При помощи ОГПУ доклад был перепечатан на машинке и отправлен в двух экземплярах в Москву, а копия его представлена в Ленинграде в местное отделение ОГПУ. Доклад Б.В.Астромова не был его личной импровизацией на "масонскую"
      тему. Это был масонский ответ на интересовавшие "специалистов" ОГПУ конкретные вопросы. В первую очередь речь шла, естественно, о возможности использования масонской организации в интересах строительства коммунизма в СССР.
      Развивая эту мысль, Б.В.Астромов в своем докладе подчеркнул, что "конечно, масоны не претендуют на открытую легализацию, т.к. это будет скорее вредно, чем полезно для работы". И тогда, отмечал он, смогут обвинить в "чекизме"
      или "рептильности", что непременно оттолкнет от масонства русскую интеллигенцию.
      Роль масонства должна была главным образом заключаться в том, чтобы убедить лучшую часть ее в "закономерности переживаемых событий, а следовательно, и неизбежности их".
      Здесь, по мнению Б.В.Астромова, "реальная работа" "Автономного русского масонства" могла бы выразиться прежде всего "в укреплении в правосознании русской интеллигенции идей интернационализма и коммунизма, а также в борьбе с клерикализмом". В конечном итоге Б.В.Астромов предлагал советскому правительству следующий "modus vivendi": советская власть терпит существование масонских лож и ячеек, входящих в союз "Генеральной ложи Астреи", не преследуя ее членов, а "Генеральная ложа Астрея", в свою очередь, берет на себя обязательство "не иметь никаких тайн от правительства СССР и не находиться в связи или в союзе ни с одним иностранным масонским Орденом".
      Документ - что и говорить - примечательный. Но что или кто стоит за ним? Действительно ли Б.В.Астромов сам додумался до идеи масонизации при негласной поддержке правительства если не всей страны, то хотя бы русской интеллигенции, или же эта идея была подсказана ему во время бесед со "специалистами"
      ОГПУ.
      Ответить на этот вопрос непросто. Дело в том, что, заявляя в ходе следствия, что никаких других целей при создании своей организации, кроме "самоусовершенствования и самодисциплинирования" ее членов, он не преследовал, Б.В.Астромов был не вполне искренен. Во всяком случае, попытки Б.В.Астромова связаться с английским масоном Ломбартом Деритом бывшим пастором англиканской церкви в С.-Петербурге, а также с ректором Туринского университета масоном Горрини позволяют предположить, что планы его шли несколько дальше работы "над собой" членов сообщества. Об этом же говорит переписка Астромова с Р.А.Кюном и его хлопоты, начиная с 1923 года, о получении заграничной визы.
      Р.А.Кюн был приятелем Б.В.Астромова и членом его ложи. Эмигрировав в начале 1920-х гг. в Америку, он попытался установить связь ленинградских масонов с тамошними "братьями", предъявляя им при этом подписанный Б.В.Астромовым "диплом" или "патент" Великой ложи Астрея Автономного русского масонства.
      Но никакого впечатления на американских масонов бумаги Р.А.Кюна не произвели.
      "Вчера говорил опять с историком здешнего факультета (руководитель масонской ложи - Б.В.), - писал он Астромову из Америки. - Он шельма, очень образованный и недаром историк (масон - Б.В.). Очень трудно его убедить. Все эти дипломы - все не то, хотя они еще будут рассматриваться на заседании консилиума.
      Он говорит: почему? - 1) шотландский стиль; 2) египетский рисунок; 3) еврейские подписи ... Должно быть не больше трех факультетов (степеней Б.В.). И много, много еще ерунды, которой здесь больше нет давным давно. Они говорят:
      таких обманщиков много на свете, почитали немного и лезут в ученые" [1294].
      Как видим, Б.В.Астромов отнюдь не собирался засиживаться на берегах Невы. И все же сама мысль о возможном сотрудничестве масонов с советской властью принадлежит, судя по всему, не Б.В.Астромову.
      Здесь скорее всего, как представляется автору этих строк, были задействованы иные силы. Некоторый свет на них проливают показания масона Н.Н.Беклемишева, который свидетельствовал, что уже в конце 1925 г. Б.В.Астромов говорил ему о своем желании устроить в Москве "ложу с ведома Политуправления, чтобы работать совместно на сближение с западными державами". "Припоминаю, - показывал он 3 марта 1926 г. следователям ленинградского ОГПУ, - что сначала Астромов приписывал эту идею некоему Барченко, а потом уже стал говорить от себя и, кажется, ездил по этому вопросу в Москву". Таким образом выясняется, что идея использования масонских каналов для сближения Советской России с западными державами была подброшена Б.В.Астромову со стороны А.В.Барченко, который, как мы уже знаем, вовлек в 1919 г. в масонскую ложу Г.И.Бокия (могло, впрочем, быть и наоборот) и был, несомненно, связан с ОГПУ.
      Правой рукой Б.В.Астромова был наместный мастер московской ложи "Гармония"
      Сергей Полисадов, с помощью которого ему удалось "выйти" на своего коллегу из "Великого Востока Франции" В.И.Забрежнева, работавшего в середине 1920-х гг. в Совнаркоме СССР. Ободренный этим, Б.В.Астромов дает С.В.Полисадову задание связаться посредством орденских знаков с А.В.Луначарским и редактором "Известий" Ю.С.Стекловым (Нахамкисом). Сам Астромов тоже не сидел сложа руки и сумел заинтересовать масонством заведующего отделом международных расчетов в Ленинграде члена ВКП(б) А.Р.Рикса и настойчиво искал встреч с бывшим следователем Петроградской Губчека К.К.Владимировым.
      "Иисус Христос, - смущал Б.В.Астромов работавших с ним чекистов, самый первый христианин, можно сказать, был и первым масоном ... Но его можно также назвать и первым большевиком. Хотя все это очень спорно ... В нашем понимании Христос - самозванец. Мы чтим Бога как Архитектора Вселенной, как нечто отвлеченное, отвергая официальную религию и церковь.
      Масоны - скорее большевики, чем христиане" [1295].
      Сведения о ленинградских масонских ложах, имевшиеся к этому времени в ОГПУ, сводились к тому, что среди их членов немало "высококвалифицированных научных как гражданских, так и военных сил, технических специалистов и пр. - лиц, занимающих крупные должности в советском аппарате, готовящихся выступить против Соввласти". Было известно также и о связях ленинградских лож с заграницей, в частности, с масонскими ложами "фашистской Италии".
      Не остался без внимания чекистов и конспиративный характер работы масонских лож и их бешеная "борьба с "засильем жидов", Соввластью и ВКП(б)", а также попытки втянуть в масонство "отдельных членов партии, дабы проводить через них свою работу".
      Летом 1924 года ОГПУ установило, что вождем ордена мартинистов в Ленинграде является Г.О.Мебес, причем деятельную помощь ему оказывает "проживающая с ним М.А.Нестерова". Не было секретом для ОГПУ и имя руководителя Союза "Астрея" - Борис Викторович Астромов-Кириченко-Ватсон. 14 июля 1924 года ОГПУ сумело установить, что на квартире у П.П.Ишимерского собирается оккультный кружок, члены которого занимались вызовом духов и различного рода предсказаниями, в том числе и политического характера: "смерть тов. Троцкого от руки женщины", "приближающееся царство Николая III" и т.п. Наружным наблюдением была установлена связь этого кружка с Г.О.Мебесом.
      Выяснилось также (апрель 1925 года), что оккультист Г.В.Александров занимался "вербовкой людей в масонскую организацию, где посвящение производится только после длительного предварительного испытания, причем после посвящения производится тщательное наблюдение за вновь принятым, вплоть до его спальни".
      Члены кружка занимались развитием воли, строгим подчинением себе своих желаний. Было установлено также, что сам Г.В.Александров, в свою очередь, является членом ложи Б.В.Астромова.
      2 июня 1925 года ОГПУ стало известно о существовании подготовительной масонской группы (20 человек), собиравшейся на квартире у Е.П.Вартапетовой-Бершадской-Баресковой, которая вместе со своим братом А.П.Баресковым и являлась ее руководителем.
      Семь месяцев продолжалась провокационная по своей сути деятельность Б.В.Астромова, пока, наконец, работавшие с ним чекисты не поняли, что их подопечный явно не та фигура, с которой можно иметь серьезное дело. Инвалид второй группы (последствие контузии, полученной им в русско-японскую войну), Б.В.Астромов пользовался у масонов незавидной репутацией не только неуравновешенного, но и лживого, морально нечистоплотного человека. Ни о каком уважении к нему со стороны учеников не могло быть и речи. Весь авторитет Б.В.Астромова среди "братьев" покоился на присущей ему силе гипнотического воздействия на собеседника. В связи с этим среди части братьев даже распространилось поверье, что вся магическая сила Астромова заключается в семи длинных волосках на его лысом черепе под академической шапочкой, направление концов которых якобы регулярно меняется им с переменой направления астрального влияния.
      Крайне неблагоприятные для Б.В.Астромова показания относительно его морального облика дали в ходе следствия его теща О.Е.Иванова-Нагорнова и две первые жены: Л.И.Хальфина и баронесса А.Н.Либен. Особенно много нареканий вызывало практикуемое Б.В.Астромовым принуждение своих учениц к вступлению с ним в половую связь в извращенных формах - так называемое "трехпланное посвящение", якобы распространенное в некоторых эзотерических ложах Западной Европы. В развитие этого сюжета стоит отметить. что в ходе следствия в представительство ОГПУ в ЛВО поступило заявление от Е.Л.Юргевич, просящей привлечь Б.В.Астромова за оскорбление "имевшее место на вечеринке у Н.Л.Сверчковой, где он пытался ее изнасиловать, а затем, пользуясь гипнозом, подчинил ее волю и принудил к противоестественному половому сношению с собой, а впоследствии неоднократно пытался склонить ее к тому же". Свидетельскими показаниями Н.Л.Сверчковой было установлено, что Б.В.Астромов сожительствовал со своей ученицей К.В.Степановой-Михайловой, которая, в свою очередь, не только подтвердила этот факт, но и рассказала, что одновременно с этим тот сожительствовал и с актрисой Гарязиной и пытался сожительствовать с другими ее подругами.
      Припертый к стенке в ходе следствия своими "братьями" по ордену, Б.В.Астромов защищался как лев. Прежде всего, он постарался отвести свидетельства о якобы присущей ему клептомании. Характерны в этом отношении его показания от 11 февраля 1926 года:
      "Предупрежденный, что за дачу ложных показаний буду привлечен к ответственности по статье 178 УК, показываю:
      В [опрос]. Крали ли у кого-либо из знакомых или присваивали ли себе чужие вещи?
      [Ответ] Ни у кого и ничего никогда не крал и чужих вещей не присваивал.
      В краже меня обвиняет, очевидно, приемная мать моей жены Нагорнова-Иванова Ольга Евграфовна. Был следующий случай: в 1923 году, когда Г.О.Мебес окончательно запретил ей бывать у него (с Г.О.М. она жила до 1912-13 года), благодаря ее интриганскому и взбалмошному характеру она, разозленная на Г.О.М. предложила мне кому-нибудь продать подаренный ей Г.О.М. мартинистический знак 4-й тайной степени в виде пятиконечной звезды, состоящий из семи металлов.
      Тогда я ей сказал, что зачем ей продавать другим, когда я сам куплю у ней его. Мне она ответила: "Нет, Вам я его подарю". Когда же у нас начались с ней несогласия, я ей возместил этот знак вещами, стоимость коих значительно превосходит указанную ею сумму - 50 рублей. Правдивость вышеизложенного могут подтвердить письма моей жены. Никаких других вещей я у Нагорновой не брал и споров о вещах с ней не заводил, зная ее характер . ..
      В. Какие меры запугивания вы употребляли в отношении непокорных или уходивших от вас масонов?
      О. Никаких физических мер запугивания мною не предпринималось. Помню один случай, когда на масона Сверчкова было наложено взыскание за недисциплинированность, а он, обидевшись, подал заявление об уходе. Тогда мною ему было написано письмо, где указывалось, что из под наказания не уходят, что нужно его сначала выполнить, а потом уходить. В письме была ссылка на принесенную им при посвящении присягу с вытекающими из нарушения ее нравственными последствиями.
      После этого Сверчков явился ко мне со слезами раскаяния и извинениями.
      Уходящих учеников у меня не было, и никаких мер и угроз в отношении других масонов мною не предпринималось".
      Отрицал Б.В.Астромов какие-либо элементы принуждения и в отношении сожительствовавших с ним учениц, признавая, впрочем, свою приверженность "нетрадиционным"
      приемам секса. "Фактов своей извращенности не отрицаю", - отмечал он в своих показаниях.
      Однако моральный облик Б.В.Астромова, судя по всему, не так уж интересовал следствие. Материалов на эту тему у него и так было предостаточно. Другое дело - заграничные связи Б.В.Астромова. Впрочем, здесь Борис Викторович был немногословен и ответы на задаваемые ему следователями ОГПУ вопросы давал продуманные и взвешенные.
      "В. Кому за границу вы посылали сведения о русском масонстве?
      О. Собирался послать выдержки из своей лекции о масонстве для напечатания в итальянских журналах и об этом писал Горрини. Но этой статьи не собрался перевести на итальянский язык и послать. Предполагал везти с собой (речь идет о предполагаемой поездке Астромова в Италию - Б.В.).
      В. Имеете ли родственников за границей помимо жены, и где?
      О. Имею только одного брата Михаила Викторовича в Мукдене. Письмо от него получил одно летом 1924 года и на него не отвечал. Был один дядя (двоюродный) в Италии, католик, настоятель католической церкви в Риме.
      Умер в 1910 году.
      В. Почему вы искали знакомства с консульствами.
      О. Знакомств с консульствами я не искал, но, когда собирался уезжать за границу, то хлопотал о визах для себя и своей жены. Бывал в латвийском, итальянском, германском и в Москве был в австрийском консульстве уже с готовым паспортом моей жены. Знаком по Итальянскому обществу с итальянским консулом, секретарем итальянского консула, а из германского консульства знаю служащего Блюменфельда по Коллегии защитников. В каждом из этих консульств я был не более двух-трех раз по надобностям виз.
      В. Кто вам дал визу из Италии?
      О. О визе я начал хлопотать в 1923 году через находившееся тогда в Ленинграде коммерческое представительство, где и познакомился с нынешним секретарем итальянского консульства. Визу я получил непосредственно из итальянского министерства иностранных дел по представлению коммерческого агентства.
      В. В каких взаимоотношениях вы находитесь с парижской конторой по розыску наследников?
      О. Ни в каких. Но знаю о ней следующее. Дризен мне рассказывал, что гражданин Хазин, наживший в свое время крупный капитал на розыске наследников, ныне, переехав в Париж, открыл там такое же бюро и имеет, полагаю, большую агентуру в СССР. Дризен является его рядовым агентом, так как я знаю, что он сам ездил куда-то за Москву, кажется, в Рязань, за какими-то документами по поручению Хазина. Я лично с Хазиным виделся несколько раз; в моих хлопотах о получении паспорта в бюро виз и на квартире у Дризена. Хазин мне однажды дал адрес парижского адвоката, некоего Бентовского, полагаю, что это его поверенный ...".
      Воспользовавшись словоохотливостью Б.В.Астромова, следствие потребовало от него подробной характеристики названных им ранее известных ему оккультных групп и их отдельных членов. Б.В.Астромов с готовностью откликнулся на это требование.
      "Дополнительно к предыдущему, " читаем мы в его показаниях от 11 февраля 1926 года, - показываю:
      Помимо упомянутых оккультных групп существовал "Эзотерический орден Восточного Послушания" под руководством Семигановского Антона Николаевича.
      Он родился в Париже в 1887 году от матери-итальянки Диальти, почему эту фамилию он и присоединил после революции к своей. Кончил университет в Санкт-Петербурге. В 1916/17 годах читал лекции по оккультизму в обществе "Сфинкс", председателем коего был Лабода Георгий Осипович. С Г.О.М. он познакомился в 1916 г. (кажется) у оккультистки Гревцовой. Скоро Семигановскому была дана 4-я степень мартинизма, соответствующая 30-й масонской, которая дает право посвящать в младшие степени, и было ему поручено управлять мартинистской ложей "Зодиака". Эта ложа находилась на квартире Семигановского на площ.
      Мариинского театра. В этой ложе находились также Ларионов Сергей Дмитриевич и Киселев Борис Львович, а также, кажется, и художник Молчанов Николай Петрович. В своих практических работах по оккультизму (так наз. астральный выход) Семигановский стал прибегать к морфию, к которому скоро пристрастился.
      К нему же он приучил и своего ученика - Киселева Б.Л.
      Благодаря морфию у Семигановского развилась болтливость и мания величия.
      Для подтверждения ходивших об этом слухов к Семигановскому была подослана мартинистка Демченко Екатерина Григорьевна, которой Семигановский действительно выболтал о своей тайной степени посвящения и своих планах образовать самостоятельный орден, так как он "не хочет подчиняться женщине", то есть Нестеровой Марине Альфредовне. За это он был лишен своих степеней и исключен в 1919-20 годах из ордена мартинистов.
      Семигановский не успокоился и основал собственный христианский "Эзотерический орден". Его помощниками были Ларионов С.Д., Киселев Б.Л. и Смирнов Н.П., которым он для авторитетности сразу дал третью степень мартинизма (чисто формально, не дав им посвятительных тетрадей и не подготовив их теоретически к этой степени). Зимой 1923 года член ложи "Трех северных звезд" Казанский Петр Васильевич доложил мне, как своему мастеру стула, что на Бассейной 8, в квартире некоего Ордовского (бухгалтера по профессии) читаются лекции по оккультизму, причем лектора говорят, что у них имеется несколько групп, большая библиотека по оккультизму и что всю организацию возглавляет видный оккультист, имя которого они пока отказались назвать. Заинтересованный этим, я вместе с Казанским стал посещать эти лекции под видом якобы интересующегося оккультизмом. Сразу же я узнал в лекторах исключенных из среды мартинистов Ларионова и Киселева, которые, как младшие, меня, конечно, не знали ...
      Случай раскассировать орден скоро представился. Ларионов, который был "великим канцлером", давно собирался "съесть" Семигановского, но некем было его заменить. Сам же он, очевидно, не решался на самостоятельную деятельность.
      Мой приход в этом отношении был ему на руку. Тем более, что я совершенно не был в курсе их орденских дел, а следовательно, сделав меня магистром, а себя наместником, Ларионов получал полную свободу действия. Он подговорил Киселева, слабовольного, как морфиниста, и тот подал заявление в капитул, прося суда над магистром ...
      Вместо того, чтобы исключить Семигановского, я воспользовался своими правами верховного судьи, и, взяв предварительно с них подписку ... закрыл "Эзотерический орден" и примыкающую как подготовительная ступень к нему, "Эзотерическую церковь" - кружок подготавливавшихся. Происходило это весной 1923 года. Ларионов и Киселев затаили недоброжелательство против меня, но им пришлось подчиниться".
      Большой интерес представляют характеристики, данные Б.В.Астромовым ближайшим помощникам Семигановского - С.Д.Ларионову, Б.Л.Киселеву, Н.П.Смирнову.
      "Ларионов Сергей Дмитриевич, рождения 1893-1895 гг. Был студентом-медиком 3-го курса, учился в Консерватории, был артистом у Сабурова и, наконец, в одно время с Семигановским сделался священником. В ордене мартинистов он был в младшей степени ассоциата. За устройство своего мистического брака Ларионов был на год исключен из ордена. В 1920 году он появился снова у Нестеровой, предлагая сорганизованную им, якобы, группу. Эту группу поручено было "посмотреть" Комарову и тот дал отрицательный отзыв и ее вхождение (группы) не состоялось. После этого, по слухам, Ларионов принял католичество и был в сношениях с католическим епископом Цепляком. В чем выражалась деятельность Ларионова после возвращения Семигановского в Москву, не знаю.
      Киселев Борис Львович, одних почти лет с Ларионовым, был студентом Политтехникума. В ордене мартинистов был в младшей степени. Находился под руководством Богданова Василия Васильевича. Сначала подавал надежды, но потом, под влиянием Семигановского, пристрастился к морфию и стал обнаруживать признаки клептомании, за что был удален из ордена.
      При образовании Семигановским своего "Эзотерического ордена" был привлечен последним в качестве "ректора" оккультных курсов. Перед самым закрытием ордена у него снова стали проявляться болезненные признаки клептомании.
      Думаю, что угроза Ларионова рассказать об этом другим и заставила Киселева согласиться на предложение Ларионова подать свою жалобу на Семигановского, так как по натуре своей Киселев не злой человек и не интриган ...
      Смирнов Николай Петрович, был священником 35 лет и ничего из себя интересного не представляет. Семигановскому и Ларионову он, очевидно, нужен был для рекламы, так как редко можно встретить простого попика, который бы занимался столь "богомерзким" делом, как оккультизм.
      О других руководителях оккультных групп в Ленинграде дополняю:
      Клочков Григорий Владимирович. Знаю, что он был литератором, печатавшимся в газетах. Теперь "профессор" в каком-то военно-учебном заведении. В 1918-19 гг. жил в Ялте, где, как говорят, успешно лечил магнетизмом (пассами).
      Говорят, что некоторые, приходившие на костылях, уходили от него совершенно здоровыми ...
      Лобода Георгий Осипович, бывший председатель общества "Сфинкс", где бывали Семигановский и Барченко А.В. Серьезное вначале, общество впоследствии выродилось в столоверчение и в ужины с вином за отдельными столиками. В 1917 году Лобода составил компилятивный сборник "Сфинкс", который, если бы не был так проникнут "лампадным маслом", мог бы служить руководством для начинающих оккультистов. Занятия Лободы оккультизмом носили явно выраженный эротический характер, за что он и поплатился: в него стреляли, пуля попала в рот, и выбив несколько зубов, вылетела наружу и рана быстро зажила, не оставив повреждений, кроме следов пороха на лице. В 1923-24 годах он принимал участие в комиссии по изучению психических явлений при Институте мозга.
      Жена его популярная в Сенновском районе гадалка" [1296].
      Словоохотливость Б.В.Астромова, помимо, так сказать, шкурного интереса, связанного с возможностью облегчения своей участи, имела и другую, не менее важную основу. Всякие отношения со своими коллегами по ордену были к этому времени у него уже порваны. И дело тут не только в изъянах нравственного облика генерального секретаря "Автономного русского масонства", который, конечно же, не могли не беспокоить их. Не менее важно и то, что "братья"
      быстро догадались о контактах Б.В.Астромова с ОГПУ и, понятное дело, не одобряли их, справедливо подозревая в нем провокатора. Смута, возникшая в связи с этим в "братской" среде, закончилась в конце концов тем, что 16 ноября 1925 г. астромовская ложа "Кубического камня" была закрыта "братьями", что означало фактическое исключение его из им же созданной организации.
      22 ноября Б.В.Астромову был предъявлен ультиматум о сложении им с себя звания генерального секретаря сообщества, который он в сложившихся обстоятельствах вынужден был принять. 12 декабря 1925 года после долгих проволочек Б.В.Астромов объявил об официальном снятии с себя "звания" члена "Генеральной ложи Астреи"
      и генерального секретаря. Это был конец Б.В.Астромова, ибо как с частным лицом ни о каком сотрудничестве с ним ОГПУ уже не могло быть и речи. Теперь он мог интересовать чекистов лишь в качестве подследственного.
      И действительно, 30 января 1926 г. Б.В.Астромов был арестован. Начались усиленные допросы ленинградских оккультистов - Г.О.Мебеса, М.А.Нестеровой и других.
      "Эзотеризмом, - показывал Г.О.Мебес на допросе 28 апреля 1926 года, интересовался с давних пор (могу сказать, с молодости). В 1910 году, имея уже вполне сложившееся эзотерическое миросозерцание, знакомлюсь с фон Чинским, тогдашним делегатом Ордена мартинистов парижского послушания; через два месяца посвящаюсь им в Неведомого начальника (полное март. посвящение); в конце 1910 (или в начале 1911), несмотря на снабжение меня Парижской Высшей герметической школой Почетным дипломом на степень доктора герметизма и очень почетное и доверчивое обращение со мною фон Чинским, я неофициально ухожу из Ордена, недовольный поверхностным отношением к науке и Преданию большинства членов ордена, его печати, а также периодической печати дружественного с ним Парижского каббалистического ордена Креста-Розы. В 1911-1912 гг.
      работаю самостоятельно, прочитываю несколько публичных лекций; в 1912-1913 читаю лекции у себя на дому. В этот период времени, собственно, и возникает у меня Автономный разряд мартинизма русского послушания (термин "русский"
      после Октябрьской революции заменен термином "восточный", и тот и другой термины фактически означали - "не зависящий от Парижа"), что не мешает мне в 1912 исполнить по просьбе Чинского два-три поручения по части справочной и по посвящению отдельных лиц. В конце 1912 (или в начале 1913) я официально сообщаю Папюсу, что я категорически утверждаю не только фактическую, но и формальную свою автономию, и прошу провозгласить это печатно, что и выполняется журналом Initiation (правда, в очень мягкой и почтительной ко мне форме, но все же категорично) ...
      Вся работа по школе велась мною и М.А.Н. только в Ленинграде. Иногородних делегатов не имелось, и самый институт делегирования признается мною неортодоксальным и нецелесообразным, ибо его отрицательные стороны мне исторически известны, хотя бы на примере Парижского мартинизма.
      Лично я работаю программно только с полноправными Нев[едомыми] нач[альниками], расширяя их философское миросозерцание и критико-исторические подходы к Преданию и к этиологии религиозных верований.
      В общем плане работы своей идейно преследую нижеперечисленные цели:
      мне желательно заставить ученика в строгой постепенности самоанализа пересмотреть все свои знания, все свои верования, все свои привычки, все свои этико-эстетические подходы к жизни. Для облегчения этой работы я с ним рассматриваю сложный философский, научный, жизненный и т.п. материал в очень широких пределах - от грубейших суеверий почти дикого человека до тончайших методологических потуг человека высококультурного. Таким планом работы думаю развить в человеке, во-первых, сознательность, во-вторых, бодрое, мужественное отношение к жизни и спокойное довольство своим положением, как бы скромно оно ни было.
      Никаких догматических тезисов не навязываю, но как учитель ставлю обязательство работать по моему плану и вести себя согласно тому, что я считаю обязательным минимумом порядочности и серьезности.
      На вопрос о том, как я отношусь к дивинации, отвечаю, что считаю уместным для работающих у меня, проверять в жизни данные френологического, физиогномического характера, а также данные теории психологических "планетных"
      типов и так называемых "аналогично-групповых планетных" влияний". Что касается астрологии, то она, по-моему, интересна только с точки зрения ознакомления с ее терминологией, проникшей далеко за пределы учения о дивинации, а отчасти и с точки зрения истории религий. Лично я к астрологии отношусь ультраскептически, но годичный гороскоп для Северного полушария составляю, признавая за ним педагогическое значение в смысле указания на опасность тех или. других человеческих слабостей: люди всегда лучше запомнят указание на определенные слабости, чем на слабости вообще, хотя бы эти определенные слабости были выбраны случайно.
      На вопрос о том, какое я себе отвожу место, как оккультисту и знаю ли я себе равного по эрудиции в этой области в пределах территории СССР, вынужден ответить, что самого себя судить не могу, а стараюсь только применить честно те скромные познания, которыми обладаю ...
      Раскрывать псевдонимы и называть своих учеников я не могу - не позволяет совесть" [1297].
      Решительно отказалась выдавать своих учеников по "школе" и М.А.Нестерова:
      "Руководила школой Старого восточного послушания, причем отвечала за правильность руководства перед Григорием Оттоновичем Мебесом. Эта школа организована мною весной 19 года, и работала до последнего времени. Школа ставила своей задачей общеобразовательные цели и затем этико-эстетическое развитие. Устав и программа школы нигде не были зарегистрированы и школа, следовательно, не является легальной. Ничего противного существующему строю в школе не преподавалось. Всего приблизительно через школу прошло человек 35. Школа отличалась текучестью состава.
      Вопрос. Кто персонально являлись Вашими учениками?
      Ответ. Отказываюсь назвать" [1298].
      Принципиальная позиция отказа от "сотрудничества" со следствием, занятая руководителями мартинистов, заслуживает уважения. Однако придерживались ее далеко не все. Особенно неприглядно вел себя с этой точки зрения Б.В.Астромов, который не только раскрыл личный состав Ордена, но и "засветил" ряд других оккультных кружков Ленинграда, чего он, конечно, мог и не делать.
      "Из других оккультных организаций мне известны:
      1) Группа Лободы Георгия Осиповича, образовавшаяся из оккультного общества "Сфинкс", легально существовавшего до 1918 года. Как велико общество и состав его, мне неизвестно. Полагаю, что состав женский, и занимаются там больше столоверчением и молитвословиями.
      2) Остаток эзотерического Ордена восточного послушания Семигановского под названием "Внутренняя (эзотерическая) церковь". Руководят кружком священник Ларионов Сергей Дмитриевич и Киселев Борис Львович. У них ведутся лекционные занятия по истории оккультизма. Состава кружка не знаю.
      3) Кружок Клочкова Григория Владимировича с антихристианским направлением.
      Он работает вместе с женой Патцнер. Знаю, что после ухода из Ордена мартинистов у Клочкова бывал Трапицын с женой, который читал там лекции по истории буддизма.
      4) Орден рыцарей Грааля под руководством некоего Гошерона-де-ля-Фосс.
      Занимаются они оккультизмом. Придерживаются чрезвычайно пышного ритуала.
      Предполагаю в них христианское направление.
      5) Кружок доктора Барченко Александра Васильевича. В свое время он бывал в обществе "Сфинкс" и пытался с ним соединиться, но безуспешно. Из членов кружка Барченко знал Шандаревского Петра Сергеевича и Кондалайна А.А. Среди оккультистов Барченко не пользуется хорошей репутацией, как, например, могу указать на распространение им среди учеников рукописи, выдаваемой им за свою, которая есть не что иное, как плохой перевод с французского одной из книжек Элифаса Леви.