РЕТИ

— Наверно, этими пунктами перехода можно пользоваться по-разному.

Рети предполагала, что ее слова будут восприняты как предложение мира, как редкое признание собственной вины. Но Двер не собирался так легко простить ее.

— Не могу поверить, что ты считала, будто пара варваров сможет лететь по небу, как звездные боги. Таков был твой план? Украсть старый корабль, с которого все еще капает вода — ведь он целую вечность пролежал в груде мусора на Помойке, — и пройти в дыру в пространстве?

Рети постаралась сдержать привычный для себя сердитый ответ. Конечно, она не приглашала Двера присоединиться к ней на этом несчастном корабле. И он не предлагает никаких новых идей относительно того, что делать с кораблем возрастом в миллион лет, который едва удерживает воздух, не то что летит.

Тем не менее она понимала, чем он расстроен. Смерть смотрит в лицо этому слопи, так что он имеет право быть слегка раздраженным.

— Когда об этом говорили Беш и Ранн, у них все звучало очень просто. Просто направляешь свой корабль в дыру и ныряешь в нее…

Двер фыркнул:

— Ну, Рети, ты уже это говорила. Нацелиться на пункт перехода? Да понимаешь ли ты, сколько поколений наших предков учились этому? А нам приходится обучиться за один-два мидура.

На этот раз Рети нечего было ответить. Маленький йии высунул из сумки голову на длинной шее и нацелился на руку Двера, собираясь ее укусить.

— Эй! — крикнул Двер, отдергивая руку.

видишь? насмехался маленький ур. если вы будете продолжать ругаться, ничего хорошего это вам не даст, используйте эти мидуры, чтобы учиться! или просто жалуйтесь на судьбу, пока не умрете!

Двер потер треугольный след укуса на руке, сердито глядя на миниатюрного самца. Однако острые зубы йии не разорвали кожу. Всякий живущий на Джиджо человек умеет отличить урский укус, который является просто предупреждением.

— Ну хорошо, — обратился он к Рети. — Ты ученица звездных богов. Поговори с умным компьютером, чтобы он нас спас.

Рети вздохнула. Дома, в дикой местности, именно у Двера всегда находились решения любых проблем. Он никогда не терялся. И таким он ей нравился больше, чем сейчас. Его угнетает простой факт, что он заперт в металлическом гробу и несется к смерти и разрушению. Надеюсь, мне не придется нянчиться с ним всю дорогу до какого-нибудь цивилизованного мира. Когда все устроится, когда у нас будут удобные квартиры и множество механических рабов, чтобы удовлетворять все желания. Он будет у меня в большом долгу.

Рети присела у маленького черного ящика, который дала ей Джиллиан Баскин на борту «Стремительного», — обучающего устройства, запрограммированного на разговор с совсем маленькими человеческими детьми. Свою задачу это устройство выполняло хорошо — оно объяснило основы устройства современного общества дикой девушке с захолустной Джиджо. И Рети, к своему удивлению, даже усвоила основы чтения и письма. Но когда дело дошло до пилотирования звездного корабля… ну, это совсем другое.

— Учитель, — сказала Рети.

Прямо над ящичком появилась маленькая голограмма — изображение полного мужского лица с нарисованными карандашом усами и веселой улыбкой.

Здравствуй еще раз! Как настроение? Попробовала игры, которым я тебя научил? Помни: очень важно быть все время занятой и мыслить позитивно, пока не придет помощь.

Рети лягнула изображение ногой, но ее нога прошла через него, не встретив никакого сопротивления.

— Послушай, ты! Я тебе уже говорила, что нам никто не придет на помощь, даже если ты отправил призыв, в чем я сомневаюсь: ведь дельфины установили здесь только оборудование для полета.

Голограмма поджала нарисованные губы, выражая неодобрение действиями Рети.

Ну, это не причина для пессимизма! Помни, когда оказываешься в трудном положении, всегда нужно искать возможности превратить свое затруднение в преимущество. Почему бы нам не…

— Почему бы не вернуться к разговору о том, как управлять этой грудой мусора? — прервала Рети. — Я уже просила научить меня, как провести корабль через пункт перехода, который впереди. Давай займемся этим!

Учитель нахмурился.

Я уже попытался объяснить тебе, Рети, что этот корабль не в таком состоянии, чтобы преодолевать пункт перехода. Навигационные системы минимальны и не способны получать заранее информацию, необходимую для поиска нужных линий. Двигатели способны работать только на максимальной мощности или совсем не работать. И в следующий раз, когда мы их включим, они могут просто отказать. Главный компьютер деградировал до шестого уровня мышления. Это гораздо меньше того, что нужно для расчета гиперпространственных траекторий. По всем этим причинам попытка пересечения пункта перехода совершенно невозможна.

— Но нам больше некуда деваться! Корабль джофуров тащил нас туда, потом отпустил. Ты уже сказал, что у нас не хватает горючего, чтобы не упасть на звезду. Так что мы ничего не потеряем, если попробуем!

Учитель покачал головой.

Обычная рассудительность подсказывает, что любой наш маневр лишь помешает попыткам друзей/родственников/родителей нас отыскать…

На этот раз Рети вспыхнула.

— Сколько раз говорить тебе, что никто не придет нам на помощь! Никто не знает, что мы здесь. А если бы и знал, то всем все равно. И даже если не все равно, никто не сможет до нас добраться!

Учитель выглядел смущенным. Его эрзац-взгляд обратился к Дверу, который выглядел более взрослым со своей недельной щетиной. Конечно, это еще сильнее разозлило Рети.

Это правда, сэр? Никто не в состоянии помочь?

Двер кивнул. Хотя он тоже побывал на борту «Стремительного», его всегда смущал разговор с привидением.

Что ж, ответил учитель, полагаю, можно сделать только одно.

Рети облегченно вздохнула. Наконец-то эта проклятая штука станет практичной.

Мне нужно удалиться и переговорить с корабельным компьютером, в каком бы состоянии он ни был. Я не создан и не запрограммирован для такой работы, но очень важно попытаться.

— Еще бы! — сказала Рети.

Несомненно. Нам нужно найти способ усилить возможности коммуникационной системы и отправить призыв о помощи.

Рети вскочила.

— Что? Ты что, не слышал меня, груда глейверского дерьма? Я только что сказала…

Не волнуйся, пока я буду отсутствовать. Будь храброй. Вернусь, как только смогу!

С этими словами маленький куб исчез, оставив Рети дрожащей от раздражения и гнева.

И положение совсем не улучшил смех Двера. Двер хохотал, свистел и фыркал, как ур. Поскольку ничего забавного не произошло, Рети решила, что он так ведет себя из презрения и злобы. Или это еще один пример того, что люди иногда называют иронией, если хотят, чтобы их поступки не выглядели глупыми.

Если не заткнешься, Двер, я добавлю тебе иронии, ударив по глупой башке!

Но он больше и сильнее… и за последние несколько месяцев он по крайней мере трижды спасал ей жизнь. Поэтому Рети только стиснула кулаки, дожидаясь, пока он перестанет смеяться и вытрет слезы с глаз.

Учитель молчал очень долго, и людям не оставалось ничего иного, как переругиваться друг с другом.

Когда дельфины поднимали корабль со дна моря, выбрав его из груды древних космических кораблей, они установили на нем самодельные приборы. К приборам корабля кабелями были присоединены несколько загадочных ящиков, запрограммированных на то, чтобы послать этот корабль в небо вместе с десятками других развалин в попытке скрыть бегство «Стремительного». Но поскольку дельфины не думали, что на корабле могут оказаться зайцы, на ящиках были только минимально необходимые кнопки и шкалы. И без помощи учителя не было никакой надежды на то, что удастся увести корабль с его нынешней неуправляемой орбиты.

Поскольку делать было нечего, Рети и Двер пошли в переднюю часть корабля и смотрели сквозь окно на носу, изъязвленное миллионолетним пребыванием в Большой Помойке. Они старались разглядеть загадочную «вертящуюся дыру в пространстве», как называлась она в легендах сунеров о предках, — могучую дверь, через которую прошел каждый крадущийся корабль, принося с собой новую волну беглецов-поселенцев на запретную планету невозделанной галактики.

Вначале Рети не видела ничего особенного в мерцающем звездном пространстве. Но Двер показал ей:

— Вон там. Видишь? Лягушка изогнута.

Рети выросла в диком племени, скрывавшемся в пустыне, где не было даже примитивных удобств, какими пользовались дома у Двера, на Склоне. Живя в грубой хижине, где свет давал только кухонный костер, она каждую ночь видела над головой созвездия. Но пока ее родичи рассказывали охотничьи предания об этих мерцающих на небе рисунках, она сама интересовалась только их практическим использованием: они могли показать путь на запад, куда она когда-нибудь сможет уйти от своего проклятого несчастного клана.

Двер, с другой стороны, был главным следопытом Общины Джиджо, он привык всматриваться в небо — откуда шесть рас постоянно ожидали прихода судьбы и суда. И он сразу замечал, когда что-то не так.

— Не вижу… — Она всмотрелась в сверкающие точки, на которые он показывал. — А! Несколько звезд… они собрались кружком и…

— И внутри нет ничего, — закончил он. — Совсем ничего.

Они какое-то время смотрели молча. Рети не могла отказаться от сравнения этой круглой черноты с раскрытой пастью хищника. Пасть быстро приближается, готовая поглотить корабль со всем его содержимым.

— Звезды вокруг него как будто расплываются, — заметила она.

Двер кивнул, издавая звуки хунского ворчания.

— Хр-рм. Моя сестра называет эту штуку чем-то вроде изгиба вселенной, где пространство все связывается узлами.

Рети фыркнула.

— Пространство пусто, придурок. Я узнала это, когда жила с даниками в их подземной станции. Там нет ничего такого, что могло бы изогнуться.

— Отлично. Тогда ты объясни, куда мы падаем. На этот раз решил ответить маленький Йии: объяснить несложно, большой человек-мальчик, что есть жизнь?

это переход от одной дыры к другой, а потом к третьей!

так входить внутрь лучше! йии вынюхает для нас хорошую нору.

хорошая, удобная нора — это счастье.

Двер мрачно взглянул на самца ура, но Рети улыбнулась и погладила его крошечную голову.

— Не объясняй ему, муж. Мы скользнем в эту штуку, скользкую, как грязный скинк, и выйдем из нее на главной спирали галактики номер один, где огни ярче, а кораблей больше, чем паразитов на спине лиггера. Где звезды так близки друг другу, что могут сплетничать, и все так богаты, что им нужны компьютеры, чтобы подсчитать свои богатства!

Им нужны такие, как мы, Двер, — заверила она. — Они мягкие, а мы жилистые и крепкие, готовые к любому приключению. Мы займемся работой, для которой эти звездные жители слишком изнежены, и нам заплатят больше, чем стоит вся Община на Джиджо.

Вот увидишь, скоро мы будем жить отлично. И ты благословишь день, когда встретил меня.

Двер молча смотрел на нее. Потом — явно против желания — начал улыбаться. На этот раз его улыбка была Дружеской.

— Правда, Рети. Я скорее вернулся бы домой и выполнил несколько обещаний. Но, думаю, сейчас это маловероятно, так что… — Он снова посмотрел вперед на темный круг. Он на глазах рос. — Так что, может быть, ты и права. Нам повезет. Каким-нибудь образом.

Она понимала, что он делает вид, что верит. Двер считал, что силы, способные в мгновения уничтожить всю Джиджо, скоро разорвут их на части.

Ему следовало бы крепче верить, подумала Рети. Что-нибудь обязательно произойдет. Всегда происходит.

Поскольку делать было нечего, они считали проходящие дуры, обменивались замечаниями о том, как странно звезды растягиваются и расплываются по краям чудовищной штуки впереди. К тому времени как «учитель» Рети снова вернулся из своего черного ящика, дыра впереди выросла вдвое и занимала теперь четверть переднего окна. На крошечном пухлом лице учителя было написано торжество.

Успех! — возбужденно выкрикнул он.

Рети замигала.

— Ты хочешь сказать, что нашел способ управлять этой лоханью?

Гораздо лучше! Я сумел набрать больше энергии и увеличить ширину сигнала коммуникационной системы!

— Да? — Двер придвинулся. — И что? И наконец получил ответ!

Двер и Рети в недоумении посмотрели друг на друга. Потом Рети выругалась.

— Надеюсь, ты не вызвал этот проклятый джофурский корабль?

Это могло бы помочь экипажу «Стремительного». Но Рети не собиралась снова выступать в роли приманки. Она предпочитала рискнуть и воспользоваться пунктом перехода, чем сдаваться этим грудам вонючих колец.

Боевой корабль за пределами досягаемости: он в атмосфере гигантской звезды, и там другие большие корабли заняты деятельностью, которую я не понимаю.

Спасители, которых я имею в виду, другие.

Учитель помолчал.

— Продолжай, — осторожно поторопил его Двер.

Вначале активные сканеры работали плохо и неохотно. Но я сумел их включить. И в это время заметил поблизости несколько кораблей, летящих к пункту перехода, как мы. После новых усилий мне удалось привлечь внимание ближайшего… и корабль слегка изменил курс и направляется к нам!

Двер и Рети едва не столкнулись, бросившись к кормовому окну. Некоторое время они смотрели, но, даже пользуясь указаниями учителя, Рети вначале ничего не увидела, кроме большой красной звезды. Даже на таком расстоянии она была больше ногтя на большом пальце, если вытянуть руку. А бурная атмосфера еще дальше протягивала свои торнадоподобные щупальца.

Двер показал:

— Вон там! На три румба выше Измунути и на два левее. Ты не можешь не увидеть.

Рети посмотрела в том направлении, но, вопреки его обещанию, ничего особенного не заметила. Ярко горели звезды…

И несколько звезд одновременно передвинулись, как стая птиц. Вначале переместились слегка влево, потом немного направо, но все время вместе, как будто сдвигался сам район неба, не в силах оставаться на месте.

Наконец Рети сообразила: все движущиеся звезды расположены в пределах слегка скошенного квадрата.

— Это не настоящие звезды… — приглушенно начала она.

— Это отражения, — закончил Двер. — Словно в зеркале. Но каким образом?

Учитель с удовольствием принялся объяснять.

Изображение, которое вы видите, создано огромным коллектором энергии. В Галактике Семь его называют нтове ту-никтун. Или в земной традиции — солнечный парус.

Этот метод используется преимущественно разумными, которые считают время менее значительным фактором, чем кислорододышащие. Но сейчас они используют вспомогательные гравитационные двигатели, чтобы ускорить процесс, уходя от неожиданной бури в этой звездной системе. При данной псевдоскорости корабль сможет подобрать нас и сохранить при этом свое оптимальное расположение относительно пункта перехода, чтобы устремиться к своей неведомой цели. Двер протянул обе руки.

— Bay! Ты хочешь сказать, что те, кто пилотирует этот корабль, не дышат кислородом? Они даже не часть…

Цивилизации Пяти Галактик? Нет, сэр, не часть. Это машины, со своей собственной космической культурой, отличной от моей или от солдат-роботов джофуров. У них очень странный образ жизни. Тем не менее они согласны взять нас с собой в пункт перехода. Это гораздо лучшая ситуация, чем та, что была совсем недавно.

Рети с тревогой наблюдала за «парусом». Вскоре она разглядела гнездо каких-то сложных образований в самом центре гладкой зеркальной поверхности. Теперь, когда п-пункт находился с одной стороны, а корабль-машина — с другой, она не могла избавиться от ощущения, что оказалась в ловушке: с одной стороны пропасть, с другой — хищник.

— Эта штука… — начала она спрашивать пересохшим ртом. — Эта штука летит, чтобы спасти нас. А ты знаешь, что она здесь делала до того, как взорвалась Измунути?

Понять причины действий другого порядка жизни обычно очень трудно, объяснил учитель. Но в данном случае ответ прост. Это класс существ, которых называют сборщики/спасатели. Такие машины собирают сырье, которое используется в различных строительных проектах. Должно быть, она использовала парус для сбора тяжелых атомов из богатых ветров звезды, когда началась буря. Но если существует возможность, сборщик будет собирать необходимые материалы из любого другого источника, в том числе плотного и конденсированного…

Лицо учителя застыло, его искусственный голос замер. Пауза длилась несколько дуров.

— И любого другого источника, — негромко повторил Двер. — Например, брошенного корабля, плывущего в космосе?

Рети оцепенела.

Учитель не сказал: «Ууп!»

Но в этом не было необходимости.

Два молодых человека наблюдали, как разворачиваются крючья, когти и лезвия, когда могучие поля охватили их корабль и потащили к темному отверстию в центре широкой протяженности рассеянного света.

ЛАРК

Что-то происходило.

Палуба дрожала и вибрировала. Сквозь губчатые стены доносились глухие удары, которые вначале ставили его в тупик.

Потом Ларк вспомнил, когда впервые слышал такие звуки — сразу после того как захватили их на Джиджо, когда шесть рас застигли своих мучителей врасплох, выпустив залп самодельных ракет.

На экране монитора он видел, как набитые взрывчаткой стволы вспыхивали в небе над Склоном, как духи мщения. Их были сотни, изготовленных лучшими ремесленниками шести рас и предназначенных для мести. Он помнил, как молился, чтобы эти огненные снаряды достигли цели — покончили с его жизнью и с жизнями этих жестоких захватчиков джофуров на борту их корабля.

Затем послышались гулкие звуки.

Защитный контрогонь, узнала Линг голос заговорившего оружия джофуров. Одна за другой местные ракеты испарялись, не долетев до цели… и Ларку пришлось смириться с тем, что он остается в живых.

На этот раз резкие толчки сотрясали корабль в десять раз сильней.

Звучит лихорадочно. Интересно, с кем на этот раз сражаются жирные кольца.

Увы, преследователи не давали Ларку времени подумать об этом. Что бы ни происходило в пространстве за пределами корабля, охотничьи роботы продолжали свой безжалостный систематический поиск по извилистым коридорам, препятствуя любой попытке проскользнуть мимо них, постепенно загоняя его на север вдоль большой оси корабля.

Отряд роботов сопровождали свистящие солдаты джофуры, действуя группами по трое и больше. И в нескольких случаях он слышал и человеческий голос, выкрикивающий предложения, как побыстрее загнать другого человека.

Ранн.

У Ларка не было выбора. Поскольку в охоте участвует предатель, Ларк не может рискнуть, воспользовавшись помощью пурпурного кольца, полезность которого, вероятно, вообще подошла к концу. Поэтому приходилось возвращаться к тому месту, где они с Линг предприняли попытку саботажа, бросив в нервный центр джофурского корабля маленькую бомбу, а потом с торжеством скрывшись в облаках дыма. Они бежали и смеялись, словно играют в шпионов; пользовались пурпурным кольцом как паролем и считали, что враг их не поймает.