Филдинги (№2) - Янтарные небеса

Прикосновение его, обнаженного, подействовало на Джессику словно удар молнии. Так странно было видеть рядом обнаженного мужчину… прикасаться к нему, изнывать от желания… Чудеснее этого ощущения Джессика никогда прежде не испытывала.

Джейк покрывал легкими поцелуями лицо Джессики, упиваясь, желая продлить сладостные мгновения. Он прошелся руками по ее гладким черным волосам, распушил их, и они окутали плечи Джессики тяжелой волной. Потом он долго молча смотрел на нее. Джессика. Его Джессика. Радость от того, что она здесь, с ним, рядом, захлестнула его. Ему хотелось, чтобы и Джессика испытывала те же чувства, хотелось подарить ей наслаждение и счастье. Какая же она красивая, его Джессика! Дух захватывает, когда смотришь на нее.

Прошлой ночью он овладел ею жадно и грубо, словно не веря в то, что на его долю выпало такое счастье. Но Джессика заслуживала большего. И сегодня настало их время. Ничто сегодня не помешает им с Джессикой насладиться друг другом, а уж он постарается сделать так, чтобы минуты сладостного обладания длились как можно дольше, чтобы они могли испить удовольствие до последней капельки. Больше всего на свете Джейк хотел сделать Джессику счастливой.

Под его обожающим, страстным взглядом Джессика вспыхнула. Джейк провел рукой по ее талии и бедрам, отчего она затрепетала, и легонько коснулся губами ее губ.

– Не бойся, – прошептал он. – Сегодня тебе не будет больно, я обещаю.

Прерывисто вздохнув, Джессика прошептала:

– Я не боюсь.

Она и в самом деле не боялась, лишь вновь чувствовала внутри непривычное, тянущее ощущение.

Джейк покрывал легкими поцелуями ее лицо, шею, грудь.

Вдруг ее живота коснулось что-то твердое и горячее. Ощущение оказалось столь острым, что Джессика ахнула. В этот момент Джейк припал к ее груди жадным ртом – и всю ее пронзило острое чувство наслаждения.

А Джейк, словно не замечая, что с ней происходит, продолжал целовать ее грудь. Он то сжимал ее губами, то нежно ласкал. Джессика стонала, наслаждаясь острым желанием. Она гладила своего возлюбленного, ласкала ждущими глазами, но он не торопился. Хотел целовать ее всю, измучить ее жаждущее тело, хотел вновь услышать из ее уст мольбу… Когда рука Джейка скользнула к ее бедрам, Джессика непроизвольно сомкнула ноги, но уже через секунду раздвинула их в предвкушении ласк. Джейк чуть коснулся пальцем ее самого интимного местечка, и Джессика замерла. Тянущее чувство внизу живота превращалась в острую приятную боль, и она требовала насыщения.

Раздвинув своими сильными ногами ноги Джессики, Джейк обнял ее за шею и долго молча смотрел на нее горящими глазами, изумрудными, как омытые солнцем листья над головой. Наклонившись, он прильнул губами к ее рту и вошел в нее.

Сделал он это нежно и осторожно, однако Джессика, инстинктивно ожидая боли, со всей силы впилась руками в его плечи. Он вонзался в нее все глубже и глубже, и вскоре чувство дискомфорта, которое поначалу она испытывала, исчезло, уступив место удовольствию, а потом и самому настоящему наслаждению. Джейк замер, крепко прижимая ее к себе, и она застыла, наслаждаясь чудесным мгновением, которое он ей подарил.

– О Джессика! – задыхаясь, прошептал он. – Как бы я хотел… чтобы ты почувствовала сейчас то… что чувствую я!

Джессика открыла глаза. В его затуманенных темных глазах пылал огонь желания.

– Я чувствую… – прошептала она.

Джейк нежно коснулся губами щеки Джессики и попытался осторожно выйти из нее. Джессика, протестуя, тихонько вскрикнула, и он снова неспешно вошел в нее, на сей раз чуть глубже, чем вначале. Так продолжалось много раз. И с каждым новым вторжением Джессика чувствовала, что они с Джейком становятся одним целым. Мир начинался и кончался размеренным ритмом движений Джейка, и это продолжалось бесконечно долго, пока Джессике уже не начало казаться, что, кроме этого волшебного мига, который они с Джейком создали вместе, больше ничего не существует.

А Джейк двигался все быстрее и быстрее, все мощнее и глубже входил в нее, и она радостно принимала его. Внутри разгорался огонь, становясь все жарче: Джессике уже хотелось избавиться от этой сладкой пытки. Она жадно прильнула к Джейку, тяжело дыша, и внезапно ее словно окатило бурной волной. Она содрогнулась, затрепетала и, задыхаясь, жадно ловя ртом воздух, застонала. Джейк в это же мгновение подхватил ее стон. И в этот момент Джессике показалось, что оба они унеслись куда-то в неведомые дали, где, кроме них, не существует никого и ничего.

Но даже когда они вернулись на грешную землю, Джейк по-прежнему не выпускал Джессику из своих объятий. Обнимая ее руками и ногами, словно боясь потерять, он склонил голову к ней на грудь. Долго еще влюбленные молча обнимали и ласкали друг друга. У них не было слов, чтобы выразить всю полноту пережитых чувств. Однако усталость, накопившаяся после ночи, проведенной в седле, дала о себе знать, и Джессика с Джейком мирно заснули в объятиях друг друга под ласковыми лучами летнего солнышка.

Когда Джейк проснулся, был уже полдень. Впервые с тех пор, как он отправился на поиски Джессики – а это случилось почти два месяца назад, – он как следует выспался. Это было удивительно, но еще более удивительным казалось чувство, охватившее его в самом начале пробуждения: чувство глубокого удовлетворения.

Но вот что его вовсе не удивило, так это то, что он проснулся совершенно обнаженным под сенью густой зеленой листвы, сквозь которую, как сквозь сито, пробивались солнечные лучи, да к тому же держа в объятиях свернувшуюся клубочком спящую Джессику.

Она спала крепко, как ребенок, положив голову ему на плечо. Губы ее были чуть приоткрыты, длинные ресницы отбрасывали на щеки причудливые тени. Густые иссиня-черные кудри рассыпались по плечу Джейка и по его руке, и на мгновение он поразился контрасту, который представляла его смуглая рука, черные волосы и белоснежное плечо Джессики.

«Какая же она красивая!» – с восторгом подумал Джейк, однако слово это показалось ему мелким и незначительным, неспособным выразить обуревавшие его чувства.

Джейк сознавал свою вину. Это ощущение маленьким черным дьяволенком притаилось в душе, но стоит ему только выпустить дьяволенка на волю, как он кинется на него с кулаками. Кроме того, его по-прежнему не оставлял страх: ведь шериф мертв, а его дружки скорее всего до сих пор рыщут в поисках виновников. Но это все в будущем, а сейчас у него есть Джессика, а у нее есть он, и этого вполне достаточно. А уж он, Джейк, постарается, чтобы они были друг у друга как можно дольше.

Джессика спала так крепко, что у Джейка не хватило духу будить ее. Он осторожно отодвинулся и, переложив голову Джессики со своего плеча на седло, встал. Накрыв ее своей рубашкой, он натянул брюки и, не удосужившись обуться, направился к ручью.

Оставив брюки на берегу, Джейк зашел по пояс в воду и сразу же почувствовал прилив бодрости: прохладная вода в мгновение ока сняла вялость и апатию, которые он ощущал после сна. Мыла у Джейка не было – все их с Джессикой вещи остались в Дабл-Спрингс, – но и без мыла окунуться в холодный ручей было истинным наслаждением.

Мысли Джейка не выходили за пределы самого ближайшего будущего. Нужно было раздобыть еды и до наступления темноты найти более подходящее место для ночлега. Здешние места были ему не слишком знакомы, однако он понимал, что найти их с Джессикой на этих холмах, покрытых густыми зарослями, будет непросто. Неподалеку Джейк обнаружил ферму. Там они с Джессикой смогут сделать кое-какие припасы на несколько дней. Он надеялся, что нескольких дней будет достаточно, чтобы преследователи отстали от них.

Удовлетворенный тем, что хотя бы некоторые вопросы поддаются решению, Джейк вытянулся в ручье во весь рост, и вода накрыла его с головой. А Джессика стояла на берегу и смотрела на него.

Одета она была лишь в его рубашку, которую не застегнула, а только придерживала рукой у ворота, чтобы полы не распахнулись. Стройные голые ноги, копна волос, сонные глаза, застенчивая улыбка… Очаровательная лесная нимфа, да и только! Прелестное видение, порожденное собственным воображением. Джейк замер. Не смея дышать, он стоял, любуясь ею.

– Я тебя потеряла. Думала, ты меня бросил, – проговорила Джессика, робко улыбаясь.

– Ну что ты. – Голос Джейка звучал чуть хрипловато. – Я бы никогда тебя не бросил, и ты это прекрасно знаешь.

Джейк шагнул к ней навстречу, но в этот момент Джессика подошла к самому краю ручья и подняла руки. Рубашка соскользнула на землю, и она вошла в воду, сопровождаемая изумленным взглядом Джейка, – обнаженная, прекрасная, немного смущенная.

– Вода холодная, – предупредил, смеясь, Джейк. Джессика ойкнула и попятилась, однако в глазах ее появились веселые искорки.

– Холодная вода полезна для здоровья, – заявила она и смело направилась к Джейку.

Кожа у нее покрылась мурашками, но Джессика, не обращая на это внимания, упорно шла вперед. Сначала в воде исчезли ноги, потом темный треугольник волос, потом стройные бедра и тоненькая талия, и к тому времени, когда Джессика дошла до Джейка, вода добралась ей до груди, а он уже не чувствовал никакого холода, наоборот, ему казалось, что вода теплая, как парное молоко. Чувство трепетного восторга переполняло его душу.

Протянув руки, он обхватил Джессику за бедра, а она обняла его руками за шею. Запрокинув голову, она взглянула на Джейка, и глаза ее, освещенные яркими солнечными лучами, показались Джейку бирюзовыми.

– Ты жалеешь? – прошептала она, и в голосе ее прозвучало легкое беспокойство.

– Нет, – едва слышно проговорил Джейк и притянул Джессику к себе, согревая ее своим телом. – Нет, Джессика. Как я могу жалеть?

И это была истинная правда. До конца своей жизни – а он не сомневался, что она будет нелегкой, – он никогда не станет сожалеть о том, что произошло между ними, даже если им больше не суждено испытать подобные чудесные мгновения.

Джессика прижалась щекой к груди Джейка. Для нее тоже все страхи, беды и печали начинались и кончались этим мгновением. Счастье, подобное тому, что испытали они с Джейком, редко выпадает на долю человека, и им нужно дорожить, его следует прятать, как драгоценности, от чужих глаз. Джессика ни о чем не жалела и знала, что никогда не будет жалеть.

Еще крепче обхватив Джейка руками за шею, она прошептала:

– Скажи, Джейк, все люди в любви так счастливы, как мы?

Она почувствовала на своих волосах прикосновение его ласковых губ, а в следующее мгновение Джейк, обхватив лицо Джессики обеими руками, заставил ее взглянуть ему в глаза.

– Нет, только мы, – сказал он тихо и совершенно серьезно.

Джессика снова опустила голову и прижалась щекой к его груди, а он, глубоко вздохнув, закрыл глаза, пытаясь осмыслить свои слова, только что сказанные любимой.

Он и в самом деле был уверен в том, что только им с Джессикой посчастливилось испытать подобную глубину чувств, потому что они с ней – одно целое. Редко, очень редко людям удается найти вторую половину. Большинство людей даже не подозревают о ее существовании и вовсе не ощущают ее отсутствия. А вот им с Джессикой повезло: они нашли друг друга. И мысль об этом наполнила душу Джейка такой радостью, что у него даже голова закружилась. Они нашли друг друга. Разве можно усмотреть в этом что-то плохое? Разве можно сожалеть об этом?

Джессика слегка отстранилась от него, и Джейк, немного ослабив объятия, с нежной улыбкой взглянул на нее. Джессика подняла руку и коснулась пальцем тоненьких лучиков-морщинок у него под глазами, потом, откинув обеими руками мокрые волосы с его лба, прошлась по лицу трепетными пальцами. Каким же он казался красивым с берега! Каким сильным было его тело, мускулистое и совершенное, без единого изъяна! Джессику охватило единственное желание – броситься в воду и идти к нему, и она не стала этому противиться. И сейчас, стоя рядом с Джейком в воде под лучами солнца, чистая, обнаженная, и нисколько не стыдясь этого, Джессика хотела ласкать его, чтобы навсегда запомнить каждый изгиб его тела.

– А я тоже подсматривал за тобой, когда ты купалась. В то первое утро на болоте, – чуть насмешливо проговорил Джейк.

Джессика недоверчиво взглянула на него, но, видя, что он не шутит, смутилась.

– А зачем?

– Потому что ты красивая, – признался Джейк. – И я уже тогда хотел тебя.

– Я не знала… – Джессика потупила взор. Ей было приятно слышать эти слова, однако она никак не могла подавить чувство неловкости. – Зря ты мне это сказал.

Джейк улыбнулся и, тихонько вздохнув, зарылся лицом в ее душистые волосы. Как же он любил ее! Не передать словами.

– Я знаю, – пробормотал он, – но ты действуешь на меня так, что мне хочется признаваться во всех своих смертных грехах.

Джессика поцеловала его и нежно провела рукой по его груди, руке, шее. От этих пронизанных лаской прикосновений у Джейка подкосились ноги, а тело налилось блаженной легкостью. А она, с обожанием взглянув на него, тихонько прошептала:

– Какой же ты красивый, Джейк!

– Ну что ты… Вовсе нет, – пробормотал он.

Джейк ласкал ее грудь, желая доставить Джессике такое же удовольствие, какое доставляла ему она.

– Нет, красивый… – Она уже совсем согрелась, холодная вода лишь придавала остроту ощущениям. Соски у нее стали твердыми, а Джейк все гладил и гладил эти маленькие упругие груди, так что на Джессику вновь накатила блаженная истома. – Для меня… – прошептала она.

Закрыв глаза, чтобы в них не било яркое солнце, Джессика отдалась сладостным ощущениям. Он ласкал ее всю: лицо, грудь, живот, спину, снова грудь, и Джессика вторила ему. Ей хотелось гладить его везде, и нежные ее ручки опускались все ниже… Джессика робко взглянула на Джейка, но он и не думал возражать, а лишь еще крепче притянул ее к себе, и она вдруг почувствовала на своем животе его восставшую плоть. Джессика подняла голову и встретилась взглядом с его уже такими знакомыми глазами – горящими, зовущими, жаждущими. Джессика затрепетала в предчувствии уже изведанного счастья.

– Мне нравится, как ты меня ласкаешь, Джессика, – проговорил Джейк.

Она вздрогнула от этих, казалось бы, простых слов. Ее движения становились все более смелыми, и вот пальчики ее коснулись его восставшей плоти – неоспоримого доказательства силы его желания. Джейк стиснул руками ее грудь.

– О Джессика! – прошептал он и больше не в силах был вымолвить ни слова.

Так стояли они обнявшись, с каждым вздохом ощущая все нарастающее желание.

«Я люблю тебя, Джессика», – подумал Джейк и еще крепче обнял ее, не в силах облачить это признание в слова.

«Я люблю тебя, Джейк», – подумала Джессика, однако чувства, которые она в данный момент переживала, оказались настолько сильными, что она не смогла произнести ни слова.

Подхватив Джессику на руки, Джейк вынес ее на берег и бережно положил на траву, где они предались восторгам любви.

Глава 14

Они закупили все необходимое на ферме, притулившейся на скрытом от людских глаз склоне холма, и, обосновавшись на полянке в самой глухой чаше леса, провели там больше недели. Это были восхитительные дни, наполненные любовью и нежностью, – маленькое чудо, ниспосланное им судьбой, которое Джессика с Джейком будут вспоминать до конца своих дней. Они вместе смеялись, вместе резвились на поляне, долго и страстно любили друг друга под звездным небесным шатром и под жаркими лучами полуденного солнца.

Они старательно пытались запомнить каждое прожитое мгновение. Вот Джессика, воткнув в волосы лесные маргаритки, которые набрал для нее Джейк, кружится, босоногая, на поляне и звонко смеется. Вот Джейк просыпается оттого, что что-то щекочет ему лицо – это Джессика легонько касается перышком его губ, – и недовольно хмурится. Но раздраженное выражение, появившееся было в его глазах, постепенно сменяется наслаждением, когда Джессика, убрав перышко, приникает к его губам поцелуем. Джессике хочется навсегда запечатлеть в памяти голос Джейка, которым он рассказывал ей всякие истории, связанные с различными созвездиями, отыскивая их на ночном небе, пока она лежала, умиротворенная, в его объятиях. А Джейку – изумленный смех Джессики, которым она приветствовала его как-то утром, проснувшись оттого, что на ее обнаженное тело водопадом сыплется ежевика. Воспоминания… Сладостные, драгоценные… И каждое из них Джессика с Джейком, спрятав в самый дальний уголок памяти, ревностно хранили, чтобы вытащить их на свет Божий потом, когда, кроме воспоминаний, у них больше ничего не останется.

Они никогда не говорили о будущем, хотя и понимали, что оно рядом, притаилось где-то за холмом, словно враг, готовый напасть в любую минуту. Но они попытались, применив хитрость, избавиться от этого врага, так же как они избавились от преследователей: сначала спрятавшись от него, а потом притворившись, что его не существует. Время, которое они провели вместе, открывая для себя друг друга, было слишком ценным, чтобы позволить кому-то или чему-то завладеть хотя бы его частью.

Иногда Джейк предавался несбыточным мечтам о том, как он увезет Джессику с собой, сначала на север Канзаса, потом на Запад. Может быть, им даже удастся добраться до Калифорнии. За рекой Миссури уже никого не интересует, кто ты такой, откуда приехал, что тебя привело в эти края. Там они с Джессикой смогут начать новую жизнь.

Джессика не любит Дэниела, она любит его, Джейка, так зачем же оставлять ее с братом? Наверняка можно изыскать какой-то способ, чтобы получить развод. Как они будут строить совместную жизнь, Джейк не знал. Он вообще боялся говорить о своих мечтах вслух, однако крохотный лучик надежды не покидал его, вселяя уверенность в том, что мечты эти могут стать реальностью.

Настал день, когда они тронулись в путь, однако не на север, о чем мечтал Джейк, а на запад. Они уже использовали все запасы кофе и муки, которые приобрели у фермера, да и бекона едва-едва оставалось на один обед. Так что волей-неволей нужно было ехать в город за провизией.

Они уже давно выехали за пределы округа Шелби, в течение почти двух недель не наблюдалось никаких признаков погони, и Джейк был уверен в том, что опасность миновала. Однако когда они подъехали к небольшому городку Накогдочес, Джессика почувствовала страх. И тому было много причин. Первая и самая главная – Джессика прекрасно помнила, как встретил их тот злосчастный городишко. Но самым печальным было то, что возвращение в цивилизованный мир означало конец идиллии и необходимость принятия какого-то решения, и Джессика это прекрасно понимала.

Понимала она также и то, что не может оставаться женой Дэниела после всего того, что произошло у них с Джейком. Дэниел добрый, хороший человек, и ей была отвратительна сама мысль о том, чтобы причинить ему боль. Однако лгать она не могла. Придется сказать Дэниелу, что она любит Джейка, в надежде на то, что он поймет и простит. Но сначала нужно добраться до «Трех холмов». Все вместе они обязательно что-нибудь придумают. Должны это сделать.

Большую часть пути Джейк ехал, погруженный в какие-то свои мысли. Впрочем, Джессика догадывалась, о чем он думает. Время от времени она бросала взгляд на его хмурое лицо и понимала, что он беспокоится не о погоне и не об опасностях, с которыми сопряжено возвращение к цивилизации – до тех пор, пока они будут двигаться на запад, все дальше и дальше от Дабл-Спрингс, в этой части Техаса им ничто не угрожает, – а о конце путешествия, когда им придется встретиться лицом к лицу с Дэниелом.

Еще большее беспокойство овладело Джессикой, когда они въехали в Накогдочес. Настроение Джейка, напротив, улучшалось с каждой минутой. Он радовался городу – хотел послушать последние новости, которых уже давно был лишен, поспать в нормальной постели и хорошо поесть. По правде говоря, Накогдочес разительно отличался от невзрачного городка Дабл-Спрингс. Его широкие улицы были запружены повозками и колясками, по тротуарам прогуливались хорошо одетые мужчины и женщины. Все дома нарядно сверкали новой краской. Деловая жизнь, похоже, била ключом. В городе было два самых настоящих отеля, церковь и множество разнообразных магазинов. Однако Джессика никак не могла отделаться от чувства неуверенности и беспокойства. Быть может, слишком большое скопление людей, лошадей, домов, шум и суета оказали на нее такое действие. Она уже давно привыкла спать на земле и довольствоваться обществом лишь Джейка да лесных обитателей.

Джейк почувствовал, что она нервничает, и, помогая спешиться перед магазином, ободряюще ей улыбнулся.

– Все будет хорошо. Здесь нам никто не причинит зла, – проговорил он. Задержав на ее талии руки чуть дольше, чем требовалось, Джейк пытался передать Джессике хотя бы часть своей уверенности. – Кроме того, – добавил он, легонько подтолкнув ее к тротуару, – нужно же нам где-то купить продукты и одежду. Первым делом купим тебе приличный костюм для верховой езды и ботинки. Как ни красиво это платье, ездить верхом в нем не очень удобно.

Джессика сдержанно улыбнулась, пытаясь сбросить с себя дурное настроение. Платье ее, о котором с такой похвальбой отозвался Джейк, красивым уже никак нельзя было назвать. Хотя Джессика стирала его в ручье, чище оно от этого не стало, да и подштопать его тоже не мешало бы. Да, Джейк прав: им много чего нужно купить.

Маленький магазинчик был битком набит товарами, а покупателей в нем оказалось немного, чему Джессика была только рада. Хозяин поздоровался с ними, не выходя из-за прилавка, и Джейк, небрежно ответив на приветствие, повернулся к развешанным на стене седельным сумкам.

– Вижу, вы не местные? – дружелюбно осведомился хозяин магазина. Похоже, он был не прочь завязать разговор.

– Мы здесь проездом, – ответил Джейк, выбирая сумку. – Хотим купить у вас всего понемножку, – добавил он, неся выбранный товар к прилавку. – Немного муки, бекона, кофе, с полфунта соли и три фунта фасоли, а для моей жены – удобный костюм для верховой езды.

«Моей жены»… Джейк сказал это совершенно естественно, легко и непринужденно, и Джессика почувствовала себя так, словно распахнулась дверь и она вошла в новый, чудесный мир. Она и в самом деле жена Джейка во всех смыслах, хотя они и не венчаны. Как же приятно слышать эти правдивые слова из уст Джейка! Внезапно беспокойство, не покидавшее Джессику с того момента, как они въехали в город, куда-то улетучилось, уступив место полнейшей безмятежности. Все у них будет хорошо. Иначе и быть не может.

Хозяин магазина, глаза которого блестели в предвкушении крупного заказа, был счастлив услужить. Он проворно выложил заказанные товары на прилавок и проводил Джессику к полкам с женской одеждой. Она выбрала холщовые штаны, рубашку, шляпу, чтобы лицо не обгорело под жарким техасским солнцем, и рассматривала ботинки, когда сзади подошел Джейк.

– Я оставил деньги, – сказал он, ласково касаясь рукой ее руки. Даже бывая на людях, они старались прикоснуться друг к другу. Вести себя более сдержанно они не могли. – Купи себе все, что хочешь, а я отведу лошадей в конюшню и сниму нам комнату, а потом вернусь за тобой. А это тебе.

И Джейк протянул Джессике длинную конфету. В глазах его вспыхивали веселые искорки. Джессика рассмеялась от удивления и удовольствия. Подмигнув ей, Джейк сунул другую конфету себе в рот и вышел из магазина с руками в карманах и шляпой набекрень. «Как мало, оказывается, надо, чтобы сделать Джессику счастливой!» – подумал он.

А Джессика и в самом деле была счастлива. Она выбирала ботинки и чувствовала себя в этой заставленной коробками и всевозможными ящиками лавке легко и непринужденно. Сегодня они с Джейком будут спать в настоящей постели как самые настоящие муж с женой. Сегодня насладятся комфортом, которого не видели уже много недель. А потом они приедут в такой же вот маленький городишко и поселятся в нем. И никто ни о чем не будет их спрашивать, никто ничего про них не узнает. Все у них будет хорошо.

Джессика отнесла выбранные вещи хозяину магазина, тот услужливо завернул их и принялся укладывать во вторую седельную сумку, которую Джейк приобрел для нее. В этот момент на глаза Джессике попался большой ящик с сухофруктами, и она подошла поближе, чтобы получше рассмотреть его содержимое, прикидывая, сколько можно увезти, чтобы не слишком нагружать лошадей.

Она пребывала в таком восторге от находки, способной разнообразить их скудное меню, что даже не слышала, как вернулся Джейк. Джессика уже набрала в мешочек кураги, как сзади послышался тихий голос:

– Идем, Джессика.

– Джейк? – удивилась она. Ей показалось, что с тех пор, как он вышел из магазина, прошло не больше минуты. И радостно воскликнула: – Смотри, что я…

– Не шуми. – Голос Джейка звучал приглушенно, лицо – было мрачным. – Идем отсюда.

– Но…

– Быстро! – прошипел Джейк, и только тут Джессика заметила его необычайную бледность, какое-то затравленное выражение лица, и сердце ее мучительно сжалось от тревоги и ощущения надвигающейся опасности. Высыпав курагу обратно в ящик, она молча вышла следом за Джейком из магазина.

Лошади их стояли там же, где они их оставили. Джейк, не отрывая глаз от прохожих, принялся молча прикреплять седельные сумки к седлу, после чего помог Джессике взобраться на лошадь. Ей очень хотелось узнать, что произошло, однако она не посмела. Они поехали рядом спокойной рысцой. Джессика видела, как побелели у Джейка костяшки пальцев оттого, что он сдерживался, чтобы не пустить лошадь в галоп. От этого молчаливого мрачного напряжения Джессике хотелось закричать, но Джейк молчал, и она боялась нарушить гнетущее молчание.

Когда последние дощатые дома и аккуратные садики остались позади и перед путниками открылась широкая пустынная дорога, Джейк стегнул лошадь, пустив ее в галоп. Джессика последовала его примеру, пытаясь не отставать; она уже откровенно боялась, но и выяснять что-либо на такой бешеной скорости было невозможно. Только бы узнать, что случилось…

Наконец Джейк остановился в тени какого-то раскидистого дерева. Загнанные лошади тяжело дышали.

– Джейк, прошу тебя! – закричала Джессика, и голос ее прервался. – Скажи мне, что стряслось?

Джейк тяжело дышал. Мертвенная бледность покрывала его загорелое лицо, на лбу выступили капельки пота. Не глядя на Джессику, он молча вытащил из кармана сложенный вчетверо плотный лист бумаги и протянул ей.

Джессика развернула его трясущимися пальцами. Это оказалось объявление, где черным по белому было написано:

«Разыскивается опасный преступник Джейк Филдинг, совершивший убийство. Всякому, кто доставит его живым или мертвым, – щедрое вознаграждение».

У Джессики остановилось сердце. Объявление выпало из безжизненных пальцев и, перевернувшись несколько раз в воздухе, упало на траву у обочины дороги да так там и осталось, зловеще белея.

Джессика хотела крикнуть: «Нет!» – но только беззвучно шевелила губами. Лишь в голове стучало, болью отдаваясь в висках: «Нет! Нет!»

Джейк спешился. Облокотившись о ствол дерева, он уставился невидящим взглядом на выжженную солнцем землю Техаса. Несколько раз глубоко вздохнув, он попытался взять себя в руки. Неделя, которую он провел с Джессикой, эта блаженная неделя, полная любви и нежности, была лишь попыткой уйти от суровой действительности в мир грез, и глупо было воспринимать ее всерьез. Надежды покинули ее, оставив голую правду. Нужно было давным-давно взглянуть этой правде в лицо.

«Разыскивается»… Ведь считается, что он застрелил блюстителя порядка, и за такое преступление его даже повесить мало. Описание его внешности уже разошлось по телеграфу по всему Техасу, и наверняка в этот момент рейнджеры прочесывают окрестности в поисках его, так что шансы выбраться из штата живым у него крайне малы.

Да, ему придется выбираться из штата, из родного Техаса… Никогда ему больше не суждено увидеть милую сердцу усадьбу «Три холма» и ее окрестности с их зелеными лугами и глубокими прохладными ручьями, с наполненными солнцем и пылью тяжелыми трудовыми буднями и полными блаженной неги восхитительными ночами…

Единственное, что у него было, – это усадьба «Три холма», а большего Джейку и не требовалось. Как бы далеко он ни отъезжал, он всегда знал, что его ждет родной дом с просторными комнатами, белоснежными простынями, сытной едой, жизнь в котором течет мирно и неспешно. Маленький, тихий уголок Техаса, милее которого нет ничего на белом свете. Дом, где его ждет Дэниел…

О Господи, Дэниел!

При воспоминании о брате у Джейка перехватило дыхание, перед глазами поплыли красные круги. Дэниел, который всегда мог все уладить, который знал ответы на все вопросы, который полагался на него… Дэниел, которого он любил и которому доказал свою любовь тем, что отнял у него самое дорогое существо на свете – Джессику. Этого Дэниелу уже никогда не удастся уладить. Джессика…

– Джейк? – послышался за спиной ее голос, робкий, дрожащий.

Джейк обернулся. Лицо у нее было бледное, напряженное, но Джейк не знал, что ей сказать. Сказать было нечего. Он даже не мог заставить себя взглянуть на нее.

Взяв в руки вожжи, Джейк ловко вскочил в седло и, отвернувшись от Джессики, бросил:

– Поехали. Нужно отсюда уезжать.

Он стегнул свою лошадь и поскакал, снова, как и прежде, заметая следы.

Джессике ничего не оставалось, как последовать за ним.

На закате они сделали привал, развели маленький костерок и, взяв по тарелке бекона с фасолью, уселись ужинать. Однако ни у Джессики, ни у Джейка аппетита не было, да и разговаривать им тоже не хотелось. Расположились они под высоким берегом реки, надежно скрывавшим их от посторонних глаз. Дым от костра исчезал в ветвях раскидистого тополя. Здесь беглецы были в безопасности.

Понуро сидели они, погруженные каждый в свои думы. Вот и пришел конец сладостным мечтам, начинается тяжелая, безрадостная жизнь. Отчаяние окутало их, словно плотная, мрачная пелена, и Джессика с Джейком чувствовали, что никакими словами не рассеять его и никуда от него не деться. Действительность предстала перед ними во всей своей неприглядности, и больше не было никакого смысла пытаться уйти от нее.

Наконец Джейк оторвался от тарелки и отставил ее в сторону. Взяв в руку кружку с кофе, он отпил глоток, не чувствуя вкуса.