Пират

Располагавшееся на ягодице мужчины.

Взгляд Зои переместился на лежавшую под ним женщину. Боже, она совсем девочка, ей не больше девятнадцати. Хотя для своего века она вполне взрослая. Глаза прелестницы были закрыты, и ни она, ни ее любовник, поглощенные стремительным взлетом к оргазму, не замечали, что они не одни.

— Как же так, Джон, — проговорила Зоя достаточно громко, чтобы перекрыть их стоны. — Не думала, что ты такой… — Она вздернула бровь и посмотрела на женщину.

Мужчина повернулся к ней.

— Зоя, любимая… — в панике произнес он. — Это не то, что ты думаешь.

— Успокойся, Джон, никто не пострадал, — сказала Зоя и подумала, что это действительно так. Ей всегда будет нравиться Джон, но ее душа и тело принадлежат тому, кто стоит рядом с ней.

— Твой приятель, дорогая? — с деланным безразличием, скрывавшим огненную ярость, осведомился Уинн.

— Джонатан? — Женщина попыталась спрятаться под Джоном, ее глаза расширились от смущения. — Кто эти люди? Что они здесь делают?

Глаза Джона будто остекленели.

— Это моя жена, Зоя, и… — Он впервые посмотрел на Уинна и тут же лишился дара речи.

— Бывшая жена, — обратилась Зоя к незнакомке и отошла в сторону, чтобы они могли видеть Уинна. — Позвольте представить вам Джонатана Уиннтропа Александера Дунхэма, девятого графа Рейвенскорта, моего мужа.

— Что? — вскричал Джон и, вскочив с кровати, накинул на плечи простыню.

Его несчастная возлюбленная покраснела как рак, лишившись последней возможности прикрыть наготу. Зоя набросила на нее одеяло и доброжелательно улыбнулась, а потом повернулась к мужчинам, кружившим друг против друга, как одичавшие собаки.

— Ты не можешь быть ее мужем. Я ее муж! — заорал Джон.

— Бывший муж, — напомнила ему Зоя, вставая между ними.

Джон обратил на нее полный боли взгляд.

— Но, Зо… мы собирались вновь пожениться, когда я найду сокровище.

Девушка вскрикнула.

— Ты не можешь жениться на ней, Джонатан. Ты уже женат на мне.

Зоя ухмыльнулась.

— Это все временное, любимая. — В голосе Джона слышалась мольба. — Я не знал, что ты здесь.

— Прости, старик, — вмешался Уинн, — но в нашей женитьбе нет ничего временного. Зоя принадлежит единственному человеку, то есть мне, Черному Джеку Александеру.

Зоя восхищенно посмотрела на Уинна. Растрепанный, в мятом сюртуке и сбившемся набок галстуке, он казался самым что ни на есть земным и излучал власть и грубую мужскую силу.

Этот чертов мошенник бросал на своего противника угрожающие взгляды. Ей всегда было забавно видеть, как он строит из себя самца, превращаясь в совершенно другого человека, так отличного от мягкого и нежного, которого она полюбила. Зная, какое действие оказывают на людей его жесткие взгляды, она вынуждена была признать, что они успешно выполняют свою роль.

Забытая всеми девушка издала жалобный писк.

— Но, Джонатан, я думала, это ты Черный Джек.

— Итак, ты решил воспользоваться тем, что принадлежит мне? — спросил Уинн у Джона обманчиво мягким тоном.

— Я тут ни при чем, — пробормотал Джон. — Нас перепутала команда «Черного дрозда».

— Понятно, — многозначительно произнес Уинн. — Значит, это ты сражался с деем?

Джон кивнул. Каким-то образом ему удалось выдержать пристальный взгляд Уинна. «Вполне возможно, он еще способен измениться», — подумала Зоя.

— Должен согласиться, — заявил Уинн, — что между нами есть некоторое сходство. — Он ближе подошел к сопернику. — Дей полный дурак, он пел дифирамбы твоей силе и храбрости. Возможно, ты достойный потомок, хотя, наверное, произошел от побочной ветви…

— О Господи! — Зоя была готова придушить обоих.

— … К тому же мне трудно понять, как работают законы наследственности. Стоит мне начать размышлять над теорией прыжка во времени, как у меня раскалывается голова. — Уинн потер переносицу.

Напряжение Джонатана немного спало, и он слабо улыбнулся.

— А этот пират, — внезапно в его взгляде, обращенном на Уинна, появилось уважение, — оказался более деятельным и сообразительным, чем я считал.

Уинн отступил от него на шаг, уголки его губ слегка приподнялись.

— Чертовски верно сказано, — сказал он, собственническим жестом прижимая к себе Зою. — Но мне кажется, ты перепутал свою жену. — Он кивнул в сторону молодой женщины на кровати.

Джон повернулся к ней, вновь обретя способность здраво оценивать обстановку. «И вовремя, — заметила Зоя. — Тупоумие всегда было его слабым местом».

— Моя жена Дейрдра, — сдавленным голосом произнес он, словно только сейчас сообразив, какой урон семейной жизни нанесли его недавние высказывания. — Графиня Рейвенскорт. Урожденная леди Дейрдра, дочь Брэнбери.

Девушка величественно кивнула, на мгновение смягчившись.

— Брэнбери, говоришь? Герцога? — поинтересовался Уинн. Джонатан кивнул. — Трудно поверить, что этот упрямец Роберт отдал свою дочь простому графу. Очень выгодный брак, как бы то ни было. — Он хлопнул Джона по спине.

— Это брак по любви, — ощетинился тот.

— Молодец! — Глаза Уинна задорно блеснули, когда он, оглядев комнату, увидел новый серебряный подсвечник и прочие довольно дорогие безделушки. — Как я вижу, твой карман не пострадал.

Задергавшаяся в тике щека Джона дала понять Зое, что он раздражен. Когда же его руки сжались в кулаки, она с силой наступила Уинну на ногу, дабы предотвратить непоправимое.

«И в самом деле Черный Джек, — подумала она. — В этом человеке сидит дьявол».

— Никогда еще дом не был так красив, — пробормотал Уинн, искоса глянув на нее.

Зоя мило ему улыбнулась, довольная, что кулаки Джона разжались. Две тупоголовых особи мужского пола в одном месте — это уже слишком. Пора с этим кончать.

— Мы ведь пришли сюда не в гости, Уинн не так ли? — запустила она пробный шар.

— Нет, конечно, нет, — ответил тот.

Джон сел на край кровати.

— Тогда чего вы тут торчите? Если намереваешься занять мое место, дедушка, прежде подумай. — В его голосе слышались злоба и вызов, он намеренно бросил многозначительный взгляд на тронутые сединой виски Уинна. — Здесь живу я. И за мной стоит сам герцог.

— Ах, Джон, — грустно покачала головой Зоя. Всего несколько минут назад он был другим человеком. Неужели можно так резко измениться? — Ты всегда был слаб до денег и титулов. Мне жаль тебя, дорогой. — Она взглянула на девушку и позавидовала ее юношеской энергичности и целеустремленности. — Возможно, у тебя получится лучше, чем у меня.

Девушка пристально посмотрела на Зою, потом понимающе улыбнулась.

— Возможно, у меня получится.

Слова Зои никак не подействовали на Джона.

— Мы возвращаемся, — продолжал Уинн, — во время Зои. Можешь брать себе титул и поместье. Если только у тебя нет желания вернуться с нами…

— Черт побери, нет, дедуля! — Джон глупо ухмыльнулся. — Я уже привык к хорошей жизни. — Дейрдра ударила его по голове подушкой, Джон отмахнулся и прижал девушку к себе. — И я не могу оставить свою пышечку.

Зоя едва не расхохоталась, когда девушка принялась умащиваться в объятиях Джона.

— Дай мне немного передохнуть, — пробормотала она.

— Тогда прощай… — Уинн, прищурившись, посмотрел на Джонатана и с пренебрежительном видом добавил: — … Внучек.

Зоя все-таки расхохоталась. Как два человека, таких похожих внешне, могут быть такими разными? Хвала Господу, она выбрала из двоих именно того, кто ей нужен.

— Хватит вам. Теперь, когда все вопросы решены, мне бы хотелось отправиться в путь. — Она подошла к потайной двери и открыла ее.

— Что ты делаешь? — Джон встал и двинулся к ней.

— Пытаюсь найти этот чертов тоннель. Это наша единственная надежда вернуться, к тому же я очень соскучилась по детям. — Джон снизошел до того, чтобы придать своему лицу печальное выражение. — Нам придется взять свечу. — Она указала на серебряный подсвечник у кровати. — Если только ты не изобрел генератор и не провел в подземелье свет.

Джон улыбнулся.

— Еще нет, любимая. Еще нет.

Уинн, недовольный их добродушным пикированием, молча взял подсвечник и переступил порог потайной двери.

— Я пойду вперед, — оглянувшись через плечо, обратился он к Зое, — а ты будешь говорить, куда поворачивать, если помнишь, Принцесса.

Она кивнула, охваченная противоречивыми чувствами: с одной стороны, ей хотелось отправиться в путь, а с другой — что-то удерживало ее. Заканчивался длительный период ее жизни, маловероятно, что она когда-либо еще раз увидится с Джоном. У них было много хорошего, и воспоминания о тех временах навсегда останутся в ее сердце.

Зоя собралась было пройти в дверь, но кто-то потянул ее за руку. Повернувшись, она увидела Джона. В его разноцветных глазах, являвшихся наследственной чертой, смешались и мука, и исступленный восторг.

— Просто хотел сказать, что всегда буду любить тебя, — дрогнувшим голосом произнес он. У него на глаза навернулись слезы.

— Я тоже, — прошептала Зоя.

— И детей. Ты будешь любить их за меня, Зоя?

— Буду. — Она кивнула, странный спазм сдавил ей горло.

— Мое место здесь, — грустно улыбнулся Джон. — А в том времени я никак не мог приспособиться, не так ли?

— Да, Джон, не мог. — Зоя стерла слезу со щеки. — Сделай мне одолжение и прекрати пиратствовать. Хорошо? Ведь ты уже не юноша, хотя по выносливости тебя еще можно сравнивать с жеребцом. — Она бросила многозначительный взгляд на смущенную Дейдру.

Улыбка Джона стала унылой.

— Даю тебе слово, любимая. Поверь мне, быть головорезом — чертовски трудная работенка.

— Скажи об этом Уинну.

Зоя негромко рассмеялась и обняла Джона — своего мужа, с которым она расстается навсегда. За ее спиной раздалось нетерпеливое «гм!», и в следующее мгновение она оказалась в крепких объятиях очень ревнивого и очень нежного Уинна.

— Посадка на самолет заканчивается. — Уинн угрожающе сдвинул брови.

Зоя разгладила рукой складки на его лбу и поцеловала его в нос.

— Абсолютно верно.

— Вот она.

Зоя постучала костяшками пальцев по панели слева от себя. На то, чтобы отыскать эту панель, ушло гораздо больше времени, чем она предполагала. Один раз она заблудилась, повернув не в то ответвление, но вскоре нашла дорогу, и только темнота мешала ей идти быстро.

— Ты уверена — спросил Уинн, еще крепче ухватившись за ее локоть.

Все время, пока они блуждали по коридорам, он ни на секунду не отпускал ее, словно от этого зависела его жизнь. Зоя понимала: он боится, что она может в любой момент исчезнуть.

Она кивнула.

— Я очень хорошо помню тот день, до мельчайших подробностей. — Она положила руки ему на грудь и подняла на него глаза, в которых отражались вся ее любовь и нежность. — В тот день я встретила тебя.

Уинн сжал ладонями ее голову и приник к губам.

Он дразнил ее. Он владел ею.

И отдавал всего себя.

Зое хотелось раствориться в нем. Ей хотелось окунуться в волшебный аромат, являвшийся отражением Уинна. Жизнь без него не имеет смысла… разве только ради детей. Зоя отстранилась от него и посмотрела на него так, будто пыталась запечатлеть в памяти каждую черточку любимого лица.

— Ты уверен, Уинн?

— Абсолютно.

Он прижался губами к ее макушке.

— Еще не поздно передумать…

— Зоя, еще одно слово, и ты, клянусь, получишь по своему необъятному заду!

Он осторожно отодвинул ее и ощупал панель. Его загорелые чуткие пальцы скользили по дереву точно так же, как по ее телу, погружая в пучину наслаждения. Вдруг Зоя и деревянная панель почти одновременно недовольно заворчали.

— Необъятный зад? — переспросила она, только сейчас осознав слова Уинна.

Она топнула ногой, возмущенная заявлением Уинна. Черт, она никогда в жизни не была в такой хорошей форме, как сейчас, благодаря продолжительным акробатическим упражнениям в постели в течение последних нескольких месяцев.

Панель открылась, и Уинн посмотрел на Зою.

— Пышному, Принцесса. — Он медленно провел рукой пониже ее спины, потом погладил ее округлившийся живот. — И спелому.

Зоя положила голову ему на грудь. Как же она любит этого человека! Она с радостью опять пройдет через все муки ради него. Только одно сожаление терзало ей душу.

— Если бы только… — прошептала она, и сердце болезненно сжалось. Она бы не подумала, что это может принести столько страданий.

— Что? — забеспокоился Уинн, увидев крупную слезу, катившуюся по ее щеке.

— Если бы только Адам мог отправиться с нами. Я так скучаю по нему.

Позади них раздался шорох, и Уинн вздернул одну бровь.

— Можешь выходить, — обратился он во мрак.

В слабом свете мелькнули светлые волосы, и из тени появился Адам. Он бросился к Зое.

— Пожалуйста, не бросайте меня, Принцесса, — заплакал он. — Я хочу быть вашим мальчиком.

— О Адам, — сдавленно прошептала Зоя. Слезы ручьем полились у нее из глаз. — Как ты здесь оказался?

— Спрятался в багажном отделении кареты, мэм. Я не мог выдержать, что вы с капитаном уезжаете. — Он поднял на нее полные слез глаза, в которых отражалась мольба.

— Там же опасно, дорогой, ты мог бы пораниться. Мы же объяснили тебе это на корабле.

Она вопросительно посмотрела на Уинна, раздираемая между долгом и желанием. Его глаза влажно блеснули, когда он обратился к мальчику:

— Адам…

Но тот перебил его:

— Вы сказали мне, что настоящий мужчина принимает поражение стоически. — Он отстранился от Зои, вытер слезы тыльной стороной грязной ладони и расправил узенькие плечики. — Если вы уйдете без меня, я все равно последую за вами. Клянусь!

Уинн несколько секунд изучал малыша, который всем своим видом показывал, что его решение непоколебимо.

— Итак, сэр, — торжественно проговорил Уинн, — я вынужден признать свое поражение. — Он взмахом руки остановил Адама, принявшегося бурными воплями выражать свой восторг. — Но одно условие.

Адам повесил голову. Он оказался слишком юным и неопытным, чтобы противостоять своему капитану. Зоя ждала, затаив дыхание, ее сердце от волнения билось где-то в глотке.

— Никаких больше «принцесс» и «капитанов». Нормальный сын зовет своих родителей «мама» и «папа» и на «ты». — Уинн подмигнул Зое.

— Или «ма» и «па», — добавила Зоя, обнимая Адама.

Мальчик робко посмотрел сначала на одного, потом на другого, и его личико засветилось счастьем.

— Я люблю вас, ма и па. — Его радостный звонкий голосок эхом разнесся под сводами коридора.

Зоя взяла его на руки, и он обнял ее за шею. Но Уинн оторвал его от нее.

— Ты слишком тяжел для мамы, малыш. Теперь мы знаем, почему она стала такой толстой.

— Но она не толстая, сэр, — возразил Адам, критически оглядывая Зою. — Просто круглая.

Зоя улыбнулась и потрепала его по волосам.

— Благослови тебя Господь, Адам. Ты прав, я не толстая, — она глянула через его голову на Уинна, — просто у меня будет ребенок. Это значит, что у тебя появятся маленький братик или сестричка. А еще у тебя есть большие братик и сестричка. Четверо детей, — пробормотала она себе под нос. — Кто бы мог поверить??

— Гм, Зоя, — хитро усмехнулся Уинн.

Зоя сразу поняла, что ее ждет что-то не очень хорошее.

— Да, Уинн?

Ей не понравилось самодовольное выражение его лица: ямочки на щеках, лукавая улыбка, дьявольский блеск в глазах.

— Я не говорил тебе, что в семье моей матери нередко рождалось по несколько детей за один раз?

— Двойни? — спросила Зоя, еле ворочая внезапно пересохшим языком.

Он поднял бровь, и ей показалось, что у нее в желудке появилась свинцовая гиря.

— Тройни.

Ошарашенная, Зоя прошла через открывшийся проем. Уинн не отставал от нее ни на шаг, обнимая ее за талию и прижимая к себе Адама.

— Тройни… — пробормотала Зоя.

И позабыла о своем страхе перед путешествием во времени.

ЭПИЛОГ

Александер и Алекса смотрели из окна на склон холма, где резвились родители. Как приятно видеть их в таком настроении, до чего же сильно их жизнь отличается от той, что была в Англии.

Последние два года были просто сказочными, даже Алекса научилась улыбаться. Она стала счастливой «папиной дочкой». «Наконец-то, — подумал Алекс, — мы превратились в семью».

Он подошел к письменному столу, над которым висел портрет. Время не пощадило его: кое-где слой краски вздыбился и треснул, блеск потускнел. Однако ничто не могло лишить яркости и индивидуальности черты Старого Черного Джека Александера, разбойника семи морей. Черный Джек — тезка его и Алексы. Еще свежи воспоминания о том времени, когда отец боготворил своего предка.

Но сейчас старый пират терял в сравнении с отцом.

Алекс посмотрел на Алексу, продолжавшую наблюдать за родителями. Они пришли к выводу, что за последние несколько лет мама не очень изменилась, только чаще радуется. Но вот папа… он стал совсем другим с тех пор, как они с мамой вернулись из своего путешествия и привезли с собой этого чертенка Адама.

Они объявили ему и Алексе, что Адам — не последнее прибавление в семье, что на подходе еще один ребенок. Родители не особо распространялись о том, откуда мальчик и как его нашли. Они лишь сказали, что он сирота и скоро будет законным братом Алекса, что вполне устраивало его.

Он всегда хотел иметь брата.

Он никогда не забудет тот день. Они приехали в школу и, к ужасу директора, которому заявили, что присутствие детей настоятельно требуется дома, увезли его и Алексу, так и не дождавшись конца семестра. А вскоре они оказались на Коннектикутских холмах, за тридевять земель от Англии.

Прошло некоторое время, вспоминал Алекс, прежде чем он поверил в реальность происходящего. Он понял, что отец изменился, когда принес из школы табель с одними «А»[19]. Вместо того чтобы выразить свой восторг, папа в страхе съежился.

«Мужчина должен уметь играть», — сказал он тогда.

На следующий день они пропустили занятия и отправились в торговый центр, где до самого вечера питались гамбургерами, играли в компьютерные игры и хохотали. Папа победил в игре в разбойников и даже выиграл пиратскую куртку, которую отдал ему.

«А», — объявил он тогда, — мы оставим для имен».

Что он и сделал, несмотря на мамины протесты. Близнецов назвали Ариэлью и Антони.

«В конце концов, — сказал папа, — Зитер и Зефир звучат более странно, чем Зоя».

Честно говоря, Алекс согласился с ним, хотя не признался в этом маме, не желая огорчать ее. У нее и так было множество проблем с двумя новорожденными. Целая пригоршня детей.

Зато какие смешные!

Смышленные и страшные мошенники. Им было под силу разобрать по винтикам любую вещь, до которой они могли добраться своими липкими ручонками. Мама говорила, что они пошли в папу. Но Ариэль — точная копия мамы, светловолосая, улыбчивая, с огромными глазищами.

А вот Антони действительно очень похож на папу. Один глаз у него ярко-голубой, а другой — шоколадно-коричневый. Алекс, у которого глаза были зеленые, завидовал ему до тех пор, пока мама не обратила его внимание на то, что у девочек его класса появилась глупая привычка таращиться в его глаза.

«Хотя не такая уж она и глупая, эта привычка», — подумал он. Мама утверждает, что у него мечтательный взгляд. Алекс представил, что в один прекрасный день и у Антони появится такой же мечтательный взгляд.

— Эй, Алекс, я уже давно зову тебя! О чем ты думаешь? — спросила Алекса, подходя к столу.

— О маме и папе, о тех переменах, что произошли в нашей семье. — Он провел рукой по волосам.

— Хорошие перемены, правда? — улыбнулась она.

Ему нравилось, когда Алекса улыбается, — раньше это было такой редкостью. Он проследил за ее взглядом, устремленным на портрет. На губах Черного Джека играла точно такая, же улыбка, как у Алексы.

— Ты тоже немного похожа на пирата, сестренка, — заявил он и увидел, что она покраснела.

— Удивительно. — Она провела пальцем по раме. — До чего же он похож на папу. Правый глаз голубой, а левый карий.

— Забавно… — Встав рядом с ней, Алекс тоже принялся изучать портрет. — Все те годы, когда папа был так холоден… — Его голос дрогнул.

— Что?

— Мне было приятно думать, что у него по крайней мере глаза расположены не так, как у Черного Джека, а в обратном порядке.

Алекса повернулась к нему, у нее на лице появилось странное выражение.

— Знаешь, а я тоже об этом думала.

В комнате воцарилась напряженная тишина. Казалось, даже воздух застыл.

— Но это тот же самый портрет, — проговорил Алекс. — Однажды, перед отъездом в школу, я поставил на нем свои инициалы. Видимо, в этом я видел способ приблизиться к отцу, — признался он.

Сняв портрет с крюка, он перевернул его, показал сестре буквы, а потом повесил на место.

Алекса кивнула.

— Я готова поклясться, — дрожащим шепотом произнесла она, — что у папы глаза располагались не в том порядке, как на портрете. Однако сейчас я вижу, что его левый глаз карий, а правый голубой, как на портрете. И у Антони, этого маленького пирата и грозы всего дома, такие же глаза. — Ее серебристые глаза расширились.

Они одновременно повернулись к окну и посмотрели туда, где стояли отец и мать. До них доносился их смех, в котором явственно слышалась любовь.

— Он так сильно изменился, — сказал Алекс.

— Он всегда смеется и поет, — согласилась Алекса.

— И говорит, как любит нас, — сдавленно прошептал Алекс.

Алекса устремила на брата пристальный взгляд.

— Как будто он другой человек, — заключила она.

— И его левый глаз карий, как на портрете.

— Ты же не думаешь… — шепотом начала было Алекса, но замолчала.

Их взгляды обратились на портрет, откуда им улыбался Черный Джек. Судя по его виду, он был счастлив, но не до такой степени, как их семья.

Алекс посмотрел на сестру и замотал головой.

— Не-а, — протянул он.

Да его это и не волнует, решил он.

Зоя закрыла глаза. Лучи предзакатного солнца едва пробивались сквозь густую листву. Теплый ветерок ласково поглаживал ей щеки. Уинн, отважный капер, стоял позади нее и раскачивал качели.

В последний раз он брал абордажную саблю и надевал черную повязку, когда позировал для рекламы задуманных Зоей духов «Страсть пирата», которые имели потрясающий успех. С тех пор он превратился в корпоративного пирата, а служащие любовно прозвали его Черный Джек Второй.

Он ухватился за первую же возможность оправдать звание пирата и обставить своего предка: украл лучших сотрудников у своих конкурентов. Его авантюра мгновенно принесла богатые плоды. Используя опыт, накопленный за годы пиратства, он заставлял менее талантливых сотрудников показывать потрясающие результаты, причем в своих плаваниях он никогда не действовал с такой безжалостностью, как сейчас.

Без чьей-либо помощи он превратил несколько прогоревших компаний в процветающую корпорацию. И вывел семейное дело из штопора, куда оно угодило стараниями Джонатана.

«Джон был прав, — подумала Зоя. — Он так и не смог приспособиться».

Этот век словно специально был создан для талантов Уинна, которые он очень быстро применил для развития индустрии небольших закусочных — гамбургеры стали его слабостью — и для финансирования начинающих изобретателей, ведь он был помешан на всяческих механизмах и приспособлениях.

Да, место Уинна было в двадцатом столетии. И рядом с ней. Казалось, будто они скроены по одной мерке. Зоя откинулась на спинку сиденья, уверенная в том, что Уинн не допустит, чтобы она свалилась. Каждый раз, когда качели возвращались к Уинну, ее волосы щекотали его грудь, и она вдыхала его запах, в котором смешались море, солнце и любовь.

Дети его безумно любят, размышляла она. Он наполняет ее сердце счастьем. Она никогда не предполагала, что жизнь может быть столь прекрасна и наполнена.

Очевидно, мысли Уинна были созвучны ее мыслям, потому что он удовлетворенно вздох-пул. Уже поздно, она устала. Но до чего же приятно это чувство довольства!

Оказалось, что Уинн действительно думал о том же.

— Ах, Принцесса, жизнь хороша!

Он окинул взглядом аккуратные лужайки и видневшиеся вдали пологие холмы любимого Коннектикута. В сумерках ярко светились огни залива Лонг Айленд. «Хорошо, что до моря так близко, что можно его видеть», — подумал Уинн, хотя дни, когда он плавал на своем судне, остались в далеком прошлом.

Иногда он тосковал о них.

И в то же время ему прекрасно жилось без морской болезни.

Кстати о морской болезни: что-то Зоя позеленела. Уинн поспешно остановил качели, надеясь, что не переборщил.

— Зоя, ты неважно выглядишь. Ты в порядке?

За свою тревогу он был вознагражден злобным взглядом.

— Если я выгляжу так, как чувствую себя, тогда я не понимаю, как ты можешь без отвращения смотреть на меня, — простонала она.

— Глупости! Ты прекрасна, как хорошо оснащенный фрегат!

— Так уж и прекрасна? — В ее зеленых глазах появился блеск. — О, Уинн, ты льстишь мне.

Уинн округлил глаза.

— Кажется, тебе уже лучше, Принцесса.

— Значительно. Тебе повезло, что это всего лишь болезнь, а не еще один ребенок. — Она бросила на него предупреждающий взгляд. — Раз уж мы заговорили об этом, я бы чувствовала себя намного лучше, если бы ты уладил одно дело. В наши дни предпочтительно иметь малочисленные семьи.

Уинна передернуло. Но ведь он обещал.

— Признаюсь, я струсил. Я так долго считал себя стерильным. — Помолчав, он с раскаянием посмотрел на Зою. — У меня же и так одно. А вдруг у доктора соскользнет скальпель? — Заметив, что она угрожающе прищурилась, он поспешно добавил: — Даю слово, Принцесса, близнецы будут первыми и последними.

— Пусть они будут последними. Иначе я закончу ту работу, которую начал Хаммида. Тебе повезло, что не родилась тройня.

Ее губы изогнулись в чувственной улыбке, а рука принялась поглаживать выпуклость, образовавшуюся у него под брюками. Только подумать: она называет дьяволом его!

Какая потрясающая женщина!

Какая потрясающая жена!

Он получил больше, чем рассчитывал, и больше, чем желал.

Уинн помог Зое встать и, прижав ее к себе, повел по дорожке.

— Кстати, Уинн, о Хаммиде, — прервала Зоя его размышления. — В одной исторической книге Алекса я прочитала о твоем друге, Стивене Декатуре. Ты можешь гордиться им: в тысяча восемьсот пятнадцатом году коммодор уничтожил мусульманский пиратский флот и потребовал с Алжира дань.

— А, Стивен. Ему всегда нравилось иронизировать, — улыбнулся Уинн. Внезапно Зоя нахмурилась. — В чем дело? — спросил он.

— К сожалению, он был убит на дуэли вскоре после…

Уинн вздохнул и грустно покачал головой.

— Бедный Стивен, — пробормотал он. — Горячая голова, всегда отстаивал честь на дуэлях. — Он замолчал, погрузившись в воспоминания, но ненадолго, потому что его внимание привлекли слова Зои.

— Что касается Реиса Хаммиды, — произнесла она, печально усмехнувшись, — он расплатился за все, когда встретился с твоим другом Декатуром. Пушечное ядро разнесло его на куски. Стивен захватил «Мешуду» и отправился в Алжир.

Уинн не смог удержаться от улыбки.

— Ах, Принцесса, приятно думать, что на свете существует справедливость, и этот ублюдок понес наказание за причиненное зло. — Он повернулся к Зое, счастливый, что получил еще один шанс в жизни, благодарный за все, что у него было. — Забавно… кажется, наши мозги работают в одном направлении. Однажды меня охватило любопытство, и я заглянул в историческую книгу, в которой рассказывалось о некоем Черном Джеке Александере.

Зоя резко остановилась. Любопытство являлось отличительной чертой ее характера, поэтому молчание Уинна превратилось для нее в пытку.

— И? — поторопила она его.

— Ну — Уинн продолжал томить ее, и она, не выдержав, ткнула кулаком его в грудь.

— Выкладывай, иначе я выпорю тебя.

— Зоя, — прошептал Уинн, прижимаясь к ней всем телом, — ты знаешь, как заставить мужчину трепетать. — И он ущипнул ее за мочку уха.

— Предупреждаю тебя, Уинн, мое терпение на пределе. — Она ухватила за волосы, наклонила его голову, чмокнула и тут же отстранилась. Уинн ахнул.

— Женщина, из тебя получится жестокий надсмотрщик. Как я сказал, — он успел перехватить ее руку и двинулся дальше по дорожке, — разговоры о Черном Джеке стихли примерно в тысяча восемьсот пятнадцатом году.

Девятый граф Рейвенскорт был полностью реабилитирован регентом, а после подписания Гентского договора между Соединенными Штатами и Англией он жил то в одной стране, то в другой и стал очень богатым.

Зоя улыбнулась мужу. До чего же красивая улыбка! Она вызывает приятное томление у него в паху и способствует тому, чтобы брюки становились все теснее. Уинн ускорил шаг и потащил Зою за собой. Проклятье, он же не может разложить ее прямо здесь, на лужайке!

Или может?

Он огляделся по сторонам и увидел Александера и Алексу, наблюдавших за ними из окна библиотеки. Наверняка к ним скоро присоединятся Адам и близнецы, когда няня искупает их. Нет, он не может разложить ее здесь…

Во всяком случае, когда рядом дети.

Озорная улыбка осветила его лицо, когда он представил, чем бы они занимались, если бы не было рядом детей.

Зоя многозначительно вздернула бровь.

— Чего смешного? — осведомилась она.

— Просто вообразил, что ты передумала и решила посоревноваться с Джонатаном в количестве детей. — Зоя терпеливо ждала продолжения. — У него было тринадцать. Гораздо больше, чем надо для хоккейной команды, — заметил он, подмигнув.

Он почувствовал себя виноватым, когда Зоя побледнела, но все равно не удержался от смеха. Она ударила его под дых и пошла прочь. Ее покачивающиеся бедра выглядели очень соблазнительно, заключил Уинн.

— Ты же обещал, что сделаешь операцию. А до тех пор мы либо будем заниматься безопасным сексом, либо вообще ничем не будем заниматься. — Она оглянулась через плечо, хитро улыбнулась и провела язычком по губам. — К счастью, все средства для безопасного секса у нас имеются. Побежали, — скомандовала она и со скоростью гончей побежала к дому, продолжая смеяться.