не хочется торопить тебя, но то, что я чувствую… — Он дотронулся до ее губ.

Розали отвела взгляд. Этот мужчина — просто какая-то загадка. Непонятно, когда он говорит серьезно, а когда шутит. Хамелеон. Она нахмурилась.

— Тебе это неприятно?

Под его напряженным взглядом девушка занервничала.

— Конечно, нет. Все хотят нравиться, разве не так? В этом нет ничего плохого.

— А если эта симпатия перерастет в нечто большее? — спросил Кингсли.

Что он хочет этим сказать? Розали не знала, что делать и что говорить.

— Понимаю.

— Что?

— Мы прошли уже половину дороги. — Его голос был низким и чувственным. — Разве нет? Это не было вопросом. Он просто смотрел на нее и ждал.

Официант положил перед ними два меню.

Розали ему так обрадовалась, что чуть не расцеловала. Она принялась благодарить официанта с таким усердием, что тот покраснел и быстро удалился. Розали схватилась за меню, как утопающий за соломинку, но Кингсли забрал его из ее рук. Приподняв пальцами ее подбородок, он заставил девушку посмотреть на него.

— Ты рассказала мне о своих родителях, Рози. Почему ты не хочешь рассказать о нем?

— Нет, — вырвалось у нее.

— Хорошо, — Кингсли убрал руку и подал ей меню. — Я мог бы порекомендовать что-нибудь, но знаю, что ты нарочно выберешь совсем другое, — тихо сказал он.

— Это было глупо с моей стороны, — призналась она, вспомнив обед у Глена. — Но иногда ты бываешь таким надменным.

— А сейчас?

— Все такой же надменный, — с улыбкой солгала она, — но я начала привыкать к этому.

— Надеюсь, ты и к другим вещам привыкнешь с такой же легкостью, — беспечно предположил Кингсли, и девушка тут же покраснела.

Было ли дело в шампанском, или в фасоне платья, или в том, что ее пригласил в ресторан самый потрясающий мужчина на свете, Розали не знала, но наслаждалась вечером. Кингсли снова превратился в очаровательного собеседника, заставив ее расслабиться и получать истинное удовольствие.

Он пригласил ее на танец. Его близость так взволновала Розали, что она несколько раз наступила ему на ногу — оправданием ей послужила якобы еще слабая лодыжка. Простой танец Кингсли сумел превратить в таинственный ритуал, разговор двух тел на самые интимные темы.

Домой они возвращались уже за полночь.

Когда такси остановилось, опьянение от шампанского и танцев как рукой сняло. Розали очень хотелось пригласить его, и не только на кофе.

Разум подсказывал ей, что если она отдаст ему свое тело, то только вместе с душой. Но ей так не хотелось оставаться одной сегодня ночью, хотелось окунуться в море нежности, страсти и любви.

Кингсли открыл дверцу и попросил водителя подождать.

Он не будет заходить?.. Сердце подпрыгнуло в груди. Она сама не понимала, радоваться ей или огорчаться.

Кингсли взял ее за руку и довел до двери. Но как только Розали открыла ее, он вошел в парадное, увлекая ее за собой. Оказавшись внутри, он прижал ее к себе и поцеловал с такой страстью, что девушка испугалась. Запах его лосьона и вкус губ кружили голову, пальцы скользили по его крепкому телу, ощущая сквозь тонкую ткань рубашки твердые мускулы. Руки Кингсли тоже исследовали каждый изгиб ее фигуры, обтянутой тонким шелком.

Но, несмотря на страстность поцелуя, молодая женщина сознавала, что Кингсли полностью владеет собой. Это расстроило ее. Ей хотелось, чтобы он так же потерял голову, как она, чтобы их страсть сняла с нее ответственность, лишила возможности делать осознанный выбор. Ей хотелось, чтобы это просто случилось. Розали устала думать и мучиться сомнениями.

Но именно в это мгновение Кингсли мягко отстранился.

— Мне нужно идти, — выдохнул он.

Розали могла сказать: «Останься и займись со мной любовью. Отпусти такси и возвращайся ко мне», но вместо этого произнесла:

— Я знаю. — Она крепко сжала руки, подавляя желание коснуться его.

— Я позвоню, — прошептал он. — Хорошо?

— Хорошо. — Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.

Кингсли прижался к ее губам в еще одном прощальном поцелуе, потом нежно погладил ее по щеке и быстро пошел к машине.

Розали стояла в дверях, глядя, как он уходит, и чувствовала себя одинокой как никогда. Кингли повернулся и помахал ей на прощание. Розали подняла было руку, чтобы ответить тем же, но беспомощно уронила ее. Такси исчезло за поворотом, а молодая женщина все стояла в дверях, уставившись в ночь и слушая звенящую тишину. Ей хотелось плакать.

Два янтарных огонька уставились на нее из темноты. По тротуару величаво проследовала пушистая рыжая кошка. Она остановилась и оглянулась, чтобы проверить, следует ли за ней поклонник — большой черный кот.

— У тебя все так просто, — разочарованно протянула Розали. — Ни проблем, ни забот. Тебе не нужно думать, исчезнет ли он на следующее утро или останется с тобой. Никаких обещаний вечной любви…

Она вошла в дом и захлопнула дверь. Ну вот, теперь она уже с кошками разговаривает. Следующими будут люди в белых халатах. Все, пора спать!

Этот вечер был первым в последовавшей веренице свиданий. Они гуляли в Гайд-парке, плавали на лодке по Темзе, устраивали пикники с шампанским и клубникой, навещали Джорджа и Бет, которая в честь их приезда всегда устраивала целые пиршества. Им было очень хорошо вместе.

Жара не спадала. Газеты писали о засухе и экономии воды. В парках гуляли целые семьи, всюду слышался веселый смех. Встречались и счастливые парочки. Розали тоже была счастлива. Правда, она пыталась себе внушить, что эта радость кратковременна, что их отношения с Кингсли так же скоротечны, как летняя жара. Но она ничего не могла поделать со счастливой улыбкой, с сиянием глаз.

Конечно, она понимала, что Уорду нужно больше, чем простые встречи, и дело было не только в сексе. Но каждый раз, когда Розали спрашивала себя, как выйти из этой сложной ситуации, она не находила ответа.

С Майлзом она встречалась пять месяцев, прежде чем они сыграли свадьбу. Розали готова была поклясться, что знает своего будущего мужа и что никаких сюрпризов, кроме приятных, он не преподнесет. Кингсли она знала еще меньше, но уже ловила себя на том, что видит в нем только хорошее. Это опровергало старую мудрость, что, обжегшись на молоке, дуют на воду.

Иногда ей казалось, что Кингсли просто ждет окончания их совместной работы над проектом, поэтому не торопится перейти на новую стадию отношений. Может быть, спать со своей подчиненной не в его стиле и он из тех, кто не смешивает работу с удовольствием?

Но, надо признаться, Розали была удивлена, что он не настаивает на интимных отношениях.

Иногда он целовал ее с такой страстью, будто уже не мог держать себя в руках, иногда — очень нежно, заставляя девушку чувствовать себя желанной и любимой. И всегда, всегда ей хотелось большего. Может, эти поцелуи — часть его стратегии? Если он рассчитывает заманить ее в ловушку, то ему это прекрасно удается.

Целыми днями Розали твердила себе, что надо положить конец их встречам, но никогда не могла ответить «нет», получив приглашение на свидание. Еще всего лишь одно свидание, думала она. Что в этом плохого?

Жарким субботним утром в конце июля на пороге появилась Бет, и Розали сразу поняла, что что-то произошло. Джорджу предложили должность в лучшем университете Новой Зеландии. Он подумал и решил, что, поскольку дети выросли и больше не живут с ними, это прекрасная возможность переехать в Новую Зеландию.

Сказав это, Бет разрыдалась. С одной стороны, она не желала лишать Джорджа такого шанса и к тому же всегда сама мечтала побывать в Новой Зеландии, но, с другой стороны, это означало разлуку со всеми, кто ей дорог. Что же ей теперь делать?

Розали усадила ее на диван, налила горячего кофе и принесла тетин любимый шоколадный торт. Через час Бет почти успокоилась и начала смотреть на переезд более позитивно. Отчасти в этом была и заслуга Розали.

Девушка проводила Бет до такси. Тетя быстро заведет себе друзей на новом месте, а вот Розали будет ее ужасно не хватать. Именно сейчас она поняла, что значила для нее Бет. Она была не только близкой родственницей и подругой, она была частью самой Розали.

Девушка закрыла дверь и, подойдя к столу, уставилась на стопку бумаг, принесенных из офиса. Кингсли после консультаций с архитектором выбрал одного из подрядчиков, строительство уже шло полным ходом. Поскольку Розали теперь регулярно приходилось ездить на строительную площадку, а все свободное время она проводила с Кингсли, бумажная работа застопорилась.

Нахмурившись, девушка собрала грязную посуду, приготовила себе еще одну чашку кофе и взялась за бумаги. Через двадцать минут раздался звонок в дверь.

Кого еще принесло? Вечером они с Кингсли собирались на концерт, и ей хотелось поработать еще хотя бы пару часов.

Она нажала кнопку домофона и сердито произнесла:

— Да, кто там?

— Это Кингсли, Рози. Нам надо поговорить.

Открыв дверь, девушка опешила. Кингсли стоял с чемоданом.

— Что-то случилось? — спросила она.

Он кивнул и коротко поцеловал ее.

— Мне нужно срочно лететь на Ямайку, — ответил он. — Боюсь, сегодняшнее свидание придется отменить.

— Проблемы с отелем? — попыталась скрыть разочарование Розали.