ГЛАВА 11

Его ответ был краток:

– Нет.

– Кое-кто, похоже, считает иначе.

С этими словами детектив достал из лежавшей на столе папки несколько глянцевых снимков и протянул их Харту. Не подозревая, что это за снимки, Харт нетерпеливо выхватил их из рук детектива, однако один взгляд, брошенный на первый же снимок, заставил Харта болезненно поморщиться.

– Боже мой!.. – простонал он, прикрыв рукой глаза.

– Позвольте взглянуть. – Берчмен протянул руку, и Харт передал ему первую фотографию.

Бегло просмотрев оставшиеся снимки, он также передал их адвокату и несколько секунд сидел неподвижно, глядя в пространство перед собой.

– Мелина, я… – В конце концов Харт повернулся к ней, но никак не мог найти подходящие слова. Впрочем, выражение его лица было более чем красноречивым. Он даже потянулся к ней, но тут же спохватился, и его руки беспомощно опустились.

– Ну и что – «Мелина»?..

Джем буквально прорычал эти слова, и Харт, вздрогнув, повернулся к нему.

– В каком смысле?

– Ты сделал это? То, о чем написано на стене? Ты трахнул мою невесту?

– Джем!..

– Ты считаешь, что я тебя оскорбил? – выкрикнул он. – Но ведь он оскорбил тебя куда сильнее, этот грязный подонок!

– Не лучше ли будет удалить отсюда мистера Хеннингса, детектив? – хладнокровно предложил Берчмен, но Лоусон проигнорировал замечание адвоката. Привстав со стула, он свирепо пролаял:

– Последнее предупреждение, Хеннингс! Еще одна подобная выходка – и ты вылетишь отсюда, как птичка.

– О, нет, я останусь, – пробормотал Джем, яростно мотнув головой. – Я хочу послушать, что наш космический герой скажет в свое оправдание.

– Я не собираюсь оправдываться, в особенности перед вами, Хеннингс, – парировал Харт. – Я действительно хотел бы сказать несколько слов, но к вам они не имеют никакого отношения. – В его голосе зазвенели командирские нотки.

– Уймись, Джем! – устало сказала Мелина.

– Я буду молчать, Мелли, – пообещал он. – Потому что не хочу пропустить ни словечка из того, что может сказать наш мистер Большой Космический Член.

– Тихо, вы все! – снова рявкнул Лоусон. – Предупреждаю официально: у каждого, кто откроет рот без моего разрешения, будут крупные неприятности. А теперь, мистер Харт, объясните: с чего бы преступнику писать такие слова? Быть может, у него все-таки были для этого основания?

– Вы хотите сказать…

– Полковник! – Берчмен коснулся его плеча, словно пытаясь остановить Харта, но он только отмахнулся.

– Это кровь, как я понимаю? – спросил он, кивая в сторону пачки фотографий, которые адвокат чуть раньше положил на стол перед детективом. – И вы хотите, чтобы я объяснял вам поведение психопата, который убивает женщин, а потом пишет их кровью на стенах разные гадости? Не слишком ли многого вы от меня требуете? Я, в конце концов, астронавт, а не психолог. И не детектив… – Харт усмехнулся. – Откуда мне знать, почему он написал это, а не что-нибудь другое? Наверное, этого не сможет объяснить вам вообще никто, кроме самого убийцы, которого вы пока не поймали. Лично мне ясно одно: тот, кто способен сотворить такое… – Он снова кивнул в направлении снимков. – Это законченный псих, детектив. Дегенерат. Извращенец. Как можно искать смысл в поступках человека, которому всякий смысл, всякая целесообразность и логика чужды по определению?

– Ну ладно, успокойтесь, – проворчал Лоусон.

– Черта с два я теперь успокоюсь!

– Успокойтесь и отвечайте на вопросы. Итак, спрашиваю в последний раз: вы вступили в половую связь с Джиллиан Ллойд, когда вчера вечером она находилась в вашем гостиничном номере?

– Я же сказал вам, разве не так?

– Вы ответили «нет».

– У вас неплохая память, детектив. Мы разговаривали, а потом она ушла…

– Во сколько это было?

– Я же говорю – я не смотрел на часы. Не помню.

– Во сколько ваша сестра вернулась домой, Мелина? – Лоусон повернулся к ней.

– Поздно. Примерно между двумя и тремя часами ночи.

Детектив сардонически усмехнулся:

– Долгонько вы разговаривали, Харт!

Джем в волнении привстал со стула. Ему стоило огромного труда сдерживать себя. Харт же не только не поддался безрассудному гневу, но напротив – его поведение стало еще более хладнокровным, во всяком случае – внешне.

– Я не помню, сколько было времени, когда Ме… Джиллиан ушла. И я не знаю, кто и почему ее убил. Это все, детектив. Мне больше нечего вам сказать.

Он поднялся, но Лоусон велел ему вернуться на место. Тут вмешался адвокат, и они с Лоусоном горячо заспорили. Джем бросил на Харта угрожающий взгляд, потом отодвинулся вместе со стулом в дальний угол комнаты.

Все это время Кристофер Харт смотрел только на нее. Его взгляд был пронзительным, он жег, как лазерный луч. Что бы он ни испытывал сейчас – негодование, отчаяние, вину, – его чувство было глубоким и сильным.

– Еще несколько вопросов, и я думаю, что на этом мы с вашим подопечным закончим, – донесся до нее голос детектива.

– Хорошо, – кивнул адвокат, – только постарайтесь, чтобы все ваши вопросы были по существу дела.

После этого Лоусон вновь обратился к Харту и спросил, не заметил ли он чего-нибудь подозрительного вчера вечером.

– Чего, например? – осведомился тот.

– Быть может, кто-то следил за вами…

Харт на минуту задумался.

– Нет, ничего такого я не заметил. Впрочем, я не обращал внимания. С чего бы?..

– Звонила ли мисс Джиллиан кому-нибудь?

– Нет, насколько я помню. Пока она была со мной, она точно никому не звонила.

– То есть на протяжении всего вечера? Харт пожал плечами.

– Вообще-то мы несколько раз ненадолго расставались, так что теоретически она могла позвонить. Но я ничего такого не заметил.

– И ей тоже никто не звонил?

– Нет.

– Она разговаривала с кем-нибудь при вас?

– Конечно. Со всеми. Со швейцаром, коридорными, служителем на автостоянке, с гостиничным служащим, который отгонял нашу машину, с журналистами на пресс-конференции, с соседями по столу на банкете.

– Был ли среди этих людей кто-то, кто вызвал ваше подозрение? – продолжал терпеливо расспрашивать Лоусон. – Никто не показался вам странным? Или необычным? Ведь человека, который попал не в свою среду, обычно видно сразу.

– Нет.

– Хорошо. Скажите, не произошло ли за это время каких-нибудь незапланированных встреч? Например, с бывшим одноклассником, с бывшим любовником, с соседом или знакомым? Неожиданных встреч, полковник?

– Нет, нет и нет. – Харт покачал головой.

– Не заметили ли вы у Джиллиан резких перемен настроения? Например, она могла выглядеть угнетенной или просто кщумчивой. Или обратиться к кому-то резче, чем следовало?

– Нет. – Харт снова обернулся к ней: – Простите меня, Мелина. Я знаю: вы надеялись, что я смогу припомнить что-то важное, но увы… Я ничем не могу помочь.

– Я уверена, если бы было что-то важное, вы бы обязательно это запомнили, – ответила она и печально улыбнулась. – Но, с другой стороны, если бы что-то такое действительно произошло – что-то неприятное, – Джиллиан сумела бы скрыть это от вас. Ведь вы были ее клиентом, а клиентов пугать не полагается.

– Нет, я уверен, что ничего такого… – Он внезапно замолчал. – Постойте-ка!

Она резко подалась вперед:

– Что?!

– Я кое-что вспомнил. – Харт ненадолго задумался, словно припоминая, пока все выжидательно смотрели на него. – Там был один парень… – проговорил он наконец. – В ресторане быстрого обслуживания. Когда мы входили, этот человек как раз выходил. И он первым заговорил с ней, назвал ее по имени… Да-да, теперь я вспомнил: он назвал ее Джиллиан! – Харт перевел дух и внимательно посмотрел на нее. – Ваша сестра мастерски играла вашу роль, Мелина. Этот тип назвал ее настоящее имя, но она и бровью не повела. А когда я спросил, почему он назвал ее Джиллиан, она ответила, что этот парень принял ее за сестру. И рассказала, что у нее есть сестра-близнец. – Харт снова вгляделся в ее черты и добавил: – Немудрено, что он обознался.

– Он назвал свое имя? – резко спросил Лоусон.

– Кажется, да, но…

– Как его звали?

– Черт, не помню! Вылетело из головы. Да я и не прислушивался. В тот момент меня интересовала только… – Он бросил быстрый взгляд на притаившегося в углу Джема и не договорил. Вместо того чтобы продолжить, Харт сказал: – Я не уверен, что Джиллиан узнала его даже после того, как этот парень назвал себя. Они обменялись обычными любезностями и расстались. Я был уверен, что он действительно обознался, и больше не думал об этом. Но теперь…

– Что – теперь?

– Я могу ошибаться, но сейчас мне кажется, что эта встреча взволновала ее. Она выглядела обеспокоенной.

– Почему вы так решили? – поинтересовался Лоусон. Харт покачал головой:

– Не знаю, не могу сказать. Но я вспоминаю… Мне показалось, у Джиллиан словно холодок по коже пробежал. Впрочем, мне и самому стало как-то не по себе. Странный он был, этот парень.

– В каком смысле? – Лоусон придвинул к себе блокнот и держал наготове ручку.

– Он выглядел… необычно. Не так, как все.

– Опишите его, пожалуйста.

– Высокий, бледный… Очень худой. Еще он носил очки – очень толстые, отчего глаза казались неестественно большими И они все время съезжали у него на кончик носа. Но дело было, пожалуй, даже не во внешности. Он двигался странно. И смотрел на Джиллиан тоже странно.

– Вы можете пояснить свои слова?

– Попытаюсь… – Харт некоторое время молчал, явно задумавшись. – Я… У меня сложилось впечатление, что он был потрясен, встретив Джиллиан в таком месте. Потрясен, огорчен, недоволен. Особенно… – Он бросил быстрый взгляд на Джема. – Особенно ему не понравилось, что Джиллиан была не одна.

Лоусон ненадолго задумался, потом спросил:

– Но вы уверены, что он принял Джиллиан за… Джиллиан? Так, во всяком случае, он к ней обратился, – ответил Харт. – А она не стала его поправлять.

– Похоже, у вас появился подозреваемый, – заметил Берчмен. – Если этот мужчина действительно был недоволен, встретив Джиллиан с полковником Хартом, тогда у него мог быть мотив.

– Но почему, какие основания у него могли быть для недовольства? – удивился Харт и снова бросил взгляд на Джема. – Если только это был друг мистера Хеннингса, который сделал… гм-гм… неправильные выводы..

– Ну и дерьмо же ты! – фыркнул Джем. – Неужели никто из вас не понимает, что он все это выдумал? Он хочет пустить вас по ложному следу, чтобы снять с себя подозрения!

– Ах ты, сукин сын!.. – В мгновение ока Харт оказался на ногах и навис над Джемом. В воздухе запахло хорошей оплеухой, однако в последний момент он сдержался и, сжимая кулаки, повернулся к ней: – Я видел его, правда! Разговаривал с ним!

Несколько мгновений она смотрела ему прямо в глаза, потом перевела взгляд на Лоусона.

– Мне кажется, это легко проверить, детектив. Если человек с такой запоминающейся внешностью действительно побывал в том ресторане, вам достаточно только опросить служащих. Я уверена, что кто-нибудь наверняка его вспомнит!

– Я сам знаю, что мне нужно делать, – буркнул Лоусон. – Что еще вы можете сказать об этом человеке, Харт?

Харт в волнении провел рукой по волосам. Его возбуждение еще не улеглось, а гнев искал выхода.

– Ничего. Боюсь, что ничего. Разговор продолжался всего секунд двадцать, может быть, меньше. Потом мы вошли в ресторан, а он пошел своей дорогой.

– Вы не заметили, была ли у него машина?

– Нет, не заметил.

– Хорошо. Попробуйте рассказать нам об этом инциденте с самого начала, может быть, всплывет что-то еще.

Харт открыл было рот, словно собираясь заспорить, но его взгляд упал на лицо Мелины.

– Попробую… Мы поднялись на крыльцо, а он придержал для нас дверь. Тут он заговорил с Джиллиан. Назвал ее по имени. По-моему, она его не узнала… Во всяком случае, она вела себя как человек, с которым заговорил кто-то, кого ты должен бы знать, но никак не можешь вспомнить ни его имени, ни где и когда ты с ним встречался…

– У каждого бывают такие моменты, – вставила она, и Харт посмотрел на нее с благодарностью.

– В таких случаях, – вмешался Лоусон, – человек, которого не узнали, обычно называет себя или напоминает, где и когда они встречались. Постарайтесь вспомнить, не сделал ли этот парень чего-то подобного.

– Ну конечно! – Харт хлопнул себя по лбу. – Он назвал свое имя, но я не могу его припомнить, хоть убейте!

– Все-таки попробуйте.

– Мистер Харт уже сказал, что не помнит, – желчно сказал Берчмен.

– Это мое расследование, адвокат. Договорились?

– А это – мой клиент, ясно?..

Пока они препирались, Харт, казалось, совершенно отключился от окружающего, полностью уйдя в себя. Она с интересом наблюдала за тем, как с помощью одной лишь силы воли он пытается подстегнуть свою память. Лицо его напряглось, черты обострились от напряжения.

– Даже когда он назвал свое имя, – пробормотал Харт, – Джиллиан все равно не смогла его вспомнить. Только когда он сказал…

Лоусон и Берчмен разом замолчали и посмотрели в его сторону.

– Что? Что он сказал? – не выдержал детектив.

– Он сказал… – Харт крепко зажмурился и с силой потер переносицу. – «Уотерс»… Он сказал – он работал в «Уотерсе»!.. Что бы это ни значило.

– «Уотерс»! – Она так и подскочила, и Лоусон бросил в ее сторону острый взгляд.

– Вы знаете, что это такое, Мелина? – спросил он.

– Да. Это клиника. Клиника «Уотерс».

– Что за клиника?

– О господи!.. – простонал Джем и несколько раз ударил куликом но раскрытой ладони. – Мне никогда не нравилась эта затея с искусственным оплодотворением! Я с самого начала был против, и вот теперь!..

Ее брови изумленно поползли вверх, но сказать она ничего не успела. Лоусон, заметив выражение ее лица, повторил свой вопрос:

– Объясните мне, Мелина, что это за клиника и какое отношение имела к ней ваша сестра.

– Клиника «Уотерс», – сказала она устало, – специализируется на проблемах бесплодия супружеских пар. Там помогают… решать такого рода проблемы. Джиллиан была в этой клинике вчера днем.

– У нее срок подошел, – пробормотал Джем.

– Джиллиан была пациенткой? – удивился Лоусон.

– Да.

– И она обратилась в клинику… По какой причине, вы можете сказать?

– Мне кажется, детектив, это не имеет отношения к делу, – ответила она твердо. – Для вас главное то, что этот странный тип там работает.

Лоусон нахмурился, но спорить не стал. Убрав фотографии обратно в конверт, он отрывисто сказал:

– Все свободны. Благодарю за помощь.

– Но что вы собираетесь предпринять? – поинтересовалась она, вставая.

– Проверить клинику, разумеется, – отозвался Лоусон. – Проверить и выяснить, работает ли там человек, подходящий под описание, которое дал нам мистер Харт. Как только будут какие-нибудь новости, я вам позвоню, – пообещал он и повернулся к Харту: – Я хотел бы попросить вас, полковник, никуда не уезжать, покуда мы не закончим это дело.

– Вы не можете требовать от моего клиента, чтобы он менял свои планы и отказывался от поездок до тех пор, пока вы не доведете до конца свое расследование, – тут же возразил Берчмен. – Ведь на это могут понадобиться месяцы!

Лоусон, уже направившийся к выходу, остановился.

– Адвокат прав, – сказал он Харту. – Я не могу заставить вас торчать в Далласе до конца расследования. Но мне почему-то показалось, что вы сами захотите задержаться. И совсем не потому, что ваш гражданский долг состоит в том, чтобы помочь нам разыскать убийцу, и даже не потому, что вы – наш главный свидетель, который один может опознать этого таинственного сотрудника клиники. Но, будучи порядочным человеком, национальным героем, вы обязаны остаться. Хотя бы в качестве личного одолжения, которое вы окажете другой мисс Ллойд. Той, которая осталась в живых.

Он вышел, и в крошечной комнатке сразу стало просторнее. Некоторое время никто не шевелился. Потом Берчмен поднял с пола свой кейс и кивком указал Харту на дверь:

– Идемте, мистер Харт.

Но Харт не двинулся с места. Повернувшись к ней, он сказал:

– Позвольте мне еще раз принести вам свои искренние соболезнования, Мелина. Я действительно сожалею о том, что случилось с вашей сестрой.

– Благодарю вас, – ответила она. – И прошу простить Меня за те неудобства, которые я вам невольно причинила.

– Это сущие пустяки по сравнению с тем, что пришлось пережить вам.

– Прошу прощения, – вмешался Джем, – но этот допрос и так занял слишком много времени. Я уверен, у всех нас есть и другие важные дела.

Он топтался на месте позади нее, словно готов был вытолкать их всех в коридор, и она, пожав плечами, вышла из комнаты. Остальные последовали за ней. Пройдя по коридору, все четверо остановились у лифта, и Берчмен нажал кнопку вызова. Она уже слышала, как лифт, громыхая, спускается все ниже, когда к Харту снова приблизился полицейский в форме, который просил у него автограф. В руке он держал все ту же тоненькую папочку.

Лифт прибыл, и адвокат открыл дверцу.

– Я задержусь на минутку, – сказал ему Харт, пожимая Берчмену руку. – А лучше – позвоню вам прямо в контору, хорошо?

– О’кей. – Берчмен шагнул в лифт, и Джем, шедший последним, подтолкнул ее в спину.

Она вдруг решилась.

– Ты поезжай, Джем, – сказала она. – Мне нужно зайти в дамскую комнату.

– Ладно, – отозвался он, закрывая дверцу. – Увидимся позже.

Лифт поехал вниз, а она осталась стоять на площадке, глядя, как Харт подписывает собственное фото для сынишки капрала Кроу. Ни в какую дамскую комнату ей было не нужно.

Наконец Харт заметил ее, и его брови удивленно дрогнули, но он ничего не сказал. Расписавшись на фото, он поставил число и выпрямился.

– Спасибо, Вождь! – Капрал Кроу отсалютовал.

– Не за что. Удачи вам и вашему сыну… Тодду. – Он пожал копу руку, и тот ушел, бережно прижимая к груди свой трофей.

Харт снова нажал кнопку вызова лифта.

– Вы вниз, Мелина? – осведомился он.

– Да. – Она немного помолчала. – Я выдумала предлог, чтобы задержаться.

Харт кивнул.

Некоторое время они стояли молча. Наконец лифт подошел, прервав неловкую паузу. Харт открыл дверь и отступил в сторону, пропуская ее вперед. В кабине никого не было, и это обстоятельство ее обрадовало. Свидетели ей были ни к чему.

Когда кабина поползла вниз, она повернулась к нему.

– Я хочу извиниться перед вами за Джема, – сказала она. Харт повел широкими плечами:

– Вы ни в чем не виноваты.

– И все равно мне стыдно за него. Он вел себя как самая настоящая задница.

– Правила вежливости, по-видимому, требуют, чтобы я возразил, но я этого делать не стану. – Он улыбнулся, но она не ответила на его улыбку.

– Я хотела также сказать вам пару слов конфиденциально, полковник.

– Слушаю вас. – Он слегка наклонился к ней. – Что вы хотели мне сказать, Мелина?

– Я хотела сказать вам, что вы – трус, полковник Харт.

– Что-о?.. – Его голова дернулась, как от пощечины.

– Вы трус, полковник. Вы дрожите за свою шкуру, как… как я не знаю кто!

– Я слышал, что вы сказали, – сказал он зло. – Может быть, вы возьмете на себя труд объяснить?

– С удовольствием. – Лифт остановился на первом этаже, но ни один из них не двинулся с места. – Быть может, Джем поступил не очень красиво, когда бросился на вас с кулаками, но по сути он был прав. Вы лжец, полковник! – И прежде чем он успел возразить, она добавила: – Вы струсили, когда Лоусон задал вам конкретный вопрос!

– Какой вопрос?

– Он спросил, переспали ли вы с Джиллиан, и вы ответили – нет. Вы солгали, Харт. Я знаю это точно…

ГЛАВА 12

Вернувшись в свой номер в «Мансоне», Харт швырнул куртку на кресло и направился к мини-бару. Больше всего ему хотелось выпить хорошую порцию бурбона, но, поразмыслив, он ограничился водкой с тоником. Держа стакан в руке, он вернулся к дивану и, с размаху опустившись на подушки, сделал огромный глоток.

Только после этого он перевел дух, но облегчения это ему не принесло. Воздух, который он с силой втягивал в себя, хранил тонкий аромат духов Джиллиан. А именно сейчас он предпочел бы обойтись без такого рода напоминаний.

Из горла его исторгся короткий, сухой звук – не то кашель, не то сдерживаемое рыдание. Впрочем, Харт тут же выпрямился и некоторое время сидел неподвижно. Потом он осторожно поставил стакан на край журнального столика и, упершись локтями в колени, обхватил голову руками. Отчаяние опустилось на него, словно освинцованное покрывало, подобное тем, что они использовали при работе с источниками радиации. Душное, тяжелое, непроницаемое… О господи!..

Закрыв глаза, Харт медленно выдохнул воздух. Как это могло случиться, думал он. И почему именно с ним? Каких богов он прогневал?

Нет, плакать он не будет. Герои-астронавты не плачут. Какой мужчина станет оплакивать женщину, которую он знал всего несколько часов?!

Он не уронил ни слезинки, но, когда он открыл глаза, горло го все еще сжималось, а ресницы были влажными.

Взяв в руки бокал, Харт сделал из него небольшой глоток. Он вспоминал последние слова Мелины и пытался разжечь в себе спасительный гнев. Она швырнула ему перчатку прямо в лицо и, пока он разевал рот и хлопал глазами, вышла из лифта. Каждый дюйм ее прямой спины и гордо поднятая голова буквально кричали о презрении, которое она к нему испытывала. Когда же он опомнился и попытался догнать Мелину, чтобы объясниться, его отвлек полицейский, поджидавший его в засаде, чтобы вручить квитанцию о штрафе за неправильную парковку. Квитанцию пришлось оплатить сразу – на первом этаже полицейского управления было для этого специальное окошечко. Когда же он справился с этим (заодно дав автограф кассиру), Мелина уже исчезла.

Весь обратный путь до отеля Харт тщетно пытался раздуть крошечную искорку гнева, которая вспыхнула в нем в тот миг, когда он услышал обвинение. Мелина назвала его трусом и лжецом. Будь на ее месте Хеннингс, он не колеблясь задушил бы ублюдка. Харт был уверен, что у него есть все основания считать себя несправедливо обиженным, однако что-то ему все же мешало.

Совесть. Проснувшаяся совесть не давала ему рассердиться на Мелину по-настоящему, ибо в глубине души Харт знал: она права.

Ах, если бы только он смог разозлиться! Гнев был бы для него спасением. Как справедливо заметил Берчмен, Харт легко вспыхивал, однако с годами он научился сдерживать свой гнев, держать его в узде. Но то, что он испытывал сейчас, не было похоже на гнев. Это не было похоже вообще ни на что, а как, скажите на милость, он сможет контролировать себя, если понятия не имеет, какое чувство пробудилось в нем сейчас?

Он с силой потер лицо и попробовал начать с начала. Итак, красивая женщина была зверски убита в своей постели. Это, безусловно, трагедия, но при чем тут он? Его знакомство с Джиллиан было столь кратким, что Харт не видел веских оснований предаваться скорби.

С другой стороны, что-то мешало ему просто умыть руки и забыть обо всем. Быть может, это были долг и чувство порядочности, о которых говорил Лоусон? Харт всегда считал себя ответственным человеком (и окружающие это подтверждали), однако перед Управлением полиции Далласа у негр не было никаких обязательств. Тогда в чем же дело? Почему он никак не может успокоиться? Из-за Мелины? Он, конечно, был готов помочь сестре Джиллиан, но даже это не могло помешать ему побросать в сумку свои пожитки и выехать в Хьюстон.

Нет, нечто иное заставляло его остаться в Далласе и досмотреть эту драму до конца. Вот только что это могло быть? Он не знал.

Прикончив коктейль, Харт оставил пустой стакан на журнальном столике, а сам вытянулся на диване, подложил руки под голову и попытался размышлять логически. Оставив в стороне эмоции, которые только затуманивали общую картину, он решил подойти к проблеме рационально, как делал всегда во время космического полета. Харт собирался рассмотреть каждый аспект проблемы в отдельности, чтобы прийти к единственно правильному ответу.

То есть найти источник его беспокойства.

С одной стороны, рассуждал Харт, он имел полное право быть недовольным. Ему вовсе не улыбалось оказаться втянутым в расследование убийства. Была и еще одна причина – не такая очевидная, как прочие.

Предопределенность. Всю свою жизнь Харт ждал чего-то ужасного, что должно было непременно случиться. Он надеялся, что ему удастся избежать предначертанного судьбой, но теперь ему стало ясно – его надежды были тщетны. И, главное, он не представлял, как ему теперь выпутаться из создавшейся ситуации.

Еще в детстве – как и многие свои соплеменники – Харт понял, что, будучи членом этнического меньшинства, он должен работать больше, стараться сильнее, быть крепче и выносливее, чем его белые сверстники. За ним наблюдали особенно пристально, и ему приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не допустить ошибки, не опростоволоситься, не сесть в лужу, потому что то, что простили бы белому, никогда не простили бы индейцу. «Чего еще ожидать от краснозадого?» – эти слова висели над ним дамокловым мечом. Вся жизнь Харта прошла в стремлении Оправдать Доверие – именно так, с заглавных букв, и никак иначе. Он боялся, смертельно боялся совершить ошибку, и вот теперь это произошло… Что ж, по крайней мере, теперь он может не бояться, потому что поправить все равно ничего нельзя.

Потом он подумал о том, что Берчмен был совершенно прав, когда предупреждал его о возможной реакции НАСА. Руководству вряд ли понравится, что полиция допрашивает одного из самых известных сотрудников этой организации, да еще в связи со зверским убийством молодой женщины, с которой этот сотрудник провел последние несколько часов ее жизни. Не имело никакого значения, привлекался ли он как свидетель или как обвиняемый – в обоих случаях для НАСА это означало плохое паблисити и потерю лица.

Но, черт побери, ведь он ни в чем не виноват! Что он сделал, не так? Кому наступил на мозоль? Ведь он даже не подозревал, что имеет дело с Джиллиан. В контракте, заключенном с эскорт-агентством, черным по белому было написано, что сопровождать его будет Мелина Ллойд! Откуда ему было знать, что какой-то псих решит убить Джиллиан за то, что она появилась на людях в обществе индейца!

Вы переспали с ней ?

Да. Да, черт побери! Мы трахались, понятно?!

Но как Мелина узнала, что он лжет? Быть может, когда он отвечал на вопросы Лоусона, его выдало лицо? Или она узнала правду благодаря своей полумистической связи с сестрой? Или Джиллиан сама рассказала ей об этом?

А может, Мелина ничего не знала наверняка? Быть может, она просто угадала, что произошло между ним и ее сестрой прошедшей ночью? Или, напротив, сестры поменялись местами нарочно, чтобы впоследствии Джиллиан могла похвастаться тем, что переспала с «настоящим астронавтом». Он знал: некоторые женщины коллекционируют знаменитых мужчин, как люди коллекционируют марки, пуговицы, спичечные этикетки. И когда подвернулась такая возможность, Джиллиан сделала все, чтобы вычеркнуть «астронавта» из своего списка необходимых приобретений. Остается только надеяться, что он ее не разочаровал.

Нет, только не это!.. Харт даже зубами заскрипел – до того отвратительными показались ему собственные мысли. Он знал, что такие женщины-коллекционеры существуют, и для них он, безусловно, являлся желанной добычей, но Джиллиан к ним не принадлежала. Харт не сомневался в этом, и теперь ему было мучительно стыдно, что он мог так о ней подумать.

Истина, на которую он не мог больше закрывать глаза, состояла в том, что их желание было обоюдным и они почувствовали его задолго до того, как на обоих подействовал выпитый бурбон. Теперь Харт понял, что страсть вспыхнула в их душах чуть не в тот самый миг, когда они впервые увидели друг друга, обменялись первым рукопожатием, улыбнулись. После этого и пресс-конференция, и банкет, и ресторан, и поездка в автомобиле превратились в долгую, восхитительную прелюдию к тому, что произошло потом.

Проклятье! Он не должен об этом думать. Не должен, если не хочет размякнуть окончательно.

Стараясь отвлечься, Харт достал сотовый телефон и связался с автоответчиком сначала в своем рабочем кабинете, потом – в хьюстонском доме и выслушал поступившие сообщения.