Глава 5

Более или менее разобравшись с сомом, мы отправились дальше. В принципе у нас не было четкого плана, ведь в какую сторону ни пойди, везде была вероятность наткнуться на засаду. Но и оставаться на месте, в ожидании, пока со всей округи сползутся пожиратели падали, привлеченные запахом разлагающейся туши аама, было бы глупо.

Разумеется, можно было воспользоваться телепортацией, но Антопц предупреждал, что не стоит злоупотреблять сей научно-фантастической возможностью, чтобы маги Кен лишний раз не засекли нашего перемещения сквозь пространство. Вероятно, повелитель зла имел представление, о чем говорил, поэтому, проведя короткое совещание и приведя в порядок амуницию, мы двинулись на север.

– На севере всегда было относительно спокойно,– сообщил Гарх в начале импровизированного военного совета.

Мы с Компотом мрачно переглянулись, и, более чем уверен, подумали об одном и том же. Выражение «относительно спокойно» на Глове обозначает: там не бьют фонтаны крови из-под земли, сливаясь в необъятные моря, в которых игриво плещутся сумасшедшие чудовища. Нет, там всего лишь текут средних размеров кровавые реки, полные ненасытных пираний. Впрочем, так как других предложений не последовало, то, доверившись сведениям из уст аборигена, мы обреченно направились в сторону «относительно спокойного» севера.

Таскаться по бесплодной пустыне в поисках неизвестно чего – занятие, скажу вам, весьма утомительное. Если бы у нас была хоть какая-нибудь, самая примитивная цель[31], то, возможно, дорога вызывала бы хоть толику воодушевления. А так – так мы просто тупо шли неизвестно куда. И на вопрос, зачем мы туда идем, можно было ответить коротко и ясно: «Ни за чем»!

День склонялся к закату, когда я неожиданно почувствовал внутренний дискомфорт, вызванный очередным нехорошим предчувствием.

Открыв было рот, чтобы поделиться своими подозрениями, я услышал резкий звук, напоминающий скрежет битого стекла, и, обернувшись, увидел за спиной такую картину.

Гарх и Компот, неподвижно застывшие в двадцати шагах позади меня, выглядели точь-в-точь как замороженные фигуры из сказки о Снежной королеве. С той лишь разницей, что глаза их не были неподвижными, а часто моргали[32]. Я еще успел подумать, что совершенно не хотел бы почувствовать себя в шкуре Кая[33], а потом холодный осколок волшебного зеркала ударил мне в шею – и сердце пронзил космический холод. Легкие выдохнули последнюю порцию теплого воздуха, а затем... Затем они превратились в хрупкое стекло, готовое рассыпаться в ледяную пыль при малейшем прикосновении.

– А-а! – хотел было закричать я от ужаса, но не смог, потому что в горло вбили огромный ледяной кол.

– Кхе-кхе-кхе, вот мы и попались,– удовлетворенно прошуршал над самым ухом голос таинственного незнакомца – по всей вероятности, инициатора и главного исполнителя коварного нападения.– Всегда приятно застать неприятеля врасплох и нанести удар в тот самый момент, когда его меньше всего ожидают.

Перед моими часто моргающими глазами возникло лицо очередного местного идиота, видимо, всерьез решившего, что с моей кончиной этот мир избавится от массы проблем.

– Ну что, мой птенчик, допрыгался? Вопрос был явно риторический. Откровенно говоря, я больше походил на свежемороженого Цыпленка, нежели на вышеупомянутого птенчика, но, видимо, подобные мелочи этим существом с нездоровой психикой в расчет не принимались.

– Теперь знаешь, где будут у меня эти маги клана Кен? – продолжал в радостном возбуждении болтать мерзкого вида старикашка, чем-то отдаленно напоминающий Компота, когда тот был еще человеком.– Вот здесь они все будут! – Сморщенная, высохшая рука сжалась в кулак прямо перед моим лицом.

– Гх-х,– с натугой проскрипел я, хотя намеревался сказать примерно следующее: «.......................................!!!»

– Вижу. Вижу, что ты со мной полностью согласен.– Вполне удовлетворенный услышанным, новый рабовладелец покровительственно похлопал по щеке своего нечленораздельно мычащего раба.– Сейчас быстренько расплавим твоего телохранителя, проявившего удивительную прыткость в схватке с пятеркой преследования, и нырнем в подпространство, где нас уже никто не найдет.

Он тонко противно захихикал, и в мое усталое сознание в очередной раз пришла мысль, что все колдуны немного не в себе. То ли специфика работы накладывает определенный отпечаток на психику, то ли понятия «волшебник» и «норма» изначально несовместимы.

– О! Ты только посмотри, какая прелесть! – Без всякого перехода безумный старикашка радостно захлопал в ладоши и тут же развернул меня на сто восемьдесят градусов, чтобы я смог воочию увидеть, что так обрадовало нового «хозяина».

Не знаю, как насчет «прелести», но если отбросить несущественные мелочи, то в целом картина выглядела действительно впечатляющей.

Гарх, заключенный в ледяной панцирь, с огромным трудом, не быстрее черепахи, двигался в нашу сторону. Чтобы воочию представить себе, на что это походило, возьмите водолаза в тяжелом глубоководном снаряжении, вытащите его на землю и предложите преодолеть стометровку на скорость.

Мой телохранитель двигался в точности как этот многострадальный водолаз – медленно, судорожно и с огромным трудом. Но, пожалуй, самое интересное заключалось в том, что в вытянутой руке Гарх держал несчастного Компота. Вероятно, не рассчитав силу, ледяной монстр настолько сильно сжал хрупкого, покрытого инеем ольтика, что, казалось, еще чуть-чуть – и у бедняги глаза вылезут из орбит.

– Очень, очень впечатляет,– как мне показалось, с совершенно искренним, не наигранным, уважением произнес безумный колдун.– У этого создания поистине удивительная воля. Жаль, что придется его ликвидировать.

Мерзкий старикан в задумчивости повернулся ко мне и после некоторой паузы закончил:

– Но, в отличие от красавчика из команды Кен, я не буду дожидаться, пока твой телохранитель выкинет какой-нибудь очередной фокус с арбалетом или чем-нибудь подобным, а расплавлю его прямо сейчас. Как говорится, сначала расправься с противником, а потом расскажи трупу свои секреты.

Как бы в подтверждение этих слов, он отошел на пару шагов, вскинул руки и быстро забормотал слова заклинания. Скосив глаза, я сумел увидеть сгусток бледно-голубой энергии, мерцающий на кончиках его пальцев.

– Ставлю на Гарха,– неожиданно встрепенулся внутренний голос.

– Ты же обещал заткнуться!

Сгусток энергии становился все больше, разбухая на глазах.

Ледяная каравелла с фигурой ольтика на носу, скрипя всеми снастями, невыносимо медленно тащилась в свою последнюю гавань, где ей предстояло раствориться в мгновенной вспышке адского пламени.

– Да, обещал, – легко согласилась моя вторая половина,– но сейчас такой драматичный момент, что сам понимаешь – оставаться в стороне выше моих сил.

– Если этот сумасшедший поджигатель промахнется, а потом в течение получаса будет терпеливо ждать, не сходя с места, пока Гарх преодолеет пятнадцать метров, то...

Энергетический шар достиг размеров футбольного мяча и принялся гудеть, словно небольшой генератор.

– Ставлю на нашу команду,– прервал логическую цепочку моих размышлений вечный спутник.

– В таком случае мне ничего не остается, как принять сторону плохого парня. Пройдет не больше десяти секунд и...

Видимо, достигнув предела своей мощности, шаровая молния сорвалась с кончиков пальцев колдуна и устремилась к цели...

«Это конец»,– сверкнула в глубине сознания предательская мысль.

В воздухе мелькнула едва заметная рябь, и тут же по глазам ударила невыносимо яркая вспышка света.

Чудовищная ударная волна отшвырнула меня, словно песчинку, в сторону, и уже в1 полете краем глаза я успел заметить, как раскаленное добела маленькое солнце ударило в грудь моего телохранителя, после чего, объятый пламенем, он рухнул в...

А впрочем, куда он упал, мне так и не довелось узнать: сначала я потерял Гарха из виду, а потом так ударился головой, что в очередной раз потерял сознание.

Было очень темно. Голова ужасно болела – впрочем, как и все остальное тело. А еще было холодно. Не знаю, что чувствует космонавт, выползающий на обшивку орбитальной станции, чтобы при помощи молотка и зубила попытаться исправить очередную мелкую неисправность, но выражение «космический холод» сейчас очень подошло бы для описания моих ощущений.

Я пришел в себя, но глаза открывать не хотелось. Почему-то я был уверен, что ничего хорошего моему взору не откроется.

– Смелее! Смелее, мой юный друг! – фальшиво бодро воскликнул внутренний голос, призывая вернуться к суровым реалиям текущего момента.– Уверяю тебя, нет ничего страшного в том, чтобы просто открыть глаза!

Все еще терзаемый самыми мрачными предчувствиями, я слегка приподнял правое веко. Рядом лежало нечто, вызывающее тревогу.

Присмотревшись внимательно, я понял, что это рука, оторванная по самое плечо.

Так как мой организм все еще пребывал в полуобмороженном состоянии и не чувствовал ничего, кроме всепоглощающего холода, то определить, чья именно конечность предстала моему взору, чужая или моя собственная, не было никакой возможности.

Во избежание очередного нервного срыва я предпочел как можно быстрее крепко-накрепко зажмуриться.

– Это не наша рука,– слегка прерывающимся от волнения голосом заявило мое шизофреническое второе «я».– Наша всегда выглядела намного эстетичнее.

– Замолчи, пожалуйста! – Я чуть ли не взвыл от отчаяния.

Лежать и обсуждать со своим подсознанием, кому принадлежит оторванная конечность, было слишком даже для моей психики, за последнее время почти привыкшей ко всякого рода ужасам.

– Уже очнулся? – Вопрос застал меня врасплох: откуда мне было знать, очнулся я или все еще пребываю в обмороке?

Рядом резко запахло свежим пепелищем вкупе с подгоревшим мясом, и я понял, что мой полусмертный телохранитель по-прежнему жив и даже более того – вполне бодр.

– Я выиграл! – в радостном возбуждении воскликнул внутренний голос, которого, судя по всему, намного больше интересовала победа в споре, нежели злободневный вопрос о том, кому все-таки принадлежит несчастная рука.

– Ты неисправим,– устало ответил я, все еще не решаясь повторно открыть глаза.

– А ты ведь никогда не носил колец. Ведь так?

– Это ты о чем?

– На пальце оторванной конечности – массивное кольцо. А так как мы никогда не увлекались подобными побрякушками, значит, и рука не наша.

Быстро открыв глаза и увидев массивное кольцо, надетое на палец так напугавшей меня руки, я успокоился настолько, что даже смог переключиться со своих проблем на чужие.

– Р-роскошно в-выглядишь,– с трудом выдавил я, глядя на Гарха и мелко стуча зубами от холода.

Он и правда выглядел совершенно бесподобно, если не принимать во внимание многочисленных ожогов третьей степени и кусков свисающей гниющей плоти, которая, к тому же, издавала резкий отталкивающий запах.

– Ты тоже неплохо сохранился.

Одновременно с этими словами меня достаточно бесцеремонно привели в вертикальное положение (я все еще не мог самостоятельно двигаться). При этом мои глаза оказались так близко от полуразложившегося куска плоти, прожженного до самой кости, что мне в очередной раз стало нехорошо.

С трудом справившись с подступившей к горлу тошнотой, я проскрипел:

– А к-как, т-ты с-смог...

– Завалить этого недоумка?

– Д-Да.

– Вообще-то, это сделал ольтик. Но если бы я слегка не простимулировал твоего четвероногого любимца, чуть поднажав на него, то это ленивое животное и не почесалось бы, чтобы спасти наши шкуры.

Чуть позднее я узнал, что «добродушный» Гарх пообещал выдавить через горло все внутренности несчастного старика, если тот по-быстрому не вспомнит былые навыки и не извергнет из своих недр хоть какое-нибудь захудалое заклинание. Так что Компот все же сумел тряхнуть стариной и выдать на-гора мощнейшую магию пятого уровня – искривление пространства. Рябь в воздухе, которую я заметил незадолго до взрыва огненного шара, была вызвана именно этим волшебством. Ось искривления пространства прошла как раз через сумасшедшего колдуна, поэтому его начисто отсеченная рука осталась с нами, а тело забросило неизвестно куда. Сгусток энергии, предназначавшийся Гарху, тоже подвергся действию заклинания, в результате чего в моего замороженного телохранителя попала лишь малая часть адского огненного шара – остальная ушла в никуда. Потому-то, вместо того чтобы начисто кремировать Гарха, молния лишь слегка расплавила тело полусмертного, да и то только местами.

– А-а о-льтик, в-вообще, ж-жив?

Учитывая, что несчастный старик находился на носу каравеллы, передняя часть которой приняла на себя чудовищный удар огненной стихии, это был вполне актуальный вопрос.

– Да что ему сделается?

В качестве подтверждения своих слов Гарх сделал шаг в сторону, приподняв с земли какой-то непонятный предмет. Присмотревшись, я с некоторым трудом опознал изрядно подпаленную тушку Компота. Выглядел он, конечно, не самым лучшим образом, но все же остался в живых, и это было главное. Вероятно, беднягу спасло то, что он был предварительно заморожен. В противном случае старик наверняка сгорел бы.

– Н-ну, т-тогда н-нам н-нужно ух-ходить.

– Да,– легко согласился обожженный монстр и, подняв с земли оторванную руку, шагнул ко мне.

– С-сувенир н-наа п-память? – поинтересовался я.

– Нет. Регенерация. Зомби пожирают людей, чтобы восстановить запас мертвых клеток. Я же лишен этой возможности, поэтому, если можно так выразиться, питаюсь наружно.

С этими словами он спокойно снял с пальца оторванной руки драгоценное кольцо и приложил кровавый обрубок к самой большой дыре в своем теле. Прямо на глазах, с каким-то утробно чавкающим звуком, как будто исчезая в жерле ненасытной мясорубки, кусок живой плоти начал втягиваться внутрь.

Я в очередной раз устало закрыл глаза и попытался думать о чем-нибудь хорошем, светлом и добром...

Попытка с треском провалилась, потому что этот ужасный чавкающий звук угнетающе действовал на нервы, мешая сосредоточиться. На ум приходили только мрачные мысли о безотходном производстве с нулевым циклом переработки. И об экономической целесообразности подобных процессов с точки зрения проблемы многомиллионных мегаполисов.

К счастью, процедура принятия пищи закончилась достаточно быстро, что позволило мне вновь открыть глаза и вернуться к реальности текущего момента.

– П-покуш-шал?

Гарх лишь утвердительно кивнул головой, надевая снятые доспехи. К сожалению, это было всего лишь волшебное облачение воина, а не пожарный костюм, поэтому они не смогли защитить моего телохранителя от огненной стихии.

– В п-путь?

– Да, пожалуй, пора отправляться,– согласился он.– А то подзадержались мы тут.

Надев доспехи, еще некоторое время мой психически нестабильный друг крутил кольцо в руках, видимо, решая, как его применить. В конечном итоге, не найдя ничего лучшего, Гарх надел драгоценность на хвост ольтика и, чтобы ценная вещица не свалилась, завязал куцый хвостик несчастного старика узлом.

Компот никак не прореагировал на эту варварскую акцию – он все так же пребывал в заторможенном состоянии. Либо бедняга израсходовал на мощное заклинание весь запас сил и энергии, либо еще не отошел от стальной хватки, чуть было не выдавившей наружу его внутренности. Лично я поставил бы на второй вариант.

Но обсуждать подобные темы никто не собирался, поэтому Гарх просто-напросто взял меня под мышку, положил тушку неподвижного ольтика себе на плечо и уверенно зашагал на север. Туда, где, по его же собственным словам, было относительно спокойно: текли молочные реки вдоль кисельных берегов, а на берегах этих стояли пряничные домики с добрыми непоседами-гномами... И никто не питался отрубленными конечностями, всасывая их через кожный покров.

Одним словом, добрая вечерняя сказка...

В которой нам не было места.

Глава 6

He знаю, в какой момент я отключился, но, судя по тому, что открыл глаза уже на рассвете, ночь прошла спокойно.

Не ведающий усталости Гарх монотонно шагал в выбранном направлении, а я настолько устал от переживаний прошедшего дня, что даже не проснулся, когда оттаял настолько, что перекочевал из-под мышки моего персонального извозчика на могучее плечо.

– Кажется, пока все складывается не так уж плохо,– ожил внутренний голос.

– Ты бы лучше помолчал, чтобы не сглазить, – посоветовал я, и, похлопав Гарха по плечу, произнес уже для него, громко:

– Чувствую себя достаточно уверенно, чтобы передвигаться самостоятельно.

Мелкие предметы на земле резко увеличились в размерах, и я больно ударился о твердую глинистую почву.

– Я же не просил сваливать меня, словно кучу хвороста, в первое попавшееся место. Можно было аккуратно опустить.

– Пока ты безмятежно спал...– Гарх не обратил ровным счетом никакого внимания на мой упрек,– я шел всю ночь, мучимый не самыми приятными видениями.

Разом забыв обо всех своих обидах, я с тревогой воззрился на своего спутника.

«Вот оно. Началось. Мозги его начали бродить и давать течь»,– мелькнула испуганная мысль. А вслед за ней пришла следующая, уже полная злобы: «Этот проклятый повелитель тьмы утверждал, что ничего страшного не произойдет. А вместо этого в первый же день приставленный ко мне телохранитель заявляет о видениях, проще говоря, галлюцинациях, дестабилизирующих его и без того нездоровую психику на протяжении целой ночи».

– Что, все действительно настолько запущено?

– Более чем,– угрюмо подтвердил он.– Сейчас расскажу тебе одно из видений, и ты сам все поймешь...

– Пожалуйста, не нужно! – Я умоляюще выставил вперед обе руки, едва ли не в ужасе.

Если ходячий полутруп, питающийся свежим мясом, прикладывая его к своей мертвой плоти, говорит, что его тревожат видения, то сюжеты этих сюрреалистических глюков должны быть настолько ужасными, что для собственного же спокойствия их лучше не знать вообще.

– Нет, ты все же послушай! – Видимо, моего спутника обуревало желание поделиться наболевшим.

– Гхавв... Гхиввв... Гхлюв...– неожиданно тонко и заливисто не то залаял, не то захрюкал Компот, повернув свою закопченную мордочку на восток.

В моей груди гулко стукнуло сердце.

– На белоснежной скатерти...– не спеша начал Гарх свою увлекательную историю, начисто игнорируя все предостерегающие сигналы старика.

– Гхавв... Гхиввв... Гхлю...– продолжал заливаться писклявым лаем ольтик.

В правом боку у меня закололо, ноги ватно обмякли. Если бы я стоял, то рухнул бы на землю.

– ...посередине стояла золотая чаша,– голосом таинственного чревовещателя продолжал рассказчик.

– Ви-иуу! – пронзительно тонко завизжал старик.

Мой желудок со всего размаха провалился в бездонную шахту лифта.

– А в этой чаше...