Маккини фыркнул.
      - Нет такой охраны, чтобы уж совсем нельзя было через нее прорваться. И мы уже доказывали это.
      - Майкл, мы же не собираемся убивать их. Это-то любой дурак может сделать, - сказал Кевин тоном терпеливого наставника. - Наша цель - взять их живьем.
      - Но...
      "Неужели они никогда не усвоят?' - подумал 0'Доннелл.
      - Никаких "но", Майкл. Если бы я хотел их смерти, они уже были бы мертвы, а вместе с ними и этот ублюдок Райан. Убить легко, но тогда мы не получим того, чего хотим.
      - Так точно, сэр, - кивнул Маккини. - А Син?
      - Еще недели две он пробудет в брикстонской тюрьме - наши друзья из Си-13 пока хотят, чтобы он был у них под рукой.
      - Означает ли это, что Син...
      - Маловероятно, - перебил его 0'Доннелл. - Так или иначе, я полагаю, что Организация сильнее с ним, нежели без него, не так ли?
      - Но как мы узнаем?
      - Нашим товарищем интересуются на очень высоком уровне, - сказал 0'Доннелл многозначительно.
      Маккини задумчиво кивнул, стараясь не показать раздражение тем, что командир не хочет сообщать ему, начальнику разведки, о том, кто его информирует. Он понимал всю важность поступающей информации, но что это за источник - было величайшим секретом АОО. Ну что же, справился он с раздражением, у него тоже есть свои источники информации, и он день ото дня все более овладевает искусством использования их. Необходимость слишком долго готовиться к действиям угнетала его, но он был вынужден признать - правда, сперва не очень охотно, - что успех ряда сложнейших операций был обеспечен именно тщательной подготовкой. Одна из операций, проведенная без соответствующей подготовки, закончилась для него пребыванием в блоке Эйч тюрьмы в Лонг-Кеше. И он извлек из этого должный урок: революции нужны более умелые люди. И за неэффективность Временной группировки Ирландской освободительной армии он возненавидел ее руководство даже больше, чем британскую армию. Революционеру сплошь и рядом приходится больше опасаться друзей, чем врагов.
      - Есть что-нибудь новенькое о наших коллегах? - спросил его 0'Доннелл.
      - Кое-что есть, - ответил Маккини, просветлев. "Нашими коллегами" была Временная группировка Ирландской освободительной армии.
      - Одна из ячеек белфастской бригады собирается послезавтра навестить одну пивную. Туда зачастили парни из Добровольческих сил Ольстера. Не шибко-то умно с их стороны...
      - Полагаю, мы это можем пропустить, - рассудил 0'Доннелл. Конечно, это будет бомба - погибнут несколько человек, в том числе и кто-то из Добровольческих сил. Эти силы он считал реакционной организацией правящей буржуазии, а в сущности - головорезами, поскольку у них не было никакой идеологии. Так что, если кое-кого из них убьют, это хорошо, но, право, достаточно было бы парочки-другой выстрелов, поскольку после этого парни из ДСО все равно прокрадутся в католические кварталы и пристрелят кого-нибудь на улице. И детективы из королевской полиции начнут следствие, но, как всегда, все будут утверждать, что ничего не видели, и в результате католические районы будут по-прежнему пребывать в состоянии революционного брожения. Ненависть это ценное достояние. Для Дела она даже важнее страха.
      - Что-нибудь еще? - спросил он.
      - Снова исчезла из поля зрения Двайер, специалистка по изготовлению бомб, - сказал Маккини.
      - Последний раз это было... да, в Англии, не так ли? Другая компания?
      - Этого наш человек не знает. Он этим занимается, но я предупредил, чтобы он был осторожнее.
      - Очень хорошо.
      0'Доннелл решил, что надо будет обдумать этот вопрос. У "Временных" Двайер была лучшим специалистом по бомбам, настоящий гений, особенно по бомбам замедленного действия. Парни из скотленд-ярдовской Си-13 гонялись за ней настойчивей, чем за кем-либо еще. Ее поимка была бы тяжелейшим ударом по руководству "Временных"...
      - Пусть наш парень блюдет осторожность, - сказал 0'Доннелл, - но нам было бы очень полезно узнать, где Двайер.
      Маккини понял, что к чему. Что же, жаль, конечно, ее, но она сама виновата, раз выбрала не ту сторону.
      - А как насчет начальника белфастской бригады?
      - Нет, - покачал головой шеф.
      - Но тогда он снова ускользнет. В тот раз понадобился целый месяц...
      - Нет, Майкл. Не тот момент. Помните всегда о верном моменте. Операция это единое целое, а не простое нагромождение событий.
      За командиром белфастской бригады ВГИРА ("Бригада... Менее двух сотен человек", - криво усмехнулся 0'Доннелл) очень даже охотились в Ольстере. Причем охотились не только британцы. Видно, поэтому он и был вынужден сделать так, что захватили его именно британцы. "Плохо. Я бы очень хотел, - думал 0'Доннелл, чтобы ты лично заплатил мне за то, что выбросил меня, Джонни Доил, за то, что назначил цену за мою голову. Но и тут мне придется проявить терпение. В конце концов, я хочу большего, нежели всего лишь твоя голова".
      - Кроме того, учтите; - сказал он, - что нашим ребятам надо позаботиться и о собственной шкуре. Причина, по которой так важно выбрать нужный момент, в том, что наш план может сработать всего лишь один раз. Вот почему мы должны быть терпеливы. Надо ждать нужного момента и не промахнуться с этим.
      "Что значит "нужный момент"? Какой план?" - недоумевал Маккини. Несколько недель тому назад 0'Доннелл заявил, - что "момент настал", а потом дал отбой после телефонного звонка из Лондона, прямо-таки в самую последнюю минуту. Син Миллер знал о плане, знали и еще один-два человека, но кто они, эти привилегированные, - этого Маккини не ведал. Если командир во что-то и верил, так это в секретность. Начальник разведки понимал значение секретности, но молодая кровь его пузырилась от раздражения - он знал о важности происходящего, не зная, что же именно происходит.
      - Трудно, Майкл, а?
      - Да, сэр, трудно, - признался тот с улыбкой.
      - Просто-напросто помни, куда привело нас нетерпение, - сказал 0'Доннелл.
      Глава 8
      ИНФОРМАЦИЯ
      - Ну, я думаю, с этим почти все в порядке. Спасибо от имени Бюро за то, что вы выследили этого парня.
      - Я, право, не думаю, что мы нуждаемся в такого сорта туристах, Дэн, ответил Оуинс. Житель Флориды, присвоивший в банке в Орландо три миллиона долларов, допустил ошибку, остановившись в Англии по пути в другую европейскую страну, - страну с отчасти иными банковскими законами. - Я думаю, что в следующий раз, прежде чем арестовать, надо дать ему возможность сделать покупки на Бонд-стрит. Можете назвать это побором - побором за задержание.
      - Ха! - гоготнул представитель ФБР и закрыл последнюю папку. Было шесть часов вечера.
      Дэн Мюррей откинулся на спинку стула. За окном, по ту сторону улицы, серели в сумерках кирпичные постройки конца восемнадцатого века. На их крышах, как и на всех крышах домов в Гросвенор Скуэар, были тайные посты наблюдения. Охрана американского посольства не была такой уж многочисленной, но зато были приняты дополнительные меры, поскольку за минувшие шесть лет американцам не раз угрожали террористы. Перед зданием посольства стояли полицейские, а сама улица была закрыта для движения. Тротуар украшали бетонные "цветочные горшки", которые и танку своротить было бы непросто. В проходной, за стойкой из пуленепробиваемого стекла стоял со "смитт-вессо-ном" на поясе капрал морской пехоты. "Чертовщина, - подумал Мюррей. - Чудесный мир международного терроризма". Мюррей терпеть не мог работать в здании, напоминавшем часть Линии Мажино, терпеть не мог остерегаться каждую минуту, как бы напротив его кабинета, на той стороне улицы, не оказался какой-нибудь иранец, палестинец, ливиец или еще какой-нибудь безумец с реактивным гранатометом. Это не был страх за собственную жизнь. Он рисковал своей жизнью не раз. Его выводила из себя сама чудовищность факта, что существуют люди, убивающие других людей для достижения каких-то там политических целей. "Но они вовсе не сумасшедшие. Психологи утверждают, что они психически здоровы. Они, видите ли, романтики верующие, посвятившие себя служению некоему идеалу и готовые ради этого идеала на любое преступление. Романтики!"
      - Джимми, помните старые добрые времена, когда мы охотились всего лишь за грабителями банков?
      - Я такими делами никогда не занимался. Я чаще гонялся за обычными ворами, а потом меня послали заниматься убийцами.
      Но терроризм заставляет с тоской вспоминать об обычном ворье. Я даже помню дни, когда у воров были манеры вполне цивилизованных людей, - Оуинс подлил себе в стакан портвейна. Для полиции все большей проблемой становились участившиеся случаи использования огнестрельного оружия, которое стало популярным благодаря теленовостям о терроризме в Ирландии. И хотя, в отличие от американских, лондонские парки и улицы были еще относительно безопасны, все же гулять в них было куда более рискованно, чем в совсем недавние времена. Новые веяния коснулись и Лондона, и Оуинс вовсе не был в восторге от этой новизны.
      Зазвонил телефон. Мюррей поднял трубку.
      - Алло. А-а, привет, Боб. Да, он как раз здесь. Джимми, это Боб Хайленд, он протянул трубку Оуинсу.
      - Слушаю, - сказал Оуинс и отхлебнул из своего стакана, но тут же поспешно поставил его на стол и потянулся за блокнотом и ручкой. - Где именно? И вы уже... Хорошо, отлично. Я сейчас же иду.
      - Что там? - тревожно спросил Мюррей.
      - Только что поступили сведения о некоей Двайер. В квартире на Тули-стрит у нее мастерская по изготовлению бомб.
      - Это прямо напротив Тауэра, через реку?
      - Именно, черт побери. Я пошел, - Оуинс вскочил и схватил свое пальто.
      - Не возражаете, если и я с вами?
      - Дэн, вы должны помнить, что...
      - Не надо вмешиваться, - закончил за него Мюррей и встал со стула. Рука бессознательно коснулась левого бедра, где надлежало быть револьверу - не будь он за рубежом. Оуинс же никогда не , носил с собой оружия. Мюррей поражался: как можно быть полицейским и при этом не носить оружия? Они вышли из кабинета и направились к лифту. Через несколько минут они были в подземной гараже посольства. Два охранника уже сидели в своей машине, и шофер Оуинса вырулил вслед за ними на улицу. Оуинс ту же включил свое радио.
      - Люди уже в пути? - спросил Мюррей.
      - Да. Боб будет там с командой через несколько минут. Двайер, о Боже! Описание полностью совпадает, - Оуинс, как ни старался скрыть свои чувства, был взволнован, как мальчишка в рождественское утро.
      - Кто вас навел?
      - Аноним. Мужской голос, сообщил, что, выглянув из окна, увидел провода и что-то еще, упакованное в небольшого размера пакеты.
      - Прелестно! Подсматривает за чужими окнами, а потом звонит в полицию... Что же, берем то, что дают, - Мюррей усмехнулся.
      Улицы, как обычно по вечерам, были забиты машинами, и полицейская сирена ничего поделать с этим не могла. До Тули-стрит было всего пять миль, но тащиться им пришлось двадцать минут - Оуинс все время принимал рапорты по радио, нервно постукивая кулаком по сиденью. Наконец машина стрелой метнулась по Тауэрскому мосту и свернула направо. Шофер припарковал ее у тротуара, возле двух полицейских машин.
      Здание было трехэтажным, из старого, грязного кирпича. Рядом приткнулась крошечная пивнушка. На грифельной доске красовалось нацарапанное мелом меню. Несколько завсегдатаев таращились на полицию , прихлебывая из кружек. На той стороне улицы уже собралась небольшая толпа. Оуинс ринулся к двери. Детектив в штатском уже поджидал его.
      - Все в порядке, сэр. Подозреваемая задержана. Верхний этаж.
      Оуинс затопал наверх, Мюррей - вслед за ним. На верхней площадке их встретил другой детектив. На лице Оуинса играла улыбка - жесткая, радостная.
      - Все закончено, сэр, - сказал Хайленд. - Подозреваемая тут. Морин Двайер пластом лежала на полу - совершенно голая.
      Вокруг нее натекла лужа, а чуть дальше были видны влажные следы, ведшие из ванной.
      - Принимала ванну, - объяснил Хайленд. - А пистолет оставила в столе на кухне. Прошло без всяких осложнений.
      - Вызвали кого-нибудь женского пола?
      - Да, сэр. Странно, что ее еще нет.
      - Движение просто кошмарное, - заметил Оуинс.
      - Какие-либо признаки компаньона?
      - Нет, сэр. Ничего, - ответил Хайленд.
      В этой невзрачной квартирке был всего один стол, и содержимое его ящика лежало на полу. Там было несколько пакетов с веществом, напоминавшим взрывчатку, несколько капсюлей-детонаторов и радиотаймеров. Один детектив составлял опись, другой фотографировал комнату, а третий уже приступил к сбору улик: все в комнате надо было пронумеровать, уложить в пластиковый мешок и сохранить в целости до дня суда. Все были откровенно довольны - кроме лежавшей лицом вниз Морин Двайер, все еще голой и все еще в каплях воды. Над ней стояли два детектива - у каждого в кобуре револьвер, в глазах ни тени сочувствия.
      Мюррей встал в дверном проеме, чтобы никому не мешать и в то же время ничего не упустить. Все шло, как по учебнику: подозреваемая обезврежена, охрана выставлена, сбор вещественных доказательств шел полным ходом. Вот-вот появится детектив женского пола, и Морин Двайер будет подвергнута обыску, в том числе и осмотру самых укромных мест - не сокрыто ли там чего-нибудь опасного? Это, конечно, нанесет ущерб скромности Морин Двайер, но суд вряд ли воспримет это как нарушение закона. Морин Двайер была известной специалисткой по изготовлению бомб и занималась этим по меньшей мере три года. Девять месяцев тому назад видели, как она удалялась от места, где - в Белфасте - вскоре взорвалась бомба, убившая четверых и искалечившая троих. Нет, симпатии к себе она на суде не вызовет. Наконец один из детективов догадался стащить с постели простыню и накрыть ею Морин Двайер. Она лежала неподвижно. Только судорожно дышала. И не издавала ни звука.
      - Интересно, - сказал один из детективов, извлекая из-под . кровати чемодан. Проверив, не заминирован ли он, детектив открыл его и обнаружил набор театрального грима и четыре парика.
      - Ого, это и мне подошло бы, - сказала, протиснувшись мимо Мюррея, женщина. - Раньше не было никакой возможности, - объяснила она Оуинсу.
      - Давайте к делу, - улыбнулся Оуинс. Он был слишком счастлив, чтобы раздражаться по пустякам.
      - Раздвиньте, дорогуша. - Вы же знаете процедуру... Она натянула на руку резиновую перчатку. Мюррей отвернулся. Эта процедура всегда вызывала у него чувство брезгливости. Через какой-то момент он услышал как перчатку резко сдернули с руки. Один из детективов протянул Морин Двайер какую-то одежду. Она принялась одеваться - никаких эмоций, словно в комнате никого не было. "Хотя нет, - подумал Мюррей, - как раз, будь она одна, какие-то эмоции проявила бы".
      Как только Морин оделась, офицер полиции защелкнул у нее на запястьях стальные наручники. Затем он сообщил Двайер о ее правах - почти так же, как это делается и в Америке. Морин Двайер молча оглядела полицейского с ног до головы - лицо ее не выражало ничего, даже гнева. И ее увели.
      "Да, хладнокровное существо", - сказал самому себе Мюррей. :
      Несмотря на мокрые волосы и отсутствие косметики, она была довольно хороша собой. Отлично сложена. Могла бы сбросить фунтов восемь-десять, но при хорошем платье и так неплохо. "Ты бы мог встретить ее на улице или, оказавшись рядом с ней в баре, предложить ей рюмку вина - тебе бы и в голову не пришло, что у нее в сумке пара фунтов взрывчатки. Такого у нас дома, слава Богу, еще не водится..." - думал Мюррей. Мелькнула мысль о том, как Бюро справлялось бы с такими делами. Даже со всеми ресурсами, которыми оно располагало, со всеми научными и уголовными экспертами, помогающими оперативникам, с такого рода делами не так легко справиться. Тут любая полиция ведет игру под названием "Жди, когда преступник совершит ошибку". Проблема в том, что мошенники становятся все умнее, учась на своих ошибках. Тут как и во всяком соревновании - обе стороны становятся все изощреннее. И при этом инициатива всегда в руках у преступников. Полиции остается только поспевать за ними.
      - Ну, Ден, есть какие-нибудь критические замечания? Как мы - по стандартам ФБР? - спросил Оуинс не без оттенка самодовольства.
      - Оставьте вы это, Джимми, - усмехнулся Мюррей. Дело шло к концу, детективы во всю корпели над описью вещественных доказательств, ничуть не сомневаясь, что материала больше чем достаточно для суда. - Ваше счастье, что у вас нет этих наших правил насчет незаконного обыска и ареста. "Не говоря уже о некоторых наших судьях", - добавил он про себя.
      - Кончено, - сказал фотограф.
      - Отлично, - откликнулся сержант Боб Хайленд.
      - Кстати, - спросил его Мюррей, - как вы ухитрились так быстро сюда добраться? На метро, что ли?
      - Как это я не догадался поехать на метро? - расхохотался тот. - Нам, похоже, повезло с уличным движением. Мы были здесь через одиннадцать минут. Да и вы не то чтобы слишком запоздали. За пять секунд мы вышибли дверь и захватили Двайер. Ну не поразительно ли, как легко все это... когда у тебя есть вся нужная информация?
      - Можно мне теперь войти? - спросил Мюррей.
      - Конечно, - приглашающе махнул рукой Оуинс. Мюррей направился прямо к ящику стола, где лежала взрывчатка. Он был специалистом по этому делу.
      - Похоже, что из Чехословакии, - пробормотал он.
      - Да, - согласился один из детективов. - Со "Шкоды", судя по обертке. А вот эти американские - электронный детонатор, модель за номером тридцать один, - сказал он и подтолкнул пластиковый мешочек к Меррею.
      - Вот черт! Они теперь повсюду всплывают - партия этих штуковин была похищена полтора года назад. Они шли на нефтеразработки в Венесуэлу, а их перехватили возле Каракаса, - объяснил Мюррей. - Нефтяники любят их. Надежные, безопасные и от нечего делать не взрываются. Не хуже, чем армейские. Классные штуковины.
      - А где еще их засекли? - спросил Оуинс.
      - Три-четыре места мы знаем наверняка. Проблема в том, что они столь малы, что трудно идентифицировать их по остаткам - в смысле, после взрыва. Банк в Пуэрто-Рико, полицейский участок в Перу - это были политические. Другие случаи связаны с наркотиками. До сего момента они встречались лишь по ту сторону Атлантического океана. Насколько мне известно, это первый случай, когда они обнаружились здесь. На этих детонаторах полно всяких номеров. Надо сверить по накладным - не из числа ли они тех, похищенных? Я могу послать телекс, и через часок у вас будет ответ.
      - Спасибо, Дэн.
      Мюррей насчитал пять килограммовых пакетов взрывчатки. У чешской продукции была хорошая репутация. Она была не хуже той, что использовалась в американской армии. Один такой пакет, если его положить, куда надо, способен разрушить здание. Мисс Двайер могла заложить пять пакетов, установить там взрыватель замедленного действия - хоть на месяц вперед, - и в момент взрыва оказаться на другом краю света.
      - Вы сегодня спасли немало жизней, джентльмены. И хороших, - сказал Мюррей, озираясь. В квартире было всего одно окно, выходившее во двор. Жалюзи были опущены, до пола свисали дешевенькие и к тому же грязные занавески. "Интересно, - подумал Мюррей, - сколько стоит снимать такую квартиру? Немного, наверняка". Отопление было включено на всю мощь, и в комнате было душно. - Вы не против, если я открою окно? - спросил он.
      - Отличная идея, Дэн, - сказал Оуинс.
      - Позвольте мне, сэр, - сказал один из детективов и, подняв жалюзи, он открыл окно.
      - Так-то лучше, - Мюррей сделал глубокий вдох, не обращая внимания на запах бензина, ворвавшийся в окно вместе с холодным воздухом.
      Но что-то тут было не так...
      Какое-то беспокойство вдруг овладело Мерреем. Что-то было не так. Но что? Он выглянул в окно. Налево было что-то вроде склада - глухая высокая стена. Направо от нее виднелись очертания Лондонского Тауэра, возвышавшегося над Темзой. И это было все. Он повернулся к Оуинсу, тоже смотревшему в окно. Начальник Си-13 взглянул на него - в глазах его был вопрос.
      - Да, - сказал Оуинс.
      - Что сказал тот парень по телефону? - спросил Мюррей.
      Оуинс крикнул:
      - Сержант Хайленд!
      - Да, командир?
      - Голос по телефону. Что - точно - он сказал? И как он звучал?
      - Голос... У него был, я бы сказал, акцент человека из центральных графств. Он сказал, что смотрел в окно и увидел взрывчатые вещества и провода. Мы все это, конечно, записали на магнитофон.
      Мюррей высунулся в окно и провел пальцем по внешней стороне стекла. Палец почернел от грязи. "Звонил явно не мойщик окон". Повертев туда-сюда головой, он установил, что пожарной лестницы там не было.
      - Может, - сказал Оуинс, - кто-нибудь с крыши склада?.. Хотя нет - не тот угол. Разве что она разложила бы все материалы на полу... Довольно странно...
      - Взлом? Может, кто-то вломился сюда, увидел все это хозяйство и решил позвонить в полицию как добропорядочный гражданин? - спросил Мюррей. - Однако это звучит не очень-то убедительно.
      Оуинс пожал плечами.
      - Трудно сказать. Может, брошенный любовник?.. Но пока нам придется удовлетвориться добычей, Дэн. Тут пять бомб, которые теперь никому уже не опасны. Ну, ладно, пойдемте отсюда и - пошлите телекс в Вашингтон. Сержант Хайленд, джентельмены, спасибо за службу! Поздравляю вас всех с отлично выполненной работой. Продолжайте в том же духе.
      Оуинс и Мюррей, выйдя на улицу, увидели небольшую толпу, которую сдерживал десяток полицейских. И телевизионщики были тут как тут со своими осветителями. В этом квартале были три маленькие забегаловки. В дверях одной из них стоял человек с кружкой пива в руке. Он, казалось, не проявлял никакого любопытства просто смотрел себе на ту сторону улицы, вот и все. Но память его четко фиксировала все лица. Его звали Деннис Кули.
      Мюррей с Оуинсом отправились в здание новой штаб-квартиры Скотленд-Ярда, откуда Мюррей и послал телекс в Вашингтон. Они больше не возвращались к той загадке, и вскоре Мюррей распрощался с Оуинсом. Си-13 вскрыла очередное дело, связанное с терроризмом, и провернула это блестяще, без единой жертвы. Это означало, что Оуинс и его люди проведут бессонную ночь, подготовляя всякие бумаги и рапорты для министерства внутренних дел, а также - сообщения для прессы. Но лучше уж эта возня с бумагами...
      Первый день на работе оказался куда легче, чем Райан предполагал. Из-за того что он долго отсутствовал, его классы передали другим преподавателям, к тому же надвигались рождественские каникулы, и курсанты с нетерпением ждали возможности отправиться на побывку домой. Все это значило, что Райан мог посвятить день разбору скопившихся за время его отсутствия бумаг. В своем кабинете он был уже в полвосьмого утра, к пяти разделался почти со всемибумагами и исполнился чувством гордости, что день прошел не впустую. Он уже заканчивал подготовку вопросов к экзаменам, которые должны были состояться в конце семестра, когда до него донесся запах дешевой сигары и знакомый голос.
      - Хорошо провел отпуск? - спросил капитан-лейтенант Роберт Джефферсон Джексон - он стоял, привалившись к дверному косяку.
      - Было кое-что интересное, Робби.
      - Вот оно что, - Джексон положил свою белую фуражку на шкаф с папками и бесцеремонно плюхнулся на стул.
      Райан закрыл папку и сунул ее в ящик стола. Открыв холодильник, он извлек оттуда двухлитровую бутыль содовой, а из стола - бутылку ирландского виски. Робби дотянулся до стаканов на столике возле двери и передал их Джеку. Тот смешал виски с содовой до цвета, напоминавшего невинный лимонад. Распивать спиртное было против правил, что казалось смешным, учитывая морской профиль данного учреждения.
      - С прибытием, дружище! - Робби поднял стакан.
      - Хорошо вернуться домой, - сказал Райан, и они чокнулись.
      - Я рад, что все обошлось, Джек. Мы волновались за тебя. Как рука?
      - Сейчас лучше. Ты бы видел гипс в первые дни! В прошлую пятницу они сняли его в больнице Хопкинса. Однако сегодня я понял, что вести машину одной рукой чертовски неудобно.
      - Еще бы, - рассмеялся Робби. - Ты, парень, - безумец. Райан кивнул, соглашаясь. Он познакомился с Джексоном в прошлом году. Робби носил золотые крылышки морского летчика. Он служил в испытательном центре морской авиации в Патуксент-ривер - был там инструктором в школе летчиков-испытателей до того дня, когда в результате какой-то неполадки в тренировочном самолете не был неожиданно катапультирован. Произошло это настолько неожиданно, что он сломал ногу. В результате его на шесть месяцев освободили от полетов и прикомандировали в качестве инструктора к Академии в Аннаполисе. Тут он работал в инженерном отделе. Это назначение Джексон считал немногим лучше, нежели отправку на галеры.
      Джексон был пониже Джека и куда темней и цветом волос, и цветом кожи. Он был четвертым сыном баптистского проповедника из южной части Алабамы. Когда они только познакомились, Джексон еще ходил в гипсе, тем не менее он предложил Джеку попробовать силы в кендо. Это японский вид спорта, где вместо; самурайских мечей пользуются бамбуковыми палками. В морской пехоте Райана обучали как орудовать палкой, и он решил, что кендо вряд ли чем-нибудь его удивит. Он принял приглашение, рассчитывая, что рука у него подлиннее, чем у Джексона, да к тому же у того ограничена подвижность, так что... Ему и в голову не пришло, что Джексон уже взял- несколько уроков кендо. А кроме того, у Джексона оказалась молниеносная реакция и способность делать убийственные выпады, как у гремучей змеи.
      Райан, со своей стороны, научил Джексона любить настоящее ирландское виски, и у них появилась традиция пропускать после обеда стаканчик-другой в уединении райановского кабинета.
      - Что тут нового? - спросил Джек.
      - Ничего особенного. Учим молодежь.
      - И тебе, я вижу, начинает это нравиться?
      - Не совсем. Нога моя уже в норме, так что уикенды я провожу в Пакс-ривер, чтобы доказать, что еще не разучился летать. Знаешь, ты тут произвел фурор.
      - Когда меня подстрелили?
      - Ага. Я как раз был у начальника, когда позвонили из ФБР и спросили, нет ли у нас чокнутого преподавателя, который отправился в Лондон, чтобы поиграть в полицейских и воров? Я сказал, что да, я знаю этого чудака, но им нужен был кто-нибудь из исторического отдела, чтобы подтвердить мои слова. Но, полагаю, больше всего их интересовало имя агента, у которого ты заказывал билет. Ну, в общем, все были на ленче, и мне пришлось разыскивать профессора Биллингса, да и сам наш начальник побегал изрядно... Все было, как писали в газетах?
      - Более или менее. Британцы все расписали довольно точно. Джексон щелкнул сигарой по краю пепельницы.
      - Тебе повезло, что тебя не прислали домой по почте.
      - Не надо, Робби. Только тебе еще не хватало называть меня героем. Только попробуй, и я размажу тебя по стенке...
      - Герой? Ну, нет! - он энергично замотал головой. - Тебе никто не говорил, что рукопашная - опасная штука?
      - Будь ты там, я уверен, что ты тоже влез бы в это.
      - Ничего подобного! Святой Боже, есть ли кто-нибудь тупее морского пехотинца? Рукопашная? Боже, это же кровь на кителе, ботинки все в пыли!.. Нет, парень, никогда! Когда я сражаюсь, я делаю это при помощи шрапнельного снаряда или ракеты - культурненько, - усмехнулся Джексон. - И не так опасно.
      - Пока не оказываешься в самолете, который катапультирует тебя без предупреждения, - съязвил Райан.
      - Я немного повредил ногу, это верно, но когда я на своем истребителе, я звеню со скоростью свыше шестисот узлов. Тот, кто захочет всадить в меня пулю, он это сможет, конечно, но для этого ему придется попотеть.
      Райан покачал головой. Ему читал наставления о необходимости быть осторожным человек, занятый самым опасным на свете делом, - летчик-испытатель.
      - А как Кэти с Салли? - спросил Робби уже более серьезно. - Мы хотели заскочить к вам в воскресенье, но пришлось срочно ехать в Филадельфию.
      - Все это было нелегко для них, но они справились.
      - У тебя семья, ответственность, - заметил Джексон. - Оставь такого рода риск на долю профессионалов.
      Джек знал об этой осторожности Робби. Будучи летчиком-испытателем, он никогда не рисковал без необходимости. Джек знал пилотов, которые рисковали без особой нужды. Многих из них уже не было в живых. Среди тех, кто носил золотые крылышки, не было ни одного, кто не потерял бы близкого друга, и Джек подумал о том, как, должно быть, сильно все это с годами сказалось на Робби. В одном он, однако, был уверен: как все удачливые игроки, Робби тщательно обдумывал каждый свой ход.
      - С этим все, Роб. Все это позади, и другого такого случая не предвидится.
      - Будем надеяться. А то с кем мне тогда пить? Ну и как тебе вообще там понравилось?
      - Я там мало что видел. Но Кэти повеселилась будь здоров.
      Она побывала, по-моему, во всех замках... Не говоря уже о том, что мы обзавелась новыми друзьями, как ты знаешь.
      - Это, наверное, весьма интересно, - хмыкнул Робби и потушил сигару. Сигары были дешевые, вонючие, тоненькие. Джеку казалось, что для Джексона они были всего лишь составной частью образа лихого пилота. - Немудрено, что ты им понравился.
      - Салли тоже пришлась им по душе. Они даже начали обучать ее верховой езде.
      - Ого! Так каковы они на самом деле?
      - Они бы тебе понравились, - заверил его Райан.
      Джексон улыбнулся.
      - Не исключено. Принц летал на "фантомах", так что он должен быть парень что надо, да и его отец знает, что такое штурвал самолета. Я слышал, ты вернулся домой на "конкорде". Понравилось?
      - Я как раз хотел спросить тебя об одной штуке. Почему там такой шум? Если ты идешь быстрее скорости звука, разве шум не остается позади?
      Джексон укоризненно покачал головой.
      - Из чего сделан самолет?
      - Из алюминия, полагаю.
      - Ты, может, думаешь, что скорость звука в металле быстрее таковой в воздухе? - спросил Джексон.
      - Ах, вот оно что. Звук идет через корпус самолета.
      - Именно. Шум мотора, топливных насосов и так далее.
      - Ясно, - сказал Райан.
      - Так тебе не понравилось? - Робби забавляло отношение