Вот Человек !

      Кажется, последняя дверь. Мэри просит подождать и уходит. Сразу же объявляет: можно!
      Я громко произношу установленное приветствие, и Карл с досадой поднимает руку: да, да, понятно, только тише... Он в махровом цветастом халате, среди зеркально-коврового великолепия возлежит на диване. Вокруг него подушки, лоб обвязан ослепительно-белым платком.
      - Мне бы сейчас лежать, - жалобно говорит он. - Но нельзя. Дела не позволяют. Пожалуйста, Ри, подвиньте стул молодому человеку. - Мэри подносит к дивану мягкий резной стул, и Карл, закрыв глаза, удовлетворение кивает. Умница, Ри. Теперь оставь нас. Женщинам не все нужно знать.
      Мэри закрыла за собой дверь. Карл шумно вздохнул и пожаловался:
      - Не знаю, что делать... Совсем не спал эту ночь. Лезут и лезут кошмары... И все из-за прогулки по небесам. А тебе как спалось?
      - Тоже неважно.
      - Вот как, - удивился Карл. - Неужели из-за прекрасной особы? Вредно, значит, ходить по гостям, - пожурил он.
      - Эта девушка - удивительный человек. С ней было интересно.
      - Не сомневаюсь, - усмехнулся он. - Ты, гляжу, не теряешься. То за женой почтенного Крома приударил, то мою помощницу обхаживаешь... - Мне стало неприятно, и я поспешил перевести разговор на другую тему.
      - Меня тревожит судьба Филиппа, - сказал я. - Он может умереть.
      - За ним надлежащий уход, - прищурился Карл.
      - Я был у него. Больных не кормят.
      - Безобразие. Но ты не волнуйся. О Филиппе я побеспокоюсь.
      - Спасибо, господин Карл.
      - Филиппа не забывай, навещай почаще. Все-таки твой каторжный приятель, засмеялся Карл. - А с девушкой... не балуй! - погрозил он указательным пальцем с огромным перстнем.
      - И еще меня тревожит судьба Бо.
      - Прошу не напоминать, - вспыхнул Карл. - А то принципиально оставлю под землей.
      - Извините, господин Карл.
      - Да и работы о космосе не вижу. Без нянек не можешь. Ладно, приду в себя, что-нибудь создадим.
      Карл со стоном поднялся, прижал ладонь ко лбу и направился к расписной инкрустированной конторке. Распахнув снизу золоченые створки, он вытащил высокую голубую шкатулку.
      - Моя голубая мечта, Чек. Только уже бывшая. Все опротивело, хочется чего-нибудь свеженького, чистого.
      Вернувшись на диван, Карл открыл шкатулку и... снова ее закрыл.
      - Нет, погасла мечта. А баловник я был хоть куда. - Он подал мне шкатулку. - Полюбуйся, оцени. Скажи веское слово. Может быть, я вдохновлюсь на стихотворение. Впрочем, каждая из них достойна поэмы. Только погасло, погасло...
      В шкатулке оказались куколки-голяшки величиной с ладонь. Куколок было не менее сотни, на спине у каждой четко выделялся номер. Что бы это значило? Карл с куколками играет?
      Увидев мое удивление, Карл покачал головой.
      - Торопишься, Чек, никакого прилежания. Возьми-ка одну из них и рассмотри повнимательней.
      Я поднял первую попавшуюся куколку, пригляделся и обомлел: как точно переданы человеческие черты, в то же время хорошо видна индивидуальность. Лицо будто живое, точно передан цвет кожи, пухлых губ, щеки, глаза, нос - все настоящее, только уменьшенное во много раз.
      - Номер три, - вздохнул Карл. - Помню, целую неделю пировал с ней на природе. Тогда и природа была не та, повсюду щебетали птички, порхали бабочки...
      Я вынул из шкатулки несколько новых куколок и... съежился от нечаянного открытия - я увидел Мэри! Краем глаза и номер усмотрел - семьдесят пятый...
      Карл мгновенно уловил во мне перемену и ядовито усмехнулся. Он отобрал все, что я держал в руках.
      - Полюбовался - хватит. Не каждому я показываю свою коллекцию. Цени, Чек.
      - Благодарю, господин Карл.
      Он, зорко наблюдая за мной, закрыл голубую шкатулку в конторке.
      Я взял себя в руки и сказал: моя бывшая невеста заточена в подвале, господин Карл об этом хорошо осведомлен. Я буду просить господина Карла содействовать ее освобождению.
      - Да, да, - сразу согласился Карл. - Мы вырвем Элен из домашней тюрьмы этого негодяя. Клянусь честью, Кром поплатится за издевательства над женщиной! Но потом, потом, не все сразу.
      Наш разговор завершился бодрым признанием Карла, в том, что он доволен сегодняшней встречей. Не зря, значит, заметил он, слетали в космос и побывали на охоте. Остается только сочинить поэму! Не смог он вчера заглянуть на огонек, самочувствие неважное, но пусть Чек не сомневается - обязательно заглянет. А пока пусть Чек надиктует на бумагу свои впечатления о прогулке к звездам.
      Карл проводил меня до двери, изящно смахнул с головы белоснежную повязку и воскликнул:
      - Ну вот, я совершенно здоров! Что с человеком делает хорошее настроение! Да, ты ничего не слышал? Ну как же, на завтра назначен бал. Будут торжества, танцы. Ждет сюрприз и тебя. Но... об этом узнаешь в свое время. Не печалься, воркует Карл. - Думай о предстоящей радости. Бал действительно будет грандиозным!
      - Не сомневаюсь, господин Карл.
      Карл отпустил меня, и я вышел на улицу, мучительно размышляя о жестоком карловском ударе... Почувствовал Карл мою нежность, мою особую расположенность к Мэри, - и вдруг подсунул куколку! Под номером семьдесят пять...
      У меня защемило в груди, я не находил себе места, вышагивал по улицам взад-вперед.
      Вечером, после шести, все же решил пойти к Мэри. За калиткой наткнулся на карловских агентов. Стоит ли открыто вести их за собой? Нет, пусть покрутятся на другой улице, я хочу полной свободы... Да и чувствую потребность подышать свежим воздухом...
      Степенно, с видом гуляющего, прошествовал через парк, юркнул в переулок, потом в другой, забежал в незнакомый двор, притаился. Подождал, пока протопает погоня, и быстро, уже другим путем, вышел к дому Мэри.
      Она обрадовалась, увидев меня, и призналась, что не верила в мой приход. В душе у меня с новой силой зашевелилась горечь, и я уговорил себя не распаляться, есть проблемы поважней.
      Девушка, как я ни отказывался, усадила меня за стол и подала ужин: жареные ломтики хлеба и томатный сок.
      - Странно, - неожиданно начала Мэри. - Я, как и всякий человек на моем месте, должна быть благодарной. Но, с другой стороны...
      И Мэри рассказала: несколько лет назад она стала упрашивать Карла взять ее на охоту. "На электронных зайцев?" - заметил я. "Нет тогда еще были настоящие", - спокойно ответила Мэри. Поохотились, Карл разрешил даже выстрелить из ружья. Девушке понравилось, и она стала проситься на охоту опять. "Хорошо, - согласился Карл. - Так и быть, позабавлю. Авось после этого отвяжешься". Они куда-то долго летели, самолет сел то ли в степи, то ли в пустыне. Какие-то люди в военной форме проводили их к вольеру с обезьянами. Их было много, смешных вертлявых макак - и взрослых, и детенышей. Обезьяны почему-то толпились возле заградительной сетки, забирались по ней на самый верх, пронзительно кричали и не сводили с людей цепких, внимательных глаз. Мэри прихватила с собой из дома булку и кусочек сыру - вот и решила отдать животным. Когда ломтики перелетели через ограду, что там началось! Закрутилась кутерьма, раздался такой неистовый рев - стало понятно, что обезьяны голодные. К вольеру подошел молодой человек, деликатно склонил голову, и кокарда на его форменной фуражке ослепительно сверкнула. "Напрасно кормите, - сказал он. - Им уже хлеб не нужен". Девушка не поняла, но уточнить не успела. Господин Карл грозно прикрикнул и повел ее по ступенькам в подземное помещение. Он велел ей надеть толстые, пропитанные чем-то остро пахнущим широченные брюки, куртку, тяжелые ботинки с высокими чехлами и завязками. На голову - резиновую маску с круглыми очками и грубый капюшон. Карл одевался сам и подгонял: "Быстрей, быстрей..." Затем они поднялись наверх и свернули в траншею. Дышать было трудно, ступать - тяжело. В траншее находилась тьма-тьмущая народу, так же странно одетого. Все чего-то ждали, с нетерпением вертели очкастыми головами. Прозвучала сирена, и толпа разом замерла, уставилась в поле, по которому вприпрыжку мчалось обезьянье стадо. Вдруг по глазам резанула вспышка, начал расти огненный шар и густо обрастать облаками... Загорелись, задымились впереди живые обезьяны, дико, отчаянно закричали, и тут ударил невероятной силы шквал - все упали на дно траншеи и замерли... Девушка тоже упала - она потеряла сознание... Очнулась в подземелье, там, где она и Карл переодевались. Очкастая маска, похожая на обгоревшее обезьянье лицо, лежала рядом. Карл склонился к девушке и спросил: "Ну, будешь еще проситься?" Она не ответила, разрыдалась. Позже, когда воспоминания притупились, она задала Карлу вопрос: "Для чего все-таки погубили бедных обезьян?" - "Во имя будущего, - ответил Карл. - Я должен быть сильным и непобедимым. Так я буду сжигать своих врагов".
      - Вас, конечно, этот довод успокоил.
      - Естественно. Я господину Карлу верила. Я искренне считала: помогая ему, я помогаю его делам. Ничего, что я о них ничего не знаю, зато я знаю господина Карла.
      - Он посвящал вас в свою личную жизнь?
      - В личную жизнь? Нет, он ничего не рассказывал... Но иногда он говорил, например: "Не правда ли, эта девушка мила? Я хочу с ней познакомиться".
      - И вы... их знакомили?
      - Ни разу. Одни разговоры.
      - Но ведь были у него девушки?
      - Наверное...
      - Были. Да еще какие!
      - А откуда вам известно?
      - Он показал шкатулку. В ней собрана великолепная коллекция. Систематизированная, пронумерованная... Не выдели?
      - Нет.
      - Советую посмотреть. Голубой прелестный ящичек. Хранится в конторке. Если господин Карл покажет, советую обратить внимание на семьдесят пятый номер.
      - Вероятно, очередная гадость. Наподобие слежки. Знаете, я никак не ожидала, что за мной наблюдают. За кем-то следить - это в порядке вещей. Но чтобы за мной... Проверила лампу - а там действительно какое-то устройство. Я-то думала, живу свободно, как птица... Ну, по вашему совету и "уронила" так бухнула о порог - только стекла полетели... И в сумочке проверила. Представляете, в моей пудренице тоже оказался миниатюрный механизм. Пришлось ликвидировать.
      - Напрасно. Как вы объясните?
      - Кто будет спрашивать?
      - Господин Карл.
      - Прямо и скажу: не нужно шпионить.
      - А он: кто научил?
      - Сама наткнулась.
      - Не поверит. Тем более, что я прихожу к вам второй раз. Причина контакты со мной... Давайте договоримся: будем советоваться и действовать сообща. Тогда все будет хорошо.
      Я поблагодарил Мэри и поторопился покинуть гостеприимный дом. Встретимся завтра у Карла.
      Вышел на крыльцо и обомлел: было светло, и густо сыпал крупный снег. Лохматые снежинки летели бесшумно, плавно опускаясь на мягкий белый пуховик, который успела настелить зима. Было так тихо, словно природа затаилась, наблюдая за редким явлением - когда еще увидишь такой щедрый, необыкновенный снегопад!
      Вокруг непривычно чисто, веет особой, зимней свежестью. Хорошо! Одно беспокоит: остаются напоказ четкие следы. Снег будто чувствует свою вину, заметает пока еще неглубокие ямки, и ловко, споро у него получается - пока я стою, углубления выравниваются, скоро исчезнут совсем...
      И кажется странным и нелепым: где-то в космосе, над головой человечества, висят тонны гибельных бомб и снарядов, а здесь - идет мирный снег! Будто ничего Земле не угрожает, будто люди могут спать спокойно.
      И все же снег мне кажется хорошим предзнаменованием. Я думаю о Мэри, и мысли о ней меня успокаивали. Я перебирал в памяти ее жесты, сказанные когда-то слова; вдруг возникнет передо мной ее взгляд, прозвучит упругий голос с характерной певучей интонацией, и тогда я чувствую волнение, мне хочется вернуться к девушке, сказать ей необыкновенные, ласковые слова - ведь жизнь у нее в общем-то серая, однообразная, радость не балует своим посещением...
      Когда я вернулся и услышал телефонный звонок - обрадовался: Мери! Я наговорю нежностей, позову побродить по снежному насту под огромной луной!
      Я ошибся - звонил Карл. Он упрекнул меня в безделии, посоветовал сосредоточиться на предстоящих событиях. Бал, наставительно говорил он, должен пройти без сучка и задоринки, каждую роль мы обязаны сыграть безупречно.
      Карл пожелал спокойной ночи и положил трубку.
      Опускаюсь в кресло, закрываю глаза.
      Что это? Сон? Явь?
      Передо мной - Карл. Смотрит на меня в упор и слишком уж сипло произносит:
      - Это я. Отныне и навсегда! Присмотрись ко мне получше и осознай: я владею миром...
      - Миром?..
      - Да. И землей, и водой, и небом. А чем владеешь ты? Всего-навсего жалкой строптивой душонкой.
      - Душой! - поправляю я.
      Карл зловеще усмехается и вопрошает:
      - Ты видел, как выдергивают зубы? Если не видел, я покажу. И все твои зубы по одному выдерну, и извлеку из тебя то, что ты называешь душой.
      - О, господин Карл, изуверства у вас хватит!
      - Изуверства? - изумляется Карл. - Это лишь игра, детская забава. Садись и работай.
      Я вижу себя в огромном тайпинг-офисе, в том самом, который Карл показал мне в первый день прихода в его учреждение. Руки мои бешено взлетают над клавишами, некогда даже взглянуть по сторонам. Но я знаю - рядом со мной невольники, я хорошо запомнил их напряженные, неестественно прямые позы в то памятное утро...
      Руки мои двигаются безостановочно. Час, два, три... много, много часов подряд. Я чувствую, как смертельно устал. Но останавливаться нельзя - Карл тут же выкинет на улицу. Нет, больше не могу. Ослабевшие руки падают... Надо мной любезно склоняется улыбчивый клерк, берет под руку и куда-то, под несмолкаемый стук пишущих машинок, уводит.
      В длинном плохо освещенном коридоре вырываюсь и припускаю куда глаза глядят. Бегу и радуюсь: свобода, свобода!
      Конечно же, я ошибся. Карл с хохотом встречает меня у выхода и, как мальчишку, хватает за рукав.
      - Ну куда же ты, Чек! Будь благоразумным! Все равно я извлеку твою...
      Карл вталкивает меня куда-то в темноту, и я различаю с ужасом: на меня, как танк, наваливается гигантское пресс-папье. Я уже чувствую его пористую поверхность, которая жадно начинает присасываться ко мне...
      Нет! Ни за что! Я упираюсь обеими руками в мягкий покатый низ и что есть силы отталкиваюсь. Удалось на несколько мгновений отшвырнуть от себя пористую глыбу, но она стала наваливаться опять...
      Успеваю отскочить к стене и лихорадочно стараюсь нащупать дверь. Кажется, нашел... Толкаю ее и выскакиваю вон...
      Но нет, это не освобождение. Слышу смех и сипение Карла:
      - Ну куда ты, Чек! Я же предупреждал!
      Догадываюсь - вокруг меня компьютеры: на высоких, очень высоких щитах дрожат миллионы лампочек и светятся регуляторы. Что-то невидимое опутывает меня, ноги уже одеревенели, руки все больше немеют. "Чек, Чек, Чек, Чек..." тупо повторяются звуки, усиливается гул.
      Вижу Карла: он со скрещенными на груди руками сидит на спутнике и с презрением глядит на меня.
      - Ну я же говорил!
      Собираю последние силы, подтягиваюсь к щиту и непослушными пальцами начинаю крутить регуляторы. Где-то завыло, застучало, запрыгали огоньки. Еще один поворот регулятора, и я замечаю: Карл, беспомощно размахивая руками, падает на Землю. Он во всю мощь кричит:
      - Нет, я не разобьюсь! Я буду вечно!..
      А я нахожу себя в кресле и силюсь понять: сон это или явь? Не шутка ли господина Карла?
      Пытаясь избавиться от тяжести в голове, спешу на свежий воздух. Вдруг мне нестерпимо захотелось увидеть Мэри. Увидеть сейчас же! Немедленно! Недолго думая, я помчался к ее домику и... обомлел! На крыльце стоял господин Карл. Он обнимал Мэри и жадно целовал...
      Я попятился, закрыл свое пылающее лицо руками. Уснуть, конечно, уже не смог. И утром поднимался в карловскую приемную с головной болью.
      Мэри сразу же поднялась навстречу и неестественно громко объявила:
      - Господин Карл не принимает! Совещание. - И добавила шепотом: - Я виновата... очень виновата... но нет у меня сил...
      - Значит, я для вас - пустое место.
      - Нет, нет! - вскрикнула она. - Вы для меня - все! Вы для меня...
      - Теория.
      - Я... я... - волновалась Мэри, - найду в себе силы!
      - Пожалуйста, - попросил я. - Найдите! И я найду. Будем вместе бороться.
      Мэри благодарно кивнула, и я рванул на себя дверь карловского кабинета.
      Карл недоуменно уставился на меня, и я с усмешкой бросил:
      - Я, господин Карл, согласен жениться.
      - А, ты вон о чем, - скривился он. - Ну, желаю успехов.
      Я повернулся к выходу, и Карл не произнес ни слова.
      Днем Мэри заглянула ко мне в офис-четыре. Она была грустна, молчалива, но даже молчание ее было одухотворенным и несказанно трогало... Мы хорошо понимали друг друга и внутренне готовились к решающим испытаниям.
      И наконец - бал.
      Бал непростой - бюрократический, как сообщила мне в последний момент Мэри. Огромный зал на втором этаже, специально отведенный господином Карлом для столь значительного события, соответственно был и оформлен. Сколько вкуса, сколько выдумки, как вычурно работала мысль над украшением некогда скучного, пустого помещения! Прежде всего бросались в глаза экспонаты, принесенные сюда из бюрократического музея: царь-скрепка с гладкими, изящными изгибами, гигантское пресс-папье в виде детской качалки. Под потолком подвешены огромные, кнопки - ни дать ни взять неопознанные летающие объекты. По углам свисали пестрые серпантинные хвосты, - на длинных лентах без труда можно различить десятки самых разнообразных почерков служащих карловского учреждения. Пусть смотрят и гордятся - их труд выставлен на всеобщее обозрение. Весь зал, чуть впереди мягких кресел, обставлен цветными корзинами для бумаг. И красиво, и, может быть, кому-то понадобится культурно освободиться от мусора. И все же основной упор был сделан на главную, королевскую стену. Сама она как бы представляла разворот одного из томов сочинений Карла Великого. На фоне разворота возвышался необычный трон покрытое синим бархатом кресло, установленное на изданиях с золотым переплетом. Автор изданий - опять же Карл Великий. Но и это не все. Слева у стены, недалеко от трона, до самого потолка поднялась аппаратура, видно очень сложная, с сотнями лампочек и регуляторов. И даже не столько эта аппаратура, сколько совсем уж загадочное сооружение, скрытое от глаз плотным черным покрывалом, больше всего и смущало, и будоражило воображение. Но никто до поры до времени так и не смог догадаться - что же прячется там, за непроницаемым холстом. Устроители бала позаботились и о том, чтобы жаждущие, после стремительных огненных танцев, нашли бы живительный источник в виде минеральной воды, лимонада, фруктов и легких закусок. Этот небольшой буфет был развернут справа от трона и возле него в великолепном клетчатом пиджаке, с белой бабочкой, стоял Филипп. Меня он почему-то не замечал, взгляд его плавал от стены к стене, а лицо обрело завидное достоинство и степенность. Я сам подошел к Филиппу и по-свойски спросил:
      - Нельзя ли стаканчик минеральной?
      - Нельзя, - отрезал Филипп и отвернулся. - Только по особому распоряжению.
      Все понятно. Настоящий Филипп в чернильнице.
      Участники бала столпились у входа. Озираясь, вертят головами, перешептываются - ждут Карла. Выгодно выделяются чиновники из офиса-двенадцать - все идеально причесаны, в строгих черных костюмах с кружавчатыми нарукавниками. Даже наряды учрежденческих дам на их фоне выглядят не так празднично, как бы хотелось. У каждого клерка на груди - яркий металлический значок в виде приятного взору параграфа. Даже вооруженная охрана, расставленная вдоль стен, для красоты и таинственности была в черных коротких масках.
      Мэри держится в стороне. Подхожу к ней, спрашиваю:
      - Как настроение?
      - Спасибо, - ласково отвечает она. - Буду держаться.
      - В случае чего смотрите на меня! Я рядом. - Я пожал Мэри горячую ладонь.
      И тут зычно объявили:
      - Его величество господин Карл!
      Толпа раздалась, и на огромном металлическом дыроколе, посаженном на два колеса, въехал Карл. Коляску-дырокол толкал сзади рикша, одетый в черный костюм и гладко причесанный. "Да ведь это Бо!" - догадался я и чуть не задохнулся от страшного открытия. Значит, Карл опять утопил его в чернильнице!..
      Под бурные рукоплескания Карл всходит на трон и величественно поднимает руку.
      - Пригласите гостей! - звучит королевское распоряжение, и Бо, откатив дырокол в сторону, с достоинством направляется к дверям.
      Вот так сюрприз! Появилась чета Кромов! Он, высокий, худой, растерянно озирался и неловко поддерживал под руку Элен, от которой в общем-то остались лишь воспаленные, широко открытые глаза... Живые мощи.
      Брызнули приветственные аплодисменты, и Карл попросил многоуважаемых гостей сесть в мягкие кресла.
      - Итак, - продолжает Карл, - я ваш король. Как известно, во все времена у королей были королевы. Спрашивается, что я за король, если у меня нет королевы! Я уверен, среди наших придворных дам есть особа, достойная занять место рядом со мной. Объявляю: выбирается королева! Поскольку королевство мое самое демократичное, прошу называть кандидатуры.
      - Разрешите мне! - говорит один из Бо-Э-Ни.
      - Пожалуйста, - кивает король.
      - "Думаю, - читает клерк по бумажке, - что выскажу всеобщее мнение, если назову имя одной достойнейшей дамы, которая присутствует на королевском балу".
      - Назовите же имя! - капризно требует король.
      - Ри! - торжественно произносит клерк.
      - Прошу парламент представить мнение, - возвысил голос король.
      Бочком вышел вперед еще один из Бо-Э-Ни и поклонился.
      - Мы посоветовались, - сказал он, - и решили, что выбор, безусловно, правильный. Парламент голосует за королеву Ри!
      Король слабым движением руки отпустил посыльного от парламента и объявил:
      - Итак, выборы закончились. Королева, прошу занять трон.
      Под звуки марша Мэри поднялась на возвышение, и король воскликнул:
      - Почтенная публика приветствует свою королеву!
      Зал покачнулся в поклоне. Со всех сторон грянули овации, кто-то прокричал: "Да здравствует королева!"
      Король трижды хлопнул в ладоши, и грянула оглушительная музыка, если можно было так назвать странную смесь из телефонных звонков, щелканья пишущих машинок, скрипа стульев и целого роя звуков непонятного происхождения. Служащие карловского учреждения, сверкая параграфами и, словно копья, вскинув на плечи гигантские авторучки, стройными рядами прошагали мимо трона, на котором, скрестив руки, восседал сам король.
      - Вы что-то хотели сказать? - обратился Карл к Бо, когда звуковой хаос схлынул и отряды опустили копья.
      - Да, да - просиял Бо и, низко поклонившись королю, обратился к публике: Я должен вам сообщить, достопочтимые господа, что великолепную музыку, которую мы все имели честь с большим наслаждением прослушать, этот великолепный бюрократический марш сочинил для нас сам господин Карл!
      Бо захлопал, и все его поддержали, устремив восторженные взоры на короля, а сам король смущенно потупился, замахал рукой - ну что вы, какие тут почести, не ради же них старался!..
      - Танец в честь королевы! - объявил Бо.
      Карл предложил Мэри руку и повел ее в центр зала. Грянула музыка, и все пришло в движение. Запестрели кружева и шелковые оборки, зашаркали башмаки, застучали каблучки. Завертелась пестрая карусель, забурлило веселье. Танцуют девушки из домашнего тайпинг-офиса, танцуют Бо-Э-Ни, танцует, а вернее топчется на месте, поддерживая супругу, господин Кром. Танцующие преданно взирают на короля и королеву, и почти каждый старается выказать королевской чете почтение.
      Когда музыка смолкла, король проводил королеву к трону и властным жестом потребовал у зала тишины.
      - Повеселились, - сказал он, - а теперь займемся делом. Я должен огласить указ. - Он развернул услужливо поданный Бо свиток и стал торжественно читать. - "Королевский указ. Во исполнение нашего высочайшего долга, в целях установления справедливости там, где она до сего времени установлена не была, по просьбе многоуважаемых компетентных лиц, отныне и навсегда повелеваю: в торжественной обстановке провести ритуал посвящения в клерки служащего мужского пола по имени Чек". Ритуал посвящения, - объяснил Карл, - включает в себя несколько этапов, с применением самой современной техники. Прошу снять чехлы и включить аппаратуру!
      Кто-то из Бо-Э-Ни, кажется Па, сдернул покрывало с загадочного четырехугольного сооружения, и миру явилась во всем великолепии знаменитая музейная чернильница с колпаком на макушке. Па приставил лестницу и виртуозно забрался наверх.
      Бо склонился к аппаратам и завертел регуляторами. На щитках бешено заметались огни, и я почувствовал свинцовую тяжесть в голове - ту самую тяжесть, которая преследовала меня все последние дни. Карл, значит, уже давно меня обрабатывал...
      Король и королева вышли в зал, к чернильнице.
      - Прошу всех поближе! - обратился к. публике Карл. - Слушайте это музыкальное чудо, - он погладил стенку чернильницы. - Участвуйте все! Без вашей помощи посвящение будет скучным, неинтересным.
      Чернильницу вмиг окружили и стали обслуживать ее, шикали друг на друга: "Тише! Тише!"
      Я во все глаза смотрел на Мэри. Да, убедился я, она понимает, как мне трудно, она вместе со мной ощущает нарастающую тяжесть и звон в ушах...
      Бо отошел от аппаратов и объявил:
      - А сейчас проведем несколько увлекательных состязаний! Тот, кого мы посвящаем сегодня в клерки, должен продемонстрировать недюжинные способности. Ему надлежит выполнить задания лучше соперника! Кстати, кто хочет сразиться с Чеком, прошу сюда, в центр зала!
      Почтенная публика смущенно заулыбалась, потупила глаза - ни один не осмеливался на поединок.
      - Если не возражаете, - подал голос Карл, - соперником буду я.
      - О, какая высокая честь! - воскликнул Бо. - В сражении участвует сам господин Карл!
      - Не возражаю, если моему сопернику кто-то будет помогать, - заявил Карл. - Мне же никакой помощи не нужно.
      Гром аплодисментов одобрил великодушие Карла, и Бо объяснил первое здание. Участникам состязания будут вручены два одинаковых текста с одной-единственной ошибкой. Кто первый ее найдет - тот и выиграл. О результатах объявит компьютер.
      Не успел я прочитать и двух строчек, Карл сообщает:
      - Нашел! В предпоследней строке пропущена точка.
      Аплодисменты потрясли зал. В левой стороне компьютера зажглись слова "Карл Великий" и ярко замигал красный плюс, а в правой - синий минус. Карл скромно ковырял паркет носком бархатной туфли, ожидая следующего задания. А я смотрел на Мэри и старался ее поддержать. Все труднее было справляться с обступающей тяжестью. Волновая обработка продолжалась, я это чувствовал по себе, и меня порадовал кивок девушки - есть еще терпение...
      - Задание второе! - громко говорит Бо. - На нашем балу присутствует супружеская чета - господин и госпожа Кромы. Прошу многоуважаемых супругов в центр зала!
      Смущенный Кром неуверенно подался вперед, непонимающе завертел лысоватой головой, и вслед за ним, совсем растерявшись, вышла Элен. Она, кажется, узнала меня и недоуменно посматривала в мою сторону. Сверлил меня глазками и господин Кром.
      - Итак, задание, - продолжал Бо. - Опишите добродетели этих досточтимых господ. Ваше величество, прошу.
      - О, добродетелей у моих самых лучших друзей хоть отбавляй. Господин Кром - известный миллионер и добропорядочный семьянин. Этим все сказано. Незабвенный брат господина Крома также обладал солидным капиталом. Он основал известную, весьма популярную премию. Это премия присуждена и мне. Так спрашивается, могу ли я обойти словами благодарности щедрое, поистине замечательное семейство!
      Когда овации смолкли, Карл увлеченно продолжал:
      - Госпожа Кром, насколько мне известно, заботливая, верная жена...
      - Ложь! - неожиданно взвизгнул господин Кром и направил на меня дрожащий палец. - Вот он, первопричина всех наших бед, тайный искуситель моей Элен!..
      Элен пошатнулась, с трудом удержалась на ногах. Никто не поспешил ей помочь. А господин Кром на свою супругу даже не взглянул - все негодующее внимание на меня.
      Господин Карл старался сдержать улыбку.
      - Вполне понятное заблуждение мужа, верного семейному очагу, - сказал он. - Мой блистательный соперник действительно когда-то учился в колледже с госпожой Кром. Но тайной связи между ними не было! Да он сам об этом скажет! Ну, Чек, ответствуй.
      Я не успел и рта раскрыть. В центр, к Элен, вышел один из стражников, высокий и уверенный, и сорвал с лица свою маску.
      Это был Роб!!!
      Зачем он здесь?!
      На свою погибель?!
      Роб повернулся к Карлу и с достоинством сказал:
      - Не торопись. Скрутить меня ты всегда успеешь. А теперь, по данному тобой праву, об Элен скажу я. Дорогой мой Человек, не возражаешь?
      - Говори, - кивнул я, остро сознавая степень риска моего друга.
      - Говори! - воскликнула королева, и Карл, покосившись на Мэри, промолчал.
      Элен узнала Роба и бессильно склонилась к нему на грудь. Роб бережно обнял ее большими, сильными руками - будто хотел защитить, уберечь от неминуемой беды.
      - Несколько лет назад, - начал Роб, - я и Элен мечтали быть вместе, но... суровая жизнь распорядилась по-своему. "Будь счастлива", - сказал я Элен на прощанье и ничуть не покривил душой - я искренне желал ей счастья. Я тогда не знал, что ждет ее впереди, что ее будут истязать и словами, и голодом, будут всячески унижать человеческое достоинство... в конце концов доведут вот до такого состояния...
      - Я протестую! - заорал господин Кром. - Я требую: уберите этого наглеца!
      - Пусть говорит, - приказала королева, и Карл опять промолчал. Он был слишком бледен, и мне показалось - он тоже плохо себя чувствовал. Наверное, тяжесть в голове нарастала не только у меня. Бо, видел я, время от времени подкручивал регуляторы.
      Карл вдруг поднял руку и просипел:
      - Прибавить обороты!
      Бо подскочил к щитку, тронул тумблеры, и в висках у меня оглушительно застучало. Смотрю на Мэри, говоря ей глазами, терпи! Мэри едва кивнула...
      - Немедленно... - задыхался от ярости господин Кром, - прекратите!.. Арестуйте!..