Сэра вошла в дом, достала хлеб, который испекла ночью, и принялась нарезать его и мазать маслом. Мальчики будут голодны; ее мальчики всегда голодны.
      С ними все в порядке. Она повторяла это, как молитву.
      Наконец дверь растворилась, и вместо спокойного приветствия, которое она сочинила заранее, Сэра сказала:
      – Положи его на кровать. Ты нес его всю дорогу с холма? Она стащила с кровати одеяло, чтобы мрачный вспотевший муж мог уложить сына в постель.
      – Нет, это делала лошадь, – ответил Таер, помогая снимать с Лера грязную обувь и одежду. Лер при этом даже не шевельнулся. – Джес занят его кобылой.
      Когда закончили, Таер помог Сэре укрыть Лера.
      – Пойду и закончу дела с лошадью, – сказал Таер. – Джес выглядит ненамного лучше Лера, хотя он на ногах, но он не заставит эту проклятую кобылу ждать.
      – Кое-кто научил его упрямству, – холодно сказала Сэра.
      Таер устало улыбнулся и коснулся ее щеки.
      – С ними все в порядке, императрица. Они просто устали. Успокойся.
 
      Сэра ждала, пока Джес не прикончил похлебку и разогретый хлеб, потом сложила руки на груди и сказала:
      – Рассказывай.
      Джес слабо улыбнулся ей и при этом показался еще более усталым. И Сэра почувствовала себя виноватой за то, что подгоняет его. Вина всегда сердила ее. Даже когда для этого не было причин. Она подняла брови.
      – Не знаю, с чего начать, – сказал он. Улыбка исчезла так же быстро, как появилась. – Клан Ронжера мертв. И город Колберн тоже. Лер запечатал стены, так что туда никто не войдет, пока это не будет безопасно.
      Сэра села, стараясь держать спину прямой, а выражение лица сохранять спокойным.
      – Вы нашли весь город мертвым? – спросил Таер. – Чума? Мало болезней могут убить столько людей.
      Лер застонал на кровати и сел.
      – Боги забери это! – произнес он обычное для Редерна проклятие, хотя Сэра раньше никогда от него его не слышала. – Если я позволю Джесу рассказывать, вы никогда не поймете, что случилось. Но когда закончу, снова буду спать.
      Он сел, скрестив ноги, опираясь локтями о колени, и опустил голову на руки, как будто она болела.
      – Джес появился, когда я еще не проехал день. Мы двигались по карте, это кратчайший путь в Колберн.
      В сжатых фразах Лер описал, что они обнаружили. Сэра слушала его не прерывая, пока он рассказывал о Брюидд и о чуме тени.
      – Думаю, она считала, что сделала нас невосприимчивыми к болезни, – говорил Лер. – Но мы все равно подхватили ее. Оба, и Джес, и я. Не знаю, почему мы не умерли, как все остальные.
      – Защитник считает, что нас спасла Брюидд, – добавил Джес. – Я не Целитель, но могу прогонять тень, правда, если тень была бы частью болезни, я не смог бы сделать этого. Мы заразились, но это не та болезнь, которую насылает Черный. – Он снял с пояса мешочек и протянул матери. – Брюидд просила отдать тебе это.
      Она почувствовала их сквозь ткань мешочка. Мермори.И каждая обозначает множество смертей. У Бенрольна их было пять, так он говорил.
      – Вы оба ложитесь спать, – сказал Таер, не отрывая взгляда от лица жены. – Мы с мамой пройдемся. Лер, есть хочешь? Джес съел столько, что хватило бы на четверых. Ты тоже должен быть голоден.
      Лер качнул головой – один раз, но очень решительно, снова лег и с головой укрылся одеялом.
      Вставая и направляясь к двери, Сэра оставила мешочек на столе. Это не имеет значения. Если бы она выбросила мерморив море, они все равно вернулись бы к ней. Ей от них не спастись. От символов смерти ее народа и ее вины.
 

* * *

 
      Гнев и горе подгоняли Сэру, когда она поднималась по крутой тропе, по которой только что спустились ее сыновья. Идя, она вспоминала лица людей клана Ронжера. Они все мертвы, и ее собственный клан тоже мертв. Как будет мертв Таер. И все это ее вина.
       Держи себя в руках.
       Опасно сердиться, если ты Ворон. Вороны не плачут. Слезы ничего не решают.Она гневно вытерла свои слезы.
      Она чувствовала, что за ней идет Таер, давая ей возможность устанавливать темп. Идет за ней, но не приближается.
       Если бы не торопились так вернуться домой, если бы пойти с Бенрольном, Джес и Лер увидели бы тень, и мы с Хенной попробовали бы прогнать ее.
      У Странника не должно быть дома – это лишь еще одно отвлечение от его дела: борьбы со Сталкером и его слугами.
      – Что сделано, то сделано, милая, – сказал Таер. Сэра не знала, думала ли она вслух или он просто знает, о чем она думала. – У твоего клана были и Ворон, и Орел, и другие ордены, но никто не смог остановить чуму, погубившую всех. Если бы мы пошли с Бенрольном, мы бы тоже умерли. Брюидд сумела спасти только наших сыновей, все остальные умерли. Если я умру от своих проблем с орденом, это тоже не будет твоей виной. Не ты наложила на меня заклятие – это сделали колдуны Пути.
      Сэра остановилась. Мысль об опасности, угрожающей Таеру, неожиданно заставила ее забыть гнев и успокоиться. Так бывает спокойно, когда ничего не чувствуешь.
      – Ты прав, – сказала она. – Чума погубила мой клан и много других – и позволила Пути расставить своих прислужников среди септов, как сорную траву. Все это было тронуто тенью. Черный… он сознательно уничтожил мое племя. И он пытается убить тебя.
      Боль пронзила ее, когда она произносила последние слова.
       Боль, погребенная подо льдом.Теперь она ничего не чувствует. Она Ворон. Она полностью себя контролирует.
      – Я тоже так это вижу, – осторожно сказал Таер.
      Ее удивил его тон: если она спокойна, почему он волнуется? Она повернулась, но прежде чем ее взгляд упал на него, за ней послышался громкий треск.
      Камень рядом с тропой взорвался и превратился в пыль. Осколки оставляли в одежде и на коже под ней мелкие разрезы. Неужели это она сделала? От шока она снова почувствовала ледяное спокойствие.
      – Эмоции и магия не смешиваются, – негромко сказал Таер, беря ее за руку. – Если закопать гнев и горе, будет только хуже. Разве ты не узнала об этом от Джеса?
      Она закрыла глаза.
      – Я не разгневана. И я не могу горевать. Не могу… – она прикусила губу. – Плач тоже не помогает.
      Сильные руки обняли ее, и она ощутила его запах и тепло.
      – Позволь мне помочь, – сказал он. – И я хочу, чтобы ты помогла мне.
      Он свел ее с тропы и через лес провел к небольшой поляне с ручейком, мягкой травой и тенью. И в этом небольшом укромном месте взял ее гнев и свой и прикосновениями и мягкими негромкими словами превратил во что-то другое – что-то теплое, живое, торжествующее.
      Позже, обнаженная, задыхающаяся, вспотевшая и временно успокоившаяся, Сэра сказала:
      – Мы отправимся в Колосс, чтобы найти большую библиотеку колдунов. Брюидд считала, что именно из-за необходимости дать этот совет нам она оставалась живой и ждала мальчиков. Некоторые вещи обладают собственной силой. Мы узнаем, что нужно сделать, чтобы исправить то, что сделал с тобой Путь. Мы найдем средства справиться с новым Черным. И тогда уничтожим его, чтобы он больше никому не причинял вреда.
      Она не стала говорить, что они не знают, где Колосс. Не сказала, что даже если они найдут библиотеку, возможно, ни она, ни Хенна не отыщут то, что им нужно. И даже если отыщут, не смогут прочесть. Не сказала, что даже если найдут все то, что считала необходимым Брюидд, шансы на то, что она сумеет ему помочь, очень малы. Не сказала, что с Черным, который прожил не менее двух столетий, справиться будет нелегко. Ей не нужно было это говорить – он знал и сам.
      – Хорошо, – сказал Таер, и голос его успокаивающе звучал у нее над ухом. – Когда выступим?
 

* * *

 
      Когда они с Таером вернулись, Джес сидел на скамье на крыльце. Хотя лицо его все еще было серым и осунувшимся, он буквально дрожал от сдерживаемой энергии.
      – Все здесь, – сказал он. – Хенна, Форан и его охрана. Лер проснулся, рассказал им о Колберне и клане Бенрольна, но снова уснул.
      – Как ты? – спросил Таер. – Все еще болен? Джес покачал головой.
      – Лер подхватил ее первым, и Защитник очистил меня от тени, когда ухаживал за Лером. Я просто устал. Там внутри слишком много народа.
      – Можешь оставаться снаружи, – сказала Сэра. – Брюидд сказала, что нам нужно попасть в Колосс, поэтому возьмем карты и попытаемся по ним найти путь.
      – Я тоже пойду, – сказал Джес. – Защитник иногда знает то, чего не знаю я.
 
      Сэра раскрыла сумку и с помощью десятка камешков придавила края карт, расстелив их на столе так, чтобы всем было видно.
      Брюидд сказала мальчикам, что им нужно попасть в Колосс, если они хотят спасти Таера и Форана, хотя она не знала, что именно в городе может им помочь.
      Взглянув на карты, Сэра почувствовала, как ее энтузиазм слабеет. В ранце, найденном Ринни, кроме карты самого города, было еще четыре, на которых указан Колосс. Три карты выглядели нормально, но четвертая была покрыта таким количеством линий, что трудно было отыскать дорогу, ведущую к городу. И даже если бы карты легко было прочесть, их указания устарели на тысячу лет.
      Таер осмотрел свою армию.
      – Если учесть всех, то мы вместе изъездили почти всю империю. Изучим карты и попробуем найти что-нибудь знакомое.
      Джес сел рядом с Хенной, но почти тут же встал и принялся расхаживать, пока Ринни не мобилизовала его на приготовление обеда. Она дала ему несколько поручений, но, когда он прислонился к стене и закрыл глаза, оставила его в покое. «Хорошая девочка», – подумала Сэра.
      Лер ушел на чердак, и даже шум собравшихся внизу, казалось, не тревожит его сон.
      Форан и его люди негромко спорили о сходстве холма вблизи Таэлы с изображением на карте: больше ничто на картах не показалось им знакомым.
      Хенна, которая большую часть прошедшей недели изучала эти карты, была сдержанна и молчалива, как и Сэра, но Джес все равно не мог стоять возле нее. Сэра бегло подумала, что, может, смерть клана Бенрольна по-прежнему выводит Хенну из себя.
      Ринни, знающая Странников только по рассказам, поглядывала на братьев, готовя еду. Она только что вернула их себе и не собиралась снова терять.
      Сэра все внимание обратила на карту, которая была у Таера. Немного погодя, несколько раз взглянув на другие карты, она указала на чуть более толстые линии, обозначавшие дороги.
      – Может, стоит воспользоваться картой Виллона, – сказал Таер. – Она покрывает не всю империю, но добрых две трети. И мы ею пользовались: она точная.
      – А что если город не в империи? – спросил Руфорт, старший из двоих охранников Форана.
      Он, пожалуй, на год моложе Джеса, а ростом почти не уступает товарищу Тоарсена Киселу. Как и Кисел, он производил впечатление много испытавшего человека, и Сэра понимала, почему он нравится Таеру.
      В Руфорте есть что-то устойчивое, прочное; он из тех людей, кто, дав слово, будет его держать несмотря ни на что. Всю прошлую неделю он охотно помогал Таеру в любой работе на ферме.
      – Легенда утверждает, что Колосс в империи, – сказала Хенна, не отрываясь от карты. – К сожалению, между тем временем, когда Старшие колдуны покинули город, и основанием империи прошло почти шестьсот лет, поэтому полностью доверять этому источнику нельзя.
      Младший охранник – Иелиан – посмотрел на карты и покачал головой.
      – Что это нам даст? Форан обратился к вам за помощью. А вы хотите протащить его по всей империи в поисках города, который, возможно, никогда не существовал. Вы даже не знаете, существует ли он до сих пор, если когда-то и существовал. Это просто рассказы женщин.
      Он не добавил к слову «женщин» определение «глупых», но это было и так ясно.
      Он уловил взгляд Сэры и понял, что та думает о его пренебрежительных словах. Но вместо того чтобы отступить, он еще больше рассердился. Поскольку сама Сэра всегда поступала так же, когда говорила какую-нибудь глупость, она посочувствовала ему.
      – Я думал, мы ждем Целительницу… – Он направил свои обвинения против Сэры. – А теперь твои сыновья говорят, что она мертва. Если мы найдем на карте Колосс, вероятно, ты захочешь, чтобы мы отправились туда. Но как это поможет нам убить Черного, который должен умереть, чтобы освободить императора от проклятия твоих Странников?
      Он знает о проблеме Форана больше, чем считал сам Форан; а может, в течение этой недели Форан кое-что еще рассказал Руфорту и Иелиану.
      – Это не проклятие Странников, – почти мягко ответила ему Сэра. – Если хочешь, я могу продемонстрировать тебе разницу.
      – Спокойнее, Сэра, – сказал Таер, и Сэра была уверена, что только она расслышала смешок в его голосе. Он не считает, что она говорит серьезно. И, наверно, он прав.
      – У Иелиана есть основания для тревоги. – Таер чуть отодвинул свой стул от стола, чтобы видеть одновременно и Сэру, и Иелиана – как судья на схватке борцов во время праздника урожая. – Он не знает ни Брюидд, ни магии Странников, а мы им не объясняли.
      Сэра топнула, но поняла, что Таер прав. Она просто не привыкла оправдываться – или к тому, что ее называли глупой, даже если слово не было произнесено.
      – Отлично, – сказала она. – Во-первых, город существует, и это не легенда. Я Ворон, Иелиан, и одна из моих способностей – я могу прикоснуться к предмету и почувствовать его историю.
      Форан, стоя за Иелианом, смотрел на нее, словно ничего не видит. Сэра уже знала, что такое выражение означает: Форан напряженно размышляет.
      – Когда мы нашли эти карты…
      – Когда я нашла карты, – прервала ее Ринни, которая ловко нарезала зелень.
      – Когда Ринни нашла карты, – поправилась Сэра, – я прочла их с помощью своей магии и обнаружила, что они относятся ко времени Колосса. Больше того, когда двести лет назад эти карты держал в руках колдун, он стоял за воротами Колосса. Это не легенда и не женские сплетни. Мне это сказала моя магия.
      – Город существует, – согласился Форан, опираясь локтями на стол и положив голову на руки.
      – Может, он где-то близко, – сказала Ринни. – Поэтому Путь построил здесь храм.
      – Волис говорил мне, что храм построен из-за близости к месту Падения, – сказала Хенна.
      – Хорошо, – согласился Иелиан, разводя руками. – Значит, город существует. Но чем находка его поможет императору?
      Сэра подумала, понял ли Иелиан, что Джес незаметно подошел и встал как раз за ним.
      – Не знаю. Но Брюидд, Жаворонок клана Ронжера Библиотекаря, говорит, что, если мы не пойдем в город, Форан потеряет не только императорский титул, но и голову, поэтому я иду в Колосс. Если что-то в этом городе способно помочь нам избавить мир от Черного, я иду в Колосс.
      – И все это из-за слов птичьей женщины?
      – Жаворонка, – резко поправила Сэра. – Целительницы, которая посвятила всю жизнь помощи другим. Она умерла, пытаясь спасти тех, кто ее убил.
      Резкое «Контролируй себя, Ворон» Хенны и «Спокойно, любимая» Таера послышались одновременно с грохотом. Это тяжелая столешница приподнялась в воздух и ударилась о пол так, что задрожали половицы.
      Сэра глубоко вздохнула и попыталась успокоиться.
      Следующий вопрос Иелиан задал гораздо более уважительно.
      – Найти город – самый простой путь к установлению личности этого человека-тени, верно?
      – Он не человек, больше не человек, – сказала Хенна. – Колдун, который пьет из источника Сталкера, не может остаться человеком.
      – Мама, а должен ли колдун идти в Колосс, чтобы стать Черным? – неожиданно спросил Джес, и Иелиан вздрогнул: он не заметил подкравшегося сзади Джеса.
      – Не знаю. – Но Сэра была благодарна ему за этот вопрос. Эта тема не будет испытывать ее способность сдерживаться. – Этим летом, работая с Брюидд и Хенной, я многое узнала. Кое-что из того, что знают они, мне не было известно, а часть информации оказалась противоречивой. Существует то, чего мы просто не знаем, и то, в чем не соглашаемся. Многие Странники считают, что Безымянный король и был Сталкером из наших древнейших историй.
      – Только глупые Странники, – пробормотала Хенна. Сэра невозмутимо продолжала:
      – Могу вам сообщить, что мой дед был уверен: Безымянный король никогда не ступал на камни Колосса. Это данные предположительно исходят по линии Изольды, с материнской стороны моего деда, от самого Керина, который сражался на стороне Рыжего Эрнава при Падении Тени.
      Иелиан недоверчиво фыркнул.
      – Иелиан, – негромко произнес Форан. Иелиан кивнул и подчинился.
      Сэра пожала плечами.
      – Неважно, веришь ты или не веришь, Иелиан. Форан обратился к нам за помощью, и мы сделаем все, чтобы помочь ему. Я считаю, что найти Колосс – это лучшее, что мы можем сделать, чтобы помочь и Форану, и моему мужу. Я верю в это, потому что так сказала старая умирающая женщина моему сыну.
      Она взглянула на Форана и смягчилась. Иелиан выполняет свой долг, защищая императора. И она рада, что его люди так верны ему.
      – Я могу тебе сказать, Иелиан, – закончила она, – что мы сделаем все возможное, чтобы найти Черного и убить его, или умрем в этих попытках.
      Что-то, возможно искренность ее последнего утверждения, убедило Иелиана.
      – Хорошо, – сказал он. – Хорошо.
      – Карта Виллона еще в сумках, которые вы с собой брали? – спросил Таер у Джеса, нарушая наступившую тишину.
      Джес подошел к своей еще не разобранной сумке, достал карту, расстелил ее на столе и отошел к стене возле Ринни, в то время как все остальные столпились у стола.
      – Почему не идешь спать, Джес? – не в первый раз спросила Ринни. – Я могу сама приготовить обед.
      Она тактично не стала упоминать, что он больше мешает, чем помогает.
      – Ложись на нашу кровать, сын, – сказал Таер. Его приглашение прозвучало как приказ. – Рядом с Лером достаточно места. Если не уснешь, то по крайней мере полежишь.
      Джес напрягся.
      – Здесь слишком много людей. Я не могу спать, когда все бодрствуют.
      Вероятно, это правда. Сэра задумчиво посмотрела на сына.
      – Снаружи будет легче? – спросила она. – Или тебя тревожит солнце?
      Джес покачал головой. Она видела, что ему плохо, потому что он тщательно избегал касаться кого-нибудь в комнате.
      – Он слишком устал, – неожиданно оказала Хенна. – И если уснет, то будет спать слишком крепко. Он не может защищаться в лесу, и Защитник не позволит ему попытаться. – Она отодвинула карту, которую разглядывала, и решительно продолжила: – Но мне он позволит сторожить его.
      – Да, – очень тихо подтвердил Джес.
      – Прихвати одеяло или два, Джес.
      Хенна встала и пристально посмотрела вначале на Таера, потом на Сэру – возможно, ожидала возражений.
      Сэра подумала, что прогулка по лесу будет Хенне так же полезна, как была полезна ей самой. Она заметила, что собранность начинает изменять Хенне. Ей нужно укромное место, чтобы оплакать клан Бенрольна. А Джесу нужен отдых.
      – Здесь от меня никакого толку, – сказала Хенна Сэре – почти сердито. – Тот, кто чертил эти карты, владел этим мастерством гораздо хуже меня. Карты даже не согласуются друг с другом.
      – Мы будем продолжать, пока вас не будет, – спокойно сказала Сэра. И на языке Странников добавила: – Доверяю тебе моего сына, Ворон.
      На лице Хенны промелькнула вспышка взволнованных чувств.
      – Ты слишком доверяешь мне, – ответила она на том же языке.
      – Не думаю.
      Таер открыл перед ними дверь.
      – Джес?
      Их сын обернулся; было видно, что он держался из последних сил, что Сэра должна была подавить стремление броситься к нему. Ее прикосновение только повредит ему, поэтому она осталась на месте.
      – Спасибо, что пошел с Лером в Колберн, сын, – сказал Таер. – Без тебя он бы там умер.
      Джес чуть сильнее сжал одеяла и кивнул.
 
      Хенна позволила Джесу самому выбирать дорогу и шла за ним так, чтобы не притронуться к нему. Он слишком устал, чтобы самому защищаться от случайных прикосновений.
      Время – такая странная вещь. В данный момент ты говоришь с кем-то, а через мгновение его уже нет. Ей почему-то всегда казалось, что существует возможность повернуть время и изменить события. Час, минута… они проходят так просто. Повернуть их, должно быть, возможно. Но как это сделать, она никогда не могла понять.
      Еще один клан умер. Еще множество людей, которых она знала и которых больше никогда не увидит. Она чувствовала… пустоту внутри.
      Джес шел молча. Он слегка волочит при ходьбе ноги и, казалось бы, должен часто спотыкаться, но почему-то его нога всегда оказывается рядом с упавшей веткой, камнем или ямой.
      Хенна тоже молчала. И не знала, смогла бы заговорить с ним, если бы попробовала.
      Она понимала, что только что сделала Сэра, хотя подозревала, что ни Джес, ни Таер не поняли, что Сэра произнесла последние слова брачной церемонии Странников. В ходе этой церемонии родители вручают сына его супруге.
      Но Хенна не хотела думать ни об этом, ни о смерти, ни о Черном.
      Она подставила лицо солнцу и постаралась опустошить мозг, словно не существует ничего, кроме этого момента: солнце на лице, запах деревьев и травы, звуки птиц и насекомых и ощущение, говорившее, что их отношения с Джесом не имеют никакого отношения к магии, а только к тому, что соединяет мужчину и женщину.
      Джес остановился на небольшой, поросшей желтоватой травой полянке, которая ничем не отличалась от нескольких мест, которые он миновал не задерживаясь. Встряхнул одно одеяло и расстелил, протянул ей другое, потом лег лицом вниз, позволяя спине поглощать позднее летнее солнце.
      Не расправляя одеяло, она сложила его и села на незанятый уголок его подстилки. Потом подтянула ноги к груди, приготовившись следить за ним, пока он будет спать.
      – Я помню, как папе почти каждую ночь снились кошмары.
      Голос Джеса звучал так тихо, что мог бы быть ветерком, шевелящим листву.
      Хенна ничего не ответила.
      – Они по-прежнему ему снятся – со времен службы в армии, я думаю. Хотя теперь, может, что-то добавилось после плена у Пути.
      – Я послежу за твоими снами. – Хенна едва не коснулась его плеча, которое было так близко, что она чувствовала тепло его тела. – И разбужу тебя, если они будут плохие.
      – Спасибо, – сказал он и уснул.
      Сидя на солнце и стараясь ни о чем не думать, Хенна, тем не менее, думала о словах Сэры и том, какие странные совпадения сопровождают эту семью.
      Сэру сердила мысль о том, что кто-нибудь вмешивается в ее жизнь, кто-то, над кем у нее нет контроля. Но Хенне эта мысль почему-то казалась вдохновляющей. Если в мире существует такое зло, то неужели нет такого добра?
      «Боги мертвы», – сердито напомнила она себе. Но не могла совсем подавить надежду, которую дала ей Сэра.
      Примерно через час Джес беспокойно заметался. Хенна старалась не смотреть на спящего, потому что некоторые люди во сне чувствуют, когда на них смотрят, а учитывая способности Джеса, она относила его к этой группе. Негромкий звук привлек ее внимание, и она стала смотреть на тонкие движения мышц лица в поисках ключа к его сновидениям. Но вот лицо Джеса будто окаменело и стало другим: Хенна поняла, что пришел Защитник. Она никогда не видела этого у Орла во время сна.
      – Джес, – негромко сказала она. – Защитник, проснись. Это сон.
      Он перевернулся так стремительно, что она машинально едва не ударила его. Две сильные руки так крепко сжали ее бедра, что она поняла: завтра здесь будут синяки. Он головой прижался к ее животу, обернувшись вокруг всем телом.
      – Ш-ш-ш. – Она легко притронулась к его волосам, но потом решила, что если бы ее прикосновения тревожили его, он бы не стал так к ней прижиматься, и позволила себе ласково погрузить пальцы в темные пряди. – Можешь говорить об этом?
      Он решительно покачал головой.
      Она склонилась к нему, обняла руками, обняла неловко, потому что он обвивал ее.
      – Ш-ш-ш, – сказала она. – Все в порядке.
      – Он помнит, – немного погодя неуверенно сказал Джес. Он расслабился, и Хенна подумала, что он снова засыпает.
      – Что он помнит? – прошептала она. Джес покачал головой.
      – Не знаю, но это его пугает.
 
      Форан смотрел, как уходят Джес и Хенна. Он чувствовал, что что-то произошло, но, не зная языка Странников, не понимал, что именно. Позже он расспросит Тоарсена, который, как и несколько других бывших Воробышков, немного владел этим языком.
      Форан, снова обращаясь к карте, почему-то верил, что Таер за одну ночь решит его проблему. А вместо этого почти неделю пришлось работать на ферме. Форан подозревал, что многие задания, которые давал ему Таер, просто должны были дать ему занятие, – но далеко не все. За эту неделю он понял: если ты не император, простое выживание требует много времени и труда. Фермеру не нужно тревожиться о возможных убийцах и политических интригах, но Форан обнаружил, что рубка дров, ухаживание за садом и стирка требуют почти такого же времени и усилий.
      Тоарсен совсем не радовался, когда Сэра послала их всех пропалывать огород, Форан до сих пор помнит выражение лица своего капитана, – но поскольку сам Форан пошел без возражений, Тоарсену пришлось делать то же самое.
      Теперь, когда Ринни показала всем, что делать, – у девочки от удивления широко распахнулись глаза: неужели кто-то не может отличить укропа от сорной травы? – это должно было бы задеть гордость Форана. Но она не смеялась над ними – по крайней мере, открыто, а воспоминание о выражении Тоарсена помогало Форану сохранять чувство юмора. Кисел в присмотре не нуждался: он рассказал, что их повар в детстве научил его разбираться в огородных растениях.
      Форан многому научился; но когда вернулись Лер и Джес, в глубине души он ожидал, что его испытания кончатся.
      Лер должен был привести старую Целительницу. Она бросила бы один взгляд на Форана и дала бы ему таинственное снадобье или велела бы повернуться трижды, произнося при том какие-то непонятные слова – как половина врачей в Таэле. Память оставит его, и он сможет вернуться домой и править в мире. Форан улыбнулся про себя. Пока кто-нибудь не найдет более удачный способ убийства, когда его не будут охранять его люди. Его люди.
      Он бросил взгляд на Иелиана. Этот человек удивил его своим страстным нападением на Сэру в качестве защитника императора.
      Похоже, число верных сторонников императора растет. Во всяком случае, лет через десять они могут достигнуть… скажем, двадцати человек. Форан утешал себя тем, что, по крайней мере, Иелиан показал, что служит ему не только из-за выгодного назначения.
      Он снова обратился к карте, но она выглядела такой же, как раньше. Вздохнув, Форан сдался.
      – Если найдется листок бумаги, я начну делать список вероятных мест. Ничего необычного в расположении дорог нет. Может, у мастера Виллона найдутся еще карты, которые мы смогли бы использовать для сравнения.
      – Я принесу, мама, – сказала Ринни, вытирая руки о чистую тряпку.
      Она порылась в доме и принесла листок бумаги, чернильницу и хорошо заточенное перо. Все это с улыбкой положила перед Фораном – вначале она его стеснялась. Но день в огороде лишил ее всякого благоговейного отношения к гостю.
      – Хорошая мысль, – согласился Таер, – если ничего не найдем, надо, чтобы на карты посмотрел Виллон. Он изъездил всю империю. Может, заметит то, что мы пропустили.
      – Скоро обед, – объявила Ринни.
      – Если только вместо укропа не использованы сорняки, мы не станем бить повара.
      Форан начал составлять список. Ему хотелось бы, чтобы хоть на одной карте был масштаб и можно было понять, перед ним участок в десять лиг или в сто.
      – Если будут сорняки, значит, кое-кто выдергал весь укроп, – довольно ответила Ринни. – Можешь попробовать первым. Если не будет конвульсий, станем есть мы все.
      – Угрожать твоему императору – это измена. – Форан вычеркнул одно место: оно слишком близко к побережью. Если бы Колосс был вблизи моря, это отразилось бы хотя бы на одной карте. – Кисел, не вздернуть ли нам эту девчонку?
      – Пусть сначала приготовит обед, – ответил Кисел. – Я съем даже сорняки, если они такие же вкусные и ароматные, какой обещает быть рыба.
      Таер встал и потянулся.
      – Принесу воды, чтобы помыть крыльцо, – сказал он. Сделал шаг от стола, снова взглянул на карту – ту самую, покрытую множеством как будто бессмысленных линий – и застыл.
      – Сэра, можешь подержать ее вертикально? – спросил он.
      Сэра взяла карту со стола. Форан посмотрел внимательнее, но карта не изменилась. По-прежнему казалось, что кто-то провел на пергаменте множество беспорядочных линий.
      Карта большая и долго пролежала свернутой, поэтому и сейчас все время пыталась свернуться в исходное положение. Форан встал и помог Сэре держать ее. Таер медленно отступил, не отводя взгляда от того места, которое привлекло его внимание.
      – Лер, – позвал он. – Мне нужно, чтобы ты встал и немного помог мне.
      Лер застонал и произнес что-то грубое, как показалось Форану, но выбрался из постели на чердаке и спрыгнул вниз, не касаясь лестницы. Пошатнувшись, встал возле отца и потер глаза.
      – Посмотри на карту, – сказал Таер. – И скажи, что ты видишь.
      – Линии, – мрачно ответил Лер. – А что я должен… Он нахмурился и насторожился, точно как Таер.
      – Расстояние помогло мне увидеть это, – объяснил Таер.
      Он подошел к карте и приложил палец к нижнему левому краю.
      – Линии обозначают высоту, – сказал он. – Ручаюсь, они были разного цвета, но потемнели от времени.
      – Что ты видишь? – спросил Форан. – Можешь сказать, что это?
      – Все здесь, – просто ответил Таер. – Вот Колосс. – Он провел рукой по звезде, обозначавшей город колдунов. Потом опустил руку и снова показал на нижний левый угол карты. – Это гора Редерн и Серебряная река. А вот наша долина. – Он показал на участок с ладонь шириной, по которому проходила одна толстая линия и не было тонких. – Должно быть, это…
      – Падение Тени, – сказал Лер. – Если наша долина и гора указаны верно, именно здесь должно быть Падение Тени.
      Таер провел вдоль линии, рассекавшей поле древней битвы. Линия соединялась с другой дорогой, потом резко сворачивала на север. Примерно на расстоянии в палец Таер остановился и показал на странный символ, который Сэра считала обозначением древнего города колдунов.