На древних землях Прияузья - Отрадноe и его окрестности

Борис Алексеевич Шеватов

Отрадноe и его окрестности

Предисловие

Это время у нас нередко называют «периодом застоя». Между тем в 1960-1970-е годы в Москве невиданный размах приобретает жилищное строительство. Об этом говорит рождение новых районов столицы, прежде входивших в Подмосковье, или, как говорили когда-то, в Замосковный край. Словно в большую реку в Москву, как ручейки вливались бывшие села и окрестные деревеньки, потерявшие свою самостоятельность, суверенитет. От некоторых из них остались довольно поэтичные топонимы, другие не удостоились даже этого простого знака уважения потомков.

Увы, не каждый москвич ныне ответит, не обратившись к справочнику, что значит то или иное название, прилепившееся к станции московского метро или недавно возникшему микрорайону, улице. А ведь многие из этих топонимов связаны со страницами прошлого нашей родины, с личностями, которые сыграли важную роль в истории государства российского. И тут не обойтись без исследований историков и краеведов. Чтобы открыть крупицы драгоценных свидетельств из истории старинных селений и памятников зодчества исследователям приходится переворошить горы источников, архивных документов, сборников мемуарной литературы. И это тот путь, на котором иногда случаются любопытные открытия и находки. А это не так мало для того, кто интересуется своими историческими корнями.

Наш рассказ о бывших селах и усадьбах северо-востока столицы, которые в силу разных причин гораздо меньше описаны и изучены, чем, например, Измайлово, Останкино или Коломенское. И все же те уцелевшие жемчужины русской истории и культуры в Ростокине, Свиблове, Отрадном и Медведкове достойны самого пристального внимания современников.

Без этих мест Москва не полна, как не полной бывает река без ручейков и своих малых притоков, питающих ее, и благодаря которым она со временем обретает свою ширь и красоту. Как Москва-река от верховья до устья была местом притяжения сел и древних монастырей, дворянских усадеб, так и Яуза, опоясавшая обширные территории предместья все больше привлекала к себе русских служилых людей. И возникали деревни и села, и приходские храмы по берегам этой речки. Леоново, Ростокино, Свиблово, Владыкино-история этих дошедших до наших дней топонимов уходит в глубину веков. О непростой судьбе бывших подмосковных селений, имена которых не случайно удержались в людской памяти, наш сегодняшний рассказ.

Долгое время они оказывались вне поля зрения исследователей и лишь в конце ХХ века российские историки приступили к их планомерному изучению. Так в 1992–1994 г.г. появился сборник «История сел и деревень Подмосковья XIV-ХХ в.в.» Словом, работа по исследованию и сбору исторических материалов только началась. А что теперь есть бывшие селения вблизи Москвы? «Ныне на их месте стоят новые московские кварталы, а о прежних населенных пунктах напоминают лишь названия отдельных районов, улиц и площадей». От ближних сел и деревень, окружавших когда-то Москву, остались лишь поэтичные имена. А биографии сельских мест, передавших их по наследству нынешним уголкам Москвы, покрыты патиной времени и немало требуется труда, чтобы очистить их от нее и открыть их облик во всей суровой простоте и правде. Известный историк, профессор Московского университета И.М. Снегирев проницательно писал в середине XIX века: «Не только в ея Москвы храмах и твердынях, но даже в самих урочищах оживляются летописи. Такие ея памятники не составляют ли драгоценного достояния для города и народа?.. Время, истребляя дела рук человеческих, уничтожает и саму об них память, остается только одно имя местности, которое намекает на лица и события. Со временем надо бороться, чтобы уберечь, что возможно, уже не от разрушения, но от забвения». Этот завет историка нам всем нужно крепко затвердить, чтобы не быть Иванами, не помнящими родства.

Прошлое никому не удавалось вернуть, как повернуть вспять реку. Лишь машина Времени в рассказах фантастов способна на такое. Однако, собирая по крупицам исторические факты, архивные документы, мемуары о бывшем северо-восточном предместье столицы, мы воссоздаем летопись жизни старинных селений, избавляя от забвения дорогие нашему сердцу уголки Москвы.

К сожалению, сегодня Москва теряет свой неповторимый исторический облик. За последнее десятилетие в столице разрушено более 400 исторических зданий, многие из которых находились под защитой закона. Тотальная и бездумная реконструкция и снос памятников привели к тому, что около 70 % «старой» Москвы потеряно уже безвозвратно. Только с 1990 по 2006 год столица потеряла 680 исторических объектов. В числе главных архитектурных потерь города-здание «Военторга», Зачатьевская слобода, ансамбль Манежной площади, дом Сухово-Кобылина на Страстном бульваре…

Сегодня в Златоустинском переулке погибает особняк великого Казакова. В Кривоколенном переулке в ужасном состоянии находится дом Веневитинова-один из пушкинских адресов. Недавно погибли исторические фасады доходного дома на Садовнической набережной, одной из самых необычных и красивых построек начала ХХ века. Вместо него власти обещают построить очередной новодел. И этот печальный список можно продолжить.

А между тем сегодня люди все больше интересуются историей родных московских мест, местными топонимами и биографией архитектурных памятников столицы. С болью воспринимают, когда под железной пятой бизнеса погибают островки культурного, исторического наследия прошлого, без которых невозможно представить себе Москвы.

По следам минувших времен

Вид Отрадного со стороны Алтуфьевского шоссе.

История этого московского района начинается в 1970-е годы. Это время массовой застройки некогда дачного предместья столицы. Сюда входили земли Владыкина и Казеева, Юрлова, Слободки и других, исчезнувших в давнюю пору, а потом и в советское время сел и деревень. Удивительно, как за какие-то десятки лет буквально на глазах изменился полусельский облик Отрадного. Еще старожилы помнят, как по пустырям (это теперешняя улица Отрадная) до Алтуфьевского шоссе, тянулись яблоневые сады и ягодные плантации учхоза «Отрадное». В пору цветенья вся земля вокруг была усыпана яблоневым снегом. И в отрытые окна многоэтажек лился аромат весны по-деревенски свежий и тягучий.

Но уже в начале 1980-х годов земли учебно-производственного хозяйства «Отрадное» ушли под застройку жилых домов нового столичного микрорайона. Правда, ближе к речке Лихоборке, где теперь пролегла улица Хачатуряна, еще некоторое время оставались яблоневые островки. Сюда здешняя отрадненская детвора делала набеги, набивая душистыми яблоками полные пазухи.

Еще сегодня многие помнят ставшую теперь легендой железнодорожную ветку от Слободки до Института пути. Она проходила вдоль нынешней улицы Декабристов, на месте нынешних жилых домов. Вот что вспоминает о том времени юный старожил Отрадного: «По рассказам родителей, я в детстве года в два-три, (мы тогда на Декабристов жили, и наши окна выходили на железку) ни одного поезда не пропускал ночью и рано утром: всегда просыпался и наблюдал. Потом с балкона было отлично видно, как метро строили»…

Фотоархив. Отрадное 1984 г.

Зеленые аллеи кленов и тополей тогда располагались по всему периметру садов и плантаций хозяйства до Алтуфьевской автомагистрали. Этот заповедный уголок сельского пейзажа некоторое время оставался одним из популярных мест отдыха жителей Отрадного. Отрадное сегодня – это современный московский район с жилыми кварталами, бульварами, станциями метро, предприятиями, гостиницами и супермаркетами. И историческими памятниками. Минули войны, революции, но вот уже полтора столетия стоит церковь Рождества Богородицы во Владыкине, словно якорь, связав наше настоящее с историей.

Церковь Рождества во Владыкине.

В последнее время бывшая окраина коренным образом изменила свой облик, и жить в Отрадном стало куда интереснее и комфортнее. Молодой район, в прошлом обделенный объектами социальной сферы, ныне входит в число престижных районов столицы с развитой инфраструктурой. Сюда охотно переезжают жить из других уголков мегаполиса. Давно ушли в прошлое непролазная грязь по весне, дефицит асфальта, портившие настроение первым переселенцам с Арбата, Плющихи и Марьиной Рощи. Впервые после черневшего в центре Москвы снега у обочин дорог мы увидели девственно белый снежок во дворах Отрадного. Приятно было глядеть в окно и видеть еще нетронутые островки природы-тополиные аллеи и яблоневые сады, которые исчезли в объятиях наступающего города в начале 80-х годов.

Первое время были трудности с товарами первой необходимости, с продуктами. Кто теперь из старожилов вспомнит о магазинах-времянках, заселивших первые этажи девятиэтажек. Да и с культурными объектами было негусто. Торговые центры, станции метро, гостиницы, детские клубы, музыкальные школы и даже профессиональный театр-все это появилось за последние десятилетия. В целом район Отрадное сформировался, но по-прежнему идет строительство новых жилых кварталов, объектов социальной сферы, парков и храмов.

Эти древние названия Лысцово и Казеево

Какими днями тяжкими нам эти чащи дороги!

За этими овражками стояли наши вороги.

Ломились в наши светлые заветные обители,

И воды ясной Сетуни их темный образ видели.

Мария Петровых.

Вообще история этих мест прослеживается с середины XVI века. Уже в документах той поры упоминается село Лысцово. Однако судьба его оказалась печальной. Смутное время, как бурный поток, стерло его с лица земли. И превратило в пустошь, как и многие тогдашние селения. По описаниям современников, Московский уезд, куда в древности помимо Московского, входили Подольский, Бронницкий, Богородский и части Дмитровского, Звенигородского, Верейского уездов, представлял печальную картину в начале XVII столетия: «… ныне все пусто, села и деревни запустели от литовских людей».

«Под Троицким монастырем запустели 2 женских обители: на Троицкой земле, в Хотькове был монастырь, а ныне стоит церковь Покрова Пресвятой Богородицы, да на Троицкой земле был монастырь Богородицкий Подсосеньем, разорен от литовских людей».

Рядом с Лысцовым, в Ростокине, бродили шайки вольных казаков. В Разрядах Смутного времени об этом говорится так: «Воры-казаки собрався многим людми пришли под Москву в село Ростокино… А жители разных городов били челом, что казаки их поместья и вотчины разоряли… И велено было промышлять над казаками ратным обычаем».

Николо-Угрешский монастырь.

А вот отрывок из челобитной царю Михаилу Романову от властей Николо-Угрешского монастыря, что располагался в юго-восточных окрестностях Москвы. Священники писали: «церкви божии стоят без пения, а кельи все розвезены и братья побиты, а вотчины монастырские от полских и литовских людей и воров все позжены, а крестьяне посечены»…

Самозванцы и народные вожди, казаки и поляки не прошли бесследно для подмосковных сел и деревень. Довольно красноречивы цифры потерь в Московском уезде. К примеру, в Троицких вотчинах, которые занимали территорию до 40 тысяч десятин, в 1593 году было 280 селений с 1545 населенными дворами, а в 1614 году их оставалось лишь 91 с 215 дворами.

Постепенно государство оправлялось от ран, нанесенных Смутою. Столь долгожданные мир и тишину окрестности Москвы обрели, наконец, в 1618 году после подписания мирного договора Московии c Речью Посполитой. Жизнь налаживалась-в свои родные места возвращались бежавшие от разбойного беспредела жители, строились деревни и церкви, распахивались запустевшие поля.

Бывшее село Лысцово, а теперь Лысцовская пустошь, вместе с селом Свиблово были пожалованы царем Михаилом Романовым стольнику Льву Афанасьевичу Плещееву «за московское осадное сиденье» (т. е. за оборону Москвы от войск королевича Владислава в 1618 году.)

О земельных владениях Плещеевых и их границах подробно говорится в межевом документе за 20-е годы XVII века, к которому мы еще вернемся. Лысцова пустошь упоминается там среди других селений и пустошей. «А межа селу Свиблову и пустоши Лысцовой и пустоши, что было село Ерденево-от вотчины боярина князя Дмитрия Михайловича Пожарского от деревни Подберезовские».

До XVIII века Лысцова пустошь принадлежала роду Плещеевых и лишь с первой половине XIX столетия вошла в Останкинскую вотчину князей Черкасских. Но селения на месте пустоши так и не возникло. Достоверно известно, что здесь, на речке Лихоборке, стояла мельница с прудом. Ее потом использовали владельцы первых промышленных предприятий. Прошли столетия, сменились эпохи. Но по-прежнему катит свои воды Лихоборка, как в далеком прошлом. Правда, теперь в окружении городских кварталов.

В биографии Отрадного есть страницы, которые еще предстоит открывать исследователям и краеведам. Напомним об исчезнувшем из нашего обихода топониме-Казеево. Это название деревни, что когда-то располагалась на месте нынешнего Северного бульвара и Юрловского проезда. История ее тесно связана с судьбами соседних сел Свиблова и Медведкова.

Спутниковая карта: Казеево.

Считают, что деревня Казеево находилась в районе нынешних домов номер 12 и 19 по Северному бульвару, перекрестку Юрловского проезда и улице Дежнева. Отрадненские старожилы помнят деревянный дом, который стоял во дворе дома 12. Один из исследователей, чтобы наглядно увидеть это место, использовал аэрофотосъемки Google, реконструировав схему деревни Казеево. А потом перенес ее с карты 1939 года на современную карту Отрадного.

Обратимся к недавно вышедшей «Истории московских районов». В ней биография Казеева прослеживается примерно с середины XVII столетия. В 1620 году владелец села Медведково, князь Дмитрий Михайлович Пожарский, выделил своей сестре Дарье Михайловне Пожарской три пустоши-Казеево, Федоркино и половину Подберезья. Это, пожалуй, одно из первых упоминаний о подмосковном селении, которое со временем перешло к Хованским.

Правда, из более ранних источников известно, что уже в XVI веке на речке Черменке(Чермянке) существовало село Кузяево. Оно принадлежало Дворцовому ведомству, и при нем была церковь Космы и Дамиана. В оброчных книгах Патриаршего Приказа сказано, что церковная земля, являвшаяся собственностью Космодамиановского храма, отдавалась в оброк и числилась под Селецкою десятиною. Возможно, часть той церковной земли села Кузяева была приобретена Д.М. Пожарским и в межевых документах писалась как «Казеева пустошь». Нужно учесть, что располагалась она неподалеку от его княжеской вотчины-села Медведково. Сохранились сведения о здешних приходских храмах, которые определяли статус селения. Около 1640 года в селе Кузяеве была построена церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы-т. е. к тому времени старая Космодамиановская церковь уже не существовала. В документах ясно указано-кто владел здешними землями, и что на них находилось. Так, в Переписных книгах 154 (1646 года) село Кузяево значилось «за Иваном Григорьевым Горихвастовым… а в селе церковь Рождества Пречистыя Богородицы, у церкви поп Василий… да в селе двор вотчинников и 9 дворов крестьянских, в них 19 человек».

Спустя два года (в 1648 году) новая церковь по-прежнему числилась в вотчине Ивана Горихвастова. Но судьба ее, как и ее предшественницы, сложилась драматично. В книгах Патриаршего Приказа отмечено, что «за 1667–1672 г.г. «с Рождественской церкви церковная дань не платилась и числилась доимка» и храм, вероятно, стоял «без пения».

Год 1672 стал переломным для Кузяева-«октября в 29 день» патриарх Питирим приказал «доимку в книгах очистить и в приходных книгах сей церкви не писать». С этого времени Кузяево (позднее в документах пишется-Казеево) становится деревней, которая принадлежала в 7186 (1678 г.) князьям Петру и Ивану Хованским. И «в ней состояло 4 двора крестьян, людей в них 26 человек, и двор бобыльский с 4 человек».

Почти столетие деревней Казеево владели князья Хованские, и лишь в 1758 году она была заложена вместе с селом Леоново. Совсем ненадолго леоновскую усадьбу и деревню выкупил потом лейб-гвардии капитан Александр Васильевич Хованский. А в 1767 году Леоново перешло к потомку знаменитых купцов-промышленников Павлу Григорьевичу Демидову. После Демидова новый владелец поручик Н.И. Пономарев село графское продал, а деревню заложил в 1830 году.

После реформы 1861 года казеевские крестьяне были временнообязанными его дочери, баронессы фон Дризен, ежегодно выплачивая ей 529 рублей серебром. Однако скопившиеся на имении долги владелица Казеева не смогла погасить. И в 1868 году власти потребовали от нее предоставить крестьянам выкуп и окончательно рассчитаться с долгами. Еще в 1862 году правительство приобрело у баронессы за 7466 рублей 166 десятин земли, из которых в 1900 году было продано Ярославской дороге лишь 4 с половиной десятины.

За полтора десятилетия Казеево с 17 дворами и 120 жителями превращается в довольно зажиточное селение. Почти каждое четвертое хозяйство имело здесь до трех и более коров. Молочное животноводство было основным занятием жителей. В летнее время сельчане сдавали горожанам в наем дачные постройки, что приносило им неплохой доход.

В советское время в 1926 году в деревне Казеево, приписанной к Сабуровскому сельсовету, число дворов увеличилось до 52 с 282 жителями. А накануне войны здесь проживало 637 человек. Как в старину местные жители выращивали овощи, фрукты и цветы, поставляя их на рынки Москвы и Лосиноостровска. Говорят, что особенно славились казеевские астры и георгины.

Отрадное.

До сих пор в Отрадном в память о другой старинной деревеньке Юрлово сохраняется название Юрловский проезд. История этого селения восходит к XV веку, когда на здешних землях стояла приходская церковь Воскресения Христова, сгоревшая в Смуту. В XVII столетии царевна Софья Алексеевна даровала деревеньку вместе с селом Медведково своему фавориту князю Василию Голицыну. После падения Софьи и ссылки ее возлюбленного в Сибирь Юрлово принадлежала Дворцовому ведомству. Позднее деревней владел Лев Нарышкин, родственник государя Петра I. В середине XIX века Юрлово по какой-то причине было разделено на две части (вторую назвали Полуюрловым). К 1891 году в деревне насчитывалось всего 20 жителей. В советское время Юрлово вместе с селом Медведково вошли в состав колхоза «Большевик». В годы сталинской реконструкции центра Москвы сюда переехала часть коренных москвичей с Арбата, Волхонки и Петровки. Им давали по 12 соток земли и 2 тысячи рублей на человека на обустройство. В 60-е годы сельские деревенские домики исчезли в тесных объятиях города. Юрлово стала его частью.

И еще об одном местном топониме, затерянном в окрестностях Отрадного. Многие ли слышали о сельце Топорково на реке Жабня, которое располагалось неподалеку от села Владыкина, став со временем его приселком? В середине XVII века оно принадлежало князю Семену Ивановичу Шаховскому. В 1652 году было причислено к патриаршим вотчинам и новым крестьянам сельца Топорково было выдано из патриаршей казны» на всякое дворовое содержание в ссуду 25 рублей». Спустя четверть века (1678 г.) в Топоркове числилось 6 дворов деловых людей, в них 22 человека и пять дворов крестьян и бобылей, в них 16 человек.

До того Топорково было вотчиной Василия Ивановича Шуйского, что «было преж село в вотчине за князем Борисом Васильевичем Серебренаго». Сведений о первом владельце Топоркова и о том, что представляло собой тогдашнее село, почти не сохранилось. Хотя при упоминании этой княжеской фамилии любители истории наверно вспомнят роман А.К. Толстого «Князь Серебряный».

Уже в те времена на здешних землях стояла деревянная церковь Михаила Архангела «клетцки ветха». А в 1681 году в «сказке» священника села Владыкина сказано, что «сельцо Топорково от села Владыкина с версту, а в том сельце кладбище есть, на том кладбище церковь Архистратига Михаила стоит без пения ветха… а земли к той церкви нет». Храм и селение не сохранились. Даже название Топорково давным-давно исчезло из упоминаний местных жителей и старожилов. На старых картах, правда, вы еще можете найти это старинное сельцо, отмеченное рядом с Владыкином.

На берегах Лихоборки

Село Владыкино, располагавшееся на нынешней территории района Отрадное, одно из древнейших селений. Живописное сельское предместье, где когда-то по берегам Лихоборки, в плотном кольце хвойных и лиственных лесов располагалось старинное село, ушло в прошлое. Кажется, сегодня почти ничего не напоминает о нем. Привычно тянутся рельсы депо «Владыкино» вдоль Березовой аллеи. Хотя совсем недавно отсюда открывались высокий крутой берег и живописная пойма Лихоборки. Порой грохоча, порой переходя почти на шепот, бежала она, обнимая зеленые кущи ивняка. На правой стороне, где ныне промышленная зона и оптовый продовольственный рынок, стояли заброшенные сады. Прогибаясь от тяжести плодов, стояли яблони и груши. А по левому пологому берегу располагались островки деревьев, и пахло медуницей и смородиной от одичавших кустов, и в высокой траве-мураве плутала, спустившись с террасы, тропинка, маня в свои заповедные уголки луговины, где «лето прятало мокрых стрекоз в траве».

По левому берегу расстилались поля, где еще в начале восьмидесятых годов прошлого века местные жители – последние могикане уходившего владыкинского мирка-пасли своих непривередливых буренок. Шаг за шагом сельская местность отступала перед городом, постепенно сдавая свои позиции. Прошло время. И по руслу речки Лихоборки, упрятанной в трубу, вместо быстрых вод покатили голубые вагоны метро.

Депо «Владыкино».

Если от станции метро «Владыкино» пройти в сторону гостиницы «Восход», ближе к Алтуфьевке, то издалека увидишь купола старинной церкви и шатровой колокольни на фоне сугубо городского пейзажа. Прорезая пространство между Ботаническим садом и Владыкином, соединив Алтуфьевское шоссе с МКАД и районами северо-востока, легла эстакада, каким-то чудом не порушив храм Рождества Богородицы. По рассказам старожилов, когда-то это место называли Церковной горкой. Окрестные земли вместе с приходской церковью в далеком прошлом принадлежали Богоявленскому монастырю. В стороне от железнодорожного полотна тянулись знаменитые Богоявленские пруды. Поблизости располагались патриаршие палаты, сады и мельница на речке Лихоборке.

Нынешнее местоположение Рождественского храма во Владыкине едва ли назовешь благоприятным. С восточной стороны храм закрыт эстакадой на высоту карниза, с севера отгорожен забором складских территорий и стеснен с запада Нововладыкинским проездом, и только с южной стороны, от Сигнального проезда, постройка открыта. Хотя раскидистые кроны старых деревьев несколько скрывают его архитектурные формы.

Храм Рождества во Владыкине.

При постройке путепровода большая часть территории Рождественского храма, которую занимал сельский погост, оказалась отрезанной. О близости трассы говорит тот факт, что от восточной части ограды церкви до эстакады всего-5,35 метра. По счастливой случайности владыкинский храм избежал печальной участи некоторых московских памятников. И с его историей мы еще познакомимся в следующих главах.

За столетия существования село Владыкино неоднократно переходило из рук в руки. Продавалось и покупалось. Менялись владельцы этих окрестных земель, прилепившихся к границам белокаменной. Было село и княжеским, и вотчинным боярским, и монастырским. Уже не говоря о том, что фамилии его хозяев сплошь знаменитые, известные в отечественной истории.

Начнем с первого владельца Владыкина-князя Даниила Московского, четвертого сына выдающегося полководца, святого Александра Невского. Московское княжество при нем серьезно расширило свои границы, окрепло и набиралось новых сил. Именно Даниил первый стал проводить политику собирания русских земель вокруг Москвы. Человек глубоко верующий, Даниил Московский еще при жизни построил за Москвою-рекою монастырь, который поныне зовется Даниловский.

Великий князь Даниил Московский

По обычаю того времени и село княжеское украсила деревянная церковь, название которой не дошло до наших дней. Уже после смерти Даниила Московского, при Иване Калите, село было пожаловано в вотчину тысяцкому Протасию Вельяминову, род которых ведет свое начало от варяжских князей. Их предки служили еще при Ярославе Мудром. Оттого и древнее село, часть их боярской вотчины, называлось Вельяминово. В 1371 году Василий Васильевич Вельяминов, приняв монашеский чин, пожертвовал Богоявленскому монастырю свои вотчинные земли, куда, видимо, входило и село Вельяминово.

О последних днях тысяцкого Дмитрия Донского говорится в русских летописях: (6882–6883) «того же лета на Москве преставися последней тысяцкой Василей Васильев сын Веньяминовичя, во иноческом образе и в схиме и наречено бысть ему имя Варсунофей, и положен бысть в манастыре Святаго Богоявления». (ПСРЛ т. ХI)

Богоявленский монастырь.1861 г.

По другим источникам, подмосковной вотчиной больше века владели потомки боярина Василия Вельяминова, и лишь позднее по завещанию одного из них село перешло Богоявленскому монастырю. Впервые документально Вельяминово упомянуто за Богоявленским монастырем в грамоте великого князя Московского Василия Ивановича от 1551 года. В «Писцовых книгах» конца XVI века отмечено, что в селе «стояли церковь Никола Чудотворец, без пения, да двор монастырский, да двор челядинной, пашни паханые середней земли 20 четей да перелогом 95 четей в поле».

В лихолетье Смуты селом владели представители знаменитого рода Шуйских. Дмитрий Шуйский, брат низложенного в 1610 году царя Василия, обменял свою вотчину село Топорково на Вельяминово. А между тем с селом происходят удивительные истории. Сначала после пожара в Богоявленском монастыре в 1612 году оно закладывается, потом выкупается патриархом Филаретом и возвращается обители. В 1619 году жалованной царской грамотой Михаила Романова Вельяминово вместе с другими землями отдано князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому. Правда, ненадолго. Когда из польского плена возвратился на родину единственный из братьев Иван Иванович Шуйский, по прозванию Пуговка, ему как законному наследнику вернули село Вельяминово. В 1627 году в нем поставлена новая церковь в честь Рождества Богородицы взамен старой обветшавшей. А спустя десять лет по духовному завещанию бездетного Шуйского Вельяминово со всеми землями и угодьями вновь переходит к Богоявленскому монастырю.

Вельяминово при патриархе Никоне и после него

Вокруг села время от времени велись споры. Потомок Вельяминовых, князь Андрей Воронцов, попытался в середине XVII столетия вернуть бывшую фамильную собственность из лона Богоявленского монастыря. Настойчивый претендент на монастырское село не просто говорил о его возврате. Но и действовал, захватив часть земли и поставив на ней строения. Не случайно архимандрит Богоявленского монастыря Серапион обращался с жалобой к патриарху Никону: «Пошто княже поставил свой двор на церковной земле?»

Спор решился в пользу церкви. Богоявленская обитель и патриарх Никон обменялись между собой землями, и село Вельяминово перешло под властную руку владыки. Поначалу называлось оно владыкино имение, потом просто Владыкино, сохранив это имя до наших дней.

Любопытные бывают в жизни совпадения. Новый владелец Вельяминова патриарх Никон (в миру Никита Минин), будущий реформатор русской церкви, родился в мае в 1605 года в селе Вельеманово под Нижним Новгородом (не правда ли похожее название?)

Уже в юные годы проявились его редкие способности к грамоте и тяга к Божественному писанию. Тайком от отца он удалился в обитель Макария Желтовского. Там ежедневно посещал храм, изучал церковные службы, чтение и пение. Незадолго до смерти отца Никита женился и получил причетническое место в каком-то селе. А скоро на двадцатом году жизни стал приходским священником. Московские купцы, узнав о его достоинствах, уговорили его перейти на священническое место в Москву.

10 лет прожил Никита Минин в супружестве, имел трех детей, но лишившись их, «уговорил жену свою поселиться в Московском Алексеевском монастыре (на месте нынешнего Храма Христа Спасителя)». Он дал за нее вклад, построил для нее келью, а сам удалился на Белозеро в Анзерский скит, где приял пострижение с именем Никона. Затем перешел в Кожеозерскую обитель, в которой братия избрала его игуменом.

В 1646 году Никон приедет в Москву по делам монастыря и представится царю еще 17-летнему юноше, произведя на него глубокое впечатление. Алексей Михайлович пожелал, чтобы кожеозерского игумена сделали настоятелем царской обители, и патриарх произвел Никона в архимандриты Новоспасского монастыря. Во время заутренних бесед в придворной церкви Никон стал ходатайствовать перед царем за обиженных и угнетенных, вдов и сирот, и тем еще больше расположил к себе молодого государя…

Пройдет время, и энергичного Никона сначала возведут в чин митрополита Новгородского, а затем он получит патриаршую кафедру. «Любовь царя и царицы к Никону, – пишет греческий архидиакон Павел Алеппский, – превышает всякое описание. При личном свидании с патриархом царь всегда испрашивает у него благословение и целует его руку, а Никон в то же время целует царя в голову». «Никон тотчас после восшествия на патриаршую кафедру получил неограниченную власть. Все испугались, и он до сего времени-страшный тиран для архиереев, архимандритов и для всего священного чина и даже для людей сильных»…

Обладавший неограниченной властью и влиянием при дворе Никон скоро занял одно из первых мест в ряду знатнейших сановников. И богатейших русских землевладельцев. Хотя по Уложению патриарху, как и другим архиереям, было запрещено умножать имения, царь Алексей Михайлович нередко жаловал земли патриаршему Дому. Кроме того, дозволял Никону покупать новые земли и вотчины.

Вот и за полюбившееся ему живописное Вельяминово, «что с пустошью Марфино да с пашни, луги, лесы со всеми угодьями» патриарх не поскупился и в 1653 году отдал Богоявленскому монастырю «свои домовые вотчины-село Покровское в Московском уезде и село Бисерово Коломенского уезда». Особенно говорят, владыке понравились «вельяминовские палисадники с великолепными цветами».