Отчаянные (Рулевой - 7)

      - Вам что-нибудь известно об этих людях? - спросил я.
      - Ничего, - с усмешкой признался Уильямс. - Если не считать того, что я чертовски рад тому, что они здесь.
      По опыту я ожидал их через год, что дало бы нам пару месяцев на то, чтобы подготовиться к их встрече.
      - Угу, - согласился я. - Я тоже представлял это себе примерно так.
      - Ну, не знаю уж, что такого вы сотворили там, на Авалоне, но это здорово ускорило события, - заметил Уильямс. - Сначала ко мне принесся, высунув язык, один из парней с КА'ППА-связи, размахивая депешей от этого полковника Андерсона - вы упоминали это имя на совещании, а потом - бац! две эскадрильи из.., как там ее.., пятьдесят шестой истребительной группы, да еще транспорт, под завязку набитый запчастями, и то, и другое в полудне пути от нас. - Он рассмеялся. - Ну, должен признаться, нам пришлось пошевелиться немного. Подготовили тридцать три причальных места - всего шестнадцать пирсов. Похоже, их корабли не маленькие, если к одному пирсу становится не больше двух, а уж их "малый транспорт" так и вообще влезает только один.
      - А мне интересно, с чего это они назвали истребители "Василисками", сказал я, нахмурившись. - И еще одно: кто такой этот полковник Андерсон? Какое вообще отношение имеет тип из сухопутных войск к звездолетам?
      - Я наводил справки, - пояснил Уильямс. - Насколько я понял, у карескрийцев вообще нет флота - во всей Империи имеется только один, наш Флот, а они сохраняют какое-то подобие независимости. Поэтому организационно они относятся к Экспедиционному Корпусу. - Он усмехнулся. Выходит, они формально подчиняются старине Хагбуту с Авалона, но поскольку тот ходового кристалла от штурвала не отличит, они фактически предоставлены самим себе.
      Я закатил глаза. С первых моих лет на Флоте судьба не раз сталкивала меня с генералом (засл.) Гастуджоном Хагбутом, Хтм. И.В.А., К.О.Ж., Имперский Экспедиционный Корпус. Я надеялся, что наша с ним прошлая встреча окажется и последней, но... Что ж, может, на этот раз мне еще повезло. Тут в небе раздался жуткий грохот.
      - Пресвятая матерь Вута! - вскричал Уильямс. Я и этого не успел сказать. Пара за парой с неба посыпались самые устрашающие корабли, которых мне только приходилось видеть: шумные, каплеобразные, с плоским дном. Они совершенно не походили на элегантные стремительные "Звездные Огни" или на угловатые боевые суда облачников и торондцев. Похоже, это и были обещанные "Василиски". Широкие массивные мостики напоминали угрожающе сдвинутые брови; по бортам и на днище громоздились массивные орудийные башни. Больше всего они напомнили мне тяжелые грузовики, да и маневрировать они, похоже, могли примерно с тем же изяществом. Даже если этой цели служили у них по несколько маневровых двигателей (не может же нечто, столь массивное, обходиться всего одним!), сомнительно, чтобы виражи и горки давались им легко. Впрочем, несмотря на внешность, большие серебристые машины выполнили последний разворот и устремились к посадочной прямой с неожиданной для таких туш - а также для предполагаемой неопытности экипажей - легкостью. Что ж, по крайней мере искусством группового пилотажа эти карескрийцы явно овладели!
      Последним посадку совершил транспортный корабль с запасными частями еще одна машина, создатели которой безжалостно пожертвовали всем, включая красоту, ради эффективности. Когда она вырулила с полосы и замерла, вдавив в водную гладь отпечаток своей гравитационной подушки, я повернулся к Уильямсу.
      - Ну и что скажете? Уильямс пожал плечами.
      - Я, конечно, не рулевой, - сказал он, - но эти их "Василиски" достаточно велики. Как-то это скажется в бою?
      - Не знаю, - признался я, оглянувшись на акваторию порта - карескрийцы уже перестроились по четыре в ряд и устремились в нашу сторону. - Черт, им потребуется отменная маневренность, если они надеются тягаться с облачниками.., и выжить, чтобы рассказать об этом.
      Первая четверка свернула к открытым воротам ангара; швартовые команды уже выбрались из люков на скользкие от морской пены палубы и хлопотали у оптических клюзов в своих тяжелых защитных рукавицах и магнитных башмаках. Движения их были профессионально-уверенными. Уильямс сказал что-то в срой коммуникатор, и по гавани, прокатился оглушительный грохот салюта из пятнадцати орудий, соответствующего рангу капитана. Мгновение спустя разлагатели верхних башен головной четверки "Василисков" развернулись вертикально вверх, и берег содрогнулся от залпа двадцати стволов приветствия контр-адмиралу, то есть мне.
      - Признаюсь, по крайней мере вид у них впечатляющий, - заметил Уильямс.
      - Будем надеяться, что и в бою он останется таким же, - добавил я.
      Спустя считанные мгновения первая четверка поравнялась с нами. На борту каждого "Василиска", сразу за бортовой башней-спонсоном красовалась карескрийская эмблема: Имперская Комета на фоне красно-белого полосатого знамени. Зажав уши от нестерпимого грохота, я поднял взгляд на мостик ближнего ко мне корабля - черт, да там сидела целая толпа народа! Один из них помахал нам рукой-. Того, что располагалось ниже гиперэкранов, я, конечно, не видел, но и так похоже было, что команда размещалась на мостике прямо-таки в царских условиях по сравнению с нашими "Звездными Огнями". Конечно, в условиях боя комфорт - понятие относительное. На мой взгляд, наиболее комфортно себя чувствуешь, когда всыпал противнику по первое число, а сам возвращаешься на базу по возможности невредимым.
      Наполовину оглохнув, мы стояли на смотровой площадке до тех пор, пока все тридцать два боевых корабля, а за ними с иголочки новый транспорт не миновали ворота ангара. Только после этого мы нехотя вернулись в то, что осталось от штаба, к миллиону ожидавших нас там вопросов. Черт, теперь их сделалось уже миллион тридцать два...
      Глава 10
      ГОНТОР
      32 октада - 10 декада 52014 г.
      БАЗА ИМПЕРСКОГО ФЛОТА, АТАЛАНТА, ГАДОР-ГЕЛИК
      Тем же вечером я познакомился с полковником Андерсоном, карескрийским командиром. Коттшелл проводил его и Уильямса в мой новый, чертовски тесный и заваленный бумагами кабинет.
      - Добро пожаловать на свалку нашей базы, - пригласил я, махнув рукой в сторону притащенных сюда ради такой оказии кресел.
      Андерсон следом за Уильямсом сел, огляделся по сторонам и ухмыльнулся.
      - Судя по кабинету, у его хозяина хлопот полон рот, - заметил он. Что ж, надеюсь, мы хоть часть их снимем с ваших плеч.
      Он был невысок ростом, жилист, начинал лысеть и седеть одновременно. Взгляд голубых глаз его гипнотизировал настолько, что нетрудно было понять, почему именно ему доверили возглавить первую боевую эскадрилью с Карескрии. Если только я не разучился разбираться в людях по внешности, он обладал и необходимой твердостью, и изрядным терпением.
      - Как насчет сопровождения конвоев? - предложил я.
      - Затем и прилетели, - улыбнулся Андерсон.
      - Когда, по вашему мнению, вы сможете приступить? Андерсон расплылся в ухмылке.
      - Капитан Уильямс уже предупреждал меня, что вы не постесняетесь задать этот вопрос.
      - Я объяснил ему, что мы тут в самом пекле, - с усмешкой пояснил Уильямс. - Он ответил, что заметил некоторые признаки этого.
      - Джим не совсем верно выразился, - сказал я. - Мы в этом пекле по самые уши, так что у нас почти нет времени на боевую подготовку ваших экипажей.
      - Примерно то же говорил мне генерал Драммонд, когда присылал нам приказ лететь сюда немедленно.
      - И что же?
      - Адмирал. - Драммонд как-то сразу посерьезнел. - Я могу ответить вам только то же, что ответил тогда Драммонду: мы готовы к бою настолько, насколько это возможно, покуда по нам никто не стрелял боевыми. Это отвечает на ваш вопрос?
      - - Во всем, за исключением одной детали, - сказал я.
      - Какой именно, сэр?
      - Как лично вы относитесь к возможности того, что по вам будут стрелять?
      Андерсон посмотрел на меня в упор.
      - Чем скорее, тем лучше, адмирал. Чем скорее, тем лучше.
      Я кивнул.
      - В таком случае начнем вводить вас в курс, начиная с завтрашнего дня, - объявил я. - Как только ваши экипажи немного отоспятся после перелета. Встретимся в ангаре в полтретьего - Гадор будет стоять уже высоко, а облачники закончат утренний налет. Я направлю к вам рулевых и канониров поопытнее для инструктажа при вывозных полетах. Потом слетаем и обсудим результат. Идет?
      - Полтретьего, - кивнул Андерсон. - Сколько моих судов вы хотите поднять в воздух?
      - Все, - сказал я. - Человек десять рулевых я как-нибудь найду.., и еще мы выделим несколько "Звездных Огней" в сопровождение на случай, если облачники тоже захотят поучаствовать в этом мероприятии.
      - Что ж, нет возражений, - кивнул Андерсон. - Полагаю, наши все будут благодарны за сопровождение, хотя навряд ли кто в этом признается.
      - Это я могу понять, - улыбнулся я. - Только будь я на их месте, я бы все-таки признался.
      ***
      Когда на следующий день я спустился в ангар, там уже собрались все, кто накануне приземлился с эскадрильями пятьдесят шестой истребительной группы - все до единого рулевые, все корабельные псы, даже такелажники с транспортного корабля. Никто из ,них и впрямь не бывал еще в настоящем бою, поскольку все до одного в неподдельном восторге таращились на все, что их окружало - особенно на наши "Звездные Огни". Похоже, это оказалось для них настоящим потрясением. Контраст между нашими изящными маленькими перехватчиками и массивными "Василисками" был прямо-таки разительным. "Огни" отличались меньшими размерами, изяществом и даже на вид казались легче - какими бы грозными и смертоносными ни оборачивались в бою. Однако различия заключались не только в конструкции. Наши "Огни" прошли горнило сражений. Их разлагатели потемнели и покрылись пятнами обгоревшей краски от долгой стрельбы, так же как некогда зеркально-гладкие корпуса покрылись вмятинами, шрамами от попаданий вражеских разлагателей и отметинами мела в тех местах, что подлежали ремонту. В противоположность им "Василиски" сияли чистотой и новизной. И правда, все, что им довелось пережить до сих пор, это перелет с Карескрии да еще учебные бои в родном космосе. Они не нюхали пороха в той же степени, в которой наши "Огни" его перебрали.
      Я захватил с собой шестнадцать рулевых из 71-й группы и столько же канониров. Каждому из них не терпелось полетать на этих тяжелых шумных машинах. Как я и ожидал, полковник Андерсон махнул мне рукой из открытого гиперэкрана своего корабля, Е-73, "Подружка Шефа".
      - Заходите, адмирал, - крикнул он мне, откинув забрало своего боевого скафандра - не обычного для Флота синего, но серо-зеленого цвета. - Кф'кесс еще горячий. Как и положено на родине.
      - Приготовьте мне две кружки, - отвечал я и поспешил вверх по трапу. Какой бы нищей и захудалой провинцией Империи ни была Карескрия, но кф'кесс даже императоры предпочитают именно карескрийский (не говоря уже о том, что летают они на кораблях, корпуса которых изготовлены из металла, добытого на рудниках карескрийских астероидов). Внутри (как ни странно, входной вестибюль оказался неожиданно маленьким для такого гиганта) меня встретила пара вахтенных, отсалютовавших мне и проводивших меня в коридор с движущимся полом. И уж совсем неподготовленным оказался я к простору на мостике, хоть накануне и разглядывал корабль снаружи. Обычно мы, набившись на мостик "Звездного Огня" вчетвером - рулевой, канонир, бортмеханик и штурман, - ощущаем себя то ли сельдями в бочке, то ли неотъемлемыми деталями звездолета. Напротив, мостик "Василиска" размерами почти не уступал мостику "Желтой птицы" Делакруа. В первом ряду сидели оба пилота и один из трех бортмехаников. За их спиной размещались в два ряда остальные механики, двое канониров и штурман! Прямо-таки линкор, тытьподери! От одной возможности оказаться в бою на такой дикой машине меня почему-то бросило в дрожь: нам и на наших изящных "Звездных Огнях" приходилось нелегко в бою с "Горн-Хоффами" облачников, а уж это чудище пятисот иралов в длину не шло с ним ни в какое сравнение. Натуральный летающий храм! Улыбающийся Андерсон протягивал мне дымящуюся кружку кф'кесса и знакомил меня с командой на мостике, а я прилагал все свои усилия к тому, чтобы обуревавшие меня эмоции не отразились на моем лице. Ничего себе, "команда" - толпа, да и только, мрачно заметил я про себя. Второй пилот почтительно уступил мне место. Я взгромоздился в кресло, показавшееся мне троном Онрада, и подключил свой боевой скафандр к его разъемам. Слева - чуть не в кленете от меня развалился в своем кресле Андерсон; сам-то он, похоже, ощущал себя в этой дворцовой роскоши как дома.
      - Устроились, адмирал? - спросил он. Какого черта - что я, на линкорах не бывал, что ли?
      - Готов, полковник, - отозвался я с широкой улыбкой.., во всяком случае, я очень на это надеялся. Благодарение Вуту, у меня хватило благоразумия выслать вперед эскадрилью "Звездных Огней". Очень уж мне не хотелось в случае налета облачников оказаться пойманным как в ловушке в этой бронированной дылде - прежде чем меня спишут в расход, я еще рассчитывал на пару вечеров с Клавдией!
      Пока Андерсон хлопотал с предстартовой проверкой, я сделал попытку подогнать свое кресло. Впрочем, как я ни старался, все равно ощущал себя в нем неуютно - очень уж много свободного места. В конце концов я туго-натуго затянул привязные ремни - пусть они резали мне плечи и промежность, зато это хоть немного успокаивало. Потом закрыл и загерметизировал забрало шлема, приготовившись к худшему. По крайней мере летать эти штуковины все-таки могли: я сам видел это накануне.
      Краем глаза я заметил, как Андерсон щелкнул тумблером. Где-то глубоко в недрах "Подружки" послышалось завывание - довольно-таки громкое, словно там раскручивался огромный стартер. На моем пульте вспыхнул и запульсировал красный огонек. Вой нарастал и становился гуще, пока не сменился жутким гортанным рыком, от которого содрогнулся даже огромный корпус звездолета. Впрочем, рык быстро снизил тональность, превратившись в басовитый рокот, проникавший мне под скафандр и сотрясавший мелкой вибрацией палубу под ногами. Больше всего это походило на чуть приглушенный грохот содескийского боевого краулера, на полном газу несущегося по заснеженному полю.., или на шум трамвая-экспресса, минующего без остановки подземную станцию. Я с опаской покосился на Андерсона, а тот тем временем проделал эту же операцию еще раз. Снова вой сменился костедробительным рыком, понизившимся затем до рокота, слившегося с шумом первого ходового генератора, - только теперь шум этот сделался вдвое громче. А потом все это повторилось еще четыре раза! Когда грохот шестого исполинского генератора влился в общую какофонию, я уже радовался хотя бы тому, что боевой скафандр помимо всего прочего служит и целям шумозащиты. Как бы то ни было, если судить по шуму и грохоту, этот "Василиск" был готов к взлету. Я глянул на показания приборов: если не считать размеров, грохота и вибраций, все казалось в норме. По крайней мере по показаниям приборов "Подружка" ничем не отличалась от нормального звездолета.
      Я повернулся к Андерсону - тот выжидающе смотрел на меня.
      - С вашего позволения, адмирал? Черт, а я-то думал, я всего лишь пассажир...
      - Будьте добры, - с улыбкой отозвался я.
      - Всем постам приготовиться к взлету! - рявкнул Андерсон в микрофон внутренней связи. - Всем постам приготовиться к взлету. Переключаюсь на искусственную гравитацию.
      Проклятие! За всеми своими переживаниями я как-то совсем забыл про это. Завтрак, который я съел с Уильямсом меньше метацикла назад, чуть не вылетел обратно, оставшись там, где ему и положено было оставаться, лишь чудом. Прямо по курсу отворились массивные ворота ангара, открывая нам выход в порт. Пока я прислушивался к переговорам Андерсона с другими судами, силовые швартовые лучи мигнули и погасли, и мы плавно отошли от стенки. Мгновения спустя мы уже двигались по одному из главных каналов навстречу дневному свету.
      Не знаю, с какого момента все, происходившее вокруг, перестало меня тревожить. Возможно, это произошло после того, как диспетчер дал нам разрешение на взлет. Андерсон перевел секторы газа на максимальную тягу подтверждение этому загорелось на дисплее моего шлема - и я скорее ощутил, чем услышал, как взревели шесть чудовищных ходовых генераторов "Ттарп и Йехтыкв", а ускорение, несмотря на искусственную гравитацию, расплющило меня по спинке кресла. "Василиск" не просто начал разгон по взлетной полосе - нет, его швырнуло вперед огромным серебряным ядром, вспоровшим утреннюю зыбь отпечатком своего гравитационного следа. Рядом с нами поддерживали безукоризненный строй еще три "Василиска", а порт и город за кормой скрылись за чудовищными столбами пены и брызг.
      Вскоре чутье рулевого подсказало мне, что этот здоровенный корабль вот-вот будет готов взлетать; я буквально ощущал, как отдаляется от нас поверхность воды, как сглаживаются волны под корпусом. Андерсон потянул на себя колонку управления рулевыми двигателями. "Василиск" задрал нос; мощные гравигенераторы победно взревели свою торжествующую песнь, и мы с неожиданным для меня ускорением устремились вверх, в космос - не прежде, правда, чем обошла нас на подъеме пара "Звездных Огней". Судя по выхлопу из их дюз, они шли даже не на максимальной тяге. Мне сделалось не по себе. Наши "Звездные Огни" лишь ненамного превосходили скороподъемностью те "Горн-Хоффы", с которыми им приходилось драться каждый день. Очевидно, если "Василиски" и их экипажи рассчитывают хоть как-то противостоять облачникам, им придется использовать для этого тактику, совершенно отличную от той, что использовали мы до сих пор.
      На протяжении следующего метацикла карескрийские рулевые демонстрировали все возможности своих судов.
      Выйдя на просторы космоса, те оказались неожиданно мощными и стремительными - как только им удалось одолеть свою чудовищную инерцию. Да, эти корабли не создавались для того, чтобы ввязываться в маневренные поединки с противником; их целью было налететь на полной скорости и сполна использовать чудовищную огневую мощь, которой снабдили их карескрийские конструкторы, примерно втрое большую, чем у "Звездных Огней" 9-й модели. И попытайся рулевой-облачник уйти от "Василиска" в направлении его курса, его можно было бы считать покойником. Что еще важнее, теперь у нас имелся боевой корабль с радиусом действия, достаточным для сопровождения конвоев в глубине контролируемого противником космического пространства - куда вот-вот готов был переместиться центр военных событий по мере того, как наша истерзанная Империя начинала переходить от оборонительных действий к наступательным.
      Я не знаю ни одного настоящего рулевого, которому нравилось бы кататься простым пассажиром на чужом мостике, однако стоило мне заскучать немного, как нас вдруг атаковали! Словно по волшебству пространство вокруг нашего "Василиска" покрылось белыми вспышками, большинство которых пришлось в неприятной близости от нас. Я сразу понял, что это такое - разрывы разлагателей, - но не был уверен в том, что это же понял и полковник.
      - Андерсон! - крикнул я, оглядываясь за корму, откуда по нам вел огонь с дальней дистанции "Горн-Хофф". - Смените курс!
      Андерсон резко перевернул корабль на спину и бросил его почти под прямым углом к первоначальному курсу. Словно зачарованный, смотрел я в ужасе на то, как головной облачник легко повторяет наш маневр и устремляется за нами; его ведомый продолжал идти прежним курсом, не прекращая тем не менее вести по нам огонь из верхних башен. Я совсем было уже приготовился во второй раз воспользоваться своим спасательным пузырем если, конечно, мне посчастливится остаться в живых после попадания! - когда внезапно откуда-то из-под нас вынырнули две массивные тени.
      "Василиски"!
      Они неслись на облачников с такой чудовищной скоростью, что у тех просто не было шанса уйти - при всех разгонных характеристиках "Горн-Хоффов". Оба "Василиска" открыли огонь почти одновременно, пронзив вражеские корабли цепочкой прямых попаданий от носа до кормы. Из преследовавшего нас облачника вырвался на короткое мгновение язык радиационного пожара, тут же сменившийся вспышкой взрыва, и багровый огненный клубок быстро отстал от нас. Я не разглядел ни одного спасательного пузыря. По правому борту второй "Горн-Хофф" болезненно дернулся вбок, потом затрясся в смертельной тряске, лишая свой экипаж возможности спастись, и только после этого из его машинного отделения потянулся узкий шлейф радиационного пожара, вслед за чем космос расцвел новой вспышкой.
      Когда выключилось наконец защитное затемнение гиперэкранов, оба "Василиска" уже исчезли, напомнив мне слова адмирала флота Колхауна - тоже, кстати, карескрийца, - сказанные им в те времена, когда мы в составе экипажей "взятых в аренду" нескольких самых первых "Звездных Огней" по тайному приказу тогда еще принца Онрада летели на Флюванну биться в качестве наемников.., впрочем, это совсем другая история.
      - Наноси удар и тикай, - говорил нам тогда Колхаун. - Когда уступаешь числом - а на том этапе войны так обыкновенно и бывало, - просто наноси удар и тикай. Не высматривай себе добычу, а то сам получишь по мозгам; не задерживайся добивать - подбить гада почти так же полезно, а иногда даже больше. Вот тогда у тебя задница останется там, где ей и положено находиться.
      При воспоминании об этом я невольно усмехнулся. Пилоты "Василисков" использовали тактику своего знаменитого земляка, доведя ее до совершенства, вот только при сокрушительной огневой мощи их кораблей им не было нужды задерживаться добивать - уничтожение было и так почти гарантировано. Да, в те славные времена на Флюванне мы нечасто видели такое!
      Мгновения спустя появилась нам на подмогу - малость поздновато! - пара высланных мною вперед "Звездных Огней". Они сделали несколько кругов, но не обнаружили никаких следов других "Горн-Хоффов", так что - почти обиженно качнули на прощание понтонами и улетели дальше.
      - Так вы выманивали "Горн-Хоффы" на прицел другим "Василискам", так? спросил я у Андерсона.
      - А то! - отвечал он, и улыбку его было видно даже сквозь темный бронепластик забрала.
      - Здорово вы сработались, - заметил я.
      - Спасибо, - отвечал он. - Вут свидетель, мы долго тренировались. И тревожились тоже.
      - Тревожились?
      - Вот именно, - признался Андерсон. - С самого начала мы понимали, что наши "Василиски" слишком велики и тяжелы, чтобы драться с кораблями вроде "Горн-Хоффов" или "Ойггайпов". Вот нам и пришлось разработать тактику, использующую наши сильные стороны - чудовищную скорость благодаря мощным генераторам, огневую мощь линкора. Ну и потом, обратите внимание, мы ведь далеко от поверхности, так что нам не надо одолевать гравитацию и сопротивление атмосферы - при наших-то весе и размерах. Кажись, сработало.
      Я довольно кивнул. - Похоже, - согласился я. И правда, сработало.
      ***
      На деле это работало почти три стандартные недели - и три больших конвоя почти невредимыми добрались до Гонтора под охраной карескрийцев. Благодаря большому расстоянию между Аталантой и Гонтором наши конвои могли довольно сильно уклоняться в сторону на середине маршрута - уклонение составляло несколько световых лет. Это делало почти невозможной для облачников задачу обнаружить их, сохранив при этом достаточную концентрацию сил для нейтрализации "Василисков" и уничтожения судов конвоя.
      А потом как от конвоев, так и от судов сопровождения начали поступать сообщения о чудовищно мощных лучах станции дальнего обнаружения - настолько мощных, что даже датчики вырубались от перегрузки. Мне-то это было знакомо по недавнему перелету на Авалон. 06-лачники установили-таки несколько своих новых станций на Торонде, так что теперь могли отслеживать наши конвои со своей территории. Это позволяло им с легкостью обнаруживать наши транспорты, где бы те ни находились, и с убийственной точностью наводить на них свои перехватчики. В следующие же два дня половина "Василисков" получила тяжелые повреждения, а охраняемые ими конвои были изрядно потрепаны - несмотря на то что из атаковавших их "Горн-Хоффов" девятнадцать было уничтожено, а еще двадцать пять повреждено. Из тридцати пяти транспортных судов, вышедших из Аталанты, дойти и разгрузиться на Гонторе удалось только семнадцати.
      Потрепанные боем "Василиски" вернулись в Аталанту через два дня. Мы с Уильямсом и Андерсоном вышли на смотровую площадку у ворот смотреть, как они садятся. Большие карескрийские корабли и впрямь потрепало в бою - мягко выражаясь. Зажав уши от чудовищного грохота их генераторов, я пытался понять, как некоторым из них вообще удалось вернуться на базу, настолько ужасны были полученные ими раны. На одном вообще недоставало мостика какой-то умелец управлял им из сооруженного на скорую руку временного поста, приваренного сварочным агрегатом на носу корабля. Должно быть, корабль спускался с орбиты очень медленно, чтобы его отчаянный рулевой не поджарился в облаке раскаленной плазмы. Средняя часть другого корабля напоминала дуршлаг, столько в ней было пробоин. Одному Вуту известно, сколько генераторов уцелело в его машинном отделении после этого боя, и тем не менее он заруливал на стоянку как ни в чем не бывало. Кто-то даже водрузил на его корме флагшток, на котором гордо развевался древний боевой флаг Империи. Третий "Василиск" оставлял за собой шлейф черного дыма, а в глубине его корпуса до сих пор мерцало пламя пожара; его болтало из стороны в сторону, и все же его рулевые упрямо тянули его под надежный кров нашего ангара, где корабль уже ждали опытные пожарные.
      Нам с Уильямсом довелось уже повидать столько поврежденных кораблей, что единственной нашей заботой было тогда прикинуть, как скоро нам удастся ввести корабли обратно в строй (в смысле, те, которые вообще можно было еще надеяться отремонтировать, а не отправить на свалку и на запасные части).
      Совсем другое дело - Андерсон. Если не считать налетов в первый год прошлой войны, когда я потерял почти всю свою семью, Карескрия почти не подвергалась атакам. В самом деле, что еще могло послужить мишенью для врага в этом самом нищем закоулке Империи? Разве что знаменитые шахты на астероидах, одной глубиной своего залегания надежно защищенные от любого вражеского налета? Что же касается новых судостроительных верфей, на которых выпускались "Звездные Огни" и новые типы боевых кораблей вроде "Василисков", то они находились так далеко от баз облачников, что Негролу Трианскому еще предстояло разработать боевые корабли, способные совершать эффективные налеты на таком расстоянии, - при условии, что его разведка вообще обнаружила эти цели.
      В общем, до того дня Андерсону почти не доводилось видеть подбитые корабли, не говоря уже о "Василисках". Вид проходящих перед ним искалеченных звездолетов - его звездолетов, его, так сказать, плоти и крови - совершенно потряс его, и он застыл, вытянувшись по стойке "смирно", прижав руку к виску в скорбном салюте. Так он стоял со струящимися по щекам слезами до тех пор, пока последний "Василиск" с грохотом не скрылся в жерле ангара...
      В тот вечер мы надолго застряли в маленьком офицерском клубе, который кое-как оборудовали в кают-компании списанного транспорта. Осушив не одну порцию вина и э'ланда, я обнаружил, что мне абсолютно наплевать не только на качающийся под ногами пол, но и на то, что я, можно сказать, сам, добровольно вызвался лететь вторым пилотом на "Василиске" Андерсона, сопровождая следующий конвой...
      Где-то уже после начала ночной вахты меня несколько испуганно тронул за плечо один из стюардов.
      - Адмирал, - пролепетал он, тыча пальцем в сторону двери. - Тут вас хотят видеть...
      Это оказался Барбюс.
      Извинившись, я несколько нетвердым шагом пробрался к двери.
      - Что случилось, шеф? - спросил я.
      - Тут генерал Драммонд звонил по КА'ППА-связи с Авалона, адмирал, отвечал тот с неодобрительной миной на лице. Дело в том, что я посвятил его в свою историю с Трахфорд - мне не хотелось, чтобы это застало его врасплох. - Я ему пару раз повторил, что вас нет и что я не знаю, где вы. Он сказал, чтоб я нашел вас - то бишь не сказал, а приказал. Вот я и выполнил ихний приказ. Если хотите, я пойду и повторю ему то же хоть еще раз, хоть два.
      Я положил руку на его плечо, крепкое как скала.
      - Спасибо, шеф, - сказал я. - Пожалуй, мне лучше пойти и узнать, что ему нужно. Это может иметь какое-то отношение к той трепке, которую получил последний конвой, или... - Заканчивать фразу мне что-то не хотелось.
      - Эта неблагодарная шайка может и до утра подождать, адмирал, предложил Барбюс.
      - Спасибо, шеф, - повторил я, изобразив на лице уверенную улыбку, хотя понимал, что кто-кто, а Барбюс на такие штуки не купится. - Все равно лучше знать, какой ветер дует у них, на Авалоне.
      Некоторое время Барбюс хмуро смотрел на меня.
      - Э.., вы как, ничего, адмирал? - неуверенно спросил он.
      - Я набрался достаточно, чтобы высказать этой сухопутной крысе все, что думаю об этой швабре, Трахфорд, - с ухмылкой ответил я, - но достаточно трезв, чтобы оставить это при себе.
      - Ну, раз так, адмирал, у меня тут на улице глайдер, - вздохнул Барбюс.
      Мне пришлось вернуться, попрощаться со всеми, похлопать Андерсона по плечу в попытке приободрить немного и только после этого выйти за Барбюсом к ожидавшему нас глайдеру. Дорога до моего временного кабинета заняла всего пятнадцать циклов. Оказавшись на рабочем месте, я вызвал центр связи и попросил соединить меня с Авалоном - под грифом "СРОЧНО" и "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО". Мне пришлось ждать еще почти полметацикла, пока на дисплее не высветились строки:
      АДМИРАЛТЕЙСТВО НА СВЯЗИ ТЧК ДАЙТЕ ЗНАТЬ ЗПТ КОГДА БУДЕТЕ ГОТОВЫ РАЗГОВОРУ ГЕНЕРАЛОМ ДРАММОНДОМ ТЧК
      - Готов, - передал я.
      ДРАММОНД ДВТЧ ПРИВЕТ ЗПТ ВИЛФ ТЧК ГОВОРЯТ ЗПТ ПОСЛЕДНИЙ КОНВОЙ ИЗРЯДНО ПОЩИПАЛИ ТЧК ЧТО ТЕБЕ ИЗВЕСТНО ЭТОМ ВОПР
      - Пока что не очень много, - ответил я. - "Василиски" сопровождения вернулись всего несколько метациклов назад. Но вы слышали правду: их здорово потрепали.
      ДРАММОНД ДВТЧ КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО ВОПР
      Я подумал, прежде чем ответить. В офицерском клубе я успел переговорить с несколькими офицерами; все они сходились в оценках того, что случилось.
      - Насколько я понял, - сказал я наконец, - конвой был засечен станцией обнаружения с большим радиусом действия. Похоже на то, что это аналог той, которую нам удалось увести с Лавенурба. Как бы то ни было, это дало облачникам возможность сосредоточить свои корабли прямо на пути следования конвоя. Прежде им приходилось распылять свои силы на поиски.