Зал Арфистов Второй Интервал

483.7 после Высадки (ПВ)

      Почему он должен жить в пещере? — возмущенно и нетерпеливо бормотала Кайла, вместе с Зистом топчась перед входом.
      — Он был драконьим всадником, наверное, ему так уютнее, — примирительно ответил Зист. — Но он ведь еще и целитель, так почему бы ему нежить с остальными целителями? — возразила Кайла.
      Зист понимал, что она просто пытается разрядить напряжение.
      — Он лучше других справится с лечением мальчика, — ответил он на невысказанный вопрос.
      — Потому что он наполовину спятил? — спросила Кайла, обороняя своего питомца со всем пылом приемной матери. — И что он собирается найти? Пеллару едва три года сравнялось!
      — Ничего не найду, если будешь продолжать в том же духе, — донесся насмешливый голос из пещеры.
      Кайла захлопнула рот и густо покраснела. Зист бросил на нее осторожный неодобрительный взгляд. Он был слишком умен, чтобы выказать хотя бы намек на превосходство. А еще — Кайла слишком хорошо изучила его и ясно видела, что он не слишком уверен в бывшем драконьем всаднике, а ныне целителе.
      Кайла сердито покосилась на Зиста и снова принялась расхаживать перед входом в пещеру.
      — Свет не загораживай, — крикнул из пещеры Микал.
      Кайла вздрогнула и замерла неподвижно, как камень.
      Внутри пещеры Микал устроился на каменном полу на корточках. Перед ним сидел ребенок. Микал держал осколок стекла так, чтобы тот ловил лучи утреннего солнца. Стекло было трехгранным, и свет разбивался на радугу на дальней стене пещеры.
      Глаза Пеллара сияли от восхищения, рот округлился, но мальчик не издавал ни единого звука.
      Микал улыбнулся, достал несколько разноцветных бусин из кармана туники и высыпал перед Пелларом.
      Пеллар подобрал их — красную, оранжевую, синюю, зеленую, желтую. Он посмотрел на радугу, снова на бусины — и быстро разложил бусины в порядке, соответствующем цветам радуги. И захлопал в ладоши от радости.
      — Хорошо, — сказал ему Микал. Он поднял палец, привлекая внимание, и отвернулся к низкому столику, на котором лежали какие-то предметы. Пеллар попытался заглянуть ему через плечо и увидеть, что он там делает.
      Микал заметил любопытный взгляд мальчика, но не рассердился. Он поставил между собой и Пелларом три баночки с краской. Поднял палец еще выше, затем округлил брови и сунул палец в одну из баночек, изогнув его, словно шею цеппи. Пеллар улыбнулся, следя глазами за странными действиями бывшего драконьего всадника. Палец Микала вынырнул из баночки, на кончике повисла капелька желтой краски. Микал ободряюще кивнул Пеллару.
      Пеллар улыбнулся и точно так же поднял палец. Микал снова кивнул. Пеллар весело потянулся к другой баночке. На пальце мальчика появилась капля красной краски.
      Микал молча начертил по белому мрамору пола извилистую желтую линию. Пеллар повторил его движение, нарисовав на полу красную змею. Другим пальцем Микал размазал хвост змейки Пеллара. Пеллар посмотрел на него обиженно, но Микал покачал головой и продемонстрировал палец, измазанный теперь красной краской: С усмешкой он коснулся им желтой змейки. Образовалась оранжевая капля. Пеллар заметил перемену цвета и, дождавшись кивка Микала, провел пальцем по желтой змейке и размазал по своей, превратив ее в оранжевую.
      Потом Микал зачерпнул из третьей баночки синюю краску и показал мальчику, как сделать лиловый и зеленый цвет, смешивая синий с красным и желтым. — Ты можешь нарисовать себя? — спросил Микал. — Бери любые цвета.
      Воодушевленный Пеллар нарисовал цветной автопортрет — точно такой же, как нарисовал бы любой ребенок трех лет от роду на Перне или на давно забытой Земле, — точка-точка-огуречик. Рот на большой круглой голове улыбался.
      — Великолепно! А меня нарисуешь? — попросил Микал.
      Пеллар с радостью согласился.
      — Вижу, у меня рот смотрит вниз, — заметил Микал, глядя на рисунок — Ты хочешь сказать, что я грустный?
      Пеллар кивнул.
      — Что ж так? — спросил Микал.
      В ответ Пеллар зачерпнул пальцем все три краски и нарисовал длинную коричневую линию, пересеченную фигуркой, похожей на чайку.
      — Зист, войди-ка! — позвал Микал.
      Арфист Зист ворвался в пещеру, переводя взгляд с Микала на Пеллара.
      — Ты рассказывал ему, что я был драконьим всадником?
      Мог проболтаться, — согласился Зист.
      Ты говорил ему, какого цвета был мой дракон? — показал Микал на рисунок.
      — Да вряд ли, — сказал Зист, рассматривая рисунок — Честно говоря, я и сам-то не знал.
      — М-м-м, — проворчал Микал. Он посмотрел на Пеллара и ткнул в рисунок. — Это мой дракон?
      Пеллар кивнул. Глаза его были печальны.
      — Я хочу, чтобы мальчик учился у меня, — сказал Микал Зисту. — Лечить, рисовать, читать следы, медитировать… Я научу его всему, что знаю сам.

Зал Арфистов

Второй Интервал

490.3 после Высадки (ПВ)

      — Все еще машет, да? — в третий раз спросил мастер Зист.
      Он сидел на передке пестро расписанной повозки, медленно удаляющейся от Зала Арфистов. По обе стороны дороги лежал последний зимний снег. То и дело повозка дергалась — тягловые животные оскальзывались на затвердевшем обледеневшем снегу и с трудом восстанавливали равновесие.
      — Да, — ответила Кайла, глядя назад, на маленькую фигурку, медленно исчезающую вдалеке.
      — Мы не могли его взять, — с сожалением сказал Зист. — По его лицу все читается ясно как день.
      По крайней мере, подумал Зист, парень справился с обидой лучше, чем когда они впервые рассказали ему о своих планах.

* * *

      Пеллар молча бесился, катаясь по земле посреди двора Зала Арфистов и молотя кулаками и ногами. Он остановился, только когда Кариеса из солидарности заревела во весь голос.
      «Она из-за меня плачет, правда?» — быстро нацарапал он на аспидной доске, которую всегда держал при себе.
      — Наверное, — ответила Кайла.
      Пеллар быстро стер слова и, нацарапав новое предложение, сунул доску прямо под нос Зисту. «А ее вы берете!»
      — Приходится, она еще грудная.
      — Мы хотим быть уверены, что ты в безопасности, — добавила Кайла.
      «Разве я не ваша семья?» — в ответ накарябал Пеллар. По лицу его текли слезы.
      — Конечно! — громко заявил Зист. — И потому мы хотим, чтобы ты остался здесь!
      — Ты всегда был нашим, Пеллар, — твердо сказала Кайла.
      — Ты стал нашим с тех пор, как мы нашли тебя десять Оборотов назад, — добавил Зист.
      «Тогда почему я не могу ехать?» — написал на доске Пеллар, шевеля губами от усердия.
      — Потому, что мы не знаем, кто тебя бросил, — сказал ему Зист, взяв Пеллара за подбородок и заглядывая ему в глаза. — Это мог быть кто-нибудь из Изгоев. Если ты поедешь с нами, они, увидев тебя, поймут, что мы не Изгои.
      «Значит, вы можете оказаться в опасности?» — написал Пеллар.
      Зист кивнул. Пеллар с жалким видом закусил губу, плечи его затряслись от беззвучных рыданий, он едва сумел стереть надпись с доски, прежде чем написать новую.
      «Я останусь. Не буду вам обузой».
      Кайла прочла слова, сунула Кариесу в руки Зисту и крепко-крепко обняла Пеллара.
      — Ты мой, — гордо сказала она, целуя его в макушку. «Я буду вас ждать здесь», — написал Пеллар в ответ.
      — Обещаю, ты первый услышишь о нашем возвращении, — пообещал Зист, освобождая руку, чтобы похлопать парнишку по плечу.

* * *

      — Он уже не машет, — сказала Кайла. — Бедный! Он так сутулится и такой печальный!
      Зист выдохнул облачко морозного тумана и потянул поводья, подгоняя тягловых животных. Приходилось бороться с собой, чтобы не повернуть повозку обратно.
      — Муренни пообещал, что присмотрит за ним, — сказала Кайла, заметившая, что повозка замедляла ход. — И это была твояидея.
      — Верно, — согласился Зист, сгорбившись. — Я думаю, мы обязаны разузнать об Изгоях как можно больше…
      — Я с тобой не спорю, — перебила его Кайла, прижимая к себе Кариесу и инстинктивно укачивая ее.
      — Скоро снова придут Нити, и что тогда будет? — продолжал Зист, без нужды повторяя свои доводы. — Если Изгоев будет много, что помешает им захватить холд или цеховой зал?
      Кайла промолчала — она уже достаточно сказала прежде.
      — Ладно, даже если они и не нападут, то что с ними станется, когда придут Нити? — задумчиво продолжал Зист. — Как можно обречь их на смерть, которой никому на Перне не пожелаешь?
      — Я понимаю, милый, все понимаю, — успокаивающе сказала Кайла. Очевидно ведь, что супруг убеждает сам себя. Из последних бесед она знала, как ярко после прочтения книг впечатался в разум Зиста образ безмозглых Нитей, валящихся с небес и пожирающих все живое. — Мы говорили одно, Муренни другое, и вот теперь мы едем в этой повозке, одетые как Изгои…
      — Слушай, а может, тебе тоже нарисовать на лбу «И»? — спросил мастер Зист, показывая на свою багрово-синюю отметину.
      — Нет уж, — непререкаемым тоном отрезала Кайла. — И лучше бы тебе точно выяснить, как убрать эту гадость.
      — Но это не настоящие синильные чернила, — напомнил он ей. Сок синильника, который использовался для клеймения Изгоев, не смывался и оставался на коже навсегда. — Немного хвойника, мыла, горячей воды — и сойдет!
      — Это ты так говоришь, — заметила Кайла. Судя по тону, слова Зиста ее ни в чем не убедили.
      Зист заметил, что тягловое животное замедлило шаг и тряхнул поводьями, подгоняя его.
      — Я рад, что ты со мной, — сказал он Кайле, когда справился с животным.
      — Я рада, что мы не взяли Пеллара, — сказала Кайла. — Десять Оборотов — слишком малый возраст, чтобы видеть то, что нам предстоит увидеть.
      — Это уж точно, — согласился Зист.
      — Кариеса — малышка, она ничего не запомнит, — продолжала Кайла, не то отвечая на невысказанный вопрос Зиста, не то успокаивая собственные страхи.
      — У Изгоев есть дети, — заметил Зист. — Вот почему все особенно плохо.
      — Да, — сказала Кайла. Она закинула за ухо прядь светло-каштановых волос, продолжая укачивать малышку Кариесу. Затем снова оглянулась. — Он ушел.
      — Мы вернемся меньше чем через половину Оборота, — сказал, помолчав, Зист. — С ним все будет хорошо.
      — Надеюсь, он нас простит, — сказала Кайла.

* * *

      Зист направился по дороге вдоль берега к югу, к холду Тар, в земли Южного Болла, к теплу. Они с Кайлой предполагали, что теплые края должны привлекать Изгоев, для которых суровые зимы севера слишком тяжелы.
      Дорога все еще была в снегу, колея вдоль берега едва наметилась. Даже укрывшись в повозке, Кайла плотно куталась и прижимала к себе Кариесу, чтобы обеим было потеплее. Зист на тряских козлах, одетый в несколько толстых, как у моряков, тиллекских свитеров, не пропускавших сырость и холод даже вблизи моря, обертывал ноги толстым одеялом. Но все равно промерзал до костей и каждый вечер, когда они останавливались на ночлег, согревался с трудом.
      Оба облегченно вздохнули, когда наконец добрались до границ Гар-холда.
      Но холдеры встретили их неприязненно и грубо.
      — Пошли вон! — закричала первая же старуха, у жалкого холда которой они остановились, надеясь выторговать еды. — Вы что, и меня под Изгнание подвести хотите?
      Она стала бросать в них камнями и спустила собак.
      — Валите к себе на север! Чтоб вы с холоду сдохли! Мы тут народ работящий! — орала она им вслед. — Тут вам дармовой кормежки не будет?
      Зист ошарашенно переглянулся с Кайлой. Та безуспешно пыталась успокоить вопящую Кариесу.
      Когда они подъехали к очередному холду, Кайла бросила короткий взгляд на букву «И» на лбу Зиста.
      — Может, лучше пойти мне? — предложила она.
      — Возьми с собой ребенка, — согласился Зист. — А я займусь животными.
      Вскоре вернулась улыбающаяся Кайла, неся мешок с припасами.
      — Обошлось дороже, чем следует, — сказала она, протягивая мешок Зисту. — Однако хозяйка нас накормила и дала свежего молока для Кариссы.
      Двумя днями позже они наткнулись у обочины дороги на остов повозки. Она сгорела вся, уцелели одни колеса.
      Зист остановился. Пошел к обломкам, оглядел их и вернулся только минут через тридцать. Вид у него был мрачный.
      — Их застали, когда они спали, — сказал он Кайле.
      — Откуда ты знаешь, что это не несчастный случай? Масляный светильник, к примеру, разбился? — спросила Кайла.
      Холдеры использовали беспламенные светильники, а Изгоям приходилось обходиться чем придется, вернее — что удастся стянуть. По большей части это были свечи или масляные светильники.
      — Я бы так не сказал, — угрюмо ответил он.
      — Наверное, ночью придется дежурить, — сказала Кайла.
      — Повернем назад? — предложил Зист. — Дело становится опаснее, чем я предполагал.
      — Может, с Мораном как раз такая беда и случилась?
      — Возможно, — ответил Зист, побледнев. Он мрачно показал на обгорелый остов повозки. — Наверняка нашелся бы способ обойтись с Изгоями не так жестоко.
      — Мы не знаем, что тут случилось. Мы знаем, что некто был Изгнан за убийство. А после Изгнания что остановит его от очередного убийства? — ответила Кайла. — Может, мы видим последствия справедливого суда?
      — Нет, — решительно покачал головой Зист. — Повозка совсем как наша.
      Из умолчания Кайла поняла, что владельцы этой повозки были такой же семьей, как и они: отец, мать и ребенок.
      — Надо двигаться дальше прежде, чем привлечем внимание, — твердо сказала она.
      — Присматривай за тем, что происходит у нас за спиной, — согласился с ее решением Зист.
      — Конечно.

* * *

      Когда вечером они встали на ночлег, Кайла принесла свою флейту и гитару Зиста. Обычные инструменты они оставили дома, поскольку на них стояло красноречивое клеймо Зала Арфистов, подтверждающее высокое качество. Вместо них они взяли старые инструменты, подходящие бездомным Изгоям.
      — Давай немного поиграем, — сказала Кайла, протягивая мужу гитару. — Малышка спит, все для ночевки готово.
      Зист взял гитару и начал ее настраивать. Он понял, что Кайла хочет отвлечь их обоих от страшного воспоминания о сожженной повозке.
      Она подстроила флейту под его гитару и, подмигнув, завела веселую мелодию.
      Зист улыбнулся, подхватил мелодию, затем ускорил темп, кивком вызвав Кайлу на состязание, и тут же ее пальцы запорхали по дырочкам, сменив одновременно и ритм, и мелодию.
      — Здорово, — послышался голос из темноты, когда они закончили играть. — Другие песни знаете?
      Зист быстро встал, потянулся было к лежащей рядом дубинке, но передумал и перехватил поудобней гитару. Как оружие на один раз сойдет, а опасаться гитары вряд ли кто будет.
      К костру шагнула тонкая долговязая фигура.
      Зист смерил пришельца взглядом, затем глянул на Кайлу, которая, отвернувшись от огня, всматривалась в темноту. Она взяла на флейте пронзительную ноту — это была «ре-диез», тремя ступенями выше «до», значит, Кайла заметила еще троих.
      Делая вид, что проверяет строй гитары, Зист глянул за спину чужаку и заметил блеск глаз. Он дважды тронул струны, меняя аккорды, словно проверял звук, а на самом деле показал Кайле, что заметил еще двух. Значит, всего пятеро.
      — В повозке ребенок, спит, — послышался женский голос от повозки. Шестеро.
      Зист напрягся, сердито выставив челюсть.
      — Ее зовут Кариеса, — непринужденным тоном ответила Кайла женщине. — Пожалуйста, не беспокой ее, а то потом не утихомиришь.
      — Что вы тут делаете, на землях Тара? — спросил первый мужчина.
      — Идем в Южный Болл, — быстро ответил Зист. — Надеемся заработать песнями и новостями.
      — Это работа арфиста, — сказал мужчина.
      Он казался тенью в ночи. Зист не видел его лица. Вопрос был в одном — этот человек из Изгоев или из холда Гар? А если он из холда, то не он ли сжег ту повозку? Может, на самом деле так и случилось?
      Кайла перехватила инициативу:
      — Мы будем петь то, что арфисты не станут.
      — А с вами никаких лекарств нет? — озабоченно спросила женщина, что стояла у повозки. — У моей Дженни жуткая горячка.
      — Я мало что умею, — осторожно начала Кайла.
      Женщина выбежала из-за повозки на свет костра.
      В руках у нее был сверток, который она протянула было Кайле, затем передумала.
      — Может, тебе и не стоит, — сказала она. — Моя Дженни вся горит, не хочу, чтобы и твоя подхватила.
      — Мы все заразимся, — мрачно проворчал мужчина. — Уже трое померли…
      — Не они в той повозке были? — задумчиво спросил Зист.
      — Так вы их видели? — ответил мужчина. Зист кивнул, и тот нахмурился. — Вы небось подумали, что их холдеры спалили?
      Он оценил реакцию Зиста и горько рассмеялся, замотав головой.
      — В другую пору так и вышло бы, — сказал он и плюнул в костер. — Некоторые холдерыпросто ради забавы подожгли бы повозку.
      — Не говори так, Малир, — рявкнула на него женщина.
      Ребенок у нее на руках слабо захныкал, и она сразу забыла все, что собиралась сказать, встревоженно вглядываясь в младенца и щупая его лобик.
      — Она вся горит! — в ужасе закричала она Кайле. — Ты ничего не можешь сделать?
      — Когда начался жар и какие еще были симптомы? — спросил Зист, поворачиваясь к женщине.
      — А что сталось с остальными? — спросила Кайла, глядя на Малира.
      Малир указал на женщину, возникшую по другую сторону костра.
      — Иона все знает, пусть расскажет, — сказал он, резко отворачиваясь, и ушел во мрак — наверное, посоветоваться с остальными, державшимися в стороне.
      Зист повернулся к женщине, Ионе.
      — Садись к костру, — сказала Кайла, указывая удобное местечко. — Подогрей воды, — приказала она Зисту, — и достань травы из повозки. — Она нахмурилась, лихорадочно перебирая в памяти все, что она узнала у Микала о горячках. — Думаю, в повозке Кариеса пока в безопасности.
      — Конечно. Мой муж и его ребята охраняют ее, — заявила Иона.
      Пока Зист выполнял поручение, Кайла повернулась к другой женщине и только теперь рассмотрела ее грязное, морщинистое лицо. Жизнь была сурова к Ионе. Однако вокруг глаз разбегались и лучики улыбки. Значит, жизнь была сурова, но не непереносима. По крайней мере, до сих пор.
      — Расскажи мне об остальных, — начала Кайла, непринужденно откинувшись, чтобы Иона тоже перестала волноваться. — Кто заболел первым и когда это заметили?
      — Сначала Мара, — на мгновение задумавшись, сказала Иона. Покачав головой, добавила: — Трудно вспоминать, потому что Кеннер заболел сразу после нее, а потом и их малышка Кория.
      Она помолчала и решила пояснить:
      — Ко мне наши приходят за помощью, когда заболеют. Не то чтобы я много знала, просто как пристанут, так не отстанут.
      Кайла понимающе кивнула.
      — Значит, Мара, мать Кории, затем ее муж и, наконец, их ребенок? В таком порядке?
      Иона кивнула.
      — А кроме горячки, другие симптомы были?
      — Им все пить хотелось, да кашляли постоянно, — сказала Иона. — Никак напиться не могли. — Она благопристойно понизила голос. — Все, что они съедали, сразу же выходило с того конца или другого.
      Кайла кивнула, не показывая тревоги.
      — Какие лекарства ты использовала?

* * *

      К концу третьего дня в лагере было уже пятеро больных — малышка Дженни, старик по имени Веро, молоденькая девушка Никка, Тореллан, правая рука Малира, и Иона.
      Зист разрывался между Кариссой и Кайлой — за одной надо было ухаживать, второй приносить травы. Кайла пыталась найти средство от лихорадки.
      Закутав Кариесу на ночь, Зист пошел собирать топливо для костра, а когда вернулся, увидел, что Кайла спит, привалившись к колесу повозки, поближе к костру.
      Он несколько мгновений с любовью смотрел на жену, затем встряхнулся и полез в повозку, чтобы принести ей одеяло. И тут он услышал шаги. Испуганно обернулся.
      Это был Малир.
      — Дитенок помер, — сказал он. Лицо его было полно боли, а глаза потускнели от усталости. — Прямо вот сейчас и померла.
      — Мне жаль.
      — Уходи, — приказал Малир.
      Зист набрал было в грудь воздуха, чтобы утешить убитого горем мужчину, но Малир покачал головой.
      — Остальные думают, твоя жена виновата. Хотят спалить и повозку, и вас.
      — Пошли с нами, — предложил Зист. Малир только мотнул головой.
      — Я со своими останусь, — сказал он. Хмыкнул, увидев лицо Зиста. — Ты, малый, слишком много ел, чтобы быть одним из наших, — сказал Малир. — Другие еще не заметили, но заметят. — Он снова помотал головой, добавив: — Да и пойди мы с вами, остальные двинут следом. Подумают, что и мы виноваты.
      Зист собирался спорить, но Малир жестом остановил его.
      — Уходите, и прямо сейчас. Прежде, чем за вами придут.

* * *

      Пеллар первым услышал грохот возвращающейся повозки, как и обещал мастер Зист. Он выбежал из арки Зала Арфистов. Поднял светильник, который держал наготове в ведерке последние полгода.
      — Нет, Пеллар! — крикнул Зист хриплым и странно взволнованным голосом. Пеллар не сразу понял, что голос арфиста полон слез. — Приведи целителя, и пусть никто к нам не подходит. — Он показал со своего сиденья на крытую часть повозки. — Они больны. Это опасно.
      Жена мастера Зиста Кайла и ее грудная дочь Кариеса остались жить в повозке. Мастер-целитель Килти делал все, что мог.
      Пеллар поселился в палатке рядом, готовый по первому слову Зиста бежать с любыми поручениями. Но ни он, ни мастер-целитель Килти ничем не сумели помочь. Даже Микал, который откликнулся на первую же отчаянную просьбу Пеллара, не смог найти лечения. Сначала малышке Кариесе, затем Кайле стало хуже.
      …его разбудил полный муки крик, который Пеллар скорее почувствовал, чем услышал. Мальчик помчался к повозке. Мастер Зист сидел, закрыв лицо руками. Без объяснений Пеллар понял, что Кайла проиграла битву с лихорадкой. Он робко потянулся к высокому арфисту, неловко погладил его по плечу и ахнул от изумления, поскольку Зист крепко обнял его. Пеллар в ответ обхватил приемного отца руками и держал, пока Зисту не полегчало.
      Затем Пеллар схватил дощечку и написал:
      «Надо было мне ехать с вами».
      Он сунул ее под нос заплаканному Зисту. Зист прочел и покачал головой.
      — Тогда и ты погиб бы.
      Пеллар отчаянно замотал головой, тихонько вытянул дощечку из вялых рук арфиста, стер написанное рукавом ночной сорочки и снова написал:
      «Все равно».
      Зист прочел и покачал головой.
      — Не все равно, Пеллар. Я счастлив, что ты остался. — Он снова обнял подростка. — Теперь пойди скажи целителю.
      Пеллар предостерегающе глянул на мастера Зиста. Получилось так похоже на самого Зиста — с таким лицом он осаживал расшалившихся учеников, — что арфист улыбнулся, несмотря на боль. Пеллар удовлетворенно повернулся и побежал за мастером-целителем.

* * *

      Весь последующий Оборот Пеллар не отходил от арфиста, изо всех сил стараясь уменьшить его горе, которое и сам разделял. Пеллар помогал рыть могилы — одну такую крохотную, что слезы текли по его щекам не переставая. Он вспоминал первое и единственное слово Кариссы — «Пелла!».
      Он стоял впереди всех, рядом с мастером-арфистом Муренни и мастером-целителем Килти, пока мастер Зист прощался с женой и дочерью. И много месяцев спустя он помогал Зисту, когда они сажали на могилах первые весенние цветы.
      А теперь Пеллар притаился за дверью мастера-арфиста, внимательно прислушиваясь к разговору в комнате.
      — Видел бы ты их, Муренни, — говорил мастер Зист. — Просто кожа да кости.
      — Они Изгнаны. У них был шанс, — напомнил ему Муренни.
      — Но только не у детей, — пылко ответил Зист. — И многие были Изгнаны только за то, что не давали взяток своему лорду или местному мастеру. Где тут справедливость?
      Мастер Муренни вздохнул, соглашаясь.
      — Но что еще мы можем сделать?
      — Мы… — Зист осекся.
      Пеллар затаил дыхание, тихий как мышка, но этого оказалось недостаточно. Безропотно вздохнув, Зист встал со стула и сказал:
      — Подожди.
      Дверь в жилище мастера-арфиста распахнулась, в проеме появился Зист и, прежде чем Пеллар успел улизнуть, поманил мальчика пальцем. Повесивший голову Пеллар в ожидании разноса поплелся в комнату. Однако, покосившись на главного арфиста и, видимо, получив его разрешение, Зист сказал:
      — Уж если слушать, так с этой стороны двери. «Я не арфист», — нацарапал на доске Пеллар. Мастер Зист прочел и, подмигнув, протянул доску главному арфисту.
      Муренни фыркнул и обратился к Пеллару:
      — Я бы не говорил так уверенно, юноша. Слух у тебя отменный, и ты только что это продемонстрировал. — Он знаком велел Пеллару сесть и показал на кружку, стоявшую рядом с кувшином кла: — Я, дружок, просто слышу, как ты пить хочешь.
      Пеллар вопросительно глянул на мастера Зиста, дождался одобрительного кивка. Пеллар благодарно улыбнулся и предложил напиток сначала главному арфисту и мастеру Зисту. Оба отказались, и Пеллар налил себе вкусного горячего кла.
      — Я так понимаю, нет нужды напоминать тебе, что все, о чем мы тут говорим, являетсяцеховым секретом, — сказал Муренни, когда Пеллар селрядом и уставился на главного арфиста.
      Пеллар закивал.
      — Хорошо, — довольно сказал главный арфист. Повернулся к мастеру Зисту: — Какие-нибудь следы Морана нашли?
      — Никаких, — покачал головой мастер Зист. — Конечно, мы не слишком далеко успели отъехать до того, как наткнулись на тех заболевших бедолаг, а потом… — он осекся и помолчал, прежде чем продолжить. — Кайла настояла, чтобы мы помогли им. Когда Кариеса подхватила лихорадку, мы свернули лагерь быстро, как только могли, но…
      — Я понял, — тихо сказал Муренни в наступившей мучительной тишине.
      Зист поднял взгляд. Глаза его блестели.
      — Вот еще вопрос: что будет с детьми? Они ведь ничего дурного не сделали, а их либо отрывают от Изгнанных родителей, либо заставляют жить с ними. И по большей части решение зависит от прихоти лорда-холдера. Они голодают и умирают без надежды на будущее. И это — правосудие Перна?
      Муренни покачал головой.
      — Люди, которые отказываются выполнять свою работу, крадут, убивают… что еще прикажешь с ними делать, как не Изгонять?
      Зист скривился и уставился в пол.
      — Холдеры и мастера могут наложить штраф, но если это не приводит в разум, то что остается? — продолжал Муренни. — Неужели справедливее, чтобы рабочий, трудовой люд кормил лентяев, ворье бездельное?
      Зист мрачно поднял голову:
      — Но скоро придут Нити, и что тогда? Значит, Нити должны выжечь Изгоев с лица Перна?
      Пеллар вздрогнул. Нити не падали на Перн почти две сотни Оборотов. Алая Звезда — предвестник рока Перна — была пока лишь пылающим призраком ужаса в ночном небе. Пройдет еще восемнадцать Оборотов, прежде чем она вырастет огромной и принесет ненасытные Нити, которые будут угрожать всему живому на Перне целых пятьдесят Оборотов. К тому времени Пеллару исполнится около тридцати — ему трудно было это представить, — но он не сомневался в правдивости рассказов арфистов о Первом и Втором Прохождении Алой Звезды.
      Попасть под Нити вне каменного укрытия холда или цехового зала означало быть сожженным дотла Нитями, пожирающими все живое. Только великие огнедышащие драконы Перна в силах спасти планету от полного уничтожения.
      Зист фыркнул — ему на ум пришла очередная мысль.
      — Самая большая угроза для них — даже не Нити. Хватает заразных болезней.
      — Ты знаешь, сколько их? — тихо спросил Муренни.
      — Нет. Они никогда не сидят на месте, некоторые пристраиваются к настоящим торговцам, — ответил Зист. — Торговцы их недолюбливают, потому что слишком многие из них воруют — а что им терять? — и портят репутацию торговцев. Есть еще одно, — продолжал он. — Они так плохо питаются, что многие из них заболевают от малейшей простуды или самой слабой заразы. Но поскольку они бродят среди торговцев и холдеров, зараза может перекинуться и на других.
      — У тебя есть предложения?
      — Не лучше тех, что я уже излагал, — мрачно ответил Зист. — Не лучше, чем прежние.
      — Мне показалось хорошей мыслью внедрить к ним арфиста, — сказал Муренни. — Жаль, мы так и не узнали, что случилось с Мораном.
      — Очень жаль, — согласился Зист. — Я был уверен, что они примут его. Возможно, он сумел бы помочь им.
      — И помочь нам понять, что же делать в будущем с проблемой Нитей и Изгоев, — согласился Муренни.
      Пеллар быстро нацарапал на дощечке:
      «Я пойду».
      — Нет, ты не пойдешь, — отрезал Зист, прочитав послание.
      «Потому, что я не арфист?» — написал в ответ Пеллар.
      — Не потому, — сказал Муренни, наклонившись к каракулям Пеллара.
      Он многозначительно посмотрел на мастера Зиста, и Пеллар притих. Лицо старшего арфиста было задумчиво.
      — Теперь я сделаю из тебя арфиста, — сказал наконец Зист. Он поднял взгляд на Муренни. — Поскольку Моран пропал, я имею право на еще одного ученика.
      — Отлично, — согласился Муренни, сдвинул кустистые брови и посмотрел на Пеллара. — Ты согласен? — Прежде чем Пеллар успел написать ответ, Муренни поднял руку. — Ты знаешь, какой он суровый учитель. Так что подумай хорошенько, прежде чем согласишься.
      Пеллар лукаво улыбнулся и затрясся в беззвучном хохоте.
      «Надо бы, — написал он и показал доску старшим. Затем быстро схватил ее, вытер рукавом и написал: — Но не буду».
      Он держал доску, пока остальные кивком не дали понять, что прочли, а затем быстро стер написанное, накарябал еще несколько слов и показал мастеру Зисту: