ДНЕВНИК ОЛВИНА

Как мне выразить радость, которую я испытываю? Или печаль, которая одновременно пронзает мою напряженную пульсирующую спину?

Иногда жизнь кажется слишком ироничной. Вселенная вокруг нас может раскалываться. А я благословляю удачу Ифни: ведь она позволила мне найти любовь и теплый прием среди своих. А тем временем бедный Клешня — ведь это его идея послужила началом приключений, которые привели нас сюда, — встретил безвременную смерть на самом пороге цивилизации — просто потому, что оказался в неподходящее время в неправильном месте.

Разведчик-майор Хармс хотел обратиться в полицию, чтобы отыскать убийцу, но пилот Каа просил его не делать этого. Расследование покончило бы с нашим укрытием, открыло бы всем присутствие на Каззкарке дельфина и сунеров. Прежде всего следует защитить Гек как единственного уцелевшего г'кека за пределами Джиджо — хотя она сама ужасно раздражена тем, что оказалась в таком положении. Гек самая разгневанная из нас, она кричит и требует любой ценой отомстить за Клешню.

Я вынужден был согласиться с Каа. И все равно сейчас, когда закон и порядок повсюду нарушаются, сомнительно, чтобы расследование к чему-нибудь привело.

— Я пущу по следу несколько ищеек, — заверил разведчик-майор Хармс. — И запущу охотничью программу, которая будет высматривать на мониторах все похожее на ротенов — на случай, если Ро-кенн будет настолько неразумен, что открыто выйдет на улицы. Но я уверен, что он уйдет в подполье. Ротены славятся своим умением маскироваться и скрываться.

— Или он уже попросил убежища у одного из больших кланов, — добавил Каа. — Может, как раз сейчас торгуется, за сколько продать «Стремительный» и Джиджо.

В ужасе от такой возможности, Гарри попросил Каа переместить наш маленький корабль в доки Института Навигации и спрятать за его собственным, так необычно выглядящим судном.

— Вы должны понять, — объяснил он. — В нормальных обстоятельствах я бы так никогда не сделал. Я ведь дал клятву. Моя верность прежде всего принадлежит Институту и цивилизации Пяти Галактик. — Потом Гарри выразительно пожал плечами. — Но сейчас я не совсем понимаю, что это значит.

Признаюсь, сначала было очень трудно смотреть, как он говорит, и громко и удивленно не ворчать при этом! Я понимал, что не следует удивляться красноречиво говорящему шимпанзе. Особенно такому стройному и высокому, с элегантной белой шерстью и проворным хвостом. Очевидно, его раса много приобрела за несколько столетий генетического Возвышения — с тех пор как «Обитель» покинула Землю, привезя на Джиджо его немых родичей.

— Во всяком случае, — продолжал майор Хармс, — в докладе, который вы отвезете Террагентскому Совету, будет содержаться полный набор биоопределителей Ро-кенна. Возможно, Совет пустит по его следу нескольких своих знаменитых межзвездных агентов. Я уверен, что ублюдок заплатит за все, что сделал. Не волнуйтесь.

Смелое утверждение. Даже Гек оно слегка умиротворило.

Но если вспомнить все, что мы слышали об осаде Земли, насколько вероятно его осуществление?

Еще до смерти Клешни наше великолепное товарищество начало распадаться.

На прошлой неделе Ур-ронн встретилась с п'ун м'ангами — владельцами торгового корабля, птицеподобными существами с щетиной вместо перьев; единственный их орган, способный манипулировать предметами, это клюв. Экипаж корабля оказался в затруднительном положении. «Наемные руки» покинули их, чтобы на время кризиса вернуться домой. И эти существа обрадовались возможности нанять взамен ура, хотя Ур-ронн призналась им-, что ее техническая подготовка ограничена.

Но поскольку на основных торговых маршрутах пилотирование совершается автоматически, а большинством обычных дел занимаются роботы, экипажу нужен был только кто-нибудь разумный, способный переносить предметы, выполнять поручения и дергать за нужные рычаги, если машины окажутся недостаточно гибкими. И этого для такой неутомимой работницы, как Ур-ронн, оказалось вполне достаточно: ведь ее проворные руки справятся с любой задачей. После рабского труда на Уриэль в кузнице на горе Гуэнн для нее это будет детской игрой.

Я попросил Твафу-ануфа взглядом хунского чиновника просмотреть контракт, проверить все подробности, и он сказал, что контракт удовлетворительный. П'ун м'анги высадят Ур-ронн на третьей своей остановке в порту, куда часто заходят урские корабли, и она сможет связаться со своей расой. А по пути приобретет опыт и заработает несколько кредитов.

Надеюсь, она не загонит до смерти своих бедных нанимателей вопросами.

— По крайней мере на корабле тепло и сухо, — сказала Ур-ронн, посетив своих новых нанимателей. — Нет этой Ифни проклятой влажности, от которой постоянно приходится здесь прятаться! И п'ун м'анги не пахнут так отвратительно, как земляне!

Каа ответил насмешливым дружелюбным фырканьем. Во время пути из Четвертой Галактики эти двое много времени провели вместе, говоря о технике и излагая друг другу свои беды. Сомневаюсь, чтобы пришлось когда-нибудь еще встретить такую необычную дружбу: живущий в воде дельфин и не терпящий воды ур замечательно поладили.

— Буду держать все три глаза открытыми, чтобы не пропустить земной или тимбримийский корабль и отдать это. — Она похлопала по сумке под левой рукой. Внутри находился экземпляр отчета Джиллиан Баскин, зашифрованный кодом Террагентского Совета.

(У меня спрятан второй экземпляр. Кто знает, кому из нас удастся передать первым? Если, конечно, космос будет благоприятствовать… а Земля уцелеет.)

Мне было грустно, когда Ур-ронн улетала на корабле п'ун м'ангов. Прощаясь, мне хотелось схватить ее, поднять так, чтобы все четыре копыта оторвались от земли, и стиснуть в хунском объятии. Но я знаю, что наши расы по-разному относятся к подобным вещам. Уры не сентиментальны и не склонны к ностальгии.

Конечно, Ур-ронн любит Гек и меня — в манере своего племени. Может быть, она будет время от времени с добром вспоминать нас.

Но жизнь ее вскоре станет занятой и сосредоточенной.

Меня ей будет не хватать не так, как мне ее.

Таков мир.

После отлета Ур-ронн ко мне вернулся другой спутник.

После многих мидуров тщательных расспросов Двер наконец добился от Грязнолапого, чего хотел. Наконец маленький нур заговорил, признался в том, что мы давно подозревали, — что несколько столетий назад тимбрими поместили на Джиджо колонию своих любимых клиентов. Хотя большинство нуров частично регрессировало и разучилось говорить, тайная группа среди них сохранила разумность полностью. Это и были титлалы.

Грязнолапый согласился сообщит Дверу кодовые слова и фразы, которые позволят покончить с этой тайной. Такова цена, которую Грязнолапый заплатил за свою свободу. Он хотел каким-нибудь образом связаться с тимбрими и сообщить о том, что произошло на Джиджо. Поскольку его цель совместима с моей, малыш будет сопровождать меня в пути.

Двер кажется довольным. Думаю, ему очень хотелось избавиться от Грязнолапого раз и навсегда, прежде чем они с Каа отправятся в долгий обратный путь на Джиджо.

И прежде чем все распадется.

Пять Галактик дрожат и содрогаются; приближается момент разрыва.

Дрожь космоса усиливается, по древним стенам планетоида пробегают трещины, и становится очевидным, что даже изолированный Каззкарк больше не убежище и не спасает от таких конвульсий. Половина обычных космических линий уже вышла из строя, и многие пользуются обходными маршрутами, чтобы добраться домой, пока это еще возможно.

Среди этих улетающих наиболее необычно выглядят священнослужители, одетые в голубые и золотые платья, распространяющие свою причудливую веру — ту, что сосредоточена не на спасении видов и рас, а отдельных личностей. Веру, в которой центральную роль играет Земля как планета-жертва.

Эта секта провозглашает свою любовь к Земле, в то же время радуясь ее распятию.

Не знаю, проповедуется ли эта вера в миллионах других мест или единственный ее апостол — скиано. В любом случае кажется, эта религия задела струнку, которая резонирует в наши тревожные времена. Миссионеры, разлетаясь в космосе, чтобы проповедовать слово, кажется, радуются хаосу и потрясениям более древних религий.

И в центре всего этого, выступая в качестве главного помощника и мажордома скиано, Рети, молодая девушка сунер, которая даже на далекой Джиджо казалась такой неукротимой и дикой. Преображенная пластической хирургией и новой одеждой, она распоряжается верующими, даже умудренными звездными путниками, как высокомерный повелитель какого-нибудь древнего клана патронов.

И они повинуются ей! Почтительно кланяются, даже когда попугай у нее на плече отпускает язвительные замечания.

Никогда не видел более высокомерного, уверенного в себе человека.

А сам скиано медленно расхаживает, и в одной из пар его глаз мерцает странный свет, в то время как другая смотрит на далекий горизонт.

Естественно, Двер попытался убедить Рети расстаться с этой группой фанатиков. Но она не согласилась, даже когда Гарри пообещал переправить ее на свою родную планету, в колонию, далекую от нынешних неприятностей, где она сможет найти покой и уют среди своих.

Гарри и Двер были раздражены. Но, откровенно говоря, я нахожу непреодолимое упрямство Рети понятным. Она почувствовала, как приятно считать себя ценной и жить среди тех, кто тебя ценит.

Я тоже.

Пора кончать записи. Дор-хуниф ждет меня в доме своих родителей, где вечером соберутся члены местной хунской колонии. Будет ужин и поэзия. Вполне обычное событие у нас на Джиджо, но, очевидно, для моих новых родичей звездных богов — очень новое и смелое.

Теперь нужно порыться в ящике с книгами, которые я привез с Джиджо, и выбрать, что буду читать сегодня. В прошлый раз это были Мелвилл и Кусто, но, кажется, многие цивилизованные хуны с трудом понимают человеческих авторов. Кажется, мне потребуется время, чтобы научить их ценить достоинства Жюля Верна и Марка Твена.

Они хотят, чтобы я проворчал им оды Чуф-вуф'иво и Фвхун-дау; в них мелодраматически воспеваются туго натянутые на прочных мачтах паруса, корабли с острыми носами, бросающие вызов ветру и соленым брызгам в бурном море. Мой отец был бы горд, узнав, что хунское литературное возрождение на Джиджо, так долго затмевавшееся земными авторами, наконец нашло восторженную аудиторию среди наших отдаленных звездных родственников.

Это очень приятно. И все же я удивлен.

Как это возможно?

Вы только подумайте, какая в этом ирония! Мы с Гек всегда мечтали о том, как романтично и удивительно лететь в космических кораблях. Но для этих цивилизованных хунов космические корабли — всего лишь удобное транспортное средство, скучный перерыв для перелета от одного назначения к другому, когда они занимаются своими обычными делами, которые много лет назад поручили им наши патроны гутатса.

Так почему же сейчас они так восприимчивы к ворчанию надежды и радости? Подействовало ли растущее смятение в космосе? Или что-то ждало в глубине, под тусклой оболочкой угнетающей бюрократической скуки?

Неужели простой образ парусного корабля способен пробудить это спящее внутри?

Если это так, то пробуждение могло никогда и не произойти. Ни один цивилизованный хун не станет добровольно рисковать жизнью в море. Сама мысль об этом будет отброшена как абсурдная. Баланс не сходится. Учитывая риск, хуны никогда даже не попробуют.

К тому же какой хун умеет плавать? Ничто в нашем генеалогическим древе логически не говорит, как возбужденно поднимаются позвонки хуна при виде зимних айсбергов на фоне изорванного бурей горизонта, какие песни поют снасти и паруса, словно мать, ворчащая ребенку.

Лишь на Джиджо, когда наши предки отказались от своих божественных инструментов вместе с долгом и обязанностями, возложенными на них гутатса, смогли они открыть для себя все это.

По справедливости нужно сказать, что, вероятно, патроны желали нам добра. Ведь в конце концов мы обязаны им разумом. Галактическое сообщество устанавливает строгие стандарты, которым должны следовать старшие расы, когда возвышают клиентов, делая из них трезвых надежных взрослых. Гутатса использовали самые сильные черты нашей расы: верность, преданность семье — и с их помощью определили для нас узкий курс. Дорогу к благоразумной одержимой ответственности.

И только сейчас Дор-хуниф и ее родители начинают понимать, как обманули нас наши патроны. Лишили нас величайшего сокровища. Мы только сейчас обнаруживаем, как это хорошо — прогулять уроки и отправиться на реку.

Отправиться на Джиджо, где хуны наконец вернули себе украденное.

Наше детство.

ЛАРК

Врата трансцендентов как будто закончили миграцию и теперь поднимаются со своего прежнего положения у поверхности белого карлика. Теперь все эти огромные иглообразные объекты движутся по более высоким траекториям, за внешними пределами роя кандидатов.

Для космических путешествий это сравнительно небольшое расстояние. Но, проходя его, они сотворили убийственный хаос. Внизу находится кипящий котел огня и смятения: миллионы космических кораблей отчаянно борются за выживание. Уже затронутые волнами разрыва, все главные маршруты галактических спиралей совершенно перепутались, они переплетаются и разбиваются на мириады буйных водоворотов. Резонанс двигателей пересекается и интерферируется, создавая поля взаимного притяжения, и корабли неожиданно начинают сближаться. И когда один гигантский корабль начинает маневрировать, пытаясь избежать столкновения, взрывается другой оказавшийся поблизости.

Вдоль всей плотно забитой воронки видны взрывы, превращающие то, что было мыслящей материей, в белое плазменное пламя.

И словно для того чтобы сделать положение еще хуже, каждая из гигантских игол во время своего короткого путешествия испускает силовые лучи, которые подхватывают несколько десятков кораблей, очевидно, отобранных случайно, и тащит их за собой, как телят на конце лассо.

И те из оставшихся неизбранными, кто случайно касается этих огненных щупалец, мгновенно испаряются.

Зачем?— спросил Ларк, ошеломленный этим зрелищем. Зачем они это делают?

Он рассчитывал, что Линг объяснит: ведь она звездный путешественник и много времени прослушивала информационную сеть трансцендентов. Но в данном случае она была так же поражена и испугана.

Не могу догадаться… Может, они уже набрали нужное количество кандидатов и решили, что остальные не нужны… Или волны хаоса слишком сильны, и им пришлось отказаться от отправки остальных кандидатов на новый уровень.

Ларк покачал головой, сместив одного из симбионтов, который поселился здесь недавно и пожирал последние волосяные фолликулы.

Но это не объясняет такое жестокое отнятие жизни! Там внизу разумные существа! Их там квадрильоны! И каждое из них — член древней расы, которая веками совершенствовала себя, чтобы попасть сюда…

Линг взяла его за руку и погладила, прижалась к нему.

Даже и так, Ларк, по сравнению с трансцендентами они все равно что животные. Их можно потратить. Особенно если их уничтожение служит высшей цели.

Он несколько раз мигнул.

Высшей цели? Какая цель может оправдать…

Он смолк, почувствовав, как кто-то знакомый пытается связаться с ними с помощью окольных мысленных путей сети. Вскоре Ларк узнал своего бывшего учителя… затем врага… и наконец просто друга.

«X», видоизмененный треки, проводил собственное независимое исследование и теперь хотел рассказать о своих находках.

Джофуры больше не верят, что смогут вернуться в свой клан или завершить миссию. Больше того, они понимают, что у них мало времени. Вскоре макросущество, частью которого все мы стали, то самое, которое вы называете «матерью», завоюет весь «Полкджи», проникнув в машинное отделение, где находится последний очаг сопротивления прежнего экипажа. И когда это произойдет, они перестанут быть джофурами — по крайней мере по их собственному ограниченному определению.

Прежде чем это произойдет, они решились на драматические заключительные действия. Это будет последним актом мести.

Ларк послал мысль наружу, воспринимая зрительно некогда могучий боевой корабль и его окружение. Благодаря удаче или безупречному мастерству пилота «Полкджи» до сих пор удавалось избегать столкновений с роем кандидатов. Теперь между кораблем и глубоким космосом, звездным ночным небом, по которому время от времени пробегает волна хаоса, лежит только рваный край вращающегося диска. Теперь, когда дорога расчищена, перспектива бегства соблазняет. Но уцелевшие члены экипажа «Полкджи» знают, что этого никогда не будет. Мать поглотит их, включит в новое гибридное существование задолго до того, как они достигнут пункта перехода. Если вообще п-пункт пригоден к использованию.

Звуки двигателей отзывались в жидком окружении, в них слышалась нота глубокой решимости. Ларк ощутил траекторию «Полкджи» — и понял, что она направлена прямо к одной из гигантских игл!

Все это время борьбы и смятения джофуры упрямо стремились к первоначальной цели. Они никогда не теряли след земного корабля.

Этот корабль прямо перед нами, охваченный световой паутиной трансцендентов.

Бросив взгляд по сторонам, Ларк убедился, что каждая большая игла окружена роем захваченных кораблей, окутанных слоями свечения. Прослушивая сеть, невозможно установить, какова цель этой странной деятельности, но вскоре Ларк ощутил слабый резонанс, как будто исходящий от одного из плененных кораблей.

Что-то очень знакомое.

Линг присоединилась к нему. Вдвоем они сфокусировали взгляд, что-то щелкнуло, и сеть заполнилась звуками.

Человеческий голос, мрачный, но решительный.

— …повторяем. Мы не выбирали такую участь. Мы не законные члены роя кандидатов. Мы не принадлежим к порядку «ушедших в отставку». Нам нет никакого дела до Объятия Приливов, и мы не хотим испытывать трансцендентность ни в какой форме.

Долг призывает нас во Вторую Галактику. Пожалуйста, отпустите нас! Просим выпустить нас из этого обреченного места, пока это еще возможно.

Повторяем. Мы не выбирали такую участь…

Ларк ощутил мысленное прикосновение треки, воспринял мысль, которая текла, как гладкий ручеек расплавленного воска.

Как интересно. Очевидно, земляне отобраны для исполнения почетной задачи. Для какой-то службы или работы, которая кажется достойной высшему разуму. Однако они просят освободить их от этого отличия, чтобы возобновить обреченный полет в мире опасности и печали!

Тем временем оставшиеся джофуры направляют «Полкджи» вперед с единственной целью — не допустить, чтобы земляне ощутили вкус трансцендентности, которую не заслужили/

Предстоит конфронтация. И будет любопытно наблюдать за ней.

Ларк оценил отчужденность треки, хотя скорее всего от «Полкджи» просто отмахнутся, как от надоедливой мошки, он испарится, столкнувшись с невообразимо превосходящими силами.

И задумался над тем, как избежать подобного конца.

А нельзя ли связаться со «Стремительным» через сеть?

Линг кивнула.

Почему бы и нет? Лишь на несколько мгновений.

Друг треки тоже согласился:

У меня/нас есть своя/наша собственная причина желать этого. Давайте действовать вместе и попытаемся установить связь.