Такое же ощущение испытываешь, когда оказываешься на мойке в автомобиле. Струи хлещут со всех сторон – сверху, снизу, с боков. Только с той разницей, что на этот раз ее не защищали ни стенки автомобиля, ни стекло. Ей даже пришлось прикрыть глаза ладонью, чтобы дождь не слепил ее.
      – Холодный душ – как раз то, что мне требуется. Действует отрезвляюще, – услышала она совсем рядом голос Ника.
      Она покосилась в его сторону. Еще секунду назад он шел следом, в двух шагах позади. Ему не составило бы никакого труда обогнать ее, но он держался рядом. Одежда на нем успела промокнуть до нитки, с волос стекала вода.
      – Ты бы мог остаться в подвале. Я бы прислала кого-нибудь с зонтиком и плащом для тебя.
      – И с галошами, – поддакнул Ник. – Не бумажный, не расклеюсь.
      Она снова искоса посмотрела на него. Ник вопросительно поднял брови, ожидая ответа. Несмотря на то, что произошло между ними, несмотря на это сумасшествие, которое охватило их обоих, ему хватало выдержки сохранять чувство юмора. Он умел владеть собой и не выдавать разочарования.
      – Да, дождь так возбуждает! – повторила Сьерра слова Рори Таррингтон, которые произнесла та, когда они встретились в вестибюле офиса.
      Ник не пропустил подачу.
      – Жаль только, что вода такая мокрая! – То же самое он ответил и тогда. С той разницей, что на этот раз его тон был намного теплее, а в глазах мелькали озорные искорки.
      Сьерра бежала по направлению к зданию, расположенному справа от широкой полосы виноградников. Через несколько минут они оба оказались под навесом и, обернувшись, смотрели на все не унимавшийся дождь.
      – Наверное, твоей бабушке пришлось отменить экскурсию, – предположил Ник. – Туристов таким ливнем смоет прямо в озеро.
      – Да нет, они не выходили наружу из здания. В обычный маршрут не входит посещение виноградников. Она проведет их в демонстрационный зал. Там им покажут документальные кадры о том, как сажают виноградные кусты, как снимают урожай и складывают ягоды в бочки, как идет процесс ферментации. А потом посетителям предложат попробовать разные сорта вин, подадут на закуску сыр с хлебом. Дегустация нравится экскурсантам больше всего. Впрочем, это доставляет неменьшее удовольствие и самой бабушке. Она знает историю нашей компании от и до. И умеет разбавить рассказ всякими забавными происшествиями.
      – Как и Уиллард, – заметил Ник. – Судя по его рассказам, в мире не было места лучше, чем Эвертон, и самые замечательные события его жизни связаны исключительно с компанией «Эверли». У меня создалось впечатление, что он очень тосковал по родному дому. И всегда испытывал сожаление, что остался в одиночестве. Бедный старик!
      – Но это его собственная вина, и ничья больше. – Сьерра вынуждена была занять оборону. – Он сам сделал выбор. И после своего отъезда ни разу не попытался помириться, снова наладить отношения со своими родственниками. Я не питаю никакой жалости к человеку, который был способен продать кому-то на сторону свою половину. Как он мог даже на секунду забыть о том, что это семейное предприятие!
      – Да, конечно, Уиллард был и плутом, и мошенником, – согласился Ник. – Но все же отлучить его от семейства – слишком жестокое наказание.
      Сьерра открыла было рот, чтобы возразить ему и снова обрушиться с обвинениями на дедушку, но передумала.
      – Впрочем, ты имеешь полное право иметь свое собственное мнение об Уилларде.
      – Какое великодушие, – насмешливо ответил он.
      – Ему все равно не удастся разрушить целостность компании. Когда ты на будущий год продашь свою долю, все встанет на свои места. Как и должно быть.
      – Продать долю на будущий год? С чего ты взяла? Кто тебе внушил эту бредовую идею?
      Сьерра вся сжалась:
      – Ты. Ты же сам сказал, что тебе интересно понаблюдать, как созревает урожай, увидеть процесс до конца, только после этого ты согласишься продать свою долю нам.
      – Ничего подобного я не говорил, Сьерра. Пока что у меня нет ни малейшего желания расставаться со своей собственностью. И даже не строй иллюзий на этот счет. Пока что у меня в мыслях нет ничего подобного. И когда я согласился выкупить долю Уилларда, я решил, что это будет долгосрочное вложение денег. И я не собираюсь отказываться от своей доли ни на будущий год, ни когда-либо. Не думаю, что мое желание изменится.
      – Но ты ведь говорил… Ник прервал ее:
      – Что бы я ни говорил, ты все истолковала на свой лад.
      Сьерра попыталась дословно вспомнить, что именно он сказал, чтобы доказать свою правоту, но ей это не удалось. В памяти осталось только чувство радости, охватившее ее, когда она сочла, что он все же готов расстаться со своей долей. Неужели она слышит только то, что ей хочется? И дошла до того, что выдает желаемое за действительное?
      – Значит, ты нарочно ввел в меня заблуждение, – упрямо продолжала она. – Сделал вид, будто готов продать свою долю, для того, чтобы… ты хотел, чтобы я поверила тебе…
      – Зачем мне нужно, чтобы ты поверила в заведомую ложь? – Ник говорил так, словно доказывал аксиому, но его логические доводы еще больше злили Сьерру.
      Лицо ее вспыхнуло от негодования, глаза засверкали от обиды и пережитого унижения.
      – Не выставляй меня дурочкой! Не притворяйся, будто не понимаешь, о чем идет речь!
      Ник какое-то время испытующе смотрел на нее, пока вдруг не понял, что она имеет в виду.
      – Ого, куда мы забрались благодаря твоим умозаключениям! Ты хочешь сказать, что я ввел тебя в заблуждение, чтобы подготовить почву для…
      – Готовить почву? – вспыхнула она. – Ты что, все забыл? Ты добился чего хотел.
      – Но ведь ты хотела того же, дорогая, – мягко напомнил он.
      К ее глубочайшему сожалению, он был прав. Но Сьерра продолжала упрямо стоять на своем:
      – Нет, я не хотела.
      – В самом деле? А у меня создалось впечатление, что ты действовала по своей воле. В таком случае ты воспользовалась удобным моментом и соблазнила меня, чтобы добиться своего. Сочла, что это будет самый веский аргумент в твою пользу. Но пользоваться такими методами недостойно. – Он рассмеялся, будто сказал забавную вещь.
      Но Сьерру это не забавляло. Страстное желание, вспыхнувшее в ней, не имело никакого отношения к объединившему их делу. И пока Сьерра находилась в его объятиях, она напрочь забыла о своем намерении непременно выкупить вторую половину акций. Она вообще потеряла всякую способность мыслить. Но если Ник догадается об этой ее слабости, то будет использовать свое преимущество всякий раз, когда это ему будет нужно. Пусть уж лучше он считает, что это она пыталась корыстно использовать его влечение к ней.
      – Что ж, ты прав. – Она расстегнула заколку и распустила волосы, чтобы стряхнуть с них влагу. – Имея дело с такими прохиндеями, приходится пускаться на любые ухищрения. Ничего не поделаешь. В таких случаях простительно использовать любое оружие.
      – М-мда! – Ник пожал плечами. – Тогда хочу дать тебе совет, Сьерра. Не пытайся нападать на меня сзади.
      – Тот же совет я могу дать и тебе… А вдобавок к нему… – Она задумалась, пытаясь найти подходящие слова.
      – Не спускай с меня глаз, – подсказал ей не утративший свойственной ему находчивости Ник. – А теперь, если ты не возражаешь, я присоединюсь к туристам, которые слушают рассказ твоей бабушки.
 
      – Ади! – Тощий светловолосый паренек, одетый в штаны и рубашку, явно не подходящие ему по размеру, стоял возле «Не винного погребка». Он сложил ладони рупором, чтобы докричаться до второго этажа. – Ади! Ты дома?
      Динен выглянул в открытое окно.
      – А-а, это ты? – сдержанно бросил он. – Тебе что-нибудь нужно?
      – Привел брата, как ты и просил.
      Он сделал кому-то знак рукой. Из-за угла вышел и встал с ним рядом подросток, тоже одетый в рубашку и брюки чужого размера.
      – Это Джошуа. – Старший брат ткнул в младшего большим пальцем.
      – Он Джошуа, а ты Джерико? – усмехнулся Динен. – Видимо, ваша матушка хорошо знала Библию.
      – У нас нет мамы, – ответил Джерико. – Сегодня найдется для нас работенка?
      – Найдется. Вы ели сегодня что-нибудь, парни? Подростки отрицательно мотнули головами.
      – Тогда входите и сначала перекусите. Сейчас спустится мой друг Ник и откроет вам дверь.
      Ади повернулся к Нику, который сидел за столом и пил кофе из кружки, уткнувшись в «Уолл-стрит».
      – Похоже, мы с тобой будем завтракать в компании молодежи, – сказал Ник. – Для чего ты приваживаешь этих ребят? Чтобы пополнить свой зверинец?
      Он обернулся в сторону трех котов, которые разлеглись на подоконнике. У одного из них было разодрано ухо, а у второго повреждена лапа. Третий не имел видимых повреждений, но был худ как скелет. Столь безобразного кота Нику еще не доводилось видеть. А на полу растянулась дворняжка неопределенного цвета. Еще одна серая собачонка, лохматая и беспородная, облюбовала диван в гостиной. Ник покачал головой и улыбнулся. Даже в те времена, когда Ади считался самым драчливым мальчишкой, с которым родители не разрешали водиться своим чадам, он не мог пройти мимо бродячей собаки или брошенного котенка. Он защищал их от обидчиков, подкармливал даже в тех случаях, когда ему ради этого приходилось делить с ними свой собственный скудный завтрак. Ник не раз вынужден был уступать и свой тоже. Ади протянул Нику ключ.
      – Открой боковую дверь и поднимайся вместе с ребятами сюда. А я пока поставлю в микроволновку сосиски и пиццу. – Он достал из морозилки пакеты.
      – Откуда эти ребята? Ади пожал плечами:
      – Думаю, бродяжки.
      – В Эвертоне? Откуда здесь возьмутся бродяжки? – недоверчиво спросил Ник.
      – А почему бы и нет? Я встретил Джерико на прошлой неделе. Он попрошайничал возле бара. Мне не хотелось иметь такую рекламу у своего заведения, и я предложил ему проваливать. Но он стал доказывать, что я нарушаю его права и что он имеет право стоять, где ему вздумается, – усмехнулся Ади. – Мне нравится, когда кто-то отстаивает свое достоинство. Тогда я спросил, хочет ли он подзаработать, выполняя кое– какую несложную работу в моем заведении.
      – Наверняка эти ребята сбежали из дома.
      – Кто знает? – пожал плечами Ади. – Я не стал ничего выпытывать. Тем более что парень никогда не отвечал впрямую на вопросы. Но всякий раз, когда я давал ему еду, он набрасывался на нее, как голодный зверек. А в прошлый раз он спросил, нельзя ли привести своего брата. Поскольку я не был уверен, придет ли он вообще, я согласился. И, похоже, он начал доверять мне, поскольку, как видишь, брат пришел следом за ним.
      – Жаль, что Канселласы улетели во Флориду, – сказал Ник, поднимаясь. – Интересно, что бы произошло, если бы в свое время они не оказались на нашем пути?
      – У тебя, Ник, все было бы в полном порядке, а хотя уже давно закончил бы свой путь на электрическом стуле. Маленькая поджигательница Юнис продолжала бы терроризировать один район за другим. Но благодаря Канселласам мы стали законопослушными гражданами и налогоплательщиками. – Ади усмехнулся. – Хотя Ванесса Эверли никак не желает в это поверить.
      – Позавчера мне не удалось справиться с ее старшей сестрицей. Я точно так же потерпел поражение, – признался Ник. – Ну что ж, ставь в микроволновку завтрак, а я приведу сюда твоих Авеля и Каина.
      Подростков не пришлось долго упрашивать. Джерико в полном молчании проглотил четыре сосиски. Джошуа справился только с двумя. Потом они выпили по большой кружке молока и закончили завтрак черничным пирогом, который Ади тоже успел разогреть. Ник купил его вчера в супермаркете и успел попробовать только один кусочек. Ребята съели все до крошки.
      Большой пес сидел возле кресла хозяина и с удивлением смотрел на двух изголодавшихся парнишек. В конце концов он не выдержал и недовольно зарычал. Кошки покинули свое излюбленное место на подоконнике и исчезли из кухни, едва только заслышали шаги поднимавшихся наверх незнакомых людей.
      – Когда вы ели в последний раз? – спросил Ник, пораженный их аппетитом.
      – Вчера. Купили сандвич и разделили пополам, – ответил Джерико. Из этой парочки он явно был более разговорчивым. Младший за все время не произнес ни единого слова. Он так и не снял с головы бейсболку, и надвинутый на лоб козырек скрывал выражение его глаз.
      – А где вы живете? – продолжал допытываться Ник. – И где ваши родные…
      – Кто этот мужик? – возмутился Джерико. – Полицейский? Сыщик? – По его тону можно было легко догадаться, как он относится к людям этой профессии.
      – Да нет, – успокоил его Ади. – Ни то ни другое. Ник мой старый приятель. Мы с ним выросли вместе. Встретились в приюте для сирот. Нам тогда было по тринадцать лет. И мы вместе покинули это заведение.
      – Вы выросли в сиротском приюте? – недоверчиво спросил Джерико. – Я сбежал из пяти приютов. Наши родичи решили, что держать детей дома слишком накладно.
      – Нам тоже доводилось побывать в таких заведениях, – спокойно заметил Ади. – Меня вышвыривали из одного приюта в другой, пока мы не встретились с Ником. Следующим этапом на моем пути могла быть только колония для малолетних правонарушителей. Ник оказался в приюте совсем по другим причинам. Он потерял родителей…
      – Нам повезло, что мы оказались в этом приюте, – включился в разговор Ник. – Он стал для нас настоящим домом. – Воспоминание о приемных родителях всегда вызывало у него теплые чувства. – Фрэнк и Долорес Канселласы – два самых замечательных человека, которых я встречал в жизни. Удивительной доброты и терпения.
      – В самом деле? Значит, они совсем не похожи на тех, с кем нам приходилось сталкиваться. И мы удирали оттуда при первой возможности. А теперь меня туда и калачом не заманишь, – усмехнулся Джерико. – Мне уже исполнилось восемнадцать лет в прошлом году, и они больше не имеют на меня никаких прав. Но они, кажись, и не рвутся заполучить меня обратно.
      – Я так и подумал, что вы в бегах. Но как вас занесло в Эвертон? – спросил Ади. – В большом городе легче затеряться. Не то что здесь.
      – Угу. – Джерико посмотрел на брата, и они одновременно пожали плечами.
      – Когда вы еще были маленькими, по телевизору показывали фильм про один маленький городок вроде этого. Только тот располагался на Севере и назывался Мэйберри. Там тоже все жители были на виду. И любого чужака замечали сразу, как и в Эвертоне. Здесь не увидишь беспризорников, а в большом городе это обычное явление.
      – Здесь тоже можно найти укромные места, если только умеешь их искать, – отозвался Джерико. – Мы стараемся держаться подальше от центра и не болтаться на виду у всех.
      – Да уж, – согласился с ним Ади. – И выбрали как раз то место, куда частенько любит заглядывать одна леди из полиции. Она считает, что здесь настоящий притон. Не хватало еще, чтобы она заметила вас здесь! Она тотчас наденет на вас наручники, а меня обвинит в том, что я спаиваю вас.
      – Если уж мы добрались до Эвертона так, что ни один полицейский не заметил нас, – успокоил его Джерико, – то уж здесь и подавно ей не удастся сесть нам на хвост.
      – Как же вам удалось добраться до Эвертона? – поинтересовался Ади. – Автостопом, наверное?
      – Да, с дальнобойщиками, – с гордостью ответил Джерико. – Подходили к ним в тех местах, где они делают остановки. И подсаживались к тем, с кем нам было по пути. Мы добирались досюда три дня и три ночи.
      – А почему вы выбрали именно Эвертон? – продолжал допытываться Ник.
      Парнишки переглянулись, и ответил опять тот, что постарше:
      – Потому что водитель грузовика ехал именно сюда. Нам уже надоело путешествовать, и мы решили, что задержимся здесь немного, отдохнем и подзаработаем малость.
      – А потом поедем в Нью-Йорк, – наконец подал голос и Джошуа, по-прежнему глядя в пол. Его высокий голос и хрупкая фигурка наводили на мысль о том, что он еще не достиг совершеннолетия.
      Ник и Ади обменялись озабоченными взглядами.
      – Почему обязательно в Нью-Йорк? – словно размышляя вслух, заговорил Ник. – Это очень опасный город. Особенно для таких, как вы.
      – У нас будет куча денег. И мы сумеем хорошо устроиться, – убежденно сказал младший из ребят.
      – Собираетесь взять в Эвертоне банк? – поинтересовался Ади.
      Джошуа еще ниже опустил голову, а Джерико рассмеялся:
      – Нет, у нас другие планы. Итак, что нам надо будет сделать сегодня?
      – Разберите бутылки. Пластиковые пивные отдельно, стеклянные – в другое место, – предложил Ади. – Мой бармен сваливает их обычно в одну кучу. Он считает, что незачем утруждать себя такими мелочами. Когда закончите, позовите, и я расплачусь с вами.
      – Но ты уже расплатился! – Джерико взял брата за плечи. – Идем. – И ребята вышли из комнаты.
      – Еще два бездомных ребенка, – мрачно заметил Ник, когда парнишки исчезли. – Уверен, что родители понятия не имеют, где их дети. Им нет до них дела.
      – Конечно, нет. – Ади выглянул в окно и посмотрел на небо, которое быстро затягивали тучи. – Мне всегда казалось, что тебе повезло. Ты всегда мог сказать себе, что, если бы твои родители не погибли, ты бы продолжал жить прежней счастливой жизнью.
      На Ади нечасто находило подобное настроение. Ник молча слушал его. К сожалению, ему не оставалось ничего другого, как соглашаться с другом. Ведь Ник знал его историю жизни, как знал, каким образом в приюте оказалась Юнис и десятки других детей, выброшенных на улицу бесчувственными родителями. По сравнению с ними он и в самом деле мог утешаться воспоминаниями о том, как его любили и как хорошо ему жилось в родном доме.
      – А ты не считаешь, что тебе пора обзавестись своей семьей? – задумчиво спросил Ник. – Женишься, обзаведешься детьми, купишь дом. – Он усмехнулся, глядя, как на кухню прихромал и кот и серая лохматая собачонка. Они вспрыгнули на те стулья, на которых только что сидели подростки. – У тебя будет много комнат, где ты сможешь привечать собак и кошек.
      – Мне пока хватает общества кошек и собак, – засмеялся Ади, но тут же посерьезнел. – И ребят. Хотел бы я быть похожим на Фрэнка Канселласа. Да, ты прав, мне, наверное, пора обзавестись детьми. Но у меня возникают сомнения насчет жены и их матери. Я боюсь нарваться на какую-нибудь стерву, которая будет терроризировать малышей.
      – Ищи себе такую женщину, как Долорес Канселлас. Она была прекрасной матерью для своих собственных детей и для приемных тоже. И у Фрэнка никогда не было ощущения, что он попал в капкан. И после пятидесяти лет совместной жизни он продолжал любить ее.
      – Где отыскать вторую Долорес? Такие рождаются раз в столетие.
      – Разве женщина, любящая мужа и детей, – такая уж редкость? – удивился Ник. – Это скорее норма.
      – Только где отыскать такую нормальную женщину, с которой ты готов провести бок о бок пятьдесят лет? – Ади покачал головой. – Но даже если можно найти такую, вряд ли она согласится стать моей женой. Кстати, Ник, что ты собираешься сегодня делать? Снова отправишься на свой завод?
      Ник кивнул:
      – Вчера я прошелся по заводу вместе с экскурсантами, но еще не заходил в контору. Мне нужно просмотреть отчетность.
      – А как выглядит старшая сестра, которая заправляет в компании всеми делами? – поинтересовался Ади.
      – Хочешь узнать, не такая ли въедливая, как младшая, или еще хуже?
      – Хуже Ванессы не может быть никого, – уверенно сказал Ади. – Пальму первенства заслуживает только она. Думаю, даже Сатане не удалось бы укротить эту маленькую ведьмочку.
      – Вчера ты называл ее маленькой гадюкой, а сегодня она уже стала ведьмочкой? – засмеялся Ник. – Она явно не дает тебе покоя.
      – Вот уж нет. Ничего подобного, – запротестовал Ади.
      Ник посмотрел на часы:
      – Сначала мне надо связаться с агентством, узнать, какие там новости. Потом я съезжу на озеро, повидаюсь с одним парнем. А оттуда поеду на завод.
      – Хочешь арендовать моторную лодку? – Ади посмотрел на грозовое небо. – Мне не хочется ломать твои планы, но, похоже, сегодняшний день обещает быть дождливым. Того и гляди разразится ливень.
      – Нет, я хочу осмотреть плавучий дом, который собираюсь арендовать. Увидел объявление в гостинице «Салли», когда зашел туда пообедать. А вчера встретил там за ужином его хозяина. И мы поговорили с ним об этом суденышке. Парня зовут Бекунт. И, кстати, выяснилось, что он ходил в море в то же самое время, когда я служил во флоте.
      – Ты хочешь арендовать плавучий дом? – недоверчиво спросил Ади.
      – А что такого? Я здесь вроде бы в отпуске, – напомнил Ник. – Должен же я как-то организовать свой досуг. И мне приглянулась идея снять судно, чтобы пожить на озере. Вспомни, как мы чудесно проводили время с Канселласами, когда плавали на лодке.
      – У них была весельная лодка, – напомнил Ади. – Рад слышать, что у тебя отпуск. Не думал, что ты когда-нибудь отдыхаешь от своего агентства, и как удачно, что ты выбрал для отдыха именно Эвертон. Но зачем тебе плавучий дом на озере? Почему ты не хочешь остаться у меня? Я тебе отдал бы лучшую комнату…
      – Мне хочется пожить на озере, – упрямо сказал Ник. – Когда я был моряком, то проводил в плавании от семи до девяти месяцев в году, забыл? Наверное, я единственный, кто тоскует по палубе. – Он поднялся и направился к двери. – Спасибо за приглашение, но мы с тобой из тех, кто предпочитает жить в одиночку.
      Ади прищурился:
      – Тебе хочется побыть в одиночестве, и ты не мог придумать ничего лучше, чем нанять вельбот? – Он протянул кусок сосиски серой собачонке. – С тобой творится что-то не то, дружище.
      – Да. – Глаза Ника сверкнули стальным блеском. – Ты не ошибся.
 
      – Опять дождь! – Ванесса, стоявшая возле окна на кухне, мрачно смотрела на первые капли, упавшие на землю. – По радио говорили, что за все время, как ведется наблюдение, такого количества дождей в июне не выпадало ни разу. И конца не предвидится. Тринадцать дней подряд лупит и лупит. Что за напасть!
      – Я, наверное, просто завою, если услышу от них еще раз шутку насчет Ноева ковчега, – сквозь зубы проговорила Сьерра. Ливень угрожал виноградникам, и она не считала, что непогода может служить предметом для упражнений в чувстве юмора.
      Нетерпеливое мяуканье послышалось со стороны веранды, где Орчида обожала принимать солнечные ванны… пока стояли ясные дни. Но этим утром ее снова застигла непогода – ветер швырнул на веранду веер дождевых капель, и они забрызгали Орчиду. С возмущенным видом кошка вскочила с кресла, бросилась к захлопнувшейся двери и принялась мяукать, требуя, чтобы ее впустили в дом.
      Сьерра открыла дверь, и кошка прошмыгнула мимо, по-прежнему возмущенно мяукая, словно возлагала всю вину за то, что оказалась под холодным душем, именно на нее.
      – Орчида недовольна, – заметила бабушка, присоединяясь к внучкам. – Она пронеслась наверх и даже не соизволила посмотреть в мою сторону.
      – Как истинный винодел, она терпеть не может дождь, – пробормотала Сьерра.
      – Наверное. – Бабушка задумчиво смотрела за окно. – Или догадывается, что происходит нечто из ряда вон выходящее, что-то мистическое. Вы же знаете, какие чувствительные существа кошки. Инстинкт подсказывает им все вернее, чем наши чувства.
      – Что-то я не замечала, чтобы она заглядывала в потусторонний мир. Мне кажется, наша кошка для этого слишком брезглива, – вмешалась Ванесса.
      – А что, по-твоему, чувствует Орчида? – спросила Сьерра, глядя на струи дождя. Бабушкины истории о потустороннем мире по крайней мере позволяли отвлечься от неприятностей.
      – В доме завелось привидение, – заявила Изабелла.
      – О господи! – Ванесса рухнула в кресло и закатила глаза.
      Бабушка даже не удостоила ее взглядом.
      – Несколько дней назад я заметила, что в дом кто-то наведывается. А прошлой ночью я получила окончательное тому подтверждение.
      – Ты увидела привидение собственными глазами? – вежливо уточнила Сьерра.
      – Кто это был? – с любопытством поинтересовалась Ванесса. – Дедушка? Или прадедушка? А может быть, заявился Уиллард собственной персоной, чтобы объясниться по поводу своей доли? Или это было случайное привидение, которому отказали в прежнем доме, и оно теперь ищет новое пристанище?
      – Это был Кейт, – отозвалась бабушка. – Я знаю, что вы терпеть не можете, когда я рассказываю фантастические истории, но на этот раз у меня имеются реальные доказательства того, что привидение и в самом деле побывало у нас. Несколько раз в неделю я заглядываю в комнату Кейта и хорошо знаю, где что находится… Но когда я побывала там в последний раз, кое-что лежало не на своих местах.
      Сестры переглянулись.
      – Что ты имеешь в виду, бабушка? – спросила Сьерра, пытаясь не выказывать тревоги.
      Бабушке исполнился восемьдесят один год, но, поскольку она по-прежнему сохраняла свойственный ей всегда острый и ясный ум, внучки склонны были забывать о ее возрасте. И мысль о том, что бабушка теряет рассудок, вызвала у сестер страх. Неужели это первые грозные признаки синильного заболевания?
      Должно быть, ей все же не удалось скрыть своего испуга, потому что бабушка сразу догадалась, о чем подумала Сьерра.
      – Нет, моя девочка, я еще не выжила из ума, – успокоила она внучку. – С тех пор как я входила в комнату Кейта неделю назад, коллекция бейсбольных карточек переместилась с правой стороны стола на левую. И карточки, которая находилась в стопке сверху, на месте не оказалось. Она вообще исчезла. Я не могла перепутать ее ни с какой другой, потому что знаю, что это была его любимая. Кейт ею так дорожил. До сих пор помню, в какой неописуемый восторг он пришел, когда получил ее в подарок. Дедушка, когда купил ее, утверждал, что она стоит больших денег. Думаю, что сейчас она и в самом деле должна стоить немало и цениться коллекционерами.
      Сьерра нахмурилась:
      – Бабушка, не думаю, что привидение может заинтересоваться бейсбольными карточками. Наверное, их просто переложили на другое место. Быть может, Карен перед отъездом в Калифорнию заглянула в комнату брата и трогала их.
      – Я заходила в комнату Кейта после отъезда Карен, и карточки были на своем обычном месте, где они и лежали все эти пять лет, – стояла на своем Изабелла. – Но это еще не все, Сьерра. Пропало кое-что из одежды Кейта. И, чтобы вы напрасно не тратили время, скажу сразу, что я заглядывала в его шкаф уже после того, как Карен уехала. Так что она не могла взять ничего с собой.
      – Но, бабушка, у Кейта столько одежды, – продолжала разубеждать ее Ванесса. – Так много, что всего не упомнишь. Я уже давно подумывала о том, что ее надо раздать. Но отец и мать были решительно против того, чтобы вещи Кейта кто-то трогал. Они настаивали на том, чтобы мы оставили комнату такой, какой она была в тот день. Как музей или святилище. А сами взяли и уехали из города. И теперь мы вынуждены жить со всем этим.
      Бабушка кивнула:
      – Я согласна с тобой, Ванесса. Но мы должны уважать желание твоих родителей. В конце концов, Кейт – их сын. И поэтому я регулярно заходила в комнату нашего мальчика, проветривала ее, вытирала пыль, раздвигала занавески, чтобы солнце осветило ее, чтобы она как можно больше напоминала обычную комнату, а не мавзолей. Именно поэтому мне так хорошо знакомо все, до последней мелочи.
      – И прошлой ночью ты увидела… Кейта?
      – Не иронизируй надо мной, Сьерра, – покачала головой Изабелла. – Я еще не сошла с ума. Но я в самом деле видела его. Ночью – это было часа в два – я пошла на кухню, чтобы налить себе стакан воды, и прошла мимо комнаты Кейта. И увидела его. Он был в бейсбольной кепке, как всегда надвинутой на самый лоб. Мне не хотелось пугать его, поэтому я просто сказала: «Спокойной ночи, дорогой». В ответ он помахал мне рукой, а я послала ему воздушный поцелуй и пошла дальше на кухню.
      – Ты не хотела пугать привидение? – воскликнула Ванесса. – Нет! Мне кажется, это уж чересчур!
      Зазвеневший в этот момент дверной колокольчик прервал их разговор, чему Ванесса была только рада.
      – Это Барри! – услышали они ее голос из прихожей.
      – Чего и следовало ожидать, – пробормотала Сьерра. – Я прочла в своем гороскопе: «Сегодня, похоже, ваш день!» – и даже с восклицательным знаком в конце. Это явно не сулило ничего хорошего. И вот, пожалуйста, заявился Барри. И, конечно же, не с новостями о Карен.
      – Ник Николаи придет попозже, – сказала бабушка, окинув внучку долгим проницательным взглядом. – Вчера, поблагодарив меня за экскурсию, он пообещал зайти. Быть может, в гороскопе шла речь как раз о встрече с ним.