Зал Арфистов Второй Интервал

483.7 после Высадки (ПВ)

      Почему он должен жить в пещере? — возмущенно и нетерпеливо бормотала Кайла, вместе с Зистом топчась перед входом.
      — Он был драконьим всадником, наверное, ему так уютнее, — примирительно ответил Зист. — Но он ведь еще и целитель, так почему бы ему нежить с остальными целителями? — возразила Кайла.
      Зист понимал, что она просто пытается разрядить напряжение.
      — Он лучше других справится с лечением мальчика, — ответил он на невысказанный вопрос.
      — Потому что он наполовину спятил? — спросила Кайла, обороняя своего питомца со всем пылом приемной матери. — И что он собирается найти? Пеллару едва три года сравнялось!
      — Ничего не найду, если будешь продолжать в том же духе, — донесся насмешливый голос из пещеры.
      Кайла захлопнула рот и густо покраснела. Зист бросил на нее осторожный неодобрительный взгляд. Он был слишком умен, чтобы выказать хотя бы намек на превосходство. А еще — Кайла слишком хорошо изучила его и ясно видела, что он не слишком уверен в бывшем драконьем всаднике, а ныне целителе.
      Кайла сердито покосилась на Зиста и снова принялась расхаживать перед входом в пещеру.
      — Свет не загораживай, — крикнул из пещеры Микал.
      Кайла вздрогнула и замерла неподвижно, как камень.
      Внутри пещеры Микал устроился на каменном полу на корточках. Перед ним сидел ребенок. Микал держал осколок стекла так, чтобы тот ловил лучи утреннего солнца. Стекло было трехгранным, и свет разбивался на радугу на дальней стене пещеры.
      Глаза Пеллара сияли от восхищения, рот округлился, но мальчик не издавал ни единого звука.
      Микал улыбнулся, достал несколько разноцветных бусин из кармана туники и высыпал перед Пелларом.
      Пеллар подобрал их — красную, оранжевую, синюю, зеленую, желтую. Он посмотрел на радугу, снова на бусины — и быстро разложил бусины в порядке, соответствующем цветам радуги. И захлопал в ладоши от радости.
      — Хорошо, — сказал ему Микал. Он поднял палец, привлекая внимание, и отвернулся к низкому столику, на котором лежали какие-то предметы. Пеллар попытался заглянуть ему через плечо и увидеть, что он там делает.
      Микал заметил любопытный взгляд мальчика, но не рассердился. Он поставил между собой и Пелларом три баночки с краской. Поднял палец еще выше, затем округлил брови и сунул палец в одну из баночек, изогнув его, словно шею цеппи. Пеллар улыбнулся, следя глазами за странными действиями бывшего драконьего всадника. Палец Микала вынырнул из баночки, на кончике повисла капелька желтой краски. Микал ободряюще кивнул Пеллару.
      Пеллар улыбнулся и точно так же поднял палец. Микал снова кивнул. Пеллар весело потянулся к другой баночке. На пальце мальчика появилась капля красной краски.
      Микал молча начертил по белому мрамору пола извилистую желтую линию. Пеллар повторил его движение, нарисовав на полу красную змею. Другим пальцем Микал размазал хвост змейки Пеллара. Пеллар посмотрел на него обиженно, но Микал покачал головой и продемонстрировал палец, измазанный теперь красной краской: С усмешкой он коснулся им желтой змейки. Образовалась оранжевая капля. Пеллар заметил перемену цвета и, дождавшись кивка Микала, провел пальцем по желтой змейке и размазал по своей, превратив ее в оранжевую.
      Потом Микал зачерпнул из третьей баночки синюю краску и показал мальчику, как сделать лиловый и зеленый цвет, смешивая синий с красным и желтым. — Ты можешь нарисовать себя? — спросил Микал. — Бери любые цвета.
      Воодушевленный Пеллар нарисовал цветной автопортрет — точно такой же, как нарисовал бы любой ребенок трех лет от роду на Перне или на давно забытой Земле, — точка-точка-огуречик. Рот на большой круглой голове улыбался.
      — Великолепно! А меня нарисуешь? — попросил Микал.
      Пеллар с радостью согласился.
      — Вижу, у меня рот смотрит вниз, — заметил Микал, глядя на рисунок — Ты хочешь сказать, что я грустный?
      Пеллар кивнул.
      — Что ж так? — спросил Микал.
      В ответ Пеллар зачерпнул пальцем все три краски и нарисовал длинную коричневую линию, пересеченную фигуркой, похожей на чайку.
      — Зист, войди-ка! — позвал Микал.
      Арфист Зист ворвался в пещеру, переводя взгляд с Микала на Пеллара.
      — Ты рассказывал ему, что я был драконьим всадником?
      Мог проболтаться, — согласился Зист.
      Ты говорил ему, какого цвета был мой дракон? — показал Микал на рисунок.
      — Да вряд ли, — сказал Зист, рассматривая рисунок — Честно говоря, я и сам-то не знал.
      — М-м-м, — проворчал Микал. Он посмотрел на Пеллара и ткнул в рисунок. — Это мой дракон?
      Пеллар кивнул. Глаза его были печальны.
      — Я хочу, чтобы мальчик учился у меня, — сказал Микал Зисту. — Лечить, рисовать, читать следы, медитировать… Я научу его всему, что знаю сам.

Зал Арфистов

Второй Интервал

490.3 после Высадки (ПВ)

      — Все еще машет, да? — в третий раз спросил мастер Зист.
      Он сидел на передке пестро расписанной повозки, медленно удаляющейся от Зала Арфистов. По обе стороны дороги лежал последний зимний снег. То и дело повозка дергалась — тягловые животные оскальзывались на затвердевшем обледеневшем снегу и с трудом восстанавливали равновесие.
      — Да, — ответила Кайла, глядя назад, на маленькую фигурку, медленно исчезающую вдалеке.
      — Мы не могли его взять, — с сожалением сказал Зист. — По его лицу все читается ясно как день.
      По крайней мере, подумал Зист, парень справился с обидой лучше, чем когда они впервые рассказали ему о своих планах.

* * *

      Пеллар молча бесился, катаясь по земле посреди двора Зала Арфистов и молотя кулаками и ногами. Он остановился, только когда Кариеса из солидарности заревела во весь голос.
      «Она из-за меня плачет, правда?» — быстро нацарапал он на аспидной доске, которую всегда держал при себе.
      — Наверное, — ответила Кайла.
      Пеллар быстро стер слова и, нацарапав новое предложение, сунул доску прямо под нос Зисту. «А ее вы берете!»
      — Приходится, она еще грудная.
      — Мы хотим быть уверены, что ты в безопасности, — добавила Кайла.
      «Разве я не ваша семья?» — в ответ накарябал Пеллар. По лицу его текли слезы.
      — Конечно! — громко заявил Зист. — И потому мы хотим, чтобы ты остался здесь!
      — Ты всегда был нашим, Пеллар, — твердо сказала Кайла.
      — Ты стал нашим с тех пор, как мы нашли тебя десять Оборотов назад, — добавил Зист.
      «Тогда почему я не могу ехать?» — написал на доске Пеллар, шевеля губами от усердия.
      — Потому, что мы не знаем, кто тебя бросил, — сказал ему Зист, взяв Пеллара за подбородок и заглядывая ему в глаза. — Это мог быть кто-нибудь из Изгоев. Если ты поедешь с нами, они, увидев тебя, поймут, что мы не Изгои.
      «Значит, вы можете оказаться в опасности?» — написал Пеллар.
      Зист кивнул. Пеллар с жалким видом закусил губу, плечи его затряслись от беззвучных рыданий, он едва сумел стереть надпись с доски, прежде чем написать новую.
      «Я останусь. Не буду вам обузой».
      Кайла прочла слова, сунула Кариесу в руки Зисту и крепко-крепко обняла Пеллара.
      — Ты мой, — гордо сказала она, целуя его в макушку. «Я буду вас ждать здесь», — написал Пеллар в ответ.
      — Обещаю, ты первый услышишь о нашем возвращении, — пообещал Зист, освобождая руку, чтобы похлопать парнишку по плечу.

* * *

      — Он уже не машет, — сказала Кайла. — Бедный! Он так сутулится и такой печальный!
      Зист выдохнул облачко морозного тумана и потянул поводья, подгоняя тягловых животных. Приходилось бороться с собой, чтобы не повернуть повозку обратно.
      — Муренни пообещал, что присмотрит за ним, — сказала Кайла, заметившая, что повозка замедляла ход. — И это была твояидея.
      — Верно, — согласился Зист, сгорбившись. — Я думаю, мы обязаны разузнать об Изгоях как можно больше…
      — Я с тобой не спорю, — перебила его Кайла, прижимая к себе Кариесу и инстинктивно укачивая ее.
      — Скоро снова придут Нити, и что тогда будет? — продолжал Зист, без нужды повторяя свои доводы. — Если Изгоев будет много, что помешает им захватить холд или цеховой зал?
      Кайла промолчала — она уже достаточно сказала прежде.
      — Ладно, даже если они и не нападут, то что с ними станется, когда придут Нити? — задумчиво продолжал Зист. — Как можно обречь их на смерть, которой никому на Перне не пожелаешь?
      — Я понимаю, милый, все понимаю, — успокаивающе сказала Кайла. Очевидно ведь, что супруг убеждает сам себя. Из последних бесед она знала, как ярко после прочтения книг впечатался в разум Зиста образ безмозглых Нитей, валящихся с небес и пожирающих все живое. — Мы говорили одно, Муренни другое, и вот теперь мы едем в этой повозке, одетые как Изгои…
      — Слушай, а может, тебе тоже нарисовать на лбу «И»? — спросил мастер Зист, показывая на свою багрово-синюю отметину.
      — Нет уж, — непререкаемым тоном отрезала Кайла. — И лучше бы тебе точно выяснить, как убрать эту гадость.
      — Но это не настоящие синильные чернила, — напомнил он ей. Сок синильника, который использовался для клеймения Изгоев, не смывался и оставался на коже навсегда. — Немного хвойника, мыла, горячей воды — и сойдет!
      — Это ты так говоришь, — заметила Кайла. Судя по тону, слова Зиста ее ни в чем не убедили.
      Зист заметил, что тягловое животное замедлило шаг и тряхнул поводьями, подгоняя его.
      — Я рад, что ты со мной, — сказал он Кайле, когда справился с животным.
      — Я рада, что мы не взяли Пеллара, — сказала Кайла. — Десять Оборотов — слишком малый возраст, чтобы видеть то, что нам предстоит увидеть.
      — Это уж точно, — согласился Зист.
      — Кариеса — малышка, она ничего не запомнит, — продолжала Кайла, не то отвечая на невысказанный вопрос Зиста, не то успокаивая собственные страхи.
      — У Изгоев есть дети, — заметил Зист. — Вот почему все особенно плохо.
      — Да, — сказала Кайла. Она закинула за ухо прядь светло-каштановых волос, продолжая укачивать малышку Кариесу. Затем снова оглянулась. — Он ушел.
      — Мы вернемся меньше чем через половину Оборота, — сказал, помолчав, Зист. — С ним все будет хорошо.
      — Надеюсь, он нас простит, — сказала Кайла.

* * *

      Зист направился по дороге вдоль берега к югу, к холду Тар, в земли Южного Болла, к теплу. Они с Кайлой предполагали, что теплые края должны привлекать Изгоев, для которых суровые зимы севера слишком тяжелы.
      Дорога все еще была в снегу, колея вдоль берега едва наметилась. Даже укрывшись в повозке, Кайла плотно куталась и прижимала к себе Кариесу, чтобы обеим было потеплее. Зист на тряских козлах, одетый в несколько толстых, как у моряков, тиллекских свитеров, не пропускавших сырость и холод даже вблизи моря, обертывал ноги толстым одеялом. Но все равно промерзал до костей и каждый вечер, когда они останавливались на ночлег, согревался с трудом.
      Оба облегченно вздохнули, когда наконец добрались до границ Гар-холда.
      Но холдеры встретили их неприязненно и грубо.
      — Пошли вон! — закричала первая же старуха, у жалкого холда которой они остановились, надеясь выторговать еды. — Вы что, и меня под Изгнание подвести хотите?
      Она стала бросать в них камнями и спустила собак.
      — Валите к себе на север! Чтоб вы с холоду сдохли! Мы тут народ работящий! — орала она им вслед. — Тут вам дармовой кормежки не будет?
      Зист ошарашенно переглянулся с Кайлой. Та безуспешно пыталась успокоить вопящую Кариесу.
      Когда они подъехали к очередному холду, Кайла бросила короткий взгляд на букву «И» на лбу Зиста.
      — Может, лучше пойти мне? — предложила она.
      — Возьми с собой ребенка, — согласился Зист. — А я займусь животными.
      Вскоре вернулась улыбающаяся Кайла, неся мешок с припасами.
      — Обошлось дороже, чем следует, — сказала она, протягивая мешок Зисту. — Однако хозяйка нас накормила и дала свежего молока для Кариссы.
      Двумя днями позже они наткнулись у обочины дороги на остов повозки. Она сгорела вся, уцелели одни колеса.
      Зист остановился. Пошел к обломкам, оглядел их и вернулся только минут через тридцать. Вид у него был мрачный.
      — Их застали, когда они спали, — сказал он Кайле.
      — Откуда ты знаешь, что это не несчастный случай? Масляный светильник, к примеру, разбился? — спросила Кайла.
      Холдеры использовали беспламенные светильники, а Изгоям приходилось обходиться чем придется, вернее — что удастся стянуть. По большей части это были свечи или масляные светильники.
      — Я бы так не сказал, — угрюмо ответил он.
      — Наверное, ночью придется дежурить, — сказала Кайла.
      — Повернем назад? — предложил Зист. — Дело становится опаснее, чем я предполагал.
      — Может, с Мораном как раз такая беда и случилась?
      — Возможно, — ответил Зист, побледнев. Он мрачно показал на обгорелый остов повозки. — Наверняка нашелся бы способ обойтись с Изгоями не так жестоко.
      — Мы не знаем, что тут случилось. Мы знаем, что некто был Изгнан за убийство. А после Изгнания что остановит его от очередного убийства? — ответила Кайла. — Может, мы видим последствия справедливого суда?
      — Нет, — решительно покачал головой Зист. — Повозка совсем как наша.
      Из умолчания Кайла поняла, что владельцы этой повозки были такой же семьей, как и они: отец, мать и ребенок.
      — Надо двигаться дальше прежде, чем привлечем внимание, — твердо сказала она.
      — Присматривай за тем, что происходит у нас за спиной, — согласился с ее решением Зист.
      — Конечно.

* * *

      Когда вечером они встали на ночлег, Кайла принесла свою флейту и гитару Зиста. Обычные инструменты они оставили дома, поскольку на них стояло красноречивое клеймо Зала Арфистов, подтверждающее высокое качество. Вместо них они взяли старые инструменты, подходящие бездомным Изгоям.
      — Давай немного поиграем, — сказала Кайла, протягивая мужу гитару. — Малышка спит, все для ночевки готово.
      Зист взял гитару и начал ее настраивать. Он понял, что Кайла хочет отвлечь их обоих от страшного воспоминания о сожженной повозке.
      Она подстроила флейту под его гитару и, подмигнув, завела веселую мелодию.
      Зист улыбнулся, подхватил мелодию, затем ускорил темп, кивком вызвав Кайлу на состязание, и тут же ее пальцы запорхали по дырочкам, сменив одновременно и ритм, и мелодию.
      — Здорово, — послышался голос из темноты, когда они закончили играть. — Другие песни знаете?
      Зист быстро встал, потянулся было к лежащей рядом дубинке, но передумал и перехватил поудобней гитару. Как оружие на один раз сойдет, а опасаться гитары вряд ли кто будет.
      К костру шагнула тонкая долговязая фигура.
      Зист смерил пришельца взглядом, затем глянул на Кайлу, которая, отвернувшись от огня, всматривалась в темноту. Она взяла на флейте пронзительную ноту — это была «ре-диез», тремя ступенями выше «до», значит, Кайла заметила еще троих.
      Делая вид, что проверяет строй гитары, Зист глянул за спину чужаку и заметил блеск глаз. Он дважды тронул струны, меняя аккорды, словно проверял звук, а на самом деле показал Кайле, что заметил еще двух. Значит, всего пятеро.
      — В повозке ребенок, спит, — послышался женский голос от повозки. Шестеро.
      Зист напрягся, сердито выставив челюсть.
      — Ее зовут Кариеса, — непринужденным тоном ответила Кайла женщине. — Пожалуйста, не беспокой ее, а то потом не утихомиришь.
      — Что вы тут делаете, на землях Тара? — спросил первый мужчина.
      — Идем в Южный Болл, — быстро ответил Зист. — Надеемся заработать песнями и новостями.
      — Это работа арфиста, — сказал мужчина.
      Он казался тенью в ночи. Зист не видел его лица. Вопрос был в одном — этот человек из Изгоев или из холда Гар? А если он из холда, то не он ли сжег ту повозку? Может, на самом деле так и случилось?
      Кайла перехватила инициативу:
      — Мы будем петь то, что арфисты не станут.
      — А с вами никаких лекарств нет? — озабоченно спросила женщина, что стояла у повозки. — У моей Дженни жуткая горячка.
      — Я мало что умею, — осторожно начала Кайла.
      Женщина выбежала из-за повозки на свет костра.
      В руках у нее был сверток, который она протянула было Кайле, затем передумала.
      — Может, тебе и не стоит, — сказала она. — Моя Дженни вся горит, не хочу, чтобы и твоя подхватила.
      — Мы все заразимся, — мрачно проворчал мужчина. — Уже трое померли…
      — Не они в той повозке были? — задумчиво спросил Зист.
      — Так вы их видели? — ответил мужчина. Зист кивнул, и тот нахмурился. — Вы небось подумали, что их холдеры спалили?
      Он оценил реакцию Зиста и горько рассмеялся, замотав головой.
      — В другую пору так и вышло бы, — сказал он и плюнул в костер. — Некоторые холдерыпросто ради забавы подожгли бы повозку.
      — Не говори так, Малир, — рявкнула на него женщина.
      Ребенок у нее на руках слабо захныкал, и она сразу забыла все, что собиралась сказать, встревоженно вглядываясь в младенца и щупая его лобик.
      — Она вся горит! — в ужасе закричала она Кайле. — Ты ничего не можешь сделать?
      — Когда начался жар и какие еще были симптомы? — спросил Зист, поворачиваясь к женщине.
      — А что сталось с остальными? — спросила Кайла, глядя на Малира.
      Малир указал на женщину, возникшую по другую сторону костра.
      — Иона все знает, пусть расскажет, — сказал он, резко отворачиваясь, и ушел во мрак — наверное, посоветоваться с остальными, державшимися в стороне.
      Зист повернулся к женщине, Ионе.
      — Садись к костру, — сказала Кайла, указывая удобное местечко. — Подогрей воды, — приказала она Зисту, — и достань травы из повозки. — Она нахмурилась, лихорадочно перебирая в памяти все, что она узнала у Микала о горячках. — Думаю, в повозке Кариеса пока в безопасности.
      — Конечно. Мой муж и его ребята охраняют ее, — заявила Иона.
      Пока Зист выполнял поручение, Кайла повернулась к другой женщине и только теперь рассмотрела ее грязное, морщинистое лицо. Жизнь была сурова к Ионе. Однако вокруг глаз разбегались и лучики улыбки. Значит, жизнь была сурова, но не непереносима. По крайней мере, до сих пор.
      — Расскажи мне об остальных, — начала Кайла, непринужденно откинувшись, чтобы Иона тоже перестала волноваться. — Кто заболел первым и когда это заметили?
      — Сначала Мара, — на мгновение задумавшись, сказала Иона. Покачав головой, добавила: — Трудно вспоминать, потому что Кеннер заболел сразу после нее, а потом и их малышка Кория.
      Она помолчала и решила пояснить:
      — Ко мне наши приходят за помощью, когда заболеют. Не то чтобы я много знала, просто как пристанут, так не отстанут.
      Кайла понимающе кивнула.
      — Значит, Мара, мать Кории, затем ее муж и, наконец, их ребенок? В таком порядке?
      Иона кивнула.
      — А кроме горячки, другие симптомы были?
      — Им все пить хотелось, да кашляли постоянно, — сказала Иона. — Никак напиться не могли. — Она благопристойно понизила голос. — Все, что они съедали, сразу же выходило с того конца или другого.
      Кайла кивнула, не показывая тревоги.
      — Какие лекарства ты использовала?

* * *

      К концу третьего дня в лагере было уже пятеро больных — малышка Дженни, старик по имени Веро, молоденькая девушка Никка, Тореллан, правая рука Малира, и Иона.
      Зист разрывался между Кариссой и Кайлой — за одной надо было ухаживать, второй приносить травы. Кайла пыталась найти средство от лихорадки.
      Закутав Кариесу на ночь, Зист пошел собирать топливо для костра, а когда вернулся, увидел, что Кайла спит, привалившись к колесу повозки, поближе к костру.
      Он несколько мгновений с любовью смотрел на жену, затем встряхнулся и полез в повозку, чтобы принести ей одеяло. И тут он услышал шаги. Испуганно обернулся.
      Это был Малир.
      — Дитенок помер, — сказал он. Лицо его было полно боли, а глаза потускнели от усталости. — Прямо вот сейчас и померла.
      — Мне жаль.
      — Уходи, — приказал Малир.
      Зист набрал было в грудь воздуха, чтобы утешить убитого горем мужчину, но Малир покачал головой.
      — Остальные думают, твоя жена виновата. Хотят спалить и повозку, и вас.
      — Пошли с нами, — предложил Зист. Малир только мотнул головой.
      — Я со своими останусь, — сказал он. Хмыкнул, увидев лицо Зиста. — Ты, малый, слишком много ел, чтобы быть одним из наших, — сказал Малир. — Другие еще не заметили, но заметят. — Он снова помотал головой, добавив: — Да и пойди мы с вами, остальные двинут следом. Подумают, что и мы виноваты.
      Зист собирался спорить, но Малир жестом остановил его.
      — Уходите, и прямо сейчас. Прежде, чем за вами придут.

* * *

      Пеллар первым услышал грохот возвращающейся повозки, как и обещал мастер Зист. Он выбежал из арки Зала Арфистов. Поднял светильник, который держал наготове в ведерке последние полгода.
      — Нет, Пеллар! — крикнул Зист хриплым и странно взволнованным голосом. Пеллар не сразу понял, что голос арфиста полон слез. — Приведи целителя, и пусть никто к нам не подходит. — Он показал со своего сиденья на крытую часть повозки. — Они больны. Это опасно.
      Жена мастера Зиста Кайла и ее грудная дочь Кариеса остались жить в повозке. Мастер-целитель Килти делал все, что мог.
      Пеллар поселился в палатке рядом, готовый по первому слову Зиста бежать с любыми поручениями. Но ни он, ни мастер-целитель Килти ничем не сумели помочь. Даже Микал, который откликнулся на первую же отчаянную просьбу Пеллара, не смог найти лечения. Сначала малышке Кариесе, затем Кайле стало хуже.
      …его разбудил полный муки крик, который Пеллар скорее почувствовал, чем услышал. Мальчик помчался к повозке. Мастер Зист сидел, закрыв лицо руками. Без объяснений Пеллар понял, что Кайла проиграла битву с лихорадкой. Он робко потянулся к высокому арфисту, неловко погладил его по плечу и ахнул от изумления, поскольку Зист крепко обнял его. Пеллар в ответ обхватил приемного отца руками и держал, пока Зисту не полегчало.
      Затем Пеллар схватил дощечку и написал:
      «Надо было мне ехать с вами».
      Он сунул ее под нос заплаканному Зисту. Зист прочел и покачал головой.
      — Тогда и ты погиб бы.
      Пеллар отчаянно замотал головой, тихонько вытянул дощечку из вялых рук арфиста, стер написанное рукавом ночной сорочки и снова написал:
      «Все равно».
      Зист прочел и покачал головой.
      — Не все равно, Пеллар. Я счастлив, что ты остался. — Он снова обнял подростка. — Теперь пойди скажи целителю.
      Пеллар предостерегающе глянул на мастера Зиста. Получилось так похоже на самого Зиста — с таким лицом он осаживал расшалившихся учеников, — что арфист улыбнулся, несмотря на боль. Пеллар удовлетворенно повернулся и побежал за мастером-целителем.

* * *

      Весь последующий Оборот Пеллар не отходил от арфиста, изо всех сил стараясь уменьшить его горе, которое и сам разделял. Пеллар помогал рыть могилы — одну такую крохотную, что слезы текли по его щекам не переставая. Он вспоминал первое и единственное слово Кариссы — «Пелла!».
      Он стоял впереди всех, рядом с мастером-арфистом Муренни и мастером-целителем Килти, пока мастер Зист прощался с женой и дочерью. И много месяцев спустя он помогал Зисту, когда они сажали на могилах первые весенние цветы.
      А теперь Пеллар притаился за дверью мастера-арфиста, внимательно прислушиваясь к разговору в комнате.
      — Видел бы ты их, Муренни, — говорил мастер Зист. — Просто кожа да кости.
      — Они Изгнаны. У них был шанс, — напомнил ему Муренни.
      — Но только не у детей, — пылко ответил Зист. — И многие были Изгнаны только за то, что не давали взяток своему лорду или местному мастеру. Где тут справедливость?
      Мастер Муренни вздохнул, соглашаясь.
      — Но что еще мы можем сделать?
      — Мы… — Зист осекся.
      Пеллар затаил дыхание, тихий как мышка, но этого оказалось недостаточно. Безропотно вздохнув, Зист встал со стула и сказал:
      — Подожди.
      Дверь в жилище мастера-арфиста распахнулась, в проеме появился Зист и, прежде чем Пеллар успел улизнуть, поманил мальчика пальцем. Повесивший голову Пеллар в ожидании разноса поплелся в комнату. Однако, покосившись на главного арфиста и, видимо, получив его разрешение, Зист сказал:
      — Уж если слушать, так с этой стороны двери. «Я не арфист», — нацарапал на доске Пеллар. Мастер Зист прочел и, подмигнув, протянул доску главному арфисту.
      Муренни фыркнул и обратился к Пеллару:
      — Я бы не говорил так уверенно, юноша. Слух у тебя отменный, и ты только что это продемонстрировал. — Он знаком велел Пеллару сесть и показал на кружку, стоявшую рядом с кувшином кла: — Я, дружок, просто слышу, как ты пить хочешь.
      Пеллар вопросительно глянул на мастера Зиста, дождался одобрительного кивка. Пеллар благодарно улыбнулся и предложил напиток сначала главному арфисту и мастеру Зисту. Оба отказались, и Пеллар налил себе вкусного горячего кла.
      — Я так понимаю, нет нужды напоминать тебе, что все, о чем мы тут говорим, являетсяцеховым секретом, — сказал Муренни, когда Пеллар селрядом и уставился на главного арфиста.
      Пеллар закивал.
      — Хорошо, — довольно сказал главный арфист. Повернулся к мастеру Зисту: — Какие-нибудь следы Морана нашли?
      — Никаких, — покачал головой мастер Зист. — Конечно, мы не слишком далеко успели отъехать до того, как наткнулись на тех заболевших бедолаг, а потом… — он осекся и помолчал, прежде чем продолжить. — Кайла настояла, чтобы мы помогли им. Когда Кариеса подхватила лихорадку, мы свернули лагерь быстро, как только могли, но…
      — Я понял, — тихо сказал Муренни в наступившей мучительной тишине.
      Зист поднял взгляд. Глаза его блестели.
      — Вот еще вопрос: что будет с детьми? Они ведь ничего дурного не сделали, а их либо отрывают от Изгнанных родителей, либо заставляют жить с ними. И по большей части решение зависит от прихоти лорда-холдера. Они голодают и умирают без надежды на будущее. И это — правосудие Перна?
      Муренни покачал головой.
      — Люди, которые отказываются выполнять свою работу, крадут, убивают… что еще прикажешь с ними делать, как не Изгонять?
      Зист скривился и уставился в пол.
      — Холдеры и мастера могут наложить штраф, но если это не приводит в разум, то что остается? — продолжал Муренни. — Неужели справедливее, чтобы рабочий, трудовой люд кормил лентяев, ворье бездельное?
      Зист мрачно поднял голову:
      — Но скоро придут Нити, и что тогда? Значит, Нити должны выжечь Изгоев с лица Перна?
      Пеллар вздрогнул. Нити не падали на Перн почти две сотни Оборотов. Алая Звезда — предвестник рока Перна — была пока лишь пылающим призраком ужаса в ночном небе. Пройдет еще восемнадцать Оборотов, прежде чем она вырастет огромной и принесет ненасытные Нити, которые будут угрожать всему живому на Перне целых пятьдесят Оборотов. К тому времени Пеллару исполнится около тридцати — ему трудно было это представить, — но он не сомневался в правдивости рассказов арфистов о Первом и Втором Прохождении Алой Звезды.
      Попасть под Нити вне каменного укрытия холда или цехового зала означало быть сожженным дотла Нитями, пожирающими все живое. Только великие огнедышащие драконы Перна в силах спасти планету от полного уничтожения.
      Зист фыркнул — ему на ум пришла очередная мысль.
      — Самая большая угроза для них — даже не Нити. Хватает заразных болезней.
      — Ты знаешь, сколько их? — тихо спросил Муренни.
      — Нет. Они никогда не сидят на месте, некоторые пристраиваются к настоящим торговцам, — ответил Зист. — Торговцы их недолюбливают, потому что слишком многие из них воруют — а что им терять? — и портят репутацию торговцев. Есть еще одно, — продолжал он. — Они так плохо питаются, что многие из них заболевают от малейшей простуды или самой слабой заразы. Но поскольку они бродят среди торговцев и холдеров, зараза может перекинуться и на других.
      — У тебя есть предложения?
      — Не лучше тех, что я уже излагал, — мрачно ответил Зист. — Не лучше, чем прежние.
      — Мне показалось хорошей мыслью внедрить к ним арфиста, — сказал Муренни. — Жаль, мы так и не узнали, что случилось с Мораном.
      — Очень жаль, — согласился Зист. — Я был уверен, что они примут его. Возможно, он сумел бы помочь им.
      — И помочь нам понять, что же делать в будущем с проблемой Нитей и Изгоев, — согласился Муренни.
      Пеллар быстро нацарапал на дощечке:
      «Я пойду».
      — Нет, ты не пойдешь, — отрезал Зист, прочитав послание.
      «Потому, что я не арфист?» — написал в ответ Пеллар.
      — Не потому, — сказал Муренни, наклонившись к каракулям Пеллара.
      Он многозначительно посмотрел на мастера Зиста, и Пеллар притих. Лицо старшего арфиста было задумчиво.
      — Теперь я сделаю из тебя арфиста, — сказал наконец Зист. Он поднял взгляд на Муренни. — Поскольку Моран пропал, я имею право на еще одного ученика.
      — Отлично, — согласился Муренни, сдвинул кустистые брови и посмотрел на Пеллара. — Ты согласен? — Прежде чем Пеллар успел написать ответ, Муренни поднял руку. — Ты знаешь, какой он суровый учитель. Так что подумай хорошенько, прежде чем согласишься.
      Пеллар лукаво улыбнулся и затрясся в беззвучном хохоте.
      «Надо бы, — написал он и показал доску старшим. Затем быстро схватил ее, вытер рукавом и написал: — Но не буду».
      Он держал доску, пока остальные кивком не дали понять, что прочли, а затем быстро стер написанное, накарябал еще несколько слов и показал мастеру Зисту:
      «Большая честь для меня».
      — Ладно же, — протянул Муренни, обращаясь к Зисту — Первый немой арфист.
      — Пусть немой, но ведет себя не лучше остальных, — ответил Зист. Он обернулся к Пеллару. — Ты должен был быть моим учеником весь последний Оборот.
      Пеллар запротестовал было, но Зист уверенно покачал головой:
      — Ты умеешь делать барабаны и играть на них, на гитаре, даже на флейтах. Этот Оборот будешь подбирать древесину для скрипки.
      Глаза Пеллара расширились от восторженного изумления. Он будет арфистом!
      — Итак, ученик Пеллар, что же нам делать, как ты думаешь? — спросил Муренни.
      «Пойти туда, где они прячутся», — тут же написал Пеллар.
      — Блестящее предложение, Пеллар, — сказал Муренни, похлопав подростка по плечу.
      — Да, — твердо сказал Зист.
      — Мы не знаем, где они скрываются, вот в чем беда, заметил Муренни после мгновения задумчивого молчания. Пеллар понурился и не поднимал головы, пока главный арфист не добавил: — Но мы можем это выяснить.
      — Пеллар, ступай на барабанный холм и попроси разослать запрос насчет пропажи каких-либо материалов из холдов и цеховых залов, — сказал Зист.
      Мальчик робко улыбнулся, дернул головой и выскочил за дверь.
      — Теперь, когда он не может подслушивать, скажи мне, почему ты хочешь на этот раз послать его? — спросил мастер Муренни Зиста.
      — Он способен позаботиться о себе лучше, чем Моран, — сказал Зист. — Микал говорит, он прекрасно выживет вне холда. Он целых семь дней прожил, полагаясь только на себя. А по лесу ходит так, что даже я с трудом выслеживаю его. — Он нахмурился на мгновение, затем покачал головой. — Однако все же, думаю, лучше ему остаться в Зале Арфистов.
      — Тогда кого ты отправишь?
      — Сам пойду, — тут же отозвался Зист. — Здесь для меня слишком много печальных воспоминаний.
      Муренни долго молча смотрел на друга.
      — Я боялся, что ты так и скажешь, — вздохнул он. — Не могу винить тебя. — Вдалеке зарокотали барабаны Зала Арфистов, передавая сигнал «внимание». — Просто не забывай, что ты мойученик.
      Зист улыбнулся и покачал головой.
      — Будто ты позволишь мне забыть!
      — Верно, — согласился Муренни низким властным голосом. — И как твой мастер, я обязан сообщить тебе приятную весть: лорд Эгремер пишет, что высылает два яйца файра из последней кладки. — Он погрозил Зисту пальцем. — Я бы хотел, чтобы ты взял одно.
      Зист жестко покачал головой. Мастер набрал было в грудь воздуху, собираясь возразить, но Зист быстро предложил:
      — Лучше отдай его мальчику. Ему понадобится вестник, а с файром никто не сравнится.
      Муренни задумчиво поджал губы, затем кивнул.
      — Хорошо.

* * *

      Пеллар просто запрыгал от радости, узнав о перспективе запечатлеть файра, затем впал в задумчивость. Они как раз шли вместе с Зистом из Форт-холда в Зал Арфистов. Мальчик вдруг остановился и с явной неохотой поставил горшок с горячим песком, в котором лежало пятнистое яйцо файра, на землю. Зист вопросительно посмотрел на него, но Пеллар покачал головой и достал свою дощечку.
      «Оно должно быть твоим», — написал он Зисту.
      — Мне его предлагали, — ответил Зист. — Но я предпочел отдать его тебе — ученику.
      По лицу Пеллара пробежало множество сменяющих друг друга выражений — от упрямства через невозможную надежду и до беззаветного восторга. Он выпустил подвешенную к шее дощечку и крепко обнял Зиста. Зист ответил тем же, но потом разжал руки и показал на яйцо.
      — Давай-ка побыстрее отнесем его в Зал и поставим к очагу, в теплое место.
      Пеллар осторожно взял горшок и с необычным для него видом сосредоточенной торопливости направился в Зал Арфистов.
      Зист был доволен своим решением. Следующие несколько семидневок Пеллар проведет в хлопотах вокруг кухонного очага в Зале Арфистов, радостно отвечая на вопросы о яйце и заботливо проверяя его каждые несколько минут.
      Пеллар пребывал в полной боевой готовности, когда среди ночи яйцо наконец начало шевелиться и по скорлупе поползли маленькие трещинки. Зист был уверен, что, если бы он сам заботился о яйце, он к тому времени так умаялся бы, что и не проснулся.
      А так его разбудил, толкнув ногой, Пеллар, у которого руки были заняты только что вылупившимся файром. На лице мальчика сияла широченная улыбка, глаза светились незамутненной радостью. Зист умудрился продержать глаза открытыми достаточно долго, чтобы разглядеть, что файр коричневый, и заверил Пеллара в том, что это и в самом деле самое чудесное существо, когда-либо жившее на Перне.

* * *

      Пеллар долго мучился, подбирая имя со смыслом «голос», и в конце концов назвал его Щебетуном, потому что Щебетун — это ведь лучше, чем голос: никто не жаловался (во всяком случае, сильно), что ему мешает пение файра.
      Главный арфист Муренни разделял восторги подростка, и о причудах файра и его счастливого друга вскоре заговорил весь Зал Арфистов.
      Однако файр понравился не всем. Когда гордый Пеллар принес показать Щебетуна Микалу, тот болезненно-хриплым голосом закричал: «Убери его прочь!» А вот на Зиста файр повлиял благотворно: арфист постепенно стал возвращаться из бездны горя.

* * *

      Они собирали информацию больше Оборота. За это время Пеллар сделал свою первую скрипку под руководством мастера Кальдазона и, сколько мог, помогал Микалу, изучая лечебные травы и оказание первой помощи. Прошло целое лето, прежде чем Зист сделал одно открытие.
      — Думаю, мне надо поехать в Кром, — тихо сказал он как-то поздно вечером в разговоре с Муренни.
      Главный арфист посмотрел на него вопросительно.
      — Прошлую зиму приходили донесения об исчезновении угля, а вот недавние сообщения, — пояснил Зист, передавая Муренни грифельную доску. — Мастер-горняк Брайтелл закладывает несколько новых угольных шахт, довольно далеко от Кром-холда.
      — Продолжай.
      — Они высоко в горах, зимой будут отрезаны от остального мира.
      — Подходящее место, чтобы прятать краденое добро? — предположил Муренни.
      — И подходящее место, чтобы спрятаться, — согласился Зист. — Из отчета арфиста Джофри ясно, что между горняком Наталоном и его дядей Тариком возникли трения.
      — А разве не Тарик прислал прошлой зимой донесение об исчезновении партии угля?
      — Он самый, — ответил Зист.
      — Ты думаешь, уголь мог и не пропасть?
      — Кромский уголь ценится высоко.
      — Никто не радуется, когда его работа падает в цене, — заметил Муренни.
      — Отчет Джофри заставил меня задуматься: почему Тарик перестал жаловаться, — сказал Зист.
      — И что ты надумал?
      — Джофри готов стать мастером, — сказал Зист. — Он должен вернуться.
      Муренни дал мастеру знак продолжать.
      — Значит, кто-то должен занять его место, — сказал Зист. — А я, как уже много раз говорил, хочу побыть некоторое время вдали отсюда.
      — А Пеллар?
      За последний Оборот Пеллар достиг больших успехов. Он сделал прекрасную скрипку, которая практически стала его голосом. Мальчик, подумал Зист, во всех отношениях готов стать путешественником.
      — Ты оставишь его? — сказал Муренни, поскольку Зист не дал ответа.
      Зист встряхнулся.
      — Прости, задумался.
      — Вижу, мои уроки в конце концов себя оправдали, — шутливо заметил Муренни.
      Зист понял насмешку и выкатил глаза.
      — И? — продолжал Муренни.
      — Ему надо бы поехать со мной, — сказал Зист. — Он может разбить лагерь и держаться в стороне.
      — Он прекрасно работает с деревом, — согласился Муренни. — Но зачем прятать его от других?
      Зист покачал головой.
      — Не знаю, — сказал он. — Я просто подумал, будет лучше, если я появлюсь как старый обиженный жизнью одинокий арфист.
      — Без Пеллара, — грустно заметил Муренни, — тебе несложно сыграть эту роль.

* * *

      Пеллару было тяжело расставаться со скрипкой — она стала для него голосом, чему он очень радовался.
      — Я сберегу ее для тебя, — пообещал ему главный арфист Муренни, благоговейно укладывая скрипку в футляр, и восторженно покачал головой. — Я ничего подобного не видел, честное слово. — Он погрозил Зисту пальцем: — Позаботься, чтобы парень остался цел и невредим, Зист. Я хочу, чтобы он вернулся и поделился своим мастерством. — Он снова посмотрел на скрипку и задумчиво добавил: — Если бы я знал, я бы засадил его учиться на скрипичного мастера несколько Оборотов назад.
      — Что к дереву у него талант — это точно, — согласился Зист, оглядывая Пеллара, который окреп и сильно вырос за те два Оборота после злополучной поездки. — У тебя задатки хорошего арфиста.
      Муренни горячо закивал, глаза Пеллара вспыхнули от радости.
      — А в лесу он так же хорош? — спросил Зиста Муренни. Он, еле заметно сдвинув брови, отвел глаза от волшебного блеска скрипки и снова посмотрел на ее создателя.
      — Даже лучше, — сказал Зист. Пеллар пришел в замешательство. «Обычно я тихо хожу», — написал он.
      — Он сумел подкрасться ко мне — застал совершенно врасплох! Хотя я сам ему велел и держался настороже, — сознался Зист, сокрушенно качая головой. — Его не видно и не слышно, если только он сам этого не захочет.
      — Хорошо, — сказал Муренни. — Иначе я бы дважды подумал, прежде чем отпускать его. — Он переводил взгляд со скрипки на Пеллара и обратно. — Я знал тебя совсем маленьким, парень, и следил за тобой внимательней, чем ты думаешь, — раздумчиво проговорил Муренни. — Я хочу, чтобы ты вот что усвоил: для тебя всегдаесть место в Зале Арфистов. — Он показал на скрипку. — И вот этот инструмент заставляет нас всех еще сильнее ждать твоего возвращения.
      От теплых слов главного арфиста у Пеллара вытаращились глаза.
      Зист хлопнул приемного сына по плечу.
      — Я же говорил, — шепнул он на ухо Пеллару. Мальчик густо покраснел, но глаза его сияли счастьем.

Кром-холд

Весенние Игры

492.4 ПВ

      — Давай, Джамал, пропустим же! — крикнул Кристов, протискиваясь сквозь толпу, собравшуюся на Встречу.
      Он оглянулся через плечо и нахмурился, увидев, что расстояние между ним и его другом увеличилось. Джамал отважно ковылял на костылях. Кристов остановился, затем повернул назад.
      — Хочешь, понесу тебя? — предложил он.
      — Я вешу не меньше тебя, — ответил Джамал. — Далеко ли мы так уйдем?
      — Достаточно, — стойко солгал Кристов. — До края толпы всего несколько драконов.
      Джамал отмахнулся.
      — Вечность проковыряемся, — воскликнул он, взмахивая костылем. Джамал сломал ногу семидневку назад, и теперь ему предстояло мучиться с костылями еще месяца два.
      — Тощая тебя понесу, — упрямо повторил Кристов, пытаясь обхватить своего друга.
      — Да не выйдет, даже будь ты ростом со своего папашу, — ответил Джамал.
      Кристов вздохнул — если бы он пошел сложением в Тарика, ему все равно вряд ли хватило бы сил тащить Джамала.
      «Для шахты ты ростом будешь как раз», — однажды сказал Тарик, когда Кристов пожаловался, что все его друзья выше ростом.
      — Но я все же могу попробовать! — продолжал Кристов.
      Джамал заворчал на него и стряхнул руки Кристова.
      — Твой отец, — негромко сказал он.
      Кристов оглянулся и увидел у края толпы Тарика. Их взгляды встретились, отец властно поманил его к себе, и у Кристова упало сердце.
      — Лучше иди. Похоже, он не в настроении.
      — Я вернусь, — сказал Кристов, устремляясь назад. Не услышав ответа Джамала, он обернулся к другу, но тот уже захромал прочь, стремясь затеряться среди людей. Кристову хотелось броситься следом, вернуть его, чтобы друг был рядом, когда он заговорит с отцом…
      С кислой миной Кристов поплелся на зов. Тарик не терпеливо повторил свой жест, и Кристов понял, почему Джамал ушел.
      — Я просто хотел немного побыть с Джамалом, — сказал Кристов, подойдя поближе.
      — Никогда не говори при мне о нем, — перебил его Тарик. — В кемпе у тебя будут новые друзья, забудь этого урода.
      — Он бросит костыли, когда выздоровеет, — заспорил было Кристов. Все десять Оборотов жизни Кристова его отец постоянно находил изъяны во всех людях, с которыми Кристов пытался подружиться.
      — Не здесь и не сейчас, — проворчал Тарик. — А сейчас он урод, и я не хочу, чтобы ты с ним якшался. — Он схватил Кристова за плечо и подтянул к себе. — Это арфист Моран, — показал Тарик на человека в синей одежде, стоявшего рядом с ним.
      Кристов вежливо поклонился арфисту.
      — Смотри! Драконы начинают Игры! — воскликнул Моран, показывая в небо.
      Кристов запрокинул было голову, но наткнулся затылком на грудь отца. Он вытянул шею, чтобы все-таки видеть небо.
      — Хороший денек выдался, — сказал Моран. — Ни облачка.
      — Надеюсь, снова победит Телгар, — сказал Кристов. Кром-холд был под защитой Вейра Телгар. Именно драконы Телгара будут сжигать Нити, когда те начнут падать. Кристов знал, что Нитей не будет еще Оборотов шестнадцать. Ему самому стукнуло всего десять, и такое далекое будущее он просто не мог себе представить.
      — Конечно, они снова победят, — проворчал Тарик — В прошлом году они выиграли потому, что у них новый предводитель.
      — Он ведь из Айген-Вейра, да, пап? — спросил Кристов, не понимая, как же может опустеть целый Вейр.
      — А что им еще делать было? — заметил арфист Моран. — После этой засухи, да еще когда их королева умерла.
      — Им потеря, нам прибыток, — сказал Тарик. — В Телгар-Вейре драконов почти в два раза больше, чем в остальных.
      — И в два раза больше обязанностей, — заметил Моран.
      Кристов не слушал их, глядя только на драконов над головой.
      Одна группа, вся золотая, возникла прямо над ними. Королевы.
      Моран показал в небо:
      — Они собираются сбросить первые Нити.
      — Нити? — сглотнул Кристов. Он знал о Нитях из Обучающих Баллад, которые вбивал ему в голову арфист Джофри, а затем арфист Зист. Он, как и все на Перне, знал, что каждые двести Оборотов возвращается Алая Звезда, принося Нити, безмозглых прожорливых паразитов, пожирающих всю органику — дерево, растения, уголь, плоть — и растущих с такой скоростью, что целые долины выгорают за считанные часы. Они тонут в воде, им не по зубам сталь и камень, а пламя, особенно драконье, превращает их в бессильный пепел.
      — Это не настоящие Нити, — проворчал Тарик. — Просто веревки.
      — Просто похожи на Нити, — добавил арфист. — Для Игр.
      — А, — Кристов снова обернулся и вытянул шею, глядя вверх.
      Внезапно в небе появилось крыло драконов, прямо под королевами, а через мгновение низкий гул их прибытия сотряс воздух.
      — Свет перемещается быстрее, чем звук, — пробормотал арфист Моран.
      Кристов не вполне понял, обращается арфист к кому бы то ни было или просто так привык поучать, что не способен остановиться.
      — Они такие маленькие, — изумленно сказал Кристов.
      — Это подростки, — ответил арфист. — Они только-только выросли, чтобы летать в Промежутке и возить огненный камень.
      — Огненный камень? — повторил Кристов. Он о таком ничего не слышал. Он нахмурился и повернулся к отцу. — Это другое название угля?
      По гневному взгляду отца Кристов тут же понял, что задал неправильный вопрос. Он зажмурился, увидев, как напряглась отцовская рука, готовая дать ему оплеуху, но выручил арфист.
      — Нет, увы, это не другое название угля, — сказал арфист, не заметив гнева Тарика — или сделав вид, что не заметил. — Ты никогда его не видел, хотя по Балладам мог бы и помнить.
      — Я помню, — сказал Кристов. — Но мне всегда казалось, что это уголь.
      Тарик ожег его взглядом.
      — Пап, ты говорил, что уголь Крома горит жарче прочих. Вот я и думал, что драконы для огня уголь едят, — объяснил мальчик, ежась под взглядом отца. Дрожащим голосом он закончил: — Я думал, что они едят самое лучшее.
      — Твой парнишка очень сообразителен, Тарик, — сказал Моран, весело рассмеявшись. — С логикой у него все в порядке.
      — Его дело — взрослых слушать и учиться у них, — ответил Тарик. — А думать ему незачем.
      Моран озабоченно посмотрел на горняка.
      — Арфистам очень даже надо думать.
      — Арфистом он не будет, — ответил Тарик. — Кристов будет горняком. Как мой отец и отец моего отца. — Он мрачно ухмыльнулся Морану и поднял ладонь над головой Кристова. — Мы даже сложены как горняки.
      — Сдается мне, что и горняку думать не вредно, Тарик, — сказал Моран, неодобрительно качая головой. — Времена меняются. Старые шахты выработаны, новые залежи слишком глубоко под землей. Так что сегодня горняцкое дело требует нового образа мышления.
      — Только не для меня, — ответил Тарик. — Все, что мне надо, я знаю. Я проработал горняком уже двадцать Оборотов, я учился у моего отца, который проработал в забое тридцать Оборотов и пошел в забой в тринадцать. А нашу залежь впервые нашел его отец семьдесят Оборотов назад.
      Громоподобный удар и порыв холодного воздуха был предвестником появления огромного крыла драконов, которые пронеслись низко над толпой.
      — Телгар! — закричала толпа.
      Драконы резко вошли в пике, затем, дважды перевернувшись через крыло, набрали высоту и зависли в воздухе, смешавшись с подростками так, что казалось, будто два драконьих крыла летят как одно, несмотря на то что ведущее крыло летело ровным строем, метром ниже подростков.
      Кристов ахнул, когда подростки сбросили мешки, которые тут же подхватили всадники больших драконов. Глянув на куртку бронзового командира боевого крыла, он заметил на ней стилизованный символ, — пшеничное поле в белом ромбе. Это был сам предводитель Вейра.
      Боевое крыло дружно развернулось и снова вошло в пике, безупречно зависнув в той же точке, в которой они вынырнули из Промежутка. Паря, драконы изгибали шеи и поворачивали головы к всадникам, которые открывали доставленные мешки и забрасывали огненный камень драконам в пасть.
      — Страшная штука этот огненный камень, — услышал Кристов бормотание арфиста у себя за спиной. — Страшная штука.

* * *

      Планета Перн была прекрасным миром, заселенным сотни Оборотов назад колонистами, искавшими убежища от ужасов межзвездной войны — вернее, от всех войн.
      Но при первом осмотре Перна разведчики упустили, что одна из ее сестер-планет движется по необычайно нестабильной орбите. Только на восьмой Оборот после Высадки поселенцы узнали об опасности — когда планета, известная как Алая Звезда, подошла достаточно близко, чтобы сбросить смертоносный груз Нитей в пространство и на плодородный Перн.
      Нити, чужеродная форма жизни, появились в атмосфере Перна в виде длинных серебристых прядей, пожиравших любой органический материал — ни плоть, ни растительность не знали спасения от них. Одна зарывшаяся Нить могла уничтожить жизнь в целой долине за полдня.
      Находчивые колонисты оборонялись при помощи оставшихся у них космических технологий, изобретая способы долговременной биозащиты. Главным оружием стали огнедышащие драконы, они поглощали богатый фосфином минерал — огненный камень, который позволял им выдыхать пламя. При рождении, во время ритуала так называемого Запечатления, дракон создавал телепатические узы с человеком-всадником, который вместе со своим гигантским летающим скакуном рисковал жизнью, сражаясь с Нитями. Так Перн выжил.
      Алая Звезда ушла, и Нити перестали падать. За двести Оборотов колонисты расселились по Северному Континенту Перна. Когда Алая Звезда вернулась, драконьи всадники уже были готовы и выжгли Нити с небес Перна.
      Но даже пасторальному миру нужна сталь для плугов, подков и лопат. Перну требовалось больше — включая стальные пряжки и застежки для драконьей сбруи. А варка стали требовала железной руды, угля и множества редких металлов. После примерно пяти сотен Оборотов первоначальные поверхностные пласты угля, которые легко найти и эксплуатировать, были выработаны.
      Мастер-горняк Брайтелл разослал партии одаренных горняков на поиск новых угольных пластов в глубинах земли. Горняцкие кемпы, которые преуспеют в добыче угля, получат разрешение на полномасштабные горные разработки.
      Наталон, который приходился племянником Тарику и считался дядей Кристова, как раз заложил такую шахту. Когда он услышал, что Тарик ищет работу, он пригласил его в Наталон-кемп. Тарику с семьей предстояло уехать на другой день после Игр.

* * *

      Теним стоял в небольшом отдалении от толпы. Как раз начало разгон второе драконье крыло. Он позволил себе поддаться общему восторгу — все собравшиеся в благоговейном восхищении глядели на тридцать огнедышащих драконов, летящих по яркому полуденному небу, сжигая веревочные Нити, сброшенные королевой всадников. Они показывали искусство дракона и всадника в уничтожении смоделированной смерти до пепла.
      Глаза Тенима метнулись от зрелища, разворачивающегося в вышине, к намеченной жертве, краснолицему коренастому торговцу, который громко взревел, когда всадники Форта закончили свой полет и вымпелы Форта на флагштоке лордов-холдеров сменились бенденскими. Толпа взревела, и Теним воспользовался моментом. Он тоже закричал, рванулся вперед, сделал вид, что поскользнулся, и врезался в торговца.
      — Извините, извините! — ахал Теним, помогая торговцу встать и отряхивая с него пыль. Его зеленые глаза светились сожалением.
      — Не за что, — великодушно ответил торговец, пятясь. Затем он остановился, стал себя охлопывать и резко обернулся со злым видом.
      Его кошелек был в руках у Тенима. Нервно сглотнув, Теним протянул ему кошелек с самым невинным видом.
      — Вы кошелек уронили. Вот.
      — Спасибо, парень, — сказал торговец, хватая кошелек.
      — Вы не нажалуетесь моему мастеру? — спросил Теним, расширив глаза от страха. — Он побьет меня, если узнает. Я всегда такой неуклюжий, — добавил он, потупившись.
      — Нет, — ласково сказал торговец. Он сунул руку в кошелек и достал полмарки. — Не все такие честные, как ты, — сказал он и сунул монету в ладонь Тенима.
      — Спасибо! — радостно закричал Теним, все еще в роли. — Огромное вам спасибо!
      Он помахал торговцу рукой и быстро пошел прочь, не оборачиваясь, чтобы торговец чего не заподозрил. Отойдя подальше, Теним длинно, горячо выругался. Желудок согласно забурчал.
      Что бы там Моран ни говорил, он уже староват клянчить. Пора красть.
      Вечером будет игра. Теним решил рискнуть своей полумаркой — вдруг больше выиграет?
      Если не получится, то всегда найдется пьяница, который поздней ночью не заметит ловких пальцев в своем кармане.

* * *

      — Ну, арфист, твое мнение? — вопрос донесся от молодого порывистого парня из толпы, к которой он незаметно пристроился несколько минут назад.
      — Всегда трудна сказать, как обернется дело, Беррин, — после минутного раздумья сказал Моран.
      Кто-то в группе выкрикнул: «Нет, все просто — победит Телгар!»
      — Телгар будет первым, в этом я уверен, — торопливо ответил Моран. Он не видел, кто говорит, но прекрасно понимал, как опасно подвергать сомнению шансы местного Вейра. — Труднее предположить, какой Вейр будет вторым и третьим.
      — А ты ничего на уме не держишь? — спросил Беррин. Когда Моран кивнул, кромский холдер показал на выпуклость под своей туникой и сказал:
      Поспорим?
      Вряд ли, я же арфист, мне нельзя делать ставки.
      Почему нет?
      Ну, — рассудительно сказал Моран, — в конце концов, я же там был, и я не хочу, чтобы вы подумали, будто я вас перехитрил.
      Он перехватил жадный взгляд холдера. Значит, его нарочитые ошибки в прежнем разговоре убедили собеседника в том, что перед ним напыщенный, самонадеянный дурак. Холдер посмотрел на пухлый кошель, который Моран специально привесил к поясу у всех на виду. Конечно, холдер убедил себя в том, что кошель набит марками — Моран поддерживал эту уверенность тем, что крепко придерживал кошелек локтем.
      Дураки быстро расстаются с деньгами, подумал про себя Моран, вспоминая прежние годы в Зале Арфистов.
      — Ладно, арфист, ты, видать, человек честный, — ответил Беррин тоном, явно свидетельствовавшим, что он считает Морана тупым дураком. — И, думаю, ты будешь честен со мной, если кое-что узнаешь.
      Моран закивал.
      — Как насчет ставки за второе место? — сказал Беррин. Моран поднял руки, изображая беспокойную нерешительность. — Немного, скажем, марка-другая?
      Моран с сомнением посмотрел на холдера.
      — Ну, давай, арфист! — крикнул из толпы один из приятелей Беррина.
      — Ну, — медленно начал Моран, стискивая кошель. — Может, поставлю марку на то, что Бенден будет вторым.
      — Бенден? Марку ставлю! — крикнул еще кто-то из толпы. Моран улыбнулся про себя, опознав в крикуне Берринова прихвостня. В душе арфист был уверен, что только половина народу работает на Беррина, а остальные не в курсе, просто они азартные игроки и надеются нажиться на споре Морана и Беррина. Моран был уверен, что в конце концов стрясет деньги и с тех, и с других. Никаких угрызений совести он не испытывал — в лагере голодали дети, которым нет дела, честно ли добыта еда.

* * *

      Халла озабоченно посмотрела на старшего брата, поскользнувшегося на глине. Джамал чуть поморщился, ударившись больной ногой, и проглотил ругательство.
      — Ты в порядке? — спросила Халла. Она помогла ему встать и нахмурилась. — Чем так воняет? Это же от твоей ноги!
      — Да пустяки, — соврал Джамал.
      — Может, позвать тебе целителя? — сказала Халла.
      — Да не пойдут к нам целители, сама знаешь, — ответил Джамал. Он отпустил Халлу. — Иди к детям, тебе же за ними смотреть.
      Халла фыркнула, но послушно отправилась к одинокой группке детей. Большинству не сравнялось и восьми Оборотов. Она обернулась, но Джамал уже исчез в толпе Встречи, и ей оставалось только надеяться, что с ним все будет хорошо.
      — Конечно, я никому не скажу, — пообещал Моран разочарованным спорщикам, собирая выигрыш.
      — Очень обяжешь, арфист, — с чувством сказал ему Беррин.
      Остальные проигравшие закивали.
      — В конце концов, все ж по-хорошему, — сказал арфист, тщательно раздавая по четверти марки проигравшим.
      После того как те поблагодарили его за доброту, Моран вернулся к горнякам.
      — Разве я не говорил, что победит Телгар? — заявил Тарик, крепко хлопнув арфиста по плечу. Он смотрел на него сверху вниз, сияя глазами. — Ну, у тебя, как понимаю, найдется несколько марок для меня?
      — Догадался, — игриво ответил Моран, протягивая двухмарковую монету, которую только что выиграл. Он подался к Тарику и прошептал ему на ухо: — И надеюсь, ты и другие наши предложения сочтешь выгодными.
      Лицо Тарика на мгновение посуровело, затем он ответил:
      — Уверен. Правда.

Близ Наталон-кемпа

492.7-4934 ПВ

      Следуя указаниям мастера Зиста, Пеллар юркнул в фургон торговцев и спрятался за бочками груза для Наталон-кемпа. Щебетуна, чтобы не выдал, он отправил к Зисту.
      Поездка до лагеря заняла семидневку. Зисту только два раза удалось передать ему еду. К счастью, Пеллар собирался с расчетом на самообеспечение — по крайней мере на две семидневки. Он покинул торговый караван за ночь до прибытия в кемп и направился в горы.
      Погода была холоднее, чем в Форт-холде и Зале Арфистов. Пеллар был хорошо одет и шел твердым шагом, зная, что от движений согреется. Он шел всю ночь и начал искать укрытие для сна только тогда, когда солнце появилось на горизонте.
      Он нашел подходящее место на небольшом плато восточного склона гор, поднимавшихся к лагерю Наталон. Плато оказалось широким, с густым лесом, пышным подлеском и буйной травой.
      Пеллар остановился, прежде чем подняться на плато, и стал высматривать признаки чужого присутствия. Щекочущее ощущение, странное чувство беспокойства встревожило его, и он спрятался за валуном. Он ждал, достав из-за пазухи кусок вяленого мяса и медленно жуя жесткую полоску: и поесть надо было, и взять себя в руки помогало, как учил его Микал.
      Позднее он выглянул из-за валуна и снова осмотрел плато. Через мгновение вычислил, что так встревожило его в первый раз, — темное коричневое пятно под деревьями. Он с подозрением всмотрелся в него. Ветер, пришедший с гор под теплыми лучами утреннего солнца, шевельнул на темном холмике что-то яркое, и оно блеснуло. Пеллар снова спрятался и продолжил ждать.
      Наконец он снова выглянул и осматривал плато до тех пор, пока не уверился, что здесь никого нет. Он вышел из-за валуна и быстро зашагал по плато, все еще внимательно осматриваясь. Время от времени он останавливался и, отдыхая под деревьями или прячась за камнями, осматривал те участки плато, которые прежде не были видны. Наконец, удовлетворившись, он кружным путем подошел к коричневому холмику.
      Яркое пятно, что он заметил прежде, оказалось букетиком желтых цветов. Пеллар остановился. У него внезапно перехватило горло.
      Холмик был могилой, причем свежей и слишком маленькой для взрослого человека.
      Он глубоко вздохнул и подошел поближе к холмику, высматривая следы. Поначалу он боялся, что ничего не увидит, затем, присмотревшись к цветам, заметил участок примятой земли. Он опустился на четвереньки и наклонился поближе к земле. Следы не были похожи на отпечатки ног, но, приглядевшись повнимательнее, понял, что странные отпечатки оставлены плетенной из лыка обувью. Следы были маленькими, детскими.
      Ребенок в плетеных сандалиях, привязанных к ноге бечевкой.
      — Обувь можно сделать из чего угодно, — говорил в свое время ему Микал. — Конечно, лучше всего шкура цеппи. Но однажды я сплел пару лаптей. — Он покачал головой. — Они колючие, носить их трудно, живут они недолго, но все лучше, чем босиком ходить, особенно по холоду.
      Пеллар обошел могилу с другой стороны, пытаясь найти следы, ведущие от нее. Нашел. Снова опустился на землю, тщательно выискивая что-нибудь еще. Он был уже готов сдаться, когда заметил примятую траву. Пеллар улыбнулся. Кто-то очень тщательно маскировался. Если бы ребенок не положил цветы на могилу, Пеллар вряд ли обнаружил бы хоть что-нибудь. Теперь он знает, что искать, так что дело пойдет легче — следам было не более дня.
      Маленький ребенок умер и был похоронен здесь, в безымянной могиле, на которую даже цветов не положили. Другой ребенок — возможно, сестренка или братишка — тайком пришел сюда и принес цветы, а затем вернулся к остальным. Все они ушли на север к Наталон-кемпу.
      Если действовать быстро, подумал Пеллар, можно найти их лагерь. Пеллар был уверен, что это Изгои. Решительно сжав челюсти, Пеллар забросил рюкзак за плечо. Но не успел он пройти и сорока шагов, когда обратил внимание на сломанные стебли вдоль тропинки. Из каждого отдельного кустика цветы срывали по одному — по два, так что заметил бы это только тот, кто нарочно искал бы. Интересно: ребенок, сорвавший их, сделал так нарочно или просто выбирал лучшие цветы, которые смог найти. Пеллар посмотрел на букетик, и лицо его помрачнело.
      Он снял рюкзак, достал маленькую лопатку и выкопал маленький цветущий кустик. Вернулся к могиле, посадил цветы на холмике, даже полил их драгоценной водой. Образ Кариссы смешался в его представлении с образом этого неизвестного ребенка, погибшего из-за Изгоев и тех кто их Изгнал.
      Поклонившись духу погибшего ребенка, Пеллар встал отряхнулся и решительно вернулся к делу. Как далеко на север сможет зайти ребенок в лаптях, подумал он.
      Он повернулся в направлении, куда уходили следы, я осмотрелся, запоминая приметы местности. Убедившись что снова сможет найти это место, Пеллар вернулся тем же путем, что и пришел. Если он пойдет вдоль дороги, подумал он, то сумеет обогнать медленно идущую группу.

* * *

      Пеллар добрался до Наталон-кемпа среди ночи. Он молча пробирался между деревьями на запад, пока не вышел на расчищенную территорию кемпа, а там уже смело зашагал, словно давно жил тут, к маленькой каменной хижине, в которой поселился Зист.
      Весь кемп спал — даже ночная смена в шахте не работала, поскольку вечером был большой праздник. Пеллар видел его с дальнего берега озера. Когда Встреча закончилась, он обогнул озеро по дальнему, западному краю, перебрался через втекавшую в него реку и пошел через лес.
      К тому времени, когда Пеллар добрался до дверей мастера Зиста, похолодало так, что Пеллара было четко видно даже в свете меньшей из двух лун Перна. Он постучал в дверь. В животе у него громко заурчало.
      Дверь быстро открылась, и Зист, сонно моргая, отодвинулся вбок, чтобы впустить Пеллара в тепло.
      — У тебя губы синие, — сказал ему Зист.
      Пеллар только и мог кивнуть. Зист сгреб его за плечи, повернул и тихонько подтолкнул.
      — Иди к огню.
      До Пеллара донеслись соблазнительные запахи.
      — Я припрятал для тебя еды со Встречи, — сказал Зист, и Пеллар пошел следом за ним.
      С удивлением и благодарностью он принял замерзшими руками кружку горячего кла, а потом мастер Зист усадил его в кресло, ясно показав, что прежде, чем они будут говорить о делах, Пеллар должен поесть.
      Пока Пеллар жадно пил и ел, Зист внимательно рассматривал подростка. Пеллар заметил испытующий взгляд и истолковал его верно. Он сунул руку за пазуху, вытащил оттуда свою дощечку, протянул ее мастеру Зисту и вернулся к еде.
      Зист нахмурился, но потом разглядел, что дощечка завернута в жесткую ткань. Зист снял ткань и увидел длинный отчет Пеллара, написанный аккуратными мелкими буквами.
      Зист принялся читать, и его брови поползли вверх.
      — Ты нашел их лагерь? — удивленно сказал он, глянув на Пеллара в ожидании подтверждения.
      Молодой арфист кивнул, усмехнулся и дал знак своему мастеру продолжать читать. Зист одобрительно фыркнул и снова склонился над дощечкой. Вскоре он снова поднял голову.
      — В основном дети? Как они одеты?
      Пеллар снова показал на дощечку, и опять Зист вернулся к чтению. Когда он в очередной раз поднял голову, Пеллар просто улыбнулся и показал на дощечку.
      — Тут больше ничего нет! — возмутился Зист. Пеллар кивнул. — Значит, это все, что ты узнал?
      Пеллар снова кивнул.
      — Скоро зима, — пробормотал себе под нос Зист. — Дети будут мерзнуть.
      Пеллар, соглашаясь, сделал гримасу и красноречиво потер живот.
      — И голодать, — кивнул Зист. — Но я не понимаю, почему они остались здесь. Почему еще куда-нибудь не подались? Что им тут надо?
      Пеллар встал, замахал руками, чтобы привлечь внимание мастера, и, когда тот сосредоточился, он показал большим пальцем на себя, положил ладонь себе на голову, а затем опустил ее на уровень пояса, сделав при этом большие невинные глаза.
      — А, они маленькие и хитрые.
      Пеллар кивнул и описал рукой арку, показывая на домики горняков и край озера, а затем опять глянул на Зиста, изображая маленького ребенка.
      — Да, конечно, тут есть дети их возраста, но ведь их все в кемпе уже знают в лицо.
      Пеллар показал на свою дощечку, и Зист протянул ее хозяину. Он терпеливо ждал, пока юноша вернет ее с ответом.
      «Только не по ночам».
      — Так они по ночам воруют уголь? — нахмурившись, сказал Зист. Немного помолчав, заявил: — Много им не унести. Маленькие они.
      Пеллар покачал головой и драматически поднял руку ко лбу, вертя головой туда-сюда и настороженно оглядывая комнату.
      — Они выставляют часовых, — догадался Зист. Он кивнул. — И если ночью они увидят кого-нибудь незнакомого, то часовой их предупредит или сделает вид, что потерялся. Умно.
      Зист откинулся на спинку кресла и велел Пеллару тоже сесть. Пеллар хорошо знал старшего арфиста — снова наполнил тарелку едой и стал неторопливо жевать, поглядывая на мастера Зиста, словно пытаясь понять, о чем тот думает.
      — Ты знаешь, сколько они уносят? — спросил Зист после долгого задумчивого молчания.
      Пеллар оторвался от тарелки и пожал плечами. Зист коротко кивнул и снова задумался.
      Через некоторое время Пеллар закончил есть и снова потянулся за доской.
      «Расскажи мне о Встрече», — попросил он.
      Мастер Зист потянулся за дощечкой, коротко глянул на буквы и хмыкнул.
      — Довольно любопытно было, — ответил он. — Прямо-таки поучительно.
      Зист рассказал о свадьбе Силстры, дочери Данила, одного из горняков — кстати, последнего из воспитателей стражей порога в Наталон-кемпе, — и кузнеца по имени Террегар. Потом он перешел к певческим способностям одного из сыновей Данила и напряженности, которую заметил между Наталоном, основателем лагеря, и Тариком, его дядей.
      — И всего необычнее мне показался страж порога, — добавил Зист, изумленно покачивая головой. — Он летал над праздничным шествием с корзиной светильников в лапах.
      Пеллар удивленно вздернул голову. Сунул ладони под мышки и сделал вид, будто хлопает крыльями. На лице его было написано недоверие.
      — Да знаю я, знаю, — отмахнулся Зист. — Трудно поверить, чтобы страж летал, такого доныне не видывали. Но на стражей вообще мало кто обращает внимание. Я долго разговаривал с Данилом, и тот сказал, будто сам летал на нем ночью. — Зист покачал головой. — Говорит, что ночью воздух гуще.
      Пеллар пожал плечами и написал на дощечке: «Драконы лучше».
      — Конечно, — согласился Зист. — Одно дело, когда животное летает куда хочет, другое — когда летает, куда тебенужно.
      Пеллар закивал, вспомнив свои усилия обучить Щебетуна. Зист улыбнулся и покачал головой.
      — Что между Тариком и Наталоном большой приязни нет, видно невооруженным глазом, — продолжал он. — И я опасаюсь, что успел поселить вражду между Кинданом и Кайлеком. — Он посмотрел на Пеллара, заметил его замешательство и пояснил: — Это сыновья Данила. У младшего явный дар, он сможет стать хорошим певцом, а вот старший… ну, ему только в шахту дорога. Кайлек — хулиган, — добавил Зист после короткого размышления. — Боюсь, он выместит свою злость на Киндане. Боюсь, старший брат так запугает младшего, что тот вообще перестанет петь.
      Пеллар подумал, затем написал:
      «Ментор».
      Зист досмотрел на слово и кивнул. — Думаю, может сработать, — согласился он. В Зале Арфистов давно применяли этот хитрый подход — «трудного» подростка назначали наставником младшего. Иногда ответственность и аура авторитетности помогала исправить самого «ментора».
      — Но для кого? — спросил сам себя Зист, снова откидываясь на спинку кресла.
      Пеллар не сдержал зевка. Зист усмехнулся, покачав головой.
      — Ты себе голову не забивай. Я сам решу. — Он встал и показал в сторону кухни.
      Пеллар охотно двинулся туда, по пути развязывая рюкзак. Порывшись минут десять в запасах Зиста, Пеллар туго затянул рюкзак и навьючил его на спину. Мастер Зист с улыбкой спросил:
      — Тебе припасов-то хватит?
      Пеллар похлопал по рюкзаку и кивнул. Потом взял дощечку. Повесил на шею и спрятал под рубашку.
      — Щебетун стережет твой лагерь? — спросил Зист, когда они с Пелларом подошли к дверям. — Понадобится еда — присылай его.
      Пеллар с удивлением обернулся к арфисту.
      — О, — рассмеялся Зист. — Если его увидят, я скажу, что он тут по делам арфистов. — Он подмигнул Пеллару. — И ведь это будет чистая правда, не так ли?
      И тут как раз появился файр. Он возник в прихожей, отчаянно выискивая Пеллара и вереща.
      — Он что, проголодался? — спросил Зист. Пеллар подался вперед и подхватил своенравную ящерку на руки. Поднял повыше, чтобы посмотреть ему в глаза. Зист тихо стоял рядом, изумляясь, как здорово Пеллар научился общаться с этим существом.
      Мгновение спустя Пеллар снова прижал к себе Щебетуна и нежно погладил. Затем подбросил его в воздух, и Щебетун ушел в Промежуток, оставив за собой лишь холодный порыв воздуха.
      Пеллар повернулся к двери, и вид у него был обеспокоенный.
      — Пеллар, что случилось?
      Юноша обернулся, выдернул дощечку из-за ворота и быстро нацарапал:
      «Кто-то обнаружил мой лагерь».

* * *

      Пеллар не стал возвращаться к месту ночевки. Он про вел холодную ночь под открытым небом без сна, спрятавшись поблизости в ожидании рассвета.
      Когда солнце взошло достаточно высоко, чтобы осветить глубокую долину, в которой он разбил лагерь, Пеллар заставил себя успокоиться и лежать не шевелясь, чтобы не выдать свое присутствие кому бы то ни было.
      Он послал Щебетуна обратно к мастеру Зисту, сообщив, что с ним все хорошо, и приказал файру оставаться с арфистом, пока его не позовут.
      Пеллар прождал час, прежде чем убедился, что возле лагеря никто не рыщет, затем стал медленно спускаться вниз. Кто-то нашел его пожитки, осмотрел их и аккуратно сложил.
      Только поверх них лежал маленький букетик желтых цветов.
      Пеллар быстро нашел следы лапотков. Он был уверен, что его лагерь нашел тот самый ребенок — маленькая девочка? — который оставил цветы на могиле.
      Он собрал свои вещи, стараясь не слишком топтаться. Затем закинул рюкзак на спину и зашагал прочь, намереваясь найти место получше, чтобы не оставлять на виду следов своего пребывания.

* * *

      Пеллар нашел себе новое укрытие высоко в горах к востоку от Наталон-кемпа. Это была пещера, вход в которую снаружи казался обычной трещиной. Внутри трещина расширялась. Пеллар подумал, что, наверное, давным-давно гора раскололась, и тогда образовалась эта самая трещина. Сквозь нее постоянно тянул холодный сквозняк, выходя сквозь естественную трубу наверху. К счастью, часть пещеры была шире и неплохо защищена от ветра.
      И это пришлось очень кстати — заползая в широкую часть пещеры, где он решил обосноваться, Пеллар дрожал от пронизывающего холода.
      Он подыскал камней, сложил их кругом, составил шалашиком сухие ветки и сучки, которые подобрал по дороге. Из кармана достал горсть сухих листьев, а из другого — драгоценный кремень.
      Когда разгорелся костер, Пеллар раскатал спальник и снял ботинки. Поморщился, заметив, что один из кожаных шнурков лопнул, и еще больше скривился, когда в поисках замены нашарил в рюкзаке только еще один такой же, в засохшей грязи. Он несколько мгновений тупо смотрел на него, затем досадливо покачал головой: выходит, тот, кто подарил ему цветы, взял хорошие кожаные шнурки для своих лапотков, а взамен оставил свои.
      Вздохнув, Пеллар выбрал наименее истертый из шнурков, отрезал от него обтрепанные концы, тщательно подвязал к порванному шнурку и положил ботинки сушиться у костра. На камне рядом разложил носки — памятуя свое обучение у мастера Зиста, не слишком близко к огню, чтобы не сгорели.
      Его ноги, ботинки и носки вымокли не от трудного подъема, а из-за нескольких ручейков по дороге, которые он вынужден был переходить вброд. Мастер Зист рассказал ему о сгоревшей повозке Изгоев, которую они нашли в том злополучном путешествии вместе с Кариесой и Кайлой, и этот рассказ, как и многое другое, дал Пеллару повод думать, что найдется немало людей, готовых убить его ради поживы — или просто по злобе.
      Пеллар стиснул челюсти, подумав о маленькой девочке с цветами в обществе таких жестоких людей. Его мысли стали еще мрачнее, когда он поймал себя на воспоминании о Моране, пропавшем ученике Зиста. Он представил, как Изгои раскрыли его, пытают, а то и похуже… Пеллар вздрогнул от страха, но взял себя в руки. У него есть Щебетун, и он намного лучше Морана умеет читать следы и выживать в дикой местности. Мастер Зист постоянно это говорил.
      Пеллар глубоко вздохнул, успокаиваясь, и стал смотреть в огонь. Внезапно он понял, что ему холодно. Он и не заметил, что позволил костру приугаснуть. Он улыбнулся собственной глупости и стал подкармливать огонь веточками, пока тот не разгорелся достаточно сильно, чтобы перекинуться на более толстые сучья.
      Затем порылся в рюкзаке, нашел кусок вяленого мяса и стал медленно его жевать, стараясь не думать о пухлых пирожках или жареном цеппи. Когда голод утих, он убрал остаток мяса.
      Он долго смотрел в огонь, затем вытянул шею и покрутил головой, внимательно рассматривая пещеру.
       «Щебетун», —мысленно позвал он, сосредоточившись на образе файра, и послал ему изображение своего укрытия.
      Порыв ледяного воздуха — и в пещере возник возбужденный файр, который издавал гордые трели, порхая вокруг Пеллара.
      Пеллар расплылся в улыбке и протянул руку, чтобы маленькое существо могло усесться.
       «Ты самый лучший на свете», —подумал Пеллар. Щебетун стал охорашиваться и тереться мордочкой о щеку Пеллара.

* * *

      Вскоре жизнь Пеллара вошла в рутинную колею. Каждые семь дней он встречался с мастером Зистом, а остальное время присматривал издали за тем местом, откуда Изгои таскали уголь.
      Крали они понемногу и тщательно выбирали время, когда ночная смена выдавала уголь на-гора, а погрузить в мешки его еще не успевали. Кражу тогда трудно было заметить.
      Пеллар всегда радовался встречам с Зистом — не только ради тепла и еды, но также из-за рассказов Зиста о наблюдениях за горняками. Ему приятно было услышать, что арфист принял его предложение насчет Кайлека и что уловка сработала — Кайлек с Кинданом крепко подружились. Кайлек стал более сдержанным, а Киндан, младший, стал более общительным и уверенным под руководством Кайлека.
      Кроме этих визитов, Пеллар не выбирался из своей пещеры без особой необходимости, стараясь не оставлять лишних следов. Его обычный маршрут вел на юг, за тем сворачивал к северу, и мальчик всегда старался прятать следы — то шел по дну ручья, то перебирался по деревьям.
      Он никогда не наблюдал с одной и той же точки два раза подряд, а следующую точку выбирал подальше от нынешней, на случай если кто-нибудь заметил его накануне.
      Он оставался на своем наблюдательном пункте ровно столько, чтобы увидеть, сколько стащили Изгои из угольной кучи. Поскольку передвигался он тогда, когда они спали, Пеллар опасался, что его скорее, чем Изгои, обнаружит Има, охотник из Наталон-кемпа. Но его предосторожности скрывали его от глаз охотника так же хорошо, как и от Изгоев.
      Однако он взял на заметку; лучше приходить на точку наблюдения за пару часов до рассвета и уходить как можно быстрее.
      За два месяца наблюдений он выяснил, что ночная смена, с которой работал чувствительный к свету страж порога, обычно заканчивалась до того, как солнце поднималось над горизонтом, а потому тщательно следил за тем, как они выходят из шахты. Он не был уверен, не заметит ли его страж порога.
      Но как-то раз ночная смена не появилась из шахты, даже когда совсем рассвело. Солнце уже висело над горизонтом, и кемп начал просыпаться. Пеллар улыбнулся, заметив вдали мастера Зиста, степенно шагающего к каменному дому Наталона. Он шел на урок — учить здешних детишек.
      Чуть позже удивление сменилось тревогой: он заметил струйку черного дыма — угольной пыли, — выходившую из шахты. Вскоре струйка превратилась в столб, и Пеллар с упавшим сердцем понял, что случилось что-то страшное.
      Он не знал, как предупредить мастера Зиста и остальных горняков, однако столб пыли сам по себе послужил сигналом тревоги, затмив небо над лагерем и окутав его тенью. Горняки вскоре заметили черный столб и кинулись туда.
      Кемп закипел. Народ столпился вокруг входа в шахту. Пеллар в ужасе смотрел на развертывающуюся у него на глазах трагедию. Он увидел, как женщины быстро устроили перевязочную, как какой-то мальчик лет десяти выбежал из шахты, схватил бинты и бросился назад, а какая-то женщина махала и кричала ему вслед. Пеллар догадался, что мальчик — сын одного из пострадавших.
      В горле у Пеллара встал ком, когда он представил себе, каково мальчику, и он с жаром пожелал — словно его желания могли что-то изменить, — чтобы отец мальчика не был слишком тяжело ранен.
      Или, может, пострадал другой мальчик, подумал Пеллар, вспомнив, что Кайлек как раз в эту смену должен был впервые спуститься в забой. Неужели и Кайлек ранен?
      Ощущая неясную приязнь к незнакомцу, Пеллар вглядывался в даль, высматривая его.
      Он несколько часов наблюдал за трагедией, видел, как из шахты поднимали тела пострадавших, заметил, как вынесли рыженького мальчика. Несколько часов спустя Пеллар облегченно вздохнул, увидев, как из шахты поднялся тот парнишка, что бегал за бинтами. Но радость его тут же угасла — он увидел, как парнишка склонился над рыжим мальчиком, и понял, что это не Кайлек, а его младший брат.
      Он все смотрел и надеялся, пока одна из женщин не набросила простыню на двух мальчиков. Тогда он понял, что в перевязочной эти двое были единственными детьми.
      Не были видно ни стража порога Даска, ни его хозяина Данила, ни сыновей Данила, которые были в этой смене. Также нигде не было видно отца рыженького мальчика.

* * *

      Щебетун прилетел с зашифрованным посланием от мастера Зиста: «Он больше не может здесь оставаться».
      Пеллар подумывал отослать коричневого файра обратно в Зал Арфистов, но не был уверен, что Щебетун согласится — и что ему удастся призвать файра с такого большого расстояния.
      Он выждал несколько дней. Он помнил, как поднимали наверх закутанные в саван тела погибших горняков — их было девять.
      Пустился в путь, когда начало темнеть, так что Изгои, возможно, тоже тронулись с места. Послал Щебетуна на горняцкое кладбище на разведку и двинулся в кемп кружным путем: спустился по южному склону горы, затем взял к западу вокруг озера. Пересек речку на дальней стороне, прежде чем снова свернуть на восток, к кемпу. Ночной ветерок нес горный холодный воздух вниз, в остывающую долину.
      Кладбище представляло собой расчищенную площадку рядом с водопадом, который свергался в ущелье примерно в километре от горняцкого кемпа.
      Это было тихое место, где, по счастью, пока было не много могил. И большая часть из них — девять, — как ни печально, появилась после последнего несчастного случая.
      По дороге Пеллар рвал цветы — и с изумлением увидел среди больших венков маленькие букетики желтых цветов, перевязанные травинками. Хотя не исключалось, что букетики положил кто-то из детей погибших, Пеллар был уверен, что оставила их та самая маленькая девочка.
      Он задумался: почему девочка положила цветы на могилы? Неужели ей небезразличны эти люди? Или дело в том, что она помнит умерших родных и, помянув здешних погибших, таким образом поминает и своих? Так же, как Пеллар поминал Кайлу и Кариесу?
      Раздумья Пеллара прервал Щебетун — он вдруг захлопал крыльями и исчез в Промежутке. Это было предупреждение. Пеллар прижался к дереву и замер.
      На кладбище метрах в трех от Пеллара появилась фигура. Кто-то шел к могилам. Пеллар заметил белокурую прядку. Это был подросток — девочка, решил Пеллар. Года на два моложе его самого. Определенно не та, что приносила цветы, — та должна быть меньше и младше.
      Что-то встревожило ее, и она повернулась туда, где спрятался Пеллар, затем наклонилась, ощупала землю рукой и выпрямилась, зажав в кулаке большой кусок камня.
      — Кто тут? — крикнула она. Да, точно девочка.
      — У меня камень!
      Пеллар прижался к дереву плотнее, хотя она явно не могла видеть его в темноте.
      Странно, но девочка стала нюхать воздух.
      — Ты не из кемпа, — сказала она. — Если не назовешься, я… я расскажу про тебя мастеру Зисту!
      Пеллар улыбнулся — уж мастер Зист пугал его меньше всего. Но он не понимал, откуда девочка знает, что он не из кемпа, и почему она принюхивается? Она стояла с подветренной стороны. Конечно, как следует вымыться ему не помешало бы, но он знал, что с такого расстояния никто его учуять не может, особенно здесь, где полно свежесрезанных цветов. Может, она все же увидела его? Но почему она тогда не бросила в него камнем?
      Девочка некоторое время стояла неподвижно, затем отбросила камень и побежала к кемпу. Она остановилась, обернулась — возможно, думая, что Пеллар выйдет из укрытия, — и крикнула:
      — Не говори, что я тебя не предупреждала! Мастер Зист — человек горячий, и он не успокоится, пока тебя не найдет!
      Пеллар коротко фыркнул — он был уверен, что куда лучше знаком с нравом и упорством мастера Зиста.
      Он выжидал, пока у него не затекли ноги, и только потом послал Щебетуна проверить дорогу в кемп. Тот сразу ответил, что путь чист.
      Через полчаса, хорошо за полночь, Пеллар уже сидел на кухне мастера Зиста с кружкой горячего кла в руках. Мастер весело подбрасывал в воздух маленькие булочки, которые изголодавшийся файр ловил прямо в воздухе.
      — Так это на тебя наткнулась Нуэлла на кладбище? — спросил Зист, как только Пеллар поставил кружку на стол и потянулся за дощечкой.
      Пеллар не стал ничего писать, а вместо этого нарисовал в воздухе две кривые и поднял ладонь до уровня груди, показывая рост девочки.
      — Да, — усмехнувшись, кивнул Зист. — Точно, Нуэлла. Она решила, что испугала тебя и ты убежал.
      Пеллар улыбнулся и покачал головой.
      — Я не хотел бы, чтобы она тебя нашла еще раз. Пеллар закивал.
      — И нам надо быть весьма осторожными в будущем, — сказал Зист. Он показал головой на переднюю часть дома. — У меня гость.
      Пеллар удивленно поднял брови.
      — Киндан, — объяснил Зист. — Один из сыновей Данила. Он хочет остаться в кемпе. И поскольку родни у него в кемпе не осталось, я приютил его, — взмахнул рукой арфист.
      Пеллар старался не выдать своего раздражения, но Зист слишком хорошо знал юношу.
      — Мой предшественник, арфист Джофри, очень хорошо о нем отзывался, — продолжал мастер. — Из его заметок ясно, что Киндан — будущий арфист.
      Пеллар побоялся угадать, что будет сказано дальше.
      — Я подумываю взять его в ученики.
      Пеллар вскочил с кресла, охваченный гневом и ощущением, что его предали, и ткнул себе в грудь.
      «Я! Я твой ученик!» — хотелось закричать ему.
      — Тс-с! — прошипел Зист, знаком приказав Пеллару снова сесть. — У него хороший слух. Он услышит тебя, а нам это ни к чему.
      В ответ Пеллар ожег его гневным взглядом. «Пусть уйдет!» — думал он.
      — Джофри вернулся в цех учиться на мастера, — сказал Зист, сурово глядя на Пеллара. — А мастер может иметь двоих учеников — хотя такое и редко бывает, одного из учеников обычно повышают до подмастерья.
      От лица Пеллара отхлынула кровь, гнев в его сердце мгновенно утих, и он шумно плюхнулся в кресло.
      — Это уже лучше, — сказал Зист. Он склонил голову набок и погрозил Пеллару пальцем. — Правда, после такой выходки… — он резко осекся и покачал головой. — Дело в том, что ты все еще слишком юн, чтобы стать подмастерьем, — вздохнул Зист. — Тебе бы еще пару- четверку Оборотов опыта набираться… — он впился в глаза Пеллара жестким взглядом. — Но ты уже знаешь все, что нужно.
      Пеллар перебил его взмахом руки, показав на свое горло.
      — Петь и говорить — это далеко не главное, — раздраженно отмахнулся Зист. Он оглянулся на переднюю комнату и добавил: — На самом деле мне кажется, что скоро я буду тосковать по твоей немоте.
      Зист нахмурился и задумался на миг.
      — Я назначаю тебя подмастерьем, с отсрочкой утверждения твоего звания в Зале Арфистов. Когда мы вернемся туда, я уверен, ты уже вполне заслужишь свое звание. А теперь, — он резко сменил тему, — расскажи мне последние новости.
      Пеллару понадобилось совсем немного времени, чтобы изложить мастеру Зисту все, что удалось выяснить за последние два дня. Не без колебаний он сообщил мастеру Зисту о цветах на могилах — он не доложил ему о первом случае и опасался, что Зист, если не разозлится, будет недоволен его упущением.
      Он оказался прав. Зист выжал из него все подробности и даже заставил повторить случай с подменой шнурков.
      — Ты должен был сказать мне об этом раньше, — сказал Зист, когда Пеллар закончил писать последний ответ.
      Пеллар поморщился и покорно кивнул. Зист не сводил с него глаз, а затем добавил голосом, в котором прозвучало сочувствие:
      — Мне кажется, я понимаю, почему ты промолчал. «Я должен был рассказать», — написал Пеллар на своей дощечке.
      — Я понимаю твои чувства, — сказал Зист. — Когда она взяла твои шнурки, тебе это показалось предательством, да?
      Пеллар задумался на мгновение, а затем неопределенно помахал рукой.
      «Ей они были нужнее», — написал он.
      — Да уж, — согласился Зист. — Но разве больше, чем тебе?
      Пеллар немного подумал, затем пожал плечами. Зист отстраненно кивнул и снова сел в кресло, сложив руки на колене. Он задумался.
      — Скоро наступит зима, — пробормотал он после долгого молчания. Он посмотрел на Пеллара и подался вперед. — Я думаю, Изгои уйдут, когда выпадет снег. Когда это произойдет, возвращайся в Зал Арфистов.
      Пеллар возмутился при мысли, что придется оставить мастера Зиста в одиночестве, и тот прочел по лицу ученика его чувства.
      — Я тут буду в безопасности, — сказал он, отметая возражения. — Кроме того, я не переживу, если ты замерзнешь насмерть на бессмысленном задании.
      «Я могу пойти за ними», — предложил Пеллар.
      — Мне кажется, что в Зале Арфистов для тебя найдется куда более важное дело.
      Пеллар кивнул, втайне думая о том, что до зимы еще несколько месяцев и все может сто раз измениться.

* * *

      Когда похолодало, Пеллар осмелел. Он по-прежнему избегал окрестностей лагеря Изгоев, но большую часть дня уже проводил вне укрытия. Отчасти это было вызвано необходимостью — ему нужно было больше свежей еды, чем мог принести Щебетун от мастера Зиста. Отчасти — чтобы не замерзнуть: постоянное движение спасало от холода. Отчасти — как Пеллар признавался себе самому — чтобы испытать свои силы.
      Он тщательно копировал ловушки и силки охотников Наталон-кемпа, но старался не ставить свои там, куда могли забрести охотники. И если бы на них наткнулся кто-то другой, кроме охотника Имы, они подумали бы, что именно Има их и поставил.
      Пеллар решил расставлять свои ловушки на южном склоне горы, в направлении далекого Кром-холда, подальше и от Наталон-кемпа, и от Изгоев.
      Когда похолодало еще сильнее и начал падать первый снег, Пеллар решил, что, наверное, в желании мастера Зиста отослать его в Зал Арфистов есть смысл. Снег был еще неглубок, но Пеллару уже сейчас приходилось прилагать большие усилия, чтобы не оставлять следов ни на снегу, ни на раскисшей земле.
      Лучшие ловушки Пеллара представляли собой простые силки, которые, распрямляясь, вздергивали добычу высоко вверх, в деревья, подальше от глаз любого, кто мог сюда забрести.
      Пеллар предусмотрительно ходил разными тропами — иногда начиная с одного конца ряда своих ловушек, а иногда с другого, порой даже с середины. Он никогда не ходил дважды в день одним и тем же путем и никогда не ходил по собственному следу.
      В тот день, спустя три месяца после того, как он побывал на кладбище, он решил начать с самой высоко расположенной ловушки и потом идти в направлении к самой нижней. Первые четыре были пусты. Он взял на заметку переставить их, но не сразу.
      Подойдя к пятой ловушке, он почувствовал неясную тревогу — что-то было не так. Он остановился, припал к земле, чутко прислушиваясь.
      Тут кто-то был.
      Он медленно начал осматривать местность, осторожно переводя взгляд слева направо, снизу вверх Он заметил, что земля возле ловушки примята. Он поднял взгляд — и замер. Кто-то угодил в его ловушку!
      Это была девочка. Ей было не более девяти Оборотов. Она пристально смотрела на него карими глазенками, вися вниз головой в веревочной петле. Одной рукой она неуклюже придерживала тунику, прикрываясь от холода, но по другую сторону ткань свисала свободно, так что он видел ее раздутый животик и торчащие ребра. Ножки были худенькие, словно палочки. По тому, как она тяжело дышала, и по тому, какой отчаянный был у нее вид, Пеллар понял, что она совсем выбилась из сил, пытаясь выбраться из ловушки. Внизу валялся маленький ножик, и Пеллар понял, что она выронила его, когда ловушка сработала. Ее одежонка — короткая, залатанная и истрепанная — подтверждала его догадку, что девочка из Изгоев.
      Пеллар несколько мгновений стоял неподвижно, пытаясь решить, что же делать дальше. Но когда он наконец решил помочь ей и встал, она замахала рукой, чтобы он не выходил.
      Едва он успел снова спрятаться, как услышал шаги. Люди появились молча, но все же шумели достаточно, чтобы любой охотник их заметил. Пеллар насчитал пятерых, включая высокого жилистого юношу, которому было Оборотов двадцать.
      — Халла! — воскликнул один из младших, когда они ее увидели. — Ты что там делаешь?
      — Не задавай дурацких вопросов, — отрезала девочка. — Просто спусти меня вниз.
      — А с чего бы? — подал голос юноша. — Сама влипла сама и слезай.
      В это мгновение Пеллар возненавидел юнца. Не из-за слов, не из-за тона, каким они были сказаны. Слишком ясным был язык его тела — Пеллар просто знал,что этот юнец без зазрения совести оставит девочку умирать в петле.
      — Теним, спусти меня, — приказала Халла, но раздражение смешалось в ее голосе с еле заметным страхом.
      — Говорил я тебе — осторожнее ловушки ставь. Жаль, что ты туда шею не сунула, — сказал Теним. — Сдохла бы уже.
      — Он двинулся обратно тем же путем, что пришел.
      — Теним, она же наш лучший следопыт! — запротестовал один из детей. — И Моран…
      — Да пошел твой Моран, — рявкнул в ответ Теним. — Не будет знать — не будет страдать. К тому же, — Теним поднес кулак к носу говорившего, — она не лучший наш следопыт.
      Пеллар был всего в пяти метрах от Тенима и детей. Он молча нащупал охотничий нож, засунутый за отворот сапога, не сводя глаз со всей сцены. Неужели они бросят ее умирать? Неужели?
      Он услышал странный звук у себя над головой и в тот же миг заметил, что поднятая рука Тенима обернута полосками грубой кожи.
      Внезапно что-то упало с неба. На миг Пеллар испугался, что это Щебетун прилетел защитить его, но сразу понял, что у существа нет ни гибкости, ни перепончатых крыльев Щебетуна.
      Птица.
      — Наш лучший следопыт — она, — сказал Теним, когда птица опустилась ему на руку. Он запустил другую руку в мешочек у себя на поясе и достал тонкую полоску мяса, которое птица быстро склевала. — Лихо, вот кто.
      — А как насчет еды, что ядобывала вам? — крикнула с дерева Халла отчаянным голосом. — Разве Лихо может прокормить нас всех?
      Лицо Тенима стало жестким.
      — По крайней мере, она ни разу не попалась.
      — Моран поймет, что что-то не так, когда я не вернусь, — крикнула Халла, попробовав сменить тактику.
      — И что? — равнодушно откликнулся Теним. — С чего ты взяла, что слова Морана для меня что-то значат?
      На это Халла не ответила. Губы ее задрожали, она уже была готова расплакаться.
      Теним посмотрел на нее, на птицу у себя на руке, и на его лице появилась противная усмешечка. Он распрямил руку, выкрикнув короткий приказ, и птица взмыла вверх.
      Пеллар подобрался, когда птица обрушилась на пойманную девочку, но шум его движений перекрыл перепуганный крик Халлы. Затем, когда Пеллар уже готов был броситься на Тенима и будь что будет, крик Халлы вдруг стал удивленным. Птичий клюв перебил веревку, девочка взвизгнула и тяжело плюхнулась на землю, свернувшись комком, чтобы смягчить удар.
      Она тут же вскочила, приняв боевую стойку.
      — Благодарить не стану, Теним, — прорычала она, бросаясь к нему. Но отпрянула, когда Лихо с криком ринулась с неба на нее.
      — Ты мне должна, Халла, — сказал Теним с холодной усмешкой на лице. Затем усмешка переросла в глумливую ухмылку. — Когда придет пора, я спрошу должок.
      От щек Халлы при этих словах отхлынула кровь. Но она взяла себя в руки и сказала:
      — Если доживешь.
      Теним усмехнулся, но промолчал, снова взял птицу на руку и накормил. Он отвернулся от Халлы, бормоча что-то ласковое птице, и свободной рукой сделал знак всем следовать за ним. Они ушли вверх по склону.
      Пеллар оставался в укрытии, застыв от холода и гнева. Его душу терзал вопрос — почему девочка не выдала его?
      — Ты уверен, что они называли имя Морана? — спрашивал Зист несколько дней спустя. Пеллар выждал, чтобы убедиться, что его укрытие вне опасности, а затем, забрав с собой снаряжение, осторожно покинул это место выбрав дорогу, которой прежде никогда не ходил.
      Пеллар уверенно кивнул.
      — Значит… — Зист нахмурился и осекся, глубоко задумавшись.
      Пеллар знал, что Моран был учеником Зиста. Он смутно помнил молодого человека, которого просто распирало от песен и амбиций, но Пеллар был слишком мал, когда Моран отправился в путь — искать Изгоев. Проходил Оборот за Оборотом, но никто больше ничего о нем не слышал. Зист с Муренни решили, что он погиб.
      Но слухи об арфисте по имени Моран ходили на Встречах — обычно о нем говорили люди из холдов Кром и Телгар. Зист отправился в земли Кром-холда в тайной надежде, что сможет отыскать Морана или хотя бы узнать, что с ним случилось.
      До Пеллара тоже доходили слухи, в которых арфист всегда был связан с детьми — Изгоями или просто сиротами.
      Когда Пеллар встретился с мастером Зистом, арфист отмахнулся от рассуждений.
      — Это может быть он, — сказал он, — или другой, кто прикидывается им. Пока не найдем его — ничего не узнаем.
      И теперь Пеллар терпеливо ждал, держа в руках кружку и в долгой тишине наполняя ее кла, пока мастер Зист сидел погруженный в воспоминания. Много времени прошло, прежде чем мастер поднял взгляд и снова посмотрел на Пеллара.
      — Ты уверен, что тебя видела только девочка?
      Пеллар снова кивнул.
      — Хм-м-м… — протянул Зист, снова задумавшись очем-то своем.
      Пеллар воспользовался случаем, положил себе в миску добавку горячей похлебки и успел съесть ее, скармливая кусочки Щебетуну, прежде чем мастер Зист задал ему очередной вопрос:
      — И ты уверен, что Теним подумал, что те силки ставила девочка?
      Пеллар закивал.
      Зист поджал губы и погладил подбородок. Взял дощечку Пеллара и снова перечитал записанное на ней.
      — В группе было семеро детей. Это считая девочку и Тенима?
      Пеллар кивнул.
      Зист погрузился в очень долгое молчание. Пеллар успел съесть две порции десерта. Наконец арфист снова посмотрел на него.
      — Я не могу просить тебя остаться, — начал было Зист, но Пеллар поднял руку и покачал головой. Он показал на Зиста, затем на себя, а потом горячо сцепил руки:
      «Мы останемся вместе».
      — Слишком опасно, — воспротивился было Зист. Пеллар схватил доску и быстро нацарапал:
      «Одному еще опаснее».
      Он пристально смотрел на старшего, увидел, как на лице Зиста проступает решимость, и написал:
      «Узнаю о Моране».
      Это не убедило Зиста, потому Пеллар быстро написал:
      «У тебя есть старые одеяла?»
      Зист прочел и озадаченно посмотрел на Пеллара:
      — Старые одеяла?
      «Чтобы укрываться в снегу», — ответил Пеллар. Воспользовавшись замешательством Зиста, он написал: «Я могу подобраться ближе к их лагерю, подсчитать, сколько их там на самом деле, и посмотреть, что они делают. Ты знаешь, что я могу это сделать. Микал говорил, что я лучший его ученик».
      — А девочка?
      Пеллар помрачнел, потянул к себе доску и медленно вывел:
      «Она маленькая, недокормленная. Может и не пережить зимы».
      Зист долго сидел в молчании, прочитав ответ Пеллара. Наконец сказал:
      — Возьмешь два одеяла.

* * *

      Лагерь Изгоев находился точно там, где и предполагал Пеллар, — в километре к северо-востоку от угольного склада, за линией подозрительно маленьких холмиков. Холмики были присыпаны снегом, и Пеллар не мог узнать, давно ли они здесь.
      Мастер Зист настоял, чтобы он подождал до первого настоящего снегопада, и Пеллар решил, что, если он отправится в путь, когда снег станет глубже, легче будет заметать следы.
      Он постоял у холмиков, пытаясь убедить себя, что они слишком давние, чтобы в одном из них оказалась та остроглазая девочка, и, мрачный, снова пустился в путь.
      Первые признаки лагеря Изгоев обнаружились в виде следов на снегу. Он тщательно рассмотрел их. Следы шли двумя цепочками, в обратную сторону, почти параллельно его собственным. Обе цепочки следов принадлежали взрослым, они оба были обуты нормально и несли тяжелый груз.
      Уголь.
      Пеллар шел по обратным следам довольно долго и понял, что отстает на полчаса.
      Он посмотрел, куда уходят следы, остановился. Задумался. Судя по тому, как вел себя Теним, этот парень наверняка очень осторожен и осмотрителен. Именно поэтому Пеллар решил подождать до следующего хорошего снегопада и уже тогда попытаться разыскать лагерь Изгоев.
      Другой причиной была птица, Лихо. Если Щебетун спокойно мог уйти в Промежуток, покинув теплый дом мастера Зиста, и вынырнуть среди снегопада, то вряд ли птица будет наблюдать за окрестностями в пургу. Потому он решил, что снегопад не только поможет ему укрыться, но и меньше глаз смогут за ним наблюдать.
      Но если птица не будет начеку, то наверняка будет чрезвычайно осторожен Теним. Кивнув себе, Пеллар решил, что Теним сделает резкий поворот к лагерю либо дважды пройдет по своим следам. Поначалу Пеллар решил найти, где оба следа изменят направление, а затем вернуться и найти лагерь. Следует держаться осторожно — вполне возможно, что воры не побегут от него, а наоборот, набросятся.
      Он осторожно пустился вперед, перебегая от дерева к дереву, и вдруг резко остановился.
      Он услышал голос.
      — Вроде я кого-то заметил. Пеллар застыл на месте.
      — Так что не крикнул? — проворчал другой голос. Это был Теним.
      — Тс-с, — прошипел первый.
      Пеллар затаил дыхание и выдохнул как можно тише и медленнее. Голоса были слишком близко.
      — Ничего тут нет, — заявил Теним после нескольких минут молчания. — Это тебя совесть грызет, Тарик.
      — Когда ты говорил, что я разбогатею, ты не упоминал, что мне придется таскать для тебя уголь, — проворчал в ответ Тарик. — Что приключилось с вашими ублюдками?
      — Ты бы не ныл, а своего ублюдка прихватил, — отрезал Теним. — Правда, больше пары камней ему не уволочь.
      — Не впутывай сюда Кристова, — предостерег Тарик. — Он ничего не знает.
      Теним зло рассмеялся.
      — Он бы так тобой не восхищался, если бы знал, чем занимается его папаша.
      — Я для него стараюсь, — ответил Тарик. — Парень должен понимать, что отец делает как лучше для него. С Наталоном этим занудным мы никогда на этой шахте не заработаем.
      — Для тебя-то всегда будет мало, — хмыкнул Теним.
      — Я хочу всего-то заработать себе на спокойную жизнь под старость лет, а не вкалывать весь век на чужого дядю, — ответил Тарик. — Я заслужил! И я давно бы уже устроился, если бы не ты со своими Изгоями.
      — О них не беспокойся, — ответил Теним. — Я же сказал, что позабочусь о тебе.
      Пеллар вздрогнул, представив, как Теним позаботится о Тарике.
      — Пошли, — сказал Теним.
      Пеллар услышал кряхтенье и звук поднимаемой тяжести.
      — Да не ворчи ты, это последняя ходка. Нам надо, чтобы ты вернулся, пока еще темно и снег валит.
      — Ага, а когда в другой раз снег пойдет, ты опять меня вытащишь, — ворча, проговорил Тарик.
      Голос его звучал глуше — они отдалялись.
      — Ага, — издевательски подтвердил Теним. — В конце концов, ты же хочешь что-то отложить на старость?
      — Зачем мы прячем уголь здесь? Как ты потом отправишь его на ярмарку? — проворчал Тарик.
      — Это не твоя забота, — сказал Теним. — Когда придет время, тот кто надо даст за него хорошую цену.
      — Да как Изгои вообще могут за что-то заплатить? Последним, что слышал Пеллар, был ответ Тенима:
      — А разве кто-то что-то говорил об Изгоях?

* * *

      — Я так и думал, что им помогает кто-то из кемпа, — заметил Зист, когда Пеллар несколько дней спустя рассказал ему о происшествии. Пеллар кивнул. — И в первую очередь я подумал о Тарике, — добавил Зист, — хотя мне хотелось бы ошибиться.
      «Что теперь?» — написал Пеллар на дощечке.
      Зист не сразу посмотрел на дощечку. Затем сделал знак рукой, что прочел, но снова сел, задумчиво глядя куда-то в пустоту.
      — Мальчику придется выбирать, — прошептал он наконец. Посмотрел на дощечку Пеллара, затем на самого Пеллара. — Неплохо было бы узнать, что Теним собирается делать с углем.
      «Я мог бы проследить за ним», — предложил Пеллар. Зист погрозил пальцем.
      — Только в темноте и в снегопад. Я не хочу, чтобы ты попался. И, боюсь, между снегопадами тебе придется пережидать здесь.
      Пеллар нахмурился, но Зист не заметил, снова погрузившись в размышления.
      — А младших не видел? — спросил арфист спустя несколько мгновений.
      Пеллар покачал головой.
      — Жаль мне их, — сказал Зист. — Эта зима в Кроме выдалась жестокой.

* * *

      Неудобно было прятаться в доме Зиста от Киндана, Наталона, Далора, Нуэллы и даже Кристова, который иногда по вечерам занимался с мастером Зистом.
      Когда Киндан однажды подрался с Кристовом, Зист дал провинившемуся задание: найти в Кристове три достоинства. Пеллару эта ситуация показалась забавной, поскольку он был старше на целых два Оборота… казалась, пока мастер Зист два дня спустя не велел ему сделать тоже самое.
      «Да я его едва знаю», — запротестовал Пеллар.
      — Но ведь ты наслышан о нем? — сказал Зист, подняв бровь.
      «Слова не всегда правда», — написал в ответ Пеллар.
      — Святая истина! — согласился Зист. — Людям и поумнее тебя следует это понимать.
      «Я много слушаю», — скромно ответил Пеллар.
      — Тогда ты все знаешь о Кристове, — ответил Зист и подмигнул Пеллару.
      Пеллар готов уже был написать ответ, когда стук в боковую дверь — ту, что ближе всего к каменному дому Наталона, — прервал их беседу.
      — У меня урок, — сказал Зист, подталкивая Пеллара к укрытию.
      Проглотив горечь — он надеялся, что, если Киндан не придет, ему удастся провести больше времени с приемным отцом, — Пеллар вернулся в кабинет Зиста, где мастер устроил ему убежище. Через мгновение воздух наполнился звуками ученических упражнений на флейте. Пеллар слушал, представляя себе дырочки и ступени гаммы, пока Зист терпеливо поправлял ученика, а тот сокрушенно отвечал.
      Пеллар мысленно повторял беседу с Зистом и то, что успел услышать о Кристове, собираясь решить поставленную мастером задачу. Что он знал о мальчике?
      Вспомнил, как Киндан жаловался, будто бы Кристов хвастается, что спит в бывшей комнате Киндана. Решил, что Киндан, наверное, не понял намерений Кристова — возможно, сын Тарика просто искал что-то общее, какую-то единую точку интереса, от которой можно было бы построить дружбу. Из того немногого, что он успел узнать о Кристове, Пеллар знал, что тот сблизился с Кайлеком до его безвременной гибели. Возможно, мальчик надеялся также завязать дружбу с младшим братом Кайлека.
      Понятно, что Кристов почитал и боготворил отца — большинство драк, в которые ввязывался Кристов, начинались из-за того, что кто-то плохо говорил о его отце. Пеллар не мог упрекать мальчика за это.
      Скрип открываемой двери и голоса прервали размышления Пеллара — урок кончился. Пеллар собирался выйти из укрытия, но услышал быстрые шаги, приближающиеся к передней двери, и голос вернувшегося Киндана.
      Он слушал, как Зист спрашивает у Киндана задание, и с удовольствием узнал, что Киндан считает одной из сильных черт Кристова верность. Пеллар покачал головой, когда Зист потребовал, чтобы Киндан описал внутреннее убранство дома, — он понимал, что мастер Зист задаст пареньку еще очень много уроков.
      Когда Зист сказал Киндану, что через вечер будет празднование Конца Зимы, Пеллар с трудом подавил чувство, что его предали, потому что прежде об этом не слышал и понимал, что пойти на Встречу не сможет.
      Когда Киндан отправился спать, Зист снова вывел Пеллара из укрытия, прижав к губам палец. Пеллар смерил его насмешливым взглядом и показал на губы, покачав головой: уж Зист точно не должен бояться, что онподнимет шум. Мастер Зист ответил сердитым взглядом, и насмешка на лице Пеллара угасла. Он прекрасно понял, чего хочет Зист.
      — Что думаешь? — тихонько спросил Зист.
      «О доме?» — написал Пеллар, вспоминая, как Киндан описывал пожитки Тарика. Зист кивнул.
      «Ничего особенного, все что нужно, не больше». Зист согласно кивнул.
      Пеллар стер слова с дощечки и быстро добавил: «Мешок с марками нетрудно спрятать».
      — Если он у него есть, — сказал Зист.
      Пеллар смотрел вопросительно, так что Зист добавил:
      — Я не понимаю, зачем он работает здесь, если у него уже и так хватает на старость.
      «Снег тает, скоро приедут торговцы», — написал в ответ Пеллар.
      — Но на грязи и остатках снега легко будет увидеть след, — сказал Зист. — Некоторые торговцы предпочли бы приехать позже.
      «Или Теним знает способ, как отвлечь от них внимание», — предположил Пеллар.
      — Вот это, — ответил Зист, — очень меня беспокоит. «Я могу следить», — написал Пеллар.
      Зист долго обдумывал предложение и только после затянувшегося молчания кивнул:
      — Только не попадись.
      Пеллар глянул на него возмущенно.
      — Когда ты уходишь? — спросил Зист, проигнорировав взгляд.
      В ответ Пеллар схватил мешок.
      — Уже поздно, — сказал Зист, словно предостерегал его. — Будь осторожен.

* * *

      Пеллар никогда не нашел бы Тенима, если бы с тем не было Тарика. Именно неуклюжая, раздраженная походка старшего мужчины выдала их обоих. Теним же скользил между деревьями, как струйка дыма. При первом же подозрении Пеллар замер и медленно, без резких движений прижался к ближайшему дереву.
      — Скоро прибудут торговцы, и что тогда? — бурчал Тарик, когда они проходили мимо. — Если Наталон узнает, что я разрабатываю целик, он догадается, что…
      Теним поднял руку, и Тарик осекся.
      — Что? — спросил он после короткого молчания.
      Теним пропустил его вопрос мимо ушей, медленно повернулся на месте, тщательно осматривая все вокруг.
      Пеллар испугался, не обнаружил ли Теним его след, — а ведь он очень старался подобраться незаметно.
      — Ничего, — мгновением позже ответил Теним, откровенно нервничая. Он знаком велел Тарику двигаться дальше. — Значит, боишься своего племянника?
      — Он слишком похож на отца, — отмахнулся Тарик. — Медлительный, въедливый, разборчив в методах, но в конце концов всегда своего добивается.
      — А торговцы тут с какого боку?
      — Он поймет, что кто-то ворует уголь, вот с какого, — проворчал в ответ Тарик.
      — Только если обнаружит, что ты разрабатываешь целик, — заметил Теним. — А иначе он будет думать, что у него угля ровно столько, сколько ты с прочими начальниками смены, по вашим отчетам, добываете.
      — Проще было, когда я приторговывал налево из собственной шахты, — мрачно пробормотал Тарик.
      — Она и до сих пор была бы твоей, не случись той беды, когда перекрытия рухнули, — ответил Теним.
      — Да такое сплошь и рядом, — отмахнулся Тарик — Мастер-горняк Брайтелл со своей комиссией по расследованию ни в чем меня не обвинял.
      Теним замер на полушаге и смерил Тарика пронзительным взглядом.
      — Чего тебе? — резко спросил Тарик с намеком на испуг.
      — Да ничего, — пожал плечами Теним, дав Тарику знак идти впереди себя. — Просто ты сам сказал, что несчастные случаи то и дело случаются.
      Тарик испуганно глянул через плечо.
      — Я тебе помогал.
      — Это так, — кивнул Теним. — В самом деле так Мне кажется, сегодня мы перетаскали уже достаточно. Иди-ка ты домой, пока жена с сыном не начали тебя искать.
      Тарик злобно глянул на молодого человека. Теним даже ухом не повел, просто наклонился потуже затянуть шнурки и небрежно достал нож из-за голенища. Гнев Тарика заметно поутих, когда он заметил рукоять ножа.
      — Да уж, так получше будет.
      — Вот и славно, — с неприятной усмешечкой ответил Теним. — Ты сказал, что нынче ночью будет пир Конца Зимы? В большом доме Наталона? — Он не стал ждать ответа от Тарика. — Надо будет устроить вылазку. Может, посмотрю…
      — Тебя заметят!
      — …издалека, — закончил Теним. Глаза его вспыхнули от удовольствия при виде откровенного ужаса собеседника.
      — Ты только не попадись.
      — Я что, когда-нибудь попадался?
      — Я же ведь накрыл тебя? — ответил Тарик.
      — Да, да, накрыл, — опустил глаза Теним.
      С учетом того, как Теним двигался по лесу, Пеллар за сомневался, что Тарику и правда удалось поймать юношу. Скорее всего, Теним попался намеренно.
      — Так что поберегись.
      — И ты тоже, — сказал Теним, когда Тарик направился к лагерю.
      Теним выждал несколько минут и тоже пустился в путь — и тоже в направлении лагеря.
      Пеллар осторожно последовал за ним, держась поодаль.
      Теним прошел мимо дома Зиста, а потом, медленнее, пошел к каменному холду Наталона. Юноша-Изгой прошел мимо местного кладбища, затем поднялся в холмы и снова свернул к кемпу.
      Пеллар убедился, что Теним ушел далеко вперед, и только тогда двинулся следом. Ему пришлось пробираться крадучись примерно четверть часа, чтобы перевалить гребень холма и продолжить выслеживать парня.
      Снизу из долины послышался какой-то звук, и Пеллар замер. Звук был такой, как если бы небольшой камень ударился обо что-то твердое. Пеллар осторожно подполз к выступу скалы и глянул вниз.
      Что-то белое упало — нет, было брошено! — с соседней скалы и громко ударило по крыше каменного дома Наталона.
      Что задумал Теним?
      Второй камень упал в трубу. Затем второй, третий. Камни отлетали от крыши, бесшумно падая в снег. Затем полетел камень побольше, похожий на обломок скалы. И звук от удара был другой, скользящий.
      Теним пытался забить печную трубу! Если ему это удастся, дым большого очага скоро удушит всех, включая Наталона. И вот тогда Тарик завладеет лагерем — в результате «несчастного случая».
      Пеллар действовал быстро и не раздумывая. Он выскочил из убежища, пробежал по гребню холма и молча набросился на Тенима.
      Хотя Теним был на целую голову выше и килограммов на двадцать тяжелее, бешеный напор Пеллара опрокинул врага. Оба потеряли равновесие, вцепившись друг в друга, покатились вниз и тяжело упали в грязь за домом Наталона.
      Теним оправился от удара первым. Он вскочил и схватил Пеллара за глотку, стиснув ее с безумной силой. Пеллар, ошеломленный ударом и яростью Тенима, приходил в себя медленнее. Он старался оторвать руки Тенима от своего горла, брыкался. Пытался свалить более тяжелого противника, вывернуться — все без толку.
      Перед глазами поплыли точки, в глазах посерело.
      «Щебетун! — в отчаянии подумал Пеллар, гадая, что будет с файром, если он погибнет. — Мастер Зист!»
      А потом все мысли исчезли.

Наталон-кемп

493.4 ПВ

      Вращая красными глазами, Щебетун неуклюже взобрался на одеяло, под которым спал старый арфист. Преодолевая страх, файр — как мог осторожно — потрогал коготком лицо человека. Зист что-то пробормотал и мгновенно проснулся.
      — В чем дело? — спросил он, садясь и спуская ноги с края кровати. — Пеллар?
      Зист увидел красные глаза файра и понял все. Он одернул ночную сорочку, завернулся в халат, сунул ноги в туфли и бросился в комнату Киндана.
      — Вставай, — крикнул он, — пора сменить вахту.
      Понимая, что парнишка не сразу проснется и бросится выполнять свой долг, Зист вышел из дома через заднюю дверь.
      Снаружи было еще темно. Щебетун появился у него за плечом.
      — Где он? — спросил Зист, поднимая глаза на размытое серое пятно — парящего в воздухе файра. Щебетун неопределенно пискнул. — Найди его, Щебетун! Отведи меня к нему!
      Файр испустил трель и исчез в Промежутке. Зист внимательно осмотрелся по сторонам, удостоверяясь, что никто не стал свидетелем их разговора, а затем направился к дому Наталона.
      Какое-то шуршание заставило его остановиться. Зист пошел на звук Что-то шевелилось рядом со старым загоном стража порога. Он вгляделся в темноту, не Пеллар ли это, но странная фигура исчезла, словно туман.
      Вновь появился Щебетун, подлетел к плечу Зиста и потянул его за халат.
      — Ты нашел его? — спросил Зист.
      Файр зачирикал и полетел за дом Наталона. Зист еще раз оглянулся туда, где заметил незнакомца, а затем побежал за Щебетуном.
      Щебетун на мгновение завис в воздухе перед кухонной дверью, метнулся в сторону. Зист нерешительно остановился, но Щебетун вернулся и уверенно потянул его за собой.
      Как только Зист завернул за западный угол дома Наталона, то сразу за углом увидел скорчившуюся фигуру.
      Пеллар. Он лежал совершенно неподвижно.
      У Зиста на глаза набежали слезы. Он бросился к телу юноши, остановился, нервно сглотнув.
      «Я убил еще и его!» — подумал Зист, вспомнив жену и дочь. Взяв себя в руки, он опустился на колени рядом с Пелларом и нащупал пульс на шее.
      Шея Пеллара была распухшей и в синяках. Ярость охватила Зиста, глаза загорелись от бешенства. Он поклялся отомстить за Пеллара, кто бы ни был виновен в его смерти.
      Он наклонился, чтобы в последний раз поцеловать Пеллара, как сына, — и ощутил слабое дыхание.
      — Так ты живой! — воскликнул Зист, обнимая и приподнимая Пеллара.
      Тот очнулся. Вокруг стояла тьма. Он начал было отбиваться, но вдруг понял, что его держит Зист. Он перестал трепыхаться и сфокусировал взгляд. Щеки Зиста были мокры от слез.
      — Идти можешь? — спросил арфист. — До дома недалеко.
      Пеллар кивнул — и тут же пожалел об этом. Горло болело, шея горела, голова гудела от недостатка кислорода. С помощью Зиста он поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел к дому арфиста.
      — Ко мне в комнату, — сказал тот, помогая ему войти в переднюю дверь и надеясь, что Киндан зашел на кухню выпить чашку кла перед уходом.
      Усадив Пеллара на свою постель, он вернулся на кухню за холодной водой и горячим кла.
      — Пожар! На помощь, пожар! — услышал он с кухни голос Киндана и бросился наружу, опасаясь, что тот, кто напал на Пеллара, вернулся и угрожает другому мальчику.
      — Щебетун, оставайся с Пелларом, — приказал Зист файру и ушел.

* * *

      Когда Пеллар очнулся, Щебетун лежал у него под боком. Файр шевельнулся и беспокойно посмотрел на человека. Пеллару было ужасно неудобно двигаться. И тут он вспомнил — труба! Он приподнялся, но Щебетун взлетел и тяжело опустился ему на грудь. Пеллар попытался стряхнуть файра, но слишком плохо себя чувствовал, а движения выходили вялыми и дергаными. Щебетун ткнулся носом ему в руку, затем вцепился в нее передними лапками.
      — Как ты нас нашел? — послышался голос с кухни. Пеллар узнал говорившего — Далор. Сын Наталона.
      — Ты опоздал на вахту, — ответил Киндан.
      Пеллар навострил уши. Киндан рассказал, как он понял, что труба забита, как начал бить тревогу, как открыл все двери и окна большого дома и побежал искать Далора.
      Пеллар облегченно вздохнул и расслабился. Щебетун удовлетворенно свернулся у него под боком, уверенный, что Пеллар тоже заснет. Он был прав — не прошло и нескольких мгновений, как Пеллар уснул глубоким сном без сновидений.
      Он проснулся от голода. В комнате висел запах остывающего супа. Он осторожно сел и — вспомнив о ноющих мускулах — медленно встал с постели. В комнате было темно. Рядом со столом горел маленький светильник, его свет отражался в фасеточных глазах Щебетуна, который сидел на спинке стула. Сторожил.
      На столе рядом с Пелларом лежала его дощечка. Тут же стояла миска супа с ложкой. На дощечке Пеллара было написано: «Это с Зимнего праздника. Ешь не торопясь».
      Праздник Конца Зимы. Пеллар расслышал музыку, доносившуюся из дома Наталона. Кто бы ни играл на флейте, играл он славно, и Пеллар решил немножко послушать. Щебетун озадаченно склонил голову набок, и Пеллар, погладив заботливого файра, послушно взял ложку и стал есть.
      Глотать было сущим мучением, но он был слишком голоден, чтобы оставить в миске суп хоть на донышке. Когда Пеллар доел, Щебетун слетел со своего насеста и опустился на кровать, недвусмысленно показывая, что требуется от Пеллара. Пеллар был слишком слаб, чтобы спорить, а густой суп тяжело плескался в желудке. Он снова лег и заснул.
      Проснулся он среди ночи от какого-то движения.
      — Мастер Зист! Мастер Зист! — кричал Далор. Пеллар забеспокоился — не вернулся ли Теним доделать свое злое дело?
      Зист всхрапнул и зашевелился в кресле, в котором заснул.
      А? Что? — ответил он.
      Моя мама, — ответил Далор. — Ребенок пошел преждевременно!
      Зист поднес палец к губам, приказывая Пеллару оставаться на месте, затем схватил халат и туфли и вышел из комнаты.
      Пеллар слышал, как он негромко раздавал поручения. Киндану:
      — Беги к Марджит и веди ее сюда. Далору:
      — Я приду сразу как оденусь. Ступай домой. Ставьте кипятиться воду, если еще не поставили. — И помягче: — Все будет хорошо, парень. Ну, иди!
      Пеллар поискал взглядом одежду Зиста, соображая, что может понадобиться арфисту, и стал собирать ему вещи, смутно осознавая, что Зист с Кинданом о чем-то спорят за дверью.
      — Давай, бегом! Мы справимся! — крикнул Зист, открывая дверь в комнату.
      Глаза его просияли, когда он увидел, что Пеллар уже стоит самостоятельно и даже приготовил для него одежду.
      — Ты останешься пока здесь, — сказал он Пеллару, быстро одеваясь. Затем окинул юношу теплым, заботливым взглядом. — Мальчик…
      Пеллар замотал головой, поднял руку с раскрытой ладонью над своей головой, затем провел ей над головой Зиста. Они были почти одного роста.
      Зист покачал головой и крепко обнял Пеллара.
      — Взрослый ты или нет, но если я тебя потеряю… — Зист осекся.
      Пеллар погладил его по спине, затем вырвался из объятий, твердо подтолкнув арфиста к двери, и знаком показал, что надо торопиться.
      — Оставайся здесь, — крикнул Зист с порога. — Надо будет — пошли Щебетуна.
      Пеллар кивнул и снова поторопил Зиста. Но арфист еще не все сказал:
      — Щебетун, я рассчитываю на тебя — не дай ему переутомиться.

* * *

      Пеллар злился, что арфист заставил его проспать все утро, но не мог отрицать, что выспаться следовало. Проснувшись, он с облегчением узнал, что ребенок родился успешно, здоровеньким и без осложнений.
      «Я ночью буду сторожить», — написал, оправдываясь, Пеллар.
      — Нет, только не ты, — горячо сказал Зист. — Тебе надо отлеживаться минимум семидневку. К тому же скоро придет торговый караван, и хотя бы один новый ученик привезет с собой стража порога.
      Пеллар посмотрел на него вопросительно.
      — Со стражем горняки снова смогут работать полную ночную смену, — объяснил Зист. — А когда ночью вокруг шахты полно народу, твоему приятелю Тениму труднее устроить новую пакость.
      «Он мне не приятель», — написал Пеллар, для наглядности показывая на горло.
      — Держись от него подальше. Пеллар посмотрел на отца исподлобья.
      — Ты узнал все, что я хотел, — ответил Зист.
      «Он может попробовать еще что-нибудь устроить», — написал Пеллар.
      — Может, — согласился Зист. — Так что придется держать ухо востро. — Он сурово посмотрел на Пеллара. — Однако ты бы погиб, не разбуди меня Щебетун. — Он глубоко вздохнул и признался: — Не думаю, чтобы я это пережил.
      Пеллар долго смотрел на старого арфиста. Наконец он кивнул, понимая, что дальше спорить бессмысленно: от споров арфисту будет только хуже и тревожнее на душе.
      Торговцы прибыли в тот же день после полудня, только стража порога с собой они не привезли.
      — Похоже, кто-то запугал ученика, — объяснил Зист, готовясь ко второй за два дня праздничной Встрече. Он надел синее одеяние арфиста и быстро шнуровал ботинки.
      «Теним», — написал Пеллар, подняв бровь и глядя на арфиста.
      — Может, да, — ответил Зист. — Может, нет. Пеллар удивленно посмотрел на него.
      — То, что парня нет, впервые заметили вчера, хотя он мог сбежать и раньше. Торговец-подмастерье Тарри сказала, что парень был себе на уме.
      «Моран?» — написал Пеллар.
      Зист нахмурился, читая написанное.
      — Надеюсь, что нет, — сказал он. — Такое могло быть, но почему он не хочет, чтобы на шахте снова появился страж порога?
      «Да все потому же», — написал Пеллар.
      — Не думаю, чтобы у Морана с Тенимом были одинаковые намерения.
      Пеллар посмотрел вопросительно.
      — Морана очень тревожили Изгои, — объяснил Зист. — Потому мы с Муренни согласились отпустить его попытаться наладить с ними контакт. — Он покачал головой. — А судя по тому, что ты мне рассказал о Тениме, ему наплевать на всех, кроме себя.
      Пеллару стало ясно, что мастер Зист не хочет плохо думать о бывшем ученике, и он решил не возвращаться больше к этому разговору.
      «Но страж порога нам все равно нужен», — написал Пеллар, меняя тему.
      — Это правда, — согласился Зист.
      «И где нам его взять?» — написал Пеллар.
      — Надо будет об этом подумать, — ответил Зист, поворачиваясь к двери. — Если ты не уснешь к тому времени, когда кончится Встреча, мы еще поговорим.
      Пеллар кивнул, и Зист испытующе посмотрел на него. Затем погрозил пальцем:
      — Сиди здесь. Все будет в порядке.
      Пеллар подождал, пока все уйдут в большой холл дома Наталона. Затем тщательно оделся в яркую одежду, взял поношенный плащ и вышел из главной двери домика. Невзирая на предостережения Зиста и на боль в шее, Пеллар намеревался не допустить больше никаких несчастных случаев.
      Проскользнув мимо входа в дом Наталона, Пеллар решительно двинулся дальше, мастерски изображая человека, который не знает, куда идти, но стесняется спрашивать.
      Он направился к кладбищу, надеясь найти участок, где удобно вскарабкаться на скалу и вернуться на прежнюю наблюдательную точку у дома Наталона, подальше от глаз часовых кемпа.
      Едва он миновал кладбище, как из Промежутка появился Щебетун. Пеллар смерил файра яростным взглядом, внушая ему, что следует вернуться в домик арфиста. Щебетун завис у него перед носом и висел в воздухе, пока Пеллар не уяснил: раз он сам не повинуется приказам, то и Щебетун не станет.
      Пеллар вздохнул и неохотно смирился. Только он собрался продолжить путь, как услышал какой-то шум. Пеллар замер. Кто-то шел сюда.
      Он припал к земле, надеясь, что плащ хорошо его укрывает.
      Так и было. Незнакомец. Маленький мальчик быстро прошел мимо, целенаправленно, но совершенно не прячась.
      По коротко подстриженным светлым волосам Пеллар решил, что это либо Далор, либо Кристов. Скорее всего, Кристов, поскольку Далору труднее удрать с праздника.
      Но что Кристов тут делает?
      Пеллар тихо пошел за ним, держась в отдалении. Светловолосый мальчик пришел на кладбище и остановился перед одной из могил. Пеллар не был уверен, но предположил, что это могила Кайлека.
      — Горняки своих не бросают, — тихо прозвучали в ночном воздухе слова.
      Это была клятва? Или он повторял то, что ему говорили? Или и то, и другое?
      Мальчик в молчании долго стоял у могилы. Когда Пеллар решил уже, что придется искать другой подъем на скалу, Кристов отвернулся и быстро пошел — к скале.
      Пеллар легко шел за ним, радуясь, что не придется тратить время на поиск обходного пути. Но его не на шутку заинтриговало, что мальчик намерен сделать. Неужели отец убедил Кристова закончить то, что не успел Теним?
      Кристов начал карабкаться наверх тем же самым путем, что и Пеллар прошлой ночью.
      Взбираться наверх было труднее, чем раньше. Плечи и грудь все еще болели после падения, но острей всего резало горло, когда он хватал ртом воздух. Он как мог старался двигаться тихо, но не слишком преуспел.
      Внезапно он понял, что на него сверху смотрит пара глаз.
      — Ты кто?
      Пеллар собрался сбежать по склону вниз и спрятаться в лесу — он понимал, что в лесу ориентируется куда лучше, чем мальчик, — но не успел он сдвинуться с места, как возник Щебетун и возмущенно зачирикал, обращаясь и к Кристову, и к Пеллару одновременно.
      — Твой? — спросил Кристов полным изумления и восхищения голосом.
      Пеллар кивнул. Щебетун заметался между ним и Кристовом. Пеллар понимал, что Щебетун пытается ему что-то сказать, но что?
      — Это ты забил трубу? — спросил Кристов ледяным от ярости голосом.
      Пеллар решительно покачал головой. Кристов присмотрелся к нему и показал на его шею.
      — Тебя душили, — заявил светловолосый мальчик, осторожно прикоснувшись к темному синяку. — Значит, ты пытался не дать кому-то забить трубу?
      Пеллар кивнул.
      — А он хотел тебя задушить? — риторически спросил Кристов. — И теперь ты говорить не можешь?
      Пеллар кивнул, а потом покачал головой, отвечая на оба вопроса. Кристов смутился.
      Пеллар порылся за пазухой, затем вопросительно посмотрел на Кристова, который ответил ему растерянным взглядом. Пеллар поднял руки, демонстрируя, что у него ничего нет, а затем провел волнистую линию пальцем по ладони, имитируя процесс письма.
      — Ты что-то хочешь написать? — спросил Кристов. — Мне не на чем писать… о! Вот!
      Пеллар кивнул, улыбнулся и полез за своей дощечкой. Он был крупнее Кристова и старше как минимум на два Оборота, но если Кристов испугается, криками он переполошит весь шахтерский кемп. Пеллар даже гадать не хотел, что тогда случится.
      — Сейчас темно, как же я прочту? — начал было Кристов, но замолчал, когда увидел, что у Пеллара в руке мел. — Тогда напиши большими буквами.
      Пеллар тщательно вывел: «Я Пеллар».
      — Я Кристов, — ответил мальчик, протягивай руку. Пеллар сунул мел в карман и, отпустив дощечку, которая повисла на шнурке, торжественно пожал руку Кристову. Кристов поджал губы, затем спросил:
      — Ты ведь не Изгой?
      Пеллар решительно покачал головой, снова взял дощечку и мел и написал: «Изгои забили трубу».
      — А ты им не дал! — воскликнул Кристов, глаза его сверкали от восторга.
      Пеллар покачал головой и поднял палец.
      — Там был один Изгой?
      Пеллар кивнул.
      — А что с твоим голосом? Он вернется? — выпалил Кристов, охваченный любопытством.
      Пеллар покачал головой.
      — Ой, — сокрушенно ахнул Кристов. — А тяжело, когда не можешь говорить?
      Пеллар пожал плечами и неопределенно помахал рукой. Затем улыбнулся и многозначительно подергал Кристова за ухо.
      — Ты больше слышишь? — догадался Кристов. Пеллар кивнул. — Да, это правда. И потому ты здесь? Чтобы слушать?
      Пеллар кивнул, удивленный сообразительностью Кристова.
      — Изгоев ищешь, да?
      Пеллар кивнул, подтверждая подозрения Кристова.
      — Значит, ты ловишь слухи об Изгоях, — задумчиво прошептал себе под нос Кристов. — Так ты работаешь на мастера Зиста?
      Испуганный взгляд Пеллара сам по себе стал ответом. Пеллар схватил дощечку и написал: «Это секрет!»
      — Для кого?
      «Для всех!» — написал Пеллар.
      — Почему?
      «Из-за Изгоев», — написал Пеллар. Он показал на свое горло, стер все с дощечки и снова написал: «Людям сделают плохо».
      — Если поймут, то сделают зло людям? — спросил Кристов, пытаясь понять, что хочет сказать Пеллар.
      Пеллар отрицательно качнул головой, но Кристов и сам понял, что ошибся.
      — Нет, это бессмысленно.
      Пеллар помахал рукой, чтобы привлечь внимание мальчика.
      «Пока ты лучше присматривайся. А думать будешь потом».
      Кристов послушно улыбнулся.
      — Ты прав. — Он протянул руку, чтобы помочь Пеллару подняться на скалу.
      Вскоре они оказались точно на том месте, откуда Пеллар прошлой ночью увидел Тенима. Пеллар наклонился вперед и вытянул ноющую шею, чтобы рассмотреть долину внизу.
      Свет из большого зала дома Наталона ярко очерчивал восточный угол дома и смутно освещал западный, но ближний угол был едва виден. После короткого молчания Кристов сказал:
      Думаю, я вижу печную трубу.
      Пеллар посмотрел, куда указывает мальчик, и стал всматриваться в ночь. Через мгновение он различил очертания трубы.
      Кристов поискал вокруг и подобрал камень размером с кулак. Пеллар обернулся на его движение и перехватил его руку, покачав головой.
      — Он ведь бросал камни, да? — сказал Кристов, выпуская камень из ладони. Пеллар кивнул. — Там из трубы камень потом достали. Если бы Киндан не заметил вовремя… — Голос отказался повиноваться Кристову. — Они тогда все бы умерли…
      Пеллар скривился, показывая согласие.
      — И малыш не родился бы, — тихо добавил Кристов.
      Он долго молчал. Когда он снова заговорил, голос звучал неуверенно, слова подбирались с трудом:
      — Если бы они умерли, мой отец стал бы главным горняком.
      На мгновение Пеллар застыл. Затем ощутил испытующий взгляд Кристова и пожал плечами, будто ему все равно. Сделал мальчику знак сесть и уселся сам, подтянув колени к подбородку. Взгляд Кристова стал пристальнее, и Пеллар снова вытер дощечку и написал ответ. Чтобы прочесть его, Кристову пришлось придвинуться поближе.
      «Я слежу», — написал он.
      — Значит, мы в безопасности? — догадался Кристов, затем добавил: — Пока на тебя самого никто не нападет.
      Пеллар страдальчески сморщился.
      — А чего тут надо Изгоям? «Уголь», — написал Пеллар.
      — Но мы заметили бы, мы бы узнали, что кто-то крадет уголь со склада, — запротестовал Кристов. — А в шахту им не пробраться.
      Пеллар кивнул. Щебетун, который бдительно кружил над скалой, прилетел к ним и уселся на колено Пеллару.
      — Можно его потрогать? — робко спросил Кристов.
      Пеллар посмотрел на Щебетуна. Файр подставил Кристову голову и вытянул шею. Пеллар сделал Кристову одобрительный знак.
      Кристов медленно поднес руку к файру и тихонько коснулся его мордочки. Файр с чувством потерся о растопыренные пальцы Кристова.
      — Какой красивый, — прошептал Кристов. — Прямо настоящий дракон, только маленький. Совсем не похож на стража порога. — Он поднял взгляд на Пеллара. — У папы когда-то было яйцо файра, но файр ушел в Промежуток, когда вылупился. Папа сказал, что его напугал Даск, страж порога Данила.
      Пеллар с сомнением посмотрел на Кристова, и парнишка пожал плечами.
      — Папа говорит, что файры на шахте куда полезнее стража порога, — сказал Кристов. — Он говорит что добудет другое яйцо и позволит мне за ним ухаживать. — Голос его понизился до тревожного шепота. — Но он говорит, чтобы я никому про это не рассказывал. Он посмотрел на Щебетуна, погладил его по голове. — Мне это не нравится.
      Они немного посидели молча, затем Кристов встал.
      — Пойду-ка я домой, — сказал он. — Ты останешься сторожить?
      Пеллар кивнул.
      — Я никому не скажу, — пообещал Кристов и ушел.

* * *

      Мастер Зист был страшно зол на непослушание Пеллара, даже после того, как тот подробнейшим образом описал свою встречу с Кристовом.
      — Ты представить себе не можешь, каково мне было! — сурово отчитал его Зист, когда Пеллар вернулся домой утром. Уже давно рассвело. — Я не знал, куда ты пошел, сам ты пошел или тебя силой увели, и даже Щебетуна за тобой послать не мог!
      «Но ведь надо сторожить», — написал Пеллар. Оправдание было жалким, и он сам это понимал. Зист сердито фыркнул.
      — И что ты там высторожил? Мало того что попался, так еще и заснул.
      Пеллар с жалким видом закивал.
      — Если ты не способен делать то, что тебе велят, если ты не остаешься на месте, когда нужно, я отошлю тебя в Зал Арфистов, — сказал Зист.
      «Это меня не остановит», — упрямо написал Пеллар и сердито сверкнул глазами, сунув дощечку под нос Зисту.
      Зист оттолкнул табличку и выдохнул, успокаиваясь.
      — Ладно, хотя бы знаем теперь, на что Изгои меняют уголь, — сказал он, заставив себя сменить тему.
      Пеллар смотрел озадаченно.
      — Яйцо файра, — сказал ему Зист. Он ласково посмотрел на Щебетуна. — Я и сам мог бы догадаться. Любой холдер или мастер отдаст за файра кучу денег.
      Пеллар кивнул, рассеянно погладив Щебетуна по щеке. Файр наслаждался вниманием к собственной персоне и подставлял голову под ласку Пеллара.
      — Интересно, не добыл ли себе файра Моран? — задумчиво пробормотал себе под нос Зист.
      Пеллар покачал головой и написал:
      «У Тенима есть птица».
      Зист задумчиво посмотрел на него.
      — Думаешь, Теним не завел бы птицу, будь у Морана файр?
      Пеллар кивнул.
      — И птица у него охотничья, — сказал Зист. — Думаю, будь у них файр, птица им не понадобилась бы. Значит, Морану файра не предложили. Правда, может, и предлагали, но не ему, а Теним не сумел файра запечатлеть. По твоему описанию птица ему куда больше под стать.
      Пеллар кивнул. Лицо его затвердело.
      — И теперь мы знаем как минимум одну причину, по которой Тарик терпеть не может стражей порога, — сказал Зист. Пеллар смотрел на него недоуменно, поэтому Зист объяснил: — Он считает, что лишился файра из-за стража.
      Пеллар нахмурился и поднял два пальца. Затем написал:
      «Стражи порога ночью не спят».
      Зист хмыкнул, затем лицо его потемнело.
      — Наверное, нам надо поскорее найти стража порога. «И где нам его взять?» — написал Пеллар, подняв брови. Зист задумчиво поджал губы, немного подумал, затем посмотрел в глаза Пеллару.
      — Думаю, пора тебе исчезнуть, — ответил Зист, подмигнув.
      Пеллар почти сразу понял, о чем думает мастер, и усмехнулся.

* * *

      Пеллар вернулся в Кром-холд с торговым караваном. Мастер Зист устроил ему бесплатный проезд, уговорившись, что в случае необходимости караванщик вправе отправлять Щебетуна как вестника, а также за обещание Пеллара помочь засыпать дорогу гравием, чтобы не расползалась.
      Хозяйка каравана Тарри вела караван медленно, причем жилые фургоны шли сзади. Это было, во-первых, разумно, а во-вторых, весьма на руку Пеллару: он тайком забрался в последний, принадлежавший самой Тарри.
      — Надень вот это, — сказала она, как только он оказался в фургоне. — И когда в другой раз остановимся, работай вместе с остальными.
      Пеллар молча кивнул и подождал, пока она выйдет, затем переоделся в предложенные просторную тунику и штаны.
      Вскоре караван остановился на очередную стоянку.
      Переднюю повозку Тарри отвела под гравий и камни из шахты. Сначала она приказала уложить крупные камни. Их вбили в грунт, а потом засыпали слоем гравия.
      После полутора часов работы Тарри осталась удовлетворена и провела первую телегу по отремонтированной дороге.
      С этого момента Пеллар трудился в первых рядах, латая и выравнивая дорогу, пока караван медленно спускался с гор в Кром-холд.
      Когда они остановились на ночевку, он едва сумел вползти в последний фургон.
      — Куда! — рявкнула на него Тарри, увидев грязные ботинки. — Сначала поешь!
      Она привела его к общему костру. Никто из торговцев даже не глянул в его сторону, словно чужака и не существовало. Сама Тарри ела последней, позаботившись сначала об остальных торговцах.
      На другое утро, когда небо было еще серым, Пеллар проснулся от того, что рядом кто-то двигался, — и от запаха кла.
      — Принесла тебе перекусить, — сказала Тарри, протягивая булку и кружку кла. — Я встаю до света. Можешь посидеть здесь, но слушай, когда я тебя позову, или вылезай, когда караван остановится.
      Пеллар кивнул.
      Тарри задумчиво посмотрела на него, затем похлопала по плечу.
      — Вчера ты отлично поработал.
      Пеллар благодарно кивнул, поскольку большей похвалы от суровой караванщицы ждать не приходилось.
      — Если повезет, мы еще до вечера увидим Кром-холд, — добавила Тарри. Пеллар удивленно посмотрел на нее, и караванщица рассмеялась. — С гор спускаешься быстрее, чем ползешь в гору.
      Она уже хотела было уйти, но снова повернулась к нему:
      — Кстати, ты-то зачем едешь?
      Пеллар поискал, куда бы поставить кружку. Заметив его затруднения, Тарри взяла у него кружку. Он благодарно кивнул, сунул булочку в зубы и вытащил дощечку из-за пазухи.
      «Секрет», — написал он.
      Тарри рассмеялась.
      — А ты думаешь, я не умею держать рот на замке? Или мастер Зист? С чего бы тогда он просил меня взять тебя с собой?
      Пеллар покраснел и, извиняясь, пожал плечами. Тарри снова рассмеялась и махнула рукой.
      — Мы, торговцы, кое-что понимаем в своем деле. Похоже, Зист послал тебя кое-что выяснить. — Она погрозила ему пальцем: — И выведывать мы, торговцы, тоже умеем.
      Пеллар поджал губы и после долгого раздумья написал:
      «Яйца стража порога».
      — О! — кивнула Тарри. — Это важное дело, особенно если учесть, что последний ученик со стражем порога сбежал незадолго до прибытия в Наталон-кемп — Она пристально посмотрела на него. — Но яйцо стража порога ничего не будет стоить, если некому будет запечатлеть птенца.
      Пеллар кивнул, но ничего в ответ не написал. Тарри одобрительно посмотрела на него и рассмеялась.
      — Не хочешь говорить — не говори. Возмущенный Пеллар собрался протестовать, но она со смехом отмахнулась.
      — Ты понимаешь, о чем я, — сказала она. — Но я окажу тебе услугу, хотя и невеликую. Дать тебе яйцо стража может только мастер Ализа. У нее есть золотой страж, которого она порой вяжет.
      «Где?» — написал Пеллар. Тарри пожала плечами.
      — Не знаю. — Она постучала себя по макушке. — Поскольку на яйца стража спрос невелик, я их в голове и не держу. Может, узнаешь в Кром-холде.

* * *

      Ализу, мастера воспитателей стражей, оказалось так трудно найти, что первый месяц Пеллар вообще сомневался в ее существовании. Еще два месяца ушло на поиски.
      Странствия закалили его — прежде он и представить себе такого не мог. Когда он смело пришел в маленький лагерь, где, как ему сказали, живет Ализа, он был тощим, как палка, но жестким, как ременный кнут.
      Когда мог, он ехал с торговцами, а когда выбора не было — с Изгоями. Из-за файра его одинаково гостеприимно привечали и торговцы, и Изгои, которые считали, что человек, запечатлевший файра, зла им не причинит. Маленькие группки Торговцев и Изгоев становились особенно гостеприимны, когда узнавали, что файра в случае необходимости можно использовать как гонца.
      Со временем его настороженность в отношении изгоев улеглась. Он понял, что они очень похожи на торговцев — с одним-единственным, но жизненно важным различием: торговцы отказывались от жизни в холдах или ремесленных цехах по собственному выбору, а вот Изгоям путь туда был заказан по приговору.
      Однако среди Изгоев Пеллару чаще приходилось показывать свои умения — добывать еду для общего котла, лечить больных или время от времени демонстрировать физическую силу.
      Драться всегда приходилось с юношами его возраста, которые считали чужака легкой добычей и хотели за его счет подняться во мнении общества. Проиграв несколько первых драк, Пеллар научился искать быстрое решение, и его перестали заботить синяки и шишки противников.
      Хотя еды всегда недоставало и еще приходилось делиться с другими; Пеллар рос, крепнул и вытягивался вверх. Он стал таким высоким, что в конце концов его начали вызывать на драку парни, на много Оборотов старше его тринадцати.
      Попрощавшись с караванщицей Тарри в Кром-холде, Пеллар, чтобы продолжать поиски Ализы, нашел место на барже, идущей по реке от Кром-холда. Он отрабатывал свой проезд, помогая толкать баржу шестами и швартовать на ночь. Семья, которой принадлежала баржа, не доверяла ему, потому пришлось спать на палубе. Правда, под конец семидневки они так привязались к пассажиру и его файру, что на прощание всучили потертую полумарку.
      Спросив дорогу, Пеллар сначала выбрал неверное направление, на восток — в Зеленополье, а затем в Кэмпбелл-филдз, потратив на это почти месяц. И лишь в маленьком холде в Кэмпбелл-филдз Пеллар услышал, что Ализа устроила что-то вроде холда близ Набола. Это означало, что придется идти назад, в прямо противоположном направлении от Крома. Он отослал весть мастеру Зисту, вернулся в Кром-холд и еще раз пустился на барже вниз по реке. На этот раз он сошел на берег в Кеоге, малом холде в излучине реки Кром.
      В Наболе он узнал, что холд Ализы находится на севере, в горах, но Где точно — никто не знает.
      Горы к северу от Набола по большей части лесисты и безлюдны. Пеллару приходилось охотиться, что замедляло его путешествие. Спустя три семидневки безуспешных поисков он начал терять силы. Лето стремительно летело к концу. Пеллар уже готов был сдаться, когда вспомнил, что по ночам стражи летают.
      Потому он поел рано, нашел полянку на вершине ближайшего холма, сложил костер и стал ждать, внимательно осматривая горизонт.
      Лишь к середине ночи, когда Пеллар промерз до мозга костей и уже даже дрожать устал, он увидел, как что-то стремительно пронеслось по небу над головой.
      Он быстро разбудил Щебетуна, показал ему стража и подбросил файра в небо.
      Как только Щебетун и страж исчезли из виду, Пеллар склонился над подготовленными заранее дровами и высек искорку. И загорелся маленький — и так радостно согревающий костер.
      Поутру вернулся Щебетун, страшно довольный собой. Вскоре после этого, набив брюхо вяленым мясом, Щебетун повел Пеллара к холду мастера воспитателей стражей.

* * *

      Пеллар не знал, как его встретят, но не рассчитывал, что прямо у его ног вонзится в землю стрела.
      — Довольно! — послышался голос. — Говори, что тебе тут надо?
      Пеллар ошеломленно остановился — он не знал, как объяснить. Он поднял руки ладонями вперед и затряс головой.
      — Ты не хочешь говорить? — послышался второй голос. Этот голос принадлежал старой женщине.
      Пеллар замотал головой сильнее и показал на горло.
      — Не можешь говорить? — спросила женщина, явно заинтригованная.
      Пеллар закивал и улыбнулся широко и дружелюбно как мог.
      — Ты ему веришь? — спросил мужской голос.
      — Не знаю, — ответила женщина.
      — Чего гадать, — ответил мужчина. — Если он Изгой и донесет своим…
      У Пеллара глаза на лоб полезли. Они решали, убить его или нет!

* * *

      Несколько мгновений Пеллар стоял словно громом пораженный, мысленно сосредоточившись на Щебетуне. Файр в ответ испустил нервную трель, а потом неохотно ушел в Промежуток.
      — Куда он делся? — досадливо крикнул мужчина.
      — Да куда хочет, — ответила старуха. Когда она снова заговорила, в ее голосе звучало завистливое уважение. — Ведь это ты его попросил, да?
      Пеллар решительно кивнул.
      — Если он хорошо выучил своего файра, тот малец приведет других, — продолжала женщина. Воцарилась тишина, затем она снова заговорила: — Подойди ко мне. Только не забывай, что Джайтен держит тебя на прицеле.
      Пеллар сделал глубокий вздох, забросил на плечо мешок и пошел на звук женского голоса.
      Он шел, пока женский голос — теперь ближе и справа — не приказал:
      — Стой.
      Пеллар, все еще ощущая спиной нацеленную между лопаток стрелу, повиновался. Несколько мгновений ничего не происходило, затем грубые руки схватили его сзади, и он упал, округлив рот в молчаливом удивленном крике. Упав на свой мешок, он ощущал одновременно гнев и смятение — разве он не сделал, как его просили?
      Он инстинктивно схватился за дощечку. Кто-то схватил его сзади и приставил нож к его груди.
      — Не дергайся, — сказал мужчина по имени Джайтен Пеллар опустил руки.
      — Отпусти его, Джайтен, — сказала старуха.
      На лицо Пеллара упала вторая тень. Он поднял взгляд и увидел старую худую женщину с седой косой, свисающей на спину.
      — Он не врет — он немой. Если бы мог говорить, так хоть пискнул бы, когда ты его уронил.
      Пеллар перекатился набок и встал на дрожащие ноги. Женщина была ростом выше его. Джайтен стоял за спиной, явно с ножом наготове.
      Пеллар осторожно потянул за шнурок на шее и с ужасом обнаружил, что он идет слишком легко. Забыв об опасности, он стал шарить за пазухой в поисках дощечки и в отчаянии обнаружил, что она раскололась пополам при его падении.
      — Ты на этом писал? — спросила старуха, уже теплее. — И она разбилась?
      Пеллар горестно кивнул в ответ.
      — Ну, ничего, другую найдем, — сказала женщина. Она протянула руку. — Меня зовут Ализа.
      Пеллар пожал ей руку, затем печально показал на себя и на расколотую дощечку. Достал из кармана мелок и написал свое имя на одной из половинок.
      — Пеллар? — повторила Ализа, прочитав имя. Кивнула самой себе. — Я слышала о тебе.
      — Да и я слышал, — злобно проворчал сзади Джайтен. — Тебя зовут немым арфистом, — сотвращением выпалил он, затем добавил: — Торговцы говорят, что ты хороший следопыт.
      Взгляд Ализы метнулся к человеку, стоявшему у Пеллара за спиной. Она сказала:
      — Кроме того пути, которым он пришел, другого отсюда нет.
      — Да, если только его файр не приведет на хвосте драконьих всадников, — проворчал Джайтен.
      Ализа нахмурилась и пожала плечами.
      — Мы скоро тронемся в путь, — заявила она. — Если драконьи всадники прилетят, они снова найдут пустой лагерь.
      Она дала Пеллару знак следовать за собой.
      — Пошли, юноша, у костра найдутся кла и горячая еда.
      Пеллар все еще не до конца опомнился, но все же вспомнил о хороших манерах и вежливо поклонился пожилой женщине, предлагая ей руку.
      Ализа рассмеялась — искренне, от души, и морщинки лучиками разбежались от ее глаз. Она оперлась на руку Пеллара и бросила через плечо:
      — Видал, Джайтен? Это и есть манеры!
      Джайтен что-то прорычал за спиной.
      Лагерь Ализы прятался за холмом на склонах гор Набол. Пеллар подавил дрожь, когда они вошли в тень, более глубокую, чем утренний полумрак. Ализа тоже вздрогнула.
      — Мои кости ноют от этого холода, — призналась она. — Я уже слишком стара.
      У подножия горы открылась небольшая расщелина. Ализа повела гостя — или пленника? — внутрь. Справа в стене была небольшая трещина, а слева — пещерка побольше, и оттуда тянуло запахом кла. Ализа повела его налево.
      Пещера внутри оказалась куда шире, и Пеллар вспомнил о той, в которой жил у Наталон-кемпа. Эта была просторнее и с несколькими углублениями в стенах. В центре пещеры шумно играли детишки, а вокруг хлопотали несколько женщин — стирали, готовили, следили за тем, чтобы дети не совершили какую-нибудь опасную выходку.
      — Кто не отдыхает — на часах стоит, — сказала Ализа. Она показала на женщин. — Это все детишки горняков.
      Пеллар кивнул, стараясь сохранить безразличное выражение лица. Ему показалось, что Ализа хочет показать ему, будто в лагере много жителей, но короткого взгляда на запасы еды в кладовке и величину горшков хватило чтобы понять: в лучшем случае тут живут еще несколько человек, кроме тех, кто на виду, и все они живут впроголодь.
      Ализа сама налила ему кружку кла. Пеллар благодарно улыбнулся, с удовольствием обхватив горячую кружку ладонями. Кла был жидким.
      Ализа показала на груду мехов у стены пещеры и села на самую большую шкуру. Пеллар подыскал себе другую и тоже сел.
      — Я слышала, ты уже несколько месяцев нас ищешь, — сказала Ализа.
      Пеллар кивнул.
      — Ты нашел наш старый лагерь в Кэмпбелл-филдз? Пеллар покачал головой, откровенно удивленный.
      — А я говорила Джайтену, что никто его не найдет, — горько рассмеялась она. Лицо ее стало печальным. — Разве что драконьи всадники.
      Пеллар старательно делал безразличное лицо, но обмануть старуху ему не удалось.
      — Они нас не любят, — горько продолжала Ализа. — Говорят, что стражи воруют еду у их драконов. — Она презрительно фыркнула. — Этот Д'ган! Чтоб он провалился, дурак высокомерный. Вбил себе в башку, что стражи объели его и ему пришлось уйти из Айген-Вейра.
      Пеллар посмотрел на нее с удивлением. Он знал, что Д'ган — предводитель Телгар-Вейра и что Айген-Вейр объединился с Телгаром несколько Оборотов назад, но про стражей ничего такого не слышал.
      — Говорит, они мерзкие, их надо истребить, — хмыкнула Ализа. Она посмотрела на Пеллара. — Я знаю, что вид у них неважнецкий, да вот сердце золотое, если узнаешь их поближе. Золотое сердце, да…
      Она невольно оглянулась на вход в пещеру и расщелину за ней.
      — Потому их так мало и осталось, — тихо добавила она. — Так мало, — повторила она, кивая самой себе и уставившись в никуда. Через мгновение она посмотрела на Пеллара и заговорщически сказала ему: — Думаю, она — последняя.
      И — совсем другим тоном:
      — Итак, чего тебе надо и почему я должна отпускать тебя живым?
      И только тогда Пеллар понял, что мастер воспитателей стражей безумна.

* * *

      В течение последующих пяти дней Пеллар выяснил, что лагерь Ализы — горестное место, населенное отчаявшимися людьми. Пеллару пришлось призвать на помощь весь свой такт, все обаяние и как следует поработать, чтобы заслужить их невольное признание — и заставить их смириться с его существованием. В отличие от Изгоев, эти люди были не просто отчаявшимися, они фанатично пытались продолжить род стражей.
      Осознав, как остро эти люди нуждаются в еде, Пеллар предложил им поставить ловушки и силки, и ему разрешили это сделать, хотя часть дня за ним по пятам ходил Джайтен или кто-нибудь еще из мужчин лагеря. Он с радостью принимался за самую тяжелую работу и выполнял ее со всем старанием. Даже Ализа похвалила его за отдраенные до блеска котелки.
      Мастер Ализа, сдержав слово, велела одному из мужчин найти хороший кусок сланца, чтобы заменить разбитую дощечку Пеллара, и помогла в нелегком деле сверления дырок, чтобы повесить ее на шнурок Пеллар припас еще несколько кусков сланца на будущее — на всякий случай.
      Поскольку Пеллару не слишком доверяли, ему часто приходилось развлекать трех младших детей в лагере, малышей, которые едва встали на ножки. Это было нелегким делом, поскольку он не мог сказать им, что надо делать, зато быстро понял, что им очень нравится, как он объясняет другими способами. Дети были очарованы его играми и волшебной флейтой.
      При первом же удобном случае он срезал три тростинки, сделал три дудочки, настроенные на разные ноты, и научил детишек играть одну из самых известных Обучающих Баллад. Матери были очень довольны и шумно выражали свое удовольствие. Но Ализа довольна не была.
      — Баллады! — фыркнула она, узнав мелодию. — Что в них толку? Только драконье отродье славят! — Она с отвращением помотала головой.
      Пеллар озадаченно посмотрел на нее, удивленный такой желчностью.
      — Драконьим всадникам нет до нас дела, — с горечью продолжала Ализа. — Это ведь сам Д'гар, предводительТелгар-Вейра, велел нам паковать вещички и выгнал вон. Ваши, мол, твари пожрали все стада, ничего не оставили боевым драконам, — передразнила она. Покачала головой. Глаза ее блестели от слез. — Боевые драконы! — фыркнула она. — Уже сто Оборотов, как ни одна Нить не упала! С чем они сражаются-то? — Она печально закивала. — Он выгнал нас, будто мы Изгои, — всхлипнула она. — Один ребенок умер по дороге, потому как еды не хватало. — Она снова покачала головой. — Стражи заслужили все, что съели. Ночью они охраняют стада от ночных хищников, они ловят и убивают пещерных змей, отпугивают цеппи — даже пастухи рады стражам! — но он нас выгнал. Нет, — сказала она, глядя на Пеллара. — Ничего не хочу слышать в моем лагере о драконьих всадниках. Они выгнали нас на верную смерть, и последнюю королеву стражей вместе с нами.
      Потрясение отразилось на лице Пеллара настолько откровенно, что Ализа невесело рассмеялась.
      — Думаешь, все драконьи всадники такие прекрасные, что прям ничего плохого и сделать не могут? — Она рассеянно покачала головой. — Тебе много что предстоит узнать, малыш, очень много…
      Она отвернулась и пошла к своему алькову, спать. По пути ее взгляд упал на возившихся малышей, окруженных матерями.
      — Тут слишком холодно, — дрожа, объявила она, показала на детей. — Придет зима, и их станет меньше. — Она оглянулась на Пеллара. — Сегодня будешь караулить первым.
      Джайтен смотрел на них из угла.
      — Потом разбудишь Джайтена. Пеллар кивнул.
      — Стража не беспокой, — предупредила Ализа. — Услышишь шум, пошли к ней своего файра и предупреди. — Она закатила глаза. — Ей он почему-то нравится. Она все проверит, у нее лучшее ночное зрение на всем Перне.
      Пеллар кивнул и пошел ко входу в пещеру. Сел там, скрестив ноги, спиной к дальнему костру.
      Щебетун быстро облетел окрестности и вернулся. Свернулся возле Пеллара, положив голову на колено юноше. Пеллар улыбнулся и рассеянно погладил файра, напряженно думая о словах Ализы.
      Во время своих странствий он много слышал о Д'гане, предводителе Телгара. От Кром-холда до Кеога он добирался через земли, которые в случае атаки Нитей всецело полагались на Телгар-Вейр, И Кэмпбелл-филдз тоже находился под защитой Телгара. Он припомнил, как холдеры, особенно пастухи в Кэмпбелл-филдз, с опаской упоминали об Ализе и ее стражах. Только убедившись, что он не служит Д'гану, они начинали говорить с ним спокойно — особенно после пары стаканчиков вина. И они рассказывали Пеллару в точности то же, что и Ализа, хотя и другими словами.
      — Против ночных хищников лучшего и не придумать, — говорил один пастух о стражах, печально качая головой. — За последнюю семидневку мы потеряли больше скота, чем уходило на прокорм стражей в последние пол-Оборота. — Он торопливо добавил: — Нет, то есть я конечно, ничего не говорю против нашего предводителя Вейра…
      У Пеллара и прежде сложилось не самое лестное мнение о Д'гане, когда он услышал, каким образом Телгар-Вейр постоянно побеждает на Играх. И слухи, ходившие в Зале Арфистов об этом предводителе, были нелицеприятными.
      «Он настолько нечестно побеждает, что не проигрывает никогда», — такое мнение чаще всего Пеллар слышал от подмастерьев.
      Сзади послышался какой-то шум. И почти сразу его толкнули в спину. Пеллар подскочил, обернулся и увидел огромные пылающие глаза стража. Тот снова вежливо толкнул Пеллара. Щебетун встрепенулся, взлетел и завис рядом со стражем.
      Пеллар недоуменно посмотрел на стража и только тут осознал, что он — золотой. Она! Он не понимал, чего ей надо, и несколько мгновений стоял в полной растерянности, пока ему на плечо не опустился Щебетун и не начал дергать его за одежду.
      «О, так ты выйти хочешь», — подумал Пеллар. Он отошел в сторону, и королева стражей выкарабкалась из расщелины в долину. «Добро пожаловать», — подумал Пеллар, словно приветствовал Щебетуна.
      Золотая на мгновение обернулась и кивнула Пеллару, прежде чем сделать один длинный шаг и взмыть в воздух.
      Если уж они родня драконам, подумал Пеллар, то почему бы ей и не летать?
      Он все еще пытался переварить эту новую мысль, когда позади кто-то закричал, и он ощутил порыв воздухе. В воздухе внезапно оказался второй страж, бронзовый. Он, безумно колотя крыльями, стремился за королевой. Затем послышался топот ног, и на Пеллара налетела Ализа.
      — Эй, ты! Отошли своего файра! — приказала она.
      Пеллар недоуменно нахмурился, и она пояснила: — Это брачный полет! Нельзя, чтобы он им под крыло подвернулся.
      Брачный полет? Как у драконов? Пеллар схватил Щебетуна и уставился ему в глаза. Щебетун два раза недовольно пискнул, но когда Пеллар его выпустил, исчез в Промежутке.
      — Ты что, никогда прежде не видел брачного полета? — спросила Ализа голосом, полным такого благоговения, что Пеллару стало не по себе.
      Пеллар покачал головой.
      — Ты никогда не ощущалбрачного полета? — с еле заметным коварством в голосе сказала Ализа.
      Пеллар нехотя кивнул. Остальные уже проснулись и выбегали из пещеры. Джайтен подошел к Ализе, глаза его бешено сверкали, и Пеллар понял, что бронзовый страж связан с ним.
      — Ты хочешь этого, Ализа? — хриплым от еле сдерживаемых чувств голосом сказал Джайтен. — Она стара.
      — Будешь болтать — твой бронзовый ее не догонит, — отрезала Ализа. Она последний раз глянула на Пеллара. — Скажи Полле, чтобы собрала детей и остальных и сидела с ними.
      Пеллар кивнул и побежал назад, в пещеру. Он нашел Поллу, одну из старших женщин. Она уже созвала детишек. Он с испугом заметил, что молодые женщины смотрят на него оценивающе.
      — Это только на время полета, — успокоила парня Полла, перехватив его взгляд. — Только и всего.
      Пеллар кивнул, не слишком уверенный в собственных ощущениях, и подумал: сколько же детишек родилось после прежних брачных полетов? Он достаточно много слышал о таком в Зале Арфистов.
      — После полета им нужна будет еда и тепло, — сказала Полла, быстро сгоняя детишек поиграть у костра.
      «Кому? — подумал Пеллар. — Ализе или детям?»
      — Кстати, сколько тебе Оборотов? — спросила Полла внимательно рассматривая Пеллара.
      Пеллар торопливо достал дощечку и написал: «13».
      Полла прочла и рассмеялась, махнув в сторону младших женщин.
      — Арелла к тебе по возрасту ближе всего, она всего на три Оборота старше.
      Пеллар с трудом мог поверить, что Арелле только шестнадцать Оборотов, — он-то думал, что ей под тридцать. Очевидно, уход за стражами обходился людям слишком дорого.
      — Иди, сядь со мной, — позвала Арелла, похлопав по шкуре рядом с собой.
      Пеллар обошел костер, сел и все время, пока стражи спаривались, просидел в нервном напряжении.
      Уже намного позже Арелла прошептала ему на ухо:
      — Теперь ты один из нас.

* * *

      — Он не наш, — на другой день громко заявил Джайтен, злобно глядя на Пеллара и Ареллу, но речь его была обращена к Ализе.
      У старухи был очень усталый вид. Она медленно покачала головой.
      — Может, да, — сказала она. — А может, и нет. — Она украдкой глянула на Ареллу. — Время покажет.
      — Мать, — сказала Арелла. — Это был брачныйполет. Он знает.
      «Знает что? — подумал Пеллар. — Что стражи спариваются? Или что они настолько близки к драконам, что люди ощущают силу их эмоций?»
      — Этот брачный полет может стать для нее последним, — сказала Ализа, не скрывая ни усталости, ни печали. — И если не будет яйца королевы…
      Пеллар сверкнул глазами при упоминании о яйцах. Джайтен с Ализой оба заметили это.
      — Ты пришел сюда за яйцами? — резко спросил Джайтен, угрожающе нависая над Пелларом.
      Пеллар кивнул.
      — Ты хотел украсть яйцо? — спросила Ализа.
      Пеллар покачал головой. Он медленно достал из-за пазухи дощечку, осознавая угрозу, исходящую от Джайтена, и написал:
      «Не украсть. Купить».
      — На какие шиши? — насмешливо спросил Джайтен. Он обернулся к Ализе. — Мы же обшарили его мешок, там ничего ценного!
      Пеллар сохранял спокойный вид. Он знал, что его мешок обыскали в первую же ночь. Он догадывался, что так и будет.
      — Все ценное он припрятал бы, Джайтен, — сказала Арелла старухе, не пытаясь скрыть насмешки.
      — Да чем вообще можно заплатить за яйцо стража? — взревел Джайтен.
      Пеллар ощущал на себе взгляды всех окружающих. Он торопливо написал:
      «Тепло. Огонь. Топливо».
      Он протянул дощечку Ализе, которая посмотрела на нее, нахмурилась и передала Полле.
      — Тепло, огонь, топливо, — прочла Полла.
      Только теперь Пеллар понял, что Ализа не умеет читать. Во всех прежних случаях она отдавала дощечку читать другим, потому что сама читать не могла, а он-то думал, что она так показывает свою власть.
      Пеллар потянулся к дощечке. Полла отдала ее, задумчиво сдвинул брови. Он позаботился о том, чтобы никто не увидел новой надписи, прежде чем протянул дощечку Ализе. Ализа нахмурилась, снова отдала дощечку Полле, та прочла, ахнула, глянула на Пеллара. Пеллар ободряюще махнул рукой. Полла смерила его сердитым взглядом, затем нервно глянула на Ализу.
      — Ну? — спросила та.
      — Обучение, — прочла Полла.
      Ализа фыркнула.
      — А взамен я должна, наверное, научить тебя говорить?
      Пеллар встал, отошел от Джайтена, лицо которого во время разговора становилось все более враждебным. Он низко поклонился Ализе, снова выпрямился и показал на детей. Из-за пазухи он достал свирель, изобразил, будто подносит ее к губам, затем снова сунул за пазуху и изобразил, будто играет на гитаре.
      — Ты хочешь сказать, будто бы ты обучен на арфиста только потому, что дудки вырезать можешь? — недоверчиво спросил Джайтен и глумливо рассмеялся. — Слабое утешение для немого арфиста!
      Пеллар кивнул и покачал головой, прижав ладонь к уху и сосредоточенно нахмурившись.
      — Он умеет слушать лучше, чем те, кто способен говорить, — догадалась Ализа. Она рассмеялась — и на этот раз без горечи в голосе.
      — А еще у него есть файр, мать, — указала Арелла. — Если он смог привязать к себе файра, он сможет и стража запечатлеть.
      Пеллар замотал головой и махнул рукой. Он взял у Поллы свою дощечку и написал: «Не я».
      — Тогда кто? — спросила Ализа. — Ты решил целую орду к нам притащить?
      Пеллар посмотрел на Ализу долгим задумчивым взглядом.
      «Хорошая идея», — написал он в конце концов.
      — Хорошая идея? — прочел Джайтен и фыркнул. — Что за идея такая?
      «Продавать яйца, — написал Пеллар. — Горнякам, скотоводам».
      У Поллы глаза на лоб полезли от этого ответа, и когда она заговорила с Ализой, тон ее был задумчивым.
      — Он думает, что ты сможешь продавать яйца скотоводам и горнякам.
      — Продавать? — повторила Ализа. Она посмотрела на Пеллара и нахмурилась. — И что мы за них получим?
      — Угля на год, — тут же ответила Арелла. Она дерзко посмотрела на мать, потом на Пеллара. — Возможное яйцо на годовой запас угля.
      — Возможное? — ответил Джайтен.
      — Алиск ведь должна его сначала снести, — сказала Арелла.
      Ализа отрывисто рассмеялась.
      — Мне это по нраву!
      — А скотоводы дадут годовой запас еды, — добавила Полла, глядя на сгрудившихся у огня малышей.
      — Или золото, — сверкая глазами, сказал Джайтен. — Золото лучше марок, на него все можно купить!
      Ализа подняла руку, заставив всех замолчать. Смерила Пеллара долгим оценивающим взглядом.
      — Значит, сделка будет такой, — сказала она наконец. Глаза Пеллара просияли.
      — Ты остаешься здесь, все устраиваешь и договариваешься о том, чтобы тебе на замену прислали другого арфиста, когда придет время. — Она протянула руку. — Ну?
      Пеллар немного подумал, затем медленно протянул руку и крепко пожал руку Ализы.
      — Услышано и засвидетельствовано! — заявила Ализа. От пещеры стражей донесся хор довольных голосов.

* * *

      Новые обязанности Пеллара не освободили его от старых. Работать пришлось в два раза больше. Арелла стала относиться к нему намного теплее и часто добродушно над ним подшучивала. Это было хорошо, поскольку недоверие Джайтена только возросло.
      Прошло больше месяца, прежде чем Пеллар выкроил время и отыскал подходящее дерево для каркаса барабана. Он выбрал округлый чурбак, тщательно вырезал середину и стал медленно расширять отверстие, уменьшая толщину каркаса.
      — Что ты делаешь? — спросила Арелла однажды поздним вечером, когда он грубым камнем скоблил внутреннюю сторону каркаса. Девушка с любопытством наблюдала за ним поверх костра, горевшего посередине пещеры.
      Пеллар помолчал, отложил каменное орудие и работу в сторону, достал дощечку и написал: «Скоблю».
      — Да вижу я, что скоблишь, а зачем? — поморщилась Арелла.
      Пеллар взял каркас и изобразил, как затягивает отверстие кожей. Арелла наморщила лоб и почти сразу расплылась в улыбке понимания.
      — Ты делаешь барабан!
      Пеллар кивнул. Арелла быстро обошла костер и села рядом с ним. Наклонилась посмотреть на будущий барабан в его руках.
      — Научи меня.
      Пеллар немного подумал, кивнул и протянул ей каркас и камень.
      Арелла с благоговением посмотрела на оба предмета, подняла взгляд на Пеллара.
      — И что я должна делать?
      «Скоблить», — написал он.
      На следующее утро Пеллар пошел искать кожу для барабана. Переходя от одной ловушки к другой, он еле сдерживал раздражение, оттого что Джайтен ни на шаг от него не отставал. Усмехнувшись, он глянул через плечо туда, где маскировался Джайтен. Точнее, пытался маскироваться, потому что его умение прятаться было немногим лучше неумения.
      Пеллар старался, чтобы последние несколько семидневок за ним легко было следить — порой испытывал искусство Джайтена, но не ускользал надолго, чтобы тот не догадался об истинном уровне мастерства Пеллара.
      Обследовав первые три ловушки, Пеллар ничем не выдал своих мыслей. Ему нужно было, чтобы попался какой-нибудь глупый цеппи, из их шкуры получаются отличные барабаны. Чтобы не выдать себя,он направился к ловушкам на более крупную дичь. Но вот чего он не ожидал, так это того, что ловушка будет сломана, а в ней окажется полуобглоданная туша. Он присмотрелся, пытаясь сообразить, что здесь случилось, и тут над его плечом пролетела стрела. Он обернулся и увидел Джайтена, который бешено размахивал руками, показывая, чтобы Пеллар бежал. Пеллар едва успел сделать шаг, как Джайтен застыл, наложил на тетиву другую стрелу и выстрелил — в Пеллара!
      Пеллар нырнул вправо, тяжело упал на плечо, перекатился кубарем и обернулся на звук, доносившийся из-за спины. Выхватил нож из-за голенища и, держа его обеими руками, выставил перед собой, поскольку звук ясно говорил, что приближается нечто большое и быстрое. Хрюканье подсказало, что это дикая свинья — одна из самых опасных тварей на Перне.
      Пеллар успел заметить, что из глаза свиньи торчит стрела Джайтена. Он резко отскочил в сторону и прыгнул на свинью сверху. Та задергалась под ним, завизжала, пытаясь его сбросить. Пеллар вцепился онемевшей рукой в свиную шкуру и всадил нож глубоко в мощную шею. Свинья заверещала и, взбрыкнув, сбросила Пеллара.
      Пеллар сильно ударился головой о камень, перекатился, ушиб уже поврежденное плечо. Мог бы — закричал бы. Лицо его скривилось от боли, он схватил камень, о который ударился головой, и бросил его в свинью.
      — Ты спятил? — орал Джайтен. — Беги!
      Но Пеллар замотал головой. Он знал, что даже раненая свинья с легкостью его догонит.
      Дикая свинья бросилась в атаку, ее уцелевший глаз злобно горел.
      Пеллар отскочил — на этот раз влево — и вцепился в нож. Тот застрял в шее свиньи — ну и ладно, Пеллар решил загнать его поглубже. Истошно заверещав, свинья взбрыкнула и упала.
      Подбежал Джайтен.
      — Ты прикончил ее?
      Пеллар покачал головой. Джайтен озадаченно посмотрел на него, затем на свинью, понял, что та еще дышит.
      — Ты ей спину перебил, — догадался он, достал свой нож и дорезал свинью.
      Та еще раз судорожно вздохнула и издохла. Пеллар тяжело дышал. Он вытер нож, сунул его за голенище и написал: «Шкура моя». Джайтен прочел и фыркнул.
      — Твоя-твоя, — сказал он. — Он показал на добычу и широко ухмыльнулся: — Тут еды на целых семь дней.
      Пеллар кивнул, улыбнувшись в ответ. Дикая свинья — вкусная еда.
      Рассмеявшись, Джайтен похлопал его по плечу и сказал:
      — А вот теперь ты и правда один из нас.

* * *

      Арелла занялась тушей сразу, едва Джайтен и Пеллар ее притащили. Пеллар удивился, как ловко она орудует ножом, и еще сильнее удивился, когда она отдала ему превосходно снятую шкуру. Девушка повесила мясо коптиться и потащила Пеллара к купальному пруду, отмывать его и себя от крови.
      Пеллар плескался и прыгал на мелкой воде, но дальше не заходил, отговариваясь ушибами. Арелла сначала сердилась, потом забеспокоилась и настояла на том, чтобы перевязать его. Они покончили с мытьем и вернулись в пещеру, которую Пеллар называл про себя Страж-холдом.
      — И когда ты поедешь устраивать нам сделку? — спросила тем вечером после ужина Ализа. Ее нынешняя грубоватость была ближе к довольному расположению духа, чем когда-либо раньше.
      Пеллар вежливо поднял руку, дожевал свой кусок, вытащил дощечку и написал:
      «Яйца».
      — Ты же знаешь, что я не умею читать, — отрезала Ализа, протягивая дощечку Арелле.
      Пеллар схватил ее за руку, заглянул в глаза и чуть заметно покачал головой. Он придвинул дощечку к себе и нарисовал три овала кучкой. Затем вернул дощечку Ализе и посмотрел вопросительно.
      — Яйца? — поняла Ализа, глянув на рисунок Затем повела пальцем вдоль надписи. — Тут написано — «яйца»?
      Пеллар кивнул. Ализа снова перевела взгляд на буквы, запоминая их.
      Через мгновение Пеллар коснулся ее руки и показал, что хочет взять дощечку. Он аккуратно стер «а» и заменил букву на «о», затем стер два овала и вернул дощечку Ализе.
      — Яйцо? Одно яйцо? — догадалась Ализа. — Вот эта закорючка в конце обозначает «а»?
      Пеллар кивнул, одобрительно улыбаясь.
      — Это буква «а», мама, — сказала ей Арелла.
      Пеллар кивнул и снова попросил дощечку. Ализа отдала ее с едва заметным недовольством. Пеллар стер и буквы, и рисунки. Написал букву «а» и вернул Ализе дощечку, на этот раз вместе с мелком.
      — Ты хочешь, чтобы я написала эту букву? — спросила Ализа.
      Пеллар кивнул. Ализа нахмурилась, склонилась над дощечкой и стала старательно водить мелком по дощечке. Она что-то бормотала себе под нос… наконец подняла голову и с кислым видом протянула дощечку Пеллару.
      — У меня не так красиво, как у тебя, — сказала она.
      Пеллар поднял палец.
      — Хочешь сказать, что в первый раз всегда так?
      Пеллар кивнул.
      Ализа поджала губы, но Пеллар расплылся в улыбке и, протянув руку, стал перебирать перед ней пальцами. Поднял два пальца, потом три, потом четыре и, наконец, пять.
      — Хочешь, чтобы я еще пять раз написала?
      Пеллар кивнул.
      Губы Ализы сжались в тонкую линию, но Арелла улыбнулась и повторила вслух то, что хотел сказать немой арфист:
      — Пять раз, чтобы выучить, Ализа.
      Ализа игриво показала дочери язык Она повернулась к Пеллару и тщательно вывела еще пять буковок.
      Когда она закончила, Пеллар изучил ее работу и оживленно кивнул, уловив тихий вздох облегчения, который Ализа постаралась скрыть.
      Так началось обучение Ализы.
      В последующие дни им обоим очень не хватало полноты общения — он не умел говорить, а она — писать, — но оба и не думали отказываться от сделки.
      — «Я скоро еду», — прочитала Ализа самостоятельно спустя примерно десять семидневок Она посмотрела на Пеллара. — Не вернее ли будет — «я скоро уеду»?
      Пеллар кивнул, но показал на дощечку.
      — А, поняла. Дощечка маловата.

* * *

      — Ты не забывай — колоти в свой барабан, когда отойдешь подальше, — предупреждал Джайтен.
      — И готовься в любой момент сделать ноги, потому как все Изгои рванут на стук, — добавила Ализа.
      Пеллар понимающе кивал. Последние семь дней они обсуждали этот план не раз и во всех подробностях. Джайтен первым сообразил, что если яйца стража станут предметом торговли, то и Изгой могут на них позариться.
      — Я уверен, они получают кучу денег, торгуя яйцами файров, — сказал он.
      «Охотничьи птицы», — написал в ответ Пеллар, чем вызвал кучу вопросов у Ализы, Джайтена и Ареллы. Он рассказал им о Халле, Тениме и его ястребе. Арелла вытянула из него и рассказ о желтых цветах и трагедии в Наталон-кемпе. Глаза его наполнились слезами при воспоминаниях о маленьких холмиках, засыпанных снегом.
      — Работать под землей! — вырвалось у Джайтена, когда Пеллар рассказал, ради чего он хочет добыть стража.
      Ализа сидела с отстраненным видом, и Пеллар понял, что она разговаривает со своей страж-королевой!
      — Алиск говорит, что стражам нравится темнота и они готовы служить, — через мгновение сказала она.
      «Даск хорошо служил», — написал Пеллар.
      — Отлично, — ответила Ализа. — Можешь сказать своему Зисту, что мы готовы торговать. Запас угля на зиму за возможность получить яйцо.
      «Возможность?» — написал Пеллар.
      — Яйцо можно получить только от Алиск, — ухмыльнулась она. — Так что пусть последнее слово останется за ней.
      «Это честно», — написал в ответ Пеллар.
      — Когда ты уходишь?
      «Завтра».
      — Значит, завтра, — согласилась Ализа.
      Арелла всхлипнула и выбежала из пещеры. Ализа проследила взглядом за дочерью и снова посмотрела на Пеллара.
      — Она надеется, что, когда ты вернешься, ты останешься.
      Пеллар кивнул.
      — И?
      Пеллар печально покачал головой.
      — Со стражами возиться нелегко, — вздохнула Ализа. Она подмигнула и сказала: — Но зато и воздаяние велико — брачные полеты. Но не стану отрицать, это трудно.
      Она перехватила его взгляд.
      — Ты можешь облегчить нашу жизнь, — сказала она. Рот Пеллара дрогнул, но после долгого молчания юноша покачал головой, вытер дощечку и написал:
      «Изгои».
      Ализа прочла и медленно кивнула.
      — Тебе не по сердцу класть цветы на могилы. Пеллар кивнул.
      — Ты хороший парень, арфист Пеллар, — сказала Ализа. — Не стану тебя заставлять, но помни: если захочешь, здесь будет твой дом.
      Пеллар схватил ее руку и крепко сжал, встал и поклонился, а потом побежал следом за Ареллой. Он нашел ее возле рощицы деревьев.
      — Я не останусь тут, — выпалила она, когда он подошел поближе.
      Он вопросительно поднял бровь. Заметила она это в темноте или нет — не имело значения. Она сидела, обняв колени руками и положив на колени подбородок.
      — Я дождусь твоего возвращения, но тут я не останусь. Пеллар сел рядом с ней. Она бочком пододвинулась вплотную и положила голову ему на плечо.
      — Я уверена, что тому, кто приедет сюда за яйцом, понадобится помощь, — сказала она. — И я уеду с ним. В этом мире есть не только стражи, пустое брюхо и тревоги. И я хочуэтого другого.
      Арелла резко встала. Пеллар тоже поднялся. Она с вызовом — и одновременно с надеждой — посмотрела на него. Он медленно покачал головой — нет, он ее не любит.
      — Я так и знала, — сказала Арелла.
      Пеллар расслышал ложь в ее голосе. Он потянул ее за Руку, указывая на пещеру. Арелла шла неохотно. На подходе к месту, где они спали, она заупиралась, но Пеллар умоляющим взглядом попросил ее не уходить. Арелла, не скрывая подозрений, пошла за ним.
      Из-под спальных мехов он вытащил чудесный маленький барабанчик и с серьезным видом протянул его Девушке.
      — Это мне? — спросила Арелла, с опаской вертя в руках барабан.
      Пеллар кивнул и быстро написал:
      «Арелла. Тревога. Я иду».
      Он научил ее выбивать собственное имя и сигнал тревоги несколько семидневок назад.
      — Если ты мне понадобишься, я могу тебя позвать? спросила Арелла, блестя глазами.
      Пеллар решительно кивнул.
      Арелла улыбнулась и притянула его к себе, чтобы поцеловать. Не как возлюбленного, но как друга.

* * *

      Пеллар двинулся от холда Ализы самым трудным путем — напрямик через горы. Он преодолевал кряж целый день и с радостью увидел Кеог, малый холд Крома, еще до заката. Нашел хорошее место для лагеря, но прежде чем разбить его, взял барабан, проверил натяжение свиной шкуры и быстро отстучал: «Внимание».
      Когда он услышал не менее трех отзывов «готов», на лице его расплылась широкая улыбка.
      Он продумал, как составить свое послание, отстучал:
      «Для Зиста. Ализа согласна».
      С более подробными объяснениями он пошлет Щебетуна.
      Барабаны просигналили подтверждение. Пеллар раскатал спальный мешок и махнул Щебетуну. Его сообщение мастеру Зисту было немногословным, но исчерпывающим.
      Щебетун терпеливо ждал, пока Пеллар скрутит трубочкой письмо и повесит ему на шею. Пеллар видел, что файр сгорает от нетерпения — он твердо надеялся получить от Зиста лакомый кусочек.
      Длинной трелью файр попрощался с Пелларом, прыгнул в воздух и, едва успев подняться на пару ладоней выше головы Пеллара, ушел в Промежуток.
      «Обжора», — подумал Пеллар, ухмыляясь, снял носки и башмаки и приготовился к заслуженному сну.
      Щебетун вернулся поутру с маленькой булочкой, письмом от Зиста и туго набитым брюшком.
      Пеллар улыбнулся и покачал головой — теперь Щебетуну придется отрабатывать кормежку. Файр понял его мысли, перекувыркнулся в воздухе, встал на хвост, а потом с довольным щебетом сел на плечо Пеллара.
      В Кеоге Пеллар заработал на еду и ночлег игрой на свирели и рассказом о стражах и яйцах. Он ушел до рассвета, уверенный, что по возвращении найдет не только ужин и постель, но и хотя бы двух холдеров, желающих получить яйцо стража.
      Но не Кеог был его главной целью. Он думал о скотоводах из Кэмпбелл-филдз и некоторых смышленых торговцах, которых встретил по дороге.
      Скотоводы остро нуждались в стражах, и Пеллар ощутил удовлетворение от того, как он устроил дело. Теперь Д'гану придется смириться с этими животными. Он не сможет утверждать, что они бесполезны, ведь они будут охранять стада, которыми питаются его драконы.
      Юноша шел быстро, готовый воспользоваться любым попутным транспортом и даже, в случае чего, угнать верховое животное. Ализа передала, что Алиск отложила кладку, и до того, как яйца проклюнутся, оставалось всего четыре семидневки. Он планировал вернуться хотя бы на семь дней раньше. Следовало уведомить о сроках тех, с кем он заключил сделку, а потом помочь отбиться от тех, с кем договора не было.
      Но он не принял в расчет драконьих всадников. Обеспокоенный тем, что отстает от графика, он находился в трех днях пути от Кеога, когда заметил на земле перед собой странную тень. Щебетун пискнул и сорвался с места. Пеллар вытянул шею, следя за полетом файра, и увидел прямо над головой огромного бронзового дракона, делающего разворот на крыле.
      Пеллар застыл, не зная, что делать. Дракон был огромен. Глаза его были голубыми от удовольствия. Значило ли это, что дракон обрадовался, что нашел его — или что поймал незваного гостя?
      Пеллар не знал, что скажут всадники Телгара, если узнают, с чем он идет.
      Он заставил себя расслабиться — драконьи всадники ничего знать не могут, разве что им кто-нибудь рассказал. А знали о деле только Ализа и мастер Зист.
      Пеллар помахал рукой. Дракон был достаточно низко, и Пеллар увидел драконьего всадника. Тот помахал рукой в ответ.
      Вскоре дракон опустился на землю, и Пеллар только тогда осознал, насколько же огроменможет быть бронзовый дракон. Голова его была почти в два раза больше роста Пеллара, и тело его могло легко занять три, а то и четыре большие грузовые телеги.
      Пеллар низко поклонился — сначала дракону, потом всаднику, тот быстро спешился и снял шлем.
      — Ты Пеллар? — крикнул он издалека. Пеллар кивнул.
      — Меня послал за тобой мастер Зист, — сказал всадник. — Я Д'вин из Плоскогорья. — Он показал на дракона. — Это Хурт'.
      Он увидел Щебетуна, зависшего рядом с глазом дракона, и со смехом добавил:
      — Вижу, твой файр уже представился.
      Д'вин перевел внимательный взгляд на Пеллара.
      — Мастер Зист велел привезти тебя назад.
      Пеллар посмотрел вопросительно.
      — Ведь правда, что стражи живут на землях близ Плоскогорья? — спросил Д'вин.
      «Неужели Плоскогорье хочет, чтобы стражи ушли?» — в ужасе подумал Пеллар.
      Д'вин, похоже, угадал его мысли.
      — Мастер Зист просил предводителя Вейра Б'ралара распространить защиту Вейра на мастера Ализу и ее стражей. По его словам, ты рассказывал ему, будто мастера Ализу выжил из земель Телгара Д'ган, — добавил бронзовый всадник странным тоном — казалось, он пытался говорить без осуждения. Пеллар кивнул.
      — Позволь отвезти тебя к Зисту, — сказал Д'вин. Пеллар испуганно посмотрел на него: а как же его миссия?
      — Я помогу тебе вернуться.
      Пеллар кивнул в знак благодарности и постарался не таращить глаза на дракона. Он никогда прежде не летал.
      Хурт' повернул могучую шею так, что теперь смотрел на Пеллара в оба глаза. На мгновение Пеллар утонул в этих огромных, вращающихся глазах, каждый с его голову величиной. Он ощутил то же острое внимание, что исходило от Щебетуна, но намного сильнее. Он понял, что чем-то заинтересовал и удивил дракона.
      Хурт' чуть наклонил голову, и Пеллар услышал в голове смеющийся певучий голос. «Ты думаешь, что немой. Но ты же все время говоришь».
      Неужели дракон слышит его мысли? Пеллар широко открыл глаза от изумления.
       «Да, —послышался ответ. Пеллар ощутил решительность в голосе, странно лишенном тона, но полном выразительности и смысла. — И твой малыш тоже так умеет».
      Щебетун пискнул и описал круг между Пелларом и огромным драконом.
       «Он так может?»— спросил Пеллар со страхом и одновременно с благоговением. Он всегда считал, что их с файром связывают особые взаимоотношения, он ощущал, что Щебетун понимает его, — но когда это подтверждает дракон! Пеллар посмотрел на своего маленького друга и крепко задумался. Щебетун вспорхнул в воздух, попросился прямо в объятия Пеллара, довольно пискнул и потерся о его щеку.
       «Твой малыш очень счастлив»,— сказал Хурт'. Пеллар почувствовал, что и он сам, и его файр оба знают — и вместе с тем не знают, что имеет в виду дракон, но прежде, чем юноша успел ответить, у него возникло сильное ощущение, что дракон прислушивается к другому голосу, которого сам Пеллар не может слышать.
       «Д'вин, —имя было произнесено с поразившей Пеллара любовью, — говорит, что нам пора. Он рад, что ты можешь слышать меня. Он просит тебя, чтобы ты для меня представил перед глазами мастера Зиста и Наталон-кемп».
      «Представить?» — ошеломленно спросил себя Пеллар. Затем вспомнил, что драконы похожи на файров и что им для перемещения нужно сначала увидеть, как выглядит их цель. Пеллар никогда не летал на драконе. Представить, подумал он. Он посмотрел на солнце, затем вообразил, как мог четко, раздвоенную дорогу к Наталон-кемпу, каменный домик Зиста, сарай, в котором жил страж Данила, другую дорогу, уходящую направо в холмы к складу угля.
       «Ты хорошо указал координаты, —похвалил его Хурт' — Очень четко и ясно».
      — Надень-ка, — сказал Д'вин, снимая со спины рюкзак и доставая оттуда что-то синее. Он встряхнул эту вещь и протянул Пеллару.
      Пеллар, ошеломленный, покачал головой — всадник предлагал ему надеть одеяние старшего подмастерья-арфиста.
      — Оно придется впору, — сказал Д'вин, снова протягивая одежду. — Мастер Муренни слово давал.
      Пеллар озадаченно посмотрел на всадника.
      — Мне сказали, что это для тебя, — ответил Д'вин. На какой-то миг уверенность всадника сменилась растерянностью, и он спросил: — Ничего, если без надлежащей церемонии, да? Мастер Муренни был уверен, что у всадника ты их примешь.
      Одежды арфиста? Подмастерья? Старшего? Настоящие? Пеллар поднырнул под протянутую руку и горячо обнял всадника, похлопав его по спине.
      Хотя мастер Муренни и Зист говорили, что он будет старшим подмастерьем, он всегда опасался, что они шутят, просто поддразнивают его. Но теперь! Настоящие одежды подмастерья! Он настоящийарфист!
       «Я сказал Д'вину, что ты очень польщен»,— промолвил Хурт', сопровождая веселое верещание Щебетуна низким гудением,
      Пеллар сделал шаг назад и, извиняясь, поклонился Д'вину.
      Бронзовый всадник улыбнулся, выпрямился во весь рост, обеими руками протянул Пеллару одеяние и торжественно произнес:
      — Пеллар! Муренни, главный мастер-арфист Перна, поручил мне вручить тебе церемониальное одеяние арфиста. Принимаешь ли ты его?
      С такой же торжественностью Пеллар поклонился всаднику — точь-в-точь как кланялись старшие подмастерья в Зале Арфистов. Затем официально принял одеяние.
      Д'вин сказал, что ему надо проверить сбрую Хурт'а, пока Пеллар будет переодеваться. Пеллару было страшно жаль, что он не может как следует умыться — последний раз он мылся несколько дней назад. Зато в новых синих сапогах из кожи цеппи Пеллар с радостью обнаружил чистые носки.
      Он также очень удивился огромному количеству карманов в штанах и тунике. Обычно так не делалось.
      Д'вин, которого, видимо, оповестил Хурт', сказал:
      — Мастер Муренни сказал мне, что ты очень любишь карманы. Он велел передать, что тебе придется носить вещей больше, чем остальным.
      Пеллар был удивлен.
      — Он также сказал, что уверен, что тебе понравится, — добавил всадник — Насколько я вижу, он тебя недооценивает.
      Д'вин показал на плечо Хурт'а.
      — Однако пора. Хурт' готов нести тебя.
      Бронзовый дракон фыркнул и согласно кивнул.
      Дракон. Пеллар посмотрел на огромное создание. Он ощущал себя неловко.
       «Ты ведь меня не боишься?» —спросил немного уязвленный дракон.
       «Нет, —тут же ответил Пеллар. — Но ты такой большой».
       «Я такой, как надо,— ответил Хурт' — Будь я меньше, как бы я мог нести и тебя, и Д'вина?»
      Пеллар улыбнулся в ответ на логичное замечание Хурт'а. Д'вин засмеялся.
      — Давай, арфист, — сказал Д'вин, протягивая руку. — Я помогу тебе забраться на этого великана, а то он и правда решит, что слишком мал для нас обоих!
      Д'вин сел впереди. Удобно устроившись, он обернулся к Пеллару и сжал кулаки, подняв большие пальцы. Пеллар с нервной улыбкой ответил тем же. Он и правда сидит на драконе! Он полетит! Нет, он ужелетит! Он посмотрел вниз как раз в тот момент, когда земля медленно начала удаляться. Мгновенное головокружительное ощущение перспективы пронзило его страхом, затем страх сменился осознанием: это — величайший момент в его жизни.
       «Спасибо», —мысленно поблагодарил Хурт'а Пеллар.
       «Не за что, —ответил Хурт'. Снова пауза — дракон говорил со своим всадником. Затем Хурт' продолжил: — Помни — в Промежутке мы пробудем ровно столько, сколько нужно, чтобы чихнуть три раза».
      «Всего лишь?» — подумал про себя Пеллар. И тут его охватила тьма. Он не ощущал под собой дракона, не ощущал Д'вина впереди, ничего не ощущал вокруг себя. Его сердце гулко колотилось в груди, кровь бежала по жилам — и больше ничего. Он понял, что сдерживает дыхание, но не помнил, чтобы задержал его. Ему было холодно, холод пробирал до мозга костей, как никогда в его жизни, даже в самую морозную ночь. Может, и кожа его превратилась в лед?
      Когда они снова вынырнули на солнечный свет, Пеллар шумно вздохнул, и холод мгновенно испарился из тела.
      Пеллар огляделся. Они были в Наталон-кемпе.
       «Ты хорошо указал координаты,— снова сказал Хурт' — Очень четко. Д'вин удивляется, почему тебя не Нашли».
      «Нашли?» — не понял Пеллар. Его? Для Запечатления? Чтобы стать драконьим всадником? Но ведь им нужно разговаривать, нужно, чтобы, их слышали.
       «Я прекрасно тебя слышу»,— ответил Хурт'
      «Я — драконий всадник?» — подумал Пеллар. Щебетун взлетел в небо рядом с ним, весело зачирикал и крепко прижался к боку Пеллара.
       «Молодчина, Щебетун, —нежно подумал Пеллар — Ты прекрасно следовал за нами».
      Щебетун горделиво запищал.
       «Зист не хочет, чтобы меня видели,— сказал Хурт' — Есть тут местечко, чтобы я мог тебя высадить?»
      Пеллар испугался, что спрятать бронзового дракона очень непросто, но затем сообразил, что Хурт' появился над восточной скальной стеной и почти сразу же скрылся за ней.
       «Тут есть плато», —ответил он, вспомнив о маленьких могилах. Внезапно ему захотелось посмотреть, как они пережили зиму и не появилось ли новых могил.
       «Вижу, —ответил Хурт', разворачиваясь. — Я могу тут сесть».
      Дракон начал крутой спуск.
       «А что тебя заставляет так волноваться по поводу этих могил?»
      Пеллар был ошеломлен, в памяти замелькали воспоминания о Кайле и Кариесе, маленькой Халле, висящей вверх ногами, о желтых цветах…
       «Драконы уходят умирать в Промежуток,— ответил Хурт'. Он был печален и немного смущен. — Я думал, что земля для людей — все равно что Промежуток для нас».
      Пеллар был потрясен этим сравнением и ошарашен четким мышлением Хурт'а. Однако времени на обдумывание у него не оставалось, поскольку Д'вин уже помогал ему спуститься по огромной ноге дракона.
      Как только Пеллар оказался на земле, Д'вин сказал ему:
      — Дай знать Хурт'у, когда тебя надо будет забрать.
      Пеллар кивнул и помахал рукой.
       «Отойди немного», —предупредил Хурт' Пеллар отошел на одну длину дракона. Оттолкнувшись могучими задними лапами, Хурт' взмыл в воздух, взмахнул могучими крыльями, быстро набрал высоту, и вскоре дракон и всадник исчезли в Промежутке.
      Пеллар изумленно смотрел на легкое облачко пыли, клубившееся в том месте, где только что были дракон и всадник Он еще немного поглазел в размышлениях, затем встряхнулся и стал подниматься в горы к Наталон-кемпу.
      У подножия холма его ждал мастер Зист.
      — У нас мало времени, — отрывисто заговорил мастер. — Я узнал, что Изгоям стало известно о сделке с яйцами.
      Пеллар мрачно кивнул. Он догадался, что такая редкая и ценная вещь не может не привлечь внимания Изгоев.
      — Муренни попросил Б'ралара из Вейра Плоскогорье взять под защиту Ализу и ее стражей, — продолжил Зист. Он положил руку на плечо Пеллара и легонько тряхнул его. — Мне надо, чтобы ты убедил Ализу согласиться на эту защиту и придумал какой-нибудь сигнал, который при необходимости мог бы послать ты или стражи.
      Пеллар покачал головой, достал дощечку и торопливо написал:
      «Когда?»
      — Когда будет необходимость, — мрачно подтвердил Зист.
      Пеллар поднял руку ладонью вперед, перебив Зиста, стер написанное и написал:
      «Придется уйти».
      Зист прочел и кивнул.
      — Говоришь, что им придется уйти, когда они раздадут яйца?
      Пеллар кивнул, снова стер и написал: «Хотят арфиста».
      — Им нужен арфист? — догадался Зист.
      Пеллар кивнул. Зист задумчиво поскреб подбородок, посмотрел на Пеллара.
      Пеллар помотал головой, показал на себя и тут же резко взмахнул обеими руками перед собой — так он показывал «нет» в детстве.
      — Не тебя, — сказал Зист. Он оценивающе посмотрел на приемного сына. — Это они так решили или ты?
      Пеллар поднял обе руки, подняв палец на одной, а на другой растопырив все пять.
      — Значит, все вместе, — сказал Зист. Он пожал плечами. — Что ж, не могу сказать, что мне это не по нраву, но даже не знаю, когда мы сможем подыскать замену.
      «Я пока побуду с ними», — написал Пеллар.
      — Наверное, так будет лучше всего, — согласился Зист. — Твой Щебетун сообщит нам, когда они двинутся в путь и куда. — Он отмахнулся от Пеллара, снова схватившегося за мелок — Драконьи всадники должны знать это, чтобы защищать их.
      Пеллар немного подумал над словами Зиста, затем кивнул.
      — Молодец, — сказал Зист, похлопав Пеллара по плечу еще раз, и ласково подтолкнул его. — Теперь отправляйся к мастеру Ализе и уговори ее принять защиту Вейра. Скажи, что Наталон даст угля.
      Пеллар собрался было идти, но потом обернулся и написал:
      «Тебя привезет Д'вин?»
      — Когда вылупятся птенцы? — спросил-Зист. Пеллар кивнул. Зист покачал головой. — Нет, надо будет позвать всадника из другого Вейра, чтобы не выдать местоположение Ализы.
      Пеллар нахмурился, затем понял: территории, которые защищал каждый Вейр, были обширны, но не настолько, чтобы достаточно настойчивые преследователи не сумели найти Ализу, если вычислят, какой Вейр защищает ее и стражей.
      «Телгар», — написал он, зная, что Д'ган никогда не взял бы стражей под защиту.
      Зист тотчас понял скрытый смысл и фыркнул:
      — Замечательная идея!
      Пеллар отвесил легкий поклон, помахал рукой и пошел обратной дорогой. Он был так погружен в собственные мысли, что даже не заметил, как снова вернулся на плато. Он инстинктивно остановился и осмотрелся по сторонам — нет ли кого. Когда уверился, что он один, хотел было позвать Хурт'а, но сначала решил проверить маленькую могилку.
      Она была на прежнем месте. Холмик немного осел, но все равно было видно, что это могила.
      Но цветов на ней не было. Она казалась заброшенной и печальной. Нагой.
      Пеллар подумал, что под снегом у нее был более ухоженный вид. Он закрыл глаза и представил себе букетик желтых цветов. Это единственное, что он мог сделать. Он повернул на северо-запад, думая о других могилах, которые видел в день, когда следил за Тариком и Тенимом. Он снова закрыл глаза, представил себе букетики на каждой из них и задумался, не лежит ли в одной из них Халла, девочка с яркими глазами и в плетеных сандалиях.
      Он ощутил прилив гнева, вспомнив Тенима и драку с ним. Невольно поднес руку к горлу и растер его.
      С глубоким вздохом Пеллар снова открыл глаза. Однажды, поклялся он себе, он еще встретится с Тенимом.
      Он еще раз окинул взглядом плато и пошел туда, где в последний раз видел бронзового дракона. «Хурт' я готов».

Страж-холд

493.10 ПВ

      Пеллар сначала послал в лагерь Щебетуна. Файр тут же вернулся, от страха выпучив глаза, и бросился Пеллару на грудь.
       «Я иду», —мысленно сказал Пеллар своему перепуганному другу. Щебетун жалобно, но решительно пискнул.
      Было еще светло, и Пеллар определил укрытие Джайтена задолго до того, как тот его заметил. Он был уверен, что иначе ему никак не удалось бы увернуться от стрелы Джайтена — стрела по самое оперение вошла в каменистую землю, по которой шел Пеллар.
      В синем одеянии трудно скрыться, подумал Пеллар, и потому даже не пытался прятаться. Он пустился бежать зигзагами, обходя Джайтена по большому кругу. Он увернулся от одной стрелы, потом от другой. Он бежал наобум, без всякого плана, желая только поскорее добежать до Джайтена и убедить его как-нибудь, что он не замышляет зла.
      — И за эти тряпки ты нас продал? — заорал Джайтен, когда четвертая стрела ушла мимо. Он отшвырнул лук и выхватил из-за пояса длинный нож. — Как думаешь, твоя кровь на синем хорошо будет смотреться?
      Пеллар снова увернулся и задохнулся от боли. В левой руке торчала стрела. В него стрелял кто-то еще. Он увидел Ареллу, поднимавшуюся из своего укрытия. Глаза ее были полны слез, но она целиласьему прямо в сердце.
      — Я верила тебе! — крикнула она, спуская стрелу.
       «Алиск!»— мысленно крикнул Пеллар в момент выстрела. Щебетун бросился — слишком поздно — на стрелу с каменным наконечником.
      Внезапно время для Пеллара замедлилось. Стрела медленно приближалась. Щебетун словно завис на месте, медленно-медленно приближаясь к стреле, которая вонзится в человека прежде, чем файр успеет что-нибудь сделать.
      Но ничего не случилось. Потому что вмешалась Алиск, золотая королева стражей. На мгновение Пеллар ощутил себя частью кого-то другого — ничего подобного с ним еще не бывало. Он ощутил себя в контакте с Алиск — настолько плотном, какого не испытывал даже при общении с Хурт'ом.
      Он только ощущал.Ощущал боль в руке, в своих перетруженных легких, ощущал в сердце страх, горе, утрату, поражение и прежде всего — жгучий стыд и гнев от того, что всего этого никогда не случилось бы, если бы он поступил по-другому, если бы, если бы…
      Время снова двинулось, и стрела рванулась к нему. Отчаянный писк Щебетуна заполнил все вокруг, и Пеллар увидел собственную смерть в мгновении полета.
      Затем воздух вдруг заполнили золото и шум, движение и гнев, понимание и раскаяние.
      Алиск прикрыла Пеллара своим телом. Стрела ткнулась ей в бок и выпала. Алиск взревела, больше от упрямства, чем от боли, повернулась к Пеллару, разинув пасть.
      Она закричала на Пеллара, затем закрыла пасть и ткнула его носом, заплакав от горя и сочувствия и прося о прощении.
      «Со мной все хорошо, —сказал ей Пеллар. Он даже и не думал, что у него найдутся силы встать и крепко обнять ее за шею. — Со мной все хорошо».
      Воздух разорвал громкий разъяренный вой, и внезапно небо потемнело — над ними распростер крылья взрослый бронзовый дракон.
       «Все хорошо, Хурт'», — мысленно сказал Пеллар дракону, боясь гнева, который читался в яростно вращающихся огромных алых глазах.
      Джайтен схватил лук и прицелился в дракона.
       «Нет!»— мысленно закричал Пеллар. Алиск пронзительно завопила, и небо потемнело еще сильнее, ибо над ними завис бронзовый страж порога, крича на Джайтена и прикрывая дракона собой.
      — Джайтен, стой! — крикнула Ализа.
      Джайтен бросил лук Глаза его были широко распахнуты от ужаса и потрясения.
      — Мы не станем нападать на драконов, — заявила Ализа, на негнущихся ногах подходя к Алиск — Алиск так сказала.
      Джайтен изумленно посмотрел на нее.
      — Она говорит?
      — Она заставила меня почувствовать,— сказала Ализа, трогая бок королевы там, куда попала стрела Ареллы. к Ализа посмотрела на Пеллара. Взгляд ее глаз был твердым, как кремень.
      — Что же, малыш, ты неплохо сыграл свою игру, — срывающимся голосом проговорила она, глядя на парившего над ними дракона. — Теперь они убьют мою Алиск, и не будет больше стражей, как они и хотели. — Она покачала головой, и слезы потекли по ее щекам. — А я ведь поверила тебе. Я и правда поверила тебе.
      Сзади послышался звук прыжка. Д'вин спрыгнул с дракона, сгруппировался при падении и быстро вскочил, протягивая руки.
      — Вы правильно доверяли ему, — заявил драконий всадник.
      Джайтен презрительно фыркнул.
      — Он даже стражей сумел обмануть.
      — Да неужели? — сказал Д'вин, обернувшись к Ализе. — Что сказала вам ваша золотая?
      — Стражи не говорят, всадник, — ответила Ализа, обжигая его гневным взглядом. — Они чувствуют и действуют.
      — И что вам сказали ее действия? Что сказали вам ее чувства?
      Ализа задумчиво нахмурилась. Она рассеянно посмотрела на золотую, мысленно говоря с ней.
      — Стражи — существа простые, — сказала она мгновением позже. — Она верит ему. — Она гневно глянула на Пеллара. Ненависть сквозила в каждом ее движении. — А он продал нас тебе.
      — Я верю тебе, Пеллар, — послышался голос издали. Из укрытия бежала Арелла. Она, извиняясь, погладила Алиск, затем бросила лук и посмотрела на мать. — Я чувствовала тебя, я чувствовала, что вы с…
      — Мы не враги, — сказал Д'вин, переводя взгляд с Ареллы на Ализу. — И ваши стражи это понимают. — Он посмотрел на Джайтена. — Они знают, что незачем ополчаться на драконов.
      — А драконы что об этом думают? — зло ответил Джайтен.
       «Они наши двоюродные братья,— ответил Хурт' Пеллар поднял взгляд на дракона и тут заметил, что Джайтен, Ализа и Арелла также смотрят на дракона во все глаза, изумленно разинув рот. — Они наша родня, как и файры».
      — Двоюродные? — отозвался Д'вин. Он оглянулся на Пеллара. — А арфисты это знают?
      Пеллар пожал плечами.
      — Двоюродные? — повторила Ализа, переводя взгляд с бронзового стража на бронзового дракона.
       «Они не любят света,— добавил Хурт' — Поверь им. А сейчас они уйдут».
      Стражи внезапно исчезли.
       «Они очень быстрые,— удивленно заметил Хурт'. — Они уже в своем Вейре. Им нравится темнота».
      В тишине, воцарившейся после заявления дракона, заговорил Д'вин.
      — Я, Д'вин, всадник бронзового дракона Хурт'а, командир крыла. Я послан предводителем Вейра Б'раларом предложить вам защиту и помощь Вейра Плоскогорье.
      — Драконий всадник, — сказала, низко поклонившись Арелла, — от имени наших стражей и последней золотой на Перне я принимаю твое предложение.
      — Она — последняя золотая? — спросил Д'вин с ужасом на лице. Он обернулся к Арелле. — И вы в нее стреляли!
      Арелла вспыхнула и сердито ткнула пальцем в Пеллара.
      — Я в него стреляла — чтобы защитить ее. Пеллар подошел к обоим, размахивая руками, чтобы привлечь к себе внимание.
       «Хурт', —мысленно сказал он дракону, который все еще парил над ними, — скажи им, чтобы перестали браниться, я сейчас в обморок упаду».
       «Пеллар говорит, чтобы вы перестали ругаться и что он сейчас упадет в обморок», —послушно передал Хурт' как раз в ту секунду, когда Пеллар рухнул на землю.

* * *

      — И когда ты будешь готов продолжить? — спросила Арелла, едва Пеллар открыл глаза.
      Он скорчил сердитую физиономию, и Арелла засмеялась.
      — Я угадала, что ты как раз такую рожу и сделаешь! Пеллар закрыл глаза и мысленно позвал Щебетуна.
       «Он спит рядом со мной,— послышался ответ Хурт'а. У Пеллара в голове проявился образ маленького коричневого файра, который свернулся комочком на передней лапе огромного дракона. — Я рад, что с тобой все хорошо. Он очень беспокоился. Д'вин сказал, что мы отнесем тебя, куда ты захочешь. Ализа говорит, что маленькие стражи могут проклюнуться в любой момент».
      — Ты встать можешь? — спросила Арелла.
      И тут Пеллар осознал, что она лежит с ним рядом, согревая его своим телом. Арелла прочла его мысли по изменившемуся лицу и криво усмехнулась:
      — Не волнуйся, арфист Пеллар. Брачных полетов еще месяц не будет. Я здесь только потому, что это я ранила тебя в руку, а значит, я в долгу перед тобой.
      Арелла смотрела ему прямо в глаза. Он погладил ее по щеке. Она потерлась о его руку, затем снова отстранилась. Спросила по-деловому:
      — Ты готов отрабатывать свое содержание?
      Пеллар кивнул и перекатился набок. Попытался встать и понял, что страшно слаб. Левая рука ныла и плохо двигалась, рот невольно раскрылся в немом крике боли.
      Арелла подхватила его, поддержала и поставила на ноги.
      — Да ты слабенький, как детеныш, — сказала она, помогая ему пересесть на стул.
      Пеллар поискал взглядом свою дощечку. Не найдя, умоляюще раскинул руки, затем свел вместе, держа одну ладонью вверх, как дощечку, а другую сжав, словно в ней был мелок.
      — Твоя дощечка раскололась. Говори через дракона, — сказала Арелла.
       «Хурт'?» —позвал Пеллар.
       «Говори, что ты хочешь сказать, и я ей передам,— ответил дракон. — Д'вин готов тебе помочь, если надо».
      Пеллар покосился на свое обнаженное тело, покраснел и решил, что сейчас не время воспользоваться предложением всадника.
      Арелла захлопотала. Она принесла ему белье, а когда его неуклюжие попытки ничем не закончились, помогла одеться. За бельем последовали штаны и запятнанная кровью туника. Под конец Арелла усадила его на стул и надела на ноги носки. Зашнуровала ботинки. Все это время она внимательно следила за выражением его лица, чтобы уловить малейший намек на боль, но Пеллар только дважды поморщился, когда она случайно задела раненую руку.
      — Я убила бы тебя за предательство, — тихо сказал ему Арелла. — Я думала, что ты предал стражей на смерть. Понимаешь? Разве ты сам иначе поступил бы, если бы кто-то попытался убить Щебетуна? — Она повернула голову в сторону Вейров стражей. — А она ведь последняя в роду.
      Пеллар долго смотрел на девушку, потом кивнул. По щекам Ареллы текли слезы, она крепко сжала его правую руку. Пеллар пожал ее руку в ответ и потянул к себе. Арелла с удивлением посмотрела на него снизу вверх и подалась вперед. Пеллар притянул к себе ее голову и поцеловал в лоб. Арелла всхлипнула и прижалась к его груди.
      — А еще, — всхлипнула она, — ты бросил меня. Я тебя любила, а ты меня бросил.
      Пеллар отпустил ее руку и, обняв за плечи, прижал к себе. Он ласково гладил ее по спине. Он понимал, что тоже любит ее, но, закрыв глаза, видел маленький могильный холмик с букетиком желтых цветов.
      Слезы струились по его щекам, мешаясь со слезами Ареллы, и капали на синюю тунику с засохшими пятнами крови.

* * *

      Сила крыльев Хурт'а, помощь Д'вина и поддержка Ареллы помогли Пеллару найти кандидатов на все оставшиеся двенадцать яиц, которые, по словам Ализы, отложила Алиск.
      — Она переживет меня, — доверительно сказала Ализа Арелле, когда они готовились к отлету. — И что будет тогда? Свяжешь ли ты себя с последней золотой на Перне или отпустишь ее в Промежуток, оставив последних из ее рода без королевы?
      Арелла поджала губы и нерешительно покачала головой.
      Ализа решила не давить на нее и повернулась к Пеллару. Внимательно посмотрела на него, точно так же, как при первой встрече, хотя взгляд ее поблек и был лишь бледным подобием того, прежнего, много месяцев назад. Впервые Пеллар осознал, как слаба мастер воспитателей стражей, как она устала, как истомилось и ноет ее старое тело.
      — Лечи кости, арфист, — жестко сказала она, словно прочитав его мысли. — Я хожу уже не так, как прежде.
      Пеллар кивнул и вдруг, сам себе удивившись, подался вперед и обнял ее здоровой рукой. Ализа неуклюже похлопала парня по спине и отстранилась, переводя взгляд с него на Ареллу и обратно.
      — Иди же, а то поздно будет.
      Они вернулись через три дня. Хурт' приветственно взревел, его рев подхватил Щебетун. Из пещеры стражей эхом донесся их ответный клик.
      — Можешь заслуженно гордиться, — прошептала Арелла на ухо Пеллару (она сидела сзади юноши, а перед ним сидел Д'вин), когда дракон, снижаясь по спирали, понес их вниз. Она ободряюще похлопала Пеллара по бедру. Он кивнул и накрыл ее руку своей.
      — Некоторые уже здесь, — сказал Д'вин, когда они шли на посадку.
      Над ними вдруг протрубил дракон. Д'вин оглянулся через плечо:
      — Цвета Бендена.Предводитель Вейра!
      Хурт' вдруг вильнул в сторону, открыв дорогу гигантскому бронзовому дракону предводителя Бенден-Вейра. Когда дракон пошел на спуск, Пеллар мельком увидел его пассажиров — Наталона, который крепко зажмурил глаза, Зиста и Киндана. Младший сын последнего воспитателя стражей порога из Наталон-кемпа был от страха бледно-зеленым, но смотрел по сторонам широко распахнутыми от восторга глазами.
      — Мне надо спуститься, — пробормотала сзади Арелла. — Надо помочь матери.
      Словно в ответ на ее слова Хурт' устремился вниз, прошел над землей почти впритирку и уверенно приземлился. Арелла тут же ловко спустилась по драконьей лапе и бросилась в пещеру.
      Д'вин обернулся в седле и сказал:
      — Пеллар, мне кажется, тебе нужно держаться подальше от чужих глаз. Пока люди внизу тебя не видят, никто не будет знать, что тебе известно, где логово стражей порога.
      Пеллар кивнул. Они с Ареллой заключили много успешных сделок, и в грядущие Обороты мастеру воспитателей стражей и остальным в ее лагере будет жить намного легче. Однако новости об их богатстве скоро дойдут до Изгоев, и те еще сильнее захотят добраться и до чужого добра, и до драгоценных яиц.
      — Я, со своей стороны, — продолжал Д'вин, — хочу затеряться среди гостей. Они не знают, где находится этот лагерь, все прибыли на драконах, и Зист надеется, что все сделают соответствующие выводы.
      Пеллар посмотрел на бронзового всадника, подняв бровь. Д'вин улыбнулся и погрозил ему пальцем.
      — Ты же арфист — ты должен был заметить, что здесь нет цветов только одного Вейра.
      Пеллар огляделся по сторонам, просмотрел на других драконов. Некоторые сидели на высоких скалах, некоторые на холмах внизу. Он посмотрел на всадников, разобрал их цвета — Форт, Иста, Бенден и Плоскогорье. И вдруг молча расхохотался, схватившись за бока. Не было только Телгара! Любой сообразительный человек сразу решит, что лагерь мастера Ализы все еще на землях Телгара!

* * *

      — И где же они? — вскричал Теним, в злобе стукнув кулаком по столу.
      В таверне вдруг воцарилась тишина. Холд Балан вырос вокруг естественной стоянки для барж и телег по дороге между Горняцким холдом и Кэмпбелл-филдз. Местные холдеры зарабатывали на жизнь, предоставляя речникам и подводчикам стол и кров, так что привыкли к грубым, переменчивым постояльцам. Но даже видавшие виды бродяги обернулись к Тениму. Некоторые быстро приканчивали выпивку и торопливо уходили.
      Моран поднял руки, успокаивая его.
      — Ищут.
      — Ищут? Ищут? —взревел Теним.
      Жилы на его шее натянулись, как веревки. Он снова стукнул по столу, не обращая внимания на напряженные лица посетителей и испуганное лицо хозяина, которого он уже успел обругать и пнуть. Сейчас он смотрел только на Морана. «Он думает, что я этого не вижу, — думал он, — но я знаю, кто тут главный. И не этот старый толстый дурак».
      — Ищут, — жестко повторил Моран. — Халла прислала словечко из Крома, мы еще ничего не слышали из Телгара и Горняцкого холда с востока. Кто знает, где они?
      —  Мы —не знаем, — прорычал Теним. — Тут целое состояние из рук в руки переходит, а мы даже не знаем, где они! — он смерил арфиста подозрительным взглядом. — Ты подумай о детях, которым нужны этиденьги.
      Увидев, что намек попал в цель, Теним про себя усмехнулся.
      «Да знаю я твои мысли», — подумал он, дивясь, что вообще мог когда-то не понимать, какой Моран слабак.
      Да, Моран нашел его, обогрел, вылечил, когда другие и пальцем не пошевелили бы ради сына Изгоя и его мягкотелой матери. Он никогда о ней и не думал. Последний раз он видел мать, когда она набросилась на отца и тот ударом кулака свалил ее с ног. Теним с младых ногтей усвоил, что с отцом спорить нельзя. Примерно тогда же он понял, что, даже будь у его матери воля, она не стала бы его защищать.
      — Если бы ты не продал весь уголь, что мы натаскали для твоих ублюдков, нам было бы чем заплатить за информацию, — добавил Теним. — Говорил я тебе — не сбывай его.
      — А кому мы смогли бы продать яйца? — спросил Моран.
      Он снова и снова думал: как он дошел до жизни такой? Как мальчик, которого он подобрал много лет назад, сумел превратиться в такого неприятного юношу? И стал перебирать в памяти маленькие уступки, вранье, лесть и воровство, которыми арфисту приходилось добывать еду чтобы накормить дополнительный рот, чтобы на другой день кормить новые рты, снова лгать и воровать…
      — Да кому угодно, — отрезал Теним. — Подумай, сколько мы сможем получить! Говорят, что лагерь Тарика пообещал целый запас угля на зиму за шансполучить яйцо! Так сколько же они заплатят за само яйцо? Даже и спрашивать не станут, откуда мы его взяли!
      — Кто-нибудь да начнет задавать вопросы, — возразил Моран. — Стражей порога не так много…
      Теним перебил его:
      — Да с чего ты взял? С чего кому-то спрашивать, откуда они взялись?
      — Может, и не будут, — сказал Моран, не желая больше говорить на эту тему. — Но беда в том, что мы сами не знаем, откуда берутся эти яйца. Может, их уже продали.
      Теним фыркнул.
      — Если бы так, то Тарик уже нам сказал бы. — Он отхлебнул эля. — Слышал бы ты, как он ныл о своих расходах! — Он задумчиво нахмурился и сделал большой глоток эля, затем допил остатки залпом и стукнул кружкой по столу. Встал и направился к дверям.
      — Ты куда? — спросил Моран. — Надо подождать, пока остальные дети вернутся.
      Теним фыркнул.
      — Вот и жди, если хочешь. Я знаю, где окажется одно из яиц, и знаю, сколько за него дают. И я это получу, будь уверен.

* * *

      — Осталось только одно яйцо, — сказала Ализа, когда последние гости улетели.
      — Больше нет желающих? — спросил Пеллара Д'вин.
      Пеллар довольно долго думал, затем покачал головой. Подавил зевок, обвел всех сонным взглядом — который стал еще более сонным, когда и остальные начали зевать, — затем снова покачал головой, решительно и подчеркнуто, чтобы всё его поняли.
      — Алиск не хочет уходить, пока не будет пристроено последнее яйцо, — сказала остальным Ализа.
      — Если она не сдвинется с места, вас могут найти Изгои, — ответил Д'вин.
      — Что же, вот и проверим слово драконьих всадников, — ответил Джайтен, с вызовом глядя на Д'вина.
      На мгновение показалось, что молодой бронзовый всадник ответит на шпильку Джайтена, но затем он просто улыбнулся:
      — Проверишь.
      Ализа шлепнула Джайтена по руке.
      — Извинись. Они держат слово. И даже больше делают.
      Джайтен стиснул челюсти и посмотрел в глаза драконьему всаднику. Затем он выпрямился во весь рост и низко поклонился.
      — Ализа права, драконий всадник. Ты выполнил все, что обещал, и даже больше. У меня нет повода сомневаться в тебе.
      Д'вин махнул рукой.
      — Все мы много трудились, все устали.
      — Не совсем так, — расправил плечи Джайтен. — Мы, — он обвел рукой Ализу, Ареллу и остальных холде-ров, — слишком привыкли к подозрительности.
      — Да, понимаю. Все в порядке, — сказал ему Д'вин. Он с теплотой посмотрел на откровенного и решительного Джайтена.
      — Не так уж в порядке, всадник бронзового дракона, — негромко ответил Джайтен. — Чем больше мы смотрим на людей как на врагов, тем меньше у нас друзей.
      — Хм, понятное дело, — ответил Д'вин. Он протянул Джайтену руку. — Хочешь ли ты заключить дружбу со всадником Плоскогорья?
      Джайтен кивнул и крепко пожал протянутую руку.
      — Осталось еще одно яйцо, — напомнила Арелла. — Если мы хотим его продать, то действовать надо быстро.
      Ализа покачала головой, привлекая внимание Пеллара.
      — Этот парнишка, Киндан, стоящий мальчик, — сказала она. — Если его яйцо не проклюнется, отдадим ему это.
      — А если проклюнется? Что тогда делать будем, мама? — спросила Арелла. Ализа вздохнула.
      — Тогда детеныш сам решит, что делать.
      Арелла и Джайтен побледнели. Пеллар вопросительно округлил брови.
      — Он уйдет в Промежуток, — объяснила Арелла.
      — Совсем? — в ужасе спросил Д'вин.
      Арелла кивнула.
      Ализа посмотрела Пеллару прямо в глаза и сказала:
      — Поезжай, проверь, проклюнется ли яйцо, и возвращайся помочь нам с переездом. Выполняй свою часть договора.
      Пеллар кивнул. Д'вин жестом подозвал арфиста. Через мгновение Пеллар уже был в воздухе, а еще мгновением позже они исчезли в Промежутке.

* * *

      Они прибыли засветло. Зависли над щебенистым плато, скрытые от глаз горняков горным пиком с востока.
      После того как Пеллар спешился, Д'вин посмотрел на него сверху вниз и сказал:
      — Ты понял, что, если яйцо у этого парнишки проклюнется, Ализа ждет, что ты запечатлеешьследующего детеныша?
      Пеллар скривился и кивнул. Д'вин задумчиво поджал губы.
      — Не забывай — свое будущее выбираешь ты сам, а не она.
      Пеллар покачал головой, вытащил дощечку и написал:
      «Слово».
      Д'вин нагнулся, чтобы прочесть написанное.
      — Ты давал слово обучить ее и добыть арфиста, а не становиться воспитателем стражей.
      Пеллар ощутил, что Д'вин говорит не то, что думает. По внезапному озарению он показал пальцем на Д'вина, затем на Хурт'а, затем снова на себя — и твердо покачал головой: онникоим образом не может быть всадником.
       «Д'вин говорит, что ты должен бы знать, что драконы сами выбирают друга, —сказал ему Хурт'. — Ты как раз в возрасте», —добавил бронзовый уже от себя.
      Пеллар раскинул руки.
       «Спасибо, поблагодари Д'вина. Мне пора идти».
       «Зови, когда понадобимся, —сказал Хурт'. — Мне нравится звук твоего голоса».
      Пеллар помахал рукой и пошел по тропинке вокруг подножия холма. Он уже довольно много прошел, когда до него дошло, что Хурт' упомянул его «голос». Он замер, на мгновение ошеломленный тем, что его голос кто-то может слышать. Хурт' слышал его! Действительно слышал! Пеллар расплылся в широкой улыбке. Он так обрадовался, что даже и не заметил, как прошел оставшуюся часть пути до горняцкого кемпа.
      А что, если он способен стать драконьим всадником? Из Промежутка почти перед носом вынырнул Щебетун и заверил, что он-то уверен, Пеллар станет замечательным драконьим всадником. В конце концов, если он запечатлелего, Щебетуна, то почему бы не запечатлетького-нибудь покрупнее?
      Пеллар знаком утихомирил файра — они были слишком близко к кемпу, и он не хотел привлекать внимания. С внезапной дрожью он подумал, что вовсе не уверен в положительной реакции Зиста на свое внезапное прибытие.
      Задумавшись, Пеллар решил подождать заката, а уж потом идти в кемп. Щебетуна такое решение огорчило, он принялся передавать мысли о соблазнительной еде и теплом огне и вел себя все настойчивее по мере того, как их начал покусывать злой ночной холод.
      Но Пеллар прождал до темноты. И если он шел к кемпу, прислушиваясь не столько к голосу осторожности, сколько к бурчащему животу, то виноват в этом был именно Щебетун.
      Как бы то ни было, Пеллар с изумлением наткнулся на человека, прятавшегося в кустах у сарайчика, где жил последний страж порога.
      Готовясь к худшему, Пеллар схватил свою жертву за глотку, намереваясь расквитаться с ним за все свои синяки и унижение.
      — Это я, — послышался сдавленный ребячий голос.
      Пеллар сразу же отпустил попавшегося и отпрыгнул, приняв оборонительную стойку, на ходу оценивая ситуацию. Противник был куда меньше его и моложе — не Теним и не Тарик. Но голос чем-то смутно напоминал Тарика.
      Кристов.
      «Что он тут делает?» — подумал Пеллар. А не все ли равно? Он подошел поближе и растер парнишке шею точно так же, как свою после нападения Тенима.
      «Извини», — написал Пеллар, когда Кристов опомнился.
      — Ты… — Кристов осекся, сглотнул и тоже потер горло. — Ты думал, это Теним.
      Пеллар кивнул.
      — Ты боишься, что он украдет яйцо?
      У Пеллара глаза полезли на лоб. Такое не приходило в голову ни ему, ни Ализе. Теним знает, где находится Наталон-кемп, и легко найдет яйцо. Ему не достанет труда украсть его до того, как вылупится птенец. Стараясь найти дома для будущих стражей, Пеллар упустил из виду, что даже пристроенное яйцо может стать добычей Изгоев.
      — Отец говорит, это пустая трата зимнего угля, — сказал Кристов. Он посмотрел Пеллару в глаза. — Но даже если и так, то если яйцо украдут, ведь только хуже будет?
      Пеллар кивнул.
      — Я решил присматривать за ним, — объяснил Кристов.
      У Пеллара возникло четкое ощущение, что Кристов рассказывает не все. В такие моменты ему казалось, что Кристов очень одинок и что он ищет старшего друга. Пеллару это чувство было хорошо знакомо — он вспомнил, как предложил, чтобы Зист сделал Киндана наставником Кайлека, и как хорошо все вышло. Может, Кристов надеется снова увидеть Пеллара? Эта мысль одновременно льстила молодому арфисту, но и беспокоила его.
      Как раз тут появился Щебетун и завис в воздухе рядом с ним. Пеллару показалось, что файр видел все, но смущен как действиями Пеллара, так щреакцией Кристова.
      — Он прекрасен, — воскликнул Кристов, осторожно протягивая руку к Щебетуну.
      Пеллар сделал Щебетуну знак и послал файру мысленную просьбу. Щебетун зачирикал и завис прямо над вытянутой рукой Кристова.
      — Мне можно его потрогать? — спросил Пеллара мальчик, восторженно распахнув глаза.
      В ответ Щебетун изогнул шею, наклонив голову так, чтобы подставить самое любимое чесательное место. В других намеках Кристов не нуждался: вскоре он самозабвенно почесывал Щебетуна под подбородком и над глазами, полностью поглощенный довольным воркованием файра.
      — А стражи порога будут такие же? — спросил Кристов, отводя взгляд от Щебетуна ровно настолько, чтобы глянуть на Пеллара.
      Сначала Пеллар не понял — Кристов спрашивает о поведении стража или его внешнем виде. Догадавшись, что о первом, он утвердительно кивнул, вспомнив, как отважно защищала его Алиск.
      — Но таким хорошеньким, как ты, он не будет, — сказал Кристов Щебетуну, словно опасаясь обидеть нового Друга.
      Щебетун был готов соглашаться со всем, что говорил Кристов, особенно когда мальчик стал почесывать его с боков обеими руками сразу.
      Спустя довольно долгое время Кристов снова посмотрел на Пеллара:
      — А ты тут тоже будешь яйцо беречь?
      Пеллар быстро подумал и принял решение. Он покачал головой и написал:
      «Нет. Хотел просить тебя».
      У Кристова глаза полезли на лоб.
      — Меня? Ты хочешь, чтобы я защищал яйцо? Пеллар кивнул.
      Мальчик сглотнул комок.
      — Но я еще не вырос, — сказал он. Пеллар усмехнулся.
      «Для этого ты уже достаточно большой».
      Кристов все еще сомневался, так что Пеллар вытер дощечку и написал:
      «Верю тебе».
      Пока маленький горняк переваривал эту мысль, послышался женский голос:
      — Кристов!
      Кристов встряхнулся, и глаза его померкли.
      — Поздно оставаться не могу, — печально признался он. — Мама искать будет.
      «Только днем», — торопливо написал Пеллар.
      — А ты будешь сторожить ночью? — сказал Кристов. — Ты и твой файр?
      Пеллар кивнул.
      Кристов подумал, и глаза его снова засияли.
      — Кристов! — опять позвала его мать.
      — Заметано, — сказал Кристов, протягивая руку Пеллару.
      Пеллар принял ее и крепко пожал. Теперь он был уверен, что Кристов совсем не похож на отца.
      — Я пошел! — сказал Кристов, затем повернулся и закричал матери: — Иду!
      Пеллар помахал ему вслед, затем нырнул в куст, где прежде прятался Кристов.
      Их импровизированный дозор хорошо действовал следующие три дня. «Вахту» Кристова остальные в кемпе не замечали, поскольку он жил рядом с сарайчиком, где хранилось яйцо стража, а Пеллару легко удавалось проникать при помощи Кристова в сарай, чтобы стеречь яйцо по ночам, и ускользать поутру.
      Когда Пеллар пришел сторожить на четвертую ночь, Кристов уже ждал его, и лицо его было мрачным.
      — Он вылупился, — сказал он глухо. — Я еще не видел.
      Пеллар знаком приказал Кристову говорить дальше.
      — Теперь ты уйдешь, да? — с глубоким вздохом спросил Кристов.
      Пеллар кивнул.
      Кристов собрался с духом и спросил:
      — Я еще тебя увижу?
      Пеллару было ясно, что Кристов ищет друга, который заменил бы ему старшего брата, такого, чтобы научил его правильно жить в этом мире. Пеллар с изумлением понял, что мальчик уже решил, что Тарик ему тут не помощник, поэтому мальчик отстранился от отца и ищет другого наставника. Он понимал Кристова. Его охватило сочувствие и сожаление. Но он дал обещание Ализе. Он нужен воспитательнице стражей.
      «Не скоро. Несколько Оборотов», — написал Пеллар, не желая, чтобы мальчик надеялся на его быстрое возвращение; он не был уверен, скоро ли мастер Муренни и Зист найдут ему замену в Страж-холде.
      — Оборотов?
      «Обещаю», — написал в ответ Пеллар.
      — Обороты, — потупив голову, сказал Кристов. Он поднял глаза на Пеллара. — Как ты узнаешь меня? А как я тебя узнаю?
      Пеллар улыбнулся и показал на сердце Кристова, затем на свое.
      Кристов медленно кивнул в ответ, но Пеллар чувствовал, что мальчик все равно сокрушен. Арфист сбросил рюкзак и стал в нем рыться. Кристов во все глаза смотрел на его действия.
      Пеллар достал замечательную флейту и церемонно протянул ее Кристову. У мальчика чуть глаза на лоб не вы лезли. Никто никогда ему ничего еще не дарил.
      — Это мне? — недоверчиво спросил он. Пеллар кивнул. Он вытер дощечку и написал:
      «Зист научит».
      — Ты хочешь, чтобы я договорился с мастером Зистом насчет уроков? — изумленно пискнул Кристов. Когда Пеллар кивнул, Кристов признался: — Я не знаю, получится ли у меня.
      — «Попробуй», — написал в ответ Пеллар.
      — Ладно, — пообещал Кристов.
      Пеллар завязал рюкзак и снова надел его на спину. Когда он собрался уйти, Кристов сказал:
      — Я буду очень стараться.
      Пеллар обернулся и крепко обнял мальчика. Затем быстро, как мог, исчез в темноте.
      Через два часа Пеллар стоял на плато.
       «Хурт', я готов»,— подумал он.
       «Летим, —тут же отозвался дракон. — У тебя голос печальный».
       «Мне и правда грустно», —ответил Пеллар. Сколько же детей на Перне, подумал он, так же, как Кристов, пытаются стать хорошими людьми, не видя перед собой примера родителей?

Наталон-кемп

493.10-494.1 ПВ

      Мастер Зист был удивлен, когда Кристов остался после утренних уроков. Еще сильнее он удивился, когда мальчик попросил научить его играть на флейте.
      Не знаю, есть ли у меня лишние флейты, — засомневался Зист, не уверенный, что следует идти навстречу сыну Тарика.
      — Да мне уже дали, — ответил Кристов со смесью печали и удивления на лице.
      — Можно посмотреть? — спросил Зист, протягивая руку.
      Он сразу же узнал флейту, которую неохотно показал Кристов. Он сам сделал ее несколько Оборотов назад. Пеллар был примерно такого же возраста, что и Кристов сейчас, когда Зист вручил ему эту самую флейту.
      — Это Пеллар тебе дал?
      Кристов удивился, но кивнул.
      — Он сказал, что еще встретится со мной, но до этого может пройти немало Оборотов, — сказал он.
      — Ладно, — ответил Зист. — Если он так сказал, то пусть так и будет.
      Зист повертел флейту в руках. Древние назвали бы ее блок-флейтой. Мундштук крепился на конце трубки, а не сбоку, как у обычной флейты. На блок-флейте учиться играть гораздо проще, чем на обычной, но репертуар ее скуднее.
      Зист задумчиво кивнул сам себе, приняв решение.
      — Я научу тебя.
      — Спасибо! — улыбнулся Кристов. Но улыбка его угасла, когда ему в голову внезапно пришла мысль: — А можно мы не будем рассказывать моим родителям?
      Зист хорошенько подумал над этим предложением.
      — Не вижу причины не сделать им сюрприз, — согласился он, подмигивая Кристову.
      Кристов никогда его таким не видел.
      — Спасибо, — сказал он.
      — Посмотрим, скажешь ли ты мне спасибо после первого урока, — ответил Зист и протянул флейту Кристову, — И в первую очередь будем учиться дышать.
      «Дышать?» — в ужасе подумал Кристов. Он слышал, что Киндан с Зенором после часовых Зистовых уроков дыхания были как выжатые тряпки! Ладно, он же сампопросил…

* * *

      — Яйцо? — не веря своим ушам повторил за Тенимом Тарик. — На кой ляд тебе яйцо?
      — Мне — ни к чему, — сказал Теним. — Другим — есть зачем. Они готовы заплатить полновесными марками.
      — Яйцо треснуло два дня назад, — ответил Тарик. — Теперь этот ублюдок запечатлел стража.
      — Запечатлел?
      — Да. Эта тварь привязалась к парню и таскается за ним по пятам.
      Теним мрачно осклабился. Они сидели на кухне нового дома Тарика. Было темно. Дорога заняла у Тенима на два дня дольше, чем он планировал. Два прибыльных дня, судя по хорошо набитому припрятанному кошельку, но не слишком прибыльных, если в результате он упустил шанс заполучить яйцо.
      Теним с отвращением фыркнул:
      — Тварь для меня бесполезна.
      — Он зеленый, — задумчиво сказал Тарик. — Значит, когда-нибудь он пустится в брачный полет. — Он хмыкнул: каково тогда придется этому сопляку Киндану?
      — Зеленых с золотыми не сравнить, — отрезал Теним, который многое усвоил из уроков Морана. — Ни зеленых файров, ни зеленых драконов. Думаю, и с этими уродцами то же самое.
      — Значит, больше всего дадут за золотое яйцо, так? предположил Тарик, тщательно держа нейтральный тон. Тарику стало бы куда легче жить, если бы Теним бросил охоту за стражами.
      Теним наклонил голову набок и задумался. Хорошая мысль, настолько хорошая, что он даже сам удивился. Но поджал губы и сдвинул брови, глядя в лицо Тарику и гадая, что за мысли бродят у него в голове. И все же… идея-то хорошая.
      — Никто не знает, где королева стражей, — сказал Теним.
      — Неужто? — ответил Тарик. — Насколько я знаю, несколько покупателей спорили за яйца стражей.
      — И никто ничего мне не сказал, — ответил Теним, пристально глядя на горняка.
      Тарик ответил на пристальный взгляд Тарика непроницаемым, отчаянно пытаясь скрыть свои мысли. Когда молчание стало непереносимым, он предположил:
      — Может, твой дружок-арфист что-нибудь разузнал?
      — Уж он узнает! — фыркнул Теним.
      — Интересно, что он сейчас делает, — сказал Тарик, словно говоря сам с собой.
      Теним задумчиво покачал головой, встал и направился к дверям.
      На пороге он остановился и сказал:
      — Я выясню. — Он погрозил Тарику пальцем. — Когда я вернусь, я хочу, чтобы ты припрятал побольше угля.
      Тарик кивнул, понимая, что выхода у него нет — только надеяться, что Теним не вернется.

* * *

      Халла ничего не сказала, глядя, как Моран изучает открывшийся перед ними вид, как не сказала ничего, когда тот внезапно заявил, что они уходят из земель Балан-холда. Правда, некоторые старшие мальчики ворчали, что, мол, Теним еще не вернулся.
      — Он нас найдет, не беспокойтесь, — беззаботно ответил Моран.
      Халла была единственной, кто сумел темной ночью рассмотреть его лицо и прочесть на нем тревогу. Ей показалось, арфиста гораздо больше тревожит как раз то, что Теним можетих найти. Впрочем, не исключено, что она просто приписывает арфисту собственные чувства.
      Ее толкнул в бок малыш Такер. Он часто так поступал чтобы привлечь внимание. Сейчас она даже не обернулась, понимая, что малыш спит на ходу.
      — Скоро нам понадобится еда, — сказала она Морану. Тот удивился. Обычно дети просто говорили ему, что хотят есть. Слова Халлы свидетельствовали о ее преждевременном взрослении.
      — У нас почти пусто, — ответил он, глядя на девочку с надеждой. После Тенима Халла была лучшей охотницей.
      У него за плечами пошевелилась Налли.
      — Давай понесу ее немножко, — сказала Халла, протягивая руки, чтобы взять малышку.
      И хотя рюкзака с плеч Морана никто не снял, все же, после того как Халла забрала Налли, шаг его стал заметно живее. Пронеся Налли несколько шагов, Халла поняла почему; в рюкзаке оставалось так мало еды, что недокормленная малышка почти удваивала груз. Налли, которая сонно захлопала глазенками, когда ее передавали из рук в руки, снова уснула, положив головку на плечо Халлы и согревая ее плечи и шею своим тельцем.
      Сзади послышался какой-то звук, Моран резко остановился.
      — Перри упала, — сказал Моран голосом, полным усталости и тревоги.
      Халла полуобернулась и сказала:
      — Лихорадного корня уже не осталось.
      Моран поспешил к упавшей девочке. Перри укусила пещерная змея, когда та играла вблизи Балан-холда, вернее, так думала Халла, потому что малышка мало говорила и не стала рассказывать о своей беде. Рана за последние несколько дней нагноилась, и теперь Перри плелась сквозь ночь в полубреду.
      Вздох сзади заставил Халлу остановиться и вернуться к остальным. Малыши, вместо того чтобы трусить за ней, сгрудились вокруг Морана, который стоял на коленях над телом.
      Как только он поднял голову и посмотрел на Халлу, та все поняла. Она вздохнула. От усталости у нее не хватало сил на какие-либо чувства. Она молча передала Налли Морану и взялась за лопату, привязанную к ее рюкзаку. Она хорошо умела рыть могилы.
      Через полчаса они снова тронулись в путь. Халла была несколько грязнее, чем ей хотелось. Сзади на могилке осталось несколько желтых цветков. Она любила Перри — девочка только что научилась улыбаться.

* * *

      «Они смотрят на тебя, — думал про себя Моран, уводя группу детишек прочь от очередной могилы, — а ты ведешь их к беде».
      Сколько же могил им пришлось выкопать? С тупым облегчением он понял, что не может вспомнить. Нет, не так все должно было быть, сказал себе Моран. Я должен был найти Изгоев, устроить встречу с ними, помочь им. Моран всегда хотел прославиться, чтобы о нем сочиняли Баллады, возместив тем самым неизвестное происхождение. А вместо этого он только-только выбирался из одного кризиса и тут же сваливался в более глубокую яму и никак не мог найти верной дороги, верных ответов, постоянно сталкиваясь со все большими сложностями. Каждый раз он клялся себе, что найдет арфиста, пошлет весть в Зал Арфистов, — и каждый раз что-то заставляло его изменить решение. Он хотел послать весть о своем успехе — но не мог собраться с духом и доложить о провале. Так проходил Оборот за Оборотом, и Моран уже перестал мечтать о спасении Изгоев. Он просто искал еду для беспризорных детей. Но — что было гораздо хуже — он спускал их жалкие марки на выпивку или ночные развлечения. И каждый раз Моран убеждал себя, что он заслужил такую малость — выпивку в теплой компании, — а потом, встречая молчаливые укоризненные взоры голодных детей, клялся, что никогда больше такого не по вторит. Но снова и снова он поддавался своим желаниям И как в своем ужасном падении он посмеет посмотреть в глаза Муренни или Зисту?
      Он поудобнее пристроил Налли у себя на спине, с надеждой глянув на Халлу. Лицо ее было в слезах. Моран выругал себя за эгоизм и побрел вперед.

* * *

      «Яйцо проклюнулось — зеленый?» — эти слова были заранее написаны на дощечке Пеллара, когда он встретился с Ализой и остальными воспитателями стражей, прибыв под вечер в их холд.
      — И наше тоже, — ответила Арелла. — И тоже зелененькая.
      Маленькое существо выглянуло у нее из-под юбки. Щебетун спорхнул к молодой самочке стража и вежливо чирикнул. Самочка обнюхала файра, затем снова нырнула Арелле под юбку.
      — Первая стража под утро — твоя, — сказал ему Джайтен. — В горшке осталось немного еды, так что поешь и спать. Алиск тебя разбудит.
      Пеллар снова кивнул, подавил зевок и побрел к кухонному костру. Нашел себе чистую тарелку, положил еды, улыбнулся Полле.
      — Готова спорить, ты рад вернуться домой, — сказала она, улыбаясь щербатым ртом.
      Пеллар снова кивнул, хотя и не от сердца, тем более что желудок урчал от запаха еды. Он быстро поел, раскатал спальный мешок на обычном месте и быстро заснул. Утром поищет тростник и дерево на новую флейту.
      Чуть позже пришла укладываться спать Арелла. Она разложила свой мешок в сторонке от него.
      Наутро все было как прежде. Так прошло еще семь дней и еще месяц. Пеллар ощутил, как трудно учить людей читать, когда сам не можешь говорить. Ализа быстро прогрессировала и пристрастилась вести журнал, стражи подрастали, и вскоре лагерь снова стал ощущать нехватку еды.
      Пеллар подрос и окреп. Последние детские черты исчезли. Грудь стала мощной от работы с ловушками, барабаном и ножом. Он научился лучше высматривать следы, всегда вспоминая о схватке с Тенимом несколько месяцев назад.
      Полла заигрывала с ним, но он не обращал внимания на взрослую женщину точно так же, как не обращали внимания друг на друга они с Ареллой, хотя вот это становилось все труднее. Некоторые старшие девушки, которых обучал Пеллар, тоже заигрывали с ним, и он с тревогой думал: что же случится, когда Алиск поднимется в следующий брачный полет? Он надеялся, что к тому времени окажется далеко отсюда.

* * *

      Халле не понравились Конни и ее дочь Милера, но Моран решил принять их в отрад. Новички прибились, когда они проходили место слияния трех рек между холлами Телгар и Кром.
      Халла, и не заглядывая под челку на лбу у Конни, догадалась, что есть там синяя буква «И». Хотя Халла и была юной, она прекрасно поняла, за что лорд-холдер Изгнал женщину из холда. Ей не нравилось, как Конни посматривала на Морана — как пещерная змея, готовая броситься на добычу… нет, все обстояло даже хуже, потому что Милера подражала матери. И если Конни уже пару Оборотов как вышла из возраста расцвета, Милера только-только превратилась из ребенка в женщину.
      Халла слишком много времени пробыла с Мораном и прекрасно поняла, что арфист принял этих двоих вовсе не по доброте душевной. Даже после смерти Перри, оплаканной семь дней назад, оставалось слишком много голодных ртов, а еды, несмотря на все усилия Халлы, не хватало.
      И предложение Конни поделиться едой не особенно расположило Халлу к этой женщине с остреньким лицом и бегающими глазками.
      Еды, принесенной Конни, хватило всего на один раз. К тому же Халла заметила, что Конни и Милере досталось больше, чем остальным. Но та еда кончилась три дня назад, а Конни с Милерой по-прежнему получали лучшее из всего, что добывала шайка Морана.
      Халла подумала, что Конни скорее подошла бы Тениму, чем Морану. Но она наверняка проиграет молодости Милеры.
      Как бы то ни было, Халла была уверена, что и Конни, и Милера давно прогнали бы ее с малышами, если бы они не умели добывать еду — либо ловить дичь в силки, либо воровать у местных жителей.
      Хотя сама Халла предпочитала охотиться и ставить силки, ничто не удержало бы ее от кражи у богатого холдера или мастера, да только попадавшиеся им по дороге холды богатыми никто бы не назвал. Халла была уверена, что воровство вполне оправдывается пустыми желудками. Но у тех, кто трудился не меньше ее, воровать рука не поднималась.
      Леска натянулась. Опять поклевка. Она осторожно подтянула леску свободной рукой, прикидывая вес рыбины по натягу лески.
      Переправу через реку на маленькой рыбачьей лодке обеспечила им Конни или Милера. Халла не знала в точности, кто именно, и не хотела об этом думать. Отчасти потому, что терпеть не могла быть кому-либо из них признательной, отчасти из-за ухмылочки, которая заиграла на лицах обеих после того, как они провели ночь в каюте под палубой с Мораном и Геффером, седым стариком, владельцем лодки.
      Халла закончила сражение со злополучной рыбиной и одновременно отбросила мысли о прошедшей ночи. Она сунула рыбину в ведро, где уже неустанно кружили еще две такие же. Этого хватит на хороший ужин. Она решила выпотрошить рыбу — вони от этого куда больше, чем если потрошить животных, — но вонь сносить куда приятнее, чем общество Конни и Милеры.
      — Эта слишком маленькая, — послышался сзади писклявый голос Милеры. — Брось ее назад — она костлявая, как ты.
      Халла ничем не выдала удивления — надо же так задуматься! — даже не услышала, как подошла Милера. Она просто забросила леску за борт и аккуратно повела ее в воде.
      — Солнце едва через полдень перевалило. Я не думала, что ты уже проснулась, — беспечно сказала она, не сводя глаз с лески.
      — Я встаю, когда есть хочу или мне скучно, — ответила Милера. — А сейчас мне и скучно, и есть охота. Моран сказал, что ты меня покормишь.
      — Я поделюсь, — сказала Халла, — когда придет время.
      — Время Моран определяет, — отрезала Милера.
      — Верно, — еле заметно кивнула Халла. — А пока он не определил, я буду рыбу ловить.
      — А я говорю, что Моран велел тебе накормить меня! — злобно ответила Милера. — Двух больших мне хватит. Приготовишь мне еду — и лови сколько хочешь.
      Халла сверкнула глазами и стиснула зубы, готовая высказать Милере все, что думает, но тут послышались шаги из-под палубы.
      — Ну, ты поела, Милера? — спросил Геффер и захихикал. — Ты ведь не хочешь потерять силы, не так ли?
      Халла почувствовала, как вся кровь прихлынула к ее щекам от гнева, растерянности, ощущения предательства и стыда.
      — Халла сейчас будет потрошить рыбу, — промурлыкала в ответ Милера. — Она поймала только трех, но ведь она только ребенок.
      Халла отвернулась, чтобы скрыть свой гнев.
      — Она хорошая рыбачка, раз трех за это время успела поймать, — одобрительно сказал Геффер.
      — Хорошо, что у нее так много талантов, — согласилась Милера. — Некрасивым девушкам нужно что-нибудь уметь, чтобы заработать себе на жизнь.
      Геффер захихикал, соглашаясь.
      — Когда закончишь есть, спустишься вниз?
      — Как хочешь, — ответила Милера.
      Геффер снова рассмеялся, и Халла услышала, как он похлопал девушку и пробормотал что-то такое, от чего Милера захихикала, а затем пошел вниз.
      Милера молчала, только пока Геффер не отошел подальше, а затем ледяным тоном произнесла:
      — Я забираю мою рыбу прямо сейчас.
      Халла прикусила язык и кивнула. Времена переменились — ничего, еще раз переменятся.
      Предсказание Халлы сбылось через четырнадцать дней, хотя и не так, как она представляла. Когда лодочник Геффер причалил выше Кром-холда, Милера осталась с ним, к откровенному возмущению Конни.
      — Ты себе и получше могла бы подыскать!
      По крайней мере, так казалось Халле — до тех пор, пока Милера не догнала их у окраины маленького речного холда с пылающими от ходьбы щеками и коварным блеском в глазах.
      — Я стянула его деньги, — радостно крикнула она мамаше, когда догнала их. — Просто подождала, пока он заденет, — и все.
      — Ах ты, девочка моя, — сказала Конни, похлопав ее по плечу. — И сколько же ты добыла?
      — Да все, что у него имелось, конечно же, — сказала Милера, вытаскивая кошелек и высыпая деньги в ладони Конни, — ты же знаешь, я считать не умею.
      — Воровка! — послышался голос.
      Голос Геффера.
      — Воровка! Воровка! — подхватили другие голоса.
      Самодовольство Милеры сменилось тревогой, затем откровенным страхом; Конни сжала кулаки и пустилась наутек, крича на бегу:
      — Дура! Он не должен был проснуться!
      — В стороны! — скомандовала Халла младшим и сама тут же ввинтилась в толпу, собираясь побежать по кругу, чтобы зайти в тыл преследователям.
      Но кто-то схватил Халлу прежде, чем она успела улизнуть. Это был высокий мужчина с широкой грудью и сильными руками.
      — Вот она!
      — Она была с ними, — сказал Геффер, когда вокруг собралась толпа. — Но она ничего не брала, это та, посмазливее.
      Халла вспыхнула.
      — Все равно напишите ей «И» на лбу, чтобы другим неповадно было!
      — Да, Изгнать ее!
      — Изгнать воровку!
      Халла вырывалась из рук мужчины, пиналась и визжала, пока не выбилась из сил и не обмякла, молча всхлипывая от неудержимого ужаса и отчаяния.
      — Она ничего не украла! — перекрыл рев толпы Геффер. — Это была другая, та шлюшка!
      — Тогда отпусти ее, — прогудел кто-то.
      — Все равно заклеймить ее! — пробормотал кто-то в толпе.
      — Я их вижу! — крикнул кто-то. — Вон они! Многие устремились в погоню, увлекая за собой Халлу.
      — Эй, отдайте ее мне, — послышался голос рядом с Халлой. — Она перепугана, и ей надо отдохнуть.
      — Выдрать ее хорошенько надо, — пробурчал мужчина, поймавший Халлу, а затем посмотрел на того, кто говорил с ним. — Ой, арфист, я и не заметил.
      Руку Халлы сунули в ладонь арфиста.
      — Да все в порядке, — ответил арфист. — Я ее держу.
      — Тогда оставляю ее тебе.
      Халла подождала, пока чужак уйдет, и посмотрела в глаза Тениму. Она даже не задумалась, где он взял одеяние арфиста.
      Теним молчал, поглядывая вокруг, пока не убедился что их никто не подслушает. Когда он заговорил снова, он уже не басил, а говорил своим обычным баритоном! И тон его был угрожающим.
      — Где Моран?

* * *

      На другой окраине речного холда Моран собрал остатки своей шайки и торопливо повел по тропе, что вела на восток, в Кеог. Из дюжины детей он нашел только шестерых, но ждать больше не осмеливался, поскольку Конни никак не отставала от него. Она была слишком похожа на Милеру, поэтому Моран поспешил набросить на нее плащ, чтобы еще и ее не поймали.
      Моран еще мог бы отбрехаться от неприятностей, но знак «И» на лбу Конни был настолько красноречив, что она оказалась бы в смертельной опасности. Судя по тому, как она вцепилась ему в руку, Конни это понимала.
      Она держит меня за дурака, понял Моран. Одного взгляда на ее лицо — острое, хищное, злое — было достаточно, чтобы понять, за что Конни Изгнали. Она была жадной, жестокой и угрожала им всем. Хуже того — она и дочь так воспитала. Не важно, удерет ли сегодня Милера от холдеров. В другой раз она точно попадется и тоже будет носить на лбу синее клеймо, пока не погибнет от собственного нрава. Точно так же, как и Конни.
      — Если меня сцапают, я постараюсь, чтобы и вас тоже! — прошипела она сзади. Судя по ее лицу, она догадалась о мыслях Морана. — Я скажу им, что ты не арфист!
      Моран озабоченно кивнул. То, что она не знает, что он и на самом деле арфист, может оказаться спасением для него, и терять это преимущество он пока не желал.
      — Как скажешь, — ответил он.
      — Я скажу, что надо бросить этих ублюдков, — ответила Конни, глядя на малышей, бежавших за ними.
      Сердце Морана упало — он понял свою ошибку. Он быстро ответил:
      — Не сейчас. Они не выживут, и нас еще и за убийство осудят.
      — В первый раз, что ли, — зло рассмеялась Конни.
      — За детей — в первый, — ответил Моран. — Тебя загонят, как зверя, если ты бросишь детей, будь они даже Изгои.
      — Дурак ты, — сказала Конни, поджав губы.
      — Оставим их в следующем холде, который найдем, — сказал Моран.
      — А остальные? — спросила Конни. — А моя дочь?
      — Она выкрутится, — пожал плечами Моран. — Ну, и остальные тоже.
      Конни мрачно посмотрела на него и ничего не сказала. Моран принял свою маленькую победу без радости. В конце концов, всего лишь крохотная победа.
      Он должен найти способ избавиться от этой женщины прежде, чем она всех их превратит в Изгоев.

* * *

      — Я нашла их! — гордо сказала Халла Тениму, когда они встретились следующим вечером в самом людном месте речного холда. Вокруг нее толпились пятеро младших, в глазах отражалась ночная луна.
      — А я нашел ее, — сказал Теним, показав головой на тень сбоку от него.
      Халла бесстрастно кивнула. Было очевидно, что он Ценит смазливую девушку куда выше, чем ее или младших.
      В течение дня Халла несколько раз смотрела на себя — в лужицы воды или в полированные горшки, — и отражение ей некрасивым не показалось.
      Она была еще очень юной, черты лица не до конца сформировались, но были вполне ничего. Карие глаза испытующе смотрели из-под темных волос, которые, наверное, можно бы назвать. красивыми, если хорошенько вымыть. Прямой тонкий нос, белые крепкие зубы, тонкие бледные губы — может, слишком тонкие, но ей нравилась собственная улыбка. Она признавалась, что глаза ее бегают, когда она улыбается, но ведь это не так уж и противно, правда?
      Да нет, решила Халла, просто ей не хватает выпуклостей, которые так выставляли напоказ Конни и Милера. Халла не могла в точности сказать, сколько ей Оборотов, десять или одиннадцать, — Моран учил ее читать и писать, хотя Теним настаивал, что ей надо учиться только выслеживать дичь да охотиться, — но она была уверена, что со временем, да еще подкормившись, она будет выглядеть не хуже. Но она не была уверена, что ей этого хочется. Ей казалось, что тогда будет неудобно бегать.
      — Ты нашла Морана? — спросил Теним.
      — Я хочу получить мои марки, — мрачно сказала Милера из-за его спины.
      Халла осторожно покосилась на нее — после ужасов нынешнего дня та стала еще больше походить на мамашу.
      — Найдем, — уверил ее Теним.
      Халла никогда прежде не слышала, чтобы он говорил таким тоном — точно таким же Моран утешал Конни.
      — Мне только марки нужны, — сказала Милера.

* * *

      Почти месяц — минимум три семидневки — они тащились вдоль подножий холмов Крома, пока наконец не вышли к берегу реки Кром, которая текла на запад к Кеогу, а затем сворачивала на юг к Набол-холду и, наконец, впадала в море в заливе Набол.
      Им повезло, и часть дороги они проехали с торговцами. Да нет, вынужденно признала Халла, это не было везением — снова смазливая мордочка Милеры вызвала жадные взгляды и быстрые разговоры среди неженатых торговцев. Халла не понимала, почему люди верят байке, что Милера — сводная сестра Тенима, видя, как он трется возле нее.
      Но торговцы — народ осторожный. Они проверили всех детишек, нет ли на них клейма Изгоев. Халла вздрогнула от воспоминаний о хватке холдера и жестоком желании толпы заклеймить ее. Она не сомневалась, что, если бы не вмешался Теним, она уже сейчас носила бы это клеймо. Не сомневалась она также и в том, что, будь на ней клеймо, Теним ради проезда с торговцами вышвырнул бы ее без всякой жалости.
      Если торговцев и разочаровала Милера и неразлучный с ней «братец», то острые глаза и быстрые ноги Халлы они оценили высоко, так же как и ее умелые ловушки.
      А главное, Халла встретилась с Тарри. Тарри была намного старше Халлы, прямая, смешливая и улыбчивая. Еще больше девочку расположило к Тарри то, что она разделяла ее мнение насчет Милеры.
      — Мордочка — это дело преходящее, — сказала Тарри Халле как-то вечером, когда мужчины увивались вокруг Милеры, добиваясь ее расположения. Халла недоумевающе посмотрела на Тарри, и та рассмеялась. — Да ты не беспокойся.
      — Мне уж говорили, — мрачно ответила Халла. Ее ответ снова заставил Тарри рассмеяться.
      — У меня на глазах много народу выросло, — сказала Тарри.
      Сомнения Халлы отчетливо читались у нее на лице. Тарри игриво ткнула Халлу.
      — Я торговка. Я путешествую. Я много повидала. — Она смерила Халлу задумчивым взглядом, затем продолжила: — Может, в тебе даже есть кровь торговцев. Мне знакомы черты твоего лица. Или кровь Болла — они народ смуглый.
      «Смуглый?» — подумала Халла. Она никогда не слышала прежде такого слова.
      — Ты загораешь быстрее других, — продолжала Тарри. — Многим очень нравятся твои темные глаза и волосы. Когда подрастешь, лицо твое станет поопределеннее к тогда тебе очень понадобятся твои сильные ноги, чтобы бегать от мужиков, что примутся за тобой ухлестывать. Халла фыркнула.
      Тарри покачала головой и ласково погладила ее по спине.
      — А вот когда постареешь — по-настоящему постареешь, то у тебя по-прежнему будет отличная кожа, гибкое тело и блестящие глаза, а вот Милера станет рыхлой, беззубой, жирной развалиной.
      Халла не могла представить себя старухой, но вот Милеру беззубой и жирной представляла легко.
      Тарри поняла мысли Халлы и улыбнулась, затем встала.
      — Пошли-ка, — сказала она. — Выступаем рано, так что перед завтраком надо будет проверить твои силки.
      Халла кивнула и тоже встала.
      — Сегодня можешь спать в моем фургоне, — предложила Тарри. — У меня есть подстилка и свободное одеяло.
      — Но я грязная! — запротестовала Халла, потрясенная тем, что кто-то предложил ей своеодеяло.
      — Да уж не грязнее меня, — сказала Тарри, хватая Халлу за руку и таща ее за собой. — Но мы уладим это дело. Залезай, — сказала Тарри, показывая на лесенку, ведущую в один из лучших фургонов. — За занавески.
      Халла повиновалась и, раздвинув занавески, ахнула от восхищения. Как прекрасно!
      Тарри влезла следом и начала рыться в вещах. Она тщательно свернула мохнатый ковер, устилавший пол, вытащила большую шайку и ведерко поменьше.
      — Там полотенце и свежее белье, — сказала Тарри, показывая на дверку в нижней части фургона. — Возьми одно-два, а если надо, то и четыре.
      Халла повернулась, как раз когда Тарри, прихватив ведро, исчезла за занавеской. Халла, озадаченная, открыла дверцу, на которую указала Тарри, и застыла, увидев махровые полотенца. Она и не думала, что у кого-то, кроме лорда-холдера, может быть такая роскошь!
      Она только выбрала одно из полотенец и одежку на свой рост — рубашку и штаны — и задумалась, что с ними делать, когда вернулась Тарри, осторожно неся ведро, чтобы не расплескать.
      Она оценивающим взглядом смерила Халлу и сказала:
      — Этого почти достаточно. «Достаточно для чего?» — подумала Халла.
      — Дай-ка покажу, — сказала Тарри. На ее щеках появились ямочки. Голос казался странным, робким. — А потом поспим на свежих простынях.
      — Что покажешь? — спросила Халла.
      — Это не настоящая ванна, — быстро продолжила Тарри, — но все равно отмыться можно.
      — Ванна? — тупо повторила Халла. Большая шайка была слишком мала даже для Халлы, но одна мысль о ванне, о том, чтобы отмыться,была неизъяснимо притягательной. — Прямо сейчас?
      — Конечно! — ответила Тарри, улыбнувшись горячности Халлы. — Ты первая, — сказала она, задвинув занавеску, чтобы Халла не стеснялась.
      Халла счастливо плескалась несколько минут, затем остановилась, отодвинула шайку ногой и высунулась из-за занавески.
      — Я могу тебе голову помыть, — предложила Тарри, быстро отжимая тряпку в ведро.
      Халла широко улыбнулась в ответ.
      Пока Тарри втирала мыльную пену в волосы Халлы, та зажмурила глаза, наслаждаясь ощущением пальцев Тарри на коже головы. Она с удовольствием вздохнула, и Тарри остановилась.
      — Когда тебя в последний раз мыли? — спросила Тарри.
      — Никогда.
      Тарри улыбнулась и легонько дернула Халлу за нос.
      — Тогда я сделаю кое-что еще.
      Халла улыбнулась ей в ответ, обрадованная тем, что так понравилась торговке. Задремывая после массажа головы, Халла вяло подумала о паре синих глаз, что смотрели на нее снизу вверх, когда она болталась вверх ногами в петле ловушки. «Интересно, где-то сейчас этот охотник?» — подумала она.
      — Если решишь спать внутри, — сказала Тарри, — я постираю твою тунику, и к утру она высохнет.
      — Спать внутри? — повторила Халла. Она всегда вставала на заре, чтобы проверить ловушки или накормить голодных малышей.
      — Да, внутри, — ответила Тарри. Она окинула Халлу оценивающим взглядом и добавила. — Я думала, только торговцы не привыкли спать под крышей.
      — Но ловушки…
      — Подождут, пока солнце не встанет, ничего с ними не случится, — решительно перебила ее Тарри.
      Прежде чем Халла успела ответить, Тарри вытащила пестрое одеяло и мягкие простыни, а затем соорудила постель шириной и длиной почти на весь фургон. Она отогнула угол одеяла и с улыбкой предложила Халле жестом залезть первой.
      — Дамы первыми.
      Халла улыбнулась в ответ и заползла в постель. Тарри легла рядом. Халла подвинулась, восторженно сознавая, что у нее есть целая половинанастоящей постели! Она заснула почти сразу же.
      Когда она проснулась, фургон уже ехал. Халла не сразу поняла, что уже далеко за полдень. Она прежде никогда так долго не спала.
      Снаружи доносились голоса. Один голос принадлежал Тарри, другой был низким, мужским. Халла не разбивала слов из-за скрипа колес и грохота фургонов каравана, но по тону голоса поняла, что мужчина сердится, а Тарри пытается его успокоить.
      Мужской голос напомнил девочке того холдера, который требовал, чтобы ее Изгнали. Она тихонько встала и в полутьме принялась искать свою тунику. Нашла — и изумилась, какой чистый идет от нее запах. Она заставила себя не отвлекаться — голос мужчины тревожил ее.
      Когда она попыталась открыть заднюю дверь фургона, то обнаружила, что та заперта. Неужели ее заперли? И выхода нет? Халла посмотрела на маленькое окошечко, задернутое веселенькими занавесками, чтобы не пропускать свет. Но оно было слишком маленьким.
      Выбраться никак не получалось — разве что через выход впереди фургона, откуда слышался голос сердитого мужчины.
      Халла преодолела внезапную дрожь, глубоко вдохнув и выдохнув. Если она выберется с дальней от Тарри стороны, то спрячется от этого мужчины и убежит прежде, чем они поймут, что случилось. У торговцев не было быстрых животных, а она умела заметать следы не хуже, чем искать их. И сбежать — лучше, чем разбираться с разозленным мужчиной.
      Она прислушалась к разговору под скрип колес.
      — Веран, она не имела ничего общего с этим, — услышала Халла слова Тарри. — Она спала рядом со мной.
      — Ну, если ты так говоришь, — ответил Веран. — Но кто знает, не собиралась ли она и у тебя что-то стянуть?
      — Не собиралась.
      — С чего ты так уверена?
      — Потому что я спросила ее, нравится ли ей челка, — ответила Тарри.
      — Челка?
      — Ну, волосы, что обрезаны надо лбом, — с некоторым раздражением сказала Тарри.
      — Но у нее нет клейма Изгоев, — ответил Веран. — Так чего ей волноваться?
      — Дело не в том, — сказала Тарри. — Если бы она жила среди Изгоев, она сразу бы поняла, о чем я, и отреагировала бы совсем по-другому.
      — Значит, ты сделала вывод по наитию, — сказал Веран.
      — Как и ты, — ответила Тарри, слегка поддразнивая его.
      — Хм-м-м, — задумчиво протянул Веран. Воцарилось короткое молчание, пока торговец обдумывал слова Тарри.
      — Тогда почему ты хочешь отпустить ее?
      — Она может привести нас к остальным, — ответила Тарри.
      Халла просунула голову между толстыми занавесками и сказала:
      — Если они вас обокрали, я могу их выследить.
      Тарри оглянулась и улыбнулась. Прежде чем она успела поздороваться, лицо Халлы помрачнело, и она тревожно спросила:
      — А мои ловушки?
      — Проверены, опустошены и убраны перед отъездом, — усмехнулась ей Тарри. — Благодаря тебе мы и позавтракали, и пообедали.
      Халла глубоко вздохнула и с облегчением сказала:
      — Мне страшно было, что попавшиеся звери остались там умирать.
      Веран, который был на добрый десяток Оборотов старше Халлы, удивленно посмотрел на нее. Затем удивление сменилось одобрением.
      — А зачем тебе выслеживать остальных? — низко пробасил он.
      — Я не люблю бродяжничать, еще меньше люблю бегать и уж совсем не хочу всю жизнь трястись, что меня могут заклеймить как Изгоя, — честно призналась она.
      — А как же ты попала к ним?
      — Я не знаю, кто мои родители, — сказала Халла. На самом деле она смутно помнила грустную, но улыбчивую мать. Отца же не помнила совсем. — Моран сказал, что нашел меня с братом на Встрече много Оборотов назад…
      — А где твой брат? — нахмурилась Тарри.
      — Умер, — сказала Халла. — Он сломал ногу, и та загноилась, — она была удивлена, что так давно не вспоминала о Джамале, и ей стало стыдно, что она совсем забыла о нем.
      — Но… — начал было Веран, затем осекся. — Он что, Изгой был, что не мог пойти к целителю?
      — Нет, — сказала Халла. — Но чтобы пойти к целителю, надо, чтобы тебя знали холдеры или ремесленники. Если тебя не знают, — продолжала она, пожав плечами, — то даже и не станут спрашивать, Изгнан ты или нет.
      — Но тогда торговцы…
      — Торговцы хотят марок, — сказала Халла, — или товара. — От голоса, которым она сказала это «товар», Тарри вспыхнула.
      Веран рассердился.
      — Мы, торговцы…
      — …были вчера очень рады той девушке, — перебила его Тарри. — По крайней мере, мужчины.
      Веран обдумал ее слова. По лицу было видно, что крыть нечем, но ему не нравилось, что его так зацепило. Он критически посмотрел на Халлу и заявил:
      — Скажи еще, что ты в жизни ничего не крала.
      — Я не буду врать, — ответила Халла, раздираемая стыдом, злостью и желанием выложить всю правду. — Когда могу, я ставлю силки, зарабатываю себе еду и живу как прочие, — она посмотрела, ему прямо в глаза. — Но когда я голодаю и у малышей нет еды так долго, что им и плакать уже не под силу, то я беру у тех, у кого больше, чем у меня, но кто даже голодному ребенку куска не даст.
      — Я бы тоже так поступала, — согласилась Тарри. Веран задумчиво нахмурился, отвел взгляд и, наконец, неохотно кивнул.
      — Будь другой способ, я бы по-другому жила, — заявила Халла, сердито сверкая глазами. — И всегда, когда можно по-другому, я и поступаю по-другому.
      Веран с трудом заставил себя посмотреть ей в глаза и быстро отвел взгляд.
      — А малыши? — спросила Халла через мгновение. — Они где?
      — Мы их разобрали по семьям, — сказал Веран.
      — Тогда про кого вы говорили?
      — Девушка и парень, — сказала Тарри.
      — И что они стянули?
      — Ты вроде не удивлена, — проворчал Веран.
      — Она от матери набралась дурного, — сказала Халла. — Вот у ее мамаши точно челка до носу.
      Тарри многозначительно посмотрела на Верана.
      — Ты ее по имени не называешь, — указал Веран.
      — Да Милера ее зовут, — ответила Халла. — А мамашу ее зовут Конни. Мы искали ее и Морана…
      — Морана? — перебил Веран. — Ты второй раз называешь это имя. Это, часом, не арфист Моран?
      — Что, он и правда арфист? — удивилась Халла. Когда Веран кивнул, она объяснила: — Он учил меня читать, но я не была уверена, что он арфист!
      — Мастер Зист уже несколько Оборотов ищет его, — сказал Веран.
      Тарри выглядела озадаченной — для нее это явно было новостью. Веран пожал плечами и вздохнул. Затем продолжил:
      — Я слышал, мастер Зист отправил Морана работать с Изгоями…
      Халла насмешливо фыркнула, и Веран кивнул, соглашаясь.
      — Говорят, — продолжал он, — Зал Арфистов беспокоится о том, что случится с Изгоями, когда придут Нити.
      — Нити? — Халла посмотрела в небо, испугавшись — а вдруг они начнут падать прямо сейчас?
      — До них еще много Оборотов, — сказала Тарри. Она повернулась к Верану. — А с чего это арфистам беспокоиться об Изгоях?
      — Да не говорили, — ответил Веран. — Но мы сами об этом разговаривали и решили, что если Нити начнут падать, то с Изгоями будут проблемы.
      — Они все умрут, — сказала Халла упавшим голосом. — Идти им некуда, Нити сожрут их за одно Падение. — Она испытующе посмотрела на Верана. — Так вы возьмете малышей? Они же ничего плохого не сделали, вы сами знаете.
      — Конечно, возьмем, — твердо заявил Веран. — Мы, торговцы, знаем, что правильно, и делаем это, даже если ремесленники и холдеры не хотят. Кроме того, — тихо добавил он, — торговцы и прежде торговали с Изгоями.
      Халла кивнула. Она об этом слышала, да и думала, что так и должно быть. Изгоям негде жить, это люди отчаявшиеся. А торговцы тоже перекати-поле, но по собственному выбору. Понятно, что и те, и другие поддерживали отношения, и порой к обоюдной выгоде.
      — Мы не любим об этом говорить, — призналась Тарри. — Если холдеры и ремесленники прознают, что мы им помогаем…
      — Кроме того, некоторые из Изгоев были торговцами, просто с пути сбились, — сказал Веран. Он поднял взгляд на Халлу и пояснил: — Большинство Изгоев Изгнали по веской причине.
      — Я не знаю, что сделали мои родители, — сказала Халла. — Но мои братья только пытались выжить. Как и я.
      — Тогда из тебя получится славный торговец, — заявил Веран.
      — Мне бы где-нибудь осесть.
      — Это труднее, — покачал головой Веран. — Холдеры не любят делиться землей.
      — Я думала, Перн принадлежит всем, — сказала Тарри.
      — Так говорят торговцы, — улыбнулся в ответ Веран.
      — А малыши, вы сейчасих возьмете?
      — Нам надо это обсудить, — сказал Веран. — Но среди нас есть те, кто недавно потерял детей, и…
      — Конечно, возьмем, — сказала Тарри, перебивая Верана. — Ты тоже можешь остаться.
      Халла покачала головой.
      — Я пойду искать Морана.
      — А остальных? — спросил Веран.
      — Вот от них я предпочту держаться подальше, — призналась Халла.
      — Веран понимающе кивнул. Он задумчиво поджал губы, затем сказал:
      — Расскажи нам о Моране и остальных — и уйдешь с мешком еды.
      — Правду? — спросила Халла.
      — Торговцы за враки не платят, — предупредила ее Тарри.
      Халла вопросительно посмотрела на нее, подумала и кивнула.
      Она рассказывала добрых минут двадцать, удивляясь своим словам и тому, как мастерски разговорили ее Веран и Тарри. Выговорившись, она облегченно вздохнула, радуясь, что больше не надо скрывать правду или решать, что скрыть, а что рассказать.
      — Я слыхивал о Конни, — сказал Веран, когда она закончила. — А вот про ее дочку ничего не знал.
      — Сейчас она уже женщина, — сказала Тарри.
      Веран странно посмотрел на нее, и Халла не сразу поняла, что Тарри на несколько Оборотов старше Милеры, так что и сама женщина.
      — Говорят, — холодно сказал Веран, — что рядом с Конни несколько мужиков померли. И доказательств ее вины было достаточно, чтобы ее Изгнали.
      — А отец где был? — спросила Тарри.
      — Папаша первым и помер, — сказал Веран.
      Тарри и Халла содрогнулись.
      Веран предостерегающе посмотрел на Халлу:
      — Так что держись подальше от обеих.
      Халла кивнула.
      — Ты можешь остаться с нами, — еще раз предложила Тарри.
      Халла снова печально покачала головой.
      — Можешь вернуться, когда захочешь, — сказал Веран.
      — Спасибо вам, — улыбнулась Халла. — Вот вернуться я бы хотела.
      — Я пущу слух, — сказала ей Тарри. — И тебя радостно примут у любого торгового костра Перна к концу этой семидневки.
      — Веран исчез за занавесками фургона, а затем вылез с мешком, как и было обещано, набитым припасами.
      — В расчете, — сказал он, протягивая ей мешок.
      — Спасибо.
      — Надо отвечать: «В расчете», — сказала Тарри. Халла улыбнулась:
      — В расчете.

* * *

      — В расчете, — сказал Теним, сбросив тело в овраг. Милера — приятное развлечение, но надо быть полной дурой, чтобы попытаться пырнуть его во сне. Она подобралась ближе, чем он мог позволить: плечо ныло от ножевого пореза.
      Она потеряла и жизнь, и кошелек, пытаясь забрать их у него. И теперь Теним остался один с мешком еды на двоих.
      Он пошел по тропинке. Он не только дважды набил кошелек, пока ехал с торговцами, но многое разузнал о Моране и Конни. Вскоре его кошелек станет еще полнее. Тениму нравилась эта мысль. Полный кошелек — полный желудок, хорошая постель и даже сговорчивая девушка на ночь.

* * *

      Кошелек Конни обеспечил им койку на барже, идущую из Крома в Кеог, а ее же язык стал причиной того, что по прибытии их вышвырнули с борта.
      — Грубиян, — снова и снова бормотала Конни, уткнувшись носом в кружку дешевого вина. Она была пьяна и с каждым глотком становилась все развязнее.
      Моран смотрел на нее с отвращением. Он позволил страсти затуманить ему глаза — в который раз! — и опять слишком дорого заплатил за свою ошибку. В конце концов, утешал он себя, жена хозяина баржи ласково смотрела на его подопечных. Он надеялся, что малышей примут, а это для них явно лучше, чем оставаться с Конни. Теперь ему оставалось только удрать от нее подальше, и, возможно, ему удастся вернуться в Зал Арфистов.
      На мгновение Моран представил себе лица арфистов при его возвращении из невыполнимой миссии. Может, он даже получит звание мастера. Он был уже достаточно взрослым, ему почти тридцать Оборотов, а выглядит он еще старше.
      Его приятные размышления грубо прервал грохот — пальцы Конни выпустили кружку, а голова упала на стол. Она напилась до бесчувствия. Моран смерил ее долгим оценивающим взглядом, осторожно вытащил ее спрятанный кошелек — то есть это она считала, что хорошо спрятала его, — одним плавным движением поднялся и шагнул к двери.
      — А она? — проворчал голос.
      Моран повернулся и бросил марку хозяину трактира.
      — Пусть проспится.
      Трактирщик кивнул и улыбнулся. Щербины между зубами были лишь чуть чернее самих зубов.
      — Проспится.
      Уходя, Моран думал не о том, где будет спать Конни, а о том, как далеко от нее он сумеет уйти к тому времени, когда она проснется.
      Шагая от Кеога вдоль по течению реки на юг, он принял решение и резко свернул к западу, в холмы.
      Через три дня он начал жалеть о своем решении. В холмах было холодно, а впереди виднелись одни горы. Еда вся вышла.
      Поутру Моран сокрушался, что всегда пренебрегал охотой и следопытством, оставляя их Тениму и Халле. Он был неплохим охотником — ведь это он учил Тенима в детстве, а Теним передал свои знания Халле, — но он слишком давно не пользовался этими навыками.
      В ближайшей речушке он ничего не поймал, и хотя сообразил зайти в воду без рюкзака, закатал штаны и снял обувь, — все равно, сделав неудачный шаг, упал в воду. А вода была холодной, ледниковой, так что теперь ноги у него были в тепле, а спина замерзала. Он поспешил в путь, надеясь, что от быстрого хода согреется и одежда высохнет прямо на теле.
      Снег пошел еще до ночи. Моран с трудом нашел пещерку и заполз туда.
      Проснулся он от дрожи. Он высунул голову из пещерки и посмотрел в чистое ночное небо. Над головой его ярко сияли звезды. Было уже поздно — обе луны Перна зашли. Моран прислушался — что-то потревожило его.
      Вот! Что-то двигалось в ночном небе! Он склонил голову набок, следя за полетом. Метеор? Пара метеоров? Они светились почти как драконьи глаза, но Моран не слышал, чтобы драконы летали в такой час. Файр? Да нет, они еще меньше любят летать по ночам. Яркие огни становились все больше. Они приближались к нему — и вдруг исчезли, когда что-то просвистело в воздухе.
      Моран быстро забрался назад в пещеру, торопливо скатал спальный мешок и собрал пожитки. И сразу пустился в путь за странным созданием, надеясь найти еду или добычу.
      Его дыхание облачками застывало в морозном воздухе, но он не обращал внимания на холод, взбираясь по склону холма. Он быстро потерял из виду светящиеся глаза, но продолжал карабкаться наверх. Дыхание его участилось, легкие жгло, ноги грозили подломиться при каждом очередном шаге.
      Наконец, когда он уже решил, что не в состоянии идти дальше и даже дышать, перед ним открылась вершина холма. Он остановился, окутанный облаком пара от собственного дыхания. Ноги дрожали от усталости.
      Он осматривал открывшуюся перед ним картину Дыхание выровнялось, ноги перестали дрожать. Он увидел вдали какое-то образование явно искусственного происхождения.
      Лагерь, он был в этом уверен. Возможно, торговый или Изгойский. Вряд ли это холд или временная стоянка — слишком высоко в горах, в слишком холодном месте. Нет, тот, кто жил в этом лагере, не желал, чтобы его нашли. Но струйка дымка, едва заметная в ночи, выдавала его местоположение. Что бы ни ждало впереди, Моран направился к лагерю. Он понимал, что для возвращения в Кеог ему просто не хватит припасов.
      Он быстро шагал вперед, жаждая поскорее закончить свое путешествие, глядя на лагерь — но не под ноги. Поскользнулся. Левую ногу свело, он упал на правый бок и поехал вниз по склону. Болезненный спуск закончился ударом головой о камень, и больше он не помнил ничего.

* * *

      Пеллар проверял ловушки, когда вдруг заметил чужие следы. Он проверил — они шли почти прямо к лагерю воспитателей стражей. Пеллар быстро сложил силки и стал заметать след, уводя тропу на север, прочь от лагеря.
      Он остановился, послал призыв Щебетуну и улыбнулся, когда файр вынырнул из Промежутка прямо у него над головой. Файр принес с собой порыв теплого воздуха, который смешался с холодным здешним, образовав тонкий туман, рассеявшийся почти сразу же.
      Пеллар написал короткое послание, привязал его к шее Щебетуна и мысленно тщательно обрисовал Щебетуну Ализу. Щебетун чирикнул — радуясь, что возвращается к теплому костру, — и исчез в Промежутке.
      Пеллар уже готов был снова заняться работой, когда его вспугнул какой-то шум. Он огляделся по сторонам и Увидел след скатившегося камня. Рядом упал еще один. Они катились откуда-то сзади. Пеллар резко обернулся и увидел далеко позади маленькую фигурку. Чем-то она была ему смутно знакома. Она поднесла руку ко рту, затем подняла обе руки в знаке мира и пошла к Пеллару.
      Фигурка остановилась достаточно близко, чтобы Пеллар смог узнать девочку.
      — Я ведь и прежде тебя видела, верно? — спросила девочка, все еще держа руки над головой.
      Пеллар узнал ее — это была Халла, охотница, которая попалась в одну из его ловушек. Девочка, которая не выдала его.
      Пеллар кивнул в ответ.
      Она огляделась по сторонам, затем показала на его работу.
      — Ты хорошо заметаешь следы. Это Моран шел, — продолжала она. Посмотрела на Пеллара. — Ты его видел?
      Пеллар покачал головой.
      Халла сузила глаза, обдумывая ответ. Наконец она объявила:
      — Ты заметаешь его след из-за направления, в котором он шел!
      Пеллар посмотрел на девочку долгим, открытым взглядом, затем со вздохом кивнул. Она была слишком сообразительной, чтобы обманывать ее, и он решил, что, если попытается, только возбудит ее подозрения.
      — Хорошая идея, — осторожно подошла поближе Халла. — Боюсь, за ним идет Теним. У Морана кошелек полный, и Теним за ним охотится. Тебя как зовут? — она подошла еще поближе.
      Пеллар покачал головой и показал руками, что не может разговаривать. Он вытащил дощечку и написал на ней.
      Халла заметила его настороженность и, склонив голову набок, испытующе спросила:
      — Ты мне веришь?
      Пеллар смерил ее оценивающим взглядом. Она была маленькой, хотя и повыше, чем когда они виделись в последний раз, но по-прежнему кожа да кости. В драке она наверняка была бы крепким противником. Но она не выдала его тогда. Он кивнул: да, я тебе верю.
      Поманил ее поближе, поднял дощечку над головой и положил на валун, затем осторожно отошел прочь.
      Халла удивленно подняла бровь. Пожала плечами, подошла к валуну и взяла дощечку.
      — Пеллар, — прочла она вслух. Затем посмотрела на него. — Тебя так зовут?
      Пеллар кивнул.
      Внезапно над ними появился Щебетун. Халла пригнулась и попятилась, расширив от страха глаза, но когда поняла, что это файр, выпрямилась, глаза ее восхищенно засияли.
      Щебетун зачирикал, увидев Пеллара, и подлетел к нему. У файра было для него послание. Кося одним глазом на Халлу, Пеллар осторожно снял с шейки Щебетуна письмо и прочел: «Возвращайся скорее. Нужен целитель».
      — Я думала, это Лихо, — созналась Халла, выпрямляясь.
      Пеллар посмотрел вопросительно.
      — У Тенима есть соколиха, которая шпионит для него. Пеллар поджал губы. Если Теним использует свою птицу для охоты, то не исключено, что лагерь уже в опасности.
      — Если в твоем лагере есть что-нибудь ценное, Теним и на это позарится, — предупредила Халла.
      Пеллар кивнул. Он слишком хорошо помнил схватку с более крепким парнем. Он еще раз благодарно посмотрел на Халлу и протянул ей письмо.
      Халла быстро прочла его и посмотрела на Пеллара.
      — Ты хочешь, чтобы я помогла тебе замести следы? К Пеллар кивнул и усмехнулся, довольный тем, что девочка такая сообразительная.
      Халла нахмурилась:
      — Если Теним пойдет по ложному следу, то он придет сюда и пойдет по обратным следам. Он может найти наш след, что бы мы ни делали.
      Пеллар вытер табличку и написал:
      «Поторопись, может пойти снег».
      — Это, пожалуй, сработает, — согласилась Халла.
      Пока Пеллар писал ответ для Ализы и отсылал Щебетуна, Халла старательно протаптывала ложную тропку до логического конца, до ручейка, еще не вполне замерзшего. Она закончила след напротив обнаженных ветром скал, надеясь, что Теним решит, будто Моран карабкался с другой стороны речки по скалам.
      Когда она вернулась, она с удивлением увидела, что Пеллар смотрит на нее с большим интересом. Он странно ей улыбнулся и поманил за собой:
      «Идем».

Лагерь Ализы

494.1 ПВ

      Моран очнулся в тепле. Голова кружилась. Он был укутан в одеяла. Рядом, судя по запаху, горел в костре уголь. Откуда-то — от далекого входа — тянуло зимним холодным воздухом.
      — Он очнулся, — послышался девичий голосок. Халла.
      — Г-где Теним? — спросил Моран, поражаясь тому, как слабо прозвучали его слова.
      — Недалеко, — ответил более низкий голос. Перед Мораном возникло лицо. Оно было резким, а взгляд его был суров.
      — Беду ты нам принес, арфист.
      Странно, но последняя фраза предназначалась не ему, а кому-то другому. Моран с трудом повернул голову и тут же об этом пожалел — все тело отозвалось болью. Он понял, что сильно разбился. Голова гудела.
      Какой-то звук болезненно отозвался в ушах. Звук царапанья мелка по аспидной доске. Моран поморщился еще сильнее, когда понял, что это за звук. Пеллар?
      — У тебя сломана нога и большая рана на голове — сказала ему старуха. — Пеллар вправил кости и ухаживал за тобой.
      Снова лицо. Эта женщина была старой, намного старше Морана.
      — Зачем ты сюда пришел? — спросила она, глядя на него без всякой приязни.
      Моран мотнул головой и снова пожалел об этом.
      — Я замерз и увидел костер.
      — Разведи огонь жарче, Джайтен, — приказала старуха.
      Мужчина с суровым лицом повиновался. Женщина снова повернулась к Пеллару:
      — И что нам теперь делать?
      Пеллар нацарапал ответ на дощечке. Женщина прочла и задумчиво нахмурилась. Затем снова обратилась к Морану.
      — Ты знаешь, кто я?
      — Нет, — ответил Моран дрожащим голосом. Он крепко усвоил, что головой шевелить не следует.
      — Я Ализа, и ты наткнулся на мой холд.
      Ализа. Женщина, которая продает яйца стражей. Моран попытался сесть. Он и представить себе боялся, что натворит Теним, когда найдет их.
      Чья-то рука удержала его.
      — Пеллар велел тебе лежать и не шевелиться, — сказала ему Халла. Снова царапающий звук, и Халла повернулась посмотреть на дощечку. — Он говорит, у него есть план, но ты должен дать согласие.
      — План? — повторил Моран. Он облизнул губы и продолжил: — Теним хочет завладеть яйцами стражей порога…
      — Да мы уже все раздали! — фыркнула Ализа.
      — Но он не знает, — сказала Халла, читая написанное Пелларом. Она посмотрела снизу вверх на Пеллара и предупредила его: — Если он тебя поймает…
      Моран понял, что слишком слаб, чтобы шевелиться. Если Теним придет сюда, он захочет забрать его деньги, если не больше. Он решил, что не стоит уговаривать Пеллара отказаться от плана, и, прокашлявшись, спросил:
      — Что я должен делать?

* * *

      Все зависело от Щебетуна. Щебетуна и соколихи Тенима, Лихо. Соколиха должна заметить Щебетуна, а тот должен вывести ее на след Пеллара. Но не сразу, чтобы Халла успела замести следы Пеллара и переплести их со следом Морана.
      Пеллар выступил сразу же, как только подготовил приманку. Рюкзак был тяжелым, лямки врезались в плечи. Юноша брел по холодной зимней земле, направляясь на северо-запад по широкой дуге в обход Кеога.
      Если Теним найдет его в течение следующих трех дней, встреча случится раньше, чем Пеллар успеет осуществить свой план. По крайней мере, печально думал Пеллар, Тениму не удастся заставить его говорить.
      Пеллар посмотрел вниз, на большие сапоги Морана, в которых он сейчас щеголял, и пожалел и об этой части плана. Он уже стер ноги, хотя шел всего день. Но было очень важно убедить Тенима в том, что он преследует именно Морана.
      Он надеялся, что Халла сделает все как надо. Она чем-то напоминала ему Кристова. Обоим нужен лучший пример в жизни, чем выпавшая судьба.
      Он позволил себе тепло улыбнуться, вспомнив, как девочка махала ему при расставании. Она настояла на том, чтобы увести самых младших детей из холда в Кеог, несмотря на протесты Пеллара и Морана.
      — Все будет в порядке, — заверила их она. — А без костров они тут погибнут.
      В этом она была права, Пеллар понимал. Ему тяжело было представить детишек, сбившихся в кучку ради тепла в углу остывающей пещеры. Моран неохотно признал что Халла умеет ладить с детьми, даже с теми, кто несколько старше ее. И правда будет лучше увести их подальше от опасностей злой зимы и всех прочих бед.
      Задумка Пеллара, для которой требовалось, чтобы Моран остался в Страж-холде арфистом, претворилась в жизнь лучше, чем он мог надеяться. Хотя ни Ализа, ни Джайтен не могли посмотреть на арфиста без недоверия, было очевидно, что они готовы воспользоваться его услугами. В конце концов, многое лучше объяснять не посредством мелка и дощечки.
      Пеллар поскользнулся на льду и выругал себя за невнимательность. Вокруг завывала ночная пурга. Он снова пустился неторопливым шагом, надеясь увидеть вдалеке огни Кеога, но не слишком разгоняясь в своих надеждах. Увидеть что-нибудь раньше вечера следующего дня — да и то в лучшем случае — ему не грозило. Он остановился на мгновение, чтобы окинуть взглядом горы вокруг, затем чуть сменил направление. Не хотелось бы сбиться с пути среди ночи.
      На другой вечер, заметив на юго-западе Кеог, Пеллар позволил себе улыбнуться.
      Пришла пора приступить к следующей фазе плана. С удовольствием он разложил костер и обложил его камнями. Когда огонь как следует разгорелся, Пеллар порылся в рюкзаке, достал из специального кармашка свою приманку и рассыпал вокруг немного песка, прежде чем положил приманку греться у костра.

* * *

      Теним долго ругался, в третий раз потеряв след Морана. Было ясно, что арфист чувствует, кто висит у него на хвосте. Рюкзак Тенима опустел быстрее, чем он рассчитывал, и теперь его кошелек был куда более полон, чем живот. Теним хмыкнул, представив себе Морана, отощавшего от напряжения, — арфист редко ходил таким широким шагом.
      Но если у Морана столько марок, то почему он просто не заплатил за проезд? Ответ пришел к Тениму сразу же — потому что ни он, ни Моран не желали рисковать с таким трудом добытыми марками. Моран тоже решил, что больше в бесполезной Конни он не нуждается. Теним фыркнул, вспомнив, как он столкнулся с ней в таверне, как она ругалась и орала.
      Когда он снова нашел след арфиста, он нашел и следы стоянки. Костер зажигали не более суток назад. Вокруг костра лежали камни, и в камни что-то клали. Что? Теним присмотрелся получше. Порылся в углях. Песок? Какого черта арфист тащил с собой песок? И какого он грел его?
      Выругавшись, Теним вскочил и побежал рысцой. Моран нашел яйцо файра, а то и кое-что получше — яйцо стража порога!
      Всего сутки. Если он настигнет Морана прежде, чем тот доберется до Крома, он получит больше чем состояние. У него будет запас угля на зиму — или его стоимость наличными!

* * *

      Пеллар, окрыленный, рассматривал в лучах утреннего солнца высоченные стены Кром-холда. Пока его план удавался — Щебетун засек Тенима в сутках ходьбы за спиной. Теперь остается только добраться до Наталон-кемпа, к мастеру Зисту. Рядом с лагерем, полным горняков и готовых к передаче барабанов, Теним вынужден будет отказаться от погони.
      Юноша заплатил за еду и поспешил на дальнюю окраину Кром-холда, где присоединился к торговому каравану, направляющемуся в Наталон-кемп. Он удивился, что торговцы готовы рискнуть путешествием по заснеженным проходам в самый разгар зимы.
      — Приятно снова свидеться, — радостно сказала Тарри.
      «И мне, — написал Пеллар. — Хотя я удивлен, что вы решились отправиться в лагерь в такое время».
      — Кромский уголь дорогого стоит, — сказала Тарри. — Мастер Зист устроил нам неплохую сделку, дорога хорошая, разве что где ее размыло малость.
      Она с интересом посмотрела на его рюкзак, но вопросов задавать не стала.
      — Поедешь на козлах, — сказала она, просовывая руку за занавески своего фургона. Затем бросила парню толстое покрывало. — Укутайся от холода.
      Пеллар благодарно кивнул. Тарри следила за ним, пока не поняла, что тягловые животные в хороших руках. Тогда она ушла внутрь фургона. Спустя некоторое время появилась снова.
      — Только теплый, — сказала она, протягивая кружку кла. — Мы держим нагретые камни в ведре, чтобы совсем уж не замерзнуть.
      Пеллар принял кружку и быстро осушил ее. Погрел пальцы об остывающие стенки и с сожалением вернул кружку Тарри.
      Караванщица все смотрела на него, пока он правил животными. К его облегчению, в трудных местах она сама бралась за поводья.
      Когда Пеллар не управлял фургоном, он дремал, радуясь толстому покрывалу, которое дала ему Тарри.
      После заката пошел снег и вскоре начал падать так густо, что не стало видно дороги.
      — Мы остановимся, — сказала Тарри, показывая на большие телеги позади. — Первая стража наша с тобой.
      Пеллар кивнул и слез с фургона, направившись в хвост короткого каравана телег. Спальным был только фургон Тарри — все спали по очереди. Телег было всего три.
      — Меньше потеряем — лучше продадим, — сказала Тарри, когда Пеллар впервые присоединился к ним.
      Через два часа Пеллар освободился и побрел назад к своему месту на передке фургона Тарри. Он промерз до костей.
      Тарри выглянула из-за занавесок.
      — Залезай. Снаружи слишком холодно, а до выступления еще одна стража.
      Пеллар с благодарностью заполз внутрь. Тут было намного теплее. Он жестом попросил разрешения раскатать свой спальный мешок Тарри кивнула. Он снял сапоги, носки и заполз в мешок. Тарри удивленно посмотрела на него и фыркнула:
      — Если собираешься так спать, замерзнешь. Снимай-ка всю одежду.
      Пеллар кивнул и улыбнулся в ответ. Он продолжил раздеваться уже в спальном мешке, аккуратно изворачиваясь. Затем положил одежду рядом с мешком.
      Тарри рассмеялась.
      — Я не настолько ловка, так что буду очень благодарна, если ты изволишь отвернуться.
      Пеллар кивнул и перекатился набок. Через мгновение Тарри зарылась в груду одеял и крикнула:
      — Можешь повернуться назад.
      В ответ она услышала тихий храп Пеллара.

* * *

      Теним не жалел марок на покупку информации. Да, подозрительного парня с большим рюкзаком видели. Нет, арфиста никакого не было. Парень не мог разговаривать, но как-то умудрился уехать с торговцами в Наталон-кемп. Они совсем рехнулись — переться в горы среди зимы, сколько бы там этот уголь ни стоил, даже если дорогу починили. Теним поставил выпивку еще пару раз и исчез в ночи.
      Есть яйцо у этого парня или нет, есть при нем кошелек или нет — этот парень ему задолжал. Мерзавец заставил Тенима три дня тащиться за ним в уверенности, что он идет по следу Морана и мешка с деньгами, а то и яйца стража. Теперь Теним был уверен, что шел не за Мораном, да и насчет яйца тоже начал сомневаться.
      Выходит, парень решил Тенима обдурить. И Моран наверняка в курсе, Теним был в этом уверен. Что арфист значит для этого парня, раз он так для него старается? На кой парень рискует жизнью из-за опустившегося типа который твердит, что он арфист, но большую часть жизни ворует?
      Или парень прикрывает еще кого-то? Может, Моран наткнулся на что-то такое, что счел должным защищать? На что-то связанное со стражами порога?
      Теним холодно улыбнулся про себя, выходя из Крома и направляясь в горы к Наталон-кемпу.
      Скоро он все узнает. Он шел по следу торговцев весь день и узнал, что они останавливались на ночь. Может, этот парень и не умеет говорить, но когда Теним до него доберется — а он доберется, — мерзавец выложит все до донышка.
      Приближался рассвет. Теним остановился и снял рюкзак Он был тяжелым и громоздким, но лишний вес того стоил. Ему сказали, что у парня есть файр.
      Теним развязал специальное отделение, сунул туда руку в толстой перчатке и взял соколиху. Свободной рукой он распустил завязки окончательно и расширил отверстие настолько, чтобы внутрь хлынул морозный воздух.
      — Вперед, малышка, у меня есть для тебя работенка, — заворковал он, сажая Лихо на руку.

* * *

      Пеллар проснулся сразу же, как его тронули за плечо. Он завертел головой и увидел Тарри.
      — Наша стража, — сказала она. — Одевайся и собери хвороста. Я буду стеречь и приготовлю кла.
      Пеллар кивнул, и Тарри вылезла из фургона. Он быстро оделся, скатал мешок и, помахав Тарри рукой, вылез из Фургона.
      Караван остановился за поворотом у подножия горы. По другую сторону дороги было ущелье. Пеллар посмотрел вниз и увидел деревья и ручей. Он пожал плечами и начал спускаться по склону к единственному источнику хвороста. Когда он спустился вниз, к нему присоединился Щебетун, чирикая в холодном утреннем воздухе. Пеллар кивнул, соглашаясь: да, холодно, и только дураки ползают по скалам в поисках дров. Он снял пустой рюкзак и положил его под деревом, оглядываясь по сторонам. Почему, подумал он, Щебетун покинул тепленькое местечко в фургоне?
      От внезапной догадки его пробило холодом. Он быстро осмотрелся по сторонам. Что встревожило файра?
      Вот! Пеллар уловил движение среди деревьев у себя над головой. На него падала птица. Он мысленно предупредил Щебетуна и уже готов был отослать его прочь, когда тот вдруг вынырнул прямо над головой, пронзительно вереща.
      Щебетун опоздал. Тяжелый удар обрушился на затылок Пеллара. Юноша упал. Последнее, что он видел, — Щебетун, клюв, когти, зеленая кровь, пронзительный вопль. А потом он упал в ручей, и холодная вода охватила его.

Наталон-кемп

494.1 ПВ

      — Когда он не вернулся, мы послали поисковый отряд и нашли вот это, — сказала Тарри, показывая мастеру Зисту изуродованное тельце файра. — И это. — Рюкзак, разорванный в клочья. Внутри все еще были песок и осколки.
      — Отведите меня туда, — сказал Зист.
      — Это полдня пешком, — запротестовала Тарри.
      — Прошу вас, — взмолился Зист. Я должен увидеть!
      — Ладно, возьмем мой фургон, — сказала Тарри. — Все быстрее будет.
      День стоял холодный и ясный — облака, что ночью сыпали снегом, к утру развеялись. Тарри легко нашла тележный след от Наталон-кемпа. Доехав до поворота, она остановила животных.
      — Вот здесь, — сказала она, указывая на ущелье справа. — Внизу.
      Тарри показала Зисту спуск. Место, где они нашли трупик файра и разорванный рюкзак Пеллара, было истоптано сапогами торговцев.
      — Думаем, он свалился в воду где-то здесь, — сказала Тарри, показывая на низкий берег быстрой горной речки.
      Зист что-то пробормотал, прикрыл глаза от солнца рукой, чтобы видеть вдалеке. Вздохнул и повернулся к затоптанному пятачку, особенно пристально рассматривая снег там, где он был забрызган кровью файра.
      Зист припомнил истерзанное тельце. Что-то разорвало шею Щебетуна у самых плеч. На боках виднелись следы когтей — большая птица или маленький цеппи. Зист решил, что птица, возможно, сокол, — поскольку он никогда не слышал о цеппи, который мог настолько неожиданно напасть на файра, чтобы тот не успел уйти в Промежуток.
      Неподалеку виднелось пятно рассыпанного песка и осколки скорлупок. Что же нес Пеллар в рюкзаке? И почему кто-то убил его за это? Птица напала случайно или это был план? И почему Пеллар возвращался в Наталон-кемп.
      — Мы никогда не узнаем, наверное, — тихо сказал он себе под нос.
      — Извините?
      Зист встряхнулся и встал.
      — Простите. Я говорил сам с собой. — Он показал на фургон. — Я готов ехать.
      Но Тарри показалось — по тому, как тяжело арфист поднимался по склону, с которого отважно спускался несколько мгновений назад, — что Зист вовсе не хочет никуда идти. Что огромная часть его души осталась здесь, в ущелье.
      Они молча отправились в Наталон-кемп под лучами заходящего солнца.

* * *

      После многих десятков Оборотов, проведенных в пещере возле Зала Арфистов, Микал научился разбираться в сигналах барабанов. Он всегда настораживал уши, когда приходило сообщение от Зиста, ловя сообщения о Пелларе и его файре.
      Но сейчас послание было страшным.
      — Щебетун мертв? — прошептал про себя Микал, расшифровав послание. Он закрыл глаза, заново переживая застарелую боль потери собственного дракона, которая ожила при известии о смерти файра.
      Сообщение продолжалось, и от лица Микала отхлынула вся кровь.
      Он молча, слепо нашарил флягу с вином и попытался утопить в ней свою боль.

* * *

      Теним вошел в кухню дома Тарика в мерзком расположении духа. Он поднялся к шахте, обогнул по широкому кругу углехранилище, затем прошел за гребнем холма, чтобы никто его не увидел, и вернулся к шахте. Там он услышал разговоры о том, что Наталон уволил Тарика.
      Если не держать ухо востро, его схватят.
      Восторг от смертельной атаки Лихо на файра — он не ожидал, что все пройдет так удачно, — полностью улетучился из-за последовавших событий. Во-первых мальчишка свалился в реку. Во-вторых, Тенима просто взбесило то, что в рюкзаке у мальчишки оказалась глиняная подделка, а не яйцо. Тенима заманили на охоту за диким цеппи без всякой выгоды.
      — Что ты тут делаешь? — спросил Тарик, когда Теним вошел внутрь. Горняк развалился в кресле с кружкой вина в руке.
      — Я могу и тебя о том же спросить, — отрезал Теним. — Скажем так, я тут затем, чтобы посмотреть, как работают наши вклады. Но я, — показал он на шахту, — вижу, что тебя уволили? — Он мрачно посмотрел на Тари-ка. — Я слышал, что-то говорили о плохих балках, а?
      Тарик побагровел от злости.
      — Наталон — дурак. Он заставляет нас использовать дерева в три раза больше, чем нужно.
      — Значит, решил подзаработать без меня? — спросил Теним, нехорошо поглядывая на горняка. — И теперь мы все потеряем.
      Тарик раздраженно набрал в грудь воздуху, но перехватил злой взгляд Тенима и выдохнул.
      — Я думал, тебя до весны не будет, — проворчал Тарик.
      — У меня изменились планы, — ответил Теним, пододвигая к себе стул.
      Горняк показал на бутылку, но Теним раздраженно помотал головой:
      — Один из нас должен сохранить ясную голову. Надо подумать.
      — А зачем? — сказал Тарик. — Наталон выгнал меня. Мне теперь не найти работы. — Он удрученно покачал головой. — Я ему родной дядя, а он меня выбросил!
      — Тогда ты мне не нужен, — сказал Теним, задумчиво глядя на Тарика. Тот слишком напился, чтобы осознавать угрозу.
      — Это я должен был быть здесь мастером, — ворчал Тарик, — я, а не он. Я на много Оборотов опытнее его, я ему учиться помогал!
      Злобный взгляд Тенима слегка изменился при этих словах.
      — Где сейчас Наталон?
      Тарик подозрительно поднял бровь, но ответил:
      — В шахте, новые балки ставит, конечно же! Теним поднялся с места одним гибким движением, как птица, готовая устремиться вниз на добычу.
      — Сиди тут, — приказал он Тарику. — Никого не пускай в шахту.
      Тарик растерянно посмотрел на него.
      — Я тут не командую.
      — Пока — нет, — коротко ответил Теним.

* * *

      — Мастер Зист? Мастер Зист? — позвал Кристов от двери домика арфиста.
      Шахта обрушилась. Тарик запретил кому бы то ни было спускаться вниз, объявив, что это слишком опасно. Он даже ударил Киндана, когда тот хотел пойти туда со своим стражем порога.
      — Эта тупая скотина теперь ни к чему, — зло выругался Тарик.
      Кто-то должен был взять управление в свои руки, кто-то что-то должен был сделать. Кристов побежал к дому Зиста, надеясь, что арфист восстановит порядок.
      — Мастер Зист? — снова позвал он, чуть приоткрывая дверь. Вошел, продолжая звать Зиста.
      На кухонном столе он увидел останки коричневого файра, которого когда-то с таким восторгом гладил. Воспоминания пробудили в Кристове гнев, какого он никогда прежде не знал. Он повернулся на месте и бросился прочь из домика.
      Он пошел за своим топором.

Наталон-кемп

Второй Интервал

494.1 после Высадки (ПВ)

      Толдур осторожно укладывал пострадавших спасенных горняков на пол подъемника.
      — Тяни вверх, Кристов.
      Кристов схватился за один из канатов, Толдур за второй, и вместе они поднялись со дна шахты.
      Наверху раненых горняков передали в другие руки Толдур вышел последним. Он заметил, что Кристов держится за спину.
      — Что случилось? — спросил он, пристально глядяна юного горняка.
      — Ничего.
      — Ты можешь гордиться собой, — сказал Толдур, хлопнув лапищей Кристова по плечу. — Хотя тебе только двенадцать, сегодня ты трудился как мужчина и решение принял взрослое.
      Они дошли до входа в шахту и сразу же потерялись в свете факелов и шуме возбужденных голосов. Вдалеке Кристов разглядел огоньки на гребне холма — внимательные драконьи глаза.
      Встревоженный, он выхватил взглядом в толпе нескольких драконьих всадников и заволновался, не придется ли ему сегодня отвечать за свое поведение нынешней ночью?
      — Это последние, Толдур? — спросила Марджит, целительница лагеря. Заметив Кристова, она посмотрела на него косо и бросила: — Вот уж не думала, что он тут окажется.
      — Он помогал, — сказал Толдур, снова похлопав Кристова по спине. — Не будь его, мы не поспели бы вовремя.
      Марджит хотела было что-то сказать, но передумала, покачала головой и пошла прочь.
      Шум голосов и радостные крики спасенных стали глохнуть в ушах Кристова, когда он сообразил, что хотела сказать Марджит. Он тупо и растерянно посмотрел вокруг.
      И встретился взглядом с отцом.
      Тот не улыбнулся, не похвалил его — наоборот, резко отвернулся от сына, словно не признавал его.
      Кристов ощутил, как вспыхнуло от стыда его лицо, хотя и понимал, что ему нечего стыдиться себя, а вот за отца должно быть очень стыдно.
      Тем временем к отцу подошли мастер Брайтелл и еще двое горняков, которых он не узнал.
      — Тарик, пошли-ка с нами, — сказал Брайтелл. — Мы будем проводить расследование.
      — Я ничего не сделал, — зло огрызнулся Тарик.
      — Вот именно.
      Кристов не знал, идти ли ему следом, когда ему на плечо опустилась рука.
      — Выпей немного, — сказал Толдур, втискивая ему в руки горячую кружку. — А потом тебе надо будет отдохнуть.
      — Но мой отец…
      — Он должен ответить за последствия своих действий, — решительно отрезал Толдур.

* * *

      Через три дня мастер Брайтелл, его помощник мастер Джанник и арфист Зист завершили расследование, и все обитатели кемпа собрались в большом зале дома Наталона.
      Кристов хорошо знал этот зал — тут давал уроки мастер Зист. Все в комнате было так же, как во время уроков В одном конце зала стоял маленький стол, а другие столы были расставлены двумя длинными рядами перпендикулярно ему. Кристову и его матери Даре отвели место у крайнего стола рядом с Маленьким столом, за которым сидели Зист, Брайтелл и Джанник.
      Когда все уселись, встал мастер-горняк Брайтелл.
      — Мы завершили расследование, — обратился он к залу. — И я передал результаты нашего расследования лорду-холдеру Феннеру.
      По комнате прошел шепот изумления — люди удивлялись, что мастеру-горняку пришлось обращаться к лорду-холдеру Крома.
      Брайтелл махнул группе людей в дверях, и появился Тарик в сопровождении двух охранников. В зале воцарилась тишина.
      — Горняк Тарик, — сказал Брайтелл. — У меня есть свидетельства, что ты воровал дерево, предназначенное для укрепления шахты, и что ты преднамеренно подрыл целики в твоем забое. Ты можешь объяснить, что ты сделал с деревом и углем?
      — А кто сказал, что я это сделал? — надменно спросил Тарик, высмотрев в толпе Наталона и гневно глядя на него, — Все это вранье…
      — Например, горняки Панит и Кердал, — сильный голос Зиста перекрыл выкрики Тарика.
      Жила взбугрилась на лбу Тарика, он попытался вырваться из рук охранников и броситься на Панита с Кердалом.
      — Вам конец! — орал он на них, вырываясь. — Конец!
      — Молчать! — негромко, но властно произнес Зист.
      Тарик тут же замолчал, не сводя злобного взгляда с Панита и Кердала.
      — Ты будешь отвечать на вопрос? — спросил Брайтелл. — Тарик нервным взглядом обвел зал. Открыл было рот, но передумал.
      — Хорошо же, — сказал Брайтелл. — Горняк Тарик, вот наше решение. Твои действия поставили под серьезную угрозу безопасность шахты и привели к гибели двух горняков. Более того, мы пришли к выводу, что ты уже не в первый раз такое делаешь, прекрасно осознавая последствия своих действий, причем поступал ты против указаний главного горняка Наталон-кемпа. Мы считаем, что ты действовал так ради собственной выгоды.
      Мать Кристова затряслась в беззвучных рыданиях.
      — Более того, когда шахта обрушилась в результате твоего небрежения, ты преднамеренно попытался не допустить спасателей внутрь, ты даже избил сына до потери сознания, только бы не пустить его туда, — продолжал Брайтелл хриплым от сдерживаемой ярости голосом. — Также возникает вопрос: не был ли твой приказ накачать воздух в шахту после того, как забой обрушился, попыткой сделать так, чтобы выживших не осталось?
      — Нет, все не так! — дрожащим голосом запротестовал Тарик. Он поднял голову и посмотрел в глаза Брайтеллу. — Я не знал, я клянусь!
      Брайтелл посмотрел на Джанника и мастера Зиста. Зист отмахнулся. Брайтелл пожал плечами и кивнул Зисту. С тихим вздохом Зист встал и повернулся, к Тарику.
      — Ты готов выслушать наш приговор? — спросил мастер Зист.
      — А как же лорд-холдер? — закричал Тарик. — Он ведь должен сказать свое слово!
      — Должен. И уже сказал, — кивнул Зист.
      Он взял со стола маленький свиток пергамента.
      — Я снова спрашиваю тебя: ты готов выслушать наш приговор?
      Тарик переступил с ноги на ногу и кивнул.
      — Твои действия показали пренебрежение к чужим жизням, — сказал Зист. — Потому наше мнение таково: ты должен быть Изгнан из общества людей.
      — Изгнан? — не веря своим ушам, вскричал Тарик.
      У Кристова глаза полезли на лоб. Рядом с ним застонала Дара.
      — Изгнан и лишен имени, — сказал мастер Брайтелл «Лишен имени?» — в отчаянии думал Кристов. Отца лишат имени, его никогда не будут произносить!
      Дара упала в обморок.
      — Более того, остаток своих дней ты будешь работать на лорда-холдера Феннера там, где он прикажет, — продолжал Брайтелл.
      Кристов отчаянно пытался приподнять мать. Кто-то тихо прошептал ему на ухо:
      — Давай уведем ее отсюда.
      Это был Толдур. Рядом с ним стояли Далор и Зенор с суровыми взволнованными лицами.
      — Я справлюсь, — возразил было Кристов, когда Толдур взвалил бесчувственное тело Дары на плечо.
      — Горняки своих не бросают, — заверил Кристова Далор, похлопав его по плечу.
      Но когда они покинули зал под взглядами всего собрания, Кристов подумал: останется ли его слово в силе через пару-другую Оборотов?

Кром-холд

Весенние Игры

495.4 ПВ

      Кристов чувствовал себя неловко, прокладывая путь сквозь толпу в Кром-холде. На Встрече людей было больше, чем во всем Наталон-кемпе. Это подавляло. Ему казалось, что все только на него и смотрят.
      — Да не смотрят они на тебя, — прогудел сзади Толдур, догадавшись о мыслях Кристова по его поникшим плечам, по тому, как он прижимал к бокам локти, и по устремленному под ноги взгляду. — Или смотрят на тебя не больше, чем на всех прочих.
      Кристов мрачно посмотрел на Толдура и снова исподлобья уставился на людей.
      — Ничего себе толпа сегодня собралась, — прикинул Толдур. — Прямо на удивление.
      — Что так?
      — Да последние четыре Оборота выигрывал Телгар-Вейр.
      — И они снова победят, — сказал Кристов, верный своему Вейру.
      — Глянь-ка туда, — сказал Толдур, показывая на высокий помост. — Там должны быть мастер-горняк и лорд-холдер Феннер.
      Кристов направился туда. И снова задумался — с чего бы мастеру-горняку посылать за ним. Если бы он сделал что-то неправильно, Толдур или даже дядя Наталон сказали бы ему.

* * *

      Он очень похож на своего отца, думал Моран, глядя, как долговязый подросток идет сквозь толпу к помосту лорда-холдера. Та же поникшая голова, тот же мрачный взгляд. Да, мог бы стать точно таким же, если бы все повернулось по-другому.
      Моран властно поднял руку и указал:
      — Вот твоя цель.
      — Но он был другом Джамалу, — возразила Халла, увидев свою жертву. — Я его помню. Три Оборота назад, когда Джамал ногу сломал.
      — Он был ему другом, а его отец помогал нам, — согласился Моран. — Так почему бы ему не стать другом и тебе?
      — Но…
      Моран заставилее замолчать, приложив палец к губам.
      — Иди, если хочешь нынче вечером поесть, — сказал он и, наткнувшись на ее по-прежнему упрямый взгляд, добавил: — Если хочешь, чтобы малыши вечером поели.
      Халла зло сверкнула глазами, стиснула зубы, оценивая возможности. Выбора не было, и Моран это знал. Моран держал в своих руках еду, имущество и секреты. Она даже вздохнула свободнее, когда он приехал в Кеог, чтобы вернуть детишек Страж-холда Ализе, — оказалось, что выпрашивать еду для прокорма всех ртов куда труднее, чем она полагала. И совершенно естественно вышло так, что потом Халла и Моран отправились из Страж-холда в Кром, и вполне естественно, что Моран опять подобрал по дороге кучку детей — осиротевших или Изгоев.
      Халла могла либо сделать, как он просил, либо взять на себя последствия. Пока Джамал был жив, Халла еще цеплялась за надежду, что они когда-нибудь отстанут от Морана. Но в его сломанной ноге поселилась гангрена и сначала лишила брата сил, а потом и самой жизни.
      Ей было восемь, когда он умер. После его смерти у нее не осталось никого, кроме Морана. Она сомневалась, что Моран и в самом деле арфист. А теперь, когда ей исполнилось почти двенадцать Оборотов, появились малыши, за которыми нужен присмотр. И которых надо просто спасать.
      Халла понимала, что и Моран думает и живет точно так же. Из жалости к малышам она привязалась и к нему, точно так же, как в свое время она связала своего брата Джамала заботой о себе, маленькой. Но даже сейчас Халла не могла представить, как оставит малышей одних с Мораном. Она лучше остальных понимала, каково это, — она все испытала на своей шкуре после смерти Джамала. Арфист надолго уходил вечером, и она не знала, вернется ли он, а если вернется — принесет ли достаточно еды на всех или вообще придет без еды. Не пропьет ли марки, которые выпросил им на прокорм…
      — Ты просто иди за ним, — говорил ей Моран. — Слушай, что он будет говорить, а потом расскажи мне.
      Халла кивнула и пошла следом за своей жертвой. Когда она оглянулась, Моран уже исчез в толпе. Может, за выпивкой пошел, подумала Халла. Видать, придется вечером возиться с пьяным арфистом. От этой мысли ее пробрала дрожь.

* * *

      Кристову легче было смотреть на молодежь, чем на людей постарше. Он остановился и обернулся, чтобы посмотреть на выкрутасы мальчишек, бегавших в толпе и постоянно болтавших. Взгляд его упал на девочку, наверное, на пару Оборотов моложе его самого. Вид у нее был запущенный и голодный.
      — Толдур, я могу взять у тебя полмарки?
      — Я думаю, мастер-горняк пригласит нас пообедать с ним… — начал было Толдур, затем замолчал, проследив взгляд мальчика. — Да, конечно. Я тебе и больше дам.
      Высокий горняк порылся в кармане и достал монету с клеймом горняков.
      — Спасибо! — крикнул Кристов, направляясь к девочке. — Сдается мне, ты не прочь съесть несколько пирожков, — сказал он.
      Девочка на мгновение замерла, глядя испуганно.
      — Я иду к лорду-холдеру, — продолжал Кристов, — а я не уверен, что там подадут к столу пирожки. — Он видел, что завладел вниманием девочки. — Ты похожа на моего друга, что был у меня несколько Оборотов назад. На Джамала. Не сделаешь ли мне одолжение?
      У девочки широко раскрылись глаза.
      — Сделаешь? Ну, пожалуйста!
      Девочка кивнула. Кристов улыбнулся и положил ей в ладонь полмарки.
      — Не посмотришь, хороши ли по-прежнему здешние пирожки? Купи сколько получится и съешь все для меня Сделаешь?
      — Да, — машинально ответила девочка.
      — Спасибо, — сказал Кристов. — По крайней мере, так я буду знать, что хоть один из нас попробует пирожков, — он улыбнулся ей. — Я Кристов из Наталон-кемпа.
      — Халла, — сказала девочка и, словно исчерпав весь свой запас слов, метнулась в толпу.
      Кристов пытался следить за ней, но она скоро скрылась из виду. Он снова повернулся к Толдуру.
      — Прости, — сказал он взрослому горняку, поскольку отдал-то деньги Толдура.
      Толдур похлопал его по спине.
      — Не за что, — воскликнул он. — Ты хорошее дело сделал!

* * *

      — Как поживаете, мастер-горняк? — воскликнул Толдур, когда они с Кристовом поднялись на помост.
      — Кристов сжался, ему захотелось спрятаться за спинами людей. Все смотрели на него.
      — Толдур! — воскликнул мастер-горняк Брайтелл, увидев горняка. И удивленно добавил, заметив Кристова: — Это Кристов?
      — Да, — кивнул Толдур, знаком веля Кристову выйти вперед.
      — Когда же ты успел так вырасти? — изумленно спросил мастер-горняк. — И мускулы какие накачал!
      — Где же еще, как не в забое? — ответил за него Толдур.
      Кристов покраснел вопреки всем своим стараниям. Он вовсе не считал себя таким уж высоким и все еще думал, что он костлявый, как в последний раз бросил ему отец.
      — Лорд Феннер, я как раз о нем вам рассказывал, — сказал мастер-горняк, хватая Кристова за руку и поворачивая его к лорду-холдеру Крома.
      Кристов не понимал, чем больше ошарашен — тем, что его представили лорду-холдеру, или тем, как схватил его за руку Брайтелл — точь-в-точь как отец!
      Лорд-холдер Феннер, как заметил Кристов, был ненамного выше его и не слишком впечатлял внешностью. Он был даже обычнее мастера-горняка Брайтелла, и у него было приятное лицо и острый взгляд.
      — Я рад познакомиться с тобой, Кристов, — протянул руку лорд-холдер.
      Кристов неуклюже пожал ее, чувствуя себя совершенным мальчишкой. Но ему стало совсем не по себе от следующей фразы лорда-холдера:
      — Ты здорово похож на отца.
      Воцарилась неуютная тишина. Затем Толдур кашлянул и сказал:
      — Мне лично кажется, что он скорее в мать пошел.
      — Да? — глядя на Кристова, сказал лорд. — Хм, похоже, ты прав. — Затем он обратился к Кристову: — А как поживает твоя матушка, юноша?
      Кристов в отчаянии посмотрел на Толдура, но мастер-горняк ответил за него.
      — Боюсь, с Дарой беда вышла. Она все болела с тех пор, как…
      Лорд-холдер выглядел таким же растерянным, каким ощущал себя Кристов.
      — Мне очень горестно это слышать, — сказал он, немного помолчав. — Она всегда была такой доброй, живой женщиной. Ее будет очень не хватать…
      — Да, — кивнул Брайтелл.
      — Она умерла от стыда, — выдавил наконец Кристов, ошарашив взрослых. Он помнил глаза матери в тот день, когда Тарик был Изгнан. Он видел, как из нее еще до приговора медленно уходила жизнь, как таяли ее надежды.
      А когда прочли приговор, она первой отвернулась от Тарика, даже раньше Кристова. Он видел, как из ее глаз катились слезы, как застывало и сжималось ее сердце и понял еще до приговора, что, если Тарика решат Изгнать, это убьет Дару.
      — Мне очень жаль, — сурово ответил Брайтелл. — Не ее была вина.
      — А почему бы тебе не остаться с нами и не посмотреть Игры? — совершенно невпопад предложил вдруг лорд-холдер.
      — Чудесная мысль, — подхватил Брайтелл.
      — Спасибо, нам будет очень приятно, — за обоих ответил Толдур. — Не каждый день приглашают посидеть на помосте лорда-холдера, правда, Кристов?
      — Спасибо, мой лорд, — поклонился Кристов лорду-холдеру, вспомнив о правилах поведения.
      — Вон оттуда появятся королевы, — сказал лорд Феннер, показывая на линию гор к востоку от поля Встречи.
      И словно по мановению руки явились золотые драконы.
      — Смотри внимательно, парень, не каждый день увидишь всех золотых Перна вместе! — сказал Брайтелл Кристову.
      — А это не опасно? Королевы драку не начнут? — спросил Толдур.
      — Только если одна из них готова к брачному полету, — ответил лорд Феннер. — Ты о Битве королев подумал, да?
      — Да, мой лорд.
      Феннер рассмеялся и отмахнулся от тревог Толдура.
      — Это было во время Первого Прохождения, почти пятьсот Оборотов назад, — сказал он. — Все драконы тогда собрались в Форт-холде.
      — В холде? Я-то думал, что они всегда в Вейрах, — воскликнул Кристов и виновато добавил: — Мой лорд.
      — Нет, после того, как колонисты двинулись на север, некоторое время все жили в холде. Форт, — сказал лорд Феннер. Он с легкой насмешкой глянул на мастера-горняка Брайтелла и сказал: — Я-то думал, что горняки, прежде чем спускаться в шахты, все же заучивают Учебные Баллады.
      Кристов побледнел от растерянности. Он даже испугался, но тут лорд-холдер Крома хлопнул его по плечу и сказал:
      — Да не бери в голову, парень! Я просто пошутил. Я знаю, что вас учит мастер Зист, так что за ваше образование не беспокоюсь.
      — Боюсь, мальчик просто не привык к разговорам с лордом, Феннер, — сказал Брайтелл, успокаивающе кивнув Кристову.
      Кристов, облегченно выдохнув, огляделся по сторонам и заметил, что за бархатными креслами и роскошными украшениями рядом со знаменами Кром-холда перед помостом стояли знамена пяти Вейров. А рядом стояли пять пустых флагштоков разной высоты.
      — Здесь мы даем сигнал, кому очередь лететь, — сказал мастер-горняк Брайтелл, проследив взгляд Кристо-ва. — А остальные три для первого, второго и третьего места, когда решение принято.
      — Игры нужны, чтобы драконьи всадники всегда были в форме, — объяснил лорд Феннер. Он повернулся к мастеру-горняку Брайтеллу. — Если у них, конечно, достаточно огненного камня.
      Мастер-горняк поморщился.
      — Сейчас у нас одна шахта работает, — сказал он лорду. — Этого достаточно.
      — Пока — да, — согласился лорд.
      Одна шахта? — удивился Кристов. Он знал как минимум о шести угольных шахтах и еще четырех местах добычи железной руды. Но одной шахты явно недостаточно для всех драконов Перна. Может, его потому отправили в Кром-холд? Чтобы заложить новую шахту?
      Внезапно в небе появилось драконье крыло — внизу под королевами. Мгновение позже гул их прибытия сотряс воздух.
      — Они кажутся такими маленькими, — изумился Кристов.
      — Это драконята, — ответил Брайтелл. — Они едва доросли до того, чтобы уходить в Промежуток и носить огненный камень.
      Оглушающий шум и порыв ледяного ветра объявили о прибытии огромного крыла драконов, прошедших низко над головами зрителей.
      — Телгар! — закричала толпа, когда драконы легли в крутое пике, затем резко пошли по дуге вверх и зависли в воздухе прямо под драконятами в таком совершенном порядке, что казалось, два крыла летят как единое целое, хотя боевое крыло построилось голова к голове и на метр ниже драконят.
      Со спин драконят посыпались мешки, которые тут же подхватили всадники боевых драконов. Кристов посмотрел на куртку бронзового всадника, командовавшего крылом, — и ахнул, увидев стилизованное поле ржи, вписанное в белый шестиугольник, — сам предводитель Вейра!
      Крыло, как один дракон, развернулось и пошло в пике, снова безупречно вернувшись в строй на то же место, где они вышли из Промежутка. Огромные шеи драконов повернулись, всадники открыли мешки, доставленные драконятами, и забросили в пасти драконов огненный камень.
      — Такое же открытие, как в прошлом Обороте, — покачал головой Брайтелл.
      — Они всегда прилетают именно так? — спросил Кристов.
      Брайтелл фыркнул.
      — Да, как ни жаль. Хоть немного бы разнообразия, все веселее. — Он вздохнул. — Думаю, Д'ган беспокоится по поводу огненного камня.
      — Мерзкая штука этот огненный камень, — услышал он бормотание лорда-холдера. — Мерзкая штука.
      — Это точно, — согласился Брайтелл. — Его труднее всего добывать.
      — И ни одна шахта долго не держится, — добавил Толдур.
      А почему? — спросил Кристов.
      — Они взрываются, — пожал плечами лорд Феннер.
      — Если сначала газ не удушит людей, — горестно добавил мастер-горняк Брайтелл.
      — Но без него нам никак, — сказал лорд Феннер. — Без него драконы не смогут защищать Перн.
      Это Кристов понимал. Мастер Зист давно уже рассказывал ему, что драконам нужно жевать огненный камень, чтобы выдыхать пламя. Без драконьего огня нельзя уничтожить Нити в воздухе, и они успеют упасть на землю Перна и высосать из нее жизнь, превратив пышные долины в безжизненные пустые чаши.
      — Смотри, Бенден летит! — воскликнул лорд Феннер, показывая в небо.
      Кристов поднял голову и увидел одинокого бронзового дракона. Он зажмурился, увидев, как с драконьей шеи что-то упало вниз.
      — Что это? — спросил Толдур.
      Под первым бронзовым появились еще два бронзовых и с немыслимой быстротой поймали падающий предмет передними лапами. Кристов завопил от восторга, когда предмет развернулся и натянулся, оказавшись огромным флагом в форме шестигранника Вейров, ярко-красного цвета Бенден-Вейра, второго на Перне, с большим знаком «II».
      Кром-холд внизу отозвался общим восторженным воплем. Люди показывали в небо и кричали друг другу:
      — Бенден! Бенден! — несмотря на верность Телгар-Вейру, который будет защищать их холд.
      — Очень красиво, — заметил лорд Феннер. — Но Телгар все равно победит, сами увидите.
      — Несомненно, мой лорд, — согласился Толдур, хотя его глаза горели восторгом от воздушного представления.
      — Они, наверное, сто лет тренировались, — прошептал Брайтелл.
      — Посмотрим, что покажут остальные, — сказал лорд Феннер, глядя в небеса и высматривая знаки остальных трех Вейров.

* * *

      Едва Моран увидел Никала, сразу понял, что попал в переплет. Он свернул в сторону, но холдер был слишком ловок и быстро поравнялся с ним.
      — Моран, мне надо перекинуться с тобой словечком!
      — А, это ты, Никал! Я как раз тебя искал, — изобразил удивление Моран.
      — Что, правда искал? — с подозрением спросил Никал. — То есть мой уголь у тебя? Ты несколько месяцев назад сказал, что тебе его уже отправили!
      Моран чуть попятился от сердитого холдера. Никал шагнул вперед и схватил арфиста за плечо.
      — Если ты его еще не получил, верни деньги! — прорычал холдер.
      — Мне пришлось заключить альтернативную сделку, — сказал Моран, призывая на помощь всю свою сообразительность. Он показал на помост лорда-холдера. — Видишь вон тех двоих рядом с лордом?
      — Они что, на тебя работают? — с сомнением сказал Никал.
      — Можно и так сказать.
      — Мне плевать на то, что можно сказать, — прорычал Никал, — если моя доля угля будет лежать у меня на складе через семь дней.
      — Положись на меня, — сказал Моран, пятясь от Никала и выпрямляясь в полный рост. — Слово арфиста.
      — Ты точно так же клялсяв прошлый раз, — мрачно протянул Никал.
      — У меня были проблемы с поставщиком, Моран. — Это уж от меня никак не зависит.
      — Ночами уже холодает, — заныл Никал. — Я не могу допустить, чтобы цены на кромский уголь выросли — урожай был не так уж хорош. Не хочу, чтобы моя семья и родичи из-за тебя перемерзли!
      Моран ощутил в словах Никала затаенное отчаяние.
      — Я уверен, — сказал он вкрадчиво, — что твой лорд-холдер снабдит тебя углем, ты же платил ему десятину со сделок?
      — Ты прекрасно знаешь, что десятины лорду я не плачу, — прорычал Никал. Он снова схватил Морана за грудки. — Кому охота нарваться на клеймо Изгоя? — Он гневно оттолкнул арфиста. — Мой отец был Изгоем, мать ушла с ним. Я вырос без лорда, мотался по разным местам как перекати-поле, ел, только когда перепадало что-то съестное. А теперь у меня своя семья и шанс начать новую жизнь!
      Он смерил арфиста угрожающим взглядом.
      — И я не позволю тебе это у меня отнять, — поклялся он. Он повернул прочь и, уходя, бросил: — У тебя семь дней, а после этого я все о тебе расскажу, арфист.
      — И сколько будет стоить твое слово против слова арфиста? — зло бросил ему в спину Моран.
      — Для кое-кого, — ответил Никал, — гораздо больше, чем ты думаешь.

* * *

      Прибытие Форт-Вейра было не столь театральным, как Бендена, но все равно впечатляло. В одно мгновение в небесах возникли три драконьих крыла, за спиной каждого всадника струился на ветру длинный вымпел Форт-Вейра коричневого и черного цветов. Толпа зааплодировала и стала выкрикивать приветствия, но Кристов ощутил, что восторг скорее наигранный.
      — Старый Г'лир едва тянет, — пробормотал Феннер, говоря о предводителе Форт-Вейра. — Скоро у них будет новый предводитель, помяните мое слово.
      Брайтелл кивнул.
      Выступление Иста-Вейра ознаменовалось выросшей в небесах пирамидой драконов. Каждый всадник вывесил оранжево-черный вымпел. Толпа внизу сначала молчаливо недоумевала, а затем взревела от восторга, ибо флаги изобразили огромное подобие знаменитого вулкана Исты.
      — Это лучшее представление! — крикнул Толдур Кристову поверх шума толпы.
      — Да, но на Играх они не так хороши, — сказал лорд Феннер.
      — Да, в последний Оборот они играли не ахти, — согласился Брайтелл. — Но кто знает, что они припасли?
      — Верно, — задумчиво ответил Феннер. Он выжидательно посмотрел в небеса. — Остался только Вейр Плоскогорье, и тогда откроем Игры.
      — От Б'ралара я немногого жду, — сказал мастер-горняк Брайтелл.
      — Кто знает, — ответил Феннер. — Б'ралар более склонен к новизне, чем Г'лир.
      — Не вижу ничего вдохновляющего в острых пиках на синем поле, — заметил Брайтелл, намекая на эмблему Плоскогорья, которая символизировала высокие горы и ярко-синие небеса, окружавшие Вейр.
      — Это да, — согласился Феннер. — Горцы — народ угрюмый. — Он показал на ближайшие к Кром-холду горы. — Говорят, в Плоскогорье холод пробирает до костей, да там навек и остается.
      — А чтобы прогнать его, у них нет кромского угля, — рассмеялся мастер Брайтелл.
      Что-то в небе привлекло внимание Феннера.
      — Вот они летят, — показал он.
      Над ними возникло несколько клубов тумана, из которых вырвались синие драконы. Вторая группа всадников, на бронзовых, вынырнула из Промежутку выдохнув новые клубы тумана, и окружила синих драконов бронзовой рамой.
      — Глянь-ка! — воскликнул Брайтелл. — Ты знал, что они такое могут?
      — Они принесли с собой холодный влажный воздух Плоскогорья, — догадался Феннер. — И в нашем тепле он становится туманом!
      Синие всадники сбросили заплечные вымпелы. Синие драконы их подхватили. В одно мгновение синяя шкура драконов и черный цвет вымпелов нарисовали в небесах огромный символ Вейра Плоскогорье — черные горы на синем фоне.
      — Это куда лучше, чем в прошлый Оборот! — сказал лорд Феннер.
      — А вот стали ли они лучше летать? — пробормотал Брайтелл.
      — Да вряд ли, — сказал Феннер. Он повернулся к Толдуру. — Ну что, поставить не хочешь?
      — Нет, мой лорд, — ответил Толдур. — Разве что вы поставите против Телгара.
      Феннер фыркнул.
      — Нет уж. — Он посмотрел на Кристова. — А ты что скажешь, парень?
      Кристов покачал головой.
      — Нет, мой лорд, — сказал он. — Я верен Телгару.
      — Мудрое решение! — заявил Брайтелл. — Да и не похоже, что здесь для них есть достойный противник.
      — Да уж; судя по тому, как ворчат остальные Вейры, — согласился Феннер. — Но не могу сказать, что уж совсем не разделяю их взгляды.
      — Простите, мой лорд? — с любопытством спросил Толдур.
      Феннер жестом велел мастеру-горняку ответить. Брайтелл нахмурился.
      — Похоже, Д'ган и его Вейр получают огненного камня больше, чем все остальные Вейры вместе взятые.
      — Это нечестно, — сказал Толдур. — Но как такое возможно?
      Прежде чем ответить, Брайтелл робко глянул на лорда-холдера.
      — Похоже, мы с лордом Феннером слишком увлеклись предпочтением Телгару.
      — Довольно и того, что Телгар получал в четыре раза больше остальных, — сказал Феннер, — но мы еще узнали, что Д'ган получает камень прямо с шахты.
      — Крадет? — в ужасе спросил Кристов.
      — Не то чтобы крадет, но берет больше своей законной доли, — рассудительно ответил лорд Феннер. — Теперь, когда мы обнаружили свою ошибку, мы уладим это дело.
      — Может, Телгар все же будет получать чуть больше огненного камня, чем остальные? — предложил Брайтелл.
      — Нет, — покачал головой лорд Феннер. — Я думаю, что Д'ган запас достаточно огненного камня, чтобы продержаться до Прохождения. Думаю, пора уделить внимание другим Вейрам.
      — А ведь Вейр Плоскогорье защищает Кром, — заметил Брайтелл.
      Лорд Феннер улыбнулся мастеру-горняку.
      — Да, конечно, — сказал он. — Но прежде всего надо учитывать нужды всего Перна. Если всадники не будут тренироваться, то любой Вейр просто не сумеет защитить людей от Нитей.
      К помосту подбежал, судя по шнурам на плечах, ученик арфиста.
      — Киндан? — с удивлением крикнул Толдур. — Ты?
      Киндан кивнул и перевел дыхание.
      — Я, — сказал он, улыбаясь, — только что из Зала Арфистов. — Он почтительно поклонился лорду Феннеру. — Мой лорд, приветствую вас, — сказал он и добавил: — Меня просили передать вам, что предводитель Вейра Д'ган говорит: все Вейры собрались, и не прикажете ли вы барабанам дать сигнал к началу Игр?
      — Конечно, — сказал Феннер. Он повернулся к Кристову. — Поскольку этот юный арфист совсем запыхался, не будешь ли ты, Кристов, так любезен дать сигнал флагом нашего холда к началу Игр?
      При упоминании имени Кристова Киндан кивнул ему, ухмыльнулся во весь рот и помахал рукой, все еще тяжело дыша после бега.
      Кристов схватил древко флага холда и поднял повыше. Все взоры обратились на него. Лорд Феннер предоставил ему такую честь — подать сигнал! Стало быть, его сюда позвали вовсе не для того, чтобы наказать.
      — Да начнутся Игры! — провозгласил лорд Феннер, когда Кристов замахал флагом из стороны в сторону.
      С далеких холмов барабаны отбили быструю дробь. Высоко в небесах ответом вспыхнуло драконье пламя.

Вейр Плоскогорье

      Воздух раннего утра в центре чаши Вейра был куда холоднее тепла жилых пещер, где горели очаги и готовился завтрак, чтобы драконьи всадники смогли поесть в предвкушении событий грядущего дня.
      Д'вин видел сверкание глаз рассевшихся вокруг драконов. За спиной его тянул шею Хурт', наблюдая за сбором.
      — Ты готов настолько, насколько мы смогли тебя подготовить, — тихо сказал ему Б'ралар.
      Д'вин улыбнулся, почувствовав в словах предводителя Вейра скрытое поддразнивание. Б'ралару пошел уже шестой десяток, сорок Оборотов своей жизни он был всадником. А из этих сорока Оборотов более двадцати — предводителем Вейра, Д'вин же руководил крылом не более двух Оборотов, а Хурт'а он запечатлел всего пять Оборотов назад.
      — Жаль, что у нас было маловато огненного камня для тренировок, — продолжал предводитель Вейра, — но при сырой погоде много не запасешь. — Сырость была огромной опасностью для огненного камня, который взрывался при контакте с водой.
      Д'вин кивнул, но ничего не сказал — он уже изложил свои сомнения по поводу поставок огненного камня Вейру в зале совета перед командирами крыльев. Но всадникам и прочим жителям Вейра он ничего говорить не стал.
      — Мы сделаем, что сможем, — сказал Д'вин.
      — Я знаю, — сказал Б'ралар, хлопнув его по плечу. — Вы со своим крылом заслужили это право.
      — Спасибо.
      Б'ралар покачал головой.
      — Я лишь установил планку — вы ее перепрыгнули. — Он оседлал своего дракона. — Королевы уже собрались. Пора открывать церемонию, — сказал он. — Я попрошу Калант'а сказать Хурт'у, когда мы будем готовы.
      Калант' оттолкнулся от дна чаши Вейра и, ударив по воздуху сильными крыльями, ушел в Промежуток.
      — Вы слышали предводителя, — сказал своим Д'вин. — В седла. Собираемся у Звездных камней. Поупражняемся и разомнемся перед Играми.
      Д'линнер и П'лел, два самых младших всадника, радостно закричали, остальные смотрели на них со спокойной улыбкой ветеранов.
      Крылу недолго пришлось ждать сигнала предводителя Вейра у Звездных камней.
       «В Кром-холд», —скомандовал Д'вин своему дракону, едва сдерживая возбуждение.
      Как один, все тридцать драконов и их всадники исчезли в Промежутке над Вейром Плоскогорье и вновь появились уже над Кромом.
      — Сначала будут индивидуальные состязания всадников, — объяснял лорд Феннер Кристову. — Каждый Вейр выбирает двоих. Королевы бросают вниз веревки-Нити, а всадники их сжигают.
      Кристов внимательно слушал. Он знал, что правила Игр меняются каждый Оборот, и для него все было новым.
      — А как определяют победителя? — спросил Толдур.
      — Каждый всадник, когда сбрасывают Нити, получает одну попытку, и тот, кто сожжет больше Нитей, не дав ни одной упасть на землю, становится победителем, — ответил Феннер.
      Феннер повернулся к Киндану:
      — Арфист, ты можешь помахать флагом Форт-Вейра?
      Киндан кивнул и взял флаг Форта, поднял его повыше и установил в центре помоста, показывая, что сейчас их очередь.
      — Смотри, парень, — ласково сказал Кристову мастер-горняк Брайтелл. — Могу поспорить, ты больше в жизни ничего подобного не увидишь!
      Кристова не надо было подгонять, он запрокинул голову, чтобы увидеть парящих королев, а затем посмотрел на группу всадников Форт-Вейра.
      Один дракон — синий — отделился от крыла и низко пролетел над помостом лорда-холдера, помахав в знак приветствия крыльями, затем поднялся вверх и занял стартовую позицию. Синий выдохнул язык пламени, показывая, что готов.
      Толпа замерла и устремила взгляды к небу в ожидании грядущего «падения». Кристов вместе со всеми ахнул, когда воздух под королевами вдруг засеребрился от клубков веревочных Нитей.
      — Они что, и правда могут все Нити перехватить?
      — Королевы всегда сбрасывают больше Нитей, чем один дракон может перехватить во время настоящего Падения, — объяснил всем Киндан. — Как я понимаю, Вейры всегда тренируются на случай более интенсивного Падения, чем бывает на самом деле.
      — Предусмотрительно, — одобрил Брайтелл.
      Кристов был просто очарован той быстротой, с которой синий летал в полосе Нитей, неустанно выжигая их во всех направлениях.
      Казалось, всего несколько мгновений прошло до того, как Нити исчезли. Толпа не сразу поняла, что все кончено, и тишина взорвалась радостным ревом.
      — Это было великолепно, — прошептал лорд Феннер.
      — Не хотите ли сделать ставку? — спросил мастер-горняк Брайтелл, сверкая глазами.
      — Могу поспорить, что Д'ган в бешенстве, — шутливо сказал Феннер, — но, как верный холдер, против своего Вейра ставить не буду.
      — Да не против Вейра, а на лучшего всадника, — уговаривал Брайтелл.
      Лорд Феннер отмахнулся.
      — Я уверен, что Телгар победит. Брайтелл скривился.
      — Против этого ставить не буду.
      Киндан тем временем убрал флаг Форт-Вейра и, оглянувшись на лорда-холдера, выставил флаг Бендена.
      Над помостом пролетел коричневый дракон, помахал крыльями и занял стартовую позицию. И снова королевы сбросили поток Нитей, и снова Кристов и вся толпа с изумлением дивились, с какой скоростью коричневый Дракон превратил все Нити в безвредный пепел.
      — А что, если одна из веревок хотя и будет подожжена, но все же коснется земли? — спросил Толдур.
      — А на то есть наземные команды, — сказал ему лорд Феннер. — Те же самые, что будут добивать Нити во время настоящего Падения, когда Нити будут зарываться.
      — Зарываться? — повторил Кристов, недоумевая, как это будет моделироваться на Играх.
      — Нет, мы драконьих всадников на это не испытываем, — хмыкнул лорд Феннер.
      — Да, это для наземных команд, — согласился Брайтелл. — У них будут отдельные соревнования?
      — Нет, — сказал Феннер. — Но я подумываю предложить это Конклаву холдеров. Как правило, каждый лорд-холдер отвечает за эффективность своих наземных групп. — Он повернулся к Киндану. — Мы готовы увидеть выступление Плоскогорья, давай, парень.
      Вейр Плоскогорье представлял сначала синий дракон. Он летал между Нитями быстрее двух предыдущих и заслужил громкое одобрение, которое сменилось растерянным молчанием, когда одна несгоревшая Нить упала на землю.
      — О, он упустил одну! — воскликнул Феннер. — Ладно, у них второй кандидат есть.
      — Его снимут с соревнований? — спросил Кристов, считая это несправедливым, поскольку этот дракон был куда быстрее остальных.
      — Снимут, — кивнул Феннер.
      — Когда дело касается Нитей, парень, скорость — не главное, — объяснил лорд-холдер. — Скорость важна для наземных команд, когда Нить пытается зарыться.
      Он посмотрел туда, где упала Нить, и заворчал, увидев черный флаг.
      — Арфист, прикрепи черный флаг к вымпелу Плоскогорья, — приказал Феннер Киндану. Остальным объяснил: — Черный флаг говорит, что всадник дисквалифицирован.

* * *

       «Скажи Д'линнеру, что он выступил великолепно», —мысленно сказал Д'вин Хурт'у.
       «Они с Делт'ом очень расстроены»,— ответил Хурт, передав слова Д'вина.
       «Ничего, еще остались П'лел и Телент'», — сказал Д'вин.
      Хурт' согласно загудел. Оба вместе смотрели первое выступление Телгара — зеленый дракон нырял в потоке Нитей. Он был даже быстрее Делт'а, но Нитей упустил еще больше.
       «Жаль».
      Вдалеке Д'вин увидел предводителя Телгар-Вейра — тот орал на злополучного дракона и его всадника. Д'вин старался делать бесстрастное лицо, зная, что некоторые всадники следят за его реакцией. Он не хотел ни им, ни предводителю Телгара дать шанс осудить его.
      Следующий дракон, истанский зеленый, нес пожилого всадника, но ни его, ни дракона нельзя было упрекнуть ни за медлительность, ни за неряшливость.
      Потом настало время второго выступления Форта. Они выставили коричневого дракона. Д'вин удивился — крупные драконы были выносливее, но медленнее. Однако коричневый хорошо показал себя и вышел во второй круг. Вторым от Бендена был более легкий синий дракон, который выступил очень хорошо.
      Д'вин подумал про себя, что целью Весенних Игр в первую очередь было стремление убедить холдеров в способности Вейров защитить планету во время очередного Прохождения Алой Звезды, а также позволяло пяти Вейрам не беспокоиться по поводу способности остальных сражаться.
       «Пожелай П'лелу удачного полета», —сказал Д'вин Хурт'у, когда пришел черед выступать второму всаднику от Плоскогорья. П'лел помахал Д'вину рукой перед стартом, они с Телент'ом вышли в пике над помостом лорда-холдера и поднялись в стартовую позицию.
      Д'вин физически ощущал напряжение всадников своего крыла. Они ожидали, когда королевы сбросят Нити. Через мгновение он их увидел. Случайно или из-за ветра, они странно перепутались. Тут даже бронзовому нелегко придется, не то что маленькому зеленому. И все же Д'вин улыбнулся, увидев, как П'лел и Телент' нырнули навстречу первому клубку и легко превратили его в пепел. Они продолжали полет, хотя Д'вин ясно видел, что они оба устали, а еще оставались три клубка. Внезапно Телент' исчез и снова возник, повернувшись на кончике крыла прямо под центром всех трех клубков. Тактика была страшно рискованной, и Д'вин при настоящем падении не допустил бы такого, но ловкость зеленого и длина пламени позволили сжечь все три клубка одновременно. Далеко внизу Д'вин услышал радостный вопль толпы, да такой, какого прежде еще не звучало.
      П'лел, переполненный радостью, быстро сделал «бочку» — к пущему восторгу толпы.
       «Скажи Телент'у, что он молодчина, —подумал Д'вин. — И передай П'лелу, чтобы кончал выкобениваться!»
      Огорченный зеленый всадник присоединился к крылу, но его досада быстро утонула в поздравлениях товарищей.
      Второй представитель Телгара тоже выступил неплохо, хотя немного медленно, словно не желая повторять ошибку своего товарища.
      Всадник от Исты, седой ветеран на синем драконе, выжег Нити с неба так быстро, что толпа не сразу поняла, в чем дело.
       «Вот так это делается»,— сказал Д'вин своему дракону. Хурт' согласно загудел, а Д'вин попытался запомнить маневры синего, которые делали его работу максимально эффективной. Казалось, что дракон и всадник чуть ли не предугадывали, как будут падать Нити, и даже опережали их. Вот что значат годы тренировок, сказал себе Д'вин.
      А потом начался второй круг. Королевы разлетелись немного шире и приготовились сбросить больше Нитей. На этом этапе были дисквалифицированы первые выступающие от Форта и Исты. На третьем круге королевы почти удвоили дистанцию сброса Нитей, и на Падение было действительно страшно смотреть.
      В третьем круге вылетел первый из двух всадников Бендена, затем второй всадник Форта и, наконец, под общий вздох толпы, последний синий Телгара.
      Но оставались еще три дракона — из Бендена, Исты и из его родного Плоскогорья. Четвертый круг. Королевы разлетелись еще дальше и приготовились обрушить настоящий ливень Нитей. Д'вин был уверен, что победа достанется Плоскогорью — более крупному зеленому Телент'у. Он просто не мог представить себе, что кто-нибудь из двух синих способен выполнить задание без ошибки.
      Но — смогли! Истанский синий чисто исполнил великолепнейшее выступление. Д'вин не нашел в работе П'лела или полете Телент'а ошибок, но было очевидно, что истанский синий дракон — просто мастер тактики.
      Сверху послышался рев королев, объявлявший ничью. Он посмотрел вниз, на помост лорда-холдера, думая, что решит хозяин Крома.

* * *

      — Ах ты! — воскликнул лорд-холдер, услышав сигнал королев. — Вот этого я и боялся!
      Кристов с остальными смотрели на него, ожидая решения.
      — В случае ничьей решает лорд-холдер, — объяснил Феннер. Он хитро улыбнулся. — А я, как лорд-холдер, решил привлечь к принятию решения всех вас.
      — Мой лорд? — изумился Толдур.
      — Вот именно, — ответил Феннер. — Голосуем поднятием руки за первое место, второе и третье.
      Толдур перехватил ошеломленный взгляд Кристова и прошептал ему:
      — Готов руку дать на отсечение — ты и не предполагал, что будешь судить соревнования всадников?
      Кристов сглотнул.
      — Просто делай, что считаешь нужным, — сказал ему Киндан. — Они все равно не узнают.
      — И радуйся, что наш Вейр сошел с круга, иначе было бы куда труднее решать, — добавил мастер-горняк Брайтелл.
      Кристов бочком придвинулся к Киндану и тихо спросил:
      — А ты такое прежде делал?
      Киндан покачал головой, на его лице появилась нервная улыбка.
      — Значит, кто за то, чтобы отдать первое место Исте? — спросил Феннер. Быстро подсчитал — руки подняли все. — Ну, я этого и ожидал. Так, кто отдает второе место Плоскогорью? — Снова все подняли руки. — Ну, значит, Бенден получает третье место, — сказал он. — Арфист, отсигналь-ка. Проверь, чтобы каждый вымпел был хорошо виден над помостом, прежде чем вернуть их на место!
      Киндан кивнул, взял вымпел Исты из держателя и замахал им из стороны в сторону. Толпа радостно взревела.
      — Вот, — сказал лорд Феннер, — мы верно выбрали. — Он помахал толпе и снова повернулся к Киндану. — А теперь, арфист, если ты посигналишь флагом Кром-холда, то драконьи всадники спустятся вниз.
      Киндан удивленно глянул на лорда-холдера, и Феннер рассмеялся:
      — Я не сошел с ума! Они спустятся перекусить и отдохнуть. Игры возобновятся через полчаса. Всадники смогут утолить жажду и заморить червячка перед очередным выступлением.

* * *

      Д'вин подождал, пока Форт и Бенден спешатся перед помостом лорда-холдера, потом дал сигнал своим всадникам спускаться. На земле он поклонился лорду-холдеру.
      — Приветствую вас от имени Вейра Плоскогорье — воскликнул Д'вин.
      — Привет и тебе, бронзовый всадник, — живо взмахнул рукой лорд-холдер. — В палатках питье и закуски. Прошу, предложи твоим всадникам освежиться!
      — Спасибо, — ответил Д'вин. Уже отворачиваясь, он мельком заметил двоих подростков и снова обернулся, удивленно воскликнув: — Это ваши наследники, мой лорд?
      Лорд Феннер рассмеялся.
      — Нет! Это два прохвоста из Наталон-кемпа. Киндан — арфист, а Кристов — горняк.
      — Ты добываешь огненный камень? — спросил Д'вин. Он надеялся познакомиться с одним из горняков — добытчиков огненного камня.
      — Нет, мой лорд, — горестно покраснел Кристов. — Мы в Наталон-кемпе добываем уголь.
      — Он скромен, мой лорд, — сказал Феннер, хлопнув Кристова по плечу. — В Наталон-кемпе добывают лучший кромский уголь!
      — Я рад это услышать, — сказал Д'вин. Он кивнул Кристову: — Рад встрече, горняк. — Он снова обратился к Феннеру: — Мой лорд-холдер, вы не скажете мне, где тут продают пирожки?
      Лорд Феннер удивился вопросу, так что Д'вин смущенно объяснил:
      — Я давно их не пробовал, а сейчас спустился и уловил запах…
      Лорд Феннер покачал головой и уже готов был ответить, когда вмешался Кристов, показывая:
      — Мой лорд, вы вон ту девочку спросите, она вам покажет где! — Он помахал рукой и крикнул девочке, той, которой он отдал свои полмарки: — Ты не отведешь лорда Д'вина туда, где продают пирожки, Халла?
      У Халлы бурчало в животе, когда она шла к пирожкам, на запах. На горняцкую полумарку можно было купить целых четыре, поэтому она заплатила за два, а четверть марки припасла. Один пирожок она съела тотчас же, несмотря на то что он был горячий, а затем обернулась к толпе, разыскивая своего благодетеля и жертву.
      Она с удивлением увидела его на помосте лорда-холдера. «Что у Морана с ним за дела?» — подумала она. Однако приказ есть приказ, особенно если это приказ Морана, так что она подобралась поближе к помосту, стараясь не лезть на глаза и не выронить второй пирожок.
      Помост лорда-холдера был построен на возвышении, что открывало не только великолепный вид на Игры, но и на всю Встречу внизу. Халле пришлось постараться, чтобы держаться достаточно близко к помосту и слышать все, но достаточно далеко, чтобы ее не заметили.
      И потому, когда Кристов окликнул ее, она даже подпрыгнула. Ее затрясло от страха. Неужели ее обнаружили? Неужели Морана схватили? Неужели он выдал ее, спасая собственную шкуру?
      Она уже готова была пуститься наутек, чуть не выронив драгоценный пирожок, когда до нее дошел смысл сказанных Кристовом слов.
      — Пирожки? — тупо повторила она, подходя поближе к Кристову и помосту, словно мотылек, летящий на пламя.
      — Да, лорд Д'вин желает попробовать пирожок. Ты можешь отвести его к пекарю? — повторил Кристов, нахмурившись. Девочка явно была испугана. Чтобы успокоить ее, он предложил: — Хочешь, я пойду с тобой?
      Халла ошеломленно кивнула. Кристов пробормотал извинения остальным и спустился с помоста. Он знаком предложил драконьему всаднику идти впереди, но Д'вин вежливо отказался.
      Толпа расступалась перед ними. Они подошли к Халле.
      — Мой лорд, это Халла, — сказал Кристов.
      — Халла, — кивнул Д'вин.
      Халла только и смогла кивнуть в ответ.
      — Покажешь дорогу?
      Халла снова кивнула и повернула в сторону палатки с пирожками. Она зашагала вперед, поглядывая через плечо, не отстают ли они.
      «Как такое могло случиться? — спрашивала она себя. — Как же это — за мной идет драконий всадник!»
      Оглянувшись в очередной раз, она увидела, что драконий всадник поравнялся с ней и идет рядом.
      — Ты из Кром-холда, Халла? — спросил Д'вин.
      — Да нет, я из окрестностей.
      — И тебе нравятся Игры?
      Халла кивнула. Д'вин, ощутив ее скрытность, оставил разговор и просто пошел рядом, вежливо кивая тем, кто узнавал и окликал его. Но вдруг остановился и принюхался.
      — Пирожки! Я уже чую запах!
      — Мы почти пришли, — согласилась Халла, чувствуя некоторое облегчение.
      — Ты не уходи — отведешь нас обратно, — предупредил ее Д'вин. — Я совсем потерялся в этой толпе.
      У Халлы тревожно округлились глаза. Все это время Кристов внимательно рассматривал ее. Внезапно он спросил:
      — А мы не могли встречаться раньше, Халла?
      «Сказать ему? — подумала Халла. — Или, — подумала в страхе она, — он меня в шахты хочет послать?»
      — Один раз, три Оборота назад, — ответила Халла.
      — Так Джамал — твой брат? — спросил Кристов, просияв. Когда Халла кивнула, он возбужденно продолжил: — Тогда понятно, почему я тебя узнал! Ты здорово на него похожа! Я сто лет его не видел! — Он стал озираться вокруг. — Где он?
      Халла помрачнела, и Кристов встревожился.
      — Ведь с ним все хорошо, правда? — спросил он. — Когда мы встретились, он в лубке ходил, но ведь он выздоровел?
      Рана загноилась, — прошептала Халла. Кристов замер на месте, схватив Халлу за руку.
      — Где он?
      Халла показала в сторону кладбища.
      — Он умер вскоре после вашей встречи, — сказала она. — Он все надеялся снова тебя увидеть.
      — Мне жаль, — горестно сказал ей Кристов. — Я и не знал.
      — Но как же ты живешь одна? — спросил Д'вин. Он оценил взглядом ее одежку, заметил ее худобу.
      — Перебиваюсь временными заработками, мой лорд, — сказала Халла, опуская голову вроде бы почтительно, но на самом деле просто пряча глаза от испытующего взгляда всадника. Чтобы сменить тему разговора, она подняла взгляд и показала: — Вот и пекарь, мой лорд.
      — Спасибо! — ответил Д'вин, ускоряя шаг. В ушах звучали слова Сони, сказанные много месяцев назад: «Готова поклясться, Д'вин, ты подберешь всех бродяжек, что попадутся тебе на пути!»
      Пекарь был настолько польщен посещением Д'вина, что послал в соседнюю палатку за свежим ягодным соком и поставил для гостей специальный столик.
      Ни Халла, ни Кристов не привыкли к почтительному обхождению, но Д'вин сделал все, чтобы они чувствовали себя непринужденно, громко хваля пекаря и соковара перед собравшейся толпой.
      Халла украдкой поглядывала на всадника, удивленная его простым обхождением и той неподдельной почтительностью, с которой он обращался к торговцам. Он прекрасно понимал, что его похвалы помогут торговцу в деле, но не перебарщивал — просто сказал ровно столько, чтобы до конца Встречи у обоих торговцев не было недостатка в покупателях.
      Кристов же не смотрел ни на кого. Он думал о Джамале. Вспоминал Встречу три Оборота назад.
      — Кристов? — оторвал его от воспоминаний голос Двина.
      — Мой лорд?
      — Он был тебе хорошим другом? — негромко спросил драконий всадник.
      Кристов покачал головой.
      — Мы могли бы стать добрыми друзьями, — сказал он, — но нам так и не удалось. — Он поднял взгляд. — Мой отец этого не одобрял.
      Кристов не заметил ошеломленного взгляда Халлы, но зато заметил Д'вин.
      Со вздохом всадник поднялся на ноги.
      — Давайте-ка назад пойдем — скоро начнутся состязания.

Шахта огненного камня № 9

      — Вставай, чурбан ленивый! — заорал прямо в ухо штейгер Герендель.
      Тарик замахал руками на койке, в полусне пытаясь отогнать штейгера. Ему плеснули ледяной водой в лицо, и он мгновенно проснулся, замахал кулаками, но попал только по воздуху.
      — Я был на вахте! — заныл Тарик, садясь на койке.
      — Ты проспал прошлую ночную вахту, так что сейчас пойдешь работать полную смену, — прорычал штейгер, стукнув Тарика пустым ведром. — Вставай, а то в колодки забью!
      С тоской в глазах Тарик неохотно встал. Внезапно бросился на штейгера, но тот был слишком увертлив и успел отскочить, одновременно съездив Тарика по голове ведром. Тарик упал на землю, схватившись за голову и подвывая.
      — Вставай, чурбан тупой, Изгой без имени! — прорычал Герендель.
      Тарик, шатаясь, встал на ноги, прижал руки к бокам, чтобы не получить от Геренделя новый удар. Нашел ботинки под койкой, вытащил их, надел.
      — У меня есть имя. И зовут меня Тарик, — проворчал он, выходя из комнаты.
      — Нет у тебя имени, — сплюнул Герендель. — Ты Изгнан и потерял имя, как и все остальное.
      Тарик обернулся к нему с горящим от злобы лицом, и штейгер рассмеялся:
      — Когда-нибудь ты, может, и отработаешь свое имя, но сомневаюсь я, на тебя глядючи.
      Жилой барак был грубо сработан из бревен. Тарик вспомнил, как остальные ржали над ним, когда он пожаловался, что спать приходится не в холде, как обычно. Но уже больше Оборота после Изгнания он только и делал, что ишачил в окрестностях Крома.
      — Если это тебя так заботит, на кой ляд ты подался в Изгои? — ржал Марил, один из Изгоев. Он сплюнул. — Хочешь жить как лорд — так угоди ему!
      — Кончай плевать! — рявкнул Герендель. Остальные горняки хмуро смотрели на Марила, не на штейгера. Герендель погрозил Марилу.
      — Снова плюнешь — опять в колодках будешь сидеть!
      — Но мы ж не в шахте! — возразил Марил.
      — Будь мы в шахте, ты б уже сдох, — ответил Герендель. — Отучись плеваться повсюду — забудешься да в шахте наплюешь. — Он обернулся к Тарику. — И ты тоже намотай себе на ус. Огненный камень взрывается от воды. А если и не взорвется, от газа задохнешься.
      Тарик хорошо запомнил свою первую ночь в колодках. Его застукали при попытке побега.
      — Думаешь, ты первый сбежать пытался? — глумился Марил, когда Тарик сидел враскорячку, с ногами, руками и шеей, забитыми в колодку. Марил подобрал горсть пыли и размазал по лицу Тарика, — Пока ты тут отдыхаешь остальные будут за тебя отрабатывать норму, — прорычал костлявый шахтер. — Так что подумай, прежде чем в другой раз что-то отмочить. Крепко подумай.
      С тех пор прошло два месяца. Тарик еще дважды сидел в колодках, один раз был избит среди ночи. Он был уверен, что одним из напавших на него был Марил.
      Но ни Герендель, ни Марил не пугали его так, как сама шахта.
      — Это последняя действующая шахта огненного камня на Перне, — сказал ему Герендель, когда он только прибыл. С недоброй ухмылкой штейгер добавил: — Шахта номер восемь взорвалась Оборот назад, спалив всю долину. Когда взорвется эта шахта — вопрос времени, — злобно продолжал Герендель. — Но всегда есть люди, которые считают себя лучше других, которым наплевать на остальных людишек, и такие люди становятся Изгоями. А Изгои работают в шахтах огненного камня.
      Тарик был ошарашен. Как они могут вести добычу, если не обучены горному делу?
      Герендель рассмеялся.
      — А, ты думаешь, что добыча требует особых знаний? Да нет, это тяжелая, грязная работа с кайлом да лопатой, смена за сменой.
      — А как же крепление забоя? — спросил Тарик, вопреки решению никому не помогать.
      — Это ведь была твоя специальность, не так ли? — ухмыльнулся Герендель. — Значит, плохо шахту укрепил, Да? — Он заметил взгляд Тарика. — Да, мы все знаем о тебе. Что ты продал на сторону дерево, да только куда, вот что интересно. — Герендель снова покачал головой и показал на потрепанную одежду Тарика. — Не особо выгадал, да?
      Тарик смерил его яростным взглядом, но не сказал ни слова.
      Теперь он снова шел в забой, вынужденный отработать лишнюю смену после вахты, потому что его застукали спящим. Тарик скривился от мерзости своего существования. Словно никто другой в кемпе не пытался воровать!
      Тарик подумывал подстрекнуть других Изгоев придушить Геренделя во сне и сбежать вместе. Но сюда каждый час прилетали драконьи всадники, забирая огненный камень или привозя припасы. Обычной дороги к шахте не было. Всё привозили по воздуху.
      Кроме того, с большим синим клеймом «И» на лбу далеко не уйдешь. Придется скрываться, добывать еду, ловить отбившийся скот, а в конце концов — снова угодить на шахту, а то и похуже. Герендель в первый же день предупредил, что ближайшее жилье находится в трех днях пути через горы, и с ухмылкой добавил:
      — По крайней мере, мне так говорили. Никто еще не прибывал сюда иначе как на спине дракона.
      Или никого не виделиприбывающим иначе, подумал Тарик. Интересно, сколько пройдет времени до появления Морана? Арфист всегда заботился об Изгоях и их нуждах. Теперь, раз уж сам Тарик стал Изгоем, Морану неплохо бы вспомнить, сколько угля досталось ему и его ублюдкам от нынешнего Изгоя. Но в душе он не надеялся на удачу. Особенно если поблизости шатается Теним.
      — Давай, бери кайло, — сказал Герендель, когда они выбрались из барака, служившего жильем.
      Остальные суетились у входа в шахту. Тарик мрачно заметил, что Марил уже успел прихватить себе тачку — самая легкая работа в забое. Тарик взвесил в руке кайло, задумчиво поглядывая на затылок Геренделя.
      Марил крикнул, показывая на Тарика, и Герендель обернулся.
      — Верно! — крикнул он, вырывая кайло из рук Тарика. — Пора тебя в колодки!
      — Но я же ничего не сделал! — закричал Тарик.
      — Если бы Марил меня не предупредил, то сделал бы, — отрезал Герендель. Он крикнул остальным: — Парни, этот решил, что ему еще денек охота в колодках посидеть. Ну так объясните ему, что вы про это думаете.
      Остальные Изгои с ревом окружили Тарика, поволокли к колодкам, сунули в дыры руки, ноги и голову, заперли замок. Спина тотчас заныла от неудобного положения. Тарик знал, что к концу дня будет выть от боли.
      — Но я же ничего не сделал! — снова закричал он — Я просто приноравливался к кайлу!
      Остальные не слушали его.
      — Следующие семь дней будешь сидеть на половинном пайке, — сказал Герендель, проверив замок еще раз.
      — Да вообще жрать ему не давать, — прорычал Марил. — Всадники привозят еду только тем, кто работает. — Он обернулся к остальным. — Он же нашу долю жрать будет! Что скажете, ребята?
      — Не будет жрать — сдохнет, — ответил Ренлин. — А работать за него все равно придется. — Маленький шахтер с крысиным личиком помотал головой. — Пусть посидит да подумает.
      — Добрый ты очень, — проворчал Мария. — Ты еще скажешь, чтобы мы ему обед принесли?
      — Нет, перебьется, — сказал Ренлин. — Но напоить надо. Ни к чему нам покойник, а то еще ведь и хоронить придется.
      — Вот пусть Марил и поит, — приказал Герендель, давая остальным знак — Пошли. И так уже долго тут торчим.
      Остальные четырнадцать Изгоев неохотно пошли в забой.
      Марил подождал у входа, пока остальные не исчезли внутри, а затем, показав Тарику неприличный жест, двинулся следом.
      — А вода? — крикнул ему Тарик.
      Марил отмахнулся, схватился за тачку и потянул ее за собой в шахту.
      Если бы у кемпа шахты № 9 был центр, то им стали бы колодки. Рядом было большое кострище, тщательно выложенное камнями, и большая свободная площадка, где шахтеры готовили мясо, когда им выпадала такая редкая возможность.
      Колодки были обращены ко входу в шахту. Они стояли совсем рядом с рельсовой дорожкой. Деревянные рельсы вели к единственному каменному зданию кемпа, которое охватывало колодки полукругом и тянулось к дальнему концу кемпа, к каменному хранилищу огненного камня по ту сторону холма.
      Примерно раз в час из шахты вылезал Марил, толкая полную тачку вверх по холму и потом вниз, к хранилищу. Минут через пятнадцать он возвращался, толкая тачку по склону вниз в шахту.
      К полудню горло у Тарика так пересохло, что он уже не мог кричать. Ноги, руки, плечи, спина и шея затекли и буквально выли от боли.
      Взрыв хохота у входа в шахту заставил его резко поднять голову. Он увидел вылезающих на поверхность горняков. Обед.
      Проходя мимо с мисками свежих клубней и солонины, они ворчали и ругали его. У Тарика подвело от голода живот.
      Ренлин принес большой котел. Скоро на кострище загудел огонь, в котел бросили солонину, клубни и травы, и оттуда потянуло замечательным запахом. От усталости ли, от свежего ли воздуха, но стряпня Ренлина считалась самой лучшей, и Тарик разделял это мнение.
      Когда остальные разложили еду по мискам, Ренлин подошел к Тарику.
      Герендель нахмурился.
      — Ты не должен кормить его, Ренлин.
      — Да, а то так ничему и не научится, — проворчал кто-то.
      — Да он весь высох, — сказал Ренлин, присмотревшись к Тарику.
      — Ты его поил, Марил? — спросил Герендель.
      — Ой, я и забыл! — воскликнул Марил невинным тоном, который никого не обманул.
      — Если он помрет, будешь работать за двоих, — сказал Герендель.
      — Я сейчас дам тебе воды, Тарик, — сказал Ренлин, отставил миску в сторону и вернулся с ведром воды. Налил немного в миску и вылил в рот Тарику.
      Тарик закашлялся, захлебнувшись первым глотком. Ренлин дал ему еще воды. Засохшая глотка Тарика жадно впитывала воду.
      — Много не давай, Ренлин, а то он заболеет, — предупредил Герендель.
      — Я оставлю ведро здесь, — сказал Ренлин громко и хрипло. Обернулся к Марилу: — Думаю, тебе будет не слишком трудно его поить.
      Марил злобно зыркнул на старшего, но промолчал.
      Вскоре Герендель снова погнал смену на работу. Первый раз выбравшись из шахты с грузом огненного камня, Марил остановился и плеснул Тарику в лицо немного воды.
      — Вот тебе!
      Тарик все еще слишком хотел пить, он стал слизывать с лица капли. Марил расхохотался.
      Во второй раз он прошел мимо, в третий тоже. На следующий раз остановился перед Тариком;
      — Водички хочешь? — спросил он, зачерпывая из ведра.
      — Да, — ответил Тарик.
      — Беда какая, — сказал Марил, выливая воду из черпака назад в ведро.
      — Пожалуйста… — взмолился было Тарик, но осекся. Он потерял все, когда стал Изгоем, но гордость он терять не хотел.
      — Ну так попроси водички, шахтер. — Марил наклонился, чтобы заглянуть в лицо Тарику. — Ты попроси, может, и налью.
      Тарик молчал. Он знал, что скоро его освободят из колодок, и вот тогда Марил получит свое.
      — Так не будешь просить? — сказал Марил. Он встал и подхватил ведро. — Тогда сам черпанешь. — Смеясь, он поставил ведро у левой ноги Тарика, фыркнул и вернулся в шахту.
      Воздух был сухим, холод утра сменился дневной жарой. Жажда сжигала Тарика. Поначалу он не обращал внимания на ведро, решив ждать, пока не сдастся Марил или пока не кончится смена.
      Марил прошел мимо него с очередным грузом камня. На обратном пути насмешливо помахал Тарику рукой от входа в шахту.
      Тарик посмотрел на ведро. Может, подумал он, удастся подцепить ручку ногой и подтащить достаточно близко, чтобы перехватить рукой? Надо торопиться — он не знал, сколько пройдет времени до того, как снова появится Марил. Он был уверен: если Марил увидит, что Тарик может дотянуться до воды, он отставит ведро подальше.
      Тарик не сводил глаз с ведра, искоса посматривая на вход в шахту. А если он перевернет ведро, то что? Он находится достаточно близко ко входу в шахту, чтобы вода могла попасть внутрь. Конечно, перед входом в шахту вырыта глубокая яма, чтобы вода не попадала внутрь: вода и огненный камень — лютые враги.
      Но жажда победила осторожность. Он вытянул ногу и попытался подцепить ручку. В первый раз ручка упала прежде, чем он успел подцепить ее пальцем. Он передохнул и попробовал снова. На этот раз ручка описала дугу и стала падать, и он едва успел подставить ногу, чтобы она не упала по другую сторону ведра.
      Толчок был слишком силен. Ведро покачнулось и перевернулось набок. Тарик хрипло закричал, увидев, как драгоценная жидкость побежала по склону холма к шахте.
      Ничего бы не случилось, не покажись в этот момент из шахты Марил с тачкой огненного камня. Вода намочила деревянные рельсы, по которым он толкал тачку. Марил, толкая ее сзади, этого не заметил, и когда вдруг тачка заскользилалегче, он оказался к этому не готов Она дернулась, и несколько кусков породы упали на землю.
      У Тарика слишком пересохло горло, но все же он заорал изо всех сил:
      — Беги!
      Марил не услышал. Он инстинктивно наклонился поднять упавшие куски. Один из них как раз упал в воду и вспыхнул.
      В одно мгновение все было кончено. Огонь ошеломил Марила, парень отпрыгнул назад, споткнулся, попытался встать, дернув тачку назад, по направлению к шахте. Камень в тачке вспыхнул, она наехала на ногу Марила и покатилась в шахту под уклон, набирая скорость.
      Огромный шар огня, выше роста человека, вырвался из горной стены, где раньше была шахта. Удар швырнул Тарика вместе с колодками наземь, как соломенную куклу.
      Пламя лизало соседние деревья, сжигало ветви, а когда оно угасло, вместо шахты в боку горы зияла огромная черная дымящаяся дыра.

Кром-холд

      Д'вин оставил подростков у помоста. Кристов поднялся по ступенькам и, обернувшись, увидел, что Халла исчезла. Ему стало грустно, он хотел еще поговорить с ней о Джамале.
      — Снова взлетели, — сказал Феннер, когда крылья появились над толпой. Он повернулся к Кристову. — Теперь все крыло будет сражаться с Нитями.
      — А как судить это соревнование, мой лорд? — вежливо спросил Толдур.
      — Да так же, думаю, — сказал лорд Феннер. — Королевы сбрасывают Нити, крылья их сжигают. Если хоть одна упадет, крыло дисквалифицируют. Если все крылья справятся с задачей, королевы разлетаются и сбрасывают очередную порцию Нитей.
      — А нам не придется снова судить ничью? — спросил Брайтелл с еле заметным волнением в голосе.
      Феннер рассмеялся.
      — Нет, тут состязаются до чистой победы.
      — Это уже легче, — сказал мастер-горняк со вздохом облегчения. Перехватив вопросительный взгляд лорда Феннера, он пояснил: — Боюсь, мы не сможем оставаться совершенно объективными, если дело дойдет до ничьей.
      Лорд Феннер хмыкнул в знак согласия.
      — Думаю, ты прав.
      По кивку Феннера Киндан взмахнул флагом холда, дав знак к продолжению Игр. И снова барабаны на дальних холмах отбили дробь, а драконы выдохнули пламя в знак готовности.
      Кристов вытянул шею, чтобы рассмотреть королев. Он был изумлен тем, как высоко они парят.
      — А как высоко могут летать драконы? — тихо спросил Кристов Киндана.
      — Зависит от дракона и всадника, — ответил Киндан. — Королевы летают выше большинства драконов, но наверху воздух более разреженный.
      — А что будет, если дракон залетит слишком высоко? — поинтересовался Кристов.
      — Мне говорили, что, когда воздух становится разреженным, у всадника голова начинает кружиться, как у пьяного.
      Кристов изумленно поднял брови: уж не подшучивает ли над ним Киндан. Киндан перехватил его взгляд и сказал:
      — Нет, правда, мы много такого слышали от драконьих всадников. Один даже сказал, что в глазах сереет и пока не спустишься, видишь все только в серых тонах.
      — В шахте тоже такое бывает, когда воздуха не хватает. Ты же сам знаешь, — добавил Толдур, который слушал их разговор.
      Кристов и Киндан вздрогнули от воспоминаний.
      Обрушение шахты в Наталон-кемпе было виной Тарика. Он поскупился на укрепление стен в забое, который разрабатывала его смена. Наталон это обнаружил и в процессе укрепления стенок забоя попал под обвал. Киндан, Толдур и Нуэлла, слепая дочь Наталона, ослушались запрета Тарика на вход в шахту. Кристов помнил, как ошеломленно смотрел на него Киндан, когда он со своим топором прибежал на помощь.
      Даже с его участием и воспользовавшись тайным боковым ходом, который Наталон сделал еще тогда, когда шахту только-только заложили, спасательная партия чуть не задохнулась от угольной пыли, что висела в шахте после обвала. В конце концов они нашли попавших в ловушку горняков, но те были слишком глубоко, чтобы пробиться наверх самим. Киндану удалось убедить Нуэллу, что она сможет пролететь через Промежуток на спине его стража порога, Киск, как на драконе, и выручить засыпанных шахтеров.
      И странное это путешествие каким-то образом связало девочку и стража, так что Киндан смог осуществить свое желание стать арфистом.
      Кристов завидовал Киндану — тот сумел исполнить свою мечту. Он с тоской вспоминал один из разговоров с Джамалом, три Оборота назад, когда они познакомились на Играх и вместе смотрели в небеса. Джамал показал на одного из драконов и воскликнул:
      — Мне так хотелось бы летать на таком!
      — На бронзовом? — сказал Кристов, вглядываясь ввысь.
      — Ага, — ответил Джамал. — И я стал бы предводителем Вейра. — Он вздохнул и с тоской сказал: — Как думаешь, после Игр всадники отправятся в Поиск?
      Кристов пожал плечами.
      — Не знаю.
      — А ты хотел бы летать, Кристов? Хотел бы запечатлеть дракона?
      Кристов посмотрел на Джамала, затем на великолепный строй драконов — бронзовые, коричневые, зеленые, синие. На мгновение он представил себя на площадке Рождений, восторг при виде проклевывающегося драконьего яйца, драконят, выбирающихся из скорлупок, их беспокойно вращающиеся фасеточные глаза, выискивающие будущую пару. Кристов представил, как бы он чувствовал себя, как широко улыбнулся от удивления и восторга, когда дракон — его дракон — заговорил бы с ним мысленно и сказал бы ему, что теперь они друзья навек, что они всех победят… Он подумал еще, как бы посмотрел на это его отец, и смог представить лишь мрачное, хмурое лицо.
      — Такого никогда не будет, — твердо сказал он, отворачиваясь от Джамала. — Отец говорит, что я гожусь только в горняки.
      А теперь Тарик Изгнан, а Кристов стоит рядом с мастером-горняком и лордом-холдером Крома, не зная, что ему предстоит, а Джамал уже более трех Оборотов в могиле.
      Кристов устремил взгляд на одного из бронзовых драконов и постарался не завидовать его всаднику.

* * *

      Когда Форт-Вейр пошел на второй заход, ход событий невероятно ускорился. Небо, которое практически почернело от Нитей, сброшенных всадницами королев, внезапно озарилось пламенем — и снова стало чистым. Разве только одна Нить упала на землю.
      Толпа сочувственно ахнула, увидев, что случилось. Киндан замахал черным флагом, сигналя о дисквалификации.
      Остальные Вейры успешно завершили второй круг Крыло Плоскогорья выбыло в третьем круге. На мгновение показалось было, что Телгар упустил несколько Нитей, но под настороженными взглядами толпы они превратились в пепел прежде, чем коснулись земли.
      — Осталось еще три пролета, — прошептал лорд Феннер, когда королевы разлетелись для четвертого сброса Нитей.
      Бенден летал безупречно, но немного медленно и не успел сжечь последние Нити до того, как те коснулись земли, поэтому был дисквалифицирован.
      Киндан, друживший с предводителем Бенден-Вейра, М'талом, сочувственно застонал.
      — Третье место — это неплохо, — утешил его Толдур. Теперь оставались только Телгар и Иста. Крыло Телгара растянулось в воздухе и безупречно уничтожало Нити со скоростью, которая казалась Кристову молниеносной. Истанцы начали еще быстрее, и уже казалось, что не миновать и шестого захода.
      — Смотрите! — закричал Феннер, указывая в небо. — Они упустили!
      Да, верно, клубок Нитей падал на землю невредимым. Брайтелл поднял бровь и посмотрел на кромского лорда-холдера.
      — Разве вы сами не говорили, что Телгар победит?
      — Говорил, — согласился Феннер, — но такое!.. — он показал в небеса и покачал головой. — Иста-Вейр летал прекрасно и заслужил победу!
      — Иста пришла второй, так что по сумме очков они впереди, — заметил Брайтелл.
      — Остаются еще финальные состязания, — напомнил лорд Феннер. Он задумчиво посмотрел на мастера-горняка. — Не хочешь ли сделать ставки?
      Брайтелл фыркнул.
      Я уверен, что в финале победит Телгар.
      — А если нет? — спросил Толдур.
      — Д'гана одолеть невозможно, — ответил, пожав плечами, Феннер.
      — Им придется победить в последних состязаниях, иначе у них с Истой будет ничья, — заметил Брайтелл.
      — Это в лучшем случае, — признал, скривившись, лорд Феннер.
      Кристов растерянно смотрел на них. Толдур заметил его взгляд.
      — Окончательная победа определяется по общему зачету очков, — объяснил Толдур. — Первое место стоит пять очков, второе — два, третье — одно. Тот Вейр, что наберет больше всех очков, будет объявлен победителем Игр.
      — На исход сделано много ставок, — добавил Киндан.
      — Но Телгар побеждает всегда, — заявил Кристов, как и подобает лояльному болельщику.
      — Потому большинство и ставят на второе и третье место, — сказал ему, подмигнув, лорд Феннер.
      — Если Телгар выиграет последние состязания, они получат десять очков, а Иста в лучшем случае наберет девять, — продолжал Киндан.
      — А если выиграет Плоскогорье или Бенден, они будут вровень с Истой, — заметил мастер-горняк Брайтелл.
      — Такого не будет, — безапелляционно заявил лорд Феннер.
      — Одно уж точно, — сказал Брайтелл, — ставки будут огромные!
      Кристов, бросив взгляд на толпу внизу и увидев, как возбужденно переговариваются люди, молча согласился.

* * *

      Д'вин смотрел на шевеление толпы внизу. У него были достаточно острые глаза, чтобы разглядеть игроков, передающих марки из рук в руки. Как бы ему самому хотелось сделать ставку! Естественно, соревнования были интересными, и его это радовало. Эстафета была его любимым видом состязании — в ней полнее всего раскрывалась истинная способность Вейра сражаться с Нитями.
      Первый круг эстафеты будет обычным — три крыла от каждого Вейра будут жечь Нити, быстро сменяя друг друга. А вот во втором, когда королевы разлетятся и сбросят больше Нитей, начнется самое интересное.
      Далеко внизу кто-то на помосте лорда-холдера замахал флагом. Рядом выдохнул пламя дракон Форта. Эстафета началась.
      Форт отлетал хорошо, как и все остальные Вейры. Д'вин с Хурт'ом этого и ожидали. Все драконы трех крыльев Плоскогорья пели от восторга. Они хорошо выступили.
      Королевы разлетелись подальше. Снова флаг Форта дал знак к очередному кругу.
      Скоро настанет черед Плоскогорья.
       «Позаботься, чтобы всем хватило огненного камня»,— напомнил Д'вин своему дракону.
       «Телент'у надо добавки»,— ответил Хурт'. Д'вин обернулся посмотреть на шустрого синего дракона и увидел, как П'лел махнул появившемуся из Промежутка дракончику.
      И тут же рядом с дракончиком возникла ослепительная вспышка, раздался грохот взрыва, сотрясший полуденное небо.
      Когда Д'вин пришел в себя после вспышки и взрыва, он увидел, что дракончик исчез.
       «Где они?»— спросил он Хурт'а.
       «Погибли».

* * *

      — Во имя яйца Фарант'ы! — ахнул лорд Феннер, в ужасе глядя на клуб яркого пламени у них над головами.
      — Что случилось? — спросил Толдур.
      — Видно, на огненный камень попала вода, — сказал Брайтелл, горестно качая головой.
      — И он взорвался? — ахнул Кристов.
      Брайтелл смог только кивнуть, широко раскрыв глаза от ужаса.
      — А дракон? А всадник? — Кристов переводил взгляд с мастера-горняка на лорда-холдера, но у обоих на лицах отразилось одно и то же.
      — По крайней мере быстро, — мрачно сказал Феннер.
      — Они… погибли?
      — Мерзкая штука этот огненный камень, — пробормотал Брайтелл, качая головой, все еще не в силах поверить глазам. — Одна капля воды, и все…

* * *

      Драконы оплакивали гибель своего юного сородича. Д'вин гневно мотал головой. Такого не должно было случиться!
      Он непрестанно возвращался мыслью к мгновению, все еще стоявшему перед глазами: вот дракончик выныривает из Промежутка. Что же вызвало взрыв? — пытался он понять. Нет, ничего не получалось. С огненным камнем слишком сложно, поистине невозможно обращаться. Он помнил как минимум три случая, когда в пещерном хранилище Плоскогорья происходили взрывы.
       «Он горит,— согласился Хурт'. Д'вин рассеянно кивнул. Наверное, могучий бронзовый дракон ощутил, как ерзает всадник на его шее, поскольку внезапно опустил голову, показывая раздражение. — Он неправильно горит».
      Д'вин искоса посмотрел вниз, на могучую шею друга. Огненный камень всегда был опасен. Он с трудом представлял, как драконы вообще остаются в живых. Еще будучи подростком, он выполнял доставку огненного камня старшим всадникам и был просто ошеломлен степенью риска, которому они подвергались.
       «Д'ган спрашивает, не решил ли ты сойти с соревнований», —доложил Хурт'.
      Сойти с соревнований? Д'вин гневно покачал головой И ради чего тогда погибли юные всадник и дракон?
       «Мы будем продолжать, —ответил Д'вин. — Скажи остальным».
       «Д'ган желает удачи», —сказал Хурт'.
      Д'вин посмотрел туда, где построилось телгарское крыло, и помахал всадникам рукой. Да уж, удача не помешает.
       «Покажем им, на что способен Вейр Плоскогорье»,— сказал Д'вин своему дракону.

* * *

      Когда Вейр Плоскогорье пошел на третий круг, толпа разразилась рукоплесканиями. Королевы сбросили новый дождь Нитей, крыло Д'вина рванулось наперехват, сжигая их дотла, а за ним следовали два других крыла Плоскогорья.
      Они почти добились успеха. В самом конце два всадника ринулись вниз за упущенным клубком Нитей, что проскользнул у них за спиной. По приказу Д'вина Хурт' тоже рванулся на помощь, но у него кончилось пламя, и клубок упал на землю. Толпа горестно ахнула.
       «Жаль,— сказал Д'вин дракону. — Мы сделали что могли».
      — Жалость какая, — заметил Брайтелл, — но этого следовало ожидать.
      Феннер не одобрил его язвительность, и мастер-горняк посмотрел на него вопросительно.
      — Я не отрицаю их профессионализм. К тому же они только что пережили трагедию, — сказал лорд-холдер. — Но я надеюсь, что Вейры сумеют оправиться от потерь задолго до того, как Нити действительно начнут падать.
      — Думаю, они справятся, мой лорд, — сказал от своего места у флага Киндан. — Цель Игр еще и в том, чтобы подготовить их к самому худшему.
      Феннер и Брайтелл закивали.
      Кристов не слушал. Он все думал, почему драконье пламя настолько зависит от такого опасного материала, как огненный камень. Уголь — достаточно опасный в добыче материал, но камень, взрывающийся от соприкосновения с водой? Это же просто невозможно! Как с таким минералом вообще возможно работать?

* * *

      Взрыва над толпой хватило Тениму, чтобы совершить самую большую кражу за день. Утром он побывал в шатре Кузнецов и увидел прекрасный кинжал, выставленный на всеобщее обозрение под охраной троих подмастерьев. — Это? — ответил на его вопрос подмастерье. — Этот кинжал сделан специально для лорда Д'гана, самого предводителя Вейра!
      Красивый, решил Теним. Рукоять украшали несколько редких драгоценных камней, оправленных в золото. Сам клинок был достаточно острым, чтобы прорезать даже шкуру стража порога, что и продемонстрировал гордый кузнец. Ценная добыча.
      И Теним пожелал его. За последние несколько Оборотов в руках у него побывало слишком мало красивых вещиц. И тут удача повернулась к нему лицом. Взрыв в небе пришелся как нельзя кстати.
      В одно мгновение он проскользнул между подмастерьями, схватил кинжал и исчез, прежде чем кто-нибудь успел среагировать.
      Забравшись поглубже в толпу, он быстро вывернул наизнанку и смял тунику, одновременно сбросив шапку и взъерошив волосы. Он перевернул пояс, сменил застежку на значок кузнеца. Теперь никто его не узнает.
      Да, удача повернулась к нему лицом.
      И тут он заметил Кристова на помосте лорда-холдера. Теним поджал губы и нахмурился. Он знал, что Моран намеревался использовать парня так же, как прежде Тарика.
      Тарик дорого ему обошелся. Если бы не тот тайный визит ночью, Тарик наверняка бы начал трепаться и обошелся ему еще дороже. Теним не желал получить клеймо на лоб.
      Но ценой за спасение был весь запасенный ими уголь. Тарик сразу показал, где он хранится, и вывел на след оставленный только сапогами Тенима.
      И припрятанный лес он тоже показал.
      И от всего, что Теним заработал тяжким трудом, остался лишь небольшой мешок угля, единственный, который он хранил в стороне от кучи, сложенной им и Тариком. Цена этому мешку была всего три марки.
      Теним быстро выяснил, что его план нарушил именно Кристов — этот ублюдок бросился спасать Наталона. И Теним решил, что малыш Кристов — хотя не такой уж и малыш теперь — задолжал ему. Пусть получит то же, что его папаша. Раз папаша носит клеймо, то и сыночку оно подойдет.
      Очень подойдет, решил про себя Теним. Он ощупал спрятанный, под туникой кинжал и улыбнулся. Он знал, что делать. Кинжал будет невысокой ценой за такую сладкую месть.

* * *

      Горе от потери юного дракона и его всадника вскоре потонуло в возбуждении последнего этапа Игр. Иста сошла в первом круге, Плоскогорье во втором. Форт, Бенден и Телгар вышли в третий крут. Казалось, что небо просто кишит Нитями. Толпа ахнула, когда Форт дисквалифицировали за единственную упавшую Нить в третьем круге. В четвертый вышли Бенден и Телгар.
      — Несомненно, Телгар, — заявил Феннер.
      Мастер-горняк Брайтелл согласно кивнул.
      — Лучше бы они победили, — прошептал Кристову на ухо Киндан. — Говорят, Д'ган заказал себе в награду обалденный кинжал!
      — Неразумно заранее полагаться на успех, — усомнился Толдур.
      Киндан кивнул, но потом добавил:
      — Если проиграет, так хоть этим утешится.
      — А он в любом случае целится на кинжал? — спросил Толдур. Когда Киндан кивнул, горняк продолжил: — Тогда почему он ждет исхода Игр?
      — Если он победит, то на церемонии награждения кинжал вручит ему лично лорд Феннер, — сказал Киндан.
      — И тогда победа будет еще слаще, — заметил Брайтелл.
      — Смотрите, Бенден упустил! — крикнул лорд Феннер, привлекая их внимание к разворачивающимся в небесах событиям.
      — Значит, Телгар — победитель, — сказал Кристов.
      — Только если завершат свой круг, не упустив Нитей, — поправил его Киндан, покачав головой. — Иначе ничья.
      — Даже при ничьей получат по половине, и по очкам победит Телгар, — заметил Брайтелл.
      Кристов нахмурился, мысленно подсчитывая очки.
      Первое место — пять очков, второе — два, третье — одно, значит, Телгар получит два с половиной, если выступит вровень с Бенденом. Еще пять очков за предыдущие состязания, и у Телгара будет семь с половиной. У Исты семь, а Бенден получит к своим двум очкам еще два с половиной, так что Телгар им все равно не побить. Удовлетворенный мальчик кивнул.
      — Считай, не шевеля губами, — улыбнулся Кристову Брайтелл. — А то такое зрелище!
      Кристов покраснел.
      Толпа ликующе завопила, и Кристов поднял взгляд. В небесах не было ни единой Нити. Телгар-Вейр победил.
      — Подними флаг Телгара, — приказал Феннер, но Киндан уже размахивал телгарским флагом, показывая, кто стал победителем Игр.
      — Д'ган будет доволен, — сказал Брайтелл.
      — И получит свой кинжал, — сказал Киндан Кристову, широко улыбаясь и подмигивая.
      Кристов улыбнулся ему в ответ. Ему было интересно посмотреть на кинжал, который получит предводитель Вейра.
      Толпа подалась к помосту!
      — Д'ган идет!
      Некоторые особо рьяные поклонники даже ворвались на помост, подталкиваемые сзади ликующей толпой. Кристова опрокинули, и он едва сумел встать, погребенный под грудой тел.
      Когда Кристов встал, что-то в его одежде изменилось, стало тяжелее. Он начал охлопывать себя, не понимая, что случилось.
      — Кристов, вставай, Д'ган идет, — прошептал на ухо Толдур.
      Кристов торопливо выпрямился и пододвинулся к Толдуру, глядя с помоста туда, где расступалась толпа, пропуская всадника.
      От всадников тянуло непривычным, горячим запахом огненного камня, все они были худы, как и подобает людям их ремесла. Вид у них был надменный, гордый, решительный — и они заслужили право быть такими.
      Когда Д'ган ступил на помост, холдеры и ремесленники разразились ликующими кликами.
      — Тел-гар! Тел-гар! Тел-гар! — скандировали они.
      Д'ган кивнул и помахал им рукой, сияя от гордости.
      — Лорд Феннер, — воскликнул Д'ган, властно простирая руку. — Не приготовили ли вы особой награды для победителя?
      Феннер обернулся к группе кузнецов и сказал Д'гану:
      — Думаю, кузнецы Телгара приготовили для тебя особенный подарок, предводитель Вейра!
      — Мой лорд! — в отчаянии воскликнул старший из кузнецов. — Его украли!
      — Украли? — изумленно спросил Д'ган.
      Кристов внезапно понял, что за странная тяжесть у него под туникой. С металлическим звуком кинжал упал на помост.
      — Вот он! — крикнул один из подмастерьев, показывая под ноги Кристову.
      Кристова мгновенно схватили.
      Д'вин шагнул к нему и нагнулся за кинжалом. Он осмотрел его — не поврежден ли — и ткнул острием под подбородок Кристову.
      — Ты осмелился воровать у драконьих всадников?
      — Нет, — отчаянно замотал головой Кристов. — Нет, мой лорд! Я никогда прежде не видел его!
      — Во байки плетет! — крикнул кто-то из толпы.
      — Изгнать его!

* * *

      Халла услышала, как Теним кричит:
      — Его папаша Изгой, и его тоже надо Изгнать!
      Она отыскала его по голосу и увидела, что он стоит прямо перед помостом лорда Феннера, натравливая толпу. Халла поняла, что это он подбросил кинжал Кристову. Теним глянул на нее и злобно ощерился.
      — Ну, говори, если хочешь с ним в Изгои попасть! — прошипел он.
      — Он невиновен! — закричала Халла, но ее голосок потонул в шуме толпы. Она в отчаянии выбежала вперед и закричала: — Он этого не делал!
      Глумливая усмешка сползла с лица Тенима, и он шмыгнул в толпу. Даже если она и не сможет убедить остальных, ему вовсе не надо, чтобы она показала на него пальцем.
      — Изгнать его! — орала толпа.
      Д'ган с помоста призвал всех к тишине. Толпа медленно утихла, жадно напирая на помост в ожидании важных слов предводителя Вейра.
      — Он не виноват! — снова закричала Халла.
      — Он действительно не мог этого сделать, — послышался сильный голос из толпы.
      Люди расступились перед новой группой драконьих всадников. Халла узнала Д'вина.
      — Это дело Телгара! — заявил Д'ган, отворачиваясь от Д'вина.
      — При всем моем уважении, предводитель Вейра — ответил Д'вин, — мне кажется, это дело лорда-холдера Крома.
      Д'вин прошел мимо Халлы и поднялся по ступенькам на помост. Обернулся к лорду Феннеру и показал на Кристова.
      — Мой лорд, насколько мне известно, этот парень не покидал помоста все Игры, за исключением того момента, когда сопровождал меня по моей же просьбе. Разве не так?
      — Ну, да, — ответил Феннер, неловко глянув на Д'гана. — Да, так. Кристов и Толдур были приглашены мастером Брайтеллом, — объяснил он Д'гану.
      — И почему же, горняк? — резко спросил Д'ган.
      — Я пригласил их потому, что оба получили повышение, — ответил Брайтелл. — Толдур стал мастером, а Кристов — подмастерьем.
      — Неужто в ваших обычаях, горняк, повышать воров? — едко спросил Д'ган.
      — Нет.
      — Но разве отец этого щенка не был недавно Изгнан? — продолжал Д'ган. — А теперь мы обнаруживаем у него этот кинжал, который был сделал специально для меня!
      — Да тут толпа на помост прорвалась, — вмешался Толдур. — Может, тогда кто и подбросил кинжал.
      Д'ган рассмеялся.
      — С трудом верится!
      Какой-то грохот зазвучал в ушах Кристова. Его Изгонят. В тот самый день, как он стал подмастерьем.
      Грохот усиливался. Мальчик огляделся по сторонам. Остальные тоже перестали переговариваться и заозирались. Властно протрубил дракон, и воцарилась тишина.
      Грохот возобновился. В тишине Кристов узнал далекую барабанную дробь. Барабан поближе подхватил и усилил ее. Затем присоединился еще один.
      — Шахта огненного камня номер девять взорвалась, — расшифровал Киндан.
      — Девятая? — отозвался Д'вин. — Последняя?
      Д'ган сунул в ножны кинжал и, повернувшись на месте, закричал своим людям:
      — По драконам! К шахте!
      — Я полечу! — крикнул ему Д'вин, спрыгивая с помоста. Д'ган зло глянул на молодого всадника.
      — Стой где стоишь, Плоскогорье! Это дело Телгара! И с этим словами он исчез.
      Д'вин обратился к Брайтеллу.
      — Разве горняки не должны туда отправиться для расследования?
      Брайтелл покачал головой.
      — В шахте огненного камня не было горняков.
      — Кристов, — тихо спросил Киндан, — твой отец был там?
      Кристов медленно наклонил голову.

Шахта огненного камня № 9

      Д'ган, чертыхаясь, кружил над останками шахты № 9. Он клял горняков, клял Изгоев, клял свою неудачу. Все шло так хорошо! А теперь вот!
      Лагерь превратился в дымящиеся руины. Весь огненный камень погиб при взрыве шахты. Осталась только зияющая дыра в боку горы.
      Шахта огненного камня № 8 погибла почти так же хотя до катастрофы она проработала более тридцати Оборотов. Шахта № 7 еще до рождения Д'гана, судя по Записям, была полностью выработана, продержавшись более сотни Оборотов. Д'ган подозревал: уж не были ли телгарские отчеты подчищены, чтобы скрыть плохое управление шахтами? Он знал, что такое бывало. И не собирался давать своему преемнику повод однажды поглумиться над ним.
      Шахта № 9 продержалась всего два Оборота. Найти новое месторождение огненного камня будет непросто. Во время изысканий погибло много Изгоев.
      Ладно, подумал про себя Д'ган, всякой шантрапы на это дело хватит. Он снова вернулся мыслью к сыну Тарика.
      Какое-то движение внизу привлекло внимание Калот'а, и гигантский дракон заложил вираж, описав круг над лагерем.
       «Вон там».
       «Вижу,— ответил Д'ган. Внизу, засыпанное обломками дерева и пылью, лежало тело человека. Он шевелился. — Скажи остальным, что мы снижаемся».
      Калот' повиновался, затем описал круг и сел неподалеку от тела.
      — Сюда, — простонал голос.
      Отлично, подумал Д'ган, хоть кто-то уцелел. Его треволнения по поводу того, что не удастся найти больше никого, умеющего хоть как-то разрабатывать огненный камень, улеглись. Но радость продержалась недолго — только до того мгновения, когда он увидел лицо выжившего.
      — Я знаю твою морду, — выругался Д'ган, выхватывая кинжал и угрожающе размахивая им. — Ты Тарик. Твой сын пытался стянуть мой кинжал!
      Все еще ошеломленный взрывом Тарик заморгал и попытался отползти, но он был придавлен обломками.
      — Сюда! — крикнул Д'ган своим людям.
      Тут же подбежали шестеро. Д'ган отдал приказ, Тарика вытащили из-под обломков, но тут же крепко схватили за руки. Д'ган подошел к нему, поигрывая кинжалом и глядя на Тарика с откровенным отвращением.
      — Что тут стряслось? — спросил он, показывая за спину, на разрушенную шахту.
      — Взрыв, — пробормотал Тарик.
      Д'ган угрожающе сузил глаза и покрепче перехватил кинжал.
      Тарик торопливо добавил:
      — Кто-то опрокинул ведро с водой. Я пытался предупредить, но было поздно. Шахта взорвалась, и меня швырнуло сюда.
      — А что ты делал в колодках? — спросил Д'ган, показывая головой на обломки, среди которых был найден Тарик Он внимательно наблюдал за лицом бывшего горняка и заметил, как глаза его расширились от страха, а затем успокоились в откровенном подсчете шансов.
      — Я горняк, меня не стали слушать, — сказал Тарик — Штейгер боялся меня.
      — Если он тебя боялся, то почему сразу не прикончил? — спросил Д'ган, угрожая кинжалом.
      — Я был ему нужен, — ответил Тарик с еле уловимым отчаянием в голосе. — Я понимаю в горном деле.
      Д'ган задумался. В словах Тарика был резон.
      — Дайте ему лопату, — сказал Д'ган одному из всадников, знаком приказывая отпустить горняка.
      Когда Тарик подхватил брошенную ему лопату, Д'ган спрятал кинжал и приказал Изгою-горняку:
      — Я вернусь утром. К этому времени приготовь полцентнера огненного камня.
      — Полцентнера? — возразил Тарик. — Но шахта уничтожена!
      — Заложи другую, — приказал Д'ган и повернулся к своему дракону.
      — А еда?
      — Завтра, — отрезал Д'ган, не оборачиваясь — Сегодня на такие суетные вещи тебе время тратить не придется
      — Но если я не буду есть, я умру! — крикнул Тарик Д'ган взобрался по лапе Калот'а, удобно устроился на шее бронзового и только потом ответил.
      — Если к утру я не получу камня, я тебя убью, и тогда ни тебя, ни меня твое брюхо уже не будет заботить.
      — Но… но кто тогда будет добывать для вас камень? — в ужасе крикнул ему вслед Тарик.
      — Изгои, — ответил Д'ган. — Их полно, и ты это знаешь.
      И, не слушая Тарика, Д'ган и его крыло поднялись в воздух и ушли в Промежуток.
      Через мгновение крыло появилось над Кром-холдом. Как только Калот' коснулся земли, Д'ган спешился, приказав своему дракону подняться в воздух, чтобы остальные всадники крыла могли собраться под ним. С изумительной быстротой и четкостью всадники выстроились позади Д'гана, и тот зашагал к лорду Феннеру и остальным людям на помосте. Почтительно ждут, как и полагается, заметил про себя Д'ган.
      Лицо его застыло при виде Тарикова ублюдка. У него были светлые волосы и синие глаза. Тарик был темным, но черты лица те же.
      То же бесцветное лицо, подумал про себя Д'ган. Те же жалкие манеры.
      Кивнув про себя, Д'ган решил, что парень виновен не меньше, чем отец. Так что он только совершит правосудие.
      — Выживших не осталось, — сказал он. — Шахта полностью уничтожена. — Он немного подождал, чтобы все прониклись, и добавил: — Похоже, тот бывший горняк и Устроил взрыв. Просто по халатности, опрокинув ведро с водой. Огненного камня больше не будет.
      Говоря это, он косо глянул на Д'вина и ожег взглядом Тариково отродье.
      На шахтах работают только Изгои. Почему бы не прибрать к рукам целых двух горняков и две шахты? Идея привлекала Д'гана не только прибыльностью, но и действенностью — если и сын, и отец сдохнут в шахтах, весь Перн должен благодарить Д'гана за истребление дурной крови. А если выживут, Перну только на пользу пойдут их труды. Да, сказал он сам себе, хорошее решение.
      Он обратился к Феннеру:
      — Нам нужны новые работники.
      Лорд Феннер и мастер-горняк Брайтелл тревожно переглянулись.
      — Мой лорд Д'ган, — начал было Брайтелл, но Д'ган прервал его жестом руки.
      — Вот с него и начни, — показал он на Кристова, пресекая протесты.
      — Но дело не ясно… — запротестовал Брайтелл.
      — Я уверен, что он этого не делал, — твердо заявил Д'вин.
      — Надо решить это дело, — сказал Феннер.
      — Я буду работать, — сказал Кристов. Остальные потрясенно посмотрели на мальчика. Он отмахнулся от запротестовавшего было Толдура и встревоженного взгляда мастера-горняка.
      — Я сделаю это вместо отца. Он уничтожил шахту. Перну нужна другая. Перну нужен огненный камень.
      Д'вин внимательно следил за Д'ганом и заговорил только теперь:
      — Значит, шахта уничтожена?
      Д'ган рассеянно кивнул, наслаждаясь жалким выражением лица ублюдка. Раз его отец Изгой, он должен жить в стыде!
       «Он не дурной человек»,— заметил Калот' с сигнальной вершины, сопровождая свои слова гудением.
       «Это ради блага Перна», —ответил Д'ган, дивясь — что, во имя яйца Фарант'ы, заставило дракона лезть не в свое дело.
      Д'вин поднял взгляд, привлеченный гудением бронзового дракона Д'гана, и резко сказал:
      — Кристов может начать разработки в Плоскогорье.
      — В Плоскогорье? — презрительно фыркнул Д'ган. — Никто никогда не добывал там огненного камня.
      — В Плоскогорье есть огненный камень, — вмешался Киндан.
      Брайтелл и Д'вин заинтересовались.
      — Я видел это на карте в Зале Арфистов. — В ответ на недоуменные взгляды он добавил: — Там обозначены области в горах, по большей части к северу от моря.
      Д'вин протянул Кристову руку и кивнул.
      — Ну, подмастерье Кристов, ты согласен заложить шахту в Плоскогорье?
      — Да, мой лорд, — ответил Кристов, у которого голова пошла кругом.
      — Нет! — гневно вскричал Д'ган. — Он должен оставаться здесь!
      Лорд Феннер задумчиво посмотрел на предводителя Вейра.
      — Поскольку между вами и этим парнем вражда, не лучше ли дать ему шанс показать себя подальше от земель, которым вы покровительствуете?
      Д'ган мрачно уставился на кромского лорда-холдера и коротко кивнул, затем кивнул мастеру-горняку Брайтеллу. Фыркнул в сторону Д'вина и повернулся, чтобы уйти, но вдруг обратился к Толдуру, который внимательно наблюдал за происходящим:
      — А ты? Ты будешь разрабатывать огненный камень? Толдур встал рядом с Кристовом:
      — Да, мой лорд.
      Д'ган обрадовался, приглашающим жестом протянул Руку.
      Толдур с сожалением покачал головой.
      — Я останусь с Кристовом, мой лорд, — он и ободряюще улыбнулся перепуганному юноше. — Мы, горняки, своих не бросаем. Подмастерью Кристову понадобится руководство мастера.
      — Хорошо сказано! — оживившись, воскликнул Брайтелл.
      — А как же Аларра? — спросил Кристов, забеспокоившись о жене Толдура.
      — Я был бы рад, если бы она смогла поехать с нами, — сказал Толдур, вопросительно поглядев на Д'вина, а затем снова переведя взгляд на Кристова, — но сначала мне надо построить для нее достойный дом.
      — Я могу перевести к вам весь Наталон-кемп, — предложил Брайтелл.
      Д'ган гневно обвел взглядом Толдура и остальных, остановился на Феннере.
      — Мне нужны работники, чтобы восстановить шахту, — объявил он.
      — Но не логичнее ли будет дать людей Кристову, мой лорд? — ответил Феннер.
      — Вот пусть Плоскогорье и дает, — отрезал Д'ган. Он показал на дальние холмы: — Мне работники здесьнужны. — Он обернулся к остальным. — Мне кажется хорошей мыслью заложить две шахты, чтобы не остаться без огненного камня в час нужды Перна.
      — Это так, — кивнул Феннер, глядя на Брайтелла и остальных. Затем он покачал головой и с сожалением ответил: — Но сейчас у меня нет Изгоев. Может, вы их отыщете, мой лорд.
      Д'ган скривился.
      — Мне пора, — сказал Д'вин. Он оглянулся на Толдура и Кристова. — Вы полетите со мной сейчас или позже?
      — Думаю, лучше сейчас, — твердо сказал мастер-горняк Брайтелл. — В Плоскогорье световой день дольше, так что успеете обустроиться уже сегодня.
      Д'ган выдохнул сквозь зубы, но ничего не сказал и, громко топая, направился к своему крылу, вскинув руку над головой в древнем жесте. Бросил Феннеру через плечо:
      — Начинайте церемонию награждения.
      — Как пожелаете, мой лорд, — поклонился Феннер. Он обернулся к Киндану: — Киндан, установи флаги по порядку.
      Киндан сначала поднял флаг Форт-Вейра, помахал им из стороны в сторону, затем поставил на пятое место Толпа вежливо зааплодировала. Затем Киндан поднял флаг Плоскогорья и точно так же установил на четвертое место. Толпа снова вежливо захлопала.
      Когда Киндан поднял флаг Бендена, Феннер остановил его:
      — Подожди, парень. Некоторые спорщики все не успокоятся, как я вижу.
      Мгновенное недоумение сменилось на лице Киндана понимающей усмешкой. Не все на Встрече разобрались, кто на каком месте оказался, и лорд Феннер давал им время сообразить.
      После затянувшегося ожидания, когда половина толпы возбужденно заорала, а другая половина разочарованно охнула, Феннер махнул рукой Киндану, сказав:
      — Думаю, пора.
      Киндан поднял флаг Бенден-Вейра и под одобрительные крики толпы установил на третье место. Толпа радостно хлопала. Аплодисменты усилились, когда Киндан установил флаг Исты на второе место.
      — Ну, а теперь жди овации, — сказал Феннер, делая знак Киндану провозгласить победителя.
      Когда Киндан поднял флаг Телгара, толпа разразилась радостным ревом, который, казалось, не кончится никогда. Лишь когда он все же утих, стали слышны рукоплескания. Затем и они медленно стихли, чтобы спустя несколько мгновений возобновиться снова. Все драконы Телгара в боевом строю описали низкий круг почета над площадкой Встречи, а драконы остальных четырех Вейров держались высоко над ними. Когда круг почета был завершен, драконы Форта, занявшего пятое место, ушли в Промежуток.
      Драконы Телгара описали круг еще три раза — в конце второго ушли драконы Плоскогорья, занявшего четвертое место, затем Бендена и в конце — Исты.
      Драконы Телгар-Вейра совершили последний облет и тоже ушли в Промежуток с громким, гулким хлопком.
      Когда эхо утихло, Кристов словно очнулся от сна.
      — Ну, вот и все, — сказал Феннер, — по крайней мере, до следующего Оборота.

* * *

      Когда рассвет озарил окружающие холмы, звук выходящих из Промежутка драконов эхом раскатился над останками шахты № 9.
      Тарик поднял голову. Он не удивился, увидев полное крыло из тридцати драконов. Нашел взглядом летевшего впереди всех Д'гана. Устало поднял руку и помахал всадникам. Нервно сглотнул, затем надел маску спокойствия. Его трясло. Драконы расселись по холмам над долиной.
      Когда Д'ган направился к Тарику, всадники охватили их кольцом, лишая Тарика малейшей возможности сбежать. Д'ган поигрывал кинжалом.
      — Твой сын теперь считает, что ты мертв, Изгой, — сказал Д'ган, внимательно следя, как отреагирует Тарик.
      Тот только фыркнул. Д'ган разозлился.
      — Где мой огненный камень?
      Тарик низко поклонился, показывая рукой себе за спину.
      — Вон там, предводитель.
      Д'ган кивнул одному из своих людей, тот быстро нашел кучу набитых мешков.
      — Там целый центнер, — добавил Тарик, слегка выпрямляясь и отводя взгляд.
      — Центнер? — недоверчиво воскликнул Д'ган. — Ни кто не может добыть столько за день. — Он выхватил кинжал и пошел к Тарику. — Ты такой же лгун, как и твой сын!
      — Предводитель! — крикнул всадник, осматривавший мешки. — Там больше центнера отличного камня!
      Д'ган остановился, злоба в его взгляде сменилась изумлением.
      — Объясни.
      Тарик чуть выпрямился, стараясь, однако, выглядеть покорным. Обведя руины рукой, он сказал:
      — Мой лорд, я не сумел найти подходящего места для новой шахты. Но мне удалось добыть немного камня из развалин шахты и из хранилища.
      Д'ган поджал губы, сердито нахмурился, глядя на бесполезного человека, стоявшего перед ним. Размахнувшись, он ударил Изгоя по лицу. Тарик попятился, широко раскрыв глаза от ужаса и гнева.
      Махнув рукой всадникам, Д'ган сказал:
      — Заберите камень.
      — Мой лорд? — раболепно обратился к нему Тарик Д'ган смерил его гневным взглядом. Тарик облизнул губы, прежде чем продолжить:
      — Я знаю, где можно найти огненный камень. Д'ган задумчиво посмотрел на Изгоя-горняка и спросил:
      — И где же?
      — Близ Кеога, — быстро заговорил Тарик. — Тоже в кромских землях, но высоко в северных горах.
      — Откуда ты знаешь?
      Тарик уставился в землю, изображая покорность, хотя на самом деле прятал в глазах торжествующий блеск.
      — Я наткнулся на него, когда искал места для закладки новых угольных шахт, — пробормотал он.
      — Уголь и огненный камень никогда вместе не находят.
      — Так и есть, мой лорд, — быстро ответил Тарик. — Тогда я еще не видел огненного камня, но я знаю, что если в залежи есть огненный камень, то угля там не ищи.
      Он осмелился поднять взгляд, чтобы видеть, реакцию Д'гана.
      Я точно знаю, где он есть. И месторождение там большое, целая долина.
      — Хм-м, — протянул Д'ган. — Говоришь, в Кеоге?
      — Поблизости, — сказал Тарик. — Найти его нелегко, до него очень трудно добраться, но я уверен, что снова сумею его найти.
      — И искать это место ты будешь пешком, не так ли? — с подозрением спросил Д'ган. — А склоны там крутые и спрятаться там можно безо всякого труда? Ты на это целишься?
      — Нет, мой лорд, — стал отпираться Тарик, размахивая руками. — Вовсе нет! Я не найду этого места с воздуха, но как только оно будет обнаружено, вам легко будет прилететь туда.
      Д'ган фыркнул. Подняв бровь, он сказал:
      — Значит, ты хочешь, чтобы мы тебе доверяли.
      — Как пожелаете, мой лорд, — сказал Тарик, снова потупив голову.
      — И чего же ты хочешь за это, лишенный имени? — сказал Д'ган, прекрасно понимая, о чем попросит горняк.
      Тарик выпрямился и посмотрел прямо в глаза всаднику.
      — Имя и жизнь.
      Д'ган покачал головой.
      — Жизнь ты потерял, когда стал Изгоем и получил клеймо на лоб.
      — Тогда имя, — почти шепотом ответил Тарик, снова потупившись. — И я должен быть штейгером.
      — Ха! — воскликнул Д'ган, запрокинув голову. — Вот твоя настоящая цена. Ты хочешь быть начальником над другими.
      — Я был горняком, мой лорд, — сказал Тарик — И если я стану добывать для вас камень, я снова буду горняком.
      Д'ган смерил Тарика долгим испытующим взглядом. Что-то этот горняк скрывает, он уверен. И все же… в предложении был смысл.
      — Если думаешь удрать, то запомни — драконы найдут тебя, — предупредил он.
      — Догадываюсь, предводитель, — ответил Тарик.
      Д'ган медленно кивнул, задумчиво поджав губы
      — И сколько же тебе потребуется людей?
      — Зависит от того, насколько богато месторождение и сколько вам нужно камня, — сказал Тарик, понимая, что Д'ган и так это знает. Увидев, как сузились глаза Д'гана, он торопливо добавил: — Если у меня будет восемь человек, то я смогу добывать по полцентнера в день через две семидневки.
      Д'ган фыркнул.
      — Я дам тебе четырех человек и неделю времени. Тарик сдержал злое возражение, медленно выдохнул и кивнул:
      — Как пожелаете, предводитель.
      — Да, — сказал Д'ган стальным голосом. — Как я пожелаю. — Он погрозил Тарику. — И запомни, лишенный имени, если я пожелаю, я брошу тебя в горах одного или швырну в море — плыви как знаешь. Ты Изгой, и никто тебе не поможет.
      Тарик сглотнул, потупил взгляд и кивнул.
      — Я рад, что мы поняли друг друга, — ответил Д'ган с холодом Промежутка в голосе.
      Тарик не поднимал головы, пока ему не приказали сесть на спину зеленого дракона. Он поднял взгляд только тогда, когда драконы поднялись в воздух. Взгляд его светился торжеством.

* * *

      Хотя Теним уже разжился двумя туго набитыми кошельками, ему все было мало. Особенно если придется Делиться с Мораном и этими вечно голодными подкидышами. Нет, конечно, Моран кормил его и помогал, когда подобрал, но Теним уже давно выплатил свои долг и собирался отделаться от старой компании. Многие обращали на него внимание и могли припомнить, что он был с Милерой.
      Нет, лучше всего разойтись с ними по разным дорожкам. Он огляделся, удостоверяясь, что никто из Морановых беспризорников не видит его, особенно пронырливая Халла, и пустился в темную ночь.
      Он понятия не имел, куда пойдет, но с двумя набитыми кошельками нечего тревожиться насчет еды и постели.
      Он уже был готов выбрать дорогу, когда увидел вдалеке, на холмах, какое-то движение. К северу от Кеога в теплый вечерний воздух выныривали из Промежутка драконы.
      «С чего это они туда направляются?» — подумал Теним. Это наверняка телгарские драконы, Д'ган чужаков не потерпит. Теним нахмурился, задумавшись, что заставило телгарских всадников отказаться от праздника.
      Да что же, если не огненный камень!
      Весть о катастрофе уже облетела Встречу, а барабаны разнесли ее по всему Перну. Теним догадывался, что всадники, особенно Д'ган, всеми силами постараются немедленно заложить новую шахту. Насколько он узнал после несчастного случая с дракончиком и огненным камнем, Вейры держали минимальный запас огненного камня — только на семидневку тренировок.
      А если Вейры останутся без огненного камня, сколько же они дадут за него? Во взгляде Тенима, кроме задумчивости, засветился еще и азарт. Д'ган скуп. А что заплатят остальные Вейры?
      Уж точно больше, чем за уголь в начале холодной зимы. Нахмурившись и подсчитывая в уме, Теним направился в ту сторону, куда летели драконы.

* * *

      — Он ушел, — сказала Халла Морану, когда последние малыши вернулись с вестями. — И нам скоро надо уходить.
      Моран медленно окинул взглядом вытоптанное поле, которое еще утром было полно зрителей. Теперь они приходили в себя от последствий вчерашнего праздника. Ушел? Моран никогда не думал, что Теним может уйти Как же парень будет жить без него?
      — Моран, — поторопила его Халла, — нам нужно найти малышам место для сна, ночь скоро. — Она показала рукой на двух самых маленьких. — Они скоро упадут от усталости, а земля слишком сырая и холодная.
      «Куда же ушел Теним?» — думал Моран, не слушая Халлу. Он еще раз медленно обвел взглядом поле. Вдалеке увидел точку света — где-то в направлении Кеога кто-то развел костер.
      Теним при расспросах о Милере все уходил от ответа и гневно вспыхивал, когда его спрашивали, где он был. Моран знал, что парень пытался найти холд Ализы. Пока деньги были в руках у Морана, Теним надолго не пропадал. И Морана это удовлетворяло. Ему нужна была быстрота Тенима, его сила для защиты малышей, а также его ловкие пальцы, которые добывали марки на пропитание маленьким отщепенцам Перна. Теним ушел, как же теперь кормить детишек?
      А что, если — у Морана аж живот свело от ужаса, — если Теним решил найти холд стражей и бросил их с детьми, чтобы арфист его не догнал? И теперь вместо холда Моран найдет руины? Он содрогнулся. Алиск была последней золотой на Перне. Если с ней что-то случится, то больше стражей порога на Перне не будет.
      Он повернулся к Халле.
      — Мне надо идти.
      — Идти? — переспросила Халла, встревоженная тоном арфиста. — Куда идти? А дети?
      Халла все еще ребенок, говорил себе Моран, глядя сверху вниз, в ее вызывающие глаза. Карие глаза сверкали в ответ, полные решимости.
      Да, ребенок. Но она стольким заменила мать, что ребенком была лишь по числу прожитых Оборотов.
      Сердце Морана сжалось. Ладно, не имеет значения. Он не может позволить Тениму из жадности уничтожить драконьих родичей.
      — Ты сумеешь о них позаботиться, — сказал он. — Я в тебя верю. Ты всегда справлялась.
      — А ты куда? — спросила Халла.
      — Я вернусь через семь дней, не больше, — уклончиво ответил Моран. Он отвязал кошелек и бросил ей. Халла с легкостью его поймала. — Этого хватит до моего возвращения.
      Халла взвесила кошелек в руке.
      — Тут больше, чем на семь дней.
      — Да, на всякий случай, — беспечно ответил Моран, закидывая рюкзак на плечо. Уходя, он бросил в пол оборота: — В любом случае у тебя они будут в большей сохранности.
      Халла сердито смотрела в спину арфисту, лихорадочно пытаясь угадать причину его ухода. Но тут один из малышей заплакал, и Халла погрузилась в заботы о восьми детишках. Она еще раз взвесила кошелек и окинула взглядом пустое поле. Над головой на скалах ярко горели огни Крома. Халла решительно повела детишек к стенам холда.
      — Вы что тут делаете в такой час? — окликнули ее через час.
      Халла сбила ноги о каменистую дорогу, ведущую по склону холма вверх к самому Кром-холду. Один из малышей сидел у нее на плече, второй цеплялся за одежду, третьего она тянула за собой свободной рукой.
      — Ищем пристанище на ночь, — сказала она, стараясь говорить более низким голосом. Но ответ был не таким, как она ожидала.
      — Где твои родители, парень? — спросил стражник, подняв фонарь так, чтобы осветить их неестественным зеленоватым светом. Он присмотрелся к Халле. — Да ты сама совсем ребенок!
      Ребенок?! Халла ощетинилась.
      — Где твои родители? — с подозрением спросил стражник, глядя на сгрудившихся вокруг нее детишек. — И что эта мелкота делает здесь так поздно? — добавил он. — Тебя выдрать надо за такие прогулки, сударыня!
      — Если желаете знать, мы потеряли родителей — ухватилась Халла за догадку стражника.
      — Да неужто? — Стражник наклонился пониже, крити чески осматривая Халлу. Одной рукой он вдруг отбросил волосы с ее лба, ища клеймо. Халла еле сдержалась, чтобы не отшатнуться. К ней внезапно вернулись воспоминания о том, как налетели на нее разъяренные холдеры два Оборота назад.
      — Может, ты и не врешь, — согласился стражник, быстро выбивая кинжалом сигнал по щиту. — Капитан разберется, — сказал он, пряча кинжал. — И если тебе повезет, вернешься домой только с поротым задом.
      — Надеюсь, нет, — сердито отозвалась Халла.
      — Да уж надейся, — кивнул стражник — Скорее всего, с тобой будет разбираться сам лорд-холдер Феннер. А он не любит, когда его будят посреди ночи.
      Халле не повезло. Через час она сидела, завернутая в одеяло, с кружкой теплого молока в руке, за одним из огромных столов большого зала лорда Феннера. Детишки спали вокруг.
      Когда Феннер вошел в зал в ночной сорочке, у Халлы сердце упало при виде его злого, жесткого лица.
      — Среди ночи! — ворчал он.
      Малыши, услышавшие чужой сердитый голос, в страхе начали хныкать. Лорд набросился на Халлу, грозя ей пальцем:
      — Твои родители, наверное, с ума сходят! Мой капитан сказал, что ты не желаешь называть свое имя. Тем хуже для тебя, поскольку с тобой будут разбираться не только они, но и я! — Он замолчал, проверяя, какое впечатление его слова произвели на Халлу, и вдруг его гнев сменился растерянностью. — Я тебя уже видел, — объявил он. — Где?
      — Я была на Встрече, мой лорд, — пробормотала Халла, дрожа всем телом.
      — Я знаю,что ты была на Встрече, — рявкнул Феннер, разбудив всех детей. Испуганные, почуявшие страх Халлы, они тихонько заплакали.
      У Халлы тоже слезы навернулись на глаза. Слезы страха, горя, ярости.
      — Подожди-ка, — сказал Феннер, опускаясь на колени и вглядываясь в ее чумазое лицо. — Ты же та самая девчонка, на которую показал Кристов. Та, что с пирожками!
      Он посмотрел на всхлипывающих малышей. Подозвал жестом одного из стражников.
      — Пусть их устроят в гостевой.
      Стражники попытались оторвать детей от Халлы, но те подняли отчаянный рев, а Халла прижала их к себе.
      — Нет-нет-нет, — раздраженно сказал Феннер. — Никто ничего дурного им не сделает.
      — А куда их забирают? — спросила Халла, выпрямляясь и с вызовом глядя на возвышавшихся над ней стражников. Она метнулась было в сторону, но стражников было слишком много, да и сам лорд Феннер заступил ей дорогу.
      — Халла! — воскликнул Феннер, вспомнив наконец ее имя. — Я вспомнил, тебя же так зовут? — Он видел, что Халла никак не позволяет стражникам увести детей. — А ну, прекрати! — рявкнул он. — Их просто уложат спать. Не думай, никто не Изгонит их, как те…
      Он осекся, уставившись на лоб Халлы. Медленно, с извиняющимся видом приподнял ее челку. Довольно хрюкнул, увидев, что клейма нет. Но облегчение Халлы продержалось недолго, поскольку Феннер критически сузил глаза.
      — Пару Оборотов назад, — медленно заговорил Феннер, — в Трех Реках была кража и попытка убийства. — Он внимательно посмотрел на Халлу. — Тогда схватили девчонку, по описаниям очень похожую на тебя. Толпа хотела Изгнать ее, но та сбежала.
      Халла сглотнула и потупилась. Она знала,что ей не избежать клейма, знака тех, кому никто не окажет помощи. Ее родители были Изгоями, и Халла не думала, что ее ждет другая судьба. Не имея ни холда, ни ремесла — как она сможет выжить?
      — Прошу вас, — прошептала Халла, глотая слезы, — не трогайте малышей. Они ничего не сделали.
      Она вздрогнула, когда Феннер схватил ее своими сильными руками. Он удушит ее не месте? Она стала бешено рваться из его рук. Может, если она убежит, то сумеет спасти остальных.
      —  Перестаньдергаться! — оглушил ее голос Феннера.
      Халла обмякла, зажмурилась. Ее хрупкое тело содрогалось от рыданий. Ее подняли. Сильные руки крепко обняли ее тело. Он ее раздавит? Халла снова задергалась.
      — Я сказал — прекрати, — прорычал Феннер. — Во имя первого Яйца, — продолжал он, словно говоря сам с собой, — ты будто думаешь, что я тебя прямо на месте возьму и Изгоню.
      Девочку совсем затрясло.
      — Да все в порядке, — успокаивающе сказал он. — Все в порядке, малышка.
      И снова в груди Халлы вспыхнул внутренний огонь. Девочка вскинула голову, сверкнула глазами.
      — Я не малышка! — заявила она.
      — Да-да, конечно, — быстро согласился Феннер. — Ну, да тебе наверняка целых девять Оборотов.
      — Двенадцать! — сердито проворчала Халла.
      — Не может быть! — воскликнул Феннер.
      Сердце его упало. Девочке в его объятиях нельзя было дать больше девяти. Для двенадцати это был сущий скелетик. Он отстранил ее, чтобы оглядеть, и снова обнял, прижав к груди.
      — Да у меня младшая — твоя ровесница.
      У лорда Феннера есть дети? — удивилась Халла, все еще сопротивляясь объятиям. Феннер отпустил ее и мягко сказал:
      — Я уж несколько Оборотов не обнимал никого твоего роста. Уж окажи честь.
      Он просительно улыбнулся, вытаращил глаза и смешно задвигал бровями. И смотрел в ее карие глаза своими синими до тех пор, пока не почувствовал, как спало напряжение, после чего осторожно прижал девочку к себе.
      — Поговорим утром, — тихо сказал он, все еще покачивая ее. — После завтрака, ладно?
      Ее невеликие силы окончательно иссякли, теплая вялость распространилась по всему телу. Она неуклюже кивнула. Да, лучше утром.
      Лорд Феннер сам отнес Халлу в спальную комнату, где уже уложили малышей. По дороге он тихонько напевал себе под нос. Когда он опускал ее на постель, Халла уже спала, тихонько улыбаясь.

Кром-холд

      Когда Халла проснулась, она ахнула от изумления, не сразу сообразив, где находится. Она лежала в постели на чистых простынях! Нет, нельзя, она же грязная!
      Воспоминания обрушились на нее потоком, Халла хотела было вылезти из-под одеяла и тут заметила, что рядом спят дети, которых Моран оставил на ее попечение. Пришлось выбираться осторожно, чтобы не потревожить их. Увидев, что на ней осталась одна нижняя рубашка, она покраснела — это что же, лорд-холдер Феннер снял с нее заскорузлую от грязи тунику, а потом завернул в теплое одеяло!
      Она прислушалась у двери, прежде чем распахнуть ее рассчитывая застать того, кто там прячется, врасплох.
      — Папа сказал, что ты, наверное, уже проснулась — сказала ей стоявшая в коридоре девочка. Она была очень похожа на лорда Феннера — только куда более худенькая и маленькая, со светлыми волосами вместо каштановых и более яркими, чем у лорда-холдера, глазами. — Я Нерра.
      Халла неловко пожала протянутую руку.
      — Ты хочешь есть? — спросила Нерра, и Халла увидела у нее в руке корзинку. — Я тут булочек принесла, только фруктов мало и они сушеные.
      — Сушеные фрукты — это очень вкусно, моя леди, — сказал Халла, изо всех сил стараясь подражать хорошим манерам, подсмотренным у леди в других холдах.
      Нерра улыбнулась так широко, что у нее на щеках появились ямочки.
      — Зато булочки свежие, и я еще масло принесла.
      — Свежие? — тупо спросила Халла.
      — Повариха специально сказала мне, чтобы я их тебе принесла, — сказала Нерра. Она показала куда-то в глубину холда. — Она сказала, чтобы я накормила тебя прежде, чем ты пойдешь мыться, а еще чтобы я тем временем присмотрела за малышами, а то вдруг они проснутся. — Она помрачнела и призналась: — Не знаю, справлюсь ли с восьмерыми?
      — Я могу вымыться? — повторила Халла. Кожа зачесалась в предвкушении. Она повернула голову, глядя в коридор. — А где ведро?
      — Ведро! — фыркнула Нерра. — Ведра у нас нет, у нас ванная комната.
      — Целая комната? — воскликнула Халла, выкатив глаза.
      — Ну да, — сказала Нерра. — Только сначала поедим.
      Через двенадцать минут Халла уже погрузилась в целую ванну горячей воды. Она вылезла только тогда, когда Нерра отчаянно забарабанила в дверь, крича:
      — Спасай, они разбежались!
      Халла, закутанная в теплые махровые полотенца вдруг осознала, что отдает приказы дочери лорда-холдера и стражникам. Вскоре, к откровенному изумлению Нерры, ей удалось восстановить порядок и загнать двух младших в воду, где после первого перепуга они весело заплескались и принялись скакать, вымочив до нитки капитана стражи.
      Гораздо позже капитан, уже высохший, сопровождал Халлу в большой зал, а Нерра шла рядом и весело болтала. Халла чувствовала себя неловко в богатой обстановке и старых одежках Нерры.
      — Ты не беспокойся, он не такой злой, как прикидывается, — прошептала Халле на ухо Нерра, затем выпрямилась и официально присела перед отцом в реверансе. — Приветствую вас, мой лорд, — сказала она, усиливая страхи Халлы. — Я привела заключенную на ваш суд.
      Заключенную? У Халлы расширились глаза, и она снова начала лихорадочно искать глазами выход из зала.
      — В чем ее преступление? — спросил Феннер со своего кресла в конце зала.
      — Соучастие в краже и побег, — официально ответила Нерра. Тихонько, совершенно другим тоном шепнула Халле: — Но я ему сказала, что ты не виновата.
      — Леди Нерра, прошу придерживаться правил, — устало проворчал Феннер.
      Нерра бросила на отца сердитый взгляд, но спорить не стала.
      — Каково ваше решение, мой лорд?
      — Закон земель Крома — в руках лорда Крома, — сурово изрек Феннер.
      Он поманил Халлу пальцем. Нерра слегка подтолкнула ее, и Халла пошла к креслу лорда-холдера.
      Когда она оказалась прямо перед ним, Феннер знаком приказал ей остановиться.
      — Есть ли у тебя холд? — спросил он официальным тоном.
      Халла молча покачала головой.
      — Есть ли у тебя ремесло? Халла снова покачала головой.
      — Значит, у тебя ни холда, ни ремесла? — спросил Феннер голосом, полным мрачного неодобрения.
      — Нет, мой лорд, — честно ответила Халла, уронив руки.
      — Тебя обвиняли в краже. Ты виновата в этом?
      — Нет, — честно ответила Халла.
      — Разве тебя не признали воровкой и чуть не Изгнали? — спросил Феннер, подавшись вперед и глядя ей прямо в глаза.
      — Признали.
      — И что ты скажешь? — сурово спросил Феннер.
      Сказать? Халла озадаченно смотрела на него. Нервно переступила с ноги на ногу. Она должна умолять о жизни? Или рассказать им о том, что Милера — воровка? Если Милера прознает об этом — интересно, где она сейчас? — точно придушит.
      — Говори — невиновна, — прошептала ей на ухо Нерра. Халла недоумевающе оглянулась.
      — Говори — невиновна! — снова прошипела Нерра.
      — Невиновна, — сказала Халла и поспешно добавила: — Мой лорд.
      — Хорошо, — одобрительно пробормотала Нерра. — А теперь проси справедливости.
      Халла кивнула и сглотнула.
      — Мой лорд, я требую справедливости.
      — От чьего имени?
      — От моего. Халлы.
      — Очень хорошо, — ответил Феннер. — Ты просишь справедливости. И ты ее получишь.
      Он на мгновение закрыл глаза, задумавшись. Открыв их, он посмотрел Халле прямо в глаза.
      — Все обвинения с Халлы, не имеющей холда, сняты, — объявил он. — Мое решение таково: дети, странствующие с тобой, становятся воспитанниками Кром-холда и будут под моей защитой, пока не станут совершеннолетними.
      Халла открыла было рот, собираясь протестовать, но Нерра так резко толкнула ее ногой, что Халла чуть не упала.
      После мгновения молчания лорд Феннер посмотрел на Халлу снова и улыбнулся.
      — Что же, с делом покончено. Может, пойдем перекусим?
      Халла только ошеломленно кивнула.
      Через некоторое время они уже сидели за большим столом на кухне, вокруг хлопотала Нерра, накладывая еду для восьми новых воспитанников.
      — Клянусь, что буду обходиться с ними, как с родными, — сказал Феннер, перехватив нервный взгляд Халлы.
      Убедившись, что она услышала его слова, он оглядел восьмерых малышей, новых жителей холда Кром. Они были такие худые и изголодавшиеся… Феннер надеялся, что они откормятся.
      — Я вообще удивляюсь, что они выжили.
      — Не все, — сдавленным голосом призналась Халла, вспоминая о маленьких могилках и желтых цветах.
      — Но почему вы не просили милости у лорда-холдера? — спросил Феннер, искренне недоумевая.
      Халла вспыхнула и покачала головой.
      — Не знаю.
      — Кто был с вами раньше? — спросила Нерра. Халла испуганно посмотрела на нее, но Нерра настаивала:
      — Ты ведь маленькая была, кто-то должен был о вас заботиться.
      Халла торопливо придумала безопасный ответ:
      — Мой брат Джамал.
      — А что случилось с ним?
      — Он сломал ногу, а та загноилась.
      — И где он? — спросила Нерра, оглядываясь по сторонам, словно ожидая в любой момент его увидеть.
      — Он умер три Оборота назад, — ответила Халла.
      — Значит, не он последнее время заботился о вас — подхватил Феннер. — Тогда кто?
      Халла поджала губы. Феннер легонько приподнял ее подбородок.
      — Я не просто так спрашиваю, — сказал он ей. — Понимаешь, я хочу наладить контакт с Изгоями.
      Халла испугалась. Лорд-холдер хочет связаться с теми, кого сам же и Изгнал?
      — Скоро придут Нити, — сказал лорд Феннер, отвечая на ее немой вопрос. — Думаю, пришло время выделить им землю и дать право владеть ею, если они справятся.
      — Но они же Изгои! — изумленно воскликнула Халла.
      — Да, и некоторых я лично Изгнал, — кивнул Феннер. — По возможности я стараюсь не наказывать холдеров и ремесленников. Но в случае убийства, постоянного разбоя и краж, даже откровенной лени я должен действовать во благо большинства.
      Он показал на потолок.
      — Скоро придут Нити. Мы начинаем запасать провизию на случай неурожая в последующие Обороты. Тогда у нас будет вдоволь еды, какой бы разор ни причинили нам Нити. — Он вздохнул и раскинул руки, словно обнимая весь холд. — Я не вправе просить одного человека трудиться в поте лица своего, когда другой бездельничает.
      — Но если у бездельника просто нет инструментов? — спросила Халла. — Или его поле — сплошные камни?
      — Мы дадим ему инструменты и поможем расчистить поле, — сказал Феннер. — Когда придут Нити, нам понадобятся все наши ресурсы, и лишние руки лишними не будут.
      Халла кивнула, не понимая, почему Моран не рассказывал ей этого. Конечно, мрачно подумала она, он-то жирок накопил.
      — Но если вы дадите им инструменты, разве сами от этого не станете Изгоем? — после задумчивого молчания ответила Халла.
      — Сначала нам с ними связаться надо, — сказал Феннер, — и тут как раз я и думал привлечь тебя.
      Халла удивилась, и он прочел это по ее лицу.
      — Я бы хотел, чтобы ты переговорила с теми Изгоями, которые хотят осесть на земле, — сказал ей Феннер. — Ты достаточно юна, чтобы не представлять угрозы, и достаточно умна, чтобы выбрать нужные слова. Да и торговцы хорошо о тебе отзываются, — добавил он, видя изумление Халлы. — Как лорд-холдер я обязан знать, что происходит в моем холде.
      — Уж поверь мне, он знает, — живо добавила Нерра. Феннер знаком велел дочери замолчать. На взгляд Халлы, в этом жесте было столько любви, сколько она никогда в жизни не встречала.
      — Но я ведь просто девочка, — слабо запротестовала Халла.
      — Да, — внимательно посмотрел на нее Феннер. — Так я и думал.
      Халла уловила вызов в его тоне и вспыхнула.
      — Я сделаю то, что вы просите! — дерзко ответила она.
      — Но ты ведь только маленькая девочка, ты права, — ответил Феннер.
      — Папа, не дави на нее, — подколола отца Нерра. — Она ведь уже согласилась.
      Феннер улыбнулся Халле.
      — Я надеялся на это.

* * *

      — Нам надо подняться выше, мой лорд, — крикнул Толдур Д'вину, когда они летели над уступчатыми горами к северу от Плоскогорья. — Я до сих пор чую запах моря.
      Д'вин, сидевший впереди, кивнул, и Хурт' внезапно сделал вираж и повернул в глубь суши.
      Кристов сидел, зажатый между бронзовым всадником и Толдуром, до сих пор еще не окончательно опомнившийся от стремительного поворота событий. Меньше дня ушло на сбор инструментов, карт и снаряжения. Всего каких-то три секунды — и половины пути от Крома до Плоскогорья как не бывало!
      Толдур и Кристов обсудили свои планы с предводителем Вейра Б'раларом. Кристов воспользовался случаем чтобы походить по Вейру, посмотреть на драконов и жилые помещения. Ему все было одинаково интересно. Он изумлялся, как же древние строители прокладывали такие прямые, ровные коридоры, изумлялся величине отдельных вейров и энергичности и трудолюбию обитателей Вейра.
      Он был еще больше поражен и даже несколько подавлен величиной пещер — хранилищ огненного камня, особенно когда узнал, что на постройку нового хранилища взамен разрушенного у обитателей Вейра ушло целых три Оборота. Старая пещера зияла у подножия Вейра открытой раной — символ мощи огненного камня и его опасности.
      Еще через четыре часа Толдур и Кристов, руководствуясь картой, трепещущей на ветру, нашли неплохое для шахты место. Как только они указали его, Хурт' в считанные секунды приземлился, они высадились и сгрузили припасы.
      — Я буду навещать вас ежедневно, — пообещал Д'вин. — Если что понадобится — дайте знать.
      — Непременно, — сказал Толдур, с благодарностью кланяясь всаднику. — Завтра к полудню оборудуем первый забой.
      После того как Д'вин улетел, Кристов с Толдуром нашли удобное ровное место и на скорую руку разбили лагерь под скальным выступом, собрали хвороста и дров, развели костер. Когда наступила ночь, Кристов был очень рад теплу и огню.
      — Здесь холоднее, чем в Кроме, — заметил Толдур, раскатывая спальный мешок. — Может пойти снег.
      Кристов что-то пробурчал в ответ. Он слишком устал, и разговаривать ему не хотелось. Скоро он уснул.

* * *

      — Неподходящее время для того, чтобы шахту закладывать, — заметил Толдур поутру, когда они осторожно снимали дерн и траву с ближайшего скального выступа. Начал сеять мелкий дождик.
      — По крайней мере пыль прибьет, — сказал Кристов, глядя на спуск.
      Толдур нахмурился и покачал головой.
      — Ой не нравится мне, чтобы сырая земля соприкасалась с огненным камнем.
      Оба уставились на расчищенную ими площадку.
      — Тут слой глины, — улыбнулся Толдур. — Прикроет огненный камень от воды.
      Кристов высматривал в скальной породе характерные темно-серые и темно-желтые кристаллы. Увидев подходящий, он молча показал на него Толдуру. Тот покачал головой. Так повторилось четыре раза, и четыре раза Толдур молча отвечал: нет. На пятый раз Толдур кивнул, сказав:
      — Похоже.
      Он осторожно отколол маленький кусок камня. Кристов поднял осколки, радуясь, что они с Толдуром нашли неподалеку в долине креозотовый куст и натерли ладони, чтобы те не потели, — об этой уловке рассказал им предводитель Вейра Плоскогорье.
      Они отнесли куски к ближайшей речке.
      — Давай, — скомандовал Толдур Кристову, внимательно глядя на речку.
      Тот вывалил содержимое ведра в реку. Толдур смотрел — не забулькает ли вода, показывая выделение газа, затем покачал головой.
      Д'вин объяснил, что газ, выделяемый огненным камнем, взрывается только при высокой концентрации, зато в низкой концентрации является смертельным для человека.
      Кристов и Толдур решили, что безопаснее всего будет проверять подозрительную породу, относя камни к реке и швыряя в воду: если порода окажется огненным камнем, она будет выделять характерный газ, который взорвется при контакте с воздухом.
      — Не знаю, — сказал Толдур, когда Кристов вопросительно посмотрел на него. — Может, лучше в ведро?
      Правда, перспектива бросать камни в наполненное водой ведро не нравилась ни одному из них. Слишком высока была опасность надышаться ядовитым газом или попасть под взрыв.
      Кристов задумчиво поджал губы.
      — Может, лучше котел?
      — Тогда возьми самый большой, — предложил Толдур. Кристов побежал в лагерь. Возвращался он медленно, поскольку котел был не просто тяжелым — здоровенным, и тащить его через кусты было трудно.
      Они выбрали небольшую поляну у реки и наполнили котел водой.
      — Теперь надо бы еще образцов, — сказал Толдур. Кристов возразил:
      — И обязательно сухое ведро.
      Толдур довольно хмыкнул. Пожав плечами, Кристов опять побежал в лагерь.
      Через десять минут они опять стояли у котла. Кристов вытряхнул содержимое сухого ведра в воду. Толдур внимательно наблюдал. Вода забурлила, пузыри при контакте с воздухом вспыхивали.
      — Огненный камень, — благоговейно прошептал Кристов.
      Восхищенный взгляд Толдура был подтверждением его догадки.
      — Надо работать быстро, — на ходу заговорил Толдур. Он шел, опережая низкорослого Кристова. Когда тот догнал его, Толдур продолжил: — Надо построить крытый вход еще до темноты. Плохо будет, если ночной снег или роса уничтожат наше месторождение.
      Работали они споро. У Кристова руки покрылись волдырями, он все таскал и таскал глину, пока Толдур очищал вход и вгрызался в жилу камня, выравнивая проход.
      Кристов вывалил очередной груз глины и вернулся со стругаными деревянными балками для подпорок.
      Вместе с Толдуром они соорудили правильный вход в забой. Оценили свою работу, и Толдур вздохнул:
      — Первая же капля воды погубит шахту.
      И они снова пошли за глиной. Они укладывать ее слоями над входом, чтобы вода ни в коем случае не затекла в шахту.
      Это была тяжелая гонка со временем, и к ночи они смертельно вымотались, но результатом их работы стало устье шахты, вход в которую и сверху, и по бокам был защищен глиной от воды.
      Рано утром, когда прибыл Д'вин, Толдур обрадовал его, предъявив мешок огненного камня.
      — Тут всего восьмая часть центнера, — застенчиво сказал горняк — Но мы хотим дать вам его на пробу.
      — Значит, попробуем, — сказал Д'вин. — Посмотрим, огненный ли это камень.
       «Готов?» —спросил он дракона, по-дружески поглаживая его шею.
       «Отчасти», —ответил Хурт', с опаской глядя на мешок в руках у Д'вина. Однако дракон распахнул огромную пасть, позволил Д'вину забросить туда камень и начал жевать.
       «Вроде то, что надо»,— через мгновение сказал Хурт'. Он поднял голову и выпустил струю пламени. Кристов аж подпрыгнул.
      — Определенно, огненный камень, — сказал Д'вин. — И хорошего качества.
      — С ним все в порядке? — спросил Кристов, встревоженно глядя на Хурт'а.
      — Ты слышал о жгучих перчиках из Южного Болла? — спросил Д'вин.
      Кристов кивнул.
      — Ну так представь, что у тебя полный рот самых спелых, самых жгучих перчиков.
      — Ничего себе! — покачал головой Толдур, дивясь терпеливости Хурт'а.
      — Неужели наши предки, создавая драконов, не могли сделать так, чтобы им не так мучительно было есть огненный камень? — спросил Кристов.
      — Хороший вопрос, — сказал Д'вин. — Мы часто обсуждаем его в Вейрах. — Он рассудительно покачал головой. — Скорее всего, у них просто времени не было, чтобы отладить все в совершенстве.
      — И боль не удерживает драконов от сражения с Нитями! — ахнул Кристов.
      — Нет, — ответил Д'вин. — Они идут на это ради Перна. И я тоже, добавит он про себя, виновато оглянувшись на своего дракона.
       «Другого пути нет»,— согласился Хурт'. Его второй желудок горел, горло саднило.
      Д'вин кивнул и повернулся к горнякам.
      — Это высококачественный огненный камень, — снова сказал он. — Как скоро вы введете шахту в действие? Чем мы можем вам помочь?
      Кристов и Толдур были готовы к вопросам, они все обдумали заранее.
      — Мы не вправе просить всадников помогать нам в шахте, — начал Толдур, — но любая помощь ускорит работу, особенно от людей, знакомых с горным делом.
      Д'вин вздохнул и покачал головой.
      — Боюсь, тут мы вам не помощники. Никто в Вейрах не знаком с горным делом.
      — Мы так и думали, — сказал Толдур. — Но вы можете делать деревянные укрепы и подпорки, тогда у нас: будет больше времени, чтобы установить их и оформить копер.
      — Это мы сможем, — кивнул Д'вин. — Что еще.
      — Как думаете, у вас найдется народ, который поможет нам с насосами? — спросил Кристов. Он показал на близкий водопад. — Я подумал, для работы насосов можно использовать энергию падения воды, тогда мы можем отводить газ из шахты.
      — Если не получится автоматизировать газоотвод, то нам придется делать все вручную, — объяснил Толдур. — Значит, только один из нас будет работать в шахте и… ну, я опасаюсь, что и шахта, и шахтер долго не продержатся.
      — Хорошо, я поговорю с хозяйкой нижних пещер, и мы попробуем решить эту проблему, — сказал Д'вин. — Если мы не сможем, то главный мастер-кузнец сможет.
      Кристов, сверкая глазами, повернулся к Толдуру и проговорил, пробуя слово на вкус:
      — Главный мастер-кузнец!
      Толдур рассмеялся, хлопнув Кристова по плечу.
      — Ты слишком низко ценишь себя, подмастерье! Сейчас от твоих трудов зависит судьба всего Перна! Так почему бы всему Перну не помочь тебе?
      Верно, — согласился Д'вин.
      Почему бы всему Перну не помочь? Вопрос Толдура эхом звучал у него в голове. Может, вот он — способ получить помощь, о котором Д'вин прежде и не думал! Разве Изгои — не дети Перна? Что скажет на это Б'ралар? Что скажут лорды-холдеры и мастера?
      — Но вдвоем, даже при автоматическом отводе газа, мы не сможем добыть камня на весь Перн! — сказал Кристов.
      Толдур задумчиво посмотрел на него. Затем обратился к всаднику:
      — Сколько огненного камня нужно Вейрам?
      — Чем больше, тем лучше, — без обиняков ответил Д'вин. Увидев удивленный взгляд Толдура, он продолжил: — Мы, как правило, держим под рукой лишь небольшой запас, поскольку камень этот — опасная штука. Обычно одному дракону на полное Падение нужен минимум центнер, иногда два-три. В Вейре три сотни боевых драконов, стало быть, пятнадцать тонн на одно Падение. — Он помолчал, не зная, что еще сказать, почесал подбородок и наконец добавил: — Изучая Записи, я узнал что наобычное Падение Вейр выделял около сорока тонн.
      Сорок тонн? — ахнул Кристов, глядя то на Толдура то на шахту, не представляя, как же они смогут вырабатывать столько каждую семидневку?
      — Это только на один Вейр, — заметил Толдур. — На все Вейры надо в пять раз больше.
      — И не забудьте, — уточнил Д'вин. — В Телгаре драконов в два раза больше, чем в других Вейрах.
      — Двести сорок тонн каждую семидневку, — в ужасе прошептал Кристов.
      — Сдается, нам понадобится помощь, — сказал Толдур.
      Д'вин махнул рукой.
      — Это потом. Сначала надо заложить шахту и начать разработку. Что вам еще нужно, кроме насосов?
      Толдур устремил вдаль задумчивый взгляд.
      — Хорошее хранилище, много мешков для огненного камня, помощники для погрузки, хорошие рельсы, телега для транспортировки огненного камня от шахты — ну, вот, наверное, и все.
      Д'вин рассмеялся, качая головой:
      — А спать вы собираетесь?
      — Ну да, — ответил Толдур, не понимая, почему всадник заговорил об этом.
      — А есть?
      Горняки кивнули.
      — Тогда, думаю, вам понадобится место для жилья и, наверное, повариха, которая будет вам готовить, — сказал Д'вин.
      — Мы можем спать и в палатке, — сказал Толдур, удивленный щедростью Д'вина. — Да и готовим мы неплохо.
      Д'вин покачал головой и вскинул руку, заранее пресекая возражения.
      — Меньшее, что может сделать для вас Вейр, это дать вам теплое жилье, горячую еду и воду для мытья.
      Лицо Кристова осветилось восторженной радостью, которая сменилась недоумением — с чего это Вейр так заботится о горняках?
      — Это самое малое, что мы можем для вас сделать, — ответил Д'вин на невысказанный вопрос. — И, если хорошо подумать, мы же для себя стараемся — чем меньше времени вы добываете огненный камень, тем меньше у нас времени для тренировок.
      — «Дракон летает и Нити сжигает», — процитировал Кристов, понимая, что без огненного камня дракон бессилен против Нитей.
      В последующие дни обитатели Вейра окружили Кристова и Толдура заботой с утра до вечера. Быстро построили крепкий дом, кормили горняков горячей едой. Кроме того, наладили водяное колесо и пару искусно сделанных насосов, которые вентилировали воздух в шахте. Другие люди строили рельсы и собирали телеги для транспортировки камня.
      Но собственно добыча выпала на долю Толдура и Кристова. И, выведя добычу на постоянную мощность, они удрученно поняли, что добывают куда меньше, чем нужно для тренировок только одному Плоскогорью, не то что всем пяти Вейрам.

* * *

      От сильного пинка в плечо Тарик взвизгнул и скатился с койки. В палатке тускло горел светильник.
      — Ты! — прорычал Тарик, увидев склонившуюся над ним фигуру. — Ты что тут делаешь?
      — Я пришел возобновить контракт, — ответил Теним. Глаза его в свете светильника блестели зеленым.
      — Я все потерял, все, а ты еще…
      Теним схватил Тарика за глотку и крепко стиснул. Он приподнял горняка за шею и держал, бесстрастно глядя на бесплодные усилия Тарика вырваться, пока дерганье не стало совсем слабым. Наконец, когда у Тарика сил осталось только на дикий перепуганный взгляд, Теним отпустил беднягу, и тот рухнул на койку.
      И пока он хватал ртом воздух, Теним прошептал ему в самое ухо:
      — Все? Подумай как следует.
      Он посмотрел по сторонам, нашел складной стул, подтащил его поближе и уселся у изголовья Тарика.
      — Слышал я, драконьим всадникам отчаянно нужен огненный камень, — сказал Теним. — И, думаю, заплатят они за него побольше, чем за кромский уголь.
      — Д'ган ничего не платит, — прохрипел сдавленным голосом Тарик.
      — Даже так? А другие Вейры?
      — Он знает, сколько мы добываем, — настороженно ответил Тарик. — Здесь ровно столько, сколько человек может добыть за день.
      — За день, — кивнул Тарик — А за ночь?
      Тарик понял.
      — Рабочие будут слишком уставать. Он заметит.
      — Тогда надо достать еще рабочих, — сказал Теним.
      — А еда?
      — Будут делиться друг с другом.
      — Д'ган и так держит нас на голодном пайке! — взвился Тарик. — Если и этот паек урежем, они дохнуть начнут!
      — Не поверишь — мне наплевать, — сказал Теним.
      — Когда сможешь осуществить мою первую поставку?
      — Поставку?
      — Моя телега поднимет две тонны, — заявил Теним. — Когда ее подогнать?
      — Но… рабочие! — возразил Тарик.
      — Д'ган не каждый день груз забирает, — сказал рассудительно Теним. — Так что ты сможешь припрятать не много огненного камня. А потом я приведу тебе дополнительных работников. Скажем, денька через два.
      При этих словах в голове у Тарика бешено заметались мысли. Сколько же времени Теним вынашивал свои план? Как давно наблюдает он за кемпом? Неужто он вызнал, что Д'ган прилетает за камнем не чаще двух раз в семидневку? Новая мысль заставила Тарика выпалить:
      — А как ты телегу подгонишь? Дорог-то нет. Теним не ответил, и Тарик попробовал настоять:
      — Где ты ее взял?
      Теним улыбнулся, коснувшись кончика носа:
      — Не задавай лишних вопросов, а то ведь я и ответить могу.
      Тарик невольно содрогнулся и промолчал.
      — Через пару дней встретимся, — сказал Теним и повернул было к выходу.
      — Стой! — окликнул его Тарик, забыв о боли в глотке.
      Теним остановился, но не обернулся.
      — Для того чтобы добывать тонну в день, мне нужно восемь крепких мужчин.
      Теним насмешливо махнул рукой — мол, слышал, — и исчез в ночи.
      Тарик весь день немилосердно стегал плетью рабочих, чтобы добыть излишек камня, но, вопреки разуму, надеялся, что встреча с Тенимом была всего лишь страшным сном. К ночи рабочие сумели добыть сверх нормы всего три центнера. На другой день дело не пошло лучше. Когда спустилась ночь, Тарик нервно метался по палатке, забыв об ужине. Двое рабочих, на устрашение остальным, сидели в колодках, еле ворочая пересохшими языками.
      Громкий звук заставил Тарика подскочить. Похоже, ему в палатку что-то бросили. Он вынырнул из входа, готовый схватить негодяя, но, споткнувшись, полетел кубарем. Он тяжело упал, воздух вышибло из легких. Чья-то рука зажала ему рот. Тарик извернулся, чтобы увидеть противника.
      — Привет, — тихо сказал Теним. Глаза его блестели в темноте. — Все готово?
      Тарик кивнул.
      — Хорошо, — сказал Теним, отпуская его. Махнул рукой во мрак. — Моя телега — с дальней стороны холма.
      — Нам не унести две тонны так далеко, — возразил Тарик.
      Теним осклабился в ответ.
      — Я же говорил, что приведу помощников.
      Помощники оказались группкой оборванных подростков и детей.
      — Эти долго не протянут, — поморщился Тарик, приказав новоприбывшим таскать тяжелые мешки с огненным камнем в телегу.
      Теним усмехнулся. — Других приведу.
      — Найди кого постарше, — отрезал Тарик. И тут же пожалел о своих словах, поскольку Теним двинул его кулаком в челюсть и опрокинул наземь.
      — Тут я командую, старикан, — сказал Теним поверженному Тарику.
      Знаком приказал ему встать. Тот поднялся, потирая челюсть.
      — Поторопи их, — приказал Теним. — Я хочу уехать до восхода второй луны.
      Сердитый протест Тарика так и не прозвучал вслух. Слишком красноречив был угрожающий блеск в глазах Тенима.
      Через пару часов Теним увел грохочущую тяжелогруженную телегу, оставив своих работников на попечение Тарика.
      К концу семидневки, выбиваясь из сил, чтобы выполнить чрезмерные требования и Тенима, и Д'гана, Тарик превратился в исхудавший призрак человека.
      — Твои работники совсем загибаются, — заявил Д'ган, осматривая рабочую площадку. — Они что, недосыпают.
      — Это все от страха, мой лорд, — сказал Тарик — боятся взрыва.
      — Хм-м, — протянул Д'ган. Он показал на горстку новых работников, которых привез с собой. — Может, эти шестеро помогут?
      Тарик посмотрел на новичков без особой надежды. Заметил маленькую фигурку на земле и ткнул в нее пальцем:
      — Этот долго не протянет, мой лорд.
      — Мы подобрали его по дороге, — отмахнулся Д'ган. — Он лишний. Распоряжайся им как хочешь.
      Подобрали? Тарик подошел к лежавшему без сознания подростку, наполовину боясь, наполовину надеясь, что это Теним. Но он ошибся. Тарик глубоко вздохнул, чтобы скрыть разочарование, и спросил:
      — Где он был, когда вы его нашли?
      Д'ган ожег его свирепым взглядом. Тарик понял свой промах и быстро поправился:
      — То есть где вы его нашли, мой лорд?
      — Один из моих всадников подобрал его возле реки неподалеку отсюда, — сказал Д'ган. — Похоже, не так давно он с кем-то дрался. — Он пнул тело сапогом. — На нем глубокие шрамы, но раны уже затянулись, и кости вроде были сломаны, но уже срослись.
      — А он не сказал, откуда он? — спросил Тарик, стараясь скрыть суть вопроса: «А ты уверен, что он и правда Изгой?»
      — А он не разговаривает, — ответил Д'ган. — Мы думаем, он оправится. А если нет — ну, некоторое время поработает на тебя.
      Очень недолгое время, мрачно подумал Тарик. Он глянул на череду холмиков на дальней стороне долины, особенно отметив три свежие могилы подростков, что умерли прошлой ночью.
      — А мы не можем получить побольше провизии, что бы выходить его, мой лорд?
      Д'ган хмыкнул.
      — Еще провизии? Вы и так жрете слишком много.
      — Я просто подумал, — настаивал Тарик, — что глупо будет тратить время на похороны этого парня, тогда как, подкормив его, мы сможем от него хоть работы добиться.
      — М-м-м, ну ладно, — согласился Д'ган. Махнув рукой, он оставил эту тему. Передай моим всадникам свои просьбы, и мы посмотрим, что можно сделать.
      Тарик принял слова Д'гана за позволение уйти и с радостью побежал к заместителю Д'гана, человеку разумному, задающему мало вопросов.
      И все равно трудно было припомнить до мелочей все необходимое для работы. Тарик решил, что надо бы найти кого-нибудь, кто бы все для него записывал.
      Раненый парнишка выздоровел через семь дней. Говорить он по-прежнему не мог, но Тарик обрадовался, узнав, что тот умеет писать, и тут же засадил его за составление списка необходимых для шахты вещей.
      Дополнительной помощи было недостаточно, чтобы развеять тревоги Тарика. Постоянные требования Д'гана и ночные визиты Тенима до предела издергали его нервы.
      — Это еще кто? — спросил Теним, увидев молчаливого парня рядом с Тариком.
      — Его мне всадники всучили, — пожал плечами Тарик. — Он помогает мне разбираться с припасами.
      Теним всмотрелся в подростка, затем снова повернулся к Тарику.
      — Почему бы тебе не послать его в шахты с остальными?
      — Потому что мне приходится руководить более чем тридцатью рабочими, — в голосе горняка звучала гордость, — и мне нужна помощь в записях.
      — Да сколько угодно, — сказал Теним. — Но лучше тебе недодать камня Д'гану, чем мне.
      — Парень сэкономил мне столько времени, что я уже подумываю о втором забое.
      — Второй забой? — с подозрением спросил Теним. — Я бы не стал.
      — Мне он нужен, чтобы удовлетворять твои запросы.
      — Если ты это сделаешь, Д'ган тебя заподозрит.
      — И что мне делать? — злобно спросил Тарик. — Тут столько народу теперь работает, что я боюсь, как бы они друг другу по головам ходить не начали и шахту мне не взорвали. А ты знаешь, что это значит. Теним задумчиво склонил голову набок.
      — Да, это будет трагедия, не так ли? А ты знаешь, — продолжал он, — что ты мне теперь должен четыре тонны?
      — Четыре тонны? — ошарашенно повторил Тарик.
      — Но… но… — заикаясь, заговорил он.
      — Я должен защитить свой вклад, — спокойно ответил Теним. — Мне нужен резерв на случай, если с моим складом что-то случится.
      — Складом? Я думал, у тебя есть покупатель!
      — Несколько, — легко соврал Теним. — Потому мне и нужен запас. — Он коротко кивнул Тарику. — Итак, четыре тонны в два дня. — С этим словами он повернул прочь, не обращая внимания на немой протест Тарика.
      Тениму было легко. В голове у него уже роились разные планы. Сколько он сможет получить, если неоткуда будет брать огненный камень? Сколько будет стоить его запас?
      Его удивило только, как трудно оказалось найти покупателя на огненный камень — с учетом того, что все Вейры жаловались на прижимистость Д'вина. Теним был уверен, что огненный камень продать просто и прибыльно. На деле оказалось не так. Вообще-то Теним уже подумывал бросить это дело и заняться чем-то другим. Но теперь…
      Он снова занялся подсчетами. Сколько же он получит за центнер огненного камня?

* * *

      — Огненный камень? — испуганно повторил Сидар. — Ты достал огненный камень?
      У Тенима на лице ни единый мускул не дрогнул. Он пришел к Сидару потому, что это была последняя возможность. Сидар обманывал, крал, убивал ради прибытка — эти методы Теним и сам любил, — но платил он хорошо.
      — И где ты его хранишь? — спросил Сидар, обводя комнату внимательным взглядом. — Эта хрень взрывается при малейшем контакте с водой.
      Вот так? — спросил Теним, бросая маленький камешек в один из котелков, висевших над очагом. Послышалось короткое шипение, потом вспыхнуло голубое пламя
      — Ты спятил? — вскочил Сидар. — Если драконьи всадники тебя застукают, тебя точно Изгонят!
      — И тебя тоже, — устало ответил Теним. — Вообще непонятно, как ты до сих пор в Изгои не угодил.
      — Верно, если знать полный список преступлений, — согласился Сидар, скривив губы в усмешке в ответ на угрозу Тенима.
      Теним сменил тему:
      — Остается вопрос — сколько ты дашь?
      — Дам? — недоверчиво спросил Сидар. — За штуку, которая в любой момент взорвется?
      — Нет, — сказал Теним. — Огненный камень не только легко взрывается. Это единственное, что дает драконам возможность выдыхать пламя и сжигать Нити.
      — Они всегда себе еще достанут, — мрачно ответил Сидар.
      — А если неоткуда будет? — сказал Теним. — И сколько тогда будет стоить огненный камень?
      — Весь Перн зависит от драконов, — ответил Сидар. И по его тону было понятно, что Теним перегнул палку.
      Теним пожал плечами.
      — Только когда Нити в небе, — ответил он, глядя в потолок. — Алая Звезда еще далеко.
      — Тем более драконы должны тренироваться, пока время есть, — ответил Сидар. Он встал, показывая, что разговор окончен. — Нет, лучше тебе вернуть это добро откуда взял и убраться подальше, прежде чем…
      — Прежде чем что? — перебил его Теним. Внезапно в его руке оказался кинжал. Он стал поигрывать им, невинно глядя на Сидара. — Проблемы будут?
      Вали, — прорычал Сидар, совершенно не испугавшись. — Уходи, прежде чем будешь мертв, как твой камень.

* * *

      — Это был Теним, — объявила Халла после изучения следов на месте украденной телеги. Она остановилась в лагере торговцев к северу от Кеога, небольшого холда к юго-западу от Крома.
      — Ты уверена? — спросил Веран.
      — Он сам научил меня читать следы, — сказала Халла.
      — А воровать он тебя тоже учил?
      — Пытался, — отрезала Халла. — Мне не понравилось. — Она посмотрела в направлении следов колес повозки. — Похоже, он шел на север.
      — Мы ничего там не нашли, — сказал ей Веран.
      — Он умеет прятать следы, — ответила Халла.
      — Там нет дорог, ему далеко не уйти.
      Халла кивнула, показывая, что слышала, но мысли ее блуждали далеко. Зачем Тениму телега? Она поняла бы, если бы он угнал один из расписных фургонов — для себя или на продажу, — но телега?
      — … она поднимет не больше двух тонн, — говорил Веран. — Невелика потеря. Вот если бы большую угнал, тогда да, а эта даже нагружена не была.
      — Не нагружена? — ошеломленно повторила Халла.
      — Тут нам повезло — большая рядом была с грузом кромского угля.
      Зачем же Теним угнал телегу, если не ради угля? Что может быть дороже угля?
      — Я могу взять снеди на дорогу? — спросила Халла, отрывая взгляд от уходивших на север следов, после того как запомнила приметы местности.
      — Еды? — спросил Веран. — Ты что задумала?
      — Хочу узнать, что затеял Теним, — сказала Халла.
      Веран смотрел на нее с сомнением:
      — Вроде лорд Феннер говорил, что ты умная.
      — А что скажут торговцы, когда разойдется весть что Теним угнал у вас телегу?
      — Да слух-то уже пошел, — признался Веран. — и не больно нас это радует.
      — Тогда что скажут торговцы, если кто-то из Изгоев найдет вашу телегу и вернет законным хозяевам?
      Веран смерил ее долгим задумчивым взглядом.
      — А ты уверена, что тебе только двенадцать Оборотов? Халла пожала плечами.
      — Мне так говорили, — сказала она. — Я не уверена.
      — Не уверена, — пробормотал Веран. — Это не дело. Халла кивнула.
      — Лорд Феннер тоже так говорит.
      — Лорд Феннер — хороший человек, — согласился Веран. Он посмотрел на Халлу и нахмурился. — Ты уверена, что хочешь его выследить?
      — Да, — решительно ответила она.
      — А если он тебя найдет?
      — Не найдет, — сказала Халла, пытаясь сохранять спокойный тон. — Я лучший следопыт, чем он.
      Веран долго смотрел на нее, прежде чем ответить, а затем вздохнул.
      — Надеюсь, следы ты читаешь лучше, чем врешь. Халла улыбнулась и погладила его по руке.
      — Нет, правда. — Она немного помолчала, затем спросила: — Так я могу взять еды?
      — Ты прямо сейчас уходишь?
      — Чем скорее, тем лучше, — ответила Халла. Она показала на след. — Телега прошла тут сутки назад. Ждать не могу — след может смыть.
      Веран неохотно покачал головой.
      — Не передумаешь? После кражи телеги прошел Дождь. Может, никакого следа уже и нет.
      — Я должна попытаться, — ответила Халла.

* * *

      — Это просто замечательно, мой лорд, что привезли еще припасов, — сказал Тарик Д'гану, когда они встретились в следующий раз, прекрасно понимая, что эти слова — откровенная лесть. Он приобнял за плечи своего помощника. — А вот он сэкономил мне кучу времени, когда надо было учесть все нужды.
      — Неужто? — ледяным тоном осведомился предводитель Вейра. — Я-то думал, он будет добывать огненный камень для защиты Перна.
      Тарик побледнел.
      — Ну, мой лорд, он, можно сказать, и добывает. Освободил меня от бумажной работы, зато я теперь тружусь в забое и повышаю добычу.
      — Неужто? — Д'ган отвернулся от шахты и посмотрел на склад огненного камня, где молодых драконов осторожно нагружали мешками с огненным камнем, и те исчезали в Промежутке. — Этого не заметишь по количеству добытого тобой камня.
      — Нам нужно больше мешков, — сказал Тарик.
      Молчаливый юнец странно посмотрел на него, но отвел взгляд прежде, чем Тарик или Д'ган успели заметить.
      — Еще мешков? — повторил Д'ган. — Мы привезли более чем достаточно.
      — Многие порвались, — досадливо сказал Тарик.
      — Так пусть зашьют, — приказал Д'ган. Он показал на молчаливого паренька. — Вот он пусть и чинит.
      Тарик хотел было возразить, но под гневным взглядом Д'гана потупил голову и покорно кивнул.
      — Раз уж у тебя освободилось столько времени, — продолжал Д'ган, — то сдается мне, с этой шахты выработка должна быть больше.
      Он обвел взглядом рабочий лагерь.
      — Ты хорошо постарался, — согласился драконий всадник. — Думаю, ты без проблем добудешь еще тонну к нашему следующему прибытию.
      Тарик побелел и, жалко заикаясь, пробормотал:
      — Мой лорд?
      Д'ган решительно кивнул.
      — Да, думаю, это будет правильно. — Он повернулся и посмотрел Тарику прямо в глаза. — Моим людям в Вейре нужны хорошие тренировки, так что мы доставим тебе еще мешков.
      — Да, мой лорд, — только и сумел сказать Тарик. Он в раздражении отослал подростка, стоявшего рядом с ним. — Иди, чини порванные мешки.
      — И хорошенько чини, — добавил Д'ган.
      Малец как-то невразумительно посмотрел на Тарика, затем кивнул, отдал ему свои дощечки для письма и пошел к навесу, где лежали мешки для огненного камня.
      Ни Д'ган, ни Тарик не смотрели на него, пока огненный камень не увезли. Д'ган отклонил робкое предложение Тарика выпить, только хмыкнул:
      — Мы поставляем тебе пойло, которое всадники не пьют. Так с чего ты возомнил, что я сейчас вдруг его возжелаю?
      Наконец все мешки были погружены и отправлены, и Д'ган ушел, позволив измотанному Тарику пару часов отдохнуть.
      Тарик нашел раздраженным взглядом немого паренька и бросил ему несколько новых дощечек.
      — Если не подсчитаешь, сколько увезли всадники, я тебя посажу загорать в колодках!
      Молчаливый подросток кивнул и быстро сделал несколько пометок на своей дощечке.
      Обозленный услужливостью паренька Тарик дал ему затрещину.
      — Ты мне еще повыпендривайся!
      К удивлению Тарика, парнишка упал, и таблички разлетелись во все стороны, некоторые разбились.
      — Ну, ты доигрался, — прорычал Тарик, пока тот отчаянно пытался собрать свои таблички. — Не восстановишь записи до заката — проторчишь ночь в колодках, понял.
      Парнишка тупо кивнул и побежал в рабочую палатку.
      Оставшись на минутку в одиночестве, Тарик тяжело вздохнул. Он огляделся по сторонам. Некогда зеленая долина превратилась в сухую, грязную чашу, испещренную каменными навесами, палатками и следами от тележных колес — все в его ведении.
      С неба послышался пронзительный крик. Он поднял голову и увидел черную точку, что быстро двигалась в темном небе. Значит, сюда идет Теним. Пора поднимать ночную смену.
      Он устало побрел к месту их тайных встреч. На полдороге он остановился, выругался и повернул назад. Он забыл своего писца! Тарик разрывался между опасениями опоздать и запутаться без помощи мальца. Наконец он пробормотал:
      — Обойдусь.
      Он не заметил маленькую фигурку, кравшуюся за ним в сумерках. Когда Тарик снова зашагал на встречу, та двинулась за ним.
      — Ты опоздал, — прорычал Теним, когда Тарик пришел. Он огляделся по сторонам. — А где твоя тень?
      — Что? — пробормотал Тарик. — А, этот парень! — дошло до него. — В колодках сидит, — торопливо соврал он.
      — Хорошо, — ответил Теним. — Никогда он мне не нравился. Позаботься, чтобы он отсюда не вышел — знает слишком много.
      — Он мне нужен! — возразил Тарик. — Он мне кучу времени высвободил!
      — Он расскажет о нас Д'гану, — ответил Теним. — А для тебя вроде бы ничего дороже собственного благополучия нет?
      — Он не расскажет, — ответил Тарик. — Он не может говорить.
      — Не может? — спросил Теним с внезапным интересом, наклонив голову набок.
      — Ни звука, — заверил его Тарик — Сначала я думал, это потому, что он башкой ударился. Теперь не уверен.
      Теним замолчал, погрузившись в размышления. А не воскрес ли тот парень, что нес поддельное яйцо?
      — Плевать, — сказал он вслух.
      Ну, убьет он его еще раз. И не только его. Да, хорошо. Чисто выйдет. Он повернулся к Тарику, еще одному будущему покойнику, и спросил:
      — Где мой камень?
      — Наш камень, — поправил его Тарик. — Готов.
      — Тогда чего ты ждешь? — Теним показал в темноту Тарик едва различил очертания телеги. — Пусть твои парни ее нагрузят.
      Тарик кивнул. Свистнув, он подозвал детей, которых привел ему Тарик, снял с пояса кнут и многозначительно им щелкнул. Тени вокруг него зашуршали. Внезапно в темноте появился неестественный свет светильника, словно гигантский глаз дракона.
      — Подгоните телегу и начинайте грузить, — приказал Тарик. Он повернулся к Тениму. — Нынче ночью они уже не будут годны к работе.
      — С чего это? — сказал Теним. Он показал на кнут Тарика. — Подбодри их.
      — Не в шахте, — отрезал Тарик. Пара подростков прошла мимо, кряхтя от тяжести мешка, который они тащили вдвоем. — Он искры может выбить.
      — А это так страшно?
      — Конечно, — хмыкнул Тарик. — Там столько газу на копилось, что нам придется задействовать еще насосы, чтобы не взлететь на воздух. — Он нахмурился и добавил: — Мы и так по грани ходим — уже несколько рабочих померло от газа. Придется подождать, пока шахту не проветрим.
      Теним ничего не ответил, предпочитая наблюдать за погрузкой огненного камня. Разговор не возобновлялся пока телега не была нагружена и в нее не впрягли тощих тягловых животных.
      — Скоро свидимся, — пообещал Теним.
      Тебе что, еще камня надо? — удивился Тарик.
      — Нет, — ответил Теним. — Думаю, с тебя хватит. На лице Тарика промелькнуло облегчение, почти благодарность, что ясно было видно в свете двух лун Перна.
      — Когда вернешься?
      — Скоро, — повторил Теним, дернув вожжами, чтобы телега стронулась с места.
      Тарик задумчиво посмотрел на разгорающийся рассвет.
      Вернувшись в лагерь, Тарик стукнул кулаком по палатке, где в последний раз видел своего писца.
      — Парень! Вставай! Пора работать! — крикнул он, решительно настроенный как можно скорее погнать всех на работу и позволить себе заслуженный отдых.
      Внутри никто не шевелился. Тарик сунул голову в палатку, крикнув:
      — Парень, кончай…
      Но палатка была пуста.
      Тарикова ругань перебудила весь лагерь.

* * *

      Парнишка, что раньше, вечером, преследовал Тарика, внимательно проследил за уходом Тенима, запомнив направление, в котором уехал молодой человек. Он уже готов был вернуться в лагерь, когда вдруг заметил, что Теним остановился. Зачем?
      Заинтригованный, он осторожно двинулся к телеге, но замер, увидев идущую к нему фигуру. Теним. Тот что-то нес на руке.
      — Помни, чему я тебя учил, Лихо, — ясно слышался в воздухе раннего утра голос Тенима. — Ведра с водой.
      Они находились на холме над лагерем работников. Построенная рядом дамба была одной из задумок Тарика. Теним подошел поближе. Подросток увидел птицу на его руке и мешок с небольшим количеством огненного камня на плече.
      Мальчик пустился было бежать, но было слишком поздно. Сокол взмыл в воздух и устремился вниз, в долину, к тщательно укрытому столу рядом с входом в шахту на котором стояли полупустые ведра с питьевой водой Соколу ничего не стоило перевернуть их, и вода потекла в шахту.
      Но это была лишь часть плана Тенима. Остальное прояснилось, когда он стал швырять куски огненного камня к основанию дамбы. Сначала они просто шипели, но вскоре в воздух взвилось пламя.
      Мальчик налетел на Тенима, сбил его с ног, но Теним был старше, сильнее и крупнее, он почти тотчас опомнился и набросился на мальчика с кулаками. Тот не отступал, даже когда дамба начала оползать из-за взрывов. Улучив момент, Теним сбросил остатки огненного камня в воду, что теперь лилась через дамбу, и снова набросился на противника.
      — Сколько же раз мне убивать тебя? — прорычал он, нанося удар кулаком под дых.
      За спиной у него раздался взрыв, послышался шум падающей воды. Дамба рухнула.
      Какое-то страшное мгновение мальчик стоял неподвижно — вода текла по склону холма прямо к складу огненного камня. Короткого замешательства хватило, чтобы пропустить удар, который сбил его с ног.
      Теним посмотрел на неподвижное тело. Рука его потянула нож из ножен. Еще два взрыва, почти одновременных, сотрясли утренний воздух, и он успел обернуться и увидеть, как на том месте, где был склад огненного камня, встает огненный шар. Из входа в шахту вырвался длинный язык пламени, послышались еще три приглушенных взрыва. На лице Тенима промелькнуло беспокойство, он посмотрел в небо. Соколиха возвращалась.
      Он сунул нож в ножны на поясе и поднял руку, на которую и села Лихо. Теним обмотал вокруг руки ее путы и надел ей на голову колпачок. Только тогда он перевел взгляд на распростертое тело.
      — Лежи-ка тут, — сказал он наконец. — Тогда они решат, что это сделал ты.
      С этими словами он зашагал прочь, уверенный, что только что стал самым богатым, самым влиятельным человеком Перна.

* * *

      Халлу разбудил низкий гул. Она вынырнула из спального мешка как раз вовремя, чтобы увидеть вспышку яркого света вдалеке.
      — Огненный камень, — заявила Халла. Она говорила сама с собой, только сейчас осознав, как ей не хватает болтовни ребятишек, которые всегда были на ее попечении. — Это и должно было случиться.
      Теперь она поняла, почему Теним украл телегу — чтобы возить огненный камень. Неужто сам его добывал? Да нет, это нелепо. И разве Веран не говорил ей, что Д'ган получает огненный камень непонятно откуда? Судя по звуку, этого источника больше не существует.
      Она свернула лагерь, забросила мешок на плечо и пошла на шум, полная решимости найти выживших.

* * *

      К Пеллару медленно возвращалось сознание. Он полежал некоторое время, не открывая глаз. Вдалеке слышались крики оставшихся в живых. Вблизи раздавались только мирные звуки утра. Все еще не открывая глаз, он попробовал пошевелить руками и ногами. Убедившись, что на этот раз ничего не сломано, он осторожно сел, морщась от боли в челюсти.
      «Сколько же раз мне убивать тебя?» — слышался в его голове голос Тенима. Нахлынули воспоминания.
      Он вспомнил схватку в ледяной реке, падение, вспомнил, как очнулся у берега реки со сломанной ногой. Дрожа от холода, он, собравшись с силами, вылез из воды прежде чем снова потерял сознание от усталости.
      Сколько времени он был на грани смерти, Пеллар не знал. Он ел червей, жуков, все, что мог засунуть в рот.
      Один раз ему пришлось драться с одичавшей собакой, решившей им пообедать, а в другой раз на него набросился цеппи, и он едва отмахался подобранным суком.
      Но наука Микала сослужила ему громадную службу, и в конце концов он выздоровел, хотя времени на это ушло невероятно много. Он нашел в реке целебные камни, в первую очередь кварц. Разложив их, как учил его Микал, он использовал их вибрацию для ускорения исцеления.
      Со временем он нашел жилистые побеги и крепкие ветки, сделал подобие лубка на руку и на ногу. Он едва пережил зиму в маленькой пещерке, питаясь сырой рыбой. Когда пришла весна, он стал ставить силки и, если в них попадалась дичь, ел досыта. К нему медленно возвращались силы.
      Но прошлое он помнил только отрывочно.
      Когда его нашли драконьи всадники, он сначала обрадовался, решив, что ему помогут. Но его бросили здесь, а холод Промежутка лишь усилил простуду, что глубоко засела у него в груди. Ему пришлось отлеживаться несколько дней.
      Он помнил, как обеспокоила его первая встреча с Тариком, хотя он и был благодарен ему за заботу. И какой бешеный гнев охватил его при встрече с Тенимом! Лишь осторожность удержала его от того, чтобы наброситься на более сильного противника прямо на месте.
      Но лишь вид соколихи заставил Пеллара вспомнить все. Эта птица убила Щебетуна. Лицо Пеллара осунулось от горя. Щебетун спас ему жизнь.
      «Зачем?» — с горечью подумал Пеллар. Ему стало немного лучше, он встал и осмотрел долину внизу, оглядел зеленую лощинку, в которой стоял. Вот лист для лечения ожогов. Вот трава для облегчения боли. А вот травки-холодилки он не видел.
      Торопливо, насколько позволяло избитое тело, Пеллар принялся собирать травки. Запасшись, похромал к лагерю. К своему ужасу, он увидел, что многие из выживших страшно обожжены. Некоторые не доживут до конца дня. У него не было лекарств для облегчения их страданий. Многие просто лежали на земле без сил или в безумии бродили вокруг. Ему нужна помощь.
      Может, позвать драконов?
       «Хурт', —робко подумал он, — мне нужна помощь».
      Ответ пришел немедленно. Тревожный, полный неподражаемой драконьей теплоты.
       «Где ты?»
      Пеллар окинул взглядом долину и закрыл глаза, воспроизводя образ в голове.
       «Мы летим», —ответил Хурт'.
      Ответ придал Пеллару сил. Он только-только дошел до ближайших палаток, когда небо над ним потемнело от драконов.
      Он бешено замахал руками огромному бронзовому, узнав Хурт'а.
      — Пеллар! — крикнул сверху Д'вин. Лицо его сияло от радости. — Мы думали, что ты погиб! — Он обвел взглядом округу. — Что случилось?
      Д'вин спрыгнул с шеи Хурт'а и скомандовал спешиться прилетевшим с ним всадникам.
      Пеллар замахал руками, показывая, что дощечки нет и ему не на чем писать. Он показал рукой на разрушенный лагерь и вдруг понял, что все уже изменилось: повсюду сновали всадники и обитатели Вейра, помогая обожженным и оглушенным.
      — У кого-нибудь есть дощечка для записей? — крикнул Д'вин, перекрывая шум.
      К ним подбежала молодая женщина в одежде всадника. В ее длинных черных волосах виднелась белая прядь.
      — Спасибо, Соня, — сказал ей Д'вин с улыбкой Она улыбнулась в ответ и поспешила заняться другой работой
      Д'вин отдал Пеллару дощечку и стал терпеливо ждать пока мальчик закончит писать.
      «Теним. Уничтожил огненный камень. Украл камень»
      — Он крал огненный камень? — изумленно спросил Д'вин. — Зачем?
      «Продавать», — написал Пеллар.
      — Продавать? — удивленно повторил Д'вин. Он помотал головой. — Это была шахта Д'гана?
      Когда Пеллар кивнул, Д'вин скривился.
      — Придется сообщить ему. — Он показал на зеленого дракона, парившего над долиной. — К счастью, П'лел говорит, что мы недалеко от наших границ.
      Пеллар показал на дощечку и торопливо написал: «Мне надо уходить. Меня привезли сюда люди Д'гана и заставили работать».
      — Он загоняет людей в шахты? — гневно нахмурился Д'ган.
      Пеллар кивнул и написал:
      «Теним привел сюда детей, чтобы те работали во вторую смену».
      — Детей?! — потрясенно воскликнул Д'вин и, чуть запнувшись, добавил: — Да и ты не намного старше.
      Небо снова потемнело от драконов.
      — Это наверняка Д'ган, — сказал Д'вин, глядя на приближающихся драконов. Снова посмотрел на Пеллара. — Думаю, тебе лучше исчезнуть, пока я не успокою его.
      Пеллар кивнул и зашагал прочь, к разрушенной дамбе. В груди его загоралась решимость: вместо того чтобы бегать от Д'гана, он выследит Тенима.

* * *

      Халла пришла к выходу из долины, как раз когда прилетела вторая группа драконов. Она долго смотрела на них, любуясь их красотой. Далеко не сразу она сумела отвести от них взгляд и всмотреться в происходящее внизу. Драконьи всадники и люди Вейра помогали раненым. В центре лагеря предводитель Телгар-Вейра говорил о чем-то с другим всадником, одетым в цвета Плоскогорья. Халла с изумлением узнала того самого всадника, с которым познакомилась на Встрече.
      Она осторожно спустилась в долину, надеясь незаметно подслушать разговор.
      Могла и не утруждать себя. Д'ган орал так, что Халла слышала каждое слово с расстояния в две длины дракона.
      — Это моя шахта! — орал Д'ган, — Мои рабочие! И пусть Плоскогорье не суется сюда!
      — Мы прилетели помочь, — ответил Д'вин не слишком громко, но очень твердо. Халла решила, что, несмотря на всю свою почтительность, всадник Плоскогорья еле сдерживает гнев. — И я сообщил тебе сразу, как узнал.
      — Да уж! — рявкнул в ответ Д'ган. — Прежде ты увел целую телегу огненного камня! Я не думал, что доживу до того дня, когда Вейры будут воровать друг у друга…
      — Мой лорд, — резко перебил его Д'вин. — Мы — драконьи всадники. Мы пришли предложить помощь, а не красть. — Он помолчал, обдумывая слова Д'гана. — И зачем нам увозить камень на телеге, если мы могли просто улететь с ним?
      — Не знаю, — раздраженно отмахнулся Д'ган. — Я знаю только, что следы тележных колес уходят в вашу сторону!
      Д'вин мгновение молчал — разговаривал с драконом, догадалась Халла.
      — Мой дракон обнаружил следы, о которых ты говорил. Я расследую это дело.
      —  Тырасследуешь? — взревел в ответ Д'ган. — Это случилось на землях Телгара, и займемся этим делом мы!
      — Поскольку телега сейчас в землях Плоскогорья, то выследить ее — наше дело, — отрезал Д'вин. Он поднял руку, предупреждая очередную вспышку гнева Д'гана — Однако мы будем рады твоей помощи.
      Д'ган промычал что-то нечленораздельное, затем рявкнул:
      — Хорошо! Ищите их сами.
      Д'вин коротко кивнул.
      Через мгновение Д'ган спросил:
      — Ну? И чего вы не уходите?
      Д'вин удивленно посмотрел на него.
      — Твоим работникам нужна помощь!
      — Оставь их, — сказал Д'ган. — Это дело Телгара, мы сами справимся.
      Д'вин не скрывал своего раздражения. Д'ган не привез обитателей Вейра, а его всадники продолжали парить в небе.
      — Я сказал — сами разберемся, — повторил предводитель Телгар-Вейра, барабаня пальцами по летному шлему. — Можешь улетать, командир крыла.
      Д'вин сдержал язвительный ответ и просто поклонился:
      — До встречи, предводитель.
      Д'ган коротко кивнул Д'вину и махнул рукой.
      Люди Плоскогорья неохотно оставляли своих пациентов, на их лицах читалась неприкрытая тревога, но по приказу командира крыла они расселись по драконам за спиной всадников. Драконы взмыли в воздух, построились и ушли в Промежуток.
      Когда драконы Плоскогорья улетели, Халла уже покидала долину. Она узнала все, что хотела. Ее путь лежал на северо-восток Высматривая следы тяжело груженной телеги, она подумала, что могла бы сдать Тенима всадникам, что лорд Феннер не о том ее просил и что Теним куда крупнее и опаснее ее. Но она решила его найти. Жалобные крики раненых лишь укрепили ее решимость. Она ускорила шаг.

Вейр Плоскогорье

      — Значит, шахта Д'гана уничтожена, — сказал Б'ралар, поднимая взгляд. Он сидел во главе стола в Зале совета. — И он еще ругался, что ты пришел на помощь?
      — Да, — ответил Д'вин. Он все никак не мог опомниться от стремительного развертывания событий после взрыва шахты огненного камня № 9.
      Предводитель Вейра тихо рассмеялся.
      — И все это время он рассказывал нам, что у него больше нет огненного камня.
      Д'вин улыбнулся.
      — Ну, и мы с ним не больно откровенничали. Б'ралар ухмыльнулся и кивнул.
      — Вижу, что не зря, — сказал он. — Тем более мы не знаем, что получится у наших горняков.
      — У них дела не так хороши, как у людей Д'гана, — заметил Д'вин. — Нам нужно больше опытных горняков, чтобы получать по тонне в день.
      — Так много? — сказал Б'ралар в почтительном удивлении.
      — Да, насколько я понял из разговора с Толдуром и Кристовом, — ответил Д'вин.
      Б'ралар посмотрел на Д'вина вопросительно.
      — Они говорят, что могут выдавать на-гора тонну в день, но это будет очень рискованно.
      — Хм-м-м, — протянул Б'ралар. Обвел взглядом командиров крыльев. — Значит, Плоскогорье на данный момент — единственный Вейр, на землях которого добывается огненный камень. — Он хмыкнул. — Представляю, что будет с Д'ганом, когда он узнает об этом.
      Командиры крыльев заулыбались.
      — Меня беспокоит этот Теним, — сказал Д'вин — Опасный тип, и он собирается использовать огненный камень так, как мы никогда и не представляли.
      — Надо схватить его как можно быстрее, — согласился Б'ралар.
      — Так что нам теперь делать? — спросил Д'вин. Голос его чуть задрожал при воспоминании о покалеченных и обожженных горняках. Более половины рабочих погибли — среди них и Тарик.
      Б'ралар поджал губы.
      — Сначала схватим его, потом решим.
      Остальные закивали. Б'ралар назначил патрули. Совет закончился, и лидеры Вейра разошлись по своим делам, кратко отдавая приказы.
      — Д'вин, задержись на минутку, — окликнул Б'ралар.
      Д'вин повернулся и выжидательно посмотрел на своего военачальника.
      — Для предводителя Вейра, — медленно проговорил тот, — мало сражаться с Нитями. Он должен уметь рассчитывать на много Оборотов вперед, но быть наготове в каждую минуту.
      — Потому я и рад, что не предводитель Вейра, — усмехнулся Д'вин.
      — Но предводитель Вейра присматривает и потенциального преемника, — ответил Б'ралар. — Ради блага Вейра.
      Д'вин покачал головой.
      — Предводитель, я желаю тебе долгих счастливых лет жизни.
      Б'ралар рассмеялся.
      — Спасибо, это сходится с моими намерениями. — Он вдруг помрачнел. — Но дни мои не бесконечны, как любого человека. — Он поймал взгляд Д'вина. — Не забывай моих слов и не делай ничего такого, о чем впоследствии пришлось бы пожалеть.
      Д'вин поклонился. Взглядом попросил позволения уйти. Б'ралар жестом отпустил его, качая головой. Он думал о непостоянстве юности.

* * *

      Толдур и Кристов очень удивились появлению Д'вина в их лагере и помрачнели, когда он объяснил, почему прилетел.
      — Ну, тут мы в относительной безопасности, — заявил Толдур после краткого раздумья. — У нас есть вода, а камень хранится в крепком складе.
      — Все равно Теним может взорвать нашу шахту, — возразил Кристов.
      Известие о гибели отца — после долгих месяцев, на протяжении которых он считал его погибшим, — не сразу уложилось у него в голове. И чтобы отвлечься от грустных дум, он решил погрузиться в работу.
      — Только если мы ее охранять не будем.
      — Мы можем заложить еще одну шахту, — сказал Кристов. — Может, научим других, а сами будем заниматься только добычей огненного камня?
      Толдур покачал головой.
      — Не знаю, кто согласится работать, особенно после того, как все узнают, что Тарикова шахта взорвалась.
      — Но как тогда будут тренироваться драконьи всадники? — показал Кристов на Д'вина и всадников. — А если они не смогут учиться, что будет, когда Алая Звезда вернется?
      — О, — кротко ответил Д'вин, — думаю, драконы обрадуются возможности немного отдохнуть от огненного камня.
      За спиной у него одобрительно загудел Хурт'. Д'вин обернулся к шахте:
      — Как вы тут?
      — Да неплохо, — сказал Толдур. — Но Кристов прав — двое в лучшем случае поднимут тонну в день, сколько бы ни помогали люди Вейра.
      Кристов досадливо поморщился и пробормотал что-то вроде извинения.
      — Тут нечего извиняться, — горячо ответил Д'вин. — Вы с Толдуром прекрасно работаете. Если бы другие горняки…
      Кристов кашлянул, и Толдур с горечью прервал драконьего всадника.
      — В чем дело? — спросил Д'вин.
      Толдур расправил плечи, вздохнул и ответил:
      — Мы послали письмо мастеру Брайтеллу с просьбой подыскать еще горняков.
      — Правда? Здорово! Толдур покачал головой.
      — Мастер сказал, что желающих нет.
      — А это было еще до того, как узнали про взрыв шахты, — добавил Кристов.
      — И, всадник, — сказал Толдур, — прежде, чем ты за дашь этот вопрос, — никто из ваших тоже желания не высказал.
      Д'вин кивнул и задумчиво погладил подбородок.
      — Придумаем что-нибудь, — сказал он наконец.

* * *

      — Пусть начинают работать в десятой шахте, — отрезал Д'ган. — Если не выйдет — пусть восстанавливают старую, № 9.
      — Предводитель, никто из оставшихся в живых и на ногах не стоит, куда уж им работать, — доложил целитель К'рем.
      Д'ган ожег ядовитым взглядом Л'рата, командира крыла, который должен был охранять лагерь.
      — Ты кого-нибудь из них нашел?
      Л'рат униженно покачал головой.
      — Нет, предводитель. Наши всадники обшарили все вокруг, но пока ничего не нашли.
      Д'ган закипал.
      — Не убей мы столько времени на раненых, у нас и здоровые не разбежались бы!
      — Не думаю, чтобы они вышли на работу. Слишком страшна угроза взрыва, — ответил Л'рат, разводя руками.
      — Но ты ведь их упустил, так что откуда нам знать? — зло ответил Д'ган. — Ты их упустил, вот ты им замену и найдешь. Для начала нам нужно два десятка.
      — Но, мой лорд, холдеры говорят, что Изгоев в холдах не осталось, — возразил Л'рат.
      — Так найди, — приказал Д'ган. — Сделай,в конце концов. Эти бесполезные холдеры всегда в чем-то да замешаны.
      Л'рат хотел было возразить, но окрик Д'гана заставил его замолчать:
      — Что ты стоишь? Иди ищи работников!
      Л'рат неохотно кивнул. Бросил умоляющий взгляд на целителя Вейра, который отвел глаза. Коротко кивнул Д'гану и ушел.
      — Нам нельзя без огненного камня, — пробормотал себе под нос Д'ган. Он поднял взгляд, ища поддержки у К'рема. — Без него Перн обречен.
      — Да, мой лорд, — согласился К'рем, — но я все думаю — а попроще способа нет?

* * *

      Стук, пробудивший Сидара, был приятнее зрелища фигуры, возникшей на пороге.
      — Ты спятил? — прошипел он. — За тобой весь Перн охотится!
      Теним усмехнулся и протиснулся мимо хозяина дома. Подошел к очагу, вытянул руки над огнем.
      — А весь Перн не охотится за огненным камнем? — как бы между прочим спросил он.
      — Огненным камнем? — недоверчиво спросил Сидар. — Они добывают достаточно на шахте Плоскогорья.
      Теним был рад, что стоит к Сидару спиной, потому что кровь мгновенно отхлынула от лица.
      — Плоскогорья?
      — Да, идиот, — рявкнул Сидар. — Тариков ублюдок роет ее с последней Встречи.
      — Правда? — обернулся Теним, совладав наконец с лицом.
      — Конечно, — сказал Сидар. Он сгреб Тенима за ворот и поднял со стула, подталкивая его к дверям. — А теперь вали отсюда и больше не появляйся.
      Теним обернулся.
      — Не приходить больше? — спросил он с убитым видом.
      — После всего, что мы вместе совершили?
      — Если снова появишься, мои ребята с тобой разберутся, — пообещал Сидар.
      — Не хотелось бы, — кивнул Теним. Он снял с плеча мешок и что-то там нашарил. — Поскольку ты был мне хорошим товарищем, я кое-что припас для тебя. Скажем, подарочек на прощание. — Он огляделся по сторонам, увидел кувшин. — Мне взамен всего-то водички надо.
      Сидар наблюдал за ним настороженно. Теним вытащил кусок камня.
      — Это ж просто камень, — сказал Сидар. — На кой он мне сдался?
      Теним швырнул ему камень, и Сидар инстинктивно его поймал. Теним шагнул в сторону, налил воды в кружку.
      — Это не обычный камень, — ответил Теним. — Огненный.
      Сидар непонимающе смотрел на огненный камень.
      — Моей воды он не стоит, — проворчал он. — Иди-ка отсюда.
      — Он очень ценный, — все так же ровно проговорил Теним.
      Сидар презрительно фыркнул.
      — Тебе не по нраву мой подарок? — печально произнес Теним.
      — Ни он, ни ты, — отрезал Сидар. — А теперь вали.
      — Да, но это непростой камень, — улыбнулся Теним. Он сделал вид, что пьет, затем скривился. — И стоит он куда больше воды.
      Он выплеснул кружку в лицо Сидару.
      — И еще он смертоносен, — добавил Теним, попятившись от Сидара.
      Тот издал придушенный крик и отшатнулся. Упал. Теним продолжал как ни в чем не бывало:
      — Если газ не взрывается, то сжигает легкие и воздух в них. Смерть быстрая, хотя и болезненная.
      Теним смотрел на бьющегося в конвульсиях Сидара, пока тот не затих. Покачав головой, пошел к дверям. Обернулся на пороге с последним советом:
      — Надо было покупать, пока возможность была.
      Оказавшись снаружи, Теним вернулся к своей телеге, что стояла под навесом позади дома Сидара. Он распряг животных, поставил их в стойла, накормил и напоил, насвистывая себе под нос. Осмотрел здешних верховых животных. Наконец выбрал одного скакуна, оседлал, навьючил на него спальный мешок, дорожную скатку и соколиные опутенки и устремился в ночь, на север, к Вейру Плоскогорье.

* * *

      Халла ругательски ругала себя. Она потеряла след Тенима в Кеоге — пришла туда через три дня после того, как было найдено тело холдера. Халла сама нашла украденную телегу и смертоносный груз огненного камня, но ушла прежде, чем Д'ган прибыл наблюдать за разгрузкой похищенного.
      Теперь у Тенима была лошадь и фора в три дня.
      Халла подумала: а чьи же тогда другие следы, что попались ей на пути? Почему они повели на запад, когда Теним свернул на юг? Однако у нее была своя задача, которую поставил перед ней лорд Феннер. Пока ее надежды найти Изгоев не оправдались, как и надежды совершить правосудие над Тенимом.
      — Так что же мне теперь делать? — спросила себя Халла.
      На запад, решила она.
      На окраине города она нашла торговый караван. Ее согласились взять сразу же, едва она назвала имя Тарри.
      — Тарри хорошо отзывалась о тебе, — сказала ей караванщица, показав на своего файра-вестника.
      Они остановились на ночевку на полпути к Плоскогорью. Тепло укутанная Халла сидела вместе с торговцами у костра и слушала их разговоры.
      — Так как там дела на шахте огненного камня? — спросил один.
      — Да не лучше, чем у Д'гана, — ответил второй.
      — Но я слышал, у них настоящие горняки работают, — сказал первый.
      Второй фыркнул.
      — До первой ошибки.
      Остальные горько рассмеялись.
      — А тогда что? Что будет, если больше никто не пойдет его добывать?
      — Всегда найдутся Изгои.
      — Я слышал, — шепотом сказал один, — что Д'ган хватает всех, даже не Изгоев, чтобы работали на новой шахте!
      — Ты что несешь!
      — Жуть какая!
      — Говорят, что на старой шахте во время взрыва половина шахтеров сгорела!
      — Я слышал, это сделал один Изгой в отместку.
      — Нетрудно представить — когда с тобой так обращаются!
      — А не надо Изгоем становиться, тогда и работать так не придется, — проворчал еще один.
      Халла еле удержала руку, потянувшуюся ко лбу.
      — Не всегда есть выбор.
      — Как это? Разве их не по суду Изгоняют?
      — Суд зависит от лорда-холдера, а они люди разные. Люди согласно закивали. Вскоре разговор перешел на другие темы, и Халла пошла спать, только сначала спросила:
      — А никто не знает, где эта вторая шахта?
      Старшие переглянулись, затем один ответил:
      — Высоко в горах, близ Плоскогорья. Говорят, туда могут добраться только драконы.

* * *

      Пеллар спешил изо всех сил. Ему очень повезло — он нашел лодку и по реке добрался до ближайшего относительно крупного холда. За то, что он согласился сторожить по ночам, его взяли на борт бесплатно. Вот только сначала ему пришлось показать лоб — искали Изгоев.
      — Мне-то все равно, — оправдывался лодочник, — но, говорят, Телгар за каждого Изгоя платит.
      Пеллар изобразил вежливое недоумение, побуждая его продолжать.
      — Я слышал, что приказ отдал сам предводитель Д'ган. Он просто взбесился, узнав, что Вейр Плоскогорье заложил свою шахту. Сдастся мне, он думает, будто у него монополия на огненный камень.
      Не дождавшись реакции, лодочник спросил:
      — Почему ты молчишь, парень?
      Пеллар распустил ворот и показал, будто кто-то душит его. Объяснение оказалось удовлетворительным, но лодочник больше ничего рассказывать не захотел, и всю дорогу они с Пелларом промолчали на пару.
      Расстались они у развилки реки, путь лодочника лежал дальше по течению, а Пеллар решил проверить, сумеет ли он добраться до Вейра Плоскогорье самостоятельно.
      После нескольких трудных дней он выяснил, что горы вокруг Плоскогорья холодны, суровы и негостеприимны. Гроза лишила его последних надежд прибыть в Вейр неожиданно для его обитателей и заставила встревожиться за свою жизнь.
       «Хурт'», —сдался наконец Пеллар.
      Гроза разбушевалась настолько, что Д'вин сумел помочь ему только одним — сбросил мешок с хлебом и вареньем. Несмотря на яркую раскраску, мешок пришлось искать больше часа. Пеллар присмотрел укрытие на ночь и поел, наслаждаясь каждым кусочком.
      — Надо было с Хурт'ом сначала поговорить, а не лезть напролом со всей дури, — сурово выговорил ему Д'вин на другой день, когда погода снова улучшилась и всадник смог приземлиться.
      Пеллар кивнул, неохотно соглашаясь.
      — И что ты тут делаешь? — спросил Д'вин. Пеллар рассказал ему о Тениме и своих тревогах по поводу новой шахты.
      — Согласен. Мы тоже в тревоге, — сказал Д'вин. — Как и мастер Зист, который, кстати, шлет тебе горячий привет и просит не угробиться в очередной раз.
      Пеллар поморщился. Он вытащил заметки, которые писал по дороге, и протянул листки Д'вину.
      — Я позабочусь, чтобы к ночи они были у Зиста, — Д'вин сложил и спрятал листки.
      Пеллар поблагодарит его улыбкой.
      — А что нам с тобой делать?
      Пеллар заранее написал ответ на этот вопрос, так что просто протянул дощечку.
      «Отвези меня к шахте. Я буду сторожить». Д'вин покачал головой.
      — У нас достаточно стражи, — сказал он. — Думаю, тебе следует отправиться к мастеру Зисту.
      Пеллар покачал головой и написал: «Я могу читать следы».
      Д'вин хорошенько обдумал предложение и отказал:
      — Только с разрешения предводителя Вейра и мастера Зиста.
      Пеллар с мрачной решимостью покачал головой.
      «Я должен сделать это ради Щебетуна».
      Он не сводил с Д'вина полных слезами глаз, пока тот не кивнул. Печально улыбнувшись, Пеллар дописал:
      «Не говори никому о том, что я буду сторожить», Д'вин надолго задумался.
      — Ладно, — сказал он в конце концов. — Но я беру с тебя обещание: если что-то хотя бы заподозришь, зови Хурт'а, Только в этом случае я соглашусь.
      Пеллар кивнул и написал на дощечке:
      «Это входило в мои планы»,
      — Входило в твои коварные планы, укоризненно сказал Д'вин. Надеюсь, что нам не придется потом об этом пожалеть.

* * *

      Когда Теним нашел шахту огненного камня, заложенную в Плоскогорье, он не знал, ругаться ему или смеяться. Камень там добывали Тариков ублюдок и еще один из горняков Наталон-кемпа. Вот ведь повезло! Он отомстит им за все, а заодно и Тарикова ублюдка изведет! С другой стороны, он был просто взбешен, увидев, как эффективно работают Кристов и второй горняк и сколько камня они выдают на-гора. Хуже того, их обхаживали, словно лордов-холдеров! У них был теплый каменный дом, насосы, сделанные мастерами-кузнецами, рельсы, которые проложили не они, а обитатели Вейра, они были очень хорошо одеты, да и нудной работой, вроде упаковки и погрузки, занимались не они.
      Но самую настоящую бурю смешанных чувств вызвало в нем то, что шахту денно и нощно охраняли. За два дня слежки Теним ни разу не видел, чтобы шахта осталась без пригляда. Только — ха! — стерегли ее старики и старухи, которые не способны были оказать ему реальный отпор. Драконьи всадники слишком самоуверенны, решил Теним, и за это они заплатят — заплатят ему лично и весьма дорого.
      Несмотря на охрану и тщательную организацию работы, они ошиблись в главном — в том, что сумеют уберечь свою драгоценную шахту от действительно предприимчивого человека. У него есть план. И он осуществит его, как только горняки спустятся в шахту в первую смену. И вот тогда к нему прислушаются даже драконьи всадники.

* * *

      Пеллар не винил себя за то, что слишком поздно обнаружил след Тенима. Теним явно научился заметать следы гораздо лучше, чем когда Пеллар столкнулся с ним в первый раз. А сейчас из осторожности он и вовсе передвигался только по ночам. Впрочем, ночью Тенимова соколиха спала, и Пеллар мог не бояться хотя бы птичьих острых глаз.
      Теним опережал его на несколько дней. К тому же, добравшись до шахты, он почти перестал двигаться — перемещался только от места лежки до наблюдательного пункта, так что засечь его след стало почти невозможно.
      Пожалуй, Пеллар вообще не нашел бы его, если бы не решил твердо, что Теним обязательно нападет на шахту Кристова. Подхлестываемый этой мыслью Пеллар стал выискивать место, откуда Тениму легче всего наблюдать и осуществить нападение.
      Он, правда, не понимал, как Теним намеревается провернуть такое в одиночку, но дожидаться беды не собирался. Ему нужно было только, чтобы Теним сделал первый шаг, и тогда он тут же его найдет.
      Но Пеллар не принял в расчет соколиху Тенима, Лихо.
      Первый признак нападения он заметил перед рассветом, когда на площадке началось непонятное шевеление. Вскрикнул дракон — сначала от неожиданности, а затем от боли — на него набросилась соколиха и стала рвать ему бок Всадник напрасно старался ее отогнать.
      Суматоха разбудила людей, ночевавших в доме, они высыпали наружу — узнать, что случилось.
      — Стой тут! — крикнул охранник постарше своему напарнику-подростку. — Пойду посмотрю, что там. Толдур с Кристовом тоже выскочили из дома.
      — Идите! — торопил людей Толдур. — Мы проверим шахту.
      Пеллар смотрел на вход, не понимая, чего хотел добиться Теним, натравив соколиху на дракона.
      И тут Лихо начала вторую атаку. Пеллар едва успел заметить летящую с утренних небес точку тьмы, прежде чем понял, что происходит. Когда он бросился на помощь, охранник уже катался по земле, прикрывая голову руками от острых когтей.
      Пеллар помчался ко входу в шахту. Не успел он пробежать и половины пути, как из укрытия Тенима к шахте полетел какой-то крупный предмет.
       «Хурт', на помощь!» — закричал Пеллар, и одновременно кто-то другой заорал:
      — На помощь!
      На мгновение Пеллару показалось, что это кричит он сам, что в момент опасности он обрел голос. А затем он понял, что голос принадлежит не ему. И в это мгновение Лихо с пронзительным криком рухнула с неба на затылок Пеллара.
      Но Пеллар был наготове. Он извернулся, выхватил нож и упал на колено, выставив лезвие над головой.
      Со страшным криком соколиха наделась на нож, осыпав Пеллара перьями и забрызгав кровью.
      — Ты! — выскочил из убежища Теним.
      Когда Пеллар повернулся к противнику, у него за спиной раздался грохот, и спину опалило пламя. Пеллар бросился сквозь стену пламени в шахту, несмотря на смертельную опасность позади.
      Он нагнулся и нащупал чью-то руку. Потянул, но тело не поддавалось. Затем вдруг, словно от толчка, рывком уступило его усилиям. Пеллар оттащил пострадавшего в сторону от входа и уже был готов вытаскивать другого горняка, когда произошел новый, более мощный взрыв, который сбил Пеллара с ног.
      Он попытался встать, но кто-то грубо схватил его за плечо. Он обернулся и увидел взбешенное, окровавленное, обожженное лицо Тенима. Нож Пеллар потерял. А Теним был прямо перед ним.
      — Лови! — крикнул кто-то сзади. Пеллар извернулся одним гибким движением поймал летящий нож и снова обернулся к Тениму.
      — Ты убил мою птицу! — перекрывая рев пламени, вскричал Теним и бросился с ножом на Пеллара.
      Удар пришелся в пустоту. Пеллар упал на колено и выбросил вперед руку с зажатым в ней ножом. Лезвие вонзилось в грудь Тениму. Теним дернулся, разинув от удивления рот, Пеллар быстро вырвал нож и ударил еще раз, выше, в горло Тенима.
      «А это тебе за Щебетуна», — с яростью подумал он.
      Когда на него хлынула горячая кровь, Пеллар отпрянул. Теним мертвым упал на землю. Пеллар обернулся, чтобы узнать, кто бросил ему нож и кого ему удалось вытащить.
      Но это движение — на фоне жара и потрясения — оказалось последней соломинкой в его ноше. Он упал без сознания.

Вейр Плоскогорье

      — Не дергайся, — негромко произнес незнаемый ласковый голос, едва Кристов приоткрыл глаза. На шее его и виске лежала холодная ткань. — Лежи спокойно, чтобы лечение подействовало.
      Перед затуманенными глазами проявилось лицо. Это было лицо молодой женщины с оливковыми глазами, обрамленное длинными темными волосами, которые казались еще темнее из-за длинной белой пряди, спадавшей на лоб.
      — Я Соня, — сказала она. — Тебе повезло, Кристов. Ты остался жить.
      Кристов заморгал и попытался сесть, но Соня удержала его, властно повторив:
      — Я сказала — лежи.
      Кристов подчинился. У него не было ни сил, ни желания противиться.
      Где он? Что случилось? Он огляделся по сторонам, напрягая зрение.
      Не шахта и не его дом. Он заметил травы в банках, принюхался — это была комната целителя.
      — Если не будешь двигаться, — сказала целительница, — ожоги, скорее всего, пройдут быстрее.
      Ожоги? Кристов поморщился и зажмурился. Они с Толдуром, вспомнил он… и распахнул глаза, надеясь получить ответ на невысказанный вопрос.
      — Отдыхай, — сказала Соня. — Пройдет не менее трех семидневок, а то и целый месяц, прежде чем ты встанешь на ноги. Огненный камень оставляет мерзкие ожоги. Если будет слишком сильно болеть, — продолжала она, — дам тебе успокаивающего.
      Огненный камень? Шахта? Кристов вспомнил внезапный жар, крики изумления и боли, и еще кто-то тащил его… Толдур? Что случилось?
      После того как Соня промыла его раны, он заснул.
      Последней мыслью на грани тревожного сна было осознание того, что Соня обрабатывала пострадавшую половину его лица, не касаясь уха. Что с ухом?

* * *

      — И что теперь будет?
      Вопрос испугал Д'вина. Он ожидал, что вдова Толдура ударится в слезы, упадет на землю, содрогаясь от рыданий при виде взорванной шахты и могилы мужа.
      — Никто не потревожит этого места, — утешил он ее.
      Аларра вскинула голову, показывая, что он неверно ее понял:
      — Я о драконах и огненном камне. Д'вин покачал головой и развел руки.
      — Шахта уничтожена…
      — Значит, заложим другую.
      — Мы так и хотели, — твердо кивнул Д'вин, изучая лицо вдовы Толдура.
      Аларра верно истолковала его взгляд и чуть заметно кивнула.
      — Всадник, я вдова горняка, и ниша у нас была одна на двоих, — сказала она. По ее губам скользнула слабая улыбка.
      — Будь я покрепче, Толдур взял бы меня в шахту.
      Д'вин удивился и не сумел этого скрыть.
      — Он был особенный человек, — сказала Аларра.
      — А особенному человеку нужна особенная жена, — донесся новый голос.
      Аларра и Д'вин обернулись на голос и увидели Соню. Ее густые волосы были стянуты в хвост на затылке. Она протянула руку Аларре:
      — Вы, наверное, жена Толдура? Аларра кивнула.
      — Да, драконья госпожа. Чем могу помочь? Соня помотала головой и рассмеялась.
      — Я не всадница, я просто живу в Вейре. Я помогаю отцу, а он целитель Вейра.
      — Кристов? — коротко спросила Аларра.
      — Выживет, — сказала Соня. — У него сильно обгорела шея и левая сторона лица. — Она глубоко вздохнула и добавила: — Он думает, что это Толдур вытащил его и закрыл собой.
      Аларра ахнула и быстро прикусила губу, затем дрогнувшим голосом проговорила:
      — Он мог бы. Он любил паренька, как собственного сына. — Она глубоко вздохнула и выпрямилась, решительно глядя на Д'вина. — Мой лорд, я вдова Толдура и готова занять его место. Когда начнем?
      Д'вин не смог придумать ответа и умоляюще обернулся к Соне.
      — Сначала, думаю, надо обсудить все варианты, — сказала она, показывая на ожидающих отлета драконов. — Возможно, это лучше будет сделать в Вейре.

* * *

      — Ничего? Ни следа? — Д'ган раздраженно колотил кулаком по столу в такт своим словам. — Как это — ни следа?
      — Они копали в пяти различных местах — и ничего не нашли, — сказал К'рем.
      — А те двенадцать Изгоев погибли в завале, — добавил другой командир крыла.
      Д'ган побагровел, готовый взорваться, но взял себя в руки и выдохнул. Обвел взглядом всех командиров крыльев и сказал тихим твердым голосом:
      — Без огненного камня драконы не смогут выдыхать пламя. Без пламени Нити будут зарываться в землю. Если зароется много Нитей, Перну конец.
      — Мастер-горняк…
      — Ничего не знает, — зарычал Д'ган. — Нам просто надо побольше Изгоев…
      — А если они уже кончились? — тревожно спросил К'рем.
      — Найдете, — отрезал Д'ган. — Всегда найдутся кандидаты в Изгои. — Он оттолкнул стол обеими руками и встал. — Драконьим всадникам нужен огненный камень, чтобы служить Перну. И мы его получим.

* * *

      — Д'ган ищет новых шахтеров, — мрачно сказал Зист Муренни, переведя в слова грохот барабанов, прервавший их спор.
      Муренни презрительно фыркнул.
      — Я не понимаю, как его Калот' сумел нагнать королеву Лины. — Он покачал головой и добавил: — Говорят что брачный полет выявляет лучшего предводителя Вейра, но…
      — Ну, — сказал Зист, — ты сам знаешь, как это было Д'ган был сильнейшим всадником Айгена, и казалось очевидным, что два Вейра должны объединить своих бронзового и золотую.
      Муренни поглядел на него с упреком:
      — Между прочим, это моя теория.
      — А никакая другая не подходит, — пожал плечами Зист.
      Он посмотрел на песочные часы, которые перевернул только что, и задумчиво прищурился на мастера-арфиста. Возможно, в конце концов он проиграет спор.
      Но нет! Торопливый стук в дверь оповестил о прибытии самого нового ученика Зала Арфистов.
      Зист позволил себе улыбнуться и переглянулся с Муренни, а тот пожал плечами и предупредил:
      — Ты же не знаешь, он ли это.
      Зист просто улыбнулся чуть шире, и мастер-арфист позвал:
      — Заходи.
      — Мастер, — выпалил Киндан, тяжело дыша после сумасшедшего бега к жилищу мастера-арфиста. — Это правда? Зист позволил себе насладиться мгновением триумфа, затем обернулся к Киндану и спросил:
      — Что — правда?
      — Толдур и Кристов, — ответил, глотая ртом воздух, Киндан. — На шахте в Плоскогорье?
      — Ты ведь уже слышал сообщение, — сказал Зист слегка укоризненным тоном.
      Он вдруг испугался, не пришел ли Киндан позлорадствовать над смертью Кристова. Но от следующих слов Киндана он испытал огромное облегчение.
      — Как я могу помочь?
      — Ты можешь помочь, собрав все сведения по добыче огненного камня, — сказал Муренни, привлекая внимание Киндана. Он показал на Зал Архивов. — Начнешь здесь и, если понадобится, посмотришь Записи мастера-горняка, Записи Телгара — все документы, на которые найдешь отсылку. Нам нужно все об огненном камне.
      У Киндана глаза полезли на лоб, челюсть отвисла. Но ошеломление длилось всего мгновение. Затем он закрыл рот и кивнул:
      — Прямо сейчас и начну.

* * *

      — Теперь можешь посмотреть, — сказал целитель Вейра, вложив зеркальце в правую руку Кристова.
      На выздоровление мальчика ушел почти целый месяц.
      Кристов с облегчением узнал в зеркале собственное лицо. Повертел головой — и увидел страшную пятнистую кожу, обтянувшую левую сторону его головы, где некогда были волосы и ухо. Пламя взрыва сожрало плоть.
      — Шрамы украшают драконьего всадника, — сказал Д'вин, входя в комнату.
      Соня приветливо улыбнулась. Драконий всадник ответил ей горячей улыбкой.
      Кристов повернул обезображенную голову к Соне и спросил:
      — Ты тоже так думаешь?
      — Нет, — призналась Соня. — Но я смотрю в сердце человека, а не на его лицо.
      — Как бы то ни было, я не всадник, — сказал Кристов, ни к кому конкретно не обращаясь.
      Д'вин пропустил его слова мимо ушей и повернулся к целительнице.
      — Он в порядке?
      — Вполне.
      Д'вин кивнул и снова повернулся к Кристову:
      — Почему бы тебе не прогуляться со мной? Я хотел показать тебе то, ради чего ты стольким пожертвовал.
      Кристов неохотно пошел за бронзовым всадником.
      У выхода Д'вин обернулся и сказал:
      — Соня, а ты не хочешь пройтись с нами?
      Соня бросила на него странный взгляд, обменялась взглядами с отцом, тот кивнул, и девушка вышла вместе с молодыми людьми. Глаза ее блестели.
      Кристов чувствовал, как неудобно натянулась кожа на левой стороне лица и шеи.
      — Кожа через некоторое время растянется, — сказала Соня, перехватив его руку, когда он потянулся было растереть болезненные участки. — Лучше ее не тревожить. Отец даст тебе мазь, чтобы смягчать кожу.
      Когда они вышли в чашу Вейра, мальчик с раздражением заметил, что ему больно морщиться, а когда он поднимает голову, кожу саднит. Но эти мелочи не шли ни в какое сравнение с открывшимся перед ним видом и в одно мгновение выветрились из головы.
      Драконы!
      Золотые, бронзовые, коричневые, синие, зеленые — все парили в искусном узоре над чашей, расчерчивая землю тенями от крыльев.
      От группы всадников, наблюдавших за воздушными трюками товарищей, отделился пожилой мужчина.
      — Они приветствуют тебя, — сказал он Кристову, коротко поклонившись.
      Кристов только и сумел что кивнуть в ответ, не способный оторвать глаз от зрелища в вышине. Сколько драконов! Крутятся, переворачиваются, делают пируэты, набирают высоту, уходят в пике — словно вдруг радуга разлетелась по всему небу!
      На мгновение Кристов представил себя на спине дракона, свободно парящего в облаках. Он почти ощущал это.
      Почти.
      — Они прекрасны.
      — Да, верно, — согласился мужчина.
      Кристов оторвал взгляд от воздушного танца. Незнакомец был сед, с обветренным лицом, худым изможденным телом, но держался он так, что вызывал безусловное почтение. У Кристова расширились глаза, когда он увидел шнур на его плече.
      — Предводитель Вейра, — выдохнул Кристов. Он встряхнулся, сразу разозлившись на возникшую в шее боль.
      — Простите, я не хотел быть невежливым.
      — Все в порядке, — сказал предводитель Вейра Плоскогорье и улыбнулся. Он протянул руку, и Кристов пожал ее. — Я Б'ралар.
      — Предводитель Б'ралар, — низко поклонился Кристов. — Спасибо за доброту.
      Б'ралар знаком попросил Кристова выпрямиться, сказав:
      — Это нам следует тебя благодарить и славить. Кристов так изумился, что Б'ралар рассмеялся.
      — Не будь тебя, мы бы остались без огненного камня.
      — Но шахта уничтожена! — воскликнул Кристов. — А в Телгаре тоже шахты нет. — Только сейчас до него полностью дошел смысл сказанных им слов. Тогда он расправил плечи и сказал: — Я готов начать все заново, предводитель Вейра.
      Б'ралар долго смотрел в глаза Кристову и наконец ответил:
      — Вижу, что ты готов. Но мне кажется, тебе следует задержаться у нас еще на некоторое время. — Кристов попытался возразить, но Б'ралар не позволил. — Благодаря тебе у нас огненного камня хватит минимум на месяц. — Он обвел рукой Вейр. — А пока мы хотели бы предложить тебе наше гостеприимство в благодарность за все, что ты сделал. Не спорь, пожалуйста. Это наш долг.
      — Но…
      — Пойдем на площадку Рождений, — перебил его Д'вин, решительно положив ему руку на плечо. — Там двадцать три яйца вот-вот начнут трескаться.
      — Да, идите! — согласился Б'ралар.
      Несколько мгновений — Кристов успел по дороге мельком увидеть семь высоких пиков Плоскогорья окружавших плато, от которого и пошло название Вейра — и они оказались в темном коридоре, ведущем к площадке Рождении.
      Соня, которая отстала было, чтобы поболтать с кем-то из местных жителей, догнала их на середине пути.
      — Гарирт'а купается, — сказала она, подбежав. — Я воспользуюсь моментом, чтобы проведать ее яйцо.
      Д'вин хмыкнул.
      — Незачем, твой отец уже сказал, что оно в порядке. — Кристову он объяснил: — Мы боялись, что на одном яйце трещина, но оказалось, это просто необычное пятно.
      — Мое яйцо, — заявила Соня, проведя пальцами по белой пряди. Д'вин не смеялся. Чуть тише она проговорила:
      — Может, это последняя королева Гарирт'ы.
      — Ты же не знаешь, — сказал Д'вин.
      — Джессала болела два последних Оборота, — сказала Соня. — И последний брачный полет Гарирт'ы был коротким и низким.
      — Гарирт'а сильна.
      — Она сильна настолько же, насколько сильна ее всадница, — ответила Соня, покачав головой.
      Остаток пути по туннелю до площадки Рождений они прошли в молчании.
      Темнота, вместо того чтобы сгущаться, начала рассеиваться. Кристов ахнул. Площадка Рождений была освещена не хуже чаши Вейра снаружи.
      — Здесь есть система зеркал, направляющих свет на площадку Рождений, — объяснил Д'вин, заметив изумление Кристова. Он покачал головой, вспоминая свою юность. — Сделаны из какого-то металла. Когда становится темно, младшие ученики их полируют.
      — Некоторые чаще остальных, — хмыкнула Соня, искоса поглядев на Д'вина.
      Д'вин отмахнулся от подколки, признавшись Кристову:
      — Наш наставник припасал это занятие для меня.
      Соня насмешливо фыркнула, но промолчала. Ее легкомыслие угасло, когда взгляд устремился к дальнему углу площадки Рождений.
      — Только двадцать три, — печально сказал Д'вин. — Будь Гарирт'а помоложе, было бы больше.
      Яйца высотой были по грудь Кристову. Сложенные вместе, усыпанные крапинками, они блестели, завораживая круговертью света.
      Соня бросилась вперед, к яйцу, которое лежало чуть в стороне от прочих.
      — Она надеется, что это золотое, — тихо шепнул Кристову Д'вин, — но обычно королевы откатывают королевские яйца подальше. Соня говорит, что это признак слабости Гарирт'ы и что королева просто не в силах откатить яйцо в сторону.
      Кристов кивнул, раздумывая, как бы повежливее ответить.
      — Если это не яйцо королевы, — продолжал Д'вин, — а Гарирт'а умрет, то у нас не останется королевы, как у Айгена.
      — И Плоскогорье объединится с Телгаром? — забеспокоился Кристов.
      Д'вин рассмеялся, покачав головой.
      — Не думаю, что предводитель нашего Вейра Б'ралар согласится на такое, — сказал он. — Нет. Думаю, Мы заключим сделку на яйцо королевы. — Он помрачнел, добавив: — Но яйцо, несомненно, будет из Телгара, и мы окажемся в долгу перед ними.
      Кристов вопросительно глянул на него.
      — Нам придется, — объяснил Д'вин, — допустить к нашим брачным полетам бронзовых Телгара.
      — Значит, вы все же надеетесь, что это золотое яйцо, — заметил Кристов.
      — Я — да, — ответил Д'вин. Он показал на другие яйца, лежавшие за спиной у Сони, которая тщательно исследовала странные полосы на самом большом яйце. — Почему бы тебе не осмотреть остальные, пока мы здесь?
      Кристов в тревоге глянул на яйца, затем снова на Д'вина. Соня оторвалась от осмотра и обратилась к Кристову:
      — Ну, хочешь получить еще один шанс?
      — Но… — Кристов хотел сказать столько, что не смог вымолвить ни слова.
      — Все пробуют, — сказала Соня. — И ты заслужил право.
      Значит, вот о чем говорил предводитель Вейра, понял Кристов. Он с тоской посмотрел на яйца, лежавшие всего на расстоянии длины дракона. Свет играл на них, как на бесценных сокровищах. Не осознавая, что делает, он протянул к ним руку, словно чтобы схватить, — но ничего не произошло.
      — Тебе нужно подойти поближе, — весело сказал Д'вин. Но только он сделал знак Кристову подойти поближе, как раздался низкий рев.
      — Гарирт'а, — немного нервно пробормотала Соня. — Возвращается.
      Д'вин вздохнул и с сожалением сказал Кристову:
      — Лучше нам уйти. Вернемся в другой раз.
      — В конце концов, в ближайшее время ты вряд ли куда уедешь, — добавила Соня.
      Кристов озадачился, она же показала головой на Д'вина, который вздохнул и не сразу, но пояснил:
      — Что может сделать один человек?
      Кристов вспыхнул от уязвленной гордости и ответил:
      — Я знаю свой долг, драконий всадник.
      Соня фыркнула, удивив Кристова.
      — В одиночку ты умрешь, а мы с отцом тебе этого не позволим, — сказала она.
      Д'вин поддержал ее:
      — Ты единственный из ныне живущих на Перне, кто добывал огненный камень. Было бы глупо отпускать тебя, прежде чем ты хотя бы не научишь других тому, что знаешь сам.
      — Я не знаю, как Вейры прожили столько Оборотов с этим страшным камнем бок о бок, — сказала Соня, покачав головой.
      Д'вин указал на ответвление от главного туннеля к площадке Рождений, куда они и направились, едва тело Гарирт'ы заслонило свет, идущий из чаши Вейра.
      — Согласен, — сказал он и с любопытством посмотрел на Христова. — Хурт' его ненавидит.
      — Файры его не едят, — сказала Соня. — Я пробовала.
      — Но он был такой же, как вы дали нам, — стал оправдываться Кристов.
      — Да, — согласился Д'вин. — И такой же, как Курт' глотает для огня. Пламя горячее и возникает быстро, но…
      — Может, в Зале Арфистов знают больше, — сказала Соня. Кристов вопросительно посмотрел на нее. — Б'ралар послал в Зал Арфистов запрос о добыче огненного камня.
      — Они приставили к этому делу самого сообразительного парнишку, — добавил Д'вин.
      В приливе удивления и ужаса Кристов угадал ответ на собственный невысказанный вопрос.
      — Киндан?
      — Да, — коротко кивнул Д'вин. — Он. Ты его знаешь? Кристов смог лишь кивнуть в ответ. Какая ирония! — Киндан работает на него!

* * *

      — Я ослепну, и во всем виноват будешь ты, — сказала Келса, вываливая на стол новую кипу заплесневелых Записей из подвалов Архива.
      — Нуэлла слепа, и потому у нее есть страж порога, — учтиво ответил Киндан. У него глаза болели не меньше, чем у Келсы, просто он не желал в этом признаваться.
      — Эти Записи бесполезны, — проворчала Келса — Кому есть дело, кто на ком женился?
      — Это важно для потомков, — ответил Киндан.
      — Почему ты взял в помощники именно меня? — простонала Келса.
      — Ты умеешь хорошо высматривать всякие вещи — ответил Киндан.
      — А песни я еще лучше пишу. — Келса сердито схватила одну из Записей. — Я едва могу ее прочесть.
      — Тогда будь внимательнее, — сказал Киндан. Он показал рукой на аккуратную стопку Записей перед собой. — Их легче читать, но в них нет толку.
      — Что ты имеешь в виду? — спросила Келса, переведя взгляд со своей кипы на кипу Киндана. Она отдала ему самые первые Записи, подумав, что их будет всего труднее читать, и теперь жалела о своем выборе.
      — Ладно, — сказал он, протягивая ей для примера лист, который читал сейчас. — Вот тут говорится, как они в первый раз нашли огненный камень. Келса подалась к нему, засияв.
      — Это же замечательно, Киндан! Киндан покачал толовой.
      — Там говорится, что они увидели файров, выдыхающих огонь, и так нашли огненный камень на берегу.
      Келса скривилась:
      — Файры не выдыхают пламя.
      — И разве огненный камень не вспыхнул бы, едва его накрыло приливом?
      — Ты прав, тут неувязка. — Она подошла поближе. Может, это сказка для детей? Ну, гордые родители и все такое.
      Смутно припомнив, что у Киндана нет родителей которые могли бы им гордиться, Келса протянула руку к Записи, чтобы отвлечь его внимание.
      Покачав головой, Киндан отдал ей лист.
      — Знаешь, — пробормотал он, пока она читала, — колонисты могли найти огненный камень только очень странным образом. Ведь он обычно под слоем определенной породы, и все такое.
      Келса уткнулась в буквы.
      — Свету бы побольше, — сказала она, поднося свой светильник вплотную к листу. — Темновато читать.
      — Можем подождать дня, — шутливо предложил Киндан.
      Келса сердито глянула на него.
      — Не уверена, как мастер-арфист отреагирует на это решение.
      — Может, свечу возьмем? — сказал Киндан.
      — Ты спятил? — взвилась Келса, показывая на груды Записей. — Они же сгорят, Киндан!
      — Только если их поднести слишком близко к огню, — ответил он. Он отмел все возражения и показал на Запись в руках у Келсы. — Что скажешь?
      — Печать слишком мелкая и слепая для детской книжки, — сделала она вывод, немного подумав. — Да и построение фраз неподходящее. «Маленькие крылатые существа, называемые файрами, были замечены за пережевыванием определенного камня, разбросанного вдоль побережья, после чего они выдыхали пламя, таким образом защищая себя от Нитей. Потом было обнаружено, что камень содержит фосфин». — Она подняла взгляд на Киндана. — Прямо как мастер Зист во время урока.
      Но Киндан не смотрел на нее. Он смотрел куда-то в пустоту.
      — Киндан? — пробормотала Келса, щелкнув у него перед носом пальцами. — Ты что, заснул?
      Киндан отбросил ее руку.
      — Келса, — медленно проговорил он. — А ты никогда не задумывалась, почему их так назвали — файры? Огненные ящерицы?
      Келса в задумчивости посмотрела на Запись у себяв руке, затем снова на Киндана.
      Мне кажется, нам надо пойти к мастеру-арфисту, — сказал Киндан.
      Сейчас же глухая ночь! — возразила Келса.
      Ученикам не следует будить мастера-арфиста, не важно, ночью или днем, иначе они долго будут об этом вспоминать.
      Киндан кивнул.
      — Здесь ночь, — сказал он. — А в Телгаре? Уставшая Келса не сразу поняла, что он хочет сказать. В Телгаре рассвет настает раньше, чем в расположенном к западу от него Зале Арфистов. А на рассвете кто-нибудь начнет работать на шахте. Может, кто-то даже приступит к закладке новой шахты огненного камня.
      — Побежали, — сказала Келса.

Страж-холд

      — Если я не достану этих трав, она умрет, — повторял Моран, разгневанно глядя на Джайтена и Ареллу.
      С самого дня появления здесь его в лучшем случае терпели, в худшем — относились враждебно. Но они не могли обойтись без знаний арфиста и целителя. Теперь перед ним лежала Ализа, сгоравшая от лихорадки.
      Моран быстро определил, что самозваная страж-мастер немного тронулась умом от долгой тяжелой жизни, которую ничуть не облегчал ее союз со стражами порога. Но каким-то образом между ним и Ализой образовалось что-то вроде взаимоуважения, почти дружбы.
      Может, он чувствовал родственную душу, истерзанную былыми решениями и нерешительностью, метаниями между высокими идеалами и мелкими послаблениями себе. Или причиной тому была Алиск с ее странным видом и тихим присутствием. Он быстро понял, что Алиск — последняя золотая самка стражей порога и что мастер Зист и даже драконьи всадники считают этих существ полезными. После долгих Оборотов бесполезного поиска решения для Изгоев или надежды для их детей Моран решил, что стражи порога и их опекуны — гораздо более легкое бремя, а ему нужен отдых.
      — Я тебе не верю, арфист, — сказал Джайтен. — Откуда мне знать, что ты нас не предашь?
      — Откуда мне знать, что ты вернешься вовремя? — спросила Арелла. Ее залитое слезами лицо осунулось от бессонных ночей, проведенных у ложа матери.
      — Ниоткуда, — ответил Моран им обоим. — Но могу точно сказать: чем дольше будем, тянуть, тем вернее она умрет.
      Арелла отвела взгляд и потупилась. Джайтен некоторое время смотрел в глаза Морану, затем прорычал:
      — Тогда иди. — Он втянул воздух. — Но если не вернешься, я тебя выслежу и прикончу.
      Моран рассмеялся.
      — На пару с Тенимом, — сказал он. Показал на расщелину, где беспокойно спал страж порога, и сказал Арелле: — Если не успею вернуться в срок, ты сможешь спасти Алиск?
      Арелла покачала головой.
      — Нет. У меня же есть свой страж, — объяснила она. — Если ты не спасешь мою мать, то последняя золотая Перна погибнет.
      Моран поморщился, вставая.
      — Тогда лучше поторопиться, — сказал он, устремляясь к свету разгорающегося дня.
      — Сколько тебя не будет? — сказал ему в спину Джайтен.
      — Если повезет — три дня, — отозвался Моран.
      — Торопись, — крикнула вслед Арелла.
      — И пусть лучше тебе повезет, — проворчал Джайтен.
      Моран забросил рюкзак на плечо, вышел из пещеры и быстро зашагал прочь.
      В первый день он прошел довольно много, больше чем он надеялся. Он понимал, что это все — благодаря новому образу Жизни: скудная пища Страж-холда и работа, которой нагружали его Джайтен и Ализа, сожгли лишний жирок и сделали его сильнее.
      На другой день он проснулся рано, у него все болело. И шел он медленнее, чем хотел бы, было трудно удерживать тот же темп, что вчера.
      Земля между Страж-холдом и Кеогом была суровой и пустынной. Морану приходилось тщательно выбирать путь — любое падение в этих местах могло стать фатальным. Даже если он всего лишь сломает ногу.
      Сосредоточенность на дороге и подвела его. Он не замечал дракона над головой, пока его не накрыла огромная тень.
      На мгновение он застыл от ужаса. Что, если Д'ган узнал об Ализе? Что он сделает? Мысли бешено заметались, он не знал, что делать. Наконец на его лице расплылась улыбка.
      Он поднял голову и замахал рукой снижающемуся дракону и его всаднику, прокричав:
      — Сюда! Сюда!
      Когда всадник спешился, Моран побежал к нему.
      — Во имя Первого Яйца, как хорошо, что вы меня нашли! — заявил Моран. — Я уж думал, что мне конец.
      — Что ты тут делаешь? — спросил всадник, оглядывая пустынную округу.
      — Я убегал, — сказал Моран, показывая куда-то за спину. — За мной гнались Изгои. Они застали меня спящим, и я едва сумел сбежать с моим рюкзаком.
      — Говоришь, Изгои? — повторил всадник, — Откудаты знаешь, что это были Изгои?
      — А кто еще нападает на спящего среда ночи?
      — Что ты тут делал?
      — Шел в Кеог, — ответил Моран. — Мне нужно достать кое-какие лекарства.
      — Да. Я оставил в хижине больную мать, — ответил Моран, показывая на север от лагеря Ализы. — Мне нужно достать лекарство от лихорадки, иначе она умрет.
      — От лихорадки, — пробормотал драконий всадник, затем внимательно посмотрел на Морана. — Откуда ты знаешь о лекарствах?
      — Я арфист, — низко поклонился Моран. — Моран, подмастерье мастера Зиста.
      — К'лур, — представился всадник. — Я думал, что подмастерье Зиста — Джофри.
      — У арфиста может быть не один подмастерье, — быстро сказал Моран, надеясь, что изумление, вызванное ответом К'лура, не проявилось на лице.
      — Ладно, — сказал К'лур, нетерпеливо показывая на дракона, — идем. Я отвезу тебя куда вам надо быстрее, чем ты доберешься пешком.
      — Спасибо, зеленый всадник, — с благодарностью ответил Моран.
      К'лур что-то проворчал в ответ, и Морану стало не по себе. Они взлетели и ушли в Промежуток.
      Беспокойство Морана превратилось в неприкрытую ярость, когда он увидел, где они вынырнули из Промежутка.
      — Это же Кром-холд!
      — Да, — сказал К'лур. — Лорд Феннер должен разобраться с тобой. И если ты, как я подозреваю, окажешься ему неизвестен, то ты будешь Изгнан и отправлен в шахты.
      Моран был слишком ошарашен такой переменой в своих планах. Он молчал, пока они не снизились и не приземлились у входа в Кром-холд. Даже если он и добудет лекарство, от Ализы его отделяют теперь пять дней пути. Она умрет — и что тогда случится с последней н Перне золотой из рода стражей порога?
      По жесту К'лура охранники Кром-холда окружили Морана, чтобы он не смог сбежать, и повели навстречу судьбе.
      Огромные двери холда распахнулись, и Моран оказался в большом зале.
      Моран несколько раз видел лорда-холдера Феннера издалека, но представлены они никогда не были. Он надеялся, что никто из облапошенных им холдеров не рассказывал о нем лорду. Он не желал становиться Изгоем и отправляться на шахты огненного камня.
      Подойдя к возвышению, на котором сидел лорд-холдер, Моран заметил нескольких людей — даже детей, — которые сидели за столами вдоль стены. Один из малышей показал на него пальцем, от удивления широко распахнув глаза. Моран ошеломленно замер.
      — Фетир?
      Еще один ребенок показался невероятно знакомым.
      — Марта?
      Ярость, внезапная и невероятная, затопила Морана. Он вырвался от стражей и бросился к возвышению.
      — Что вы с ними делаете? — закричал он изо всех сил. — Вы отправляете детей в шахты?!
      Он бешено озирался по сторонам, пересчитывая детишек.
      — Где Халла? Что вы с ней сделали? Охранники снова схватили его и сбили с ног, прежде чем он сумел наброситься на лорда-холдера. Моран вырывался изо всех сил, но на него навалились человек шесть разом. Даже и тогда он продолжал вырываться.
       Я должен спасти их!
      К'лур оглушил его ударом по голове. Моран разбил губу о камень пола.
      — Что же это за правосудие, — проговорил он окровавленным ртом, приподняв голову так, что увидел башмаки лорда-холдера, — которое отправляет детей в шахты.
      — Не мое, — ответил откуда-то сверху лорд Феннер.
      По его приказу охранники отошли в сторожу, но не спускали внимательных взглядов с избитого арфиста.
      Моран приподнялся и посмотрел в глаза Феннеру.
      — Где же тогда Халла? Я оставил этих детей на ее попечение.
      — Она отправилась по следу Тенима, — ответил Феннер, не отводя взгляда.
      — Вы с ума сошли? Он же убьет ее! Феннер покачал головой.
      — Это не моя идея, — сказал он, бросив короткий взгляд на К'лура. — Я дал ей иное поручение. Но торговцы говорят, что она пошла другой дорогой.
      Моран понял, что Феннер не все говорит, неясно почему.
      — Вы должны отправить кого-то за ней, — в отчаянии заговорил Моран. — Пока он жив, она в опасности!
      — Кто такой Теним? — спросил сзади К'лур.
      — Он был моим подопечным, пока не стал вором, а то и чем похуже, — сказал Моран, не говоря всей правды.
      — Вором и убийцей, — сказал Феннер. Моран пытался скрыть свое изумление и ужас. — Его обвиняют в смерти некоего Сидара из Кеога.
      — Кто-то уничтожил его при помощи огненного камня, — проворчал К'лур из-за спины Морана.
      — Он сгорел? — спросил Моран.
      — Нет, — ответил К'лур. — Иногда газ огненного камня не загорается, но он смертоносен.
      — Что связывает тебя с Изгоями? — спросил Феннер.
      — Разве недостаточно того, что он таскался с ними? — сказал К'лур. Он не заметил раздражения на лице лорда-холдера и продолжил: — Д'ган найдет ему работу в шахтах. Драконам нужен огненный камень.
      — У меня был приказ, — ответил Моран Феннеру.
      — От кого?
      — От моего мастера арфиста Зиста, — ответил Моран.
      Феннер некоторое время молчал, а заговорив, обратился к К'луру.
      — Всадник, я должен расследовать это дело, — сурово сказал он всаднику. — На запрос в Зал Арфистов уйдет не больше дня.
      — Когда будете посылать запрос в Зал Арфистов — взмолился Моран, — пожалуйста, скажите, что мастер стражей Ализа нуждается в лекарстве и целителе.
      Феннер долго смотрел на зеленого всадника, затем спросил ледяным тоном:
      — Ты оторвал этого человека от больной?
      — Он шел один, — сказал К'лур. — Говорил, что идет в Кеог, но я ему не поверил.
      — Всадник… — начал было Феннер и замолк. Натянул на лицо улыбку. — Благодарю тебя за доброту и за то, что доставил этого человека на мой суд. Естественно, я совершу правосудие, как полагается лорду-холдеру.
      К'лур понял, что аудиенция окончена.
      — Но Д'гану нужны работники, — возразил он, представив бешенство предводителя, если он вернется с пустыми руками.
      — Он постоянно мне это говорит, — кивнул Феннер. — Но сколько есть Изгоев, столько и будет. Не больше.
      К'лур хотел было возразить, но не нашел слов. С коротким кивком он повернулся на месте и покинул большой зал.
      — Как невежливо, — проговорил молодой голос, когда двери захлопнулись.
      По приказу Феннера охранники отошли прочь от Морана.
      — Принеси ему стул, дитя, — ответил Феннер. — Не то чтобы совсем уж невежливо… — И добавил скорее для Морана: — Но с тех пор, как всадники Телгара объединились с айгенцами, вежливости им стало недоставать.
      Девушка, которой Моран не узнавал, с шумом подтащила к нему мягкий стул. Моран, шатаясь, поднялся с пола и сел.
      — Спасибо, — рассеянно сказал он.
      — Добро пожаловать, — ответила девушка. — Марта, принеси полотенце и воды, будь добра.
      Моран услышал топот ножек Марты и поднял голову, чтобы встретить взгляд лорда Феннера.
      — Мой лорд, прошу вас, пошлите сообщение прямо сейчас, — тихо попросил Моран. — От этого зависит не одна жизнь.
      — Послать-то я могу, — сказал Феннер, — но разве ты забыл, что Зал Арфистов отсюда дальше Кеога?
      Моран устало кивнул:
      — Чтобы поспеть, надо лететь на драконе.
      — От Телгара ты помощи не дождешься, — презрительно фыркнула девушка.
      — Нерра, перестань, — укорил ее Феннер. — Мы под защитой Телгар-Вейра.
      — Да, пап, — сказала она тоном, который показывал, что она признает факт, но не обязана ему радоваться.
      — Зал Арфистов может запросить помощи у Вейров Форт или Бенден, — сказал Моран.
      Он внимательно смотрел на Феннера, пытаясь разгадать его. Он слышал, что Феннер умен, осторожен, но способен на решительные действия. Этот человек не подходил под описание. Но Моран уже не доверял собственному мнению после того, как ошибся в Тениме. И все же…
      — От этого зависит и жизнь стражей порога, — сказал Моран, внимательно следя за выражением лица Феннера. Феннер кивнул и подался вперед в своем кресле. — Она последняя золотая на Перне.
      — Понимаю, — кивнул лорд Феннер. Он поднял взгляд и властно поманил дочь. Слова его были кратки и решительны. — Нерра, сбегай на барабанную башню. Знаешь, что надо сказать?
      — Конечно, — ответила Нерра. — Сигнал срочности два или три?
      — Три, — сказал Феннер. Нерра тут же убежала.
      — Спасибо, — с чувством ответил Моран. Три раза сигнал повторяли только в случае дела, важного для всего Перна.
      — Посмотрим, поблагодаришь ли ты меня потом, — сказал Феннер. Он смерил Морана суровым взглядом. — Насколько помню, твое имя недавно всплывало.
      Моран поднял бровь.
      — Мой лорд?
      — Да, один бедный человек по имени Никал подал на тебя жалобу, — сказал лорд Феннер. — Сказал, что заплатил тебе за месячный запас кромского угля, но так его и не получил. — Феннер помолчал, не сводя глаз с Морана. — Когда он заявил, что ты утверждал, будто являешься одним из моих арфистов, мне пришлось возместить ему расходы.
      — Я надеялся… — начал было Моран, но Феннер перебил его:
      — Это дело будет решаться между тобой и мастером-арфистом. И будь благодарен, что дело решается именно так. Я за воровство Изгоняю.
      — Это ведь ради детей, — взмолился Моран.
      — Надо было обратиться ко мне, — ответил Феннер.
      Моран покачал головой, утратив дар речи. Облизнул губы и поморщился.
      — Они были Изгоями.
      Как раз в этот момент вернулась с полотенцем Марта. Феннер улыбнулся ребенку и подтолкнул ее к Морану. Она протянула ему полотенце и шмыгнула прочь. Вряд ли это говорило о ее особой любви к арфисту. Незаметно от Морана, который смывал кровь с лица, Феннер нахмурился.
      Когда Моран закончил умываться, лорд Феннер сказал:
      — Думаю, через некоторое время мы получим ответ. Почему бы тебе покамест не отдохнуть?
      — Спасибо, мой лорд, — медленно выпрямился Моран. Он удивился, что его так шатает от усталости и потрясения. — Я воспользуюсь твоим предложением.

* * *

      — Киндан, Киндан, — повторял ему в ухо чей-то голос. — Тебя зовут!
      Киндан открыл сонные глаза и увидел над собой лицо Келсы. Она трясла его за плечо.
      — Ты слышал барабаны? — продолжала Келса. Киндан помотал головой. Он просидел над Записями ночь и полдня, прежде чем возбужденный Зист отпустил их поспать, пока можно. Судя по тому, что у Келсы в руке был фонарь, еще стояла ночь.
      — Вести из Крома, — сказала Келса. — Тройной сигнал, помощь мастеру воспитателей стражей Ализе.
      Киндан вскочил так быстро, что Келса едва отдернула голову.
      — Мастер Ализа? — воскликнул он. — Что случилось?
      — Она больна.
      — Они зовут меня, — сказал Киндан, нашаривая дверную ручку.
      На второй попытке Келса отодвинула его в сторону.
      — Позволь мне, — сказала она. Когда он выскакивал из дверей, она перехватила его: — Может, мне тоже стоит поехать?
      Киндан коротко благодарно кивнул. Он не сразу вспомнил, что Келса всегда делает все, что может, только бы увильнуть от внимания учителя.
      Когда они добрались до жилища мастера-арфиста, Келса быстро втолкнула его внутрь.
      Мастер Зист был уже там, чему Киндан совсем не удивился. Странно было другое: в комнате находился еще один человек. Если Зист был пожилым, а Муренни старым, то этот человек был совсем глубокий старик. Волосы его были совершенно седы и редки. Ясные голубые глаза смотрели с лица, испещренного морщинами.
      — Микал? — догадался Киндан, удивленный тем, что знаменитый отшельник Зала Арфистов соизволил выбраться из своей хрустальной пещеры.
      Микал, некогда драконий всадник М'кал устроил себе жилье в пещерах сторонясь шумной атмосферы Зала. Бывший драконий всадник посвятил себя искусству целительства и по праву стал мастером, развивая собственную технику исцеления, основанную на действии кристаллу физических упражнениях и медитации. Его методами в Зале Арфистов больше никто не владел. Многое раны которых иначе было не исцелить, его методами излечивались.
      — Да.
      — Ты опоздал, — сказал мастер Зист, знаком приказывая Киндану взять стул. — Я уже несколько минут тебя жду.
      Киндан взял стул и извинился.
      — Я устал очень.
      — Ха! Устал, когда мы, старики, засиделись дольше тебя? — фыркнул Муренни.
      — Он знает про Ализу? — спросил Микал, показывая на Киндана.
      — Я с ней немного знаком, мой лорд, — быстро ответил Киндан. — Несколько Оборотов назад я с ней встречался, когда получил яйцо моего стража порога.
      — Про яйца стражей я только что узнал, — покачав головой, сказал Микал. Странное, болезненное выражение возникло на его лице. — Я как-то и не думал о них.
      — Согласно посланию Морана, королева Ализы — последняя золотая Перна, — сказал мастер Зист. Судя по тону, они продолжали спор, который начался еще до прихода Киндана. — Если она умрет…
      Микал, не слушая его, повернулся к Киндану.
      — Зист говорит, ты разорвал узы со своим стражем?
      Киндан обдумал слова бывшего всадника, прежде чем кивнуть.
      — Это было необходимо. Если бы он не связал с собой Нуэллу, погибли бы горняки.
      Микал обдумал ответ Киндана.
      — Значит, королева могла бы связать себя узами с кем-нибудь еще?
      Киндан пожал плечами.
      — Возможно.
      — Значит, ты говоришь, что не поедешь? — напирал Муренни. — Потому что королеву нельзя запечатлеть еще раз?
      — Нет, я поеду, — ответил Микал. Он ткнул пальцем в Киндана. — И он тоже едет.
      Только холод Промежутка отвлек Киндана от вызванного усталостью головокружения, но когда он окончательно проснулся, дракон уже шел на спуск в полной темноте.
      — Я подожду здесь, — сказал им драконий всадник, когда они спешились. Киндан понял, что всадник так ведет себя из почтения к Микалу, а не из-за тревоги о стражах. — Страж порога знает, что вы идете, — добавил он с еле заметной усмешкой в голосе.
      — Почему смеешься? — спросил его Микал.
      — Страж порога удивлен, что дракон может летать ночью, — хихикнул всадник.
      — Они видят в темноте, — сказал Киндан.
      — Драконы тоже, — ответил всадник с гордостью в голосе.
      — Ладно, а я вот в сумерках не больно хорошо вижу, — сказал Микал, ухватив Киндана за плечо. — Надеюсь, у тебя глаз поострее, сын горняка.
      — Последний раз я тут был днем, — начал оправдываться Киндан.
      Ему незачем было тревожиться, поскольку в темноте он видел хорошо и быстро нашел вход в холд.
      — Кто из вас целитель? — всполошил их женский голос.
      — Я кое-что в этом понимаю, — ответил Микал. — А парень несет снадобья.
      С другой стороны — сзади — послышался мужской голос;
      — А Моран где?
      — В Кроме, — ответил Киндан. — Его перехватили телгарцы и доставили к лорду Феннеру на суд.
      — Он отправил сообщение в Зал Арфистов, — добавил Микал, — и мастер Муренни попросил меня прилететь.
      — А парень? — с подозрением сказал мужчина.
      — Я прежде был связан со стражем порога, — ответил Киндан.
      — Прежде? — насмешливо фыркнула женщина — И как же ты его потерял?
      — Киск теперь связана с Нуэллой, и ее зовут Нуэлск, — ответил Киндан, удивленный гневом в собственном голосе.
      Больше их не допрашивали, но Киндан ощутил, что враждебная атмосфера сменилась осторожно-почтительной.
      — Если вы нас опасаетесь, мы уйдем, — отвернулся было Микал.
      — Подождите! — в отчаянии крикнула женщина. Перед ними вдруг появился тусклый свет. — Идите на свет фонаря, — сказала она.
      Вскоре они прошли через холщовые занавеси в жилище, освещенное красным светом углей. Женщина передала фонарь другой женщине.
      — Я Арелла, — сказала женщина. — Ализа — моя мать. Шорох холстины за спиной заставил их обернуться.
      Вошел мужчина с суровым лицом, держа руку на рукояти кинжала. Микал смерил его долгим взглядом. Мужчина снял руку с кинжала и протянул ее в знак приветствия.
      — Я Джайтен.
      Микал быстро пожал ему руку, затем снова обратился к Арелле.
      — Где твоя мать? — спросил он, знаком приказывая Киндану подать мешок со снадобьями.
      — Она там, — сказала Арелла. Она испытующе вглядывалась в лицо пожилого всадника, выискивая хоть какие-то знаки его мастерства. — Вы довольно быстро прибыли, — сказала она. — Моран говорил, что она через несколько дней поправится.
      — Может, он и прав, — уклончиво ответил Микал, вежливо предложив Арелле показывать дорогу, и пошел за ней следом в соседнюю комнату, бормоча под нос: — Хороший камень, я чувствую в нем кристаллы.
      Киндан, сняв мешок, медленно осматривал комнату. Он увидел знакомую расщелину и спросил Джайтена:
      — Алиск ведь там, да?
      Джайтен сузил глаза, мгновенно прикрыв изумление насмешливым фырканьем.
      — Ты мало знаешь о стражах порога, если не ведаешь, что она по ночам охотится.
      — Мой страж был зеленый, один из детей Алиск, — сказал Киндан.
      Он приветственно заверещал, точь-в-точь как страж порога — словно вернулся на четыре Оборота назад. Печальные воспоминания охватили его. Алиск ответила. Это не испугало Киндана, он просто повернулся к Джайтену и сказал:
      — Мне бы посмотреть на нее — она вроде бы волнуется.
      Джайтен посмотрел на юношу с любопытством и неким почтением. Положил ему руку на плечо. Киндан вздрогнул. Мужчина тихо сказал ему на ухо:
      — Ты знаешь, что будет, если Ализа умрет? Киндан твердо встретил взгляд Джайтена.
      — Знаю, — ответил он. — Все надеются, что я смогу запечатлеть ее королеву.
      Джайтен медленно склонил голову.
      — Может, у тебя получится, — сказал он, чуть поразмыслив. Лицо его смягчилось, и он добавил: — Я думаю, до этого не дойдет.
      — Я тоже надеюсь, — горячо добавил Киндан. — У Нуэллы это вышло бы лучше.
      Он отвернулся, расправил плечи и пошел в Вейр королевы.
      Спустя несколько часов Киндана разбудили шаги и голос, в восторге воскликнувший:
      — Да она настоящая королева!
      Это был Микал. Киндан оторвал голову от своего ложа, устроенного неподалеку от королевы стражей, и прислушался к ощущениям: не умерла ли Ализа ночью? Не связана ли уже с ним Алиск?
      — С ней все в порядке, — заверил его Микал — Моран не ошибся, послав за лекарством от лихорадки и еще вернее поступил, запросив помощи. В тонкостях он не разбирается.
      Киндан кивнул. До последнего времени он ничего не знал о пропавшем подмастерье Зиста, но он много слышал о Микале и удивительных целительских способностях бывшего всадника.
      Микал окинул взглядом тускло освещенную комнату и с трепетом ощутил каменные стены.
      — Тут хороший камень, — заявил он. Он снова повернулся к Киндану. — Я остаюсь тут. Камень хороший, а стражи порога — приятная компания.
      Киндан был ошеломлен — он думал, что Микал всегда будет в Зале Арфистов. Но Микала очаровали камни и кристаллы, и…
      — Ты знаешь что-нибудь о другом огненном камне? — вдруг выпалил он.
      — О другом огненном камне? — тупо повторил Микал.
      — Почему ты об этом спрашиваешь?
      — Потому что Записи говорят о файрах, которые жуют огненный камень на побережье Южного Континента, — сказал ему Киндан.
      Он все удивлялся, почему ни он, ни мастер Зист, ни даже сам мастер-арфист и не подумали спросить бывшего драконьего всадника.
      И тут он понял почему.
      Микал опустился на пол — ноги у него вдруг подломились. Киндан бросился на помощь, но старик отмахнулся. Слабым голосом он объяснил:
      — Мой дракон погиб от взрыва огненного камня. — Он всмотрелся в лицо Киндана. — Ты говоришь, есть безопасный огненный камень?
      — Может, его весь израсходовали, — сказал Киндан в тщетной попытке облегчить боль, что так ясно читалась во взгляде Микала. Он слышал об узах между драконом и всадником, но никогда не думал, что они настолькосильны, что даже через десятки Оборотов способны причинить такую муку. Ничего подобного он не испытывал, когда страж порога связался с Нуэллой. Взгляд Микала говорил о большем.
      — Записи говорят, что файры глотают камень на побережье, — повторил Киндан.
      Микал недоверчиво покачал головой:
      — Да от одного морского воздуха камень взорвался бы, не говоря уж о морских брызгах и приливе.
      — Так и я подумал, — сказал Киндан. — Но почему же их тогда зовут файры, огненные ящерки? Они же не глотают огненный камень!
      — Не глотают? — с легким удивлением спросил Микал. Он задумчиво сдвинул брови. — Если и есть другой огненный камень, то ты его найдешь, когда увидишь, что файры его глотают. Ищи такой камень.
      — Да самих файров поди найди, — сказал Киндан. — Несколько их есть в Зале Арфистов. У лорда-холдера новый выводок.
      — У Пеллара был файр, — сказал Микал. — Где он?
      — Пеллар? — сказал Киндан, покачав головой. — Мы не знаем, где он.
      Микал покачал головой.
      — Найти файра не так сложно, как тот камень, о котором ты говоришь. Если он вообще существует.
      — Может, его не смогли найти на севере? — предположил Киндан.
      — Может быть, — ответил Микал с сомнением в голосе. Затем лицо его просияло. — Но ты ведь знаешь, где он, так лети туда!
      — На Южный Континент? — настороженно спросил Киндан. Все знали, что на Южном Континенте небезопасно. Потому-то колонисты и перебрались на Северный Континент около пятисот Оборотов назад. Он подумал. — Может, мы сумеем хоть образцы найти…
      — А если ты добудешь образцы, мастер-горняк ведь сможет подсказать, где искать такой камень? — спросил Микал.
      — Не знаю, — ответил Киндан, затем виновато пожал плечами — ему было неприятно противоречить старику. — Это как раз те Записи говорят о том, что добыча огненного камня несколько сотен Оборотов была делом опасным. Будь другой огненный камень, побезопаснее, то мы бы его добывали.
      — А если те, кто знал секрет, погибли? — сказал Микал.
      — И скорее всего, при несчастном случае, — подхватил Киндан. — Может, они нашли жилу нынешнего огненного камня, и та взорвалась прежде, чем они поняли свою ошибку.
      Микал подумал.
      — Возможно.
      Киндан был заинтригован.
      — Если они не знали о нашем огненном камне, то и не понимали, чем он грозит?
      — И если огненный камень файров не боится воды, они могли использовать воду, не понимая, что это опасно, — сказал Микал.
      У Киндана перед глазами возникла картина — горняки отмывают каменную стену, и она взрывается, в мгновение ока уничтожая всех.
      — Но почему горняки следующего поколения не взяли образец из Вейра? — удивился Киндан.
      Микал покачал головой.
      — Мы никогда этого не узнаем.
      — И мы никогда не докажем существования такого огненного камня, пока кто-нибудь не привезет образцы с Южного Континента. — Киндан поднялся и решительно повернул к выходу. — Надо поговорить с всадником.

Холд Плоскогорье

495.8 ПВ

      Кристов никогда в жизни не чувствовал себя настолько неуютно. Он стоял перед предводителем Вейра Плоскогорье и всеми командирами крыльев; здесь были мастер-арфист Перна, мастер Зист, седой старик-целитель по имени Микал, к которому драконьи всадники обращались с величайшим почтением, вдова Толдура Аларра и, наконец, Киндан. Столь высокопоставленное собрание наводило ужас — Соня и вовсе предпочла на нем не показываться, и это, конечно же, не добавило Кристову уверенности в себе.
      Более всего его тревожило присутствие Киндана. Тот, как ни пытался, не мог оторвать взгляда от шрамов Кристова. Если бы он не выглядел при этом настолько понимающим и сочувствующим, Кристов бы не выдержал и ударил его. Заметив хоть каплю самодовольства, Кристов не смог бы за себя поручиться. Но Киндан и в самом деле смотрел на него с глубокой симпатией.
      — Значит, ты хочешь, чтобы мы отправились на Южный Континент, с которого бежали наши предки, и поискали там огненный камень, который едят файры? — спросил Б'ралар, подводя итог словам Киндана.
      Тот вспыхнул и кивнул.
      — Да, господин. То есть да, мой лорд, — голос его был чуть слышен.
      — Думаю, он прав, — сказал Микал. — Я в ужасе от одной мысли, сколько людей пострадало беспричинно, если он прав.
      — Но что, если этот огненный камень годится только для файров? — возразил один из командиров крыльев. — Тогда что?
      — Единственный способ узнать — проверить его с помощью драконов, — вмешался другой
      — Беру это на себя, — заявил Д'вин. — Хурт' согласен.
      Б'ралар поджал губы.
      — Не то чтобы у нас было много бронзовых.
      — А горняков у нас еще меньше, — Д'вин указал на Кристова.
      Б'ралар бросил взгляд на Кристова, на Аларру, сидевшую рядом с ним…
      — Хорошо. Я разрешаю.
      — Послушайте, — задумчиво произнес Муренни, — даже если мы отыщем на севере этот новый огненный камень, кто займется его добычей?
      — Я, — сказал Кристов.
      Б'ралар взглянул на него с сомнением.
      — Тебе лучше было бы остаться. Приближается время Рождения.
      На миг глаза Кристова вспыхнули от радости. Предводитель Вейра предлагает ему запечатлеть дракона!
      — Я пойду вместо него, — подала голос Аларра. — Это мой долг перед памятью Толдура.
      — И я пойду, — решительно сказал Кристов. — У меня тоже есть долг перед Толдуром. И перед моим отцом.
      Предводитель Вейра выглядел огорошенным.
      — Все равно двоих будет недостаточно, — возразил Киндан, неприятно пораженный собственной реакцией — он испытал внезапный прилив зависти, услышав Щедрое предложение предводителя Кристову. — Для серьезной работы нужна команда не менее десятка.
      — Только для добычи угля,— поправил его Кристов.
      — Камень — всегда камень, — Киндан стоял на своем.
      — Один человек за день может сделать очень немного.
      — Жители Вейра всегда помогали, — отозвался Кристов.
      — Смогут ли они помогать, когда придут Нити? — вздохнул Зист, обмениваясь взглядами с Б'раларом, который выглядел все более озабоченно.
      — Мы могли бы использовать Изгоев, — предложил Микал. Реакцией на его слова было гробовое молчание, и старик добавил: — Предложить им амнистию за объем работ, достаточный для Оборота.
      Муренни покачал головой.
      — Хорошее предложение, но Телгар в течение многих Оборотов привлекал Изгоев для горных работ. Они знают, что добыча огненного камня смертельно опасна.
      — Тогда кто-то должен их переубедить, — не отступал Микал. — Если они поверят, что огненный камень не взрывается, бьюсь об заклад, они повалят к нам толпами.
      Зист задумчиво посмотрел на него и обратился к Муренни:
      — Это, пожалуй, выход.
      Муренни пояснил встревоженному Б'ралару:
      — Мастер Зист и я давно думаем над проблемой Изгоев: о том, что с ними случится во время Падения.
      — Они ничуть не менее защищены, чем кто угодно другой на Перне, — немедленно отозвался предводитель.
      — Но у них нет холдов, им негде растить урожай, — подчеркнул Зист. — Для них положение будет куда более отчаянным.
      — Много Оборотов назад мы послали к ним подмастерье Морана, чтобы наладить контакт, — добавил мастер-арфист, грустно качая головой.
      — Может быть, Моран захочет завершить свою миссию, — предположил Зист, обращаясь к Муренни. — Ты разрешишь мне отправиться в Кром по делам арфистов?
      — П'лел отвезет тебя, — отозвался Д'вин. — Я уверен, его Телент' почтет это за честь.

* * *

      Халла наконец нашла следы Пеллара и поспешила по ним, готовая наброситься на него с кулаками: как он посмел уйти из укрытия, не оставив ей никакого послания? Ей потребовалось не меньше часа, чтобы отыскать его следы, — и еще два часа, чтобы найти самого Пеллара. Она устала, была голодна и очень зла на него а также — как бы ей ни претило в этом признаваться — испытывала огромное облегчение, что Пеллар отыскался.
      Однако едва она подошла поближе, как облегчение сменилось тревогой. Он почему-то стоял на коленях. Заболел? Ранен? Много семидневок назад Халле стоило огромных усилий спасти его; когда же она вернулась за вторым пострадавшим, обнаружила, что тот исчез — так же, как и тело Тенима.
      «Драконьи всадники», — позже написал Пеллар в качестве объяснения. Но к тому времени прошло уже несколько тревожных дней и бессонных ночей, в течение которых Халла наблюдала за ним, стараясь понять, не повредило ли ему рассудок взрывом. Еще несколько дней понадобилось ей, чтобы распознать в его странных жестах попытки что-то написать. Потом она до вечера искала по округе что-нибудь пригодное для письма — а по возвращении в лагерь обнаружила, что Пеллар расчистил клочок земли и написал палочкой: «Я в порядке. Просто не могу говорить».
      Облегчение было настолько велико, что Халла расплакалась — впервые со встречи с лордом Феннером из Крома. Девушка удивилась, но и была благодарна, когда Пеллар в ответ на слезы обнял ее и крепко прижимал к груди, пока она не выплакала все страхи и горести последних семидневок. К благодарности, однако, примешивалась тревога: с лордом Феннером Халла всегда чувствовала себя как с отцом, которого, впрочем, никогда не знала, но сейчас, рядом с Пелларом, ее одолевало странное ощущение возвращения домой,и это пугало.
      Им приходилось то и дело переносить лагерь и скрываться. Несчастье привлекло несколько групп Изгоев. Те являлись поживиться чем попало из разрушенной штольни и домов на поверхности земли. Халла отказалась помочь Пеллару связаться с драконьими всадниками, заявив:
      — Они просто всех повяжут и отправят на добычу огненного камня!
 
      Изгои бежали, едва вернулись драконы. Но всадники оставались там совсем недолго и покинули прииск до того, как Халла с Пелларом успели еще раз поспорить, стоит ли искать контакта с ними.
      Но теперь еда Халлы подошла к концу, пришла пора снова переносить лагерь, потому что окрестная живность уже знала об их присутствии и научилась избегать ловушек, а Пеллар почему-то стоял в траве на коленях.
      Он обернулся на звук ее шагов, что еще сильнее разозлило Халлу: она-то была уверена, что подкрадывается совершенно бесшумно, — и улыбнулся, протягивая ей навстречу что-то непонятное в чаше ладоней. Оно было желтым. То есть нет, не оно, а они!
      — Желтоцветы! — пораженно воскликнула Халла. Тут она вспомнила часы волнений и поисков и яростно закричала: — Так ты что, ходил искать желтоцветы?
      Пеллар кивнул, но улыбка его малость поугасла. Он встал на ноги и протянул ей цветок, жестом попросив следовать за ним. Халла гневно нахмурилась, но послушалась.
      Они шли в молчании. С каждым шагом молчание становилось все более дружелюбным. Пеллар казался поглощенным какой-то идеей, и его возбуждение было заразительным. И что он, в конце концов, собрался делать с желтоцветами?
      Халла вновь и вновь задавалась этим вопросом по пути; когда же они достигли вершины, она уже знала, что задумал Пеллар. Она ускорила шаг и поравнялась с ним. Глаза их встретились, и в следующий миг Халла подалась к нему и поцеловала в губы.
      — Так это был ты, — сказала она — Это был ты.
      Пеллар кивнул. Она снова поцеловала его и взяла за руку, увлекая за собой — вниз по склону, к двум могильным холмикам, видневшимся внизу в долине.
      В молчании они замерли у могил. Встали на колени. Через мгновение склонились и осторожно возложили на могилы маленькие желтые цветы.
      Под одним курганом лежал Толдур, под другим — Теним, и Халла не знала, где чья могила. Впрочем, ей не было до этого дела: в ее понимании мертвые были свободны от долгов.

* * *

      Вид Морана поразил Зиста до глубины души. Последний раз он видел его не менее дюжины Оборотов назад, но все равно не ожидал, что юноша, отправленный им в опасное странствие, так постареет и истаскается.
      — Простите меня, мастер Зист, — сказал Моран с низким поклоном. — Я подвел вас и мастера-арфиста.
      Зист жестом успокоил его.
      — Это не твоя вина, мальчик. Задача оказалась тебе не по силам.
      — Тогда почему вы позволили лорду Феннеру послать с той же миссией всего-навсего девчонку? — горячо воскликнул Моран, глянув Зисту прямо в глаза.
      Зист поднял бровь и послал лорду Феннеру вопрошающий взгляд. Тот выглядел смущенным, однако девушка, стоявшая у него за плечом и весьма напоминавшая лорда Крома чертами лица, возмущенно фыркнула.
      — Отец был совершенно прав, что послал Халлу. В конце концов, она женщина.
      — Нерра, замолчи, — резко оборвал ее Феннер.
      Та невольно отступила на шаг, но овладела собой и решительно вернулась на прежнее место.
      — Не замолчу. Ты был прав, посылая Халлу, — она куда больше подходит для общения с Изгоями.
      — Она очень молода и слаба, — возразил Моран.
      — Вот именно! — с жаром подтвердила Нерра. — От нее никто не ждет опасности, а кроме того, она скора разумом и быстронога.
      — И где она теперь? — усмехнулся Моран.
      Взгляд Нерры угас, и она отступила, пробормотав себе под нос:
      — По крайней мере, ее не нашли мертвой на прииске.
      — Драконьи всадники могли бы заняться поисками, — предложил Зист.
      — Только не Телгар, — воскликнула Нерра. — Они отправят ее в шахты. — Девушка указала на Морана. — Они и его бы туда утащили, если бы отец не возразил. — Она фыркнула. — Д'ган, несмотря на все, хотя бы признает права лорда-холдера.
      — Нерра, в таком тоне не говорят о предводителе Вейра, — вмешался Феннер, но Зисту было ясно, что он говорит неискренне. Арфист не мог его упрекнуть: он слишком хорошо знал Д'гана. Драконий всадник или нет, этот человек плохо исполнял свои обязанности.
      — И что ты поручил этой девушке? — спросил Зист Феннера.
      — Я велел ей найти Изгоев и постараться наладить с ними связь.
      — То же самое мастер Зист поручил мне! — заявил Моран.
      Нерра явно хотела сказать что-то язвительное, но удержалась, поймав суровый взгляд отца.
      — Ее взяли под свою защиту торговцы, — объяснил Феннер. — Согласились оказывать ей помощь и поддержку.
      — А если ей удастся вступить в контакт с Изгоями? — спросил Зист, весьма заинтригованный, уж не нашел ли лорд-холдер Крома решение проблемы изгнанников Перна.
      — Она постарается заключить с ними соглашение, — ответил тот, не отводя взгляда. — Несомненно, некоторых из них я Изгнал самолично. Но Алая Звезда все растет, и Нити вернутся. А когда она вернется, люди, которым нечего терять, пойдут на все, чтобы выжить.
      Зист кивнул.
      — Много Оборотов назад мы с мастером-арфистом тоже подумали об этом. — Он повернулся к Морану. — Однако наш план провалился.
      — Похоже, шансы на успех есть только у плана которого придерживается Д'ган, — печально признак Феннер. — Выловить их и заставить добывать огненный камень.
      — Может быть, заставить не силой, но убеждением, — вставил Зист. — Мы только что нашли Записи, где сказано, что существует два вида огненного камня, — пояснил он для Феннера и пересказал суть дискуссии в Вейре Плоскогорье, а главное — к чему пришли Микал, Киндан и Кристов.
      — Так они отправляются на Южный Континент? — пораженно спросил Феннер.
      — Только на побережье, — объяснил Зист. — Пусть попробуют отыскать этот файровский огненный камень.
      — Который не взрывается в воде, — пробормотал Моран себе под нос и поднял глаза на Зиста. — А при чем здесь Изгои?
      — Добыча такого огненного камня не грозит смертью, — объяснил тот.. — И скоро он понадобится всему Перну. Если нам удастся убедить Изгоев заняться его добычей, Вейры обеспечат им жилье и защиту.
      — Это может сработать, — согласился Моран, задумчиво поглаживая подбородок — Мастер, я бы хотел предложить свои услуги. Я свяжусь с Изгоями.
      — И найди Халлу, когда отправишься к ним, — попросила Нерра.
      — И найду Халлу, — согласился Моран, поклонившись девушке.
      — Возможно, П'лел согласится подвезти тебя и высадит где-нибудь по пути, — предложил Зист, поворачиваясь к зеленому всаднику, молча слушавшему их разговор.
      — Ради огненного камня, который не взрывается, я сделаю что угодно, — пылко отозвался тот.

* * *

      Южный Континент!
      Кристов все не мог поверить в свою удачу, сидя, на огромной шее Хурт'а и жадно вглядываясь в землю внизу. Позади синий Талит' изо всех сил старался не отставать и точно следовать за крутыми виражами могучего бронзового дракона.
      Все оказалось еще сложнее, чем думал Кристов. Драконьи всадники не могли отправиться на Южный Континент без проводника.
      — Нам нужен кто-то, кто там уже был, — объяснял ему Д'вин в начале путешествия. — Надеюсь, кто-нибудь из Исты сумеет помочь.
      Когда они приземлились в чаше Иста-Вейра, предводитель К'рион приветствовал их достаточно учтиво.
      — Что вам нужно на Южном Континенте, Д'вин? — спросил он, выслушав их просьбу.
      — Огненный камень, — немедленно ответил Д'вин и рассказал о том, что решили сделать Киндан, Кристов и Микал. Однако К'рион слушал его скептически, пока тот не добавил, что много Оборотов назад Микал был драконьим всадником.
      — Несчастный случай с огненным камнем? — спросил К'рион.
      Д'вин кивнул.
      — Несомненно, таких случаев должно быть много, — согласился предводитель и перевел взгляд на Кристова. — Значит, ты утверждаешь, что существует огненный камень, который не горит в воде?
      — Файры ведь чем-то заслужили свое имя, — подчеркнул Кристов.
      — И Б'ралар дал свое согласие? — задумчиво переспросил К'рион. — Что ж, он всегда отличался осторожностью. Если он согласился, то и я готов.
      — У вас есть кто-нибудь, кто может послужить проводником? — спросил Д'вин.
      К'рион тяжело вздохнул, прежде чем ответить.
      — Вы знаете, что ступать на Южный Континент запрещено, — сказал он и продолжил, догадавшись согласного кивка собеседника: — К тому есть важные причины я уверен. Однако у меня есть один синий всадник, который не слушает доводов и то и дело летает где попало по собственной воле. Когда он возвращается, всегда привозит эти потрясающие плоды.
      — Он летает на Южный Континент? — спросил удивленный Д'вин.
      — Я никогда не спрашивал его, — обронил К'рион, однако глаза его смеялись. — Но, возможно, он будет вам полезен.
      Вот так, не говоря ничего напрямую, Д'вин добился того, что Д'трел стал их сопровождающим.
      — Думаю, он сам ищет законный повод летать на Южный Континент, — с усмешкой сказал Д'вин Кристову, когда они поднялись из чаши Исты бок о бок с гибким синим драконом.
      И вот теперь они прибыли на Южный Континент!
      Д'вин указал вниз на побережье за мысом, знаком дав понять, что они хотели бы приземлиться здесь. Вскоре они спешились и огляделись по сторонам. Солнце припекало, песок был раскален.
      Д'вин рассмеялся, выслушав безмолвную просьбу Хурт'а, и отпустил своего дракона:
      — Ступай, играй! Но будь готов — я скоро тебя позову.
      Мощно ударив крыльями, Хурт' поднялся в воздух. Через минуту они с Талит'ом, драконом Д'трела, уже кувыркались и плескались в теплом южном море.
      — Ну и где твои булыжники, Кристов? — спросил Д'трел, подходя к товарищам.
      Кристов несколько обиделся на такое неуважительное название огненного камня, но невольно подумал с испугом, что драконьи всадники и не такое скажут, если он не найдет искомого.
      — Здесь в округе есть файры? — с надеждой спросил он — Мы бы могли с их помощью найти камень, который они едят.
      Примерно через час Д'вин предложил пройти немного дальше на юг. Драконы вернулись быстро, вдоволь наигравшись в воде, хотя и Кристов, и Д'вин были не в восторге от перспективы полета на мокром драконе.
      — Мы полетим не через Промежуток, а прямо, — категорично заявил Д'вин Кристову. — Сразу кричи, если что-нибудь увидишь.
      Они исследовали еще два участка побережья, но нигде не обнаружили камней, достойных внимательного изучения.
      — Давайте отдохнем немного, а потом продолжим, — предложил Д'вин, устав мерить шагами горячий песок.
      — Хорошая идея, — немедленно согласился Д'трел. — Я знаю, где растут вкусные пло. — Он поспешно прикусил язык, но Д'вин ободряюще улыбнулся ему, и тот продолжил:
      — Ничего вкуснее этих плодов вы точно не пробовали.
      — Мы верим, — отозвался Д'вин.
      Д'трел отправился за плодами, а Д'вин тем временем позвал Хурт'а. Дракон уютно устроился на песке, устав от своих игр на воде.
      Д'трел быстро вернулся; его мешок был полон больших оранжевых фруктов, которые он охотно разделил со спутниками. Кристов подождал, когда Д'вин откусит от своего плода, надеясь, что тот даст знать, если что-то не так; но на лице предводителя Вейра отразилось наслаждение, и Кристов, отбросив подозрения, последовал его примеру.
      — Вот вкуснотища! — воскликнул он, едва проглотив первый кусочек. Ничего подобного он никогда не ел. Теперь-то он понял, почему Д'трел махнул рукой на все запреты ради этого фрукта.
      Некоторое время все трое молчали, наслаждаясь едой. Тем временем солнце, достигнув зенита, немилосердно поливало их лучами. К счастью, Хурт' послушно простер над Д'вином и Кристовом крыло, защищая их от зноя, а Д'трел укрылся под крылом своего Талит'а, который уступал Хурт'у в размере.
      Вскоре трех людей и двух драконов сморил сон: их усыпили сытость, усталость и полуденная жара.
      Кристов проснулся внезапно, злясь на себя за слабость. Он попробовал встать, но обнаружил, что тяжелая рука Д'вина давит ему на грудь и не дает подняться. Д'вин взглядом приказал ему молчать и медленно повернул голову, приглашая товарища посмотреть в ту же сторону. Кристов проследил за направлением взгляда — и…
      Увидел файров.
      Он долго следил за их полетом, стараясь соотносить их положение с чем-нибудь приметным на земле, чтобы потом отыскать место, откуда они взлетели. Одна королева и несколько бронзовых. Брачные игры? Нет, среди файров виднелись и синие, и зеленые, и бурые.
      Кристова посетила ленивая мысль: а нельзя ли использовать файров в горных работах?
      Тем временем один из бронзовых заметил чужаков, изменил траекторию полета, подлетел поближе и с изумленным криком ускользнул в Промежуток. Остальные мгновенно исчезли вслед за ним.
      Д'вин хмыкнул:
      — Хурт' говорит: бронзовый файр не поверил своим глазам, увидев такого большого соплеменника.
      Он отпустил Кристова, и они поднялись на ноги. Д'трел последовал их примеру, глаза его сверкали.
      — Какие красавцы! Кто-нибудь заметил, откуда они вылетели?
      — Это там, неподалеку от, мыса, — Кристов указал рукой. — Метров пятьсот-шестьсот отсюда.
      — Вот жалость, что ни один не дохнул огнем, — сказал Д'трел.
      — Может быть, им и не понадобится огненный камень до первого Падения Нитей, — заметил Д'вин, бросив на Кристова косой взгляд;
      Тот застонал, плечи его поникли.
      — Мне это и в голову не приходило!
      — Никому другому — тоже, — успокоил его Д'вин. — В любом случае стоит сделать попытку. — Он оглянулся на Д'трела. — Твой Талит' готов пробовать на вкус незнакомые камни?
      — Готов, — отозвался синий всадник после краткого безмолвного разговора с драконом.
      — Напрасно мы не взяли с собой кирки, — заметил Д'вин по пути к мысу.
      Позади него тяжело подпрыгнул в воздух Хурт' — и помчался к мысу, обогнав всадников. Там он с шумом опустился на землю и принялся копать, из-под его когтей взвился огромный фонтан песка.
      — Прости, Хурт', я забыл, что с тобой ни лопаты, ни кирки не нужны, — с улыбкой извинился Д'вин.
      — Камень для файра должен быть примерно таким, верно? — спросил Д'трел Кристова, закрыв половину кулака.
      — Думаю, да, — рассудил Кристов и огляделся. — Камни крупнее им вряд ли интересны, так что если мы найдем место, где много больших камней одной и той же породы и совсем нет маленьких…
      — Больших — это вот таких? — спросил Д'вин, поднимая камень размером с кулак.
      Кристов взял у него камень и взвесил на ладони, рассматривая со всех сторон. Потом юный горняк хотел его бросить, но раздумал и передал посмотреть Д'трелу.
      — Он слишком тяжел для огненного — тот должен быть легче.
      Таким же образом Кристов исследовал несколько камней и во второй яме, которую вырыл Хурт' Наконец один привлек его внимание. Горняк показал его товарищам.
      — Этот похож!
      — Напоминает песчаник, — сказал Д'вин, подбирая другой камень из груды.
      Кристов кивнул и изо всей силы ударил своим камнем о твердую скалу. Тот раскололся, внутри обнаружился сине-зеленый кристалл.
      — Это огненный камень? — выдохнул Д'вин.
      — Может быть, — отозвался Кристов.
      — Есть только один способ это узнать, — вмешался Д'трел, подбирая половину, отколовшуюся от камня Кристова. — Талит', не окажешь ли любезность?
      Всадник вложил кристалл в пасть синего дракона. Тот с хрустом раскусил камень — и громко сглотнул.
      — Теперь подождем, — сказал Д'трел.
      Однако никто из троих не мог ждать в бездействии. Кристов бродил по мысу, ища новые камни. Д'вин набрал кусков песчаника и принялся разбивать их о скалу, отбрасывая однородные в сторону, а содержащие сине-зеленый кристалл складывая в кучку. Д'трел нервно расхаживал взад-вперед перед своим драконом.
      — Что ты чувствуешь? — вслух спрашивал он. — Похоже на огненный камень?
      И вдруг, не дожидаясь ответа, Д'трел отскочил, раскинув руки, и крикнул:
      — Все назад!
      Талит' раскрыл рот и выдохнул. Из пасти его вырвался маленький язычок пламени.
      — Понадобилось больше времени, чем требует обычный огненный камень, — заметил Д'вин.
      — Талит' говорит, что он не жжется, и хочет попробовать еще, — сообщил Д'трел, подбирая несколько отобранных Д'вином камней и скармливая их дракону.
      Предводитель тем временем отправился экспериментировать с Хурт'ом.
      Через некоторое время оба дракона извергли достаточно сильное пламя, при этом оба утверждали, что новый камень куда более приятен на вкус, чем тот, к которому они привыкли.
      — Значит ли это, что они смогут дышать огнем дольше, чем раньше? — спросил Д'вин Д'трела.
      — Да, похоже, что этот камень медленнее производит огненный газ, — согласился тот и снова повернулся к Талит'у. — А тебе как кажется?
      Энергичный кивок синего дракона был достаточно красноречив. Кристов подобрал с земли очередной кристалл и быстро направился к морю.
      — Кристов, что ты делаешь? — голос Д'вина дрожал одновременно от любопытства и тревоги.
      Кристов бросил в воду прибоя кусок песчаника со сверкнувшим вкраплением кристалла и замер в ожидании. Ничего. Ни взрыва, ни пузыря газа — ничего.
      — Просто хотел убедиться, — ответил он, поворачиваясь к товарищам. Он собрал еще несколько образцов огненного камня и набил ими дорожный мешок. — Этот камень не взрывается от контакта с водой.
      — Значит, в драконьих желудках есть еще какое-то вещество, производящее огонь, — предположил Д'вин, покачивая очередной кристалл на ладони. — Будь это старый огненный камень, даже пота с моей руки было бы достаточно, чтобы произвести немного газа.
      — Будь это старый огненный камень, он бы давно взорвался от влажного морского воздуха, — добавил Кристов.
      — Ну а теперь, когда мы знаем, что это правильный камень, что мы будем делать? — спросил Д'трел.
      — Постараемся найти его залежи на севере — и начнем добывать, — ответил Кристов и добавил, обращаясь к Д'вину: — Я бы хотел приступить немедленно.
      — Как можно скорее, — согласился тот, задумчиво рассматривая свой образец.
      Он так долго смотрел на камень, что Кристову понадобилось немало времени, чтобы привлечь его внимание. Вернувшись к реальности, всадник даже не извинился — просто улыбнулся Кристову и жестом приказал ему садиться на дракона.

* * *

      — Я не понимаю! — сердито крикнула Пеллару Халла Тот снова начал писать, но девушка вырвала у него палочку, сломала пополам и в гневе швырнула наземь.
      — Мы расставили ловушки, у нас достаточно еды — зачем тебе именно сейчас надо на север?
      Пеллар вздохнул, подобрал половинку палочки, что потолще, и написал: «Драконьи всадники».
      — Ты и раньше о них твердил! — воскликнула Халла, не скрывая отчаяния. — Мы можем от них спрятаться. В лесу им негде приземлиться, и здесь они нас не найдут. — Она старалась смотреть Пеллару прямо в глаза, не отводя взгляда. — Здесь мы в безопасности, — наконец выдохнула девушка едва слышно. — Нам больше не нужно никуда бежать.
      Пеллар согласно кивнул, но снова расчистил клочок земли и нацарапал палочкой: «Помощь».
      — Помощь? — повторила Халла, ничего не понимая. — Нам не нужна помощь, мы отлично можем выжить вдвоем.
      «Нити», — написал Пеллар в ответ.
      — Нити не вернутся еще много Оборотов, это твои слова.
      Халла злилась все больше. Да что на него такое нашло?
      Пеллар тем временем написал слово «битва» как раз над «Нитями».
      — Битва с Нитями? — Халла покачала головой. — Нам-то зачем об этом беспокоиться? Это работа драконьих всадников!
      Пеллар закивал и написал над «Нитями» еще два слова — «огненный камень».
      — Огненный камень — битва с Нитями, — повторила девушка и помедлила, пытаясь понять значение целой фразы. — Драконьи всадники ищут огненный камень для битвы с Нитями; а ты хочешь им помочь.
      Пеллар снова кивнул, широко улыбаясь.
      — Тебя убьют! — взвизгнула Халла.
      Он отрицательно покачал головой.
      — Тогда ты сгоришь, как твой друг, — отрезала девушка.
      Он потянулся к ней, чтобы утешить, но Халла оттолкнула его. Слезы струились по ее щекам.
      — Что ж, иди куда хочешь и умирай! Мне-то какое дело! — выкрикнула она и бросилась от него прочь, в чащу. Далеко она не пробежала, упала на землю и осталась лежать, свернувшись клубочком и слушая, не зазвучат ли его шаги.
      Он мне не нужен, сказала себе Халла. Я и одна проживу.
      В следующий миг она спросила себя: тогда почему же так больно?
      После бегства Халлы Пеллар долго сидел неподвижно, погрузившись в размышления. Потом со вздохом встал и, не оглядываясь, зашагал в противоположном направлении.

* * *

      — Здесь! — Моран показал вниз, когда они пролетали над пустынной бесплодной равниной к северу от Кеога.
      Зист направил дракона вниз, следуя указаниям Морана, и вскоре различил на пыльной земле едва заметные следы.
      — Может, это торговцы? — предположил он.
      — Так далеко к северу? — Моран покачал головой и обратился к П'лелу: — Высади меня где-нибудь впереди по их маршруту.
      Вскоре они были уже на земле. Моран вскинул на плечо дорожный мешок.
      — Ты оповестишь нас? — спросил Зист.
      — Конечно.
      — И будешь осторожен?
      — Более осторожен, чем в прошлый раз.
      — Если я не получу от тебя вестей в течение месяца…
      — Получишь, — обещал Моран, разворачиваясь в ту сторону, откуда ожидал кибитку скитальцев. — Может быть, и раньше чем через месяц!

* * *

      Халла проснулась, злясь, что позволила себе задремать. Она поднялась с земли, замерзшая на холодном ветру поздней осени, и сонно огляделась вокруг в поисках Пеллара, потом вспомнила их последний разговор, вспомнила, как сама оттолкнула его.
      Люди всегда уходят, горько подумала девушка. С чего бы Пеллару стать исключением?
      Ее взгляд привлекло яркое пятно на осенней листве. Она пригляделась, потом подошла ближе.
      На земле лежала пара желтоцветов с переплетенными стебельками. Халла подняла цветы и вгляделась, дивясь, как аккуратно Пеллар свил их стебли. Губы ее тронула слабая улыбка.
      Неподалеку маячило еще одно желтое пятнышко. Заинтригованная Халла пошла к нему и обнаружила еще одну пару желтоцветов. Подняв их, заметила в отдалении следующую пару. Это метки!
      Люди всегда уходят, вспомнила она свою давешнюю мысль. Но до сих пор никто из уходивших не оставлял следа!
      Уже стемнело, когда Халла наконец догнала юношу. В сумерках она могла бы и пропустить очередную пару цветов, если бы не знала, что путь Пеллара лежит прямиком на север.
      Он разбил лагерь на открытом месте, что удивило Халлу. Пеллар не боялся быть замеченным, но такая беззаботность ставила его под удар со стороны ночных хищников. А Пеллар спал так спокойно, будто кто-то охранял его лагерь.
      Кто мог его охранять?
      Неожиданно пришедший ответ заставил улыбнуться: его охраняла она, Халла. Она положила охапку желтоцветов на землю рядом со спящим — цветы девушка собирала в дорожный мешок, так что он теперь стал похож на набитую подушку. Она прилегла возле Пеллара, подсунув мешок под голову, и приподняла одеяло. Пеллар вздрогнул на ночном холоде, но девушка быстро нырнула к нему и прижалась всем телом. На миг пробудившись, Пеллар обхватил ее, по-хозяйски прижал к себе и снова заснул.
      Хотя Халла и лежала к нему спиной, она знала, что он улыбается. Девушка тоже улыбнулась и спокойно закрыла глаза. Ее охватило чувство, не посещавшее ее на протяжении многих Оборотов. Халла знала одно-единственное название для него: чувство дома.

* * *

      Кристов был угнетен. Они рыскали по побережью Плоскогорья третьи сутки, и вся их добыча пока исчерпывалась отвратительной коллекцией синяков, ушибов, порезов и ноющих мышц. А под конец Аларра еще и сломала ногу, спрыгнув с кучи камней, которую они сами и набросали во время работы в пещере.
      Ее немедленно отправили в Вейр, где целитель соединил обломки кости, наложил на ногу шину и велел Аларре оставаться в покое, пока кость не срастется — по меньшей мере в течение шести семидневок.
      Кристов настоял на продолжении розысков, и Д'вин, посоветовавшись с Б'раларом, неохотно отвез его обратно в горы — к юго-востоку от прежнего лагеря.
      — Хурт' будет слушать, не нужна ли тебе помощь, — обещал Д'вин. — В любом случае я пошлю сюда кого-нибудь в следующую семидневку.
      Кристов не понимал, почему командир крыла не обещает вернуться сам, и тот пояснил:
      — Приближается время Рождения, мы ждем его содня на день. Ты же знаешь, мы должны подыскать как можно больше подходящих кандидатов, поэтому я улетаю на Поиск.
      Кристов обещал себе, что ни за что не позовет бронзового дракона, — кроме как затем, чтобы возвестить об успехе.
      Первый день не принес ничего. Кристов не был уверен в правильности своей тактики. Обычно он останавливался на месте, чем-либо привлекавшем его — чаще всего это была уж расколотая или прорубленная скала, — и там начинал рубить камень, ища жилы песчаника Если песчаник обнаруживался, Кристов продолжал прорубаться в скалу, ища пустую породу; если же нет, углублялся в другом направлении.
      Он не тратил на одно место больше часа, после чего отправлялся дальше на север, пока его внимание не привлекало еще что-нибудь. Таким образом, до ночи он одолел километра два и пять раз останавливался работать.
      На следующий день он, хотя и очень устал, продолжил розыски тем же методом. Он был почти уверен, что нашел жилу песчаника, хотя наверняка сказать не мог — этому виду горных работ его никогда не учил ни отец, ни даже Толдур.
      На третий день Кристов сменил тактику и решил разрабатывать в глубину жилу песчаника, обнаруженную им накануне.
      День был жаркий, Кристов истекал потом, врубаясь в скалу. Он любил песчаник за податливость и мягкость породы; он ненавидел песчаник за то, что тот крошился, — ненадежный материал. Куча отработанного мягкого камняросла, и Кристов все более углублялся в штольню, когда наконец случилось: удар киркой — и природа жилы полностью изменилась, и вместо треска отбиваемого камня Кристов внезапно услышал нечто вроде шороха льющейся реки. Струя мелкого песчаника, потом поток, потом водопад хлынул ему в грудь, сбил с ног и накрыл с головой.

* * *

      В течение двух дней Пеллар шел прямо на север, Халла следовала за ним. Они вымотались, изголодались и стали раздражительны, однако они были вместе, и Халла обнаружила, что немота Пеллара как нельзя более соответствует его маниакальной решимости идти вперед не останавливаясь.
      Однако не обращать внимания на жажду не мог ни один из них. Они как раз пили из ручья на пути, когда Халла услышала странный звук далекий грохот, который, однако же, быстро утих. Взглянув на Пеллара, она поняла, что он тоже это слышал.
      — Скорей! — крикнула девушка, устремляясь в направлении звука.
      Выскочив на открытое место, они заметили облако пыли, медленно оседавшее примерно в километре к северу от них. Не сговариваясь, они бросились бежать.
      Длинноногий Пеллар был быстрее, расстояние между ними все увеличивалось, Халла уже не могла держаться с ним наравне и крикнула, махнув ему рукой:
      — Вперед! Я догоню!
      Когда Халла наконец добралась до места, она обнаружила заваленную штольню и Пеллара, исследующего завал. Девушка быстро осмотрела окрестности и нашла лагерь. Следы и все прочее указывали на присутствие одного человека, крупнее ее самой — но ненамного. С новостями она вернулась к Пеллару.
      — Похоже, он был один, — часто дыша, доложила она и опустилась на колени, жадно вдыхая прохладный воздух. Следовало дышать медленно и глубоко.
      Пеллар кивнул и принялся разбирать завал.
      — Думаешь, он там? — Едва оправившись, Халла начала помогать ему отбрасывать камни. На миг она остановилась — что-то ярко сверкнуло на фоне красноватой скалы. Подобрав блеснувший камень и мельком подумав, что для здешних мест он весьма странен, девушка сунула его в карман и продолжила работу.
      Через некоторое время Пеллар обнаружил человеческие волосы. Чтобы привлечь внимание Халлы, он громко стукнул камнем о камень и, когда она обернулась, указал на находку. Без лишних слов девушка оставила свой участок завала и бросилась на подмогу.
      Совсем скоро они раскопали голову заваленного горняка.
      — Я его знаю! —вскричала Халла. — Это же Кристов!
      Пеллар ответил кивком и склонился над пострадавшим, очищая лицо от мелких камешков и пыли. Он прижался ухом к губам Кристова и прислушался, потом выпрямился и встревоженно глянул на спутницу. После чего, к изумлению Халлы, снова наклонился и прижался губами ко рту Кристова, вдыхая ему в рот свое дыхание.
      — Пеллар! — Халла невольно скривилась. — Фу! Что ты делаешь?!
      Не обращая на нее внимания, тот снова и снова припадал к губам раненого, и наконец Кристов закашлялся и начал дышать,
      — Не дергайся! — приказала Халла. — Ты под обвалом! Вместе с Пелларом они быстро счистили песчаник с груди Кристова. Чтобы освободить ноги, пришлось потрудиться, но наконец Пеллар жестом велел Халле отойти и собрался сам вытащить Кристова наружу.
      — Не уйду, — яростно отказалась девушка, тревожно глядя на свод штольни. — Мы сделаем это вместе.
      Пеллар негодующе скривил губы, но Халла в ответ уперла руки в бока и ответила таким же гневным взглядом. Ее спутник со вздохом сдался, хотя и недовольно покачал головой, и позволил ей помогать.
      Вдвоем они медленно вытянули горняка из-под обвала. Когда его извлекли целиком, Пеллар поднял Кристова за плечи, а Халла — за ноги. Тот застонал от боли.
      — Прости, — сказала девушка, — но нам нужно отнести тебя отсюда подальше.
      — Мой камень, — сквозь стиснутые зубы выговорил Кристов.
      — Тс-с успокойся. Мы найдем тебе много новых.
      Кристову было слишком плохо, чтобы спорить. Спасители отнесли его метров на двадцать, и Пеллар подал знак, что пора опустить юношу на землю.
      — Я принесу воды, — Халла поспешила к лагерю горняка.
      Когда она вернулась, Пеллар стоял возле юноши на коленях.
      — Я умер? — прошептал Кристов, глядя на девушку.
      — Нет, конечно, — отрезала та.
      — Но ведь онмертв, — Кристов глазами указал на Пеллара.
      Вместо ответа Халла открыла флягу.
      — Лучше попей.
      Когда горняк глотнул и невольно закашлялся, Халла спросила язвительно:
      — Думаешь, мертвец может захлебнуться водой?
      Кристов на мгновение задумался, потом помотал головой, застонав от боли при этом движении. Пеллар положил ему руку на лоб и поднял взгляд на Халлу, отрицательно качая головой.
      — Пеллар хочет сказать, чтобы ты не двигался, — объяснила девушка Кристову.
      — Ты можешь с ним говорить? — изумился раненый.
      — Говорить не могу, но понять, что он имеет в виду, не трудно.
      Пеллар пронзительно взглянул на нее и вдруг улыбнулся.
      — Мой камень, — снова выговорил Кристов. — Нужно найти его.
      — Здесь полно камней, — успокаивающе повторила Халла. — Мы непременно найдем, что тебе нужно, когда поправишься.
      — Нет, нужно искать сейчас, — отозвался горняк. Лицо его исказилось от бессильного гнева. — Иначе нам придется возвращаться на Южный Континент за другим таким же.
      — Да что это за камень? — Халла перестала что-либо понимать. — И что ты делал на Южном Континенте?
      — Искал огненный камень.
      — Но ты его уже нашел, — девушка недовольно сдвинула брови. — Не в песчанике же ты собирался его искать?
      — Именно там. Мы его там уже находили.
      — В песчанике? — недоверчиво переспросила Халла. — Но огненный камень взрывается в воде!
      — Этот — не взрывается. Это новый вид, его едят файры, а находят они его на побережье Южного Континента.
      — Кристов нахмурился. — Я потерял образец.
      — Как он выглядит? — спросила Халла.
      — Сине-зеленый кристалл. Обычно это вкрапление в песчаник.
      Халла сунула руку в карман.
      — Похож?
      — Это он! — воскликнул Кристов, подаваясь вперед, и Халла немедленно вложила камень ему в руку.
      — Но тут полно таких, — объяснила она, указывая назад, в сторону обвала. — Этот кусочек был самый маленький.
      Глаза Кристова расширились; он посмотрел на Пеллара, словно ища подтверждения, и юный арфист кивнул. На лице горняка отразилась смесь облегчения, радости и нетерпения.
      — Мы должны сообщить об этом Вейру, — заявил он и тут же стал расспрашивать Халлу: — Велика ли жила? Сколько времени нам понадобится, чтобы добыть все?
      Пеллар покачал головой, показав на ноги Кристова. Халла догадалась, что он имеет в виду, и сказала: — Сначала нужно тебя вылечить.
      — Нет, — вскричал горняк, — сперва надо сообщить всем Вейрам! Пока мы не докажем всем, что это действующий огненный камень и что его достаточно, они будут продолжать добычу старого!
      Пеллар и Халла обменялись тревожными взглядами.
      — Значит, все, что нам нужно сделать, — это найти сине-зеленый камень? — спросила девушка, у которой в голове начинал складываться какой-то план.
      — Да, — подтвердил Кристов.
      Халла повернулась к Пеллару; тот кивнул.
      — Тогда мы сделаем это, — решительно сказала она.

* * *

      — Есть успехи? — спросил Б'ралар, едва Д'вин вошел в трапезную пещеру.
      Д'вин скорчил гримасу и замотал головой, одновременно наполняя чашу горячим кла из чайника, оставленного на огне.
      — В Тиллеке — никого. Я проверил Бален-холд, но подходящих людей нет и там.
      — У нас тридцать три яйца — и всего девятнадцать достойных кандидатов, — нахмурился Б'ралар.
      — Может, Б'нейлу повезет больше, — предположил Д'вин.
      Лицо Б'ралара приобрело кислое выражение.
      — Его Данент' и близко не сравнится с Хурт'ом в умении находить кандидатов. А до Рождения осталось не больше двух семидневок.
      — Я могу еще раз отправиться на поиски, — предложил Д'вин и хотел продолжить, но прервался, услышав мысленный зов своего дракона. Вновь заговорил он уже на ходу, швырнув чашу с кла на ближайший стол: — Пеллар нашел Кристова. Кристов ранен.
      — Спеши, — Б'ралар жестом велел ему идти. — Я дам знать Соне.
      Д'вин уже махал рукой Хурт'у, летевшему навстречу своему всаднику.

* * *

      По пробуждении Кристов снова обнаружил себя в лазарете Вейра Плоскогорье.
      — На сей раз обошлось без переломов, — с улыбкой сказала ему Соня. — Думаю, ты устроил это все только ради того, чтобы побыть со мной.
      Кристов попытался сесть, но рука Сони мягко опустилась ему на грудь.
      — И опять ты слишком рано начинаешь двигаться. Нет уж, придется тебе некоторое время отдохнуть.
      — Как Долго? — нетерпеливо спросил юноша. — я нашел огненный камень, мы должны его добывать..
      — Знаю, — улыбаясь, ответила Соня. — Об этом весь Вейр говорит. Аларра была просто в ярости — из-за того, что ты справился без нее.
      — Я и до сих пор в ярости, — послышался голос Аларры из соседнего алькова, не видимого с кровати Кристова.
      — Ты поправишься очень скоро, — уверила ее Соня. — И если будешь вести себя хорошо, на следующей семидневке получишь костыли.
      Глаза Кристова тревожно расширились, и Соня со вздохом пояснила:
      — Она так много ходила, что пришлось отнять у нее костыли. И почему вы, горняки, все такие? Ведь не то чтобы вам не хватало времени…
      — Но его не хватает, — возразил Кристов — почти в один голос с Аларрой. — Ко дню битвы с Нитями Вейру нужно добывать сорок тонн огненного камня.
      Соня только пожала плечами.
      — Этот новый огненный камень не настолько опасен, как старый, — продолжал Кристов. — Добычу можно начать прямо сейчас и складывать его в хранилище.
      — Чтобы все подготовить к падению Нитей? — спросила Соня.
      — Желательно с запасом, — подала голос Аларра.
      — Но начинать нужно сейчас!— простонал Кристов, откидываясь на подушку.
      — Похоже, в этот раз ты собираешься быть даже худшим пациентом, чем в прошлый, — грустно пробормотала Соня себе под нос.
      День ото дня Соня убеждалась, насколько верным было ее предсказание. С'сон, ее отец, главный целитель Вейра, не мог отойти от лазарета. Кроме него, некому было заставить двух нетерпеливых больных оставаться на местах.
      — Завтра тебе можно будет встать, — сказал он Кристову на третий день пребывания в Вейре. — Но только при условии, что работать ты не будешь.
      — Тогда что толку вставать? — возмутился юный горняк.
      — Ты можешь наблюдать за работами, — разрешил С'сон.
      — Да не за кем там наблюдать, — огрызнулся Кристов.
      Соня, сидевшая у его постели, тихо улыбнулась и встала.
      — В таком случае придется тебе подождать выздоровления. — Уже стоя в дверях, она обернулась: — Что мне передать Д'вину?
      Кристов постарался придать лицу приветливое выражение.
      — Пожалуйста, скажи ему, что я хотел бы приступить к работе как можно скорее.
      — Ты уверен? — переспросила Соня. — Скоро ведь Рождение. Не боишься его пропустить?
      — Что проку от дракона, который не дышит огнем? — заявил Кристов раздраженно. — Я собираюсь исполнять свой долг и добывать огненный камень.
      Соня послала ему пронзительный взгляд.
      — Ты знаешь, есть ведь и другие пути служения Перну. Кристов невольно скривился.
      — Это единственный путь, который я действительно знаю. — Ему припомнились давние слова отца. — Единственное, на что я годен.
      Взгляд Сони несколько смягчился.
      — Ну, тебе виднее.

* * *

      — Со времени твоего отбытия здесь многое изменилось, — предупредил Д'вин, когда они в предутреннем тумане спускались к шахте.
      Кристов, однако, не думал, что за четыре дня его отсутствия Пеллар и Халла вдвоем сумели сделать что-то существенное, какими бы трудолюбивыми и преданными они ни казались.
      Ближе к земле серая дымка стала плотным туманом Кристов дивился, как Хурт' вообще может разглядеть куда садиться, не то что подыскать лучшее место для посадки; однако же дракон опустился в долину мягко, даже не ударившись о землю.
      — Я не могу с тобой остаться, — извинился Д'вин. — У нас на площадке Рождений больше яиц, чем кандидатов, так что я продолжаю поиски.
      — Удачи вам, — пожелал Кристов.
      Командир крыла одарил его странным взглядом, как будто собирался что-то сказать, но покачал головой и лишь попрощался:
      — И тебе удачи. До встречи!
      Юный горняк остался один в туманной долине; солнце сквозь пелену казалось бледным пятном над горизонтом. Кристов подобрал свои пожитки, двинулся было в путь — и замер, изумленный звуками, которые слышались в отдалении. Скрип груженых тележек, перекличка голосов, далекие, но безошибочно узнаваемые удары кирок о камень — вся долина была полна шума горных работ.
      — Кристов? — позвал из тумана чей-то голос.
      Вскоре неподалеку нарисовалась стройная фигурка. Это была Халла и она широко улыбалась.
      — Пеллар сказал, что тебе нельзя работать, — предупредила она. — Но ты все равно очень нужен нам, ты будешь…
      — Уверен, что работа для меня найдется, — перебил ее юноша.
      — Никаких тяжелых нагрузок, — непререкаемо сказала Халла. — Нам нужен твой совет.
      Кристов несговорчиво вскинул голову. Халла вздохнула, взяла его за руку и увлекла за собой. По пути она бросила через плечо:
      — Будет лучше, если мы тебя представим. Пойдем в штольни.
      — В штольню, — поправил ее Кристов. — Множественное число здесь излишне.
      — В штольни, — сердито повторила Халла. — Сейчас у нас их три.
      Кристов остановился как громом пораженный.
      — Три? Но зачем вы открыли еще две?
      — Решили, что будет лучше, если работы хватит на всех, — объяснила девушка.
      — На всех? — глупо повторил Кристов.
      Он щурился, силясь вглядеться сквозь туман. Теперь он ясно видел Халлу, различал цвет ее одежды: ткань казалась новой и довольно чистой. Кристов подивился, как она находит время следить за собой и даже стирать. «На всех?»
      — Сколько же у вас народу?
      — Точно не знаю, — ответила его проводница. — Спроси Пеллара. Он, кажется, ведет списки.
      — Списки?
      — Ну да, ведь количество людей все время растет. Сегодня ночью, похоже, прибыла еще одна кибитка. И к нам присоединились некоторые фермеры из долины. Им здешняя земля нравится — говорят, для посевов самое то.
      — Для посевов? — снова переспросил Кристов. — Фермеры?
      — Пеллар! — крикнула Халла, наконец выведя его куда-то. — Пеллар, Кристов прибыл! — И, обернувшись к горняку, добавила: — Осторожно, пригнись!
      Кристов успел рассмотреть перед собой что-то темное и нагнул голову. Они были уже у входа в штольню.
      — Ищи перила, они здесь, — предупредила Халла. — Так, здесь должны быть светильники… Придется мне выговорить Спенналу. — Она снова повысила голос: — Спеннал! Спеннал, дурная твоя голова, где фонари?
      Во тьме показалось пятно света, быстро приближавшееся к ним. Фонарь нес пожилой человек.
      — Прости, Халла, я как раз был внизу с Пелларом, — принялся оправдываться старик, протягивая ей свой светильник. — Если хочешь, я сейчас принесу еще…
      — Не надо, просто приведи к нам Пеллара — Сейчас, — отозвался Спеннал. При взгляде на Кристова его глаза расширились. — Это… он?
      — Да, это Кристов, — кивнула Халла и шепнула юному горняку, пока старик не слышал: — Все тут просто в восторге от того, что ты прибыл.
      — Но почему? — шепотом же изумился тот. Ответ девушки несколько смутил его.
      — Ну, мы с Пелларом немного приукрасили твои заслуги, — призналась она. — Но ведь ты и в самом деле открыл огненный камень, не горящий в воде!
      — И что с того?
      — Этим ты спас им жизнь, — по-прежнему тихо объяснила Халла. — Услышав объявление, они собрались сюда со всех сторон.
      — Кто? Горняки?
      — Нет. Изгои. — Поймав пораженный взгляд Кристова, она объяснила: — Теперь Изгои могут работать без стыда и страха. Это теперь — их холд.
      — Их холд? — повторил Кристов, не веря своим ушам. Холд для Изгоев — как такое может быть?
      — Если они работают, конечно, — продолжала Халла. — Если не хотят — могут уйти. Мы кормим детей, но если взрослые не работают, они не получают еды и не могут здесь оставаться.
      — Три штольни? — Теперь Кристов понимал, о чем она говорила.
      — Ну да, — подтвердила Халла, глядя на него так, будто сомневалась, что с ним все в порядке. Потом повернулась к человеку, идущему навстречу. — А вот и Пеллар!
      Немой арфист с широкой улыбкой замахал Кристову рукой, подзывая его ближе, чтобы показать какую-то большую не то картину, не то схему, начерченную на каменной плите.
      — Что это? — спросил Кристов, толком не уверенный, к кому обращает свой вопрос.
      — Карта нашего прииска, — объяснила Халла.
      Непонятно, где Пеллару удалось добыть краски, однако разные секции были размечены разными цветами. Халла принялась объяснять:
      — Красное — это места наибольшей концентрации огненного камня, белое — еще не исследованные участки. Пеллар хочет знать, есть ли у тебя какие-нибудь предположения.
      Кристов склонился над картой, жалея, что в пещере так мало света. Халла, видимо, это понята, потому что поднесла свой фонарик поближе к схеме. Кристов долго изучал карту и наконец честно сказал:
      — Никогда ничего подобного не видел.
      Он поднял глаза на Пеллара. Тот выглядел очень смущенным, пока Кристов совершенно искренне не признался ему:
      — Это просто великолепно.
      Он указал на некоторые места, особенно — на отмеченные красным.
      — Похоже, жила идет сквозь гору — три штольни расположены по ее ходу. — Кристов склонился над белыми полосами на карте и поискал, чем можно рисовать. Пеллар подал ему кусок мела и тряпицу, чтобы стирать ненужное, но от тряпицы Кристов отказался. — Я пока не хочу ничего убирать, — сообщил он, проводя несколько прерывистых линий. — Я просто должен подумать. Жила идет сквозь горы к северу и к югу. Если я прав, вот здесь можно открыть центральную штольню.
      Пеллар отказался от этой мысли из страха обрушений, — пояснила Халла.
      Кристов поднял глаза и исследовал крепь свода над головой.
      — Обрушений не будет, если вы продолжите укреплять потолки вот так,— с усмешкой успокоил он. — Ты правильно тревожился по поводу песчаника, — обратился он к Пеллару. — Этот камень очень мягок, из него плохая поддержка для свода. Укрепляйте стены и свод по мере продвижения, и все будет в порядке. А кстати, насколько велика жила?
      Халла улыбнулась.
      — Шириной с эту штольню. С каждой из трех мы добываем около тонны в день.
      Кристов присвистнул.
      — Но ты говорил, что нам нужно сорок тонн в семидневку только на один Вейр, — озабоченно сказала Халла. — А сейчас мы можем дать только двадцать одну тонну или около того.
      — Но зато мы знаем, что нужно искать, — отозвался Кристов. — Можно открыть еще несколько приисков, хорошо бы по одному на каждый Вейр.
      Шум в штольне отвлек их от разговора.
      — Здесь Д'вин! — крикнул Спеннал.
      — Что ему нужно? — удивилась Халла.
      Пеллар пожал плечами, аккуратно поднял плиту с пунктирными пометками Кристова и снова прислонил ее к стене, затем сделал остальным знак идти вперед.
      — Некоторые Изгои говорили мне, что дети холдеров не допускаются до работ, пока им не исполнится двенадцати Оборотов, — заметила Халла по пути к выходу.
      — Вот глупость, — отозвался Кристов. — На что бы детям такая уйма свободного времени?
      — Не знаю, — пожала плечами Халла. — Здесь-то все с малолетства работают. — Она широким жестом указала на лагерь снаружи. — Хотят научиться ремеслу до свадьбы, а в двенадцать они уже начинают подыскивать пару.
      Пеллар написал что-то на каменной плитке и протянул ее Халле: «Арфисты женятся куда позже».
      — Позже — это во сколько?
      — Шестнадцать? — предположил Кристов, повернув шись к Пеллару за подтверждением. Тот свободной рукой сделал жест, обозначающий «больше». — Восемнадцать? — Когда Пеллар утвердительно кивнул, Кристов удивленно воскликнул: — Мы, горняки, не всегда до тридцати Оборотов доживаем! Поэтому и жениться стараемся раньше.
      Тем временем они подошли к выходу из штольни, шагнули наружу и вынуждены были зажмуриться — солнце прорвалось сквозь облака и залило долину ярким утренним светом. Легкий ветерок разогнал остатки тумана, принеся аромат цветов.
      Кристов изумленно ахнул — глазам его открылся великолепный вид. Вокруг пестрели палатки, шатры, пологи кибиток, хижинки, спешно возведенные там и тут. В горы вели три мощеные дороги — одна поднималась прямиком к их штольне.
      — И это все — за четыре дня? — выдохнул юноша.
      — Они были голодны, — просто ответила Халла и пояснила на вопрошающий взгляд Кристова: — Чтобы получить еду, они должны были работать. А два дня назад Моран привел большую группу.
      — Халла, едет еще одна кибитка, — окликнула ее какая-то женщина.
      — Ты знаешь, что делать, Лорра, — отозвалась девушка. — Расспроси их, почему приехали сюда, узнай, что они умеют, и назначь им работу. И еще — предупреди об их прибытии арфиста Морана.
      — Где их разместить? — спросила Лорра.
      — Сперва посмотри, где у нас свободное место, а потом решим. — Халла оглянулась на Пеллара, ища одобрения.
      Тот, улыбнувшись, кивком подтвердил ее решение.
      Кристов смотрел на Халлу и видел совершенно незнакомого человека. Похоже, все в лагере искали ее совета и руководства. Конечно, лидерство всегда было у нее в характере, к тому же особый авторитет ей обеспечила роль «голоса» Пеллара, однако Кристов все равно не мог понять, что заставляет взрослых людей безоговорочно повиноваться девушке, едва вышедшей из отроческих лет.
      — Ничего не получилось бы, если бы не способность Пеллара говорить с драконами, — объяснила Халла, очевидно, прочитав недоумение Кристова по лицу. — Даже Изгои боятся драконов. Им достаточно, что по желанию Пеллара здесь может появиться целое крыло. Даже самые упрямые после такого предпочитали прислушаться к голосу рассудка. К тому же арфист Моран посылал всех сюда. — Девушка скорчила рожицу и усмехнулась. — Мы следим, чтобы он не слишком много пил, а он учит малышей — Балладам о почтении к драконьим всадникам и всему драконьему роду.
      Упоминание о драконах сразу напомнило Кристову, почему они поднялись из штольни: прибыл Д'вин. Горняк окинул взглядом расстилавшуюся внизу равнину и без труда рассмотрел бронзового дракона. Сам Д'вин был уже совсем близко, целеустремленно шагая к их троице.
      Группа горняков заметила драконьего всадника, а затем и Кристова, Пеллара и Халлу. Рабочие замешкались, с любопытством глядя на них и жестикулируя. Одни указывали на Кристова, другие — на Д'вина.
      — Пеллар! — позвал командир крыла, едва достиг пределов слышимости. — Рождение началось.
      — Рождение? — радостно воскликнула Халла. — Пеллар, неужели ты собираешься…
      Однако одного взгляда на лицо Пеллара ей хватило, чтобы оборвать речь.
      «Я остаюсь», — быстро написал арфист и показал табличку сначала ей, а потом — Д'вину, как только тот подошел достаточно близко.
      — Но ты можешь говорить с драконами, — возразил тот. — Нам не хватает всего одного кандидата.
      Пеллар снова покачал головой и непререкаемо указал на землю под ногами.
      — Но если кандидатов будет недостаточно для Рождения, — начал Д'вин, и его голос задрожал от отчаяния, — тогда…
      — Что тогда случится? — вмешался Кристов.
      Халла смотрела то на одного, то на другого, и на ее лице отразилась целая буря эмоций. Один встревоженный взгляд Пеллара — и девушка поняла.
      — Тогда рождения не будет, весь выводок умрет, — выговорила она.
      — Да, они навсегда отправятся в Промежуток, — подтвердил Д'вин.
      Пеллар нахмурился. Он переживал жестокую внутреннюю борьбу. Д'вин следил за его взглядом, метавшимся от долины к Халле, потом к штольням, потом снова к Халле, к Кристову, опять к Халле — и наконец взгляд его остановился на чем-то, что мог разглядеть только он один. Когда наконец немой арфист встретился с Д'вином глазами, командир крыла прочел решение в его взгляде. По неизвестным причинам, в центре которых стояла Халла, Пеллар счел своим долгом остаться здесь.
      — А никто не может его заменить? — тихо спросила девушка, бросив быстрый взгляд на Кристова.
      Юный горняк заметил это и протестующее вскинул руки:
      — Только не я. Я не заслужил такой чести.
      — Новорожденным драконам ты не оставляешь выбора? — спросил Д'вин.
      — Но здесь еще много работы, — попытался возражать Кристов.
      — Мы ее закончим, — заверила Халла, оглядываясь на Пеллара, который подтвердил ее слова решительным кивком.
      — Ведь ты указал нам путь.
      — Но…
      — Ступай, — Халла указала ему на бронзового дракона, ждавшего в отдалении.
      Глаза Кристова расширились. Он долго, жадно смотрел на дракона — и наконец снова повернулся к девушке.
      — Ты что, боишься? — поддразнила она и, схватив его за плечи, развернула юношу к дракону. — Это твое будущее. Ступай к Запечатлению! Запечатли бронзового за всех нас и покажи им там, в Плоскогорье. Покажи им, чего ждать от Файр-холда!
      Ободряюще подтолкнув Кристова, она развернулась и пошла в другую сторону — к ожидавшей ее толпе рабочих.
      А Кристов с высоко поднятой головой зашагал навстречу своему будущему.