- Есть что-нибудь у экспертов по баллистике? - спросил майор, сворачивая на бульвар Роу.
      - Есть, наверное. Но я пока не в курсе.
      Всего было найдено почти двадцать гильз, плюс две 9-миллиметровые пули в корпусе "порша" и одна, прошившая насквозь тело полицейского и застрявшая в обшивке его машины. Все это было отправлено на анализ в вашингтонскую лабораторию ФБР. Разумеется, анализ подтвердит то, что и без того известно: стреляли из автомата. Но, возможно, они сумеют выяснить марку автомата. Патроны были бельгийского производства - с оружейного завода в Льеже. Анализ, возможно, даже установит серийный номер патронов, но на том заводе производят их миллионы в год, и они расходятся по всему миру. Так что эта ниточка вряд ли куда приведет. Зачастую грузы с патронами просто исчезают - чаще всего из-за промахов в ведении отчетности, промахов - иногда по небрежности, а кое-когда и умышленных. Поди разберись.
      - Известно ли, чтобы какие-то негритянские группы вступали в контакт с этой АОО? Сколько таких групп?
      - Ни одной, насколько нам известно, - ответил Напитано.
      Этим вопросом нам придется заняться вплотную.
      - Отлично.
      Возле дома Райана уже поджидала полицейская машина, в которой расположился агент ФБР. Райану нечего было сказать о покушении на его семью и на него самого, поскольку он практически ничего об этом не знал.
      - Что-нибудь известно, где они? - спросил он агента.
      - Мы проверяем аэропорты, - ответил тот. - Эти парни, судя по всему, ребята ушлые, так что, думаю, они уже давно смылись.
      - Насчет ушлости это точно, - мрачно согласился Райан. - А что с тем, которого вы поймали?
      - Изображает из себя захлопнувшую створки раковину. И удачно, надо сказать. Теперь у него, конечно, есть адвокат, и тот советует ему держать язык за зубами. Насчет этого на адвокатов всегда можно полагаться.
      - Откуда взялся этот адвокат?
      - Он из общественных защитников. Но это все законно. Вы держите под стражей подозреваемого, а он, в свою очередь, имеет право на адвоката. Впрочем, я думаю, в данном случае это неважно. Он, вероятно, и с адвокатом не говорит. Мы держим его на основании нарушения закона о ношении оружия и иммиграционных правил. Как только кончится бумажная волокита, его отправят в Великобританию недели через две-три, полагаю. Никогда не знаешь, - продолжал агент, - а вдруг он заговорит? Впрочем, особенно-то на это рассчитывать не приходится. Тем более, что из Англии нам сообщили, что он не самая большая умница на свете. Он - ирландский вариант гангстера, туповатого, хотя и большого мастера пострелять.
      - Если он так туп, то как же тогда?..
      - Как же тогда он умеет делать свое дело? Много ли ума надо, чтобы убивать? Кларк - личность патологическая в социальном смысле. У него явное нарушение эмоциональной сферы. Есть такие люди. Они не воспринимают окружающих как реальных людей. Для них они лишь объекты для тех или иных действий, и какова судьба этих объектов - им неважно. Однажды я знал одного типа, который пристрелил четверых, просто так, и глазом не моргнув. Но видели бы вы, как он зарыдал, когда ему сказали, что сдохла его кошка. Такого рода люди даже не понимают, за что их отправляют в тюрьму. В самом деле, не понимают. Это, заключил он, - страшная публика.
      - Я с вами не согласен, - сказал Райан. - Страшны те, у кого есть мозги, те, кто верит в пользу убийств.
      - Таких я еще ни разу не встречал, - признался агент.
      - А мне приходилось.
      Джек проводил его до дверей. Дом был пуст. Без Салли с ее неугомонной беготней, без Кэти с ее рассказами о больничных делах все тут было мертво. Джек бесцельно бродил по комнатам, словно надеясь встретить их там. Принялся было смешивать коктейль, но передумал, вспомнив, что ему сейчас надо быть трезвым. Наконец он подошел к телефону и набрал знакомый номер.
      - Да, - ответил голос.
      - Адмирал, это Джек Райан.
      - Насколько мне известно, вашей девочке лучше, - сказал Джеймс Грир. - Я этому рад, сынок.
      - Спасибо, сэр. Скажите, Управление занимается этим?
      - По этому телефону, Джек, не стоит говорить о таких вещах.
      - Мне бы хотелось поговорить с вами, - сказал Райан.
      - Приходите завтра утром.
      Райан положил трубку и отправился на поиски своего портфеля. Разыскав его, он вытащил браунинг и разобрал его, разложив детали на кухонном столе. Потом спутился в подвал, принес короткостволку и тоже разобрал ее. Следующий час он провел за смазкой и сборкой своего арсенала. А потом зарядил и браунинг и короткостволку.
      В Лэнгли Джек выехал в пять часов утра. В это время дороги еще не были забиты машинами, хотя шоссе Джорджа Вашингтона никогда не пустовало, поскольку по нему туда-сюда курсировали машины служащих правительственных учреждений. Последние же, как известно, всегда более или менее бодрствуют. Уже войдя в здание ЦРУ, Джек подумал, что сколько бы раз он тут ни был, адмирал всегда был на месте. "Что же, - сказал он себе, - значит, есть в мире нечто, на что можно положиться".
      Офицер из службы безопасности проводил его до седьмого этажа.
      - Доброе утро, сэр, - сказал Джек, войдя в кабинет.
      - Вы выглядите лучше, чем я думал, - приветствовал его Грир.
      - Не так хорошо, как хотелось бы... В общем, сэр, прячась от проблем, их не решить. Могу я попросить вас рассказать мне, что происходит?
      - Ваши ирландские друзья привлекли к себе большое внимание. Сам президент заинтересовался этим делом. На нашей территории международный терроризм до сих пор не проявлял себя, во всяком случае до сих пор о нем не сообщалось, в прессе, - загадочно сказал Грир. - Так что это дело у нас сейчас первоочередное. И в нашем распоряжении большие ресурсы.
      - Я бы хотел поучаствовать в этом, - сказал Джек.
      - Если вы думаете, что можете участвовать в операциях...
      - Я надеюсь оказаться вам полезным в другой сфере.
      - Рад это слышать, сынок, - улыбнулся адмирал. - Я всегда знал, что с мозгами у вас все в порядке. Так чем конретно вы хотели бы заняться?
      - Нам известно, что у них целая сеть. Данные, с которыми вы дали мне ознакомиться, довольно ограничены. Вы, безусловно, будете стараться раздобыть информацию о всех террористических группах, выискивая нить, ведущую к АОО. Может, я смогу быть полезным вам в этой работе.
      - А как с вашим преподаванием?
      - Я могу приезжать сюда в свободное время. Тем более, что в данный момент дома меня ничего не удерживает.
      - Вообще-то мы полагаем, что нехорошо, когда в расследовании того или иного дела участвует человек, лично заинтересованный в нем, - счел нужным отметить Грир.
      - Сэр, я же не прошусь в группу захвата преступников. Я знаю, адмирал, вы хотите, чтобы я работал у вас в качестве полноценного служащего. Если вы действительно хотите этого, то дайте мне для начала заняться тем, что я считаю важным и для себя, и для вас, - Джек помолчал, подыскивая еще какой-то аргумент. - И это, кстати, даст возможность выяснить, подхожу ли я вам.
      - Кое-кому это может не понравится.
      - Со мной, сэр, частенько происходит такое, что мне не по душе, и, однако, я вынужден мириться с этим. Если я не в состоянии нанести ответный удар по тем, кто на меня посягает, то мне лучше просто сидеть дома. Вы - мой единственный шанс что-то сделать, чтобы защитить свою семью.
      Грир повернулся к угловому столику, где стоял кофейник, и налил еще одну чашку кофе. Джек понравился ему с самой первой встречи. Этот молодой человек умеет добиваться своего, и причем без всякой наглости. Это говорит в его пользу: знает, чего он хочет, но при этом не нахрапист. Им не движут амбиции еще одно очко в его пользу. И, наконец, в нем масса талантов, которые, разумеется, подлежат шлифовке и нуждаются в руководстве. Грир всегда искал таланты. Адмирал вновь повернулся лицом к Джеку.
      - 0'кей, вы будете зачислены в команду. Координатор информации - Марти, и вы будете работать в прямом контакте с ним. Я надеюсь, что вы не разговариваете во сне, потому что вас ознакомят с такими материалами, которые вам даже во сне не разрешено видеть.
      - Сэр, все мои сны теперь только об одном...
      Этот месяц был для Денниса Кули крайне хлопотливым. После смерти одного графа в Восточной Англии его наследники были вынуждены распродать его библиотеку, чтобы расплатиться с долгами, оставленными покойным, и Кули пустил в дело практически все свои сбережения, чтобы приобрести двадцать одну книгу. Но затраты стоили того. Среди приобретенных книг был даже Марло - первое издание его пьес. К тому же покойный граф тщательнейшим образом заботился о сохранности книг - время от времени он их подвергал замораживанию, чтобы уничтожить насекомых, способных обратить в прах эти бесценные сокровища. Несмотря на водяные подтеки на обложке, оттолкнувшие других, менее опытных покупателей, Марло был в прекрасном состоянии. Кули, склонившись над столом, читал первый акт "Мальтийского еврея", когда в дверях звякнул колокольчик.
      - Это то самое издание? - с места в карьер спросил покупатель.
      - Да, - улыбнулся Кули, пытаясь справиться с удивлением. Он не ожидал, что этот человек появится так скоро. - Напечатано в шестьсот тридцать третьем году, сорок лет спустя после смерти Марло. Некоторые куски текста, конечно, под вопросом, но эта книга - одна из нескольких, которые сохранились от первого тиража Марло.
      - Действительно, подлинник?
      - Конечно, - сказал Кули, слегка даже обиженный этим вопросом. - В дополнение к моим скромным знаниям в этом вопросе, имеется и заключение сэра Эдмунда Грея из Британского музея.
      - С этим не поспоришь, - согласился покупатель.
      - Боюсь, я еще не пришел к выводу, какова должна быть цена. - И про себя добавил: "С какой целью ты явился?"
      - Цена меня не волнует. Я понимаю, что вам, вероятно, хочется сохранить Марло для себя, но я должен его приобрести.
      Слова эти должны были объяснить Кули, какова цель этого визита. Покупатель, перегнувшись через плечо Кули, принялся разглядывать книгу.
      - Великолепно, - сказал он, незаметно опустив в карман букиниста небольшого формата конверт.
      - Может, мы договоримся. Через две-три недели, - согласился Кули и бросил взгляд в окно. На той стороне пассажа, возле витрины ювелирного магазина стоял какой-то человек. Но вот он оторвался от витрины и ушел.
      - Я хотел бы пораньше, - сказал покупатель.
      Кули вздохнул.
      - Приходите на следующей неделе, и мы обсудим это. У меня есть и другие желающие, знаете ли.
      - Ну, такой цены, как я, никто не даст. Кули дважды моргнул, что означало согласие. Джеффри Уоткинс еще какое-то время покопался в книгах и остановился на Китсе - тоже из коллекции покойного графа, - за которого выложил шестьсот фунтов наличными. Выйдя из пассажа, он не обратил внимания на молодую даму возле газетного киоска, тем более не мог он видеть еще оддну даму, стоявшую в другом конце пассажа. Та, что последовала за ним, была одета так, чтобы привлекать всеобщее внимание - даже волосы у нее были покрашены в оранжевый цвет. Она шла за ним два квартала, но, когда он перешел на другую сторону улицы, продолжала идти в прежнем направлении. Возле Грин-парка за Уоткинсом пристроился офицер полиции.
      В тот вечер данные о результатах наружного наблюдения поступили в Скотленд-Ярд и были, как обычно, введены в компьютер. Операция эта осуществлялась совместными силами лондонской полиции и службы безопасности, известной как Эм-ай-5. В отличие от ФБР "пятерка" не имела права производить аресты и должна была, чтобы довести дело до конца, работать вместе с полицией. Этот "брак" не был счастливым. По условиям его, Джеймс Оуинс должен был тесно сотрудничать с Дэвидом Эшли. И он полностью разделял оценку своего коллеги из ФБР, данную этому молодому человеку: "мерзкий ублюдок".
      Прихлебывая чай, Эшли читал распечатку. Они выявили тридцать девять человек, которые знали или могли знать о неожиданной поездке королевского семейства, закончившейся покушением, и о маршруте этапирования Сина Миллера на остров Уайт. Через кого-то из этих тридцати девяти и произошла утечка информации. За каждым из них установили наблюдение. Пока что удалось выявить одного тайного гомосексуалиста, двух мужчин и одну женщину, состоявших между собой в нетипичных сексуальных отношениях, и еще одного мужчину, который оказался завсегдатаем киношек в Сохо, где крутили порнофильмы. Исследование финансовой ситуации всех тридцати девяти ничего интересного не дало, как ничего не дало и наблюдение за повседневным образом их жизни. У многих из них было, как водится, свое хобби, другие увлекались театром, третьи предпочитали сидеть перед телевизором. У некоторых был довольно обширный круг знакомств, а у нескольких вообще не было никаких друзей. Последние невольно вызывали чувство благодарности у детективов, поскольку не надо было проверять еще и их друзей-приятелей. Операция эта была необходима, хотя Оуинсу она и была неприятна. Все равно что подсматривать в замочную скважину. От магнитофонных записей иных телефонных разговоров, особенно между любовниками, он порой ежился. Оуинс считал, что человек имеет право на невмешательство в его личную жизнь. Нельзя так совать нос в чужие дела. Но, говорил он себе, надо найти того человека - вот ради этого и приходится заниматься столь дурнопахнущим делом.
      - Я вижу, что мистер Уоткинс побывал сегодня в букинистическом магазине, заметил Оуинс, просматривая свою копию распечатки.
      - Да. Он коллекционирует книги. Я тоже, - сказал Эшли. - Я, кстати, тоже бывал в том магазине пару раз. Недавно была распродажа библиотеки одного графа. Верно, Кули что-нибудь раздобыл там, а Джеффри хочет заполучить это для себя, сказал Эшли и подумал, что надо бы и ему заглянуть в тот магазин. - Он пробыл там десять минут, - продолжал Эшли, - разговаривал с Деннисом...
      - Вы его знаете? - поднял на него глаза Оуинс.
      - Он один из лучших букинистов, и у него отлично налаженная торговля, сказал Эшли и улыбнулся этому своему слову - "торговля". Года два назад я купил у него в подарок своей жене Бронте. Этакий маленький толстячок, но свое дело он знает. Джеффри поговорил с ним минут десять, что-то купил и ушел. Интересно, что он купил? - Эшли потер глаза. Он работал по четырнадцать часов в день уже так давно, что и забыл, когда это началось.
      - Первое новое лицо, с которым Уоткинс встретился за несколько недель, заметил Оуинс. Он какое-то время раздумывал над этим. Но были и более обещающие ситуации, нежели эта. А людей у него было не так уж и много.
      - Итак, можем мы договориться по вопросу об иммиграции? - спросил адвокат.
      - Ни в коем разе, - сказал Билл Шоу, сидевший по ту сторону стола, и подумал: "Надеешься, мы предоставим ему политическое убежище?"
      - Вы ни в чем не идете нам навстречу, - заметил адвокат. - Могу поспорить, что я опровергну обвинение в незаконном ношении оружия, а доказать участие в заговоре вам никак не удастся.
      - Ну и чудесно. Мы можем выпустить его, вручить ему билет на самолет и отправить - под эскортом - домой.
      - В тюрьму особо строгого режима, - сказал адвокат, закрывая папку с делом Имона Кларка. - Вы не предлагаете ничего, о чем можно было бы договориться.
      - Если он признает себя виновным в незаконном ношении оружия и в участии в заговоре и если он поможет нам, то получит всего несколько лет тюрьмы куда более мягкого режима. Но если вы полагаете, что мы позволим человеку, осужденному за убийство, просто так отделаться от нас, вы, господин хороший, очень сильно заблуждаетесь. А что вы можете предложить со своей стороны?
      - Это может оказаться для вас сюрпризом, - сказал адвокат загадочно.
      - Вот оно как? Готов поспорить, что и вам он тоже ничего не сказал, поддел Шоу адвоката, а сам не спускал глаз с него, ловя каждую реакцию. Билл Шоу и сам работал когда-то в адвокатуре, хотя в те времена был скорее был озабочен защитой общественных интересов, нежели тем, как избавить от тюрьмы очередного преступника.
      - Разговоры между адвокатом и его клиентом - профессиональная тайна, заявил адвокат. Он всего два с половиной года занимался этими делами, и опыт его преимущественно сводился к одному правилу: избавлять своих подзащитных от лап полиции. Сначала он был доволен тем, что Кларк ничего не сказал ни полиции, ни ФБР, но потом его удивило, что и с ним тот не хочет говорить. В конце концов, несмотря на слова этого типа из ФБР, они, может, смогли бы прийти к какому-то соглашению. Но ему нечего было предложить. Он подождал секунду-другую, но агент ФБР лишь смотрел на него в упор ничего не выражающими глазами. Пришлось адвокату признать поражение - молча, конечно. Ну что же, по совести говоря, он знал, что шансы его на сделку невелики.
      - Так я и думал, - сказал Шоу, поднимаясь из-за стола. - Передайте своему клиенту, что, если он не заговорит до послезавтра, он отправится восвояси отбывать пожизненное заключение. Не забудьте передать ему это. Если он захочет поговорить с нами после возвращения домой, мы отправим туда своих людей. Я бы и сам не против слетать туда - там, говорят, отличное пиво.
      У ФБР против Кларка было лишь одно оружие - страх. Операция, в которой он участвовал, нанесла вред "Временным", и молодому глуповатому Нэду мог не понравиться прием, который ожидал его в английской тюрьме. В американской тюрьме ему было бы куда безопасней, но Шоу сомневался в том, понимает ли это Кларк, как сомневался он и в том, что тот вообще расколется. Может, когда он вернется в Англию, можно будет там что-нибудь организовать.
      Дело подвигалось плохо. Но он и не ожидал иного. Такие дела или удается раскрыть сразу или приходится возиться с ними месяцами, а то и годами. Те, за кем они охотились, слишком хитры, чтобы подставляться под удар. Оставалось лишь цепляться зубами за каждую улику и разрабатывать ее до предела, всесторонне. Так примерно и говорилось в учебнике о технике ведения следствия. Шоу это знал достаточно хорошо, поскольку был автором одного из таких учебников.
      Глава 18
      ОГНИ
      Было четыре пополудни, когда Эшли вошел в букинистический магазин. Истинный библиофил, он чуть задержался на пороге, чтобы вдохнуть аромат старых книг.
      - Мистер Кули сегодня тут? - спросил он помощницу Кули.
      - Нет, сэр, - ответила Беатриса. - Он за границей, по делам. - Чем могу служить вам?
      - Насколько мне известно, у вас есть новые поступления.
      - О, да. Вы слышали о первом издании Марло? Беатриса походила на мышь, особенно цветом волос - серо-коричневым. Лицо у нее было отечным - то ли от переедания, то ли от пристрастия к спиртному. Глаз не разглядеть за толстыми стеклами очков. Одета в нечто старомодное, словно для того чтобы вполне вписываться в атмосферу магазина. "Жаль, - подумал Эшли. - Немного усилий, и она могла бы стать вполне привлекательной".
      - Марло? - спросил он. - Первое, говорите, издание?
      - Да, сэр. Из библиотеки покойного графа Крандейла. Как вы знаете, пьесы Марло напечатали только через сорок лет после его смерти, - продолжала Беатриса, демонстрируя знания, которые трудно было в ней предположить, судя по ее убогой внешности. Эшли слушал ее с уважением. Эта мышка знала свое дело не хуже какого-нибудь оксфордского спеца.
      - Как вам удается находить такие редкости? - спросил он, когда Беатриса кончила экскурс в историю изданий и переизданий Марло.
      - У мистера Денниса прямо-таки нюх на раритеты, - улыбнулась она. - Он частенько разъезжает туда-сюда, в постоянном контакте с другими букинистами, со всякими адвокатами и так далее. К примеру, сегодня он в Ирландии. Просто поразительно, какое количество книг он оттуда всякий раз привозит. У той кошмарной публики просто поразительные библиотеки.
      - Любопытно, - сказал Эшли, ничем не выдавая, что его действительно заинтересовала эта информация. Внешне он был равнодушен, но в голове у него уже вспыхнула некая сигнальная лампочка. - В литературе ирландцы молодцы, они нам дали несколько действительно хороших писателей. И еще виски у них отличное.
      - И бомбы тоже, - заметила Беатриса, не скрывая неодобрительного отношения к ирландцам. - Лично я туда бы ездить не стала.
      - А я туда частенько езжу в отпуск. Рыбка там ловится просто сказочно.
      - Лорд Маунтбеттен тоже так полагал, - заметила Беатриса.
      - И часто Деннис там бывает?
      - Раз в месяц, как минимум.
      - Могу я взглянуть на Марло?
      - Конечно, - сказала она, и, достав с полки книгу, бережно раскрыла ее. Хотя обложка, как видите, в плохом состоянии, страницы сохранились просто чудесно.
      Эшли, склонившись над книгой, забегал глазами по строчкам.
      - Да, в самом деле. И сколько вы за нее хотите?
      - Мистер Деннис еще не назвал цену. И, насколько мне известно, книгой интересуется еще один покупатель.
      - Вы не знаете, кто?
      - Нет, сэр, не знаю. А если бы и знала, все равно не могла бы назвать его имя - это не в наших правилах.
      - Это понятно. Так оно и должно быть, - согласился Эшли. - Так когда мистер Кули вернется? Я хочу с ним самим поговорить насчет Марло.
      - Завтра после обеда.
      - Вы завтра тоже будете здесь, - спросил Эшли, и выдал самую чарующую из своих улыбок.
      - Нет, завтра я буду на другой работе.
      - Очень жаль. В любом случае - спасибо, - откланялся Эшли и направился к дверям.
      - Заходите еще, сэр.
      Выйдя из пассажа, Эшли повернул направо. Подождав пока схлынул поток машин, он перешел на другую сторону улицы. Ему надо было в Скотленд-Ярд и, решив пройтись пешком, он направился по Сент-Джеймс-стрит, обогнул слева королевский дворец, а затем вышел на Мол.
      "Именно здесь это и произошло, - остановился он, припоминая те события. Та машина, что скрылась, повернула как раз тут. А саму засаду устроили в сотне метров от этого вот места".
      С личностной точки зрения, офицеры службы безопасности похожи друг на друга во всем мире. Они не верят в совпадения, хотя и верят в случай. Когда дело касается их работы, с чувством юмора у них плохо - преобладает смертельная серьезность. В основе этого лежит понимание ими того факта, что только самые доверенные люди становятся предателями - и прежде чем предать свою страну, они предают тех, кто оказал им доверие. Эшли более всего на свете ненавидел предателей, он всех подозревал и никому не верил.
      Через десять минут он уже был в Скотленд-Ярде, в кабинете Джеймса Оуинса.
      - Так вот. Об этом Кули, - сказал он.
      - Кули? - не сразу понял Оуинс. - А... тот, кого Уоткинс навестил вчера, букинист. Вы что, побывали у него?
      - Прелестный магазинчик. А владелец его сейчас в Ирландии, - сказал Эшли без всякого выражения.
      Оуинс задумался. Ситуация, казавшаяся малоинтересной, представилась в несколько ином свете. Эшли вкратце пересказал то, что ему удалось выведать. Это еще не было нужной ниточкой, но все же этим следовало заняться вплотную. Впрочем, оба они знали массу случаев, когда такие нити все же никуда не приводили, так что особенно-то обольщаться не стоило. Расследование пока ничего реального не дало. Агенты собирали информацию, но толку от нее пока не было. Этим Кули надо, конечно, всерьез заняться - а вдруг да что-то выйдет.
      В одиннадцать утра состоялось координационное совещание между представителями ЦРУ и ФБР. Райана на это совещание не пригласили, поскольку, как объяснил ему Марти Кэнтор, ФБР, возможно, пришлось бы не по душе его присутствие. Джек отнесся к этому спокойно. Все равно после ленча Марти даст ему сводку всей информации, и этого достаточно. Конечно, Кэнтор перескажет ему и всякие соображения тех, кто руководит следствием, но это ему было ни к чему он предпочитал сырой материал, чтобы самому обмозговать его. Оценка материала взглядом человека со стороны уже давала в прошлом неплохие результаты, могло это сработать и теперь. Он, во всяком случае, надеялся на это.
      "Да, мир международного терроризма обширен", - думал Джек, просматривая данные, полученные при помощи разведывательных спутников. Данные эти, составлявшие объемистый том, содержали, в частности, и карты - шестнадцать штук. На них маленькими красными треугольниками были обозначены местности в четырех странах, где предположительно размещались тренировочные лагеря террористов. Наблюдение за этими подозрительными местами велось со спутников почти ежедневно. Райана более всего интересовали лагеря, расположенные в Ливии. Имелось агентурное сообщение из Италии, что Сина Миллера видели, как он сходил на берег в порту Бенгази с грузового судна. Судно это было зарегистрировано на Кипре и формально принадлежало сети корпораций, которые вряд ли знали, как оно использовалось на самом деле. Американский эскадронный миноносец, случайно встретившись с этим судном возле Сицилии, сфотографировал его. Судно было старым, но при этом в поразительно хорошем состоянии, оборудовано всякими техническими новинками, включая и радар. Выяснилось, что оно совершало регулярные рейсы из портов стран Восточной Европы в Сирию и Ливию, доставляя туда оружие.
      Райан нашел данные об изучении ЦРУ и Управлением национальной безопасности ряда лагерей в пустыне Северной Африки. К датированным снимкам этих лагерей прилагались графики, фиксировавшие степень активности в них. Райан искал лагерь, чья активность изменилась в день, когда судно, на борту которого находился Миллер, прибыло в Бенгази. К его разочарованию, получалось, что к числу таковых относятся целых четыре лагеря. Относительно одного из них было известно, что он используется Временной группировкой ИРА. Эти данные были получены в ходе следствия по делу одного, позже приговоренного к заключению, террориста. Относительно трех других ничего не было известно. Судя по фотографиям, там была не только ливийская обслуга и охрана, но и люди со светлой кожей, скорее всего европейцы. К сожалению, лица рассмотреть было невозможно - снимки зафиксировали только цвет кожи да порой, при удачном освещении, цвет волос. Можно было понять также какого типа машины там использовались, но номера их идентификации не поддавались. Четкость сделанных в ночное время снимков была странным образом лучше. Дело в том, догадался Джек, что днем, в жару воздух струится, тогда как ночами там холодно, и он как бы застывает. Лагеря, которыми он заинтересовался, значились под номерами 11-5-04, 11-5-18 и 11-5-20. Почему они были пронумерованы именно так, а не иначе, он не знал да и не интересовался этим. Лагеря эти мало чем отличались друг от друга разве что расположением жилых и подсобных помещений.
      Просидев добрый час над этими снимками, Джек пришел к выводу, что это чудо современной техники давало массу сведений технического свойства и ничего из того, что его действительно интересовало. Кто бы ни был хозяином этих лагерей, они знали о разведывательных спутниках, и, когда те пролетали над лагерями, прятали людей в укрытия. Не прятались лишь от одного спутника, который тоже делал съемки, но об этом никто не знал. Но даже и на снимках, сделанных с этого спутника, число людей в лагерях почти всегда было разным, и, значит, судить о мере реальной активности лагерей приходилось с большой долей неопределенности. Это обескураживало.
      Откинувшись на спинку стула, Райан закурил очередную сигарету. Сигареты да кофе помогали ему взбодриться. Опять он уперся в глухую стену. В голову пришло сравнение с компьютерными играми "Зорк" и "Алтиме", которыми он порой, устав от писаний, забавлялся дома. Анализ разведданных зачастую напоминает эти игры: надо нечто угадать, но что именно - вам никогда до конца не ясно. Надо нащупать некий ключ, который может оказаться весьма своеобразным, ни на что не похожим, и непохожесть эта в одних случаях действительно существенна, а в других ерундовая, случайная.
      Два лагеря, относительно которых были подозрения, что они принадлежат АОО, находились в сорока милях от заставы ИРА. "Менее часа езды, - подумал Джек. Если только они знают об этих лагерях". Можно было бы дать знать об этом "Временным", и они бы расправились там с АОО. Британцы, похоже, тоже подумывали о том, как расправиться с АОО руками ВГИРА. "Интересно, - сказал себе Джек, что по поводу этой конкретной ситуации думает мистер Оуинс?" Прикинув, он пришел к выводу, что Оуинсу, видимо, неизвестно о близости этих лагерей к заставе ВГИРА.
      Мысль о том, что теперь он располагает данными, которых нет в распоряжении даже таких опытных спецов, как Оуинс, показалась Джеку странной. Он снова вернулся к изучению фотографий.
      На одной, сделанной через неделю после того, как Миллера видели в Бенгази, была зафиксирована машина - по виду, "тойота-ленд круз", - в миле от лагеря 11-5-18. Райан записал дату и время. А минут через десять он наткнулся на другую фотографию - та же машина находилась на следующий день на территории лагеря 11-5-09 - лагерь ВГИРА, находившийся в сорока милях от лагеря номер 11-5-18.
      Джек заволновался, но тут же приказал себе успокоиться. Ведь лагерь 11-5-18, возможно, принадлежит не АОО, а западногерманской фракции "Красной армии" или итальянским "Красным бригадам", или еще какой-нибудь организации, с которой ВГИРА сотрудничает. Но в любом случае эти данные подлежали изучению.
      Затем он принялся за графики, фиксирующие степень заселенности лагерей. Графики показывали число помещений, в которых жизнь теплилась или бурлила по ночам. Они охватывали период более чем двухгодичной давности. Он сравнил данные графиков со списком операций АОО и сперва абсолютно ничего не обнаружил. Периоды, когда число занятых людьми помещений повышалось, никак не соотносились с периодами террористической активности АОО. И все же прослеживалась некая закономерность...
      "Какая именно закономерность?" - спросил он сам себя. Примерно каждые три месяца заселенность помещений в этом лагере возрастала на одну единицу. Независимо от того, сколько людей было в лагере, число используемых помещений возрастало на одну единицу в течение трех дней. Райан выругался, увидев, что эта закономерность все же не была строгой. О чем все это говорит?
      "Вы в лабиринте равно запутанных ходов", - пробормотал Джек слова, возникавшие на экране компьютера, когда он запутывался в очередной головоломке одной из игр. В установлении закономерностей он никогда не был особенно силен.
      Джек вышел из своего кабинета и отправился за кока-колой, чтобы малость освежиться. Через пять минут он уже снова сидел за своим столом.