Всадники Перна: Предыстория - Драконье пламя

      Пеллар обошел могилу с другой стороны, пытаясь найти следы, ведущие от нее. Нашел. Снова опустился на землю, тщательно выискивая что-нибудь еще. Он был уже готов сдаться, когда заметил примятую траву. Пеллар улыбнулся. Кто-то очень тщательно маскировался. Если бы ребенок не положил цветы на могилу, Пеллар вряд ли обнаружил бы хоть что-нибудь. Теперь он знает, что искать, так что дело пойдет легче — следам было не более дня.
      Маленький ребенок умер и был похоронен здесь, в безымянной могиле, на которую даже цветов не положили. Другой ребенок — возможно, сестренка или братишка — тайком пришел сюда и принес цветы, а затем вернулся к остальным. Все они ушли на север к Наталон-кемпу.
      Если действовать быстро, подумал Пеллар, можно найти их лагерь. Пеллар был уверен, что это Изгои. Решительно сжав челюсти, Пеллар забросил рюкзак за плечо. Но не успел он пройти и сорока шагов, когда обратил внимание на сломанные стебли вдоль тропинки. Из каждого отдельного кустика цветы срывали по одному — по два, так что заметил бы это только тот, кто нарочно искал бы. Интересно: ребенок, сорвавший их, сделал так нарочно или просто выбирал лучшие цветы, которые смог найти. Пеллар посмотрел на букетик, и лицо его помрачнело.
      Он снял рюкзак, достал маленькую лопатку и выкопал маленький цветущий кустик. Вернулся к могиле, посадил цветы на холмике, даже полил их драгоценной водой. Образ Кариссы смешался в его представлении с образом этого неизвестного ребенка, погибшего из-за Изгоев и тех кто их Изгнал.
      Поклонившись духу погибшего ребенка, Пеллар встал отряхнулся и решительно вернулся к делу. Как далеко на север сможет зайти ребенок в лаптях, подумал он.
      Он повернулся в направлении, куда уходили следы, я осмотрелся, запоминая приметы местности. Убедившись что снова сможет найти это место, Пеллар вернулся тем же путем, что и пришел. Если он пойдет вдоль дороги, подумал он, то сумеет обогнать медленно идущую группу.

* * *

      Пеллар добрался до Наталон-кемпа среди ночи. Он молча пробирался между деревьями на запад, пока не вышел на расчищенную территорию кемпа, а там уже смело зашагал, словно давно жил тут, к маленькой каменной хижине, в которой поселился Зист.
      Весь кемп спал — даже ночная смена в шахте не работала, поскольку вечером был большой праздник. Пеллар видел его с дальнего берега озера. Когда Встреча закончилась, он обогнул озеро по дальнему, западному краю, перебрался через втекавшую в него реку и пошел через лес.
      К тому времени, когда Пеллар добрался до дверей мастера Зиста, похолодало так, что Пеллара было четко видно даже в свете меньшей из двух лун Перна. Он постучал в дверь. В животе у него громко заурчало.
      Дверь быстро открылась, и Зист, сонно моргая, отодвинулся вбок, чтобы впустить Пеллара в тепло.
      — У тебя губы синие, — сказал ему Зист.
      Пеллар только и мог кивнуть. Зист сгреб его за плечи, повернул и тихонько подтолкнул.
      — Иди к огню.
      До Пеллара донеслись соблазнительные запахи.
      — Я припрятал для тебя еды со Встречи, — сказал Зист, и Пеллар пошел следом за ним.
      С удивлением и благодарностью он принял замерзшими руками кружку горячего кла, а потом мастер Зист усадил его в кресло, ясно показав, что прежде, чем они будут говорить о делах, Пеллар должен поесть.
      Пока Пеллар жадно пил и ел, Зист внимательно рассматривал подростка. Пеллар заметил испытующий взгляд и истолковал его верно. Он сунул руку за пазуху, вытащил оттуда свою дощечку, протянул ее мастеру Зисту и вернулся к еде.
      Зист нахмурился, но потом разглядел, что дощечка завернута в жесткую ткань. Зист снял ткань и увидел длинный отчет Пеллара, написанный аккуратными мелкими буквами.
      Зист принялся читать, и его брови поползли вверх.
      — Ты нашел их лагерь? — удивленно сказал он, глянув на Пеллара в ожидании подтверждения.
      Молодой арфист кивнул, усмехнулся и дал знак своему мастеру продолжать читать. Зист одобрительно фыркнул и снова склонился над дощечкой. Вскоре он снова поднял голову.
      — В основном дети? Как они одеты?
      Пеллар снова показал на дощечку, и опять Зист вернулся к чтению. Когда он в очередной раз поднял голову, Пеллар просто улыбнулся и показал на дощечку.
      — Тут больше ничего нет! — возмутился Зист. Пеллар кивнул. — Значит, это все, что ты узнал?
      Пеллар снова кивнул.
      — Скоро зима, — пробормотал себе под нос Зист. — Дети будут мерзнуть.
      Пеллар, соглашаясь, сделал гримасу и красноречиво потер живот.
      — И голодать, — кивнул Зист. — Но я не понимаю, почему они остались здесь. Почему еще куда-нибудь не подались? Что им тут надо?
      Пеллар встал, замахал руками, чтобы привлечь внимание мастера, и, когда тот сосредоточился, он показал большим пальцем на себя, положил ладонь себе на голову, а затем опустил ее на уровень пояса, сделав при этом большие невинные глаза.
      — А, они маленькие и хитрые.
      Пеллар кивнул и описал рукой арку, показывая на домики горняков и край озера, а затем опять глянул на Зиста, изображая маленького ребенка.
      — Да, конечно, тут есть дети их возраста, но ведь их все в кемпе уже знают в лицо.
      Пеллар показал на свою дощечку, и Зист протянул ее хозяину. Он терпеливо ждал, пока юноша вернет ее с ответом.
      «Только не по ночам».
      — Так они по ночам воруют уголь? — нахмурившись, сказал Зист. Немного помолчав, заявил: — Много им не унести. Маленькие они.
      Пеллар покачал головой и драматически поднял руку ко лбу, вертя головой туда-сюда и настороженно оглядывая комнату.
      — Они выставляют часовых, — догадался Зист. Он кивнул. — И если ночью они увидят кого-нибудь незнакомого, то часовой их предупредит или сделает вид, что потерялся. Умно.
      Зист откинулся на спинку кресла и велел Пеллару тоже сесть. Пеллар хорошо знал старшего арфиста — снова наполнил тарелку едой и стал неторопливо жевать, поглядывая на мастера Зиста, словно пытаясь понять, о чем тот думает.
      — Ты знаешь, сколько они уносят? — спросил Зист после долгого задумчивого молчания.
      Пеллар оторвался от тарелки и пожал плечами. Зист коротко кивнул и снова задумался.
      Через некоторое время Пеллар закончил есть и снова потянулся за доской.
      «Расскажи мне о Встрече», — попросил он.
      Мастер Зист потянулся за дощечкой, коротко глянул на буквы и хмыкнул.
      — Довольно любопытно было, — ответил он. — Прямо-таки поучительно.
      Зист рассказал о свадьбе Силстры, дочери Данила, одного из горняков — кстати, последнего из воспитателей стражей порога в Наталон-кемпе, — и кузнеца по имени Террегар. Потом он перешел к певческим способностям одного из сыновей Данила и напряженности, которую заметил между Наталоном, основателем лагеря, и Тариком, его дядей.
      — И всего необычнее мне показался страж порога, — добавил Зист, изумленно покачивая головой. — Он летал над праздничным шествием с корзиной светильников в лапах.
      Пеллар удивленно вздернул голову. Сунул ладони под мышки и сделал вид, будто хлопает крыльями. На лице его было написано недоверие.
      — Да знаю я, знаю, — отмахнулся Зист. — Трудно поверить, чтобы страж летал, такого доныне не видывали. Но на стражей вообще мало кто обращает внимание. Я долго разговаривал с Данилом, и тот сказал, будто сам летал на нем ночью. — Зист покачал головой. — Говорит, что ночью воздух гуще.
      Пеллар пожал плечами и написал на дощечке: «Драконы лучше».
      — Конечно, — согласился Зист. — Одно дело, когда животное летает куда хочет, другое — когда летает, куда тебенужно.
      Пеллар закивал, вспомнив свои усилия обучить Щебетуна. Зист улыбнулся и покачал головой.
      — Что между Тариком и Наталоном большой приязни нет, видно невооруженным глазом, — продолжал он. — И я опасаюсь, что успел поселить вражду между Кинданом и Кайлеком. — Он посмотрел на Пеллара, заметил его замешательство и пояснил: — Это сыновья Данила. У младшего явный дар, он сможет стать хорошим певцом, а вот старший… ну, ему только в шахту дорога. Кайлек — хулиган, — добавил Зист после короткого размышления. — Боюсь, он выместит свою злость на Киндане. Боюсь, старший брат так запугает младшего, что тот вообще перестанет петь.
      Пеллар подумал, затем написал:
      «Ментор».
      Зист досмотрел на слово и кивнул. — Думаю, может сработать, — согласился он. В Зале Арфистов давно применяли этот хитрый подход — «трудного» подростка назначали наставником младшего. Иногда ответственность и аура авторитетности помогала исправить самого «ментора».
      — Но для кого? — спросил сам себя Зист, снова откидываясь на спинку кресла.
      Пеллар не сдержал зевка. Зист усмехнулся, покачав головой.
      — Ты себе голову не забивай. Я сам решу. — Он встал и показал в сторону кухни.
      Пеллар охотно двинулся туда, по пути развязывая рюкзак. Порывшись минут десять в запасах Зиста, Пеллар туго затянул рюкзак и навьючил его на спину. Мастер Зист с улыбкой спросил:
      — Тебе припасов-то хватит?
      Пеллар похлопал по рюкзаку и кивнул. Потом взял дощечку. Повесил на шею и спрятал под рубашку.
      — Щебетун стережет твой лагерь? — спросил Зист, когда они с Пелларом подошли к дверям. — Понадобится еда — присылай его.
      Пеллар с удивлением обернулся к арфисту.
      — О, — рассмеялся Зист. — Если его увидят, я скажу, что он тут по делам арфистов. — Он подмигнул Пеллару. — И ведь это будет чистая правда, не так ли?
      И тут как раз появился файр. Он возник в прихожей, отчаянно выискивая Пеллара и вереща.
      — Он что, проголодался? — спросил Зист. Пеллар подался вперед и подхватил своенравную ящерку на руки. Поднял повыше, чтобы посмотреть ему в глаза. Зист тихо стоял рядом, изумляясь, как здорово Пеллар научился общаться с этим существом.
      Мгновение спустя Пеллар снова прижал к себе Щебетуна и нежно погладил. Затем подбросил его в воздух, и Щебетун ушел в Промежуток, оставив за собой лишь холодный порыв воздуха.
      Пеллар повернулся к двери, и вид у него был обеспокоенный.
      — Пеллар, что случилось?
      Юноша обернулся, выдернул дощечку из-за ворота и быстро нацарапал:
      «Кто-то обнаружил мой лагерь».

* * *

      Пеллар не стал возвращаться к месту ночевки. Он про вел холодную ночь под открытым небом без сна, спрятавшись поблизости в ожидании рассвета.
      Когда солнце взошло достаточно высоко, чтобы осветить глубокую долину, в которой он разбил лагерь, Пеллар заставил себя успокоиться и лежать не шевелясь, чтобы не выдать свое присутствие кому бы то ни было.
      Он послал Щебетуна обратно к мастеру Зисту, сообщив, что с ним все хорошо, и приказал файру оставаться с арфистом, пока его не позовут.
      Пеллар прождал час, прежде чем убедился, что возле лагеря никто не рыщет, затем стал медленно спускаться вниз. Кто-то нашел его пожитки, осмотрел их и аккуратно сложил.
      Только поверх них лежал маленький букетик желтых цветов.
      Пеллар быстро нашел следы лапотков. Он был уверен, что его лагерь нашел тот самый ребенок — маленькая девочка? — который оставил цветы на могиле.
      Он собрал свои вещи, стараясь не слишком топтаться. Затем закинул рюкзак на спину и зашагал прочь, намереваясь найти место получше, чтобы не оставлять на виду следов своего пребывания.

* * *

      Пеллар нашел себе новое укрытие высоко в горах к востоку от Наталон-кемпа. Это была пещера, вход в которую снаружи казался обычной трещиной. Внутри трещина расширялась. Пеллар подумал, что, наверное, давным-давно гора раскололась, и тогда образовалась эта самая трещина. Сквозь нее постоянно тянул холодный сквозняк, выходя сквозь естественную трубу наверху. К счастью, часть пещеры была шире и неплохо защищена от ветра.
      И это пришлось очень кстати — заползая в широкую часть пещеры, где он решил обосноваться, Пеллар дрожал от пронизывающего холода.
      Он подыскал камней, сложил их кругом, составил шалашиком сухие ветки и сучки, которые подобрал по дороге. Из кармана достал горсть сухих листьев, а из другого — драгоценный кремень.
      Когда разгорелся костер, Пеллар раскатал спальник и снял ботинки. Поморщился, заметив, что один из кожаных шнурков лопнул, и еще больше скривился, когда в поисках замены нашарил в рюкзаке только еще один такой же, в засохшей грязи. Он несколько мгновений тупо смотрел на него, затем досадливо покачал головой: выходит, тот, кто подарил ему цветы, взял хорошие кожаные шнурки для своих лапотков, а взамен оставил свои.
      Вздохнув, Пеллар выбрал наименее истертый из шнурков, отрезал от него обтрепанные концы, тщательно подвязал к порванному шнурку и положил ботинки сушиться у костра. На камне рядом разложил носки — памятуя свое обучение у мастера Зиста, не слишком близко к огню, чтобы не сгорели.
      Его ноги, ботинки и носки вымокли не от трудного подъема, а из-за нескольких ручейков по дороге, которые он вынужден был переходить вброд. Мастер Зист рассказал ему о сгоревшей повозке Изгоев, которую они нашли в том злополучном путешествии вместе с Кариесой и Кайлой, и этот рассказ, как и многое другое, дал Пеллару повод думать, что найдется немало людей, готовых убить его ради поживы — или просто по злобе.
      Пеллар стиснул челюсти, подумав о маленькой девочке с цветами в обществе таких жестоких людей. Его мысли стали еще мрачнее, когда он поймал себя на воспоминании о Моране, пропавшем ученике Зиста. Он представил, как Изгои раскрыли его, пытают, а то и похуже… Пеллар вздрогнул от страха, но взял себя в руки. У него есть Щебетун, и он намного лучше Морана умеет читать следы и выживать в дикой местности. Мастер Зист постоянно это говорил.
      Пеллар глубоко вздохнул, успокаиваясь, и стал смотреть в огонь. Внезапно он понял, что ему холодно. Он и не заметил, что позволил костру приугаснуть. Он улыбнулся собственной глупости и стал подкармливать огонь веточками, пока тот не разгорелся достаточно сильно, чтобы перекинуться на более толстые сучья.
      Затем порылся в рюкзаке, нашел кусок вяленого мяса и стал медленно его жевать, стараясь не думать о пухлых пирожках или жареном цеппи. Когда голод утих, он убрал остаток мяса.
      Он долго смотрел в огонь, затем вытянул шею и покрутил головой, внимательно рассматривая пещеру.
       «Щебетун», —мысленно позвал он, сосредоточившись на образе файра, и послал ему изображение своего укрытия.
      Порыв ледяного воздуха — и в пещере возник возбужденный файр, который издавал гордые трели, порхая вокруг Пеллара.
      Пеллар расплылся в улыбке и протянул руку, чтобы маленькое существо могло усесться.
       «Ты самый лучший на свете», —подумал Пеллар. Щебетун стал охорашиваться и тереться мордочкой о щеку Пеллара.

* * *

      Вскоре жизнь Пеллара вошла в рутинную колею. Каждые семь дней он встречался с мастером Зистом, а остальное время присматривал издали за тем местом, откуда Изгои таскали уголь.
      Крали они понемногу и тщательно выбирали время, когда ночная смена выдавала уголь на-гора, а погрузить в мешки его еще не успевали. Кражу тогда трудно было заметить.
      Пеллар всегда радовался встречам с Зистом — не только ради тепла и еды, но также из-за рассказов Зиста о наблюдениях за горняками. Ему приятно было услышать, что арфист принял его предложение насчет Кайлека и что уловка сработала — Кайлек с Кинданом крепко подружились. Кайлек стал более сдержанным, а Киндан, младший, стал более общительным и уверенным под руководством Кайлека.
      Кроме этих визитов, Пеллар не выбирался из своей пещеры без особой необходимости, стараясь не оставлять лишних следов. Его обычный маршрут вел на юг, за тем сворачивал к северу, и мальчик всегда старался прятать следы — то шел по дну ручья, то перебирался по деревьям.
      Он никогда не наблюдал с одной и той же точки два раза подряд, а следующую точку выбирал подальше от нынешней, на случай если кто-нибудь заметил его накануне.
      Он оставался на своем наблюдательном пункте ровно столько, чтобы увидеть, сколько стащили Изгои из угольной кучи. Поскольку передвигался он тогда, когда они спали, Пеллар опасался, что его скорее, чем Изгои, обнаружит Има, охотник из Наталон-кемпа. Но его предосторожности скрывали его от глаз охотника так же хорошо, как и от Изгоев.
      Однако он взял на заметку; лучше приходить на точку наблюдения за пару часов до рассвета и уходить как можно быстрее.
      За два месяца наблюдений он выяснил, что ночная смена, с которой работал чувствительный к свету страж порога, обычно заканчивалась до того, как солнце поднималось над горизонтом, а потому тщательно следил за тем, как они выходят из шахты. Он не был уверен, не заметит ли его страж порога.
      Но как-то раз ночная смена не появилась из шахты, даже когда совсем рассвело. Солнце уже висело над горизонтом, и кемп начал просыпаться. Пеллар улыбнулся, заметив вдали мастера Зиста, степенно шагающего к каменному дому Наталона. Он шел на урок — учить здешних детишек.
      Чуть позже удивление сменилось тревогой: он заметил струйку черного дыма — угольной пыли, — выходившую из шахты. Вскоре струйка превратилась в столб, и Пеллар с упавшим сердцем понял, что случилось что-то страшное.
      Он не знал, как предупредить мастера Зиста и остальных горняков, однако столб пыли сам по себе послужил сигналом тревоги, затмив небо над лагерем и окутав его тенью. Горняки вскоре заметили черный столб и кинулись туда.
      Кемп закипел. Народ столпился вокруг входа в шахту. Пеллар в ужасе смотрел на развертывающуюся у него на глазах трагедию. Он увидел, как женщины быстро устроили перевязочную, как какой-то мальчик лет десяти выбежал из шахты, схватил бинты и бросился назад, а какая-то женщина махала и кричала ему вслед. Пеллар догадался, что мальчик — сын одного из пострадавших.
      В горле у Пеллара встал ком, когда он представил себе, каково мальчику, и он с жаром пожелал — словно его желания могли что-то изменить, — чтобы отец мальчика не был слишком тяжело ранен.
      Или, может, пострадал другой мальчик, подумал Пеллар, вспомнив, что Кайлек как раз в эту смену должен был впервые спуститься в забой. Неужели и Кайлек ранен?
      Ощущая неясную приязнь к незнакомцу, Пеллар вглядывался в даль, высматривая его.
      Он несколько часов наблюдал за трагедией, видел, как из шахты поднимали тела пострадавших, заметил, как вынесли рыженького мальчика. Несколько часов спустя Пеллар облегченно вздохнул, увидев, как из шахты поднялся тот парнишка, что бегал за бинтами. Но радость его тут же угасла — он увидел, как парнишка склонился над рыжим мальчиком, и понял, что это не Кайлек, а его младший брат.
      Он все смотрел и надеялся, пока одна из женщин не набросила простыню на двух мальчиков. Тогда он понял, что в перевязочной эти двое были единственными детьми.
      Не были видно ни стража порога Даска, ни его хозяина Данила, ни сыновей Данила, которые были в этой смене. Также нигде не было видно отца рыженького мальчика.

* * *

      Щебетун прилетел с зашифрованным посланием от мастера Зиста: «Он больше не может здесь оставаться».
      Пеллар подумывал отослать коричневого файра обратно в Зал Арфистов, но не был уверен, что Щебетун согласится — и что ему удастся призвать файра с такого большого расстояния.
      Он выждал несколько дней. Он помнил, как поднимали наверх закутанные в саван тела погибших горняков — их было девять.
      Пустился в путь, когда начало темнеть, так что Изгои, возможно, тоже тронулись с места. Послал Щебетуна на горняцкое кладбище на разведку и двинулся в кемп кружным путем: спустился по южному склону горы, затем взял к западу вокруг озера. Пересек речку на дальней стороне, прежде чем снова свернуть на восток, к кемпу. Ночной ветерок нес горный холодный воздух вниз, в остывающую долину.
      Кладбище представляло собой расчищенную площадку рядом с водопадом, который свергался в ущелье примерно в километре от горняцкого кемпа.
      Это было тихое место, где, по счастью, пока было не много могил. И большая часть из них — девять, — как ни печально, появилась после последнего несчастного случая.
      По дороге Пеллар рвал цветы — и с изумлением увидел среди больших венков маленькие букетики желтых цветов, перевязанные травинками. Хотя не исключалось, что букетики положил кто-то из детей погибших, Пеллар был уверен, что оставила их та самая маленькая девочка.
      Он задумался: почему девочка положила цветы на могилы? Неужели ей небезразличны эти люди? Или дело в том, что она помнит умерших родных и, помянув здешних погибших, таким образом поминает и своих? Так же, как Пеллар поминал Кайлу и Кариесу?
      Раздумья Пеллара прервал Щебетун — он вдруг захлопал крыльями и исчез в Промежутке. Это было предупреждение. Пеллар прижался к дереву и замер.
      На кладбище метрах в трех от Пеллара появилась фигура. Кто-то шел к могилам. Пеллар заметил белокурую прядку. Это был подросток — девочка, решил Пеллар. Года на два моложе его самого. Определенно не та, что приносила цветы, — та должна быть меньше и младше.
      Что-то встревожило ее, и она повернулась туда, где спрятался Пеллар, затем наклонилась, ощупала землю рукой и выпрямилась, зажав в кулаке большой кусок камня.
      — Кто тут? — крикнула она. Да, точно девочка.
      — У меня камень!
      Пеллар прижался к дереву плотнее, хотя она явно не могла видеть его в темноте.
      Странно, но девочка стала нюхать воздух.
      — Ты не из кемпа, — сказала она. — Если не назовешься, я… я расскажу про тебя мастеру Зисту!
      Пеллар улыбнулся — уж мастер Зист пугал его меньше всего. Но он не понимал, откуда девочка знает, что он не из кемпа, и почему она принюхивается? Она стояла с подветренной стороны. Конечно, как следует вымыться ему не помешало бы, но он знал, что с такого расстояния никто его учуять не может, особенно здесь, где полно свежесрезанных цветов. Может, она все же увидела его? Но почему она тогда не бросила в него камнем?
      Девочка некоторое время стояла неподвижно, затем отбросила камень и побежала к кемпу. Она остановилась, обернулась — возможно, думая, что Пеллар выйдет из укрытия, — и крикнула:
      — Не говори, что я тебя не предупреждала! Мастер Зист — человек горячий, и он не успокоится, пока тебя не найдет!
      Пеллар коротко фыркнул — он был уверен, что куда лучше знаком с нравом и упорством мастера Зиста.
      Он выжидал, пока у него не затекли ноги, и только потом послал Щебетуна проверить дорогу в кемп. Тот сразу ответил, что путь чист.
      Через полчаса, хорошо за полночь, Пеллар уже сидел на кухне мастера Зиста с кружкой горячего кла в руках. Мастер весело подбрасывал в воздух маленькие булочки, которые изголодавшийся файр ловил прямо в воздухе.
      — Так это на тебя наткнулась Нуэлла на кладбище? — спросил Зист, как только Пеллар поставил кружку на стол и потянулся за дощечкой.
      Пеллар не стал ничего писать, а вместо этого нарисовал в воздухе две кривые и поднял ладонь до уровня груди, показывая рост девочки.
      — Да, — усмехнувшись, кивнул Зист. — Точно, Нуэлла. Она решила, что испугала тебя и ты убежал.
      Пеллар улыбнулся и покачал головой.
      — Я не хотел бы, чтобы она тебя нашла еще раз. Пеллар закивал.
      — И нам надо быть весьма осторожными в будущем, — сказал Зист. Он показал головой на переднюю часть дома. — У меня гость.
      Пеллар удивленно поднял брови.
      — Киндан, — объяснил Зист. — Один из сыновей Данила. Он хочет остаться в кемпе. И поскольку родни у него в кемпе не осталось, я приютил его, — взмахнул рукой арфист.
      Пеллар старался не выдать своего раздражения, но Зист слишком хорошо знал юношу.
      — Мой предшественник, арфист Джофри, очень хорошо о нем отзывался, — продолжал мастер. — Из его заметок ясно, что Киндан — будущий арфист.
      Пеллар побоялся угадать, что будет сказано дальше.
      — Я подумываю взять его в ученики.
      Пеллар вскочил с кресла, охваченный гневом и ощущением, что его предали, и ткнул себе в грудь.
      «Я! Я твой ученик!» — хотелось закричать ему.
      — Тс-с! — прошипел Зист, знаком приказав Пеллару снова сесть. — У него хороший слух. Он услышит тебя, а нам это ни к чему.
      В ответ Пеллар ожег его гневным взглядом. «Пусть уйдет!» — думал он.
      — Джофри вернулся в цех учиться на мастера, — сказал Зист, сурово глядя на Пеллара. — А мастер может иметь двоих учеников — хотя такое и редко бывает, одного из учеников обычно повышают до подмастерья.
      От лица Пеллара отхлынула кровь, гнев в его сердце мгновенно утих, и он шумно плюхнулся в кресло.
      — Это уже лучше, — сказал Зист. Он склонил голову набок и погрозил Пеллару пальцем. — Правда, после такой выходки… — он резко осекся и покачал головой. — Дело в том, что ты все еще слишком юн, чтобы стать подмастерьем, — вздохнул Зист. — Тебе бы еще пару- четверку Оборотов опыта набираться… — он впился в глаза Пеллара жестким взглядом. — Но ты уже знаешь все, что нужно.
      Пеллар перебил его взмахом руки, показав на свое горло.
      — Петь и говорить — это далеко не главное, — раздраженно отмахнулся Зист. Он оглянулся на переднюю комнату и добавил: — На самом деле мне кажется, что скоро я буду тосковать по твоей немоте.
      Зист нахмурился и задумался на миг.
      — Я назначаю тебя подмастерьем, с отсрочкой утверждения твоего звания в Зале Арфистов. Когда мы вернемся туда, я уверен, ты уже вполне заслужишь свое звание. А теперь, — он резко сменил тему, — расскажи мне последние новости.
      Пеллару понадобилось совсем немного времени, чтобы изложить мастеру Зисту все, что удалось выяснить за последние два дня. Не без колебаний он сообщил мастеру Зисту о цветах на могилах — он не доложил ему о первом случае и опасался, что Зист, если не разозлится, будет недоволен его упущением.
      Он оказался прав. Зист выжал из него все подробности и даже заставил повторить случай с подменой шнурков.
      — Ты должен был сказать мне об этом раньше, — сказал Зист, когда Пеллар закончил писать последний ответ.
      Пеллар поморщился и покорно кивнул. Зист не сводил с него глаз, а затем добавил голосом, в котором прозвучало сочувствие:
      — Мне кажется, я понимаю, почему ты промолчал. «Я должен был рассказать», — написал Пеллар на своей дощечке.
      — Я понимаю твои чувства, — сказал Зист. — Когда она взяла твои шнурки, тебе это показалось предательством, да?
      Пеллар задумался на мгновение, а затем неопределенно помахал рукой.
      «Ей они были нужнее», — написал он.
      — Да уж, — согласился Зист. — Но разве больше, чем тебе?
      Пеллар немного подумал, затем пожал плечами. Зист отстраненно кивнул и снова сел в кресло, сложив руки на колене. Он задумался.
      — Скоро наступит зима, — пробормотал он после долгого молчания. Он посмотрел на Пеллара и подался вперед. — Я думаю, Изгои уйдут, когда выпадет снег. Когда это произойдет, возвращайся в Зал Арфистов.
      Пеллар возмутился при мысли, что придется оставить мастера Зиста в одиночестве, и тот прочел по лицу ученика его чувства.
      — Я тут буду в безопасности, — сказал он, отметая возражения. — Кроме того, я не переживу, если ты замерзнешь насмерть на бессмысленном задании.
      «Я могу пойти за ними», — предложил Пеллар.
      — Мне кажется, что в Зале Арфистов для тебя найдется куда более важное дело.
      Пеллар кивнул, втайне думая о том, что до зимы еще несколько месяцев и все может сто раз измениться.

* * *

      Когда похолодало, Пеллар осмелел. Он по-прежнему избегал окрестностей лагеря Изгоев, но большую часть дня уже проводил вне укрытия. Отчасти это было вызвано необходимостью — ему нужно было больше свежей еды, чем мог принести Щебетун от мастера Зиста. Отчасти — чтобы не замерзнуть: постоянное движение спасало от холода. Отчасти — как Пеллар признавался себе самому — чтобы испытать свои силы.
      Он тщательно копировал ловушки и силки охотников Наталон-кемпа, но старался не ставить свои там, куда могли забрести охотники. И если бы на них наткнулся кто-то другой, кроме охотника Имы, они подумали бы, что именно Има их и поставил.
      Пеллар решил расставлять свои ловушки на южном склоне горы, в направлении далекого Кром-холда, подальше и от Наталон-кемпа, и от Изгоев.
      Когда похолодало еще сильнее и начал падать первый снег, Пеллар решил, что, наверное, в желании мастера Зиста отослать его в Зал Арфистов есть смысл. Снег был еще неглубок, но Пеллару уже сейчас приходилось прилагать большие усилия, чтобы не оставлять следов ни на снегу, ни на раскисшей земле.
      Лучшие ловушки Пеллара представляли собой простые силки, которые, распрямляясь, вздергивали добычу высоко вверх, в деревья, подальше от глаз любого, кто мог сюда забрести.
      Пеллар предусмотрительно ходил разными тропами — иногда начиная с одного конца ряда своих ловушек, а иногда с другого, порой даже с середины. Он никогда не ходил дважды в день одним и тем же путем и никогда не ходил по собственному следу.
      В тот день, спустя три месяца после того, как он побывал на кладбище, он решил начать с самой высоко расположенной ловушки и потом идти в направлении к самой нижней. Первые четыре были пусты. Он взял на заметку переставить их, но не сразу.
      Подойдя к пятой ловушке, он почувствовал неясную тревогу — что-то было не так. Он остановился, припал к земле, чутко прислушиваясь.
      Тут кто-то был.
      Он медленно начал осматривать местность, осторожно переводя взгляд слева направо, снизу вверх Он заметил, что земля возле ловушки примята. Он поднял взгляд — и замер. Кто-то угодил в его ловушку!
      Это была девочка. Ей было не более девяти Оборотов. Она пристально смотрела на него карими глазенками, вися вниз головой в веревочной петле. Одной рукой она неуклюже придерживала тунику, прикрываясь от холода, но по другую сторону ткань свисала свободно, так что он видел ее раздутый животик и торчащие ребра. Ножки были худенькие, словно палочки. По тому, как она тяжело дышала, и по тому, какой отчаянный был у нее вид, Пеллар понял, что она совсем выбилась из сил, пытаясь выбраться из ловушки. Внизу валялся маленький ножик, и Пеллар понял, что она выронила его, когда ловушка сработала. Ее одежонка — короткая, залатанная и истрепанная — подтверждала его догадку, что девочка из Изгоев.
      Пеллар несколько мгновений стоял неподвижно, пытаясь решить, что же делать дальше. Но когда он наконец решил помочь ей и встал, она замахала рукой, чтобы он не выходил.