– Считаешь, что он приезжал шпионить за нами? – встревожилась Ванесса.
      – Что ж, если он даже и пытался выведать какие-то секреты о нашей семье, то наверняка был разочарован, – заметила бабушка. – Сьерра вечно пропадает на заводе. Она нигде и носа не кажет. Ну а ты сама работаешь в полицейском участке и ловишь нарушителей спокойствия, о тебе вообще и говорить нечего.
      – Трина учится в медицинском институте в Орегоне, а Карен – еще школьница. С ними тоже не связано никаких скандальных историй, – закончила Ванесса.
      – Остались только Орчида и я, – усмехнулась Изабелла. – Мы с ней ведем бурную жизнь, но вряд ли она представляет особый интерес для посторонних.
      – Хотела бы я знать, с кем в нашем городе Николас завел дружбу, – задумчиво проговорила Сьерра. – Может быть, этот человек помог бы убедить его продать долю Уилларда.
      Ее перебил звонок телефона. Уши Орчиды дрогнули в ответ на резкий звук.
      – Если это Барри, сказать ему, что ты уже легла спать? – поддразнивая сестру, предложила Ванесса.
      – Скажи ему, что я буду спать еще семьдесят два часа, – сказала Сьерра. – От его мудрых советов и бесконечных сожалений по поводу моей оплошности и поспешности меня тошнит.
      – Это не Барри. – Улыбка на лице Изабеллы погасла. – Это твоя мать. И она чем-то сильно огорчена.
      Сьерра не раз убеждалась, насколько безошибочна интуиция бабушки, и поэтому ни на секунду не усомнилась в ее правоте. Сердце ее тревожно билось, когда она оказалась у телефона. Диванные подушки у стены позволяли удобнее устроиться во время долгого разговора. Но на этот раз встревоженная Сьерра даже не присела, поднимая трубку. И когда она услышала голос матери, сердце забилось еще сильнее:
      – Что случилось, мама?
      – Карен! – Диана Эверли не смогла сдержать слез. – Она сбежала вчера, Сьерра.
      – Вчера? – повторила за ней Сьерра. – Почему же ты до сих пор не звонила?
      – Не хотела беспокоить вас. Решила, что она хочет просто нас попугать и вскоре вернется назад. Недавно я позвонила твоему отцу и Трине в Орегон. Но ее нет ни там, ни там. Она случайно не звонила вам? Никаких известий о ней нет?
      – Нет, – ответила Сьерра, стараясь сохранить спокойствие. – Мама, я сама вчера посадила Карен в калифорнийский самолет. И у меня создалось впечатление, что ей не терпелось встретиться с тобой. Она так радовалась. Что произошло?
      – В день ее приезда все шло просто чудесно, – всхлипнула Диана. – Узнав, что я собираюсь отвезти ее в Кармель на следующей неделе, она пришла в восторг. Потом мы сходили в магазин за покупками, пообедали. Мы с ней шутили и смеялись, почти как раньше.
      – Из-за чего все переменилось, мама?
      – Я пригласила… своего друга Джека с нами в Кармель. Вот уже два месяца, как я с ним встречаюсь. Он милый и забавный, лучшего спутника для поездки не найти… – Диана расплакалась еще сильнее. – Карен пришла в ярость. Она заявила мне, что ненавидит Джека и что я самая ужасная мать на свете, что я думаю только о себе и о своем очередном любовнике. Обвинила меня в том, что я развелась с вашим отцом. Опять! Ты же знаешь, что дело не только во мне одной, Сьерра. Эван точно так же хотел развода, как и я. Он был нужен нам обоим.
      – Вся беда в том, что Карен всегда считала ваш развод ошибкой, – по-прежнему стараясь сохранить ровный тон, сказала Сьерра. – И когда ты уехала в Калифорнию, а отец – в Орегон, она почувствовала себя брошенной.
      – Мы и не думали бросать ее. Но после смерти Кейта нам с Эваном трудно было без сердечной боли общаться с Карен, она так напоминала брата. Мы решили начать все с самого начала, попробовать пожить для себя. – Теперь Диана не плакала, а начала сердиться. – Я потеряла сына, Сьерра. Моего маленького мальчика сбила машина. И я заслужила право попытаться вновь обрести душевное равновесие после всего, что мне выпало пережить. И ваш отец тоже имеет на это право. Незачем сохранять брачные узы, если они никого не делают счастливыми. Карен обязана была считаться с нашим решением.
      – Карен тоже страдала, мама. Она потеряла брата– близнеца, когда ей исполнилось всего двенадцать лет, – терпеливо напомнила матери Сьерра, хотя ей было нелегко успокаивать мать.
      Ведь Кейт был и ее младшим братом – малышом, которого она нянчила, носила на руках. Воспоминания о том, каким хорошеньким он был в раннем детстве, как смешно шлепался, когда учился ходить, забавно коверкал свои первые слова, промелькнули перед ее мысленным взором, как в калейдоскопе. Последняя картинка застыла у нее перед глазами: двенадцатилетний Кейт в своей любимой бейсболке, повернутой козырьком назад, выезжает из дома на подаренном ему велосипеде. Чтобы больше никогда не вернуться. Прежняя печаль снова пронзила ее сердце.
      Но она заставила себя вернуться к реальности. Сейчас в первую очередь надо думать о Карен. Последние пять лет Сьерра только и делала, что напоминала об этом родителям, просила их сделать хоть что-то, чтобы смягчить для девочки боль потери. И все напрасно.
      – Когда вы после развода уехали из Эвертона, она не могла с этим смириться. Сначала она потеряла брата, а потом отца и мать. И поверить, что таким образом вы выражаете свою заботу о ней, Карен не могла. Она была потрясена, расстроена и…
      – Но мы же заботились о ней! – стояла на своем Диана. – Я так надеялась, что мы проведем вместе целый месяц, а теперь схожу с ума от беспокойства из-за того, что она сбежала. Еще одну потерю я не вынесу, Сьерра.
      – Ты уже позвонила в полицию, сообщила об исчезновении Карен?
      – Нет, Джек посоветовал не обращаться к ним. Он сказал, что это не имеет смысла. В полиции к побегам подростков из дома относятся несерьезно, они и пальцем не пошевельнут, чтобы найти ее, – начала оправдываться Диана.
      – И поэтому ты не написала заявления и не предприняла ничего, чтобы найти Карен? – Гнев вскипел в ней, как гейзер. Сьерре с огромным трудом удалось подавить желание обрушиться на мать с упреками. Она знала, что этим делу не поможешь, а Диана получит лишний повод пожалеть себя и посетовать, какая она несчастная.
      – Думаю, нам лучше на этом закончить разговор, мама. Вдруг Карен именно сейчас пытается дозвониться до нас. – Сьерра старалась ничем не выдать обуревавших ее чувств.
      – Да, да, ты права, – поспешно согласилась с ней Диана. – Карен взяла свою дорожную сумку и вынула у меня из кошелька двести пятьдесят долларов, так что деньги у нее есть. Ты считаешь, что она отправилась обратно… в Эвертон?
      – Вполне возможно. Я позвоню тебе тотчас, как нам станет что-нибудь известно. – Сьерра положила трубку и повернулась к бабушке и Ванессе, которые с встревоженными лицами стояли рядом. – Вчера Карен убежала после ссоры с матерью, – коротко сообщила она им. – И с тех пор о ней никаких вестей.
      – Бедная девочка! – нахмурилась Изабелла. – Я знала, что эта поездка добром не кончится.
      – Бабушка, я слышала, как ты пыталась отговорить Карен ехать в Калифорнию. У тебя были какие-то предчувствия, чем это кончится?
      – Никаких предчувствий здесь не требуется, Сьерра, – покачала головой Изабелла. – И без обращения к потусторонним силам можно было себе представить, как все повернется. Карен снова рассердится, возмутится или смертельно обидится. И Диана и Эван взяли в привычку делать вид, будто их собственные желания отвечают желаниям дочери. Меня очень огорчает Диана, да и мой собственный сын не меньше. Смерть Кейта они использовали для того, чтобы снять с себя всякую ответственность за Карен и за своих старших дочерей, не говоря уже о семейном деле.
      – Бабушка, твоя интуиция подсказывает тебе, где сейчас может быть Карен? – спросила Ванесса. – Не случилось ли с ней чего плохого? Может быть, ты что-то чувствуешь? – Ее голос дрогнул, и она умолкла.
      – Если бы Карен умерла, я бы тотчас узнала это, – прямо ответила на ее вопрос бабушка. – И я могу это доказать. Принеси мне что-нибудь из ее вещей.
      Сьерра пулей взлетела вверх по лестнице в комнату Карен и схватила первое, что попалось ей под руку, – майку с короткими рукавами. И глаза ее тотчас наполнились слезами – это оказалась любимая майка Карен, на которой танцевали разноцветные медвежата.
      А потом еще быстрее она вернулась в гостиную и вручила майку бабушке. Та закрыла глаза и глубоко вздохнула. Сьерра и Ванесса застыли в ожидании, не сводя глаз с бабушки.
      Наконец Изабелла открыла глаза:
      – Она жива, в этом я не сомневаюсь. Но с ней творится что-то невообразимое. Карен не соображает, что делает. Надо немедленно отыскать ее и вернуть домой.
      – Сейчас же поеду в участок и подам заявление о пропаже Карен, – сказала Ванесса. – Мы воспользуемся горячей линией – свяжемся с Вашингтоном и сообщим ее приметы. Они перешлют эти данные по компьютерной сети во все концы страны.
      – А я пока обзвоню всех друзей Карен в городе, – решила Сьерра. – Может быть, она сообщила кому-нибудь из них о своем местонахождении.
      Вошла Орчида и принялась кружиться у ног пожилой женщины.
      – Не надо отчаиваться. – Изабелла подхватила кошку на руки. – Карен жива, с ней все в порядке, это главное. К тому же мой гороскоп на сегодняшний день обещает: «Все, что происходит, обернется потом самым наилучшим образом». Идем, Орчида, тебе пора перекусить перед сном.
      Сьерра взглядом проводила бабушку в накинутой на плечи шали и с кошкой, которая загадочно смотрела вокруг своими голубыми глазами.
      – Чего бы мне сейчас хотелось больше всего, так это верить, как верит бабушка в астрологические предсказания, – пробормотала Сьерра. – К сожалению, ни разу в жизни мне не удалось встретить ни одного астрологического прогноза, который бы хоть в малейшей степени соответствовал тому, что происходило в действительности.
      – А я их даже не читаю, – призналась Ванесса. – И не слишком верю в интуицию бабушки.
      – Но ты же сама спросила ее про Карен, – искренне удивилась Сьерра.
      – Ну да. Я так испугалась за сестренку. И мне просто хотелось услышать от бабушки, что все хорошо, даже если она ничего на самом деле об этом не знает. Я как утопающий, который хватается за соломинку. Не верю в предсказание бабушки и тем не менее хотела услышать, что с Карен все в порядке.
      – Все обойдется, я уверена, – решительно проговорила Сьерра только потому, что ей тоже этого очень хотелось. – Мы непременно отыщем ее и привезем домой. А когда Карен окажется дома, тогда и вернемся к вопросу о том, как вернуть вторую половину акций.
      – А если мы не сможем? – с сомнением спросила Ванесса.
      – Можем и должны, – ответила Сьерра. «Деньги в данном случае меня не интересуют», – прозвучала у нее в ушах фраза Ника. Его голос был бесстрастным и непреклонным. И отозвался в ее сердце так, словно Ник стоял рядом и произнес ее сам.
      Вспомнились ей и его серые глаза, излучавшие холодное спокойствие и силу, и его улыбка, так редко появлявшаяся на губах. Сердце забилось чаще. И ей пришлось приложить усилие, чтобы изгнать из памяти настойчиво возникавший образ. Ей и без того хватает хлопот, чтобы еще уступать чувству и поддаваться обаянию Николаса Николаи.
      Конечно, он очень привлекательный мужчина. Недаром Сьерра постоянно вспоминала о нем. И даже после той бурной сцены, что она учинила в его офисе, Сьерра не могла выкинуть его из головы. Руки ее снова сжались в кулаки. «Прекрати! – приказала она самой себе. – Просто забудь о нем, и все!»
      К ее удивлению, мысленный приказ возымел действие, как если бы она разрезала резиновый жгут, стягивавший запястья, – прием, которому учил на одном из ток-шоу психолог, объяснявший, как надо избавляться от назойливых мыслей. Значит, она сможет освободиться и от преследовавших ее воспоминаний о Нике.
      Она еще раз мысленно разрезала резиновый шнур.
      – Ник Николаи – временная трудность. В самое ближайшее время мы избавимся от него. Компания «Эверли» всегда была исключительно семейным предприятием, таковой она и останется.
      – Вряд ли я смогу тебе помочь советом в этом деле, – призналась Ванесса. – Но если есть хоть малейшая возможность переубедить Николаса Николаи, то можешь рассчитывать на меня.
 
      – Ник! – Ади Динен – сухощавый, довольно высокого роста темноволосый мужчина с голубыми глазами – весело улыбнулся. – Почему ты не предупредил о том, что собрался в наши края? Я бы приехал в аэропорт, чтобы тебя встретить.
      – Решение созрело совершенно неожиданно. И я взял машину напрокат в аэропорту, – улыбнулся Ник в ответ. Хотя хозяин дома был выше среднего роста, он все равно был ниже своего гостя.
      Когда встречаются два близких человека, они обычно обнимаются или обмениваются крепкими рукопожатиями. Но эти двое явно не привыкли открыто выражать свои чувства, поэтому ограничились теплыми, дружественными улыбками.
      – Что ж, добро пожаловать в Эвертон, – сказал Динен, – и в «Не винный погребок». Хочешь пива? Или чего покрепче? Садись, что стоишь? В ногах правды нет. – Он выдвинул стул из-под одного из столиков, предлагая его гостю.
      – На самом деле я не отказался бы от ужина, – признался Ник. – У тебя здесь подают еду?
      – Пока нет, – засмеялся Динен. – Да я, в общем, и не собирался открывать ресторан. Это всего лишь бар.
      – И где, судя по названию, не продают вино? – удивился Ник. – Странно. Учитывая, что именно здесь в свое время возникла знаменитая компания «Эверли». Держу пари, что это самое необъяснимое явление с тех пор, как в городе существует этот винный завод.
      Динен пожал плечами:
      – Здесь и без того полно мест, где продают вино. В том числе и на самом заводе. У них есть винный погреб, куда водят экскурсии, и свой магазинчик, где они продают свою продукцию. Поэтому я решил занять свою нишу.
      – И ты хорошо все устроил. – Ник обвел взглядом помещение, стены которого были обшиты деревом, а в центре располагалась стойка бармена. Народу полным-полно, несмотря на то, что сегодня среда и всего лишь восемь часов вечера!
      – Среда – переломный день недели, когда все уже начинают предвкушать выходные дни. Обычно, не считая вторника, здесь не протолкнуться, – пояснил Динен, заметив его недоумение. – Во вторник нет спортивных передач, которые бы хотелось обсудить посетителям, а в другие дни транслируют матчи по футболу и бейсболу. – Он кивнул в сторону двух больших телевизионных экранов в другом конце бара. – И я все ломаю голову: чем бы завлечь сюда посетителей во вторник?
      – Наверняка придумаешь что-нибудь, – уверенно проговорил Ник. – После моего последнего приезда, как я вижу, ты успел уже расширить помещение.
      – Да. Дела идут хорошо. Мне удалось собрать здесь разношерстную публику – и работяг, и молодежь из ближайших контор, и студентов. И еще я собираюсь…
      Массивная входная дверь вдруг с силой распахнулась, не дав владельцу бара закончить фразу. И Ник и Динен одновременно обернулись. В дверях бара застыла стройная темноволосая девушка. Она обвела цепким взглядом посетителей бара.
      Ник вопросительно посмотрел на своего собеседника:
      – Это наряд для костюмированного бала или она и вправду из полиции?
      – Можешь не сомневаться, из полиции, – тяжело вздохнул Динен. – Ванесса работает на полставки, но для меня и этого слишком много. Она уже достала меня. – И он с угрожающим видом двинулся к двери.
      Ник последовал за ним.
      – Я тоже не слишком жалую представителей полиции, но эта девушка – самый симпатичный полицейский из всех, кого мне доводилось видеть, Ади.
      – Симпатичная? – поморщился Динен. – Что-то я до сих пор не замечал этого. Готов поспорить, что она способна перерезать мне горло своим полицейским значком.
      – И как это ей удалось так зацепить тебя?
      – Да она и святого способна вывести из себя. Впервые она возникла на пороге моего бара полтора года назад: почему-то вбила себе в голову, что я мафиозо, который решил развратить этот тихий, патриархальный городок. И с тех пор она спит и видит, как бы прикрыть мое заведение, и не угомонится, пока не добьется своего.
      Когда они приблизились к Ванессе, та продолжала разглядывать посетителей. Кое-кто из присутствующих уже заметил ее, и было очевидно, что их нервирует визит полицейского. Другие делали вид, что не обращают на нее внимания.
      – У вас есть ко мне какое-то дело, офицер? – с язвительной учтивостью, за которой скрывалась открытая издевка, спросил ее Ади. – Или вы просто пытаетесь распугать моих посетителей?

ГЛАВА 4