Вот Человек !

      Еще раз осмотрел кухонные отсеки - не обнаружил ни корочки хлеба. Звонко запустил в газовый счетчик монету и над сине-красным жарким цветком водрузил высокий металлический чайник. Его носатый удлиненный профиль чем-то напоминал Карла... Вода забурлила, и я позавтракал чашечкой кипятка. Теперь можно отправляться на службу.
      Ровно в девять я был в приемной. Но сердитая Ри не пустила к Карлу - у него важные срочные дела. Через десять минут я забеспокоился: время уходит!
      - Я же сказала! - возмутилась Ри. - Господин Карл занят.
      Делать нечего - нужно ждать.
      В кабинет к Карлу важно прошествовали трое из компании Бо-Э-Ни. Бо с ужасом взглянул на меня и прошмыгнул за дверь.
      Недоуменно смотрю на Ри. Она не реагирует. Спрашиваю:
      - Как же так?
      Возмущенная Ри отвечает:
      - Разве не видите - совещание!
      Смирно жду. На столе у Ри трещит телефонный аппарат, она любезно дает справки:
      - Да, господин Карл у себя.
      - Нет, позвоните попозже.
      - Господин Карл занят.
      - А, это вы! Сейчас соединю.
      Совещание закончилось через час, но тут же началось новое: к Карлу просеменила следующая, более многочисленная группа сотрудников.
      Посовещавшись до часу, господин Карл и вьющиеся вокруг него служивые оставили кабинет, миновали приемную и подались в неизвестном направлении. Я кинулся к Карлу, но Ри цепко удержала меня.
      - Нехорошо. Сейчас обеденный перерыв, и беспокоить господина Карла не следует.
      Спускаюсь в бар, занимаю очередь к стойке. Набежало столько народу - тесно стоять. Обходительной барменши, у которой я брал сэндвичи, нет. Должно быть, другая смена. Все молчат, друг на друга не смотрят. Мало-помалу толпа редеет, и обед я получаю в самом конце перерыва - около двух. Почти не пережевывая, проглатываю первое и второе и лечу на третий этаж. Успеваю ровно к двум.
      Следом за мной, уставившись в потолок, проследовал в свой кабинет Карл.
      - Можно? - спрашиваю у Ри.
      - Господин Карл сам вызовет, - последовал сухой ответ.
      Сижу, жду, слушаю, как сладко отвечает на телефонные звонки Ри. Чистейший мед!
      Мое настроение испортилось вконец, когда вдруг к Карлу прошествовала очередная делегация - группа высоких военных чинов. Опять совещание!
      Через полтора часа генералы ушли, и Карл радушно принимал некоего представителя делового мира с десятком угодливых сопровождающих. Потом приехал еще один - чрезмерно толстый и высокомерный. С ним Карл провел остаток дня. Гость вышел ровно в шесть и провожать себя не позволил. Карл знал себе цену и настаивать не стал.
      - А, Чек! Наконец-то ты появился, - увидев меня, сказал Карл. - Поздненько однако. Рабочий день кончился. Ну ладно, для тебя сделаю исключение. Мне нужно посетить спортклуб, я обещал. Вернусь - поговорим.
      - Хорошо, господин Карл.
      Удалялся Карл размеренно, с высоко поднятой головой; было в его величественной осанке что-то несерьезное - его пряди-кудельки забавно прыгали на узких плечах.
      Вслед за Карлом выпорхнула Ри, и на меня накатилась густая парфюмерная волна. Закрыв глаза, я помечтал о неведомых райских кущах и вернулся в суровую действительность.
      В приемной просидел больше часа. Хорошо, что Ри оставила несколько иллюстрированных журналов. Стал их просматривать.
      Заверещал телефон. Неуверенно снял трубку - имею ли право? Слушаю, молчу. Голос Карла произнес:
      - Это ты, Чек?
      - Я, господин Карл.
      - Загляни-ка ко мне.
      - Хорошо, господин Карл.
      Ничего не понимаю! Карл вышел, но в кабинет не возвращался... А впрочем, что удивительного? Есть, видимо, еще двери.
      Несравненный богач, могущественный деятель, казалось, дремал за столом. И только пальцы размеренно постукивали по зеркалу дерева, свидетельствуя о том, что Карл далек от сонного состояния, - он размышлял, строил планы, изобретал... Хищная пасть, раскрываясь, жадно ждала добычи...
      Я в нерешительности остановился около стола, ожидая неприятного разговора, а может быть, и разноса.
      Карл начал тихо, почти шепотом, и не открывая глаз:
      - Устал я, Чек, зверски устал. А тут еще разбирайся с твоими причудами. Я полагал, ты более понятлив, схватываешь, так сказать, на лету. Неужели я ошибся? - Карл открыл глаза и уставился на меня. - Разве непонятно, что ты не сотрудник рядового учреждения, а представитель особой фирмы? Я, если ты помнишь, посвятил тебя во многие секреты, некоторые из них оборонного значения. Тебя без особого сопровождения выпускать нельзя, а я доверяю - иди на все четыре стороны. Получай деньги, особняк, все условия для сытой, нормальной жизни. Оказывается, ты этого не уловил. Иначе чем объяснить целый каскад вопиющих нарушений! Начиная с того, что завел разговор с барменшей о своих служебных делах, подвел ее к нарушению инструкции. Она не должна была объяснять, как открываются и закрываются двери в это, подчеркиваю, закрытого типа учреждение! Но проступок совершен, и виновный наказан - барменша отныне у нас не работает. Далее. Как ты грубо себя вел в офисе-двенадцать. Бо долго не мог прийти в себя от твоей нетактичности. И это бы ладно. Невзирая на запрет, ты стал трогать в библиотеке стратегически важное оборудование, чем вызвал переполох в центральном штабе... Если ты помнишь, вмешался я и спас тебя от неминуемых экзекуций. Да и вообще, я смотрю, ты озорник! Отключаешь телефоны, дурачишь спецнаблюдателей, призванных тебя же охранять. А сегодняшний прогул? Таких инцидентов не случалось давненько.
      - Ровно в девять я был...
      - У меня ровно в девять не был.
      - Да, но...
      - Оправданий не нужно. Мои распоряжения следует выполнять беспрекословно.
      - Хорошо, господин Карл.
      Телефонный звонок. Карл небрежным движением подхватывает трубку.
      - Хэлло!.. А, господин сенатор! Да, да, уже скоро. Армия в боевой готовности. Нет, не все акции проданы. Кое-что осталось, и довольно любопытное. Нужно встретиться? Завтра? Ну что же, жду.
      Спесь с бледного лица Карла схлынула, он заметно смягчился. Взгляд повелителя устремился на меня.
      - Теперь рассказывай. Что прочитал, что особенно понравилось.
      - "Ползли вдоль берега туманы, и громко блеяли бараны", - продекламировал я.
      - У тебя хорошая память, - оживился Карл. - Похвально. А еще?
      - Осушить мокрую чернильную поверхность лучше всего промокательной бумагой.
      - Вижу - читал!
      - Есть предложение, господин Карл.
      - Уже и предложение? Давай.
      - Не лучше ли статьи по делопроизводству издать отдельно, и статьи по техническим изысканиям - отдельно. Дело в том, что слишком много времени уходит на предварительный отбор материала. А ведь за эти часы можно с пользой прочитать несколько полезнейших советов - о резиновых штампах, нарукавниках и так далее.
      - Мысль зрелая. Я давно об этом подумывал. Возможно, так и сделаю. Вот-вот, давай, проявляйся понемногу!
      Мы вернулись к столу. Карл вымолвил:
      - Делу время, потехе час. Тебе задание... Кстати, рекомендую записывать. Послезавтра в пятнадцать ноль-ноль важное заседание. Список тех, кому надлежит явиться, в офисе-четыре, под стеклом. Позвонить и пригласить. Повестка дня: финансовые и военные вопросы, а также выдвижение очередных работ на премию имени Людовика Крома. Стенографистки запишут первую, скучную для тебя часть, ну а вторую - я поручаю зафиксировать тебе, вопросы есть?
      - Все понятно, господин Карл.
      - Да? - удивился Карл. - Так уж все и понятно? И кого будут выдвигать? И что это за премия - имени Людовика Крома?
      - Я не решился, господин Карл...
      - Непонятная стеснительность. Такие вещи нужно знать!.. Впрочем, о премии ты наверняка слышал, лауреаты уже есть. Правда, из мира науки. Я и подумал: а почему бы не вручить эту премию писателю? Мне, например. Это же интересно, подхлестнет вдохновение, разбудит новые творческие силы! А то ведь скука одолевает, пропадает желание писать...
      Я согласно кивнул, и Карл увлеченно продолжил:
      - Кроме того, Чек, мы все деловые люди, и финансовые интересы для нас превыше всего. И если подвернулся случай увеличить капитал, не буду же я отказываться! Сумма довольно кругленькая, и получить ее будет приятно. Вот только брат покойного Людовика Крома забеспокоится - как же, семейные накопления оскудеют! Но на то мы и власть, и дипломаты, и все, что угодно, чтобы такие пустяки легко обходить. Ну, а теперь записывай.
      Я раскрыл блокнот и приготовил авторучку.
      - Пиши. Задание. Подготовить для меня небольшое вступительное и заключительное слово. Образцы - в моих сочинениях. Обычно я пишу сам, но сейчас крайне некогда. Все. Больше вопросов нет?
      - Нет, господин Карл, - вздохнул я.
      - Отлично. Зато у меня есть вопрос, на сегодня последний. Что за человека ты подобрал вчера?
      Этого я в общем-то ждал, и все же слегка растерялся.
      - Человек как человек...
      - Чем занимается?
      - По специальности - историк... - Я понял, что сболтнул лишнее. Нельзя давать сведений о Робе!
      - Историк? Вот как? - изумился Карл. - Сколько же ему лет?
      - Я думаю... лет сорок.
      - Врешь. У меня историки до сорока не живут.
      - Не знаю, мне так показалось.
      - Звать-то как?
      - Боб. Но он сказал, что имя не настоящее.
      - Значит, скрывается! - заволновался Карл. - Ух, как интересно! В моих владениях гуляет сорокалетний историк!.. Сейчас проверим.
      Карл где-то под столом нажал кнопку и сказал:
      - Картотеку.
      - Картотека слушает, господин Карл, - ответил бодрый мужской голос.
      - Сообщаю данные: имя - Боб, возраст - сорок, специальность - историк.
      Ответ был почти мгновенный.
      - Таковой не числится.
      - Так я и знал! - вскочил Карл; мне тоже пришлось подняться. - Вывод один: в город забрел новый историк!
      - Господин Карл, разрешите спросить.
      - Спрашивай.
      Карл небрежно плюхнулся в кресло, сел и я.
      - В ваших трудах встречаются весьма любопытные статьи о картотеке... Неужели все жители?..
      - Все до одного! Даже кошки и собаки, - засмеялся Карл.
      - У меня была девушка, господин Карл...
      - Романтическая история? Любопытно.
      - Хотел бы знать, где она сейчас.
      - Имя?
      - Элен.
      - Возраст?
      - Двадцать пять.
      - Специальность?
      - Французский язык.
      Карл сообщил данные в картотеку и получил ответ: Элен - супруга Крома, известного финансиста. Проживает по авеню Карла Великого, двадцать.
      - Вот так совпадение! - воскликнул Карл. - Брат покойного Людовика Крома!
      Карл зорко следил за выражением моего лица, конечно же, он заметил волнение и усмехнулся.
      - Я рад за твою подругу. Она в прекрасной семье, живет припеваючи. Господин Кром весьма достойный муж, и огорчать его напоминанием о приятном для вас прошлом не стоит... Впрочем, могу и познакомить!
      - Спасибо, господин Карл.
      Опять телефон, и Карл кому-то объясняет:
      - Да, да, заказ выгодный. Только прошу не задерживать новые ракеты!.. Да, знаю. О дополнительном финансировании подумаем... Представьте обоснование, мы изучим... Благодарю. О'кей!
      Бросив трубку, Карл сморщился и потер виски.
      - Доработался до головной боли... Ты свободен.
      - До свидания, господин Карл, - поспешил сказать я и немедленно покинул кабинет. На виду у Карла шаг сдерживал, но только миновал приемную - помчался по мягкой ковровой дорожке.
      Улица встретила такой теменью - хоть глаз выколи. Потоптался на мостовой, пока не научился различать силуэты домов и деревьев, и подался в город. Найду магазин и куплю хлеба.
      Было сыро и довольно холодно, но это мало меня беспокоило. Пиджак вполне сносно защищал от несильного, но пронизывающего ветра. Я думал о другом. О том, как я подвел ни в чем не повинного человека. Но разве бы я стал выспрашивать у этой несчастной женщины такую чепуху, как выйти из здания, если бы знал о последствиях! У нее, видимо, семья, дети, а я лишил ее хорошей работы, приличного заработка... Не забудь, Человек, сказал я себе, при случае исправить ошибку. И вообще, научись держать язык за зубами!.. Вспомнил, как я едва не выдал Роба, и расстроился вконец...
      До первой большой освещенной улицы добирался довольно долго. Я и не предполагал, что учреждение Карла находится от центра так далеко. Здесь ослепительно сверкали огни реклам, урчали моторы и, словно змеи, шуршали шины автомобилей. Прохожих немного, но все же улица была шумной и оживленной.
      На углу мрачного небоскреба заметил указатель: "Авеню Карла Великого, 16". Вот так открытие! Значит, неподалеку живет Элен... не удержался, дошел до особняка, принадлежащего господину Крому. Пятиэтажный особняк значительно отступил от проезжей части, спрятался в тени. Два тусклых фонаря уныло освещали подъезд, в окнах - ни огонька...
      Попалась булочная. Купил свежего белого хлеба, сладких сухарей и пачку сахару. Можно возвращаться.
      На обратном пути разглядывал улицу с удвоенным интересом, старался обнаружить хоть что-нибудь знакомое. Нет, все неизвестное, чужое, все видел в первый раз... Опять зашевелилась тревога. Как я очутился в этом городе? Что потерял здесь? Что привело меня к господину Карлу?.. Подсознание убаюкивало: не думай об этом, не надо... Но я не хотел неведения, не хотел нелепых догадок, я хотел объяснения...
      Впереди меня неторопливо шла пожилая женщина. Вдруг она пошатнулась и, удерживая равновесие, потянулась рукой к стене. Бросился на помощь, поддержал.
      - Что с вами? - участливо спросил я.
      - Пройдет, - слабым голосом ответила женщина. - Это от голода...
      Я рассчитал: на ужин и завтрак мне хватит двух булочек. А каравай хлеба можно отдать.
      - Возьмите, - я извлек из увесистого свертка душистый, подрумяненный хлебный круг. - Да, да, это вам. Ешьте на здоровье.
      Женщина растерялась. Она смотрела на меня и не знала, что сказать.
      - А вам самому? - наконец произнесла она.
      - У меня есть.
      - Спасибо, сынок, - из глаз женщины покатились дрожащие хрусталики слез. Я уж думала, добрые люди перевелись...
      Иду дальше. Навстречу девушка, совсем юная, жалобно как-то глядит, проникновенно.
      - Дайте хоть что-нибудь! - с отчаянием просит она.
      Достаю деньги - все, что есть. Оставляю одну купюру на всякий случай.
      - Берите.
      Девушка обомлела.
      - Это мне?
      - Вам. Купите что-нибудь поесть.
      - Куда же вы! Зайдите к нам, хоть на минутку!
      Насилу убедил девушку, что у меня срочная работа, я опаздываю. Она приотстала, провожая долгим благодарным взглядом.
      Перед тем как свернуть в темные закоулки, я вложил в шляпу старику последнюю купюру и уже не останавливался до самого дома.
      Только через порог - телефонным звонком встречает Карл.
      - Где тебя черт носит? - зло засипел он.
      - Покупал хлеб, - спокойно ответил я.
      - И раздавал деньги, которые не заработал!
      - Люди же голодные, - рассердился я.
      - Ладно, потом потолкуем. Советую заняться моим поручением. Завтра будет некогда.
      - Я устал, господин Карл.
      - Весь день ничего не делал - и устал! Придется за прогул вычесть.
      - Хорошо, постараюсь написать...
      - Черт-те что! - возмутился Карл. - Торгуемся, как на базаре! - И бросил трубку.
      Делать нечего. Быстренько съел булочку, запил водой и засел за выступление. "Многоуважаемые дамы и господа! - с ходу начал я. - Не так часто случаются события столь величайшей важности, ради которого мы сегодня собрались..." Так и пошло - без сучка и задоринки. На едином дыхании закончил вступительное слово и перешел к заключительному. "Многоуважаемые дамы и господа! Не могу не поделиться чувствами, которые меня охватили, когда я слушал ваши искренние выступления, содержащие высокую оценку моих скромных трудов..."
      Неожиданно возник смысловой затор. Если я в целом ориентировался в литературном творчестве Карла Великого, то о составе участников обсуждения не имел ни малейшего представления. Пришлось искать обходные пути и говорить на отвлеченные темы. Но в общем получилось неплохо - на уровне опубликованных сочинений Карла.
      Зная о том, что Карл за мной наблюдает, я решил немного порезвиться. Одной рукой подхватил написанный текст, другой - обхватил спинку кресла и громко, растягивая слова с эмоциональным придыханием, стал читать. Закончив декламацию, похвалил себя и немедленно разъединил телефон.
      Приготовил постель ко сну и выключил свет. Теперь мне никто не помешает.
      Сразу уснуть не удалось. Тесно обступили впечатления дня и замелькали бестолковые, разрозненные мысли. Казалось, из парка доносились тонкие жалобные звуки - то ли деревья стонали, то ли печалился ветер. Все ниже, ниже опускались тучи, и вдруг густо посыпались дрожащие капельки. Щедро растекались темные лужи, и под ними угадывалась немыслимая глубина. Некто согбенный и худой изо всех сил черпал войлочной шляпой скопившуюся влагу, но она не убывала.
      Среди ночи я проснулся - послышалось змеиное шуршание автомобильных шин... Это шелестели деревья - видно, ветер усилился и вовсю трепал их полуоблетевшие кроны.
      Уснуть долго не мог. Вспомнилась та девушка на улице, доведенная нищетой до отчаяния...
      Кое-как, в полудреме, дотянул до утра. Голова гудела, и я вынес Карлу благодарность - хорошо, что заставил потрудиться вечером. Сейчас не написал бы и двух слов...
      Спешу на службу. Прямиком - в комнату номер четыре. Изучаю на письменном столе под стеклом внушительный список тех, кого я должен пригласить на завтрашнее совещание. Ни много ни мало - пятьдесят человек! Успеть бы. Потянулся за телефонной трубкой, и тут звонок.
      - Слушаю, господин Карл.
      - Выступления готовы?
      - Разумеется, господин Карл.
      - Зайди.
      В приемной поздоровался с очаровательной секретаршей Карла и, ничего ей не объясняя, вошел в кабинет шефа.
      Карл молча протянул руку за выступлениями, небрежно взял исписанные листки, положил перед собой, но глаза не опустил - их выражение не обещало ничего хорошего.
      - Безобразничаешь? - выкрикнул он. - Что за фокусы с телефоном?
      - Мне ведь нужно отдыхать.
      - Отдыхать? - затрясся от негодования Карл. - Сначала научись работать! Мы не в бирюльки играем, а несем важную государственную службу! Еще одно самовольство - и я приму самые строгие меры. Уму непостижимо - беготня по коридорам, самовольный выход в город, разбазаривание денег...
      - И в город нельзя? - искренне удивился я.
      - С такими замашками - нельзя! - вскочил Карл. - Ты хочешь всех накормить? С твоими-то возможностями! - Он взял себя в руки, сел и нетерпеливо стал внушать: - Пойми, твоя благотворительность ровным счетом ничего не стоит. На много ли хватит этой мелочи? Завтра два-три счастливчика, которых ты облагодетельствовал, будут голодными опять и опять пойдут попрошайничать.
      - А нельзя ли обеспечить хлебом всех?
      - Всех - нельзя. А тех, кто работает, кормим. Ты же отлично знаешь, какая у нас справедливая социальная система. Изучал небось, как расправлялись с непослушными рабами в древнем Риме? У нас же свободное предпринимательство! Свободно живи и свободно развивайся, никаких экзекуций... Мы кормим, даем работу, заботимся о народном благе... А насчет "всем хлеба" - ты наслушался вредных идей. Не историк ли научил?
      - Какой историк?
      - Тот самый.
      - А, я уже забыл.
      - Не хитри, Чек. Много ли он высказывал подобных мыслей?
      - Ни слова. Я только одно заметил...
      - Что? - насторожился Карл.
      - Он испугался, когда увидел мой пропуск.
      - Ты показывал пропуск?
      - Да, агенту, или как его там, а этот человек сидел рядом.
      - Когда вы договорились встретиться?
      - С агентом?
      - Не дури.
      - С историком - не договаривались. Он увидел пропуск и сразу замкнулся.
      - Тогда, по логике вещей, он не должен был идти за тобой.
      - Почему? Его мучил голод, он только и говорил об этом...
      - А что же вы делали, когда я... его выставил?
      - Кормил сэндвичами...
      - Это на тебя похоже... Он сказал, что придет еще?
      - Ничего не сказал. Сразу ушел.
      - Просьба, Чек. Если историк появится, позвони.
      - Появится - увидите сами, - усмехнулся я.
      - И все же, - твердо сказал Карл. - Я люблю убеждаться в лояльности подчиненных. Теперь, Чек, за дело.
      Карл придвинул к себе тексты выступлений и подпрыгнул, как ужаленный.
      - Что ты принес? - заорал он.
      - То, что вы просили.
      - Я просил не в таком виде!
      - А в каком?
      - Дурачка из себя не строй. Я читаю только с машинки!
      Я молча поднял со стола исписанные листки и вышел из кабинета.
      Тайпинг-офис находился рядом, в соседнем кабинете. Машинки бешено стрекотали.
      - Доброе утро, - приветствовал я девушек.
      - Что у вас? - обернулась одна из них.
      - Господин Карл просил срочно напечатать.
      - Положите в зеленую папку.
      - Когда будет готово?
      - Позвоню.
      Пока вкладывал в папку тексты карловских выступлений, прочитал рядом с машинкой два заголовка: "Воздействие удачно подобранных звуковых сочетаний на эмоциональный настрой индивидуума" и "О практике изучения настроений"... Неужели на каждой машинке статьи Карла? Когда он успевает писать?
      Вернулся в офис-четыре. Звонок.
      - Где выступления? - гневно вопрошает Карл.
      - На машинке.
      - Что за фокусы! Немедленно представить!
      Бегу в тайпинг-офис, жду, пока девушки напечатают.
      Опять спешу к Карлу. Он встретил меня злым, испепеляющим взглядом. Я положил перед ним листки. Карл ровным, назидательным голосом укорил:
      - Не умеешь работать, Чек. Не умеешь находить контакты. Иди. Понадобишься - вызову.
      В приемной я подошел к Ри, обратился с просьбой:
      - Пожалуйста, одолжите сколько-нибудь денег...
      Ри фыркнула, побагровела.
      - Нашли время для займов. Не мешайте работать.
      Я не сдержался и сказал Ри:
      - О вас я думал лучше.
      Не знаю, как она отреагировала - даже смотреть на нее не стал, отправился в свой офис-четыре. Сел за стол, поднял телефонную трубку. Пора заняться оповещением. Все-таки приглашенных немало - пятьдесят человек!
      Набираю первый по списку номер. К телефону долго не подходят. Наконец, захрипел недовольный голос:
      - Да, кому я понадобился?
      - Это вы, господин Фикс?
      - Ну я, а что случилось?
      - Я звоню по поручению господина Карла. Завтра в пятнадцать ноль-ноль важное заседание.
      - Опять?.. - возмутился было господин Фикс, но взял себя в руки. - Хорошо. Передайте господину Карлу - буду обязательно.
      Я пометил на контрольном листке: "г.Фикс - оповещен".
      Набираю следующий номер.
      - Алло, девушка, нельзя ли пригласить к телефону госпожу Нетке?
      - Кого-кого? - переспросил озорной голосок.
      - Госпожу Нетке. Я звоню по поручению господина Карла...
      Голосок засмеялся и, тонко прокашлявшись, сообщил:
      - Госпожа Нетке сейчас подойдет. Только не опускайте трубку!
      Минут десять я напряженно вслушивался в неясные дребезжащие звуки. То смех прорывался, то возбужденная речь, то шаги...
      - Вы ждете? - сдерживая смех, спросил голосок.
      - Жду. У меня мало времени...
      - Вы, наверное, круглый идиот! - невидимым острием пронзил меня голосок, и частые гудки завершили наш разговор. В контрольном листке рядом с фамилией Нетке ставлю жирный вопрос.
      В длинном ряду фамилий вдруг увидел: Кром! И как я просмотрел! Не раздумывая, набираю номер.
      - Слушаю, - ответил надтреснутый старческий голос.
      - Мне бы господина Крома.
      - Кто спрашивает?
      - Сотрудник господина Карла. Завтра в пятнадцать ноль-ноль совещание. Передайте, пожалуйста, господину Крому...
      - Странное поручение. Передать самому себе? Ну, знаете...
      - Извините, господин Кром. Повестка дня важная и интересная. Военные и финансовые вопросы. А также выдвижение на премию литературных работ господина Карла...
      - Вот как? Выдвижение на премию? Любопытно... Так во сколько, говорите?
      - Завтра в пятнадцать ноль-ноль.
      Отбойные гудки. С удовлетворением занес в контрольный листок плюс.
      Решил не перескакивать через фамилии, звонить всем подряд.
      - Господин Брзо?
      - Ну, Брзо, - ответил бас. - А ты кто такой?
      - Сотрудник господина Карла. Завтра...
      - Меня не интересует - что завтра. И я прекрасно знаю и люблю господина Карла. Я спрашиваю: кто ты такой? Тунеядец? Нищий? Проходимец? Какая беспрецедентная наглость! Мокрица хочет, чтобы я с ней разговаривал!.. Передай господину Карлу - приду.
      Едва закончился неприятный разговор с господином Брзо, вызывает Карл.
      - Что ты тут настряпал? - с ходу обрушился он на меня. - Разве это выступление? Сочинение дебильного младенца! Нет, ты только послушай! - Карл, скривившись, нарочито громко прочитал: "Многоуважаемые дамы и господа!" Откуда, я спрашиваю, эти перлы?
      - Из ваших сочинений.
      - Когда я говорю, - вскипел Карл, - все молчат! Нет, ты не хочешь быть внимательным, не хочешь по-настоящему сосредоточиться на простом поручении. Если бы ты изучил состав приглашенных, не написал бы "многоуважаемые дамы"!
      Задать бы вопрос, уточнить явную нелепицу, но я молчу, сдерживаю себя говорить сейчас бесполезно.
      - В выступлении сплошные повторы! - возбужденно продолжает Карл. - Уж если ты написал в одном месте "многоуважаемые", то в другом будь любезен найти синоним. Есть, например, прекрасное обращение "досточтимые"! Забирай свои поделки и действуй. Жду новый, по-настоящему умный, полноценный текст.
      Опять я в офисе-четыре за столом. Еще раз просмотрел список участников совещания, но так и не понял карловского протеста против обращения к дамам: в стройном ряду высоких представителей значились три важные особы...
      Новый текст, естественно, начал с поправкой: "Многоуважаемые господа!" Написал еще две строчки и выдохся... Тут же звонок Карла:
      - Где мои выступления?
      - Я только начал.
      - Ну и головотяпство! - воскликнул Карл, и в трубке часто запиликало.
      Через пять минут новый звонок:
      - Я жду!
      - Заканчиваю вступительное слово...
      Карл возмущенно засопел, но комментариев не последовало.
      Отнес в тайпинг-офис первое выступление и сразу же принялся за второе. Взглянул на часы. Ого, скоро перерыв.
      Дверь в офис-двенадцать была закрыта. Толкнул - она неслышно отворилась, и клерки, застигнутые врасплох, мгновенно перевернули исписанные листки бумаги и вопросительно уставились на меня. Только Бо, увлеченный работой, не заметил моего прихода и продолжал строчить... Я легко прочитал крупно выведенный заголовок на первой странице: "О роли письменных принадлежностей в передовом делопроизводстве".
      Бо, наконец, очнулся, растерянно огляделся по сторонам и понял, что переворачивать страницу поздно. Он густо покраснел и вытянулся передо мной.
      - Добрый день, господа, - сказал я. - Не найдется ли у кого-нибудь немного денег взаймы?
      Бо-Э-Ни удивленно переглянулись.
      - Мы с собой не носим, - объяснил Бо.
      На его столе мелодично запел телефонный аппарат. Бо снял трубку и пригнулся еще ниже.
      - Слушаю, господин Карл... Хорошо, господин Карл.
      Бо опустил трубку, красиво выпрямился и произнес:
      - Вас ждет господин Карл.
      - Спасибо, - усмехнулся я и, прежде чем покинуть офис-двенадцать, сказал испуганному Бо: - Вы, оказывается, и скупец великий! Нехорошо.
      К Карлу не пошел. Бесполезно - ведь второе выступление не готово. Карл, видимо, набрался терпения и долго не звонил - я успел слепить довольно приличное обращение к господам и закинул в тайпинг-офис.
      Снова Карл. Немедленно требует выступления.
      Объясняю:
      - Тексты на машинке.
      - Ускорить! Сколько можно тянуть!
      Нет, в тайпинг-офис я не пошел. Это я сделаю позже, когда работа будет выполнена. Весь перерыв просидел за телефоном, можно сказать, наслаждался: тихо, спокойно, никто не дергает. Но результативность оповещения была незначительной - дозвониться удалось лишь до четырех приглашенных.
      Ровно без пяти два отправился в бар - авось удастся пообедать в долг. Все разойдутся, и никто не услышит моей просьбы...
      Расчет был правильным - в баре ни души. Усатый молодой человек, по ту сторону стойки, вежливо спросил:
      - Будете обедать?
      - Если можно - в долг.
      Молодой человек взглянул на меня, зашелестел бумагой, как бы невзначай положил передо мной небольшой сверток, кивнул на него и грозно вымолвил:
      - В долг не отпускаем.
      - Жаль...
      Я старался хоть выражением глаз выразить благодарность, но молодой человек отвернулся и принялся усердно протирать бокалы.
      Где бы теперь присесть, чтобы никто не увидел?
      На лестнице на меня набросилась Ри:
      - Где вы ходите? Господин Карл с ног сбился, ищет вас! - Ри смерила меня с ног до головы уничтожающим взглядом и стала грациозно подниматься по ступенькам.
      Карл, увидев меня, брезгливо бросил на стол отпечатанные выступления.
      - Не годится! - выкрикнул он. - Хочешь опозорить меня перед уважаемыми господами?
      - Лучше не могу, - вздохнул я.
      - Можешь. Если постараешься. А ты не старался и намолол черт-те что, - уже более мирно произнес он. - Даю два часа. Но чтобы комар носа не подточил!
      Через два часа занес Карлу новые варианты. Карл молча прочитал и опять швырнул листки на стол. Они спланировали на стекло печальными белыми голубями.
      - Совсем не годится! - развел руками Карл. - Даю еще два часа. Не справишься - пеняй на себя.
      Нет, я не собирался заниматься пустым словотворчеством в третий раз. Будь что будет. Меня тошнило от приторного набора словес, смысловых уверток. Голова звенела, как колокол... Лучше продолжать оповещение.
      Телефон затрезвонил в половине шестого.