Беззвучный крик

Дэвид был в ужасе – на его глазах только что застрелили человека. Он заплакал, и, должно быть, громко, потому что Карл схватил его за плечо и сильно встряхнул.

– Перестань хныкать, малыш! Слышишь? Перестань хныкать!

Анна протянула руки к сыну, и Карл толкнул его к ней со словами:

– Уйми своего ребенка!

Она не знала, что Карл собирался с ней сделать, когда поставил на колени, потому что в этот самый момент приехал Ломакс. Джек стоял к ней спиной, поэтому она не могла видеть, что он говорит, но по его позе могла догадаться, что он пытается спасти Ломакса, возможно, убеждает его уехать.

Самонадеянность этого человека сыграла с ним злую шутку: как только он ворвался в дверь, Карл сразу же убил его.

Дэвид тесно прижимался к ней, его маленькое тело содрогалось от рыданий. Джек поднес палец к губам, прося Дэвида замолчать. Тот кивнул и постарался успокоиться, но все-таки время от времени продолжал всхлипывать.

Как быстро произошла переоценка ценностей, думала Анна. С момента рождения Дэвида она все время боялась, что ее глухота может повредить ее сыну. Теперь это казалось чепухой. Если они спасутся, если они будут жить дальше, то какая разница, что она не слышит?

Ей отчаянно хотелось повернуть время вспять. Всего за несколько минут до этого будущее казалось безоблачным, а теперь им грозила смерть. Почему так случилось именно сейчас, когда они с Джеком нашли друг друга?

Джек. Ему очень больно. Должно быть, когда он ударился о стену, то сломал ребро. Он по-прежнему держится за бок, а лицо его белое от боли. Анна готова поклясться, что каждый вздох причиняет ему муку. Губы у него напряжены и двигаются неестественно, хотя она может прочесть все, что он говорит, и понимает, что он пытается говорить как можно отчетливее, чтобы она могла следить за его диалогом с Херболдом.

Она также заметила, как он показывает знаками слово нож, и вспомнила, как, очевидно, и сам Джек, что его нож все еще лежит в рюкзаке Дэвида. После того как Дэвид пометил им деревья, он попросил еще немного его поносить, на что Джек согласился при условии, что нож будет лежать в ножнах и в рюкзаке. Там он теперь и лежал – в детском рюкзачке с изображением пятнистых далматинцев.

Но как его достать оттуда, чтобы Карл этого не увидел?

Дэвид, должно быть, выронил рюкзак, когда преступник схватил мальчика при входе в дом. Теперь рюкзак вместе с ее фотоаппаратурой и корзиной для еды валялся в углу. Карл стоял между этим углом и Джеком. Анна была ближе, но все равно не могла туда дотянуться. Если она попытается, Карл убьет Джека – в этом она не сомневалась.

Нимало не заботясь о том, что минуту назад убил человека, Карл ткнул окровавленное тело носком ботинка.

– Кто он?

Эмори Ломакс лежал на полу, распростершись навзничь, его незрячие глаза были устремлены к потолку, на лице все еще сохранялось удивленное выражение.

– Он мертв, – сказал Джек. – Какая тебе разница, кто он?

– Да в общем, никакой. – Карл мрачно посмотрел на Джека. – Помнишь, я говорил, чтобы ты меня не обманывал?

– И что же?

– А то, что этот жмурик честно сказал о ваших отношениях, не то что моя невестка.

– Не называй меня так, сукин сын, – знаками показала Анна.

– Ну и ну! Что это значит? – Смеясь над ней, он пошевелил пальцами, подражая языку жестов. – Что она сказала?

– Я не понимаю азбуку глухих, – солгал Джек. Карл ему не слишком поверил, но тем не менее с беззаботным видом пожал плечами.

– Не имеет значения. По выражению ее лица я могу догадаться, что она сказала.

Ее возмущало до глубины души, что бандит находит ее забавной.

Ей было крайне неприятно, что он передразнивает ее, как это делали жестокие дети, когда она училась в школе. Но дать ему отповедь на языке жестов – значит предоставить лишний повод для издевательств. Она рано научилась игнорировать насмешки людей, которые в силу своей непроходимой глупости не понимают, что когда они высмеивают ее, то ставят в дурацкое положение самих себя.

– Ты соврал, чтобы защитить женщину и ребенка, – заметил Карл, обращаясь к Джеку. – Похвально. Очень похвально.

– Делай со мной все, что хочешь, – сказал ему Джек. – Я даже не шевельну пальцем, если ты их отпустишь.

– Нет! – Анна вскочила на ноги и сделала шаг по направлению к Джеку. Карл схватил ее за руку и резко развернул к себе.

– Куда это ты собралась? Если тебе так нужен мужчина, то я здесь. – Он рывком подтянул ее к себе. Не дрогнув, она с ненавистью смотрела на него. – Что же в тебе такого особенного, а? Один мужик из-за тебя ломает двери, другой готов за тебя умереть. Должно быть, у тебя течка – вот что я думаю. Ты испускаешь запах, на который они сбегаются. – Он пристально посмотрел на нее. – Ты понимаешь, что я говорю? Ты, наверное, одна из тех, кто… как это называется?.. читают по губам. Ты читаешь по губам, милочка?

Она ответила ему непонимающим взглядом.

– Готов поспорить, что ты все прекрасно поняла.

Он провел рукой по ее груди, затем просунул ее между ног Анны. Она инстинктивно сжала бедра и ударила его по рукам, что вызвало у Карла только смех.

Анна ощутила на лице его дыхание, но не стала доставлять ему удовольствия и не отвернулась, даже после того как Карл поднес пальцы к носу и демонстративно их понюхал.

– Как пахнет! – с непристойной усмешкой произнес он.

Анна почувствовала приближение Джека на долю секунды раньше, чем он набросился на Карла. Карл ударил его в висок рукояткой пистолета, и Джек упал на пол.

Анна присела рядом с ним на корточки. От удара на виске образовалась глубокая рана, из которой обильно сочилась кровь. Дэвид снова начал плакать.

Превозмогая боль, Джек протянул руку к Дэвиду и постарался его успокоить. Однако, разговаривая с мальчиком, поглаживая его по голове, он все время смотрел на Анну. Она еще не видела у Джека такой нежной и такой печальной улыбки. Она, казалось, говорила о том, что жизнь его подошла к концу, но эти последние секунды несут с собой то лучшее, что он мог от нее ожидать. Эта улыбка разбивала ей сердце.

Она хотела бы сказать ему, что все будет в порядке. Она всем сердцем хотела бы верить в лучшее. Но вместо этого она прижала пальцы к его губам и почувствовала, что он шепчет: «Я тебя люблю», – как это было сегодня утром, в другой жизни.

Отведя ее руку от Джека, Карл грубо поднял Анну на ноги.

– Мне не хочется прерывать эту трогательную сцену, но я пришел сюда только с одной целью – отомстить моему старому отчиму.

– Ты опоздал, – сказал Джек.

– Чтобы убить его – да. Однако это не значит, что я не могу получить некоторое удовлетворение, наказав тех, кого он после себя оставил.

– Если ты пришел нас убивать, то почему уже не убил?

– Ты так торопишься умереть?

– Мне просто интересно.

Карл пожал плечами.

– Наверно, это справедливо. Видишь ли, я хочу словить кайф. В тюрьме я долгих двадцать лет ждал этого дня. Я хочу растянуть удовольствие, как я это сделал с Сесилом. За свою трусость он заслужил медленную, мучительную смерть, и он ее получил. Чертовски жаль, что я не могу убить Делрея. Я бы ему отплатил за все те годы, что он надо мной издевался. Хорошая новость – в том, что он мертв. – Он навел пистолет на Джека. – Плохая – в том…

– Плохая новость в том, что твой партнер, кажется, нарвался на неприятности.

Джек кивнул в сторону открытой двери, и Анна с Карлом одновременно посмотрели туда.

На пороге стоял бледный человек и улыбался сквозь текущую по лицу кровь.

– Привет, Карл.

– Господи, Майрон!

Схватив Майрона за перед окровавленной рубашки, Карл втащил его в дом. Выглянув за дверь, он увидел только потрепанный оранжевый пикап и сверкающий «ягуар», очевидно, принадлежавший жмурику.

– Где машина, Майрон? – орал Карл.

– Машина?

Захлопнув дверь, Карл набросился на Майрона.

– Что случилось? Почему ты бросил машину? Где деньги?

Идиотская ухмылка слетела с лица Майрона.

– Деньги?

– Деньги из банка, Майрон! Господи! Зачем ты их оставил?

Возбужденный Майрон провел рукавом рубашки по лицу, размазывая по нему кровь и пот.

– Я застрелил того человека, как ты мне велел.

Карлу захотелось его убить. Он мысленно представил, как хватает Майрона за длинную, тощую шею и сдавливает ее до тех пор, пока его странные глаза не вылезают из орбит. Он увидел, как снова и снова стреляет ему в лицо до тех пор, пока оно не превращается в розовое месиво и идиотское выражение нельзя будет разглядеть.

Но пока он не узнает насчет денег, Майрона нельзя убивать. Он несколько раз глубоко вздохнул и, немного успокоившись, спросил:

– Майрон, что ты сделал с деньгами?

– Они в багажнике.

– А где машина?

– Сам знаешь, Карл.

– В том самом месте, где я ее оставил?

– Ага.

– А твои пистолеты?

Майрон ответил ему бессмысленным взглядом.

– Твои пистолеты, твои пистолеты! – закричал на него Карл.

Майрон чуть не плакал.

– Должно быть, я их потерял.

И снова Карл почувствовал почти непреодолимое желание убить его голыми руками. Все оружие, за исключением своего пистолета, он оставил с Майроном, не желая идти нагруженным, чтобы какой-нибудь назойливый тип не предложил его подбросить. Теперь у него остался только один вшивый пистолет с несколькими патронами – и все по вине Майрона.

Кипя от гнева, он все же постарался подавить его, чтобы узнать, что произошло.

– Расскажи мне, что случилось, Майрон.

Дебил снова заулыбался.

– Я застрелил…

– Кого?

– Копа. Он подошел к машине. Ты мне велел стрелять в каждого, кто подойдет к машине.

– Ты молодец, Майрон.

– Я снес ему голову из дробовика.

Ребенок снова стал хныкать. Его вой все больше раздражал Карла, и он уже хотел припугнуть его, чтобы тот замолчал, но решил, что сначала надо выяснить, как Майрон получил пулю в плечо и длинную царапину над правым ухом.

Причем это надо сделать поделикатнее. Если он будет давить на Майрона, тот еще больше запутается и тогда вообще ничего из него не вытянешь.

– Кто в тебя стрелял, Майрон?

– Коп.

– Тот, которого ты застрелил?

– Нет, другой.

Карл нервно сглотнул.

– Значит, их было двое.

– Ага, Карл. Один оставался в машине. Когда я застрелил первого, тот, что в машине, вышел и начал в меня стрелять. – Повернув голову, он посмотрел на раненое плечо. – Очень болит.

– Мы потом найдем для тебя лекарство. Что случилось со вторым копом? Он тоже мертв?

– Наверно. Я его застрелил.

– Ты застрелил его, но не знаешь, умер он или нет? Ты не проверил? Ты ушел, не убедившись, что они оба мертвы?

– Он кричал, – неуверенно ответил Майрон.

– Значит, кричал, – схватившись за голову, сказал Карл. – И ты оставил там деньги.

– Я испугался, Карл. У меня болела рука. Я пошел тебя искать. Извини, что я забыл про деньги. Ты сердишься на меня, Карл?

– Заткнись! – крикнул Карл. – Заткни хлебальник и дай мне подумать!

Это серьезный прокол. Что теперь делать?

Можно забыть о мести, сейчас же уйти и вернуться к машине, к деньгам. Но что, если кто-нибудь будет проезжать мимо и найдет убитых копов? Или одного убитого копа? Второй мог остаться в живых. С одним револьвером в любой перестрелке его могут смертельно ранить или убить. Это не решение.

Кроме того, вряд ли можно доверить Майрону держать оборону даже на то время, какое нужно, чтобы Карл мог просто улизнуть. Майрон ведь полный кретин. Как только Карл уйдет, этот парень – работник или кто он там – сразу же разделается с Майроном. У него хватит на это смекалки. Он перехитрит Майрона только так. А потом бросится за Карлом и вызовет копов или еще как-нибудь ему помешает.

Если они с Майроном здесь всех перестреляют, то могут вернуться к машине вместе, но лишь Господь Бог знает, что их там ждет, – вооружен из них только один.

А если они здесь всех убьют, то у них не будет заложников, чтобы торговаться.

Боже, что делать?

«Думай, Карл, думай. Ведь это у тебя хорошо получается».

Правда, в такой переплет он еще никогда не попадал. Может быть, Сесил мог бы что-нибудь тут придумать. Но Сесила нет.

Карл его убил.

Нет, лучше не вспоминать об этом, потому что тогда начинают плавиться мозги.

Но как можно о чем-то думать, когда ребенок все время хнычет? Это кого угодно сведет с ума. В припадке раздражения он круто развернулся и направил пистолет на плачущее дитя.

* * *

– Убит полицейский!

Эззи был так погружен в свои мысли, что эти слова не сразу дошли до его сознания. Но спустя несколько секунд он рывком выпрямился на сиденье и прибавил громкость.

– Убит полицейский!

Эззи взял в руки микрофон.

– Это Би-Си-четыре. Кто говорит?

Высокочастотные радиостанции стали применяться в округе несколько лет назад. Хотя в некоторых случаях использовался десятичный код, в основном сообщения передавались голосом.

Каждое подразделение обозначалось определенным сочетанием букв и цифр.

Вместо ответа раздался тихий стон, поэтому Эззи повторил свой вопрос погромче, более настойчивым тоном:

– Ты меня слышишь?

– Кажется, Джим убит.

Эззи поспешно сделал несколько умозаключений. Кроме Джима Кларка, в управлении нет другого Джима. Его напарником был относительно новый человек, почти мальчик, по имени Стив Джонс. Он явно в смятении, возможно, ранен и очень испуган.

– Стив, это ты? – спокойно спросил Эззи. Снова стон, но на этот раз он прозвучал утвердительно.

– Эззи! – раздался в динамике чей-то голос. – Эззи Хардж!

– Выруби проклятое радио, чтобы я мог поговорить с этим ребенком! – рявкнул Эззи на вклинившегося в разговор диспетчера.

– Где ты находишься?

– Окружная дорога номер четырнадцать-двадцать, – нетерпеливо ответил он. – Направляюсь к востоку. Освободи эфир.

– Джим выходил на связь несколько минут назад, – сообщил голос. – Сказал, что находится в сорок шестом квадрате на дороге четырнадцать-двадцать к югу от Речного шоссе. Они собирались остановиться, чтобы проверить, что случилось. Серая «хочда-сивик». Техасские номера «Гарри Гэри Роджер пять-пять-три».

– Я в квадрате десять-четыре, – сказал Эззи. – Я практически на месте.

– Эззи, ты не…

– Стив Джонс! – перебив его, позвал Эззи. – Слушай, сынок, я еду. Держись, слышишь?

Ответа не последовало. Выругавшись, Эззи придавил к полу акселератор и проскочил стоп-сигнал на пересечении шоссе штата с Речным шоссе. Через несколько секунд он заметил машину управления шерифа, стоявшую возле серой «хонды». Обе двери патрульной машины были распахнуты настежь. О случившейся трагедии свидетельствовало только распростертое на дороге тело. Над ним уже вились стервятники.

Резко затормозив, Эззи остановился сразу за патрульной машиной. Открыв дверцу, он присел за ней и вытащил пистолет, затем посмотрел на лежащее на дороге тело.

Да, это Джим. Даже родная мать не узнала бы его по развороченному выстрелом лицу, но по ботинкам парня можно было опознать. Дорогим ботинкам от Люккезе, которые он всегда носил и постоянно старался начистить до блеска. Их повернутые к небу острые носки были забрызганы кровью.

Эззи выполз из-за своего укрытия и, пригнувшись, побежал ко второй патрульной машине. Забежав к ней справа, он взглянул на пассажирское сиденье. Свесившись наружу, там лежал юный помощник шерифа.

Эззи поспешил к нему. В безжизненной руке парень сжимал микрофон. На дороге собралась уже большая лужа крови, вытекавшей из его колена, видимо, разбитого выстрелом из дробовика. Мальчишка был в полубессознательном состоянии.

Эззи слегка похлопал его по щекам.

– Стив, это Эззи. Помощь сейчас придет, сынок. Куда он ушел?

За все время своей службы Эззи еще не видел, чтобы кто-то, застрелив копа или двух, бросил свою машину и ушел пешком. Даже если предположить, что машина убийцы сломана, то почему он не взял патрульную машину, чтобы проехать хотя бы несколько миль? Все это было совершенно непонятно.

Юный Джонс, кажется, был в шоке. Лицо его было белым как мел и все покрыто каплями пота.

– Он убил Джима? – стиснув зубы, чтобы они не стучали, спросил он.

– Боюсь, что так, сынок.

– Он странный. Как… как привидение.

Сердце Эззи замерло, потом, пропустив несколько ударов, забилось как бешеное.

– Такой высокий, нескладный парень?

Джонс кивнул.

– Мне отрежут ногу?

– Нет, с тобой будет все в порядке, – сказал Эззи, хотя на самом деле не был в этом уверен. – Тот парень был один?

– Да. Возьми его, Эззи.

Эззи надеялся, что юный помощник так и скажет.

– Может, мне подождать, пока…

– Нет. Возьми его. Он пошел… вон туда. – Движением подбородка он указал направление.

– Пешком?

– Он истекал кровью. Думаю, я его подстрелил.

Эззи похлопал его по плечу.

– Ты хорошо поработал, сынок.

На глазах Джонса появились слезы.

– Я дал ему убить Джима.

– Ты ничего не мог сделать.

Снова заверив парня, что помощь скоро приедет, Эззи вернулся в свою машину. Артрит давал о себе знать, болью отдаваясь в коленных чашечках. Но по крайней мере у него пока оба колена целы.

По радио он проинформировал другие подразделения о том, где точно произошла перестрелка.

– «Скорая» уже в пути, – заверили его.

– Понадобится еще и коронер. Действуйте предельно осторожно. Подозреваемые все еще находятся поблизости, без машины, но они вооружены и очень опасны. Возможно, это сбежавшие заключенные Май-рон Хаттс и Карл Херболд.

– Эззи, это шериф Фостер, – сказал тот своим командным голосом. – Ты все еще на месте преступления?

Эззи не ответил, даже после того как шериф повторил свой вопрос. Отключив радио, он тронул с места, объехав по дороге тело Джима Кларка. Он боялся ехать слишком быстро, чтобы не сбиться со следа, но и слишком медленно двигаться было нельзя, иначе он мог их упустить.

Глядя по сторонам, Эззи надеялся увидеть Майрона Хаттса. И вдобавок очень рассчитывал, что увидит его раньше, чем тот сам его заметит. Теперь для него или для Карла Херболда не важно, убьют ли они еще одного копа.

Хотя, если Карл Херболд сумеет выполнить свои угрозы… Какой праздник будет для всех преступников, если Карл убьет законника, который в первый раз посадил его в тюрьму! Карл станет у них героем.

Эззи невесело засмеялся. Если он позволит Карлу себя убить, Кора никогда его не простит.

Въехав на холм, он увидел справа ранчо Корбетта. Перед домом стоял грузовик и рядом с ним – «ягуар», принадлежащий Эмори Ломаксу. Чрезвычайное происшествие заставило его забыть об этой проблеме. Он…

Эззи так резко затормозил, что машину занесло. Он чуть не упустил след – по высокой траве капли крови вели прямо к дому.

Эззи вышел из машины и, достав пистолет, присел возле столба, поддерживавшего железную арку.

И услышал выстрел.

Глава 48

– Следующая пуля достанется ребенку, если он не перестанет хныкать. – Карл разрядил пистолет в стену, причем пуля пролетела рядом с головой Дэвида.

И тогда Джек понял, что ему нужно убить этого человека.

Конечно, надо бы попытаться найти какое-то другое решение. Не мешало бы каким-то образом предотвратить кровопролитие. Но сейчас, лежа на полу, он глядел на Карла Херболда и с неотвратимой ясностью понимал, что теперь у него не остается другого выхода.

Он сразу почувствовал себя очень старым. Смертельно уставшим. Побежденным. Ему хотелось погрозить кулаком Богу и спросить, за что же с ним так поступили.

Однако времени на подобные рассуждения не было. Джек попробовал урезонить бандита:

– Ему же всего пять лет. Он испуган. Ты ведь только что на его глазах хладнокровно застрелил человека. А твой друг совсем не похож на случайного прохожего. Так чего же ты ждешь от ребенка?

– Я жду, чтобы он заткнулся! – крикнул Карл.

– Ты больше шумишь, чем он.

– Да кто тебя спрашивает!

– Дай матери отнести его наверх и уложить в постель.

– Ты меня за дурака принимаешь? Она должна оставаться у меня на виду.

– Телефоны отключены. Света нет. Что она может сделать?

– Я сказал «нет».

– Можно дать ему что-нибудь попить. На кухне…

– Все остаются на местах, чтобы я мог видеть. Джек взглянул в угол.

– Может быть, ему стоит поиграть. В его рюкзаке есть игрушки.

Раздраженный настойчивостью Джека, Карл немного подумал и махнул рукой Майрону:

– Принеси ребенку рюкзак.

Наклонившись, Майрон поднял рюкзак и отнес его Джеку.

Дэвид глядел на Майрона с ужасом. Джек был рад, что мальчик отвлекся, так как появился повод для того, чтобы отдать рюкзак не ему, а Анне.

Быстро взглянув на Джека, она расстегнула рюкзак и сунула руку внутрь.

– А теперь чтобы он не пискнул! – зло проговорил Карл.

– Неужели от того, что ты нас терроризируешь, твое положение станет лучше? – спросил Джек.

– Что ты знаешь о моем положении? – огрызнулся Карл. И тут же добавил:

– Что ты хочешь этим сказать?

Анна достала из рюкзака фигурку воина с мечом в одной руке и щитом в другой и помахала ею перед Дэвидом. Мальчик улыбнулся и протянул к ней руку.

Каждое слово отдавалось жгучей болью, но Джек знал, что этот диалог помогает им выиграть драгоценное время.

– У тебя большие неприятности, Карл. Могу сказать, о чем ты сейчас думаешь.

Карл взглянул на него с угрозой.

– Черта с два! Ты ничего обо мне не знаешь.

– Я знаю, что ты готов был убить своего партнера.

Держась за раненое плечо, Майрон привалился к стене и тупо смотрел на Дэвида, игравшего с римским воином.

Казалось, он не слышал слов Джека. Лежавшее на полу тело Ломакса, через которое Майрону пришлось дважды переступить, чтобы принести рюкзак, тоже не вызывало у него никакого интереса.

– Майрон разрушил весь твой план и этим привел тебя в бешенство, – сказал Джек. – Но ты не можешь его ликвидировать. Даже раненый, он может тебе понадобиться, если ты вернешься за деньгами.

Когда Карл посмотрел на Майрона, Джек понял, что он на верном пути.

– Тебе надо было убить нас раньше.

Карл взвесил в руке пистолет.

– Из того, что ты сказал, это самое разумное.

– Потому что теперь слишком поздно.

– Ладно, хитрожопый. Скажи, почему поздно.

– Потому что если этот второй коп остался в живых…

– Он не остался.

– Но ты думаешь, что мог и остаться, верно, Карл? По крайней мере ты знаешь, что это вполне возможно.

Пусть теперь Карл немного над этим поразмыслит. Опустив руку в рюкзак, Анна достала оттуда кусок пластилина и прилепила его к колену Дэвида.

– Сейчас этот полицейский вызвал помощь, – продолжал Джек. – Через несколько минут копы будут у тебя на хвосте, и тогда тебе понадобятся заложники. Без заложников у тебя не будет шансов вырваться отсюда. Мертвые мы для тебя бесполезны. Конечно, ты можешь взять машину Ломакса и сам вернуться за деньгами, а потом сбежать, оставив бедного Майрона расхлебывать всю кашу. Для тебя это мог бы быть вариант. – Джек нахмурился. – Но у него есть один большой недостаток. Ты не хочешь рисковать. Ты боишься, что, вернувшись к своей машине, сразу нарвешься на копов. Скверное дело для человека с одним пистолетом.

– Как же, боюсь я этих законников! – фыркнул Карл. – Я побью их одной левой.

– Я так не думаю, Карл. И ты тоже.

– Не решай за меня, ладно?

– Если бы тебя это не волновало, ты был бы уже далеко отсюда. Однако ж ты здесь.

– Если ты такой умный, то почему я стою с пистолетом, а ты лежишь безоружный?

– Хочешь знать мое мнение, Карл?

– Мне на него наплевать.

– Ты ведь не убил Дэвида, когда он плакал. Ты не убил меня, хотя я тебя изо всех сил провоцировал. Я думаю, ты знаешь, что твое время истекло, и беспокоишься о будущем. О том, что от него осталось. А может, страшишься того, что будет после смерти. По сути ты ведь трус.

Карл попытался ударить его ногой, но Джек был наготове и схватил его за каблук. В этот момент Анна вонзила нож ему в бедро. Забрызгивая стену, кровь хлынула мощной струей.

Карл закричал.

Джек опрокинул его на спину.

– Беги, Анна! – крикнул он.

Она не могла его слышать, но среагировала с необыкновенной быстротой. Схватив Дэвида на руки, она перескочила через тело Ломакса и бросилась к двери, которую распахнул перед ней Джек.

– Майрон! – рявкнул Карл.

Подбодренный его неистовым криком, Майрон прыгнул вперед. Джеку показалось, что на него свалился мешок с цементом. Под этой тяжестью он упал на пол лицом вниз, причем Майрон оказался сверху.

– Возьми пистолет, Майрон!

Карл, с упорством маньяка пытавшийся остановить фонтан крови, который бил из поврежденной артерии, подтолкнул пистолет к Майрону. Но когда тот протянул руку к пистолету, Джек вывернулся из-под него и бросился в угол, а там, схватив единственное оказавшееся под рукой оружие, перевернулся на спину.

Майрон направил пистолет в угол.

Джек нажал кнопку фотовспышки, и аппарат выстрелил мириадами сверкающих огней.

Ослепленный ярким светом, Майрон попал в стенку.

Второй выстрел угодил в люстру, так как Майрон на миг инстинктивно поднес руку к глазам, чтобы заслонить их от вспышки. На пол посыпалось разбитое стекло.

Не теряя времени, Джек вскочил на ноги. Пока у Майрона пистолет, он будет стрелять и стрелять. Опустив голову, он изо всех сил ударил ею Майрона в живот. Альбинос покачнулся назад, и его голова с неприятным стуком ударилась о стену.

Джек схватил Майрона за руку и, сдавив, сильно встряхнул, а затем несколько раз ударил ею о стену.

Силы Джека были уже на исходе, когда длинные пальцы Майрона разжались и пистолет упал на пол. Джек ногой отшвырнул его к двери, а потом ребром ладони ударил Майрона по шее. Потеряв сознание, тот рухнул на пол.

Обернувшись, Джек увидел, что Карл, зажимая рукой рану на ноге, ползет по полу. Джек, который уже собрался было бежать из дома, вдруг понял, что нужно Карлу.

Ему нужен нож Джека. Анна, должно быть, в спешке его выронила, и теперь он лежал всего в нескольких сантиметрах от его руки. Бросившись туда, Джек опередил его на какую-то долю секунды.

Перевернув Карла на спину, он прижал его к полу, навалившись одним коленом ему на грудь, другим – на его правую руку. Отливающее синевой острие ножа уперлось в шею преступника.

– Нет, пожалуйста, не надо! – захныкал Карл.

После борьбы с Майроном дыхание Джека было частым и прерывистым. Но он уже забыл о сломанном ребре и множестве мелких ссадин, которые получил во время схватки.

Он чувствовал себя бодрым, полным энергии и жаждущим крови.

За все преступления, которые Карл Херболд совершил против невинных людей, даже за те преступления, которые он совершил против не совсем невинных, он должен заплатить жизнью.

– Тебя мало убить!

Джек сильнее надавил ножом на шею Карла. Острие прорвало кожу, и по лезвию побежали капельки крови. Молотя по полу здоровой ногой, Карл молил о пощаде.

Искушение казалось непреодолимым. Справедливость была на стороне Джека, он имел полное моральное право вонзить сверкающее острие в горло Карла.

– Сейчас я отправлю тебя к дьяволу, сукин сын!

Расстояние между железными воротами и домом составляло по меньшей мере семьдесят пять метров, в основном открытого пространства. В поисках укрытия Эззи перебегал от одного дерева или куста к другому. Когда до цели оставалось совсем немного, он, чтобы отдышаться, остановился возле большого орехового дерева, на котором были укреплены детские качели. Из дома доносились громкие голоса, но на таком расстоянии Эззи не мог разобрать слов.

Проверив свой пистолет, он вышел из-за дерева. В этот момент из дома донесся душераздирающий вопль и кто-то крикнул: «Беги, Анна!»

Секундой позже из передней двери выскочила Анна Корбетт с ребенком на руках. Она мчалась сломя голову, словно от этого зависела ее жизнь, и Эззи был уверен, что так оно и есть. Сбежав по ступенькам, она побежала через двор. Эззи встретил женщину на полпути между припаркованными машинами и домом. Ему пришлось силой затолкнуть ее за оранжевый пикап.

Она бешено сопротивлялась до тех пор, пока не узнала Эззи и не поняла, что он пытается ее защитить.

– С вами все в порядке, с вами все в порядке!

Ребенок плакал. Прижимая сына к себе, Анна похлопывала его по спине, но все время с тревогой оглядывалась на дом, и Эззи гадал, кто остался внутри. Работник? Ломакс? Хаттс – и кто еще? Херболды? Сможет ли она ему что-то объяснить, если он спросит?

Один за другим раздались два выстрела.

– Господи Боже! – пробормотал Эззи. На вопросы времени не оставалось.

Взяв Анну за подбородок, он повернул ее лицо к себе и приказал: «Оставайтесь здесь!» Обойдя грузовик, он стремительно перебежал к крыльцу и, присев возле ступенек, стал невидимым для находившихся в доме.

Это просто чудо, что он сумел пробраться так далеко и не получил пулю, привалившись к стене, думал Эззи. Его критики, пожалуй, правы. Он слишком стар для таких дел.

Сделав несколько глубоких вдохов, он постарался успокоить сердце.

Из открытой двери доносились звуки борьбы – удары, пыхтение и стоны. Эззи чуть-чуть приподнял голову над крыльцом. В ту же секунду из дверей вылетел пистолет и, пролетев всю веранду, упал примерно в полутора метрах от Эззи.

Эззи с изумлением уставился на оружие. Что за чертовщина?