Билл БОЛДУИН
      РУЛЕВОЙ VII
      ОТЧАЯННЫЕ
      Анонс
      Кто поведет силы Империи в секретную боевую операцию против самого сильного, самого могущественного, самого жестокого из союзников Лиги Темных Звезд - Торонда?
      Кто согласится сделать это НЕОФИЦИАЛЬНО - с риском в случае провала операции пойти под трибунал "за предательство"?
      Только - один человек.
      Самый легендарный из героев галактических сражений Только - отчаянный адмирал Вилф Брим, который никогда не складывает оружие!
      ПРОЛОГ
      13 гептада 52014 г.
      МЕЖЗВЕЗДНОЕ ПРОСТРАНСТВО, ПЕРЕГОН БРАЛТАР - АТАЛАНТА
      - Свистать всех наверх! - скомандовал я в микрофон, когда отзвенели колокола громкого боя. С учетом обстоятельств голос мой звучал, можно сказать, даже слишком спокойно. - Всем занять места согласно боевому расписанию! - За командой последовала потрясенная тишина, нарушаемая только рокотом главного хода. Потом звездолет заполнился грохотом магнитных подошв, лязгом и шипением задраиваемых люков - аварийная команда занимала места в тех немногих годных к бою орудийных башнях, что имелись у нас на борту.
      Я вел конвой из шестнадцати шеррингтоновских "Звездных Огней" пятой модели. Истребители предназначались для обороны Аталанты, огромной базы Имперского Флота на Гадор-Гелике. На протяжении трех дней - целых полдороги от Бралтара, имперской космической цитадели в соседнем секторе галактики нам не угрожало ничего, кроме опасности умереть со скуки. Потом на одном из моих голографических дисплеев материализовались головам плечи Джин-Хардвик, отвечавшей в этом перелете за бортовые системы, и она сообщила невеселые новости. К нам приближались другие звездолеты, и в этом секторе они могли принадлежать только противной стороне.
      - "Дампьеры", лейтенант? - спросил я.
      - По данным всех датчиков, адмирал, это неприятель, "Дампьеры ДА-79", - ответила она.
      - Дайте полную картину.
      - Есть, сэр. Восемь ДА-79 в семидесяти пяти градусах в девятнадцати световых годах от нас курсом пятьдесят пять градусов, скорость двадцать пять световых, быстро приближаются.
      - Вас понял, - отозвался я, механически пробегая взглядом по своим разноцветным, переливающимся дисплеям. На мостике стояли запахи нового корабля: горячего металла, смазки, перегретой электроники, политуры, еды, людей. Слишком новый корабль. Мы были еще очень не готовы к драке. Конечно, те "Дампьеры" этого не знали... А может, и не узнают - если я буду вести себя достаточно умно.
      В те нелегкие дни всем подданным Императора Онрада V приходилось вести себя как можно умнее, ибо, кроме собственных голов, воевать нам было почти нечем. Наша древняя Империя пока держалась, но осталась в родной галактике, можно сказать, в одиночестве. Только Галактическая Федерация Содескийских Государств, и сама подвергающаяся нападению, помогала сдерживать натиск Лиги Темных Звезд Негрола Трианского. На моих глазах одно за другим капитулировали, не выдержав молниеносных нападений, дружественные нам звездные королевства: Азурн, за ним Ганнет, Ламинтир, потом Корбю и даже могучий Эффервик. Падение последнего сопровождалось позорным бегством Имперского Экспедиционного Корпуса генерала Хагбута из древней столицы Данкир, Теперь под сапогом Трианского лежало почти полгалактики.
      По мере наступления облачников к ним охотно присоединялись и тираны помельче. Один из них, Великий Герцог Роган Ла-Карн Торондский, быстро смекнул, что может неплохо расширить и свою империю, не ограничившись изрядными кусками доминиона Флюванна, которые он прибрал к рукам раньше. Но для этого ему нужна была помощь. В этой связи он столковался с Трианским до такой степени, что в конце концов сам объявил войну нашей Империи, поставив под смертельную угрозу три оставшиеся у флювийцев планетные системы, а с ними жизненно важные для Империи ресурсы.
      Мое новое назначение обязывало меня что-то со всем этим делать. Как именно - не говорилось.
      Я посмотрел на передние гиперэкраны. После почти половины стандартных суток, потраченных на их ремонт, они снова переводили энергию гиперфотонов в обычный свет, давая возможность видеть окружающий космос. Пока пусто. "Дампьеры" были еще слишком далеко. Зато в непосредственной близости от нас остальные "Звездные Огни" уже перестроились из обыкновенного походного порядка в четыре боевые группы по четыре корабля в каждой - квады, как мы их называли, сочетание двух пар ведущего с ведомым. Красный квад, четыре корабля которого единственные имели на борту годные к бою разлагатели, был как раз мой.
      - Красный один, вызывает Синий один: вижу четырех неизвестных в синем секторе сверху. Дистанция тридцать кленетов, быстро сближаются.
      Я быстро оглянулся через левое плечо. Далеко сверху по левому борту появились четыре едва заметные точки, двигавшиеся под углом к так называемому космическому туннелю - коридору несущихся нам навстречу звезд.
      - Вижу их, Синий один, - цели в синем секторе сверху, - подтвердил я, уводя свой корабль чуть правее для лучшего наблюдения и обдумывая свой следующий шаг. Хотя экипажи торондских боевых судов состояли в основном из плохо обученных бандюг, набранных в гангстерских шайках (способности рулевого не обязательно пропорциональны его честности: взять хотя бы наш Флот), корабли, на которых они летали, были очень даже неплохими и несли мощное вооружение. Недооценка их возможностей могла выйти боком. Достаточно всего одного меткого попадания, и - пух! - сидеть не на чем. Поэтому встречу с ними не стоило откладывать.
      - Посмотрим-ка, что у них на уме, - сказал я, поворачивая наши полувооруженные "Огни" в атаку. При одной мысли о таком безрассудстве мне самому стало не по себе, однако через несколько тиков после того, как мы совершили этот маневр, шестерка "Дампьеров" дала нам возможность перевести дух, сменив курс с пересекающегося на параллельный конвою - вне досягаемости наших разлагателей. Ура! Ай да мы!
      Я продолжал следовать тем же курсом - пусть попотеют немного! Потом отвернули и мы, держась всем квадом между неприятелем и остальными нашими кораблями. Реакция торондцев успокоила нас, но не удивила ничуть. Наши трехкорпусные "Звездные Огни" представляли собой построенные на Шеррингтоновских верфях суда-убийцы длиной в триста тридцать иралов, достигающие скоростей в семьдесят пять световых и способные справиться со всеми сюрпризами, какие подбрасывает порой галактика. Они были почти вдвое меньше своих непосредственных предшественников, "Огней" первой модели, или карманных крейсеров, как их называли на Флоте, но сохранили все их вооружение из двенадцати 406-миллиираловых разлагателей - и это при экипаже всего в пятнадцать человек! Используемые как перехватчики ближнего действия, они завоевали признание - и страх врага - по всей галактике. Скорее всего вражеские командиры не догадались, что восемь из двенадцати судов конвоя безоружны. И что, если уж на то пошло, четыре оставшихся, так называемый эскорт, также несут на борту только часть положенных им разлагателей.
      Подобная нехватка огневой мощи была печальной жизненной необходимостью. Успех шеррингтоновских перехватчиков имел и оборотную сторону - по крайней мере для части боевых функций. Несмотря на то что ходовые системы - как гравитационные, так и главные - у них были лучшие из возможных, их зализанные для полетов в атмосфере корпуса и силовые генераторы рассчитаны были на полет длительностью даже меньше стандартных суток.
      Шестнадцать моих кораблей находились в полете вот уже более двух стандартных суток, и такое стало возможным только после того, как от питания отключили изрядную часть бортовых систем. До Аталанты нам оставалось еще полтора дня, и это требовало выбора между полным отключением всех разлагателей или полным же отключением большинства систем управления. На четырех судах, перегоночные экипажи которых состояли исключительно из флотских, это выразилось в не самом удачном компромиссе: по шесть запитанных разлагателей (из двенадцати) и только самые жизненно необходимые бортовые системы. Результат не понравился никому, а мне в особенности, но базировавшимся на Аталанте эскадрам срочно требовалось пополнение. Поэтому я согласился возглавить конвой; я так и так туда направлялся. Следующие партии перехватчиков, правда, должны были доставляться уже транспортами по крайней мере до тех пор, пока кто-нибудь не сконструирует удачный дальний перехватчик.
      Я отдал приказ перестроиться в одну группу. Теоретически это усиливало огневую мощь, хотя в нашем случае было, конечно, блефом. Впрочем, даже видимость мощи могла помочь нам. Я передал команду по КА'ППА-связи, прекрасно понимая, что торондцы на своих "Дампьерах" тоже прочтут ее. Аппаратура КА'ППА-связи мгновенно передавала пакеты информации на все включенные приемники во Вселенной. Разумеется, связисты принимающей стороны игнорируют, как правило, всю информацию, кроме той, что имеет код адресата, однако я понимал, что торондцы не удержатся от соблазна сканировать все, исходящее от нас. Поэтому мой маленький блеф мог подарить нам по меньшей мере несколько секунд колебаний врага перед атакой, а за мою долгую службу рулевым лишняя секунда спасала мне жизнь не раз и не два.
      Пока все корабли занимали новое положение в походном ордере, я не спускал настороженного взгляда с шестерки "Дампьеров", представляя себе, как они лихорадочно связываются сейчас со своим штабом, а те, в свою очередь, - с Контроллерами. Торондцы никогда не отличались самостоятельностью действий. Этой их слабостью я и собирался воспользоваться - как сейчас, так и в будущих стычках, - если, конечно, мне удастся добраться до Аталанты.
      Полученный мною приказ гласил: принять командование военной базой в порту Аталанты, где базировались "Звездные Огни" 71-й группы - основа обороны планеты Гелик. Усилиями нынешнего командующего базой контр-адмирала У. Гротона Саммерса, известного своими симпатиями к Трианскому, члена пестуемого облачниками Комитета Межгалактического Согласия (КМГС), база пришла в полный упадок. Меня информировали о том, что от отставки его спасали влиятельные КМГСовцы в Имперском парламенте.
      Вот уже несколько лет Большой Порт Аталанты находился под двойным командованием: военным, отвечавшим за функционирование военной базы, и гражданским. Оба этих ведомства - по крайней мере теоретически подчинялись директору, назначаемому непосредственно из имперской столицы, Авалона, но обладавшему преимущественно церемониальными функциями. Ну, этой-то традиции предстояло поменяться, и очень скоро. Последний гражданский директор Фотиус И. Грюнвальд - пожилой, равнодушный ко всему профессор каких-то-там наук - тихо скончался в своем кабинете несколько недель назад. Замены ему не предполагалось. Вместо этого военному коменданту базы и управляющему портом предписывалось подчиняться непосредственно Авалону. Так Адмиралтейство могло более эффективно контролировать как гражданскую, так и военную деятельность порта в этот сложный исторический период.
      Моя первая задача: как можно быстрее восстановить боеспособность базы. "Саммерс развалил там все до неописуемого состояния, - сказали мне с усмешкой (почему-то такие вещи говорят обязательно с усмешкой), - так что задача будет не из легких. Но, впрочем, тебе никогда и не ставили легких задач, верно, Брим? Значит, лучше тебя никого для этого не найти, а? После этих слов последовала пауза. - Однако нам кажется, вторая часть задачи понравится тебе гораздо больше, хотя она и труднее, и опаснее".
      Впрочем, мне так и не сказали, в чем она будет заключаться. Все, чего я добился, - это каких-то не очень понятных слов насчет быстро тикающего будильника, да еще пароля: "Сапфир"...
      Это оставляло много места для размышлений. До сих пор все усилия Негрола Трианского были сосредоточены - без особого, впрочем, успеха - на пяти главных планетах нашей Империи. За первой операцией - ныне известной как Битва за Авалон - последовало вторжение на содескийские планеты, тоже постепенно оборачивающееся против затеявших его облачников по мере того, как содескийские медведи под командованием моего старого друга, маршала Николая Януарьевича Урсиса, накапливают силы и решимость для обороны своей родины.
      Тем временем расположенная в другом конце галактики база в Аталанте, несмотря на ее стратегическое расположение и оборонительный потенциал, оставалась как бы в стороне от событий Второй Великой войны. Нельзя сказать, чтобы наше военное руководство на Авалоне не придавало базе никакого значения, однако годы разрушительной деятельности предателей из КМГС слишком ослабили Имперский Флот. До тех пор, пока военное производство не сможет полностью удовлетворять все потребности Флота, нашим ограниченным силам приходилось сосредоточиваться только в тех местах, которые подвергались непосредственным атакам противника.
      Если верить донесениям разведки, следующей в списке стратегических целей Негрола значилась как раз планета Гадор-Гелик, хотя на какое время назначено вторжение, узнать так и не удалось. Лично я подозревал, что этот пробел в информации вызван не столько недостаточной эффективностью нашей разведки, сколько тем, что именно эту часть своих стратегических задач Трианский предоставил своему сателлиту с Торонда, Великому Герцогу Рогану Ла-Карну, и тем головорезам, которых тот набрал в свою армию после своего скандального восшествия на трон.
      Напряженно вглядываясь в гиперэкраны, я уже собирался было предпринять со своими кораблями новый обманный маневр, когда "Дампьеры" вдруг отвернули и растворились среди звезд. Возможно, они направлялись на крупнейшую военную базу торондцев на От'наре, всего в полусутках лета от Аталанты. Я перевел дух. Мой маленький обман сработал, но эти тытьчертовы торондцы запросто могли догадаться, куда мы летим. Впрочем, у меня осталось довольно твердое убеждение в том, что рано или поздно мы с ними еще встретимся.., и не раз.
      Глава 1
      СОВЕРШЕННО НОВОЕ РУКОВОДСТВО
      15 - 16 гептада, 52014г.
      МЕЖПЛАНЕТНОЕ ПРОСТРАНСТВО, ОКРЕСТНОСТИ ГАДОР-ГЕЛИКА
      Звезда Гадор из едва-едва мерцавшей по левому борту искорки превратилась в ослепительно сияющий цветок. Голубой диск Гелика занял уже большую часть передних гиперэкранов, а моя изможденная команда перегонщиков готовила "Звездный Огонь" к посадке. Дисплей КА'ППА-связи пестрел сообщениями с садящихся и взлетающих из Аталанты судов.
      - Всем приготовиться к посадке! Всем приготовиться к посадке! скомандовал я в микрофон, за отсутствие боцмана сам дунув в маленький медный свисток. - Понижаю скорость до световой...
      Тесный мостик "Огня" снова наполнился грохотом магнитных подошв и лязгом задраиваемых люков: экипаж занимал свои места, готовя корабль к возвращению из глубокого космоса.
      Готовясь к переходу из транссветового режима полета, я не спускал глаз с гиперэкранов переднего обзора. Они все еще показывали имитацию сверхсветового звездного пейзажа, но становились все прозрачнее по мере того, как наши мощные кристаллы главного хода гасили чудовищную инерцию той скорости, что перенесла нас через полгалактики от имперского форта Бралтар.
      Когда скорость упала ниже световой, я включил шесть мощных адмиралтейских гравигенераторов 391 модели, приводивших корабль в движение на досветовых режимах, потом выключил главный ход. Постепенно скорость фотонов понизилась до величины, воспринимаемой человеческим глазом, и экраны сделались полностью прозрачными, открыв взгляду золотистую планету с разбросанными там и сям по ее поверхности ультрамариновыми пятнами, наполовину скрытую завесой белых облаков. Завораживающая глаз картина, которую я впервые увидел, казалось, тысячу эонов назад - в совсем другую войну.
      Впрочем, я попытался стряхнуть воспоминания: меня ждал обмен информацией с портовой диспетчерской, необходимый для получения разрешения на посадку. Разрешение я получил, но от воспоминаний не отделался. Женщина с длинными каштановыми волосами, которую я знал тогда.., лицо ее так и не стерлось в моей памяти. Она все еще находилась здесь - я не поленился проверить. Вспомнит ли она меня через столько лет? И захочет ли? Не самое лучшее время для мыслей о ней, но...
      Аталанта всегда привлекала меня, и не только потому, что здесь жила она. Город с незапамятных времен служил гаванью того или иного рода, и началось это задолго до Эры Межзвездных Путешествий, когда у ее потемневших от времени причалов швартовались одни только водоизмещающие суда. Сверхсветовые перелеты изменили облик цивилизации Гелика, и постепенно вся планета начала ассоциироваться у звездолетчиков именно с Аталантой. Возникновение воинствующего ордена градгроут-норшелитов, а позже и сооружение их монастыря на вершине горы и орбитальных фортов добавили этому городу-планете еще одну достопримечательность - ту самую, что спасла всю Империю в последней битве прошлой войны. Тогда была разрушена значительная часть древнего города, но погиб и почти весь флот облачников, что привело к отречению Трианского и последовавшему за этим подписанию Гаракского Договора. Теперь же шла другая война, и Аталанту из-за ее стратегической важности снова ждали боль и разрушения.
      Впереди - скорее даже внизу - Гелик сделался на экранах уже объемным. Мои "Огни" снижались сквозь атмосферу подобно метеорам, защищая обшивку своих корпусов направленными потоками плазмы. Краем глаза я видел остальные суда нашего конвоя - они поддерживали безукоризненно четкий строй по левому борту от меня.
      Казавшиеся только что неподвижными кучки облаков превратились в стремительно несущуюся нам навстречу серую, подцвеченную по краям массу, горизонт из выпуклого сделался почти прямолинейным, и я приготовился вести свой корабль через кишащее летательными аппаратами пространство - после пустого, необъятного космоса это требовало некоторой перестройки. Я покосился на альтиметр и включил радио.
      - Диспетчерская Аталанты, говорит военный борт эс-тэ триста тридцать семь эф с конвоем АРТ-девятнадцать. Запрашиваю траекторию посадки.
      - Борт эс-тэ триста тридцать семь эф, - отозвался гражданский диспетчер. - Следуйте курсом на орбитальный бакен девять девять один, частота семь восемь четыре три. По прохождении бакена спускайтесь до двух пять ноль кленетов и сбавляйте скорость до двадцати пяти ноль-ноль.
      - Борт эс-тэ триста тридцать семь, следую курсом на бакен девять девять один. Высота следования конвоя пять пятьдесят кленетов, скорость тридцать один ноль-ноль. Сбавляем скорость до двадцати пяти ноль-ноль.
      Еще через двадцать циклов мы миновали бакен, мигавший красными вспышками. Мы уже достаточно углубились в атмосферу Гелика, чтобы измерять высоту не в кленетах, но в иралах. Прямо по носу прошел пересекающимся курсом взлетающий в космос торговый корабль. Наши "Огни" тряхнуло шлейфом возмущенной гравитации, а на шарообразном дисплее справа от меня появилось изображение головы и плеч молодой женщины-диспетчера.
      - Борт эф-эй триста тридцать семь, - произнесла она. - Конвой АРТ-девятнадцать может снижаться до эшелона триста иралов.
      - Конвой АРТ-девятнадцать, продолжаем снижение до трехсот, подтвердил я получение приказа, шаря взглядом по гиперэкранам в поисках встречного движения. По давнему опыту я знал, что портовые диспетчеры перегружены работой, да и оборудование у них по большей части давно устарело. Я пробыл здесь достаточно долго, чтобы знать: первое, что приносится в жертву в экстремальных условиях военного времени, - это безопасность полетов. Тем более что каждый командир каждого корабля всех воюющих сторон - включая вашего покорного слугу - бормочет при посадке или взлете текст правил техники безопасности как молитву, словно и впрямь верит хоть одному их слову.
      Мы вошли в плотный слой облаков, размерами почти не уступавший континенту, который он накрывал. Снизившись еще на пару-тройку сотен иралов, я разглядел внизу несколько - по меньшей мере четыре - слоев грязных, серого цвета облаков, авангард штормового фронта, медленно наползавшего на планету с ее полярной шапки.
      - Борт эф-эй триста тридцать семь, конвой АРТ-девятнадцать, спускайтесь на эшелон один ноль тысяч иралов, курс три один пять на вход в синий-пять посадочный сектор, - объявила новый диспетчер. У этой были симпатичные синие глаза.
      - Спасибо, - ответил я. - Конвой АРТ-девятнадцать спускается до тысячи иралов и держит курс три один пять на вход в синий-пять сектор. - Я вслушался в ровный грохот своих гравигенераторов, размещенных в двух боковых корпусах - понтонах, как их называли конструкторы. Потом подумал о своем временном экипаже - им наверняка не меньше моего не терпелось оказаться на земле.
      Я подрегулировал подъемные системы, еще раз прислушался к грохоту генераторов. Звук изменился: нагрузка на генераторы возрастала. Несколько тиков спустя корабль вздрогнул - это по бокам центрального фюзеляжа развернулись крылья охлаждающих систем.
      - Борт эф-эй триста тридцать семь, конвой АРТ-девятнадцать, следуйте курсом три девять три на синий бакен, - продолжала синеглазая диспетчерша. - Снижение до восьми тысяч пятисот, далее поддерживайте высоту.
      - Конвой АРТ-девятнадцать, идем курсом три девять три на синий бакен, высота восемь тысяч пятьсот. - Я еще раз сверился с альтиметрами и включил посадочные огни, переключив одновременно управление с автопилота на ручное. Из всех автоматических систем на борту "Звездного Огня" автопилот оставался единственной включенной; я вообще часто летаю с отключенной автоматикой, особенно при взлете или посадке. Впрочем, среди рулевых я, похоже, в этом не одинок.
      На протяжении нескольких следующих циклов диспетчер ограничила нашу скорость двумя сотнями кленетов в метацикл, потом, когда мы повернули на посадочную прямую, скорость упала до ста пятидесяти. Прямо по курсу сиял вечерними огнями один из самых волшебных, ни на что не похожих городов Аталанта! Взгляд мой задержался на возвышавшемся над городом холме, на котором в последних лучах заходящего солнца виднелась колоссальная стройка: градгроут-норшелиты отстраивали заново разрушенный прошлой войной монастырь. Зрелище меня невольно взволновало. Уже дважды этот легендарный город сыграл важную роль в моей жизни. Впрочем, и третий раз обещал немало событий...
      На дисплее возникло новое лицо, на этот раз молодого мужчины с коротко стриженными огненно-рыжими волосами.
      - Борт эф-эй триста тридцать семь, конвой АРТ-девятнадцать, - произнес он. - Вам разрешается посадка по четыре на полосу девяносто восемь. Ветер с направления триста силой четыре шесть, порывами до пяти девяти.
      - Спасибо, Аталанта, - отозвался я. - Конвой АРТ-девятнадцать садится четверками на полосу девяносто восемь. - Я переключился на частоту переговоров наших кораблей. - Командиры квадов - все слышали?
      - Так точно, адмирал! - хором отозвались три голоса.
      - Хорошо, - сказал я. - Моя четверка заходит первой. Ты, Харрис, делаешь круг и садишься со своим Синим квадом "за нами, потом Кимпль с Желтым и, наконец, Белл с Зеленым. Вопросы есть?
      - Вопросов нет, адмирал.
      - Увидимся на земле, - сказал я, и тут же прямо по курсу вспыхнул хорошо различимый в вечерней дымке красный свет. Порыв ветра отклонил корабль влево, и светлое пятно распалось на горизонтальные полосы. Я выправил курс, и красное пятно снова слилось, потом распалось на вертикальные полосы. Последняя коррекция курса, и они слились обратно. Я добавил энергии на генераторы вертикальной тяги, увеличив ее процентов на десять.
      Последняя проверка приборов. Форсаж - включен; радиокомпасы включены; огни индикаторов на панели - вроде все в норме. Остальные три корабля моего квада выстроились за мной в линию: каждый следующий занял место позади и чуть левее впереди идущего. Весь мой экипаж должен уже занять свои места...
      - Всем пристегнуться! - скомандовал я. - Всем пристегнуться!..
      Так, альтиметры - норма.., индикаторы - норма.., тягу генераторов ограничить ста тридцати девятью.., гравитормоза - заблокированы. Я медленно убирал тягу, и корабль опускался все ниже. Где-то далеко по правому борту вырос и заскользил мимо моих гиперэкранов лес портовых кранов, сменившихся округлыми башнями, потемневшими шарами и лабиринтом высоких сооружений, освещенных последними лучами заходящего Гадора. В трех тысячах иралов по левому борту из темноты возник город потемневших складов и верфей - как пустых, так и занятых самыми разнообразными судами.
      До поверхности оставалась всего какая-то сотня иралов: расстояние, отделяющее рулевых от пешеходов. Я осторожно манипулировал рулевыми двигателями, сосредоточившись на высвеченных посадочными огнями волнах. Направление глиссады.., скорость снижения.., горизонтальная скорость.., угол атаки... Все не идеально, но для такой высоты сойдет, особенно когда за рулем не автомат, а живой человек. Я чуть добавил тяги - нам не помешали бы три-четыре лишних кленета в метацикл, - потом снова подправил курс. Нос чуть повернулся против ветра, а палуба чуть накренилась, когда я компенсировал снос. Чуть задрать нос... Примерившись к интервалам между" волнами, я придержал корабль, а потом мягко опустил его. За кормой взметнулись фонтаны возмущенной воды, опали, когда мы проскочили между двумя волнами, и снова взметнулись с новой волной. Наши понтоны почти коснулись поверхности воды. Мы проскользнули через еще два водяных гребня, прежде чем я осторожно нажал на педаль гравитормозов, послав вперед длинный поток гравитонов, разгладивших волны и замедливших бег корабля. А еще через несколько тиков мы уже остановились, мягко покачиваясь на волнах Большого Порта, пока я переключался с искусственной гравитации на естественную (как всегда, едва не расставшись при этом с содержимым своего желудка) и перестраивал органы управления для рулежки. Облака над верхними гиперэкранами расступились, и звездный небосвод отражался в воде, переливаясь самыми причудливыми цветами. После долгих лет разлуки я снова вернулся на Аталанту - и, возможно, к той женщине средних лет, с длинными каштановыми волосами, которую за все эти годы так и не смог позабыть. Впрочем, думать о ней сейчас было совсем уже не время, так что я сосредоточился на управлении кораблем.
      ***
      Стоило нам свернуть с посадочной полосы, как на моем дисплее снова возникло встревоженное лицо диспетчера.
      - Портовая диспетчерская вызывает все суда конвоя АРТ-девятнадцать!.. Портовая диспетчерская вызывает все суда конвоя АРТ-девятнадцать! произнесла она. - Срочно рассредоточиться; повторяю: срочно рассредоточиться. Возможен неприятельский налет.
      - Красному кваду рассредоточиться! - немедленно приказал я. Почему-то новость эта меня не удивила. Жукиды накрыли нас тепленькими! С органами управления, переключенными в режим рулежки, нашим "Звездным Огням" требовалось слишком много времени, чтобы набрать энергию для быстрого взлета, тем более для ведения боя. Не успел я договорить приказ, а красный четыре уже резко отвернул влево, за ним красный три и" наконец, красный два. В моих левых гиперэкранах показался синий рулежный огонь. Я продолжал поворот до тех пор, пока три синих огонька на моем навигационном дисплее не слились в один, а мой корабль не нацелился носом на ведущий к гравибассейну канал. Дальше корабль двигался сам, повинуясь дистанционному управлению невидимого мне диспетчера. Встав из-за штурвала, я повернулся назад и вгляделся в темноту, где в какой-то тысяче иралов за нами неслась по полосе, вздымая фонтаны пены и брызг, четверка "Звездных Огней" Синего квада.
      Ко времени, когда доложил о своем приземлении Желтый квад, я уже видел.., нет, скорее ощущал большое отверстие в возвышавшемся перед нами береговом утесе - в том месте, где отражение неба в воде обрывалось чернотой. Мой рулежный маяк вел корабль именно туда.
      - Причальной и швартовой командам занять места! - скомандовал я в микрофон. Спустя пару тиков в обшивке понтонов откинулись люки и из них полезли на палубу матросы в защитных башмаках, зюйдвестках и специальных изолирующих рукавицах. Не теряя ни тика, они поспешили по мокрой, почти не освещенной обшивке открывать линзы оптических клюзов.
      Когда четыре наших корабля находились уже у самого входа, небо разорвало ослепительной вспышкой, от которой потемнели гиперэкраны. Казалось, это взорвалась какая-нибудь из ближних звезд. От неожиданности я подпрыгнул на месте, но заставил себя успокоиться. Ну конечно же: орбитальные форты градгроут-норшелитов! Они первыми открыли огонь по нападающим из космоса.
      Последовала новая ослепительная вспышка. Потом еще одна и еще - до тех пор, пока все небо не осветилось пульсирующим сине-белым, почти дневным сиянием. А потом снова воцарилась темнота, казавшаяся по контрасту еще темнее.
      Я понимал, что нападающие либо миновали уже орбитальные форты, либо их уже уничтожили. Корабли Зеленого квада доложили о том, что завершили пробег после посадки и сворачивают к берегу. Я чуть перевел дыхание. Весь конвой APT-19 по крайней мере благополучно приземлился - пусть и не встал еще в надежное укрытие.
      А потом четверка моих кораблей оказалась вдруг в полутемной пещере и продолжала свой путь по тому, что напоминало широкий канал. Идущий правым в строю, мой "Огонь" скользил, казалось, всего в нескольких иралах от скальной стены - и за штурвалом никого не было!
      Мы резко остановились, жужжа генераторами на холостом ходу, и я снова посмотрел назад - как раз вовремя, чтобы услышать доклад кораблей Синего квада о благополучном входе в пещеру. Я видел их - четыре неясных светлых шлейфа белой пены на фоне почти полной темноты. И тут небо снаружи ангара осветилось яркими вспышками разрядов боевых разлагателей, залив светом четверку Желтого квада. Его корабли неслись в укрытие сквозь лес встававших желто-зелеными водяными столбами разрывов.
      Я в ужасе увидел, как шедший правым "Звездный Огонь" оторвался от воды и взмыл на гребне одного из таких фонтанов обезумевшей энергии и кипящей воды. Пока его незадачливый рулевой отчаянно пытался справиться с управлением, нос корабля задирался все выше и выше, и он завалился на правый борт - как раз в то мгновение, когда поравнялся с входом в ангар. В следующее мгновение корабль ударился бортом о каменную стену, разломился на две части и взорвался, разметав во все стороны сверкающие клочья обшивки. Часть их зацепила шедшее рядом судно. Потом снаружи засверкали новые разряды разлагателей, еще ярче. База наконец открыла ответный огонь - как раз, когда начали закрываться огромные створки ворот.
      Но где же мой Зеленый квад?
      Еще один сокрушительный взрыв - и в отверстие входа устремился угловатый звездолет, пылавший от носа и до выхлопных дюз главного хода. Один из новых торондских "Дампьеров"! Подбитый корабль исчез в ослепительном шаре высвободившейся энергии, а створки все продолжали закрываться. Потом сквозь облако продолжавшего оседать пара прорвался "Звездный Огонь", за ним второй.., третий едва протиснулся в оставшийся просвет. Последовал новый взрыв, и створки окончательно закрылись.
      Мгновение спустя зажглось освещение пещеры. Теперь я смог разглядеть, что мы находимся в огромном сводчатом подземном туннеле высотой примерно в две сотни иралов, а в ширину впятеро больше этого размера. Канал, который я разглядел раньше, оказался проходом между двумя пирсами, а за ними тянулась почти на четверть кленета во всех направлениях вода. Обломки сбитого "Дампьера" догорали еще по нашу сторону от массивных створок, а шесть спасшихся кораблей Желтого и Зеленого квадов покачивались на воде за четверкой "Огней" Синего квада. Похоже, все они были невредимы, как и мой "Звездный Огонь", как и три остальных корабля Красного квада.
      Я потерял два из находившихся под моей ответственностью шестнадцати "Звездных Огней" - больше двенадцати процентов! Рекорд, но не из тех, какими гордятся, особенно после того, как корабли благополучно одолели весь перегон. Их будет отчаянно не хватать, в этом я не сомневался. Со своего мостика я мог насчитать еще двадцать девять "Огней", ошвартованных у причалов тремя группами. Еще две группы составляли пятнадцать более старых легких крейсеров сопровождения класса "Непокорный". Остальные места у причалов занимали разнообразные вспомогательные и транспортные звездолеты, а также три причудливого вида "невидимки", специальные устройства которых могли поглощать почти все исходящие от их корпуса излучения, делая их практически невидимыми для всех известных систем слежения.
      Выходит, выделенные для обороны Аталанты эскадрильи 71-й группы налет застал со спущенными штанами. Но почему? С учетом того, что самые совершенные, основанные на КА'ППА-принципах системы раннего предупреждения "АПУКС" были поставлены сюда всего пару стандартных месяцев назад, они могли выйти в космос достаточно заблаговременно для того, чтобы отбить если не уничтожить полностью - противника, атака которого стоила нам двух с иголочки новеньких боевых кораблей вместе с экипажами. При всем этом на борту стоявших у причала судов даже не видно было экипажей, хотя на бронированных корпусах некоторых виднелись портовые техники.
      Нет, клянусь Вутом, меня могли бы и предупредить! Такого положения дел я не ожидал. С нарастающим чувством ярости я пообещал себе, что первым же делом поутру найду ублюдков, ответственных за все это, и выкорчую их под корень, начиная с нынешнего - до завтрашнего утра - командующего, контр-адмирала (засл.) У. Гротона Саммерса, который очень скоро отправится отсюда на штабную работу на Авалоне. Мои невеселые мысли были прерваны появившимся на дисплее лицом диспетчера, направившего нас на свободные места у причала.
      ***
      В час двадцать пять утренней вахты меня разбудил звонок моего будильника. Хмурясь спросонья, я уселся на койке и огляделся по сторонам. На дисплее связи в моей временной комнатушке в общежитии для холостых флотских офицеров значилось три поступивших на мое имя сообщения. Вечером я даже не проверил корреспонденцию: был слишком измотан перелетом, так что сил моих хватило только на то, чтобы принять душ и доковылять до кровати. Я взял с тумбочки в изголовье обшарпанный пульт и вывел на экран первое сообщение:
      14 гептада 52014 года; 3.30 дневной вахты.
      Кому: Вилфу А. Бриму, к-адм., И.Ф.
      От: Хатуэя Коттшелла, администратора.
      По поручению: У. Гротона Саммерса, к-адм., И.Ф.
      Господин адмирал.
      Контр-адмирал Саммерс свидетельствует Вам свое почтение и просит меня передать Вам, что почтет за честь принять Вас в своем офисе в 00.00 дневной вахты для церемонии передачи полномочий. Рекомендуется парадная форма.
      Парадная форма, значит? Вот, выходит, какие проблемы волнуют Саммерса? Похоже, это волновало его куда больше, чем атаки противника на его базу или, если уж на то пошло, благополучное прибытие столь необходимых для ее обороны подкреплений. Никто, если не считать нескольких швартовых бригад, не потрудился встретить мои усталые экипажи, когда они, с трудом переставляя затекшие ноги, выбрались на причал. И я ни за что не верил, чтобы они спутали время нашего прибытия, ибо я заблаговременно сообщил об этом шифровкой накануне вечером.
      Вчера же, но позже, я навел справки о том, какие силы были подняты в космос для отражения налета "Дампьеров". Мне доложили, что в состоянии полной боевой готовности находились только орбитальные форты и наземные батареи разлагателей. Даже в самом худшем случае хотя бы часть из тех двадцати девяти "Звездных Огней", которые я успел увидеть, не могла не находиться в боеспособном состоянии. Тогда где, тытьпобери, были их треклятые команды? И почему хотя бы несколько жукидов не патрулировали в космосе? Даже будучи активистом КМГС, Саммерс не смог бы добиться таких разрушительных результатов без посторонней помощи.
      Во многом ответственность за положение дел на базе лежала на начальнике штаба. Однако в первую очередь она ложилась на Саммерса и его старших офицеров - вот с них я и собирался начать. А после этого выкорчевать всю гниль так, чтобы подобного предательства даже духу не осталось.
      Следующее послание пришло от шеф-сержанта Утрилло Барбюса, моего старого друга еще по службе на К.И.Ф. "Свирепый" в Первую Великую войну. Мы с Барбюсом за эти годы так сработались вместе, что Император Онрад лично настоял на том, чтобы нас не разлучали. Если верить ему, это самое разрушительное, что он мог уготовить облачникам.
      В09ФУЙ7БВЖВ405967ХГЖКУКУОВ9Е8РЫГ
      (СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО)
      ОТ: У. БАРБЮСА, ШФ-СРЖ, ВПКУКУ, БИФ АВАЛОН
      АВАЛОН-АСТЕРИОС
      КОМУ: ВИЛФУ А. БРИМУ, К-АДМ, ВКУКУ, БИФ АТАЛАНТА, ГАДОР-ГЕЛИК
      ПОЛУЧИЛ ПРОЕЗДНЫЕ ДОКУМЕНТЫ НА БОРТ ИТК СВАННЕРЛЕНД ВЫЛЕТ 26 ГЕПТАДА ПРИБЫТИЕ АТАЛАНТУ 32 ГЕПТАДА ТЧК ПОГРУЗИЛ НЕСКОЛЬКО ЯЩИКОВ ХОРОШЕГО ЛОГИЙСКОГО ВАМ ПОНРАВИТСЯ ТЧК ПРИШЛИТЕ СПИСОК ЧЕГО ЕЩЕ НУЖНО АВАЛОНА ТЧК МНОГО ВИДЕЛСЯ ВАШЕЙ ДОЧКОЙ ЗПТ ХОУП ТЧК ОНА СОВЕРШЕННО ЗДОРОВА И ПОЛНА ТОГО ЖЕ СВЕТА КАК ЕЕ ПОКОЙНАЯ МАТЬ ТЧК ВСЕ ВРЕМЯ СПРАШИВАЕТ ПРО ВАС ЗПТ КАК БЫ ЕЕ НИ БАЛОВАЛ ИМПЕРАТОР ОНРАД ТЧК ОН ТОЖЕ ШЛЕТ ЛИЧНЫЙ ПРИВЕТ ЗПТ РАВНО КАК НЯНЯ КОЗА ТУТТИ ТЧК ВЕЗУ СОБОЙ ТОЛСТУЮ ПАЧКУ ГОЛО-СНИМКОВ ЧТОБЫ ВЫ МОГЛИ ПОКАЗЫВАТЬ ВСЕМ АТА-ЛАНТЕ ТЧК
      (КОНЕЦ, СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО)
      В09ФУЙ7БВЖВ405967ХГЖКУКУОВ9Е8РЫГ
      Я расплылся в улыбке. Действительно, моя дочка, Хоуп, казалось, обладала собственным внутренним источником солнечного света - во всяком случае, в те редкие минуты, когда мне удавалось видеться с ней. Официально отцом малышки считался Мустафа Эйрен, Набоб Флюванны. Матерью ее была Реддисма, на редкость прекрасная и одаренная женщина, любимая наложница Эйрена. Однако подлинным отцом девочки был я - в результате одной-единственной, потрясающей ночи, проведенной с ее прекрасной матерью на борту разбитого звездолета. Увы, с тех пор мы виделись с ней только дважды, и то мельком.
      До того, как обрести нынешнее свое положение, малышке Хоуп пришлось пройти нелегкий, полный опасностей путь. Незадолго до падения Флюванны Император Онрад предоставил убежище всему флювийскому двору - включая Реддисму, которая родила Хоуп вскоре после прибытия на Авалон. Когда же Реддисма погибла от разряда вражеского разлагателя во время Битвы за Авалон, Онрад принял персональную опеку над ее маленькой дочерью - как он признался мне позже в приватной беседе, он пошел на это, узнав, кто ее настоящий отец. Как бы то ни было, Хоуп проживала теперь в Императорском Дворце под надзором верной фрейлины и подруги Реддисмы, рыжеволосой Козы Тутти. Сам же пожилой Набоб Эйрен пребывал в блаженной вере, будто малышка его дочь.
      Третье из адресованных мне посланий пришло из квартирьерской службы базы и самым невообразимым канцелярским языком извещало меня о том, что из-за допущенной на Авалоне ошибки в документах мне отказывается в предоставлении адмиральских апартаментов. Пожав плечами, я отбил КА'ППА-грамму Барбюсу с просьбой уладить эту проблему и достал с полки над койкой сумку с моими пожитками. Мне предстояла уйма работы, а времени было в обрез.
      Хроноиндикатор показывал два ноль-ноль утренней вахты, так что до моей "церемонии" у Саммерса оставалось примерно пять метациклов. Я твердо решил провести это время с максимальным толком для дела и оделся в поношенный летный мундир, мягкие кожаные башмаки, потрепанную черную кожаную куртку рулевого и форменную фуражку, две маленькие звездочки на которой единственно выдавали мой контр-адмиральский ранг. Подумав, я на всякий случай нацепил на пояс кобуру со своим бластером, "Веннингом" девятьсот восемьдесят пятого калибра. Прихватив по дороге через вестибюль общежития чашку горячего кф'кесса, я вышел на улицу, в предрассветные сумерки. Гадор уже окрасил горизонт в оранжевый цвет. - До подземного ангара я добрался на попутном грузовом трамвае. Спустившись вниз, я обнаружил просторную пещеру примерно в том же состоянии, в каком оставил ее вчера. Здесь пахло морской водой и водорослями, перегретой электроникой, горячей смазкой и прочими обычными для стоянки боевых судов запахами. Людей, однако, в ангаре не прибавилось, хотя в поле зрения все же двигалось несколько новых машин. Там и сям слышалось раскатистое стаккато заклепочных агрегатов, а свод ангара освещался сполохами сварки. Портальный кран нес над центральным каналом контейнер с кристаллом главного хода, а откуда-то изнутри ближнего ко мне эсминца доносился одинокий звон коммуникатора. И все же огромная подземная гавань казалась заброшенной. Именем Вута, где же все-таки все?
      За моей спиной со скрежетом отворились ворота, пропуская в ангар плавучий кран, на крюке которого болтались обломки "Дампьера" и "Звездного Огня" из моего Желтого квада, разбившегося во время вчерашнего налета. В просвет ворот видно было, как дальше от берега другой такой же кран поднимает со дна, как я понял, обломки второго из моих "Огней". Я стиснул зубы. Потеря двух перехватчиков поражала своей бессмысленностью, тем более что они даже не имели возможности оказать сопротивления. Можно сказать, без боя. Сами по себе "Звездные Огни" тоже трудно было возместить, но вот потеря экипажей была просто невосполнима. Тем более оба перегоночных экипажа состояли из гражданских моряков. Гибель военных звездолетчиков всегда болезненна, но это обычная и достаточно частая плата, за их профессию. Гибель штатских - это настоящее убийство.
      Я двинулся по широкому проходу, тянувшемуся вдоль левой стены туннеля. Пол был захламлен мусором и испачкан лужицами пролитой смазки, достаточно скользкими, чтобы послужить причиной несчастного случая. При всем этом я не видел ничего похожего на убирающий территорию базы наряд матросов. По виду некоторых луж можно было заключить, что они натекли не одну неделю назад.
      Я проверил один из причалов, отходивших от этой стены подземного ангара. На нем горела одна-единственная лампа Карлссона, остальные перегорели или были разбиты. Повсюду в беспорядке валялось оборудование; кое-где оно даже загораживало проход бригадам пожарных с волноводами N-излучения, случись что - и это несмотря на светящиеся транспаранты с предупреждениями о пожарной опасности. На следующем причале больше половины оптических клюзов были настолько грязными, что исходившие из них силовые лучи не удерживали пришвартованные здесь два "Звездных Огня", и те покачивались в опасной близости от кромки причала.
      За исключением тех кораблей, что я привел накануне, все "Звездные Огни" и "Непокорные", которые я видел, годились для чего угодно, только не для боя или даже полета. В особенности это касалось более сложных в обслуживании "Огней". У многих были распахнуты нараспашку входные люки, словно они ожидали ремонтных бригад. Там и тут из них тянулись пучки разноцветных проводов, но самой работы не наблюдалось - по крайней мере спешной. Кое-где виднелись, правда, группки механиков - они стояли, болтая и затягиваясь местными сигаретами му'окки. Никто из них не обратил на меня ни малейшего внимания, а ведь я был здесь совершенно новым, чужим человеком. Где же, именем Вута, охрана? Куда делись вообще все?
      С каждым следующим причалом раздражение мое возрастало все больше, особенно когда я вспоминал о том, какой потрясающей была эта база раньше, даже в мирное время. Впрочем, тогда за это отвечали лучшие умы Империи. Похоже, с тех пор слишком многое изменилось.
      Я задержался на мгновение подытожить увиденное. Работа штаба, технической службы и даже самого боевого состава не годилась ни к черту. Я сверился с хроноиндикатором. До встречи с Саммерсом оставалось еще три часа. По карманному голофону я связался с командирами трех моих квадов, потом на первом же попавшемся по дороге лифте поднялся на поверхность и отправился в гараж.
      Стоило мне отворить дверь, как в нос ударил все тот же запах смазки и охлаждающей жидкости, но на этот раз к нему примешивался сильный аромат.., политуры. И неудивительно! Как только я заглянул через приоткрытую дверь в основное помещение, увидел одинокого матроса, энергично драившего длинный элегантный глайдер-лимузин. Когда я был на базе в Аталанте в прошлый раз, здесь вообще не было ни одного лимузина.
      - Чем могу служить, сэр? - окликнул меня молодой матрос, стоя блестящей от пота спиной к конторке вахтера. Молодой, лет двадцати двадцати двух, он был обнажен по пояс и поигрывал мускулами как спортсмен, поддерживающий форму.
      - Мне нужен гравицикл, мистер, - сказал я. Приятно было видеть хоть кого-то, занятого работой.
      - Раз так, может, возьмете вон тот, сэр? - бросил он через плечо. Мне тут надо надраить эту штуковину до блеска для каких-то шишек из штаба, а времени не осталось совсем.
      - А что такого случилось в штабе? - спросил я, изображая полнейшее неведение.
      - Новый военный начальник прибыл, сэр, - пояснил матрос, продолжая стоять ко мне спиной. - Я так понял, они хотят покатать его по базе.
      - И для этого им нужен лимузин?
      - Не мое дело задавать вопросы, сэр, - отвечал матрос, слегка пыхтя, ибо ему пришлось привстать на цыпочки, чтобы отчистить пятно на крыше. Мое дело получать приказы да махать тряпкой.
      Я невольно улыбнулся.
      - Ясно, - сказал я, проходя через дверь в гараж. На первый взгляд здесь стояли почти все средства передвижения, известные цивилизации. В дальнем конце просторного помещения группа механиков сгрудилась вокруг большого грузовика; их голоса и лязг инструментов разносились по гаражу гулким эхом. Я снова повернулся к матросу. - И что, вам некому помочь? спросил я.
      - Ну.., да, сэр, - отозвался он, так и не поворачиваясь. - Что-то народ нынче слегка припозднился. Обычно-то я и сам управляюсь, да только нынче штабные потребовали, чтобы адмиральская тачка блестела как новенькая, а никто не потрудился сказать мне об этом до начала моей вахты. - Он с досадой покачал головой. - Это мне еще повезло, что я раньше пришел, а то вот бы задница вышла!
      - Ясно, - повторил я. - Очень хорошо. Так как мне взять гравицикл?
      - Просто распишитесь вон в той амбарной книге на столе, сэр, да выбирайте любой. - Матрос махнул рукой в сторону длинного ряда гравициклов у стены, потом спустился со стремянки, чтобы переставить ее на новое место. - Когда будете выезжать, крикните мне номер, я запомню... - Тут взгляд его вдруг упал на мою фуражку. - Сэр... Адмирал! - добавил он с перепуганным видом и вытянулся по стойке "смирно", едва не свалившись со стремянки.
      - Вольно, матрос, - отозвался я, поднимая руку, чтобы поддержать его. - Имя, звание?
      - Э... Руссо, сэр. Старшина третьего класса Джо Руссо, сэр.
      - Кто твой начальник, Руссо?
      - Э.., старший мичман Лортон Тамбурн, сэр.
      - Где он?
      - Я.., э.., не могу знать, сэр.
      Я пристально посмотрел на него.
      - Он что, в увольнении или отпуске?
      - Никак нет, сэр.
      - Значит, ему положено быть здесь?
      - Ну.., э...
      - Да или нет, Руссо? - Да, сэр.
      - А кто его начальник?
      - Старший мичман Тамбурн подчиняется напрямую начальнику транспортного цеха, коммандеру Бейли, сэр.
      - А Бейли, насколько я понимаю, подчиняется начальнику технической службы?
      - Так точно, сэр. Капитану Харперу.
      - Ладно, Руссо, - вздохнул я, принимая решение. - Запомни три вещи. Первая: отставить драить лимузин, он сегодня не понадобится. Вторая: сегодня ровно в полдень я принимаю от адмирала Саммерса командование базой, а ты повышаешься в звании до старшины первого класса. На основании законов военного времени. Третье: начиная с этого цикла, ты временно назначаешься начальником транспортного цеха. Справишься?
      - Начальником?.. Я? - Впрочем, колебался он всего мгновение. - Клянусь Вутом, справлюсь, сэр, т-только...
      - Моя фамилия Брим, мистер. И если у тебя выйдут с кем-то неприятности, отсылай его - или ее - прямиком ко мне в приемную. Я сам разберусь.
      - Есть отсылать к вам, адмирал Брим!
      - Вот и хорошо. А теперь оставь свою политуру и выпиши мне один из этих гравициклов - получше. Закрепи его за мной.
      Спустя несколько циклов я уже объезжал базу на мощном, отлично отрегулированном "РСБ", и ветер посвистывал, обтекая мой шлем. То, что я увидел, мне не понравилось.
      Отдельные части огромного комплекса содержались в полном порядке некоторые даже лучше, чем мне запомнилось по предыдущим моим визитам сюда. Но это относилось к объектам, обслуживаемым гражданскими службами порта. Исключение составлял офицерский клуб, в котором для этого часа было подозрительно много народа. Склады, силовые линии, центры связи, вспомогательные и служебные построили - все находилось в образцовом порядке, по Уставу. Лучше, чем по Уставу. По сравнению с ними все чисто военные объекты казались.., запущенными - это определение подходило к ним более всего. Гражданский администратор порта явно хорошо владел ситуацией и действовал без малейшей помощи со стороны своего военного коллеги. Впрочем, я его хорошо знал. Точнее, ее. Очень хорошо...
      Чем больше я видел, тем сильнее росло мое раздражение - до тех пор, пока терпение мое не иссякло. До назначенной Саммерсом церемонии оставалось еще полтора метацикла, когда я припарковал свой гравицикл на стоянке для машин командного состава перед помпезным новым зданием флотской штаб-квартиры (старое было разрушено в Первую Великую войну). Стоянка была практически пуста, когда я, изо всех сил стараясь держать себя в руках, вошел в вестибюль.
      Ну и вестибюль! Я ошеломленно глазел на полы из полированного до блеска паркета, вычурную мебель, похожий на театральный подъезд вход в зал совещаний - все это слишком отличалось от тех казенных, неприветливых рабочих помещений, в которых мне приходилось бывать за свою долгую службу. Конечно, некоторая парадность главному зданию Военно-Космической базы в Аталанте не мешала: множество важных людей из всей известной Вселенной проходили через этот вестибюль. Но подобное пышное убранство пристало скорее какому-нибудь дворцу или, там, посольству.
      Помещение оказалось пустым, если не считать одинокого шеф-сержанта, сидевшего за информационной стойкой с голожурналом в руках. Он не оторвался от своего журнала, даже когда я вошел.
      С цикл я стоял, стараясь взять себя в руки, потом подошел к настенному дисплею и выбрал в меню "КАБИНЕТ КОМАНДУЮЩЕГО". Над дисплеем обозначилась трехмерная схема первого этажа; ведущий к кабинету коридор, светился ярким зеленым светом. Славная игрушка. Я огляделся по сторонам, нашел коридор и зашагал к нему по полированному паркету.
      - Вы идете в сторону кабинета командующего базой, сэр, - заметил шеф, так и не отрываясь от журнала. - Вам помочь?
      Я не сбавил шага.
      - В другой раз, шеф, - бросил я через плечо. Две стеклянные двери в конце коридора; на левой створке красовалась эмблема Имперского Флота. "Командующий 71-й оперативной группой. Имперский Флот" - значилось старомодными иероглифами на правой. Продолжая держать себя в руках, я продолжил свой путь.
      - Эй, сэр, постойте! - окликнул меня кто-то сзади. - В кабинет командующего сегодня нельзя. Приказ адмирала Саммерса.
      - Приказ отменяется, - сказал я, не поворачивая головы. За моей спиной послышались торопливые шаги.
      - Один цикл, сэр, - воззвал ко мне шеф. - Вам туда никак нельзя. Запрещено!
      Я повернулся, дав ему разглядеть звездочки на моей фуражке.
      - Я снова разрешил доступ туда, мистер, - сказал я. Шеф-сержант застыл как вкопанный.
      - Э.., кто... А-адмирал?
      - Брим. Для вас, мистер, адмирал Брим, - пояснил я. - Я новый командующий семьдесят первой. А почему вы не окликнули меня, когда я вошел?
      - Я.., э... - замялся шеф.
      - Вот мое удостоверение. - Я протянул ему свою карту. - Проверьте его на своем компьютере, потом вернете мне в кабинет командующего.
      - Т-так точно, адмирал.
      - И еще, шеф...
      - Д-да, адмирал?
      - Вы теперь младший сержант. Лишние плашки с петлиц должны исчезнуть прежде, чем вы вернете мне мое удостоверение. Ясно?
      - Э.., т-так точно, адмирал.
      Я зашагал по коридору дальше, отворил правую стеклянную дверь и оказался в новом вестибюле, еще более пышном, чем первый, если такое, конечно, возможно. На всех креслах и диванах лежали груды подушек шелковых, нежных пастельных расцветок, изысканно подобранных в безупречном женственном вкусе. Я немного познакомился с искусством оформления интерьера много лет назад, на этой самой базе, у одной из самых потрясающих женщин, которых знал в своей жизни - впрочем, она держала всю эту красоту у себя дома, где убранству и положено быть мягким и подобранным по цвету. Я стиснул зубы, переводя взгляд с дивана на диван. Клянусь бородой Вута! Военным людям положено убивать людей и крушить технику, а не нежиться на подушках пастельных расцветок.
      - Я могу вам чем-либо помочь? - послышался негромкий почтительный голос.
      Вздрогнув, я обернулся и только тут заметил высокого худощавого штатского, одетого в элегантный, хотя и несколько старомодный деловой костюм. Он сидел за изящного вида столом розового дерева, расположенным так, что войти в приемную, минуя его, было невозможно - ни дать ни взять удачно подобранная огневая позиция. Когда взгляд его упал на две мои звездочки, он встал и принял позу, которую можно было бы охарактеризовать как гражданский вариант стойки "смирно". У него был длинный аристократический нос и большие карие глаза, выглядывавшие из глубоких глазниц, к которым сбегались морщинки. Помимо этого лицо его отличали костлявые скулы и кустистые брови. Типичный директор похоронного агентства. Я прикинул, часто ли он улыбается, и решил, что не очень.
      - Так чем я могу вам помочь, адмирал Брим? - повторил он.
      - Как-то не расслышал вашего имени, - заметил я, протягивая ему руку.
      - Хатуэй Коттшелл, личный секретарь командующего, - сказал он, несколько нерешительно пожимая мне руку.
      - Вы хотели сказать, личный секретарь Саммерса, - поправил я его, выпустив наружу часть того гнева, что бурлил во мне, и тут же пожалев об этом.
      - Э.., можно сказать и так, - ответил Коттшелл, мгновенно уловивший мой намек.
      - Хорошо, - сказал я. - Можете временно продолжать исполнять свои обязанности. Насчет работы на постоянной основе посмотрим позже. - Я кивнул в сторону единственной двери, открывавшейся в приемную с противоположной от входа стороны. - Кабинет командующего?
      - Он самый, адмирал.
      - Где Саммерс?
      - В офицерском клубе, адмирал, - ответил Коттшелл. - Прощальный завтрак в узком кругу штабистов.
      - Вызовите его сюда, - приказал я, когда экс-шеф-сержант вернул мне мое удостоверение.
      - Адмирал?
      - Мне нужно, чтобы эта жалкая сухопутная крыса была здесь через пятнадцать циклов - прежде, чем я увижу кого-либо еще. Ясно?
      - Н-но н-не м-могу же я так просто оторвать адмирала...
      - Скажете ему, что это чрезвычайная ситуация. Поверьте мне, вы скажете ему чистую правду.
      - Т-так точно, господин адмирал.
      - Насколько я понимаю, начальник штаба тоже в клубе?
      - Э.., никак нет, господин адмирал. Его не пригласили. Занятно...
      - Почему не пригласили? - спросил я.
      - Не могу знать, господин адмирал.
      Ну как же, подумал я.
      - Где его кабинет?
      - Кабинет капитана Уильямса этажом выше.
      - Хорошо. После того как вызовете Саммерса, передайте Уильямсу, что я хочу видеть его здесь, в кабинете командующего, ровно через цикл после прихода Саммерса, когда бы это ни случилось. Ясно?
      - Э...так точно, господин адмирал.
      - Ах да... - добавил я. - И отмените все специальные мероприятия на базе, связанные с передачей командования, - смотры, парады и все такое прочее. Об этом я позабочусь сам, позже.
      - Так точно, господин адмирал. Никаких парадов.
      - Тогда за дело, - сказал я, проходя в кабинет Саммерса. Его убранство отличалось такой пышностью, что меня едва не стошнило. Я даже зажмурился на мгновение. Здесь можно было спать.., нет, лучше, заниматься любовью. Здесь можно было делать много чего, только не руководить военными операциями. Резко повернувшись, я ворвался обратно в приемную, где Коттшелл как раз разговаривал с кем-то по голофону.
      - Это Саммерс? - спросил я.
      - Это капитан Уильямс, господин адмирал. Он на проводе.
      - Очень хорошо. Саммерс едет?
      - Адмирал заверил меня, что приедет незамедлительно, господин адмирал.
      - Отлично. Тогда на время нашей с ним встречи я предлагаю вам отдохнуть и выпить кф'кесса. Только не слишком задерживайтесь. Не думаю, чтобы разговор с Саммерсом занял слишком много времени. Ясно?
      - Ясно, господин адмирал.
      - И последнее, - добавил я. - Прежде чем идти, выведите на свой дисплей ежедневные записи за последний месяц.
      - Ежедневные, господин адмирал?
      - Вот именно, ежедневные, - подтвердил я. - Дайте их мне и ступайте отдыхать.
      - Сейчас же, господин адмирал, - ответил он и забегал пальцами по клавиатуре, потом встал и вышел, похожий на высокое серое привидение.
      Я уселся за его стол и в ожидании Саммерса начал знакомиться с донесениями штаба, технической службы, наблюдателей и прочих.
      Приблизительно через тридцать циклов в дверь свирепо ворвался грузный контр-адмирал в парадной, белой с золотом, форме.
      - Что все это значит, Коттшелл? - рявкнул он через плечо, направляясь к своему кабинету.
      - Коттшелл вышел, - сказал я, поднимаясь из-за стола. Я сразу же ощутил, что мне придется приложить все свои усилия только для того, чтобы заставить себя говорить с этим типом.
      - А вы еще кто такой, тытьпобери?
      - Моя фамилия Брим.
      Саммерс застыл на месте, потом повернулся и уставился на мою фуражку. Его свинячьи глазки мне запомнились еще по Академии. В тот ужасный год, когда я был на первом курсе, он уже готовился к выпуску и играл более чем активную роль в попытках заставить меня уйти.
      До начала Первой Великой войны Флот был прибежищем отпрысков самых знатных и богатых семей Империи - таких как Саммерсы, владельцы преуспевающей корпорации "Саммерс и Винсент, Лтд.", занимавшейся разработкой полезных ископаемых на астероидах. Однако чудовищные потери первых лет войны заставили командование сделать доступ к образованию открытым, на конкурсной основе - после того, разумеется, как уломали или улестили всех оппонентов.
      Мне, грязному нищему карескрийцу, удалось прорваться на первый так называемый открытый курс, и за это меня ненавидели. Возможно, я и выстоял-то только ради того, чтобы доказать им, что и я на что-то гожусь...
      - Ну-ну, - произнес он с циничной ухмылкой. - Знаменитый змей Брим с Карескрии. А теперь к тому же еще и адмирал Брим. Как мило.
      - Пусть будет адмирал Брим, - согласился я, невольно хмурясь. - Иначе в этом кабинете не было бы ни одного адмирала, произведенного в этот ранг по заслугам.
      - Почему вы одеты не согласно моему приказу? - возмущенно спросил Саммерс; потом смысл моих слов дошел до него. - И что вы вообще хотите этим сказать?
      - Я хочу этим сказать, - ответил я, игнорируя его замечание насчет моей формы, - что жизненно важные зоны этой базы выглядят как дерьмо тухлое и никуда не годны. Если за все это отвечаете вы - а именно так я понял, значит, вы только делаете вид, что вы офицер. И командующий базой.
      Глаза Саммерса распахнулись широко-широко от удивления и ярости. Он открыл рот, чтобы сказать что-то, но я перебил его:
      - Где находились корабли дальнего патрулирования в момент прибытия моего конвоя?
      - Что?
      - Где, черт подери, находились патрульные корабли, когда прибыл наш конвой? - повторил я, кипя все сильнее.
      - Я не обязан отвечать на ваши дурацкие вопросы, Брим, - презрительно заявил Саммерс.
      - Так ли это? - спросил я, выходя из-за стола и подойдя к нему настолько близко, что нас разделял Какой-то ирал. - Повторяю еще раз, Саммерс. Где были патрульные корабли в момент прибытия моего конвоя?
      При том, что Саммерс был немалых размеров, моя внезапная вспышка обезоружила его. Много лет назад, в Академии, он имел вполне угрожающий вид, особенно для нищего первокурсника. Однако теперь весь его вес выродился в жир, и страха он внушал не больше, чем раздувшийся волдырь. Какое-то мгновение он колебался, потом принял обиженный вид.
      - Все корабли стояли на якоре в подземном убежище, как и положено.
      - Как положено? - не поверил я своим ушам. - Во время вражеского налета?
      - Орбитальные форты градгроутов достаточно защищают от нападения, объяснил он мне тем тоном, каким обращаются к сопливым кадетам.
      - Достаточно? Что, тытьподери, вы считаете "достаточным"?
      - Огнем орбитальных фортов сбито шесть из пятнадцати нападавших кораблей, а наши наземные батареи сбили еще два.
      - Сегодня ночью я потерял два корабля с экипажами. Это вряд ли случилось бы, если хотя бы часть наших кораблей отражала атаку! - прорычал я.
      - Вздор, - все так же презрительно отмахнулся Саммерс. - Потери могли быть гораздо выше в случае воздушных или космических боев. Кроме того, я обязан думать также и о городе.
      - Насколько я успел увидеть, вы не слишком-то много делали для того, чтобы защитить город.
      - Вот свидетельство того, как низко пал Флот, допустив в офицерские ряды грязных простолюдинов, - фыркнул Саммерс. - Людям вроде вас никогда не понять мирного образа мышления, вы живете только войной. - Он нахмурился и устремил в меня указательный палец; правда, ближе не подошел. - Обороняй я базу большими силами, и эти торондцы переключились бы на сам город.
      - Выходит, вы просто позволили этим жукидам открыть огонь по имперским кораблям?
      - Конечно, позволил, - оскорбленным тоном заявил Саммерс. - Я не намерен раздражать их более необходимого. И так от недели к неделе их налеты делаются все ожесточеннее. С какой стати жители Аталанты должны страдать от войны, которая так и так уже проиграна? - надменно спросил он. - Все жалкие останки нашей - Онрадовой - Империи остались в родной галактике одни-одинешеньки. Ну, Галактическая Федерация Содескийских Государств в свое время готова была нам помочь, но содескийцы и сами отражают нападение. Как мы вообще можем надеяться выстоять против Лиги Темных Звезд?
      - Матерь Вута! - вскричал я с наигранным удивлением. - Так вы все-таки заметили, что идет война?
      - Разумеется, заметил, Брим. Я просто подхожу к делу с реалистических позиций и делаю это осторожно. Что может поделать эта база против целого звездного королевства, такого как Торонд? Они ведь расположены совсем недалеко отсюда, знаете ли.
      - Я знаком с голокартами, - буркнул я.
      - Так что же вы тогда от меня ожидаете? Чтобы я спровоцировал массированный налет неприятеля на базу и на город?
      - Я ожидал от вас действий, достойных офицера Флота, Саммерс. Я ожидал от вас, что вы защитите мои корабли. Если бы вы следили за военными сводками, вы бы, возможно, заметили, что центр военных действий перемещается в этот сектор галактики, как бы вы ни пытались сдержать их. Негрол Трианский спит и видит всю Флюванну в руках своего жабеныша Ла-Карна - не только те ее планеты, что тот успел уже заграбастать. Он жаждет - и ему это просто необходимо - лишить нас последнего источника сырья для ходовых кристаллов. И он приложит все усилия к тому, чтобы ради этого вывести эту базу из строя - вместе с городом или без него, на это ему наплевать. Вот почему мне необходимы все до единого боевые корабли. И срочно. Вот почему мне нужна была нынче ночью ваша защита!
      - Ну, я ведь защитил вас, - заявил он с тем же презрительным смехом, за который я много лет назад так ненавидел его. - Что ж, ваш конвой заметно усилил базу, хоть вы и позволяете себе выказывать неудовольствие. И потом, - издевательски добавил он, - что вам до этих двух кораблей? Ваш-то личный цел и невредим, не так ли?
      Эти его слова стали последней каплей. Несмотря на его вес, я вздернул его за лацканы мундира и потряс в воздухе, как треплющий крысу терьер.
      - Ты трусливый убийца, вот ты кто, Саммерс! - взревел я, толкнув его в сторону кабинета. - Я хочу, чтобы тебя - и всего, что могло бы напоминать мне о тебе - не было в этом кабинете через метацикл. Ясно?
      - Да как вы смеете дотрагиваться до моего мундира? - пискнул Саммерс.
      - Это ты как смеешь носить эту форму, предатель? - рявкнул я, толкая его все дальше спиной вперед. - А теперь освободи этот кабинет от своего присутствия. У тебя на это уже меньше метацикла.
      - Вы сошли с ума! - взвыл Саммерс, пытаясь прорваться к голофону.
      - Я просто рассержен, - возразил я, отталкивая его от стола. - А теперь поторапливайся.
      - А если нет? - спросил Саммерс, собирая остатки своей былой напыщенности.
      Я молча расстегнул кобуру и достал из нее свой "Веннинг".
      - А если нет, - ответил я, - я своими руками убью тебя за подлое убийство моих людей из конвоя.
      - В-вы не посмеете! - взвизгнул Саммерс и снова бросился к голофону.
      Прежде чем он успел дотронуться до него, я выпалил четыре раза, расплавив к матери Вута голофон и край стола, на котором он стоял. Потом ради вящего эффекта - я превратил в головешки три стоявших у стола мягких вычурных кресла.
      Кабинет наполнился едким дымом. Саммерс съежился в углу, словно прячась от обезумевшего маньяка - впрочем, боюсь, в то мгновение я был весьма близок к этому.
      - Н-не убивайте меня, Б-брим! - всхлипнул он. С минуту я колебался, потом сунул бластер в кобуру.
      - В вашем распоряжении остаток метацикла на то, чтобы убраться отсюда, - произнес я уже спокойнее. - И чтоб даже следа вашего не осталось. Я не желаю, чтобы здесь что-то напоминало мне о вас - и о том, как низко может пасть офицер. - Я повернулся и, стиснув зубы, вышел из кабинета в поисках ближайшего автомата с кф'кессом.
      Найдя его, я налил себе чашку и сел за ближайший стол, но пить не стал, ибо нервы мои были на взводе и мне необходимо было успокоиться. В случае, если Саммерс все же встал бы в позу и остался в кабинете к моменту моего возвращения, я вполне мог исполнить свое обещание и укокошить его. И хотя я хотел, чтобы он верил в эту мою угрозу, поступить так на деле означало бы создать себе кучу проблем, совершенно лишних в то время, когда надо все силы бросить на восстановление боеспособности базы. Против меня работало не только время - а его у меня было даже меньше, чем меня предупреждали на Авалоне. Мне приходилось действовать в одиночку, не имея ни малейшего представления о том, насколько глубоко пустил здесь корни КМГС и на чью помощь я могу рассчитывать.
      Многое зависело от этого типа, Уильямса, моего начштаба. Если я понял верно, и они с Саммерсом не сошлись характерами - а в таком случае он мог попасть на этот пост только благодаря своим способностям, - значит, я могу положиться на него в том, что касается оперативной работы. Собственно, если он не полный бездарь, у меня не было другого выхода, кроме как положиться на него. Начальник штаба - связующее звено между командующим и начальниками служб: оперативной, технической, медицинской и прочих; если бы мне по какой-то причине пришлось действовать в обход его, я бы набил себе кучу мозолей на всех местах, занимаясь чужой работой в ущерб своей собственной.
      Покосившись на висевший на стене хроноиндикатор, я выждал еще пару геологических эпох, потом встал и направился обратно в свой кабинет узнать, что еще имеется для меня в запасе у судьбы.
      ***
      К моему несказанному удовольствию, этого жукида Саммерса не было видно, Коттшелл сидел за своим столом, а рядом с ним стоял невысокий, крепко сложенный флотский офицер. Последний был одет в обычную рабочую форму: темно-синий жилет со множеством карманов и кармашков, брюки такого же цвета, белую рубашку, черный галстук и черные башмаки звездолетчика на магнитных подковках. Четыре золотые ленты на рукавах обозначали его ранг. Ничего другого я заключить из его внешности не мог.
      - Капитан Джим Уильямс, начальник штаба, по вашему приказанию прибыл, господин адмирал, - доложил он, вытянувшись по стойке "смирно".
      - Вольно, капитан, - откликнулся я, вглядываясь ему в глаза в надежде прочитать в них, кто он и что собой представляет. - Рад, что вы пришли без промедления.
      Уильямс ответил мне совершенно лишенным улыбки взглядом. Теперь я обратил внимание на его округлые щеки, а также нос картошкой, настолько съехавший набок со своего законного места, что его, должно быть, ломали раз сто, не меньше. Вне всякого сомнения, это был тот еще прожженный тип, хотя собравшиеся у глаз морщинки выдавали, что основным и наиболее частым выражением лица его является все же улыбка. Не нужно было быть специалистом по ходовым системам, чтобы понять, что в последний раз эта улыбка имела место на лице только что.
      - Видите ли, меня мало что держало в моем кабинете, господин адмирал, - ответил он. - Коттшелл, возможно, уже рассказал вам, что с тех пор как я здесь, я, можно сказать, не у дел.
      - У Коттшелла не было возможности рассказать о чем-либо, - сказал я, и ему это не предлагалось. Так что давайте-ка завалимся в мой новый кабинет, и вы просветите меня насчет того, что у вас здесь творится.
      - То, что вы услышите, - предупредил меня Уильямс, когда мы направились к двери в кабинет командующего, - может вам не понравиться. Он замер и нахмурился. - Э.., адмирал, - заметил он. - Уж не дымом ли пахнет?
      - Верно, - ответил я как мог небрежнее, отворяя дверь в кабинет. Ничего страшного. Просто мы с Саммерсом не совсем друг другу понравились.
      - Э.., ясно, - сказал он, следом за мной проходя внутрь. Кабинет выглядел так, будто в нем разыгралось одно из содескийских наземных сражений. Не говоря уже о трех обугленных креслах и обгоревшем ковре вокруг них, стол, на потемневшем углу которого до сих пор красовался бесформенной массой расплавленный голофон, был тщательно выпотрошен. Весь пол был усеян бумагами. Большая часть картин со стен тоже исчезла, оставив от себя только чистые прямоугольники на слегка закопченной стене.
      - Вут и его матушка! - вполголоса восхитился Уильямс. - Э.., надеюсь, вы с Саммерсом не слишком фатально не понравились друг другу?
      Я взял два уцелевших кресла и поставил их лицом друг к другу.
      - Садитесь, начштаба, - сказал я. - Мне почему-то кажется, что вам положение дел на базе нравится не больше моего.
      - Вы не ошибаетесь, адмирал, - ответил он. Похоже, парню пришлось здесь при Саммерсе нелегко. - Но я несу полную ответственность за то, что вы видите здесь, включая ответственность за то, что мне, как я ни пытался, не удалось противостоять приказам Саммерса - ни открыто, ни за его спиной.
      - Я вам верю, - сказал я. - Я хочу задать вам кучу неприятных вопросов и не хочу от вас никаких уверток, ибо лично проверю все то, что вы мне расскажете. После этого мне хотелось бы услышать, как нам исправить положение в минимально возможный срок - и чем я мог бы помочь вам в этом.
      Уильямс внимательно посмотрел на меня, потом на мгновение зажмурился.
      - Мне кажется, - сказал он со слабой улыбкой, - что меня наконец-то выпустили из здешней выгребной ямы. Что ж, адмирал, начнем. Я долго ждал этого момента...
      ***
      Остаток дня мы с Уильямсом провели за разговором. Где-то в районе полудня Коттшелл принес нам сандвичи, а ближе к вечеру накрыл на остатках саммерсова стола более обстоятельный обед. К концу вечерней вахты я окончательно убедился в том, что Уильямс может оставаться моим начштаба столько, сколько пожелает. За время нашего разговора он не раз и не два пытался восстановить в моих глазах репутацию своих подчиненных: я услышал о сотнях попыток, предпринимавшихся на всех уровнях, обойти Саммерса и его приспешников - и все эти попытки неизменно заканчивались взысканиями и даже арестом и гауптвахтой. Разумеется, мои вопросы и ответы на них подтвердили ряд моих прежних подозрений насчет оперативной, технической и летной служб, каждой из которых заправляли закадычные дружки и бывшие однокашники контр-адмирала Имперского Флота У. Гротона Саммерса, все как один активисты Комитета Межгалактического Согласия. Конечно, мощь КМГС со времен Битвы за Авалон была уже не та, что в межвоенные годы, и большая часть самых активных его сторонников ушла теперь в подполье. Однако эта зараза - где по глупости, а где и по злому умыслу - продолжала еще разъедать часть нашего военного аппарата и, как видно было на примере Саммерса, все еще представляла собой значительную угрозу Империи.
      Наконец - уже ближе к середине ночной вахты - я посмотрел на своего усталого начштаба и решил, что теперь полностью понимаю его: кто он есть и чего он хочет.
      - Значит, таков разработанный вами план? - спросил я.
      - Вот именно, адмирал, - кивнул он.
      - Что ж, исчерпывающе, - заметил я, разливая по кружкам остаток кф'кесса из термоса. - Похоже, вы давно над ним трудились.
      - С того самого дня, как Саммерс укатал меня на губу на неделю, ухмыльнулся Уильямс. - Вот я и решил тогда: не может такой отстой длиться до бесконечности, так что, когда все это пройдет, мне лучше быть наготове на случай, если найдется кто-нибудь, кому это будет интересно выслушать.
      Я кивнул.
      - И как, показался я вам заинтересованным слушателем?
      - На мой взгляд, весьма, адмирал, - ответил он. - Скажите только слово, и я приведу все это в действие - сейчас же.
      - Это многих удивит, - заметил я. - Вы уверены, что те, кого вы предлагаете назначить на места КМГСовцев, справятся с новыми обязанностями?
      - Вы сами видели их досье, адмирал, - сказал Уильямс. - Или вас что-то в них смущает? Я сдался.
      - Нет, - согласился я. - Ничего такого.
      - Вот и хорошо, - улыбнулся Уильямс. - Я провел уйму времени, подбирая эти кандидатуры. - Он похлопал по небольшому дисплею, который принес нам Коттшелл. - На этих людей я готов поставить весь остаток своей карьеры. А я еще не собираюсь в отставку.
      Я кивнул.
      - Что вы планируете сделать с людьми, от которых мы избавляемся?
      - Они обладают властью, эти жукиды, - вздохнул он. - Лучше всего было бы предложить им льготный билет домой - если они согласятся убраться без шума. Ну а для любителей пошуметь всегда есть гауптвахта.
      Это решение пришлось мне по душе.
      - А что с остальными? - спросил я. - С теми, кто бездельничает, начиная с утренней вахты? Как вы думаете справляться с ними?
      - Просто жестким руководством, - сказал Уильямс. - Поймите, мы здесь все до одного на этой базе заслуживаем трибунала хотя бы за то, что не смогли ничего поделать с Саммерсом. И ведь никто из нас не был глуп настолько, чтобы не видеть, что происходит. Мы все в ответе за ту задницу, в которой оказались, так что теперь нам всем придется пупок рвать, чтобы вылезти оттуда. Тут ведь как: или человек с нами, или ему не место на Флоте. Все просто. Людям довольно будет ясных приказов.
      Большая часть из них - профессионалы, и им то, что творится здесь, так же не по душе, как вам или мне. Если они поймут, какой работы от них ждут, они ее выполнят. Клянусь бородой Вута, адмирал, они сделают ее в наилучшем виде. Вы же знаете Синих Курток.
      Собственно, именно поэтому план Уильямса звучал так обещающе. По сути своей он основывался на людях и на том профессионализме, на котором держался весь наш Имперский Флот.
      - Капитан, - сказал я. - Вам еще чертову кучу грязи разгребать до начала утренней вахты. Есть еще что-нибудь, чем я мог бы помочь вам?
      Уильямс ухмыльнулся.
      - Только ваш приказ приниматься за работу, адмирал.
      - Считайте, что вы его получили.
      - Раз так, адмирал, с вашего позволения я вернусь к себе. Если уж разгребать дерьмо, так лучше не откладывая. Для кой-какой работы полночь лучшее время. Если удача будет сопутствовать нам, утром, по дороге на службу, вы уже увидите хотя бы некоторые изменения.
      - Обязательно посмотрю, - заверил я, провожая его в вестибюль. Коттшелл спал за своим столом, уронив голову на руки. - Похоже, не одни мы припозднились сегодня, - добавил я.
      - Старина Хатуэй - мужик что надо, - заметил Уильямс, посмотрев на меня в упор. - Никому из нас даже не представить себе, каково ему пришлось, работая на Саммерса. Адмирал не особенно церемонился с теми, кто находился в его власти.
      - Об этом я как-то не думал, - сказал я, невольно вздрогнув.
      - Коттшелл ни за что не признается в этом, - продолжал Уильямс. - В своем роде он тоже стреляный воробей. И если уж кто-то и знает все входы и выходы этой базы и как подобрать к ним ключ - так это он.
      - Я рад, что вы мне это сказали, - вздохнул я, мысленно отвесив себе плюху.
      - Мне так показалось, что вам это будет интересно, - кивнул он, напяливая остроконечную форменную шапку с одним пояском из золотых дубовых листьев. - Если что, я буду у себя, адмирал, - не стесняйтесь беспокоить. С этими словами он повернулся и, тихо ступая, миновал стол Коттшелла и вышел в коридор.
      На полметацикла я вернулся в свой кабинет и по портативному голофону связался с командирами моих квадов - так, на всякий случай. Они были готовы. Потом я тихо подошел к столу Коттшелла и осторожно тронул его за плечо.
      - П-простите, господин адмирал, - пробормотал он, сонно помотав головой. - Я, должно быть, задремал.
      - Вам не за что извиняться, - возразил я. - Во всяком случае, я не вижу за вами никакого греха. Напротив, я рад, что вы здесь. Хотя вы вовсе не обязаны задерживаться так поздно.
      Коттшелл поправил съехавший на сторону старомодный галстук и пожал плечами.
      - Нет, господин адмирал, в этом вы ошибаетесь. Это моя обязанность.
      Решение пришло ко мне как-то само собой; я надеялся только, что оно не запоздало.
      - Мистер Коттшелл, - сказал я. - Возможно ли такое, чтобы моя утренняя реплика насчет личного секретаря адмирала Саммерса прошла мимо ваших ушей?
      Коттшелл улыбнулся.
      - Я полагаю, адмирал, что я ее не расслышал как следует.
      - Спасибо, - вздохнул я. - Если вы останетесь, я постараюсь свести подобные оплошности к минимуму - даже если буду пребывать в сильном раздражении, как это было утром.
      - Я буду рад остаться на службе, адмирал, - снова улыбнулся Коттшелл.
      - Тогда я благодарен вам вдвойне, - сказал я. - И зовите меня Вилф.
      Лицо Коттшелла просветлело.
      - Благодарю вас, э... Вилф, - произнес он, крепко пожимая мне руку. Я приложу все усилия, чтобы вы не пожалели о своем решении.
      - Начали вы уже неплохо, - ответил я. - А на сегодня давайте-ка закругляться. Только перед уходом пошлите кого-нибудь прибрать бардак в моем, так сказать, кабинете. Потом... Потом я хочу поговорить со всеми офицерами базы - без исключения. Пусть это будет три ноль-ноль утренней вахты - согласуйте это с Уильямсом. Что дальше - решим по обстоятельствам. Идет?
      - Отлично, адмирал.., э... Вилф, - отозвался он. - День, похоже, будет не менее хлопотный. Буду ждать его с нетерпением.
      - Я тоже, - сказал я, хотя сам не был так уж уверен в том, что говорю правду...
      Глава 2
      КОГДА ТЫ В МЕНЬШИНСТВЕ
      16 - 31 гептада 52014 г.
      БАЗА ИМПЕРСКОГО ФЛОТА, АТАЛАНТА, ГАДОР-ГЕЛИК
      Той ночью мне удалось соснуть только на неполный метацикл. Сразу поел.; начала утренней вахты меня разбудили бой колоколов, вой сирен.., и жуткий, сотрясающий землю грохот скорострельных разлагателей. Втиснувшись в боевой скафандр, я выскочил в коридор и через рвущуюся мне навстречу в укрытие перепуганную толпу пробился к выходу. Когда я прыгнул в заиндевевшее - чертов местный холод! - седло своего гравицикла и запустил генератор, нападающие уже миновали заградительный огонь орбитальных фортов. На полной скорости я погнал машину к лифту подземного ангара.
      Спустившись в пещеру, я даже не дождался, пока створки лифта разойдутся окончательно, и сразу же направил гравицикл по захламленному причалу туда, где были ошвартованы наши "Огни". Как мы и договорились с их командирами накануне, экипажи находились на борту, на боевых постах, генераторы грохотали на холостом ходу, а швартовы были готовы к немедленной отдаче.
      - Отдать концы! - рявкнул я вахтенному, ныряя в люк своего "Огня" и захлопывая его за собой, едва успев отпихнуть ногой трап.
      - Идем на перехват, адмирал? - с довольной ухмылкой спросил меня старший канонир, когда я, перепрыгивая через две ступеньки, взлетел на мостик.
      - Еще как идем! - крикнул я через плечо.
      - Все находятся на местах, адмирал, и готовы к старту, - доложил Толберт с пульта управления огнем. Над моим командирским пультом уже материализовалось три круглых голографических дисплея. Я натянул ранец спасательного пузыря и плюхнулся в свое кресло.
      - Красный два к старту готов, адмирал, - доложил Харрис.
      - Красный три готов, адмирал, - эхом отозвался Кимпль.
      - Красный четыре, адмирал, - буркнул Белл, вообще избегавший лишних слов.
      Я пристегнул ремни и наскоро пробежал взглядом по пульту - времени на полную проверку у меня не было. Большая часть индикаторов светилась зеленым, а - Вут свидетель - в те первые годы Второй войны мне редко доводилось летать на полностью исправных "Огнях".
      - Порядок, - передал я трем своим рулевым. - Красный один тоже готов. Выруливаем! - Я щелкнул тумблером внутренней связи. - Отдать носовые и кормовые, живо!
      Четыре зеленых силовых луча, связывавших "Звездный Огонь" с оптическими клюзами на причале, разом погасли, и я осторожно, на минимальных оборотах генераторов, вывел свой "Огонь" в центральный канал. Три остальных корабля моего квада следовали в тесном строю за мной, не зажигая габаритных огней. Я ощущал, как впрыскивается в мою кровь адреналин, учащая биение пульса - как всегда перед боевым вылетом.
      - Приготовиться к переходу на искусственную гравитацию! - скомандовал я, щелкнул тумблером и сразу же - как всегда - едва не расстался с содержимым своего желудка. Усилием воли вернув его на положенное место, я сосредоточился на следующей по очередности задаче: массивных створках ворот, все еще наглухо закрывавших выход из подземного ангара. Я ожидал этого. Уильямс физически не мог поменять положение вещей так быстро.
      Я набрал на пульте код вахтенного офицера на выходе - специально выучил его накануне на случай подобной оказии. На дисплее появилось перепуганное лицо дежурного коммандера.
      - Открыть ворота, коммандер! - рявкнул я, стараясь тем не менее держать себя по возможности в руках. - На нас напали!
      - Полученные мною приказы гласят, чтобы при налетах противника ворота оставались закрытыми, - упрямо возразил коммандер.
      - Кто отдавал эти приказы?
      - Капитан Харпер, начальник технической службы.
      - Фамилия Брим вам что-нибудь говорит? - спросил я, заставляя себя хотя бы внешне успокоиться. Все было готово к бою, все гормоны уже бурлили в крови, так что в том, что мне хотелось укокошить этого жукида, не было ничего неестественного.
      - Адмирал Брим? Новый командующий базой?
      - Вот именно, коммандер, - сказал я. - А теперь вот что: приказы Саммерса отменяются, а вы, мистер, откроете ворота - и немедленно!
      - Прошу прощения, адмирал. Для отмены предыдущего приказа мне необходимо подтверждение в письменной форме.
      Я кивнул. Я уже видел мысленно этого ублюдка, подвешенного к воротам за яйца, если только Уильямс не избавится от него прежде.
      - Что ж, коммандер, решайте, - рявкнул я. - Чтобы взлететь, мне придется взорвать эти ворота к чертовой матери. Вы уверены, что хотите, чтобы я сделал это?
      - Откуда м-мне знать, ч-что вы адмирал Брим?
      - Пока что неоткуда, - согласился я, заметив маленькую будочку справа от ворот; из единственного окошка ее струился свет. - Кстати.., не ваш ли это пост справа от створок?
      - Мой, - последовал ответ. - И не вздумайте ломиться ко мне, это вам не поможет. Я вас просто не пущу.
      - Отлично, - ответил я, наконец-то Совладав со своим гневом - этот жалкий жукид был просто сопливым мальчишкой, а не настоящим звездолетчиком. - Правда, - добавил я, - вы, возможно, сами предпочтете покинуть помещение. Не думаю, чтобы вам захотелось оставаться так близко от зоны поражения, когда мы разрядим в ворота свои четыресташестимиллиираловые разлагатели.
      - Чечетыресташестимиллиираловые? - поперхнулся он. - Вы намерены...
      - Открыть огонь, - мягко подтвердил я. - По воротам. Не сомневаюсь, вам известно, что эти разлагатели предназначены для использования в открытом космосе, так что взрывная волна и температура от разрыва в замкнутом помещении вроде этого будут особенно разрушительны. - Я включил посадочные огни, ярко высветив цель.
      На лице коммандера появилось странное выражение.
      - Пресвятая матерь Вута! - ахнул он неожиданно высоким голосом. - Но вы же не... Ведь нет?
      - У вас три тика на то, чтобы покинуть опасную зону! - рявкнул я, добавив оборотов генераторам. - Или открывайте ворота - или нет. Решайте сами. Так или иначе, мы взлетим! - Не отрываясь от дисплея связи, я щелкнул тумблером внутренней связи. - Старший канонир! - вызвал я Толберта.
      - Я, адмирал!
      - Толберт, по моей команде открывайте огонь по воротам! - рявкнул я, выводя генераторы на взлетный режим. "Звездный Огонь" вздрогнул и устремился вперед по каналу.
      ***
      Небо над Аталантой было безоблачным, и город лежал под нами во всей своей красе - широко раскинувшийся порт, десять каналов, сомкнувшихся правильными окружностями вокруг городского холма, и все это заливалось ярким светом двух самых ярких лун Гелика, Монкрифа и Лакура. Я покосился на альтиметр: высота 280 000 иралов и продолжает стремительно расти. Даже с ограничениями, вызванными переделками для перегона по дальнему маршруту, "Звездные Огни" оставались потрясающими перехватчиками.
      - Эгей! - послышался из динамика голос Кимпля. - Множество целей в синем секторе, в зените.
      - Понял, - откликнулся я и повернулся к Толберту. - Роб, - сказал я. Открывай огонь по своему усмотрению.
      Сидевший за моей спиной Толберт управлял огнем единственного разлагателя нижней башни и двух - верхней. Пока нам ничего не оставалось, как использовать лишь половину из двенадцати 406-миллиираловых разлагателей "Огня", если дело дойдет до боя. Впрочем, к этому времени я не сомневался уже, что его нам не избежать.
      - Есть стрелять по усмотрению, - отозвался Толберт немного напряженным голосом. Я знал, что ему не приходилось еще бывать в настоящем бою, и надеялся только, что он быстро справится со своей неуверенностью. При нашей нехватке сил каждому приходилось держаться ветераном.
      Я включил питание своего прицела и запустил программу проверки трех носовых разлагателей, огнем которых управлял я. Индикаторы готовности всех трех засветились зеленым светом.
      - Красные, приготовиться, - передал я, следя за приближающимся противником. - Приготовиться отвернуть влево! - Я заложил неглубокий левый вираж и посмотрел на верхние гиперэкраны. Из стены заградительного огня градгроутских фортов вынырнула группа из двадцати примерно кораблей. Они шли иралах в 30 000 выше нашей маленькой эскадрильи. На таком расстоянии я не мог еще определить их типа, но предполагал увидеть "Дампьеры ДА-79" или последние "Ойггайпы-912". Во всяком случае, это были торондцы - их эскадрильи заполнили уже полнеба. Повинуясь интуиции, я потуже затянул ремни, пригнулся и переключил рулевое управление в режим "высокая чувствительность". Мы сильно уступали в численности, но я, во всяком случае, был полностью готов к бою и чувствовал себя на все сто. К моменту, когда огонь градгроутских фортов стих, мои мышцы напряглись от возбуждения еще сильнее. Сегодняшний бой будет протекать вплотную к поверхности планеты на околосветовых скоростях. Для любого рулевого это серьезное испытание его способностей. При сверхсветовых скоростях слишком многое зависит от характеристик корабля, однако в нынешней ситуации бой превращался в поединок экипажей. Я улыбнулся - вся моя нервозность сменилась ровным, лишенным эмоций спокойствием. Я был готов. По левому борту от меня Мат Харрис придвинул свой "Огонь" ближе к моему левому понтону. Чуть выше и правее меня Кимпль с Беллом тоже сблизились.
      Я повел свой корабль вверх по широкой спирали. Вот оно! Первая группа из десятка торондцев рассыпалась веером и нырнула нам навстречу.
      - Отворот влево и вверх! - скомандовал я и двинул газ до отказа вперед. "Звездный Огонь" откликнулся на это как породистый конь, взбрыкнув и до боли притиснув нас к спинкам кресел.
      Первая волна нападавших состояла из "Ойггайпов" - возможно, лучших боевых кораблей из всех, построенных торондцами. Они почти не уступали кораблям облачников, но разница все же ощущалась. Мой "Огонь" поднимался почти вертикально шутихой на огненно-зеленом хвосте гравитационного выхлопа. Первая цепочка вражеских кораблей уже пикировала на Аталанту, не подозревая о нашем приближении, и тут мы свалились им на хвост.
      Похоже, эти кретины не включали своих систем предупреждения - а может быть, они просто не давали себе труда смотреть на их индикаторы. Я одернул себя, напомнив, что они все равно опасны и что подавляющее превосходство в огневой мощи остается на их стороне.
      Сблизившись с первыми "Ойггайпами" на дистанцию огня, я дал залп по их ведущему, и фюзеляж его осветился вспышками прямых попаданий. Сюрприз! Когда мы проносились мимо, Толберт успел изрешетить его выстрелами башенных орудий, и тот отвалил в сторону, оставляя за собой шлейф радиационного пожара.
      Два других "Ойггайпа", наконец заметив нас, заложили крутой вираж, заходя мне в лоб, и их 326-миллиира-ловые орудия "Бредо-САФАТ" выплюнули длинные сияющие щупальца плазмы, промелькнувшие прямо под нашими понтонами. С моего мостика казалось, будто все небо заполнено кораблями, по большей части с опознавательными знаками Торонда: черные треугольники в окантовке из широкой желтой полосы.
      Зато мы не испытывали недостатка в целях! Их было так много, что я скорее ощущал их массу, нежели видел их конкретные очертания в этом водовороте. Только время от времени мой взгляд все-таки выделял одного из них.
      Как это случилось сейчас.
      На этот раз это оказался "Дампьер", круживший в стороне от схватки, пока его рулевой высматривал цель. Я невольно ухмыльнулся: внезапность и малое число все еще работали на нас, и это дорого обходилось торондцам. Я поймал "Дампьера" в рамку своего прицела, но тут Толберт выпалил в другую группу "Ойггайпов".
      Даже самый безалаберный торондец не смог бы не заметить этого. И он заметил. Он заложил крутой вираж, потом сделал попытку уйти на форсаже в открытый космос. Однако в спешке он забыл все правила управления гравитацией, не дав своим силовым блокам времени перестроиться для такого маневра. Тяжелая машина вдруг завертелась кувырком, потеряв управление, и тут Толберт не сплоховал. Мы с ним разрядили все шесть наших разлагателей одновременно, и цепочка разрывов прошлась по фюзеляжу "Дампьера" от носа до дюз. Он содрогнулся и начал распадаться на части. Гиперэкраны его мостика разлетелись мелкими осколками. В следующее мгновение его машинное отделение и дюзы исчезли в ослепительной вспышке - белом, красноватом по краям огненном шаре, от которого разлетались во все стороны раскаленные обломки. Чтобы избежать столкновения, мне пришлось заложить крутой вираж, и я успел еще увидеть, как его носовая часть, оставляя за собой шлейф радиационного пожара, огненной кометой падает в океан. Ни одного спасательного пузыря за ним не осталось.
      Все это заняло не больше пары тиков - а торондцев еще оставалось более чем достаточно! Справа по борту один из наших "Огней" оторвался от строя, устремляясь за другим "Ойггайпом". Отразив несколько скоротечных атак, я спикировал за ним, чтобы прикрыть его. "Звездный Огонь" открыл стрельбу: шесть пульсирующих, сияющих пучков смертоносной энергии устремилось от него к вражескому кораблю. И в то же самое мгновение над моими гиперэкранами мелькнула тень. Я поднял взгляд - меньше чем в ста иралах над нами прошел раскаленным метеором "Дампьер". Он промахнулся по нам, но теперь заходил на новую цель.
      Я инстинктивно убавил тягу генераторов, чуть довернул корабль, поймав "Дампьер" в прицел, и практически в упор открыл огонь из трех своих разлагателей, влепив заряд плазмы прямо перед его силовыми камерами. "Дампьер" дернулся, отчаянно вильнул влево, а потом фюзеляж его, рассыпав фонтаны искр, развалился пополам и почти сразу же остался у нас за кормой.
      Я едва успел оправиться от этого сюрприза, как мне на хвост сели целых шесть "Дампьеров", окруженных нимбами белых гравитационных выхлопов. Они неслись на меня полным ходом. Пока Толберт отстреливался от них из башенных разлагателей, я вел свою машину, повинуясь исключительно инстинкту. Сначала я двинул сектор газа вперед до риски "БОЕВОЙ ФОРСАЖ", потом назад, на "НОРМАТИВНАЯ ТЯГА", потом снова вперед до отказа до "АВАРИЙНЫЙ ФОРСАЖ". За всю свою жизнь я пользовался этим приемом всего несколько раз, но каждый раз с потрясающим результатом. И он не замедлил последовать. Мой "Огонь" устремился вперед с оглушительным ревом гравигенераторов, от которого содрогнулась несущая конструкция корабля. Как ни старалась гравитационная система, чувство было такое, будто меня размазали по спинке кресла. За считанные тики времени я удвоил скорость, оставив преследователей позади так резко, словно они разом налетели на невидимую стену. Ф-фу, наша жизнь действительно висела на волоске...
      БАЦ! Корабль отчаянно дернулся, потом завалился влево так, словно в него врезался крупный метеор. Из динамика внутренней связи послышался чей-то захлебывающийся вскрик, оборванный вторым попаданием.
      Ослепительные взрывы где-то прямо передо мной отшвырнули меня назад, едва не порвав привязные ремни. Уши пронзило острой болью, когда мостик разгерметизировался, и я инстинктивно попытался закрыть лицо руками.., вот только левое плечо отказывалось меня слушаться. Хорошо хоть, оно пока не болело. Мой боевой скафандр с шипением загерметизировал пробоину, из которой вырвалось облачко замерзших кристалликов крови - моей крови!
      Я попытался дотянуться до ручек управления, но меня снова ослепила боль. Я скосил глаза - у меня из плеча торчал острый обломок обшивки и левая рука наотрез отказывалась повиноваться. Я ощущал только, как струится из раны в скафандр горячая кровь, накапливаясь в левой перчатке. Чего я не знал пока - так это того, сколько еще времени пройдет, прежде чем потеря крови начнет сказываться. Стиснув зубы, вися вниз головой - забарахлила система искусственной гравитации, - я постарался не обращать внимания на боль, снова потянулся вперед - рука, казалось, весила мильстоун! - и на этот раз мне все же удалось дотянуться до пульта. Точнее, до того, что от него осталось. Какой-то разбитый индикатор свисал на проводе, и из-за него бойко сыпались искры, отдаваясь в моем шлемофоне треском статических разрядов. Впрочем, генераторы продолжали работать - по крайней мере какая-то часть их, - но и их мощности хватало только на то, чтобы не дать нам упасть. Я попробовал порулить, и корабль неохотно, но отозвался на мои движения.
      Вспотев от боли и напряжения, я как-то сумел выровнять его, после чего осмелился оглянуться. Все были целы и невредимы, хотя смотрели на меня так, словно увидели привидение. Внутренняя связь не работала - по меньшей мере у меня в шлеме; похоже, основная часть разрушений пришлась на мой пульт. Принимать решения приходилось быстро - и это при полном отсутствии информации. Негоже колебаться, пока торондцы палят во все, что движется. Над головой блеснула вспышка, и мимо нас промелькнул, направляясь к поверхности планеты, рой полыхающих радиационным пожаром обломков. За ними осталось только два или три спасательных пузыря - почти весь экипаж погиб. "Огонь" или "Дампьер"?
      К счастью для нас, торондцы вдруг решили, что с них довольно, и начали уходить обратно, в звездное небо. Самое время было идти на посадку, пока у меня оставалась еще возможность совершить ее на собственных генераторах. Одному Вуту было известно, куда делись остальные три моих корабля. Несколько циклов ушло у меня на то, чтобы снизиться и найти место для посадки, но и за это недолгое время я успел несколько раз отрубиться от потери крови. Спустившись до десяти тысяч иралов, я разглядел на горизонте городской холм Аталанты. Зрелище было отрадное, но тут то, что осталось от моих генераторов, взревело нехорошим голосом и в выхлопе дюз сначала возникли фонтаны искр, а потом и длинный тонкий язык радиационного пожара. Похоже, занялся сам корпус корабля. Дрянь дело. Я потянулся к блоку выключателей установок N-излучения в кормовой части корабля, но прежде чем я успел дотронуться до них, они вспыхнули желтым светом, докладывая о включении. Карен Келли, мой бортмеханик, успела сделать это раньше меня. Она же включила резервную систему внутренней связи:
      - Радиационный пожар! Радиационный пожар в машинных отделениях! Аварийная бригада - быстро к месту аварии! - Тем временем огонь слегка притих, но тут же появился снова. По меньшей мере одно из двух машинных отделений получило прямое попадание! Это уже было слишком рискованна. Необходимо было спасать людей.
      - Отставить аварийную бригаду! - рявкнул я. - Говорит капитан: экипажу немедленно покинуть борт! - Я покосился на навигационный дисплей. Ближайшая суша в красном секторе, в трехстах кленетах. - Я оглянулся на тех, кто сидел за моей спиной на мостике, и дернулся от жгучей боли в плече. Они испуганно смотрели на меня. - Вон отсюда, тытьподери! - взревел я. - Все должны знать, как пользоваться спасательными пузырями. Кто-нибудь подберет вас в течение метацикла.
      Никто не пошевелился.
      - ВОН!
      Они вскочили и бросились с мостика. Вскоре за кормой мелькнули и тут же скрылись позади четырнадцать спасательных пузырей.
      Я связался с Аталантой, вызвав спасательную флотилию, и они дали мне курс на базу. Что ж, хорошо... Если мне только удастся до нее дотянуть. Еще через десять мучительных циклов, на протяжении которых я терял сознание, снова приходил в него, а диспетчеры заботливыми наседками опекали мой израненный "Огонь", я наконец завел его на посадку. Два зеленых огня в створе полосы разрешали мне аварийное приводнение. Теперь мне предстояло принять решение. Выбрасываться ли мне, оставив "Огонь" превращаться в груду металлолома? Или все-таки попробовать посадить его? В последнем случае корабль, возможно, удастся восстановить, что в нынешней ситуации неоценимо. Увы, результатом посадки могла стать все та же груда металлолома, только на этот раз я буду внутри...
      Выбрасываться было бы унизительно. Однако еще сильнее этого было обычное для уважающего себя рулевого нежелание жертвовать машиной - тем более что мне уже удалось дотащить ее почти до дома.
      Продолжая снижаться, я попробовал оценить ситуацию. Ходовые машины практически не работали - вот, значит, что горело. Гравигенераторы тоже держали еле-еле. Все же мы продолжали лететь на высоте какой-то тысячи иралов, и рулевые генераторы продолжали исправно работать.
      Я прошел над базой, и тут меня окликнул один из диспетчеров.
      - Пожар усиливается, адмирал. Вам нужно срочно что-то предпринимать.
      Еще бы. В довершение всего Гравигенераторы вырубались все чаще - и я ничего не мог поделать с этим, поскольку у меня не было приборов.
      - Эф-эй триста тридцать семь, приводняюсь, - заверил я их. Возможно, голос мой звучал не слишком ровно - хвала Вуту, видеосвязь не работала, а то бы я напугал их до смерти. Усилием воли удерживая себя в сознании, я довольно осторожно снизился, довернул на вектор, потом щелкнул рычажком натяжения привязных ремней на "МАКСИМУМ" и коснулся воды в то самое мгновение, когда оба гравигенератора смолкли как обрезанные.
      Я окончательно потерял управление. Ужасный грохот.., фонтаны воды по обе стороны от корпуса.., хаос. Казалось, ремни вот-вот порвутся - в какое-то мгновение я даже жалел, что они не делают этого! Пропрыгав примерно с кленет по волнам, корабль остановился, покачиваясь и кренясь на правый борт, но все же целый - если не считать едкого черного дыма, который начал наполнять мостик. Я отстегнулся, выбрался из кресла, и тут палуба ушла у меня из-под ног и я со стуком ударился шлемом об ее настил.
      Последней моей мыслью перед тем, как окончательно потерять сознание, было воспоминание о поспешном взлете и о том, как быстро, оказывается, могут открываться эти чертовы ворота. Впрочем, тогда мне было уже не до размышлений о том, какими техническими средствами это достигалось: в момент, когда мы миновали ворота, мой "Огонь" оторвался от воды на добрых сорок иралов, а за мной в плотном строю шли еще три перехватчика...
      ***
      Надо мной возвышалась, оседлав меня, обнаженная женщина с запрокинутой в экстазе головой, с распущенными волосами до пояса - самая прекрасная женщина. Даже не верилось, что она может быть со мной вот так. Широко расставленные глаза крепко зажмурены.., длинные ресницы.., чуть вздернутый нос.., гладкая кожа... Она прекрасна, прекрасна! Руки на бедрах, нижняя губы прикушена, она все учащает ритм... Еще.., вот.., вот оно! Мы кончили одновременно. Большие округлые груди вздымаются в такт частому дыханию. Рот приоткрылся. Щеки пылают. Мы оба вспотели. Она издает долгий животный стон.
      Какая боль...
      - Кажется, он приходит в сознание. - Мужской голос? Откуда боль? Снова чернота...
      - На волосок от смерти. Потерял уйму крови. - Другой голос. Уильямс? Боль...
      Лица, растворяющиеся в дымке...
      - ..крепче, чем вам кажется. Он выкарабкается. - Ее голос! Боль...
      - Нет! Не уходи! Еще немножко!
      - Что это? Он пытается говорить. - Первый мужской голос. Боль.
      - Мне лучше уйти. - Снова ее голос. Боль.
      - Именем Вута, не уходи - кричу я. - Не сейчас!
      - Вам больно, адмирал? - Снова первый мужской голос. Боль.
      - Где она, тытьподери вас всех?
      - Адмирал? - Боль.
      Ушла...
      Боль все не прекращалась. В голове стоял звон, но зрение прояснилось немного. Сверху вниз на меня смотрел мужчина докторской наружности, вытиравший пот с моего лба. Стерильный белый потолок, яркий свет. Запах антисептиков. Госпиталь!
      Я сделал попытку пошевелиться и не смог. Болело все тело. Все же мне удалось слегка повернуть голову - Вут подери, ожоги! Я скосил глаза. Меня явно держали в медицинском автомате. Левое плечо полностью скрывалось под слоем прототкани.
      - Ну вот, почти все. Как вы себя чувствуете, адмирал?
      - Просто ЗАМ-мечательно, доктор.
      - Вот так лучше, верно, сэр?
      Он производил впечатление ужасно молодого, симпатичного; его отличали светлые волосы, голубые глаза, узкое породистое лицо и до ужаса аристократичный нос. Он заметно нервничал. У меня мелькнула вялая мысль, не из саммерсовых ли он КМГСовцев.
      - Так лучше, - утешил я его. - Который час?
      - Начало третьего, дневная вахта, - ответил он.
      - Шестнадцатое гептада?
      - С утра, кажется, да, адмирал. Пижон. Впрочем, я еще не опоздал.
      - Спасибо, - сказал я. - Вы сказали, вы уже почти кончили. - Боль как-то разом стихла. Механическая рука убрала с моего плеча защитную ткань.
      - Как раз кончил, адмирал.
      - Отлично. Вытащите меня отсюда. Мне необходимо быть в зале совещаний в три, доктор. Так что поторопитесь.
      - Вы, должно быть, шутите, сэр.
      - Уверяю вас, доктор, я говорю совершенно серьезно.
      - Но вам нельзя. Вы еще недостаточно окрепли для...
      - Откройте этот тытьчертов агрегат, доктор!
      - Господин адмирал, это противоречит правилам. Я не могу брать на себя ответственность за...
      - Всю ответственность я беру на себя, доктор, - послышался второй голос из другого конца комнаты - точно, Уильямс!
      - Н-но, к-капитан...
      - Насколько это ему повредит?
      - Это зависит от того, насколько крепкий у него организм.
      - Вы не хуже меня слышали то, что она сказала, - с нажимом произнес Уильямс. Она?
      - Э.., да, сэр.
      Длинные пышные каштановые волосы. Значит, это мне не совсем померещилось. Ладно, выясним позже. Пока нужно, чтобы этот тип меня послушал.
      - Значит, вам известно ровно столько же, сколько мне, коммандер. А теперь открывайте свою машину или покажите мне, как это делается. Если адмирал морально готов к тому, чтобы идти, он сдюжит.
      - Т-тогда вся ответственность за него ложится на вас, капитан Уильямс.
      - Я, тытьподери, принимаю ее. Вы как, адмирал, правда готовы?
      - Давайте попробуем.
      - Доктор, я приказываю вам открыть машину.
      - Есть, капитан.
      Боль оказалась слабее, чем я ожидал, но весил я, похоже, никак не меньше мильстоуна. Я сделал попытку сесть и потерпел неудачу. Черт, я был слаб как галацианский саблекотенок.
      - Помогите мне, - сказал я.
      Чья-то рука толкнула меня в правое плечо, и комната завертелась перед глазами. Я улегся обратно в машину.
      - Ну, что я вам говорил? - спросил этот гадкий доктор.
      - Еще раз, - сказал я. Похоже, я их все-таки убедил. На, этот раз мне удалось удержаться в вертикальном положении - не без помощи Уильямса, конечно. В помещении было холодно, светло и стерильно чисто. Ненавижу госпитали.
      - Болит где-нибудь?
      - Только плечо, доктор. Ну, еще пить хочется. Он протянул мне стакан, и я осушил его одним глотком.
      - Еще.
      После второго стакана я перевел дух.
      - Джим, сколько у нас еще времени? - Только тут я обратил внимание на то, что он в повседневной форме - значит, он меня правильно понял.
      - Примерно полметацикла, сэр.
      - Господин адмирал, но вам нельзя выходить! - В голосе врача сквозили нотки отчаяния.
      - Вздор. - Прежде чем он успел что-то предпринять, я опустил ноги на пол. Крышка стола стремительно надвинулась на меня и больно ударила по лбу. Я оказался на полу.
      Уильямс проворно подскочил ко мне, подхватил под мышки и уложил на кушетку.
      - Нет. Мне нужно встать! - Я снова поднялся. Уильямс поддерживал меня, делая при этом вид, будто это я поддерживаю его. Колени предательски дрожали. - Пошли.
      На этот раз меня двинула одна из стен, сбив на пол. Я снова поднялся на ноги. Теперь я держался ближе к стене.
      - Идем.
      Когда подлая стена снова сделала попытку ударить меня, я был наготове и попытался оттолкнуться от нее рукой. К сожалению, левой. Матерь Вута! Надо же, как больно! Обессиленный, я снова повалился на пол.
      - Еще раз!
      Теперь я оттолкнулся правой рукой. Колени дрожали уже меньше. Должно же у меня получиться! Я огляделся по сторонам. В поддоне рядом с машиной виднелась груда окровавленной ткани, увенчанная осколком обшивки - размером с мой большой палец, не меньше.
      - Эту штуковину вы из меня вытащили?
      - Так точно, сэр.
      Ну, не слишком впечатляюще.
      - Хотите на память, адмирал?
      - Делайте с ней что вам угодно, доктор. Сколько у нас времени, Джим?
      - Около десяти циклов, адмирал.
      - Значит, нам пора. Где мой скафандр?
      - Ему конец, адмирал, - ответил врач. - Продырявлен и весь в крови.
      - Я захватил ваш вещмешок, адмирал, - сказал Уильямс. - Я так решил, вам не помешает переодеться в чистое.
      - Верхнюю одежду, Джим.
      - Захватил.
      Пока он доставал мои кожаную куртку, башмаки и фуражку, я выпил еще стакан протеиновой смеси. Умница Уильямс. Он помог мне облачиться. Надевать куртку было больно, но с рукой на перевязи боль можно было терпеть. Башмаки. Фуражка.
      - Сколько у нас еще, Джим?
      - Почти шесть циклов, адмирал.
      - Тогда пошли. - Цепляясь за Уильямса, я выполз на улицу, где нас ждал глайдер - не лимузин.
      - Поехали! - скомандовал Уильямс.
      - Есть, капитан.
      Я ухмыльнулся: за рулем сидел Руссо. Почему-то это меня не удивило.
      Езды оказалось всего-то с цикл. Протеиновая бурда заметно прибавила мне сил. Мне еще сильно повезло, что портовые спасатели подоспели вовремя. Миниатюрная система охлаждения скафандра спасла меня от радиационного пожара, разразившегося на мостике "Огня", но и она готова была отказать к моменту, когда меня вытащили из корабля и срочно отвезли в госпиталь. Еще несколько циклов - и мою задницу основательно бы прожарило. С корочкой...
      Руссо ухитрился въехать на глайдере прямо в вестибюль.
      - Задайте им по полной, адмирал! - прошептал он, пока Уильямс помогал мне выбраться с заднего дивана.
      - Сделаю все, что могу, - пообещал я слабым голосом. Через вестибюль я ковылял на малом ходу. Стены снова пытались ударить меня. Уильямс крепко держал меня за правую руку. Обошлось. Я задрал голову. Надо иметь нормальный вид.., нет, решительный вид. Я усмехнулся про себя. Мне еще повезло, что я вообще жив.
      Незнакомая мне высокая светловолосая девица с капитанскими лычками отсалютовала мне и вступила в зал перед нами.
      - Командующий базой! - объявила она. Послышался стук стульев и шорох встающей аудитории. Опираясь на Уильямса, я проковылял по проходу к кафедре. На две последние ступеньки он меня практически поднимал. В глазах снова потемнело, и я изо всех сил вцепился в край кафедры, чтобы не упасть.
      - Мне остаться? - шепотом спросил Уильямс. Я сделал глубокий вдох.
      - Не уходите далеко, - пробормотал я краем рта, и его руки отпустили меня.
      - Задайте им по первое число, адмирал, - прошептал он, отступая на пару шагов. Я включил микрофон.
      - Садитесь, - сказал я, ощущая себя немного лучше - начинало сказываться действие протеина. Я помолчал, давая залу утихнуть. В голове прояснялось. Что ж... - Меня зовут Брим, - начал я. - Контр-адмирал Брим. Я новый командующий этой базой, и - если кто-то еще не слышал этого руководство базой полностью меняется. По залу пронесся приглушенный шепот.
      - Я не мастер много говорить, - продолжал я. - Я не шибко люблю общественные мероприятия - особенно такие, как вот это. Они отнимают время от работы, которую нам нужно делать. И в настоящий момент такой работой является - если кто-то еще не понял - эта чертова война.
      Снова шепот - на этот раз дольше. Я сделал паузу, давая им переварить мои слова. Некоторым из сидящих здесь они явно пришлись не по вкусу. Именно их предстояло выкорчевать и отослать домой в ближайшую же пару недель.
      - Это означает, что, начиная с этой минуты, перед нами здесь, в Аталанте, стоит три основные задачи, - продолжал я, загибая пальцы. - Три задачи: крушить, убивать и наносить как можно больше ущерба противнику. В этой связи с этой минуты вся деятельность базы на всех уровнях сосредоточится на выполнении этих задач - как можно эффективнее, вне зависимости от последствий. Я вам скажу одно нехитрое правило, с которым всегда жил, - правило для всего, чем мы занимаемся на Флоте. И оно так просто, что вы все без труда его запомните. Короче: если вы в меньшинстве, у вас нет другого выбора, кроме как нападать первыми.
      Вот теперь в зале действительно поднялся шум. "Интересно, - подумал я, - сколько из сидящих здесь поддерживают меня, а сколько - нет".
      - Тем немногим, у которых возникнут с этим трудности, - продолжал я, когда шум немного стих, - я предлагаю внимательно перечитать текст присяги Имперского Флота, которую вы приносили, поступая на службу. Перечитайте его сразу по окончании этого собрания. Если у вас и после этого будут проблемы, у вас остается время до начала вечерней вахты на то, чтобы уволиться и покинуть территорию базы. По возможности мы постараемся отправить вас домой с первым же попутным кораблем. Однако, начиная с этой минуты, любое уклонение от исполнения долга - в чем бы оно ни проявлялось - будет караться трибуналом, и наказания, с учетом военного времени, будут предельно суровыми.
      Это их пробрало: в помещении воцарилась мертвая тишина.
      Впрочем, я сказал все, что хотел. Оставалась только одна небольшая деталь.
      - По мере возможности я постараюсь познакомиться с каждым из вас лично, - сказал я. - Однако, полагаю, все вы уже знакомы с капитаном Уильямсом, начальником штаба. Он обладает полномочиями выступать от моего имени, и он может решить почти все возникающие у вас вопросы. Если он окажется не в состоянии это сделать - такое не исключается, - вы всегда можете обратиться ко мне. Вам всем известно, где находится мой кабинет. Но должен предупредить: одна из моих обязанностей заключается в том, чтобы быть упрямым. И я намерен исполнять эту обязанность в меру своих сил. - Мне снова сделалось хуже. Я повернулся к Уильямсу и кивнул.
      - Все свободны! - рявкнул Уильямс и мигом оказался рядом со мной. Как вы, адмирал?
      Я чувствовал себя слабовато, но решил, что до глайдера все же дотяну.
      - Хватайте меня, если я начну заваливаться, - сказал я.
      - Я у вас прямо за спиной.
      Он так и сделал, и я добрался-таки до глайдера своим ходом. Несколько часов я провел в лазарете, набираясь сил, а потом вернулся к себе в кабинет - мне предстояла еще чертова уйма работы. Столько, что я так и не успел спросить Уильямса, что за женщина была в госпитале. Впрочем, к этому времени я так вымотался, что уже не был уверен, была ли там вообще женщина или это мне померещилось.
      ***
      По совету доктора я позволил себе поспать утром на час дольше хроноиндикатор показывал полтретьего утренней вахты, когда разбудил меня. В коридоре слышался оживленный шум. Отлично! На верхнем этаже тоже было шумно. Еще раньше - примерно в начале утренней вахты - меня разбудил грохот адмиралтейских генераторов на взлетном режиме. Это означало одно: Уильямс первым делом восстановил патрулирование над городом и базой.
      Бреясь и надевая чистую летную форму, я ухмылялся при мысли о том, как Уильямс называет имена и раздает плюхи. Честно говоря, мне и самому не хотелось бы попасться под руку Джиму Уильямсу.
      На улице стояла самая славная из возможных на Гелике погода. Старина Гадор, высветив на поверхности залива огненно-золотую дорожку, сиял в голубом небе среди редких белоснежных облаков, было тепло.
      Даже легкий ветер пах чем-то этаким, ароматным - сеном и полевыми цветами, а также свежевыпеченным хлебом и чем-то жареным. Только слегка ноющее плечо напоминало о космическом бое, разразившемся над этим местом меньше суток назад. В это ясное утро подобные страсти казались почему-то до странности мелкими и незначительными. С Аталантой у меня было связано одно из самых приятных моих воспоминаний, и я так же не мог удержаться от улыбки, как не мог, скажем, не дышать.
      Совершенно захваченный этой красотой, я не спеша подошел к гравициклу. Надо сказать, я строго соблюдал рекомендации доктора: как минимум сутки держаться подальше от глайдеров и звездолетов; про гравициклы он при этом ничего не говорил. Мой "РСБ", во всяком случае, ни капельки не походил на глайдер, а сегодня к тому же он был укрыт аккуратным чехлом с надписью "В.А. Брим, К. Адм., командующий базой". Я невольно залюбовался. Когда я снял чехол, в ноздри ударил сильный запах политуры, а на сияющей машине обнаружилось два кожаных багажных кофра, в один из которых я и спрятал чехол. Все эти чудесные превращения заставили меня заподозрить :в авторстве старшего сержанта Руссо, хотя доказать это мне было бы трудновато. Не выдав себя ни единой деталью, он явно платил услугой за услугу. Похоже, я не ошибся в своем суждении насчет этого парня.
      Что за дивное утро! Никаких деловых решений, пока я не улизну с базы на пару метациклов, воспользовавшись этим замечательным гравициклом. Если мое видение будущего не обманывало меня, следующего свободного цикла мне придется ждать очень и очень долго.
      Подкачав немного гравитонов в накопитель, я включил мощный генератор, потом заглянул через крошечное смотровое окошечко в ионную камеру - машина работала ровно, без сбоев. В отличие от ископаемого, часто отказывавшего гравицикла, которым я пользовался в прошлое свое пребывание в этом городе (тогда еще в качестве полунищего наемного работника), у этой замечательной машины имелось целых четыре плазменных пучка, безукоризненно синхронизированных; казалось, разладить их не под силу даже планетарному взрыву.
      Ухмыляясь как ребенок новой игрушке, я перекинул ногу через раму, поудобнее устроился в седле и осторожно вывел машину на дорогу, влившись в утренний транспортный поток. Судя по царившему на базе оживлению, Уильямс добился уже неплохих успехов. Пока я любовался знакомыми каменными арками приморского шоссе, водитель встречного открытого глайдера посигналил мне и махнул рукой. Все произошло так быстро, что я не успел разглядеть его, только заметил, как мелькнули в зеркале заднего вида пышные каштановые волосы. Сердце в моей груди подпрыгнуло - я понял, кто это, и она тоже явно узнала меня. Я едва было не повернул назад, вдогонку за ней, но удержался. Не время было обновлять дружбу, связанную с такими сильными эмоциями. До тех пор, пока база не восстановит значительной части своего боевого потенциала, мне необходимо было целиком и полностью сосредоточиться на неотложной работе. Однако когда ситуация разрядится хоть немного, мы встретимся - мы просто не можем не встретиться. И тогда я узнаю, действительно ли это ее голос слышал я в госпитале. Впрочем, это я знал и так...
      Подъезжая к главному въезду на базу, я заставил себя отодвинуть мысли об этой едва мелькнувшей женщине с пышными каштановыми волосами в тот уголок памяти, где они находились тринадцать последних лет, сбавил ход и притормозил у будки охраны. Часовые даже слишком старательно отсалютовали мне, но зато и документы мои проверили с той же старательностью. Еще одно доказательство усилий Уильямса. Миновав охрану, я выехал с базы и направился в древнюю Аталанту.
      С противоположной от моря стороны шоссе тянулся Большой Канал внешнее из десяти водных колец, окружавших городской холм с монастырем наверху. Вдоль канала выстроились бесконечные кварталы старинных казенных складов, там и здесь прерываемых новыми постройками времен восстановления после Первой Великой войны. Я хорошо еще помнил те огромные, пахнущие гарью груды руин, на месте которых они выросли. Впрочем, мало что в этой части города пробуждало мой интерес, так что я добавил гравитонов генератору, пересекая канал за каналом до тех пор, пока массивные безликие постройки не начали редеть, сменившись небольшими промышленными комплексами, а те, в свою очередь, не уступили место высоким спальным кварталам конца прошлого века, построенным из кирпича и камня. Миновав последний мост, я въехал в развлекательный квартал портового города, оживленный даже в этот ранний час.
      В конце концов я притормозил у ворот в самый древний, Рокоццианский квартал Аталанты. Та длинноволосая женщина говорила мне когда-то, что он получил свое название потому, что стена в плане повторяла специфические очертания пестика цветка рокоццо. Именно здесь, по ее словам, и возник этот город - десять веков назад, если не больше.
      Как и можно было ожидать, история города оказалась не слишком простой и безоблачной. Уже через много лет после того, как стена эта утратила свое оборонительное значение, омотские захватчики, явившись из космоса, захватили все планеты системы Гадора, поработив развившуюся на них цивилизацию почти на три столетия. Только когда воинственные монахи древнего ордена градгроут-норшелитов обратились за помощью к только что образованной Галактической Империи, омотских варваров удалось изгнать окончательно. После этого монахи не успокоились и безжалостно преследовали тех вплоть до самой их родной галактики, пока не удостоверились, что в природе не осталось ни единого существа, несущего гены захватчиков.
      В последовавшие за этим годы градгроут-норшелиты построили на вершине городского холма большой монастырь, а еще чуть позже вывели на орбиту тринадцать своих знаменитых фортов. Последние хранили планету от агрессивно настроенной конфедерации звездных систем-государств, которая спустя почти половину тысячелетия преобразовалась в годы жестокого правления тогдашнего Великого Канцлера Красибнова Отто в Лигу Темных Звезд.
      Вторжения не произошло, но оборонительные излучатели орбитальных фортов так и остались самими мощными орудиями за всю историю человечества. На протяжении нескольких мирных столетий они оставались без дела, да и сам создавший их орден занялся в галактике более серьезными делами. В конце концов все, даже градгроуты, забыли, что за внешний источник энергии должен приводить их в действие, и форты превратились в историческую достопримечательность, приманку для любопытных туристов. Тем не менее градгроуты, как их стали называть по всей Вселенной, поддерживали форты в образцовом порядке, словно те оставались в строю. Как следствие слово "градгроут" стало почти на всех языках галактики синонимом чудака, и так было до тех пор, пока монахи и их орбитальные форты в буквальном смысле не спасли Империю в конце Первой Великой войны, уничтожив большую часть военного флота облачников. Это чудо монахи совершили, запитав исполинские орудия энергией излучения самого Гадора, увеличив его интенсивность после того, как запустили в светило всю махину своего расположенного на холме монастыря...
      От нахлынувших воспоминаний я даже зажмурился. Катастрофический взлет монастыря состоялся почти пятнадцать стандартных лет назад, но казалось, будто с тех пор миновала целая эпоха. Лично мне не довелось увидеть этого зрелища.., впрочем, это совсем другая история.
      Новая, еще более величественная обитель стояла теперь на вершине холма. И хотя эта уже не предназначалась для взлета в космос, она сразу сделалась главной туристической достопримечательностью, притягивая путешественников со всей галактики, в то время как сонный древний Рокоццианский квартал остался почти забытым в суете мирных и военных событий. И тем не менее все началось именно здесь, на этом небольшом пятачке земли.
      И здесь, в Рокоццианском квартале, жила она - во всяком случае, жила несколько лет назад.
      Ощущая некоторую слабость - возможно, я все же поторопился немного с этой утренней поездкой, - я пожал плечами, развернул гравицикл и направил его обратно к базе. Не имело значения, где именно она живет - мы все равно встретимся, вольно или невольно. Я знал, что за эти годы она выросла в должности до гражданского администратора порта, ответственного также за гражданский персонал и объекты базы. Этого было вполне достаточно, а пока меня ждали дела.
      ***
      Следующие полторы недели я провел, почти не отрываясь от дел, да и то еле успевал с ними справляться. Тем не менее усилиями Уильямса, трудившегося, казалось, в десяти разных местах одновременно, база понемногу снова приобрела вид военного объекта.
      Мы лишились примерно полусотни офицеров из числа КМГСовцев, но, к счастью, только двое из них оказались рулевыми - КМГСовцы предпочитали служить подальше от боевых действий.
      Единственное, чего мы с Уильямсом не стали менять, был офицерский клуб - очень уж здорово там все устроил Саммерс, так что он оставался открытым круглые сутки. Я и сам пользовался его услугами, когда у меня хватало на это сил и времени: и потому, что мне необходимо было порой присесть и пропустить рюмку-другую, и потому, что здесь удобно было встречаться с другими офицерами. Работа командующего базой напоминает работу капитана большого звездолета. Фактически ты отвечаешь за все. Можно, конечно, поручить все это другим и парить на недосягаемой высоте. Однако лучшие шкиперы держат руку на пульсе своего корабля, и лучше всего этот пульс ощущается в офицерской кают-компании. Тут важно не говорить самому ни о чем напрямую, а только слушать, впитывая в себя настроения, атмосферу. Именно умение слушать и отличает настоящего капитана. Этим вечером - ночная вахта началась довольно уже давно - я сидел в баре один, потягивая достаточно пристойное логийское, когда ощутил вдруг за спиной чье-то присутствие. Прежде чем я успел обернуться, чья-то рука легла на мое плечо и я услышал знакомый, полузабытый аромат духов и дыма сигареты му'окко.
      - Привет, Вилф Брим, - промурлыкал мягкий, теплый, как галацианское солнце, голос.
      Я обернулся, и сердце мое забилось в груди чаще, чем разряды в ионной камере. За моей спиной стояла в полуосвещенном баре потрясающе красивая женщина - не слишком молодая, но и не старая - и один вид ее пробудил во мне ворох воспоминаний, которые я прятал все эти годы. Так, словно мы были здесь совсем одни, я вскочил и сжал ее руки, глядя на нее как на волшебное видение - собственно, я боялся, что так оно и есть. Миниатюрная, поразительно женственная, она носила волосы распущенными до талии так, как делала это восемнадцать лет назад, когда мы с ней познакомились неподалеку от этого места. Ее широко расставленные глаза, теплые и умные, окружала теперь сеть мелких морщинок, но длинные ресницы, чуть вздернутый нос и полные, чувственные губы остались все теми же, что когда-то доводили меня до вершин блаженства. Возраст пощадил ее, добавив только немного зрелости, но ни капельки не убавив ее потрясающей красоты. Я покосился на ее пышный бюст, по местной моде подчеркнутый глубоким декольте и зауженной талией возможно, последняя и раздалась в периметре за прошедшие годы (а у кого, скажите, она сделалась меньше?), - потом на ее стройные ноги с миниатюрными ступнями, обутыми в ее излюбленные сандалии. Она, как всегда, смотрела мне прямо в лицо, чуть улыбаясь, как любая женщина, привыкшая оказывать сокрушительное воздействие на мужчин.
      - Клавдия Вальмонт, - прошептал я, словно боясь спугнуть это видение.
      - Ты на меня глазеешь, - заметила она с улыбкой.
      - А ты против?
      Еще одна восхитительная улыбка.
      - Против ли я? Какое-то мгновение я боялась, что ты меня не узнал, сказала она почти застенчиво.
      - Случаются воспоминания столь прекрасные, что от них не отделаешься, - ответил я, ощущая, как краснею.
      - Спасибо, Вилф, - кивнула она. - Спасибо за эти слова.
      Я как-то не нашел подходящих слов, чтобы выразить переполнявшие меня эмоции; все, на что я оказался способен, - это восхищенно покачать головой.
      - Вчера ночью ты устроил нам незабываемое зрелище, - произнесла она, помолчав немного. - Я поняла, кто это бьется, даже не спрашивая. Мы тут, в городе, давно уже ждали, когда же такое случится - я имею в виду отпор врагу, а не твое ранение.
      - Очень мило с твоей стороны, - улыбнулся я и тут же нахмурился. - Так это твой голос я слышал тогда в госпитале, да?
      Она кивнула.
      - Но почему ты ушла? Я как раз вернулся в сознание.
      - Потому что я тебя хорошо знаю, Вилф Брим. Я удивленно заломил бровь.
      - Даже если бы ты пришел в сознание, Вилф, - ответила она, - нам не время было встречаться. У тебя было слишком много дел. Эта база была запущена как чертов свинарник, а мне от тебя нужно больше, чем ты мог уделить на тот день.
      - Туше.
      Она улыбнулась и пожала плечами.
      - Ты говоришь, люди в городе ждали, пока мы дадим отпор, - заметил я, меняя тему разговора. - Но если верить Саммерсу, они были категорически против того, чтобы торондцы не трогали город. С чего он это взял?
      - Саммерс никогда не спрашивал меня. И никто из его окружения тоже. Я кивнул.
      - Я так и думал. Ну, конечно, я здесь совсем недавно.
      - Уже почти две недели, - возразила Клавдия, искоса поглядывая на меня с легкой улыбкой. - Впрочем, кто считал?
      - Позволишь старому приятелю угостить тебя вином? - предложил я, к ужасу своему вдруг обнаружив, что мы все еще стоим.
      - А я уж боялась, что ты мне не предложишь, - ответила она со вздохом облегчения.
      Я усадил ее на соседнее место. Юбка ее слегка задралась, показав ногу почти до бедра, и я невольно уставился на нее, не в силах отвести взгляда.
      - Извини, - спохватился я, покраснев как мальчишка.
      - За что? - удивилась она.
      - Ну, за это.., за взгляд...
      - Тебе понравилось то, что ты увидел?
      - Еще бы.
      - Так, как раньше?
      - Ну.., больше.
      - Тогда тебе не за что извиняться. Если бы я не хотела, чтобы ты видел это, ты бы ничего и не увидел. Благодарение Вуту, Клавдия совсем не изменилась!
      - Что будем пить?
      - Авиньон восьмого года вполне ничего. Я взгромоздился на барную тумбу рядом с ней и ткнул пальцем в свой полупустой кубок логийского.
      - Будьте добры, того же для леди, - попросил я бармена. Клавдия рассмеялась.
      - Я могла бы догадаться, что ты и сам уже нашел здесь лучшее.
      - Нет, - возразил я, глядя в ее карие глаза. - Лучшее здесь само нашло меня сегодня.
      Как-то само собой я бездумно обнял ее за талию, и нежно привлек к себе.
      - Знаешь, я честно старался выкинуть тебя из головы, с самой Содески, - признался я. - И ничегошеньки у меня из этого не вышло. - Я зажмурился. Ты все еще замужем за Нестерио? - спросил я, напрягшись в ожидании ответа. Я сознательно не пытался наводить справки об этом с самого моего прибытия в Аталанту - я должен был услышать это от нее самой.
      После мучительно долгой паузы она кивнула. Я убрал руку с ее талии; щеки мои пылали. Странное дело, но это меня огорчало.
      - Н-ну и как он? - спросил я, не найдя других слов. Клавдия снова помолчала.
      - У Горгаса все в порядке, - ответила она едва слышным шепотом. - Он все еще держит то кабаре.., оно.., оно процветает. Он сильно расширил дело. - Похоже, и ей не хватало слов.
      Мы сидели и потягивали свое вино в молчании, которое тянулось, казалось, двести.., нет, триста стандартных лет.
      - А ты, Вилф? - спросила она наконец, не поднимая глаз. - Насколько я понимаю, вам с твоей принцессой так и не удалось соединиться, так ведь?
      Марго...
      - Нет, - ответил я. - Так и не удалось.
      - Прости, - вздохнула она. - Мне не стоило об этом спрашивать.
      - Почему? - удивился я. - Я же спросил тебя про Нестерио.
      - Наверное, нам обоим...
      - Нужно было знать, - договорил я, глядя ей в лицо. - Ты почти не изменилась, - выпалил я. - Ты все еще самая красивая женщина галактики.
      - А ты, Вилф Брим, все еще самый обаятельный лгунишка той же части Вселенной.
      - Нет, ты посмотри на себя, - возмутился я, сделав жест кубком. - Те же сказочные волосы, то же прекрасное лицо.., да и формы - ого-го! Если ты и изменилась чуть-чуть, так только в лучшую сторону.
      - Ох, Вилф Брим, - вздохнула она с легкой улыбкой. - Уж я-то знаю, что все это - чушь собачья, но мне все равно приятно слышать это. - Она вдруг нахмурилась. - Ты ведь не женат, нет?
      - Кому я такой нужен? - улыбнулся я. - Женщины нынче стали тытьчертовски осторожными и умны как не знаю кто. И потом, никто из них не умеет готовить по-настоящему - уж во всяком случае, так, как ты.
      Она снова чуть улыбнулась, внимательно глядя на меня.
      - Я с удовольствием приготовлю что-нибудь для тебя, - сказала она, помолчав. - Стоит тебе только захотеть. Ты зайдешь ко мне?
      Я невольно нахмурился.
      - Ты думаешь, твой муж не будет возражать?
      - Возражать? - переспросила она. - Он будет рад видеть тебя. Он помнит, что ты совершил в прошлую войну. Может, ради такого случая он даже посидит дома.
      Я удивленно приподнял бровь.
      - Ну, это одна из местных традиций, - пояснила она. - Возможно, в прошлые свои приезды в Аталанту ты этого и не заметил, но мужчины здесь проводят большую часть свободного времени в кабаках с приятелями.
      - И Нестерио тоже? Она кивнула.
      - К тому же это его собственное заведение.
      - Вот бедолага - он не знает, как много теряет, - выпалил я, не подумав, и только потом спохватился. - Извини, вырвалось.
      - Тебе не за что извиняться, - сказала она, снова покраснев. - Скорее это комплимент.
      Послав к черту все приличия, я взял ее за руку. Мне вспомнилась наша последняя встреча несколько лет назад - я стоял и смотрел вслед исчезающим за углом огням ее глайдера. И сейчас я не мог взять в толк, как позволил себе упустить из рук такую потрясающую женщину, как она. Я хотел сказать что-то, но снова не нашел слов и сидел молча, глядя на лицо, которое приходило ко мне во снах много лет.
      - Я с радостью отобедаю у тебя, Клавдия, - прошептал я.
      По щеке ее скатилась слеза, и она торопливо смахнула ее.
      - Называй время, Вилф Брим, - произнесла она, едва слышно шмыгнув носом.
      - Насколько я понимаю, - заметил я, - твоя новая работа - прими, кстати, мои поздравления - не оставляет тебе особого времени для развлечений.
      - Не слишком, - согласилась она, наконец просветлев. - Но клянусь Вутом, я высвобожу любой вечер, когда это тебе будет удобно, - пусть для этого мне даже придется закрыть свою часть базы. И чем скорее, тем лучше.
      - Возможно, у меня уйдет некоторое время на то, чтобы выкроить целый свободный вечер, - признался я.
      - Я все понимаю, - сказала она, кивнув. - Я знаю, что у тебя на руках чертова уйма работы. Мне несколько раз приходилось самой иметь дело с Саммерсом.
      - И как он тебе? - поинтересовался я. Она тряхнула головой и рассмеялась.
      - Боже, он просто напыщенная задница. Не может не распускать руки даже на работе. Нет, ты можешь представить себе КМГСовца, пытающегося затащить меня в постель?
      - Ох, - сказал я. - Впрочем, могу. А он что, правда пытался?
      - Тебя это действительно волнует? Я задумчиво нахмурился.
      - Ну, конечно, это не мое дело, - пробормотал я, - но...
      Она хихикнула.
      - Я не рассказывала об этом ни одной живой душе, но он пытался - один раз, - призналась она, искоса поглядывая на меня. - Впрочем, он выбрал для этого самый неудачный вечер в месяце.., я сама так подстроила. - Она улыбнулась чуть виноватой улыбкой. - В общем, после умопомрачительно дорогого обеда, на протяжении которого он засыпал меня столькими комплиментами, что их хватило бы, чтобы потопить небольшой корабль, я позволила ему выяснить это. - Она покраснела и снова хихикнула. - Я предполагала, что это его остановит, и не ошиблась. Одного вида его лица хватило, чтобы с лихвой окупить все.
      - Так, значит, - сказал я, - у него ничего не вышло? Она ухмыльнулась.
      - Ну, в кровать-то он меня затащил - если тебя это интересует.
      - Клавдия Вальмонт, - произнес я с неподдельным восхищением. Воистину ты роковая женщина.
      - Спасибо, адмирал, - отозвалась она с улыбкой. - Стараюсь в меру сил.
      - Не сомневаюсь, - кивнул я. - И еще, если я не забыл за последние восемнадцать лет, в число твоих достоинств входит умение готовить на уровне лучших профессионалов. Поэтому мне не терпится принять твое приглашение.., как только смогу.
      - Надеюсь, - согласилась она. - Со времен нашей последней такой встречи прошло много времени. После этих ее слов я окончательно потерялся.
      - Как насчет завтра? - выпалил я наконец.
      - Вот странно, - заметила она с легкой улыбкой. - Я как раз надеялась, что ты это предложишь.
      - Так во сколько? - спросил я.
      - Назначай сам - тебе ведь лучше знать твое расписание на день. Позвони мне. У Коттшелла есть мой номер.
      - А если я смогу только поздно?
      - Значит, мы пообедаем поздно.
      Вскоре после этого мы ушли из бара. Наверное, когда мы шли к дверям, на нас смотрели. Меня это как-то мало волновало. Я проводил ее до стоянки и усадил в глайдер. Прощаясь, я дотронулся до ее руки, ощущая возбуждение и неловкость одновременно.
      - Р-рад был увидеть тебя, - пробормотал я.
      - Я тоже рада видеть тебя, Вилф.
      Так я и стоял пень-пнем, глядя на нее в сумерках. Не знаю, сколько прошло времени.
      Мне показалось, что по щеке ее снова скатилась слеза. Она протянула руку и дотронулась до моего локтя.
      - Значит, завтра вечером, - прошептала она и завела генератор своего старенького глайдера.
      - Завтра вечером... - повторил я; эмоции переполняли меня настолько, что я едва мог говорить. Я смотрел вслед ее глайдеру до тех пор, пока красные огни не растворились в темноте. Только аромат ее духов висел еще в воздухе...
      Глава 3
      "САПФИР"
      32 гептада 52014 года
      БАЗА ИМПЕРСКОГО ФЛОТА АТАЛАНТА, ГАДОР-ГЕЛИК
      Знакомый голос, разговаривавший с Коттшеллом в приемной, заставил меня расплыться в блаженной улыбке.
      - Барбюс! - вскричал я. - Давай ко мне в кабинет - и живо!
      Роста в Барбюсе было почти семь иралов, плечи - косая сажень, мышцы как у циркового борца. Казалось, весит он никак не меньше мильстоуна, но двигается с кошачьей грацией танцора. Был он совершенно лыс - даже бровей не осталось, зато глаза светились разумом. Нос курносый, лицо - округлое, шея - бычья. Могучие ручищи запросто могли завязать узлом ствол лучевой пики. Безукоризненно отглаженная форма сидела на нем так же безукоризненно. Честь он отдавал четко, даже с шиком.
      - Господин адмирал, разрешите доложить: шеф-сержант Утрилло Барбюс для прохождения-службы прибыл!
      Я встал из-за стола, отсалютовал в ответ и протянул ему руку.
      - Чертовски здорово, что ты здесь, шеф, - признался я. - Тебя здесь не хватало.
      - Надеюсь, что так, адмирал, - откликнулся он, стискивая мою руку своей стальной лапищей.
      - Ты еще пожалеешь, что не остался в пекле на Содеске, - честно предостерег я его.
      - Я так слышал, здесь был форменный бардак.
      - Ты бы посмотрел, на что это было похоже, когда я попал сюда, сказал я. - Уильямс буквально чудеса сотворил.
      - Ваш начштаба?
      - Угу. Думаю, он тебе понравится. Хороший мужик.
      - Я слыхал. Специально навел справки у старых приятелей на Авалоне. Они говорят, вы тут откопали настоящее сокровище.
      - С твоим приездом этих сокровищ стало два. Он ухмыльнулся.
      - Спасибо, адмирал, - сказал он. - Да только, по моим подсчетам, их целых три найдется.
      Въехав в свой кабинет, я убрал из него все кресла, кроме моего. Это помогает не затягивать встречи.
      - Позавтракать хочешь? - спросил я.
      - Во-во, это лучшее из всего, что я слыхал с момента, как сюда прилетел, - откликнулся он.
      На протяжении следующего метацикла Барбюс познакомил меня со всеми последними слухами и сплетнями с Авалона, а также передал никак не меньше полусотни голоснимков Хоуп: на коленях у Императора Онрада.., на коленях у флаг-адмирала Колхауна.., на коленях у адмирала Голсуорси.., на коленях у генерала Драммонда... Она явно пользовалась успехом у всего Генерального Штаба. Потом я, в свою очередь, ознакомил его с ситуацией на базе настолько, насколько знал ее сам. Позавтракав, мы встретились в конференц-зале с Уильямсом и занялись делом - то есть приведением базы в полноценное боеготовное состояние.
      Где-то в середине дня мне позвонил Коттшелл с сообщением, что ко мне явился некто, желающий обсудить со мной, как он сказал, "очень важное дело". Звали этого "некто" Дейтон Амброз, и он прилетел с Авалона тем же рейсом, что Барбюс.
      Я нажал на клавишу отключения звука и повернулся к Барбюсу.
      - Тебе известно что-нибудь про типа по имени Дейтон Амброз?
      - Дейтон Амброз? Летел сюда на одном корабле со мною, адмирал, ответил тот. - На мой взгляд, смахивает на чиновника из правительства навроде курьера. Повсюду таскал с собой прикованный к запястью кейс. Ни разу не видел, чтоб он с кем разговаривал, разве что с капитаном.., ну, еще там, со стюардом.
      - И это все, что тебе известно?
      - Боюсь, что так, адмирал. Я кивнул и отпустил клавишу.
      - Спросите его, что за "важное дело".
      - Обязательно, адмирал.
      Я услышал, как он задает вопрос, но ответа не разобрал.
      - Мистер Амброз просил меня назвать вам слово "сапфир", - передал мне Коттшелл.
      - Коттшелл, - вздохнул я. - Поставьте мне в кабинет еще одно кресло и скажите ему, что я иду...
      Крупный мужчина в темном деловом костюме, с прикованным к запястью кейсом сидел, дожидаясь меня, в моем кабинете.
      - Мистер Амброз? - Я протянул ему руку. - Вилф Брим.
      - Рад познакомиться с вами, адмирал, - произнес он низким голосом, весьма напоминавшим (равно как и вся его наружность) содескийского медведя. У него был массивный лоб, глубоко посаженные глаза, и все лицо его выражало непреклонную решимость. Здоровые руки отличались тем не менее безукоризненным маникюром. Он положил свой кейс на стол передо мной. - Если вы приложите палец вот сюда, - он указал на большую имперскую печать, - я познакомлю вас с кое-какой информацией из Авалона.
      Я прижал палец к теплой печати.
      - Будьте добры, подержите еще чуть-чуть... Вот так...
      - Простите.
      Наконец печать сделалась холоднее, и кейс открылся. Амброз сунул в него руку и достал пухлую папку с вытисненной на обложке надписью "Сапфир".
      - Будьте добры, прижмите сюда левый указательный палец, - продолжал он, указывая на квадратик идентификатора в правом верхнем углу папки.
      На этот раз я удерживал палец до тех пор, пока защитная лента не исчезла с негромким хлопком.
      - Полагаю, вам будет интересно ознакомиться с содержимым папки, пока я здесь, - произнес Амброз, захлопывая свой кейс.
      Повозившись с папкой - она была такая новая, что тугая застежка никак не желала открываться, - я все же открыл ее и выложил на стол перед собой содержимое: две навигационные карты, старинную книгу с картинками (одному Вуту известно, когда изданную), а также портативный голодисплей, на котором сразу же высветилась надпись: "ЗАГРУЖЕНО ИНФОРМАЦИЕЙ ИЗ ИМПЕРСКОГО МУЗЕЯ И ИНСТИТУТА ДРЕВНЕЙ КОСМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ".
      - И вы хотите сказать, они послали курьера через полгалактики, чтобы он доставил мне вот это? - не выдержал я.
      - Все остальное хранится здесь, - улыбнулся Амброз, похлопав себя по лбу. - Только не у вас в кабинете. Где-нибудь на улице, желательно подальше от базы. Я взял напрокат глайдер. - Он протянул мне еще одну кожаную папку, поменьше.
      Я открыл ее, и брови мои против воли удивленно поползли вверх при виде золотой эмблемы на развороте. Этот Амброз на поверку оказался вовсе не простым курьером. Во всей Империи имелось не более пятнадцати старших советников, носивших титул Странников. Мой собеседник имел как минимум флаг-адмиральский ранг. Я сунул папку с надписью "Сапфир" под мышку и следом за ним вышел из кабинета.
      - Я побуду некоторое время в конференц-зале, - сказал я Коттшеллу, проходя мимо его стола.
      - Я повешу к вам на дверь табличку "Не беспокоить", - с улыбкой ответил Коттшелл.
      Взятый Амброзом напрокат глайдер оказался на поверку невыразительным четырехдверным "Норданом" 223-й модели. Амброз молчал, поминутно всматриваясь в зеркало заднего вида, пока мы выезжали из города. В конце концов мы остановились на холме, окруженном оливковой рощей, с некошеной травой на склонах и большим каменным колодцем у дороги.
      Я огляделся по сторонам. Где-то в стороне неспешно косили траву двое пожилых крестьян. Я успокоился и повернулся к Амброзу.
      - Все это, конечно, немного неожиданно, - сказал тот. - Дело в том, что мы решили устроить Рогану Ла-Карну и его торондским дружкам один хороший сюрприз, так что не можем позволить им пронюхать об этом до тех пор, пока они уже не в состоянии будут нам помешать.
      Я кивнул в знак согласия с подобными предосторожностями.
      - В таком случае перейдем к делу, - продолжал он. - Главной и единственной целью операции "Сапфир" являются вторжение на оккупированные планеты доминиона Флюванна и полное их освобождение.
      Брови мои снова поползли вверх - с учетом того, что до сих пор по всей галактике мы вели исключительно оборонительные операции. В голове вертелся миллион вопросов, но главный из них звучал примерно так: каким образом все это может касаться меня - и Аталанты? Стоит нам только начать формировать в порту флот для вторжения, и противник разбомбит город до основания. Я снова кивнул и перевел взгляд на медленно приближавшихся к нам фермеров.
      - Вы немногословны, - заметил Амброз.
      - Я еще недостаточно знаю, чтобы высказывать какие-либо суждения, ответил я, снова посмотрев на него.
      - Вам приходилось слышать о Гонторе? - спросил он.
      Я нахмурился. Что-то, когда-то... Да.
      - Это та древняя космическая крепость в девятнадцатом секторе? спросил я.
      - Она самая. Что вам о ней известно?
      - Не слишком много, - признался я. - Только то, что там есть какая-то хреновина, похожая на крепость.
      - Это и есть крепость, - мягко поправил меня Амброз. - Собственно, это огромный астероид, обращающийся вокруг карликовой звезды под названием Сюйкс-19. Им не пользовались тысячелетие, если не больше. За несколько сот стандартных лет до того какая-то одаренная и мощная цивилизация - никто уже не помнит, какая - преобразовала это чудище в почти неприступную крепость, достаточно крупную и просторную, чтобы без труда разместить в ней силы вторжения.
      В этом начинал проглядывать какой-то смысл.
      - Где это? - спросил я. - Я знаю только, что он лежит в стороне от основных космических трасс.
      - Так было не всегда, - возразил Амброз. - Примерно полторы тысячи лет назад Сюйкс-19 находился на оживленной торговой трассе, соединявшей старую империю Морнейских Звезд и стремительно развивавшееся звездное королевство, называвшее себя Ваннским Объединением.
      - Никогда о таком не слышал, - признался я.
      - Готов поспорить, о Флювичской Империи вы все-таки слыхали, улыбнулся Амброз.
      - Пожалуй, - согласился я. - Только вот не помню, в какой связи.
      - Они захватили Ваннов и основали...
      - Флюванну?
      - Вот именно, - кивнул Амброз. - Теперь понимаете, каким удобным оказался Гонтордля флювийских звездных систем? Он всего в дне лета от них.
      - Матерь Вута!
      - Совершенно верно.
      - А вы не боитесь, что торондцы тоже подумали об этом? - спросил я.
      - Такое не исключено, - сказал Амброз. - Но до сих пор они ничего не предпринимали. В конце концов, в их руках и так половина доминиона.
      Еще несколько кусков мозаики стали на место, оставив странное ощущение... Чего?
      - Значит, - осторожно сказал я, - пока что они видят, что мы почти ничего не предпринимаем для того, чтобы переломить ситуацию?
      - Это вам ни о чем не говорит, адмирал? Я зажмурился.
      - Матерь Вута, - простонал я. - Уж не за этим ли Саммерсу и его дружкам-КМГСовцам позволялось разваливать эту базу к чертовой матери?
      Амброз кивнул.
      - Вот почему вам с Уильямсом надо быть очень и очень осторожными, выправляя положение дел, - по крайней мере внешне. Вы и так справляетесь быстрее, чем мы рассчитывали. Гораздо быстрее. - Он слегка усмехнулся. В первый раз за все это время я увидел на его лице настоящую улыбку. - Многие из нас предпочли бы, чтобы вы - и этот ваш неотесанный Барбюс - находились на расстоянии нескольких световых лет от этого места. Впрочем, взысканий не предвидится.
      Моя голова шла кругом.
      - Еще не хватало, - сказал я. - Но почему тогда вы?..
      - Такова дилемма, адмирал. Точно так же мы не можем доверить такую деликатную операцию никому, кроме как человеку с вашей репутацией.
      - Репутацией?
      - Репутацией человека, способного разгрести почти любую заваренную кашу - каковы бы ни были шансы против, - пояснил он.
      - Это просто везение, - возразил я. Я даже жалел иногда об этом.
      - Ну, и везение тоже. - Он снова улыбнулся. Я внимательно смотрел на него, пока на место становились последние куски мозаики.., и по спине моей побежали струйки холодного пота.
      - Так, значит, теперь на сцену выходит Гонтор? - спросил я, уже зная ответ.
      - Как вы уже и сами догадались, - ответил Амброз, - ваше назначение на эту базу с целью наведения здесь порядка было всего лишь прикрытием. Подлинная причина вашей командировки в Аталанту - проект "Сапфир" затрагивает только Гонтор. Вам предстоит захватить его, закрепиться на нем и обеспечить пребывание на нем экспедиционного корпуса до начала операции "Искра" - освобождения оккупированной Флюванны.
      - Что ж, считайте, что я в игре, - кивнул я, убеждая скорее самого себя. - Значит, мне нужно изображать деятельность здесь, держа торондцев в неведении до тех пор, пока мы не сможем защитить Гонтор от любого вторжения.
      - Пустяковое дело, - сказал он с извиняющейся улыбкой.
      Этим жукидам никогда самим не приходится претворять свои планы в жизнь, верно? Я нахмурился. За окошком машины к двум пожилым крестьянам присоединились шестеро молодых. Вот мордовороты, лениво подумал я. Что ж, теперь работа у них пойдет гораздо быстрее.
      - Какими ресурсами я располагаю? - спросил я.
      - У вас и так почти все, что мы можем вам выделить, - ответил Амброз. Еще одна легкая улыбка. - Уж кому, как не вам, знать, что у нас практически не осталось резервов. А содескийцы... Что ж, не вы ли убедили Военный Совет в том, что мы просто обязаны помочь медведям всем, чем сможем?
      Я печально кивнул, соглашаясь с ним.
      - Извините, - сказал он.
      Я не уверен, что он произнес это искренне. Некоторое время я молча обдумывал свои возможности. Возможно, я мог использовать часть великолепно подготовленных полицейских сил базы. Это звено военного механизма Саммерс не стал прибирать к рукам - подобные шишки всегда считают себя выше какой-то там полиции. Еще я вспомнил, что видел в ангаре пару небольших, но достаточно быстроходных транспортных кораблей. Этого, конечно, недостаточно, но, возможно, мне удастся арендовать в порту несколько гражданских судов. Три "невидимки", которых я видел в ночь прибытия.., эти будут очень кстати.. Примерно четыре десятка пригодных к полету перехватчиков - отличная защита для базы и города. Негусто, конечно, но с этим мы как-нибудь справимся. Придется справиться. Самым сложным будет доставить на Гонтор людей, снаряжение и припасы. Даже не глядя на звездную карту, я понимал, что это неблизкий маршрут. Во всяком случае, куда более дальний, чем способны летать "Звездные Огни".., по крайней мере с полным вооружением. Это означало, что всем конвоям придется лететь без боевого охранения...
      - Впрочем, кое-чем помочь мы вам все-таки сможем, - прервал мои размышления Амброз.
      - Рад слышать, - отозвался я. - Чем же? Он внимательно посмотрел на меня.
      - Ну, - начал он, чуть поколебавшись, - это имеет отношение к вашей родной провинции, Карескрии.
      Это не могло не заинтересовать меня. Я приподнял бровь.
      - Вам наверняка уже известно, что мы еще в годы правления Императора Грейффина IV открыли на Карескрии ряд промышленных предприятий - сразу же по окончании Первой войны. И Онрад заставляет нас всеми силами поддерживать их так, словно сам, лично построил их. За последние годы Карескрия стала играть очень и очень важную роль в нашей военной политике.
      Я кивнул с невольным чувством гордости за народ своего сектора галактики. К этой гордости примешивалось некоторое чувство вины, поскольку я почти полностью порвал со всем, что связывало меня с моей родиной. Еще до завершения строительства первых предприятий карескрийцы начали выпускать "Звездные Огни", сыгравшие решающую роль в битве за Авалон. Я сам летал на нескольких таких. Эти люди рвали пупки, строя корабли, что спасли нашу Триаду, сказал мне как-то Онрад. Это очень важно: они будут нам еще нужнее, если мы собираемся раз и навсегда разделаться с тираном и его проклятой Лигой.
      - Все эти предприятия работают сейчас на полную мощность, - продолжал Амброз. - Они заняты также новыми, уникальными проектами. Весьма многообещающими.
      Я снова заломил бровь.
      - Какими, например? - поинтересовался я.
      - Ну, например, новым поколением боевых кораблей, которых мы называем "Василисками", - ответил он, словно читая мои мысли. - Большие, прочные корабли-истребители, обладающие таким радиусом действия, о каком и не мечтал Марк Валерьян, проектируя свои "Звездные Огни". Или скоростные, хорошо защищенные боевые корабли среднего класса, сопоставимые огневой мощью с новыми "Ростовиками" содескийцев, но способные при этом нести чертову уйму гиперторпед.
      Все это звучало слишком замечательно, чтобы быть правдой. Слишком замечательно.
      - Но... - предположил я. Амброз кивнул.
      - Это "но" заключается в том, что все эти новинки еще не прошли настоящего боевого крещения. Равно как их целиком составленные из карескрийцев экипажи. Вот почему мы и подумали о вас, адмирал Брим.
      Вот это мне нравилось гораздо меньше. Много лет я получал все свои назначения в пику своему карескрийскому происхождению, так что теперь мне не хотелось получать новое благодаря ему.
      - Почему подумали обо мне? - переспросил я.
      - Благодаря работе, которую вы проделали на Содеске, - ответил он. Видите ли, в настоящий момент наша Карескрия находится примерно на той же стадии, на которой находились медведи год назад. Они готовы послать в бой значительные людские силы и новую технику, но им не хватает опыта. А вы уже все это проходили - включая очень сложную работу по управлению людьми, даже не подчиняющимися вашей организации. Работу, с которой справляются очень немногие, особенно взявшиеся за нее впервые.
      - Спасибо, - пробормотал я в замешательстве. Я заметил, что подкрепления и впрямь заметно ускорили ход сельскохозяйственных работ. Они уже одолели половину расстояния до нашего глайдера.
      - Ну и потом, разумеется, играет свою роль то, что вы тоже карескриец, - добавил Амброз.
      Похоже, кое-что все-таки не изменилось. Я посмотрел на него в упор так холодно, как только умел.
      - В первую и главную очередь, - настоятельно произнес я, - я гражданин Империи - как и любой другой карескриец.
      Лицо его заметно покраснело.
      - Э.., да... Я прошу прощения, адмирал, - произнес он. - Неудачно выразился, понимаете ли.
      Я не обратил на его извинения никакого внимания.
      - И сколько я получу? - спросил я.
      - Сколько чего? - не понял Амброз.
      - Этих ваших новых истребителей. И штурмовиков среднего класса, сказал я. - Сколько таких вы можете прислать мне? И когда?
      Лицо Амброза просветлело от облегчения.
      - Так вы их хотите? - спросил он.
      - Разумеется, - ответил я. - Или с ними что-нибудь не так?
      - Если вы имеете в виду что-либо помимо отсутствия боевого опыта, то ничего.
      - Экипажи больны? Или безумны? Или уверены?
      Он снова чуть улыбнулся.
      - Совершенно нормальные люди вроде меня или вас, адмирал, - ответил он. Что ж, спасибо и на том.
      - Так сколько и когда? - повторил я свой вопрос.
      Амброз немного подумал.
      - Ответить на "сколько" проще, - сказал он наконец. - Я могу прислать сюда первые две эскадры "Василисков" меньше чем через два месяца. Возмещение боевых потерь начнется через две недели после их прибытия.
      - Неплохо, - кивнул я. - А штурмовики?
      - Я пришлю эскадру из двенадцати единиц в первых числах нового года.
      Жаль, конечно, что не раньше, но...
      - Как насчет обслуживания и запчастей?
      - Условия поставки, - объяснил Амброз. - Они все захватят с собой. Все, что от вас требуется, - это разместить суда и прокормить экипажи.
      - И еще научить их драться, - добавил я.
      - Это все, на что мы пока способны, - вздохнул Амброз. - Мне очень жаль.
      - Я не хотел ни в чем вас упрекать, - заверил я его. - Нехватка средств компенсируется боевым духом. Спросите медведей, они подтвердят. Я сам видел, как они останавливали атаки тяжеловооруженного противника одними лучевыми пиками и минами.
      - И вы еще удивляетесь тому, что, мы выбрали вас для этой задачи, - с усмешкой сказал Амброз.
      Я механически покосился в окошко на фермеров. От нашего глайдера их отделяло теперь не больше сотни иралов. Молодые махали косами так, словно завтрашнего дня у них в распоряжении не было.
      - Ну конечно, все это попахивает легким безумием, - заметил я.
      - Очень точная характеристика, - согласился Амброз. - Особенно с учетом сроков, которые мы отвели на то, чтобы закрепиться в крепости.
      Я напрягся. Чего-то подобного я ожидал с самого начала. Я еще даже удивлялся тому, что до сих пор все звучало подозрительно гладко.
      - Что, так плохо?
      - Плохо, - признался Амброз.
      - Выкладывайте.
      - Двенадцать недель, начиная со вчерашнего дня, - сказал он. - Первый конвой вылетает для разведки маршрута через восемнадцать дней. Можете ожидать его в Аталанте к семнадцатому октада.
      Я даже зажмурился.
      - Борода Вута, - простонал я. - Вы, ребята, не любите откладывать дело в долгий ящик, верно?
      - Верно, - согласился он. - Впрочем, с этим все равно ничего не поделаешь. С учетом того, что торондцы сами готовят вторжение, двенадцать недель подготовки и так почти непозволительная роскошь. Самые наши достоверные источники докладывают, что они начинают переброску подкреплений на оккупированные планеты Флюванны уже через несколько стандартных дней; вам придется напрямую иметь дело с ними - это в придачу ко всем прочим вашим обязанностям.
      Я кивнул. Все это звучало логично - на войне все получается не совсем так, как хотелось бы. Несколько тиков я сидел молча.
      - Что-нибудь еще? - не без опаски спросил я.
      - Пока все, адмирал.
      - Ладно, - вздохнул я и перегнулся к заднему сиденью за папкой с надписью "Сапфир". - Потратим пару циклов на изучение того, что вы мне тут привезли. - Проклятая застежка, разумеется, снова заупрямилась.
      - Неплохая мысль, - согласился он. - Мне кажется, вы найдете содержимое папки любопытным, а также...
      Перегнувшись через спинку, я продолжал возиться с окаянной застежкой, и тут загривок мне вдруг обожгло нестерпимым жаром. Я повернулся.., и с трудом удержался от крика! Лицо Амброза буквально превратилось в обугленную головешку. Он даже не успел договорить начатой фразы. Лишенные сгоревших век глаза еще смотрели на меня в смертной тоске, рот так и остался открытым. От него воняло жареным мясом. Я поспешно пригнулся - и вовремя: второй заряд бластера ударил в каком-то волоске от моей головы и пришелся на водительскую дверцу, оторвав ее от кузова и отшвырнув в противоположный кювет. На какое-то мгновение вся Вселенная, казалось, состояла из одного огня, грохота и разлетающихся осколков стекла. Я инстинктивно нырнул на пол - за долю тика до того, как верхняя половина моей двери взорвалась градом осколков и глайдер с лязгом осел на землю. Совершенно оглушенный, я на ощупь перебрался через не окоченевшие еще ноги Амброза и вывалился из глайдера, расстегивая кобуру. Мне удалось выхватить свой "Веннинг" как раз, когда кто-то обогнул глайдер спереди и, держа бластер обеими руками, начал поворачивать его дуло в мою сторону. Я выстрелил почти наугад - весь заряд пришелся ему в грудь. Он взвыл и рухнул на землю. Кто-то вынырнул с другой стороны. Я повернулся, но опоздал!.. Он уже прицелился. Я напрягся, прощаясь с жизнью, ожидая последней, ослепительной вспышки, но вместо этого человек с удивленным видом медленно опустил бластер, потом выронил его из руки и осел на землю. Из загривка его торчал ушедший почти по рукоять кинжал.
      Барбюс!
      Послышались новые выстрелы. Кто-то закричал от боли. Затопали чьи-то башмаки. В каком-то ирале от меня полыхал ярким пламенем глайдер, так что меня начало припекать. Впрочем, пока я не спешил покидать свое убежище.
      Потом я услышал голос Барбюса:
      - Адмирал! Адмирал! Вы целы?
      - Я здесь, шеф! - крикнул я в ответ. - Со мной все в порядке. Где, тытьподери, вы сами?
      - Обхожу глайдер сзади, адмирал. Все под контролем. Вы только не выпалите в меня ненароком.
      Я откатился наконец от глайдера. В коленях ощущалась такая слабость, что я не был уверен, смогу ли стоять. Я увидел бегущего ко мне Барбюса как только может человек таких размеров двигаться так быстро? Он рывком поставил меня на ноги, крича при этом распоряжения полицейскому наряду; громкостью голоса он не уступал разъяренному содескийскому медведю.
      Впрочем, я его почти не слышал. В поле один из "крестьян" помоложе стоял на коленях с поднятыми руками, и глаза его были размером с хорошие суповые тарелки при виде пяти нацеленных на него мощных лучевых пик. Другой, распластавшийся рядом с ним, не шевелился. Чуть дальше несколько полицейских, как гончие за лисой, гнались по полю за двумя "крестьянами" постарше.
      Мужчина, которого застрелил я, лежал на спине, отброшенный разрядом бластера на несколько иралов назад. В груди его зияла дыра с обугленными краями. Меня чуть не стошнило. Хорошо еще, крови при таком ранении не было.
      Труп позади глайдера явно был делом рук Барбюса. Никто другой во всей известной Вселенной не умел так метать нож.
      Я заглянул в салон горящего глайдера, и меня едва не вырвало. Я поспешно отвернулся. Никто уже не мог бы помочь бедолаге Амброзу. Тут я застыл: папка! Я бросился к глайдеру и выхватил ее с заднего сиденья за мгновения до того, как его обшивка вспыхнула с силой, едва не сбившей меня с ног. Барбюс подхватил меня.
      - Э... Простите, адмирал, - пробормотал он, осторожно ставя меня на ноги. Я тряхнул головой, злясь на себя за неосторожность.
      - Ты опять спас мою тытьчертову жизнь, шеф, - сказал я ему. - И, знаешь, я тебе чертовски за это благодарен. Только подумай: что, если бы это случилось до твоего прибытия?
      Барбюс опустился на колени, чтобы выдернуть свой кинжал из тела незадачливого убийцы.
      - Даже и думать не хочу о таком, адмирал, - сказал он, вытирая лезвие о рукав покойника. Я положил руку ему на плечо.
      - Ладно. Главное, ты был здесь, шеф, - сказал я. - Как это уже случалось не раз в прошлом. - Тут я нахмурился. - Только скажи, что это надоумило тебя отправиться за мной?
      - Этот парень, Амброз, - ответил он, пряча кинжал в ножны, спрятанные в левой штанине. - Что-то в нем казалось мне подозрительным. И ведь я так и не смог узнать о нем ничего - даже по своим каналам. Вот я и решил, что малость перестраховаться не помешает. - Вид у него был озабоченный. - Ну тут я, правда, дал маху: решил держаться подальше, чтобы вам не мешать с делами. Думал, дескать, не мое это дело. Вот мы и не сразу подоспели, как началась заварушка.
      Я понял намек.
      - Обещаю тебе впредь вести себя осмотрительнее, шеф, - сказал я. - И это очень даже твое дело, поверь мне, тем более что оно весьма деликатное. Не будем говорить о нем здесь - я успею ознакомить тебя со всем, когда мы вернемся на базу.
      Барбюс с облегчением кивнул.
      - Спасибо, адмирал, - произнес он, потом повернулся к полицейским и принялся распоряжаться. Не прошло и цикла, как они подогнали глайдер, на котором приехали, и очень скоро мы двинулись обратно, на базу, разминувшись с пятеркой ехавших нам навстречу бронетранспортеров. Что ж, на войне, как на войне. Просто для меня эта война вступила в новую, еще менее приглядную, зато более смертоносную фазу.
      ***
      Самое необходимое я сообщил Барбюсу еще по дороге, несмотря на угрожающие штампы "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО". С пожилых крестьян - если они действительно крестьяне - возьмут подписку о неразглашении, а единственного оставшегося в живых из нападавших отвезли в управление космической полиции на допрос, хотя лично я не рассчитывал узнать от него слишком много, когда он расколется. Я почти не сомневался в том, что организаторы всего этого не до конца удавшегося покушения наняли для этой работы местных громил - Вут свидетель, в этом добре здесь недостатка не было, - которые не смогут выдать слишком много в случае провала.
      В обществе Барбюса я вернулся в свой кабинет и принялся анализировать ситуацию. Амброз почти закончил инструктаж, когда его убили, так что план действий был у меня на руках. План, пара звездных карт, древняя книга и голодисплей. Тытьчертовски здорово, прямо замечательно! Ах да, еще установленный срок в двенадцать стандартных недель. Это было все, чем я пока располагал.
      Чего у меня не было - так это обещанных карескрийцев. Для предстоящей операции они были жизненно необходимы, но единственная ниточка, что вела к ним, оказалась оборвана со смертью Амброза. И что теперь? Я вдруг вспомнил голоснимки Хоуп, особенно тот, на котором ее запечатлели, сидящей на коленях у...
      - Коттшелл, - сказал я в микрофон. - Свяжите меня по надежному КА'ППА-каналу с руководством Флота на Авалоне. Я хочу говорить с генералом Гарри Драммондом из Адмиралтейства.
      ***
      На установление связи ушло почти полметацикла, но в конце концов Коттшелл известил меня о том, что я могу говорить. Как известно, КА'ППА-связь до сих пор вместо нормального голографического изображения передает лишь текстовые сообщения, в военное время к тому же зашифрованные. Громоздкая, но вполне работоспособная система. Я включил свой голофон, и на его дисплее немедленно появились иероглифы:
      АДМИРАЛТЕЙСТВО ДВТЧ ПОЖАЛУЙСТА ЗПТ СООБЩИТЕ ЗПТ КОГДА БУДЕТЕ ГОТОВЫ РАЗГОВОРУ ГЕНЕРАЛОМ ДРАММОНДОМ ТЧК
      - Готов, - сказал я. Голофон перевел мой голос в текст и зашифровал, прежде чем переслать его на КА'ППА -передатчик базы.
      ДРАММОНД ДВТЧ ПРИВЕТ ЗПТ ВИЛФ ТЧК СЛЫШАЛ ПРО ДЕЙТОНА ТЧК ПЛОХАЯ НОВОСТЬ ТЧК ЖДАЛ ТВОЕГО ЗВОНКА ТЧК ЧТО СЛУЧИЛОСЬ ВПР
      Я кратко описал ему случившееся, стараясь подбирать выражения помягче на случай, если они были хорошо знакомы. Потом перешел к делу:
      - Я готов взяться за все, о чем мы с ним говорили, но не знаю, как связаться с карескрийцами - или с кем надо говорить. Можете помочь с этим?
      ДРАММОНД ДВТЧ АГА ЗПТ ТЫ ОБРАТИЛСЯ АДРЕСУ ТЧК Я ТАК И ЗНАЛ ТЧК КАК РАЗ СОБИРАЛСЯ ЗВОНИТЬ ТЕБЕ ЗПТ НО ТЫ ОПЕРЕДИЛ ТЧК НИЧЕГО БОЛЬШЕ СКАЗАТЬ НЕ МОГУ ТЧК ИЗВИНИ ТЧК Я ВЕРНО ПОНЯЛ ЗПТ ЧТО ТЫ СОГЛАСЕН ПОЛОЖИТЬСЯ КАРЕСКРИЙЦЕВ ВПР
      - Абсолютно верно, генерал, - сказал я. - Без них "Сапфир" окончится провалом.
      ДРАММОНД ДВТЧ Я ТОЖЕ ТАК СЧИТАЮ ТЧК ХОРОШО ВОСКЛ ЖАЛЬ ЗПТ ЧТО ИМ НЕДОСТАЕТ ОПЫТА ЗПТ НО НИЧТО НЕ СОВЕРШЕННО ТЧК ПРОДОЛЖУ КОНТАКТ ЗПТ УСТАНОВЛЕННЫЙ ДЕЙТОНОМ ТЧК ПОЛКОВНИК АНДЕРСОН СВЯЖЕТСЯ ТОБОЙ БЛИЖАЙШИЕ ШЕСТЬ НЕДЕЛЬ ТЧК
      Из этого я заключил, что мне придется подождать. Отсчет времени на Флоте идет далеко не так же, как у всех остальных.
      - Какого рода полномочиями он будет обладать? - спросил я.
      ДРАММОНД ДВТЧ ТАКИМИ ЖЕ ВЫСОКИМИ ЗПТ КАК У ТЕБЯ ЗПТ НО МЕНЬШЕЙ ПОЛНОТОЙ ИНФОРМАЦИИ ТЧК ТЫ САМ РЕШИШЬ ЗПТ КОМУ И ЧЕГО ЗНАТЬ ТЧК ВСЕ ТЕПЕРЬ ТВОИХ РУКАХ ЗПТ ЖУКИД ВЕЗУЧИЙ ТЧК
      - Прямо лопаюсь от радости, - послал я. Потом невольно ухмыльнулся: все это и впрямь начинало захватывать меня. - Славная вышла картинка вас с Хоуп, - передал я.
      ДРАММОНД ДВТЧ ЭТА ТВОЯ ДЕВИЦА ЕЩЕ РАЗОБЬЕТ НЕ ОДНО СЕРДЦЕ ТЧК ЧЕРТОВСКИ УДАЧНО ЗПТ ЧТО ОНА ПОХОЖА СВОЮ МАТЬ.
      - Согласен. Имеете сказать что-нибудь еще?
      ДРАММОНД ДВТЧ ТЫ ЗНАЕШЬ ВСЕ ЗПТ ЧТО И Я ТЧК УДАЧИ И ВСЕГО ТАКОГО ТЧК
      - Спасибо, - передал я. - Конец передачи. - Я нажал на кнопку "РАЗЪЕДИНИТЬ", и экран погас. Некоторое время я сидел, молча глядя в стену, пока голова не перестала идти кругом. С чего начать? Надо формировать подразделения космической полиции с тем, чтобы они прошли хоть какую-то подготовку, прежде чем займут Гонтор. Само собой, до того кому-то предстояло узнать про старую крепость достаточно, чтобы осуществлять эту подготовку. Им нужно будет оружие посерьезнее обычных бластеров или лучевых пик. Если вдруг случится так, что торондцы пронюхают о происходящем, полиции придется обороняться от превосходящих сил противника - даже с учетом того, что оборонять им предстоит почти неприступное укрепление. Кроме того, оставались вопросы транспортировки. И все это предстояло обсудить с гражданским администратором порта.., которая, кстати, пригласила меня на обед!
      Я бросил взгляд на хроноиндикатор. Завершался третий час вечерней вахты - черт! Когда успел пролететь день?
      - Коттшелл! Будьте добры, свяжите меня срочно с кабинетом директора порта.
      - Сейчас же, адмирал. С кем вы хотите говорить?
      - Прошу прощения, - спохватился я. - С Клавдией Нестерио - если она, конечно, еще на работе.
      В ожидании звонка я морщился. Терпеть не могу забывать о личных мероприятиях. Проклятие! Наконец на дисплее возникло миниатюрное изображение ее головы и плеч.., по крайней мере она улыбалась.
      - Насколько я поняла, у тебя выдался тяжелый день, - заметила Клавдия. Она была столь прекрасна, что я испытывал сильное желание протянуть руку и коснуться ее.
      - О! - Я невольно нахмурился. - И что ты слышала? - Я-то надеялся, что полностью засекретил случившееся.
      - Так, слухи.
      - Ну, например?
      - Перестрелка в пригороде, - сказала она с немного встревоженным видом. - Я слышала, что ты в ней участвовал.
      Я кивнул. Конечно, не мог же я наложить на это гриф "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО" до тех пор, пока не вернулся на базу, а слухи об этом успели распространиться раньше.
      - Угу, - усмехнулся я. - Если в природе и имеется что-то, что распространяется быстрее гипердрайва, то это слухи.
      - С тобой все в порядке? - спросила она.
      - Все, если не считать расстроенных чувств.
      - Расстроенных чувств? - переспросила она. - Из-за перестрелки?
      - Из-за сегодняшнего обеда. К черту перестрелку. Она закатила глаза.
      - Вилф Брим, - произнесла она. - За все эти годы ты не изменился ни на йоту. Ты совершенно невозможен.
      - Означает ли это, что обед мне не светит? - спросил я. - Я понимаю, я здорово опоздал.
      - Я же сказала, что мы сядем за обед поздно, если придется, - ответила она. - Ты еще не передумал?
      - Ни в коем случае, - спохватился я. - Я просто боялся, что слишком опоздал.
      - Дай мне время, - она посмотрела куда-то в сторону, - скажем.., полтора метацикла. - Она сморщила нос. - Нет, не выйдет. Ты все равно не знаешь, где я сейчас живу.
      - Я могу найти по адресу, - возразил я.
      - Мне проще подхватить тебя по пути домой. Встретимся через пятнадцать циклов у входа в штаб.
      - Как я потом вернусь?
      - Точно так же, - улыбнулась она. - Это недалеко. Идет?
      - Через пятнадцать циклов, - пообещал я. - У главного входа. - Я выключил голофон и сидел чурбан-чурбаном, думая о том, как много значит для меня эта встреча даже после всего того, что я пережил за прошедший день. Нужно успокоиться немного, одернул я себя. В конце концов, она замужем. И хотя за прошедшие годы это обстоятельство меньше всего волновало меня в моих отношениях с женщинами, Клавдия Вальмонт-Нестерио - это совсем другое дело.
      Я тряхнул головой.
      Потом вернулся к делам. Как бы там ни было, а наутро меня ждал новый рабочий день. В конце концов я взял свою фуражку и вышел из-за стола, не приводя его в порядок. У стола Коттшелла я задержался.
      - Завтра утром мне в первую очередь надо будет встретиться с Уильямсом в конференц-зале, - сказал я. - Скажем, в полпервого утренней вахты. Передайте ему, я догадываюсь, что это ломает его график, но он меня поймет, когда услышит, что я скажу. - Я немного подумал. - Пригласите туда также шеф-сержанта Барбюса. Ах да, и постарайтесь найти себе замену на это время, поскольку вы мне тоже там будете нужны. Хорошо?
      - Хорошо, адмирал.
      Я покосился на хроноиндикатор и двинулся к дверям, и тут...
      - Э.., адмирал? - На лице Коттшелла отразилось легкое замешательство.
      - В чем дело?
      - Вот это. - Он кивнул в сторону букета живых цветов. Похоже, их доставили в приемную буквально только что. - Мне казалось, вы можете захотеть взять с собой вот это.
      Я нахмурился.
      - Не понимаю, о чем это вы, - заявил я, хотя прекрасно понимал.
      - В таком случае, адмирал, - вздохнул Коттшелл, быстро убирая букет под стол, - прошу вас, не обращайте на меня внимания; Я наверняка ошибся.
      Я ощутил себя немного не в своей тарелке. Терпеть не могу, когда кто-то сует нос в мои личные дела - а уж Вальмонт-Нестерио была из всех моих личных дел едва ли не самым личным. Я уже совсем было собрался высказать ему все это, но, подумав, сдержался.
      - С чего это вы вдруг решили, что мне понадобятся цветы? - спросил я.
      Коттшелл смотрел на меня так же невозмутимо, как если бы я спрашивал у него погоду.
      - Потому, - как ни в чем не бывало ответил он, - что по времени и адресату звонка я сделал вывод, что сегодня вечером вы в первый раз со времени прибытия сюда обедаете с госпожой администратором порта. И поскольку известно, что когда-то вы были.., э.., близкими друзьями, я решил, что цветы могут оказаться кстати на случай, если вы, адмирал, не успеете купить букет сами.
      Я застыл как вкопанный. Разумеется, он был совершенно прав, и действия его не выходили за рамки обязанностей хорошего личного секретаря. У меня никогда еще не было личного секретаря. Я тряхнул головой. Моя злость куда-то улетучилась, сменившись признательностью.
      - Чертовски предусмотрительно с вашей стороны, Коттшелл, - сказал я, протягивая ему руку. - Я, право же, очень благодарен вам за цветы. Сколько я вам должен?
      Протягивая мне цветы, Коттшелл покосился на свой хроноиндикатор.
      - У вас осталось совсем мало времени, адмирал, - сказал он. - Я рассчитаюсь с вами утром.
      Клавдия подрулила к подъезду в то самое мгновение, когда часовой отдал честь и распахнул дверь, выпуская меня из штаба. Цветы ей понравились, и я бессовестным образом принимал ее незаслуженные комплименты всю дорогу до ее новой квартиры.
      Горгас Нестерио, муж Клавдии (они были женаты уже десять лет), встретил нас у дверей их нового дома с ослепительной улыбкой.
      - Добро пожаловать в наши скромные апартаменты, - прогрохотал он голосом низким и достаточно зычным, чтобы от него сотрясалась мебель. Одетый в яркие национальные одежды, он мало изменился со времени нашей первой встречи пятнадцать лет назад. Массивный, смуглый, с пышной черной бородой, он был одет в причудливо расшитый красный костюм с двумя рядами сияющих медных пуговиц, спускающихся от высокого кружевного воротничка до короткой, покрытой разноцветными узорами юбки. Широкий, украшенный самоцветами пояс перехватывал его талию, и на нем висел под правой рукой длинный кинжал с серебряной рукояткой. При виде последнего меня посетила неуютная мысль: известно ли ему, какими забавами занимались мы когда-то с его женой? Наряд довершали длинные лакированные туфли с загнутыми вверх кончиками, забавно смотревшиеся на его мускулистых волосатых ногах. От него пахло парфюмерными маслами, кожей и мускусом. При этом вид у него был такой, что он без труда мог бы вышвырнуть меня вон с силой, достаточной для того, чтобы я летел кувырком до самой базы - в случае, если я буду слишком откровенно пялить глаза на его жену. У меня не возникало ни малейших сомнений на тот счет, где именно Клавдия столь успешно черпала жизненные силы все эти годы.
      - Э.., спасибо, Горгас, - сказал я, ощущая себя ужасно маленьким и бессильным. - Быть здесь для меня - редкая честь.
      - Не желаете ли выпить, друг мой? - предложил Нестерио.
      - С удовольствием, - согласился я. - Только чего-нибудь не слишком крепкого. Скажем, вина.
      - Конечно, - кивнул Нестерио, остановился перед богато инкрустированным баром и отворил створку, за которой выстроился ряд винных бутылок. Он снял с полки древнюю на вид бутылку и пристальнее пригляделся к ней. - Мне кажется, вы найдете это интересным, адмирал, - Кантрель пятого года; логийское, разумеется. Чуть сладковатое, с фруктовым ароматом. Говорят, в нем ощущается та эпоха.
      Я согласно кивнул и принялся глядеть, как он умело откупоривает старинный сосуд и наполняет хрустальный кубок.
      Вслед за этим он поставил рядом с ним два высоких узких бокала и наполнил их прозрачной жидкостью из красивого хрустального графина.
      - Э'ланд, - пояснил он, словно я забыл местный крепкий напиток.
      Я снова кивнул. Теперь я вспомнил, что именно этот напиток Клавдия пила у себя дома. И как это я мог забыть про него тогда, в офицерском клубе, когда заказал ей вино. Тут и она сама вернулась с кухни с цветами, красиво расставленными в высокой вазе, и поставила их на бар.
      - Предлагаю тост за почетных гостей и старую дружбу, - объявил Нестерио, поднимая свой бокал. Клавдия подняла свой.
      - За почетных гостей и возобновленную дружбу, - поправила она.
      Я наскоро собрался с мыслями, встал и поднял свой кубок.
      - Я пью за супругов Нестерио, - объявил я. - Старые друзья: да будет ваша жизнь согрета и освещена счастьем!
      Оба Нестерио осушили свои бокалы одним глотком, я же едва успел пригубить вина, на поверку и впрямь оказавшегося превосходным.
      Я рассмеялся.
      - Только не заставляйте меня спешить так с этим сокровищем. - Я качнул вино в кубке. - И да простите меня, если местные обычаи требуют иного.
      - Тогда это двойная честь для нас, - отвечал Нестерио, снова наполняя два их бокала. - Предлагаю второй тост: на этот раз за старых друзей, которые ценят хорошее вино.
      Клавдия бросила на меня короткий взгляд, словно пытаясь сказать мне что-то, чего я так и не понял.
      - За испытанных временем друзей, которые ценят хорошее вино, повторила она.
      Я снова встал, подняв свой кубок.
      - За испытанных друзей и хорошее вино. - Я сделал еще глоток, и, пока я поднес кубок к носу насладиться букетом, Нестерио в третий раз наполнил бокалы. Я обратил внимание на то, что Клавдия прячет от меня глаза.
      - Я предлагаю выпить за Императора! - объявил Нестерио, поднимая свой бокал и выжидающе глядя на Клавдию.
      - За Онрада Пятого, - отозвалась она, поднимая бокал, но продолжая избегать встречаться со мной взглядом, - Великого Галактического Императора, Принца Звездного Скопления Регги, Законного Хранителя Небес.
      - За Онрада, - просто сказал я. Супруги Нестерио осушили уже третий за пятнадцать циклов бокал э'ланда. Совершенно сбитый с толку, я сделал еще один глоток вина и принялся ждать, что последует дальше.
      - А теперь, - неожиданно заявил Нестерио, - меня ждут дела у меня в кабаре. - Он обнял Клавдию за плечи, привлек к себе и запечатлел на ее губах влажный звучный поцелуй. Потом, повернув ее так, словно она была каким-нибудь манекеном, он.., ну, это выглядело так, словно он вручал ее мне. - Ты окажешь адмиралу Бриму все гостеприимство, какое я сам оказал бы ему, не случись у меня сегодня неотложных дел, - сказал он.
      - Э.., д-да, конечно, Горгас, - ответила она, заметно покраснев.
      Он рассмеялся.
      - Не позволяй ему уйти, пока он не допьет всего вина. Мало кто в этом городе способен оценить его букет. - Вслед за этим он повернулся ко мне и поклонился. - Возможно, как-нибудь в другой вечер нам и удастся спокойно посидеть втроем, адмирал, - произнес он, пристально.., нет, скорее понимающе глядя мне в глаза. - Насколько я понимаю, вы с моей женой давние друзья; поэтому, мне кажется, вам найдется, что вспомнить вместе. - С этими словами он накинул темно-зеленый плащ, распахнул входную дверь и, низко и даже изысканно поклонившись Клавдии.., вышел.
      Довольно долго мы стояли вдвоем, молча и глядя куда угодно, только не друг на друга. Наконец Клавдия с несколько ошеломленным видом повернулась ко мне.
      - Пожалуйста, извини, Вилф, - произнесла она. - Я никак не думала, что он сделает это сегодня со мной. Я подошел к ней и осторожно взял ее за руку.
      - Простить за что, Клавдия?
      - Вилф, Вилф, Вилф, - вздохнула она. - Ты ведь так и не узнал Аталанты как следует, верно?
      - Не понимаю, о чем это ты, - ответил я, неожиданно встревожившись.., сам не знаю чему.
      Язык ее начал вдруг заплетаться, и я помог ей сесть, положив руку на плечо. Как-то плохо верилось в то, что кто-то столь миниатюрный мог выпить столько э'ланда за такое короткое время.
      - Чего я не узнал? - осторожно спросил я, уставившись в пол. Она взяла меня за руку, потом тряхнула головой.
      - - Ничего, Вилф, - ответила она. - М-не не стоило ничего говорить. Забудь, что я вообще открывала рот.
      - Конечно, Клавдия, - согласился я. Пожалуй, спорить и впрямь было не время.
      Несколько мгновений она молча смотрела на меня снизу вверх. На глазах ее навернулись слезы, но в целом она более или менее владела собой.
      - Еще голоден? - спросила она. Я удивился.
      - А ты?
      - Я п-первая спросила.
      - Ну, если на то пошло, то да, - ответил я. Она неловко улыбнулась.
      - Я тоже, - призналась она. - И, если ты еще не забыл, это я обещала накормить тебя обедом.
      - Обещала, но...
      - Никаких "но", Вилф Брим, - возмутилась она, - Может, я и пьяна, дьявол подери, но готовить все равно могу.., с твоей помощью.
      - Все, чем могу.
      - Тогда помоги мне пройти на кухню, - сказала она, подавая мне руку. Клянусь всем, что мне свято: никто - даже Нестерио с его дружками - не помешает мне отобедать с тобой, Вилф Брим. Я ждала этого больше двенадцати лет!
      Я закинул ее руку себе на плечо и наполовину отвел, наполовину отнес на кухню. Э'ланд явно продолжал оказывать на нее свое действие, но она боролась с ним, и не без успеха.
      - С-сюда, в кресло, Вилф, - сказала она. - И подвинь его к столу. Сейчас выветрится...
      Я сделал все, как она просила. Глаза ее оставались полуприкрытыми.
      - Черт бы побрал его, - пробормотала она. - Черт побери его и всех мужчин, когда-либо рожденных на Гелике! - Она вдруг упала лицом на стол.
      Я взялся одной рукой ей под плечи, второй под колени и осторожно уложил на кушетку, укрыв теплым местным пледом, знакомым мне еще по старым временам. Волосы каштановым ореолом разметались по подушке - это зрелище мне тоже было знакомо.
      - Не уходи, Вилф, - прошептала она чуть слышно. - Я протрезвею, обещаю тебе.
      - Я не ухожу, - сказал я, придвигая кресло. Я осторожно погладил ее по руке.
      - Боже, как мне жаль, - вдруг простонала она.
      - Тс-с-с.
      - Я ведь не такая, - с жаром произнесла она. - Совсем не такая!
      - Все хорошо. - Я изо всех сил пытался успокоить ее.
      - Пожалуйста, не бросай меня, Вилф... - Она внезапно стихла и уснула, тяжело дыша во сне.
      Я проверил ее пульс. Немного учащенный, но в пределах нормы. Я подошел к другому концу кушетки, приподнял плед и снял с ее ног сандалии. Маленькие красивые ноги.., насколько я помнил, боявшиеся щекотки. Я вернулся в свое кресло и заметил откупоренную бутылку вина. Я взял ее и закупорил. Вино почему-то не привлекало меня. В холодильнике я нашел масло и острый сыр, а в хлебнице - хлеб с хрустящей корочкой. Подобные лакомства не раз служили мне обедом - и весьма неплохим обедом. Я сделал себе несколько сандвичей, нагрузил ими тарелку и отнес ее в гостиную, откуда мог следить за спящей Клавдией. Потом посмотрел на бутылку, передумал и наполнил кубок доверху. Конечно, это ничем не напоминало тот обед, на который я рассчитывал, зато я остался наедине с ней - в конце концов, разве не за этим в первую очередь я пришел сюда? И хотя она сейчас не думала обо мне или о моем присутствии, смотреть на нее было куда приятнее, чем на стены моего кабинета. Я осушил кубок, налил себе еще и, скинув башмаки, устроился поудобнее в кресле, прислушиваясь к грохоту взлетавших из порта "Звездных Огней". День у меня выдался и впрямь нелегкий. Я зажмурился на мгновение, чтобы дать отдохнуть усталым векам...
      ***
      - Вилф?
      Я открыл глаза. Мгновение я испуганно оглядывался по сторонам, потом все вспомнил. Она встревоженно смотрела на меня, стоя рядом с моим креслом на коленях и держа меня за руку.
      - Как ты себя чувствуешь? - спросил я.
      - Униженной, - тихо ответила она.
      - Брось. Не стоит.
      Она на мгновение зажмурилась.
      - Кто бы на моем месте не чувствовал унижения? - спросила она.
      На это у меня не нашлось ответа. Я накрыл ее ладонь своей.
      - Давай забудем об этом, - предложил я. Потом бросил взгляд на дорогой хроноиндикатор над плитой: два ночи.
      Она перехватила мой взгляд.
      - Боюсь, для обеда немного поздновато, - вздохнула она.
      - Ты еще голодна? - спросил я.
      Она с сомнением посмотрела на меня.
      - Да, - призналась она. - Боюсь, что голодна.
      - Тогда как ты себя чувствуешь?
      - Ну, ничего. Немного сонно, но...
      - Но хорошая доза еды поможет справиться и с этим?
      - Именно это я и хотела сказать.
      - Составить тебе компанию?
      - Ты это серьезно? После...
      - Ну разумеется, серьезно. - Я махнул рукой в сторону крошек на тарелке. - До сих пор у меня во рту не было ничего, кроме легкой закуски. Сыр, конечно, потрясающий, но.., скажем так.., я пришел сюда в расчете на что-то более основательное.
      - Как насчет яичницы с ветчиной?
      - Настоящий имперский пир. - Я сделал оживленный жест рукой. - Если мне, конечно, разрешат готовить.
      - Н-но, Вилф, не могу же я...
      - Скажи это Вуту, - усмехнулся я. - Ну, конечно, если Нестерио, вернувшись, не возмутится при виде меня, ковыряющегося на его кухне.
      - Начнем с того, - буркнула она, - что это моя кухня. А во-вторых, он не вернется до завтрашнего вечера, уж поверь мне.
      - Ты это серьезно?
      В глазах ее появилось ехидное выражение.
      - Совершенно серьезно, - кивнула она. - Нет, правда. Я встал и помог встать ей. Мы очень осторожно переместились на кухню.
      - Садись сюда, - махнул я в сторону кресла, и она послушно села.
      До сих пор я как-то не обращал внимания на обстановку кухни. Как и все в их доме, она оборудована по высшему разряду, но какая-то.., жесткая, что ли? Это ничем не напоминало то уютное, женственное убежище, которое запомнилось мне со времен ее незамужней жизни.
      - Только тебе придется говорить мне, что и где здесь находится, сказал я. - Начнем с ветчины и яиц.
      - В холодильнике, - сказала она. - На средней полке. Я нашел подходящую сковородку, потом порылся на полках у плиты и нашел все остальное сам. Взял хлеб, хлебную доску и нож и отнес к ней.
      - Вот, - сказал я. - Можешь помочь. - Я кинул ветчину на сковородку и собирался взбивать яйца, когда услышал за спиной ее голос.
      - Мне не верится, что ты не разочаровался во мне, - сказала она.
      Я отложил яйца и перевернул ломтик ветчины на сковороде.
      - Боюсь, что я очень похож на тебя. Я, черт возьми, тоже ждал этого почти тринадцать лет.
      - Не этого.
      - Ну, встречи с тобой, - поправился я.
      - Неужели тебе не противно видеть меня такой пьяной, что я даже не могу...
      Я снова перевернул ветчину.
      - Ну, не могу сказать, чтобы это мне было безразлично, - ответил я. Но, как бы это сказать.., мне почему-то кажется, что нынче вечером я видел не совсем обычную Клавдию. Так ведь?
      - Одну из Клавдий, - сказала она, нарезая хлеб преувеличенно осторожными движениями человека, все еще находящегося под градусом, но понимающего это.
      - Ясно, - отозвался я, оценивая, насколько подрумянилась ветчина.., еще тик или два - и будет в самый раз. - И сколько же всего Клавдий?
      - Всего две Клавдии, - ответила она. - До сих пор ты был знаком только с одной Клавдией - профессионалкой.
      Пора! Я снял сковороду с огня и принялся перекладывать ветчину на тарелку.
      - Мне кажется, эту Клавдию я любил большую часть моей взрослой жизни, - признался я. Слив со сковородки часть жира, я убавил огонь и обернулся к ней. - А кто такая другая Клавдия? - спросил я. - Та, с которой я еще незнаком?
      - Был незнаком до вчерашнего дня, - поправила она меня.
      Я дал сковороде остыть немного, обдумывая при этом ее слова. Нельзя сказать, чтобы раньше она не была при мне пьяной. В славные старые времена мы с ней частенько наклюкивались, это я помнил очень даже хорошо. Но никогда до потери чувств, как сегодня. Ни разу. Мы находили ночами занятие интереснее, чем просто дрыхнуть без задних ног. Я снова поставил сковороду на огонь и посмотрел на нее.
      - Может, расскажешь мне что-нибудь о ней? - попросил я.
      - Ты уверен, что хочешь это знать? - ответила она вопросом на вопрос. Я кивнул.
      - Угу, - произнес я вслух. Было совершенно ясно, что ей нужно рассказать мне об этом.
      - Ты ведь знаешь, что я родом с Гелика? - начала она. - Я росла здесь, в Аталанте.
      Я вылил яйца на сковороду и прислушался к их шипению - все как надо.
      - Ты говорила мне это как-то раз, - ответил я.
      - Ну так вот, между жизнью в Аталанте - особенно в старых ее районах и жизнью на военной базе существует большая разница. Такая, что тебе и не снилось.
      Я обдумал это, пока яйца запекались. Вилф, Вилф, Вилф. Ты ведь так и не узнал Аталанты как следует, верно? Я посмотрел на нее и нахмурился, словно впервые увидел ее.
      - Расскажи, - попросил я.
      - Обычаи, - сказала она. - Обычаи, которым не одна тысяча лет.
      Ну этого я точно узнать не успел. Как-то недосуг было: то бои, то еще что...
      - Я живу в двух мирах, Вилф, - быстро произнесла она. - В двух мирах с двумя образами жизни, несопоставимыми, как вода с маслом. И до вчерашнего дня я никогда не пыталась мешать их. Мне-то казалось, что после стольких лет я смогу как-нибудь справиться с этим. Но, как видишь, мне это не удалось. - Она привстала и заглянула в сковороду. - Тебе надо перевернуть это, - заметила она. - Я подожду.
      Она была права: омлет практически созрел для того, чтобы его переворачивали. Ну.., сейчас или никогда! Затаив дыхание, я осторожно снял сковороду с огня. Потом встал устойчивее и сосредоточил все свои мысли и чувства на сковороде. Вот что отличает дилетантов от подлинных мастеров омлетного дела. Я чуть опустил руку. Спокойно... Вот он, момент истины! Движение руки, омлет соскользнул со сковородки.., величаво взмыл в воздух, перевернулся румяным пузом вверх... Поймал! Удержал! Остановил движение! Небрежным движением я поставил сковороду обратно на огонь и гордо поцеловал кончики пальцев. Класс! Я перевел дух.
      - Боюсь, я не понимаю, что тебе не удалось вчера вечером, - сказал я наконец, пытаясь возобновить прерванный разговор. - Или того, что ты пыталась смешать. Ну, допустим, ты выпила чуть больше э'ланда, чем стоило бы, но, если подумать, разве не напивались мы с тобой вдвоем и раньше?
      - Ох, Вилф, - вздохнула она. - Ты ведь не видел прежде настоящей Аталанты, правда?
      - Чего? - переспросил я. - Это я-то не видел Аталанты?
      - Настоящей, исконной Аталанты, - поправила она меня. - До сих пор я еще не встречала ни одного имперца, который знал бы ее.
      - Мне кажется, - возразил я, - я видел исконную Аталанту, и не раз. Помнишь, как мы с тобой встречались у Нестерио? Уж если это не исконная Аталанта, то я не знаю, какой она должна быть.
      Она улыбнулась.
      - Ты знаешь местный язык?
      - Ты сама знаешь, что не знаю, - ответил я.
      - Значит, ты упустил саму суть того, что видел, - сказала она. - Каким бы чутким ты ни был, Вилф Брим, наша культура настолько далека от авалонской, что ты никогда не улавливал больше, чем поверхностные намеки. Она снова заглянула в сковородку. - Пожалуй, я окрепла настолько, что могу принести тарелки, - заметила она, вставая и осторожно подходя к большому серванту. - Возьми блюдо рядом с плитой.
      Я осторожно выложил готовый - идеально готовый - омлет на блюдо, замечательное резное блюдо из натурального камня. Дорогое, как и все в этом доме. Потом разложил ломтики жареной ветчины, украсил все это веточками местной зелени, которая росла на окне, и торжественно поставил блюдо на стол между двумя тарелками, которые Клавдия успела выставить на него.
      - Но это же прекрасно! - воскликнула она, хлопая в ладоши с удивленной улыбкой. - Знаешь, Вилф Брим, - сказала она, облокотившись на стол и покручивая прядь волос пальцем, - ты действительно невозможен. - Она зажмурилась. - И чудесен.
      - Не суди, пока не попробуешь омлет, - предостерег я. Странно, как забываешь про хлеб с сыром, стоит на столе появиться чему-то более капитальному.
      Она сунула вилку в рот - по-женски изящно; впрочем, видно было, что она и впрямь проголодалась.
      Не могу сказать, чтобы я умел готовить. Но уж яичницу я как-нибудь осилю. Я тоже углубился в еду. Очень скоро на столе не осталось ничего, кроме последнего ломтика хлеба.
      Клавдия промокнула рот салфеткой и откинулась на спинку стула. Сил у нее явно прибавилось.
      - Мне кажется, не стоит даже говорить, что мне очень понравилось, сказала она.
      - Все комплименты принимаются с благодарностью, - поклонился я, насколько позволял мне стол. Она улыбнулась.
      - Нет, правда, это было совершенно восхитительно.
      - Спасибо, - ответил я, против воли сияя гордой улыбкой. - Мне тоже так показалось. - Я взял ее за руку. - Ты как?
      - Лучше с каждым циклом, - улыбнулась она в ответ.
      - Вот и славно. - Я взял тарелки и собрался нести их в посудомоечную машину. Она остановила меня.
      - Я уже выспалась немного, - сказала она. - А Нестерио вернется домой еще очень не скоро. Так что...
      - Что? - спросил я, прислушиваясь к грохоту "Звездных Огней" над крышей. Она встала из-за стола.
      - Брось тарелки. - Она повела меня с кухни обратно в гостиную. Первая ночь после стольких лет разлуки оказалась сущей катастрофой - за исключением твоего омлета, конечно. Поэтому мне нужно объяснить тебе кое-что. Ты не против?
      - Ну...
      - Послушай, Вилф, - настойчиво продолжала она. - Я знаю тебя достаточно хорошо. Если бы ты не испытывал ко мне никаких особенных чувств, ты бы не задержался здесь ни тика, стоило бы тебе только убедиться в том, что я не умру.
      Это ее заявление удивило меня, но только на мгновение. Передо мной была прежняя Клавдия.
      - Да, - согласился я. - Возможно, и ушел бы.
      - Раз так, мы будем видеться чаще, ведь так? Я кивнул.
      - Надеюсь, - сказал я.
      - Можешь не сомневаться. Но если в прежние годы ты видел только одну мою сторону - более или менее нормальную, "имперскую" Клавдию, - сегодня ты впервые познакомился с Клавдией "аталантской", которая порой ведет себя абсолютно вразрез с имперскими нормами. - Она внимательно посмотрела на меня. - Пойми, Вилф, тогда, много лет назад, когда мы с тобой были любовниками, у меня не имелось повода быть при тебе никем другим, кроме "имперской" Клавдии. Так было проще тебе, да и мне тоже; я до сих пор остаюсь таким человеком, когда на базе. Но когда имею дело с жителями Аталанты вроде Горгаса, я оборачиваюсь своей местной стороной. Это по-своему тоже привлекательная личность.., по большей части. - Она помолчала немного, положив свою руку на мою, пока над крышей продолжали грохотать "Звездные Огни" - явно взлетая на форсаже. - Возможно, будь мы с тобой.., ну.., немного более.., постоянными, что ли.., я бы рано или поздно открылась тебе и другой своей стороной. Но по разным причинам мы такими не стали - и я не сделала этого. Что и привело меня к Горгасу Нестерио, стопроцентно исконному уроженцу Аталанты, человеку, все существование которого полностью подчинено местному образу жизни. Выходя за него замуж, я взяла на себя обязательства соблюдать традиции и социальные нормы моей родины. Не самые плохие обязательства для того, кто родился на Гелике. Они вполне удобны, как я уже сказала. Только, боюсь, не для имперского человека. Сегодня ты ощутил это на себе. Я покачал головой.
      - Ты меня совсем запутала, - сказал я.
      - Я почти договорила, - остановила она меня. - И если мне не удастся объяснить тебе то, что произошло сегодня ночью - и может произойти еще не раз, если мы будем продолжать встречаться, - плохо наше дело.
      - Никогда, - возмутился я. Она улыбнулась.
      - Никогда не говори "никогда", мой авалонский друг. То, что ты сказал сегодня - насчет того, что я напилась до такой степени, что любой нормальный имперский мужчина отвернулся бы от меня, - в Аталанте считается вполне приемлемым.
      Я сделал попытку возразить, но она жестом остановила меня.
      - Видишь ли, Вилф, - продолжала она, - я совершила сегодня большую ошибку. Впервые за все эти годы я рискнула смешать две культуры - с катастрофическими результатами. В душе я, боюсь, ожидала чего-то в этом роде. В знак уважения к тебе Горгасу стоило бы сегодня придерживаться имперских норм и обычаев. Увы, я просчиталась. Он так благоговейно боится тебя, что мог реагировать только как исконный житель Аталанты. И поверь мне, Вилф Брим, тебе была оказана большая честь.
      - Ничего не понимаю, - в миллионный раз признался я.
      - Я вижу, - кивнула она. - Вот почему наша с тобой дружба, возможно, целиком зависит от того, насколько терпимо ты сможешь себя держать, когда две наши культуры будут пересекаться - а это неизбежно произойдет. Горгас хороший человек, Вилф. Он прекрасный, заботливый муж, преданно любящий меня. Он, конечно, не ультрасовременный межзвездный путешественник, но... Она пожала плечами. - Для меня все могло обернуться и гораздо хуже.
      - Не сомневаюсь, - беспомощно промямлил я.
      - Ты, возможно, думаешь, что все это связано только с тремя быстро выпитыми бокалами э'ланда? Я кивнул.
      - Ты, Вилф, производишь на Горгаса такое впечатление - ну как же, настоящий адмирал Имперского Флота, - что он ничего не может с собой поделать. В самый последний момент он спрятался за традиционные для Аталанты нормы мужского поведения, а я не посмела одергивать его при тебе. Он и так достаточно осрамился, а если бы я указала ему на его ошибку, это бы его окончательно добило.
      - Но что же такого он пытался сделать? - спросил я.
      - Оказать тебе самую большую честь, до которой мог додуматься, ответила она.
      - Честь? - удивился я. - Напоив тебя до такой степени, что ты не смогла приготовить обеда?
      Она поморщилась.
      - Нет, правда, - объяснила она. - Понимаешь, Горгас предлагал тебе меня.., мое тело. Я - то единственное сокровище, которое он может предложить человеку, достойному - с его точки зрения - таких вещей, которые ему и не снились. Поэтому он пребывает в убеждении, что в настоящий момент мы с тобой занимаемся сексом, и я делаю все, что в моих силах, чтобы эта ночь осталась в твоей памяти. - Она слабо улыбнулась. - Ты должен чувствовать себя весьма польщенным, Вилф. Раньше он делал это лишь дважды.
      Я закатил глаза.
      - Лишь дважды? - переспросил я. Над головой снова грохотали взлетающие "Звездные Огни", но я их почти не слышал. - Ради Вута, Клавдия, как ты могла...
      - Очень даже неплохо, - ответила она, глядя мне прямо в глаза. - Очень неплохо. Один из них даже высказал потом Горгасу свои комплименты. Не забывай, я была тогда "другой" Клавдией, так что проделала все, до чего смогла додуматься, включая, - она чуть покраснела, - кое-что из тех штучек, которые придумали мы с тобой вдвоем, Вилф Брим.
      - Бог мой! - ахнул я, совершенно сбитый с толку.
      - Я была хорошей женой, - сказала она. - Как была ею и сегодня ночью. Горгас очень гордился мной - а ведь это главное, не так ли?
      На мгновение я зажмурился.
      - Мне кажется, мне стоило бы воспользоваться такой возможностью, простонал я.
      - Ты бы сделал мне больно, поступи ты так, - возразила она и тут же ехидно улыбнулась. - Хотя с другой стороны, узнай Горгас, что мы этого не сделали, это причинит боль ему.
      - Ты хочешь сказать, - сказал я, морщась, - что мне нужно делать вид, будто...
      - Перестань, - перебила она меня. - Делай вид, какой тебе угодно. Можешь даже вспомнить кое-что из того, что мы проделывали много лет назад, если все-таки решишь соврать ему.
      Я собрался было что-то ответить, но тут окна вдруг осветились ослепительными вспышками, лишив меня на мгновение дара речи от неожиданности.
      - Орбитальные форты! - вскричала Клавдия. - На нас напали!
      Спустя мгновение вспышки участились, потом еще - , это открыли огонь наземные разлагатели. Теперь послышался и грохот выстрелов.
      Сквозь канонаду я едва расслышал зуммер голофона.
      Клавдия схватила трубку, нажала на кнопку "РАЗГОВОР", но круглый голографический дисплей остался темным - значит, разговор велся в приватном режиме. Сквозь грохот выстрелов до меня донесся голос Барбюса.
      - Адмирал, вы здесь?
      - Да, здесь!
      - Я прислал за вами обоими глайдер, адмирал, - прокричал он. - Внизу, у подъезда!
      Тут Окна гостиной разлетелись тысячей осколков, а весь мир вокруг нас превратился в хаос из света и грохота...
      Глава 4
      ГОНТОР
      33 гептада 52014 г.
      БАЗА ИМПЕРСКОГО ФЛОТА, АТАЛАНТА, ГАДОР-ГЕЛИК
      Я еще раз окинул взглядом собравшихся за большим штабным столом.
      - Вопросы есть? - спросил я. - Все поняли, что от нас требуется?
      Никто не раскрыл рта. Вид у всех был ошеломленный. Утреннее совещание затянулось до середины дневной вахты. Присутствовали: лейтенант-коммандер Джилл Томпкинс, новая начальница технической службы; коммандер Бартон Ла-Салль, глава летной службы; лейтенант Терри Уэстовер, начальник космической полиции; и, наконец, Клавдия в качестве администратора порта не считая нас четверых. Вид у всех был изрядно невыспавшийся, особенно у Клавдии, явно боровшейся с сильной головной болью, на которую накладывалось потрясение от возложенной на базу тайной миссии.
      - Что ж, раз так, - сказал я, закрывая дискуссию, - займемся делом. У нас уйма работы и очень мало времени на то, чтобы ее выполнить.
      - Тем более что делать ее предстоит в условиях строжайшей секретности, - добавил Уильямс. Судя по всему, тайные операции не были его стихией, но как настоящий звездолетчик он взялся за дело без колебаний.
      Пока участники совещания выходили из зала, Клавдия перевела взгляд покрасневших глаз на меня. Наша, так сказать, "дружбам явно не являлась ни для кого на базе тайной, так что я отвел ее в сторону.
      - Ты как, ничего? - спросил я. Она сокрушенно улыбнулась.
      - Ничего; если не считать изрядного похмелья, - призналась она, осторожно покачав головой. - Этого, а также упавшего на соседний дом сбитого "Дампьера".
      - У меня он тоже не идет из головы, - сказал я, отчаянно борясь с острым желанием взять ее за руку. Смерть прошла на волосок от нас впрочем, живя в зоне боевых действий, надо быть к этому готовым. Им с Нестерио - боюсь, я так и не привыкну называть его иначе, чем по фамилии придется заново стеклить окна, но в целом их дом остался почти невредим чего нельзя было сказать о доме их покойного соседа.
      Она нерешительно коснулась меня рукой, но тут же убрала ее.
      - Так ты простишь меня? - спросила она.
      - За что? - удивился я. - Если, конечно, мы не повторим всего этого и поскорее.
      - Борода Вута! - прошептала она, зажмурившись. - Уж не хочешь ли ты, чтобы я прошла через все это снова?
      - Ну, - заметил я с улыбкой, - возможно, твой муж не захочет делиться тобой так скоро.
      - Это не доставило нам удовольствия, - сказала она, тоже улыбнувшись.
      - Нет, черт подери, - согласился я.
      - Хорошо, Вилф. - Она подняла взгляд. - Только не забывай, что Клавдий две.
      - Одну я помню уже много лет.
      - Постараюсь сделать так, чтобы ты видел вторую как можно реже, пообещала она, потом оглянулась - комната была пуста - и поцеловала меня в щеку. - Береги себя, Вилф, - прошептала она и вышла прежде, чем я успел произнести хоть слово.
      После этого у нас с Барбюсом оставалось в распоряжении еще два метацикла на то, чтобы собрать вещи и сесть на "невидимку", который шел в разведку к Гонтору.
      ***
      Перелет на борту тесного, идущего в "призрачном" режиме катера-"невидимки" занял три дня. Даже то, что я вычитал в книге Амброза, не подготовило меня к исполинским размерам идеально круглого астероида, висевшего перед нами на фоне звездного космоса. Ровная матовая каменная поверхность тускло отсвечивала в лучах Сюйкса-19. Расположенная на краю огромного скопления астероидов древняя крепость, казалось, была отлита из скальной породы, а не высечена из нее. Если верить прочитанному, изначальный размер астероида составлял больше десяти кленетов в диаметре. Строители крепости - кем бы они ни были - хаотически утыкали ее поверхность огромными матово-черными металлическими конструкциями, большая часть которых окружалась высокими, круглыми в плане стенами. Все это изрядно напоминало батареи исполинских разлагателей: огромные кристаллические шары висели над полусферами отражателей, с которыми они соединялись парой длинных ребристых стержней почти двести иралов в длину. Все установки соединялись кленетами бронированных кабелей и волноводов, на которых вырастали кусты причудливых антенн. У полюсов отдельные пучки кабелей соединялись в огромных башнеобразных конструкциях. Одна имела белую окраску, другая - красную; наверху каждой виднелись странные сочлененные манипуляторы. Каждая башня покоилась на большом черном диске, оторванном от скальной поверхности и установленном на массивных белых колоннах - судя по всему, изоляторах. Каждый диск был окружен пятью кольцами подобных "огневых позиций". Любопытное местечко, хотя безлюдное и полностью обесточенное. Насколько хватал взгляд, ничего не двигалось и не светилось. Абсолютно ничего.
      Я уселся за пульт управления шлюпкой "невидимки", Барбюс - рядом, в правое кресло. За нашей спиной напряженно вглядывались в передние гиперэкраны пятеро из двадцати сопровождавших нас полицейских в боевых скафандрах.
      - Ух ты!
      - Нет, ты только посмотри на это!
      - Клянусь бородой Вута, ничего подобного в жизни не видывал...
      Усмехнувшись, я позволил им поболтать еще немного. Зрелище и впрямь было потрясающее; даже Барбюс изумленно топорщил брови под забралом своего шлема. Если верить древней книге - точнее, одной напечатанной в ней голографической схеме, - один из четырех основных причалов цитадели находился в том круглом сооружении, к которому я сейчас приближался. Что ж, похоже на то. Вблизи оно производило впечатление большого округлого здания - назовем его пузырьком, - увенчанного еще одним переплетением замысловатых антенн. На высоте примерно шестидесяти иралов из него вырастала угловатая башня, на верху которой виднелось полностью застекленное помещение. Облетев сооружение, я заметил, что примерно четверть его окружности окрашена светлее и вся усеяна воротами разных размеров - я насчитал их почти три десятка. Весь комплекс также был окружен "батареями разлагателей", прикрывавшими небольшую площадку, опаленную и закопченную так, словно она служила целью ожесточенного массированного огня. Я предположил, что в давние времена она служила местом посадки древних ракет на химическом и атомном топливе, какие повсеместно были основным транспортным средством до открытия Шелдоном Тревисом принципов сверхсветового полета.
      - Что, попробуем какие-нибудь ворота из тех, что поменьше? - предложил я.
      - На мой взгляд, стоит попробовать, адмирал, - согласился Барбюс. - Из того, что я вычитал в этой ихней книжке, там навроде как вход ежели не для людей, так хоть для управляемых аппаратов. - Он еще раз перелистал страницы из пожелтевшего от времени пластика. - И кой-какие из них вскрывали.
      Я проверил гравитацию. Счетчик показывал девятнадцать стандартных единиц - нормально для объекта такой массы. Я кивнул сам себе, притормозил шлюпку и плавно опустил ее приблизительно в пятидесяти иралах от причудливого нагромождения непонятных круглых предметов на высоких мачтах, выстроившихся перед зданием с этой его стороны. Переключив гравигенераторы на режим зависания, я перещелкнул тумблер входного люка в положение "ОТКР". Не знаю, почему, но меня не покидало такое чувство, что уходить отсюда нам придется в спешке. Мы выбрались - точнее, "выплыли" наружу: я первый, за мной Барбюс, а уже следом за ним полицейские. Двое последних тащили автономную систему жизнеобеспечения, рассчитанную на пять суток. Остальные были вооружены новейшими микрорадиационными счетчиками пятой модели, способными уловить даже самые слабые следы биологической жизни или чего угодно подобного на расстоянии в пятьсот иралов, даже через толщу скалы.
      Мы огляделись по сторонам, потом неестественно большими скачками направились к этим шарам на палках, чем бы они ни были. Как и ожидалось, за годы археологических исследований часть дверей была бесцеремонно взломана. Другие, опаленные и оплавленные, носили следы других, менее успешных попыток вскрыть их.
      - Похоже, эти древние знали толк в броневой защите, - заметил я. Непонятно, конечно, почему исследователи сосредоточили все свои усилия не на том, как отворить двери, а на том, как прорваться сквозь них. Впрочем, откуда знать это мне, простому рулевому...
      - И то сказать, крепко сработано, - с усмешкой согласился Барбюс. Поди, уходя, они просто захлопнули двери, потому как не вижу, чтоб попытки подобрать ключик привели к чему путному.
      Мы задержались ненадолго, пока наши спутники не проверили показания своих счетчиков. Уровень микрорадиации практически равнялся нулю. Потом мы включили нашлемные фонари на полную мощность и через взломанную дверь вошли в колоссальный зал, который мог бы служить залом аудиенций у богов. Под потолком безжизненно зависли в паутине направляющих и проводов пустые трамваи-монорельсы, явно спроектированные для перевозки существ, сильно отличающихся от людей. Мы с Барбюсом сверились со своей книгой.
      - Следующая, - сказал Барбюс. Я согласно кивнул.
      Следующая дверь - точнее, серия дверей более человеческого размера за искореженной бронеплитой, давным-давно вскрытой с помощью какого-то гидравлического тарана - вела в просторный, но более подобающий человеческим размерам вестибюль. Несколько трамваев поменьше терпеливо, как это могут одни только машины, ожидали пассажиров, покинувших крепость тысячелетия назад. Рельсы, к которым они были подвешены, также уходили в зияющие чернотой туннели, однако наши археологи уделили им больше внимания, так как по меньшей мере часть их была разведана и нанесена на схемы. Амброз снабдил меня великолепным комплектом карт. За время перелета из Аталанты я загрузил эту информацию в компьютеры всех скафандров, так что схемы можно было проецировать на забрала шлемов.
      Мы потратили несколько циклов на то, чтобы сориентироваться, потом трое полицейских со счетчиками направились в туннели, ведущие к основным помещениям. Двое других остались дежурить в зале, а мы с Барбюсом двинулись по туннелю в зону, более других напоминавшую энергоблок.
      Туда мы добирались почти два метацикла. Ориентир - трамвайный рельс, напоминавший в разрезе пятиконечную звезду - висел в нескольких иралах над нашими головами, при этом похожие на кочергу подвесы заделывались, похоже, в толщу скалы. В одном месте стены туннеля потемнели от гари, а часть кабелей так и осталась порванной в результате какой-то серьезной аварии. Похоже, здесь столкнулись лоб в лоб два трамвая - не иначе, древние обитатели крепости были подвержены лихачеству ничуть не меньше, чем мои современники. И все это время меня не оставляло ощущение того, что вот-вот из-за поворота вынырнут огни несущегося нам навстречу трамвая. Динь-динь... Береги свою задницу...
      Как и обещала карта в компьютере моего скафандра, дверь напротив пятой трамвайной остановки оказалась вскрыта каким-то гидравлическим механизмом. Археологи - во всяком случае, те, что обследовали эту крепость - явно преуспели больше в разрушении, нежели в сохранении ее для истории. Впрочем, что понимаю в археологии я, простой рулевой? Тем не менее все эти повреждения меня изрядно раздражали.
      Следуя подсказкам наших компьютеров, мы успешно пробрались по замысловатому лабиринту коридоров и пандусов и наконец дошли до трех больших сводчатых помещений - таких высоких, что лучи нашлемных фонарей едва достигали их верхней точки. Помещения располагались в вершинах правильного треугольника и соединялись проходами, достаточно широкими, чтобы разместить по их стенам целые батареи больших распределительных щитов. Помещения оказались пусты, а генераторы (которые, по моему разумению, находились в них раньше) - демонтированы, однако пучки кабелей вели к тому, что я определил как резервные источники энергии. Казалось, покидая крепость, древние инженеры рассчитывали вернуться когда-нибудь с новым, более современным оборудованием.
      Еще больший интерес представлял собой целый блок смежных с этими помещений, в которых размещались системы управления энергетикой крепости. Впрочем, только в одном из них стояли в три ряда пульты, и вид они имели такой, словно на протяжении последней тысячи или около того лет они не заинтересовали никого, включая и археологов-разрушителей. Те немногие тумблеры, верньеры и кнопки, что на них имелись, явно создавались в расчете на руки человекоподобных существ, однако большая часть контрольных дисплеев пряталась под темными стеклами, так что понять их назначение я не мог. Возможно, они подсвечивались во время работы и соединялись с центром управления, расположенным где-то в другом месте.
      Барбюс тем временем изучал висевшую на стене схему, такую огромную, что его нашлемный фонарь мог высветить не больше одного ее сектора за раз. Я вспомнил, что в той голокнижке, что дал мне перед своей ужасной смертью Амброз, о ней говорилось.
      - Ну, и что ты об этом думаешь? - спросил я его.
      - Честно говоря, адмирал, покуда не знаю, - признался гигант. Навроде как блок-схема какая.
      - Может, схема сети? - предположил я, направив луч своего фонаря на соседний сектор.
      - Чтой-то в этом роде, - рассеянно согласился он. - На разводку электропитания смахивает. - Он ткнул пальцем в большой, расположенный в центре значок: три окружности, объединенные треугольником, от которых отходили основные пучки кабелей. - Кажись, эти три круга означают те три комнаты, что мы проходили по дороге сюда.
      Я кивнул.
      - Ну, раз так, - задумчиво произнес Барбюс, - сдается мне, бригада хоть вполовину обученных электриков приведет эту крепость в чувство без особого труда. Да и машины эти ихние вроде как годны к работе. - Он упер руки в бока и покачнулся на пятках, словно читая лекцию. - Окромя тех, что трогали археологи, конечно - тем место разве что на свалке. Ну и еще то, что воздуха и света здесь не было: значит, и разлагаться здесь ничего не могло.
      Что ж, это звучало убедительно, хоть я, конечно, не электрик. Ну конечно, я знаю то, что мне необходимо для управления звездолетом возможно, даже чуть больше: все-таки не первый год в космосе. Однако Барбюс - совсем другое дело. Наставниками его были лучшие профессора с Содески, так что в разных там устройствах он разбирался не хуже инженера. Он внимательно вчитывался в схему, снова и снова проводя по ней лучом своего фонаря. В конце концов он вздохнул и включил записывающее устройство своего скафандра.
      - Пошлю-ка я, пожалуй, кой-какие голокартинки нашим умникам с лабораторий, что на Астериосе-Протее, - сказал он. - Ежели я не ошибаюсь, мы оживим эту штуковину раньше, чем кто и надеялся.
      Через несколько метациклов мы, как и было условленно, вернулись на поверхность. Проверки оснащенных счетчиками полицейских показали, что крепость совершенно необитаема. Доклады с остававшегося на орбите "невидимки" подтверждали, что за то время, что мы находились внутри, на поверхности ничего не изменилось - и не шевелилось. Что ж, вот бы так и дальше, подумал я, не забывая, однако, выводы из законов Вута, гласящие: дела идут наперекосяк в обратной пропорции к кажущейся легкости работы.
      Тем временем мы с помощью остальных шлюпок с "невидимки" переправили на поверхность пятнадцать полицейских, составивших первый, временный гарнизон крепости. Одновременно с этим мы принялись обследовать наружные сооружения цитадели, впечатлявшие не меньше, чем те, что находились у нас под ногами. Мы нашли несколько просторных ангаров и складских помещений, явно спроектированных для хранения крупных предметов и хорошо защищенных толстенной броней. Ни одно из них не было заперто снаружи, зато все двери, ведущие из них во внутренние помещения крепости, оказались на замке. Я не имел ни малейшего представления о том, что хранилось здесь раньше, зато для того чтобы прятать здесь "Звездные Огни" и бронированные штурмовики, они подходили идеально.
      Те из нас, кому предстояло возвращаться на Авалон, провели ночь на борту "невидимки", а рано утром снова вылетели на астероид посмотреть, как там идут дела у остальных. Я невольно усмехнулся: сорвиголовы, которых мы завербовали на это ответственное задание, похоже, получал" от него удовольствие! Они успели соединить свои индивидуальные пузыри в некое подобие большой палатки, а когда мы вошли к ним через один из шлюзов, они как раз разливали по кружкам очень даже недурной кф'кесс. Я собрался было подняться наверх и осмотреть одну из батарей разлагателей, когда через рацию дежурного полицейского ко мне пришел вызов с "невидимки".
      - Личная, совершенно секретная КА'ППА-грамма адмиралу Бриму, с пометкой "срочно"!
      - Спасибо, - передал я на корабль. - Возвращаюсь немедленно. - Я повернулся к Барбюсу. - Что, летишь со мной?
      - Я тут, пожалуй, огляжусь еще немного, адмирал, - ответил он.
      - Ладно, тогда встретимся на борту, - сказал я, забираясь в шлюпку. Через двадцать циклов я уже входил в рубку связи "невидимки".
      2ИВХГЖ14ЮЮКЛВНХЙВОВО Е32ЮЮ85215ФУ
      (СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО "САПФИР")
      ОТ: ДЖ. УИЛЬЯМС, КПТ, БАЗА ИМПЕРСКОЮ ФЛОТА АТАЛАНТА
      КОМУ: В.А. БРИМУ, КАДМ, БОРТ НЕВДМ Б-908
      1. РАЗВЕДИСТОЧНИКИ АВАЛОНЕ СООБЩАЮТ ПРЕДСТОЯЩЕМ ВЫХОДЕ КОНВОЯ ТОРОНДЦЕВ СОСТАВЕ МИНИМУМ 8 СКОРОСТНЫХ ТРАНСПОРТОВ ВОЙСКАМИ СНАРЯЖЕНИЕМ ПЛЮС ОХРАНЕНИЕ КУРСОМ ФЛЮВАН-НУТЧК РАСЧЕТНОЕ ВРЕМЯ СТАРТА 12 СТАНДАРТНЫХ ДНЕЙ ТЧК 2. ПОЛУЧЕННАЯ ДЕПЕША АДМИРАЛТЕЙСТВА РЕКОМЕНДУЕТ ПЕРЕХВАТ СИЛАМИ БАЗЫ АТАЛАНТА ТЧК 3. НУЖДАЮСЬ ИНСТРУКЦИЯХ ТЧК
      (КОНЕЦ СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО "САПФИР")
      2ИВХГЖ14ЮЮКЛВНХЙВОВО Е32ЮЮ85215ФУ
      За всю мою жизнь мне еще не приходилось получать составленного в более деликатных выражениях послания, на деле гласившего: "Немедленно тащи свою задницу сюда и принимай командование!" Источники Барбюса, как всегда, не ошибались: Джим Уильямс был подлинным сокровищем. Я отослал ему по КА'ППА-связи подтверждение получения его депеши и отдал приказ всем отлетающим обратно немедленно подниматься на борт.
      Барбюс прилетел с последней шлюпкой. Он сказал, что поработал еще в загадочном энергоблоке, собирая дополнительную информацию. Приятно было видеть моего старого друга столь увлеченным работой; он неплохо потрудился над своим образованием.
      Обратный перелет в Аталанту прошел без приключений - с одним весьма неприятным исключением. Где-то на первой трети нашего предположительно пустынного маршрута мы засекли целых восемь дальних патрульных кораблей торондцев - слишком много, чтобы считать это простым совпадением. Ни один из них, впрочем, не испускал N-излучения, способного сбить настройку приборов, делающих наш корабль невидимым для противника: они улавливали лучи неприятельских систем обнаружения, обрабатывали их в мощных бортовых процессорах и отсылали обратно противнику так, словно нас нету в помине.
      Однако одно уже то, что столько неприятельских судов патрулируют в секторе, который не должен был бы представлять для противника особого интереса, лишний раз напомнило мне о том, как важно соблюдение мер секретности в военное время. Я мало сомневался в том, что и торондцы, и облачники неплохо осведомлены о наших планах относительно Гонтора; иначе с какой стати они расправились тогда с Дейтоном? Это делало еще более сложной стоявшую передо мной задачу: как закрепиться в старой крепости или, если уж на то пошло, как перебросить на нее целую армию для вторжения? Уж никак не перевозя ее на "невидимках" по двадцать - двадцать пять полицейских за рейс!
      Впрочем, всему свое время. Худо-бедно, я разместил в крепости квартирьеров, так что процесс, можно сказать, пошел, и быстрее он не пойдет, как бы я ни пыхтел. Первый конвой вылетит с Авалона через восемь дней - сначала на Бралтар, потом - через Аталанту - на Гон-тор. Вот так всегда: дают тебе вроде как дополнительную работу, а она на поверку оказывается важнее основной;
      Вот она, флотская жизнь, как бы Там ни расписывали ее вербовщики...
      ***
      - Я подумал, что вы там недогружены работой, - крикнул мне Уильямс, стоило мне сойти с трапа и в первый раз за неделю с лишним набрать полную грудь свежего воздуха. - Испугался, что вы заскучаете, адмирал, вот и отбил вам ту депешу. - Он усмехнулся. - Готов поспорить, вам и так не терпелось домой.
      - Я бы не ставил на это последние деньги, - с хитрой ухмылкой возразил я, глядя на Барбюса - тот бегом бросился к трамваю, чтобы немедленно переслать информацию на Авалон. - У нас серьезные неприятности. - Я и впрямь не имел ни малейшего представления о том, как наладить транспортный мост между Аталантой и Гонтором.
      Допустим даже, что мне удастся разместить на Гонторе одну-две эскадрильи "Звездных Огней" - если переброшу их туда незаметно для противника. Но даже в этом случае транспортным судам придется целые сутки идти без серьезного прикрытия, И еще, конечно, надо было что-то делать с этим торондским конвоем. Благодарение Вуту, с такими мелочами могут справиться и люди вроде Ла-Салля.
      Я забрался в глайдер к Уильямсу, и он рванул в сторону штаба.
      - Ну и как там? - поинтересовался он.
      - Чертовски впечатляюще, - ответил я. - Идеальное место для размещения сил вторжения. Вот только проблема в другом.
      - Как их туда доставить? - предположил Уильямс.
      - Как их туда доставить целиком, - поправил я его, поморщившись. - У нашего "невидимки" на дорогу до Гонтора ушло три дня, а ведь скорость у него примерно такая же, как у конвоев с Авалона. Если у нас не будет кораблей сопровождения с большим радиусом действия, конец пути им придется идти без охраны - двое полных суток, никак не меньше. И не только отсюда на Гонтор, но и сюда с Бралтара. И уж тогда-то торондцы их пощиплют как следует.
      Уильямс согласно кивнул.
      - А как насчет тех обещанных карескрийцев?
      - Даже если они и прибыли бы сюда сегодня, у них нет боевого опыта, пожал я плечами. Всему свое время, и главной моей задачей теперь будет закрепиться на Гонторе, пока ничего не произошло. - Вам не удалось найти никакого транспортника, согласного ходить на Гонтор? - спросил я.
      - Мне - нет, - Ответил он с ухмылкой. - Но мне кажется, это удалось вашей знакомой, администратору порта. И, похоже, она откопала чистое сокровище.
      - Ну-ка, расскажите.
      - Звать этого парня Делакруа - Камерон Делакруа, если не ошибаюсь. Родом он с одной из тех маленьких планет, что принадлежали Эффервику. Он говорит, у него есть звездолет с объемистыми трюмами, а также команда, способная летать на нем куда угодно и возвращаться обратно.
      Я приподнял бровь: подобные заявления можно услышать почти в каждом порту, где собираются корабли независимых судовладельцев, - например, в Аталанте. Впрочем, Клавдия знала эту публику не хуже моего, а уж по части опыта гражданских перевозок могла дать мне сотню очков форы. Мы как раз проезжали мимо здания гражданской администрации порта, так что...
      - Джим, почему бы нам не заехать и не спросить об этом ее саму?
      Он снова ухмыльнулся.
      - Похоже, я все рассчитал тик в тик, - заявил он, паркуя машину на стоянке для посетителей у входа. Когда мы подошли к дверям кабинета Клавдии, у нее как раз закончилось какое-то совещание.
      - Адмирал Брим, капитан Уильямс, - окликнула нас секретарша так, словно знала не первый год (подозреваю, Коттшелл тоже способен на подобные чудеса). - Чем могу быть полезна?
      - Адмирал, - представил ее Уильямс, - это Адель Хью, ответственная за жизнь миссис Вальмонт-Нестерио в рабочее время. Она встала из-за стола.
      - Я уже много лет слышала о вас столько замечательного, адмирал, сказала она, протягивая руку. - Очень рада познакомиться с вами.
      Пожимая ей руку, я невольно покраснел.
      - Э.., спасибо, - пробормотал я в ответ. - Клавдия всегда преувеличивает.
      - Что-то мне не верится, адмирал, - улыбнулась она, садясь на место. Насколько я понимаю, вы хотели ее видеть?
      - Если у нее найдется несколько свободных циклов.
      Адель кивнула и посмотрела на свой дисплей.
      - Мне кажется, это вполне возможно. - Она коснулась рукой клавиши. Госпожа администратор, вас желают видеть двое джентльменов-военных. - Она прислушалась к голосу в крошечном наушнике и улыбнулась. - Слушаюсь, мэм, произнесла она, хихикнув. - Во всяком случае, они производят впечатление джентльменов.
      Клавдия показалась в дверях почти сразу же.
      - Что ж, - сказала она, задумчиво потерев подбородок, - вы почти угадали. Насчет капитана Уильямса я не сомневаюсь.
      Уильямс взял меня за руку.
      - Я лично ручаюсь за адмирала Брима, - заверил он.
      - Ну раз так, заходите, - вздохнула она. - Будьте добры, не пускайте к нам никого, - бросила она напоследок Адели.
      Кабинет ее имел абсолютно деловой вид, какой и положено иметь месту для бизнеса, - и все же ощущалось в его обстановке что-то неуловимо женственное. В нем ощущалась Клавдия - "имперская" Клавдия, как она назвала себя.
      - Джим говорит, ты нашла нам корабль, - сказал я, усаживаясь в кресло, пока Адель наливала нам по чашке дымящегося кф'кесса.
      - Вам не терпится сразу перейти к делу, адмирал? - усмехнулась Клавдия.
      Я почувствовал, что краснею.
      - Извини, Кла.., э... Прошу прощения, госпожа администратор, пробормотал я.
      Она рассмеялась.
      - "Клавдия" вполне сойдет, Вилф, - сказала она. - Да и ты, став адмиралом, все равно остался простым Вилфом Бримом, так что все в порядке. - Она повернулась к Уильямсу. - Полагаю, капитан, вы уже заметили, что он порой изрядно комплексует?
      - Никогда не замечал ничего такого, миссис Клавдия, - с совершенно невозмутимым видом отозвался Уильямс.
      Я покачал головой.
      - Боюсь, мне сейчас станет дурно, - простонал я.
      - Тебе сразу полегчает, как только ты увидишь корабль, который мы нашли, - улыбнулась Клавдия.
      - Тот, о котором ты говорила Джиму? Она кивнула.
      - Звучит слишком здорово, чтобы оказаться правдой, - недоверчиво вздохнул я.
      - Возможно, - пожала она плечами. - Однако судовой журнал впечатляет. И еще, есть в его капитане что-то такое.., отчаянное, я бы сказала. Видно по его глазам. - Она снова пожала плечами. - Но это ты должен увидеть сам. Ну что, интересно?
      Мне не понадобилось много времени на обдумывание.
      - Спрашиваешь! - сказал я. - Меня адски интересует все, что дает хоть какую-то надежду. Где он, твой корабль?
      - Если ты не против моего общества, я сама помогла бы тебе найти его.
      - Когда? - только и спросил я.
      - А вот прямо сейчас, - ответила она. - Я как раз только что отложила следующую встречу.
      - Прямо сейчас? - с сомнением в голосе переспросил я. - Ну, не знаю... Я не сидел за рабочим столом целую неделю.
      - Я тут переговорил с Коттшеллом, пока вы приземлялись, - вмешался Уильямс. - Так он заверил меня в том, что связался с Барбюсом и согласен с тем, что найти транспорт куда важнее, чем вся ваша бумажная работа вместе взятая.., по крайней мере на сегодня.
      - Ладно, - сдался я. - Уговорили. Все едут?
      - Ну, - замялся Уильямс. - Раз уж вы с миссис Клавдией лучше моего разбираетесь в звездолетах и звездолетчиках, мне кажется, мне лучше вернуться в штаб, где от меня будет больше пользы. - Он повернулся к Клавдии. - Надеюсь, госпожа администратор, вы обеспечите адмирала транспортом.
      - Хоть какой-нибудь свободный глайдер да найдется, - заверила его Клавдия.
      - Ну, раз так, я еду, - вздохнул я так, словно они оставляли мне какой-то выбор.
      - Вот и хорошо, - сказал Уильямс, поднимаясь со стула. - У меня и так работы выше головы, так что я, пожалуй, пойду. Увидимся, когда вы вернетесь.
      - Вызывайте меня без стеснения, если понадобится, - окликнул я его удаляющуюся спину и повернулся к Клавдии. - Тебе не кажется, что все все решают за нас, а? - спросил я ее.
      Она слегка покраснела и кивнула.
      - С чего бы это? Можно подумать, все считают нас...
      - Я не думала, что это будет так.., заметно, как тринадцать лет назад, - перебила меня Клавдия.
      - Вряд ли, - согласился я.
      - Увы, но это так, - сказала она. - Если верить Адели, многие из тех, кто знал нас тогда, до сих пор считают нас любовниками.
      Я рассмеялся, хоть и покраснел немного.
      - Угу, - прошептал я. - Боюсь, что это возможно. - Мне вдруг вспомнился случай, равного которому у меня не было, пожалуй, за всю мою жизнь. - Клавдия, - прошептал я. - Помнишь ту ночь, когда нас застукали на коврике в экспериментальном спасательном пузыре?
      Она покраснела еще сильнее и взяла меня за руку.
      - Вилф Брим, - произнесла она, смущенно усмехнувшись. - Знаешь, я почему-то подумала о том же самом случае. - Она покачала головой, и на лице ее заиграла бесшабашнейшая улыбка. - И как это тебе удалось уговорить меня раздеться?.. Бог мой, наверное, вся база имела возможность полюбоваться на меня, да еще с самых, можно сказать, выигрышных ракурсов.
      - Ну, если ты не забыла, на меня тоже, - заметил я с наигранным сожалением.
      - Разумеется, - согласилась она. - Впрочем, те детали твоего тела, что представляли наибольший интерес для зрителей, почти не оставались на виду. За это я могу ручаться. - Она закатила глаза и расхохоталась. - Стоит ли удивляться, что нас все еще продолжают считать любовниками?
      - Уверен, Горгас гордится этим, - заметил я.
      Она пожала плечами.
      - Не думаю, чтобы он обращал на это особое внимание, - сказала она. Видишь ли, вся эта база и то, что с ней связано, представляется ему не совсем реальным. И потом, - добавила она, - все-таки это было так давно.
      - Угу, - кивнул я, борясь с целым ворохом разнообразных эмоций, высовывавших головы там, где им не стоило этого делать. - Это все уже история.
      - Да, - эхом отозвалась она. - История... - Она вдруг решительно тряхнула головой. - Адель, - крикнула она в дверь, словно забыв об интеркоме. - Будь так добра, свяжись с капитаном Делакруа. Узнай, находится ли он сейчас на борту "Желтой птицы"?
      - Слушаюсь, мэм! - послышалось из приемной. Некоторое время мы стояли в неловком молчании.
      - Он на корабле, - ответила наконец Адель. - Сказать ему, что вы едете?
      Клавдия покосилась на меня и вопросительно изогнула бровь. Я кивнул.
      - Скажи ему, мы будем через пятнадцать циклов, - приказала она. Выходя, она задержалась в дверях и взяла меня за руку.
      - Нам ведь хорошо было тогда вдвоем, правда? - прошептала она.
      - Лучше не бывает, - заверил я ее. - Нет, правда, не бывает.
      Что ж, я говорил совершенно искренне.
      Клавдия могла без труда найти почти любую точку в Аталанте, и все же нам дважды пришлось сверяться с картой, прежде чем мы затормозили наконец перед "Желтой птицей". Корабль был ошвартован в дальнем конце грязного, запущенного портового канала, практически скрытого от взглядов рядами ветхих складских построек. Должно быть, это был самый глухой и подозрительный угол огромного порта. Впрочем, на фоне окружения корабль выделялся чужеродным телом. Длинный, мощный на вид, изящный, как хищная морская рыбина, он явно строился с учетом скоростного полета в атмосфере отличительной особенности ремесла контрабандиста. Конструктор его разместил машинные отделения в каплевидных наростах примерно посередине корпуса; два небольших V-образных плавника завершали корму веретенообразного корпуса. В целом корабль напоминал не столько транспортное судно, сколько гоночную яхту вроде тех, на которых я в межвоенные годы гонялся на Кубок Митчелла. Впрочем, это относилось только к очертаниям корпуса, но никак не к его размерам - не меньше полутора тысяч иралов в длину. Подобного изящества линий мне не доводилось видеть уже много лет: даже зализанные формы "Звездных Огней" нарушались там и здесь башнями и стволами разлагателей. Приблизительно на трети расстояния от носа до кормы из корпуса выступал угрюмо набычившийся мостик, однако и его выступ сходил на нет по мере расширения миделя. В общем, мне эта "желтая птичка" казалась довольно хищной.
      - Что-то ты не произнес ни слова с момента, когда мы выехали на причал, - заметила Клавдия. - Могу ли я понимать это как признак того, что ты заинтересовался?
      - Очень даже можешь, - заверил я ее, не сводя взгляда с корабля. - В жизни не видел ничего похожего. - Я отворил ей дверцу и помог выйти из глайдера. Яркое полуденное солнце слепило глаза. - Что представляет собой его владелец?
      Она усмехнулась.
      - Даже не знаю, какими словами описать его, - призналась она. - В общем, он вполне под стать своему судну.
      - Должно быть, интересный тип, - предположил я.
      - А вот это, Вилф Брим, самое большое преуменьшение, которое я когда-либо от тебя слышала.
      Тем временем в бортовом люке корабля показалась высокая, до болезненного высокая фигура в белоснежном костюме и прислонилась к комингсу, сложив руки и глядя на нас сверху вниз как на слуг, явившихся к нему наниматься. Вне всякого сомнения, он связал нас обоих со звонком Адели, ибо все-таки сделал жест, приглашающий нас подняться на борт, - жест монарха, подзывающего пару оборванцев к трону. Узкое лицо его отличали высокий лоб, седые виски, длинный патрицианский нос и тонкие черные усики над чувственными губами и острым подбородком с холеной бородкой. Подойдя ближе, я увидел и его глаза - непропорционально большие, но полные ума и, возможно, некоего извращенного юмора. Этот джентльмен, решил я, без труда впишется в любую эпоху. Все космические авантюристы, которых я перевидал за свою жизнь, словно нашли свое воплощение в этом человеке.
      Я взял Клавдию за руку, и вдвоем мы подошли к трапу.
      - Капитан Делакруа? - спросил я. Ветер донес до меня аромат небрежно зажатой в уголке его рта длинной сигареты.
      - К вашим услугам, адмирал, - отозвался он низким мелодичным голосом и чуть поклонился.
      Я кивнул в ответ - личному составу Имперского Флота запрещается кланяться при любых обстоятельствах.
      - Это администратор порта, миссис Вальмонт-Нестерио, - представил я Клавдию. - С вашего позволения, мы поднялись бы на борт.
      Делакруа кивнул.
      - Почту за честь принять вас у себя на корабле, - заявил он, галантно предлагая руку Клавдии, и провел нас в небольшой вестибюль.
      Следуя за ними, я невольно улыбался: еще ни разу в жизни у меня не перехватывали даму так незаметно. Входной вестибюль оказался маленьким, скорее даже крошечным, но отделанным по высшему разряду: полированное дерево, мягкий ковер... В общем, подходящая обстановка для тех огромных денежных сумм, что переходили здесь из рук в руки в обмен на рискованные, опасные перелеты, большая часть которых, несомненно, находилась по ту сторону закона. Откуда-то издалека слышался - я бы даже сказал, ощущался рокот мощных гравигенераторов. Делакруа явно держал свой корабль в постоянной готовности к скорому - внеплановому - отлету. Двое здоровых бородатых мужиков с бицепсами профессиональных борцов стояли на часах у люка, который вел из вестибюля в глубь корабля. Они были одеты как стюарды, но ни на мгновение не сводили внимательного взгляда со своего капитана. Делакруа предложил нам присесть на небольшой, но явно очень дорогой диван; Клавдия покачала головой.
      - С вашего позволения, нам хотелось бы прежде взглянуть на ваши трюмы, мистер Делакруа, - заявила она, вежливо высвобождая свою руку. - А потом, полагаю, адмиралу Бриму хотелось бы подняться к вам на мостик.
      - Ну да, разумеется, - произнес Делакруа, покосившись на меня и едва заметно кивнув в знак отказа от притязаний на мою спутницу. - Будьте добры, пройдемте.
      Миновав люк, мы оказались в довольно просторном коридоре; на протяжении всего довольно долгого пути за нами тенью следовали на некотором отдалении двое мужчин - судя по всему, судовых офицеров. Наконец Делакруа провел нас сквозь очередной люк и...
      - Ух ты! - воскликнул я. Мы стояли в просторном грузовом отсеке, достаточно большом, чтобы в нем без труда разместились три пары поставленных валетом "Звездных Огней" в придачу ко всякой мелочи.
      Делакруа гордо кивнул; шаги его разносились в пустом трюме гулким эхом.
      - Я правильно понял, что вам понравилось, адмирал? - негромко спросил он.
      - Ну, если этот корабль сможет поднять в космос все, что сюда влезет, значит, он и впрямь ого-го, - ответил я, восхищенно оглядываясь по сторонам.
      - Разумеется, есть пределы и его возможностям, - сказал Делакруа. Однако уверяю вас, он сможет поднять множество нужного вам груза.
      Я посмотрел ему в глаза, и он встретил мой взгляд с уверенным спокойствием.
      - Мне кажется, я вам верю, мистер Делакруа, - сказал я.
      - Благодарю вас, адмирал, - произнес он с немного странной улыбкой. Одна наша общая знакомая совсем недавно заверила меня в том, что вы не испытаете с моей "Птицей" никаких затруднений. Она охарактеризовала вас как... - он на мгновение нахмурился, - как прирожденного звездолетчика, если я верно запомнил ее слова;
      - Общая знакомая? - переспросил я, пытаясь сообразить, какие общие знакомые могут быть у меня с этим эффервикским типом. Я провел на Флоте столько лет, что мне начинало порой казаться, что у меня и не было вовсе жизни вне его. Тут в дверях показалась невысокая женщина в летном скафандре. Остановившись у входа, она сделала знак Делакруа.
      Он поморщился.
      - Тысячу извинений, адмирал, госпожа администратор, - произнес он с легким поклоном. - Боюсь, мне придется срочно покинуть вас по неотложному делу. - Он повернулся к нашим сопровождающим. - Энгльз, Кэртин, - приказал он, - прошу вас, проводите адмирала и госпожу администратора на мостик. Сказав это, он без лишних слов повернулся и вышел из трюма.
      Нахмурившись, мы с Клавдией направились следом за офицерами. Миновав длинный, поднимающийся вверх коридор, мы в конце концов оказались на просторном мостике. Ничем не напоминавший тесные ходовые рубки боевых кораблей, к которым я привык, этот мостик имел в длину никак не меньше двадцати иралов; два удобных рулевых пульта и один штурманский располагались прямо у передних гиперэкранов. За ними размещались пульт бортинженера и два пульта связи, а следом за ними - еще три рабочих места с незнакомым мне оборудованием. Кэртин пояснил, что с них осуществляется управление процессами погрузки и выгрузки. "Птица" явно была оснащена по последнему слову техники. Что ж, это имело смысл: большую часть времени корабль проводил в портах, оснащенных куда хуже, чем в Аталанте.
      Вскоре и сам Делакруа присоединился к нам за небольшим круглым столом - наверное, такие можно найти на любом гражданском звездолете нашей Вселенной.
      - Ну, адмирал и госпожа администратор, - обратился он к нам, не скрывая гордости. - Что вы теперь скажете о моей "Желтой птице"?
      - Весьма впечатляюще, капитан, - заметил я совершенно искренне.
      - Спасибо, адмирал, - сказал он, кивком подзывая невысокого, но крепко сложенного стюарда. - Госпожа администратор, не угодно ли вам выпить?
      - Э.., с вашего позволения, чашечку кф'кесса, - отозвалась Клавдия, чуть покраснев - Делакруа не мог не производить на нее впечатления.
      - А вам, адмирал? - тоном радушного хозяина спросил он.
      - Того же, капитан, - ответил я. Странное дело, но этот тип начинал нравиться мне, несмотря на то что мы еще толком даже не познакомились. Что-то в нем говорило мне, что мы с ним одного покроя. Какое-то мгновение я размышлял над тем, кем могла быть эта наша общая знакомая, но спросить об этом я решил в другой раз, когда буду не так занят другими делами.
      Делакруа явно ощущал неотложный характер стоявших передо мной задач, ибо сразу перешел к делу.
      - Адмирал, - начал он, не без восхищения покосившись на Клавдию. Миссис Вальмонт-Нестерио любезно сообщила мне о том, что вы ищете некое скоростное транспортное средство.
      - Похоже, я ищу его в нужном месте, не так ли? - ответил я.
      - Раз так, значит, вам понравилась и внешность "Желтой птицы", сказал он, и в глазах его мелькнула гордость за свое судно - вполне, на мой взгляд, заслуженная гордость.
      - Конечно, - ответил я. - Ваша "Птица" выглядит просто потрясающе. Если она и летает так же, значит, у вас в руках настоящее сокровище.
      Он улыбнулся, бросив на Клавдию благодарный взгляд.
      - Летает она еще лучше, - сказал он. Почему-то новость эта меня не удивила.
      - Насколько я понимаю, - добавил он, - вам - и, возможно, госпоже директору - хотелось бы лично убедиться в этом, полетав на ней.
      Я покачал головой и посмотрел на Клавдию. Похоже, она не прочь была бы полетать Трудно сказать, что привлекало ее больше, "Желтая птица" или Делакруа, но я подозревал, что последнее.
      - А ты, Клавдия? - спросил я. Она вдруг покраснела.
      - О нет, мистер Делакруа, - пробормотала она - Я только нашла ваше судно для адмирала Брима Я ведь не рулевой.
      - Неужели откажетесь прокатиться? - не сдавался он.
      - Спасибо, капитан, но... - Она поколебалась мгновение. - Нет. Право же, у меня совсем нет времени. - Вот теперь она покраснела как рак.
      Интересно, подумал я, каково это - обладать таким количеством мужского обаяния. Должно быть, это все равно что ощущать себя богом, решил я, испытав укол ревности. Чего-чего, а уж женского опыта Клавдии было не занимать, но и она краснела перед ним как школьница.
      - Жаль, - вздохнул он и повернулся ко мне. - А вы, адмирал? Вы не откажетесь слетать со мной?
      - Я бы с удовольствием, - ответил я. - Но поверьте, у меня тоже совершенно нет времени. И потом, я ведь сам не обязательно буду участвовать в тех рейсах, что вы могли бы сделать для нас. Пока я ограничился бы словом "возможно".
      - Как же тогда вы сможете оценить нас? - с нескрываемым удивлением спросил Делакруа.
      - Я готов оплатить один-два коротких, местных рейса, - ответил я, - на протяжении которых вы и ваш экипаж продемонстрируете свои возможности в условиях, приближенных к планируемой операции - по крайней мере в том, что касается основных параметров.
      - Но сами не будете в них участвовать?
      - Совершенно верно, - согласился я. - Впрочем, меня будут представлять люди, способные оценить ваши возможности ничуть не хуже, чем это сделал бы я. Возможно, даже лучше, ибо я уже отношусь к вашему судну предвзято: очень уж большое впечатление оно на меня произвело. А ведь на деле "Желтая птица" - только часть того, что мне нужно. Поэтому меня интересует то, как осуществить операцию в целом, а не возможность пилотировать пусть даже самый восхитительный звездолет Несколько циклов Делакруа молча вертел в пальцах свою сигарету, потом посмотрел на Клавдию и улыбнулся.
      - Что ж, адмирал, - произнес он наконец, приняв решение. - Давайте сюда своих экспертов...
      Как только Барбюс ознакомил меня с текущей обстановкой на базе ничего особенного, никаких чрезвычайных ситуаций, - я отослал его к Делакруа утрясать график демонстрационных полетов. Оставшись один, я задумался над тем, какими силами уничтожать конвой торондцев, до вылета которого оставалось каких-то одиннадцать стандартных суток - если, конечно, верить донесениям разведки.
      К счастью, Барт Ла-Салль, заместитель Уильямса по оперативной работе, не сидел сложа руки с момента получения моей КА'ППА-граммы с Гонтора, то есть уже почти три дня. Изучив ситуацию, он пришел к выводу, что торондский конвой пройдет в радиусе досягаемости "Звездных Огней" с Аталанты. Разумеется, почуй они угрозу, им не составило бы труда сменить курс, однако поскольку база только-только начинала оправляться от разрушительных последствий командования Саммерса, вряд ли противник ждал неприятностей с этой стороны. К тому же разведданные с Авалона утверждали, что торондцы спешат доставить подкрепления на Флюванну прежде, чем они утратят инициативу.
      Поэтому Ла-Салль осторожно начал серию летных учений, позаботившись при этом о том, чтобы это не осталось незамеченным всеми заинтересованными сторонами, в особенности торондскими разведывательными кораблями, наведывавшимися почти каждый день.
      Он наскоро сформировал импровизированный "конвой" из нескольких приписанных к базе небольших транспортных судов, дополнив их десятком застрявших в порту с началом военных действий гражданских кораблей. Последние даже обрадовались возможности получить хоть какую-то прибыль. Затем он выделил два десятка наших "Звездных Огней", отведя им роль "агрессора", и восемь слегка устаревших, но все же вполне боеспособных "Непокорных" на роль боевого охранения. После этого он издал секретный приказ (в расчете на то, что информация о нем быстро просочится к торондцам) о том, что целью учений является отработка защиты конвоя от нападения, тогда как на деле все было с точностью до наоборот: это экипажи "Огней" отрабатывали нападение на идущий к Флюванне торондский конвой.
      Успокоенный тем, что по меньшей мере одна из неотложных проблем уже решается, я направил остаток своих сил на решение другой, почти безнадежной задачи: как же на самом деле охранять наши собственные конвои. Я назвал ее "безнадежной", чтобы избежать слова похуже - "неразрешимая". Ни "Звездные Огни", ни "Непокорные" не обладали необходимой для этого дальностью. В принципе мы могли увеличить радиус их действия, но только ценой отключения большей части их вооружения, как мы сделали это, перегоняя их с Бралтаpa. Однако опыт первого же после нашего прибытия боя, когда я дрался на "Огнях", еще не прошедших переналадку после дальнего перелета, показал, что первая целеустремленная атака противника приведет к потере как охраняемых транспортов, так и защищающих их боевых судов. И эти потери нельзя будет даже назвать боевыми - это будет бессмысленным жертвоприношением. Что до меня, так я мало верю в действенность жертвоприношений, особенно если речь идет о жизни космонавтов Имперского Флота. Ну, и о моей собственной шкуре тоже.
      Увы, положение обязывало меня сделать что-то с конвоями. Вот только что? Я вдруг понял, что расхаживаю взад-вперед по своему кабинету. Все мысли вертелись вокруг нападения на конвой - того самого, которое отрабатывал в это самое время Ла-Салль. Поскольку стрельба по транспортным судам программой учений не предусматривалась, на деле он репетировал уничтожение кораблей охранения. В принципе, транспорты могли бы лететь и без них. Что-то в этом было, только вот что? Я задумчиво почесал в затылке...
      И тут меня вдруг осенило. Ну конечно! Раз я не могу отбиваться от торондских кораблей, когда они налетят на наши конвои, почему бы мне не разобраться с ними, не дожидаясь этого момента? В самом деле, почему бы и нет: единственная база, с которой они могли бы перехватить наши конвои, размещалась на От'наре, единственной планете большой звезды, находившейся в радиусе действия наших "Огней" и "Непокорных". Ну, на пределе их дальности, но не более. Тщательно спланированная операция вряд ли потребует больше нескольких заходов на цель, решил я.
      И потом, каким бы утопичным ни представлялся этот план, ничего лучше мне в голову не пришло.
      Затеянные Ла-Саллем "учения" оставили мне шестнадцать "Огней" 614-й эскадры и восемь старых "Непокорных" 510-й эскадры. Из этого количества приходилось еще вычитать корабли, отряженные на патрулирование. Негусто, но ни на что другое рассчитывать мне не приходилось. И ведь совсем недавно у базы не было даже патрулей... К тому же, следуя совету Амброза не слишком торопить события, мы до сих пор проявляли удвоенную осторожность, отвечая на провокации торондцев. В общем, я решил рискнуть.
      Много лет назад, когда о возможности нынешней войны не говорило ничего, кроме нехорошего блеска в глазах у Негрола Трианского, я был тесно связан с компанией "Шеррингтон Лтд." и ее главным конструктором Марком Валерьяном - отцом "Звездных Огней". Он тогда провел не один час на борту самого первого "Огня", старины К5054, и помимо всего прочего познакомил меня с различными особенностями его конструкции, включая узлы подвески гиперторпед. Позже было решено, что первые серийные модели "Огней" будут нести торпеды только на внутренней подвеске, так что наружные пилоны сняли, а места их крепления зашили листами брони. Однако, насколько мне было известно, усиление несущего каркаса в этих местах сохранялось и у всех последующих моделей этой машины, включая последнюю, пятую, хотя вот уже два года ни один из стоящих на вооружении "Огней" гиперторпедами не оснащался.
      В общем, я надеялся на то, что при определенном везении мне удастся использовать как эти всеми забытые, скрытые от глаз узлы подвески, так и солидный запас гиперторпед, пылившихся на одном из складов с самого начала войны..
      - Коттшелл, - произнес я в микрофон местной связи. - Найдите-ка мне Джима Уильямса...
      ***
      Через полтора метацикла после начала утренней вахты мы собрались в тесном штабном кабинете. "Мы" - это Том Карпентер, старший техник базы (один из немногих офицеров, оставшихся со времен правления Саммерса), коммандер Барт Ла-Салль, а также командиры двух эскадр:
      614-й - лейтенант-коммандер Тип О'Хара и 510-й - лейтенант Кэп Линдаманн (временно исполняющий обязанности-).
      Я кратко изложил им свою идею и полюбовался зрелищем синхронно отвисших от удивления челюстей.
      - Ч-что? - пробормотал расплывшийся в невольной ухмылке Ла-Салль.
      - Пока вы будете расстреливать флотилию с экспедиционным корпусом торондцев, - повторил я, пожав плечами, - я намерен остальными силами атаковать их базу на От'наре. Посмотрим, не удастся ли нам пощипать перышки их боевым кораблям прежде, чем они успеют добраться до наших конвоев.
      - Неужели мы используем наконец эти древние гиперторпеды, адмирал? задумчиво спросил Карпентер. - Вы даже представить себе не можете, как давно я пытаюсь избавиться от этих штуковин. Они ведь много лет занимают уйму места у нас на складах. А выкинуть их у меня прав не было.
      - Значит, теперь есть, - сказал я. - Вернее, мы их для вас подчистим. Все, что от вас требуется, - это подвесить их к нашим "Огням". Мы их даже вывезем отсюда совершенно бесплатно. Что скажете на это?
      Карпентер нахмурился.
      - Если эти ваши усиления каркаса действительно существуют, сделаем в наилучшем виде. Справимся.
      - Вот. - Я протянул ему КА'ППА-адрес Бромвича на планете Родор. Свяжитесь напрямую с Шеррингтоновскими верфями. Они вам все объяснят. Спросите Марка Валерьяна; сошлитесь в случае чего на меня.
      Совершенно неожиданно Карпентер зажмурился.
      - Марк Валерьян! - прошептал он, словно произнося имя какого-то древнего бога. - Клянусь бородой Вута, адмирал, так вы и есть тот самый Вилф Брим, что гонялся на шеррингтоновских катерах перед войной, да?
      Я против воли покраснел: все взгляды вдруг обратились в мою сторону.
      - Угу, - признался я. Казалось, с тех пор прошла тысяча лет, и все же находилось достаточно таких, кто помнил гонки на Кубок Митчелла. Карпентер готов был и дальше углубляться в эту тему, срывая мне совещание, но я оборвал его.
      - Позвоните ему, - приказал я. - Прямо сейчас. У нас совсем мало времени, так что каждый цикл на счету Потом доложите мне, что он вам расскажет, - добавил я уже помягче и повернулся к Ла-Саллю и его заместителям. - Ладно, джентльмены, - сказал я. - Давайте-ка займемся деталями рейда на От'нар. Когда Карпентер со своей командой закончит с дооснащением кораблей, ваши "Огни" смогут нести по восемь гиперторпед, но и лететь они будут не намного лучше перегруженных рудовозов - до тех пор, пока вы от них не избавитесь. У вас будет совсем немного времени прицелиться, зато разрушительная мощь каждой гиперторпеды сопоставима с залпом линкора. Да, еще одно - я намерен лично вести головной корабль.
      ***
      В тот день мне удалось выбраться из здания штаба только к вечеру. Уже стемнело, но вечер стоял теплый и тихий, несмотря на царившую на базе обычную суматоху. В воздухе пахло близким портом. С трудом верилось, что по всей галактике бушует война. Я устало стаскивал чехол со своего гравицикла - как всегда, за время моего отсутствия кто-то наполировал его до блеска, когда проносившийся по дороге глайдер вдруг резко затормозил, потом сдал назад и остановился рядом со мной.
      - Эй, морячок, - окликнул меня кто-то голосом Клавдии. - От рюмочки не откажешься? Я рассмеялся.
      - На слух соблазнительно, леди, - отозвался я.
      - А если не на слух?
      - Надеюсь проверить, - ответил я, забираясь на пассажирское сиденье. В салоне царил легкий аромат ее духов. - А обедом к рюмочке, часом, не угостите?
      Она засмеялась в ответ.
      - Я готова была уже предложить и это, только испугалась, что после прошлого раза...
      - Ты хочешь сказать, омлет не удался? - возмутился я - Впрочем, все это ерунда по сравнению с твоей готовкой. И внешностью.
      - Очень мило с твоей стороны, Вилф, - сказала она.
      - Очень мило с твоей стороны было остановиться, - возразил я. - Но ты так и не ответила на мой вопрос. Меня чем-нибудь накормят под выпивку? Офицерский клуб не закрывается на ночь. Кухня там, конечно, не сравнится с лучшими авалонскими ресторанами, но и совсем плохой ее тоже не назовешь.
      - Что ж, попробуем, - сказала она, развернула глайдер на сто восемьдесят градусов и направила его в сторону клуба.
      Я поколебался немного, но все же не удержался от вопроса:
      - А где сегодня Горгас?
      - Как всегда, в кабаре, - ответила она. Я покосился на хроноиндикатор.
      - Ты сегодня здорово задержалась на работе, - заметил я.
      - Я здесь ни при чем, - возразила она. - Это все новый командующий базой. Так закрутил гайки, что я почти каждый день возвращаюсь домой позже обычного. Нет, ты только представь себе - пришлось потратить на него чуть не полдня, и все только ради того, чтобы показать ему какой-то там транспортный корабль. Можешь в такое поверить?
      - Гм, - глубокомысленно хмыкнул я, стараясь не обращать внимания на то, как задрался подол ее платья, когда она выбиралась из машины. Интересно, случайно это у нее вышло или нет? - Но уж вряд ли бы ты подрядилась на такую работу, если бы тебе самой не было приятно, а?
      - Ну, Вилф Брим! - возмутилась она. - Как тебе только такое в голову могло прийти?
      - Право же, не знаю, - вздохнул я, тщетно стараясь удержаться от улыбки до ушей. - Просто мне показалось, что капитан Делакруа произвел большое впечатление и на тебя. - Произнося эти слова, я распахнул перед ней дверь, пропуская ее в вестибюль офицерского клуба. Здесь уютно пахло вкусной едой, спиртным и дымом сигарет му'окко. Я махнул рукой стюарду, чтобы тот проводил нас к столику. Стоило все-таки дослужиться до адмирала, чтобы тебя обслуживали вдвое быстрее, чем когда ты был всего лишь лейтенантом...
      - Клянусь Вутом, он чертовски сексуален, ведь правда? - хихикнула она.
      - Тебе виднее, - отвечал я. - Поверю тебе на слово.
      - Я так и знала, что ты это скажешь, - пробормотала она.
      Меню в этот поздний час не отличалось разнообразием. На этот раз я не забывал ее пристрастия к э'ланду, однако она выбрала бутылку логийского. Обеденный зал офицерского клуба был наполовину пуст, так что в нем царила приятная тишина, удобная для тихого разговора. На столах горели свечи; местные музыканты негромко наигрывали что-то лирическое. Напротив меня за столом сидела одна из самых прекрасных женщин в моей жизни - увы, замужем за совсем другим. Ничего не оставалось: пришлось стряхнуть с себя наваждение, пока я не наговорил каких-нибудь глупостей.
      - Н-ну и что ты о нем думаешь? - в отчаянии спросил я.
      - О ком, о Делакруа? - переспросила она так, словно я мог говорить о ком-нибудь другом.
      - Угу, - кивнул я. - Как считаешь, с ним можно работать?
      Она подумала немного, потягивая свое вино.
      - Ты имеешь в виду, когда он одет? - спросила она с наигранным неудовольствием.
      - Когда он одет, - подтвердил я, оживленно кивая. - Это очень существенное обстоятельство.
      Она поставила на стол свой бокал и посмотрела на меня с той легкой улыбкой, которая всегда появлялась у нее на лице, когда она точно знала, о чем я думаю, потом чуть нахмурилась.
      - Любопытный тип, - сказала она, глядя мне в лицо. - Что-то в нем мне нравится, но не разберусь точно что. Мне почему-то кажется, что ты тоже испытываешь к нему что-то похожее. Может, это то, как смотрит на него его команда - если, конечно, это у них искреннее. Как на отца, хотя он вовсе не стар.
      - Не знаю, хорошо это или плохо, - заметил я, делая жест рукой с зажатым в ней куском хлеба. - Ну, например, если он - пиратский царек, и они все восхищаются им за его кровожадность.
      Она закатила глаза.
      - Я серьезно, Вилф, - умоляющим тоном произнесла она.
      - Я тоже говорю совершенно серьезно, - возразил я со вздохом. - Но знаешь, Клавдия, я не мог не обратить внимания на одну вещь. За всю свою жизнь я, можно сказать, не встречал таких капитанов, чтобы у них был довольный экипаж и чтобы им при этом нельзя было доверять. Каким бы большим ни был звездолет, он все равно слишком мал для того, чтобы хранить на нем что-то в тайне от других. Так что будем считать это очком в его пользу.
      - Мне нравится и то, в каком порядке он содержит свой корабль, добавила Клавдия, когда официанты принесли первое. - Я понимаю, судно совсем еще новое, но ведь оно не само себя чистит, верно?
      - Верно.
      - Но, - продолжала она, сделав жест поднятым кубком, - все это ерунда по сравнению с тем впечатлением, которое он произвел на Барбюса, так ведь?
      Я ухмыльнулся.
      - Ты ведь меня знаешь, - сказал я. - В общем-то, все равно, нравится он мне или нет - главное, считаю ли я, что он справится с этой работой.
      - Ну и как ты считаешь?
      - Я уже принял решение, - заявил я, наполняя опустевшие кубки.
      - Спасибо... Ты хочешь сказать, сегодня днем?
      - Когда Барбюс приехал к месту их стоянки, Делакруа уже подготовил корабль к взлету. В общем, он сумел удивить даже шефа. Все завершилось пару метациклов назад.
      - И что? - спросила она, глядя на меня поверх кубка.
      - Барбюс сказал, это было потрясающе. Делакруа посадил его на откидное место за пультом управления, сам поднял звездолет в космос и провел его сквозь одно из тех опасных скоплений астероидов у Нартина-11 и такой легкостью, будто месяцами тренировался, отрабатывая этот курс. Мы назвали ему место полета только перед стартом.
      - И почему это я не удивляюсь? - с улыбкой заметила Клавдия.
      - Наверное, потому же, почему это не удивило и меня, - ответил я. - В него веришь, раз увидев.
      - Значит, он получил эту работу? - спросила она.
      - Еще нет, - улыбнулся я.
      Клавдия подняла на меня удивленный взгляд.
      - Тогда в чем дело? - спросила она. - Разве Барбюс его не одобрил?
      - Еще как одобрил, - заверил я ее. - Но ведь Делакруа далеко не дурак. Он прекрасно понимает, что у него лучшие команда и корабль - лучших мне в этом углу галактики не найти. И я поручил Барбюсу убедиться в том, что тот понимает весь риск этой операции. Не могу же я держать это от него в тайне, верно? Ну и, разумеется, тот просит за свои услуги целое состояние.
      - А он того стоит? - спросила она, допивая вино.
      - Угу, - кивнул я. - Еще как стоит.
      - Тогда что тебе мешает? Я рассмеялся.
      - Я хочу, чтобы он еще ночь помозговал над своей ценой. Завтра он получит контракт, но я не хочу, чтобы ему казалось, будто он получил его слишком легко. В противном случае за следующий рейс он может запросить больше, а всякой цене есть свой предел. Она улыбнулась.
      - Да, - согласилась она. А потом вдруг снова наступила неловкая тишина. Мы снова сидели вдвоем в полутемном зале, играла тихая музыка, а между нами стояла бутылка вина.
      Правда, честно говоря, я чувствовал себя гораздо спокойнее. Единственное, что меня тревожило, - это то, что мне стоило большого труда отводить взгляд от бюста Клавдии: меня почему-то очень волновало, сохранил ли он ту восхитительную форму, что имел лет пятнадцать назад, когда я смотрел на него без всяких помех в виде какой-либо одежды.
      - Ты снова глазеешь, - прошептала Клавдия; глаза ее сияли так, как в минуты наивысшего счастья. - Глазеешь так же, как тогда...
      - Пойман на месте преступления, - вздохнул я. Она закурила свою сигарету му'окко.
      - Ну и о чем же ты тогда думаешь? - спросила она с легкой улыбкой, окутавшись клубом ароматного дыма.
      - Тебе правда хочется знать? - переспросил я. Она кивнула, глядя на меня прищуренными глазами.
      - Я думаю о том.., ну... - замялся я, краснея, - что мне интересно, изменились ли.., ну.., это.., с тех пор, как я видел их последний раз.
      - Правда интересно?
      - Э.., правда.
      - Что ж, - ответила она, критически глядя на себя. - Чуть-чуть отвисли, конечно. Немножко увеличились в размере - так я, клянусь Вутом, и сама не уменьшилась. - Она подняла взгляд и улыбнулась. - Во всех остальных отношениях они более или менее те же, какими были в те времена, когда.., когда мы вместе развлекались с ними.
      Ее маленькая рука с безукоризненно наманикюренными ногтями лежала на скатерти совсем рядом с моей, и мне нестерпимо захотелось ощутить ее тепло, мягкость кожи. Какое-то мгновение в голове моей не было ничего, кроме воспоминаний о больших упругих грудях с напрягшимися розовыми сосками...
      - Клавдия, Клавдия, Клавдия! - прошептал я сквозь зубы. - Ну почему ты так.., так.., так чертовски прекрасна Вдруг рука ее накрыла мою - теплая и мягкая, как я и ожидал.
      - Вилф, - прошептала она, задыхаясь. - Ничего не могу с собой поделать. Не стоило мне пить столько...
      - Тебя тошнит? - встревожился я, хватаясь за носовой платок.
      - Да не тошнит, болван ты этакий! - прошипела она отчаянным шепотом, почти зажмурившись - Мне невтерпеж. Мочи нет, как я тебя хочу. Ты заводишь меня, Вилф Брим, - заводишь так, как ни один другой мужчина, ни до, ни после встречи с тобой.
      Я заглянул в это прекрасное раскрасневшееся лицо и ощутил знакомый настойчивый зуд в паху. Вся Вселенная вдруг сгустилась вокруг нас, а я беспомощно искал подходящие слова, и тут...
      - Э.., госпожа администратор, - нерешительно пробормотал чей-то голос. - Вас.., э.., просит к телефону мистер Нестерио.
      Глава 5
      OT'HAP
      13 октада 52014 г
      БАЗА ИМПЕРСКОГО ФЛОТА, АТАЛАНТА, ГАДОР-ГЕЛИК
      Всю ночь мне не спалось, поэтому ближе к утру я вышел в подземный ангар, где полным ходом шли последние приготовления к операции. Ла-Салль и его эскадрильи вылетели на перехват торондского конвоя всего несколько метациклов назад, и теперь невыспавшиеся техники спешно готовили к вылету наши "Огни" и "Непокорные". В ангаре стоял лязг и грохот, оружейники подвешивали на внешние держатели гиперторпеды. Я даже не пытался понять, как у них хватает на это сил: ни у кого из бригад наземного обслуживания не было возможности выспаться на протяжении всей недели, остававшейся до начала операции. Хорошо еще, торондцы почти не мешали нам. Поскольку мы свели к минимуму внешние проявления проходивших на базе преобразований, они только изредка напоминали о себе, и их налеты (одиночные и не приносящие особого ущерба) отбивались нами также достаточно вяло Ничего, сегодня мы еще покажем им свою подлинную мощь - в самый последний момент. Первый конвой с Авалона ожидался через четыре дня, так что времени восполнить потери от нашего рейда у противника уже не оставалось.
      Все "Огни" и "Непокорные", ощетинившиеся гиперторпедами для атак по наземным целям, были ошвартованы в одном углу пещеры. До сих пор мне ни разу еще не приходилось видеть наши стремительные перехватчики, увешанные зловещего вида торпедами - по четыре на каждый боковой понтон, и при первом взгляде на них я решил, что эта стадия операции, какой бы короткой она ни была, мне вряд ли понравится. Вид "Звездные Огни" имели перегруженный, а чудовищные гиперторпеды никак не вязались с их стремительными обводами. А может, полетав на этих элегантных звездолетах столько лет, я просто сделался слишком сентиментальным. И все же мне казалось, что одно дело атаковать наземные цели специально спроектированными для этого штурмовиками вроде содескийских "Ростовиков", но совсем другое - заставлять выступать в этой роли сравнительно легкие и уязвимые звездолеты.
      Прошлой ночью я стоял на причале с Маршей Келли, рулевым одного из участвовавших в операции "Огней", и смотрел на увешанные торпедами перехватчики.
      - Что скажешь, Марша, нравится тебе лететь на дело вот с этим? спросил я.
      - Не слишком, адмирал, - ответила она. Рыжая, болезненно худая, вся в веснушках, она тем не менее вспыхивала как фейерверк, когда смеялась. Помимо этого свойства в ее послужном списке числилось девятнадцать сбитых кораблей Лиги и Торонда, и она была ветераном Битвы за Авалон. Подобно большинству ее коллег, она с самого начала не испытывала особого восторга по поводу переделок; тем не менее она не позволяла себе ворчать. Только отдельные высказывания выдавали ее чувства. - Если бы вместо этих уродливых штуковин у нас имелись подвесные баки для увеличения радиуса полета, мы бы могли нормально охранять наши конвои, а не изображать колонну груженных камнями грузовиков...
      Увы, вся эта идея принадлежала не кому-нибудь, а мне, и я мог бы ожидать подобной реакции.
      Добровольцы из всех огневых расчетов дни и ночи напролет проводили в тренажерах, совершенствуя свои навыки. В результате почти все они начали демонстрировать снайперскую меткость, но, разумеется, ни один тренажер не в состоянии воссоздать реальную боевую обстановку с ее провоцирующими ошибки стрессами. До тех пор, пока человеку не доведется испытать все это на собственной шкуре, любые результаты тренировок могут считаться только лишь теоретическими. А большинству моих экипажей такая операция, как атака наземных целей, была в новинку.
      Я покосился на свой хроноиндикатор - возможно, несколько нервно. До предстартового инструктажа участвующих в операции экипажей оставалось меньше метацикла. Я достаточно понюхал пороха, чтобы израсходовать восемь с половиной жизней из девяти, приписываемых молвой местным саблекотам - Felis Rothbaris. Но к предстартовой горячке все равно не привык - разве что закалился.
      На мостике моего "Огня" все еще колдовали над пультами управления техники. В глубине корпуса негромко, но ровно рокотали силовые генераторы механики проводили последнюю проверку двигателей и волноводов, ибо ходовым системам предстояло хорошенько поработать на форсаже.
      Я вышел обратно на причал. Пора. Я направился в просторный и шумный кафетерий подземного ангара, в котором всегда пахло жидкостью для мытья посуды. Пока я наливал себе кружку горячего кф'кесса, сонная пожилая тетка наложила на поджаренный тост шмат омлета, пару знаменитых рокоццианских сосисок и подвинула тарелку ко мне. Ошпарив пальцы горячим кф'кессом, я отнес все это на свободный столик, избегая при этом встречаться взглядом с каждым, кто мог бы полезть с разговорами. Не то чтобы я боялся разговоров просто мне хотелось насладиться последними мирными циклами, пока мир вокруг меня не сошел с ума снова, как он имел обыкновение делать почти каждый день с момента моего прибытия сюда. Тем более что нынешний день обещал выдаться безумнее прочих.
      За завтраком я думал о Делакруа и его "Желтой птице", которые неслись сейчас к Гонтору с шестью полуразобранными "Огнями" в трюме. Это был их второй рейс. Еще несколько, и торондцы начнут проявлять интерес к одиночному кораблю, совершающему регулярные перелеты на таком удалении от проторенных трасс. Вот тогда он начнет на деле отрабатывать те безумные деньги, что он запросил за свои услуги. Я задумчиво отодвинул тарелку. До сих пор в том, что касалось его характера, я полагался только на свое чутье. Множество людей из тех, что я встречал за свою жизнь, при первом же признаке опасности просто-напросто пустились бы наутек, опорожнив трюмы для большей скорости. Именно поэтому я набил "Желтую птицу" под завязку. До тех пор, пока я не узнаю Камерона Делакруа получше, мне придется положиться лишь на то, что по крайней мере несколько первых рейсов пройдут благополучно.
      Наконец мой хроноиндикатор показал, что до начала инструктажа осталось ровно пять циклов, и тут же это подтвердил голос из репродукторов. Пора!
      Услышав это объявление, большая часть завтракавших поднялась из-за столиков (подобно мне, почти все сидели по одному). Все так же, поодиночке или маленькими группками, выходили они в коридор и молча направлялись к месту инструктажа. Рулевые, канониры, штурманы - все они в эти последние циклы перед вылетом оставались наедине со своими раздумьями. Очень и очень скоро нам предстояло или доказать, что наши предпосылки были верны, или потерпеть неудачу в битве, которая вполне могла оказаться решающей в этой войне.
      Стены небольшого уютного фойе были сплошь увешаны голографическими схемами, картами, таблицами и данными разведки. Небольшая дверь в углу, охранявшаяся двумя часовыми с лучевыми пиками на изготовку, вела в конференц-зал. Мне бы и в голову не пришло ставить перед ней часовых, но спецы из отдела психологической подготовки решили, что это с самого начала настроит людей на нужный лад - так, во всяком случае, посоветовала мне их начальница, лейтенант Брюстер, пухлая неулыбчивая зануда, что (если верить слухам) не мешало ее любовным успехам как в университете на Аталанте, так и здесь, на базе. Так или иначе, поскольку это ничуть не мешало ее основным обязанностям, Уильямс обыкновенно внимательно прислушивался к ее советам.
      Я не пошел прямо в зал. Вместо этого я свернул в маленькую служебную комнатку, где Барбюс молча налил мне кружку кф'кесса. Как командующий базой я мог войти только после того, как все усядутся по местам и Джим Уильямс объявит о моем появлении. Я заглянул в зал через прозрачное только с моей стороны окошко и невольно поежился. Все в помещении было подчинено единственной цели - добиться того, чтобы человек, едва ступив в него, проникся серьезностью предстоящей задачи. Если, конечно, он не проникся ею прежде. Первым, что видел входящий прямо от входа, была здоровая, во всю стену голокарта сектора, в котором располагался объект атаки. От'нар и его малая звезда, Кегги, находились в одном углу, Гадор-Гелик - в другом. Пульсирующий алый пунктир предстоящего перелета связывал Гадор с точкой в космосе, расположенной в нескольких световых годах от Гальвоня-19 (там, кстати, находился давным-давно заброшенный перевалочный центр), после чего сворачивал влево, к центру комнаты, огибал Контирнские скопления астероидов, делал еще один крутой поворот и устремлялся прямо на цель. Траектория обратного перелета на Гадор вела через космическую дыру Вельтер/Эпсилон, чья мощная гравитация помогала сократить расход энергии. Дорога была не из легких, а, скажем, у Вельтера - так и просто опасная, но, Вут подери, время было военное, а эффект планируемой операции стоил риска и даже жертв.
      Экипажи входили в помещение с электронными планшетками под мышкой, с кружками кф'кесса в руках; в какофонии звуков преобладали цоканье магнитных подковок на башмаках и щелканье зажигалок. Под потолком клубился дым от множества нервно зажатых в пальцах камарговых сигарет. Там же покачивались на магнитных подвесках макеты боевых кораблей всех воюющих сторон:
      "Звездные Огни", "Непокорные", "Ойггайпы", "Горн-Хоффы", "Дампьеры", ЗБЛ-4, Ку-Ф2, "Гантейзеры", "Цахтвагеры"... Я имел дело со всеми ними и многими другими. На стенах висели топографические изображения "Дампьеров" и "Ойггайпов" - машин, с которыми нам скорее всего предстояло встретиться в этой операции. Их снимали со всех ракурсов; яркие пометки выделяли наиболее уязвимые места в зависимости от типа разлагателя. Кто-то развесил соответствующие случаю памятные лозунги:
      НЕ ПОДСТАВЛЯЙ ОБЛАЧНИКАМ БОК И ХВОСТ НЕ ПРЕСЛЕДУЙ ПОДБИТОГО ПРОТИВНИКА - ДРУГОЙ ТАКОЙ ЖЕ МОЖЕТ АТАКОВАТЬ ТЕБЯ СЗАДИ ЛУЧШЕ ВЕРНУТЬСЯ НА БАЗУ С НЕПОДТВЕРЖДЕННОЙ ПОБЕДОЙ, ЧЕМ ОКАЗАТЬСЯ СБИТЫМ С ПОДТВЕРЖДЕННОЙ СМОТРИ ПО сторонам! ТЕБЯ СОБЬЕТ ТОТ, КОТОРОГО ТЫ НЕ ВИДИШЬ!
      НЕ ПЕРЕГОВАРИВАЙТЕСЬ ПО КА'ППА-СВЯЗИ НЕ ЗАБИВАЙТЕ ЭФИР ЕСЛИ ВАС СБИЛИ НАД НЕПРИЯТЕЛЬСКОЙ ТЕРРИТОРИЕЙ, ПОСТАРАЙТЕСЬ БЕЖАТЬ ЕСЛИ ЭТО НЕВОЗМОЖНО, НЕ ОТКРЫВАЙТЕ ЛЮКОВ
      Последние трое припозднившихся заняли свои места, расплескивая еще больше кф'кесса, чем остальные, Уильямс кивнул мне, и я шагнул в зал.
      - Командующий базой! - объявил он, и голос его потонул в скрипе отодвигаемых стульев, когда все повскакивали по стойке "смирно"
      - Садитесь, ребята, - произнес я по возможности беззаботнее и занял место за кафедрой. Времени оставалось в обрез, так что я сразу перешел к делу - Пожалуй, пора объяснить вам, к чему вас, готовили на утомительных тренировках и зачем мы увешали ваши красивые перехватчики гиперторпедами. Нынче утром мы вылетаем на бомбежку торондской базы на От'наре, имея целью уничтожить как можно больше их боевых судов, пока они стоят ошвартованными на земле. Чем больше их вы постреляете, тем меньше их будет стрелять в вас в бою, в космосе.
      По рядам слушателей пробежал возбужденный шепот, и я заметил несколько одобрительных кивков. Интересно, как бы они отнеслись к моим словам, поведай я им все - чего я делать, само собой, не имел права. Если кого-то из них возьмут в плен, он может проговориться под пыткой, а тогда под угрозой окажется вся операция "Сапфир", о которой торондцы пока еще не знали.
      - По данным разведки и аналитическим расчетам, на базе сейчас находится примерно сто шестьдесят "Дампьеров", - продолжал я, когда стихли неизбежные шепот и покашливание. - Часть из них в момент нашей атаки может находиться в космосе, но большинство должны стоять у причалов, если только системы их дальнего обнаружения не лучше, чем мы полагаем. За время, пока мы будем находиться над целью, они вполне могут послать на помощь еще шестьдесят - сто двадцать "Дампьеров" и "Ойггайпов", но если вы управитесь быстро, к моменту их прибытия на поле боя вы будете на полпути к дому. Вопросы есть? Вопросов не оказалось.
      - Раз так, перейдем к конкретным указаниям, - продолжал я, пока все готовили свои планшеты. Почему они не могли сделать это еще садясь, оставалось для меня загадкой; впрочем, люди никогда не переставали меня удивлять. И, похоже, никогда не перестанут. - Я сам поведу шестьсот четырнадцатую эскадрилью, - продолжал я. - Наш позывной - "Молот". Капитан Линдеманн поведет восьмерку "Непокорных" из пятьсот десятой эскадрильи; позывной - "Дрель". Мой личный позывной - "Темпо". Взлетаем эскадрами, плотным строем с векторов девятнадцать и двадцать четыре. Начало предстартового прогрева генераторов - три ноль-ноль утренней вахты для "Молота" и три ноль-две для "Дрели". Взлет в три десять. Круг для сверки связи и ориентации; в три двадцать ложимся на курс. Все ясно?
      Вопросов не оказалось. По крайней мере рук никто не поднимал.
      Я кивнул.
      - Что ж, хорошо, - сказал я. - До полудня летим в тени Гадора, потом сворачиваем на Контирнские скопления. Если все пойдет как надо, мы прибудем туда в два ноль-пять пополудни и оттуда свернем прямиком на От'нар. Начиная с Гальвоня, "Дрель" держится в кленете справа от меня, затем занимает позицию в кленете над нами и чуть правее. Как только минуем астероиды, я качну свой корабль с борта на борт - это будет сигнал занять боевое построение и сбавить скорость до оптимальной для атаки. Все поняли?
      Вопросов снова не последовало. Я подождал, пока они не кончат записывать.
      - Я понимаю, что это вам вдалбливали с самого начала тренировок, продолжал я, - и все же повторяю еще раз: все переговоры, как по КА'ППА-связи, так и по радио, категорически запрещаются до тех пор, пока мы не сбросим скорость ниже световой и я не дам сигнал к атаке. Сигнал будет состоять из одного-единственного слова "АТАКА!". После этого атакуем цели так, как отрабатывалось на тренировках.
      Я сделал паузу, чтобы убедиться, что все поняли приказ. Вопросов не последовало. Что ж, ладно.
      - Нам стоило больших трудов выдать ваши тренировки за подготовку совершенно другой операции, - сказал я в заключение. - И нам придется лететь в опасно плотном строю, чтобы избежать преждевременного обнаружения неприятелем. Поэтому мне очень не хотелось бы, чтобы какой-нибудь балбес испортил нам весь спектакль, брякнув что-нибудь не вовремя на всю Вселенную. Само собой разумеется, ваши КА'ППА-станции должны постоянно работать в режиме приема, чтобы услышать мою команду.
      Если вы столкнетесь с неполадками и решите вернуться на базу, качните понтонами - или плавниками, если вы летите на "Непокорном" - и только потом включайте аварийный канал КА'ППА-связи. Но не пользуйтесь им без крайней нужды. Вута ради, держите свои рты на замке, если не хотите, чтобы нам устроили горячую встречу.
      Я заметил среди слушателей несколько недовольных лиц, но возражать мне никто все же не стал.
      - И наконец, - добавил я, - последний совет. Если по дороге к цели приборы покажут неисправность хотя бы одной из ваших гиперторпед - до того, как вы сами поставите их на боевой взвод, - дайте сигнал своему командиру и отворачивайте домой, чтобы сбросить ее на нашем обычном стрельбище. Нам не нужны торпеды, свободно болтающиеся в пространстве в ожидании, пока на них напорется какой-нибудь случайный странник. И помните, что если вы все-таки взорветесь сами, КА'ППА-энергия от ваших ходовых кристаллов долетит до противника куда быстрее, чем мы, и весь эффект внезапности пойдет саблекоту под хвост.
      Последнее замечание вызвало не один удивленный взгляд в зале. Забавно: мы принимаем КА'ППА-связь как нечто само собой разумеющееся. КА'ППА-связь получила такое распространение и сделалась столь жизненно важной для той пангалактической цивилизации, в которой мы живем, что мы редко задумываемся о ее природе или о той опасности, которую она может порой представлять в военное время.
      - Итак, большую часть главной фазы нашей операции мы проведем в атмосфере, что, вполне возможно, означает воздушные бои. Не забывайте докладывать мне обо всех подозрительных судах - говоря медленно и внятно, называя при этом свои позывные. В случае боя держитесь вместе; если дело примет совсем уж серьезный оборот, старайтесь держаться по крайней мере парами. Это жизненно важно. Ведомые ни на мгновение не должны забывать, что они отвечают за прикрытие ведущих. Прорывайтесь к врагу, но не забывайте про тыл, иначе в любой момент вы можете обнаружить висящего у вас на хвосте "Дампьера".
      Что ж, в основном все. Оставались только мелкие детали. Я назвал им траекторию обратного перелета, частоты аварийных каналов КА'ППА-связи: одни - для тех, кто рассчитывает дотянуть до дома, другие - для тех, кто не в состоянии сделать это и полагается только на спасательные пузыри. Потом мы все сверили свои хроноиндикаторы с большим дисплеем на стене. Ну, вроде бы все...
      - Держите ухо востро и удачи вам всем! Через несколько циклов все уже спешили к своим шкафчикам в раздевалке.
      Я старательно вывернул карманы, вынимая из них все личные вещи и Кладя на их место то, что могло бы нам помочь на неприятельской территории: фальшивые документы, торондская валюта, НЗ, миниатюрный передатчик... Не слишком много, но достаточно для того, чтобы подарить сбитому звезд олетчику шанс на выживание. Потом я напялил поверх комбинезона боевой скафандр, включил системы жизнеобеспечения и аварийной защиты и затянул манжеты на лодыжках и запястьях. Натянул толстые шерстяные носки, потом гермосапоги и наглухо пристегнул их к скафандру. Сунул в ножны на бедре охотничий нож, запустил программу самопроверки своего допотопного бластера - индикатор показал, что "Веннинг" заряжен полностью и готов к бою. Я сунул его в кобуру на правом боку и застегнул портупею. В последнюю очередь я надел перчатки и шлем и только после этого проверил работу систем скафандра. На внутренней поверхности забрала высветилась голографическая надпись "ВСЕ СИСТЕМЫ ФУНКЦИОНИРУЮТ НОРМАЛЬНО". Двое техников помогли мне напялить ранец со спасательным пузырем, затянуть лямки и проверить показания его индикаторов. Я очень и очень надеялся, что воспользоваться им мне не придется. Напоследок я проверил, не забыл ли чего в шкафчике - во всяком случае, на глаза ничего не попалось, - и вышел в ангар к своему "Звездному Огню" с номером 19 на борту.
      Утренняя вахта, два сорок пять. Я сидел за пультом управления, намертво привязанный к креслу силовыми петлями и - на аварийный случай еще и ремнями безопасности. Завершая предстартовую проверку систем, я покосился на Синди Робинсон, бортмеханика, проделывавшую то же самое: в делах безопасности двойная проверка не помешает, хотя и раздражает кажущейся бессмысленностью. Очень уж времени жалко.
      Доложился командир БЧ-2 - все бортовые системы вооружения в норме и готовы к бою. Потом доложил о готовности штурман. Наконец, последовал доклад бортмеханика. Порядок. На палубе хлопотали техники, в последний раз проверявшие обшивку, люки и подвеску гиперторпед. На редкость уродливые штуки, подумал я, глядя в боковые гиперэкраны; впрочем, если они хотя бы наполовину так эффективны, как можно судить по их внешности, торондцев ждет отменная порка.
      Я оглянулся на ряд застывших у причала "Огней", готовых к взлету. Последние члены экипажей бежали по трапам, зажав под мышкой звездные карты и летные перчатки. По причалу выруливали на свои места пожарные и санитарные глайдеры. Близилось время старта.
      Утренняя вахта, два сорок восемь. Казалось, все в ангаре замерло в ожидании старта. Я не мог слышать, что происходит за бортом, но, полагаю, тишина там стояла мертвая.
      Утренняя вахта, три ноль-ноль. Я осмотрелся по сторонам: насколько я мог видеть, все причалы опустели.
      - Что, Синди, заводимся? - спросил я, повернувшись налево. При этих словах на мостике тоже воцарилась тишина, словно" все слушали наш с ней диалог.
      - Завожу, шкипер, - отозвалась Робинсон чуть охрипшим голосом и положила палец на светившуюся багровым светом кнопку "ВКЛ" у себя на пульте.
      - Запустить правый генератор! - скомандовал я. Робинсон коснулась пальцами кнопки, и та послушно сменила цвет сначала на желтый, а потом и на зеленый.
      - Запуск правого генератора, - эхом отозвалась она.
      - Все ли чисто по правому борту? - спросил я - скорее по привычке, нежели по необходимости. Я и сам прекрасно знал, что на причале пусто.
      - По правому все чисто, - отозвалась она.
      - Тогда поехали! - произнес я с возбуждением, которое за годы, что я провел в космосе, так и не перестало охватывать меня перед стартом. Я включил управление первым генератором в правом понтоне. Когда автоматика завершила тысячу и одну операцию проверки систем, я перевел сектор гравиэнергии в положение "ХОЛОСТОЙ ХОД", а управление тягой на "НЕЙТРАЛЬ". Потом чуть двинул вперед рычаг подачи энергии, щелкнул тумблером питания в положение "ПЕРВИЧНАЯ" и "АВТОНОМНАЯ", а потом щелкнул переключателем гравиэнергии и прикоснулся пальцами к трем из пяти пусковых кнопок. Цифры на дисплее показывали положенный нормой уровень нагрузки в девяносто один, квардогенератор был готов к запуску! Я надавил педаль стартера. Разрядник правого понтона чихнул раз, другой, третий.., и могучий механизм заработал, тряхнув весь корабль и окутав причал облаком искрящихся гравитонов.
      - Огня вроде не видно, - пошутила расплывшаяся в ухмылке до ушей Робинсон. Что ж, пока все шло как положено.
      - Приятно слышать, - крикнул я, перекрывая рычание генератора, почти сразу же сменившееся низким басовитым рокотом. Я покачал головой. Ох уж эти механики - с ними нелегко, но без них еще хуже. Приходится, тытьподери, терпеть.
      Остальные пять генераторов завелись с той же легкостью, и я невольно рассмеялся. Саммерс, поди, помер бы, увидев, во что мы превратили его службу технического обеспечения за каких-то несколько недель.
      Причал снова заполнился взявшимися словно ниоткуда швартовыми командами в серебряных защитных скафандрах и тяжелых рукавицах. Они закрывали последние люки, убирали кабели и прочищали оптические клюзы.
      - Всем постам приготовиться, - скомандовал я по внутренней связи. Переключаемся на искусственную гравитацию. - Я затаил дыхание.., щелкнул тумблером.., и мой завтрак остался при мне. Ура! - Швартовая команда! продолжал я. - Отдать носовые и кормовые!
      Швартовые лучи мигнули и исчезли, и я осторожно двинул ручки регулировки тяги вперед, отводя корабль от стенки, в главный канал. Прямо по курсу, за открытыми створками ворот, которые я совсем недавно чуть не взорвал, стоял ослепительно ясный день. Вот уже третьи сути подряд Гадор светил необычно ярко для этого времени года. За кормой выстраивались в колонну пятнадцать других "Огней".
      Утренняя вахта, три ноль-девять. Шестьсот четырнадцатая эскадрилья выстроилась за мной попарно, изготовившись к взлету в девятнадцатом векторе. Слева, поодаль блестела влажной от брызг обшивкой восьмерка "Непокорных". На мой взгляд, все казалось готовым. Я покосился на свой хроноиндикатор и поерзал в кресле...
      Утренняя вахта, три десять. За воротами ангара взмыла в воздух белая ракета, и одновременно с этим на моем пульте вспыхнул зеленый огонек. Я подал сектор гравиэнергии вперед до отказа и двинулся вдоль взлетной полосы. Быстрый взгляд назад показал, что все двадцать четыре наших корабля разгоняются вместе с нами в плотном строю.
      Когда скорость почти сравнялась с взлетной, мой НК-19 заскользил над самыми верхушками волн. Потом фонтаны брызг и пены по обе стороны от боковых понтонов исчезли, сменившись переливающимся сиянием - мы взлетели!
      Заложив крутой вираж, все двадцать четыре корабля вихрем пронеслись над базой. Я даже успел разглядеть, как люди задирают головы на грохот. Некоторые из них махали нам вслед. Несколько мгновений, пока мы неслись над гражданским портом и вспомогательными службами базы, я гадал, смотрит ли на нас Клавдия. Не набирая высоту, чуть выше городских крыш, мы продолжали нестись с грохотом, от которого люди застывали на месте, а все окна в Аталанте, я уверен, дребезжали на пределе своей прочности. А потом мы обогнули холм и снова понеслись над морем, над волнами в белых барашках, вдоль плавно изгибающегося золотого пляжа. Чуть дальше от берега виднелось какое-то покачивающееся на волнах суденышко, возможно, спасательный катер. Его окружала россыпь белых чаек. Далекий горизонт терялся в голубой дымке. Еще через пару тиков я получил разрешение набирать высоту и задрал нос корабля почти вертикально вверх, почти мгновенно оказавшись в десяти тысячах иралов над землей, где выровнял машину и повел ее по кругу в ожидании, пока остальные корабли выстроятся и сориентируются по моему "Огню" - после этого мы могли при необходимости лететь и вслепую. А затем, ровно в три двадцать, я снова поставил свою машину свечкой, уводя ее прочь от планеты, в бездонную черноту космоса.
      Еще через несколько циклов мы разогнались до скорости света и повернули в сторону цели, навстречу врагу. Славно ощущать себя снова в седле.., скорее славно, чем наоборот.
      ***
      Все, кому когда-либо приходилось писать о войне - или хотя бы пытаться делать это, - рано или поздно отмечают то, что краткие мгновения всепоглощающего страха перемежаются с долгими периодами беспросветной скуки. Наш перелет к От'нару не являлся в этом отношении исключением - во всяком случае, в том, что касалось скуки. Вглядываясь поочередно то в экран системы обнаружения, то в гиперэкраны в поисках вражеских кораблей, я никак не мог отделаться от совершенно посторонних мыслей...
      - Э.., госпожа администратор, - вмешался в наш разговор официант. Вас.., э.., просит к телефону мистер Нестерио. - Голос этого чертова официанта продолжал звучать в моих ушах и теперь, спустя несколько дней, так же отчетливо, как если бы он стоял за спинкой моего кресла. Вряд ли что-нибудь могло нарушить очарование того вечера так же необратимо, как этот голос. Пунцовый румянец почти мгновенно сполз с лица Клавдии, глаза широко открылись, и взгляд их сделался настороженным - она снова являла собой образец деловой женщины. Раздавив сигарету в пепельнице, она бросила на меня извиняющийся взгляд и спокойно кивнула.
      - Спасибо, стюард, - произнесла она негромко, почти шепотом. - Я поговорю отсюда.
      Я дернулся было выйти из-за стола, чтобы не мешать ей, но она сделала мне знак остаться. Когда официант принес ей трубку, она нажала на кнопку, но шар голографического дисплея остался темным. Нестерио - воистину, джентльмен из джентльменов - деликатно вел разговор в режиме "сугубо лично". Должно быть, она ожидала этого. Они обменялись всего несколькими словами на непонятном мне местном диалекте, а потом Клавдия дала отбой и огорченно улыбнулась мне.
      - Он спрашивает, не помогу ли я ему с проведением местного галацианского праздника у него в кабаре, - объяснила она, устало отодвигая от себя трубку голофона. - Я пообещала ему, что приду.
      - Конечно, - кивнул я за неимением слов умнее. - Он знает, что ты здесь со мной? Она пожала плечами.
      - Не знаю, - вздохнула она, потом чуть раздраженно фыркнула. Возможно, это ему и не приходило в голову. - На мгновение она зажмурилась и положила свою руку мне на ладонь. - Может, это и к лучшему, - добавила она, и голос ее чуть дрогнул. - Впрочем, прямо сейчас мне чертовски трудно себя в этом убедить...
      Через несколько циклов я снова стоял на ступенях штаба, глядя на исчезающие в темноте красные огни ее глайдера. Однако даже сейчас, восемь дней спустя, я так и не разобрался, что я ощутил тогда: облегчение или досаду. Возможно, и то, и другое разом.
      Что бы ни случалось со мной за все эти годы, я никогда не обманывался в тех чувствах, которые питал к Клавдии. Где-то в глубине сознания я сохранил в неприкосновенности все то, что испытывал тогда, когда мы с ней были любовниками в полном смысле этого слова. Я бы солгал, если бы пытался убедить себя в том, что мое мужское "я" не хотело бы - и еще как хотело! заняться с ней любовью. В конце концов, она была одной из двух или трех самых прекрасных женщин, которых я знал за всю свою жизнь. Возможно, она была самой красивой. И не только это. Было совершенно очевидно, что и она сохранила ко мне точно такие же чувства, от чего наш с ней последний разговор приобрел совсем уже захватывающее направление. Поэтому сказать, что его завершение меня разочаровало, было бы величайшим преуменьшением в истории.
      Я пробежался взглядом по приборам, потом оглянулся на задние гиперэкраны посмотреть, как там остальные корабли. По крайней мере строй они держали хорошо. Ничего, скоро посмотрим, умеют ли они так же хорошо драться...
      Я усмехнулся: чувство облегчения, которое я испытывал сейчас, было сродни тому, что я испытал, когда позвонил Нестерио - еще более мужественный тип, чем я сам. И потом, нравилось это кому или нет, нас с Клавдией связывали и профессиональные отношения, имевшие немаловажное значение для хода войны, никак не меньше того. А профессиональные отношения редко способны пережить влияние любви.., или хотя бы секса, какими бы изощренными ни были - или казались себе - любовники. Вот так-то...
      ***
      Примерно за двадцать циклов до первого контрольного пункта нашего маршрута, когда Гальвонь-19 уже ярко сиял на лобовых гиперэкранах ярче остальных звезд, Нортон, моя старшая артиллеристка, принесла на мостик поднос с кружками дымящегося кф'кесса.
      Под негромкий гул двигателей главного хода я поблагодарил ее.
      - Знаете ли вы, командор, - обратился я к ней с самым официальным видом, - что, подавая мне эту самую кружку кф'кесса, вы берете на себя ответственность за весь этот корабль?
      Она изобразила на лице панический ужас, театрально округлив глаза.
      - Господь с вами, адмирал, - заявила она. - Ничего такого я не наливала, окромя кф'кесса, ей-богу!
      - Вздор! - загрохотал я. Она закатила глаза.
      - Ей-богу, цианистого калия не подливала, - хихикнула она и вернулась за свой пульт, а я снова вернулся к мыслям о Клавдии.
      Ее устоявшийся уже статус замужней женщины - причем замужем за человеком, которого я глубоко уважал - придавал этим мыслям особый оттенок. Не могу сказать, чтобы за свою жизнь я не спал с чужими женами. Я даже находил в этом некоторое пикантное удовольствие. И все же Клавдия представляла собой совсем другой случай. Мысль о том, что она замужем, причиняла мне боль с самого моего возвращения в Аталанту. И при всем этом я никак не мог совладать со своими чувствами и отчаянно желал ее. Уж прости, Нестерио!
      В конце концов я пришел к выводу, что призрак тех прежних, близких к идеалу отношений, возникших между нами полтора десятка лет назад, преследует меня в большей степени, чем стоило бы. Будет ли нынешний Вилф Брим отвечать критериям, сохранившимся в ее памяти с тех пор? Надо признаться, у меня не было ни малейших сомнений в том, что у Клавдии с тем же самым проблем не возникнет.
      Приблизительно в половине светового года от Гальво-ня-19 мы сменили курс, выйдя из-под защиты слепящих противника лучей Гадора. Это произошло точно по графику, в один двадцать дневной вахты. Системы обнаружения не засекли никаких признаков противника - что ж, спасибо адмиралу Саммерсу и его холуям, которые смогли убедить торондцев в полной нашей беспомощности в преддверии их собственного наступления. До Контирнских скоплений астероидов, где нам предстояло в последний раз менять курс, оставалось двадцать циклов лета.
      Честно говоря, терпеть не могу подобных атак. Я слишком много лет занимался перехватом врага в открытом космосе, чтобы чувствовать себя уверенно в роли командира бомбардировщика или штурмовика. Даже во время командировки на Содеску я старался по возможности летать на их новейших эсминцах и катерах-истребителях и был более чем доволен, предоставляя пилотирование "Ростовиков" и атаки наземных целей тем бесшабашным медведям, которых даже их соплеменники звали "дикими".
      Кстати о медведях... Незадолго до вылета я получил голографическую открытку от моего старого друга Ника Урсиса, маршала армии Г.Ф.С.Г. На ней красовалась величественная статуя мемориала "диким" - выходцам из племени К'коззюков, павшим в боях за Родину. Высеченное из черного гранита изваяние было воздвигнуто в самом центре Громковы, содескийской столицы, и изображало огромного медведя с запрокинутой в песне головой, игравшего на одном из этих омерзительно-визгливых маленьких аккордеонов, столь популярных в К'коззючьем звездном регионе. Что ж, подумал я, вполне достойная память о представителях народа столь редкой отваги Я оглянулся на строй кораблей, которые вел в бой Экипажи этих судов состояли из людей, но враг у них был тот же, что и у медведей. В конце концов, торондцы мало чем отличались от облачников.., разве что пожиже Настанет день, подумал я вдруг с волнением, от которого перехватило дух, и все мы - люди, медведи, крылатые азурнийцы - сойдемся в решающей битве с облачниками и их приспешниками. И мы победим! На мгновение я задумался о том, доведется ли мне самому увидеть эту битву, потом решительно тряхнул головой и сосредоточился на управлении кораблем. Негоже заглядывать слишком далеко вперед.
      ***
      Дневная вахта, два ноль-два. Контирнские астероиды маячили прямо по курсу подобием утренних облачков у далекого горизонта. Очень скоро они выросли на передних гиперэкранах, заполнив собой все пространство перед кораблем и по правому борту. При нашей скорости приходилось огибать их по большому радиусу, что добавило к маршруту лишнюю четверть светового года. Где-то на середине разворота я покачал корабль с борта на борт, и следовавшие за мной корабли плавно перестроились в боевой порядок. Шесть квадов - четыре четверки "Огней"; две - "Непокорных".
      Тридцать циклов до выхода на цель! Звезда Кегги выросла на фоне звездного поля до размеров небольшого, но быстро растущего диска.
      Я дал команду всем боевым расчетам приготовиться, потом притормозил перед входом в атмосферу От'нара. Ошибись я с торможением на такой скорости, и система внутренней гравитации не справится с нагрузками, превратив наш "Огонь" в сверхплотный комок размером не больше кружки кф'кесса. Такое уже случалось - благодарение Вуту, не со мной. Я посмотрел наверх; Кегги выросла до размеров футбольного мяча, и уже видны были отдельные подробности местного звездного ландшафта, изученные мною по картам. Очень скоро вражеские станции дальнего обнаружения засекут нас, но пока они разберутся, кто мы такие и что нам нужно, пока поднимут в космос резервные эскадрильи перехватчиков, мы уже свалимся им на голову. Правда, вряд ли от этого наша работа станет намного легче. Атака наземных целей дело всегда опасное, особенно если атакующие корабли не проектировались для подобных операций. Однако в нашем положении даже небольшое преимущество могло оказать решающую роль в бою, особенно если это касалось сохранности наших задниц!
      Мы рассчитали время атаки с тем, чтобы зайти на цель с ночной стороны планеты точно в то время, когда база выходит на ее освещенную сторону. В пользу этого решения говорило также то, что в полушарии, противоположном От'нару, размещалось меньше станций раннего предупреждения. Решение оказалось верным: к моменту, когда на наших дисплеях появились первые отметки от засеченных торондских станций обнаружения, мы были уже глубоко в атмосфере планеты. Они даже не сканировали пространство вокруг планеты! У меня в голове даже мелькнула совершенно невероятная мысль: уж не приходится ли Ла-Карну иметь дело с собственными подобиями адмирала Саммерса?
      Из передач местных радиостанций мы уже знали, что погода над целью стоит мерзкая: низкое давление, грозы и прочая пакость. Это затрудняло полет, зато сообщало нам еще толику безопасности - впрочем, даже так ее вряд ли можно было назвать хотя бы мизерной. Мы сразу же спустились до высоты в пятьсот иралов и устремились к цели на скорости в три с половиной тысячи кленетов в метацикл. Малая высота полета служила нам лучшей защитой от зенитного огня, а уж последнего в районе цели ожидалось более чем достаточно. Возможно, все торондцы - шайка громил и бандитов, но это не означало, что они не умеют постоять за себя. Всего несколько тиков полета оставалось до озера Гарца, над которым мне предстояло скомандовать атаку. Я напрягся. Без воздушного прикрытия нас ожидал нелегкий бой, и я хорошо понимал это, хотя и не особенно распространялся об этом во время предполетного инструктажа. Ничего - если кто-то еще не понял этого сам, то очень скоро поймет. Прямо по курсу показалось большое озеро с живописной деревушкой на левом берегу. Пролетая, я успел заметить высокие крыши, покрытые древней стеклянной черепицей. Возможно, тамошние обитатели уже бросились к своим голофонам, но пока на базе снимут трубку, будет уже поздно.
      Сияющее в первых лучах утреннего солнца озеро мелькнуло под нами и исчезло за кормой. Пора браться за дело. Я сбавил ход до 550 кленетов в метацикл - скорости атаки - и перешел на бреющий полет, огибая холмы и самые высокие деревья. Синди Робинсон в последний раз проверила состояние наших гиперторпед - все в полной норме. Я включил радио, настроился на нужный канал, нажал на кнопку "ПЕРЕДАЧА" и принялся ждать, пока таймер на панели не покажет "ООО".
      - Атака! - рявкнул я в микрофон, врубив полную громкость. - Цель прямо по курсу через пятьдесят тиков. Всем развернуться в боевой порядок!
      Мои суда сразу же перестроились, разделившись на две волны - восемь "Непокорных" группы "Дрель" примерно в кленете перед шестнадцатью "Огнями" "Молота"; мой "Огонь" шел в самом центре второй группы. Я пустил "Непокорных" первыми не случайно: более старым эсминцам стоило дать небольшое преимущество, позволив сделать хоть один боевой заход неожиданно для противника. Кроме того, если уж дело дойдет до сопротивления противника, "Звездные Огни" устойчивее к попаданиям, а я как-никак отвечал за безопасность моих людей. Если тут, конечно, можно было говорить о безопасности...
      Мы неслись над сельской местностью, едва не цепляясь за верхушки деревьев, переводя дух, когда ныряли в долины. Наши корабли точно следовали повышениям и понижениям рельефа, избегая только столкновения с прихотливо закрученными сторожевыми башнями и особенно высокими дымоходами. Время от времени мы ныряли в полосы тумана, и тогда приходилось лететь, полностью доверяясь приборам - лететь на высоте в несколько иралов над землей вообще дело рисковое, тем более тогда, когда этой земли не видно вовсе. Все чаще мы пролетали над замаскированными позициями боевой техники, не обращая на нее особого внимания. Сегодня нас интересовала дичь покрупнее. Если все пройдет как надо, до этих тоже дойдет очередь, но позже.
      Под прикрытием низкой облачности мы вышли к городу От'нару. Слева по курсу маячили башни и минареты старого университетского городка Сохол; прямо по курсу лежала база. Последние разведывательные снимки были сделаны неделю назад - мы не хотели засвечиваться. Судя по ним, оборона базы состояла из пяти мобильных зенитных платформ (по четыре 20-миллиираловых скорострельных разлагателя каждая), шести окружавших базу стационарных батарей, вооруженных четверкой 90-мил-лиираловых или шестеркой 37-миллиираловых разлагателей с автоматической системой наведения - все это не считая двух с лишним сотен легких зенитных установок, в изобилии рассеянных по всей территории базы. Тем временем туман сделался гуще и по лобовым гиперэкранам забарабанил дождь.
      - Эй, "Дрель", второе звено! - послышался в динамиках чей-то возбужденный крик. - Зенитная платформа на один час!
      Внезапно прямо по курсу расцвели чудовищные разрывы разлагателей, и в небо взмыли клубы черного дыма и тучи обломков, среди которых я успел разглядеть медленно вращающуюся искореженную счетверенную 20-мил-лиираловую установку. "Непокорные" открыли счет.
      Впереди вспыхивали новые разрывы, сопровождаемые репликами типа "получи, гад!" или "накрыл пару "Дампьеров"!". А потом порт оказался прямо перед нами - наша очередь! Справа от меня полыхали изуродованные останки перевернутой мобильной платформы, от которой во все стороны разбегались люди. Некоторые из них тоже горели; все как один попадали ничком, когда мы пронеслись над ними.
      Зато точно такая же мобильная платформа слева от нас сама открыла огонь по нашим кораблям. На моих глазах один из "Огней" превратился в огненный клубок. Благодарение Вуту, никто из его экипажа не успел даже осознать, что произошло. И тут же мы миновали внешнее кольцо обороны и оказались в центре того, что на первый взгляд напоминало огромную светящуюся паутину - сотканную из лучей разлагателей всех калибров! Невероятная плотность заградительного огня! Весь порт осветился вспышками 20- и 37-миллиираловых зениток. По мне одному стреляло никак не менее сорока орудий! Жуть! Я мгновенно взмок как мышь, несмотря на все старания работавшего на полную мощь в моем скафандре кондиционера.
      Разрывы и лучи разлагателей были повсюду - справа и слева от нас, сверху и снизу. Грохот проникал даже сквозь бронированный шлем моего боевого скафандра. Вспышки слепили глаза. Прямо по курсу раскинулось широкое водное пространство, поверхность которого прорезали цепочки отмечавших рулежные полосы буйков. Мы шли сейчас на скорости чуть больше четырех с половиной сотен кленетов в метацикл. Прямо по курсу лежал крытый плавучий док.., за ним длинный настил, по которому бежали от ангара люди; некоторые прыгали в воду. Дальше висели над стояночными местами "Дампьеры". Их было десятка три, и обслуживающие бригады отчаянно искали хоть Какое-то укрытие - кто съеживался за агрегатами, кто сломя голову прыгал в воду. Для моих разлагателей все это происходило слишком далеко слева, зато Нортон полил их огнем из башен левого борта. Между звездолетами протянулись цепочки разрывов, и там, где они касались кораблей, вспухли огненные шары. Где-то за кормой блеснула вспышка, и корабль тряхнуло взрывной волной. Я оглянулся и увидел, что плавучий док взлетел на воздух от прямого попадания гиперторпеды.
      Тем временем в моем прицеле возникла группа "Ойггайпов". Я изо всех сил надавил на гашетки и не отпускал их. Новые цепочки разрывов, пробежавшие по корпусам, по дюзам... Клубы дыма.., языки огня.., один из вражеских кораблей взорвался как раз тогда, когда я пролетал над ним. Взрывная волна закрутила мой "Огонь" как попавший в ураган листок. Один из шедших параллельным курсом "Непокорных" коснулся воды. Рассыпая брызги осколков и оторвавшихся антенн, корпус раскололся на части и взорвался.
      Прямо по курсу возникли ангары. Из-под нашего корпуса медленно, словно нехотя, выскользнули и устремились к ним две гиперторпеды" и я дал полный газ, чтобы миновать цель прежде, чем они поразят ее.
      Чудовищный взрыв по левому борту едва не положил наш "Звездный Огонь" на бок. Я отчаянным усилием выровнял его. Потом приготовился снова открыть огонь, и тут...
      - Берегись, "Темпо"! - заорал кто-то по радио. Я вздрогнул от неожиданности и оглянулся. Пресвятая матерь Вута! Мой ведомый несся ко мне полным ходом, совершенно потеряв управление - весь ходовой мостик его превратился в бесформенную груду исковерканного металла. Макмиллан, его рулевой, наверняка погиб. Я дернул свой "Огонь" вниз и в сторону, и ведомый пронесся мимо, врезавшись прямо в ведущую огонь мобильную платформу. Последовала ослепительная вспышка, в небо взвились два огромных, увеличивающихся на глазах огненных шара. Мобильная платформа тяжело взмыла в воздух; оставшиеся еще в живых члены боевых расчетов отчаянно цеплялись за искореженные разлагатели. Нортон тем временем уничтожил огнем своих башен еще один ряд ошвартованных у причала "Ойггайпов".
      А я ведь так и не успел по-настоящему познакомиться с Макмилланом...
      Что ж, первый заход, можно сказать, был позади. Лучи вражеских разлагателей продолжали тянуться к нам со всех сторон. Я инстинктивно пригнул голову и съежился в кресле, словно это могло помочь. Залп 37-миллиирало-вых зениток едва не накрыл нас, и я с трудом удержал корабль в воздухе. В ушах звенело от грохота.
      Прямо по курсу возникла одна из укрепленных зенитных батарей приземистая, темная, напоминающая отвратительного гигантского таракана. Она была охвачена огнем, но два ее 90-миллиираловых, разлагателя продолжали палить по нам так быстро, как только позволяли автоматы перезарядки. Из-под нашего корпуса вырвались еще две гиперторпеды - на этот раз я не особенно заботился о безопасной дистанции, так как цель представляла для нас большую угрозу, нежели их взрыв. За мгновение до того, как они поразили цель, я вывел гравигенераторы на максимальную мощность и рванул корабль вверх. Корпус застонал от перегрузки - да и весь экипаж тоже, - но, как и положено хорошему породистому коню, наш "Огонь" все же задрал нос вертикально вверх и вынес нас за пределы зоны поражения, пробив слой облаков. Я успел увидеть только, как остатки батареи исчезли в огромной огненной вспышке.
      Я снова оглянулся назад. Сквозь пелену облаков видно было, как в тысяче иралов ниже нас набирает высоту "Непокорный", пытаясь зигзагами выйти из-под обстрела. Лучи разлагателей продолжали тянуться к нему, однако - спасибо и на этом - число их по сравнению с началом атаки сильно поубавилось. Большая часть базы уже лежала в руинах, от которых вздымались в небо столбы жирного дыма. То и дело внизу что-то взрывалось и в небо летели обломки. Однако мой НК-19 еще не израсходовал половину своих гиперторпед, а в порту под нами оставалось еще достаточно неповрежденных вражеских кораблей и некоторые из них уже начинали выруливать на взлет!
      Никакой особой стратегии для второго захода мы не разрабатывали: просто как можно стремительнее налететь и нанести наибольший ущерб за минимальное время. Поскольку ведомого своего я лишился, мне ничего не оставалось, как снова нырнуть под облака и приготовиться атаковать в одиночку. Я успел увидеть, как три уцелевших "Непокорных" несутся над базой, поливая ее огнем, а потом сам снизился до высоты бреющего полета, развернулся и понесся к базе на предельной скорости, которую позволяли наши системы наведения. На этот раз я не мог позволить себе замешкаться: расчеты вражеских зенитных разлагателей уже были начеку и старались изо всех сил.
      Мы пронеслись над пылающими обломками еще одной батареи - над которой потрудился кто-то другой из наших, - и я увидел "Дампьер", разгонявшийся вдоль цепочки размечающих взлетную полосу буев. Довернув чуть влево, я положил свой "Огонь" на пересекающийся с ним курс. Чуть поодаль начали выруливать со стоянки едва ли не два десятка "Ойггайпов" новой, 912-й модели. При виде нашего корабля с их палуб посыпались в воду люди.., слишком поздно! Нортон накрыл стоянку шквальным огнем своих разлагателей, превратив ее в один чудовищный костер; разлетающиеся обломки пораженных кораблей воспламеняли соседей в цепной реакции смерти и разрушения. Еще дальше стояли на рейде несколько "Дампьеров", но мы пронеслись мимо с такой скоростью, что Нортон успел поразить всего один или два из них.
      Теперь настал мой черед разобраться с ускользающим "Дампьером" - мне очень не хотелось иметь дело с успевшим взлететь противником. Воздушный бой при атаке наземной цели - едва ли не самое последнее дело. Я сблизился с ним, но он уже оторвался от воды и заложил левый вираж. Я свернул следом за ним и поднялся иралов на сто пятьдесят, ухитрившись при этом отвлечь на себя огонь всех разлагателей этой чертовой планеты!
      Совершенно неожиданно прямо по курсу оказался еще один взлетающий "Дампьер". Стрелять было уже поздно: ни одна из наших башен просто не успела бы повернуться в его сторону. По обеим сторонам его серо-зеленого фюзеляжа виднелись большие черные треугольники. Я прошел над ним на расстоянии нескольких иралов. Он только-только оторвался от воды и шел на ста шестидесяти кленетах в метацикл; моя же скорость приближалась к шестистам. Должно быть, с его рулевым приключился удар; так или иначе, он резко отвернул, потерял управление и, разбрасывая обломки, закувыркался по воде.
      Я не стал смотреть, как он взорвался. Мне было не до того: мы стремительно нагоняли первого противника. Расчеты зенитных разлагателей возможно, наполовину обезумевшие к этому времени - очертя голову палили по нам обоим. Возможно, торондец и заподозрил неладное, но оглядываться каждые пару тиков, как положено в воздушном бою, он забыл. Он начал было вилять из стороны в сторону, но я уже поймал его в свой прицел, подошел к нему на дистанцию в полторы тысячи иралов и нажал на гашетки трех носовых разлагателей. Дистанция тысяча двести иралов - я не прекращал огонь. Семьдесят пять иралов. Прежде чем отвалить в сторону, я успел увидеть по меньшей мере три точных попадания: одно прямо в мостик, второе - ближе к корме, перед дюзами, и третье - в выпуклость на корпусе, расположенную у всех "Дампьеров" у рулевых генераторов. Последнее попадание пришлось ему не по вкусу! Я только и успел увидеть - это как он перевернулся на спину и свалился в штопор. На такой высоте шансов выйти из него просто не было тем более если его мостик накрыло моим первым попаданием.
      Так, вернемся к главной задаче - разнесению в щепки всего, что осталось на земле! Я круто развернул корабль и снова повел его на бреющем как для того, чтобы лучше уберечь его от зенитного огня, так и для того, чтобы легче найти цели для моих гиперторпед. Я посмотрел вперед - ничего не видно, кроме дыма и разрушений. Где-то вдалеке грохотали, уходя обратно в космос, исчерпавшие запас своих гиперторпед "Звездные Огни" и "Непокорные". Единственным сооружением, остававшимся относительно неповрежденным, была высокая башня. Я узнал ее по голографическим снимкам разведки - с нее торондцы вели управление всеми летными операциями. Башню окружало кольцо мобильных платформ. Наш огонь до сих пор щадил их потому, что башня не входила в число намеченных целей нашей атаки - до сих пор не входила. По крайней мере других целей, заслуживающих того, чтобы потратить на них пару гиперторпед, я поблизости не видел.
      Я повел корабль еще ниже - так, что за нашей кормой взмыл к небу высокий, в несколько сот иралов шлейф морской воды. Башня находилась прямо по курсу, но прежде нам предстояло миновать одну из платформ - массивный серый силуэт на воде, ощетинившийся стволами и антеннами наподобие жирного мохнатого паука. При нашем приближении она разом осветилась вспышками выстрелов. Я пригнулся, но продолжал вести корабль вперед. Тут уж одно из двух: или в нас попадут, или нет. Багровые лучи разлагателей протянулись во всех направлениях; один из них прошелся совсем рядом с нами, окатив гиперэкраны кипятком. Я навел прицел на контрольную рубку, расположенную между поврежденной зенитной установкой и вышкой корректировщика, и дал длинную очередь из трех носовых разлагателей - бортовые башни не успели прицелиться.., недолет! Я промазал! Я чуть приподнял нос корабля и снова нажал на гашетки. Лучи моих мощных разлагателей вспороли покрытую черными маскировочными полосами платформу и прошлись по леерам и боковым бронеплитам - те плавились как воск. Вышка корректировщика завалилась набок; повсюду били из пробоин светящиеся струи гравитонов. Ближе к борту бросились ничком пять фигур в боевых скафандрах. Дистанция стремительно сокращалась. Стволы счетверенной 20-миллиираловой установки целились мне точно между глаз. Мои скорострельные разлагатели расплавили палубу вокруг нее, испепелив одного из артиллеристов - только ноги полетели в воду. Все четыре ствола выпалили разом, промахнувшись на какой-то ирал, а в следующее мгновение мы уже пронеслись над разваливающейся платформой, напоследок чиркнув одним из понтонов по торчавшим в небо уродливой корягой обломкам вышки.
      А потом перед нами осталась только громада башни управления, стремительно несшаяся нам навстречу. Стрелять, быстро стрелять, пока мы не наделали противнику больше вреда своим фюзеляжем, чем гиперторпедами...
      Я бросил взгляд направо: там стайкой стремительных рыб пронеслась четверка "Огней", ведущих огонь по полуразрушенному доку. Внутри него пылали бесформенные обломки - не иначе, бывшие "Дампьеры". Но когда же мои торпедисты сбросят гиперторпеды? Еще мгновение - и будет слишком поздно...
      Совершенно неожиданно из-под корпуса выскользнули и устремились вперед все четыре остававшиеся еще у нас торпеды, и я без промедления устремил корабль почти вертикально вверх, прочь от неминуемого чудовищного взрыва. Много лет назад на курсах повышения квалификации рулевых я слышал, что лучшей тактикой ухода от цели при торпедной атаке в упор является подъем под углом в семьдесят градусов к горизонту с одновременным максимально возможным набором скорости. Под протестующий скрежет перегруженного броневого корпуса и завывание работающих на боевом форсаже генераторов я выжимал из "Огня" эту самую максимально возможную скорость. Четыре ослепительные вспышки за кормой заставили сработать защитную систему гиперэкранов, так что несколько тиков мне пришлось вести корабль вслепую. Только когда экраны прояснились, я смог оглянуться назад. Огромная башня медленно оседала, погружаясь во вспухший у ее основания шар клубящегося огня. Шар стремительно увеличивался в размерах, неотвратимо приближаясь к нам. Я отчаянно пытался выжать из своих генераторов еще хоть каплю скорости, но взрыв нагонял нас. Казалось, вот-вот огненный клубок поглотит наше хвостовое оперение. В самый последний момент - мне показалось даже, что я ощущаю сквозь скафандр жар взрыва - огонь отстал, зато нас четырежды тряхнуло чудовищными взрывными волнами. Только после этого мне удалось более или менее совладать с кораблем.
      Я повернул обратно к береговой линии, а башня тем временем пошатнулась и завалилась набок, похоронив под своими обломками комплекс управления базой. Было хорошо видно, как в радиусе никак не меньше кленета от нее содрогнулась земля. Клянусь грязной всклокоченной бородой Вута, теперь мне стало ясно, почему инструкция рекомендует запускать по одной цели не больше двух гиперторпед за один залп. Возможно, решил я, мне стоит переговорить об этом с моими торпедистами, когда мы вернемся домой - если, конечно, нам удастся это сделать. Впрочем, пока нам удалось оставаться целыми, уничтожив как минимум половину торондских систем управления в этой части галактики. Это не могло не сказаться на их боеспособности, по крайней мере на некоторое время.
      Я в последний раз спикировал на базу. Весь порт теперь представлял собой нагромождение обломков кораблей, многие из которых еще горели, торча из воды вокруг обрушившихся доков. Погода, похоже, немного прояснилась. Я внимательно шарил взглядом по небу в поисках успевших взлететь вражеских кораблей. Они вполне могли взлететь - мы уже успели в этом убедиться. Разряды зенитных разлагателей все еще прочерчивали небо во всех направлениях. Ни одной цели, достойной новой атаки, я не увидел.
      Что ж, пора было уходить. Враг наверняка успел вызвать подкрепления, а я не имел ни малейшего представления о том, сколько моих кораблей выжило после налета. Весь горизонт за кормой был покрыт дымами от пожаров, вспышками взрывов, над которыми торчало гнилым зубом основание рухнувшей башни. На моих глазах подстреленным фантастическим зверем обрушился один из огромных портовых кранов...
      - Осторожно, "Темпо", - зенитки!.. - выкрикнул кто-то по радио.
      Матерь Вута! Я несся прямо на мобильную платформу, которую полагал уничтоженной - и она как раз ожила! Они просто не могли промахнуться. Я лихорадочно врубил форсаж и повел корабль вертикально вверх. Почти сразу же вплотную к моему "Огню" прошли два разряда - так близко меня сегодня еще не накрывали. И все же они прошли мимо! Возможно, мое везение выручило меня в десятимиллионный раз. Я продолжал подъем...
      Неожиданно корабль содрогнулся от двух сокрушительных ударов - БАЦ! БАЦ! Первый, дальше от мостика, швырнул нас в сторону. Из интеркома послышался чей-то визг - должно быть, попадание пришлось в один из боевых постов. Второй разряд угодил совсем рядом со мной. Броневые плиты обшивки раскалились докрасна от чудовищной энергии, и мостик на мгновение заволокло туманной дымкой, исчезнувшей вместе с вытекшим через пробоину воздухом. Потеря давления! Пульт управления просто исчез. С разбитой панели на меня смотрели только осколки стекла и погасшие дисплеи. Впрочем; меня гораздо больше занимала в тот момент моя левая нога. Из нее струйкой ударила кровь - и тут же стихла, когда скафандр передавил мне ногу жгутом чуть ниже колена. Да, попадание было нешуточным - ногу жгло как огнем. Визг из динамика все не смолкал; все, что я мог делать, - это не вторить этому бедолаге.
      - Доложить о повреждениях! - процедил я сквозь стиснутые от боли зубы. - Срочно доложить о повреждениях!
      - Трудно сказать, адмирал, - отозвался кто-то перехваченным от напряжения голосом. - Корпус горит. Судя по всему, это где-то в районе машинного отделения, но наверняка сказать мы не можем, пока не подберемся туда поближе.
      - Отлично, - сказал я по возможности ровным голосом. - Держите меня в курсе.
      - Есть, адмирал.
      Дрянь дело. Главные ходовые системы "Красны-Пейч" сорок пятой модели с драгоценными гиперсветовыми кристаллами находились слишком близко к зоне пожара - возможно, горели именно они. Однако мы находились на расстоянии нескольких световых лет от дома, так что нам оставалось полагаться на то, что они действуют. В противном случае мы застрянем здесь - а это означает славную альтернативу между пассивным ожиданием окончания воздуха в спасательных пузырях и пленом.
      - Синди! - окликнул я. - Что скажешь?
      - Пока ничего нового, адмирал, - напряженным голосом ответила Робинсон. - Если верить показаниям приборов, все четыре ходовых в полной норме, но это всегда так, пока они выключены.
      - Угу, - буркнул я. - Ясно. Спасибо. - Борясь с головокружением от потери крови, я продолжал вести корабль прочь от планеты, в космос. Следующим контрольным пунктом значилась по расписанию космическая дыра Вельтер/Эпсилон. Моему "Огню" под номером девятнадцать изрядно досталось от вражеских зениток, так что пора было идти домой. Если только это, конечно, было возможно. Я окинул взглядом мостик. На первый взгляд все вроде бы работало. Я прислушался к грохоту гравигенераторов, разгонявших нас до световой скорости. Нельзя сказать, чтобы они работали безупречно ровно, но с задачей своей они пока справлялись. Пока...
      - Скорость ноль восемь "це", - доложила Синди Робинсон. - Подаю энергию на системы главного хода.
      - Ноль восемь "це", энергию на главный ход, - подтвердил я. Для спокойствия души я собирался одновременно включить все четыре агрегата, как только наша скорость достигнет Девяноста пяти сотых световой. А потом.., что ж, вот и посмотрим. Я щелкнул тумблером громкой связи. - Всем постам приготовиться к гиперсветовому режиму. Повторяю, всем постам приготовиться к гиперсветовому режиму. - Корабль замер, словно был пуст. Все заняли места согласно аварийному расписанию сразу же после вражеского попадания. Я вдруг ощутил страшную усталость...
      - Скорость ноль восемьдесят пять "це"...
      - Вас понял, ноль восемьдесят пять.
      - Скорость ноль девять "це".
      - Вас понял, ноль девять.
      - Скорость ноль девяносто четыре "це"...
      - Ноль девяносто четыре, приготовиться к запуску.
      - Скорость ноль девяносто пять "це"... Я стиснул зубы и прислушался к гравигенераторам. Они работали на пределе мощности - еще немного, и им хана.
      - Ноль девяносто пять, - подтвердил я получение информации и снова включил громкую связь. Теперь или никогда! - Внимание всем постам. Выходим на сверхсветовой режим. Питание на первый блок! - объявил я и врубил кристалл...
      Ослепительная вспышка... Бедный старый НК-19! Несмотря на вес в тридцать четыре тысячи мильстоунов, "Огонь" содрогнулся как от удара исполинского молота. Жуткий удар показался еще страшнее, поскольку сопровождался абсолютной тишиной. Палуба вздыбилась и швырнула меня вбок так, что страховочные ремни даже сквозь скафандр впились в тело тупыми ножами. Гиперэкраны разлетелись мириадами сверкающих осколков, превратив панораму вокруг летящего на околосветовой скорости корабля в безумный вращающийся калейдоскоп цветовых пятен. На моих глазах один из понтонов оторвался, пулей устремился вперед, но почти сразу же взорвался клубком радиационного пожара, расшвыряв во все стороны плиты обшивки, люки и сорвавшиеся с креплений гравигенераторы. В отчаянной попытке спастись я закрыл лицо руками, и тут новый чудовищный удар швырнул остатки нашей рубки вбок с такой силой, что у меня не выдержали привязные ремни и меня вышвырнуло из кресла; казалось, при этом мне переломало все кости до единой. Сначала я полетел вперед (впрочем, "вперед" в этих условиях было понятием относительным). Забрало моего шлема ударилось обо что-то, чего я не успел разглядеть, потом моя многострадальная нога зацепилась за торчащий из рамы осколок гиперэкрана. Я ощутил, как сверхпрочная ткань боевого скафандра подается.., рвется... На полуразбитом забрале моего шлема вспыхнула красная надпись "ПАДЕНИЕ ДАВЛЕНИЯ", а меня тем временем окончательно вышвырнуло из рубки и понесло в открытый космос. Пресвятая матерь Вута, мой "Звездный Огонь" раскололся пополам как орех! Мой скафандр отчаянно пытался задраить пробоины, но надпись "ПАДЕНИЕ ДАВЛЕНИЯ" упрямо продолжала мигать. Я изо всех сил пытался, вдохнуть. Потом, последним усилием угасающего сознания, заставил себя рвануть кольцо спасательного пузыря, и защитная оболочка, моя последняя надежда, окутала меня спасительным коконом. Легкие разрывались от нехватки воздуха! А потом меня захлестнула блаженная чернота...
      Глава 6
      ПЕРВЫЙ КОНВОЙ
      16-17октода 52014 г
      БОРТ ТРАНСПОРТНОГО СУДНА "ЖЕЛТАЯ ПТИЦА", КУРС НА АТАЛАНТУ
      Мостик "Желтой птицы" оказался теснее, чем мне запомнилось по первому посещению. Возможно, так было потому, что теперь здесь находились члены экипажа, да и смотреть я мог с большим трудом, поскольку глаза у меня заплыли. Я сидел на откидном сиденье между двух рулевых постов. Рядом со мной стоял Барбюс, настойчиво предлагавший мне еще стакан сока, от одного вида которого меня начинало тошнить. Все же я выдавил из себя слова благодарности и заставил себя проглотить жидкость. Впрочем, это был значительный прогресс по сравнению с тем, что имело место всего несколько часов назад, когда у меня почти не оставалось надежды на то, что я вообще смогу когда-нибудь и что-нибудь пить.
      В кресле слева от меня развалился Делакруа, невозмутимо поглядывавший на показания приборов; справа сидела хрупкая миниатюрная темнокожая женщина, которая вела корабль с легкостью закаленного в космосе ветерана-космолетчика - несмотря на бушевавший за гиперэкранами гравитационный шторм, до предела сузивший безопасные для судоходства зоны этого сектора галактики. В гиперэкранах я видел четверку моих "Звездных Огней", не без труда одолевавших неблагоприятные условия в попытках не отстать от нашего корабля. Да, для транспортного корабля "Желтая птица" обладала отменными скоростными характеристиками!
      И к тому же почти полной бесшумностью! Большую часть своей жизни я провел на боевых звездолетах - ну, если не считать молодость, связанную с дряхлыми рудовозами. И те, и другие проектировались без особой оглядки на условия работы экипажа. По крайней мере по части шума. Я почти не слышал рокота восьми мощных блоков главного хода, спрятанных где-то в недрах стремительного корпуса "Птицы".
      - Вы уверены, что не позволите нашему судовому медику дать вам чего-нибудь, чтобы ваши ушибы не так вас беспокоили, адмирал? - Делакруа оторвался от своих приборов и смерил меня взглядом, каким обыкновенно глядят на умалишенного.
      Я мотнул головой и тут же поморщился от боли. Впрочем, я не мог найти у себя ни одной части тела, которая бы не болела.
      - Спасибо, шкипер, - с благодарностью отозвался я. - Однако, учитывая успех рейда Ла-Салля против торондского конвоя, мне наверняка понадобится все, что осталось от моих бедных мозгов. И, боюсь, сразу по приземлении. Поэтому я не могу позволить себе быть сонным.
      Судя по первым донесениям, Ла-Салль добился оглушительного успеха, уничтожив никак не меньше половины конвоя и обратив в бегство оставшуюся его часть.
      Делакруа кивнул, - Я вас понимаю, адмирал, - негромко произнес он, задумчиво глядя на то, как я пью свой сок. - Большая ответственность, не так ли?
      - Можно сказать и так, - согласился я, поерзав в кресле в безуспешной попытке найти менее болезненную позу. Барбюс мигом оказался рядом со мной, поправляя подушки. - И еще уйма дел, - добавил я.
      - Но вы ведь передали часть своих обязанностей на время рейда, правда?
      - По возможности, - ответил я. - Но представьте себя на моем месте: если что-нибудь случится на базе в мое отсутствие, ответственность будет лежать все равно на мне.
      - За жизнь подчиненных и все такое? Я зажмурился.
      - Вот именно, - сказал я, размышляя о том, сколькими жизнями имперских космолетчиков я сам заплатил за успех своего рейда на От'нар. Если верить Барбюсу, наши потери составили восемь из двадцати четырех кораблей, и только тридцати одному из трехсот двадцати членов их экипажей удалось спастись - включая меня и еще двоих матросов с НК-19. Да и нам троим ни за что не удалось бы выбраться из этой заварухи живыми, если бы не Делакруа с его экипажем и навыками скрытных полетов в планетных системах. На протяжении целых десяти вахт они не прекращали наших поисков - и это всего в трех световых днях от От'нара! Возможно, нам помогло спастись только то смятение, что царило среди торондцев после успеха наших с Ла-Саллем операций, а также действия Барбюса, который явился на "Желтую птицу" в обществе девятнадцати вооруженных полицейских и без лишнего шума, но от этого не менее убедительно, заставил ее стартовать на поиск уцелевших.
      - Воистину тяжкое бремя, - заметил Делакруа, возвращая меня к действительности. - Я как-то об этом не думал.
      - Я думал, - вздохнул я, тряхнул головой в попытке прояснить мысли и сразу же пожалел об этом. Трудно сказать, что болело сильнее - голова или шея.
      - Сколько рейсов вы успели сделать? - спросил я, вспомнив, что вылетел с базы почти четверо стандартных суток назад.
      - На сегодняшний день восемь, - ответил Делакруа. - Я как раз вернулся из восьмого и готовился к погрузке, когда этот ваш верзила захватил мое судно. - Он хмуро покосился на Барбюса. - Вы дорого заплатите за этот рейс, адмирал, - заявил он.
      Все, что мне оставалось, - это пожать плечами. Должность командующего базой подразумевала помимо всего прочего ответственность за те случаи, когда парни вроде Барбюса начинают действовать по собственной инициативе. Что ж, мне еще напомнят это из Авалона. В этом я не сомневался, тем более что в результате этого спасли не чью-то, а мою собственную задницу. Возможно, решил я, когда какой-нибудь бессердечный чинуша из адмиралтейского отдела финансов прищучит меня за нецелевой расход средств, и я еще пожалею о том, что Делакруа сумел найти и подобрать мой спасательный пузырь. Я и еще двое с НК-19 оказались последними спасенными, и нас искали целые сутки. Я тяжело вздохнул.
      - Сколько? - спросил я и посмотрел ему прямо в глаза.
      Делакруа чуть улыбнулся. Странная вышла у него улыбка: почти одними глазами.
      - Нисколько, адмирал, - произнес он и тряхнул головой, словно сам не верил тому, что говорит. - Ноль кредитов.
      - Сколько-сколько кредитов? - переспросил я. - Что-то я не расслышал.
      На лице его снова заиграла эта странная улыбка.
      - Нисколько, адмирал, - повторил он. - Ноль целых ноль десятых кредита.
      - Не понял, - выдавил я из себя. - Вы с меня ничего не просите?
      Он пожал плечами.
      - Спасательная операция не имеет ничего общего с коммерцией, объяснил он, ткнув пальцем в Барбюса, который снова занял пост справа от меня. - Гораздо в большей степени она связана с преданностью.., с преданностью, а еще с такими типами, как ваш Барбюс, готовыми пожертвовать мной, собой и моим кораблем ради одного только шанса спасти вас, адмирал. Он негромко засмеялся. - Мне хотелось бы надеяться, что мой собственный экипаж тоже поступит так в схожей ситуации.
      - Но...
      - Подумайте сами, адмирал, - продолжал он. - Столь преданные люди так редки, что их можно считать вымирающим видом. Поэтому я не могу не вознаградить их за редкую преданность, а вас, адмирал, - за то, что заслужили ее.
      Я посмотрел на Барбюса, который вдруг принялся внимательно изучать показания приборов на пульте перед собой, потом снова глянул на Делакруа.
      - Не знаю, что и сказать, - пробормотал я, едва не лишившись голоса от избытка чувств.
      - Вот ничего и не говорите, - сказал Делакруа с обыкновенной своей циничной улыбкой. - Просто так случилось, что я смог помочь вам.
      - Что ж, - кивнул я с улыбкой и снова сморщился от боли. - А мне выпал случай поблагодарить вас, капитан. И я всегда буду помнить то расположение, которое вы выказали к шеф-сержанту Барбюсу...
      Когда "Желтая птица" ошвартовалась у огромного комплекса грузового терминала Аталанты, Джим Уильямс уже ждал меня на причале. Что еще приятнее, я разглядел в толпе за его спиной лицо Клавдии. Правда, это послужило причиной изрядного моего смущения, когда мне пришлось прибегнуть к помощи Барбюса, чтобы проковылять вниз по трапу. Мне пришлось так худо, что ко времени, когда ноги мои ступили на причал, я всерьез начал задумываться о том, стоило ли мне прибегать к спасательному пузырю.
      - Скажите, адмирал, у вас каждый бой кончается вот так? - с ухмылкой спросил у меня Уильямс, салютуя мне. - До сих пор я еще не видел, чтобы вы хоть с одной операции вернулись целым и невредимым.
      Я отсалютовал в ответ.
      - Ну, - рассудительно сказал я, - пожалуй, мне стоило быть поосторожнее, не так ли?
      - Матерь Вута! - ахнул он, вглядевшись в мое лицо. - Ну и вид же у вас.., не знаю, как и сказать. Один фингал под глазом чего стоит!
      - Благодарю вас.
      - Полагаю, результаты операции вам уже известны?
      - Которой из двух? - с улыбкой спросил я. - Все, что мне известно, это то, что Ла-Салль и его ребята хорошенько взгрели торондцев, не дав конвою прийти по назначению.
      - Взгрели по первое число, - кивнул Уильямс. - До оккупированной Флюванны не дошел ни один торондский корабль, и, похоже, больше половины их уничтожены. Как раз сейчас ребята из разведки заняты подтверждением результатов.
      - А что с теми, которым удалось улизнуть? - спросил я.
      - Часть их получила серьезные повреждения, - ответил он. - Ла-Салль продолжает преследование, однако даже если некоторым из них и удастся вернуться на базу, груз, который они несут, никак не попадет к нужному времени в нужное место - а это в войне вроде нашей дорого стоит.
      - Что ж, согласен, - кивнул я. - Выходит, мы одержали победу.
      - Даже две, - поправил меня Уильямс. - Вы тоже оставили базу в От'наре далеко не в полном порядке. Я ухмыльнулся.
      - Ага, - согласился я. - Похоже, ближайшую пару дней нам не обязательно туда возвращаться. Уильямс улыбнулся в ответ.
      - Возможно, не стоит. Судя по последним данным разведки, вы добились прямо-таки невероятных результатов: От'нар невозможно будет использовать в качестве базы для вторжения по меньшей мере шесть стандартных недель. Вы здорово прищемили им хвост, адмирал.
      - Спасибо, Джим, - с чувством произнес я. - Вот бы только этот хвост подольше оставался прищемленным, ибо это стоило нам не одной жизни, не говоря уже о кораблях.
      - Эти люди не первые, кто погиб на этой войне, - угрюмо произнес Уильямс. - И наверняка не последние. Так что, сокрушаясь по поводу потерь, Вилф Брим, не забывайте, что сами едва не попали в их число.
      Прежде чем я нашелся, что ответить на это, нюха моего коснулся аромат духов. Рядом со мной стояла Клавдия, не без интереса разглядывавшая мое лицо.
      - Клянусь бородой Вута, ну и вид же у вас, адмирал Брим, - заметила она, протягивая мне руку чисто профессиональным жестом.
      - Добрый день, чертовски рад вас видеть, госпожа администратор, - с немного кривой от боли ухмылкой отвечал я. Только коснувшись ее руки, я наконец понял одну простую вещь: я жив! Я не погиб в этом чертовом спасательном пузыре. - Н-нет, Клавдия, я действительно рад видеть тебя, пробормотал я, совершенно утратив контроль над своими эмоциями.
      - Да тебя трясет, - заметила она, с неподдельной тревогой сжав мою руку.
      Стараясь удержать непроизвольные слезы, совершенно некстати наворачивавшиеся на глаза, я прикусил губу и постепенно взял себя в руки.
      - Все в порядке, - выдавил я из себя. - Так, минутная слабость.
      - Может, мне подбросить тебя до... - предложила она и покосилась на Барбюса - тот стоял в паре иралов за моей спиной, явно готовый подхватить меня в случае, если я начну падать.
      - Он едет прямиком в госпиталь, - твердо заявил Уильямс.
      Я мотнул головой.
      - Нет. Я в порядке, Джим, - сказал я. - Правда. Мне просто надо посидеть пару циклов. Штаб для этого вполне сойдет.
      - Что ж, мой глайдер как раз под рукой, - сообщила Клавдия, махнув в сторону потрепанной частной машины, припаркованной в самом центре служебной стоянки, как раз на красной надписи "СТОЯНКА ЗАПРЕЩЕНА". - Давайте, шеф, помогите мне усадить его, а там уж он сам решит, куда хочет ехать.
      Прежде чем я успел сообразить, что происходит, Барбюс с ухмылкой подхватил меня под руку и усадил как маленького на пассажирское сиденье глайдера.
      - Спасибо, шеф, - только и смог сказать я.
      - Адмирал, - прошептал он. - Как вы себя чувствуете?
      - Как куча дерьма, по которой проехался каток, дружище, - признался я. - Но смотреть на госпожу администратора куда приятнее, чем на вас вместе с Уильямсом. Согласен?
      Барбюс снова ухмыльнулся.
      - Может, все-таки лучше в лазарет? - спросил он.
      - Туда ты отвезешь меня позже. А пока мне срочно надо в штаб. Я ведь не забыл, что первый конвой с Авалона приходит завтра, хоть вы об этом и не упоминали.
      Барбюс отдал честь и подмигнул.
      - Что ж, значит, так. Только с вашего позволения, адмирал, на всякий случай не повредит, если госпожа директор поведет машину медленнее.., и дорогу выберет поровнее, ладно?
      Я покосился на Клавдию.
      - Ты не спешишь?
      - Я повезу тебя чертовски осторожно, - пообещала она.
      Уильямс тоже улыбнулся.
      - А вас, шеф, подбросить до штаба? - предложил он.
      - Но уж меня-то, капитан, вы не отправите в лазарет? - с наигранной тревогой спросил Барбюс.
      - Видите, что я имел в виду, адмирал? - спросил Уильямс, закатив глаза. - Стоит вам отлучиться на пару дней, и вся дисциплина идет псу под хвост.
      - Я непременно поработаю в этом направлении, когда будет время, пообещал я.
      - Надеюсь, - кивнул Уильямс. - Идемте, шеф, попробуем поработать, пока он не доберется до штаба.
      ***
      - О тебе уже говорили как о погибшем, - заметила Клавдия; при этом юбка ее задралась так, что дух захватывало. У меня даже мелькнула мысль, не нарочно ли она это проделывает. - Экипажи двух "Огней", уходивших от планеты следом за вами, - продолжала она, - видели все, что произошло. Они утверждали, что ваш корабль просто разорвало пополам.
      - Эти безмозглые жукиды не заметили наших спасательных пузырей, буркнул я. - Мы же специально учим людей следить за такими вещами. Все было бы гораздо проще, если бы они только... - У меня перехватило дыхание.
      - Ладно. Главное - ты вернулся, - сказала она, крепко сжав мою руку. Потом посмотрела на меня, перехватила мой взгляд и улыбнулась. - Кому бы я позволяла глазеть вот так на мои ноги, если бы с тобой что-нибудь случилось, Вилф Брим?
      - Да любому мужику в галактике, - предположил я. Она покачала головой.
      - Я позволяю юбке задираться только тогда, когда рядом ты. - Она искоса посмотрела на меня.
      - Это еще надо проверить, - не сдавался я.
      - Нет, правда, - возразила она. - Я вообще не делала этого ни разу до встречи с тобой. Помнишь, когда я подвозила тебя с того склада? Я помню, Разве такое можно забыть?
      - Надеюсь, что ты не забыл.
      - И ты все еще не против, чтобы я глядел? - спросил я, хотя прекрасно знал, что она ответит на это.
      - Я бы сочла себя смертельно обиженной, если бы ты не глядел.
      Я снова взял ее за руку, горячую и мягкую.
      - Я тоже счел бы себя смертельно обиженным, если бы ты не хотела от меня этого, - признался я, потом тряхнул головой и некоторое время смотрел в пол, стараясь совладать с собой.
      - Ты в порядке? - спросила она.
      - Угу, - ответил я. - Я в порядке. Я тревожусь за нас обоих. Мне кажется, все оборачивается не совсем так, как мы ожидали. Или я ошибаюсь?
      Она снова посмотрела на меня искоса, потом одернула юбку на коленях. Глайдер уже сворачивал к главному въезду на базу.
      - Если честно, не знаю, чего именно я ожидала, - призналась она. Возможно, мне стоило бы подумать об этом раньше. - Она на мгновение прикусила губу. - Если тебя это интересует, мое нынешнее состояние мало чем отличается от того, в котором я находилась полтора десятка лет назад.
      - Приятно это услышать, Клавдия, - пробормотал я. - Да и я сам за это время так и не забыл тебя.
      - Значит, вот до чего мы докатились, - вздохнула она. - Пара стареющих влюбленных, нерешительно переминающихся с ноги на ногу. Ни дать ни взять подростки, предел мечтаний которых - целоваться за спиной у родителей...
      - Ну, по крайней мере на этот раз мы хоть переминаемся, - возразил я, прикладывая свой пропуск к сканеру, когда мы притормозили у пропускного пункта. - Лично я был вовсе даже не против завалиться к тебе тогда, во второй свой приезд в Аталанту, когда я прилетел сюда зайцем, - еще до того, как меня впутали во все эти гонки на Кубок Митчелла. Но ты тогда только-только вышла за Нестерио, так что мы даже не говорили о.., о нас.
      - Я все думаю, что было бы, если бы медведи тогда не уговорили тебя летать на гоночных "Шеррингтонах", - сказала она, глядя на то, как светофор перед нами меняет свет с красного на зеленый.
      - Я тоже часто задумываюсь об этом, - признался я, салютуя в ответ отдавшему мне честь часовому. - Что ж, это всего одна из миллионов дорог, которые мы можем выбрать - или не выбрать. Чего уж сейчас гадать, как все могло обернуться? Да и так ли это важно?
      - Что действительно важно, - возразила она, подруливая ко входу в здание штаба, - так это то, что нам с тобой надо выполнить важную работу, и выполнить ее хорошо. К тому же делать ее нам придется вместе. А раз так.., что ж, я просто намерена жить по возможности спокойно, а там - будь что будет. Во всяком случае, убегать от этого мне как-то несолидно.
      - Ну спасибо, - вздохнул я. - Знаешь, я и сам немного устал бегать.
      Черт, я мог бы обнять ее, но не осмелился: слишком уж много народа было кругом.
      Пару циклов мы просто сидели молча. Первой заговорила Клавдия; лицо ее было спокойным, словно мы обсуждали деловые вопросы.
      - Если ты немедленно не уберешься из этого глайдера, Вилф Брим, сказала она, - то, что может произойти в следующие несколько минут, сильно смутит нас обоих.., не говоря уже о том, что изрядно укрепит те слухи, что начали распространяться с тех пор, как нас застукали в том экспериментальном пузыре.
      - Знаешь, мне тоже почему-то так показалось, - согласился я.
      - В таком случае до свидания, адмирал, - решительно произнесла она. Пока.
      Угу... Я отворил дверцу и - черт, больно-то как! - выполз из глайдера на мостовую. Колени мои подогнулись, и мне пришлось ухватиться за дверцу. Должно быть, я застонал, поскольку она взяла меня за руку.
      - Ты в порядке? - спросила она. - Может, лучше все-таки в госпиталь? Я мотнул головой.
      - Сдюжу, - буркнул я. - Надо просто привыкнуть немного.
      - Похоже, тебе привыкать и привыкать, - спокойно заметила она.
      - Сам знаю, - ответил я. - Но это что: видела бы ты меня сразу после спасательного пузыря.
      - Вилф Брим, ты решительно невыносим!
      - Это я тоже уже слышал, - вздохнул я, подмигнул ей и, собравшись с силами, оторвался от глайдера и поковылял к себе в кабинет. Часовые у входа замешкались, отдавая мне честь; впрочем, возможно, их выбило из колеи то, что по дороге от глайдера к дверям я дважды чуть не упал...
      Остаток дня я с подачи Уильямса встречался с уймой людей, имена половины которых все равно не уместились у меня в голове. Возрождение базы шло полным ходом, и теперь мы даже не особенно скрывали это от торондцев если они не заметили наших усилий до сих пор, то теперь им и подавно не до этого. Собственно, на мою долю осталось только принимать определяющие решения, тогда как всю рутину и вообще большую часть работы взял на себя неутомимый Уильямс.
      К вечеру папка с неотложными делами опустела. Это относилось и к проблемам, связанным со скорым прибытием с Авалона конвоя на Гонтор. Последние стандартные сутки конвой шел под надежной охраной наших "Звездных Огней", да и в Аталанте он должен был задержаться всего на два дня для пополнения припасов, после чего вылетал дальше. Даже одно обслуживание такого количества кораблей уже представляло собой, мягко выражаясь, непростую задачу, однако благодаря Джиму и Клавдии, хорошенько потрудившимся в мое отсутствие, к их приему все было готово. Все службы порта - как военные, так и гражданские - только и ждали их прибытия.
      Единственный подвох, которого я мог ожидать, исходил от командующего конвоем адмирала Саххарро - точнее, вице-адмирала Имперского Флота графа Бассала Саххарро. Из присланной им депеши следовало, что вечером после прибытия конвоя он собирается закатить парадный бал - и это в разгар войны, которую мы даже еще не выигрываем! Однако когда кому-то, обладающему влиянием Саххарро, втемяшится в голову любая, пусть даже самая бредовая мысль, он обычно добивается своего. Так что, хотели мы этого или нет, бал нам пришлось организовывать. И вот тут я возблагодарил Вута и всю его братию за то, что они послали мне Коттшелла! Я перепоручил заботы обо всей этой ерунде ему, и он ушел в них с головой; к нему шло в этот день даже больше народа, чем ко мне. Похоже, это поручение ему даже понравилось...
      Наконец все дела подошли к концу и Джим великодушно предложил подбросить меня домой. Я совсем уже было собрался принять его предложение если верить д-ру Лазарю, главному врачу госпиталя, мне противопоказано было водить гравицикл по меньшей мере еще две стандартные недели, - и тут вдруг у меня на столе зазвонил голофон, а на дисплее обозначились надписи: "СРОЧНЫЙ РАЗГОВОР ПО КА'ППА-СВЯЗИ" и "ЛИЧНО, СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО".
      - Можете подождать еще пару циклов, пока я разберусь с этим? - крикнул я в приемную Джиму.
      - Давайте, адмирал, я поболтаю пока с Коттшеллом, - отозвался Уильямс. - Не спешите.
      Я буркнул ему "спасибо" и хлопнул рукой по клавише разговора. На дисплее моего голофона немедленно вспыхнула надпись:
      АДМИРАЛТЕЙСТВО ТЧК ПОДТВЕРДИТЕ ГОТОВНОСТЬ ГОВОРИТЬ ГЕНЕРАЛОМ ДРАММОНДОМ ТЧК
      Зам-мечательно, подумал я. Просто замечательно. Что еще?
      - Готов, - буркнул я в микрофон.
      ДРАММОНД ДВТЧ ПРИВЕТ ЗПТ ВИЛФ ТЧК СЛЫХАЛ ЗПТ ТЕБЯ ВСЕ ДЕФ ТАКИ НАШЛИ НЫНЧЕ УТРОМ ВСКЛ УЙМА НАРОДА ЗДЕСЬ АВАЛОНЕ ПЬЮТ ТВОЕ ЗДОРОВЬЕ ТЧК ОНРАД ДАЖЕ ЗАКАТИЛ ПИР ТЧК СКАЗАЛ ЗПТ ЖАЛЬ ЗПТ ЧТО ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПРИСУТСТВОВАТЬ САМ ЗПТ НО ОН БУДЕТ ПИТЬ ДВОИХ ТЧК ЧЕРТОВСКИ ГЛУБОКАЯ МЫСЛЬ ДЛЯ ИМПЕРАТОРА ТЧК ТЫ КАК ВОПР
      - В смысле самочувствия или насчет Онрада?
      ДРАММОНД ДВТЧ НЕ ДУРИ ТЧК КАК СЕБЯ ЧУВСТВУЕШЬ ВОПР
      - Побаливает немного тут и там, но в общем жив. Спасибо.
      ДРАММОНД ДВТЧ ЧТО ГОВОРИТ ДОКТОР ЛАЗАРЬ ВОПР
      - Говорит, что я своими руками себя гроблю.
      ДРАММОНД ДВТЧ ЭТО ОН ТАК ВСЕМ ГОВОРИТ ТЧК НО ХОТЬ ВЕСТИ ЗВЕЗДОЛЕТ ТЫ МОЖЕШЬ ВОПР
      - По Лазарю или как?
      ДРАММОНД ДВТЧ РАЗУМЕЕТСЯ ЗПТ НЕ ПО ДОКТОРУ ТЧК ЧТО ОН СКАЖЕТ ЗПТ Я ЗНАЮ И ТАК ТЧК КАК САМ СЧИТАЕШЬ ВОПР
      Этот вопрос заставил меня ненадолго задуматься.
      - Да, - ответил я. - Наверняка смогу, если потребуется.
      ДРАММОНД ДВТЧ ЗНАЧИТ ЛИ ЭТО ЗПТ ЧТО ТЫ ПОВЕДЕШЬ ЕГО ТАК ЖЕ ХОРОШО ЗПТ КАК ДО ТОГО ЗПТ КАК ТЕБЕ ЗАДНИЦУ ОТСТРЕЛИЛИ ВОПР
      Над этим мне тоже пришлось подумать: внутренний голос подсказал мне, что отвечать надо искренне. Драммонд не стал бы спрашивать просто так. Поразмыслив, я все же решил ответить утвердительно.
      - Лучше, - продиктовал я записывающему устройству КА'ППА-передатчика.
      ДРАММОНД ДВТЧ ЭТО ОТНИМЕТ ТЕБЯ КАКОЕ ДЕФ ТО ВРЕМЯ ТЧК
      - Не сомневаюсь.
      ДРАММОНД ДВТЧ ДАЮ ТЕБЕ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС ИЗБЕЖАТЬ ЭТОГО ТЧК
      - За кого вы меня принимаете?
      ДРАММОНД ДВТЧ ТЕБЕ СВОРАЧИВАТЬ ГОЛОВУ ЗПТ НЕ МНЕ ТЧК
      - Что вы от меня хотите?
      ДРАММОНД ДВТЧ СКАЖУ ЛИЧНОЙ ВСТРЕЧЕ АВАЛОНЕ ТЧК
      - Что-то я не понял, - признался я. - Тут что-то говорилось насчет Авалона?
      ДРАММОНД ДВТЧ АППАРАТ ИСПРАВЕН ТЧК
      - Так вы ждете меня на Авалоне?
      - Черт, я не мог поверить в это!
      ДРАММОНД ДВТЧ ВОТ ИМЕННО ТЧК
      Жирная, вшивая, вонючая, патлатая борода Вута!
      - Когда?
      ДРАММОНД ДВТЧ КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ ТЧК
      - Послушайте, генерал, - в отчаянии сказал я. - Возможно, для вас это будет откровением, но у меня здесь есть кое-какие дела. Может, вы забыли, что просили меня позаботиться о такой штуковине под названием Гонтор?
      ДРАММОНД ДВТЧ РАЗУМЕЕТСЯ ЗПТ НЕТ ТЧК ТЫ ЗАМЕЧАТЕЛЬНО РАСКРУТИЛ ВСЮ ЭТУ РАБОТУ ТЧК А ЭТОТ ТВОЙ РЕЙД НА OT'HAP ПРОСТО ГЕНИАЛЕН ТЧК ВОЗМОЖНО ЗПТ ОН СЫГРАЕТ РЕШАЮЩУЮ РОЛЬ БЕЗОПАСНОСТИ ГОНТОРА ТЧК ПРАВДЕ ГОВОРЯ ЗПТ БРИМ ЗПТ ОБА РЕЙДА ОКАЗАЛИСЬ ДАЖЕ СЛИШКОМ УСПЕШНЫМИ ЗПТ НО ЭТОМ ПОГОВОРИМ ПОЗЖЕ ТЧК
      - Слишком успешными? - Я в замешательстве тряхнул головой. Что, тытьподери, он хотел этим сказать? - Рад, что вы довольны моей работой, продолжал я. - Но, клянусь Вутом, как я могу бросить все и улететь на Авалон? У меня здесь куча незаконченных дел.
      ДРАММОНД ДВТЧ ГЛАВНОЕ ТО ЗПТ ЧТО ВСЕ ТВОИ НЕЗАКОНЧЕННЫЕ ДЕЛА НАХОДЯТСЯ В РУКАХ ПРЕВОСХОДНЫХ ЛЮДЕЙ ЗПТ КОТОРЫЕ ПРЕКРАСНО СПРАВЯТСЯ ВСЕМ БЕЗ ТЕБЯ ЗПТ ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ПОКА ПРОЕКТ "САПФИР" НЕ ВЫШЕЛ СЛЕДУЮЩУЮ СТАДИЮ ТЧК ОБЕЩАЮ ТЕБЕ ЗПТ ТЫ ВЕРНЕШЬСЯ ЗАДОЛГО ЕЕ НАЧАЛА ТЧК
      Я откинулся на спинку кресла и покачался немного. Разумеется, он был прав. Я мог бы сообразить это и раньше. Я ни за что не возглавил бы лично рейд на От'нар, если бы люди, которых я отрядил в помощь Уильямсу, не были в состоянии справляться с делами в мое отсутствие - по меньшей мере несколько дней. И это, конечно, не говоря о самом Уильямсе. На мгновение мне даже сделалось не по себе при мысли о том, что бы я делал без него.
      ДРАММОНД ДВТЧ ТЫ ЕЩЕ НА ПРОВОДЕ ВОПР
      - Угу. Просто задумался.
      ДРАММОНД ДВТЧ ОПАСНОЕ ЗАНЯТИЕ ТЧК ПООСТОРОЖНЕЕ С ЭТИМ ТЧК
      - И вам того же, генерал. - Я еще немного подумал о том, насколько безопасно оставлять базу под присмотром Уильямса. Насчет самого Уильямса я не беспокоился ни капельки - разве что он сам не был рулевым. Ничего, для таких дел у него имелся Бартон Ла-Салль. Да и Барбюс всегда поможет справиться с проблемами в мое отсутствие...
      ДРАММОНД ДВТЧ НУ ВОПР ТУТ УЖ ОДНО ИЗ ДВУХ ДВТЧ ИЛИ ТЫ ХОРОШО ПОРАБОТАЛ И МОЖЕШЬ БРОСИТЬ БАЗУ НЕНАДОЛГО ЗПТ ИЛИ НЕТ ТЧК
      Кстати, пришла мне в голову мысль, возможно, нам с Клавдией стоило бы остыть немного, дать улечься эмоциям. Раз уж мы оба понимаем, что для обоих все по-прежнему...
      ДРАММОНД ДВТЧ ЭЙ ЗПТ БРИМ ТЧК
      - Ладно, ладно, лечу! Как срочно?
      ДРАММОНД ДВТЧ Я РАЗДОБУДУ ТРИСТА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОЙ ЧЕРЕЗ ПАРУ ДНЕЙ ТЧК ТАК ЗПТ ДАЙ ПОДУМАТЬ МНГТ ВЫХОДИТ ЗПТ ПОСЛЕЗАВТРА ТЧК УТРОМ ТЧК УСПЕЕШЬ СОБРАТЬСЯ ВОПР
      Этого не могло происходить.., но происходило.
      - Да, конечно, - выпалил я. - Буду ждать в порту с чемоданами.
      ДРАММОНД ДВТЧ ЗНАЧИТ ЗПТ УВИДИМСЯ ДНЯ ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРЕ ТЧК ПРИЯТНОГО ПОЛЕТА ТЧК
      - Спасибо, - ответил я, гадая, в какую аферу вляпался на этот раз, но уже жалея об этом. Впрочем, изменить что-то было уже поздно.
      АДМИРАЛТЕЙСТВО ТЧК КОНЕЦ ПЕРЕДАЧИ
      Я нажал на кнопку "выкл", и дисплей исчез. Несколько мгновений я сидел молча, размышляя о том, что только что пообещал Драммонду, и о том, как мало он дал мне информации. Потом пожал плечами и встал. Когда-нибудь, пообещал я себе, я научусь говорить "нет". А пока...
      - Эй, Джим, - крикнул я, ковыляя к двери. - Тут кое-какие неожиданные дела... Ладно, поговорим по дороге.
      ***
      Объявлять о начавшем прибывать на следующее утро конвое не было необходимости - даже в городе, давно привыкшем к грохоту стартующих и садящихся звездолетов. На этот раз во всей Аталанте не осталось, казалось, ни одного тихого места. Земля буквально дрожала под ногами. Из облаков начали вываливаться корабли - их становилось все больше и конца им не было. Время от времени я выходил на крышу штаба посмотреть, а они все грохотали над головой, неуклюже - по крайней мере на мой взгляд рулевого-истребителя - маневрируя в битком набитом воздушном пространстве. Среди них были звездолеты всех форм и размеров: транспорты, огромные лайнеры, горбатые скотовозы, летающие склады разных типов, множество небольших судов - по большей части каботажных, привыкших к торговым перелетам внутри звездных систем, а не к опасному глубокому космосу. И каждый из них двигался с неуклюжестью набитого под завязку корабля, летящего на пределе мощности перегруженных двигателей.
      Не скрою, размеры и вид этой флотилии буквально потрясли меня. При всей разношерстности ее состава и хорошо заметной плохой согласованности их действий сама целеустремленность этих судов, уже совершивших нелегкий переход с Бралтара, не могла не впечатлять Впрочем, им еще предстояла вторая, куда более опасная часть путешествия. Она представилась мне еще более опасной, когда я увидел, что за суда выделило Адмиралтейство им в охранение. Они впечатляли куда менее, чем сам конвой, и служили весьма наглядной демонстрацией той нехватки сил, которую испытывал наш Имперский Флот на этом этапе войны. Короче, для охраны девяносто шести судов при полете в самых, возможно, опасных для судоходства секторах галактики у Адмиралтейства не нашлось ничего лучше древнего линкора "Селерон" (одному Вуту известно, с какой свалки они вытащили эту рухлядь, гордость давно минувших эпох), четырех довоенных канонерок и пары вооруженных спасательных буксиров. Семь военных кораблей - скорее даже шесть с половиной - на охрану девяноста шести тяжело груженных, с трудом собранных со всей галактики торговых судов. Не самая убедительная демонстрация силы. Впрочем, рассчитывать оставалось только на это. На протяжении неприятно долгого отрезка маршрута вне радиуса действия наших "Огней", базирующихся в Аталанте, и куда меньшего количества "Огней", которых мы успели перебросить на Гонтор, другой защиты у нас просто не имелось. Восполнять это могли только наше умение.., да еще удача. Все, что мне оставалось делать, - это благодарить про себя Вута и его нечесаную бороду за успех нашего рейда на От'нар. Если какая-то цель в мире и стоила человеческих жертв, это был как раз такой случай.
      Когда последние суда конвоя еще продолжали грохотать в небе в ожидании посадки, я передал последние из текущих дел на попечение Джима Уильямса, вырубил свой компьютер и принялся готовиться к церемонии официальной встречи графа (почетн.), вице-адмирала Бассала Саххарро. Барбюс еще утром подобрал мне приличествующий случаю парадный мундир. Надо заметить, большую часть времени я проводил тогда в синей летной форме и куртке рулевого, поэтому, одеваясь, я испытывал особое неудобство от накрахмаленного воротничка. Надо же, было время, когда я считал подобную одежду вполне нормальной для любой обстановки, кроме боевой. Как мало времени требуется на привыкание к дурным привычкам! Я с большим усилием натянул на руки тытьчертовы белые перчатки - ну почему белые перчатки всегда - всегда! так отчаянно малы? Может, эти тытьчертовы сволочи нарочно делают их такими? Каким-то образом я все-таки ухитрился застегнуть тытьчертовы пуговицы, размышляя о том, как это люди, летающие по всей тытьтытьчертовой галактике, вполне обходятся без тытьтытьчертовых белых перчаток, непременно собирающих на себя всю тытьтытьчертову грязь в радиусе пяти тытьтытьчертовых световых лет вне зависимости от того, касаются ими чего-либо или нет! Терпеть не могу все эти тытьтытьчертовы придумки! Потом меня придирчиво осмотрел Коттшелл. Все оказалось в порядке, только воротничок чуть поправили. Затем последовал второй, более придирчивый контрольный осмотр со стороны Барбюса. Его я прошел благополучно - тот даже одобрительно подмигнул мне.
      - У вас на редкость воинственный вид, адмирал, - заметил он. Добрая половина Алота с готовностью отдала бы свои жизни ради такого одобрения со стороны Барбюса - особенно с учетом моего подбитого глаза, один вид которого заставил бы позеленеть от зависти даже чемпиона по борьбе кан'цу. В общем, хромая через вестибюль к выходу, я был вполне горд собой и думал только о том, как бы мне не споткнуться и не брякнуться на пол мордой вниз.
      На улице меня ждал новый сюрприз в лице старшины первой статьи Джо Руссо. Он поджидал меня у распахнутой дверцы того самого лимузина, который он драил в утро моего прибытия в Аталанту. На длинном капоте глайдера красовался флагшток с моим личным адмиральским штандартом. Гадор отражался в отполированном до зеркального блеска капоте с силой, достаточной, чтобы ослепить человека.
      - Мистер Руссо, - заметил я. - Я полагал, эта штуковина давно уже находится на свалке металлолома.
      Руссо вскинул руку в салюте и расплылся в широкой ухмылке.
      - Так бы и случилось, господин адмирал, - отвечал он. - Но шеф Барбюс, принимая должность, посоветовал мне не спешить с этим на случай, если машина вдруг понадобится. Классно выглядит, правда?
      Я покосился на Барбюса - тот пристально разглядывал что-то на крыше соседнего здания. Мне ничего не оставалось, как усмехнуться.
      - Давно не видел такой красоты, Руссо, - признался я. Против истины не попрешь.
      ***
      Когда наш лимузин въехал на территорию гражданского порта, там царила такая суета, какой я и вообразить себе не мог. Баржи техобслуживания, лихтеры с провиантом сновали во всех направлениях, петляя между усеявшими гавань судами конвоя. Зловеще-серый флагман адмирала Саххарро, "Селерон", ошвартовался у самого большого причала, мгновенно подавив все остальные суда своим размером. Горбатый мамонт, порождение давно минувшей эпохи, "Селерон" задумывался в качестве платформы для исполинских разлагателей, на протяжении тысячелетий решавших судьбу космических сражений. Прямое попадание из такого могло уничтожить линкор, крупный астероид или даже целый город. Но их мощь отрицательно сказывалась на скорости перезарядки, да и наводились они медленно, так что против нового поколения боевых судов, появившихся за последние лет десять, они оказались почти бессильны. В попытках справиться с проблемой, которая создателям этих кораблей и в голову не приходила, линкор дополнительно оснастили почти семью десятками башен и барбетов с современными, скорострельными разлагателями, так что теперь его массивный корпус стал напоминать какого-то чудовищного ежа.
      Благополучно пробравшись сквозь безумный поток транспорта в порту, Руссо остановил глайдер у трапа линкора, где застыли четверо морских пехотинцев с лучевыми пиками Стоило нашему лимузину застыть над землей, как они вытянулись по стойке "смирно", а ближний к нам выкликнул команду "равняйсь!"
      Это несколько смутило меня. Я давненько не попадал на борт старых, огромных боевых судов, а на борту "Звездных Огней" мы не очень-то заботимся о подобных церемониях. Я поднял взгляд на верхний конец трапа, где застыли по стойке "смирно" старший офицер, боцман и четверо матросов. Все они стояли на легкой площадке, явно съемной Я решил, что она специально предназначена для подобных процедур.
      - Равняйсь! - эхом отозвался офицер. Руссо торжественно распахнул дверцу салона.
      - Помощь нужна, адмирал? - прошептал он, почти не шевеля губами и не меняя выражения лица.
      Я благодарно мотнул головой, подмигнул ему, выбрался на тротуар и немного неуверенно захромал к подножию трапа. Барбюс помог мне забраться на подъемную платформу, которая без лишних происшествий доставила нас на площадку, где ждали встречающие.
      Стоило мне поставить ногу на дощатый настил, как офицер - теперь я уже мог разглядеть нашивки коммандера на мундире - скомандовал: "На плечо!" - а боцман дважды дунул в свой золотой свисток. Мы отсалютовали в ответ.
      - Прошу разрешения подняться на борт К.И.Ф. "Селерон", - произнес я.
      - Добро пожаловать, адмирал, - отозвался офицер; взгляд у него был при этом, правда, слегка остекленевший. - Адмирал Саххарро просил передать вам свое почтение и ждет вас в кают-компании - первый люк налево, как выйдете из вестибюля.
      - Благодарю вас, коммандер, - ответил я и шагнул в элегантный, отделанный деревянными панелями вестибюль старого корабля, вдоль которого выстроились в две шеренги морские пехотинцы в безукоризненно отутюженных парадных мундирах. Интересно, чем они заняты в промежутках между парадными мероприятиями? Что-то я не помню слишком уж частых случаев захвата кораблей путем абордажа, по крайней мере в последние годы. Мы прошли между рядами встречающих, направляясь, насколько я понял, в глубь главной палубы линкора. У первой двери налево стояли, вытянувшись, еще два расфуфыренных имперских морпеха. По исходящим из-за двери запахам, среди которых доминировал приятный аромат спиртного, я понял, что это и есть кают-компания.
      Барбюс остановился, не доходя нескольких шагов до двери.
      - Это офицерская территория, адмирал, - сказал он. - Если что, у меня с собой коммуникатор. Звоните, если буду нужен.
      Я посмотрел ему в глаза и задумчиво кивнул. Вот передо мной стоял человек, в сотню раз талантливее большинства старших офицеров Флота. Однако его не пускают в офицерскую кают-компанию военного корабля, пусть даже сущей развалины. Правда, он сам пожелал остаться сержантом.
      - Если что, позвоню, - заверил я его и шагнул в кают-компанию. Темные панели стен, мягкие ковры, зелень в горшках и кадках, мягкое освещение все напоминало самые престижные авалонские клубы, какие мне только довелось посетить. Впрочем, посещал я их только в качестве гостя: стать членом такого карескрийцу не светило, да и не будет светить.
      - Контр-адмирал Вилф Анзор Брим, командующий базой Имперского Флота в Аталанте! - объявил стюард в белоснежном мундире. Я стянул правую перчатку и сунул ее за портупею. Десятка два офицеров в парадных мундирах - включая двух контр-адмиралов вроде меня - столпились у расположенного в дальнем углу бара, за стойкой которого застыли в почтительном ожидании целых четверо стюардов. В помещении вдруг воцарилась полная тишина. Грузный мужчина, у которого на рукаве красовалось на одну адмиральскую полоску больше, чем у меня, оторвался от стойки и повернулся ко мне. Я с трудом удержался от улыбки при мысли о том, что он, должно быть, подумал при виде моего подбитого глаза.
      - А, дружище Брим, - прогрохотал он сочным басом, протягивая мне руку. - Как мило, что вы заглянули. Не угодно ли промочить горло в нашей скромной кают-компании? - Он был довольно высок, но толст, и один мундир его стоил по меньшей мере половину первоначальной стоимости "Селерона". Следы бурной и, можно сказать, не во всем сдержанной жизни сполна отразились на его лице, так что в мешках под глазами его вполне можно было укрыть пару "Звездных Огней".., ну, по крайней мере пятой, компактной модели. Впрочем, помимо очевидных признаков разложения имелось во внешности этого старого жирного греховодника и еще кое-что. Возможно, это была та аура властности, которую всегда излучают сильные мира сего. А может, это относилось к приметам порока на его лице - холеные усики в сочетании с козлиной бородкой и покрытыми сеткой кровеносных сосудов щеками придавали ему вид, более всего напоминавший мне "Врага Рода Человеческого", каким его представляют градгроут-норшелиты. В общем, внешность Саххарро имел весьма впечатляющую. Я решил приберечь окончательное суждение о нем до тех пор, пока не получу возможности лучше его узнать.
      - Бассал Саххарро, - представился он, обмениваясь со мной рукопожатием - неожиданно крепким для такой пухлой руки. Странно, но это меня даже удивило.
      - Глубоко польщен, - вежливо откликнулся я, глядя ему прямо в глаза. Добро пожаловать в Аталанту.
      Саххарро отвечал мне легким, по-военному четким кивком.
      - Джентльмены, - объявил он, небрежно махнув рукой в мою сторону. Позвольте представить вам нашего гостеприимного хозяина, Вилфа Брима. - Он положил руку мне на спину и легонько подтолкнул в сторону барной стойки. Если не ошибаюсь, вы считаетесь неплохим ценителем логийского, не так ли, Брим? - спросил он. - По крайней мере именно так утверждает Онрад.
      Я кивнул. То, как он панибратски, опуская положенные титулы и регалии, назвал Императора, не произвело на меня особого впечатления.
      - Ну, ко мне попадают то там, то здесь бутылки удачного урожая, признался я.
      - Эй, Миллер, - крикнул он, махнув рукой одному из стюардов. - Адмирал Брим не откажется от кубка "Тамрона" пятого года.
      Стюард смерил меня оценивающим взглядом и кивнул. Саххарро начал представлять меня остальным офицерам. Двоих из них, как и я сам, контр-адмиралов, я помнил по годам в Академии космогации; похоже, их порядком удивляло то, как это я тоже ухитрился дослужиться до адмиральских нашивок.
      - Эк, однако, тебе повезло, Брим, - произнес с патрицианским жестом один из них, Дэвид Линч. - Ну, учитывая твое происхождение.
      Надеюсь, я не слишком покраснел. Он не изменился ни на йоту. Помнится, он окончил Академию в числе самых негодящих рулевых, без единой крылатой кометы на груди мундира. В последнем номере "Штурвала", ежемесячного издания Академии, я прочитал, что он только-только назначен главой управления космогации на Авалоне. Интересно, и что такого он учудил, чтобы загреметь в этот конвой, да еще в роли, мало чем отличающейся от камикадзе.
      - Спасибо, - ответил я, принимая свой кубок логийского. - Порой Госпожа Удача улыбается кому-то в силу самых непредсказуемых причин.
      - Вот-вот, с этой старой шлюхой надо держать ухо востро! - захохотал Линч, поднимая кубок и поворачиваясь к другому контр-адмиралу, некоему Биллу Лиддлю - если память мне не изменяет, тот тоже так и не окончил летной школы.
      Я пробормотал что-то невыразительное и занялся своим кубком. Вино оказалось относительно приличным. Даже жаль было переводить его на подобных недоумков! Вместе с Саххарро я двинулся вдоль барной стойки, здороваясь с людьми, с которыми имел дело, когда впервые пришел на Флот, в разгар войны, угли которой остыли еще лет десять назад. Очень скоро я понял, что мне все еще не о чем с ними разговаривать. Я жил в мире звездолетов и оружия, но никак не придворных интриг и сплетен.
      Если не считать моего подбитого глаза, главное, что их интересовало, это карескрийские эскадрильи, которые в самом скором времени должны были пополнить состав Имперского Флота. Об этом слышали даже они. Само собой, мне было известно на этот счет ненамного больше, чем им самим. Однако, раз уж я сам оказался карескрийцем, они ждали от меня осведомленности. Боюсь, что я обманул их ожидания. Впрочем, их интересовало не столько усиление Флота, сколько сама возможность расширения его за счет выходцев из нищего захолустья Империи. Я мысленно вздохнул. Эти люди давным-давно отстали от жизни, в том числе и флотской. Они продолжали жить в прошлой эпохе и подобно тому величественному, но бесполезному кораблю, на котором прилетели сюда, были обречены на вымирание - если не безжалостной войной, от которой находились теперь буквально в двух шагах, то не менее безжалостным для них миром, который наступит после нее.
      В общем, не прошло и метацикла этой ерунды, как я начал оглядываться по сторонам в поисках возможности улизнуть, не разругавшись при этом с Саххарро в пух и прах. Какими бы надушенными сорочками он ни щеголял, все же оставался силой, с которой приходилось считаться. Тяжелую артиллерию не стоит раздражать без лишней на то нужды. И все же я готов был уцепиться за любую соломину, лишь бы она вытащила меня отсюда, в реальный мир - каким бы безумным он ни оказался.
      Я готов был уже сдаться, пробормотать извинения и удрать, не думая о последствиях, когда в дверях возник старшина из корабельной рубки связи В руках его красовался большой красный конверт с надписью "СРОЧНО, СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО". Он шепнул что-то одному из стюардов, и тот тотчас же схватил со стойки небольшой колокольчик и помахал им в воздухе. - Радиограмма адмиралу Бриму! - объявил он. В воцарившейся мертвой тишине я прохромал к связисту и расписался в получении. Казалось, все до одного следили за тем, как я ковыляю в укромный угол кают-компании и, усевшись в глубокое кресло, прикладываю большой палец к печати в углу конверта. Развернув наконец его содержимое, я вчитался в слова КА'ППА-граммы:
      ДФЛЕКЛМНТЬФУТЫ34560ХХЫ ВАЩЕВРТЫБОМО
      (СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО)
      ОТ УТРИЛЛО БАРБЮС ШФСРЖ КИФ СЕЛЕРОН АТАЛАНТА ГАДОР ГЕЛИК
      КОМУ ВИЛФ А БРИМ КАДМ КИФ СЕЛЕРОН АТАЛАНТА ГАДОР ГЕЛИК
      ЕСЛИ ВЕРИТЬ СЛОВАМ МИЛЛЕРА ЗПТ СТЮАРДА БАРА ЗПТ ВАС ДОНЕЛЬЗЯ УСТАЛЫЙ ВИД ТЧК ВОТ ВАМ БИЛЕТ ВОЛЮ ТЧК ЗВОНОК МОЙ КОММУНИКАТОР ТИРЕ И Я БУДУ ДВЕРЕЙ КАЮТ ДЕФ КОМПАНИИ МЕНЬШЕ ЧЕМ ЧЕРЕЗ ЦИКЛ ТЧК РУССО ЛИМУЗИНОМ НАГОТОВЕ ТРАПА ТЧК
      (КОНЕЦ СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО)
      ДФЛЕКЛМНТЬФУТЫ34560ХХЫ ВАЩЕВРТЫБОМО
      Каким-то образом мне удалось сдержать улыбку до ушей, угрожавшую оторвать мне нижнюю челюсть. Я сложил КА'ППА-грамму, убрал ее обратно в конверт, оторвался от кресла и похромал навстречу Саххарро.
      - - Что, дорогой Брим, что-нибудь важное? - поинтересовался он.
      - Весьма, весьма важное, адмирал, - согласился я с самым серьезным видом, на какой был способен с учетом обстоятельств. - Боюсь, мне немедленно нужно возвращаться в штаб. - Я нажал на кнопку коммуникатора в кармане и только в этот момент обнаружил, что все присутствующие смотрят на меня, разинув рот. Еще бы, много ли они видели карескрийцев, получающих пакеты с грифом "ЛИЧНО, СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО"?
      - Что ж, будем надеяться, ситуация не настолько серьезна, чтобы помешать вам повеселиться нынче вечером на балу, - предположил Саххарро.
      - Будем надеяться, адмирал, будем надеяться, - мрачно произнес я, и тут в дверях появился Барбюс. Повернувшись к продолжавшим выказывать признаки изумления офицерам, я отвесил им легкий, почти небрежный поклон, которому научился у Саххарро. - Всего хорошего" джентльмены, - произнес я, щелкнув каблуками. - Всего хорошего, адмирал.
      - До встречи, адмирал, - откликнулся тот, прицелившись в меня своим длинным носом.
      Четко повернувшись на каблуках, я проследовал за Барбюсом к выходу. В общем, не прошло и метацикла, как Руссо доставил нас обратно в штаб.
      ***
      Барбюс старался как мог, но чуда все-таки не произошло. Когда пришло время отправляться на устроенный Саххарро и подготовленный исключительно усилиями Коттшелла) бал, мой подбитый глаз в сочетании с хромотой все еще придавали мне вид уличного кота, которого при этом еще и выгнали со своей улицы. Право же, мне казалось, что в парадном мундире я выглядел даже хуже, чем в обычной летной куртке Это вроде как новый белый ковер - на нем даже крошечное пятнышко грязи заметнее, чем большое жирное пятно на старом. Так или иначе, ровно в семь я снова оказался на заднем сиденье роскошного лимузина, разодетый в пух и прах, как опереточный герой - в парадную фуражку, облегающий пиджак с эполетами, кружевной рубашкой и всеми прочими причиндалами, - на пути в офицерский клуб, обещавший нынче вечером быть набитым под самую завязку. До официального начала приема оставалось еще полметацикла.
      - Как ваш гараж, справляется? - поинтересовался я у Руссо.
      - Как-нибудь прорвемся, адмирал, - отвечал тот. - Правда, стольких Особо Важных Персон мне в жизни видеть не приходилось.
      - Ничего, послезавтра все улетят, - пообещал я.
      - Хорошо бы, - ухмыльнулся Руссо. - А то пара моих шоферов угрожают переметнуться к облачникам, если им и дальше придется возить всяких там головожопых шишек с Авалона.
      - Передай им, пусть и меня с собой прихватят, если намылятся прежде, чем окончится эта заваруха, - рассмеялся я. - Боюсь, этого я тоже не перенесу. - Наш лимузин уже сворачивал к клубу, у подъезда которого творилось настоящее столпотворение. С дюжину полицейских размахивали жезлами и свистели в отчаянной, но не слишком успешной попытке навести здесь хоть какое-то подобие порядка. Одному Вуту было известно, что здесь будет твориться, когда гости начнут прибывать толпами"
      - С вашего, адмирал, позволения, - не совсем уверенно начал Руссо. Оно, конечно, меня это не касается, но все-таки интересно, как это у вас достает сил иметь дело со всей этой лабудой? - Он нажал на какую-то кнопку, которая принялась усердно мигать красным. - По всей базе только и говорят, как это с вами обходились на "Селероне" нынче днем. Да, кстати, сам шеф Барбюс об этом ни-ни.
      На пару мгновений я лишился дара речи. Похоже, свои каналы передачи информации имелись не только у унтер-офицеров, но и у рядового состава.
      - Только между нами, Руссо, - предупредил я. - Понимаешь, поварившись в этом столько лет, подобный мусор просто перестаешь замечать. Это вроде как шрам - им ничего не ощущаешь, потому как нервы отмерли.
      - Ну и вы таки тоже им показали, верно, адмирал?
      - Спасибо за комплимент, - сказал я. - Я просто делал то, что должен был делать. - Машины, сгрудившиеся перед нами, как-то раздались в стороны. - Руссо, - спросил я. - Как ты этого добился?
      - Попросил ребят установить на машину одну фиговину, - ответил тот. Сообщает полиции о вашем приближении. Они просто-напросто останавливают все движение, пока я не дам им знать, что вы проехали.
      - Эй, мистер, - буркнул я, когда мы лихо, без помех подрулили к главному входу. - Вы что, собрались меня испортить, да? Сделать из меня второго Саммерса?
      - Извините, адмирал, не расслышал, - бросил он, выскакивая из лимузина, чтобы отворить мне дверцу. - Когда вам понадобится машина, только дайте знать мистеру Коттшеллу. Опомниться не успеете, как я буду здесь.
      Чтобы выбраться, мне пришлось ухватиться за его руку. Нога еще болела, хотя и не так сильно, - особенно если отсидеть ее.
      - Спасибо, Руссо, - улыбнулся я. - Полагаюсь на ваши слова.
      Коттшелл поставил у дверей четверых полицейских в парадной форме. Один, на рукаве которого было никак не меньше миллиона нашивок, подошел к нам.
      - Э.., могу я чем-нибудь помочь, адмирал? - осведомился он.
      - Спасибо, шеф, - откликнулся я. - Мне еще битый метацикл стоять и жать всем руки. Лучше уж начну привыкать к этому сразу.
      - Если вам только что-то потребуется сегодня вечером...
      - Я вам покричу, - пообещал я через плечо. - Держите ухо востро.
      - Обязательно, адмирал, - ухмыльнулся тот в ответ. Двое других полицейских распахнули дверь, и я окунулся в облако дыма от сигарет му'окко, аромат духов, а также целый букет запахов различных спиртных напитков. В вестибюле я сдал фуражку стюарду, одновременно здороваясь с уймой людей, имена которых я должен был бы помнить.., но не помнил. Коттшелл расположился за столиком в углу у входа в бальную залу и оттуда управлял происходящим с мастерством, каким балетмейстер управляет замысловатым балетным номером. Он поднял на меня взгляд и улыбнулся.
      - Добро пожаловать, адмирал, - произнес он и не без гордости кивнул в сторону переполненного вестибюля. - Смотрите-ка: только-только начали, а уже сколько собралось!
      - Действительно, много, - согласился я. - Мои поздравления, Коттшелл.
      - Давайте подождем с поздравлениями до завтра, - возразил он. - Все еще только начинается. Я пожал ему руку.
      - В некоторых случаях я предпочитаю опережать события, - сказал я.
      - Спасибо, адмирал, - еще раз улыбнулся он. - Да, кстати, миссис Вальмонт-Нестерио уже здесь, ждет очереди быть представленной вице-адмиралу. Вы, возможно, хотели бы присоединиться к ней.
      - Неплохая мысль, - заметил я, стараясь не выдать охватившего меня волнения. Еще одна дверь - непосредственно в залу, - и я замер на пороге, раскрыв рот от изумления. Коттшелл совершенно преобразил залу. В центре ее красовался огромный стол со всевозможными закусками, расставленными вокруг двух изваянных из льда стартующих "Звездных Огней". В дальнем конце сидел на эстраде, превращенной фантазией декоратора в гигантскую открытую морскую раковину, небольшой оркестр.
      Не один, не два, а целых пять импровизированных баров - по одному у каждой стены и еще один в углу у входа - готовы были обслужить жаждущих гостей. За стойками виднелась целая армия стюардов в белоснежных мундирах и где это Коттшелл набрал столько прислуги? Разве что согнал сюда весь рядовой состав базы? Тяжелая золотая лента на столбиках отгораживала место для официального приема. Все было на месте, кроме.., кроме Клавдии. Где же она? Коттшелл ведь говорил, что она здесь...
      Вдруг запах духов резко усилился, и кто-то тронул меня за локоть.
      - Добрый вечер, адмирал, - сказала она, протягивая мне кубок логийского; в другой руке она держала изрядно початый бокал э'ланда. Я едва не задохнулся: в этот вечер она была не просто красива - она была потрясающа! По обстоятельствам она оделась во все белое, и это подчеркивало пышность ее форм. Более того, она оделась по моде давно прошедших эпох; даже на Авалоне модницы, одевающиеся так, до сих пор производили фурор и оказывали на мужчин оглушительный эффект. Глубокое декольте почти не скрывало той части ее тела, которой я всегда так восхищался. Высокая талия и узкий, разрезанный аж до бедра подол платья дополнялись туфлями на высоких шпильках. В общем, я не сомневался в том, что она будет пользоваться оглушительным успехом у мужской части гостей. Мне же оставалось только глазеть на нее.., если у меня хватит смелости.
      - Однако же и синяк у вас, господин адмирал, - заметила она с улыбкой. Ситуация явно ее забавляла.
      - Тебе нравится, да? - спросил я, стараясь не пялиться слишком откровенно в вырез ее декольте.
      - Что ж, на улице это придало бы тебе более сексуальный вид, ответила она, изобразив на лице подобие серьезности.
      - Кстати о сексуальности, - парировал я. - Это твое новое платье эротично донельзя, не говоря уже о том, что просто красиво.
      - Тебе понравилось? - спросила она, поворачиваясь, чтобы я мог заглянуть глубже.
      - Пресвятая матерь Вута! - едва не задохнулся я. - Уж не специально ли для меня ты его пошила? Она искоса посмотрела на меня.
      - Угадал. Для тебя.
      - Угу, - кивнул я. - А Негрол Трианский запрашивает мира.
      - Знаешь, Вилф Брим, - произнесла она, закатив глаза; - Порой мне ужасно хочется засунуть твою хваленую скромность тебе куда угодно.., только не в ухо.
      - Извини, - только и оставалось пробормотать мне.
      - Я подумаю, - отозвалась она. - Ну вот, а теперь ты еще глазеешь.
      - Еще бы, Вут подери, не глазеть, - возмутился я. - Если ты и правда надела это платье для меня, я просто обязан не оставить без внимания ни одного квадратного миллиирала твоей кожи.
      Она улыбнулась и покосилась на дверь.
      - Что ж, - сказала она, нежно взяв меня под руку. - Гляди-ка, вот капитан Уильямс.., и надо же, кто с ним! Адель! Ну не прелесть ли? Какое восхитительное платье!
      Только тут - и только тут! - до меня вдруг дошло, что я и в голову не взял пригласить кого-то с собой. Клавдия, правда, тоже - во всяком случае, я никого с ней не видел...
      Ближе к восьми шум из вестибюля сделался почти оглушительным, и наша небольшая группа встречающих приготовилась к штурму. Ближе всех к дверям оказалась Джилл Томпкинс, глава технической службы базы; она стояла там в обществе одного из рулевых, уцелевших вместе со мной после налета на От'нар. То, как смотрелась она в парадном мундире, более чем компенсировало мой убогий вид в тот вечер. Следующим стоял Барт Ла-Салль под руку с пышной блондинкой, которую он приглядел в городе (надо сказать, по сравнению с Клавдией эта девица была не ах, даже несмотря на то что ее платье выставляло напоказ значительно больше). Далее шли Джим Уильямс и Адель Хью, секретарша Клавдии (вот она смотрелась очень даже неплохо в платье, пошитом не иначе как на какую-нибудь принцессу). Последними стояли мы с Клавдией. Ощущение у меня было такое, словно меня поставили к стенке.
      Ровно в восемь дверь приоткрылась, и в щель, ухмыляясь, заглянул Коттшелл.
      - Ну как, готовы? - возбужденно спросил он. Я повернулся к Клавдии и закатил глаза; одновременно с этим остальные промямлили что-то вроде "Угу" и "Пожалуй". Тяжело, однако, быть жертвой на алтаре светских манер...
      - Тогда мужайтесь, - посоветовал Коттшелл, и двери распахнулись.
      В общем, все оказалось даже хуже, чем я ожидал.., впрочем, это уже совсем другая история.
      ***
      С начала бала прошло уже почти полтора метацикла, и я совсем было уже собрался переползти в один из уютных, расположенных в подвале офицерского клуба баров. Мои многострадальные ноги, не говоря уже о стертой рукопожатиями до кровавых мозолей правой руке, отчаянно требовали хорошей дозы болеутоляющего, желательно хорошего урожая. Дело в том, что в силу каких-то неизвестных мне причин почти каждый козел из числа приглашенных на бал считал своим долгом перед Империей стискивать мою руку так, словно это не рука, а горло Негрола Трианского. Возможно, они делали это не из злого умысла - Вут свидетель, может, и я сам в аналогичной ситуации веду себя точно так же, по-идиотски? Зато теперь, когда официальная часть осталась позади, я находил мысль забиться в какое-нибудь местечко поукромнее, чтобы, так сказать, зализать свои раны, чертовски привлекательной. Ну, понятное дело, рано или поздно мне придется вернуться в зал - это я, конечно, понимал. Нравится это кому или нет, командуя базой, поневоле приходится заниматься и политикой; Вут свидетель, я и так свалил большую часть этой лабуды на плечи Коттшелла и Уильямса.
      И, если уж на то пошло, с того момента, когда меня, чуть живого, достали из спасательного пузыря, прошло всего чуть больше двух суток...
      - Эй, морячок, - нежным голосом проворковала мне на ухо Клавдия. Тебя, я вижу, не слишком тянет танцевать, а?
      - Как насчет выпить сейчас и повторить чуть позже? - предложил я, не без усилия отрывая свою многострадальную задницу от сиденья, чтобы уступить ей место.
      - Видишь ли, - улыбнулась она в ответ, - я уже пропустила сегодня пару порций. Еще один - и может выйти перебор, а ты знаешь, чем это может закончиться.
      - Ты отправишься баиньки, - ухмыльнулся я. - Верно?
      - Ну, в общем, да, - согласилась она, слегка покраснев. - И это тоже.
      - Извини, - смутился я. - А впрочем... Почему бы мне на этот раз не воспользоваться возможностью?
      - Обещаешь?
      - А то!
      - Ну, раз так... - заявила она и уселась на мое место, абсолютно игнорируя тот факт, что подол ее задрался выше всех мыслимых пределов.., правда, в баре было темно. - Раз так, не откажусь от еще одной дозы э'ланда.
      Я ухмыльнулся и взгромоздился на тумбу между ней и пышногрудой рыжеволосой особой, оживленно болтавшей с капитаном из конвоя. Меня она при этом совершенно не замечала - что ж, оно и к лучшему.
      - Один э'ланд, пожалуйста, - обратился я к стюарду и снова повернулся к Клавдии. - А теперь разрешишь поглазеть немного?
      - Что ж, почему бы и нет? - шепнула она. - Не имею ничего против.
      - Да, только на что именно?
      - А вот это на твое усмотрение, - с улыбкой ответила она. - В разумных пределах, конечно.
      - Включая ноги, которые отказываются прятаться под платьем?
      - Ну, - нахмурилась она, принимая от стюарда сосуд с питьем, пожалуй.
      Я подождал, пока стюард не займется другим клиентом, и только тогда в восхищении опустил глаза.
      - Классные ноги, - вздохнул я.
      - Ты так считаешь, правда? - спросила она, вытягивая их немного, чтобы самой критически осмотреть их.
      - А то! - отвечал я, украдкой обнимая ее за талию. - Всегда такими были, такими и останутся.
      - Угу, - прошептала она, опустив ресницы. - Я, можно сказать, годами холила и лелеяла это сокровище, Вилф Брим.
      - Зачем лелеять? - беззаботно заметил я, отхлебнув логийского и снова невольно опуская взгляд на ее ноги. - Просто одним это дано природой, а другим нет.
      Она игриво толкнула меня под локоть и одернула подол платья.
      - Так ты только на это собирался глазеть?
      - Надеюсь, с твоим бюстом все в порядке? - прошептал я. - А то я.., это.., непрочь.
      Она задумчиво пригубила свой э'ланд, потом кивнула.
      - Мой бюст, - произнесла она с серьезным видом, - это неприкосновенная святыня.., как правило. Впрочем, в твоем случае я могу сделать исключение. - Она медленно сдвинула плечи вперед и оценивающе заглянула вниз, в декольте. - Так лучше? - спросила она, склонив голову набок.
      Уж не знаю, что видели те, кто стоял у нас за спиной - да меня это не особенно и волновало. Главное, мне открылся такой вид, от которого сердце мое заколотилось в ритме огня скорострельного разлагателя.
      - Борода Вута! - задыхаясь, прошептал я. - Он у тебя.., это.., просто исключительный, Клавдия!
      - Знаешь, - заметила она, искоса глянув на меня. - Пожалуй, мне и самой нравится. Это было уже слишком.
      - О Клавдия, - простонал я, не в силах больше сдерживать себя, и снова обнял ее за талию. - Как считаешь, может, нам.,., ну.., поехать потом куда-нибудь и.., ах?..
      - Что - ах? - спросила она.
      - Ну, - замялся я, пока окончательно обезумевшая Вселенная вихрем вращалась вокруг меня. - Ну... Вут подери... Клавдия, скажи - ты.., ты.., ну пожалуйста, будь моей сегодня!
      Она со вздохом закрыла глаза.
      - Ох, Вилф! Ну да, я буду сегодня твоей. - Она взяла меня за руку. Знаешь, я боялась, что ты так и не попросишь об этом. - Она огляделась по сторонам и хихикнула. - Ну наконец-то! Никаких больше голофонов. Никаких подростков, целующихся украдкой. - Горгас не ждет меня домой до завтра, так что я не отпущу тебя до самого твоего отлета на Авалон. Что скажешь на это?
      Я ощутил слабость в коленках.
      - Благодарение богам, - прошептал я, обращаясь скорее к самому себе, нежели к кому-то еще. Мне почти не верилось в такое везение. - Ты ведь знаешь, я хотел тебя вот уже много лет, - пробормотал я и осекся, ибо не находил подходящих слов; впрочем, может, это и к лучшему.
      - Тогда пошли, Вилф Брим, - шепнула она, прижимая к моим губам свой надушенный палец. - Нам еще предстоит пожать уйму рук там, наверху, прежде чем мы сможем заняться чем-то более приятным. Так что давай уж лучше покончим с этим, пока меня еще держат ноги.
      Это достаточно быстро привело меня в чувство. Действительно, до конца этого мучительного вечера нам обоим предстояло пожимать и пожимать руки прилетевшим с конвоем.
      - Угу, - вздохнул я. - И пока у меня руки не отсохли. Она собиралась уже было соскользнуть с барной тумбы, но вдруг застыла с тревожным видом.
      - Возможно, это покажется тебе странным, - сказала она, облокотившись на стойку, - но я наобещала тебе всего этого, исходя из того, что у тебя есть место, где наша нагота никого не смутит. Так у тебя есть.., ну.., предложения на этот счет?
      - Н-ну... - Я задумчиво наморщил лоб: мысль о подобном затруднении как-то не приходила мне прежде в голову. - Когда ты сказала об этом.., э.., пожалуй, нет. А у тебя.., а?
      - Только не у меня. Не забывай, я ведь замужем.
      - Да, припоминаю, - буркнул я. - Ну, мы-то с тобой давно ко всему привыкли.
      Она тряхнула головой и хихикнула. , - Но уж наверняка сейчас не, старые добрые времена, когда мы могли завалиться ко мне домой всякий раз, как хотели перепихнуться, верно?
      Я тоже невольно усмехнулся.
      - Ну, не совсем, Клавдия, - согласился я. - Но, клянусь немытой бородой Вута, не можем же мы допустить, чтобы нам помешало что-то вроде этого, - Знаешь, Вилф Брим, - заявила она, продолжая хихикать, - те времена, когда я могла просто задрать юбку и валяться на траве, давно уже прошли. Кстати, если не ошибаюсь, в последний раз я занималась чем-то подобным именно с тобой, не так ли?
      - Ну, не знаю, - возмутился я. - И потом, у тебя в те времена было много приятелей. Не сомневаюсь, любой из них был бы более чем счастлив...
      - Но на сегодня, - перебила она меня, - ты единственный из любовников, что у меня остались. Так вот, я - скромная, среднего возраста директор космопорта Аталанты - нуждаюсь сейчас в кровати, чтобы заниматься в ней любовью. - Она улыбнулась и снова взяла меня за руку. - Особенно с учетом того, что я собираюсь заниматься этим с распутным командующим базой.
      - Что ж, мысль представляется мне здравой, - согласился я. - Вот только где? Нет, я серьезно. Моя конуpa в общежитии офицеров-холостяков вполне мила, но очень уж тонкие там перегородки. Помнится, ты имела склонность.., ну, скажем так, вести себя довольно шумно, стоило тебе возбудиться как следует.
      - Пресвятая матерь Вута! - прошептала она и ткнула меня пальцем подвздох. - И это я слышу от тебя! Ты бы послушал себя самого ближе к финалу. Такими криками мертвого разбудишь.
      - Ну, насчет мертвого не знаю, но уж все общежитие - это точно, согласился я. - Так, ладно.., думай, Брим, думай. Ну где же? - Я вдруг покосился на нее. - В конце концов, это все-таки твой город. Знаешь какое-нибудь подходящее место?
      - Пожалуй, мы могли бы снять номер в гостинице, - предложила она, закуривая сигарету му'окко. - До замужества мне вроде бы неплохо удавалось изображать из себя добродетельную домохозяйку.
      - Ну да, конечно, - сокрушенно вздохнул я. - Разумеется, ни одна собака в этом городе не узнает в нас директора порта и командующего базой в наших костюмах-то!
      - Да, пожалуй... Боюсь, нам не так-то просто будет не привлекать к себе лишнего внимания. - Она снова хихикнула. - Кстати, ты снова заглядываешь мне в декольте.
      Я сокрушенно улыбнулся.
      - Боюсь, если мы не найдем себе укромного места, и очень скоро, это все, чем мне придется удовольствоваться сегодня.
      - А это было бы досадно, не так ли? - согласилась она, допивая свой э'ланд. - Видишь ли, сегодня я в настроении продемонстрировать свой бюст получше, чем успела до сих пор.
      Я молча обдумал эти ее слова, потом без особого удовольствия допил свой бокал. Вышеупомянутый бюст снился мне вот уже не один год.., ну, и некоторые другие части тела тоже. Думай, Брим, думай! Думай, тытьподери! И тут меня осенило.
      - Пресвятая матерь Вута! - вскричал я, воздев глаза к потолку. - Где, ты сказала Горгасу, ты будешь ночевать нынче ночью?
      Она пожала плечами.
      - Ну, в комнатке при моем рабочем кабинете. С тех пор как ты поставил базу обратно на ноги, я частенько остаюсь спать там. Управлять портом вроде нашего приходится по шесть вахт без перерыва.., да ты и сам это знаешь. И кстати, у меня нет возможности в первое же свободное окно прыгнуть на гравицикл и нестись в общежитие, чтобы соснуть на часок.
      - Угу, - согласился я. - Ясно.
      - А с чего это ты... - начала было она, и тут же лицо ее осветилось улыбкой. - Ох, боже мой, Вилф, ну конечно! Как это я сама не догадалась?
      - А это возможно?
      - Балбес ты! Ну конечно, возможно. Все ведь сегодня здесь.
      - Но не может же там вообще не быть охраны. Она рассмеялась.
      - Вилф, - сказала она. - Возможно, на всей этой планете вообще не найдется такого места, куда мы с тобой могли бы пойти так, чтобы по меньшей мере кто-нибудь не догадался, что у нас на уме.
      - Угу, - повторил я. Почему-то мне вспомнилось нынешнее посещение "Селерона".
      - По крайней мере, - продолжала она, - запершись там, мы будем хоть на время наедине. И потом, у меня там неплохая кровать. Для наших целей сойдет.
      - Неужели такая большая? - усомнился я.
      - Я же сказала, сойдет, - заявила она, решительно поднимаясь со своего места. - Правда, если у тебя есть возражения...
      - Абсолютно никаких, - заверил я ее, и мы направились обратно в зал. Только вот разделаемся сначала с политикой, будь она неладна...
      Глава 7
      ОПЕРАЦИЯ "ЭППЕИД"
      19-21 октада 52014 г.
      МАРШРУТ АТАЛАНТА-АВАЛОН, КОСМИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО ЭФФЕРВИКСКОГО ДОМИНИОНА
      Мне уже приходилось раз летать на штурмовике 327-й модели - во время командировки на содескийский фронт. Однако этот, второй полет произвел на меня еще более сильное впечатление. Под управлением лейтенант-коммандера Джима Пейна и его веснушчатого второго пилота, лейтенанта Неды Грин мы неслись к центру галактики всего полтора стандартных дня, но яркая точка тройной звезды - Астерийской Триады - уже виднелась на наших гиперэкранах.
      Важнее было другое: уже через несколько метациклов после отлета с Гадор-Гелика мы летели в межзвездном пространстве, находившемся под контролем противника. Не могу сказать, чтобы это слишком беспокоило меня, пока мы проходили звездные системы Торонда - нашими стараниями у них хватало пока дел и без нас. Но я ожидал любых пакостей с момента, когда мы вошли во владения древних цивилизаций оккупированного Лигой Эффервика.
      Странное дело, но ничего так и не произошло, хотя, судя по показаниям датчиков на нашем корпусе, неприятельские станции слежения несколько раз засекали нас, хотя и на очень короткое время. Помнится, это удивило меня тогда: каждый раз лучи вражеских станций ловили нас на считанные мгновения, достаточные только для беглого опознания, а потом станция меняла режим, отпуская нас. Похоже было, при размахе военных действий в этом секторе галактики одинокий нарушитель их мало беспокоил - особенно нарушитель нашего размера. Поэтому, набравшись наглости и держась за те немногие деревянные предметы, что имелись на борту катера, мы продолжали упрямо держать прежний курс.
      Так продолжалось до самого Янрепа, где нас - совершенно неожиданно засек заметно более мощный луч станции слежения. Такова была его интенсивность, что наши датчики буквально взвыли от перегрузки. В жизни не видел ничего подобного. Нигде и никогда. И, судя по показаниям приборов, источник этого излучения находился чертовски далеко от нас - в большой звездной системе Бакса, на противоположном краю Эффервика. Видно, у кого-то за пультом какой-то новой станции обнаружения и раннего предупреждения наш маленький кораблик вызвал определенный интерес. Это заставило меня задуматься: уж не показывает ли эта станция своим операторам нечто, недоступное другим?
      Ответа на этот вопрос я не нашел, однако с этого момента спокойному полету пришел конец. Не прошло и цикла, как Кэндлуокс, круглолицая блондинка за пультом наблюдения, доложила, что нам наперехват идет пара быстроходных судов, судя по скорости, "Горн-Хоффов". Скорее всего они стартовали с Ни'раппа, укрепленного космопорта на Янрепе, захваченного облачниками на первой фазе войны скорее из чистого интереса, ибо особого стратегического значения он не имел.
      Я покосился на Пейна. Он прикусил губу и вместе с Грин подал дополнительную энергию на восемь кристаллов главного хода, расположенных в обтекателях по бокам основного корпуса. Очень скоро приборы, показывающие нашу скорость, зашкалило, так что об ее истинном значении мы могли только догадываться. Впрочем, ее хватило на то, чтобы до поры до времени оторваться от облачников.
      Увы, та же самая спасительная скорость стала причиной того, что мы сделались более чем заметными на фоне космической черноты. Дело в том, что на максимальной тяге за кристаллами "Красны-Пейч" остаются длинные желто-зеленые шлейфы выхлопа, часто достигающие в длину сотен кленетов. Большинство судов, оснащенных кристаллами типа "Чародей", например наши "Звездные Огни", оборудуются глушителями, предотвращающими это нежелательное явление. К сожалению, на кораблях 327-й модели их нет - те самые семь процентов мощности, что отбирались бы глушителями, и сообщают им ту скорость, без которой "Горн-Хоффы" давно уже превратили бы нас в облачко элементарных частиц. Пока же нам удавалось держаться впереди, изображая из себя небольшую зеленую комету, видимую любому кораблю на расстоянии световых суток от нас.
      - Они отворачивают, - доложила Кэндлуокс несколько охрипшим голосом.
      - Правда? - поинтересовался Пейн, не отрывая взгляда от приборов. Что ж, адмирал, полагаю, мы можем перевести дух.
      - Повторите, - мрачно буркнул я.
      - Нет, - возразил Пейн и ткнул пальцем в гиперэкраны. - Посмотрите сами.
      Я привстал из-за пульта, посмотрел на экраны и с облегчением вздохнул.
      - В жизни не видел картины приятнее, - прошептал я. Прямо по курсу звездное поле, составлявшее Викеанскую туманность, резко обрывалось, а далеко впереди мерцали совсем уже далекие звезды - родные и обещавшие относительную безопасность. А еще через метацикл мы сбросили скорость до обычной крейсерской, и с боков к нам пристроилась дюжина с иголочки новых "Звездных Огней" боевого охранения. Казалось, ничего не произошло.., впрочем, с учетом обстоятельств, так ведь оно и было? Ну, или почти так...
      ***
      Астерийская Триада представляет собой три большие звезды, вокруг которых обращаются пять самых, возможно, влиятельных планет известной Вселенной. Астериос-Протей, целиком отведенный научным разработкам, вот уже тысячу лет служащим основой технологического процветания Империи; Астериос-Мелия, центр паутины торговых сетей, опутывающих всю галактику; Астериос-Ариэль, узел связи, объединяющей такое количество абонентов, что узнать точное их число никто и не пытался;
      Астериос-Гелиос, пангалактическая гавань; и, наконец, Астериос-Авалон, историческая столица Великой Галактической Империи Онрада V. Ни одна из этих планет так и не стала для меня родиной, но в разное время я ухитрялся с большим или меньшим удовольствием обретаться на всех пяти. И все же каждый раз, возвращаясь сюда после длительного перерыва, я с трудом удерживал слезы волнения.
      Наш катер летел над улицами и проспектами самой столицы. Снижаться к посадочной полосе на озере Мерсин нам пришлось в густой облачности, из которой мы вынырнули над длинным, обсаженным густой зеленью бульваром Космоса - его легко можно было отличить от других улиц по колоритным, украшенным башнями дворцам на пересечениях с радиальными магистралями.
      В месте, где бульвар пересекается с мемориальной аллеей Эмрис, я разглядел огромный дворец Лордглен, где я останавливался - точнее, считалось, что останавливался - в первую свою официальную командировку в столицу. Именно здесь разгорелся наш безумный, невозможный роман с Марго Эффервик - роман, который до сих пор оказывал воздействие на мою жизнь, возможно, именно он послужил косвенной причиной, что Клавдия вышла за Нестерио.
      На несколько циклов я дал волю памяти, и она унесла меня на двадцать лет назад, в тот вечер, когда я впервые повстречался с Ее Королевским Высочеством, Марго Эффервик, принцессой Эффервикских доминионов и кузиной Онрада, нынешнего правителя Империи. Это случилось на небольшой офицерской вечеринке на борту К.И.Ф. "Свирепый", моего первого корабля. Марго была тогда простым лейтенантом, хотя и весьма деятельным, как я вскоре узнал. И если эта высокая, восхитительно сложенная женщина и не была самой красивой из всех, с кем сводила меня судьба за эти годы, образ ее все еще продолжал глубоко волновать мою душу. Даже теперь, два десятка лет спустя, я словно видел ее такой, какой была она в тот вечер: искусно завитые пряди золотых волос, мягкий, выразительный взгляд голубых глаз, светившихся живым умом... Кожа у нее была почти болезненно бледна, что только подчеркивалось чуть подрумяненными скулами. А когда она улыбалась, брови ее хмурились с очарованием, которое невозможно описать словами. Влажные губы, длинные, словно точеные ноги, маленькая грудь.., эх! Я прикусил губу.
      Довольно скоро после той встречи мы сделались любовниками. Она была наследной принцессой Эффервика, одного из самых богатых доминионов Империи, а я - простолюдином из самого нищего захолустья, какое только можно вообразить. Некоторое время безумие захлестнувшей галактику войны помогало нам не замечать зиявшей между нашими общественными положениями пропасти. Впрочем, реальность взяла свое, и очень скоро, ибо Марго сочеталась браком с Роганом Ла-Карном, Бароном Торондским - брак этот имел целью укрепить узы, связывавшие тогда его обширные владения с Империей, и стоял за ним не кто иной, как ныне отрекшийся от трона Император Грейффин IV.
      Мы с Марго продолжали по возможности встречаться и после этого, озаряя нашу жизнь редкими вспышками невероятной страсти. Боюсь, именно эти вспышки ослепили меня в свое время настолько, что я не использовал возможности завоевать потрясающую женщину из Аталанты по имени Клавдия Вальмонт.
      В общем, эта связь продолжала тянуться еще несколько лет - даже после наступления внезапного мира, вернувшего прежнее деление на касты и классы. Однако в конце концов рождение ребенка от Ла-Карна, а еще более ее пристрастие к разрушительному наркотическому зелью облачников, тайм-траве, оборвали существовавшие между нами незримые нити, оставив только дремавшую глубоко у меня в душе боль. В какой-то момент стремление Ла-Карна выпендриться перед новыми господами из Лиги обратило то, что осталось у Марго от чувства долга, против него, и она с маленьким сыном бежала на оккупированные Лигой планеты звездной системы Эффервика, где возглавила нарастающую партизанскую борьбу. Однако теперь, через год после удачного похищения Ла-Карном их сына, я даже не знал, жива ли она. Как не знал, впрочем, и того, осталось ли между нами что-либо, кроме воспоминаний...
      Я тряхнул головой и заставил себя вернуться к реальности. Мы неслись уже над полностью остекленной Эсториальской Библиотекой, где двести с лишним лет назад Хобина Копп впервые зачитала свой революционный Корстенский Манифест Прав и Обязанностей. Меньше чем в кленете прямо по курсу уже виднелась Кортленд-Плаза с величественными Хантингдонскими Вратами. Бульвар Корегиум вел от них к парадному подъезду Имперского дворца. Одно из его крыльев до сих пор стояло в лесах после прямого попадания вражеского разлагателя, убившего мать Хоуп. Хорошо еще, сама Хоуп пережила Битву за Авалон, чтобы сохранить неповторимую красоту матери и передать ее грядущим поколениям. Вот если бы еще не убогое карескрийское происхождение ее отца...
      Слишком много воспоминаний - я снова заставил себя вернуться к сегодняшнему дню. Впереди уже виднелось озеро Мерсин, и Пейн положил наш "327-й" на посадочный курс. По правому борту мелькнул замок Кимбер, где Каго Йа-Холл сочинил свою "Хмурую Вселенную" и прочие ставшие классикой произведения. А вон блеснула золотом и серебром Башня Марвы с трубчатыми стенами и причудливыми витыми галереями. Вскоре остался за кормой и Большой Актитовый канал, а мы уже стремительно снижались над Монументом Дестерио. Приметы войны виднелись здесь явственнее: изрытые воронками мостовые, пустые коробки стен с провалившимися крышами и груды бетонных обломков наглядно демонстрировали непрекращающиеся попытки облачников покарать город, до сих пор устоявший перед самыми отчаянными штурмами. А потом перед нами остались только надвигающийся на нас со скоростью сто семьдесят пять кленетов в метацикл бульвар Верекер, а за ним - озеро. По левому борту подавлял все остальные сооружения своими размерами Большой Имперский космопорт. Еще через несколько мгновений мы совершили посадку, такую плавную, какой я ни за что бы не ожидал от нашего быстрого капризного звездолета.
      - Класс! - восхищенно признался я Пейну. Плохо это или хорошо, я вернулся домой.
      ***
      На причале военной базы меня ожидал глайдер, который прислал за мной Драммонд. Очень мило с его стороны, особенно если учесть обычные для военного времени сложности с транспортом. Прежде чем Коупер - веснушчатый шофер-сержант - повернул машину в, сторону Адмиралтейства, я упросил его подбросить Пейна и Грин до офицерского общежития. Я уговорил его выбрать длинный путь, чтобы привести мысли в порядок после головокружительного перелета через полгалактики.
      Собственно, все это время я безуспешно пытался выбросить из головы Клавдию, однако мысли мои с самого нашего отлета из Аталанты упорно возвращались к той волшебной ночи, которую я провел у нее в кабинете. На мгновение я зажмурился, чтобы дать отдохнуть усталым глазам, и память сразу же понесла меня назад, в тот недавний вечер в офицерском клубе...
      После нашего безумного разговора в баре мы с Клавдией вернулись наверх исполнять свои более похожие на пытку обязанности радушных хозяев. Это мы делали как вместе, так и порознь, старательно изображая на лицах радушные улыбки. Нельзя сказать, чтобы это давалось нам слишком легко. Всем не терпелось быть замеченными при событии, имевшем шанс войти в историю особенно старому козлу Саххарро, тут же положившему глаз на Клавдию (правда, как и подавляющее большинство присутствовавших на балу старших офицеров).
      Исполняя свой долг, я тратил бесценное время на мучительно долгие беседы (сводившиеся, правда, по большей части к монологам) с капитанами конвоя, выслушивая их истории, заботы и байки, в большинстве своем довольно избитые. Наверное, в другой ситуации я бы получил от этих разговоров удовольствие: рулевому всегда найдется о чем поговорить с другим рулевым, и я в этом плане не исключение. Однако клянусь немытой бородой Вута, не в случае, когда самая желанная женщина в галактике ждет, чтобы я сорвал с нее одежды и занялся с ней любовью! Черт, да я чуть с ума не сходил! Одно хорошо: от досады я почти не замечал боли в своей многострадальной руке, которой приходилось несладко.
      Клавдии первой удалось отделаться от своих официальных обязанностей, и она двинулась к выходу, делая мне знаки глазами. Я же никак не мог оборвать разговор со своим собеседником.., уж не помню, кто это был. Стоило мне освободиться и ринуться в ее сторону, как ее уже окружило несколько жеребцов в парадных мундирах, которым не терпелось побеседовать с могущественным портовым администратором и которые явно лелеяли тайное желание того, что было обещано мне! И так несколько раз!
      Кончилось тем, что мы в отчаянии укрылись в служебной комнатке при баре. Клавдия предложила, что удерет к себе в офис при первом же удобном случае, не дожидаясь меня, а я подъеду туда, как только буду уверен, что она уже там.
      Умница Клавдия! План оказался прост и - благодарение Вуту - сработал!
      Я сразу же позвонил в гараж и отпустил Руссо с лимузином, не дожидаясь конца вечера: от клуба до дирекции порта было всего несколько циклов ходьбы, да и хлопот всем меньше. В общем, в очередной раз пойманный с потрохами посреди вестибюля, на этот раз двумя жирными чинушами из аталантской мэрии, и делая вид, что смеюсь их плоским шуткам, я смотрел, как долговязый шофер усаживает Клавдию на заднее сиденье казенного глайдера и увозит ее в предрассветные сумерки. А еще через пару циклов я тоже вырвался на волю и потребовал у гардеробщика свою фуражку.
      Я задержался еще на мгновение поздравить Коттшелла - он вполне заслужил этого - и вышел из дверей в прохладную ночь, навстречу свободе. Со мной вышли еще несколько человек; я вежливо отклонил предложения подбросить меня, потом глубоко вдохнул свежий воздух и посмотрел на звезды, ярко светившие в ясном небе. Четверка "Звездных Огней" взмыла в воздух и с грохотом прошла над головой в тесном строю, мелькнув красными и зелеными габаритными огнями. Рука у меня болела еще сильнее, чем ноги, в голове шумело, и мне хотелось никогда, никогда больше даже не видеть длинную череду рук, которые надо пожимать. Но я и сам не заметил, как прошагал те четверть кленета, что отделяли клуб от гражданской администрации порта. В конце концов, не каждую ночь самая прекрасная женщина в жизни ждет тебя так, как ждала меня Клавдия!
      Пульс мой участился как у зеленого школьника, когда я сунул свой пропуск под нос гражданскому охраннику, расписался в журнале посетителей и - наконец-то! - зашагал по освещенным только дежурными лампами коридорам к кабинету Клавдии. Шаги мои гулко отдавались в тишине ночного здания.
      Свернув за последний угол (директорский кабинет располагался, разумеется, в самом дальнем конце коридора), я увидел, что дверь открыта и она ждет меня; белое платье ее казалось в полумраке почти прозрачным. А после мне казалось, что я не иду, а парю, не касаясь пола - до того я боялся проснуться и обнаружить, что все это мне только снится. Но она протянула ко мне руки, и, стоило мне коснуться ее в первый раз, как я поверил в то, что все это не сон.
      Должно быть, целую вечность мы стояли, обнявшись, в облаке ее духов, пока я заново привыкал к прикосновению ее груди к моей. Потом, словно очнувшись, я закрыл за собой дверь и тщательно запер ее изнутри...
      ***
      - Адмирал Брим? - окликнул меня Коупер, и я вздрогнул от неожиданности.
      - Э.., да? - отозвался я, возвращаясь в сегодняшний день. Я выглянул в окошко - мы проезжали уже площадь Локорно, ибо прямо перед глазами маячил невообразимо высокий и узкий постамент памятника Гондору Бемусу. Невероятно, но юному Коуперу удалось каким-то образом одолеть обычные для этого времени пробки и плавно затормозить перед изукрашенной барочными завитушками громадой Имперского Адмиралтейства. Должен признаться, и мастерство юного Коупера, и само здание произвели на меня немалое впечатление.
      Одной из отличительных особенностей Авалона как города является то, что всеобщие законы изменения здесь загадочным образом не действуют. Допотопные серые здания, которым в любой другой столице полагалось бы пойти на слом еще много веков назад, продолжали с гордостью исполнять свой долг, пусть даже их первоначальное назначение давным-давно забылось. Огромные, увенчанные куполами храмы, построенные в качестве обителей полузабытых богов, все еще царственно возвышались над более приземленными соседними постройками, и в них продолжали толпиться болтливые туристы. Величественные дворцы и жилые здания до сих пор тянулись к небесам своими причудливо изукрашенными фасадами. Но даже среди всего этого архитектурного зверинца выделялось уставленным в небо указующим (а может, угрожающим?) перстом серое, уродливое, но все же весьма и весьма почитаемое здание Адмиралтейства.
      Выбираясь из лимузина, я сунул Коуперу стопку кредиток. Вообще-то законом это не поощряется.., ну что ж, даже штабным водителям не мешает иногда обедать получше обычного. После этого я пересек кишащий пешеходами тротуар и оказался у подножия печально известной адмиралтейской лестницы. Согласно легенде, много лет, а то и веков, назад в кронах древних деревьев, которыми была обсажена лестница, поселилась небольшая стая пидвингов жирных неряшливых птиц размером с небольшую собаку. Эти пернатые находят себе пропитание на городских помойках, причем поглощают отходы в огромных количествах, при этом отходы от жизнедеятельности выделяются в количествах, едва ли не больших. В силу одним им известных причин место это пришлось им по вкусу. Несмотря на героические попытки адмиралтейского интендантства противостоять этому, они поселились здесь навсегда. И преуспели в этом. Всякий раз, когда интенданты изобретали новое средство против пидвингов, на сцене возникала какая-нибудь природоохранная организация и запрещала его как опасное для окружающей среды в целом. В результате как быстро расплодившиеся птички, так и следы их жизнедеятельности сделались неотъемлемым атрибутом Имперского Адмиралтейства.
      Бегом, петляя как под обстрелом, бросился я вверх по лестнице, пытаясь - разумеется, безуспешно - избежать прямых попаданий птичьего помета. Миновав пышный портик, я сбавил шаг, приосанился, стряхнул по возможности белые катышки с фуражки, отдал честь двум дежурным гвардейцам и пересек парадный двор в направлении входных дверей. Согласно традиции, те отворились, когда кончик моего носа от них отделяло не более ирала. Только привычные к этому звездные волки вступали в здание, не дрогнув и не сбавляя шаг, но я освоил эту операцию еще на заре своей карьеры на Флоте.
      Оказавшись в величественном сводчатом вестибюле, насквозь пропитанном запахами бумажной пыли и политуры, я протолкался через муравейник сновавших во всех направлениях Синих Курток к справочной, чтобы узнать номер кабинета Драммонда - ходили слухи, что в результате активизировавшихся военных действий кабинеты меняли владельцев с удвоенной частотой. Я как раз водил пальцем по списку на букву "Д", когда кто-то хлопнул меня по плечу.
      - Ба, это снова ты?
      Я резко повернулся и тут же невольно расплылся в ухмылке.
      - Боспор Голсуореи! - вскричал я, стискивая его руку.
      Стоявший передо мной человек был невысокого роста и худ, с изрытым оспинами лицом, а также кустистыми бровями, из-под которых светились холодным разумом глаза. Разве мог я забыть своего строгого наставника, старшего рулевого моего первого судна, К.И.Ф. "Свирепый"? В свое время я считал его лучшим судоводителем Имперского Флота, да и по сей день, где бы мне ни довелось вести свой корабль, я то и дело вспоминал бесценные уроки, что преподал он мне в первые месяцы моей службы. Уже позже, после войны, когда мне пришлось несладко, этот же человек даже рисковал своим служебным положением (завкадрами гражданских космических сообщений в Аталанте), чтобы дать мне работу. Теперь, уже в чине вице-адмирала, он дослужился до места командующего обороной Авалона, войдя тем самым в число постоянных членов Военного Совета Онрада. И при этом он до сих пор не забыл меня.
      - Рад вас видеть, адмирал, - искренне сказал я.
      Он со смехом хлопнул меня по спине.
      - Эх, Брим, - сказал он. - Я всегда боюсь встречи с тобой после того, как о тебе докладывают, что ты пропал без вести и предположительно погиб. Ну и фингал же у тебя под глазом!
      - Тем парням досталось больше, - огрызнулся я.
      - Слышал, слышал, - кивнул Голсуореи. - Я так понял, ты навел изрядного шороху там, на От'наре.
      - Ну, пощипал маленько, - признался я.
      - Но и тебе досталось.
      - Угу, - поморщился я. - Много хорошего народа потерял.
      Он снова задумчиво кивнул.
      - Так уж всегда, и никуда от этого не денешься. - Он покачал головой. - Что ж, раз тебе не удалось свернуть себе шею в том рейде, у нас есть возможность предложить тебе еще один - куда более верный - шанс это сделать.
      - Я так и ждал чего-нибудь в этом роде, - признался я. - Раз уж затевает все это Драммонд...
      - Ага, - ухмыльнулся Голсуореи. - Кстати, он тебя уже ждет. Четвертый этаж, кабинет номер четыреста тридцать два.
      - Спасибо, - вздохнул я. - По крайней мере вы избавили меня от поисков.
      - По крайней мере я избавил тебя от необходимости переться на двенадцатый этаж, чтобы потом возвращаться. Он переехал на четвертый этаж только вчера.
      - Вы тоже туда? - спросил я.
      - Это вряд ли, - отвечал Голсуореи, задумчиво подняв глаза к потолку. - У меня как раз сейчас заседание Совета Обороны. Толпе богатых патриотов неймется защищать Родину от захватчиков гоночными яхтами и охотничьими бластерами. Я поднимусь к вам, если только смогу быстро отделаться от них.
      Он повернулся и, расталкивая толпу, направился к противоположной лестнице. Я усмехнулся ему вслед, потом сам пошел к лифтам, размышляя о том, долго ли меня будут еще дергать на посторонние операции. Возможно, до тех пор, пока я с ними справляюсь...
      ***
      Отличавшаяся монументальностью форм секретарша Драммонда уже ждала меня.
      - Добрый день, адмирал Брим, - улыбнулась она мне так, словно мы с ней знали друг друга не первый год - даже, пожалуй, довольно близко знали. Генерал Драммонд вас ждет.
      - Спасибо, - отозвался я, усаживаясь в кресло. Драммонд имел обыкновение держать у себя в приемной самые свежие голожурналы.
      - О нет, адмирал, - воскликнула она. - Можете проходить прямо сейчас.
      - Извините, - смутился я, пересек приемную и постучал в массивную дверь генеральского кабинета.
      - Не заперто! - послышалось изнутри. Я отворил дверь и улыбнулся. Драммонд сидел, непринужденно задрав ноги на антикварный стол, стоивший никак не меньше эскадрильи "Звездных Огней". Ясные глаза и преждевременная седина придавали ему вид религиозного послушника, но по долгому опыту общения с ним я знал, что его единственной верой была и оставалась безопасность Империи. Роста он был невысокого, лицо - узкое и костлявое, с выдающимся носом, и в целом человек на редкость скромный - качество, которое я особенно ценил с тех пор, как познакомился с ним много лет назад, в межвоенные годы, в столице облачников Тарроте. Как всегда, он был одет в удобную форму офицера экспедиционных сил: коричневые башмаки, темно-оливковые брюки и такого же цвета куртку с Имперской Кометой на груди и двумя рядами начищенных медных пуговиц. На плечах красовалось по три звезды генерал-майора. Просторный новый кабинет его украшали голографические пейзажи идиллического довоенного Эффервика; вокруг богато инкрустированного столика для кф'кесса стояла дюжина изысканного вида легких кресел. На полу лежал толстый ковер благородного мышиного цвета.
      Улыбаясь, он закрыл и отложил в сторону свежий номер "Авалон тайме"; весь стол был уложен аккуратными стопками бумаг. Он встал из-за стола и пересел в одно из кресел, сделав мне рукой знак занять соседнее.
      - Рад тебя видеть, Брим, - произнес он и нахмурился. - И то сказать, на какое-то время ты доставил нам немало огорчений.
      - Себе тоже, генерал, - признался я.
      - Верно, - кивнул он и негромко усмехнулся. - Пожалуй, что и так. - Он выглянул в окно, потом снова перевел свой по обыкновению задумчивый взгляд на меня.
      - У тебя вид человека, на волосок ускользнувшего от смерти, адмирал, заметил он как бы невзначай. - Да и хромота твоя, о которой мне докладывали из аталантского госпиталя, все еще заметна. Поневоле задумаешься, правду ли ты говорил, утверждая, что готов в бой.
      Уж не знаю почему, но, общаясь с Драммондом, я все время ощущаю себя набедокурившим школьником - пусть он старше меня по званию всего на одну звезду. Как бы то ни было, я передернул плечами.
      - Так ведь я и не нанимался бегать пешком, генерал, - как можно более невозмутимо сказал я. - Я, знаете ли, вожу звездолеты.
      - Я так и понял, - кивнул он, недовольно хрустнув длинными пальцами. Но все равно мне хотелось бы собственными ушами услышать, что ты в настоящий момент действительно годен исполнять обязанности полноценного рулевого.
      - Любого годного к полету современного звездолета, в любом месте, в любое время, - уверенно заявил я. Он кивнул.
      - Что ж, славно, - сказал он, - ибо есть у меня одна диверсионная операция, до начала которой осталось меньше недели. Мне нужен командир боевого охранения. "Звездные Огни", разумеется. Девятой модели.
      - Неделя, говорите?
      - Даже меньше.
      - И вы, конечно, не могли сдернуть меня заблаговременно.
      - Ну, если говорить честно... - замялся он, - у нас не было в этом необходимости. Офицер, которого первоначально назначили командовать охранением, погиб при подготовке. Капитан Дэвид Норвик - полагаю, ты помнишь его по Академии.
      Я кивнул. Высокий, симпатичный, с которым все дружили. В общем, для золотой молодежи довольно неплохой парень. Он относился к моему карескрийскому происхождению достаточно терпимо.., говоря точнее, он меня просто игнорировал.
      - Ну как, берешься?
      - Но почему я?
      - Этот рейд для нас жизненно важен, поэтому должен проходить в строгом соответствии с планом. Твое имя вспомнили благодаря твоим способностям.
      - Но мне отводится роль охраны, так?
      - Ну.., более или менее, - сказал он. - Во-первых, у тебя есть опыт боев на "девятках". И уж в этом случае у тебя будет возможность подраться всласть. Мы намерены захватить новую станцию дальнего обнаружения, которую они ставят на вооружение. Нам хотелось бы познакомиться с ней поближе.
      Тут меня вдруг осенило.
      - Уж не ту ли, что на планетах Бакса? - спросил я. - По пути из Аталанты нас засекла какая-то чертовски мощная станция, откуда-то с самого края Викеанской пустоши.
      Он кивнул.
      - Бакс-Лавенурб, говоря точнее. Похоже, именно она засекла вас на пути сюда. Мощная станция.
      - И впрямь мощная, - согласился я. - Должно быть, они ее испытывали. По правде говоря, все до единой чертовы станции обнаружения отсюда до Аталанты засекали нас, но никто не сумел удержать нас в луче достаточно долго, чтобы успеть сделать хоть что-то.
      - А тут они выслали несколько "Горн-Хоффов", чтобы побыстрее спровадить вас домой, верно? Я кивнул.
      - Это у них сейчас стандартная процедура, - пояснил он. - Наша разведка утверждает, что в ближайшем будущем у нас будет возможность сполна насмотреться на это. - Он покачал головой. - Это никуда не годится в свете тех операций, что мы планируем на ближайшее будущее. Взять хотя бы тот же "Сапфир".
      Я приподнял бровь. Драммонд сардонически ухмыльнулся.
      - Стоит им поставить такую станцию на От'наре - и они смогут перехватывать наши конвои еще на дальних подступах. И уж их-то они разнесут в пух и прах.., примерно так же, как это только что проделал этот твой парень, как бишь его... Ла-Салль.
      - А мне-то казалось, на некоторое время я с От'наром разобрался, возразил я.
      - Еще как разобрался, - хмуро буркнул Драммонд. - Боюсь, что даже слишком хорошо разобрался.
      - Не понял?
      - Ты так лихо вывел торондцев из игры, что, боюсь, перепугал этим самих облачников. В результате они спешно сформировали так называемые "вспомогательные силы", перебросив на то, что осталось от базы, несколько эскадрилий первого эшелона с содескийского фронта. Формально это является вторжением на суверенную торондскую территорию, но такие мелочи мало беспокоили Трианского в прошлом, вряд ли остановят и теперь. И к тому же, боюсь, Ла-Карн слишком большой любитель лизать задницу, чтобы возникать по этому поводу.
      Я даже зажмурился. Облачники. Тытьпроклятые облачники!
      - ЗАМ-мечательно, - чертыхнулся я под нос. - Просто ЗАМ-мечательно. Это значит, что у нас будет еще больше проблем с конвоями, чем если бы мы вообще ничего не делали.
      Драммонд кивнул.
      - Ты же не мог этого предугадать, - попробовал он утешить меня.
      Я пожал плечами, слишком расстроенный, чтобы говорить что-то. Что, тытьподери, мог я поделать в этой ситуации? Пока кто-то из наших производителей космической техники не разработает суда для дальнего сопровождения...
      - Эй, - воскликнул я. - А что с теми карескрийекими эскадрами, что мне обещали? Вроде бы они должны были обеспечивать дальнее сопровождение.
      - Тоже верно, - согласился Драммонд. - Если не считать того, что эти новые станции обнаружения, которые облачники начинают устанавливать по всей галактике, помогут им разделываться и с кораблями дальнего сопровождения.
      Это стоило хорошенько обдумать.
      - Так какая роль отведена мне в этом вашем рейде?
      Драммонд задумчиво помолчал.
      - Собственно, это вовсе не мой рейд, - сказал он наконец. - Наша затея со станцией обнаружения является всего лишь малой частью другой, более масштабной операции - налета Имперского Экспедиционного Корпуса на крупный судостроительный комплекс противника, расположенный на одной из соседних планет. Только несколько человек - а из лиц, непосредственно участвующих в операции, только ты один - будут знать о том, что вся большая операция только обманный маневр, хотя и не лишенный практической ценности.
      - Это все еще не объясняет мне, какую роль должен играть во всем этом я.
      - Ну, официально ты отвечаешь за боевое охранение, - безмятежно ответил Драммонд.
      Я кивнул: все это представлялось достаточно логичным.
      - Но если это не ваша операция, на кого я тогда работаю?
      - Славный вопрос, - снова кивнул Драммонд. - Что ж, по большей части ты будешь исполнять приказы Меган Трахфорд, генерал-майора Имперского Экспедиционного Корпуса, - объяснил Драммонд, - Тебе она понравится. Но тайно ты остаешься под моим непосредственным командованием - согласно приказу адмирала Флота Колхауна. - Он задумчиво потер подбородок. - В случае возникновения конфликта - как до операции, так и во время ее - я ожидаю от тебя в первую очередь действий по обеспечению операции "Сапфир". Не скажу, чтобы это было самое приятное поручение, но прежде всего нам нужен кто-то, кто доверяет мне.
      На мгновение я зажмурился. "Не самое приятное" - это еще мягко сказано. Скорее уж просто гадкое. Я не знал о генерале Трахфорд ровным счетом ничего, но если мне придется действовать вопреки ее приказам, она может просто пристрелить меня или по меньшей мере закатать в тюрьму до конца моих дней. Теперь понятно, почему они выбрали меня: только человек, абсолютно доверяющий Драммонду, а раз так, то и Колхауну, а за ним Онраду, может в точности исполнять их секретные приказы.
      - Ладно, - вздохнул я, помолчав немного. - Считайте, что я в игре.
      - А то я этого не знал, - с легкой улыбкой заметил Драммонд.
      - Вот спасибо, генерал, - улыбнулся в ответ и я. - А теперь скажите, какие силы вы выделили мне для охраны?
      - Мы подобрали славных звездолетчиков, - заверил меня Драммонд. - Они вот уже месяц тренируются вместе с десантом. Пока все в норме, но если в последний момент потребуются какие-то решения, принимать их придется уже тебе.
      - Великолепно! - буркнул я. - Что ж, из того немногого, что известно мне о предстоящей операции, я могу обрадовать их - в кавычках, разумеется не хуже любого другого.
      - У тебя будет пара дней освоиться, не забывай.
      - Мне показалось, вы говорили что-то насчет недели.
      - Вот именно, показалось, - поправил он меня. - Я говорил: "5 течение недели".
      Чертовски замечательно.
      - Ладно, генерал, - сказал я, надеясь, что голос мой звучит не так безнадежно, как я себя чувствовал. - Когда мне приступать?
      - Легкий вопрос, - ответил он тоном, заставлявшим сильно призадуматься (если я этого еще не сделал). - Завтра, в один тридцать утренней вахты, ты летишь на челноке на одну из орбитальных баз... - он покосился на свой рабочий монитор, - точнее, на базу номер девятнадцать. Там ознакомишься с новеньким "Огнем" девятой модели и экипажем. Потом свяжешься со мной. К этому времени я соберу всех нужных людей на совещание. Ясно?
      - Яснее некуда, - вздохнул я, вставая. - Что на остаток сегодняшнего дня?
      - Целиком в твоем распоряжении, - ответил он. - Тебе, я полагаю, хотелось бы смотаться во дворец, чтобы повидаться с Хоуп. Онрад занят сегодня на официальном приеме - ежегодном балу для дипломатического корпуса, кажется, - но он велел передать тебе привет и надеется встретиться с тобой, пока ты здесь.
      - Как с транспортом?
      - Твой лимузин с шофером ждут тебя в подземном гараже. Славный парень, верно?
      - Коупер? Ничего, - кивнул я. - Где мне приткнуться?
      - Тебе забронирована комната в общежитии командного состава на базе.
      - Матерь Вута! - вскричал я, почесав себя в затылке. - Этакой роскоши я не переживу.
      - А ты попробуй, - невозмутимо посоветовал Драммонд и поднялся на ноги, давая понять, что разговор окончен. - Рассчитываю увидеть тебя завтра ближе к вечеру.
      - Угу, - буркнул я, направляясь к двери. - Завтра ближе к вечеру. - Я покосился на свой хроноиндикатор; время близилось к вечерней вахте. И что, скажите на милость, мне делать с такой прорвой свободного времени?
      ***
      Всему свое время. Хоуп пора было скоро уже ложиться спать, а я не имел ни малейшего представления о том, когда смогу повидаться с ней в следующий раз и смогу ли вообще сделать это до возвращения в Аталанту.
      - В Имперский дворец, - скомандовал я Коуперу. - Через Хантингдонские Ворота.
      Он поколебался, потом неуверенно хмыкнул, словно я неудачно пошутил.
      - Э... Слушаюсь, адмирал, - отозвался он наконец. - Может, доложить о вас Императору?
      - Это не обязательно, - ответил я. - Просто поезжайте к Хантингдонским Воротам и притормозите перед будкой охраны. Там нам скажут, что делать дальше.
      - Вы это серьезно, адмирал?
      - Совершенно серьезно, Коупер.
      - Так точно, сэр! Едем, сэр!..
      Пробки были чудовищные. Казалось, все до единого глайдеры галактики столпились в этом конце бульвара Корегиум, тогда как Хантингдонские Ворота находились в противоположном его конце. Мне ничего не оставалось, как откинуться на спинку сиденья и расслабиться. С этой проблемой справляться предстояло Коуперу, не мне. А пока он это делал, я смог вернуться мыслями в Аталанту - к Клавдии...
      Собственно, я и разглядеть-то не успел в ту ночь ее кабинет. Помню только, что в полумраке он казался чуть мягче, но даже так оставался совершенно деловым помещением, каким запомнился мне по дневному посещению. Не самое идеальное место для занятий любовью. Я огляделся по сторонам в поисках кровати, о которой она говорила, - и не увидел ничего похожего, даже завалящей кушетки. Правда, в дальней стене из небольшой двери помнится, раньше я решил, что за ней расположена кладовка - лился розовый, женственный свет.
      - Что у тебя там? - спросил я. Она взяла меня за руки и кивнула.
      - Посмотри сам, - шепнула она.
      За дверью обнаружилась уютная комнатка для отдыха , с окнами в мелкий переплет и мягкими, золотисто-желтыми шторами. Пол был покрыт дубовым паркетом с лежавшим поверх него розово-шафрановым ковром. Вся меблировка комнаты состояла из кровати под балдахином, шифоньерки с роскошным зеркалом в резной двери и четырех кресел с розово-голубой обивкой, а еще резного столика у кровати. На стенах висели две картины, подобранные в тон обоям, ручаюсь, подлинники кисти самого Танурса. Клавдия мягко закрыла за нами дверь и щелкнула замком.
      - Ключи от этой двери есть только у меня одной, - с легкой улыбкой пояснила ома. - Страшно подумать, сколько ночей провела я здесь одна, мечтая о тебе...
      На это у меня просто не нашлось слов; да и на что другое - тоже. Я просто крепко-крепко прижал ее к себе и прижался своими губами к ее. Пряный аромат ее духов возбуждал. Поначалу мы целовались нежно и осторожно, но, как я ни старался сдержать нарастающее желание, дыхание мое все учащалось. И ее - хвала Вуту! - тоже, Медленно-медленно рот ее приоткрылся, и мой язык проник в ее влажный рот.
      - О Клавдия! - пробормотал я, не в силах более сдерживаться. - Сколько лет я мечтал об этом!..
      - Да, - шепнула она перехваченным от напряжения голосом. - Одним богам известно, как я хотела тебя. Как нам только удалось держаться подальше друг от друга?
      - Это я виноват, - отвечал я шепотом. - Столько лет я не видел ничего, кроме... - Тут язык изменил мне.
      - Марго?
      - Угу... Марго.
      - Но ведь это больше ничего не значит, правда?
      - Верно, не значит, - согласился я. - Только, боюсь, теперь нас сковывают судьбы, в которые мы сами себя заперли. И с этим ни ты, ни я ничего не поделаем.
      Она чуть слышно вздохнула.
      - Прошлое мы с тобой ухитрились растерять, как, похоже, и будущее. Что ж, значит, важно только настоящее, - задумчиво заметила она.
      - Настоящее и еще кое-что, - сказал я, снова привлекая ее к себе. Что-то, произнести которое вслух у меня до сих пор не хватало смелости.., даже сегодня вечером.
      Она чуть отодвинулась от меня, чтобы, сдвинув брови, заглянуть мне в глаза.
      - И что же, Вилф? - спросила она.
      - То, что я люблю тебя, Клавдия, - с жаром выпалил я. - Я любил тебя много лет назад - и продолжал любить тебя после. - Я с досадой тряхнул головой. - Это уже ничего не изменит - слишком поздно что-то менять, - но я хотя бы сказал тебе это.., если это что-то еще значит.
      Она мягко привлекла меня к себе и зажала мне рот влажным поцелуем.
      - Значит, Вилф, - шепнула она, наконец оторвавшись от меня. - Боже, еще как значит...
      А потом все вокруг меня завертелось и исчезло куда-то, и я весь потерялся в ее губах, и руках, и груди, и дыхании, и...
      - Клавдия, - зашептал я, окончательно потеряв голову. - Я хочу тебя! Сейчас же! Она кивнула.
      - Сейчас же, - повторила она, зажмурившись, потом сделала шаг к кровати.
      Вместо этого я взял ее за руку и нежно подвел к зеркалу.
      - Что ты делаешь? - удивилась она, глядя на свое отражение.
      - Я просто подумал, я обязан поделиться этим с тобой, - объяснил я, отбрасывая прядь ее волос в сторону, чтобы поцеловать ее в кончик уха и шею.
      - Ч-чем поделиться? - не поняла она.
      - Поделиться твоей красотой, - отвечал я, осторожно расстегивая ей платье. - Сейчас.., покажу. - Я высвободил ее руки из рукавов, снял платье с ее плеч и отпустил. - Просто нечестно было бы наслаждаться этим в одиночку, - пояснил я. - Надо же, твоя грудь с годами сделалась еще прекраснее...
      Она выступила из платья, оставив его лежать на полу, и немного покрутилась перед зеркалом, критически разглядывая себя с разных сторон. Аромат духов еще усилился, возбуждая меня все сильнее.
      - Значит, моя грудь тебе нравится, - вздохнула она. - Тебе не кажется, что она чуть отвисла?
      - Она восхитительна, - прошептал я, лаская означенную часть тела обеими руками и ощущая, как твердеют под моими прикосновениями соски.
      Она снова вздохнула, когда я коснулся губами ее шеи ниже затылка.
      - Так значит.., значит, я красива, да? - шепнула она с довольной улыбкой. - Я так боялась, что разонравлюсь тебе.
      - Не понял? - пробормотал я.
      - И не поймешь, мой милый, безмозглый, восхитительно тупой жеребец, ответила она, со смехом откидывая голову назад, мне на плечо. - И хвала богам, что не поймешь.
      После этого я забыл уже обо всем, лаская эту восхитительную грудь, пока она мурлыкала мне что-то на ухо, не забывая при этом любоваться своим отражением в зеркале. В конце концов она со вздохом стянула с себя и нижнее белье - от чулок, которыми я любовался в баре, она успела избавиться раньше.
      - А теперь, - заявила она, - ничего не помешает нам любоваться всем, что захотим.
      К этому времени я возбудился настолько, насколько это вообще возможно для мужчины-военного моего возраста, и начал поглаживать полоску жестких волос ниже ее живота, постепенно спускаясь пальцами все ниже. Клавдия негромко ахнула.
      - Что, сделал больно? - испуганно спросил я.
      - Ш-ш-ш, - отозвалась она шепотом, ритмично двигая бедрами вперед-назад, не переставая следить в зеркале за движениями моих рук. Потом резким движением откинула голову назад и легонько прикусила мочку моего уха.
      - Я тебя правильно поняла - ты хочешь сзади? - спросила она.
      Не в силах выдавить из себя ни звука, я крепче прижался к ней и кивнул зеркалу; сердце колотилось громче канонады целой батареи крупнокалиберных разлагателей.
      - Ну что, готов? - спросила она, тоже слегка задыхаясь.
      - Д-да, - прошептал я.
      Она высвободилась из моих объятий и повернулась ко мне лицом.
      - Я тоже, - шепнула она, расстегивая мои штаны и позволяя им соскользнуть на пол. Горячие мягкие пальцы ощупали резинку моих трусов и решительно полезли под них. - О Вилф! - вскричала она, когда по телу моему пробежала первая волна наслаждения. - Бог мой, ты и правда готов, так ведь?
      Я стряхнул с ног ботинки и штаны, положил одну руку ей на плечи, другой подхватил ее под колени и осторожно отнес ее на кровать. Казалось, она легче пушинки.
      Она в ожидании смотрела на то, как я стягиваю с себя остатки одежды. Я помедлил еще несколько мгновений, наслаждаясь потрясающей красотой женщины, о которой мечтал столько лет.
      И наконец, уже не в силах более сдерживать пожар, бушевавший у меня в паху на манер радиационного в машинном отделении подбитого корабля, я опустился на колени между ее разведенными ногами, и мы жадно впились друг в друга губами, а потом я погрузился в ее тепло.., в другую вселенную...
      Когда мы подъехали к Хантингдонским Воротам, там царило какое-то безумное столпотворение - все гости, приглашенные на бал к Онраду, прибыли одновременно. До сих пор охранявшим дворец гвардейцам удавалось каким-то чудом поддерживать в этом скоплении лимузинов относительное подобие порядка, да и то, похоже, не без вмешательства сверхъестественных сил. Однако я сомневался, что даже этой помощи им хватит надолго. За свою жизнь я усвоил - преимущественно, чисто умозрительно, - что мало кто способен так создавать проблемы, как послы и прочие дипломаты.
      - Ну и куда теперь, адмирал? - спросил Коупер, притормозив наш скромный казенный глайдер в начинавшемся прямо от съезда с магистрали хвосте чудовищной очереди лимузинов. Голос его звучал несколько напряженно: возможно, ему еще ни разу не доводилось оказаться так близко ко дворцу.
      - Просто сверните направо, а там я подскажу, - объяснил я. - Вот так.., а теперь давайте в крайнюю справа арку - ту, где служебный проезд.
      - Но адмирал, клянусь бородой Вута, с меня же за это голову снимут!
      - Только не с той красной картой, что у меня в руке, - успокоил я его в очередной раз. - Поверьте. Мы оба останемся в живых, и я еще найду, где бы вам перекусить.
      - С королевской кухни? - спросил он потрясенным шепотом.
      - Ну, возможно, всего лишь из королевских столовых автоматов, поправил я его. - Там видно будет. Первым делом нам нужно миновать эти ворота.
      - Есть, адмирал!
      Стоявшему у шлагбаума верзиле-капралу из Королевской Гвардии пришлось сложиться едва ли не вдвое, что-, бы заглянуть ко мне в окошко.
      - Адмирал? - полным ленивого презрения голосом, спросил он. Я протянул ему свое служебное удостоверение и красную карту. Он сунул удостоверение в гнездо дешифратора и, нахмурившись, повертел карту в руках.
      - Это еще что? - буркнул он, словно я подложил ему какую-то отраву.
      - Что это такое, адмирал, - поправил я его.
      - Э...ну да, адмирал, - неохотно добавил он.
      - Это, капрал, - объяснил я, - вставляется в ваш дешифратор. Вставьте и увидите.
      - Но это не удостоверение, - фыркнул он. Коупер поежился и начал сползать под приборную доску.
      - Адмирал, - напомнил я.
      - Адмирал, - хмуро согласился тот.
      - Вы что, капрал, боитесь, что эта карта повредит вашу машину?
      Он еще раз повертел карту в руках, оглядев ее с обоих сторон.
      - Э.., нет.., адмирал.
      - Так вставьте ее в ваш гребаный агрегат! - рявкнул я. Нахмурившись еще сильнее, он сунул карту в щель. И сразу же над ней вспыхнул шар топографического дисплея, а в нем - голова и плечи Тазмира Адама, начальника Имперской Секретной Службы. Мгновение он вглядывался в меня через окно глайдера, потом расплылся в улыбке.
      - Адмирал Брим! - воскликнул он. - Что, на свидание с Хоуп?
      - Угадали. Она ведь еще не спит, нет?
      - Вы ручаетесь за своего шофера? - спросил он.
      - Я ручаюсь за него лично. - Собственно, эта фраза служила паролем; любое другое сочетание слов стало бы для секретной охраны сигналом к действию.
      - Раз так, заходите, - сказал Адам. - Капрал, пропустите этих людей.
      "Спасибо, Таз", - улыбнулся я и повернулся к капралу, лицо которого выражало крайнюю степень отчаяния.
      - П-прошу п-прощения, господин адмирал, - пробормотал он, возвращая мне документы. Я посмотрел на него в упор.
      - Никто не просил вас быть придирчивой занудой, мистер, - заметил я.
      - Так точно, господин адмирал, - согласился он, сморщившись.
      - Вот и исправляйтесь, - посоветовал я. - Я как-нибудь загляну проверить.
      - Буду с нетерпением ждать, господин адмирал, - выпалил он. Тем временем совершенно обалдевший от всего этого Коупер проехал под аркой служебного въезда и едва не столкнулся с огромным лимузином, на капоте которого гордо красовался флаг Содески.
      - Б-борода Вута! - пробормотал он, сворачивая на парадную аллею, где по крайней мере сотня пажей в парадных алых ливреях и белых париках силилась проводить почетных гостей во дворец и помочь раздраженным шоферам отогнать пытающиеся перещеголять друг друга размерами лимузины на стоянку.
      - Куда теперь, адмирал? - спросил Коупер. - Боюсь, я заезжаю сюда не каждый день, так что немного путаюсь в дорогах.
      Я ухмыльнулся.
      - Первый поворот налево, - сказал я. - Он приведет нас к служебному входу на кухню, где, уверен, вам не дадут умереть с голоду - а я тем временем навещу одну весьма и весьма симпатичную юную особу.
      - Так вы.., э.., останетесь здесь на ночь, адмирал? - поинтересовался Коупер.
      - Нет, - заверил я его с усмешкой. - Мы с ней скорее.., друзья, что ли... Ну и потом, она еще в слишком нежном возрасте.
      - Понял, адмирал, - разочарованно вздохнул Коупер, хотя я сильно сомневался, что ему понятно.
      - Тогда припаркуйтесь вот здесь, - посоветовал я ему, указав на свободное место между двумя штабными машинами.
      Спустя считанные мгновения мы вступили на священную территорию королевской кухни. Странное дело, но я почти не удивился, когда первым же, кого мы встретили там, оказался сам Онрад V, Великий Галактический Император, Принц Звездного Скопления Регги и Законный Хранитель Небес, дегустировавший прямо из половника какой-то изысканно пахнущий соус. При относительно небольшом росте он отличался царственной осанкой; по обыкновению он был одет в адмиральский мундир с алой Имперской перевязью на груди. Один из поваров заботливо прикрывал нижнюю часть мундира Его Величества передником.
      - Восхитительно! - объявил Император, изящно вытирая августейшие губы краем передника. - Жаль только, тытьподери, что нам придется делить этакое упоение с этим сборищем напыщенных ублюдков там, наверху. - Он поступил с помоста у плиты и тут увидел меня. - Ба, да это никак Брим! - вскричал он и шагнул в мою сторону, протягивая руку. - Таз сказал мне, что вы только что прибыли. Я так и знал, что встречу вас здесь.
      - Вы оказываете мне большую честь, Ваше Величество, - отвечал я, пожимая ему руку. Коупер тем временем пытался схорониться в углу.
      - Вздор, милейший! - прогрохотал он, хлопая меня по спине. - Да, кстати, я хотел поблагодарить вас за ту классную работу, что вы провернули там, на От'наре. Полагаю, это хоть на время образумит немного ублюдков.
      - Ну... - неуверенно начал было я.
      - К черту "ну", - перебил меня Онрад. - Да, слышал я про этих тытьчертовых облачников. Не берите в голову. Это все равно случилось бы рано или поздно.
      - Спасибо, Ваше Величество, - пробормотал я.
      - Не стоит благодарности. Я не кривил душой, говоря вам это. - Он упер руки в бедра. - Да, Драммонд говорит, вы согласились заняться рейдом.
      - Так точно, сир, - отвечал я.
      - Несмотря на другие свои дела? Сдюжите? Я твердо встретил его взгляд.
      - Не скрою, Ваше Величество, я не в восторге от всего этого, признался я. - Во всей этой истории я доверяю только троим: генералу Драммонду, адмиралу Колхауну и вам. Значит, все в порядке.
      - Мы вас не подведем, Брим, - сказал он. Где-то в глубине моего сознания чей-то голос шепнул мне что-то вроде: "не доверяйся принцам". Я тряхнул головой, заставляя его замолчать.
      - Спасибо, Ваше Величество, - ответил я, прекрасно понимая, что, если ему придется выбирать между мной и Империей, то прости-прощай моя головушка... Я передернул плечами - в конце концов, о чем еще может мечтать настоящий мужчина?
      - Судя по этому фонарю у вас под глазом, вам несладко пришлось в спасательном пузыре, - с участием заметил Онрад. - Вы правда здоровы?
      Я кивнул и заставил себя улыбнуться.
      - Ваше Величество, я согласен хоть на две такие операции, лишь бы порулить немного этим новым "Огнем" девятой модели. Только прошу вас, не говорите этого Драммонду.
      Онрад расхохотался.
      - Ладно. Обещаю, это останется между нами, - сказал он и снова хлопнул меня по спине.
      Тут на кухню, расталкивая поваров и поварят, ворвался взмыленный паж.
      - Ваше Величество! - вскричал он. - Вам уже пять циклов как полагалось вступить в бальную залу!
      - Скажите, я сейчас, - отозвался Онрад, возводя глаза к потолку. Когда он вновь опустил их - на меня, - вид у него снова стал царственнее некуда.
      - Нам некого больше послать на эту операцию, Брим, - сказал он. - Мы и так уже затягиваем с ее осуществлением. Без нее все наши планы пойдут прахом.
      - Именно так, Ваше Величество, и сказал мне генерал Драммонд, отвечал я.
      - Он не говорил вам другого: моего мнения. На мой взгляд, вы слишком ценный человек, чтобы посылать вас на это. Вы и так чуть не убились меньше недели назад, а мы уже отправляем вас на дело, которое еще опаснее. - Он нахмурился. - Тут ведь еще одно: никто, кроме вас, не смог бы провернуть того, что вам уже удалось в Аталанте, а вы будете еще нужнее там, когда туда начнут прибывать карескрийцы. Так что, Вута ради, постарайтесь не угробиться. Идет?
      - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы избежать этого. Ваше Величество, - с улыбкой заверил я его.
      - Надеюсь на это, Брим, - кивнул он. - Опять же, мой дорогой карескрийский подданный, я говорю это совершенно серьезно.
      - Спасибо, Ваше Величество, - сказал я, чувствуя, что краснею.
      Онрад еще раз хлопнул меня по спине.
      - Не за что, - улыбнулся он. - Просто возвращайтесь целым, и все тут. Ясно?
      - Ясно, Ваше Величество, - согласился я. Он улыбнулся.
      - Вот так-то лучше, - сказал он, обошел меня и положил руку на локоть Коуперу.
      - Коупер, - произнес он так, словно знал это имя с детства. - Я хочу, чтобы вы как следует заботились об адмирале все время, пока он здесь. Идет?
      Кровь отхлынула от лица Коупера, и какое-то мгновение я даже боялся, что он лишится чувств.
      - М-можете на меня положиться, В-ваше В-величество, - пробормотал он.
      Онрад ухмыльнулся и повернулся к повару с самой представительной наружностью.
      - Лефан, - приказал он. - Проследите, чтобы этих людей накормили по меньшей мере не хуже, чем тех снобов, которых вы угощаете наверху.
      Он подмигнул мне и вышел с кухни.
      ***
      Мне никогда не удается побыть с Хоуп достаточно долго. Когда я наконец добрался до детской, принцессина нянька Тутти отвела мне на общение не больше метацикла. Она заявила, что все вообще взяли за привычку навещать девочку ближе к вечеру и что да, она понимает, что я отец, но что раз уж Хоуп этого не знает, это ей пока не так уж и важно, верно? Вут меня подери, мне пришлось с ней согласиться. Тутти редко ошибается; возможно, именно за это Барбюс ее и любит. Я передал ей стопку написанных от руки писем и шкатулку с аталантскими украшениями, получил от Хоуп последний поцелуй (немного липкий от сладостей, которые я ей принес), а от Тутти - пачку ответных писем. Когда я вернулся на кухню, казалось, весь тамошний персонал следил за тем, чтобы я пообедал как следует, пока сидевший передо мной Коупер через силу доедал третью порцию десерта. Вид у него был все еще слегка обалделый, но к концу обеда он все же пришел в себя настолько, чтобы отвезти меня в общежитие, где я и уснул, стоило моей голове коснуться подушки.
      На следующее утро, прежде чем Триада показалась над горизонтом, из Аталанты начали приходить тревожные новости. Первым с сообщением об ожесточенных вражеских налетах меня разбудил Драммонд, и я тут же помчался к нему в центр связи. Впрочем, относительно внятная картина происходящего начала вырисовываться только через метацикл, и тогда стало ясно, что нападавшие - облачники. Эти гады пустили в атаку целую армаду "Гантейзеров Га-87 Цахтвагер" (отличавшихся убийственной меткостью), не говоря уже о "Гантейзерах-88", "Горн-Хоффах-111" и "Тродле-17", обычно использовавшихся при атаке наземных целей. По мере того как по каналам КА'ППА-связи поступали все новые сообщения о чудовищных разрушениях в городе, я стискивал зубы все сильнее - до тех пор, пока не начал бояться, что они начнут крошиться. Я-то знал, кто лично виноват во всех этих налетах - я сам. Саммерс, старый козел, был абсолютно прав! С другой стороны, разве у меня был какой-то другой выбор? Я давно уже заметил, что в том, что касается войны, выбора, как правило, небогато. Пожалуй, я бы поступил точно так же, даже зная, что Клавдия находится в самом центре всей этой катавасии, и при мысли о том, что с ней может случиться, мне становилось дурно. И раз уж я не мог лететь к ней на помощь, мне ничего не оставалось, как выполнять новое задание. Чем я с тяжелым сердцем и занялся. Много же времени мне, однако, потребовалось, чтобы уяснить старую истину насчет того, что любовь никогда, никогда не стоит путать с войной.
      Чуть позже Коупер отвез меня на базу военных челноков, откуда я вылетел на форт 19. Расположенная на стационарной орбите в полутора сотнях кленетов над Авалоном, огромная оборонительная база представляла собой слегка сплюснутый шар диаметром три четверти кленета. Примерно посередине ее опоясывала прозрачная труба причальной секции, а частокол разнообразнейших антенн на полюсах обеспечивал бесперебойную связь со всеми частями галактики. По периметру причальной трубы располагалось сорок пять стыковочных узлов с оптическими швартовыми системами и переходными туннелями-присосками. Система искусственной гравитации обеспечивала не только саму станцию, но и причаленные к ней корабли тяготением, направленным к центру расположенной под ней планеты. Когда наш челнок подошел ближе, я увидел, что часть причалов занята новыми на вид "Звездными Огнями", а остальные - планетарными челноками и прочими вспомогательными судами.
      Остаток дня я провел, осваивая "ТГ-39", с иголочки новый "Звездный Огонь" девятой модели, на котором мне предстояло лететь. В какой-то степени это помогло мне забыть мои тревоги. Его экипаж - в основном из тех, кто выжил после гибели Норвика - встретил меня достаточно благосклонно, особенно если учитывать, что их погибший командир пользовался у них, судя по всему, большим авторитетом. В общем, ко времени, когда я выбрался из боевого скафандра и уселся в первый отправлявшийся обратно на Авалон челнок, настроение у меня почти вернулось в норму.
      Я вернулся на базу, имея в запасе достаточно времени, чтобы наскоро перекусить в офицерском клубе, после чего Коупер отвез меня сквозь сумасшедшие дорожные пробки в Адмиралтейство. Там после новой порции неутешительных новостей из Аталанты я наконец получил первые настоящие инструкции касательно предстоящей операции. Какой-то умник дал ей название операция "Эппеид". Инструктаж вела сама генерал Трахфорд, и на нем присутствовало несколько важных шишек, как флотских, так и из Имперского Экспедиционного Корпуса. Из этого я сделал вывод, что нынешняя встреча не относится к числу рядовых совещаний.
      Трахфорд оказалась немного тяжеловесной, но - на мой взгляд - все же довольно привлекательной брюнеткой, державшей себя именно так, как подобает офицеру такого ранга. На ней был удобный, ладно скроенный мундир Имперского Экспедиционного Корпуса: темно-оливковая мини-юбка в обтяжку, выставлявшая напоказ крепкие, но изящные ноги, коричневые туфли на высоком каблуке и оливковый пиджак с Имперской Кометой на груди и двумя рядами сияющих медных пуговиц - как у Драммонда. На погонах ее красовалось по две звезды генерал-майора. Впрочем, в отличие от Драммонда она нацепила на мундир и внушительного вида орденские планки. Прямые черные волосы были острижены у самых плеч и обрамляли правильное овальное лицо с низкими скулами, большими глазами в огромных старомодных очках, острым носом и рельефно очерченными бровями; пухлые, чувственные губы то и дело капризно кривились. Как я и предполагал, она открыла совещание секунда в секунду строго по графику, властно прокашлявшись и погасив свет в помещении так, чтобы единственный луч света падал на ее кафедру. По крайней мере, решил я, этой женщине не откажешь в безупречном чувстве сцены.
      - Добрый вечер, господа, - начала она, демонстрируя несомненные навыки проведения мероприятий на самом высшем уровне. - Я генерал-майор Меган Трахфорд. Надеюсь, вам всем уже известно, что мы собрались здесь для детального обсуждения операции, которую мы назвали "Эппеид". - Она сделала паузу и обвела взглядом собравшихся. - Полагаю, вам сообщили о том, что вся информация по данному вопросу проходит под грифом "Совершенно секретно" согласно пункту девятнадцать Объединенных Норм Безопасности для всех родов войск. Те, у кого нет допуска соответствующего уровня, обязаны немедленно покинуть помещение.
      Последовала новая пауза, однако все остались на своих местах. Она кивнула и включила большой голографический дисплей с изображением всей галактики.
      - Значительный контингент Имперского Экспедиционного Корпуса Проходит в настоящий момент в специально созданных учебных лагерях завершающую стадию подготовки к десантной операции, - начала она. - На протяжении последнего года мы успешно осуществили несколько тайных высадок в дальней части Викеанской расселины, при которых ограниченное количество специально подготовленных десантников забрасывалось в глубокий тыл врага с помощью двух-трех наших новейших десантных катеров. - Она сделала еще одну паузу и театральным жестом поправила очки. - Мы сознательно ограничивали масштаб этих операций, чтобы не привлекать к ним излишнего внимания облачников. Собственно, войскам не ставилось никаких конкретных задач, кроме отработки самой процедуры. Главное, - добавила она с нескрываемой гордостью, - за время всех этих фокусов нам удалось многому научиться ценой минимальных потерь.., хотя, - поспешно поправилась она, - никакие человеческие потери не бывают минимальными.
      Она снова замолчала и обвела слушателей взглядом так, словно собиралась изречь абсолютную истину.
      - Настало время, - заявила она, - применить эти полученные знания в реальном деле!
      Я зевнул. Докладчик из Трахфорд был и впрямь опытный. Все шло к тому, что совещание затянется надолго...
      По мере изложения плана операции я невольно начал ухмыляться. Похоже, обещанные Голсуорси возможности "укокошиться" не были пустым звуком. Скорее он даже смягчил общую картину.
      Флотское начальство сколотило для генерала небольшую армаду, состоявшую из восьми легких крейсеров, шести артиллерийских мониторов из состава флота Свободного Эффервика, шестнадцати судов для нанесения ударов по поверхности планеты, двух флотилий небольших тральщиков со средствами электронного подавления, некоторого количества новейших десантных бронекатеров, а также только что спущенного со стапелей среднего транспорта, К.И.Ф. "Монтрояль". Все эти суда, а также триста готовых к бою десантников Трахфорд тайно разместила у двух необитаемых планет в каком-то световом годе от Викеанской расселины.
      Флотское начальство также выделило мне шесть эскадрилий По шестнадцать "Звездных Огней" девятой модели в каждой, и еще четыре эскадрильи штурмовиков 327-й модели, назначением которых было подавлять зенитный огонь с поверхности планеты. С учетом того, что большая часть "Огней" была с иголочки новой и теоретически успевала в любую точку, где они могли понадобиться, почти сразу же, этого могло и хватить - по крайней мере на начальной фазе операции, когда нам будут противостоять только местные силы противника. Впрочем, стоит операции затянуться на несколько метациклов, и нам придется иметь дело с весьма нежелательной компанией. Насколько мне было известно, в распоряжении Гота Оргота, маршала облачников, имелось в Эффервике почти полторы тысячи боевых кораблей. И из всего, что я знал об этом солдафоне, у меня оставалось мало сомнений в том, что он бросит их в бой без лишних колебаний.
      Из слов Трахфорд следовало, что основной целью операции было уничтожение гравидоков Бакс-Эмифирни, огромного судоремонтного комплекса, едва ли не крупнейшего в известной Вселенной и практически неуязвимого для мощнейших наших разлагателей. Перед самой войной правительство Эффервика ухлопало на него немыслимые деньги, и теперь он играл важную роль в планах Негрола Трианского по овладению всей галактикой. Что ж, Трахфорд не преуменьшала, называя эту цель достойной таких усилий.
      Тем не менее у операции имелась и еще одна, второстепенная цель захват нового аппарата дальнего обнаружения, который инженеры облачников только что смонтировали на Бакс-Лавенурбе, соседней с Бакс-Эмифирни планетой. Именно ради этого, пояснила Трахфорд, Адмиралтейство не побоялось рискнуть новейшим "Монтроялем". Просто уничтожить станцию было бы мало: ученым с Протея не терпелось разобрать ее до последнего колесика, чтобы понять, как она действует. Из чего следовало, что станцию необходимо доставить домой.
      Собственно, уже сама задача собрать все участвующие в операции суда в намеченной точке у Бакс-Эмифирни точно в срок требовала от экипажей чудес космогации. Трахфорд назначила начало атаки за несколько циклов до рассвета в зоне гравидоков. Первым штурмовым группам предстояло вывести из строя мощные зенитные батареи, окружающие комплекс, а за ними на поле боя появлялись отряды специально подготовленных подрывников, которые должны были вывести доки из строя - желательно, до конца войны, но сохранив возможность отремонтировать их после. Лично мне последняя установка, да еще на этой стадии войны, показалась подсчетом цыплят задолго до наступления осени; впрочем, всегда стоит рассчитывать на лучшее - только так и можно избежать поражения.
      Пока на Бакс-Эмифирни будут царить хаос и разрушение, продолжала Трахфорд, значительно меньший по количеству отряд десантников и Имперских Саперов должен высадиться на Бакс-Лавенурбе вблизи от новой станции обнаружения. По продемонстрированным генерал-майором голоснимкам объекта я понял, что он расположен на невысоком холме на берегу небольшого озера в пустынной скалистой местности, там и здесь изрезанной высокими, порой до кленета в высоту складками земной коры. Для того чтобы сажать на такую поверхность корабль габаритов "Монтрояля", требовались чертовски верная рука и уж наверняка стальные нервы. Неудивительно, подумал я, что эффервикцы не стали даже пытаться заселить Лавенурб.
      После того как штурмовой отряд Трахфорд овладеет станцией, Имперские Саперы демонтируют ее оборудование - включая все специальные антенны, которые нам показали на голоснимках, - погрузят их на "Монтрояль" и как можно быстрее эвакуируются с планеты, невзирая на ход главной операции.
      На словах все выходило у Трахфорд чисто и гладко - ни дать ни взять классическая диверсионная операция из учебника, обещающая тяжелый удар по неприятелю и несомненные преимущества для Империи. Впрочем, в таком сложном и масштабном мероприятии пойти наперекосяк мог миллиард разных мелочей, а возможных поводов к катастрофе я в операции "Эппеид" видел предостаточно. И самое печальное: для того чтобы справляться с этим, Трахфорд не предусмотрела почти ничего...
      Глава 8
      РЕЙД
      22-25 октада 52014г.
      АВАЛОН, АСТЕРИОС-АВАЛОН
      Утром из Аталанты пришли свежие новости, еще менее утешительные. Из докладов Уильямса следовало, что в космосе вокруг Гадора идут ожесточенные бои, а облачники продолжают массированные налеты как на военную базу, так и на сам город. Множество жертв, значительные разрушения. Похоже, слухи о наших с Клавдией отношениях - в особенности о последней ночи у нее в кабинете - все же просочились. Разумеется, в донесениях Уильямса об этом не говорилось ни слова, но неспроста же он так подробно информировал меня о том, что госпожа директор порта находится в полной безопасности.
      Последнее снова навело меня на мысли об этой замечательной женщине и друге - роскошь, которую я себе в ту минуту никак не мог позволить. Что станется с нами дальше, после того как мы открыли друг другу свои чувства? Ну, разумеется, мы снова станем темой пересудов для всей-базы - это понятно. А вот сможем ли мы и дальше делить друг с другом все те чувства, что мы так долго сдерживали? То, что мы оба испытали той ночью? Что еще важнее - научимся ли мы жить моментом, сколько бы их ни отпустила нам судьба, или та ночь так и останется единственной, когда мы набрались смелости махнуть рукой на все и отдаться чувствам? Вут свидетель, я желал ее - да что там желал, нуждался в ней больше, чем в воздухе для дыхания. Но между нами лежало полгалактики, не говоря уже о войне...
      Несколько следующих метациклов я провел на орбитальном форте 19, совещаясь с капитанами десятой эскадры - именно им предстояло выполнять на протяжении рейда почти всю мою работу. Меня мало удивило то, что все они были хорошо подготовлены к предстоящей операции. Мне показалось, они радовались возможности вернуться к нормальной флотской жизни, какой бы тяжелой или нудной ни была для них подготовка.
      Ближе к вечеру - я имею в виду, по авалонскому времени - Трахфорд выслала нас на итоговые учения в закрытую для свободного звездоплавания звездную систему, где "успех" наших действий оценивался несколькими десятками контрольных агрегатов, управляемых ее людьми.
      Не без помощи Драммонда я получил под свое непосредственное командование экипаж добровольцев с тридцатого орбитального форта - я уже командовал этой станцией раньше, во время Битвы за Авалон. Поскольку ведомого для меня не нашлось, мне не положено было бы вступать в бой - а уже этого перенести я не мог никак. Так уж случилось, что теперь этой базой командовал мой старый друг, на которого я мог положиться во всем еще со времен нашего с ним участия в гонках на Кубок Митчелла, - Тоби Молдинг (кстати, обладатель сохраняющегося до сих пор абсолютного рекорда скорости). Это значительно упрощало проблему: я просто попросил его одолжить мне на время операции хороший корабль с экипажем. Ясное дело, никто не любит рисковать своими людьми без крайней на то необходимости, но он уважил мою просьбу, и даже с улыбкой. В общем, на учения я вылетел с одним из лучших его экипажей под командой лейтенант-коммандера Хейзел Уоттерс, которая, несмотря на свои молодые годы, уже считалась заслуженным ветераном Битвы за Авалон.
      Что ж, то, что все до единого суда нашей небольшой армады прибыли в намеченную точку в миллионах кленетов от планеты вылета строго в намеченный срок, можно поставить в заслугу Трахфорд. До рассвета, готового осветить бутафорскую базу-мишень, оставались считанные тики времени. Тральщики с системами постановки помех успешно ослепили станции слежения и прервали КА'ППА-связь между обеими планетами, оставив при этом несколько секретных частот для связи между нашими собственными кораблями. Одновременно с этим легкие крейсера при огневой поддержке мониторов окружили участок "доков" по периметру прежде, чем расположенные на поверхности автоматы, имитирующие противника, успели сделать хоть один "выстрел". Четыре мои эскадрильи ударных кораблей устремились к поверхности, пока "Звездные Огни" разошлись веером, патрулируя межпланетное пространство системы. Приблизительно через двенадцать циклов после начала атаки - все еще без единого "выстрела" с обеих сторон - два бронированных катера высадили на поверхность сто шестьдесят десантников, целью которых - будь это реальная операция являлось подавление батарей мощных разлагателей, прикрывавших весь район размещения доков. Еще через семнадцать циклов - когда контрольные автоматы подтвердили, что батареи противника действительно подавлены - основные силы десанта сошли с орбиты и занялись своим основным занятием, то есть разрушением.
      Отменные учения, надо сказать. Еще бы им не быть отменными - никто ведь не стрелял в ответ!
      Тем временем мы с Уоттерс летели ко второй планете, где взвод Имперских коммандос захватил бутафорскую станцию обнаружения. Наш скоростной транспорт приземлился точно в намеченное время, и Имперские Саперы к этому времени уже демонтировали часть бутафорских антенн, подготовив их к погрузке. Трахфорд явно не ожидала никакого сопротивления! Я и прежде обратил внимание на то, что для этой части операции она не выделила никакого сопровождения. Процесс подготовки к операции зашел уже так далеко, что я опасался вносить какие-то серьезные коррективы - что само по себе не правильно, и я сам это понимал. Впрочем, я решил, что буду действовать по обстановке и принимать решения непосредственно на месте в ходе операции. Мы с Уоттерс поболтались над планетой до тех пор, пока эвакуация станции не завершилась, а потом вернулись на Авалон для разбора итогов учения. Впрочем, это заняло немного времени. Из своего штаба на борту К.И.Ф. "Прославленный" улыбающаяся ослепительно белозубой улыбкой Трахфорд поблагодарила всех за "отличную работу", после чего все наши корабли вернулись на места стоянки для короткого отдыха перед началом операции, до которой оставалось каких-то двенадцать метациклов. Я понимал, что это почти что ничего.
      Большая часть личного состава осталась гулять на форте 19. Я пропустил несколько стопок с Уоттерс и экипажами" наших "Огней", чтобы не показаться невежливым, но потом сел на челнок рейсом до Авалона. Не могу сказать, чтобы мне хотелось праздновать окончание таких учений. На мой взгляд, все прошло слишком уж просто, а весь мой опыт боевого звездолетчика говорил, что война бывает какой угодно, только не простой и не легкой...
      ***
      Ближе к утру я проснулся в одиночестве с мыслью о Клавдии - такой отчетливой, словно она только что лежала рядом со мной. Я увидел ее такой, какой она была в ту ночь перед моим отлетом на Авалон. Мы с ней занимались любовью до полного изнеможения, и я улетал с тем ощущением внутреннего довольства, какое бывает только после особо удачного секса, взбодрившего все гормоны твоего тела. Такого ощущения я не испытывал уже много лет возможно, с тех пор, как мы были моложе на пятнадцать лет и только что обнаружили, как нам здорово вдвоем в постели.
      Долгое время я просто смотрел на то, как она спит, лежа на спине и склонив голову в мою сторону в мягком свете одной из лун Гелика. Длинные волосы, которыми я так восхищался, совершенно растрепались и разметались по всей подушке. Из-под простыни, которую мы натянули на себя, как только утолили первый порыв страсти, виднелись одна рука и восхитительно пышная грудь.
      Глядя на нее, я вновь задумался о той загадочной составной части бытия, которую мы называем любовью, и о том миллионе с лишним раз, когда мне казалось, что я ее нашел. Возможно, едва ли не единственным разом, когда мне казалось, что я вовсе не влюблен, было, когда мы занимались любовью с этой потрясающей женщиной.
      Что ж, в те дни она была для меня просто очень близким другом и сослуживцем.., ну, и еще восхитительным и изобретательным партнером в постели - такого у меня еще не было. И - Вут свидетель - ухажеров у нее в те дни было больше, чем у саблекота блох! Ее вечера были расписаны так, словно все до единого мужчины Гелика стояли в очереди на нее. Мне казалось тогда, что многие из них, если не все, делили с ней ложе.., собственно, я даже гордился тем, что принадлежу к их числу. Теперь, лучше узнав Клавдию как личность, я" начал сомневаться в том, что их было так уж много. Как знать, возможно, я значил для нее гораздо больше, чем мне представлялось тогда. Впрочем, что взять с меня тогдашнего, если я даже теперь не был уверен в том, что научился распознавать настоящую любовь?
      В то утро я так и не пришел к определенному выводу. Понял только, что спящая рядом со мной женщина оказывает потрясающий эффект на того, кем в глубине души являлся нынешний Вилф Брим. Эффект, равного которому по силе и глубине я еще не испытывал никогда раньше.
      А потом мне настала пора собираться: катер 327-й модели, который за мной прислали, вылетал на Авалон меньше чем через три метацикла, а я ведь даже еще не собрал свои вещи! Вспомнив, что сон у Клавдии под утро, как правило, чуткий, я осторожно выбрался из-под простыни и принялся собирать одежду, которую мы накануне раскидали по всему полу. Повесив, как мог, на спинку одного из стульев ее безжалостно скомканное платье, я разложил на кровати различные детали ее нижнего белья и только потом занялся собственным мундиром. Увы, по нему казалось, будто я всю ночь боролся с содескийскими медведями. В общем, ни у кого не могло возникнуть ни малейшего сомнения в том, чем мы вдвоем занимались после бала! Впрочем, как знать - если бы мы позаботились об этой ночи заранее, нам, возможно, пришлось бы справляться с другими, куда более сложными проблемами.
      Сказать, что мне не хотелось уходить от нее в то утро, было бы явным преуменьшением. Долгое время я просто сидел у изголовья кровати, глядя на ее лицо, охваченный незнакомыми мне доселе эмоциями. Сильными, гораздо сильнее, чем обычное желание, хотя и этого тоже хватало. Потом, как раз тогда, когда я наклонился, чтобы поцеловать ее на прощание, она проснулась, несколько раз поморгала ресницами и потянулась ко мне.
      - Что, Вилф, разве уже пора? - сонно спросила она. Я прижал ее к себе, и когда наши губы встретились, мне показалось, что все начнется сначала так действовало на меня ее дыхание на моей щеке, чувственный аромат ее духов... Каким-то образом мне удалось сохранить над собой какое-то подобие контроля, и мы оставались в объятиях до тех пор, пока мои дыхание и сердцебиение не замедлились.
      - Я люблю тебя, Клавдия, - прошептал я ей на ухо, когда снова осмелился говорить?
      - Я тебя тоже люблю, Вилф, - сонно отозвалась она. - Так здорово сказать это в первый раз за все эти годы.
      - И что мы теперь будем делать? - спросил я в некоторой растерянности. Как-то не слишком я привык к такому. Пожалуй, мне куда спокойнее в бою, когда меня пытаются убить.
      - Делать? С чем? - переспросила она.
      - С нашими чувствами, - пояснил я, садясь обратно на стул у изголовья кровати. - Как нам жить после этого?
      - Для таких вопросов требуется будущее, мой милый, - ответила она, - а у нас с тобой его нет. Даже те жалкие клочки настоящего, что нам с тобой удалось урвать нынешней ночью, уже почти все обратились в прошлое.
      - Но мы ведь любим друг друга! - возразил я. Она с улыбкой кивнула.
      - Да, пожалуй, что так, - согласилась она, прищурившись. - Как мило. Возможно, так даже будет приятнее ждать.
      - Но раз так, не можем же мы просто взять и.., и забыть все, будто ничего не случилось, - пробормотал я.
      - Что ж, - заметила она. - Поскольку будущего у нас нет, это, пожалуй, все, что нам остается. - Она невесело улыбнулась. - Впрочем, я сама не знаю, что говорю, Вилф. - Она откинула простыню в сторону и заглянула прямо мне в глаза. - Возможно, у нас и есть еще какой-то шанс, я только не знаю, какой. Это мое тело слишком кипит гормонами, чтобы я могла еще здраво рассуждать - особенно про тебя. - Она прикусила губу и положила мою руку себе на грудь. - Но если ты не уйдешь прямо сейчас, то...
      Мне пришлось собрать в кулак всю свою волю, но я, поцеловав ее еще раз, поднялся со стула.
      Она тоже скользнула с кровати и, тихонько ступая босыми ногами, проводила меня до двери. Приоткрыв створку, я осторожно выглянул в кабинет.
      - Лампа у меня на столе горит! - встревоженно воскликнула она, отпрянув от двери. - Я помню точно, что гасила ее, когда мы ушли сюда.
      Я с опаской прошел в кабинет и почти сразу обнаружил, что дверь из него в приемную Адели как была заперта, так и осталась. Я был в кабинете совершенно один. Впрочем, голофон на столе у Клавдии оказался переключенным из положения "РАБ" в положение "ВЫКЛ".
      - Он что у тебя, выключается автоматически? - спросил я, кивнув в сторону стола.
      - Вовсе нет, - удивленно ответила она, следом за мной вошла в кабинет и осмотрелась в полумраке. На этот раз вид ее обнаженного тела подействовал на меня еще сильнее. Клянусь Вутом, она была истинной богиней во плоти! К черту машины 327-го и всех прочих типов! Я раскинул руки, чтобы обнять ее, когда она негромко ахнула и ткнула пальцем в сторону вешалки.
      С тревожно колотившимся сердцем я повернулся и против воли разинул рот. На одном из крючков висели на плечиках аккуратно расправленный женский деловой костюм в прозрачном пластиковом чехле, белая блузка и белая же кружевная комбинация. На соседнем же крючке висел летный костюм и моя поношенная кожаная куртка, из кармана которой торчала аккуратно сложенная пилотка с хорошо различимыми даже в полумраке двумя контр-адмиральскими звездами. На маленькой полочке рядом лежала дамская сумочка и стояла пара дамских туфель, а на полу стоял мой собранный дорожный грависаквояж, на крышке которого покоились пара моих башмаков, бритва и смена чистого белья. Ко второму - явно пустому - саквояжу была пришпилена записка, гласившая: "Суньте вчерашнюю форму сюда и оставьте здесь. Заберу потом". Я так и не решил, кто провернул всю эту диверсию - Барбюс, Руссо или Уильямс. Возможно, постарались все трое при активном содействии Адели. Впрочем, это волновало меня в тот момент меньше всего; главное, что мы с Клавдией вновь оказались в долгу перед нашими невидимыми доброжелателями. Потом, после того как я побрился и переоделся, мы как-то незаметно снова оказались в постели и провели в ней еще полметацикла. Только после этого мы наконец распрощались, и я поспешил на катер...
      После всех утренних чудес в кабинете я почти не удивился тому, что Руссо как бы "случайно" проезжал на лимузине мимо дирекции порта как раз в то время, когда я, позевывая, вышел из дверей на тротуар. Точно так же "случайно" в салоне оказалась кружка горячего кф'кесса - это в штабном-то глайдере! В общем, как я ни боялся опоздать, "327-й" вылетел на Авалон точно по расписанию.
      ***
      Зуммер вызова на двери моего номера в офицерском общежитии разбудил меня точно с началом утренней вахты. Я и не заметил, как снова заснул. Трахфорд уже начинала свою операцию, и моим кораблям охранения предстояло вылетать со своих баз через двенадцать метациклов.
      Я отключил зуммер, нажав соответствующие кнопки, потом надел чистую летную форму и спустился в вестибюль, где Коупер допивал последний глоток кф'кесса из пластикового стаканчика.
      - На станцию челноков, адмирал? - спросил он меня.
      - Верно, - согласился я, наливая и себе стакан обжигающе-горячего пойла. - Кто вам это сказал?
      - Никто, адмирал, - отвечал тот, отворяя мне дверь. - Просто незадолго до утренней вахты все у нас в гараже как безумные засобирались на станцию челноков. Не нужно обладать слишком уж развитой смекалкой, чтобы допереть, что без вас там не обойдется.., вот я и заехал за вами.
      Я ухмыльнулся, глядя на то, как он забирается на переднее сиденье и смело направляет нос машины прямо в гущу утреннего движения.
      - Что-то подсказывает мне, мистер, что у вас впереди неплохая карьера на Флоте, - заметил я, отхлебывая кф'кесс.
      - Так точно, сэр.., адмирал, - отозвался он, глянув на меня через плечо. - Рано или поздно я стану рулевым, вот увидите! Я уж прошел три подготовительных курса в Академию.
      Мне вспомнился я сам много лет назад, продирающийся сквозь густые заросли замысловатых задач до тех пор, пока мне не начинало казаться, что моя голова вот-вот вспухнет и лопнет от непосильной нагрузки. Порой мне казалось даже, что я не дотяну до конца. Каким-то непостижимым образом я все же сдюжил.., чтобы сегодня снова лететь и рисковать своей дурацкой башкой, цинично додумал я.
      - Кстати, у этих подготовительных курсов есть один фокус, - произнес я наконец.
      - Правда? - спросил он с неподдельным интересом. Мне даже понравилось то, что он, похоже, был слишком горд, чтобы спросить, какой именно.
      - Я даже могу сказать какой, - продолжал я.
      - Вы не будете против, если я запишу? - возбужденно спросил он.
      - Нет, - твердо отвечал я. - Это очень просто, хотя добиться этого нелегко.
      - Ну, там все задачи сложные, адмирал. А уж препы...
      - Ясно, - сказал я. - Вам нужно знать только одну вещь, чтобы прорваться в Академию. И это всего-то: никогда не сдаваться, как бы ни издевались и ни изгалялись над вами препы. Просто держитесь и в конце концов победите. А потом, - добавил я с усмешкой, - все завернется так круто, что вы будете вспоминать подготовительные курсы почти что с ностальгической тоской. Зато к этому времени вы уже будете знать, что вам ничего не страшно. Вообще ничего.
      Коупер высадил меня у зоны посадки на челноки, и я сел на первый же борт, направлявшийся на орбитальный форт 19. Я прибыл туда на час раньше срока, так что занял служебный кабинет и вызвал на экран дисплея свою почту. Ни официальные донесения Уильямса, ни частные замечания Барбюса насчет событий вчерашнего дня не добавили мне хорошего настроения. Атаки облачников следовали почти непрерывно, причиняя городу чудовищный ущерб. К тому же силы защитников медленно, но верно таяли в силу простого численного превосходства противника. На вечер вчерашнего дня мы потеряли семь "Звездных Огней" (два из которых, впрочем, удалось спасти для ремонта) и три "Непокорных" с большей частью экипажей. Мне же ничего не оставалось, как, стискивая зубы, беспомощно сидеть на форте 19. Черт, я ничего не мог поделать, даже тытьпроклятым пальцем шевельнуть, чтобы помочь им до конца этой тытьчертовой операции!
      Хорошо хоть Клавдия была пока жива и здорова - по крайней мере на момент отсылки этих донесений. Другой - но и последней - хорошей новостью было то, что Делакруа и его экипажу удалось улизнуть из порта в последний момент перед тем, как облачники всерьез взялись за дело. Никто не знал, куда они исчезли, но я не сомневался в том, что он и его "Желтая птица" еще очень даже понадобятся нам до окончания этой жуткой войны. Прикусив губу, я дочитал корреспонденцию - по большей части всякий вздор за исключением нескольких любопытных сообщений с Содески. Главным оставалось одно: что бы ни было причиной этих ожесточенных атак - перехват Ла-Саллем вражеского конвоя с силами вторжения или мой успешный налет на От'нар, - облачники обратили весь свой гнев на Аталанту. И меня даже не было там, чтобы помешать этому!
      Последним пришло ко мне по почте объявление от известного авалонского модельного дома о специальной распродаже флотских мундиров. Интересно, что за звездолетчики заботятся о мундирах индивидуального пошива в самый разгар войны? Я вырубил монитор и сердито уставился в темный иллюминатор. Чтобы выиграть эту войну, нашей старой Империи нужны были усилия всех без исключения, даже политиканов!
      ***
      Вот уже второй раз за какие-то три дня разнообразные корабли нашей небольшой ударной флотилии снизили скорость ниже световой для сбора в намеченной точке, на этот раз настоящей, в районе Бакс-Эмифирни. До времени "Ч" оставались считанные мгновения. Что ж, во всех отношениях это можно было считать триумфом космогации.
      Мои эскадрильи осуществили перелет безукоризненно; покойный капитан Норвик мог бы ими гордиться. Вут свидетель: я, во всяком случае, гордился. Слева от меня шли в идеальном плотном строю сорок восемь "Звездных Огней"
      "красной" группы 81, 93 и 74-й эскадрилий; справа - еще сорок восемь "Огней" "зеленой" группы 83, 87 и 91-й эскадрилий. Примерно в полукленете от нас по левому борту - и на четверть кленета ниже - шли шестьдесят четыре скоростных штурмовика 327-й модели 35, 19, 38 и 24-й эскадрилий, сведенных в "синюю" группу, готовую нырнуть к поверхности планеты.
      И все это происходило вплотную к Баксу, висевшему в каких-то нескольких световых метациклах над моим левым плечом; высокий купол космоса переливался той причудливой дымкой, какая бывает только в непосредственной близости от мощного источника света. Казалось, мои корабли несутся на гребне огромной волны. Совсем близко от нас курс моих кораблей пересекался под прямым углом полосой пояса астероидов - опасно близко! На какое-то мгновение мне показалось, будто я вишу без движения между бесконечным полотном переливающегося атласа и плоским диском из скомканного бархата. Невероятно! Впрочем, пока все это выглядело вполне мирно. Это даже начинало мне нравиться.
      Я проверил показания датчика обнаружения - ничего. На всякий случай я методично осмотрел огромную сферу космоса вокруг нас, поделив движениями головы звездный пейзаж на полосы. Все равно ничего.
      Внизу, на Эмифирни, тоже не было видно ничего: ни разрывов разлагателей, ни вспышек заградительного огня. Ничего. Там и здесь мерцали на ночной поверхности планеты огни небольших поселений. А где-то наверху, у полюса, сиял подобно драгоценному камню на перстне портовый город Эппеид с его знаменитыми гравитационными доками. Я подумал о людях там, внизу - как об оккупированных эффервикцах, так и о поработивших их облачниках. Ничего, очень скоро проснутся те и другие.
      Мой КА'ППА-приемник щелкнул, и его дисплей засветился одним-единственным красным словом "ПОМЕХИ". Мгновением спустя индикатор датчика обнаружения также показал наличие сильных помех. Наши тральщики примялись за работу, оставив нам для переговоров только два аварийных диапазона КА'ППА-связи на засекреченных частотах. Сразу же после этого "Звездные Огни" "красной" группы разошлись веером, окружая планеты-цели. Четыре эскадрильи ударных судов "синей" группы нырнули вниз, перестраиваясь в боевой порядок. Я представил себе, как легкие крейсера и мониторы медленно снижаются сквозь атмосферу, чтобы оцепить район доков по периметру - если это, конечно, будет необходимо. Пока что все шло так же гладко, как на тренировках.
      Я сверился с хроноиндикатором: с начала операции прошло уже пять циклов. Первые два наших бронекатера уже пошли вниз, к планете, чтобы подавить батареи мощных разлагателей, оборонявших судоремонтный комплекс Если все пройдет хорошо, они приземлятся ровно через семь циклов...
      Внезапно вдалеке, прямо по курсу замерцали вспышки - совсем недалеко от Эппеида. Огонь из разлагателей! Я даже подпрыгнул на месте, таким ожесточенным был этот огонь. Эфир разом заполнился криками и руганью, потом - почти сразу же - мольбами о помощи, причем далеко не все из этих криков были на авалонском.
      Я пытался понять, что происходит. Первые два десантных катера еще не могли успеть приземлиться. Я приказал ударным судам снижаться так быстро, как только возможно, потом запросил коротышку Кемптона Уинтера, лысого командира 38-й эскадрильи, доложить ситуацию. После этого нам с Уоттерс оставалось только ждать плохих новостей и готовиться к неприятностям вне зависимости от причины этих вспышек. Неприятности не заставили себя ждать: открыл огонь разлагатель чудовищного калибра, а спустя мгновение к нему присоединился второй, потом третий и четвертый. Каждому из них полагалось быть подавленным еще первой волной десанта. Прикусив губу, я снова хотел было потребовать доклада, но вовремя одумался: рано или поздно кто-нибудь не может не вспомнить о необходимости держать меня в курсе. Так и вышло: мгновения спустя я получил первое внятное донесение от Берта Уинтера.
      - Эй, Темпо! - вызвал он меня по личному позывному. - Говорит Кассир. Тут Такое... Кажись, один из наших десантных катеров прямо напоролся на идущий встречным курсом транспорт с охраной! Короче, теперь все стреляют по всему, что движется.
      Тут два огромных разлагателя выпалили одновременно, вслед за чем последовал такой мощный взрыв, что от него сработало затемнение моих гиперэкранов.
      - Матерь Вута! - поперхнулся Уинтер. - Они в упор накрыли Злобного. Больше восьмисот парней на борту этого старого коры...
      - Кассир, доложите, что со вторым десантным катером, - перебил я его сквозь зубы.
      - Второй катер вроде как прорвался.., кажись, - ответил он. Его слова сопровождались чудовищным зелено-голубым взрывом, еще мощнее предыдущего. Гиперэкраны оставались непрозрачными почти целый тик.
      - Это еще что? - спросил я.
      - Это одна из гребаных батарей облачников, - возбужденно ответил Уинтер. - Клянусь Вутом, кому-то из коммандос это все-таки удалось!
      - Что с основными силами десанта?
      - Минуточку, Темпо, - буркнул он, и я услышал в наушниках залп скорострельных разлагателей. Пальба оборвалась, но тут же возобновилась снова. На этот раз она продолжалась дольше.
      - Это утихомирит жукидов! - крикнул Уинтер. - Кстати, Темпо, что это такое было?
      - Это вы про что? - переспросил я.
      - Про цепочку боевых краулеров. На вид девятнадцатая модель. Вот они и шли в сторону основных сил десанта.
      - Так значит, основные силы десанта все-таки на поверхности? - спросил я.
      - Ну, не совсем, Темпо. Они как раз высаживаются - прямо в пекло.
      - Я могу чем-нибудь помочь? - спросил я.
      - Пока что немногим, - отвечал Уинтер. - Только следить, не появятся ли "Горн-Хоффы", чтобы мы могли сосредоточиться на наземных целях. Мы... Тут его голос оборвался всплеском помех.
      - Кассир! - крикнул я в микрофон. - Кассир!
      - Простите, Темпо, - послышался другой, женский голос. - Кассир нарвался на плюху. С вами говорит Кассир-два. Чем можем помочь?
      - Спасибо, Кассир-два, - сказал я. - Держите ухо востро: мне нужно знать, что происходит. И вызывайте меня, если понадобится спуститься на помощь.
      - Вас поняла, Темпо.
      Я даже не помнил, как зовут эту Кассира-два - голос у нее звучал изрядно потрясение. Да что там, у меня и самого на ее месте был бы такой же! Я вызвал по радио Уоттерс.
      - Темпо вызывает Темпо-два, - передал я. - Пожалуй, пора посмотреть, что творится по соседству, на Лавенурбе.
      - Следую за вами, Тем... - начала было она, но тут ее перебил другой, взволнованный голос:
      - Эй, Темпо! "Горн-Хоффы" - в "желтом" зените! Я оглянулся через плечо - так оно и было. Облачники! Шестерка стремительных "Горн-Хоффов", отсвечивавших багровым в лучах Бакса, сблизилась с нами до расстояния каких-то половины кленета. Я снова щелкнул рычажком рации.
      - Темпо всем экипажам "красной", "синей" и "зеленой" групп! - рявкнул я в микрофон. - Рядом "Горн-Хоффы", повторяю, рядом "Горн-Хоффы"! Всем внимательнее! - Первый облачник уже поравнялся с нами и заложил крутой вираж в нашу сторону.
      Я даже не успел испугаться. Заложив боевой разворот, я открыл по ним огонь из трех носовых разлагателей, хотя дистанция для прицельной стрельбы была еще слишком велика. Разумеется, я промазал, но это, в свою очередь, сбило прицел и им - очень кстати! Я завалил свой "Огонь" на спину, сделал полубочку и, прежде чем они успели опомниться, мы с Уоттерс сели им на хвост. Я взял на прицел ведущего с красным фюзеляжем. Немного дополнительной энергии на рулевые генераторы, и он оказался точно в перекрестии! Я надавил на гашетку разлагателей; мой старший канонир Гриншоу - тоже. Мы оба поразили его с первого выстрела, продырявив ему фюзеляж по всей длине.
      Из пробоин на корпусе "Юрн-Хоффа" вырвались языки радиационного пламени - это распадался на элементарные частицы коллапсий бронеплит. Рулевой-облачник заложил отчаянный вираж - я отчетливо видел струи гравитонов, вырывавшиеся из дюз его рулевого двигателя. А потом он просто взорвался как бомба, превратившись в шар бушующей энергии и облако обломков. Только массивные кристаллы главного хода и генераторы продолжали лететь по прямой, оставляя за собой шлейф радиационного огня. Большие куски корпуса разлетались медленно, словно сорванные осенним ветром мертвые листья, отсвечивая в лучах Бакса. Ни дать ни взять конфетти... Нет, спасательные пузыри.
      Теперь уже весь космос вокруг нас кишел "Горн-Хоффами". Чертовы ублюдки появились гораздо раньше, чем нам обещали. Кто-то в разведуправлении еще поплатится за разгильдяйство! Лучи разлагателей прошли совсем рядом с нами - я рванул свою машину в сторону, а Гриншоу открыл заградительный огонь. Промах, но как близко!
      Я уворачивался как мог. Гриншоу разрядил свои разлагатели в другой "Горн-Хофф". Слишком далеко... Тут мы, докрутив новую полубочку, неожиданно оказались прямо над еще одним "Горн-Хоффом", силуэт которого четко очертился на фоне планеты. Я перевернулся и почти отвесно спикировал на него. Теперь он был виден во всех подробностях: короткие, похожие на крылья аэродинамические плавники для маневрирования в атмосфере, желтые орудийные башни.., поворачивающиеся в мою сторону. Я мог разглядеть даже задранные к лам лица людей на мостике.
      Бедолаги облачники так и не успели сделать ни единого выстрела. Мы в упор расстреляли их из всех своих двенадцати разлагателей. Весь их мостик разлетелся сверкающими осколками гиперэкранов и кристаллов замерзшей атмосферы. За моей спиной кто-то взвизгнул. И неудивительно! Казалось, мы неизбежно столкнемся с ним. БО-РО-ДА ВУТА! Я отчаянно дернул корабль вверх и прошел к каких-то иралах от подбитого противника. Оглянувшись, я увидел, как "Горн-Хофф" вверх дном пикирует к планете; вырывавшийся из разбитого машинного отделения шлейф радиационного пожара делал его похожим на комету. Несколько спасательных пузырей тянулось за ним, но они быстро отстали.
      И тут все "Горн-Хоффы" куда-то исчезли! Неужели испугались? Что-то не верилось. Скорее они просто ждали остальных. Куда делась Уоттерс? В схватке мы потеряли друг друга. Краем глаза я заметил какое-то движение в верхней полусфере. Чей-то "Звездный Огонь" - возможно, Уоттерс - сцепился с одиночным "Горн-Хоффом". Я находился слишком далеко от них, чтобы помочь, так что все, что мне оставалось, - это с ужасом и восторгом наблюдать за их схваткой. Оба корабля показывали высший класс космического пилотажа: крутые виражи, бочки, иммельманы... Ни тот, ни другой никак не могли добиться преимущества друг над другом - ни на ирал. Внезапно, словно сговорившись, они повернули и устремились навстречу друг другу. Безумие! Несясь в лобовую атаку, и "Звездный Огонь", и "Горн-Хофф" не прекращали палить друг в друга из всех разлагателей. Первый, кто отвернет, был обречен на проигрыш, подставив свой фюзеляж вражескому огню.
      Из динамиков внутренней связи не слышалось ни слова, только тревожное дыхание - да что там, все и вздохнуть боялись. В самое последнее мгновение, когда столкновение казалось неизбежным, "Горн-Хофф" дернулся от прямого попадания и тут же взорвался. Не веря своим глазам, смотрел я на то, как "Звездный Огонь" чудесным образом проносится невредимым сквозь облако радиоактивного огня и обломков, медленно оседавших к планете.
      Мгновением спустя Уоттерс как ни в чем не бывало пристроилась ко мне.
      - Лихо сработано, - не удержался я от похвалы.
      - Спасибо, Темпо, - невозмутимо отозвалась она, и мы вместе понеслись к Лавенурбу под крики и гам разгорающегося боя в эфире.
      Снова словно из ниоткуда появились боевые суда облачников, на этот раз в гораздо большем количестве. Я запросил у Кассира-два доклад о состоянии дел на поверхности, но ответа не получил - должно быть, она, как и ее предшественник, выражаясь ее собственными словами, "нарвалась на плюху".
      - Темпо всем "синим" бортам, - рявкнул я в микрофон. - Мне нужен доклад с планеты!
      - Темпо, говорит Самовар-один, - захрипел у меня в шлемофоне чей-то сорванный от напряжения голос. - Тут внизу такая каша... Пытаюсь помочь бедолагам десантникам. Сильный огонь противника. Потеряли несколько "триста двадцать седьмых" - не знаю точно, сколько, но у облачников здесь уйма орудий.
      - Доложите точнее, что на поверхности, Самовар или как вас там. Что с этими "бедолагами"?
      - Извините, Темпо. Тут становится только хуже. Им уже никаким чудом не помочь. Их прижали к земле. Пробиться к докам никакой возможности. Сдается мне, для такой работы не подойдет ничего, кроме как боевые краулеры.
      - Кто-нибудь отзывал их, Самовар?
      - Ничего подобного от генерала Трахфорд не слышал, Темпо.
      - Спасибо, Самовар. Держите меня в курсе. Полная энергия на кристаллы главного хода - и мы оказались над Лавенурбом, с грохотом продираясь через верхние слои атмосферы. Район расположения станции оказался накрыт густой облачностью, но наши рации перехватывали множество переговоров, свидетельствующих о напряжении боя. Похоже, и здесь Имперский Экспедиционный Корпус напоролся на неожиданные неприятности. Два наших "Огня" окунулись во мглу клубящихся низких облаков и вынырнули из нее прямо под проливной дождь кленетах в тридцати от места боя. Я снизился почти до самой земли, где видимость была еще хуже. Пустынная скалистая местность с отдельными, похожими на столбы утесами. Просто ЗАМ-мечательные условия для бреющего полета на большой скорости. В отдалении полыхали вспышки огня из разлагателей. Мы пронеслись над цепочкой вражеских боевых краулеров. Вот этого я уже совсем не ожидал! Потом мы миновали ряд горящих как сухие дрова построек, и перед нами наконец открылась панорама огромной станции дальнего обнаружения, часть которой была уже демонтирована. Я видел, как наши десантники ведут огонь по краулерам из ручных ракетометов, но это вряд ли могло задержать продвижение противника надолго. Миновав главную антенну, я увидел и К.И.Ф. "Монтрояль", наш скоростной транспорт, стоявший у пирса с откинутой погрузочной аппарелью. Я заложил над ним вираж, чтобы оценить ситуацию. Насколько я понял, стоило Имперским Саперам демонтировать очередную часть станции, как грузчики с транспорта грузили ее на вездеход и везли на пирс, а с него - на борт судна. Они провернули уже большую часть работы, и не будь угрозы со стороны вражеских краулеров, они бы наверняка выполнили поставленную перед ними задачу. Но и тут наша разведка подложила нам большую, можно сказать, жирную свинью. Мне не пришлось даже делать второго, более широкого круга над полем боя, чтобы понять, что весь район оцеплен облачниками и что нашим коммандос не продержаться больше метацикла. Где-то у нас за кормой взмыла в небо синяя ракета, и огонь на поверхности усилился настолько, что мой корабль аж качнуло, а на гиперэкранах сработало затемнение. Я снова прижал корабль к самой земле. Нашим коммандос и саперам нужна была огневая поддержка, и быстро, иначе и эта часть операции неминуемо летела саблекоту под хвост. Я переключился на один из двух тайных, оставшихся незаглушенными каналов КА'ППА-связи.
      - Говорит Темпо, вызываю все борта "синей-тридцать пять" и "зеленой-восемьдесят семь", - вызвал я. - Вызываю все борта "синей-тридцать пять" и "зеленой-восемьдесят семь". Немедленно переключиться на резервную цель. Повторяю: немедленно!
      - Драчун-один и Драчун-два, выполняем ваш приказ, Темпо!
      - Банданы номер один и два, выполняем приказ!
      - Штопор-два, выполняю приказ; Штопор-один сбит.
      - Креветки и Полотеры - летим к вам вчетвером. Держитесь там, Темпо!..
      Вот это, черт возьми, я понимаю! Все, как в старые добрые времена из книг, когда кавалерия вовремя приходила на помощь! Я слушал их доклады, и мне начинало казаться, что нам все-таки удастся выдернуть эту чертову станцию. Впрочем, мне некогда было ждать всех их.
      - А ну, Уоттерс, - крикнул я. - Посмотрим-ка, чем можем помочь мы!
      Вокруг станции повисла густая пелена тумана.., а может, это был отравляющий газ? Тем временем детали станции продолжали все так же не слишком быстро, но неумолимо исчезать в бездонном чреве "Монтрояля". Никаких "Горн-Хоффов" в небе пока не появлялось; возможно, все они увязли в схватке с "Звездными Огнями" над главной целью. Впрочем, я не сомневался, что рано или поздно они обратят внимание и на нас. Уж в этом-то на них можно было положиться!
      Мы снизились до уровня крыш, паля из всех наших двадцати четырех разлагателей по всему, что двигалось. Облачники в серой полевой форме и их легкая техника брызгами разлетались во все стороны. Я испепелил два грузовика, полных солдат - несчастные ублюдки даже не услышали нашего приближения. Вслед за этим я влепил пару зарядов в краулер. Тот продолжал ползти, но я-то знал, что его экипажу под броней сделалось довольно жарко. Прямо по курсу взорвались два штабных глайдера, и почти одновременно с этим кто-то запулил в нас целый залп зенитных ракет. Нам удалось уничтожить их почти все еще на подлете, хотя одна - БА-БАХ! - разорвалась совсем близко, сорвав с правого понтона швартовый клюз. Я заложил вираж вокруг взвода облачников, торопливо готовивших к стрельбе тяжелый разлагатель на гравилафете. Эти услышали мое приближение и бросились врассыпную, зато их разлагатель красиво взлетел в воздух на добрых три десятка иралов.
      И тут вдруг...
      - Кукловод всем бортам "синей-тридцать пять", - рявкнул в динамике голос Трахфорд - это она у нас числилась "Кукловодом". - Немедленно отставить исполнение приказа Темпо. Повторяю: немедленно отставить исполнение приказа Темпо! Всем бортам "синей-тридцать пять" оставаться в районе главной цели вплоть до дальнейшего распоряжения!
      Все доклады от тридцать пятой эскадрильи как отрезало. Мы с Уоттерс почти не заметили этого, так как были заняты: расстреливали в упор целую батарею ракетных установок облачников, быстро выдвигавшихся к району станции. Нам удалось изрядно пощипать их, но наших сил явно не хватало на всех гадов, а краулеры тем временем подползали все ближе и ближе к Имперским Саперам, а также к рубежу, откуда они смогли бы вести огонь в упор по транспорту (если их, конечно, не опередили бы к этому времени "Горн-Хоффы").
      Вут свидетель, я надеялся, что до этого не дойдет, но все же дошло. Все планы пошли к этому моменту наперекосяк, так что Трахфорд уже не нужно было столько кораблей для прикрытия эвакуации своих сил, сколько потребовалось бы ей для защиты успешно развивающейся высадки.
      Я пронесся над еще одной разбитой зенитной батареей - должно быть, с ней разобралась Уоттерс. В свете взрывов ее боезапаса я разглядел передвигающиеся перебежками по двое, по трое фигуры в сером и пять чудовищных силуэтов бронированных краулеров, двигающихся прямиком к станции. Борода Вута! Их уже не остановишь! Мне нужно было что-то придумать, и быстро, пока операция не провалилась по всем фронтам...
      Думай, Брим, думай! Я мог спорить с Трахфод по поводу ее приказов хоть до морковкина заговения, но звезд у нас обоих было по две, так что преимущества не было ни у кого. Впрочем, поскольку данные мне инструкции исходили напрямую от Императора Онрада, мне и надлежало выполнить их любой ценой. И если они не во всем совпадают с теми, что получила Трахфорд.., что ж, с этим можно разобраться и позже. Вот только как быть с нашим равенством по званию?..
      И тут меня осенило! Ну конечно же! Может, звезд у нас и по две, но у меня в запасе имелась и козырная карта, которую я вполне мог разыграть. Нельзя сказать, чтобы это приходилось мне по душе, но...
      - Темпо всем бортам "синей-тридцать пять" и "зеленой-восемьдесят семь", - снова вызвал я. - Темпо всем бортам "синей-тридцать пять" и "зеленой-восемьдесят семь". На основании положений Устава о непосредственном подчинении следующий приказ имеет приоритет над приказами Кукловода. Все борта "синей-тридцать пять" и "зеленой-восемьдесят семь" немедленно - повторяю: немедленно! - перенацеливаются на резервную цель. Действовать самостоятельно, по обстановке, парами. Исполнять безотлагательно. Всем остальным флотским экипажам действовать согласно прежним распоряжениям.
      И тут же снова посыпались ответные доклады:
      - Идем на всех парах, Темпо...
      - Возвращаемся к вам, Темпо...
      - Пять "триста двадцать седьмых" идут к вам на помощь, Темпо.
      - Десять "Звездных Огней" к вашим услугам, Темпо!
      Я не смог сдержать мрачной усмешки (не забыв при этом влепить по полной еще одной зенитной батарее). Что ж, никто и никогда не хочет оказаться яблоком раздора между двумя старшими офицерами. Но точно также никто и никогда не захочет игнорировать прямых распоряжений непосредственного начальства. Я снова на коне! Очень скоро в небе появились первые пары "327" со своим мощнейшим вооружением, и ситуация сразу начала меняться, и радикально. Скоро всюду, куда хватало взгляда, полыхали искореженные краулеры, утыкавшие воздух столбами черного дыма.
      Не опоздали ли наши подкрепления? Пока я делал очередной круг над полем боя, уже последние части демонтированной станции ожидали своей погрузки на транспорт. Еще немного, и я смогу отпустить "327-е" обратно к... БАЦ!
      Пресвятая матерь Вута! Как раз этот момент и выбрали для своего появления тытьчертовы "Горн-Хоффы"!
      К счастью, большая часть их сразу же ввязалась в драку с первыми подоспевшими к нам "Звездными Огнями", однако с каждым циклом их становилось все больше. Видимость сделалась еще хуже, что, впрочем, не помешало двум облачникам атаковать меня с такой близкой дистанции, что я едва не выпал из кресла. До сих пор моей главной проблемой было избегать столкновения с идущей в тесном строю Уоттерс.
      - Внимание, Темпо! - послышалось вдруг из радио. - Отворот влево, быстро!
      Чисто рефлекторно - даже не осознав умом смысл этих слов - я дернул свой "Огонь" в вертикальную горку. Уоттерс каким-то образом ухитрилась не отстать от меня - вот это, я понимаю, рулевой! Мы едва не опоздали. Разрыв ударил так близко ко мне, что я даже не смог удержать ног на рулевых педалях. Угловатое псевдокрыло с черными шевронами Лиги мелькнуло в считанных иралах; таким стремительным был полет "Горн-Хоффа" в атмосфере, что на этот раз я даже не удержал в руках штурвала. Я инстинктивно докрутил бочку и выровнял корабль над самой землей, не в силах даже вдохнуть от напряжения. БАЦ! БАЦ! Два новых близких разрыва едва не положили мой корабль дном вверх. Краем глаза я видел, как отчаянно пытается совладать со своим "Огнем" Уоттерс. Я рванул корабль вверх так резко, что гравигенераторы едва не захлебнулись от перегрузки: вся панель "G" моего пульта замелькала тревожными красными огнями! За моей спиной кто-то визжал. Сбой в работе рулевых генераторов - новые красные огни на панели. Я чуть убавил тягу, дав системам передышку, потом снова разогнал машину, но на этот раз плавно. Красные огни мелькнули и погасли. Корабль вроде бы слушался управления. Я подождал, пока Уоттерс пристроится ко мне, потом вместе с ней поднялся до нижней кромки облаков. Всюду, куда ни посмотри, небо кишело "Горн-Хоффами". Благодарение Вуту, среди них мелькало и несколько "Звездных Огней", паливших во все стороны почти без разбора.
      Лил проливной дождь. Новый "Горн-Хофф", качнув обрубками псевдокрыльев, устремился в мою сторону. Я немедленно повернул ему навстречу, открыв вместе с Гриншоу огонь по нему из всех стволов. Оба промахнулись, и наш "Огонь" вихрем пронесся всего в нескольких иралах под его килем. Я заложил петлю, отвернув одновременно влево. Одно мгновение мы шли на пределах возможностей нашей энергосистемы, но все же нам каким-то образом удалось завершить маневр, оставив за собой шлейф возмущенных гравитонов. Немного растерявшаяся Уоттерс уклонилась вправо. Похоже, рулевой "Горн-Хоффа" растерялся еще больше: он начал было правый разворот, покачнулся, выровнял машину и повернул влево - прямо под мои разлагатели! Прежде чем он завершил свой маневр - каким бы он ни был, - я чуть довернул машину, чтобы дать Гриншоу более выгодный сектор обстрела, и мы снова открыли огонь из восьми разлагателей. Весь его фюзеляж и псевдокрылья осветились вспышками разрывов. Гиперэкраны его мостика разлетелись брызгами осколков и кристаллов замерзшей атмосферы. Из гибнущего корабля вылетело несколько спасательных пузырей, а потом "Горн-Хофф" на высоте не больше полутора сотен иралов завалился набок, каким-то чудом выровнялся на мгновение, зацепил за одну из причудливых каменных колонн и, наконец, рухнул в глубокую расселину, а весь пейзаж осветился на мгновение зловещим заревом мощного взрыва.
      Погода, похоже, чуть прояснилась. В сплошной стене дождя и тумана начали появляться просветы, в одном из которых я разглядел.., жирная спутанная борода Вута! Слева от меня, у въезда на пирс, совсем близко от "Монтрояля", которому полагалось уже полностью загрузиться и взлетать, полыхал огонь. Неужели в него попали? У кромки склона, сбегавшего к причалу, взвод Имперских Саперов торопливо устанавливал минное поле, а остальные заводили трапы на несколько десантных катеров, как попало причаленных у узкой полоски пляжа. Двое-трое саперов оторвались от своей опасной работы и ободряюще помахали мне. Что до меня, мне никак не хотелось бы оказаться на их месте.
      - Эй, Темпо, - раздался в моем шлемофоне чей-то голос. - Вы меня слышите?
      Я огляделся по сторонам - на моем хвосте пока никто вроде бы не висел - и заложил крутой вираж над "Монтроялем".
      - Говорит Темпо, кружу над вами, - ответил я.
      - Ну наконец-то, - - язвительно произнес кто-то. - У нас тут серьезные неприятности, Темпо: оба рулевых "Монтрояля" убиты снайперами, и я распорядился эвакуировать весь экипаж и персонал на десантные катера.
      - Просто ЗАМ-мечательно, - буркнул я себе под нос. Только этого еще не хватало! Что дальше? Впрочем, я уже догадывался. - С кем я говорю? поинтересовался я.
      - Полковник Райан Кромер, Имперская Морская Пехота, - отозвался сочный бас.
      - Скажите, полковник, в каком состоянии транспорт? - спросил я.
      - Вроде бы цел, Темпо, - доложил Кромер. - Я тут говорил с командой. Однако, поскольку вести его некому, я приказал всем перейти на катера. Мы не можем терять время.
      - Они уже перешли?
      - Еще бы. Я сам как следует заминировал "Монтрояль". Уж он-то не попадет в руки врагу.
      - Я хочу переговорить с кем-нибудь из экипажа "Монтрояля", - сказал я. - По возможности, из командного состава.
      - Мы эвакуируемся с планеты, Темпо! - Голос у Кромера звучал изрядно испуганно. - Если вы задержите кого-нибудь, я прикажу своему катеру взлетать, не дожидаясь их.
      - Я хочу говорить с кем-нибудь из экипажа "Монтрояля", и немедленно, полковник! - рявкнул я. - Ваши люди все равно еще работают на скале.
      - Попробую найти кого-нибудь, - возмущенно фыркнул Кромер, и в моих шлемофонах наступила тишина, если не считать, конечно, шума продолжавшего кипеть вокруг нас боя. Вот уже и последние десантники спустились на пляж. Я уже совсем было собрался добиться хоть чьего-либо внимания, дав залп из всех своих разлагателей, когда в наушниках прорезался новый, хрипловатый мужской голос.
      - Говорит лейтенант-коммандер Алан Дженнингс, Темпо. Я старший механик "Монтрояля". Чем могу помочь?
      - Он в состоянии лететь?
      - Полагаю, что да, Темпо, - отвечал Дженнингс таким тоном, будто стоял на углу авалонской улицы. - Во всяком случае, в момент, когда этот му.., простите, чудак Кромер отдал приказ пересаживаться на катера, все системы работали как часы.
      - И все еще работает? - спросил я. - Ничего не заглушено?
      - Насколько мне известно, Темпо, нет. Не думаю, чтобы эти сухопутные крысы из Экспедиционного Корпуса разбирались в кораблях настолько, чтобы самостоятельно вырубить что-то. Но я слышал, они заминировали его, чтобы он, того, врагу не достался.
      Мимо меня в потоках ливня пронесся полыхавший от носа до кормы "Горн-Хофф", полет которого завершился вспышкой взрыва в полуклеиете от берега озера.
      - Можете вернуть команду обратно на борт? - спросил я.
      - Конечно, могу, Темпо, - отозвался Дженнингс все тем же абсолютно невозмутимым голосом. - Мы все сейчас в одном катере.., вот только сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из нас мог вести корабль.
      - Но хоть в бортовых системах-то вы разбираетесь? - спросил я, глядя на то, как уже последние саперы спускаются по тросам с утеса на пляж. Знаете приборы на мостике?
      - Еще бы не знать, Темпо, - ответил Дженнингс, и на этот раз в голосе его пробежало наконец что-то вроде обиды. - Я, можно сказать, весь последний месяц угробил, испытывая их.
      Все, больше времени не осталось. На вершине утеса, там, где только что находились Имперские Саперы, показались облачники. Неся чудовищные потери, они продирались через минные поля и с каждым циклом неуклонно приближались к "Монтроялю".
      - Можете объяснять мне, где и что у вас там, если корабль поведу я? спросил я.
      На этот раз я почти воочию увидел на лице Дженнингса улыбку.
      - Еще как, черт возьми, смогу, адми.., прошу прощения, Темпо!
      Я снова покосился на облачников. До конца минного поля им оставались считанные иралы. Черт, опять все на волоске!
      - Возвращайте экипаж на места согласно боевому расписанию, Дженнингс, и ждите меня на мостике! Я сажусь. - Я щелкнул рычажком внутренней связи. Всем постам приготовиться к немедленному приземлению! - крикнул я. - Всем приготовиться к немедленной посадке. Подрывникам подготовить корабль к взрыву! - Я щелкнул еще одним тумблером. - Темпо-два, вызывает Темпо. Мы садимся. Не следуйте за мной, но исполняйте обязанности ведомого по отношению к транспорту. Поняли меня?
      - Темпо, я Темпо-два. Вас поняла. Не помочь пригнать эту калошу домой?
      - Отставить, Темпо-два, - рявкнул я в микрофон, опуская нос корабля к озеру. - Если хотите помочь, охраняйте нас.
      - Что ж, разумно, Темпо, - согласилась она. - Хорошо, поболтаюсь пока вокруг вас.
      - Спасибо, Темпо-два, - сказал я. Так, теперь курс против ветра... Я убавил энергии на генераторах, закладывая крутой вираж и не забывая при этом проверять небо у нас за кормой: корабль в момент посадки - идеальная мишень. Теперь подровнять немного.., воздушные тормоза выдвинуты. Курс верный, высоты достаточно.., даже многовато. Так, исправили... Правую педаль вперед для компенсации бокового сноса.., провалить корабль вниз на полсотни иралов.., вот так! Теперь мы снижались медленнее. Энергию на тормозные генераторы, и... Вздымая за собой шлейф водяных брызг, мы полным ходом неслись на берег. Слишком быстро! Гравитормоза, ну! Из-под наших понтонов ударили вперед струи возмущенных гравитонов. Даже искусственная гравитация на борту не мешала мне ощутить, как резко тормозит корабль. Сбавляем ход... Опа! Корабль вылетел на каменистый берег и, визжа рвущимся металлом боковых понтонов, застыл как вкопанный в каких-то двух сотнях иралов от транспорта. Я щелкнул выключателем внутренней гравитации - тьфу! Мне даже некогда было ощутить обычный приступ тошноты.
      - Подрывникам поставить заряды на боевой взвод и доложить мне о готовности на борту "Монтрояля". Там и передадите пульты дистанционных взрывателей, - крикнул я в микрофон внутренней связи. - Всем остальным немедленно перейти на "Монтрояль" - живо!
      Я отстегнул привязные ремни и следом за экипажем поспешил к выходу. Спуск по скользкому от озерной воды понтону - и мы уже на пляже. Бронированные десантные катера один за другим разбегались по воде и уходили в небо, и только мы - пятнадцать Синих Курток - спешили в противоположную сторону, к "Монтроялю".
      Когда мы уже подбегали к трапу, кто-то - Дженнингс, разумеется! завел гравигенераторы. Вот умница! Несколько секунд, которые он нам подарил этим нехитрым поступком, вполне могли спасти нам жизнь. Бежать по камням было чертовски неудобно. Я подвернул лодыжку, да еще на раненой ноге... Ну и черт с ней!
      Внезапно нас осыпало градом гальки. Я оглянулся через плечо несколько облачников в серых мундирах обстреливали нас из лучевых пик уже от входа на пирс, и число их росло с каждым тиком.
      - Бегите же, тытьподери! - рявкнул я на своих разгильдяев. - Это вам не игра! - Я увидел, как моя стармех взвизгнула и упала, зажимая рукой рану на бедре. Двое матросов подхватили ее и потащили вверх по трапу. Я старался не отставать от них, но проклятая нога никуда не годилась. Как это я там куражился перед Драммондом? "Я ведь не маршировать нанимался", так? Вот козел! Пальба усиливалась. Вокруг слышались стоны. Весь пляж разлетался градом раскаленной гальки. Очень скоро меня обогнали все до одного. Беги же, черт тебя подрал!
      Тут я вдруг чуть не ослеп. Все основание пирса скрылось в яростной вспышке, а со стороны озера над нами пронеслось три неясных от скорости силуэта. -Они дали еще залп по противнику и свечой ушли вверх, оставив за собой грохот работающих на пределе генераторов. Пара "327" в строю с одиночным "Огнем". Я довольно ухмыльнулся и, хромая, поднялся в носовой люк. Уоттерс таки не забыла нас!
      Я оглянулся проверить, не забыли ли мы кого на пляже. На камнях неподвижно распластались три тела. Я стиснул зубы: еще три смерти, винить в которых я мог одного лишь себя! Эта чертова станция обходилась нам недешево! Я прислушался к ровному рокоту из машинного отделения.
      - Как пройти на мостик? - спросил я у матроса, задраивавшего люк. Он махнул рукой в сторону коридора.
      - Двумя палубами выше, адмирал, - откликнулся он. - Идемте провожу.
      Отчаянно хромая, я тащился следом за ним по лестнице. Казалось, мы не дойдем туда никогда, но все рано или поздно имеет свой конец, и эта дорога не стала исключением. К тому же меня подгонял шум, доносившийся из-за обшивки корабля. Судя по нему, на пирсе шел нешуточный бой, и мне что-то не очень хотелось ждать, пока к месту событий не подоспеет кто-нибудь с достаточно мощным вооружением, чтобы остановить нас.
      В кресле, расположенном справа от единственного рулевого поста, сидел мужчина с роскошными усами, которым позавидовал бы и морж. Расположение постов было мне относительно знакомо: так устроены мостики на большинстве современных транспортных судов. Просторные. Два штурманских поста в задней части. Пост суперкарго у переборки. Отменный обзор через гиперэкраны.
      - Рад видеть вас, адмирал, - произнес мужчина, и эмоций в его голосе было не больше, чем если бы мы стояли у причала на авалонской базе. - Я Дженнингс. - Роста он оказался среднего, с, коротко стриженными каштановыми волосами, в очках (возможно, это из-за них ему не удалось стать рулевым), с ироничной улыбкой на губах и хитрым прищуром глаз.
      - Меня зовут Брим, - отозвался я, плюхаясь в пилотское кресло и торопливо подключая свой скафандр к корабельным сетям - благодарение Вуту, разъемы оказались стандартными. - Спасибо за то, что врубили генераторы.
      - Не за что, адмирал, - улыбнулся Дженнингс. - Я просто задействовал автоматическую стартовую программу.
      - Все равно спасибо, - улыбнулся я в ответ и принялся изучать приборы. Четыре блока индикаторов главного хода, восемь блоков - гравигенераторов.., на мой взгляд, показания находились более или менее в норме. Я решил оставить переживания на этот счет Дженнингсу. Четыре верньера для регулирования гравитяги - по одному на два генератора.., примерно так, как я себе это и представлял. Педали гравитормозов... Я повернулся к Дженнингсу. - Есть какие-нибудь особенности, о которых мне стоило бы знать?
      - Наш "Монтрояль" - самый обычный автобус, - ответил он. - Так, во всяком случае, говорили Моррисон с Питерсом.
      - Рулевые?
      - Угу.
      Я кивнул. Что тут еще скажешь?
      - Вы знаете, какая у него взлетная скорость? - спросил я в почти эфемерной надежде на то, что он это хотя бы слышал. В противном случае мне пришлось бы действовать наугад - а это чревато неприятностями.
      - Скорость принятия решения сто двадцать пять кленетов в метацикл, скорость выхода на редан - сто двадцать девять, скорость отрыва - сто тридцать семь, - без малейшей запинки выпалил Дженнингс. - Впрочем, он сам доложит вам, когда будет готов взлетать.
      Все верно. Большая часть тяжелых кораблей обычно разговаривает со своими рулевыми.
      - Реверс тяги регулируется гравитормозами? - спросил я, глядя через гиперэкраны на то, как шестерка "327" снова прошлась огнем по вершине утеса. Должно быть, там сейчас сделалось жарко.
      - Верно, - подтвердил Дженнингс. - Легкое нажатие на педаль открывает дроссель.
      Я пробежался взглядом по пульту и не обнаружил ничего, что говорило бы о состоянии наружных люков.
      - Все люки задраены? - спросил я.
      - Все индикаторы горят зеленым, адмирал.
      - Где тут у вас внутренняя связь?
      - Выключатель на левом подлокотнике. Угу. Я и сам мог бы догадаться. Я двинул тумблер в положение "ВСЕМ ПОСТАМ" и нажал клавишу "РАЗГ".
      - Всем занять посты для взлета, - объявил я. - Всем занять посты для взлета. Приготовиться к переключению на искусственную гравитацию. - Я собрался с силами, во избежание нежелательных последствий напряг горло и щелкнул тумблером "G", потом оглянулся на задние гиперэкраны. Пока все чисто. Наконец - возможно, я что-то и упустил, но в голову ничего больше не шло - я передернул плечами, поставил ноги на сенсоры педалей и плавно нажал. Низкий рокот из корабельной утробы сделался громче, и корабль кормой вперед начал отходить от пляжа. Никакого скрежета я не слышал: это судно с самого начала проектировалось с расчетом выхода на берег.
      - Ну что ж, двинули, - пробормотал я. К этому времени до облачников дошло, что "Монтрояль" не отвечает на их огонь, и они начали спускаться с утеса по оставшимся от наших саперов тросам. По меньшей мере полсотни их столпилось вокруг моего "Огня", и у некоторых даже хватило наглости забраться внутрь: я видел какое-то шевеление на мостике. До боли обидно было видеть свой элегантный боевой кораблик в руках врага. Если не считать искореженных понтонов, он оставался вполне в пригодном для полета состоянии, но теперь он был обречен. Никому не по душе уничтожать хорошее боевое судно, а уж рулевым тем более. Увы, у меня не оставалось иного выбора. Похоже, я только и занимался в тот день тем, что убивал - людей, корабли... Я мрачно нажал клавишу "РАЗГ".
      - Внимание подрывной команде, - передал я. - Повторяю: внимание подрывникам. Немедленно сигнал на детонаторы! Повторяю: немедленно сигнал на детонаторы! - Мгновение спустя шесть ослепительных взрывов разнесли новенький, с иголочки, "Звездный Огонь" на клочки, превратив его стремительный корпус в оседающие клубы обломков броневой обшивки и осколков ходовых кристаллов. Я поежился. Какая бессмысленная трата техники.., впрочем, суть войны, похоже, и заключается в подобных бессмысленных тратах, не правда ли? По крайней мере мой славный кораблик захватил с собой в небытие несколько десятков облачников, а именно ради этого его и создавали.
      Что ж, вернемся к делу. Все новые облачники спускались на пляж, а те, что уцелели после взрыва, поднимались с гальки и палили в нас из всего, что у них имелось. Благодарение Вуту, пока что у них не было ничего, кроме лучевых пик - я хорошо слышал, с каким треском хлестали их разряды по обшивке транспорта. Впрочем, я мало сомневался в том, что очень скоро подоспеют и другие, вооруженные чем-нибудь посущественнее.
      Я осторожно добавил тяги ходовым генераторам и не без облегчения отметил про себя, что "Монтрояль" достаточно послушно притормозил, а потом двинулся вперед. Выруливая тяжелую машину на старт, я поставил секторы газа на "МАЛЫЙ", но даже этой тяги хватило, чтобы "Монтрояль" легко развернулся на 180 градусов.
      - Славно, - не удержался я, хотя мое кресло отделяло от остроконечного носа корабля непривычно большое расстояние - никак не меньше тридцати иралов.
      - Все так говорят, - с ухмылкой заметил Дженнингс. Машина и правда была приятна в управлении - не "Звездный Огонь", конечно, но для такой махинищи очень даже ничего.
      Я вел корабль все дальше от берега, а над нашими головами продолжал кипеть воздушный бой. Небо кишело "Звездными Огнями" и "Горн-Хоффами", а также дымными шлейфами подбитых судов. Только этого не хватало! Эти ублюдки из Лиги наверняка понимали, что мы здесь делаем, так что пытались любой ценой помешать нам.
      Наконец мы вырулили в дальний конец озера так, что перед нами расстилалась максимально длинная водная гладь. Я не имел ни малейшего представления о том, какой разбег требуется кораблю для взлета. Я покосился на приборы, но не обнаружил ни малейшей подсказки. Разумеется, я видел цифры и иероглифы, но не знал, что означают они применительно к этому судну. Дженнингс, возможно, не понимал этого - а я не имел желания пугать его этой приятной новостью, - но выходило так, что управлять взлетом предстояло именно ему, а я всего-то мог держать штурвал ровнее...
      Что ж, пора! Нацелив нос корабля на дальний берег озера - ветер задувал сбоку, что было не то чтобы очень кстати, но если уж я разгоню эту махину, потребуется хороший шквал, чтобы отклонить нас от курса, - я нажал на гравитормоза и повернулся к Дженнингсу.
      - Сколько энергии дать для выхода на взлетный режим?
      - Одну и четыре десятых крейсерского режима, адмирал.
      - Одну и четыре десятых, - подтвердил я и двинул секторы газа вперед, пока на циферблатах не появились эти цифры. Рокот ходовых генераторов в недрах корабля сменился громовыми раскатами, а за нашей кормой взметнулся к небу фонтан водяных брызг и гравитонов. - Что скажете, Дженнингс?
      - Он готов и бьет копытом, адмирал, - беззаботно ухмыльнулся он.
      - Так поскакали! - крикнул я и отпустил тормоза. Приборы показывали наш вес, равный сорока четырем тысячам мильстоунов. Корабль медленно - во всяком случае, по сравнению со "Звездным Огнем" - разгонялся по водной глади, срезая носом гребни волн, серых, как мундиры облачников. Удерживать его в заданном направлении оказалось легко, даже несмотря на боковой ветер. Все быстрее и быстрее; потоки дождя хлестали по лобовым гиперэкранам. Должно быть, мощным ходовым генераторам приходилось нелегко, разгоняя этакую тушу. Противоположный берег озера стремительно - гораздо стремительнее, чем хотелось бы - надвигался на нас. Я усилием воли заставлял себя сохранять спокойствие - или хотя бы его внешнее подобие. Скорость все росла. Надо было что-то делать, и быстро: скорость приближалась к 125 кленетам в метацикл! Я совсем уже было приготовился силой дергать корабль вверх, когда из расположенного на моем пульте динамика послышался женский голос:
      - Выход на гравиредан.
      - Задирайте нос, - все так же невозмутимо посоветовал Дженнингс. Я потянул штурвал на себя, и большой корабль плавно приподнял нос, после чего скорость начала расти еще стремительнее. Как и было обещано, он оторвался от воды на скорости 137 кленетов в метацикл и прошел над каменными столбами в дальнем конце озера в какой-то полусотне иралов.
      - В-вы, транспортники, поди, не привыкли к запасу высоты, нет? пробормотал я, покосившись на Дженнингса и пытаясь прийти в себя. "Звездные Огни" обыкновенно переходят в вертикальный набор высоты сразу же после отрыва от воды.
      Он улыбнулся и пожал плечами.
      - Как правило, хватает и этого, адмирал, - отозвался он как ни в чем не бывало.
      Я только закатил глаза. Собственно, Дженнингс вовсе не кривил душой: просто понятие о "нормальном" у каждого свое. Я с радостью отметил, что в задних гиперэкранах мелькнула Уоттерс - "Звездные Огни" не удержатся в воздухе на той скорости, с какой мы сейчас карабкались вверх. Вокруг кипел воздушный бой, который запросто мог продолжаться и за пределами атмосферы, в космосе.
      - Увеличьте угол подъема до семнадцати градусов, - посоветовал мне приятный женский голос с пульта. Я покосился на Дженнингса. Тот кивнул.
      Я осторожно приподнял нос корабля до тех пор, пока приборы не показали цифру в семнадцать градусов, а потом автопилот убавил тягу генераторов, так что скорость подъема составляла десять тысяч иралов в цикл - я сразу услышал, как сменился их тон.
      - Возможно, вам стоит прикрыть аэродинамические щитки до пяти единиц, как только мы поднимемся до пятнадцати тысяч иралов, - посоветовал Дженнингс, не отрывая взгляда от приборов.
      - Щитки до пяти, - подтвердил я.
      Вскоре мы миновали высоту в двадцать пять тысяч иралов, и я вообще убрал все аэродинамические поверхности. Скорость росла теперь значительно быстрее. Бой вокруг нас разгорался все сильнее. В основном дрались "Горн-Хоффы" и "Звездные Огни", но и несколько "327" держалось неподалеку от нас, чтобы благополучно проводить домой. По сравнению с ними "Монтрояль" был чудовищно тихоходным, неповоротливым и безоружным. Все, что мне оставалось делать, - это держать курс и полагаться на Леди Удачу. Признаюсь, редко я ощущал себя таким беззащитным, как тогда, сидя в этом огромном безоружном транспортном корабле. Да что там, до того случая я и представления не имел о том, каково приходится их рулевым и остальному экипажу, у которых в полете через полный опасности космос военного времени нет с собой ничего, кроме опыта и отваги. Я даже рассмеялся про себя: и после этого кто-то еще называет храбрым меня...
      Глава 9
      26 - 32 октада 52014г.
      МЕЖЗВЕЗДНОЕ ПРОСТРАНСТВО -ОКРЕСТНОСТИ АСТЕРИОСА, БОРТ К.И.Ф. "МОНТРОЯЛЬ"
      Нам с Дженнингсом удалось довести "Монтрояль" почти до самых лабораторий Имперского Института КА'ППА-физики на Астериос-Протее. Там нас нагнал легкий крейсер "Прославленный", отогнавший сопровождавших нас "Звездных Огней" так, словно это был какой-нибудь линкор. Мгновением спустя на дисплее появилось лицо Трахфорд, и вид у нее был не то чтобы слишком довольный.
      - Брим, подлый предатель, - прошипела она с лицом, перекошенным от гнева. - Клянусь, ты поплатишься головой за то, что натворил сегодня! Так вот, я официально обвиняю тебя в срыве всей операции!
      Брови мои против воли поползли вверх.
      - Что? - не поверил я своим ушам.
      - То, что слышали, адмирал Вилф Анзор Брим, подлый трус! - рявкнула она, раскрасневшись.
      - Не уверен, что правильно вас расслышал, генерал, - сказал я, переключая управление на автопилот. - Видите ли, мне послышалось, будто вы возлагаете вину за срыв вашей операции на меня.
      - Вы не ослышались, Брим, - произнесла она. - И будь я проклята, если вы не поплатитесь за это как следует.
      - Поплачусь? За что?
      - Вам прекрасно известно, за что, карескрийский ублюдок!
      - Генерал, - сказал я, покосившись на Дженнингса - тот пытался глядеть куда угодно, только не на меня. - Я настоятельно предлагаю вам немедленно успокоиться. У вас нет ни права, ни повода для подобных заявлений. И, кстати, я не слишком одобряю ваш выбор выражений.
      - Вы еще даже не слышали всего того, что я обрушу на вас, Брим, отвечала она. - Мне отвратительно уже то, как вы перенацелили свои эскадрильи на запасную цель, где лично вам угрожала меньшая опасность. И все эти убитые и раненые... - Голос ее драматически дрогнул, и тут до меня начало доходить, что в действительности было у нее на уме.
      - Генерал, - произнес я настолько спокойно, насколько это вообще было возможно с учетом обстоятельств. - Ваша операция уже пошла наперекосяк к тому времени, когда я отозвал две эскадрильи к резервной цели.
      - Откуда вам знать? - рявкнула она, и глаза ее вспыхнули обжигающей яростью. - Вас не было нигде поблизости от главной цели, когда вы оспаривали мои приказы.
      - Погодите-ка, адмирал, - возмутился я. - Насколько я помню, это вы оспаривали мои приказы.
      - У вас вообще не было никакого права отдавать какие бы то ни было приказы.., за исключением тех, что касались организации космического прикрытия! - рявкнула она. - Этой операцией командовала я, а не вы.
      - Организация космического прикрытия - именно то, чем я занимался, генерал, - ответил я сквозь зубы.
      - Вы распыляли силы, Брим, - возразила она.
      - Ровно в той степени, в какой я считал это нужным, - сказал я, с трудом удерживая себя в руках. - Если вы еще не забыли, генерал, вы вообще не предусмотрели никакого прикрытия для сил, атаковавших резервную цель, ни эсминцев, ни штурмовиков. Если бы я не сделал того, что сделал, эта часть операции наверняка провалилась бы.
      - Вы лишили основную часть моей операции тех кораблей, которые могли бы переломить ход боя, - прорычала она. - Совершенно ясно, что я сделала все, что было в моих силах, для успеха операции - только для того, чтобы ваш саботаж сорвал ее.
      Она явно исполняла старательно подготовленный спектакль, и так же явно записывала его. По спине у меня пробежал неприятный холодок. Вот на основе таких заявлений выносятся приговоры военно-полевых судов.
      - Генерал, - осторожно произнес я. - Мне представляется, вы сейчас не в состоянии поддерживать разумный разговор.
      - Так уж не в состоянии, подлый трус?
      - Абсолютно, генерал, - отвечал я. - Я не большой знаток по части психологии, но в настоящий момент вы явно не в состоянии ни вести себя нормально, ни мыслить логически. После того как вы отдохнете и более детально ознакомитесь с результатами операции, я готов буду принять ваши извинения - как профессиональные, так и личные.
      Глаза у Трахфорд вдруг сделались огромными как тарелки от ярости.
      - Извинения? - прошипела она сквозь зубы. - Ты поплатишься у меня за это карьерой, Брим - если не головой!
      Дисплей мигнул и погас.
      ***
      В изрядной мере благодаря помощи невозмутимого Дженнингса мне удалось-таки посадить "Монтрояль" на озеро Манчестер, сделав всего-то три "козла" (впрочем, кто считал?), и даже благополучно ошвартовать его у одного из лабораторных пирсов, отделавшись одной-единственной вмятиной на корпусе. Выключив генераторы, я отправил экипаж незадачливого TG-39 обратно на орбитальный форт 19, а также назначил Дженнингса временно исполняющим обязанности капитана "Монтрояля" до тех пор, пока руководство транспортных операций не назначит ему на смену пару профессиональных рулевых. Только после этого я бросился в центр связи узнать свежие новости из Аталанты.
      Я не узнал ничего хорошего. И Барбюс, и Уильямс сообщали, что облачники висят в небе практически без перерыва и что город горит - равно как большая часть наземных сооружений базы. Экипажи "Звездных Огней" и "Непокорных" Ла-Салля сбили немало вражеских машин, однако число исправных кораблей быстро уменьшалось. Тому Карпентеру, старшему технику базы, пришлось поднимать со дна сбитые и затонувшие суда, чтобы использовать их на запчасти для последних способных подняться в космос кораблей. И без надлежащего прикрытия следующий же конвой на Гонтор разнесут в клочки - в этом можно было даже не сомневаться. Только Делакруа и его "Желтая птица" продолжали доставлять припасы практически блокированной космической крепости. Из докладов Уильямса следовало, что если не предпринять что-то в самое ближайшее время, та часть операции "Сапфир", что была связана с Гонтором, могла оказаться под серьезной угрозой.
      И тут еще эта белокурая швабра Трахфорд выбирает момент, чтобы обвинить меня в провале ее операции!
      Матерь Вута!
      Хорошо еще, хоть Клавдия была пока жива и здорова (по крайней мере по состоянию на восемь метациклов назад, когда Барбюс отсылал свой доклад). Поскольку дом ее накануне разбомбили, она жила теперь на базе; Нестерио переехал вместе с ней. Вот уж не знаю почему, но я даже завидовал тому, что он спит в той самой кровати, в которой мы с Клавдией совсем недавно поклялись в вечной любви... Надо же, что делают с мужской логикой гормоны. Нужно было как можно скорее возвращаться в Аталанту! Но сначала нужно было сделать все, что возможно, для улучшения положения Аталанты здесь, в Авалоне. Я покосился на свой хроноиндикатор - середина ночной вахты. Все, кого мне необходимо было увидеть, спали. Впрочем - спасибо Молдингу! Уоттерс и ее команда готовы были обеспечить мне перелет в Авалон этим же утром.
      Я сменил белье и носки, а потом отправился в общежитие командированных офицеров. Дежурный за стойкой регистрации протянул мне небольшой конверт, добавив, что письмо пришло мне еще днем. Нахмурившись, я написал записку Уоттерс с просьбой быть готовой к отлету утром, потом распечатал конверт. Из него выпал листок пластика, покрытый хорошо знакомым мне почерком:
      Эй, шкипер!
      До меня дошло, что вы здесь, на Протее. Надо же, какое совпадение: я тоже! Почему бы нам не встретиться ? Если мне не изменяет память, за вами выпивка - не я ли в конце концов платила yamshchiky за ту поездку на содескийской troika? Позвоните мне на борт моего нового "невидимки", К.И.Ф. "Нарвал". Сегодня или никогда: я улетаю утром; не сомневаюсь, что и вы тоже. Офицерский клуб открыт круглосуточно, а меня терзает жажда.
      Надя Труссо.
      Я ухмыльнулся: надо же, как тесна галактика! После сегодняшнего дня мне просто необходимо было взбодриться, а я знал на свете не так уж много людей, способных помочь мне в этом! Много лет назад, еще до войны - в смысле, этой войны, - она служила моим старпомом на самом первом К.И.Ф. "Звездный Огонь" и зарекомендовала себя великолепным рулевым, способным выполнять тысячу дел с веселой готовностью градгроутского святого. К тому же с ней вообще было легко, как на службе, так и вне ее. У нас с ней сложились тогда особые отношения, и мне не раз и не два стоило больших усилий сохранить их в чисто профессиональном русле. Впрочем, вплоть до сегодняшнего дня она продолжала звать меня "шкипером", а я ее "старпомом".
      Когда ее назначили капитаном "невидимки", К.И.Ф. "Норд", мы позволили нашим отношениям зайти чуть дальше, хотя Леди Удача не отпустила нам ничего, кроме нескольких - пусть и довольно страстных - объятий. Я невольно усмехнулся, вспомнив пресловутую troika. На короткое мгновение мы действительно соединились тогда.., пока содескийская тайная полиция не застукала нас как пару распутных детишек! Впрочем, это уже совсем другая история...
      Я вернулся в свой номер и умылся, потом позвонил на "Нарвал" и попал на какого-то совсем еще юного дневального - не иначе только-только из кадетской школы. Несколько мгновений его лицо таращило на меня глаза с дисплея, потом он пожелал знать, по какому это праву я беспокою его шкипера. Я не винил его в этом: метацикл был и впрямь поздний, а никаких знаков различия на моем халате, разумеется, не имелось.
      - Она одна? - поинтересовался я.
      - Что?
      - Я спросил у вас, одна ли она. Если она одна, мой вызов идет под грифом "срочно"; в противном случае я могу позвонить завтра.
      - Кто ее спрашивает? - не сдавался он.
      - Это личный звонок, старшина, - заявил я, - и я звоню ей по ее просьбе. Так она одна или мне перезвонить позже?
      - Послушайте, - взвизгнул старшина. - Я представления не имею, одна она или нет. Не мое это дело.
      - И этот тытьчертов разговор - тоже, мистер, - сказал я с нарастающим раздражением. - А теперь соедините меня с капитаном, и немедленно!
      Тут я услышал чей-то другой голос, в ответ на который юный старшина перепуганно пролепетал: "Есть, к-ка-питан!" - и исчез с дисплея. Вместо него там появилось круглое лицо Труссо с широко расставленными веселыми глазами, вздернутым носиком, полными, чувственными губами и преждевременно седеющими волосами.
      - Матерь Вута! - вскричала она. - Шкипер!
      - Можете поспорить на свои прелестные выпуклости, старпом, так оно и есть, - заверил я ее.
      - ЗАМ-мечательно! - ахнула она, закатывая глаза. - О, это просто чертовски ЗАМ-мечательно! - Дисплей на мгновение погас, но я продолжал слышать ее голос. - Сейчас, Вилф. - Вслед за этим замолк и динамик. Впрочем, не прошло и полцикла, как дисплей ожил и на нем снова показалось раскрасневшееся лицо Труссо.
      - Это у нас новенький, - пояснила она. - Я его выпорю как Сидорову козу.., как только найду соленый линек. - Она хихикнула и развела руками. Во всяком случае, он у нас теперь будет первым кандидатом.
      - Возможно, я могу предложить кое-что получше, - заметил я.
      - Чем порка?
      - Ну...
      - Шкипер, - хихикнула она. - Не забывайте, это все-таки служебный телефон!
      - Но разве не вы утверждали, что умираете от жажды?
      - Я, - с улыбкой подтвердила она. - Но какое это имеет отношение к этой.., ну, вы понимаете..." порке?
      - Это что понимать под словом "порка". Если простое хлопанье...
      - Нет, вы объясните!
      - Мне просто показалось, мы вполне могли бы хлопнуть по паре стаканчиков, - пояснил я.
      - Что ж, для начала сойдет, - ответила она, смеясь. - Где вы сейчас? В общежитии?
      - Ага.
      - У вас есть машина?
      - Какая, к черту, машина? - возмутился я. - Я и сюда-то еле добрался.
      На мгновение она нахмурилась.
      - Ладно, оставайтесь там, где есть, - сказала она наконец. - Я за вами заеду.
      - Идет, - согласился я. - Как вы одеты?
      - Сейчас или когда буду забирать вас?
      - Позже.
      - Там увидим.
      - Как это понимать?
      - Во что-нибудь настолько короткое, чтобы меня только не забрал при этом патруль, - шепнула она в микрофон, прикрыв его ладонью. - Мне нравится, когда глаза у вас делаются большими как тарелки.
      - Не сомневаюсь, что такими и станут, - усмехнулся я. - Вот только ничего штатского я с собой на эту операцию не захватил. Мой мундир да летная форма - вот и все, что у меня с собой.
      - Вполне сойдет и это, - сказала она. - Летная куртка, рабочая пилотка... А иначе я вас, поди, и не узнаю.
      - Вы просто чудо, - вздохнул я.
      - Пятнадцать циклов, - заявила она. - Встречаемся у подъезда. Идет?
      - Пятнадцать циклов, - подтвердил я, и дисплей погас. Несмотря на мало располагавшие к этому обстоятельства, шнуруя башмаки, я невольно ухмылялся. По крайней мере этой ночью у меня будет меньше времени на размышления об этой Трахфорд...
      ***
      Верная своему слову, Труссо затормозила у подъезда офицерского общежития через пятнадцать циклов. Ну может, и через двадцать пять - но кто считал? Она выглядела великолепно, управляя казенным глайдером в юбке, короче которой не было даже у Клавдии. Она была миниатюрного сложения, но с длинными ногами и с бюстом, неизменно привлекавшим внимание всех мужчин в радиусе сотни иралов, даже когда он был скрыт форменной флотской курткой.
      Когда я забрался на пассажирское место и захлопнул за собой дверцу, она нахмурилась.
      - Что-то ваши глаза недостаточно велики, шкипер, - заметила она, задумчиво глядя на меня. - Ладно, посмотрим, как подействует на вас вот это. - С этими словами она распахнула куртку, под которой не оказалось ничего - если не считать, конечно, потрясающего для женщины ее возраста бюста с маленькими темно-коричневыми сосками. Она была восхитительна и прекрасно понимала это.
      - Что ж, - заметила она. - Вот так-то лучше. - Я и сам ощущал, что глаза мои изрядно вытаращились. Она хихикнула. - Было мгновение, когда я уж испугалась, что эта Вальмонт совсем завладела всеми вашими мыслями, не оставив места никому другому.
      Я ухмыльнулся. Она запахнула куртку и тронула глайдер с места.
      - Слухами земля полнится, да?
      - Нужными слухами, - возразила она. - Вы счастливы с ней?
      - Да, - кивнул я.
      - И вы провели с ней всего одну ночь..: ну, если не считать тех, что были много лет назад?
      - Ну-ну, Надя, - с улыбкой запротестовал я. - Она же не расспрашивала меня о вас. Надя только рассмеялась.
      - До тех пор, пока нам с вами не удастся завалиться в какой-нибудь стог на время, превышающее пятнадцать тиков, ей и не о чем спрашивать.
      - Тоже верно, - согласился я, кладя руку ей на плечо. - Только не говорите, что я не предпринимал никаких шагов в этом направлении. Уж в этом-то вы мне не можете отказать.
      - Что правда, то правда, - сказала она, с улыбкой покосившись на меня. - Тем не менее фактом остается то, что я жду этого вот уже пару лет. Боюсь, пока дождусь, я успею состариться.
      Я расхохотался.
      - Распахните-ка эту куртку еще разок, - попросил я.
      - Я сказал: "Распахните эту куртку еще раз". Мне хотелось посмотреть на вашу грудь.
      Ухмыляясь, она распахнула куртку.
      - Так сойдет? - спросила она как ни в чем не бывало. Я повернулся в кресле и с профессиональным видом по очереди потрогал ее груди.
      - Судя по тому, как они держатся, они вряд ли состарятся скоро, заметил я. - Впрочем, даже если нам придется ждать долго, они будут казаться мне потрясающими.
      - Поцелуйте их, - предложила она.
      Я послушался.
      - Дольше.
      Я снова послушался.
      - Поднимите-ка свою куртку. Я повиновался еще раз.
      - Да ну же, шкипер, сядьте прямо. Не прикрывайтесь как красна девица.
      Я возмущенно фыркнул, но сделал все так, как она хотела.
      - Ага! Вот так-то лучше. Теперь я вам верю...
      ***
      Офицерский клуб оказался маленьким и уютным, как и можно было ожидать от научной планеты, где почти все население - штатские. Мы с Труссо нашли укромное - местечко в дальнем углу стойки и уже кончали первую порцию укрепляющего, когда она вдруг резко сменила тему разговора с рассказа о своем новом "невидимке".
      - Сдается мне, шкипер, что вы по уши в дерьме. - Она оторвалась от своего кубка, и вид у нее сделался довольно-таки сердитый.
      Я нахмурился.
      - По уши в дерьме?
      - Вы знаете, что я имею в виду.
      - Я знаю, что означает "оказаться по уши в дерме", - буркнул я. - Но что конкретно вы имеете в виду? Эту тварь Трахфорд?
      - Попали в яблочко, шкипер, - кивнула она. - Этой бабе нужна ваша задница, шкипер, и совершенно не для того, для чего нужна она мне.
      - Вы что, участвовали в ее операции? - осторожно спросил я. Считалось, что вся эта история глубоко засекречена.
      - Нет, - ответила она. - До сегодняшнего дня я вообще ничего о ней не знала. Но, знаете ли, у нас, девочек, своя информационная сеть, да такая, что даже ваш приятель Барбюс позеленел бы от зависти, узнай он о ее существовании. В общем, стоило мне узнать о том, что на уме у этой сучки, как я решила пересечься с вами - несмотря на то что я и обещала себе по крайней мере какое-то время не перебегать дорогу вашей Вальмонт. - Она хихикнула и закурила сигарету му'окко. - То, что я о ней слышала, мне нравится, пусть я и ревную немного.
      - Спасибо, старпом, - сказал я, сжав ее руку. - За это я вам тоже благодарен, Труссо кивнула и сразу посерьезнела.
      - Боюсь, то, что я скажу дальше, понравится вам гораздо меньше, заметила она, выпуская длинную струю ароматного дыма.
      - Все равно я чертовски благодарен вам за то, что вы все это мне говорите, - возразил я. В ответ она тоже пожала мне руку.
      - Спасибо, - произнесла она. - В общем, похоже, Трахфорд здорово обделалась там, при Эмифирни. Я кивнул и пригубил из кубка.
      - Похоже на то, - согласился я. - Впрочем, насколько это представляется мне, сама она не была тому причиной. Она спланировала операцию не так уж плохо, просто готовиться к ней надо было получше.., и в более реалистичной обстановке.
      - Тогда что случилось?
      - Скорее всего просто не повезло. Она просто-напросто не приняла в расчет возможность того, что что-то пойдет не по плану, вот и растерялась, когда все пошло наперекосяк.
      - А?
      - Я сказал: "Распахните эту куртку еще раз". Мне хотелось посмотреть на вашу грудь. Ухмыляясь, она распахнула куртку.
      - Так сойдет? - спросила она как ни в чем не бывало. Я повернулся в кресле и с профессиональным видом по очереди потрогал ее груди.
      - Судя по тому, как они держатся, они вряд ли состарятся скоро, заметил я. - Впрочем, даже если нам придется ждать долго, они будут казаться мне потрясающими.
      - Поцелуйте их, - предложила она. Я послушался.
      - Дольше.
      Я снова послушался.
      - Поднимите-ка свою куртку. Я повиновался еще раз.
      - Да ну же, шкипер, сядьте прямо. Не прикрывайтесь как красна девица.
      Я возмущенно фыркнул, но сделал все так, как она хотела.
      - Ага! Вот так-то лучше. Теперь я вам верю...
      ***
      Офицерский клуб оказался маленьким и уютным, как и можно было ожидать от научной планеты, где почти все население - штатские. Мы с Труссо нашли укромное - местечко в дальнем углу стойки и уже кончали первую порцию укрепляющего, когда она вдруг резко сменила тему разговора с рассказа о своем новом "невидимке".
      - Сдается мне, шкипер, что вы по уши в дерьме. - Она оторвалась от своего кубка, и вид у нее сделался довольно-таки сердитый.
      Я нахмурился.
      - По уши в дерьме?
      - Вы знаете, что я имею в виду.
      - Я знаю, что означает "оказаться по уши в дерме", - буркнул я. - Но что конкретно вы имеете в виду? Эту тварь Трахфорд?
      - Попали в яблочко, шкипер, - кивнула она. - Этой бабе нужна ваша задница, шкипер, и совершенно не для того, для чего нужна она мне.
      - Вы что, участвовали в ее операции? - осторожно спросил я. Считалось, что вся эта история глубоко засекречена.
      - Нет, - ответила она. - До сегодняшнего дня я вообще ничего о ней не знала. Но, знаете ли, у нас, девочек, своя информационная сеть, да такая, что даже ваш приятель Барбюс позеленел бы от зависти, узнай он о ее существовании. В общем, стоило мне узнать о том, что на уме у этой сучки, как я решила пересечься с вами - несмотря на то что я и обещала себе по крайней мере какое-то время не перебегать дорогу вашей Вальмонт. - Она хихикнула и закурила сигарету му'окко. - То, что я о ней слышала, мне нравится, пусть я и ревную немного.
      - Спасибо, старпом, - сказал я, сжав ее руку. - За это я вам тоже благодарен, Труссо кивнула и сразу посерьезнела.
      - Боюсь, то, что я скажу дальше, понравится вам гораздо меньше, заметила она, выпуская длинную струю ароматного дыма.
      - Все равно я чертовски благодарен вам за то, что вы все это мне говорите, - возразил я. В ответ она тоже пожала мне руку.
      - Спасибо, - произнесла она. - В общем, похоже, Трахфорд здорово обделалась там, при Эмифирни. Я кивнул и пригубил из кубка.
      - Похоже на то, - согласился я. - Впрочем, насколько это представляется мне, сама она не была тому причиной. Она спланировала операцию не так уж плохо, просто готовиться к ней надо было получше.., и в более реалистичной обстановке.
      - Тогда что случилось?
      - Скорее всего просто не повезло. Она просто-напросто не приняла в расчет возможность того, что что-то пойдет не по плану, вот и растерялась, когда все пошло наперекосяк.
      - Занятно, - кивнула Труссо. - Примерно так мне и говорили. Ей грозят серьезные неприятности - слишком много народа погибло. - Она глубоко затянулась сигаретой и хмуро посмотрела на меня. - А ваша роль в операции?
      - Отвечал за боевое прикрытие.
      - Что ж, логично, - заметила она. - Только вот что, тытьподери, такого вы натворили, чтобы заработать такую ненависть?
      Я пожал плечами.
      - У операции имелась резервная цель на соседней планете, - сказал я. В общем, я отозвал две эскадрильи, чтобы и там все не накрылось медным тазом.
      - Насколько я понимаю, вам это удалось?
      - Ну, пришлось самому вести транспорт домой, но в целом, можно сказать, эта часть операции удалась.
      - И цель ее находилась, полагаю, на борту этого транспорта? Я кивнул.
      - Шкипер, вы же ни хрена не смыслите в управлении транспортами. Как, тытьподери?..
      - Долгая история. Даже не спрашивайте. Она кивнула и с цикл задумчиво покусывала губу, выпуская при этом время от времени кольца ароматного дыма.
      - Ладно, - сказала она наконец. - Вот теперь у меня довольно информации для того, чтобы выстроить все в некое подобие логической цепочки.
      - Я весь внимание, - произнес я.
      - Ладно. Во всяком случае, я это вижу так... Во-первых, главное. Трахфорд здорово припекло задницу, поскольку она не предусмотрела никаких планов на аварийный случай - и она сама это прекрасно понимает. Поэтому она ищет кого-нибудь, чтобы свалить на него вину за провал операции, пока ее карьеру не спустили в сортир для последующей переработки. Лучшее, что пришло ей в голову, - это держаться версии, согласно которой все пошло к чертям собачьим оттого, что не хватило сил охранения. А поскольку охранением командовали вы, на вас все и повесят. Пока все стройно и логично.
      Я поморщился: в ушах снова зазвучали слова Трахфорд. Сначала ее отмена моего приказа - которую я в свою очередь отменил, - а потом ее тирада в космосе.
      - Она не теряла времени, - простонал я. - Я и не заподозрил ничего такого, пока она не принялась орать на меня по дороге домой.
      - Что она, вне всякого сомнения, записала, - добавила Труссо, сокрушенно покачав головой. - Клянусь головой Вута, ну и политик из нее!
      - Уж получше меня, - предположил я.
      - Братец Брим, - сказала Труссо. - В сравнении с этой женщиной вы не тянете даже на любителя. - Она язвительно усмехнулась. - Благодарение богам, что это так.
      - Ну, - возразил я. - В этом деле не все лежит на поверхности, старпом.
      Труссо склонила голову набок и некоторое время, прищурясь, разглядывала меня, потом стиснула зубы.
      - Ох, блин! - воскликнула она наконец. - Только не говорите мне, что захват станции на Лавенурбе был на деле главной целью. Ну конечно! Как это я сама не догадалась? Подрыв гравидоков на Эмифирни не имел бы особого смысла.
      - А я и не знал, что вам известны цели операции, - возмутился я.
      Труссо закатила глаза и залпом осушила свой кубок до дна.
      - Когда в беду попадаете вы, шкипер, я узнаю все, что возможно - вне зависимости от того, законными путями это придется делать или нет. - Она махнула рукой, подзывая бармена. - Еще пару того же. И вам чертовски повезло, что я это делаю, - добавила она.
      - Ну, в этом я не сомневаюсь, - согласился я. - Спасибо.
      - Всегда пожалуйста. - Она поморщилась. - И еще мне кажется, что кто-то на самой верхушке дал вам тайный приказ любой ценой доставить сюда эту станцию, пообещав, что позаботится о вас в случае...
      - Примерно так.
      - Как высоко?
      Я заглянул ей прямо в глаза.
      - Выше не бывает, - признался я.
      - ЗАМ-мечательно, - простонала она. - Просто чертовски ЗАМ-мечательно! Полагаю, вам никогда раньше не советовали не полагаться на королей?
      - Ну, раз или два...
      - И вы ему верите?
      - Если я не могу верить ему, кому тогда верить?
      - Вилф, Вилф, Вилф! Клянусь Вутом, даже вам должно быть известно, что чем выше должность, тем больше человек зависит от политиков, а еще больше от пухлых кошельков.
      - И чего еще я не знаю? - буркнул я.
      - О политических связях Трахфорд, возможно.
      - Мне известно, что она весьма влиятельна, - заявил я.
      - Не просто "весьма" влиятельна - чертовски влиятельна. Вы хоть представляете себе, кто ее папочка?
      Я зажмурился.
      - Ох, нет, - простонал я. - Не граф же Тал Конфисс-Трахфорд!
      - Попали в яблочко, шкипер. Единоличный владелец "Шахт Конфисса, Лтд.", крупнейшего предприятия по этой части во всей известной Вселенной. У него этих тытьчертовых денег больше, чем у самого Онрада.
      - Да, я слышал, - признался я. - Простоя не знал, чей он там отец. И потом, вряд ли я действовал бы по-другому, если бы даже знал.
      Труссо вздохнула.
      - Это ведь так и есть, да?
      - Более того, - продолжал я. - Эта станция чертовски важна для Аталанты - равно как для некоторых операций, находящихся в стадии подготовки. Важных операций, поверьте уж мне, старпом. У меня, тытьподери, просто не было другого выбора.
      Труссо молча допила вторую порцию и заказала третью.
      - Ладно, - сказала она. - Расскажу, как я себе это представляю. Какая-то большая шишка в Адмиралтействе - возможно, Драммонд или этот симпатичный ублюдок Колхаун собственной персоной - возложила это поручение на вас. А сам Большой Мальчик благословил это позже. Верно?
      - Во всяком случае, похоже на стиль работы наших властей.
      - Ладно, продолжим. К настоящему моменту папаша Трахфорд уже успел прищемить всем вашим покровителям - не исключая и Большого Мальчика - их мужские достоинства. И уж поверьте мне, он обращается с ними далеко не так, как обращалась я с вашими тогда, в troika. Конфисс-Трахфорд отжимает их как тряпку. Послушать хорошенько, так можно, поди, услышать их визг даже отсюда. Его дорогой крошке Меган вот-вот придется сунуть свою многообещающую карьеру туда, где она вряд ли вызовет у нее оргазм - да и драгоценную фамильную репутацию туда же. Возможно, это даст вам хоть немного представления о том, насколько вы можете полагаться на своих высокопоставленных друзей.
      Что ж, так, как она излагала, это представлялось логичным.
      - И что бы вы предложили? - спросил я.
      - Не знаю, - призналась она, задумчиво теребя подбородок, потом закурила новую сигарету. - Возможно, лучшее, что вы можете сделать, - это слинять. Вернуться в Аталанту как можно быстрее и.., ну, вы ведь никогда не заляжете на дно, верно? Тогда займите себя чем-нибудь, ну, например, вашим "Сапфиром" так плотно, чтобы вся эта шобла не смогла сделать вам ничего такого.
      - Что, тытьподери, вам известно про...
      - Ровно столько, сколько можно узнать, лежа под дылдой из.., ладно, не будем уточнять откуда - после дорогого обеда, - рассмеялась она, - Да вы не переживайте, ничего серьезного. У меня допуск повыше, чем у него, и потом, уж у вас-то есть хоть некоторое представление о моих интимных запросах. Я снова стиснул ее руку.
      - Мне кажется, я люблю вас, старпом, - признался я.
      - Боюсь, сейчас это не совсем та любовь, которой мне хотелось бы, заметила она. - Впрочем, и это не так уж плохо. Спасибо на том.
      - Вам тоже.
      - Это обойдется вам на первый раз в один поцелуй, - ухмыляясь, заявила она. - В следующий раз вам придется благодарить меня, спустив штаны. - Тут она нахмурилась. - А теперь, мой возлюбленный шкипер, подумаем о том, что вам делать, когда эта Уоттерс - так ведь ее зовут, да? - отвезет вас в Авалон...
      ***
      Уоттерс высадила меня на причал флотской базы на озере Мерсин в середине утренней вахты. Коупер уже ждал меня; он доставил меня в Адмиралтейство еще до полудня, и я успел перехватить изможденного Драммонда - считать ли это удачей или он специально ждал меня? - до начала его обычного утреннего совещания. Как бы то ни было, его, впечатляющая секретарша беспрекословно провела меня к нему в кабинет, стоило мне показаться в дверях.
      - Заходи и садись, Брим, - мрачно предложил он, махнув рукой в сторону кресла напротив. - Как я понимаю, ты вчера отличился на Эмифирни, да?
      - Вроде бы да, генерал, - согласился я, усаживаясь в мягкое кресло.
      - Просто чудо, что тебе удалось благополучно провернуть свою часть операции - назло всем обстоятельствам, - все так же хмуро продолжал он. Настоящее чудо. - Он покачал головой. - Кстати, когда это ты, тытьподери, научился водить транспорты?
      - Я и не умею, - возразил я. - В основном вел его один парень по имени Дженнингс; я только держался за рычаги, а всю необходимую информацию говорил мне он.
      - Как всегда, врешь, - с легкой улыбкой заявил Драммонд. - Ты ведь не признаешься, пусть от этого даже зависит твоя жизнь, верно, Брим?
      Я не стал отвечать - обойдется и так.
      - Дженнингс вполне заслужил Имперскую Комету, - сказал я. - Считайте это официальным представлением, генерал.
      Драммонд побарабанил немного по клавиатуре своего компьютера.
      - Заметано, - сказал он. - Он служит в Службе Транспортных Перевозок?
      - Угу.
      - Ладно, я позабочусь об этом.
      - Спасибо.
      Некоторое время он задумчиво смотрел на меня, почесывая подбородок.
      - Ни за что не поверю, чтобы ты не имел ни малейшего представления о том, что творится у тебя за спиной, - сказал он наконец.
      - Кое-какие слухи до меня дошли, - осторожно признался я и принялся ждать его следующей подачи.
      - Ну, она ведь говорила с тобой по радио вчера перед посадкой, не так ли?
      - Генерал Трахфорд?
      - Нет, гребаный Негрол Трианский. Я рассмеялся.
      - В конце концов, оба охотятся за моей задницей, - сказал я. - Но Трахфорд, похоже, вбила себе в башку, будто во всех ее вчерашних неприятностях виноват лично я. У меня сложилось такое впечатление, что она искренне верит в то, будто корабли, которые я отозвал к Лавенурбу, могли бы спасти ее шкуру на Эмифирни.
      - Ее шкуру не спасло бы ничего, - уверенно буркнул Драммонд. Трахфорд отличный полевой командир, но ей чертовски не повезло, когда один из ее катеров напоролся прямиком на транспорт с сопровождением. Впрочем, ее операция была бы обречена и без этого сюрприза - она не имела в запасе никаких резервных планов. Уж поверь мне, я-то знаю. Я всю ночь занимался разбором результатов. - Он поморщился. - Не понимаю, как тебе вообще удалось выполнить задание всего с одной эскадрильей.
      - Просто классный личный состав, - предположил я.
      - Ага, - согласился Драммонд. - Классный.., вроде тебя. Онрад хочет наградить тебя за то, что ты сделал - после того, как ты получишь положенную тебе четвертую Комету. - Он откинулся на спинку кресла. - К сожалению, - продолжал он, - несмотря на отличную работу, у нас - а у тебя особенно - нынче утром серьезные неприятности.
      Я молча кивнул. Он не знал, сколько мне известно, так что никакого вреда не было бы послушать, что он добавит к информации, полученной мною от Труссо.
      - Судя по твоему лицу, ты кое-что все-таки слышал, - заметил Драммонд.
      - Насчет папули Конфисс-Трахфорда? - с невинным видом спросил я.
      Он тоже молча кивнул в ответ и нервно прикусил губу, - Он приложит все свои усилия к тому, чтобы послужной список его дочурки Меган остался белоснежно-чистым. Более того, ему нужен козел отпущения.
      - То есть я.
      Драммонд пожал плечами.
      - Примерно так. Ты единственный, кто действовал" вопреки ее гениальным приказам.
      - Ясно, - протянул я. - На какую поддержку могу я рассчитывать со стороны вас и Колхауна?
      - На все, чем можем помочь, - вздохнул Колхаун.
      - А что Онрад? - спросил я.
      - То же самое. Я говорил с ним сегодня ночью.
      - Тогда насколько серьезна та неприятность, в которую я вляпался? спросил я, хотя ответ уже знал и - спасибо Труссо! - готов был принять удар.
      - В нашем, нормальном мире ее вообще нет, - ответил Драммонд. - Но Конфисс-Трахфорд живет не в нашем мире. Люди, у которых столько денег, власти и презрения, живут в совершенно иной вселенной. И вот в той вселенной у него вес - ого-го! - Он подошел к окну, выглянул и тяжело вздохнул. - Не факт, что даже Онрад одолеет его в этом мире.
      Я улыбнулся. Очень мило со стороны Драммонда - должно быть, это признание стоило ему немалых усилий.
      - Спасибо, - сказал я. - Так что мне теперь делать?
      - Насколько, я представляю себе ситуацию на сегодня, у тебя две возможности на выбор. Ты можешь остаться здесь и попробовать биться с этим делом с самого начала - мы обеспечим тебе лучших адвокатов, какие только есть во Флоте. Или я могу сейчас же увезти тебя отсюда, прежде чем эти ублюдки успеют наложить на тебя лапу. Джим Пейн и его "триста двадцать седьмой" ждут у причала, чтобы отвезти тебя в Аталанту.
      - Еще раз спасибо, - произнес я совершенно искренне. - А что посоветуете вы?
      - Вернуться в Аталанту, - ответил он. - Даже лучшие флотские юристы могут оказаться бессильными перед теми талантами, которые Трахфорд может подключить к делу для доказательства своей правоты.
      - Выходит, я обречен, так?
      В обычной ситуации Драммонд посмеялся бы над такими словами как над хорошей шуткой. На этот раз он только покачал головой.
      - Да нет, Брим. Ей не удастся ни повесить тебя, ни поставить к стенке.., хотя папочка мог бы добиваться и этого, если бы она пожелала. Но вот карьера твоя действительно под угрозой.
      Я глубоко вздохнул. Благодарение богам, Труссо меня к этому подготовила. У меня было время обдумать все как следует, а не принимать скороспелые решения, которые, как правило, оказываются неудачными.
      - Ладно, - сказал я. - Я возвращаюсь в Аталанту с Пейном. Но раз уж я вляпался в неприятности, спасая ваши шеи - и по вашей же просьбе, заметьте! - вы передо мной в изрядном долгу. Особенно если учесть, что я успешно выполнил ваше задание ценой собственной карьеры.
      - С этим никто не спорит, - вздохнул Драммонд, невесело глядя на меня. - Мы все перед тобой в долгу.
      Вот тут-то я его и поймал!
      - Вы должны обещать мне две вещи, - заявил я.
      - Выкладывай, - буркнул Драммонд. - Если исполнить их в человеческих силах, ты их получишь.
      - Отлично, - улыбнулся я. - Во-первых, мне нужны эти карескрийцы со своими кораблями дальнего сопровождения - и не через месяц, как обещал бедолага Амброз перед тем, как его ухлопали, а немедленно. В противном случае мы можем поставить на операции "Сапфир" большой жирный крест, уже затратив на нее уйму сил, средств и жизней...
      Драммонд посмотрел на меня в упор.
      - Заметано, - сказал он. - Будут тебе твои карескрийцы. Сядут в Аталанте послезавтра.
      - Спасибо, генерал, - снова улыбнулся я. - Вторая просьба будет немного посложнее.
      - Какая же?
      - У меня в Аталанте дела, требующие завершения, генерал, - сказал я. И на Гонторе тоже. Я черт-те сколько сил вложил в то, чтобы дела там обстояли так, как они там обстоят. Так что вы уж постарайтесь придержать эту свору с ее трибуналом до тех пор, пока я не налажу там все окончательно. В конце концов, вы ведь со мной связываете надежды на реализацию "Сапфира", да? Драммонд сцепил пальцы рук и кивнул.
      - Я знаю, что с тобой, Брим. Мы сделаем все, что в наших силах, для того чтобы оттянуть здесь все, - и я, и двое остальных. Но даже в самом лучшем случае, боюсь, времени у тебя совсем мало. Конфисс-Трахфорд вообще не привык ждать, а теперь он и вовсе торопится. Можно сказать, у него нетерпение - способ существования.
      Я пожал плечами, встал и протянул руку. Драммонд был славный мужик возможно, один из лучших в Империи - и ему приходилось несладко.
      - Хорошо было работать с вами, генерал, - сказал я. - Надеюсь, вы поставите меня в известность, если что.
      Драммонд пожал мою руку, избегая встречаться со мною взглядом.
      - Я буду на связи, Брим, - пообещал он. Я повернулся и вышел из кабинета. Судя по его прощальному вздоху, дела и впрямь обстояли хуже некуда.
      ***
      Вернувшись в Аталанту, я сразу обнаружил, что все обстоит еще хуже, чем я предполагал. Мы с Уильямсом стояли у выхода из подземного ангара и, прикрыв глаза рукой от лучей яркого полуденного Гадора, смотрели в сторону порта, где крошечный буксир тащил ржавую баржу в три раза больше его размером по направлению к полуразобранному остову звездолета, кишмя кишевшему портовыми работягами. Как разительно изменился пейзаж! Повсюду из воды торчали обломки подбитых кораблей, а от гравибассейнов, выстроившихся вдоль воды в гражданском секторе порта, в небо поднимались столбы жирного дыма. Некогда чистый горизонт окрасился багровым заревом бесчисленных пожаров, полыхавших в порту и в городе. Весь воздух был пропитан запахами гари и раскаленного металла. Совсем недалеко от нас из воды торчал мостик сбитого "Горн-Хоффа", зиявший глазницами выбитых гиперэкранов. В рубке плескала вода; сразу за пультом рулевого в борту чернела рваная пробоина. Чуть дальше поперек почерневшего от огня волнолома покоился разломанный посередине корпус того, что совсем еще недавно было скоростным транспортным кораблем "Мандакаи". Он вез в Аталанту полный трюм ходовых генераторов "Красны-Пейч", в которых так отчаянно нуждались оставшиеся еще в нашем распоряжении боевые суда. Спасти удалось только половину груза.
      Собственно, все это я видел, еще спускаясь с орбиты. Дым, руины и воронки снова покрыли склоны городского холма, где совсем еще недавно гнездились замысловатые, выцветшие на солнце постройки. Рухнувшие шпили и минареты перегораживали улочки. В округлых боках золоченых куполов зияли пробоины. Тянувшиеся на целый квартал декоративные аркады превратились в груды щебня. Огромный монастырь градгроутов казался почти нетронутым, но на этот раз облачники сделали все от них зависящее, чтобы он не взмыл в космос, как это случилось в прошлую войну. Пока "327-й" Пейна закладывал последний вираж перед выходом на посадочную прямую, я не увидел в знаменитых монастырских садах ни одного целого дерева. Даже огромный, напоминающий огненный язык шпиль главного собора был поврежден в нескольких местах.
      - С трудом верится в то, что им удалось нанести столько ущерба за какую-то пару недель, - мрачно заметил я, глядя на сержанта с двумя чемоданами необходимых бумаг, которые я привез с собой из Авалона.
      Уильямс покачал головой.
      - Старательный народ, эти облачники, - так же мрачно отозвался он.
      - Угу, - согласился я. - К тому же за годы войны они поднабрались опыта. Можете дать мне свою, неофициальную точку зрения?
      - Ну, пока что мы более или менее держимся, - ответил он, поморщившись. - Конвои на Гонтор пока прорываются, но потери растут, особенно на том участке маршрута, где они остаются без сопровождения. Полагаю, вы уже слышали, что Саххарро погиб, когда его "Селерон" на обратном пути с Гонтора получил несколько гиперторпед в борт и взорвался.
      - Ox, - только и сказал я. - Нет, про старину Саххарро мне еще никто не говорил. - Мне даже жаль стало старого козла и всю его команду, даже заносчивых офицеров. Может, это были и не самые симпатичные мне люди, но уж в храбрости им было не отказать. И уж наверняка большинство мужчин и женщин На борту этой старой калоши понимали, что этим скорее всего все и кончится. Без сопровождения древний крейсер был обречен (а вместе с ним и одному Вуту известно сколько ящиков старого доброго "Тамрона" урожая пятого года).
      - Если мы в ближайшее время не получим этих обещанных дальних судов сопровождения, - продолжал Уильямс, - операция "Сапфир" окажется под угрозой. С такими потерями мы на Гонтор даже припасов для гарнизона доставлять не сможем, не то что подкрепления.
      Я положил руку Уильямсу на плечо.
      - Значит, я прилетел с хорошими новостями. По пути сюда я получил подтверждение от Драммонда. Дальнобойные корабли сопровождения прибывают сюда завтра - вместе с экипажами, запасными частями и бригадами обслуживания. Все, что от вас требуется, - это разместить их где-нибудь. Я оглянулся и окинул взглядом огромный подземный ангар. - Надеюсь, у нас еще найдется место?
      Уильямс рассмеялся.
      - Если бы самой сложной из моих проблем было найти место для подкрепления, - с ухмылкой сказал он, - я бы считал свою работу синекурой. Разве не так, адмирал?
      Я чуть было не откликнулся такой же шутливой репликой, но тут же вспомнил почему-то о собственных проблемах - в первую очередь, связанных с Трахфорд. Вряд ли стоило оставлять бедолагу Уильямса в неведении относительно происходящего. Я взял его за локоть и повернул к себе.
      - Джим, - сказал я. - Давайте-ка прокатимся немного на вашем глайдере. Надо переговорить о будущем...
      ***
      Большая часть наземных построек базы оказалась за время налетов разрушена. Мой кабинет располагался теперь в подвале штабного архива; на месте старого здания штаба возвышалась теперь груда обломков. Хорошо еще, что, когда это случилось, почти все успели вовремя укрыться в убежище.
      Впрочем, миновал почти целый день - и два налета облачников, - прежде чем я сумел наконец закрыть дверь своего нового кабинета за последним посетителем и позвонить Клавдии. Благодарение Вуту, здание гражданской администрации порта оставалось - пока - целым. Адель немедленно соединила меня.
      - Вилф, - прошептала Клавдия. - Я весь день так надеялась услышать тебя! Но, конечно, тебе было не до личных звонков.
      Она была так прекрасна.., даже на дисплее.
      Я негромко усмехнулся.
      - Я бы позвонил тебе еще утром, Клавдия, - сказал я. - Но не мог же я высказать все, что у меня на уме, при посторонних!
      - А что у тебя на уме? - поинтересовалась она.
      - В основном, ты, - признался я. - Только и вертится на языке, что "я люблю тебя".
      - Ужасно приятно слышать такое, - заметила она. - Собственно, у меня в голове тоже только и вертится, как ты это говоришь. Но, надеюсь, ты понимаешь, что я тебя тоже люблю.
      - Когда мы сможем увидеться? - спросил я с нетерпением, удивившим даже меня самого. Обещал же я себе, что буду держать свои чувства под контролем, а сам веду себя как сопливый школьник...
      - Как насчет сегодняшнего вечера?
      - Я надеялся, что ты так и скажешь, - отвечал я. - Где?
      Она усмехнулась и в упор посмотрела на меня с дисплея.
      - Где-нибудь, где я смогла бы не раздеваться, - сказала она. - Нам надо серьезно переговорить.
      Я поморщился: мои мозги, похоже, снова находились где-то явно ниже пояса.
      - Извини, - вздохнул я. - У меня что, правда такой вид?
      Она мягко улыбнулась.
      - Трудно сказать, Вилф, - ответила она, хотя вид у нее самой был вполне одобрительный.
      Я покосился на хроноиндикатор - время приближалось к полуночи.
      - Как насчет позднего обеда в офицерском клубе?
      - Забавно, - призналась она. - Мне и самой в голову пришла такая же мысль. Вот только...
      - Только что?
      - Ну, я как-то едва не забыла, что от офицерского клуба остались рожки да ножки.
      Тытьчертовы облачники, вечно они выбирают самые важные цели!
      - Есть какие-нибудь другие предложения?
      - Ну, есть еще кафетерий в ангаре.
      Я ухмыльнулся: во всей галактике вряд ли можно было сыскать менее романтическое место. Впрочем, когда тебя постоянно бомбят, с местами для тихих, романтичных свиданий вообще напряженка.
      - Что ж, можно и там, - согласился я. - И потом, там меньше шансов, что я буду на тебя запрыгивать. Ну конечно, - продолжал я с видом заговорщика, покосившись на хроноиндикатор, - если там сейчас немного народа...
      - Вилф Брим!
      - Жду тебя там через пятнадцать циклов.
      - Идет. Через пятнадцать циклов.
      Я ухитрился уложиться в десять; она показалась примерно через тридцать. Почему-то я совсем не сердился на нее за опоздание, тем более что госпожа администратор порта обыкновенно славилась безукоризненной пунктуальностью. К тому же она показалась мне еще прекраснее, чем во время нашей последней встречи. Мне нестерпимо хотелось стиснуть ее в объятиях и покрыть ее губы поцелуями, но...
      - Клавдия! Какая приятная встреча! - Мы старательно разыграли для обслуживающего персонала и нескольких поздних посетителей целый спектакль с рукопожатиями и всем таким. Не уверен, правда, что все нам так и поверили.
      Пусть и не выдержанный в лучших традициях местной кухни, обед оказался на удивление приличным, особенно если учитывать непрекращающиеся бомбежки. Впрочем, я почти не замечал вкуса того, что нам подавали. Клавдия, похоже, тоже, поскольку мы сидели и болтали до тех пор, пока наш обед не простыл и не сделался совсем уж неаппетитным. У нас нашлось миллион тем для обсуждения. Однако, несмотря на относительную уединенность нашего столика, мы как-то избегали главного предмета, о котором собирались говорить - до тех пор, пока она не подняла голову и не посмотрела мне прямо в глаза.
      - Что за чудный вечер у нас с тобой вышел, Вилф Брим.
      - Знаешь, мне он тоже показался замечательным, - отвечал я.
      - Рядом с тобой я ощущаю себя красавицей, - прошептала она, чуть покраснев.
      - Ты и в самом деле прекраснее всех, Клавдия, - заверил я ее. - Но с теми чувствами, что я испытываю к тебе, я, наверное, не заметил бы, если бы это было и не так.
      - Нам надо поговорить о твоих чувствах, - сказала она.
      - Угу, - кивнул я. - Сам знаю. Боюсь, они доставляют тебе кучу сложностей.
      Она снова заглянула мне в глаза.
      - Ну, если честно, есть немного, Вилф, - призналась она. - Особенно после того, как я смирилась с тем фактом, что снова как девчонка влюблена в тебя, Каким-то образом мне удалось обуздать свои пошедшие вразнос чувства настолько, чтобы выдавить из себя:
      - Я тоже люблю тебя, Клавдия. - Ах, если бы все было так просто... В нашем-то возрасте любовь означает нечто большее, чем просто пачкать простыни последствиями своих утех. - И это все еще доставляет тебе сложности? - спросил я.
      Она покачала головой и слегка улыбнулась.
      - Больше нет, - шепнула она.
      - Тогда объясни, в чем дело, - предложил я, хотя сам до смерти боялся того, что она может сказать. - По мне так хорошо все, что не выбрасывает меня из твоей жизни.
      - Признаюсь, я обдумывала такую возможность, - задумчиво произнесла она. - Но не дольше, чем пару тиков. Потерять тебя второй раз для меня было бы просто неприемлемо.
      - Спасибо, - пробормотал я, готовый к любому ее решению - вплоть до бегства вдвоем.
      - А если я скажу тебе, что не собираюсь бросать Горгаса, ты тоже будешь благодарить меня? - спросила она.
      Я, конечно, боялся, что она может решить для себя что-нибудь в этом роде, но и это было неизмеримо лучше, чем потерять ее навсегда.
      - Это я как-нибудь переживу, если только смогу хоть как-то встречаться с тобой, - возразил я. - А вот справитесь ли вы с Горгасом?
      Она улыбнулась.
      - Я справлюсь. А что до Горгаса, он просто ничего о нас не услышит, так что с ним тоже все в порядке. Наши с тобой отношения, Вилф - во всяком случае, интимная их часть, - его не касаются, и так все и должно остаться. - Она вдруг нахмурилась. - Что-то вид у тебя не очень веселый, - заметила она.
      - Ну, мы все-таки не в кре'эль играем, - возразил я. - Всем известно, с чем мне приходится иметь дело. - Тут я потянулся через стол и взял ее за руку - плевать на всю остальную Вселенную, включая всех, находившихся в кафетерии. - Знаешь, я даже подумывал, не сбежать ли нам вдвоем.., или о тому подобных глупостях.., но спустя столько лет даже держать тебя за руку - чертовски здорово.
      - Ox, Вилф, - сказала она, решительно отнимая руку и отодвигая ее в безопасное место, то есть на колени под столом. - Скоро ты сможешь рассчитывать на нечто большее, чем просто подержать меня за руку, тебе это прекрасно известно. - Она покраснела и негромко рассмеялась. - Но пока, любовник ты мой нетерпеливый, послушай-ка, что я тебе пытаюсь сказать. Я понимаю, что порой наши встречи будут редкими, очень редкими. Но уж если мы встретимся - а я обещаю тебе, что это будет так часто, как только возможно, - каждая такая ночь покажется нам все равно что первой. Замечательной, неповторимой, полной открытий! Мы с тобой никогда не привыкнем друг к другу до конца. Вилф, - продолжала она, сверля меня пристальным взглядом, - ты даже не представляешь себе, как я ненавижу слова "легкий флирт".
      - К нам его и не отнесешь, - заверил я ее; до меня вдруг дошло, что жизнь ее на протяжении многих лет могла быть и не только приятной, несмотря на ее оптимистический характер. Возможно, этим и объяснялась угловатая мебель у нее дома, плохо соотносившаяся с той Клавдией, которую я знал. И тут случайно мелькнувшее у меня в голове слово "дома" обернулось неожиданной стороной, вернув меня к жестокой реальности: к Трахфорд. Сомнительно, чтобы в будущем мне предстояло жить хоть в отдаленной близости от Аталанты. Я стиснул зубы: нужно было сказать об этом Клавдии. Но не сейчас.
      - Клавдия, - выпалил я, снова забывая обо всем на свете. - Как ты думаешь, может, нам сейчас найти где-нибудь место, чтобы побыть наедине хоть несколько циклов?
      - Славная мысль, - согласилась она. - Тем более со времени нашей прошлой встречи прошло уже больше недели. Знаешь, совсем еще недавно я была не в настроении для этого, но, признаюсь, я совсем уже созрела. Я невольно рассмеялся.
      - Созрела? Для чего?
      Она отозвалась ослепительной улыбкой.
      - А ты Отгадай!
      - Дай подумать, - задумчиво сказал я, потерев переносицу. - Это что-то, что мы можем делать вместе?
      - Еще как! - согласилась она с наигранно-серьезным видом. - Если будешь заниматься этим один слишком часто - ослепнешь. Помнится, мама когда-то предостерегала меня на этот счет.
      - Гм, - заметил я, прилагая немалые усилия, чтобы удержаться от смеха. - Что ж, это дает мне довольно четкое представление о том, что у тебя на уме.
      - Возможно, возможно... Так ты не против?
      - Ни о чем другом не думал с того момента, как вышел из твоего кабинета тем утром, - признался я. - Но если то, что я слышал насчет Горгаса, - правда, мы вновь возвращаемся к старой проблеме: "где?" Насколько я помню, ты не горела желанием просто задирать юбку и...
      - Нет, - быстро сказала она. - И до сих пор не горю. - Она хихикнула. - Кстати, последний раз, когда я занималась этим на травке, было именно с тобой. Это я точно помню.
      - Так уж точно? - усомнился я.
      - Дневник, - пояснила она.
      - Будь я проклят, - восхитился я. - Кстати, ты записала там, было это хорошо или нет?
      - Вполне неплохо, если не считать пятен от травы.
      - В таком случае нам не остается ничего, кроме одного из наших глайдеров, - вздохнул я.
      - Или спасательного пузыря.
      - Чего?
      Она ухмыльнулась.
      - Спасательного пузыря, - повторила она. - Уверена, ты не забыл, насколько хороши они для кое-каких ситуаций. Я, во всяком случае, помню.
      Я кивнул.
      - Что ж, я как раз знаю, где у нас целый склад спасательных пузырей. И даже код от замка помню. Сойдет?
      И это сошло. Странное дело, но стоило нам оказаться там, и мне даже не слишком пришлось уговаривать ее раздеться. Правда, на этот раз нас никто за этим занятием не застукал...
      ***
      Где-то в разгар следующего утра в дверях моего кабинета возник широко улыбающийся Уильямс.
      - Тут к нам кое-какие гости, - объявил он. Я оторвался от рапорта, который писал на случай немедленной передачи дел новому командующему, если Авалон вдруг потребует мою голову.
      - А я-то думал, тытьчертовы облачники бомбили нас всего метацикл назад, - раздраженно буркнул я.
      - Эти гости настроены дружелюбно, - сказал он. - По крайней мере на первый взгляд.
      - Кто еще?
      - Как насчет пары эскадрилий этих новых карескрийских истребителей? спросил он.
      За всеми своими делами я как-то почти забыл про карескрийцев. Черт, одна мысль о них могла бы поднять мне настроение...
      - Когда? - спросил я.
      - Прямо сейчас, - ответил Уильямс.
      Я покосился на свой хроноиндикатор и нахмурился.
      - Почему это "сейчас", - удивился я. - Мне казалось, они не ожидались раньше вечера.
      - Ну, - ухмыльнулся Уильямс, - они ошиблись в расчетах. Можете их за это наказать. - Он прикусил губу и уставился на дисплей своего коммуникатора. - Собственно, - добавил он через пару мгновений, - они уже сошли с орбиты и заходят на посадку. Не хотите посмотреть, а?
      - Сами знаете, что хочу, - сказал я. - У вас есть наготове глайдер?
      - На стоянке, - ответил он. - Идемте. Мы понеслись на стоянку как пара школьников. Уильямс сорвал машину с места и погнал ее в сторону лифта. Я только охнул, когда он на бешеной скорости огибал перегораживавшие дорогу тут и там груды обломков, некоторые из которых еще горели.
      - Нам повезло, - заметил я, - что кому-то пришла в голову мысль перенести хоть часть базы под землю. Чертовы облачники чего-чего, а бомбить умеют. Не будь этого ангара, нам пришлось бы до сих пор торчать наверху тем из нас, кто оставался бы еще жив.
      Мрачно кивнув, Уильямс завел глайдер в кабину лифта, и мы устремились вниз сквозь сотню иралов гранита, защищавшего основное помещение базы. Зато, когда мы выехали из лифта внизу, дорога оказалась безукоризненно ровной и без соринки.
      - Здорово вы накрутили ребят из отдела обеспечения, - заметил я. - По крайней мере это место напоминает сейчас военно-космическую базу, а не свалку.
      - Ну, это не везде, - вздохнул Уильямс. - Впрочем, я здесь вообще практически ни при чем - Джилл Томпкинс сама вытянула это. Все, что пришлось сделать мне, - это выставить взашей ее предшественника, засранца из КМГС. Признаюсь, сделал это с огромным удовольствием.
      Подняв облако возмущенных гравитонов, мы затормозили у огромных бронированных ворот ангара, выбрались из глайдера и поспешили на смотровую площадку, вырубленную в скальном массиве в нескольких иралах выше линии прилива. За всеми своими делами я даже не заметил, какое прекрасное стояло утро: с моря веял свежий ветер, по небу бежали пухлые облачка, морские птицы гонялись друг за дружкой. Вдали, оставив за собой два длинных пенных следа, оторвалась от воды пара "Звездных Огней". Когда бы не следы разрушений - и десятки обгоревших полузатопленных остовов в акватории, это мгновение вполне могло бы стать одним из тех, когда забываешь о том, что вокруг бушует война. Увы, передо мной стояло слишком много проблем, чтобы сполна насладиться этим мгновением.
      - Вам что-нибудь известно об этих людях? - спросил я.
      - Ничего, - с усмешкой признался Уильямс. - Если не считать того, что я чертовски рад тому, что они здесь.
      По опыту я ожидал их через год, что дало бы нам пару месяцев на то, чтобы подготовиться к их встрече.
      - Угу, - согласился я. - Я тоже представлял это себе примерно так.
      - Ну, не знаю уж, что такого вы сотворили там, на Авалоне, но это здорово ускорило события, - заметил Уильямс. - Сначала ко мне принесся, высунув язык, один из парней с КА'ППА-связи, размахивая депешей от этого полковника Андерсона - вы упоминали это имя на совещании, а потом - бац! две эскадрильи из.., как там ее.., пятьдесят шестой истребительной группы, да еще транспорт, под завязку набитый запчастями, и то, и другое в полудне пути от нас. - Он рассмеялся. - Ну, должен признаться, нам пришлось пошевелиться немного. Подготовили тридцать три причальных места - всего шестнадцать пирсов. Похоже, их корабли не маленькие, если к одному пирсу становится не больше двух, а уж их "малый транспорт" так и вообще влезает только один.
      - А мне интересно, с чего это они назвали истребители "Василисками", сказал я, нахмурившись. - И еще одно: кто такой этот полковник Андерсон? Какое вообще отношение имеет тип из сухопутных войск к звездолетам?
      - Я наводил справки, - пояснил Уильямс. - Насколько я понял, у карескрийцев вообще нет флота - во всей Империи имеется только один, наш Флот, а они сохраняют какое-то подобие независимости. Поэтому организационно они относятся к Экспедиционному Корпусу. - Он усмехнулся. Выходит, они формально подчиняются старине Хагбуту с Авалона, но поскольку тот ходового кристалла от штурвала не отличит, они фактически предоставлены самим себе.
      Я закатил глаза. С первых моих лет на Флоте судьба не раз сталкивала меня с генералом (засл.) Гастуджоном Хагбутом, Хтм. И.В.А., К.О.Ж., Имперский Экспедиционный Корпус. Я надеялся, что наша с ним прошлая встреча окажется и последней, но... Что ж, может, на этот раз мне еще повезло. Тут в небе раздался жуткий грохот.
      - Пресвятая матерь Вута! - вскричал Уильямс. Я и этого не успел сказать. Пара за парой с неба посыпались самые устрашающие корабли, которых мне только приходилось видеть: шумные, каплеобразные, с плоским дном. Они совершенно не походили на элегантные стремительные "Звездные Огни" или на угловатые боевые суда облачников и торондцев. Похоже, это и были обещанные "Василиски". Широкие массивные мостики напоминали угрожающе сдвинутые брови; по бортам и на днище громоздились массивные орудийные башни. Больше всего они напомнили мне тяжелые грузовики, да и маневрировать они, похоже, могли примерно с тем же изяществом. Даже если этой цели служили у них по несколько маневровых двигателей (не может же нечто, столь массивное, обходиться всего одним!), сомнительно, чтобы виражи и горки давались им легко. Впрочем, несмотря на внешность, большие серебристые машины выполнили последний разворот и устремились к посадочной прямой с неожиданной для таких туш - а также для предполагаемой неопытности экипажей - легкостью. Что ж, по крайней мере искусством группового пилотажа эти карескрийцы явно овладели!
      Последним посадку совершил транспортный корабль с запасными частями еще одна машина, создатели которой безжалостно пожертвовали всем, включая красоту, ради эффективности. Когда она вырулила с полосы и замерла, вдавив в водную гладь отпечаток своей гравитационной подушки, я повернулся к Уильямсу.
      - Ну и что скажете? Уильямс пожал плечами.
      - Я, конечно, не рулевой, - сказал он, - но эти их "Василиски" достаточно велики. Как-то это скажется в бою?
      - Не знаю, - признался я, оглянувшись на акваторию порта - карескрийцы уже перестроились по четыре в ряд и устремились в нашу сторону. - Черт, им потребуется отменная маневренность, если они надеются тягаться с облачниками.., и выжить, чтобы рассказать об этом.
      Первая четверка свернула к открытым воротам ангара; швартовые команды уже выбрались из люков на скользкие от морской пены палубы и хлопотали у оптических клюзов в своих тяжелых защитных рукавицах и магнитных башмаках. Движения их были профессионально-уверенными. Уильямс сказал что-то в срой коммуникатор, и по гавани, прокатился оглушительный грохот салюта из пятнадцати орудий, соответствующего рангу капитана. Мгновение спустя разлагатели верхних башен головной четверки "Василисков" развернулись вертикально вверх, и берег содрогнулся от залпа двадцати стволов приветствия контр-адмиралу, то есть мне.
      - Признаюсь, по крайней мере вид у них впечатляющий, - заметил Уильямс.
      - Будем надеяться, что и в бою он останется таким же, - добавил я.
      Спустя считанные мгновения первая четверка поравнялась с нами. На борту каждого "Василиска", сразу за бортовой башней-спонсоном красовалась карескрийская эмблема: Имперская Комета на фоне красно-белого полосатого знамени. Зажав уши от нестерпимого грохота, я поднял взгляд на мостик ближнего ко мне корабля - черт, да там сидела целая толпа народа! Один из них помахал нам рукой-. Того, что располагалось ниже гиперэкранов, я, конечно, не видел, но и так похоже было, что команда размещалась на мостике прямо-таки в царских условиях по сравнению с нашими "Звездными Огнями". Конечно, в условиях боя комфорт - понятие относительное. На мой взгляд, наиболее комфортно себя чувствуешь, когда всыпал противнику по первое число, а сам возвращаешься на базу по возможности невредимым.
      Наполовину оглохнув, мы стояли на смотровой площадке до тех пор, пока все тридцать два боевых корабля, а за ними с иголочки новый транспорт не миновали ворота ангара. Только после этого мы нехотя вернулись в то, что осталось от штаба, к миллиону ожидавших нас там вопросов. Черт, теперь их сделалось уже миллион тридцать два...
      Глава 10
      ГОНТОР
      32 октада - 10 декада 52014 г.
      БАЗА ИМПЕРСКОГО ФЛОТА, АТАЛАНТА, ГАДОР-ГЕЛИК
      Тем же вечером я познакомился с полковником Андерсоном, карескрийским командиром. Коттшелл проводил его и Уильямса в мой новый, чертовски тесный и заваленный бумагами кабинет.
      - Добро пожаловать на свалку нашей базы, - пригласил я, махнув рукой в сторону притащенных сюда ради такой оказии кресел.
      Андерсон следом за Уильямсом сел, огляделся по сторонам и ухмыльнулся.
      - Судя по кабинету, у его хозяина хлопот полон рот, - заметил он. Что ж, надеюсь, мы хоть часть их снимем с ваших плеч.
      Он был невысок ростом, жилист, начинал лысеть и седеть одновременно. Взгляд голубых глаз его гипнотизировал настолько, что нетрудно было понять, почему именно ему доверили возглавить первую боевую эскадрилью с Карескрии. Если только я не разучился разбираться в людях по внешности, он обладал и необходимой твердостью, и изрядным терпением.
      - Как насчет сопровождения конвоев? - предложил я.
      - Затем и прилетели, - улыбнулся Андерсон.
      - Когда, по вашему мнению, вы сможете приступить? Андерсон расплылся в ухмылке.
      - Капитан Уильямс уже предупреждал меня, что вы не постесняетесь задать этот вопрос.
      - Я объяснил ему, что мы тут в самом пекле, - с усмешкой пояснил Уильямс. - Он ответил, что заметил некоторые признаки этого.
      - Джим не совсем верно выразился, - сказал я. - Мы в этом пекле по самые уши, так что у нас почти нет времени на боевую подготовку ваших экипажей.
      - Примерно то же говорил мне генерал Драммонд, когда присылал нам приказ лететь сюда немедленно.
      - И что же?
      - Адмирал. - Драммонд как-то сразу посерьезнел. - Я могу ответить вам только то же, что ответил тогда Драммонду: мы готовы к бою настолько, насколько это возможно, покуда по нам никто не стрелял боевыми. Это отвечает на ваш вопрос?
      - - Во всем, за исключением одной детали, - сказал я.
      - Какой именно, сэр?
      - Как лично вы относитесь к возможности того, что по вам будут стрелять?
      Андерсон посмотрел на меня в упор.
      - Чем скорее, тем лучше, адмирал. Чем скорее, тем лучше.
      Я кивнул.
      - В таком случае начнем вводить вас в курс, начиная с завтрашнего дня, - объявил я. - Как только ваши экипажи немного отоспятся после перелета. Встретимся в ангаре в полтретьего - Гадор будет стоять уже высоко, а облачники закончат утренний налет. Я направлю к вам рулевых и канониров поопытнее для инструктажа при вывозных полетах. Потом слетаем и обсудим результат. Идет?
      - Полтретьего, - кивнул Андерсон. - Сколько моих судов вы хотите поднять в воздух?
      - Все, - сказал я. - Человек десять рулевых я как-нибудь найду.., и еще мы выделим несколько "Звездных Огней" в сопровождение на случай, если облачники тоже захотят поучаствовать в этом мероприятии.
      - Что ж, нет возражений, - кивнул Андерсон. - Полагаю, наши все будут благодарны за сопровождение, хотя навряд ли кто в этом признается.
      - Это я могу понять, - улыбнулся я. - Только будь я на их месте, я бы все-таки признался.
      ***
      Когда на следующий день я спустился в ангар, там уже собрались все, кто накануне приземлился с эскадрильями пятьдесят шестой истребительной группы - все до единого рулевые, все корабельные псы, даже такелажники с транспортного корабля. Никто из ,них и впрямь не бывал еще в настоящем бою, поскольку все до одного в неподдельном восторге таращились на все, что их окружало - особенно на наши "Звездные Огни". Похоже, это оказалось для них настоящим потрясением. Контраст между нашими изящными маленькими перехватчиками и массивными "Василисками" был прямо-таки разительным. "Огни" отличались меньшими размерами, изяществом и даже на вид казались легче - какими бы грозными и смертоносными ни оборачивались в бою. Однако различия заключались не только в конструкции. Наши "Огни" прошли горнило сражений. Их разлагатели потемнели и покрылись пятнами обгоревшей краски от долгой стрельбы, так же как некогда зеркально-гладкие корпуса покрылись вмятинами, шрамами от попаданий вражеских разлагателей и отметинами мела в тех местах, что подлежали ремонту. В противоположность им "Василиски" сияли чистотой и новизной. И правда, все, что им довелось пережить до сих пор, это перелет с Карескрии да еще учебные бои в родном космосе. Они не нюхали пороха в той же степени, в которой наши "Огни" его перебрали.
      Я захватил с собой шестнадцать рулевых из 71-й группы и столько же канониров. Каждому из них не терпелось полетать на этих тяжелых шумных машинах. Как я и ожидал, полковник Андерсон махнул мне рукой из открытого гиперэкрана своего корабля, Е-73, "Подружка Шефа".
      - Заходите, адмирал, - крикнул он мне, откинув забрало своего боевого скафандра - не обычного для Флота синего, но серо-зеленого цвета. - Кф'кесс еще горячий. Как и положено на родине.
      - Приготовьте мне две кружки, - отвечал я и поспешил вверх по трапу. Какой бы нищей и захудалой провинцией Империи ни была Карескрия, но кф'кесс даже императоры предпочитают именно карескрийский (не говоря уже о том, что летают они на кораблях, корпуса которых изготовлены из металла, добытого на рудниках карескрийских астероидов). Внутри (как ни странно, входной вестибюль оказался неожиданно маленьким для такого гиганта) меня встретила пара вахтенных, отсалютовавших мне и проводивших меня в коридор с движущимся полом. И уж совсем неподготовленным оказался я к простору на мостике, хоть накануне и разглядывал корабль снаружи. Обычно мы, набившись на мостик "Звездного Огня" вчетвером - рулевой, канонир, бортмеханик и штурман, - ощущаем себя то ли сельдями в бочке, то ли неотъемлемыми деталями звездолета. Напротив, мостик "Василиска" размерами почти не уступал мостику "Желтой птицы" Делакруа. В первом ряду сидели оба пилота и один из трех бортмехаников. За их спиной размещались в два ряда остальные механики, двое канониров и штурман! Прямо-таки линкор, тытьподери! От одной возможности оказаться в бою на такой дикой машине меня почему-то бросило в дрожь: нам и на наших изящных "Звездных Огнях" приходилось нелегко в бою с "Горн-Хоффами" облачников, а уж это чудище пятисот иралов в длину не шло с ним ни в какое сравнение. Натуральный летающий храм! Улыбающийся Андерсон протягивал мне дымящуюся кружку кф'кесса и знакомил меня с командой на мостике, а я прилагал все свои усилия к тому, чтобы обуревавшие меня эмоции не отразились на моем лице. Ничего себе, "команда" - толпа, да и только, мрачно заметил я про себя. Второй пилот почтительно уступил мне место. Я взгромоздился в кресло, показавшееся мне троном Онрада, и подключил свой боевой скафандр к его разъемам. Слева - чуть не в кленете от меня развалился в своем кресле Андерсон; сам-то он, похоже, ощущал себя в этой дворцовой роскоши как дома.
      - Устроились, адмирал? - спросил он. Какого черта - что я, на линкорах не бывал, что ли?
      - Готов, полковник, - отозвался я с широкой улыбкой.., во всяком случае, я очень на это надеялся. Благодарение Вуту, у меня хватило благоразумия выслать вперед эскадрилью "Звездных Огней". Очень уж мне не хотелось в случае налета облачников оказаться пойманным как в ловушке в этой бронированной дылде - прежде чем меня спишут в расход, я еще рассчитывал на пару вечеров с Клавдией!
      Пока Андерсон хлопотал с предстартовой проверкой, я сделал попытку подогнать свое кресло. Впрочем, как я ни старался, все равно ощущал себя в нем неуютно - очень уж много свободного места. В конце концов я туго-натуго затянул привязные ремни - пусть они резали мне плечи и промежность, зато это хоть немного успокаивало. Потом закрыл и загерметизировал забрало шлема, приготовившись к худшему. По крайней мере летать эти штуковины все-таки могли: я сам видел это накануне.
      Краем глаза я заметил, как Андерсон щелкнул тумблером. Где-то глубоко в недрах "Подружки" послышалось завывание - довольно-таки громкое, словно там раскручивался огромный стартер. На моем пульте вспыхнул и запульсировал красный огонек. Вой нарастал и становился гуще, пока не сменился жутким гортанным рыком, от которого содрогнулся даже огромный корпус звездолета. Впрочем, рык быстро снизил тональность, превратившись в басовитый рокот, проникавший мне под скафандр и сотрясавший мелкой вибрацией палубу под ногами. Больше всего это походило на чуть приглушенный грохот содескийского боевого краулера, на полном газу несущегося по заснеженному полю.., или на шум трамвая-экспресса, минующего без остановки подземную станцию. Я с опаской покосился на Андерсона, а тот тем временем проделал эту же операцию еще раз. Снова вой сменился костедробительным рыком, понизившимся затем до рокота, слившегося с шумом первого ходового генератора, - только теперь шум этот сделался вдвое громче. А потом все это повторилось еще четыре раза! Когда грохот шестого исполинского генератора влился в общую какофонию, я уже радовался хотя бы тому, что боевой скафандр помимо всего прочего служит и целям шумозащиты. Как бы то ни было, если судить по шуму и грохоту, этот "Василиск" был готов к взлету. Я глянул на показания приборов: если не считать размеров, грохота и вибраций, все казалось в норме. По крайней мере по показаниям приборов "Подружка" ничем не отличалась от нормального звездолета.
      Я повернулся к Андерсону - тот выжидающе смотрел на меня.
      - С вашего позволения, адмирал? Черт, а я-то думал, я всего лишь пассажир...
      - Будьте добры, - с улыбкой отозвался я.
      - Всем постам приготовиться к взлету! - рявкнул Андерсон в микрофон внутренней связи. - Всем постам приготовиться к взлету. Переключаюсь на искусственную гравитацию.
      Проклятие! За всеми своими переживаниями я как-то совсем забыл про это. Завтрак, который я съел с Уильямсом меньше метацикла назад, чуть не вылетел обратно, оставшись там, где ему и положено было оставаться, лишь чудом. Прямо по курсу отворились массивные ворота ангара, открывая нам выход в порт. Пока я прислушивался к переговорам Андерсона с другими судами, силовые швартовые лучи мигнули и погасли, и мы плавно отошли от стенки. Мгновения спустя мы уже двигались по одному из главных каналов навстречу дневному свету.
      Не знаю, с какого момента все, происходившее вокруг, перестало меня тревожить. Возможно, это произошло после того, как диспетчер дал нам разрешение на взлет. Андерсон перевел секторы газа на максимальную тягу подтверждение этому загорелось на дисплее моего шлема - и я скорее ощутил, чем услышал, как взревели шесть чудовищных ходовых генераторов "Ттарп и Йехтыкв", а ускорение, несмотря на искусственную гравитацию, расплющило меня по спинке кресла. "Василиск" не просто начал разгон по взлетной полосе - нет, его швырнуло вперед огромным серебряным ядром, вспоровшим утреннюю зыбь отпечатком своего гравитационного следа. Рядом с нами поддерживали безукоризненный строй еще три "Василиска", а порт и город за кормой скрылись за чудовищными столбами пены и брызг.
      Вскоре чутье рулевого подсказало мне, что этот здоровенный корабль вот-вот будет готов взлетать; я буквально ощущал, как отдаляется от нас поверхность воды, как сглаживаются волны под корпусом. Андерсон потянул на себя колонку управления рулевыми двигателями. "Василиск" задрал нос; мощные гравигенераторы победно взревели свою торжествующую песнь, и мы с неожиданным для меня ускорением устремились вверх, в космос - не прежде, правда, чем обошла нас на подъеме пара "Звездных Огней". Судя по выхлопу из их дюз, они шли даже не на максимальной тяге. Мне сделалось не по себе. Наши "Звездные Огни" лишь ненамного превосходили скороподъемностью те "Горн-Хоффы", с которыми им приходилось драться каждый день. Очевидно, если "Василиски" и их экипажи рассчитывают хоть как-то противостоять облачникам, им придется использовать для этого тактику, совершенно отличную от той, что использовали мы до сих пор.
      На протяжении следующего метацикла карескрийские рулевые демонстрировали все возможности своих судов.
      Выйдя на просторы космоса, те оказались неожиданно мощными и стремительными - как только им удалось одолеть свою чудовищную инерцию. Да, эти корабли не создавались для того, чтобы ввязываться в маневренные поединки с противником; их целью было налететь на полной скорости и сполна использовать чудовищную огневую мощь, которой снабдили их карескрийские конструкторы, примерно втрое большую, чем у "Звездных Огней" 9-й модели. И попытайся рулевой-облачник уйти от "Василиска" в направлении его курса, его можно было бы считать покойником. Что еще важнее, теперь у нас имелся боевой корабль с радиусом действия, достаточным для сопровождения конвоев в глубине контролируемого противником космического пространства - куда вот-вот готов был переместиться центр военных событий по мере того, как наша истерзанная Империя начинала переходить от оборонительных действий к наступательным.
      Я не знаю ни одного настоящего рулевого, которому нравилось бы кататься простым пассажиром на чужом мостике, однако стоило мне заскучать немного, как нас вдруг атаковали! Словно по волшебству пространство вокруг нашего "Василиска" покрылось белыми вспышками, большинство которых пришлось в неприятной близости от нас. Я сразу понял, что это такое - разрывы разлагателей, - но не был уверен в том, что это же понял и полковник.
      - Андерсон! - крикнул я, оглядываясь за корму, откуда по нам вел огонь с дальней дистанции "Горн-Хофф". - Смените курс!
      Андерсон резко перевернул корабль на спину и бросил его почти под прямым углом к первоначальному курсу. Словно зачарованный, смотрел я в ужасе на то, как головной облачник легко повторяет наш маневр и устремляется за нами; его ведомый продолжал идти прежним курсом, не прекращая тем не менее вести по нам огонь из верхних башен. Я совсем было уже приготовился во второй раз воспользоваться своим спасательным пузырем если, конечно, мне посчастливится остаться в живых после попадания! - когда внезапно откуда-то из-под нас вынырнули две массивные тени.
      "Василиски"!
      Они неслись на облачников с такой чудовищной скоростью, что у тех просто не было шанса уйти - при всех разгонных характеристиках "Горн-Хоффов". Оба "Василиска" открыли огонь почти одновременно, пронзив вражеские корабли цепочкой прямых попаданий от носа до кормы. Из преследовавшего нас облачника вырвался на короткое мгновение язык радиационного пожара, тут же сменившийся вспышкой взрыва, и багровый огненный клубок быстро отстал от нас. Я не разглядел ни одного спасательного пузыря. По правому борту второй "Горн-Хофф" болезненно дернулся вбок, потом затрясся в смертельной тряске, лишая свой экипаж возможности спастись, и только после этого из его машинного отделения потянулся узкий шлейф радиационного пожара, вслед за чем космос расцвел новой вспышкой.
      Когда выключилось наконец защитное затемнение гиперэкранов, оба "Василиска" уже исчезли, напомнив мне слова адмирала флота Колхауна - тоже, кстати, карескрийца, - сказанные им в те времена, когда мы в составе экипажей "взятых в аренду" нескольких самых первых "Звездных Огней" по тайному приказу тогда еще принца Онрада летели на Флюванну биться в качестве наемников.., впрочем, это совсем другая история.
      - Наноси удар и тикай, - говорил нам тогда Колхаун. - Когда уступаешь числом - а на том этапе войны так обыкновенно и бывало, - просто наноси удар и тикай. Не высматривай себе добычу, а то сам получишь по мозгам; не задерживайся добивать - подбить гада почти так же полезно, а иногда даже больше. Вот тогда у тебя задница останется там, где ей и положено находиться.
      При воспоминании об этом я невольно усмехнулся. Пилоты "Василисков" использовали тактику своего знаменитого земляка, доведя ее до совершенства, вот только при сокрушительной огневой мощи их кораблей им не было нужды задерживаться добивать - уничтожение было и так почти гарантировано. Да, в те славные времена на Флюванне мы нечасто видели такое!
      Мгновения спустя появилась нам на подмогу - малость поздновато! - пара высланных мною вперед "Звездных Огней". Они сделали несколько кругов, но не обнаружили никаких следов других "Горн-Хоффов", так что - почти обиженно качнули на прощание понтонами и улетели дальше.
      - Так вы выманивали "Горн-Хоффы" на прицел другим "Василискам", так? спросил я у Андерсона.
      - А то! - отвечал он, и улыбку его было видно даже сквозь темный бронепластик забрала.
      - Здорово вы сработались, - заметил я.
      - Спасибо, - отвечал он. - Вут свидетель, мы долго тренировались. И тревожились тоже.
      - Тревожились?
      - Вот именно, - признался Андерсон. - С самого начала мы понимали, что наши "Василиски" слишком велики и тяжелы, чтобы драться с кораблями вроде "Горн-Хоффов" или "Ойггайпов". Вот нам и пришлось разработать тактику, использующую наши сильные стороны - чудовищную скорость благодаря мощным генераторам, огневую мощь линкора. Ну и потом, обратите внимание, мы ведь далеко от поверхности, так что нам не надо одолевать гравитацию и сопротивление атмосферы - при наших-то весе и размерах. Кажись, сработало.
      Я довольно кивнул. - Похоже, - согласился я. И правда, сработало.
      ***
      На деле это работало почти три стандартные недели - и три больших конвоя почти невредимыми добрались до Гонтора под охраной карескрийцев. Благодаря большому расстоянию между Аталантой и Гонтором наши конвои могли довольно сильно уклоняться в сторону на середине маршрута - уклонение составляло несколько световых лет. Это делало почти невозможной для облачников задачу обнаружить их, сохранив при этом достаточную концентрацию сил для нейтрализации "Василисков" и уничтожения судов конвоя.
      А потом как от конвоев, так и от судов сопровождения начали поступать сообщения о чудовищно мощных лучах станции дальнего обнаружения - настолько мощных, что даже датчики вырубались от перегрузки. Мне-то это было знакомо по недавнему перелету на Авалон. 06-лачники установили-таки несколько своих новых станций на Торонде, так что теперь могли отслеживать наши конвои со своей территории. Это позволяло им с легкостью обнаруживать наши транспорты, где бы те ни находились, и с убийственной точностью наводить на них свои перехватчики. В следующие же два дня половина "Василисков" получила тяжелые повреждения, а охраняемые ими конвои были изрядно потрепаны - несмотря на то что из атаковавших их "Горн-Хоффов" девятнадцать было уничтожено, а еще двадцать пять повреждено. Из тридцати пяти транспортных судов, вышедших из Аталанты, дойти и разгрузиться на Гонторе удалось только семнадцати.
      Потрепанные боем "Василиски" вернулись в Аталанту через два дня. Мы с Уильямсом и Андерсоном вышли на смотровую площадку у ворот смотреть, как они садятся. Большие карескрийские корабли и впрямь потрепало в бою - мягко выражаясь. Зажав уши от чудовищного грохота их генераторов, я пытался понять, как некоторым из них вообще удалось вернуться на базу, настолько ужасны были полученные ими раны. На одном вообще недоставало мостика какой-то умелец управлял им из сооруженного на скорую руку временного поста, приваренного сварочным агрегатом на носу корабля. Должно быть, корабль спускался с орбиты очень медленно, чтобы его отчаянный рулевой не поджарился в облаке раскаленной плазмы. Средняя часть другого корабля напоминала дуршлаг, столько в ней было пробоин. Одному Вуту известно, сколько генераторов уцелело в его машинном отделении после этого боя, и тем не менее он заруливал на стоянку как ни в чем не бывало. Кто-то даже водрузил на его корме флагшток, на котором гордо развевался древний боевой флаг Империи. Третий "Василиск" оставлял за собой шлейф черного дыма, а в глубине его корпуса до сих пор мерцало пламя пожара; его болтало из стороны в сторону, и все же его рулевые упрямо тянули его под надежный кров нашего ангара, где корабль уже ждали опытные пожарные.
      Нам с Уильямсом довелось уже повидать столько поврежденных кораблей, что единственной нашей заботой было тогда прикинуть, как скоро нам удастся ввести корабли обратно в строй (в смысле, те, которые вообще можно было еще надеяться отремонтировать, а не отправить на свалку и на запасные части).
      Совсем другое дело - Андерсон. Если не считать налетов в первый год прошлой войны, когда я потерял почти всю свою семью, Карескрия почти не подвергалась атакам. В самом деле, что еще могло послужить мишенью для врага в этом самом нищем закоулке Империи? Разве что знаменитые шахты на астероидах, одной глубиной своего залегания надежно защищенные от любого вражеского налета? Что же касается новых судостроительных верфей, на которых выпускались "Звездные Огни" и новые типы боевых кораблей вроде "Василисков", то они находились так далеко от баз облачников, что Негролу Трианскому еще предстояло разработать боевые корабли, способные совершать эффективные налеты на таком расстоянии, - при условии, что его разведка вообще обнаружила эти цели.
      В общем, до того дня Андерсону почти не доводилось видеть подбитые корабли, не говоря уже о "Василисках". Вид проходящих перед ним искалеченных звездолетов - его звездолетов, его, так сказать, плоти и крови - совершенно потряс его, и он застыл, вытянувшись по стойке "смирно", прижав руку к виску в скорбном салюте. Так он стоял со струящимися по щекам слезами до тех пор, пока последний "Василиск" с грохотом не скрылся в жерле ангара...
      В тот вечер мы надолго застряли в маленьком офицерском клубе, который кое-как оборудовали в кают-компании списанного транспорта. Осушив не одну порцию вина и э'ланда, я обнаружил, что мне абсолютно наплевать не только на качающийся под ногами пол, но и на то, что я, можно сказать, сам, добровольно вызвался лететь вторым пилотом на "Василиске" Андерсона, сопровождая следующий конвой...
      Где-то уже после начала ночной вахты меня несколько испуганно тронул за плечо один из стюардов.
      - Адмирал, - пролепетал он, тыча пальцем в сторону двери. - Тут вас хотят видеть...
      Это оказался Барбюс.
      Извинившись, я несколько нетвердым шагом пробрался к двери.
      - Что случилось, шеф? - спросил я.
      - Тут генерал Драммонд звонил по КА'ППА-связи с Авалона, адмирал, отвечал тот с неодобрительной миной на лице. Дело в том, что я посвятил его в свою историю с Трахфорд - мне не хотелось, чтобы это застало его врасплох. - Я ему пару раз повторил, что вас нет и что я не знаю, где вы. Он сказал, чтоб я нашел вас - то бишь не сказал, а приказал. Вот я и выполнил ихний приказ. Если хотите, я пойду и повторю ему то же хоть еще раз, хоть два.
      Я положил руку на его плечо, крепкое как скала.
      - Спасибо, шеф, - сказал я. - Пожалуй, мне лучше пойти и узнать, что ему нужно. Это может иметь какое-то отношение к той трепке, которую получил последний конвой, или... - Заканчивать фразу мне что-то не хотелось.
      - Эта неблагодарная шайка может и до утра подождать, адмирал, предложил Барбюс.
      - Спасибо, шеф, - повторил я, изобразив на лице уверенную улыбку, хотя понимал, что кто-кто, а Барбюс на такие штуки не купится. - Все равно лучше знать, какой ветер дует у них, на Авалоне.
      Некоторое время Барбюс хмуро смотрел на меня.
      - Э.., вы как, ничего, адмирал? - неуверенно спросил он.
      - Я набрался достаточно, чтобы высказать этой сухопутной крысе все, что думаю об этой швабре, Трахфорд, - с ухмылкой ответил я, - но достаточно трезв, чтобы оставить это при себе.
      - Ну, раз так, адмирал, у меня тут на улице глайдер, - вздохнул Барбюс.
      Мне пришлось вернуться, попрощаться со всеми, похлопать Андерсона по плечу в попытке приободрить немного и только после этого выйти за Барбюсом к ожидавшему нас глайдеру. Дорога до моего временного кабинета заняла всего пятнадцать циклов. Оказавшись на рабочем месте, я вызвал центр связи и попросил соединить меня с Авалоном - под грифом "СРОЧНО" и "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО". Мне пришлось ждать еще почти полметацикла, пока на дисплее не высветились строки:
      АДМИРАЛТЕЙСТВО НА СВЯЗИ ТЧК ДАЙТЕ ЗНАТЬ ЗПТ КОГДА БУДЕТЕ ГОТОВЫ РАЗГОВОРУ ГЕНЕРАЛОМ ДРАММОНДОМ ТЧК
      - Готов, - передал я.
      ДРАММОНД ДВТЧ ПРИВЕТ ЗПТ ВИЛФ ТЧК ГОВОРЯТ ЗПТ ПОСЛЕДНИЙ КОНВОЙ ИЗРЯДНО ПОЩИПАЛИ ТЧК ЧТО ТЕБЕ ИЗВЕСТНО ЭТОМ ВОПР
      - Пока что не очень много, - ответил я. - "Василиски" сопровождения вернулись всего несколько метациклов назад. Но вы слышали правду: их здорово потрепали.
      ДРАММОНД ДВТЧ КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО ВОПР
      Я подумал, прежде чем ответить. В офицерском клубе я успел переговорить с несколькими офицерами; все они сходились в оценках того, что случилось.
      - Насколько я понял, - сказал я наконец, - конвой был засечен станцией обнаружения с большим радиусом действия. Похоже на то, что это аналог той, которую нам удалось увести с Лавенурба. Как бы то ни было, это дало облачникам возможность сосредоточить свои корабли прямо на пути следования конвоя. Прежде им приходилось распылять свои силы на поиски.
      ДРАММОНД ДВТЧ ЭТО ВСЕ ВОПР
      - Карескрийцы вернулись всего несколько метациклов назад. Это все, что мне пока известно, если не считать того, что для "Горн-Хоффов" день тоже выдался не из самых удачных. В открытом космосе, где им удается использовать скорость и огневую мощь, эти "Василиски" - настоящие убийцы. Облачники сегодня тоже зализывают раны, - заметил я.
      ДРАММОНД ДВТЧ СКОЛЬКО ТРАНСПОРТНЫХ СУДОВ КОНВОЯ ДОШЛО ГОНТОРА ВОПР
      - Полагаю, официальные сведения будут известны вам не позже, чем мне, - ответил я. - Неофициально - по словам тех рулевых, с которыми мне удалось переговорить нынче вечером в клубе, хоть они были не совсем трезвы, примерно две трети.
      ДРАММОНД ДВТЧ НА МОЙ ВЗГЛЯД ЗПТ НЕПЛОХО ТЧК
      - Что-нибудь еще?
      ДРАММОНД ДВТЧ Я ПОСЛАЛ ВАМ МАЛЕНЬКУЮ ЭСКАДРИЛЬЮ ТЧК ШЕСТЬ СТАРЫХ ЛАЙНЕРОВ ЗПТ И ДИ ДЕФ ЧЕТЫРЕ ТЧК ТЫ ВЕДЬ ЗПТ КАЖЕТСЯ ЗПТ ЛЕТАЛ ТАКИХ ВОПР
      - Еще сколько. Но зачем?
      ДРАММОНД ДВТЧ СЕЙЧАС УЗНАЕШЬ ТЧК ОНИ ПРИЗЕМЛЯТСЯ АТАЛАНТЕ ЗАВТРА ИЛИ ЧУТЬ ПОЗЖЕ ТЧК ТЫ ЗАМЕТИШЬ КОРПУСАХ НЕОБЫЧНЫЕ АНТЕННЫ ТЧК ЯСНО ВОПР
      - Ясно, - ответил я, хотя совершенно не понимал, какого черта он там задумал.
      ДРАММОНД ДВТЧ ПРОСЛЕДИ ЗПТ ЧТОБЫ ИХ СЧИТАЛИ ПАРОЙ ДРЕВНИХ ТРАНСПОРТОВ ТЧК НИКАКОЙ ШУМИХИ ТЧК НАМ НЕ НУЖНО ЗПТ ЧТОБЫ ИХ ЗАМЕТИЛИ ТЧК НО КТО БЫ НИ ЗАВЕДОВАЛ ОБСЛУЖИВАНИЕМ ЗПТ ПРОСЛЕДИ ЗПТ ЧТОБЫ ИХ ОБСЛУЖИЛИ ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ЗПТ ПОНЯЛ ВОПР ВСЕ ЗПТ ЧТО ИМ НУЖНО ТЧК НО БЕЗ ШУМА ТЧК ЯСНО ВОПР
      - Пока ясно, генерал, - сказал я, чувствуя, что мой гнев немного улегся. - Кстати, - спросил я как бы невзначай, - вы откроете мне эту маленькую тайну или мой допуск аннулирован в преддверии казни?
      ДРАММОНД ДВТЧ ПРОСТИ ЗПТ БРИМ ТЧК НЕТ ЗПТ ТВОЙ ДОПУСК НЕ АННУЛИРОВАН ТЧК ПОКА ТЧК Я ПРОСТО ХОТЕЛ УБЕДИТЬСЯ ЗПТ ЧТО ТЫ УСТРОИШЬ ТАК ЗПТ ЧТОБЫ ЭТИ СУДА ПОЛУЧИЛИ ТВОЕЙ БАЗЕ ВСЕ ЗПТ ЧТО ИМ НЕОБХОДИМО ЗПТ ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ЗПТ НЕ ОТКРЫВАЯ ЗПТ ЧТО ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ПАРА ДРЯХЛЫХ ВОЕННЫХ ТРАНСПОРТОВ С ВТОРОСТЕПЕННЫМ ЗАДАНИЕМ ТЧК
      - Так что они представляют собой на самом деле, черт возьми?
      ДРАММОНД ДВТЧ ВОЗМОЖНО ЗПТ ИХ СТОИЛО БЫ НАЗВАТЬ ТВОЮ ЧЕСТЬ ЗПТ БРИМ ТЧК ЭТО СУДА ТИРЕ ПОСТАНОВЩИКИ ПОМЕХ ЗПТ СПОСОБНЫЕ БОРОТЬСЯ НОВОЙ СТАНЦИЕЙ ОБНАРУЖЕНИЯ ОБЛАЧНИКОВ ЗПТ КОТОРЫЕ ТЫ ДОСТАВИЛ ЛАВЕНУРБА ТЧК РЕБЯТА ИНСТИТУТА КА'ППА ДЕФ СВЯЗИ АСТЕРИОС ДЕФ ПРОТЕЕ ПОРАБОТАЛИ ЕЕ ЗАЩИТНОЙ СИСТЕМОЙ И СОЗДАЛИ ТО ЗПТ ЧТО ОНИ НАЗВАЛИ ДЖЕРОМ ДЕФ А ТЧК УСТАНОВКУ ПОСТАНОВКИ СУПЕРПОМЕХ ДЛЯ СУПЕРСТАНЦИИ ОБНАРУЖЕНИЯ ТЧК ЭТИ НЕВИННЫЕ ВИД И ДИ ДЕФ ЧЕТЫРЕ ЗПТ ЧТО Я ПОСЛАЛ ВАМ ЗПТ ПЕРВЫЕ ШЕСТЬ СЕРИЙНЫХ ЭКЗЕМПЛЯРОВ ТЧК ОНИ БУДУТ ПРОСТО КРУЖИТЬ ПОБЛИЗОСТИ ЗПТ ЧТОБЫ ОБЛАЧНИКИ НЕ СМОГЛИ ИСПОЛЬЗОВАТЬ СВОИ СТАНЦИИ ПРОТИВ КОНВОЕВ ТЧК ТАК ЛУЧШЕ ВОПР
      - Лучше, - ответил я. - И вы хотите, чтобы их считали просто безобидными развалюхами, не нуждающимися в охране. Верно?
      ДРАММОНД ДВТЧ СУТЬ УЛОВИЛ ТЧК
      - Я прослежу, чтобы нужные люди были в курсе, - заверил я его. Что-нибудь еще?
      ДРАММОНД ДВТЧ ПОЛАГАЮ ЗПТ ТЕБЕ ИНТЕРЕСНО УЗНАТЬ ЗПТ ЧТО НОВОГО ДЕЛЕ ТРАХФОРД ВОПР
      - Потрясающе интересная тема - по крайней мере для меня, - признался я. - Так что нового слышно?
      ДРАММОНД ДВТЧ НИЧЕГО ХОРОШЕГО ЗПТ БРИМ ТЧК КОНФИСС ДЕФ ТРАХФОРД ОКАЗЫВАЕТ ОНРАДА ЧУДОВИЩНОЕ ДАВЛЕНИЕ ТЧК УГРОЖАЕТ ЗАБЛОКИРОВАТЬ ВАЖНЫЙ ВОЕННЫЙ ЗАКОНОПРОЕКТ ПАРЛАМЕНТЕ ТЧК НЕ ЗНАЮ ЗПТ КАК ДОЛГО МЫ СМОЖЕМ УДЕРЖИВАТЬ ЕГО ТЧК
      - Что такого хочет Трахфорд - не считая моей головы, конечно? Я пока еще не слышал.
      ДРАММОНД ДВТЧ ВЕРХОВНОГО ТРИБУНАЛА ТЧК ХОЧЕТ ЗПТ ЧТОБЫ ТЕБЯ ВЫСТАВИЛИ ФЛОТА ТЧК СЧИТАЮТ ЗПТ ЧТО ЭТО ОЧИСТИТ ИМЯ ТРАХФОРДОВ ТЧК
      - Я так и думал. - Я помолчал, отчаянно стараясь унять разгоравшийся во мне гнев. Я ничего не мог с этим поделать, и это мне очень не нравилось. Мне еще предстояло выполнить работу куда более важную, чем я или моя карьера. - Как дела на Гонторе? - спросил я. - Сколько сил вам еще нужно перебросить туда до начала вторжения?
      ДРАММОНД ДВТЧ ВОЗМОЖНО ЗПТ ЕЩЕ ШЕСТЬ КОНВОЕВ ЗПТ ЧТОБЫ ПО МЕНЬШЕЙ МЕРЕ ПОЛОВИНА ТРАНСПОРТОВ ДОШЛА ПУНКТА НАЗНАЧЕНИЯ ТЧК ТОГДА СМОЖЕМ ДЕЙСТВОВАТЬ ТЧК
      - Тогда сколько у меня еще времени?
      ДРАММОНД ДВТЧ ЕСЛИ ЧЕСТНО ЗПТ НЕ ЗНАЮ ЗПТ БРИМ ТЧК МОЖЕТ ЗПТ НЕДЕЛЯ ЗПТ МОЖЕТ ЗПТ МЕСЯЦ ТЧК ПОТОМ ТЕБЯ ОТЗОВУТ СЮДА ТРИБУНАЛА ТЧК ЭТИ ТРУСЛИВЫЕ УБЛЮДКИ НЕ ОТПРАВЯТСЯ ТАКОЕ ОПАСНОЕ МЕСТО ЗПТ КАК АТАЛАНТА ЗПТ ЧТОБЫ ПРОВОДИТЬ СУД ТАМ ТЧК
      Я пожал плечами.
      - Спасибо, - сказал я. - Еще что-нибудь, о чем мне стоит знать?
      ДРАММОНД ДВТЧ НИЧЕГО НА УМ НЕ ПРИХОДИТ ЗПТ РАЗВЕ ЧТО МНГТЧ
      - Что?
      359 ДРАММОНД ДВТЧ МНЕ ДОСАДНО ЭТО ГОВОРИТЬ ТЧК
      - Валяйте. Все равно вы не сделаете еще хуже, чем сегодня.
      ДРАММОНД ДВТЧ НУ КАК ХОЧЕШЬ ТЧК ОНРАД ЛИЧНО ЖЕЛАЕТ ЗПТ ЧТОБЫ ТЫ ПРОДОЛЖАЛ РАБОТУ ДО ТОГО МОМЕНТА ЗПТ КАК ТЕБЯ ОТЗОВУТ ДОМОЙ ДЛЯ СУДА ТЧК ОН БОИТСЯ ЗПТ ЧТО САПФИР БЕЗ ТЕБЯ ПОЙДЕТ ПРАХОМ ТЧК
      - Чертовски мило с его стороны.
      ДРАММОНД ДВТЧ ОН ЭТО СЕРЬЕЗНО ТЧК Я ТОЖЕ ТЧК НАМ НУЖНО ЗПТ ТО ЕСТЬ ИМПЕРИИ НУЖНО ТВОЕ УЧАСТИЕ ДЕЛАХ КАК МОЖНО ДОЛЬШЕ ТЧК КОЛХАУН САМ ПРОСИЛ БЫ ТЕБЯ ЭТОМ ЗПТ НО У НЕГО БОЛЬШЕ ГОРДОСТИ ЗПТ ЧЕМ ОНРАДА И МЕНЯ ТЧК
      Я стиснул зубы и тупо уставился в пульт перед собой. Эти ублюдки собирались выжать меня как тряпку до последней капли, прежде чем выбросить на свалку. Но, черт подери, я ведь сам приносил присягу много лет назад и все эти годы выполнял задание за заданием почти что за спасибо.
      - Ладно, - ответил я после долгого молчания. - Буду работать, пока меня не освободят.
      ДРАММОНД ДВТЧ СПАСИБО ЗПТ БРИМ ТЧК МЫ ТЕБЯ НЕ ЗАБУДЕМ ЗПТ ПОВЕРЬ МНЕ ТЧК
      Чертовски утешительно, тытьподери!
      - Что-нибудь еще? - спросил я.
      ДРАММОНД ДВТЧ АГА ТЧК ОДИН СЛУХ ЗПТ КОТОРЫЙ МОЖЕТ ПОКАЗАТЬСЯ ТЕБЕ ЛЮБОПЫТНЫМ ТЧК ПОМНИШЬ КУЗИНУ ОНРАДА ЗПТ МАРГО ЛАКАРН ВОПР БЫЛА ПРИНЦЕССОЙ ЭФФЕРВИКА ДО ТОГО ЗПТ КАК ПЕРЕД САМОЙ ВОЙНОЙ ВЫШЛА РОГАНА ЛАКАРНА ТЧК
      - Помню, - сказал я. Еще как помнил!
      ДРАММОНД ДВТЧ ТОГДА ТЕБЕ ИЗВЕСТНО ЗПТ ЧТО ОНА ВОЗГЛАВИЛА ПАРТИЗАНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ ЭФФЕРВИКЕ ТЧК РОГАН РАЗВЕЛСЯ НЕЙ И ПОХИТИЛ ИХ СЫНА ТЧК ТЕПЕРЬ ОН НАЗНАЧИЛ ЕЕ ГОЛОВУ НАГРАДУ ТЧК
      - Что нового от Марго? - с опаской спросил я. Все это я уже слышал. Она уже довольно долгое время вела опасный образ жизни. Ее партизаны наносили оккупантам-облачникам довольно заметный ущерб, так что те давно мечтали взять ее в плен, если не хуже. Последние два года каждый раз, когда я слышал ее имя, все внутри меня сжималось в ожидании вести о ее смерти.
      ДРАММОНД ДВТЧ КА'ППА ДЕФ СТАНЦИЯ СВОБОДНЫЙ ЭФФЕРВИК СООБЩИЛА ЗПТ ЧТО СЕГОДНЯ ОНА ВЫШЛА ЗАМУЖ ТЧК ВСЕ ЭФФЕРВИКСКОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ ПРАЗДНУЕТ ЭТО САМЫМ НОСОМ ОБЛАЧНИКОВ ТЧК
      Я невольно разинул рот. Вот это сюрприз!
      - И кто этот счастливчик? - поинтересовался я, как только пришел в себя.
      ДРАММОНД ДВТЧ ПОХОЖЕ ЗПТ ТОТ ТАИНСТВЕННЫЙ ДЖЕНТЛЬМЕН ЗПТ КОТОРЫМ ТЫ ДОВОЛЬНО ТЕСНО ОБЩАЛСЯ СОВСЕМ НЕДАВНО ТЧК ГОВОРЯТ ЗПТ ОНИ МАРГО ВСТРЕЧАЛИСЬ УЖЕ ПАРУ СТАНДАРТНЫХ ЛЕТ ТЧК ПАРНЯ ЗОВУТ КАМЕРОН ДЕЛАКРУА И ОН ВЛАДЕЛЕЦ СКОРОСТНОГО ТРАНСПОРТА НАЗВАНИЕМ ЖЕЛТАЯ ПТИЦА ТЧК
      ***
      Шестерка ED-4 прибыла всего за день до намеченного отлета на Гонтор очередного конвоя - через три дня после нашего разговора с Драммондом. Когда-то эти старые корабли были самыми распространенными грузовыми и пассажирскими судами своей эпохи. Их короткий округлый нос и продолговатый каплеобразныйхорпус оказали влияние - да что там, определили облик всего следующего поколения звездолетов. Рулевые на своих тесных мостиках вглядывались вперед сквозь старомодные V-образные гиперэкраны. Пара других прямоугольных гиперэкранов по бокам мостика и придавала кораблям нахмуренное, даже немного хищное выражение - то самое, что у целого поколения космических путешественников ассоциировалось с романтикой межзвездных перелетов.
      Может, я просто старею, но по моему разумению эти классические, обтекаемые очертания - самая прекрасная скульптура, созданная рукой человека.., ну, если не считать "Звездных Огней", конечно. Каким-то неведомым образом эти корабли сохранили те неподвластные времени красоту и изящество, что на нынешних судах принесены в жертву экономии и технологической эффективности. Конечно, они не так велики, как современные лайнеры, но в свое время, после Первой Великой войны, они оказались просто идеальными для перевозок небольших партий груза по всей галактике. И хотя позже на основных коммерческих маршрутах их сменили новые, более крупные лайнеры, до сих пор в тысячу раз больше груза и людей перевозятся на небольших судах вроде ED-4. Старых - да, но вовсе не бесполезных.
      Я проследил за тем, чтобы Джилл Томпкинс была в курсе и обслужила эти корабли, как только они совершат посадку. Впрочем, вид их при близком рассмотрении вызвал у меня невольную улыбку. Шесть старых кораблей никак не напоминали собой серьезную угрозу Лиге. Покрытые царапинами, с облезшей краской, а кое-где и помятые, они казались, мягко говоря, неухоженными. Они прогромыхали в ангар и ошвартовались у служебного причала. Единственной странностью в них - заметной только при очень и очень внимательном осмотре - были цепочки пассажирских гиперэкранов по бортам: как правило, на старых кораблях, используемых только для грузовых перевозок, их зашивали непрозрачными панелями. На следующий же день я как бы случайно познакомился с их рулевыми. Все шестеро оказались добровольцами - отставными флотскими офицерами, согласившимися еще раз рискнуть своими жизнями ради Империи, уже прожив полную опасностей жизнь на Флоте. Вот бы и мне так после того, как я наконец уйду в отставку.., впрочем, я тут же вспомнил, что на этот счет мне беспокоиться не придется. Даже забавно, что творилось у меня в голове в те дни...
      А потом ED-4, так и не привлекая к себе лишнего внимания, по одному ушли в глубокий космос. До вылета очередного конвоя на Гонтор оставалось меньше стандартных суток. Я в гордом одиночестве стоял на смотровой площадке, когда последний из них, прогрохотав дюзами, скрылся в задернутом дымной пеленой небе над Аталантой. Я незаметно для других отсалютовал вслед этим отважным старым кораблям, которых вели отважные люди...
      ***
      - Отворачивай, "Сорвиголова", отворачивай! О том, что бой начался, я услышал по КА'ППА-связи ближнего действия нашего "Василиска". За кормой замерцали вспышки огня из разлагателей, а среди судов нашей, второй группы конвоя вспыхнули шары разрывов. Облачники наконец обнаружили нас. Однако благодаря ED-4 и "Джерому-А" на это у них ушло почти тридцать шесть метациклов слепых поисков. И поскольку им пришлось распылять свои силы на поиски, их количества явно недоставало для того, чтобы надежно нейтрализовать "Василиски" сопровождения.
      То, что их "недоставало", на деле означало, что в космосе вокруг нас роилось достаточно облачников, исполненных решимости любой ценой остановить наш конвой или хотя бы нанести ему ущерб. Атаковали нас, как всегда, "Горн-Хоффы", но на этот раз, я подозревал, они несли в качестве дополнительного вооружения мощные гиперторпеды для поражения тяжелых транспортов, которые вот-вот должны были появиться на поле боя. Я стиснул зубы. Мне отчаянно хотелось оказаться за штурвалом "Звездного Огня"; вместо этого я беспомощно сидел на правом пилотском месте "Василиска" Андерсона, можно сказать, на мушке у заходящих на нас с кормы облачников. Я ощущал себя до невозможного бесполезным. Будь я командиром корабля, мы бы уже дрались с облачниками, вместо того чтобы ждать, пока они нас догонят. Мы же держались в радиусе видимости охраняемых нами судов конвоя - считалось, что так они будут ощущать себя в большей безопасности.
      Вот они! Со стороны кормы показались первые светящиеся точки, которые быстро росли и превратились в "Горн-Хоффы".
      - "Горн-Хоффы" в зеленом секторе! - предупредил я. Дело в том, что "Джером-А" весьма успешно глушил не только вражеские системы слежения, но и наши собственные.
      - Вас понял, "Горн-Хоффы" в зеленом секторе, - подтвердил Андерсон и только после этого - наконец-то! - сбавил скорость и начал правый поворот, а Симпсон, наш канонир, развернул все наши башенные разлагатели в сторону кормы. Тактика поединка на гиперскоростях заметно отличается от маневренного боя вблизи планеты. У боевого корабля не так уж много пространства для маневра, да и прицельную стрельбу вести сложнее. Единственной позицией для ведения реально угрожающего противнику огня является положение перед ним или строго за его кормой.
      "Горн-Хоффы" развернулись в боевую цепь - все восемь машин. Все еще оставаясь вне радиуса действия наших разлагателей, они подошли на расстояние примерно в пять кленетов к замыкающим конвой транспортам и дали гиперторпедный залп. Зловещие ярко-зеленые полосы света протянулись от них к медленно плетущимся по космосу транспортам, а мгновением спустя гиперторпеды начали разрываться. Ослепительные вспышки заставили сработать защитное затемнение наших гиперэкранов, но, похоже, не нанесли особого вреда, ибо, когда гиперэкраны прояснились, большие корабли продолжали упрямо держать курс.
      Облачники подошли уже достаточно близко, чтобы открыть огонь из разлагателей, но мы все еще не могли этого сделать, потому что до последнего оставались рядом с охраняемыми кораблями. Пока мы занимали огневую позицию, я увидел, как замыкавший конвой транспорт - древний, закаленный ветеран межзвездных линий - содрогнулся от прямых попаданий. Разлетающиеся во все стороны клочья обшивки тускло сверкнули в лучах ближней звезды. Потом лучи разлагателей дотянулись до мостика, расшвыряв осколки гиперэкранов и лоскуты радиационного огня. За штурвалом корабля больше никого не осталось, да и самого штурвала скорее всего тоже уже не существовало. Огромный корабль медленно заваливался набок до тех пор, пока перегрузка не превысила допустимого предела, а потом корпус вдруг разломился надвое, оставив за собой облако клубящихся обломков - кусков корпуса, грузов, людей. Спасательных пузырей было до обидного мало. Конвой же тем временем уходил вперед.
      Наконец-то наши "Василиски" заняли выгодную для огня позицию. Андерсон взял на прицел ближнего к нам "Юрн-Хоффа", рулевой которого слишком увлекся преследованием транспортов, забыв о собственной безопасности. Одновременно с этим семь остальных "Василисков" перестроились, взяв вражеские машины в огневые клещи. Черт, эти карескрийские ребята быстро поднаторели в стрельбе по реальным целям! Внимательно осматривая заднюю полусферу на случай появления новых облачников, я ощутил легкий толчок палубы - это Симпсон открыл огонь из разлагателей. Длинные светящиеся нити протянулись от нашего корабля к облачнику и расцвели яркими вспышками на его фюзеляже. Он дернулся вбок, потом неожиданно сделал полубочку и попытался оторваться от нас, уйдя в открытый космос. Ничего хуже для себя этот рулевой-облачник придумать не мог. Андерсон только и ждал этого. Наш "Василиск" устремился вслед за ним, словно сошедший с орбиты астероид. Лучи наших разлагателей снова прочертили космос и уперлись в хвостовую часть его корпуса. Три из четырех ходовых кристаллов "Горн-Хоффа" разом вырубились - это было заметно по тому, как погасло свечение в их дюзах. Облачник завалился налево, но Андерсон чуть подправил курс и догнал его, давая Симпсону изрешетить борт вражеской машины. Внезапно в корпусе открылось несколько люков, из которых вылетело с дюжину спасательных пузырей. Один из них зацепился за выпуклость корпуса перед рулевым двигателем и лопнул, разлетевшись клочьями пластика, среди которых крутились, нелепо размахивая руками и ногами, две фигуры в боевых скафандрах. Вся эта картина мелькнула перед глазами и тут же скрылась за кормой.
      После этого атаки противника следовали почти непрерывно.. Когда мы заняли прежнее место в походном ордере, я увидел еще с дюжину "Горн-Хоффов", пытавшихся достать огнем наши транспорты. Однако облачникам так и не удалось сосредоточить достаточное количество судов для массивных атак, нанесших такой ущерб предыдущему конвою, а одиночных "Горн-Хоффов" наши "Василиски" отгоняли без особого труда.
      А еще через несколько метациклов конвой вошел в зону, охраняемую с таким трудом доставленными на Гон-тор "Звездными Огнями". Стоило им показаться, как облачники разом прекратили свои атаки. Какую бы угрозу Лиге ни представляли наши грузовые корабли, у облачников явно имелся приказ избегать открытого боя с превосходящими силами охранения.
      Спустя еще одни стандартные сутки мы сбросили скорость ниже световой, и в гиперэкранах переднего обзора показался Гонтор. Только тогда я позволил себе немного расслабиться. Поднявшись со своего места за последней кружкой славного карескрийского кф'кесса, я с облегчением улыбнулся. "Джером-А" и впрямь оказался нашим спасителем - нашим, а возможно, и всей операции "Сапфир". Что ж, если захват опытной станции слежения на Лавенурбе и будет стоить мне карьеры, эта жертва не напрасна - во всяком случае, в том, что касалось судьбы Империи. Не уверен, что эта мысль так уж радовала меня, но та тытьчертова присяга, которую я принял столько лет назад, оставляла мне не слишком большой выбор...
      ***
      Со времени моего прошлого посещения Гонтор заметно изменился. Пока Андерсон заводил "Василиск" на посадку, я видел, как ощетинилась поверхность астероида зенитными разлагателями, между которыми там и здесь виднелись обломки сбитых вражеских звездолетов. Еще больше изменений ждало меня внутри. Некогда темные и лишенные атмосферы коридоры, рабочие помещения, склады и казармы теперь кипели активностью. Огромные сводчатые ангары были забиты десантными судами всех возможных типов; несколько ангаров были отведены исключительно под новейшие десантные корабли, специально предназначенные для перевозки бронированных краулеров. В других помещениях хранились сотни новеньких краулеров, спроектированных на Содеске. Что ж, по крайней мере из относительного провала операции "Эппеид" были сделаны надлежащие выводы - в первую очередь, о необходимости концентрации тяжелой бронетехники с разлагателями, способными вести горизонтальный огонь для поддержки сил десанта на поверхности.
      Сидя в одном из спешащих по лабиринту коридоров древних трамваев возрожденных к жизни умелыми руками наших Имперских Саперов, - я испытал странное чувство облегчения, мира с самим собой.., даже какой-то отстраненности, что вообще-то мне не свойственно. И поскольку ощущение это не проходило, я даже заподозрил, что, возможно, заразился одним из тех редких вирусов, которые время от времени все еще поражают нашу цивилизацию. Однако за обедом с только что прибывшим новым комендантом Гонтора, бравым полевым генералом, имя которого весь вечер успешно вылетало у меня из головы, я вдруг сообразил, что вовсе не болен. "Законченность" - вот каким словом можно было назвать это мое ощущение. Моя работа в этой космической цитадели, да и в Аталанте подошла к концу. Война для меня закончилась - по крайней мере до тех пор; тюка я не смогу внести в нее какой-нибудь новый вклад. Вскоре меня лишат возможности даже носить ту форму, которая определяла почти всю мою зрелую жизнь. И тогда... Я старался гнать мысли об этом всякий раз, когда они лезли мне в голову, но получалось это плоховато... Так кем стану я после этого? Ответа на этот вопрос я не знал.
      ***
      Депеша из Адмиралтейства уже ждала меня, когда несколько дней спустя я под вечер вернулся в Аталанту. Собственно, об ее прибытии я знал еще до того, как увидел на столе у себя в кабинете. Уильямс, Барбюс и Руссо ждали меня на пристани, у которой ошвартовался "Василиск" Андерсона, и по выражению их глаз я сразу понял все. По дороге в штаб никто из троих не сказал ничего особенного, да и из их рапортов ничего такого не следовало Аталанта снова превратилась в образцовую флотскую базу, способную существовать и без моего участия. И все же они избегали встречаться со мной взглядом дольше чем на несколько тиков. Даже старина Коттшелл приветствовал меня особенно отечески, когда я задержался у его стола, прежде чем пройти в свой тесный кабинет (новый, подземный, готовился как раз в срок, чтобы я сдал его тому, кто придет мне на смену).
      - Не соединяйте со мной пока никого, ладно? - крикнул я ему в открытую дверь. Только после этого я позволил себе посмотреть на стол.
      Она была запечатана в обычный для "личной, совершенно секретной" корреспонденции конверт из алого пластика. Прежде чем она попала на мой стол, кто-то в центре связи неизбежно принял ее, прогнал через дешифратор и прочитал, прежде чем запечатать в конверт. И уж наверняка этот "кто-то" не мог не шепнуть об этом своему другу, который все так же наверняка не мог не шепнуть об этом другому своему другу... Эта информация была не настолько секретной, чтобы представлять какую-то ценность для врага, и, конечно же, я никогда не смог бы доказать, что кто-либо из тех, с кем я встречался сегодня, и правда знал, что находится в этом конверте. Но слух об этом явно прошел, и - странное дело! - мне на это было в глубокой степени наплевать. Все равно рано или поздно об этом узнают все, так что какая разница?
      Довольно долго я стоял у стола, просто глядя на эту треклятую штуковину. Почему-то мне не хотелось признаваться самому себе в том, что она в конце концов пришла. Потом, тряхнув головой, я брезгливо приложил к печати указательный и большой пальцы, подождал, пока они распознают рисунок и отворят конверт. Содержимое его я вынул двумя пальцами, словно оно было грязным и дурно пахло. В конверте обнаружилось три экземпляра одного и того же приказа.
      СД-ВФ7АХОХКОХЙЯХЕЙОРИТУФФГЖЖЖАСДКЖФГ [ЛИЧНО/СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО]
      ОТ: ВЕРХОВНЫЙ ВОЕННЫЙ ТРИБУНАЛ УПРАВЛЕНИЕ ВВТ
      АДМИРАЛТЕЙСТВО
      АСТЕРИОС-АВАЛОН
      КОМУ: ВИЛФУ А. БРИМУ, К-АДМ, ВКУКУ. БИФ АТАЛАНТА, ГАДОР-ГЕЛИК
      КАСАТЕЛЬНО: КАДР. ВОПР.
      1. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО С 01 ДЕКАДА 52014 СОГЛАСНО НАСТОЯЩЕЙ ДИРЕКТИВЕ ВЫ ОСВОБОЖДАЕТЕСЬ ОТ КОМАНДОВАНИЯ ВОЕННО-КОСМИЧЕСКОЙ БАЗОЙ ИМПЕРСКОГО ФЛОТА АТАЛАНТА (В СООТВ. СО СТ. 6783426-ВПУИФ, ПАРАГР. 5328-5365).
      2. ВАМ НАДЛЕЖИТ ДОЛОЖИТЬ О ПРИБЫТИИ В РАСПОРЯЖЕНИЕ ВВТ В ВОЗМОЖНО КРАТЧАЙШИЙ СРОК, НО НЕ ПОЗДНЕЕ 10 ДЕКАДА 52014 В КАЧЕСТВЕ ОТВЕТЧИКА НА ПРОЦЕССЕ ФКУКУГ098956/ДСФГ НАЧАЛОМ ПРОИЗВОДСТВА ОТ 01 ДЕКАДА 52014.
      3. ПЕРЕЛЕТ В СООТВЕТСТВИИ СО СТАТУСОМ КАДМ (СМ. СТ. 6783426ВПУИФ, ПАРАГР. 4234-5198/П.П. Б.В) ОРГАНИЗУЕТСЯ В ТРЕХДНЕВНЫЙ СРОК С ДАТЫ ЗАПРОСА.
      4. НАЗНАЧЕННЫЙ ВАМ ЗАЩИТНИК СВЯЖЕТСЯ С ВАМИ ДО 22 ДЕКАДА 52014.
      ОТ ВЕРХОВНОГО ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА
      ГЕРШАЛ КИМТУ, КПТ, И.Ф.
      КОНЕЦ [ЛИЧНО, СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО]
      СД-ВФ7АХОХКОХЙЯХЕЙОРИТУФФГЖЖЖАСДКЖФГ
      Прошло довольно много времени, пока я заметил, что не дышу. А я-то, дурак, думал, что готов к этой проклятой штуке - Вут свидетель, меня достаточно предупреждали. А вот ведь с самого моего прилета с Авалона во мне теплилась идиотская надежда на то, что свершится какое-нибудь чудо. Но чуда не произошло, случилось то, что должно было случиться, и оглушило меня - сердцебиение, затрудненное дыхание! - сильнее, чем не раз бывало в прошлом, когда меня ранило. Ведь говорили же мне, что мне не позволят выиграть этот процесс, даже с помощью лучших адвокатов (а я получу действительно лучших - в этом я Онраду верил).
      Для меня это было равнозначно смертному приговору - концу всей моей вселенной. Много лет назад, после первой командировки в Аталанту, я стал жертвой затеянного КМГС так называемого СВС - сокращения вооруженных сил. Надо сказать, тогда я держался куда как лучше. Правда, тогда я был гораздо моложе, да и будущее представлялось мне далеко не таким мрачным - менее коррумпированным, что ли, - каким казалось теперь. Стиснув зубы, я заставил себя сесть и перечитал депешу во второй раз, потом в третий. Безразличные слова казенного послания ранили мне душу как кинжалы! В конце концов я отложил письмо и зажмурился, крепко вцепившись в край стола, будто это могло как-то защитить меня.
      Должно быть, я просидел так не меньше половины метацикла, когда на моем пульте загудел зуммер голофона. Я совсем уже было собрался рявкнуть на Коттшелла, вопреки ясному приказу пропустившего звонок, но, открыв глаза, увидел в дисплее лицо Клавдии. Судя по выражению ее лица, она тоже все знала.
      - Привет, Вилф, - мягко произнесла она. - Рада видеть тебя.., благополучно вернувшимся.
      Несмотря на все обстоятельства, я невольно улыбнулся. Конечно, любовь лишает человека разума, но.., как я обнаружил только в то мгновение, она же может служить сильным болеутоляющим в момент отчаяния. У меня в голове мелькнула тысяча фраз для ответа, но, сидя пень-пнем перед голофоном, я выдавил из себя только: "Я тоже рад тебя видеть". Некоторое время мы оба сидели в неловком молчании, потом я просто взял со стола приказ и пожал плечами.
      - Ты ведь уже слышала об этом, да?
      Она кивнула.
      - Д-да, - запинаясь, пробормотала она.
      - Насколько я понимаю, об этом уже знает вся база?
      - Ну.., довольно многие - по крайней мере те, кто действительно переживает за тебя.
      - Что ж, спасибо.
      - Что ты собираешься делать, Вилф? - вдруг спросила она.
      - Легкий вопрос, по крайней мере в том, что касается ближайшего будущего, - ответил я. - Я возвращаюсь на Авалон, чтобы предстать перед судом, который мне не позволено выиграть.
      - Это я знаю, - сказала она, и по щеке ее скатилась слеза. - А потом?
      - Тебе это известно не хуже меня, - вздохнул я. - Полагаю, этот мост я сожгу за собой, как только отправлюсь на суд.
      Она негромко рассмеялась.
      - Вилф Брим, - сказала она наконец. - Ты ведь всегда будешь невыносим, верно? Я снова заметил, что улыбаюсь.
      - До тех пор, пока смогу себе это позволять, - отозвался я и тут же спохватился. - Когда мы можем увидеться?
      - Сейчас же, - ответила она. - Поторопись.
      - Где?
      - Мне все равно. Найдем какое-нибудь подходящее место. Главное, чтобы мы были вместе каждое мгновение из тех, что отпущены нам богами.
      Признаюсь, в то мгновение я не нашел бы во всей Вселенной ничего, чтобы возразить ей на это.
      Стандартную неделю спустя я добил все дела, остававшиеся еще незавершенными - за исключением Клавдии, конечно, но это дело и не могло завершиться окончательно, ни тогда, ни потом... Я передал все нити управления базой в руки Уильямса, которого после некоторого нажима на Драммонда повысили в звании и назначили временно исполняющим обязанности командующего базой - до тех пор, пока эта свора на Авалоне не линчует меня, после чего командование перейдет к нему окончательно. В отличие от Клавдии с Барбюсом возникали кое-какие проблемы. Он так рассвирепел, что написал рапорт об отставке, который Драммонд благоразумно положил под сукно, чтобы дать мне время урезонить бедолагу.
      Что же касается меня, то мне оставалось, как говорится, только сделать ручкой. Рано утром следующего дня Джим Пейн и его "327-й" (он ворчал, что начинает ощущать себя личным шофером, только ливреи не хватает) должны были забрать меня на Авалон, где по истечении некоторого полного неприятностей периода времени я должен был начать новую, совершенно другую жизнь. Я ухитрился избежать прощального банкета, сославшись на "временный" характер отданных мною распоряжений, хотя все прекрасно понимали, что это всего лишь отговорка. Почему-то одна мысль о том, что все эти люди будут стараться делать вид, будто ничего не случилось, приводила меня в ужас. Я возвращался домой, но в яму, из которой не будет спасения, и ни я, ни кто другой ничего не мог с этим поделать. И главное, у нас с Клавдией имелись на этот вечер совершенно другие планы. Никакая, даже самая веселая и теплая вечеринка не могла бы сравниться с вечером наедине с ней, и потом, следующая такая возможность могла нам представиться очень и очень нескоро.., если представится вообще.
      Ближе к вечеру, разделавшись со всем, кроме нескольких последних "прости", я направил свой гравицикл на городской холм, к монастырю градгроутов. Я не знал, когда увижу Аталанту в следующий раз и удастся ли мне это вообще когда-нибудь, а лучший вид на город открывался именно от монастыря. Внизу подо мной раскинулась старая часть города, беспорядочное скопление выбеленных домишек с вкраплениями крошечных цветущих садиков. Большая часть улиц извивалась без какого-либо намека на систему, и сами они были так узки, что балконы расположенных напротив друг друга домов почти соприкасались. И слишком часто эти уютные, мирные кварталы прерывались отметинами выгоревших, лишенных крыш зданий, а улицы перегораживались грудами рухнувшего кирпича и камня. Ближе к основанию холма - и к базе бомбежки стерли с лица земли целые кварталы более современных районов.
      Наверняка кто-то там, в городе, обвинял в этих разрушениях лично меня. Однако даже гнусный трус Саммерс не смог бы спасти город от такой печальной участи. Война особенно беспощадна к стратегически важным городам вроде Аталанты. Впрочем, война беспощадна ко всем, к победителям и к побежденным.
      Там и здесь я мог разглядеть похожие на игрушки трамваи, алыми букашками карабкавшиеся вверх или вниз по склону холма. Их пронзительные звонки, должно быть, слышно аж на самом Авалоне. Когда-то, в молодые годы, я сам любил кататься на них. В порту, как-то сразу сделавшемся ужасно тихим после отлета последнего конвоя на Гонтор, выруливало на старт звено "Звездных Огней". Они разбежались, оставляя за собой на воде вспененные следы, и легко взмыли в бездонную синеву неба. Черт, я с удовольствием провел бы последние метациклы за штурвалом одного из них...
      Ничего, я держался столько, сколько мне позволили. Теперь война продолжалась дальше, но без меня. И это была уже заметно другая война, к чему я тоже приложил руку. Со времени падения Флюванны три года назад наша старая Империя вела оборонительную войну - грозная, но лишенная сил. Наши приготовления на Гонторе и рейд на От'нар изменили это. Теперь мы не только оборонялись, но и впервые с начала войны готовились к наступательным действиям. И первое такое наступление, вторжение на Флюванну с Гонтора операция "Сапфир", - должно было начаться ровно через три стандартные недели. Отсчет времени до его начала уже пошел.
      И приближение этого уже ощущалось по всей галактике. Провал попыток Ла-Карна развязать новую агрессию против флювийских планет - и наши приготовления к освобождению той их части, что Торонд захватил раньше заставил верховное командование Лиги "временно" перебросить на оккупированную Флюванну войска и технику с других фронтов. Что ж, это не прошло облачникам даром: ослабив свои позиции на содескийских планетах, они начали отступать под давлением наших друзей, медведей с Содески, и, похоже, этот процесс принял уже необратимый характер. А совсем скоро мы сами перейдем в наступление, открыв второй фронт, - а это будет означать начало конца для Трианского и его приспешников...
      И все же для меня война закончилась. Я исполнял свои обязанности так хорошо, как мог - Не всегда идеально, но всегда на пределе сил и способностей. Ну и еще, я все-таки жив, тогда как многие из тех, кто не уступал мне опытом, но уступал везением, погибли. У меня были победы, но были и поражения, и раны свои я получал наравне с остальными. Что ж, этого оказалось недостаточно. Скоро меня принесут в жертву политике, деньгам и власти - те, за кого я дрался! Ну конечно, те, кого интересует истина, узнают, что произошло на самом деле. Но по большому счету расправа надо мной не более чем легкая рябь на воде. Мой процесс будет обсуждаться день или два в офицерских клубах по всей Империи, а потом о нем забудут на фоне событий галактической войны и грядущего триумфа над Лигой. Но что бы ни готовила мне судьба, я знал, что всегда буду гордиться тем, что я сделал для приближения этой победы.., и тем, что мне довелось служить с людьми Имперского Флота.
      ЭПИЛОГ
      11 декада 52014 г.
      БАЗА ИМПЕРСКОГО ФЛОТА, АТАЛАНТА, ГАДОР-ГЕЛИК
      Я сидел рядом с Джимом Пейном в кресле второго пилота его "327-го", выруливавшего по каналам подземного ангара Аталанты к открытым воротам и ожидавшему его за ними порту. По обе стороны канала выстроились, словно на смотр, "Звездные Огни" и "Василиски".., собственно, я подозреваю, что новый командующий базой и в самом деле учинил им смотр незадолго до нашего отлета. Экипажи и бригады обслуживания стояли шеренгами на причалах у своих судов и махали нам на прощание. За кормой - несмотря на все мои просьбы и даже приказы не делать из нашего отлета особого события - собралась на причале подземной стоянки целая толпа людей: Клавдия, Барбюс, Уильямс, Коттшелл, Ла-Салль, Томпкинс, Руссо и множество других, благодаря которым мое недолгое пребывание на Аталанте оказалось полным смысла (во всяком случае, с моей личной точки зрения). Этим утром, когда мы с Клавдией расставались в дверях маленькой комнатки, в которой мы провели нашу последнюю ночь, я не нашел слов прощания. И здесь, стоя у трапа, я просто помедлил, повернулся к притихшей толпе и молча вскинул руку в салюте, стиснув зубы, чтобы не дать обуревавшим меня эмоциям вырваться наружу и опозорить меня до конца моих дней. А потом я развернулся на пятках и деревянной походкой поднялся на борт.
      Миновав бронированные ворота, мы оказались во главе выстроившихся клином "Звездных Огней" прощального эскорта, от чего глаза мои снова предательски защипало. Редкое изделие рук человеческих сравнится красотой со "Звездным Огнем". После того что показалось мне тысячей лет, мы вырулили на взлетную полосу и начали разгон, а "Звездные Огни" держали строй так, словно их связали стальными тросами. Спустя несколько мгновений мы оторвались от воды и почти вертикально ушли в космос. Я прилип к бортовым гиперэкранам, жадно вглядываясь напоследок в исчезающий за кормой город, где оставались люди, которых я любил. Расстроенный Пейн старался глядеть в другую сторону до тех пор, пока мы не вышли в открытый космос и "Звездные Огни" не отвернули домой.
      Дав мне достаточно времени, чтобы прийти в себя, Пейн повернулся ко мне. В руке он держал конверт, и не простой. До начала последней войны мне несколько раз доводилось летать со специальными заданиями, перевозя курьеров с лиловыми конвертами вроде этого - с широкой пурпурной лентой и личными печатями принца Онрада.
      - Генерал Драммонд передал мне это с королевским курьером перед самым взлетом с Авалона, - пояснил Пейн, держа конверт с такой почтительностью, словно он до сих пор оставался собственностью Онрада. - Генерал приказал мне передать это вам только после того, как мы выйдем в открытый космос.
      - Э.., спасибо, - удивленно пробормотал я. От Онрада? Что еще? Покачав головой, я взял конверт и положил его себе на колени, потом смотрел вдоль бесконечного тоннеля из несущихся нам навстречу звезд до тех пор, пока не совладал с желанием отшвырнуть конверт в дальний угол мостика. В конце концов я прижал большой и указательный пальцы к сенсорам печати. Хитрая автоматика подумала некоторое время, сверяя отпечатки моих пальцев, но наконец печать все же разошлась на две половины с легким звяканьем - такое слышишь, когда ломаешь тоненькую хрустальную палочку. Внутри оказался один-единственный листок.., нет, не пластика, но настоящего пергамента, с текстом, написанным от руки настоящими чернилами! Под текстом красовалась еще одна лента и целых три печати из старомодного сургуча, какие монархи используют, подписывая документы вроде межзвездных договоров.
      Августейшее повеление, сиречь декрет
      Настоящим Мы, Онрад Пятый, Великий Галактический Император, Принц Звездного Скопления Регги, Законный Хранитель Небес, и прочая; и прочая, властию, данною Нам при коронации, повелеваем, скрепив это повеление своими печатями:
      Отныне и присно. Наш верный подданный Вилф Анзор Брим да будет именоваться во всей обитаемой Вселенной не иначе как Лорд Брим, Первый Граф Грейсонский. В дополнение к сему титулу Мы назначаем ему из Наших Королевских владений пять обитаемых и две необитаемые планеты звезды Грейсон со всем имуществом, минералами, рентами, арендами и доходами, каковые планеты переходят навечно в его безраздельное владение. Дано в первый стандартный день Декада стандартного Имперского года 52014.
      Онрад V
      К пергаменту был немного криво прилеплен обычный желтый листок-памятка, на которой чернилами было нацарапано:
      Брим.
      Может, этот титул, который я только что создал, поможет тебе легче пережить несправедливый военный трибунал и все, что с ним связано. Ты не сомневайся, что незаслуженное пятно с твоего имени будет когда-нибудь снято. Это я тебе говорю.
      А пока что, мой друг и подданный, если ты думаешь, что для тебя война на этом кончилась, то ты очень ошибаешься. Следующее назначение ты получишь непосредственно от меня, и можешь мне поверить - такое, что у тебя глаза на лоб полезут.
      Онрад.
      Краткий справочник по имперским единицам измерения
      Подготовлено для гостей Центральной Галактики
      ГАЛАКТИЧЕСКИМ АЛЬМАНАХОМ
      (И МАЛОЙ ЭНЦИКЛОПЕДИЕЙ)
      Даты:
      Почти повсюду в Центральной Галактике используется Стандартный Имперский Календарь, составленный на основе локального календаря Авалона. Год этого календаря содержит четыреста дней, разделенных на десять месяцев:
      Унад, Диад, Триад, Тетрад, Пентад, Гексад, Гептад, Октад, Нонад и Декад; каждый месяц состоит из сорока дней, разделенных на четыре десятидневные недели. Даты выражаются в формате [день]/[год] - например, 131/52013, или [день][месяц][год], например, 11 триада 51203 года.
      Единицы измерения времени:
      Тик = Продолжительность мигания человеческого глаза, умноженная на 1,5. ( Исторический смысл) Цикл = 50 тиков.
      Метацикл = 50 циклов.
      Время суток:
      Повсюду в Центральной Галактике время суток исчисляется на основе локальных суток Авалона и делится на шесть четырехметацикловых "вахт": рассветная, утренняя, дневная, вечерняя, сумеречная, ночная. Там, где возможно, они согласуются с местным временем, но если период обращения планеты вокруг своей оси слишком мал или велик, используются доли стандартного дня или кратные ему величины. Время дня обычно записывается в виде [начальная вахта]:[метацикл]:[цикл]:[тик] и может быть сокращено как угодно. В разговорной речи обычно называют вахту и число метациклов от одного до трех, за которым может быть указано число циклов, например: два утренней вахты или три двадцать пять ночной. В разговоре также часто используется слово "полметацикла" - это значит двадцать пять циклов.
      Стандартные сутки повсеместно равны авалонским суткам продолжительностью в шесть вахт.
      Стандартная неделя равна десяти авалонским суткам.
      Другие единицы измерения:
      Мми = миллиирал, одна тысячная ирала.
      Палец = одна десятая человеческой стопы (см, ниже).
      Ирал = производная от древней единицы, основанной на "средней" длине человеческой стопы.
      Кленет = 5500 иралов.
      Мильстоун = масса одного Стандартного Мельничного Жернова (см. Имперский Музей, Авалон).
      Направления на поверхности планеты:
      "К свету", "Восток" = по направлению вращения планеты.
      "К ночи", "Запад" = против вращения планеты.
      "Бореаль", "Север" = к левому полюсу планеты, если смотреть "к свету".
      "Аустраль", "Юг" = к правому полюсу планеты, если смотреть "к свету".
      Направления в космосе:
      Направление в открытом космосе указывается в градусах (градус - одна четырехсотая часть окружности). Нулевая отметка совпадает с носом звездолета - это направление именуется также "красным". Остальные "цветные" направления включают в себя "оранжевое" (прибл. 66,6 град.), "желтое" (прибл. 133,2 град.), "зеленое" (прибл. 199,8 град.), "синее" (прибл. 266,4 град.) и "фиолетовое" (330 град.). Направления определяются положением корабля и обыкновенно сопровождаются словами "зенит" или "надир", обозначающими "верх" и "низ" в зависимости от ориентации бортовой системы искусственной гравитации.
      Таким образом, звездолет, приближающийся с направления 330 град, и "сверху", будет находиться в "синем зените". Звездолет же, приближающийся с направления 390 град, и "снизу", будет находиться относительно вашего корабля в "красно-красном надире".