Буря Возвышения (№3) - Небесные просторы

В этот момент вмешалась машина Нисс. Простой ответ на ваш вопрос заключается в том, что это происшествие… не уникально.

— Как это?

Я хочу сказать, что такое уже случалось.

Позвольте пояснить, задав вопрос, доктор Баскин. Имеет ли для вас смысл этот символ?

Сара смотрела на появившийся над столом для совещаний символ — сложную форму с тринадцатью спиральными лучами и четырьмя овалами, пересекающимися друг с другом.

Джиллиан посмотрела на него. Потом ее рот мрачно скривился.

— Ты отлично знаешь, что имеет. Том нашел его выгравированным на борту тех кораблей, которые мы увидели в Мелком скоплении… так называемый Призрачный флот. Как только мы его увидели, у нас и начались неприятности.

Вежливо собрав свои линии, машина Нисс продолжала: Тогда вы, несомненно, помните одну из обсуждавшихся возможностей — что Призрачный флот представляет посланцев из совершенно иной цивилизации. Цивилизации, полностью отделенной от связанных между собой галактик. Возможно, это экспедиция, которая пересекла мегапарсеки плоского открытого пространства, чтобы добраться до нас из совершенно иного круга жизни.

Нисс дождался кивка Джиллиан.

Что ж, теперь я могу опровергнуть это предположение. Оно неверно.

Эти корабли скорее пришли из нашего прошлого… из прошлого, в котором не пять галактик были связаны между собой, а гораздо больше.

Вдоль одной из стен помещения для совещаний пролегала наполненная водой труба, в которой бил плавниками Акеакемаи, так что вокруг его гладкого серого тела постоянно поднимались облака пузырьков. Теперь, когда лейтенант Тш'т находится под арестом, он стал старшим дельфином на корабле, и эта честь явно заставляла его нервничать.

— Больше? Ты хочешь сказать, что когда-то было… семнадцать галактик?

Да, семнадцать. И среди них тринадцать спиральных и четыре эллиптические. Но позже — насколько именно позже, данные очень противоречивые — их стало одиннадцать… потом семь… и наконец пять, известных нам сегодня.

Наступила тишина. Наконец, хотя его зеркальная внешность оставалась невозмутимой, запинаясь, заговорил Ханнес Суэсси:

— Но… но как же мы могли не знать о чем-то таком… таком?..

Таком огромном? Таком эпохальном и травматическом? Полагаю, что можно догадаться по вашему состоянию шока и удивления. Каждая утрата глубоко отразилась бы на обычно спокойном и консервативном обществе своего времени. Волны Разрушения, которые только что описала мудрец Кулхан, в прошлом могли быть еще сильней, причиняя неисчислимые бедствия и хаос. И выжившие веками были бы заняты тем, что собирали °сколки.

А теперь предположим, что в эти критические моменты и после них проявляется более древний и мудрый разум и берет контроль над Великой Библиотекой. Ему не потребуется больших усилий, чтобы соответствующим образом стереть или изменить данные архивов… либо возложить вину за хаос на каких-нибудь преступников. Ну, например, на зангов, или на преступные кислородные кланы, или на неограниченное размножение машинных форм жизни.

— Но как можно было скрыть потерю целых галактик? Это может быть легче, чем кажется. Когда это случилось впоследний раз — Крушение Гронина, почти не было упоминаний о потерянных территориях, потому что Институт Миграции уже подготовился… Сара встала.

— Эвакуировав их!

Она обратилась к Джиллиан и всем остальным:

— Трансценденты знали об этом заранее двести тридцать миллионов лет назад. Они приказали оставить две галактики, которые все равно должны были потерять, прежде чем начались разрывы. — Она смотрела в пространство перед собой. — Это объясняет загадку Четвертой Галактики! Почему все ее спирали недавно были объявлены невозделанными и все кислородные формы жизни вынуждены были эвакуироваться. Причина не в необходимости восстановления экологии, а в том, что они заранее знали о предстоящих разрывах.

Голограмма Нисса словно пожала плечами — как будто теперь это совершенно очевидно.

По-видимому, старшие порядки жизни либо вступили в заговор с руководителями Великих Институтов, либо манипулировали ими, так чтобы главные представители кислородной цивилизации были готовы.

— Но ведь мы по-прежнему очень многого не понимаем, — возразила Сара. — Почему галактика, которой касаются изменения, должна освобождаться от звездных рас? Как это отражается на других формах жизни? Что дает…

Джиллиан Баскин прервала ее:

— Полагаю, вы поможете нам решить и эту загадку, мудрец Кулхан. Но эта новость сама по себе очень тревожна. Когда вы говорили о том, что одна галактика должна отколоться, я думала, вы имеете в виду ту, в которой Земля, — Млечный Путь. Это могло бы помочь объяснить, почему наша Земля так долго была изолирована. И почему поднялась такая суматоха, когда мы наконец вступили в контакт.

К машине Нисс отчасти вернулся прежний покровительственный тон.

С должным уважением, доктор Баскин, умерьте свою врожденную человеческую склонность к солипсизму. Несмотря на небольшое волнение, вызванное этим маленьким кораблем, вселенная отнюдь не вращается вокруг вашего вида.

Сара находила эту отповедь высокомерной и несправедливой. Но Джиллиан кивком согласилась с ней.

Суэсси доложил о попытках сбросить оболочку корабля, слой, который спас его от опустошающего оружия, но теперь как будто превратился в смертный саван. Он едва не оказался смертельным два часа назад, когда «Стремительный» сделал попытку выйти из воронки гравитационного колодца белого карлика, украдкой отходя от роя «кандидатов на трансцендентность».

К несчастью, его поджидал корабль джофуров «Полкджи». И сразу напал. Испустив сложный комплекс гиперпространственных резонансных лучей, враг вызвал ответную реакцию необычных атомов внешней оболочки «Стремительного», превратив этот слой в огромную антенну, вытягивающую энергию из пространства Д! Как и предсказывал Нисс, температура начала подниматься. Плиты палубы заметно нагрелись, и не было никакой возможности отвести это тепло.

Лишенный эффективных средств защиты, «Стремительный» не мог даже вырваться из притягивающего поля «Полкджи», чтобы снова нырнуть в колодец и затеряться среди Множества кораблей, по спирали неумолимо приближающихся к белому карлику. Если бы нападение продолжалось, землянам пришлось бы сдаться… или свариться живьем.

И тут неожиданно от роя отделился корабль зангов, передавая код опознания, который снова заставил глейверов громко залаять в трюме. С явным раздражением «Полкджи» снял поля притяжения и попятился от кораблей-«представителей», которые отделились от большого шара и направились к «Стремительному».

Земляне облегченно готовились к встрече со своими спасителями.

— Вероятно, пора попрощаться с нашими маленькими друзьями, — сказала Джиллиан Баскин. Глейверам предстоит встретиться с судьбой, которая была для них определена давным-давно.

Стадо четвероногих с готовностью направилось к шлюзу. Сара мысленно попрощалась с ними.

Пусть это принесет вам избавление, о котором мечтали ваши предки, когда высаживались на Джиджо. Необычная, но достойная цель. Объединить то, что было разъединено. Преодолеть пропасть, помочь кислородным и водородным снова стать одним целым.

Теперь она понимала, как эти две цивилизации могли сосуществовать так долго, вопреки антипатии своей молодой звездной фазы. Они были предназначены друг для друга, как супруги, которые обнаруживают сходство только после брака.

Больше того, это объясняет, почему известный космос не переполнился машинами. Объединившись, кислород и водород оказывались сильнее кремния и металла, они не позволяли цифровому сознанию победить и использовать каждый клочок материи в пяти связанных галактиках.

Такой аккуратный, такой совершенный план, даже романтичный — по-своему. Можно подумать, что создатели вселенной имели этот план в виду.

Глядя на то, как улетают глейверы — в прозрачных сверкающих пузырях-оболочках, — Сара завидовала определенности их роли. Их явному значению. В данный момент они величайшее достижение Джиджо, ценные участники чего-то невероятно благородного. Они вносят свою мудрую простоту как вклад, который поможет совершить великолепное слияние.

С их уходом «Стремительный» словно опустел.

Суэсси доложил о неудаче. Материал, покрывающий корпус, невозможно устранить ни одним из имеющихся в распоряжении экипажа методов.

Те, кто дал «Стремительному» эту оболочку, не только спасли нам жизнь во Фрактальном Мире. Они также позаботились, чтобы мы не смогли уйти из конвоя.

«Полкджи» ждет, готовый напасть на «Стремительный», если тот попробует улететь. Поэтому не оставалось иного выбора, кроме как сопровождать конвой кандидатов, по спирали приближаясь к огромному копьеобразному обиталищу. Акеакемаи выразил свою покорность в хайку на тринари.

Мы готовы? Или нет? Вырванные из благословенного сна, Слушаем зов глубин!

Эмерсон д'Аните вслух рассмеялся, несмотря на свой изуродованный мозг. Но Саре пришлось за переводом обратиться к портативному компьютеру. И даже с его помощью она не уловила всех нюансов этого орнаментированного, основанного на интонациях языка.

Готова ли я? Стать трансцендентом?

Сара гадала, что это значит, но могла представить себе только образ обширного мудрого разума, холодный интеллект, сосредоточенный в гибридных организмах, растянутых приливами, обдумывающий такие глубокие мысли, по сравнению с которыми любимые уравнения Сары кажутся ресничками какой-то примитивной бактерии. Если даже такие существа найдут способ инкорпорировать людей и дельфинов в свой сложный мозг, Сара не находила такую перспективу привлекательной.

Наверно, это всего лишь трюк Древних — как отнятие у Эмерсона части мозга или превращение Ханнеса в киборга. Шутка, которую мы поймем, только когда достигнем этих сверкающих игол.

Приняв отчет Суэсси, доктор Баскин сосредоточилась на практических проблемах.

— Какие физические опасности нас ожидают при приближении к белому карлику?

— Сильное ультрафиолетовое излучение, — ответил С'тат, один из инженеров Суэсси. Он говорил из своего устройства для ходьбы в дальнем конце стола. — Но наша броня выдерживает его как будто без труда.

— А как насчет растущего тяготения? Замедлятся ли наши часы?

— Да. Поле достаточно интенсивно, чтобы изменить течение времени. — Акеакемаи кивнул, и из его дыхала вырвалась цепочка пузырей. — Но менее чем на один процент.

Джиллиан кивнула.

— А гравитационный градиент? Сара проделала вычисления.

— Прилив здесь на несколько порядков сильней, чем во Фрактальном Мире. Вы испытаете ощущение растягивания по всему телу. Не думаю, чтобы это было приятно, хотя говорят, что древние разумные находят это ощущение неотразимо привлекательным.

Джиллиан снова кивнула.

— Знаменитое Объятие Приливов. Чем дольше развивается раса разумных, тем больше она к этому стремится и тем хуже переносить полеты в плоском пространстве. Именно поэтому мы так редко сталкиваемся с трансцендентными формами. Неудивительно, что они считаются отдельным порядком жизни.

— Отдельным, — согласился Суэсси. — Но по-прежнему готовым вмешиваться в дела более молодых рас.

Сара видела, как Джиллиан пожала плечами. Она как будто говорила: «К чему беспокоиться о том, что невозможно изменить?»

— Итак, это трансцендентность. Всякая возвышенная раса, пережившая звездную молодость, постепенно оказывается в таком месте. И кислородники и водородники. Со всех связанных галактик они собираются возле белого карлика, чтобы достичь… чего? Нисс, ты знаешь?

Линии завертелись, рисунок их постоянно менялся.

Ваш вопрос занимал теологов в той «подростковой» культуре, которую мы называем домом.

Некоторые верят, что трансцендентные существа находят в Объятиях Приливов вечную молодость.

Другие говорят, что старшие проходят через таинственный портал, следуя за благословенными Прародителями в лучшее царство. Как вы знаете, самые незначительные расхождения в таких вопросах могут вызвать вспышку гнева у вспыльчивых кланов, таких, как соро или танду…

— Ты нам будешь о них говорить! — мрачно проворчал Ханнес. — Ифни проклятые фанатики!

Так кажется вам — и моим создателям тимбрими, и вообще всем умеренным кланам, которые полагают, что трансцендентный порядок — совсем не их дело. Когда придет наша очередь, мы все равно узнаем правду.

Но следует напомнить вам, что «фанатики», о которых вы упомянули, это самые могучие расы, мириады их звездных кораблей летают по всем трассам. Они обладают огромным влиянием и действуют быстрее умеренных. В настоящее время их флоты осаждают Землю и преследуют наш корабль с тех пор, как мы ушли из Мелкого скопления.

Сара видела, как Джиллиан наклонилась вперед. Ее лицо в свете, который отбрасывала вращающаяся голограмма, казалось осунувшимся.

— Ты к чему-то ведешь. Выкладывай.

Я хочу сказать, что этот корабль — «Стремительный» — подвергся преследованию и испытал ужасные лишения, потому что представляет собой опасность и оскорбление почитаемым традициям Пяти Галактик.

Реликты и данные, которые находятся на вашем корабле, угрожают самой основе веры.

— Это мы и так знаем, — ответила Джиллиан. — Могу ли я предположить, что ты установил причину этого?

Спираль линий Нисса расширилась, почти коснувшись лица светловолосой женщины.

Да, мне кажется, я это установил.

Похоже, ваше открытие воскрешает древнюю ересь, которая уже миллионы лет считается мертвой.

Ересь, утверждающую, что все, во что верит наша цивилизация, неправильно.

ЛАРК

В глубине боевого корабля джофуров положение опять изменилось.

На этот раз Ларк побывал в Жизненном Сердечнике «Полкджи» — месте, которое напоминало густой, но ухоженный лес. Здесь роскошная зеленая растительность аккуратно расположена на металлических леса, она очищает воздух и воду и служит экипажу джофуров так же эффективно, как все другие машины.

Теперь, однако, здесь путаница буйной растительности, джунгли, в которых растения и автотрофы со множества планет вырвались с отведенных им мест и переплелись, совершенно закрыв леса, в анархическом биогенезисе.

Среди этой густой растительности Ларк увидел мелькающие маленькие фигуры — какие-то животные, которых раньше здесь определенно не было. Может, они во время смятения сбежали из какого-то бортового зверинца? Или компьютер сознательно освободил их в тщетной попытке восстановить контроль над миниатюрной экосистемой, которая с каждым проходящим мидуром становится все более дикой? Продвигаясь в глубину, Ларк даже заметил маленьких стервятников, похожих на отдельные джофурские кольца. Они, извиваясь, перемещались среди растительности в поисках гнилья. Их бледная расцветка выражала невинность и простоту целей. Ни у одного не было и намека на разум или на стремление соединиться с другими кольцами.

Ларку новая внешность Жизненного Сердечника показалась усовершенствованием. Он вырос на планете, где природе позволено самой находить равновесие — сложный баланс, неизбежно неточный, но действующий лучше всякого заранее намеченного плана. И хоть у каждого обитателя планетной экосистемы были враги, которые охотились с помощью когтей и клыков, в результате возникала кооперация, и каждый организм получал собственную роль, помогая всей системе процветать.

Как наша группа необычных союзников, подумал он, вспомнив, какая любопытная экспедиция пробирается к сердцу джофурского корабля. Мы можем не доверять друг другу, но, поскольку выбора у нас нет, мы вынуждены действовать вместе.

Пробираясь сквозь густые заросли, Ларк остановился у лозы со спелыми вьющимися персиками — этот фрукт распространен на таком количестве кислородных планет, что никто не мог бы сосчитать. Сорвав один плод, он поднес его ко рту, но ему пришлось подождать, пока слои липкой мембраны не раздвинутся, чтобы он смог укусить. Красный сок потек по языку и между зубами, капая на подбородок и насыщая вкусовые пупырышки замечательным ощущением. Ларк жадно проглотил еще несколько плодов. Это его первая приличная еда за несколько дней.

Пассажир — модифицированный шар занг, который покрывает все его тело как какая-то вторая кожа — как будто уловил недовольство Ларка. У левого глаза сформировалось Щупальце, и внутри этой желатинообразной массы возникла вакуоля. В ней появились маленькие «представители»-шары и стали исполнять микроскопическую пантомиму, общаясь с Ларком на зангский манер.

Ларк покачал головой.

— Нет, я не неблагодарен. Я понимаю, что вы кормили меня из массы своего тела, так что я выжил. Но прошу меня простить, если я предпочитаю еду, которая не пахнет гнилыми яйцами!

Он был совершенно уверен, что его слова — звуковые колебания воздуха — не имеют для чужаков никакого смысла. Такой тип языка, абстрактного и структурированного, для существ-шаров столь же чужд, как представление о ходьбе на двух ногах, укрепленных изнутри прочными костями. Ларк догадывался, что существо следит за движениями его глаз, определяя, в каком порядке он подсознательно устремляет глаз на каждого маленького «представителя». В результате возникает грубая форма телепатии, о которой ему никогда не приходилось ни слышать, ни читать.

«Представители» снова завертелись в вакуоле-театре.

— Да, хорошо, — ответил Ларк. — Знаю. Пошли дальше. У нас мало времени.

Впереди густая листва зашуршала. Ларк осторожно потянулся за своим лучшим оружием — пурпурным кольцом, которое по его приказу распространяет обонятельные пароли, иногда позволяющие одолеть джофурских охранников или боевых роботов. Хотя эффективность кольца снизилась, маленький тор все же сокращает количество неизбежных стычек и делает возможным это путешествие в глубине вражеских позиций.

Сквозь чащу протискивалась неуклюжая фигура. Широкая в основании и заостренная вверху, она обладала зловещими очертаниями джофура.

Или треки, напомнил себе Ларк, прячась в тени. И даже когда фигура настолько приблизилась, что можно было разглядеть идентифицирующую расцветку, Ларк не был уверен, какое слово подходит лучше. Сложное существо когда-то было Асксом, любимым мудрецом треки, потом стало высокомерным джофуром Эвасксом. Теперь же оно не отзывается ни на то, ни на другое имя. По восковой пирамиде из жирных колец пробегает разноцветная рябь: это отдельные сегменты продолжают спорить друг с другом.

Внутри этой башни вырабатываются новые соглашения, и мастер-кольцо больше не обладает полным контролем.

Вполне вероятно — в любой момент, — будет принято решение возобновить верность капитану-лидеру «Полкджи» и сообщить о присутствии Ларка воюющему экипажу. Но пока решение еще не принято. А тем временем продолжается странное осторожное сотрудничество занга, человека и груды колец. Свободного союза коллективных существ. Ларк решил называть странное создание «X» — пока оно само не примет решение.

Быстро пробежали волны тени и света, и груда прошептала на галактическом шесть из своего устройства для речи на самом верху:

— Я/мы/Я сумел осуществить назначенное мне дело — присоединился к терминалу на рабочем месте агронома. (Сам агроном находился где-то в другом месте, получив на время чрезвычайного положения боевое задание.) Мое/наше задание — разузнать новости — удалось выполнить.

— Да? — Ларк шагнул вперед. — Ты узнал, где находится Линг?

Он надеялся найти ее в Жизненном Сердечнике, возле того места, где они были счастливы — слишком ненадолго.

Сложное существо дернулось. По его гофрированной восковой плоти ползали десятки маленьких алых колец, питаясь выделениями. Для экипажа «Полкджи» эти такие невинные на вид кольца представляли собой заразу, более страшную, чем вторжение зангов.

— Что касается людей — Линг и Ранна, — то о них новых сведений нет. Относительно их последнего местоположения — Я/мы установил квардрант корабля… тот, что отрезан двадцать мидуров назад, когда новые занги проникли через корпус.

Новость о подкреплении водорододышащих повлияла на пассажира Ларка совсем не так, как он ожидал. Существо-шар вздрогнуло, выражая сильное желание избегать контакта с вновь пришедшими, пока их не удастся рассмотреть с безопасного расстояния.

Вот оно что, подумал Ларк. Значит, среди гидрос тоже существуют фракции, народы, расы… как бы их ни назвать. И, подобно нам, собственных родичей они опасаются больше, чем чужаков. Полагаю, это не должно меня удивлять.

Во время длительного кружного пути из детской все три странных союзника неоднократно задерживались, чтобы посмотреть на экраны. Там передавались сообщения, которые должны были держать джофурских солдат в курсе того, что происходит снаружи. Когда X пытался описать белый карлик и объяснить, что известно о трансцендентной жизни, занг выглядел встревоженным. Его явно тревожило то, что водородные и кислородные существа постепенно смешиваются, сливаются в крутом гравитационном колодце, где встречаются приливы. Очевидно, пассажир Ларка находил эту новость тревожной.

Ты тоже не понимаешь, что происходит, как и я? — спросил Ларк занга. Потребовалось несколько попыток, чтобы получить ответ, — Ларк все еще осваивал необычный способ коммуникации. Но постепенно, немного подрожав и успокоившись, существо ответило утвердительно.

Даже у гидросуществ возникают трудности при общении с их богами. Кажется, таков закон природы.

— Но у тебя есть последние координаты Линг? — спросил он у X.

— Есть. Этот сектор достижим… если мы решимся. Ларк кивнул. Он должен как-то убедить своих спутников, что стоит рискнуть.

— А другой вопрос, которым ты должен был заняться? По груде жирных тороидов пробежала череда теней — выражение сожаления, такого глубокого, что существо показалось почти прежним Асксом. Отвечая, оно переключилось на галактический семь.

— Увы, с твоей точки зрения… а может, и моей/нашей, новости ужасные. Во время долгого пути корабля от злополучного обиталища отставной расы к этому жилищу трансцендентных рас, в нескольких случаях «Полкджи» определял положение соседних звезд и выпускал капсулы с сообщениями. По крайней мере три из этих капсул могли выбраться из конвоя и направиться к избранным местам цивилизации Пяти Галактик.

Иными словами, джофуры сумели сообщить своему клану о Джиджо.

Все об уцелевших г'кеках.

О беглецах-треки, которые так долго избегали господства мастер-колец.

И о людях и других расах, пригодных для тайных экспериментов и манипулирования без помех со стороны закона и других ограничений.

У Ларка повисли плечи. На сердце у него было так тяжело, что пассажир занг, встревоженный состоянием его обмена веществ, начал задавать вопросы.

Джиджо погибла, понял Ларк.

Конечно, так или иначе этого всегда можно было ожидать. Но неприятности «Полкджи» делали возможным — пусть и маловероятным, что страшный боевой корабль встретит ужасный конец, не успев сообщить о своих открытиях в Четвертой Галактике. Именно поэтому они с Линг отказались от безопасности своего уютного гнезда, надеясь вызывать смятение на командном мостике врага.

Надо было оставаться здесь, любить друг друга и есть фрукты, пока они нас не нашли бы или пока не кончилась бы вселенная.

Теперь у него ничего не осталось, кроме желания отыскать Линг и побыть вместе с ней, сколько еще возможно… И, если удастся, причинить вред врагу.

К счастью, оружие у него в руках. Дар хитроумного старого мудреца треки Аскса.

Красное кольцо. То, что Линг спрятала в детской, прежде чем была схвачена. Оно, должно быть, было запрограммировано Асксом как хищник, размножилось и распространилось по инкубаторам, заполняя множество пустых ниш. И когда раненые в схватках с зангами джофуры приходили за запасными частями, они получали потомков этого самого кольца.

Мутировавшую форму мастер-кольца, с отличиями, которые мог разработать только умный старый аптекарь-мудрец, применяя знания, полученные треки за две тысячи лет изгнания. Трюки, с которыми просвещенные джофуры никогда не сталкивались.

Вскоре военная удача им изменила. Вместо того чтобы отбивать джофуров, они начали терять территорию. Войска были поражены странной эпидемией. Приступы сомнения или множественного мышления в стиле треки поражали тех, кто раньше был исключительно эгоистичен и целеустремлен. Некоторые пораженные груды распадались, индивидуальные компоненты расползались в поисках своих путей. Другие начинали задумываться, или впадали в оцепенение, или начинали произносить громкие тирады и испускать острые необычные запахи.

У некоторых появились новые и совершенно неожиданные мысли.

Если бы нам удалось распространить заразу поближе к командному мостику, прежде чем они начали действовать.

Но джофуры быстры, умны и выносливы. Отступив и организовав карантин, они сумели сохранить контроль над жизненно важными функциями корабля.

Но они едва успели это сделать. В остальном же на «Полкджи» воцарился хаос. Невозможно стало заранее сказать, как будет выглядеть следующая палуба или коридор. Ослабленные схватками, обе стороны, казалось, в состоянии только удерживать свои территории, не в силах двинуться дальше.

— Еще одна проблема заслуживает обсуждения, — продолжал X. — Я/мы получил эту информацию, прослушивая командирский канал. Отчеты свидетельствуют о серьезном замешательстве на командирском мостике. Капитан-лидер и груда-священник спорят о смысле сообщения.

— Какого сообщения?

— Это предупреждение, недавно переданное по Пяти Галактикам. Если оно справедливо, то предвещает зло огромному количеству рас и кланов, но особенно этому кораблю и его разнообразным обитателям.

— Кто послал предупреждение? — спросил Ларк.

— Родная планета твоей собственной расы, Ларк Кулхан. Осажденная Земля, которой грозит уничтожение.

Очевидно, полагая, что ему нечего терять, Террагентский Совет недавно распространил еретическую теорию, объясняющую недавние сотрясения Пяти Галактик. Эта гипотеза высказана земными мудрецами, соединившими математические уравнения волчат с галактической наукой. Теория настолько дерзкая, вытекающие из нее следствия настолько тревожны и пугающи, что Великие Институты вынуждены были лихорадочно распространить опровержение. Настолько лихорадочно, что теория землян сразу стала гораздо правдоподобней.

Реакция на нее была такой сильной, что некоторые кланы уже вооружаются, чтобы снять осаду, а другие склоняются к войне и геноциду! Сражения флотов у Земли стали в десять раз ожесточенней.

Ларк слушал, вначале не в состоянии даже реагировать, только не меньше десяти раз удивленно мигнул.

— Но… что…

Он покачал головой, вызвав слегка нервную реакцию у пассажира-пузыря.

— О чем предупреждение?

Существо, которое он назвал X, выпустило струю ароматного пара, выразив в манере треки благоговение и страх.

— В нем утверждается, что Великие Институты скрывают страшную опасность. Что большинство связей между нашими Пятью Галактиками могут перестать функционировать и погубят неподготовленных. И в результате будет потеряно много великого и благородного.

Больше того, если земляне правы (а не пытаются разыграть отчаянный трюк), мы, на борту «Полкджи», находимся в самой большой опасности. Именно здесь, в священном месте, где трансцендентные существа ищут просветления в Объятиях Приливов.

ДВЕР

Вначале он подумал, что найти Рети будет нетрудно.

Как человек может спрятаться на Каззкарке? Куда бы ни пошел Двер, все оборачивались и смотрели на него самыми разнообразными зрительными органами. На него показывали разными конечностями и щупальцами, и каждый его шаг сопровождали комментарии на десятке галактических диалектов. Очевидно, земляне пользуются большой славой.

И даже если никто на Каззкарке не знает, какой неприятной может быть Рети, девушка обязательно привлечет к себе внимание. Это верно, как то, что звезды — это огонь. За все время, что он знаком с этой юной сунеркой, правило никогда не подводило.

Двер инстинктивно предпочитал скрытность. Ему хотелось незаметно пройти по этому шумному месту, просторному, как каньон, но в то же время вызывающему клаустрофобию, как лес бу, с тонкой крышей, которая не позволяет драгоценной атмосфере рассеяться в пространстве. Такое окружение само по себе заставляло нервничать — и без толпы чужаков, спорящих или жестикулирующих, а потом неожиданно замолкавших при его появлении.

Я никогда не любил толпу. Но, по словам Гарри Хармса, это всего лишь маленький аутпост. Не могу представить себе настоящий город.

Двер старался не смотреть, отчасти потому что это невежливо, а также чтобы не выглядеть деревенщиной. Среди рассказов на ночь, которые ему читала мать, был один о таком невинном выходце из деревни, который приезжает в мегаполис, где его обирают городские хищники.

К счастью, мне нечего хотеть или красть, думал он, подсчитывая свои преимущества.

На шумном перекрестке Двер остановился и задумался.

Куда бы я пошел на месте Рети?

Ничего этого не случилось бы, если бы он был бдителен. Ожидая Гарри в Институте Навигации, Двер оставил

Рети, чтобы сходить в туалет. Это заняло некоторое время: пришлось изучать разнообразные механизмы, предназначенные для удаления отходов самых разных видов. Выйдя из туалета — испачканный и мокрый после нескольких неудачных попыток, — он выругался, увидев, что Рети исчезла, а дверь, выходящая на шумную улицу, открыта.

Гарри рассердится, подумал он, выходя наружу и надеясь увидеть ее. Он на мгновение увидел уходящую за угол двуногую фигуру и побежал за ней, но вскоре потерял в путанице боковых улиц.

Нужен план. Двер задумался над перечнем приоритетов Рети.

Номер один — убраться с Джиджо и постараться, чтобы никто не мог ее туда вернуть.

Дверу казалось, что этого она уже достигла. Но Рети может подумать, что Гарри слишком много знает. Шимп может выяснить, где находится Джиджо, и даже заставить их туда вернуться. Рети не захочет, чтобы такое случилось.