– Мистер Дюваль спрашивал, где его жена? – крикнул Берк, чтобы заглушить грохот музыки. – Ты ее не видел?

– По-моему, она еще не спускалась, сэр. Бейзил страдальчески вздохнул.

– Ну, и разозлится же босс, если она не соизволит спуститься к гостям. Ладно, пока.

Он похлопал верзилу по мясистому плечу и стал протискиваться через толпу, поглядывая по сторонам через прорези маски. По предыдущему визиту он помнил расположение комнат, так что без труда вышел к главной лестнице, ведущей на второй этаж. К счастью, наверху тоже бродили гости – ведь там располагались туалетные комнаты.

Берк сделал вид, что дожидается очереди войти в туалет. Он с независимым видом разгуливал по коридору, разглядывая картины на стенах и любуясь антикварной мебелью. Юркнув за угол, он в два счета оказался у дверей спальни. Давно ли, переодетый священником, он прокрался сюда, чтобы спрятать «жучок»? Давно, очень давно. Прошла целая вечность. Ведь тогда он еще не знал Реми. Точнее, знал, но понятия не имел, какая она на самом деле. Тогда он еще не любил ее.

Дверь спальни была нараспашку. Берк заглянул внутрь, увидел, что там никого нет.

– Черт! – выругался он.

– Что-нибудь не так?

Он резко обернулся. Рядом стояла какая-то дамочка, наряженная Белоснежкой. Светлые кудряшки разметались по плечам, пышная грудь так и выпирала из низкого лифа.

– Да вот, мистер Дюваль послал меня за своей женой. А ее нет – куда-то запропастилась.

– Какая досада, – промурлыкала Белоснежка. – Вы потеряли ее, а я потеряла моих гномиков. – Она игриво погладила шпагу, висевшую на боку у пирата. – Какая длинная штука.

– Спасибо. Вы видели миссис Дюваль?

– Такая длинная, такая твердая. Наверное, ею можно причинить много ущерба.

– Так видели вы ее или нет? – нетерпеливо спросил Берк.

– Господи, какой же вы зануда! – вздохнула Белоснежка.

– Посмеемся в другой раз. Сейчас я должен найти миссис Дюваль.

– Ну ладно. Я видела, как она спускалась по лестнице. По-моему, это была она. Такая, в костюме Марии-Антуанетты.

– Спасибо.

Берк бросился вниз по лестнице. Сверху он оглядел зал, пытаясь найти злосчастную французскую королеву. Ее нигде не было. Грубо распихивая гостей, пират заметался по комнатам. Время стремительно приближалось к полуночи, и гости веселились напропалую.

На Берка налетел восточный шейх, тащивший за собой хихикающую цыганку. Пьяный Арлекин схватил Берка за шпагу и попытался ее вынуть из ножен. Едва Бейзил от него отбился, как к нему пристала толстуха в римской тунике и пригласила на танец.

– Я вижу, задание выполнено? – раздался голос сзади.

Берк обернулся и увидел слугу в костюме борца сумо, державшего поднос с бокалами.

– Миссис Дюваль спустилась.

– В костюме Марии-Антуанетты?

– Да. В прошлом году она была в таком же.

– Куда она пошла?

Она бежала по центральному проходу оранжереи, вглядываясь в темноту. План удался на славу, а ведь она почти не надеялась на успех, зная, что у Пинки повсюду свои люди. Однако из дома она выбралась беспрепятственно, и теперь до спасения был всего шаг.

Когда Реми увидела Дюваля в маскарадном костюме, ей пришло в голову, что в ее гардеробной еще с прошлого года остался наряд Марии-Антуанетты: белый напудренный парик, маска, платье, туфли, бижутерия, даже мушка, которую полагалось приклеить на щеку.

Нарядившись французской королевой, Реми выбралась в коридор и примкнула к группке гостей, забредших на второй этаж. Вместе с ними она спустилась по лестнице, и новый телохранитель, болтавший о чем-то с Белоснежкой, даже не взглянул на даму в маске и кринолине. Очевидно, он не получил инструкций, предписывавших ему задерживать Марию-Антуанетту.

В комнатах телефонов было полно, но воспользоваться ими было невозможно. Расшумевшиеся гости так кричали, музыка так грохотала, что Реми все равно ничего бы не услышала, да и ее на том конце провода вряд ли поняли бы.

И тогда она вспомнила, что телефон есть в оранжерее. Там, в комнате, где находилась панель управления микроклиматом, имелся телефонный аппарат. Вход туда был воспрещен всем, кроме самого хозяина. Всего один звонок. Набрать семь цифр, и Реми спасена. Это займет одну минуту. Она рывком распахнула дверь.

– Привет, Реми.

Пинки стоял на коленях, согнувшись над потайным сейфом, встроенным в пол.

Она замерла от ужаса, но тут же опомнилась и бросилась бежать. Дюваль догнал ее в два прыжка, схватил за кисть, заломил руку за спину и затащил обратно.

Он тяжело дышал. Берет с пером сбился набок, приклеенная борода съехала на сторону.

– Говорят, Мария-Антуанетта тоже была шлюхой, – сказал он. – Ты об этом знала?

– Я не шлюха.

– Не будем спорить, милая. У меня сейчас нет времени на дискуссии. Большое тебе спасибо, что сама пришла сюда. Я как раз собирался избавиться от некоторых документов, а потом заняться тобой. Ты сберегла мне массу времени.

Пожалуй, она могла бы вырваться, но не стала этою делать – Дюваль приставил к ее виску пистолет. Малейшее движение, и он ее застрелит – это было ясно.

– Несколько минут назад один из моих людей, служащих в полиции, попытался меня убить, – бесстрастно сообщил ей Пинки. – Полагаю, он хотел устранить меня, потому что я могу его выдать. С чего вдруг такая осторожность? Вывод напрашивается сам собой: впереди большие неприятности.

– Ты даже не представляешь себе, до какой степени большие.

– Бейзил?

– Да. А также окружной прокурор Литрелл. И еще генеральный прокурор.

– Я смотрю, твой любовничек времени даром не терял.

– Если ты меня убьешь, это тебя не спасет.

– Ничего, зато Бейзил останется без трофея. Внезапно три цветочных горшка, стоявших рядом с Пинки, один за другим разлетелись на куски.

– Следующую пулю получишь ты, Дюваль, если не бросишь пистолет.

Берк выбежал из дома и наскоро осмотрел двор. В беседке уже никого не было. Неужели официант ошибся и Реми не выходила из дома? Или же парень солгал, действуя по инструкции хозяина?

Он заметался по двору и внезапно увидел вдали помещение оранжереи. Реми много рассказывала ему о коллекции орхидей. Не раздумывая, Берк бросился вперед, прямо через газон.

Вечер был холодным, и стеклянные стены оранжереи запотели. Бейзил стремительно ворвался в теплицу, держа пистолет наготове. Сначала он ни чего не увидел – было темно. Потом услышал вскрик Реми, а еще через несколько секунд увидел, как в конце прохода рывком открывается дверь. Выбежала Реми, Дюваль схватил ее за руку, втащил обратно.

Что делать? Вызвать подмогу? Но система уже подвела его один раз, может подвести снова.

Предположим, группа захвата ворвется в оранжерею и арестует Дюваля в строгом соответствии с законом. Что последует дальше? Пинки наймет такого же прожженного адвоката, каким является сам. Улик против Дюваля предостаточно. Есть свидетели, есть Роланд Сэчел, которому уже надоело сидеть в тюрьме, – он готов давать показания против своего босса в обмен на условно-досрочное. Однако исход процесса будет зависеть от компетентности судьи и прокурора, от настроения присяжных. Не исключено, что Дюваль выйдет из зала свободным человеком, как в свое время Бардо.

Но предположим, что ему вынесен обвинительный приговор и он сел в тюрьму – пусть даже пожизненно. Это не помешает ему отомстить Реми и Фларре. Он может отдать приказ своим убийцам и из тюремной камеры.

Уже одного этого достаточно, чтобы разобраться с Дювалем раз и навсегда. Но была и другая причина, главная. В ту ночь, когда Берк поклялся отомстить за смерть Кева Стюарта, он не рассчитывал на правосудие. Нет, приговор вынесет и приведет в исполнение он сам.

Пригнувшись, он подобрался поближе к двери, чтобы удобнее было прицелиться. Три предупредительных выстрела по цветочным горшкам были пустой формальностью – чтобы потом с чистой со – вестью говорить, что все было сделано по правилам. Но на самом деле Берк знал: Дюваль будет убит.

Однако прежде нужно было вывести из-под удара Реми.

Дюваль отлично понимал это, и потому не собирался бросать оружие.

– Валяй, стреляй! – расхохотался он. – Но она умрет первой.

– Это еще не факт, я ведь могу попасть в тебя сразу.

– Попробуй. А что, если ты чуть-чуть промахнешься? Повторится история со Стюартом.

Пелена ярости застилала Берку глаза. Палец побелел на спусковом крючке. Как же ему хотелось прикончить этого ублюдка, столько лет мучившего Реми, лишившего ее самоуважения и смысла жизни.

– Ты псих, Бейзил, – поддразнивал его Дюваль. – Полный дебил.

– Заткнись!

– Я эту суку прикончу без малейшего сожаления, – доверительно понизил голос Пинки. – Она это заслужила. Но как быть с тобой? Ведь ты человек совестливый, ты себе потом не простишь. Брось-ка свою пушку, и тогда я отпущу твою подружку.

– Не вздумай! – всхлипнула Реми. – Поступай так, как считаешь нужным!

– Ведь если ты попадешь в нее, тебе останется только вышибить себе мозги, – гнул свою линию Пинки. – Еще одной такой ошибки ты не переживешь. Представляешь, каково тебе будет жить после того, как ты убьешь не только лучшего друга, но и любимую женщину? Я правильно все понимаю, а, Бейзил?

– Заткнись, я сказал!

Капли пота текли по лицу Берка, глаза защипало. Руки тоже были липкими от пота, это мешало прицеливаться.

Глаза Дюваля сузились, ствол револьвера, зажатого в его руке, чуть двинулся. Бейзил отлично понимал, что Дюваль не отступит. Однако он сделает все возможное, чтобы предварительно выиграть психологический поединок – будет сыпать Берку соль на рану, поливать ее серной кислотой.

– Кстати, – сказал Дюваль, – Бардо говорил мне, что перед смертью Стюарт наложил в штаны.

Ты знал об этом?

– Замолчи! – взвизгнул Берк.

– Запашок от Стюарта был – хоть святых выноси.

– Я тебя предупредил!

– Бардо рассказывал об этом с отвращением. – Замолчишь ты или нет? – Голос Берка сорвался на стон.

– Ведь это была твоя работа, Бейзил.

– Прекрати!

– А у парня такая чудесная жена. Я видел ее на процессе. Из-за тебя она стала вдовой. А тут еще Реми. Она умрет на твоих глазах.

– Нет!

Берк безвольно опустил руку с пистолетом, рухнул на колени и разразился рыданиями.

– Я знал, что ты слабак, – презрительно бросил Дюваль. – Кев Стюарт погиб из-за того…

Он не договорил. Глаза Дюваля изумленно сдвинулись к переносице, словно пытаясь разглядеть круглую дырку, появившуюся между ними. В следующий миг еще одна точно такая же дыра по – явилась несколькими сантиметрами выше. Пинки пошатнулся и рухнул на пол.

Бейзил распрямился, убрал пистолет, подошел к убитому.

– Кев Стюарт погиб потому, что я хорошо стреляю, – процедил он. – А ты об этом забыл, Дюваль.

Реми бросилась в его объятия.

– С Фларрой все в порядке, – поспешил успокоить ее Берк.

– А Бардо?

– Он до нее не добрался.

Реми облегченно вздохнула. Несколько секунд они стояли молча, прижавшись друг к другу. Потом Берк сказал:

– Мне нужно позвонить.

Она бросила на Дюваля всего один взгляд, отвернулась.

– Хорошо, что он купился на твою уловку.

– Так ты знала, что я прикидываюсь?

– Конечно. Но когда ты опустил руку с пистолетом, мне стало страшно.

– Да, это было немножко рискованно. Но ничего, я хорошо стреляю навскидку.

Взявшись за руки, они пересекли двор и вошли в зал. Никто из гостей не обратил внимания на прогуливающуюся парочку. До полуночи оставалось всего несколько минут, и веселье достигло кульминации.

– Идем в кабинет, – шепнула Реми. – Это единственное место, куда гостям вход заказан.

Они открыли дверь, и Реми ахнула: на полу лежал человек в клоунском наряде; вокруг него по полу растекалась лужа крови.

Берк вытащил Реми из комнаты. – Звони в полицию. Скажи, чтобы связали, тебя с Литреллом.

Она молча кивнула и бросилась выполнять поручение, а Берк вошел в кабинет и запер за собой дверь на засов. Не хватало еще, чтобы кто-то из гостей заглянул сюда, увидел это побоище и поднял панику.

Рядом с клоуном лежал молодой человек в темном костюме. Берк наклонился, пощупал пульс.

Молодой человек был мертв.

Тогда Бейзил присел на корточки возле клоуна.

Раскрашенное белой краской лицо было искажено от боли. Намалеванные красные губы изображали бессмысленную улыбку. Потом закрытые веки чуть дрогнули, и Берк понял, что раненый жив.

– Бейзил, ты? – прохрипел едва слышный голос.

– Привет, Дуг, – вздохнул Берк.

– Я истекаю кровью…

Берк покосился на мешковатый клоунский костюм, весь пропитавшийся кровью.

– Да, так оно и есть.

– Это Дюваль, – прошептал Пату. – Но зато я шлепнул вон того типа.

В его руке все еще был зажат пистолет. Бейзил осмотрелся по сторонам и решил ничего не трогать. Здесь произошло преступление, пусть разбирается следователь.

– С Дювалем я разобрался, – сказал он.

– Это хорошо. – Пату закрыл глаза. – Мне нужна помощь.

Берк встал, направился к двери, но открывать ее не спешил. Задумчиво коснувшись ручки, он постоял еще немного, потом так же медленно вернулся к лежащему Пату.

– Помоги мне, Берк.

Бейзил наклонился, снял с лица раненого красный шутовской нос, сдернул рыжий парик.

– Не могу, Дуг.

Пату смотрел в спокойные глаза друга, и его бледное лицо посерело на глазах.

– Так ты знаешь…

– Что ты работал на Дюваля? Да, знаю.

– И давно?

– С того самого дня, когда ты убил Мака. Это было хладнокровное и преднамеренное убийство. Ты врал мне: Мак вовсе не собирался сдавать меня Дювалю. Он хотел объяснить мне, что я должен отказаться от своего плана, потому что есть план получше. Сегодня я проверил свою догадку, поговорив с Литреллом и генеральным прокурором. Тогда-то я и узнал подробности. Вскоре после избрания генеральный прокурор учредил особую, строго законспирированную группу, которая должна была заняться коррупцией в нашей полиции. Мак был членом этой группы. Он, как положено, закончил полицейскую академию, нес обычную службу, но его с самого начала готовили на роль внутреннего контролера. Мак уже почти вышел на твой след. Ты почувствовал это и застрелил его прежде, чем он успел поделиться со мной своими подозрениями. Да, Мак потянулся за пистолетом, чтобы взять меня на мушку, но он не собирался меня убивать. Он хотел отвезти меня в Нью-Орлеан, чтобы я поговорил с генеральным прокурором напрямую. И еще он хотел поделикатнее сообщить мне, что человек, которого я считал своим лучшим другом, – предатель. А знаешь, что было хуже всего? Ты взвалил свое преступление на Мака. За это я тебя возненавидел. – Берк наклонился, посмотрел умирающему в глаза. – Зачем, Дуг? Почему ты это сделал? Неужели из-за денег?

– Из-за трусости, – прошептал Пату.

– Но ты не трус.

– Помнишь того парня, которого я застрелил?

– Когда мы служили первый год? Да, Берк что-то такое припоминал. Была перестрелка, и Пату убил бандита.

– Ну и что? Он был вооружен, сопротивлялся аресту. Если бы ты не застрелил его, то он бы застрелил тебя.

Пату качнул головой:

– Нет, это была инсценировка. Я запаниковал, выстрелил раньше времени, а лотом вложил ему в руку пистолет. – Капитан судорожно вздохнул. – Тот тип работал на Дюваля, а Дюваль знал, что его убийца огнестрельным оружием не пользуется – только ножами. И Дюваль мог это доказать. Он прижал меня, и с тех пор я был у него на крючке. – Слеза медленно ползла по щеке Пату. – Я был хорошим полицейским. Я хотел сделать карьеру…

– Ничего бы у тебя не вышло, – с горечью произнес Берк. – Все равно тебя рано или поздно застукали бы. Не Мак, так кто-нибудь другой.

– Например, ты.

– Да, например, я. Жаль только, я догадался слишком поздно.

Пистолет выскользнул из ослабевших пальцев капитана. Пату с усилием приподнялся и цепко схватил Берка за ворот рубахи.

– Как, как ты догадался?

– Ты сам себя выдал.

Пату непонимающе уставился на него.

– После того, как ты застрелил Мака, ты сказал, что все ниточки сходятся к нему. Якобы это он выдал нас в ту ночь, когда погиб Кев. Тут-то я и понял, что ты лжешь.

Он наклонился ниже, чтобы умирающий слышал каждое слово.

– Торговцы наркотиками – подонки. Но полицейские, состоящие у них на службе, – того хуже. Преступники все время водили нас за нос, и помогал им тот, кто должен был нами руководить. Я не верил в то, что отдел внутренних расследований способен найти предателя – они и сами погрязли в коррупции. Окружной прокурор играл в свои политические игры, ему было не до нас. Что же до спецгруппы, созданной генеральным прокурором, то я ничего о ней не знал. Мне казалось, что надежды никакой нет. Мерзавец, угнездившийся у нас в отделе, будет беспрепятственно продавать нас Дювалю, а мы ничего не сможем сделать. Сколько провалов ждет нас впереди, думал я. Пять? Десять? И я решил, что достаточно будет одного. Но такого, чтобы начальство наконец взялось за ум. Разве мог я представить, что этот провал будет стоить жизни Кеву? Ни за что на свете! – Он помолчал и продолжил уже более спокойным голосом: – Я тебе объясню, Дуг, чем ты себя выдал. Никакие следы не вели к Маку и не могли вести. Мак не выдавал Дювалю ту операцию. Это сделал я.

Пату застонал, страдальчески дернул головой, но глаз от Берка не отвел.

– Я нарочно допустил утечку информации, потому что чувствовал: еще одна неудачная операция, и начальство наконец вынуждено будет перейти к решительным мерам. Да и операция, по правде сказать, была ерундовая. Но мой блестящий план не удался. Я не знал и не мог знать, что на том складе находится сам Бардо. Один-единственный раз я попытался сыграть нечестно, и в результате погиб Кев Стюарт. – Он наклонился еще ниже и прошептал: – Всю жизнь это будет пятном на моей совести. – Он отцепил пальцы умирающего и безжалостно закончил: – А ты так и подохнешь со своей нечистой совестью.

Пату всхлипнул.

– До полуночи две минуты, Дуг, – сказал Берк, взглянув на часы. – День греха заканчивается, и твой конец тоже близок. – Он откашлялся, смахнул слезу. – Ничего, каяться я буду завтра.

Примечания