Вот это мне нравилось гораздо меньше. Много лет я получал все свои назначения в пику своему карескрийскому происхождению, так что теперь мне не хотелось получать новое благодаря ему.
      - Почему подумали обо мне? - переспросил я.
      - Благодаря работе, которую вы проделали на Содеске, - ответил он. Видите ли, в настоящий момент наша Карескрия находится примерно на той же стадии, на которой находились медведи год назад. Они готовы послать в бой значительные людские силы и новую технику, но им не хватает опыта. А вы уже все это проходили - включая очень сложную работу по управлению людьми, даже не подчиняющимися вашей организации. Работу, с которой справляются очень немногие, особенно взявшиеся за нее впервые.
      - Спасибо, - пробормотал я в замешательстве. Я заметил, что подкрепления и впрямь заметно ускорили ход сельскохозяйственных работ. Они уже одолели половину расстояния до нашего глайдера.
      - Ну и потом, разумеется, играет свою роль то, что вы тоже карескриец, - добавил Амброз.
      Похоже, кое-что все-таки не изменилось. Я посмотрел на него в упор так холодно, как только умел.
      - В первую и главную очередь, - настоятельно произнес я, - я гражданин Империи - как и любой другой карескриец.
      Лицо его заметно покраснело.
      - Э.., да... Я прошу прощения, адмирал, - произнес он. - Неудачно выразился, понимаете ли.
      Я не обратил на его извинения никакого внимания.
      - И сколько я получу? - спросил я.
      - Сколько чего? - не понял Амброз.
      - Этих ваших новых истребителей. И штурмовиков среднего класса, сказал я. - Сколько таких вы можете прислать мне? И когда?
      Лицо Амброза просветлело от облегчения.
      - Так вы их хотите? - спросил он.
      - Разумеется, - ответил я. - Или с ними что-нибудь не так?
      - Если вы имеете в виду что-либо помимо отсутствия боевого опыта, то ничего.
      - Экипажи больны? Или безумны? Или уверены?
      Он снова чуть улыбнулся.
      - Совершенно нормальные люди вроде меня или вас, адмирал, - ответил он. Что ж, спасибо и на том.
      - Так сколько и когда? - повторил я свой вопрос.
      Амброз немного подумал.
      - Ответить на "сколько" проще, - сказал он наконец. - Я могу прислать сюда первые две эскадры "Василисков" меньше чем через два месяца. Возмещение боевых потерь начнется через две недели после их прибытия.
      - Неплохо, - кивнул я. - А штурмовики?
      - Я пришлю эскадру из двенадцати единиц в первых числах нового года.
      Жаль, конечно, что не раньше, но...
      - Как насчет обслуживания и запчастей?
      - Условия поставки, - объяснил Амброз. - Они все захватят с собой. Все, что от вас требуется, - это разместить суда и прокормить экипажи.
      - И еще научить их драться, - добавил я.
      - Это все, на что мы пока способны, - вздохнул Амброз. - Мне очень жаль.
      - Я не хотел ни в чем вас упрекать, - заверил я его. - Нехватка средств компенсируется боевым духом. Спросите медведей, они подтвердят. Я сам видел, как они останавливали атаки тяжеловооруженного противника одними лучевыми пиками и минами.
      - И вы еще удивляетесь тому, что, мы выбрали вас для этой задачи, - с усмешкой сказал Амброз.
      Я механически покосился в окошко на фермеров. От нашего глайдера их отделяло теперь не больше сотни иралов. Молодые махали косами так, словно завтрашнего дня у них в распоряжении не было.
      - Ну конечно, все это попахивает легким безумием, - заметил я.
      - Очень точная характеристика, - согласился Амброз. - Особенно с учетом сроков, которые мы отвели на то, чтобы закрепиться в крепости.
      Я напрягся. Чего-то подобного я ожидал с самого начала. Я еще даже удивлялся тому, что до сих пор все звучало подозрительно гладко.
      - Что, так плохо?
      - Плохо, - признался Амброз.
      - Выкладывайте.
      - Двенадцать недель, начиная со вчерашнего дня, - сказал он. - Первый конвой вылетает для разведки маршрута через восемнадцать дней. Можете ожидать его в Аталанте к семнадцатому октада.
      Я даже зажмурился.
      - Борода Вута, - простонал я. - Вы, ребята, не любите откладывать дело в долгий ящик, верно?
      - Верно, - согласился он. - Впрочем, с этим все равно ничего не поделаешь. С учетом того, что торондцы сами готовят вторжение, двенадцать недель подготовки и так почти непозволительная роскошь. Самые наши достоверные источники докладывают, что они начинают переброску подкреплений на оккупированные планеты Флюванны уже через несколько стандартных дней; вам придется напрямую иметь дело с ними - это в придачу ко всем прочим вашим обязанностям.
      Я кивнул. Все это звучало логично - на войне все получается не совсем так, как хотелось бы. Несколько тиков я сидел молча.
      - Что-нибудь еще? - не без опаски спросил я.
      - Пока все, адмирал.
      - Ладно, - вздохнул я и перегнулся к заднему сиденью за папкой с надписью "Сапфир". - Потратим пару циклов на изучение того, что вы мне тут привезли. - Проклятая застежка, разумеется, снова заупрямилась.
      - Неплохая мысль, - согласился он. - Мне кажется, вы найдете содержимое папки любопытным, а также...
      Перегнувшись через спинку, я продолжал возиться с окаянной застежкой, и тут загривок мне вдруг обожгло нестерпимым жаром. Я повернулся.., и с трудом удержался от крика! Лицо Амброза буквально превратилось в обугленную головешку. Он даже не успел договорить начатой фразы. Лишенные сгоревших век глаза еще смотрели на меня в смертной тоске, рот так и остался открытым. От него воняло жареным мясом. Я поспешно пригнулся - и вовремя: второй заряд бластера ударил в каком-то волоске от моей головы и пришелся на водительскую дверцу, оторвав ее от кузова и отшвырнув в противоположный кювет. На какое-то мгновение вся Вселенная, казалось, состояла из одного огня, грохота и разлетающихся осколков стекла. Я инстинктивно нырнул на пол - за долю тика до того, как верхняя половина моей двери взорвалась градом осколков и глайдер с лязгом осел на землю. Совершенно оглушенный, я на ощупь перебрался через не окоченевшие еще ноги Амброза и вывалился из глайдера, расстегивая кобуру. Мне удалось выхватить свой "Веннинг" как раз, когда кто-то обогнул глайдер спереди и, держа бластер обеими руками, начал поворачивать его дуло в мою сторону. Я выстрелил почти наугад - весь заряд пришелся ему в грудь. Он взвыл и рухнул на землю. Кто-то вынырнул с другой стороны. Я повернулся, но опоздал!.. Он уже прицелился. Я напрягся, прощаясь с жизнью, ожидая последней, ослепительной вспышки, но вместо этого человек с удивленным видом медленно опустил бластер, потом выронил его из руки и осел на землю. Из загривка его торчал ушедший почти по рукоять кинжал.
      Барбюс!
      Послышались новые выстрелы. Кто-то закричал от боли. Затопали чьи-то башмаки. В каком-то ирале от меня полыхал ярким пламенем глайдер, так что меня начало припекать. Впрочем, пока я не спешил покидать свое убежище.
      Потом я услышал голос Барбюса:
      - Адмирал! Адмирал! Вы целы?
      - Я здесь, шеф! - крикнул я в ответ. - Со мной все в порядке. Где, тытьподери, вы сами?
      - Обхожу глайдер сзади, адмирал. Все под контролем. Вы только не выпалите в меня ненароком.
      Я откатился наконец от глайдера. В коленях ощущалась такая слабость, что я не был уверен, смогу ли стоять. Я увидел бегущего ко мне Барбюса как только может человек таких размеров двигаться так быстро? Он рывком поставил меня на ноги, крича при этом распоряжения полицейскому наряду; громкостью голоса он не уступал разъяренному содескийскому медведю.
      Впрочем, я его почти не слышал. В поле один из "крестьян" помоложе стоял на коленях с поднятыми руками, и глаза его были размером с хорошие суповые тарелки при виде пяти нацеленных на него мощных лучевых пик. Другой, распластавшийся рядом с ним, не шевелился. Чуть дальше несколько полицейских, как гончие за лисой, гнались по полю за двумя "крестьянами" постарше.
      Мужчина, которого застрелил я, лежал на спине, отброшенный разрядом бластера на несколько иралов назад. В груди его зияла дыра с обугленными краями. Меня чуть не стошнило. Хорошо еще, крови при таком ранении не было.
      Труп позади глайдера явно был делом рук Барбюса. Никто другой во всей известной Вселенной не умел так метать нож.
      Я заглянул в салон горящего глайдера, и меня едва не вырвало. Я поспешно отвернулся. Никто уже не мог бы помочь бедолаге Амброзу. Тут я застыл: папка! Я бросился к глайдеру и выхватил ее с заднего сиденья за мгновения до того, как его обшивка вспыхнула с силой, едва не сбившей меня с ног. Барбюс подхватил меня.
      - Э... Простите, адмирал, - пробормотал он, осторожно ставя меня на ноги. Я тряхнул головой, злясь на себя за неосторожность.
      - Ты опять спас мою тытьчертову жизнь, шеф, - сказал я ему. - И, знаешь, я тебе чертовски за это благодарен. Только подумай: что, если бы это случилось до твоего прибытия?
      Барбюс опустился на колени, чтобы выдернуть свой кинжал из тела незадачливого убийцы.
      - Даже и думать не хочу о таком, адмирал, - сказал он, вытирая лезвие о рукав покойника. Я положил руку ему на плечо.
      - Ладно. Главное, ты был здесь, шеф, - сказал я. - Как это уже случалось не раз в прошлом. - Тут я нахмурился. - Только скажи, что это надоумило тебя отправиться за мной?
      - Этот парень, Амброз, - ответил он, пряча кинжал в ножны, спрятанные в левой штанине. - Что-то в нем казалось мне подозрительным. И ведь я так и не смог узнать о нем ничего - даже по своим каналам. Вот я и решил, что малость перестраховаться не помешает. - Вид у него был озабоченный. - Ну тут я, правда, дал маху: решил держаться подальше, чтобы вам не мешать с делами. Думал, дескать, не мое это дело. Вот мы и не сразу подоспели, как началась заварушка.
      Я понял намек.
      - Обещаю тебе впредь вести себя осмотрительнее, шеф, - сказал я. - И это очень даже твое дело, поверь мне, тем более что оно весьма деликатное. Не будем говорить о нем здесь - я успею ознакомить тебя со всем, когда мы вернемся на базу.
      Барбюс с облегчением кивнул.
      - Спасибо, адмирал, - произнес он, потом повернулся к полицейским и принялся распоряжаться. Не прошло и цикла, как они подогнали глайдер, на котором приехали, и очень скоро мы двинулись обратно, на базу, разминувшись с пятеркой ехавших нам навстречу бронетранспортеров. Что ж, на войне, как на войне. Просто для меня эта война вступила в новую, еще менее приглядную, зато более смертоносную фазу.
      ***
      Самое необходимое я сообщил Барбюсу еще по дороге, несмотря на угрожающие штампы "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО". С пожилых крестьян - если они действительно крестьяне - возьмут подписку о неразглашении, а единственного оставшегося в живых из нападавших отвезли в управление космической полиции на допрос, хотя лично я не рассчитывал узнать от него слишком много, когда он расколется. Я почти не сомневался в том, что организаторы всего этого не до конца удавшегося покушения наняли для этой работы местных громил - Вут свидетель, в этом добре здесь недостатка не было, - которые не смогут выдать слишком много в случае провала.
      В обществе Барбюса я вернулся в свой кабинет и принялся анализировать ситуацию. Амброз почти закончил инструктаж, когда его убили, так что план действий был у меня на руках. План, пара звездных карт, древняя книга и голодисплей. Тытьчертовски здорово, прямо замечательно! Ах да, еще установленный срок в двенадцать стандартных недель. Это было все, чем я пока располагал.
      Чего у меня не было - так это обещанных карескрийцев. Для предстоящей операции они были жизненно необходимы, но единственная ниточка, что вела к ним, оказалась оборвана со смертью Амброза. И что теперь? Я вдруг вспомнил голоснимки Хоуп, особенно тот, на котором ее запечатлели, сидящей на коленях у...
      - Коттшелл, - сказал я в микрофон. - Свяжите меня по надежному КА'ППА-каналу с руководством Флота на Авалоне. Я хочу говорить с генералом Гарри Драммондом из Адмиралтейства.
      ***
      На установление связи ушло почти полметацикла, но в конце концов Коттшелл известил меня о том, что я могу говорить. Как известно, КА'ППА-связь до сих пор вместо нормального голографического изображения передает лишь текстовые сообщения, в военное время к тому же зашифрованные. Громоздкая, но вполне работоспособная система. Я включил свой голофон, и на его дисплее немедленно появились иероглифы:
      АДМИРАЛТЕЙСТВО ДВТЧ ПОЖАЛУЙСТА ЗПТ СООБЩИТЕ ЗПТ КОГДА БУДЕТЕ ГОТОВЫ РАЗГОВОРУ ГЕНЕРАЛОМ ДРАММОНДОМ ТЧК
      - Готов, - сказал я. Голофон перевел мой голос в текст и зашифровал, прежде чем переслать его на КА'ППА -передатчик базы.
      ДРАММОНД ДВТЧ ПРИВЕТ ЗПТ ВИЛФ ТЧК СЛЫШАЛ ПРО ДЕЙТОНА ТЧК ПЛОХАЯ НОВОСТЬ ТЧК ЖДАЛ ТВОЕГО ЗВОНКА ТЧК ЧТО СЛУЧИЛОСЬ ВПР
      Я кратко описал ему случившееся, стараясь подбирать выражения помягче на случай, если они были хорошо знакомы. Потом перешел к делу:
      - Я готов взяться за все, о чем мы с ним говорили, но не знаю, как связаться с карескрийцами - или с кем надо говорить. Можете помочь с этим?
      ДРАММОНД ДВТЧ АГА ЗПТ ТЫ ОБРАТИЛСЯ АДРЕСУ ТЧК Я ТАК И ЗНАЛ ТЧК КАК РАЗ СОБИРАЛСЯ ЗВОНИТЬ ТЕБЕ ЗПТ НО ТЫ ОПЕРЕДИЛ ТЧК НИЧЕГО БОЛЬШЕ СКАЗАТЬ НЕ МОГУ ТЧК ИЗВИНИ ТЧК Я ВЕРНО ПОНЯЛ ЗПТ ЧТО ТЫ СОГЛАСЕН ПОЛОЖИТЬСЯ КАРЕСКРИЙЦЕВ ВПР
      - Абсолютно верно, генерал, - сказал я. - Без них "Сапфир" окончится провалом.
      ДРАММОНД ДВТЧ Я ТОЖЕ ТАК СЧИТАЮ ТЧК ХОРОШО ВОСКЛ ЖАЛЬ ЗПТ ЧТО ИМ НЕДОСТАЕТ ОПЫТА ЗПТ НО НИЧТО НЕ СОВЕРШЕННО ТЧК ПРОДОЛЖУ КОНТАКТ ЗПТ УСТАНОВЛЕННЫЙ ДЕЙТОНОМ ТЧК ПОЛКОВНИК АНДЕРСОН СВЯЖЕТСЯ ТОБОЙ БЛИЖАЙШИЕ ШЕСТЬ НЕДЕЛЬ ТЧК
      Из этого я заключил, что мне придется подождать. Отсчет времени на Флоте идет далеко не так же, как у всех остальных.
      - Какого рода полномочиями он будет обладать? - спросил я.
      ДРАММОНД ДВТЧ ТАКИМИ ЖЕ ВЫСОКИМИ ЗПТ КАК У ТЕБЯ ЗПТ НО МЕНЬШЕЙ ПОЛНОТОЙ ИНФОРМАЦИИ ТЧК ТЫ САМ РЕШИШЬ ЗПТ КОМУ И ЧЕГО ЗНАТЬ ТЧК ВСЕ ТЕПЕРЬ ТВОИХ РУКАХ ЗПТ ЖУКИД ВЕЗУЧИЙ ТЧК
      - Прямо лопаюсь от радости, - послал я. Потом невольно ухмыльнулся: все это и впрямь начинало захватывать меня. - Славная вышла картинка вас с Хоуп, - передал я.
      ДРАММОНД ДВТЧ ЭТА ТВОЯ ДЕВИЦА ЕЩЕ РАЗОБЬЕТ НЕ ОДНО СЕРДЦЕ ТЧК ЧЕРТОВСКИ УДАЧНО ЗПТ ЧТО ОНА ПОХОЖА СВОЮ МАТЬ.
      - Согласен. Имеете сказать что-нибудь еще?
      ДРАММОНД ДВТЧ ТЫ ЗНАЕШЬ ВСЕ ЗПТ ЧТО И Я ТЧК УДАЧИ И ВСЕГО ТАКОГО ТЧК
      - Спасибо, - передал я. - Конец передачи. - Я нажал на кнопку "РАЗЪЕДИНИТЬ", и экран погас. Некоторое время я сидел, молча глядя в стену, пока голова не перестала идти кругом. С чего начать? Надо формировать подразделения космической полиции с тем, чтобы они прошли хоть какую-то подготовку, прежде чем займут Гонтор. Само собой, до того кому-то предстояло узнать про старую крепость достаточно, чтобы осуществлять эту подготовку. Им нужно будет оружие посерьезнее обычных бластеров или лучевых пик. Если вдруг случится так, что торондцы пронюхают о происходящем, полиции придется обороняться от превосходящих сил противника - даже с учетом того, что оборонять им предстоит почти неприступное укрепление. Кроме того, оставались вопросы транспортировки. И все это предстояло обсудить с гражданским администратором порта.., которая, кстати, пригласила меня на обед!
      Я бросил взгляд на хроноиндикатор. Завершался третий час вечерней вахты - черт! Когда успел пролететь день?
      - Коттшелл! Будьте добры, свяжите меня срочно с кабинетом директора порта.
      - Сейчас же, адмирал. С кем вы хотите говорить?
      - Прошу прощения, - спохватился я. - С Клавдией Нестерио - если она, конечно, еще на работе.
      В ожидании звонка я морщился. Терпеть не могу забывать о личных мероприятиях. Проклятие! Наконец на дисплее возникло миниатюрное изображение ее головы и плеч.., по крайней мере она улыбалась.
      - Насколько я поняла, у тебя выдался тяжелый день, - заметила Клавдия. Она была столь прекрасна, что я испытывал сильное желание протянуть руку и коснуться ее.
      - О! - Я невольно нахмурился. - И что ты слышала? - Я-то надеялся, что полностью засекретил случившееся.
      - Так, слухи.
      - Ну, например?
      - Перестрелка в пригороде, - сказала она с немного встревоженным видом. - Я слышала, что ты в ней участвовал.
      Я кивнул. Конечно, не мог же я наложить на это гриф "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО" до тех пор, пока не вернулся на базу, а слухи об этом успели распространиться раньше.
      - Угу, - усмехнулся я. - Если в природе и имеется что-то, что распространяется быстрее гипердрайва, то это слухи.
      - С тобой все в порядке? - спросила она.
      - Все, если не считать расстроенных чувств.
      - Расстроенных чувств? - переспросила она. - Из-за перестрелки?
      - Из-за сегодняшнего обеда. К черту перестрелку. Она закатила глаза.
      - Вилф Брим, - произнесла она. - За все эти годы ты не изменился ни на йоту. Ты совершенно невозможен.
      - Означает ли это, что обед мне не светит? - спросил я. - Я понимаю, я здорово опоздал.
      - Я же сказала, что мы сядем за обед поздно, если придется, - ответила она. - Ты еще не передумал?
      - Ни в коем случае, - спохватился я. - Я просто боялся, что слишком опоздал.
      - Дай мне время, - она посмотрела куда-то в сторону, - скажем.., полтора метацикла. - Она сморщила нос. - Нет, не выйдет. Ты все равно не знаешь, где я сейчас живу.
      - Я могу найти по адресу, - возразил я.
      - Мне проще подхватить тебя по пути домой. Встретимся через пятнадцать циклов у входа в штаб.
      - Как я потом вернусь?
      - Точно так же, - улыбнулась она. - Это недалеко. Идет?
      - Через пятнадцать циклов, - пообещал я. - У главного входа. - Я выключил голофон и сидел чурбан-чурбаном, думая о том, как много значит для меня эта встреча даже после всего того, что я пережил за прошедший день. Нужно успокоиться немного, одернул я себя. В конце концов, она замужем. И хотя за прошедшие годы это обстоятельство меньше всего волновало меня в моих отношениях с женщинами, Клавдия Вальмонт-Нестерио - это совсем другое дело.
      Я тряхнул головой.
      Потом вернулся к делам. Как бы там ни было, а наутро меня ждал новый рабочий день. В конце концов я взял свою фуражку и вышел из-за стола, не приводя его в порядок. У стола Коттшелла я задержался.
      - Завтра утром мне в первую очередь надо будет встретиться с Уильямсом в конференц-зале, - сказал я. - Скажем, в полпервого утренней вахты. Передайте ему, я догадываюсь, что это ломает его график, но он меня поймет, когда услышит, что я скажу. - Я немного подумал. - Пригласите туда также шеф-сержанта Барбюса. Ах да, и постарайтесь найти себе замену на это время, поскольку вы мне тоже там будете нужны. Хорошо?
      - Хорошо, адмирал.
      Я покосился на хроноиндикатор и двинулся к дверям, и тут...
      - Э.., адмирал? - На лице Коттшелла отразилось легкое замешательство.
      - В чем дело?
      - Вот это. - Он кивнул в сторону букета живых цветов. Похоже, их доставили в приемную буквально только что. - Мне казалось, вы можете захотеть взять с собой вот это.
      Я нахмурился.
      - Не понимаю, о чем это вы, - заявил я, хотя прекрасно понимал.
      - В таком случае, адмирал, - вздохнул Коттшелл, быстро убирая букет под стол, - прошу вас, не обращайте на меня внимания; Я наверняка ошибся.
      Я ощутил себя немного не в своей тарелке. Терпеть не могу, когда кто-то сует нос в мои личные дела - а уж Вальмонт-Нестерио была из всех моих личных дел едва ли не самым личным. Я уже совсем было собрался высказать ему все это, но, подумав, сдержался.
      - С чего это вы вдруг решили, что мне понадобятся цветы? - спросил я.
      Коттшелл смотрел на меня так же невозмутимо, как если бы я спрашивал у него погоду.
      - Потому, - как ни в чем не бывало ответил он, - что по времени и адресату звонка я сделал вывод, что сегодня вечером вы в первый раз со времени прибытия сюда обедаете с госпожой администратором порта. И поскольку известно, что когда-то вы были.., э.., близкими друзьями, я решил, что цветы могут оказаться кстати на случай, если вы, адмирал, не успеете купить букет сами.
      Я застыл как вкопанный. Разумеется, он был совершенно прав, и действия его не выходили за рамки обязанностей хорошего личного секретаря. У меня никогда еще не было личного секретаря. Я тряхнул головой. Моя злость куда-то улетучилась, сменившись признательностью.
      - Чертовски предусмотрительно с вашей стороны, Коттшелл, - сказал я, протягивая ему руку. - Я, право же, очень благодарен вам за цветы. Сколько я вам должен?
      Протягивая мне цветы, Коттшелл покосился на свой хроноиндикатор.
      - У вас осталось совсем мало времени, адмирал, - сказал он. - Я рассчитаюсь с вами утром.
      Клавдия подрулила к подъезду в то самое мгновение, когда часовой отдал честь и распахнул дверь, выпуская меня из штаба. Цветы ей понравились, и я бессовестным образом принимал ее незаслуженные комплименты всю дорогу до ее новой квартиры.
      Горгас Нестерио, муж Клавдии (они были женаты уже десять лет), встретил нас у дверей их нового дома с ослепительной улыбкой.
      - Добро пожаловать в наши скромные апартаменты, - прогрохотал он голосом низким и достаточно зычным, чтобы от него сотрясалась мебель. Одетый в яркие национальные одежды, он мало изменился со времени нашей первой встречи пятнадцать лет назад. Массивный, смуглый, с пышной черной бородой, он был одет в причудливо расшитый красный костюм с двумя рядами сияющих медных пуговиц, спускающихся от высокого кружевного воротничка до короткой, покрытой разноцветными узорами юбки. Широкий, украшенный самоцветами пояс перехватывал его талию, и на нем висел под правой рукой длинный кинжал с серебряной рукояткой. При виде последнего меня посетила неуютная мысль: известно ли ему, какими забавами занимались мы когда-то с его женой? Наряд довершали длинные лакированные туфли с загнутыми вверх кончиками, забавно смотревшиеся на его мускулистых волосатых ногах. От него пахло парфюмерными маслами, кожей и мускусом. При этом вид у него был такой, что он без труда мог бы вышвырнуть меня вон с силой, достаточной для того, чтобы я летел кувырком до самой базы - в случае, если я буду слишком откровенно пялить глаза на его жену. У меня не возникало ни малейших сомнений на тот счет, где именно Клавдия столь успешно черпала жизненные силы все эти годы.
      - Э.., спасибо, Горгас, - сказал я, ощущая себя ужасно маленьким и бессильным. - Быть здесь для меня - редкая честь.
      - Не желаете ли выпить, друг мой? - предложил Нестерио.
      - С удовольствием, - согласился я. - Только чего-нибудь не слишком крепкого. Скажем, вина.
      - Конечно, - кивнул Нестерио, остановился перед богато инкрустированным баром и отворил створку, за которой выстроился ряд винных бутылок. Он снял с полки древнюю на вид бутылку и пристальнее пригляделся к ней. - Мне кажется, вы найдете это интересным, адмирал, - Кантрель пятого года; логийское, разумеется. Чуть сладковатое, с фруктовым ароматом. Говорят, в нем ощущается та эпоха.
      Я согласно кивнул и принялся глядеть, как он умело откупоривает старинный сосуд и наполняет хрустальный кубок.
      Вслед за этим он поставил рядом с ним два высоких узких бокала и наполнил их прозрачной жидкостью из красивого хрустального графина.
      - Э'ланд, - пояснил он, словно я забыл местный крепкий напиток.
      Я снова кивнул. Теперь я вспомнил, что именно этот напиток Клавдия пила у себя дома. И как это я мог забыть про него тогда, в офицерском клубе, когда заказал ей вино. Тут и она сама вернулась с кухни с цветами, красиво расставленными в высокой вазе, и поставила их на бар.
      - Предлагаю тост за почетных гостей и старую дружбу, - объявил Нестерио, поднимая свой бокал. Клавдия подняла свой.
      - За почетных гостей и возобновленную дружбу, - поправила она.
      Я наскоро собрался с мыслями, встал и поднял свой кубок.
      - Я пью за супругов Нестерио, - объявил я. - Старые друзья: да будет ваша жизнь согрета и освещена счастьем!
      Оба Нестерио осушили свои бокалы одним глотком, я же едва успел пригубить вина, на поверку и впрямь оказавшегося превосходным.
      Я рассмеялся.
      - Только не заставляйте меня спешить так с этим сокровищем. - Я качнул вино в кубке. - И да простите меня, если местные обычаи требуют иного.
      - Тогда это двойная честь для нас, - отвечал Нестерио, снова наполняя два их бокала. - Предлагаю второй тост: на этот раз за старых друзей, которые ценят хорошее вино.
      Клавдия бросила на меня короткий взгляд, словно пытаясь сказать мне что-то, чего я так и не понял.
      - За испытанных временем друзей, которые ценят хорошее вино, повторила она.
      Я снова встал, подняв свой кубок.
      - За испытанных друзей и хорошее вино. - Я сделал еще глоток, и, пока я поднес кубок к носу насладиться букетом, Нестерио в третий раз наполнил бокалы. Я обратил внимание на то, что Клавдия прячет от меня глаза.
      - Я предлагаю выпить за Императора! - объявил Нестерио, поднимая свой бокал и выжидающе глядя на Клавдию.
      - За Онрада Пятого, - отозвалась она, поднимая бокал, но продолжая избегать встречаться со мной взглядом, - Великого Галактического Императора, Принца Звездного Скопления Регги, Законного Хранителя Небес.
      - За Онрада, - просто сказал я. Супруги Нестерио осушили уже третий за пятнадцать циклов бокал э'ланда. Совершенно сбитый с толку, я сделал еще один глоток вина и принялся ждать, что последует дальше.
      - А теперь, - неожиданно заявил Нестерио, - меня ждут дела у меня в кабаре. - Он обнял Клавдию за плечи, привлек к себе и запечатлел на ее губах влажный звучный поцелуй. Потом, повернув ее так, словно она была каким-нибудь манекеном, он.., ну, это выглядело так, словно он вручал ее мне. - Ты окажешь адмиралу Бриму все гостеприимство, какое я сам оказал бы ему, не случись у меня сегодня неотложных дел, - сказал он.
      - Э.., д-да, конечно, Горгас, - ответила она, заметно покраснев.
      Он рассмеялся.
      - Не позволяй ему уйти, пока он не допьет всего вина. Мало кто в этом городе способен оценить его букет. - Вслед за этим он повернулся ко мне и поклонился. - Возможно, как-нибудь в другой вечер нам и удастся спокойно посидеть втроем, адмирал, - произнес он, пристально.., нет, скорее понимающе глядя мне в глаза. - Насколько я понимаю, вы с моей женой давние друзья; поэтому, мне кажется, вам найдется, что вспомнить вместе. - С этими словами он накинул темно-зеленый плащ, распахнул входную дверь и, низко и даже изысканно поклонившись Клавдии.., вышел.
      Довольно долго мы стояли вдвоем, молча и глядя куда угодно, только не друг на друга. Наконец Клавдия с несколько ошеломленным видом повернулась ко мне.
      - Пожалуйста, извини, Вилф, - произнесла она. - Я никак не думала, что он сделает это сегодня со мной. Я подошел к ней и осторожно взял ее за руку.
      - Простить за что, Клавдия?
      - Вилф, Вилф, Вилф, - вздохнула она. - Ты ведь так и не узнал Аталанты как следует, верно?
      - Не понимаю, о чем это ты, - ответил я, неожиданно встревожившись.., сам не знаю чему.
      Язык ее начал вдруг заплетаться, и я помог ей сесть, положив руку на плечо. Как-то плохо верилось в то, что кто-то столь миниатюрный мог выпить столько э'ланда за такое короткое время.
      - Чего я не узнал? - осторожно спросил я, уставившись в пол. Она взяла меня за руку, потом тряхнула головой.
      - - Ничего, Вилф, - ответила она. - М-не не стоило ничего говорить. Забудь, что я вообще открывала рот.
      - Конечно, Клавдия, - согласился я. Пожалуй, спорить и впрямь было не время.
      Несколько мгновений она молча смотрела на меня снизу вверх. На глазах ее навернулись слезы, но в целом она более или менее владела собой.
      - Еще голоден? - спросила она. Я удивился.
      - А ты?
      - Я п-первая спросила.
      - Ну, если на то пошло, то да, - ответил я. Она неловко улыбнулась.
      - Я тоже, - призналась она. - И, если ты еще не забыл, это я обещала накормить тебя обедом.
      - Обещала, но...
      - Никаких "но", Вилф Брим, - возмутилась она, - Может, я и пьяна, дьявол подери, но готовить все равно могу.., с твоей помощью.
      - Все, чем могу.
      - Тогда помоги мне пройти на кухню, - сказала она, подавая мне руку. Клянусь всем, что мне свято: никто - даже Нестерио с его дружками - не помешает мне отобедать с тобой, Вилф Брим. Я ждала этого больше двенадцати лет!
      Я закинул ее руку себе на плечо и наполовину отвел, наполовину отнес на кухню. Э'ланд явно продолжал оказывать на нее свое действие, но она боролась с ним, и не без успеха.
      - С-сюда, в кресло, Вилф, - сказала она. - И подвинь его к столу. Сейчас выветрится...
      Я сделал все, как она просила. Глаза ее оставались полуприкрытыми.
      - Черт бы побрал его, - пробормотала она. - Черт побери его и всех мужчин, когда-либо рожденных на Гелике! - Она вдруг упала лицом на стол.
      Я взялся одной рукой ей под плечи, второй под колени и осторожно уложил на кушетку, укрыв теплым местным пледом, знакомым мне еще по старым временам. Волосы каштановым ореолом разметались по подушке - это зрелище мне тоже было знакомо.
      - Не уходи, Вилф, - прошептала она чуть слышно. - Я протрезвею, обещаю тебе.
      - Я не ухожу, - сказал я, придвигая кресло. Я осторожно погладил ее по руке.
      - Боже, как мне жаль, - вдруг простонала она.
      - Тс-с-с.
      - Я ведь не такая, - с жаром произнесла она. - Совсем не такая!
      - Все хорошо. - Я изо всех сил пытался успокоить ее.
      - Пожалуйста, не бросай меня, Вилф... - Она внезапно стихла и уснула, тяжело дыша во сне.
      Я проверил ее пульс. Немного учащенный, но в пределах нормы. Я подошел к другому концу кушетки, приподнял плед и снял с ее ног сандалии. Маленькие красивые ноги.., насколько я помнил, боявшиеся щекотки. Я вернулся в свое кресло и заметил откупоренную бутылку вина. Я взял ее и закупорил. Вино почему-то не привлекало меня. В холодильнике я нашел масло и острый сыр, а в хлебнице - хлеб с хрустящей корочкой. Подобные лакомства не раз служили мне обедом - и весьма неплохим обедом. Я сделал себе несколько сандвичей, нагрузил ими тарелку и отнес ее в гостиную, откуда мог следить за спящей Клавдией.