– Верно. Поддержка весьма солидная, но не забывай слова Сэма: все стоящее в жизни имеет свою цену. Ты должен убедиться, что цена эта не будет непомерной.
      Проведя одну неделю в Брайерклиффе, Майра привыкла к роскоши больше, чем рассчитывала. По утрам она долго спала на огромной постели под балдахином, мягкой, как облако, и по настоянию Тельмы завтракала в постели, а перед ленчем долго нежилась в ванне. Позже, днем, они с Тельмой не спеша гуляли по саду и кормили уток и лебедей в пруду. Когда Сэм в конце дня возвращался домой, все трое садились в патио и перед обедом наслаждались аперитивом. Теперь Майра видела своего мужа реже, чем когда они жили в Вашингтоне. Он отправлялся в министерство обороны рано утром и редко возвращался в Брайерклифф раньше девяти или десяти часов вечера.
      – Брэд очень прилежен, – заметила Тельма, когда он пропустил ужин в пятый раз. – Он себя замучит до изнеможения, если будет так продолжать.
      – Он силен, как молодой бычок, – процедил сквозь зубы Сэм.
      Майре показалось, что в его тоне и лукавой улыбке был скрытый намек.
      – Благодарю вас, он очень успешно работает. Я все время слышу лестные отзывы о Брэде.
      Одним из любимых развлечений Майры в Брайерклиффе была верховая езда. Конюшни Сэма Клинтона слыли лучшими в штате, и в числе его лошадей было трое фаворитов, занявших первое место на скачках. Молодой породистый жеребец по кличке Рекс понравился ей с первого дня, как она выехала на нем на прогулку и пустила его легким галопом. Вокруг поместья Сэма шла дорожка, предназначенная для выездки. И частенько, если Сэм возвращался домой рано, они вдвоем совершали верховые прогулки по ней.
      – Да вы просто мальчишка-сорванец, – заметил он в первый же раз, как увидел ее верхом. – И одеваетесь по-мужски: рубашка, штаны для верховой езды, сапоги. Вы ездите верхом, как ковбой, и издали вас можно принять за юношу. – Его суровое лицо осветилось улыбкой: – Но, разумеется, только издали.
      Она почувствовала его оценивающий взгляд. Он осматривал ее от натянувших тонкую ткань рубашки высоких грудей до бедер, туго обтянутых мужскими штанами. Она ощутила его мгновенно вспыхнувшее желание и, чтобы разрядить атмосферу, пустила коня галопом, крикнув:
      – Поехали! Я обгоню вас на пути к конюшне!
      В следующую пятницу Сэм решил устроить прогулку. Он вышел к завтраку в своем костюме для верховой езды и после сытного завтрака, состоявшего из пирога с говядиной и почками, сладких булочек и кофе, сдобренного коньяком, пригласил Майру покататься верхом.
      Она чувствовала, как солнечное тепло ласкает ее голову и спину, а свежий ветерок овевает щеки. Ее тело было полно трепетом жизни. Она горячила Рекса, заставляя его нестись все быстрее и быстрее, пока деревья по обе стороны дорожки не слились в зеленовато-коричневые пятна. Добравшись до пруда, она осадила коня и подождала Сэма.
      – Вы скачете, как демон, – сказал он ей. – Бедный старина Сэмсон не может угнаться за вашим молодым резвым мерином.
      Она наклонилась и обхватила Рекса за шею.
      – Я люблю Рекса. Он напоминает мне моего прежнего коня, Дьявола, на котором я каталась в Техасе. – И задумчиво добавила: – Бедный старина Дьявол! Как я скучаю по нему!
      – Так пошлите за ним. Вы можете держать его здесь, в Брайерклиффе.
      От его пронзительного взгляда ей становилось не по себе.
      – Не могу, Сэм. Вы с Тельмой и так делаете для нас слишком много.
      Он нежно положил руку на ее плечо.
      – Мне приятно быть вам полезным, Майра. Знаете, вы с Брэдом можете оставаться здесь сколько пожелаете. До тех пор, пока его не назначат официально участвовать в этой делегации в Китай.
      – Да нет же, мы уже безмерно обязаны вам. А вы и вправду думаете, что Брэд может получить этот пост?
      – Если я это обещаю, он его получит. Можете не сомневаться. – Он крепче сжал ее плечо. – Я не бросаю слов на ветер. И хочу, чтобы вы хорошенько обдумали такую возможность. Нелегко это говорить, но я опасаюсь, что у Тельмы мало шансов вернуться обратно в Брайерклифф. Боюсь, что они ничтожны. И мне будет тоскливо в этом огромном доме и поместье, если останусь здесь один.
      Ей не хотелось обижать его и сбрасывать со своего плеча его руку, но его прикосновение вызывало у нее чувство неловкости.
      – Мне хочется размяться, Сэм.
      Она спешилась и направилась к узкому пешеходному мостику в пейзанском стиле, перекинутому через пруд. Сэм последовал за ней. Ее тело напряглось, когда он приблизился и положил руки ей на плечи.
      – Столько времени прошло с тех пор, как я был последний раз с женщиной, – сказал он тихо. – Док потребовал, чтобы мы с Тельмой прекратили… ну, вы понимаете, что я имею в виду.
      – Трудно поверить, что такой мужчина, как вы, не может найти себе кого-нибудь… Я думаю, сотни женщин бросились бы вам на шею по первому знаку.
      – Возможно, вы и правы, но мне нравятся неординарные женщины, сильные, имеющие мозги и собственное мнение. Мне нравятся женщины сильных страстей, сексуальные, женщины, такие, как…
      – Не говорите этого!
      Она повернулась и отпрянула от него. Ее глаза теперь казались совсем зелеными.
      – Сэм, вы очень красивый мужчина. Вы привлекательны, вы мужественны, и мне очень льстит ваше внимание. Я говорю правду. Но у меня есть муж, которого я нежно люблю и которым дорожу, и я никогда не изменю ему, пока мы вместе. Простите, Сэм, мне очень жаль.
      Он печально покачал головой:
      – Вам не так жаль, как мне. Позвольте сказать мне, Майра, я уважаю верность в браке. Но она должна быть обоюдной.
      – Разумеется, должна. К чему вы клоните, Сэм?
      Его лицо было бесстрастным и холодным, когда он произнес:
      – Майра… разве вы не знаете, что у Брэда роман с Шарлоттой Коллинз?
      Эти слова прозвучали как пощечина. Она отпрянула и поднесла ладони к щекам.
      – Это неправда, Сэм. Зачем вы это говорите? Ведь я стану вас меньше уважать. Это низко – пытаться оболгать моего мужа только потому, что я отвергла ваши притязания.
      Он поглаживал подбородок большим и указательным пальцами и, склонив голову, смотрел на нее.
      – Я не лгу, и у меня нет желания клеветать на Брэда или причинять ему вред. Я о нем высокого мнения, а иначе я не стал бы ломать голову над тем, как выклянчивать для него этот пост в Китае. Что мне в нем не нравится, так это то, что он обманывает такую прелестную женщину, как вы. Шарлотта Коллинз недостойна чистить ваши башмаки. Она расчетливая особа и пожирательница мужских сердец – настоящая барракуда.
      – Я не желаю больше об этом слышать.
      Она метнулась мимо него и одним прыжком взлетела в седло.
      Сэм стоял, прислонившись к перилам мостика. Он крикнул ей вслед:
      – Почему бы вам не спросить самого Брэда, Майра? У меня такое чувство, что он не будет этого отрицать. По-своему он цельная и честная натура. Я прекрасно разбираюсь в человеческой природе. Спросите его, Майра! Спросите его!
 
      В тот же вечер, как только они остались одни, Майра приступила к выяснению отношений, но она не могла себя заставить спросить его прямо.
      – Брэд, сегодня мне хотелось бы заняться любовью. Ты уже много дней не прикасался ко мне.
      – Моя дорогая, у меня столько работы в министерстве, я провожу за работой иногда целые ночи и не ложусь до рассвета. Вот что я скажу тебе: обещаю завтра вернуться пораньше, и мы устроим праздник на всю ночь, как говорят славные ребята с Юга.
      – Ты уверен, что это именно работа так тебя утомила? – спросила она лукаво. – Я думала, может быть, ты просто слишком много сил тратишь на эту славную старушку Шарлотту Коллинз, эту милую добрую девушку с Юга.
      Ошеломленное выражение его лица и то, как он пытался спрятать от нее глаза, сказали ей правду яснее всяких слов. Поэтому, когда он оправился настолько, чтобы ответить, его голос звучал неубедительно:
      – Шарлотту Коллинз? Откуда, черт возьми, ты это взяла? Что за нелепое предположение! Знаешь ли, Вашингтон может потягаться с любой столицей мира по части слухов и сплетен. Единственная причина, почему я встречаюсь с Шарлоттой, – это потому, что через нее я получил доступ к министерству иностранных дел, и тебе это известно.
      – Знаешь что, Брэд, – возразила она безжизненным голосом. – Самое ужасное в том, что я тебе верю. Я понимаю, что в твоих отношениях с ней нет ничего личного, во всяком случае, с твоей стороны. Не сомневаюсь, что Шарлотта находит тебя очень привлекательным и, будучи холодным и расчетливым, ты используешь эту возможность потрафить лицу, имеющему власть, не важно, женщина это или мужчина. Есть ли бездна, в которую ты по рецепту Макиавелли не решился бы рухнуть ради удовлетворения своих честолюбивых устремлений?
      Он сидел на краю кровати, уставившись в ковер.
      – Ладно, – сказал он наконец покаянным тоном. – У меня действительно был романчик с Шарлоттой. Но это не имеет никакого отношения к нам. Я люблю тебя и всегда буду любить. Шарлотта ничего для меня не значит, она мелькнула и исчезла. Она и в подметки тебе не годится, дорогая.
      – Знаю, что она недостойна того, чтобы чистить мои башмаки, – последовал ее ядовитый ответ.
      Он поднял на нее глаза, неуверенный и хмурый.
      – Как ты странно это выразила. Послушай, Шарлотта потешилась со мной. Теперь же ее влечет к новым и более перспективным отношениям. Почему бы нам не забыть раз и навсегда этот злополучный эпизод? И, если ты все еще расположена заниматься любовью…
      – Нет, благодарю, – кисло отозвалась она.
 
      Когда на следующее утро Майра вышла к завтраку, Тельма сидела за столом одна.
      – Брэд и Сэм отправились по делам так рано? – спросила Майра.
      – Нет, Сэм дает Брэду кое-какие инструкции по поводу некоторых строительных работ, которые должны быть выполнены, пока мы будем в Европе. Он хочет быть уверенным, что все будет сделано как положено. Речь идет о новом лодочном сарае на реке. Вы хорошо спали, дорогая?
      – Как пресловутое бревно. Как вы себя чувствуете, Тельма?
      – Измученной. Полночи меня душил кашель. Сэму придется снова получить рецепт на лауданум, когда он поедет в город. Давайте позавтракаем. Я позову Мелиссу.
      – Нет, благодарю вас. Я сегодня не хочу завтракать. – Она похлопала себя по животу. – За то короткое время, что я живу у вас, я поправилась на пять фунтов. Вы так хорошо нас кормите.
      – Чепуха, у вас фигура Афродиты… богини любви.
      Майру расстроило выражение печали с примесью зависти в глазах Тельмы.
      Майра нежно положила руку на плечо своей хозяйки.
      – Мне надо переодеться в костюм для верховой езды и поискать Брэда и Сэма у реки.
      Пятнадцатью минутами позже она уже сидела верхом на Рексе и направлялась легким галопом к реке. Проехав милю, она свернула вправо и оказалась на поросшем травой склоне холма, потом въехала на вершину. Отсюда она могла видеть реку на полмили и балки и стропила недостроенного лодочного сарая. Поблизости паслись две лошади, но всадников видно не было. Она пришпорила своего мерина, и крупная лошадь помчалась вниз с холма по высокой траве, ласкавшей ноги Майры нежным, как прикосновение пера, касанием. Она уже покрыла половину расстояния, когда из-за штабеля бревен показался Брэд и вскочил на коня. Они встретились и придержали своих лошадей.
      – Доброе утро, дорогая, – приветствовал он жену. – Сэм вводил меня в курс строительства, показывал мне чертежи нового лодочного сарая. Теперь мне надо поспешить – одеться и отправляться в Вашингтон. В одиннадцать в министерстве совещание.
      – Отправляйся, дорогой… А где Сэм?
      – Считает доставленный вчера строевой лес. Подозревает, что его обманули.
      – Поеду к нему. Может быть, я смогу ему помочь.
      – Хорошо… И помни, сегодня я вернусь рано.
      Некоторое время она смотрела ему вслед – глаза ее сверкали гневом… потом она направила своего коня в ту сторону, где находился Сэм, почти скрытый за горой бревен. В руках он держал карандаш и скоросшиватель для бумаг. Он был так занят подсчетом, что не заметил ее, пока она его не окликнула:
      – Чем это вы так заняты, Сэм?
      Он поднял голову:
      – Рад вас видеть, Майра. Занимаюсь подсчетами. И, как выяснилось, я был прав. Меня надули. Но им это так не пройдет. – Его глаза стали похожими на кремень. – Мои сделки всегда честные, и я не хочу быть обманутым. Я взгрею этого мошенника, сукина сына Тима Мэлони! – Он замолчал, продолжая делать какие-то пометки на бумаге в папке, которую держал в руках. Потом поднял глаза на нее: – Вы его спросили?
      – Да.
      – Я ведь сказал вам, что он не будет лгать. Верно? Он не солгал?
      – Откуда вы узнали, что не солгал?
      – Потому что он все рассказал мне о вашем разговоре.
      Она спешилась и теперь смотрела на него. Ее аквамариновые глаза впились в его лицо.
      – Что он сказал вам конкретно?
      – Что у него был романчик с Шарлоттой Коллинз и что вы прямо обвинили его в измене. Он хотел узнать, ходят ли о нем сплетни в Вашингтоне и обычное ли дело эти сплетни. Я ответил ему, что любовные дела Шарлотты давно уже перестали кого бы то ни было удивлять, настолько они однообразны. А что вы ему сказали по этому поводу?
      – Я не стала распространяться на эту тему.
      – И что же вы собираетесь предпринять?
      – Воспользоваться вашим советом. Вы ведь знаете эту поговорку: что подходит гусыне, подойдет и гусю.
      Его глаза округлились, когда он увидел, что она расстегивает свою клетчатую рубашку. Расстегнув пуговицы, она распахнула ее, обнажив грудь.
      – Черт возьми! Как ты прекрасна! – сказал он.
      Сэм шагнул к ней и, наклонившись, принялся целовать ее груди – сначала одну, потом другую. Ее соски приподнялись и отвердели под его поцелуями. Она расстегнула пояс и застежку своих брюк, спустив их до щиколоток. Белья на ней не было. Дрожа, как травинка под ветром, Сэм медленно опустился на колени. Его руки обвились вокруг ее бедер, ладони легли на ее ягодицы. Он зарылся лицом в пушистое руно между ее бедрами и поцеловал ее в лонный бугорок. Руки Майры сомкнулись у него на затылке, она властно притянула его к себе, и ее бедра ритмично задвигались в такт с его языком, ласкавшим ее.
      – Я готова, Сэм, – со вздохом прошептала она, – поторопись, раздевайся…
      Она лежала ничком в сладко пахнущей мягкой и теплой траве на берегу реки и смотрела, как он сбрасывает одежду. Невдалеке ее жеребец негромко заржал и принялся рыть копытом землю. К черту жеребца! Вот он, Сэм Клинтон! У него было гибкое мускулистое тело, и он казался вдвое моложе своего возраста. Сложением он напоминал статую Давида работы Микеланджело. Его возбужденный орган казался почти перпендикулярным плоскому животу, выдавая снедавший его физический голод и желание, порожденные длительным воздержанием.
      Майра раскрылась ему навстречу, и он встал на колени между ее бедер и вскрикнул, не в силах сдержать восторга от соприкосновения с ее нежной ласкающей плотью.
      Внезапно ей припомнился ее первый возлюбленный, Боб Томас, и тот единственный раз, когда они были вместе. Тогда точно так же их согревало теплое солнце, а под ними была нежная шелковистая солома и побитая ветром трава.
      Любовные объятия с Бобом были как утоление нестерпимой жажды студеной водой из чистейшего сверкающего источника. Секс с Брэдом был возбуждающим, опьяняющим, щекочущим нервы. Это напоминало глоток шампанского. С Сэмом все было иначе. Сэм оказался терпеливым, нежным любовником. В нем чувствовались большой опыт и знание того, как доставить удовольствие женщине. Сэм довел свои ласки до артистизма музыканта, играющего на скрипке, умеющего коснуться всех струн, не оставить нетронутой ни одной ноты в партитуре плотского наслаждения, и этим музыкальным инструментом стало ее тело. Любовные объятия Сэма были похожи на неторопливое наслаждение прекрасным выдержанным бренди, которое медленно цедят из хрустальной коньячной рюмки, чтобы не упустить ни одного нюанса и полностью оценить букет напитка.
      Когда они разомкнули объятия, он улыбнулся и наклонился над ней, чтобы поцеловать ее в губы.
      – Для меня это было чудесно. Я так благодарен тебе, моя дорогая, за то, что ты снизошла к увлечению старого человека.
      Майра рассмеялась:
      – Старого человека! Не смеши меня! Ты очень искусный любовник!
      – Столь же искусный, как Брэд?
      Она покачала головой:
      – Любовников нельзя сравнивать, не важно, какого они пола, мужского или женского. Мы все неповторимы и уникальны во всем, что делаем в жизни, включая и секс.
      – Думаю, ты права.
      Он прищурился, глядя на нее:
      – Ты чувствуешь себя виноватой, что изменила Брэду?
      Она села, выпрямилась и положила руки ему на плечи.
      – Нет, мне не думается, что я обманула Брэда. Я просто отплатила ему за неверность той же монетой.
      Она подтянула колени к груди и обхватила их руками, внезапно осознав иронию ситуации.
      – Ты улыбаешься, как Чеширский кот, – заметил он. – О чем ты думаешь?
      – Забавно, когда подумаешь об этом. Брэд не был серьезно увлечен Шарлоттой. То, что он спал с ней, – просто благодарность за помощь в карьере. Когда я расскажу ему, что было между тобой и мной, но этого не случится, пока Тельма жива, я скажу ему, что спала с тобой по той же «благородной» причине. Или, если выражаться его языком, скажу, что в ответ на то, что ты обласкал его, выхлопотав ему назначение в Китай, я отплатила тебе такой же лаской.
      Она улыбнулась ему той же загадочной кошачьей улыбкой и принялась ласкать его фаллос, готовый тотчас же откликнуться на ласки.
      В тот же день у Брэда была встреча с Шарлоттой в «Таверне Джона Пила». Когда он туда прибыл, он был шокирован, увидев ее сидящей за стойкой бара. Женщина, сидящая в таверне, уже выглядела скандально, но тем более непристойное зрелище представляла собой женщина, сидящая за стойкой бара. По обе стороны от нее находились двое мужчин. По их оживленному разговору и искреннему смеху он понял, что они добрые друзья.
      – Дорогой, – приветствовала она его, поднимаясь навстречу. Она подошла и поцеловала Брэда в щеку. – Хочу тебя познакомить с моими друзьями.
      Она указала на красивого молодого человека со смуглой кожей южанина и плутоватой улыбкой.
      – Это управляющий таверной Луис.
      Луис был модно одет в синий фрак, желтые панталоны и чулки до колен ярко-красного цвета. На его лакированных кожаных башмаках красовались блестящие медные пряжки.
      – Луис, это мой добрый друг капитан Тэйлор.
      Луис понимающе улыбнулся и поклонился.
      – Для меня радость услужить вам, капитан.
      Он сделал знак бармену:
      – Терри, подай напитки за счет заведения… А теперь, если сеньор и сеньорита Коллинз извинят меня, мне придется вернуться к своим обязанностям.
      Шарлотта представила Брэда другому своему другу, высокому темноволосому мужчине с угрюмым и замкнутым лицом и выражением человека, много путешествовавшего по свету и видавшего виды.
      – Капитан Тэйлор, хочу вас познакомить с Элом Уэлли.
      – Рад познакомиться с вами, капитан. – Они обменялись рукопожатием. – Кстати, если вы когда-нибудь попадете в клуб «Ривербоут», загляните ко мне. Я угощу вас выпивкой. Мне пора. У меня начинается работа в три часа.
      Он поклонился и оставил их.
      После того, как новый знакомый удалился, Брэд заметил:
      – Кажется порядочным малым. Что у него за работа?
      – Эл – профессиональный игрок. И я бы посоветовала тебе держаться подальше от клуба «Ривербоут». Эл – один из самых известных шулеров по эту сторону Миссисипи. Он привлекался к ответственности за нечестную карточную игру на всех пароходах, плавающих по Миссисипи.
      Брэд покачал головой:
      – Да, вероятно, все здесь, клиенты и служащие, – одного поля ягоды.
      Шарлотта улыбнулась:
      – Брось камень тот, кто без греха… Понятно?
      Он ответил ей глуповатой улыбкой:
      – Еще бы! Думаю, и я не без греха. Кстати, Майра знает о нас.
      С таким же успехом он мог бы сказать, который час, потому что она не проявила ни малейшего интереса к его сообщению. Пожав плечами, Шарлотта ответила:
      – На твоем месте я бы не придавала этому особого значения. Можешь не сомневаться, что меня совершенно не интересует, кто о нас знает.
      Он устало кивнул:
      – Не сомневаюсь, что я только один из номеров в длинном списке твоих побед.
      Когда она ответила, он услышал нотку презрения в ее тоне:
      – Тебе незачем играть со мной в игры, мой мальчик. Ты прекрасно сознаешь, что вовсе не ты побежденный! Ты использовал меня, чтобы добиться своей личной цели, но меня это не трогает. Ты славный собеседник, красивый малый. С тобой приятно появиться на людях. К тому же ты настоящий жеребец в постели. Кстати, у меня к тебе есть конфиденциальное послание от государственного секретаря Сьюарда. Он прекрасно осведомлен о том, что недавняя поддержка приобретения Аляски подавляющим большинством членов конгресса достигнута главным образом благодаря кампании, которую ты столь удачно провел в министерстве обороны.
      Она вытащила сигару из портсигара и поднесла к губам.
      – Государственный секретарь просил меня заверить тебя, что его министерство поддержит твое прошение о включении в число тщательно отобранных членов комитета по Китаю.
      – Я ценю это, дорогая, и знаю, что обязан этим тебе и Сэму Клинтону.
      Он извлек спички из кармана, но бармен Терри опередил его и поднес Шарлотте уже зажженную спичку.
      – Мисс Коллинз, пожалуйста, позвольте мне.
      Она вдохнула дым и улыбнулась бармену:
      – Благодарю вас, Терри, и пожалуйста, принесите капитану Тэйлору бурбон и воду.
      Брэд посмотрел вслед удаляющемуся бармену:
      – А какой у него индивидуальный порок?
      – Терри славится тем, что обычно к концу вечера он смешивает напитки случайно забредших сюда посетителей и устраивает ерш, а потом проскальзывает через черный ход и ждет, когда они, шатаясь выходят на улицу. Там он оглушает их ударом мешка с песком по голове и очищает их карманы от лишнего груза.
      – Славный малый! Верно? А выглядит таким невинным с этими его светлыми волосами, вежливыми интонациями и пенсне.
      Позже, когда они пили и ели за своим любимым столиком в углу, Шарлотта сказала:
      – Я надеюсь, что Майра, узнав о нашем романчике, не помешает нам продолжать наши отношения. Ты мне еще не надоел.
      Брэд почувствовал, будто внутри у него все сжалось и съежилось. Ему трудно было выдержать холодный взгляд ее синих глаз, не теряя при этом самоуважения. И, понимая, что роняет себя в собственных глазах еще ниже, ответил самодовольным тоном:
      – Нет, не вижу причины порывать. – И добавил: – Пока мы можем быть полезны друг другу.
      Ему хотелось дать ей пощечину, когда он услышал ее язвительный смех, но вместо этого он вцепился в деревянную скамью с такой силой, что костяшки его пальцев побелели.
      Когда они покидали таверну, Луис попрощался с ними:
      – Надеюсь снова увидеть вас, капитан Тэйлор.
      – Уверен, что мы встретимся снова, Луис. Еда и обслуживание выше всяких похвал.
      – Несмотря на свою благообразную внешность, Луис – отъявленный мерзавец, – заметила Шарлотта.
      – А с чего бы это ему отличаться от других?
      – По рождению он пуэрториканец и в течение полувека его отец и дядья плавали под «Веселым Роджером».
      – Неужели они были пиратами? – недоверчиво спросил Брэд.
      – Причем грозой Карибского моря. В конце концов их всех переловили и повесили, за исключением Луиса. Говорят, все еще существует ордер на его арест за пиратские подвиги, убийства и другие предосудительные делишки и преступления.
      Когда Брэд подсаживал Шарлотту в экипаж, она спросила его:
      – Я увижу тебя сегодня вечером?
      – Сегодня нет, – твердо ответил он, – только не сегодня.
      Она улыбнулась, поняв его намек.
      – Сегодняшний вечер посвящается налаживанию супружеских отношений, да?
      – Это важно.
      – Понимаю. Ну… тогда желаю приятно провести время, и передай мой нежный привет милой Майре.
      В тот вечер, как и поклялся, Брэд вернулся в Брайерклифф. За ужином все четверо были в приподнятом настроении, и Брэду показалось, что никогда он не видел Майру более сияющей и ослепительной. Сэм тоже был в ударе. Он был весел и оживлен. И даже на щеках Тельмы появился слабый румянец, и она выпила два бокала шерри.
      – Нам придется отложить свой отъезд на две недели, – объявил Сэм. – В Вашингтоне у меня появились срочные дела, с которыми я должен покончить до отъезда, включая и ваше назначение.
      Брэд запротестовал:
      – Пожалуйста, Сэм, не оставайтесь из-за меня. Я думаю, что время для вас важно и… – Он оборвал фразу, не окончив ее, и они, все трое, исподтишка посмотрели на Тельму, гадая, поняла ли она, что он собирался сказать.
      Тельма с твердостью отмела его попытку проявить деликатность к ней:
      – Глупости! Неделя или две ничего не изменят. Сэм, налей мне еще вина. Сегодня я чувствую себя празднично.
      Когда Брэд и Майра оказались в постели, он исполнил свое обещание, данное накануне, и был нежным и страстным с женой. Он испытал облегчение, встретив в Майре полную готовность разделить его страсть. Похоже было, что известие о его романе с Шарлоттой Коллинз никак не повлияло на ее сексуальность и ничего не изменило. Ни в ту ночь, ни в последующие она не заговаривала об этом.
      Лежа в постели, она объявила Брэду как бы между прочим:
      – Ты знаешь, меня бы не удивило, если бы оказалось, что я беременна.
      Его будто громом поразило.
      – Ты серьезно? Не могу этому поверить!
      Она хихикнула:
      – Это неудивительно, если учесть, что несколько месяцев мы старательно трудились в спальне.
      – Я это понимаю. Просто я не ожидал, что это произойдет так скоро.
      – Ты огорчен?
      Он обнял и поцеловал ее.
      – Огорчен? Что за нелепое предположение! А ты знаешь, я всегда мечтал иметь сына, который последовал бы по моим стопам.
      – Постараюсь, чтобы это был мальчик, приложу все усилия.
      Брэд резким движением спустил ноги с постели на пол и взял сигару с ночного столика. Он был опьянен своим успехом: деятельностью в министерстве обороны, встречей с Шарлоттой Коллинз и Сэмом Клинтоном. Их объединенные усилия дадут результат, которым, как он надеялся, станет его назначение в престижный комитет по Китаю. А теперь вот еще он должен был стать отцом!
      Его глаза засверкали, когда он представил свое будущее, свое и Майры. Повернувшись к ней, он сказал:
      – Все это и рай в придачу! Знаешь, как пишут в романах? «…Они жили долго и счастливо…» Боже мой! Я пойду спущусь вниз и сообщу Сэму добрые вести. Он работает в кабинете.
      Он накинул халат и завязал пояс.
      Майра наблюдала за ним со смешанным чувством удовольствия и гордости оттого, что подарила ему такую радость. Он снова поцеловал ее, прежде чем выйти из спальни.
      Она лежала, уставившись в потолок, вспоминая его слова: «…Они жили долго и счастливо…»
      – А почему бы и нет? – сказала она, повернулась на бок и уснула.

КНИГА ВТОРАЯ