Джейсон видел, как меняются лица - от прячущего глубинную тоску сытого удовлетворения после музыки Эри Зорга к недоумению, растерянности, тревоге, смятению... Отторжение, тень панического страха перед УГРОЗОЙ Чака Берри.
      Но они дослушали "Rock'n'Roll Мusic" до конца... А что им ещё оставалось делать?! При могильном молчании аудитории Джейсон стоял как в ожидании расстрела.
      - Ну... В общем, это всё, - пробурчал он и стремительным шагом вышел из зала.
      Он шел в направлении телепорта, к лазоревому озеру, где под склоненными ветвями деревьев располагались длинные скамейки. Но когда он собирался сесть, его рванула за рукав, развернула к себе догнавшая его Юля.
      - Какого Джонга ты это сделал? - закричала она.
      - Во-первых, отпусти мою куртку, - Джейсон высвободил рукав из пальцев девушки. - А во-вторых, разве ты со мной не согласна?
      - Насчёт творчества - да, тысячу раз! Но какое право ты имел смущать их покой?
      Подошел Айсинг, он молчал, не принимая ничью сторону.
      - Они создали себе удобный мирок, - взволнованно продолжала Юля, - или им кто-то создал, неважно... Они уверили себя, что счастливы в этом мирке. Пусть они и чувствуют пустоту, но у них есть от неё защита! Была защита, пока не появился ты и все к Джонгу не разломал... Да нет, от твоего выступления их мирок не взорвется. Они постараются поскорее забыть и тебя, и Чака Берри, и рок-н-ролл. Но они НЕ СМОГУТ, вот в чем дело!
      - Не смогут, и не надо, - отмахнулся Джейсон. - Может быть, не все, но некоторые из них что-то поймут, и это станет началом перемен...
      - Да каких?! Конфликтов, столкновений, разрушения, ломки их уклада?
      - Юля, ты делаешь из рок-н-ролльной песни прямо какой-то гимн восстания! Не так всё серьёзно, не преувеличивай... Просто я врезал им хорошенько.
      - Врезал их безмятежности! Ты оскорбил, обидел их, смутил, а ведь ты здесь гость.
      - Так им и надо.
      - Ты... - задохнулась Юля. - Ты.... Самодовольный болван!
      - А ты - жалкая идеалистка!
      Айсинг внимательно посмотрел на Юлю, затем на Джейсона и невозмутимо проговорил:
      - Знаете что, разберитесь тут как-нибудь без меня. А мне нужно на корабль, я... Забыл там взять...
      Прежде чем Юля или Джейсон успели удержать его (да они и не слишком старались) он нырнул в золотой купол телепорта.
      - И я пойду, только... Домой, - обронил Джейсон, подчёркнуто глядя в сторону, и добавил с оттенком сарказма. - Если местная полиция меня ещё не выселила. Можешь меня не провожать. Возвращайся к ним, беседуй, завершай пути... Получай удовольствие. Всего хорошего.
      Он повернулся и шагнул в телепорт. Юля бросила ему вслед растерянный взгляд, побрела к травянистому берегу озера, присела, зачем-то зачерпнула воды в сложенные лодочкой ладони.
      Потом она вернулась к скамейке, упала на неё и горько, безутешно заплакала. Так она плакала среди громадных цветов, склонивших к ней бархатные чаши, обо всем на свете позабыв, кроме своей боли...
      Глотая слезы, она сказала равнодушному фиолетовому цветку:
      - Он неправ! Джейсон неправ, ты слышишь? То есть, я думаю, что он неправ, но мало ли что я думаю... Что мне теперь делать, что же делать? Ведь я люблю его!
      Чаша цветка покачивалась на легком ветерке. Юля вдруг испугалась собственных слов... Впервые она произнесла вслух то, что знала уже давно, но полностью, безоговорочно и окончательно поняла только сейчас. Она здесь одна, но... Слова были сказаны.
      Кулачками Юля вытерла слёзы и направилась к телепорту. Перед тем как пройти сквозь сияющую золотом неощутимую поверхность купола, она по инструкции Эйбори "отчетливо подумала": "Наш дом".
      14
      Юля медленно поднималась по лестнице среди благоухания великолепных цветов. Джейсона на террасе не было, не было его и в большой светлой гостиной. На втором этаже Юля остановилась у двери, ведущей в спальню, выбранную Джейсоном, и с замиранием сердца негромко постучала. Никакого ответа, ни шороха, ни звука в комнате; тогда Юля толкнула дверь и вошла.
      Джейсон сидел в кресле у громадного панорамного окна, глядя на море. Он не пошевелился, не обернулся. Юля тщетно искала слова, чтобы начать разговор. Слова не приходили к ней, кроме каких-то банальных, стёртых, ничего не значащих, и она подошла к Джейсону сзади, молча положила руки на его плечи. Он и теперь не изменил позы, но его ладонь легла на ладонь девушки, погладила её. Что было в этом жесте - желание утешить, попросить извинения? А может быть, нежность, что-то глубинное, тайное, предназначенное для них двоих?
      И тут Джейсон встал. Он повернулся к Юле, их глаза встретились синие, как небо и море, глаза девушки и серо-зеленые, загадочные и обещающие, как атмосферная дымка неведомой планеты, глаза космического пилота. Глаза человека, узнавшего больше, чем другие, и все же лишь только человека.
      Вслед за глазами встретились их губы. Сначала Джейсон поцеловал её осторожно и несмело - или она поцеловала его, никто не был первым в их едином порыве. Но уже второй поцелуй, страстный, открытый, смёл все преграды обид и недоверия. Горячий язык девушки проникал глубоко в иступленной ласке, которой жаждала она, которой жаждал Джейсон, и эта жажда могла бы испепелить, не будучи утоленной, два существа. Юля ощутила, как набухают бугорки её сосков, как увлажняется лоно сокровенным соком. И она ощутила жар, исходивший от стиснувшего её в объятиях Джейсона, ощутила силу и мощь ЕГО жажды - но силу бережную, мощь, призванную не сокрушать, но вести.
      Рука Джейсона скользила по спине девушки. Его сильные пальцы расстегнули замок, жёлтое платьице упало к ногам. Юля переступила через платье назад, оказавшись вдали - на целый шаг, на целую бесконечность - от Джейсона, и не в состоянии дожидаться, откладывать, тратить время на игры, сама сбросила остальное. Теперь она стояла обнаженная, как вчера перед морским купанием, но тогда это было озорство. Сейчас она хотела Джейсона так, что если бы все скалы вокруг с грохотом обрушились в океан, она бы даже не заметила этого. Она прижалась к Джейсону, лаская его, целуя, раздевая. Они опустились на ковер. Язычок девушки трепетал на разгоряченной, готовой к взрыву плоти, искал и находил пламенеющее углубление. Её губы, её язык приводили Джейсона к вершине, не позволяя этой вершины достигнуть, продлевая и продлевая чудесный момент.
      - Подожди... - Джейсон опрокинул Юлю на спину. Его руки гладили бархатную кожу её груди, плеч, живота. Нежно и до боли жестко целовал он её соски, спускался ниже, туда, где серебрился на розовых лепестках сок желания. И теперь влажный и жаркий язык Джейсона кружил возле налитого томительным стремлением бутона её плоти, уступая властной тяге к слиянию. Юля металась, цепляясь за ковер, стискивая кулачки. Кажется, она бормотала какие-то милые непристойности, и она закричала, когда губы и язык Джейсона заставили её в первый раз окунуться в обжигающую и захлестывающую волну. Это было - ничто,
      /проекция её ВРЕМЕНИ/
      и это было всё,
      /она, Юля и Джейсон/
      и она поняла, что никогда прежде не испытывала ничего похожего... Просто не знала, что такое бывает. Какие-то слова, какие-то бледные тени реальности, придуманные людьми... В них не было смысла. То, что произошло с ней сейчас, лежало по ту сторону всех слов и определений, и ради этого стоило умереть, воскреснуть, пересечь Галактику и оказаться в иной Вселенной.
      Но это было только начало, и Юля чувствовала, что это - только начало. Она раскинулась на ковре, чтобы Джейсон видел её всю, парящую в небесах небывалого, НЕ БЫВШЕГО нигде и никогда счастья. В полете, в невесомо-радостном полете она звала его... И он пришел к ней, с новой волной безудержных эмоций, катящейся в сладостной опустошенности. В извержении огненного вулкана исчезли и спальня, и дом, и планета Майди вокруг был космос, а сердце космоса было здесь, в остроте откровения. Сплетающиеся тела, прерывистое дыхание, вскрики и стоны - это и была окончательная, абсолютная истина, итог всех поисков и первый шаг всех дорог.
      Потом они лежали рядом на ковре, повернувшись друг к другу так, что грудь Юли касалась груди Джейсона. И были ласки, полные того умиротворенного тепла, из которого постепенно и неуклонно разгорается огонь...
      Джейсон поднялся, взял Юлю на руки и отнес на кровать. Она не отпустила его, обвила руками шею, поцеловала... Они слишком долго ждали, каждый в своем мире, они слишком долго шли.
      Потом Юля прижалась к Джейсону спиной, и это было восхитительно, ещё восхитительнее, чем прежде, если такое можно представить. Нет, представить невозможно, только погрузиться в это, когда всё другое перестает удерживаться в координатах бытия. Юля теперь не кричала, не было сил, она только постанывала. Дольше, как можно дольше! И когда снова всё в ней растворилось в ослепляющей яркости... Вот тогда у неё вырвался крик-шёпот-стон, и Джейсон мог расслышать в нем одно лишь слово.
      - Ещё...
      Утомленные, они лежали вместе. Рука Джейсона покоилась на упругом холмике груди девушки, их губы почти смыкались.
      - Я люблю тебя, - прошептала она.
      - Я люблю тебя, - откликнулся он беззвучно, одними губами.
      Вытянув руку, Джейсон нашарил валявшуюся на ковре куртку, вытащил из кармана стайл и включил музыку. Он не выбирал, не называл песен, просто нажал кнопку - а так как первым был записан альбом "Битлз", зазвучала "No Reply".
      Юля танцевала, она демонстрировала себя Джейсону, может быть, без искушенного умения, но с такой искренностью, такой радостной откровенностью, что он вновь захотел её. Когда она села в танце на ручку кресла и погладила себя ладонью, Джейсон встал и увлек её обратно, на кровать.
      Сейчас по-другому... Юля хотела почувствовать Джейсона до конца, везде в себе. Магические импульсы пронизывали её тело. Она предвкушала отзыв каждого благодарного нерва, каждой исстрадавшейся от одиночества клеточки.
      И момент настал, он принес ей, он принес им двоим фантастическое ощущение полноты проникновения друг в друга. Вспышка затмила для них дневной свет... Если бы Юля попыталась найти слова (но она не пыталась), это были бы именно те слова - проникновение, полнота.
      Потом, когда она сидела на кровати, склонившись к плечу Джейсона и не думая ни о чем, к ней пришло и другое ощущение - Первого Дня. Первого дня творения, первого дня бытия, за которым - весь мир, необыкновенный, сияющий новорожденной славой любви, полный чудес. Она тихо засмеялась.
      - Что? - Джейсон прильнул к ней, погладил её шелковистые волосы.
      - Ничего. Просто мне хорошо. И знаешь, что я подумала?
      - Что-нибудь замечательное.
      - Эротика, секс - всё это не стоит ни Джонга. Я не девочка, у меня были мужчины. Может быть, из-за одиночества я обманывала себя сказками о любви. С теми мужчинами я должна была что-то чувствовать, да наверное, и чувствовала... Но... Не помню ничего. Ты понимаешь, о чём я?
      - Странно, что и я думал об этом.
      - О женщинах в твоей жизни?
      - Да. Самообман и секс, они не стоят ни Джонга. Любовь стоит всего.
      - Без неё ничего нет.
      - Ничего нет.
      - Ни космоса, ни звёзд, ни этой планеты... Ой, кстати, а на какой мы планете?
      Джейсон с готовностью собрался было назвать планету, но вдруг задумчиво нахмурился, пытаясь вспомнить ответ на вопрос Юли. Она увидела, поняла... Они переглянулись и рассмеялись от всей души.
      15
      Вода в небольшом внутреннем бассейне была прохладной, зеленоватой. Они плескались, прыгали с вышки, плавали наперегонки - играли, как дети. Времени пролетело немало, пора бы вернуться и Айсингу... Об этом напомнил Джейсон, и тогда они выбрались из бассейна, оделись и вышли на террасу, под открытое небо.
      Что-то менялось вокруг. Ярче горели краски, далекие птицы тревожно кричали словно совсем рядом, а шум прибоя распадался на колючие ступенчатые звуки. Будто противореча огненному многоцветью, тускнел диск солнца Майди, что-то гасило его, старалось погрузить планету в холодную мглу. А природа не сдавалась, деревья, цветы, трава точно сами светились изнутри.
      - Что это? - Юля испуганно придвинулась к Джейсону. - Затмение?
      Но это было не затмение. Багровые облака нарисовали гигантскую окружность в небесах, её центр быстро чернел, оттуда распространялась тьма. И там, во тьме... Грандиозная конструкция, исполинская башня из разомкнутых мостов, незавершенных арок, источающих свет огромных плоскостей. Она уходила в неизмеримую высь, в космос, в беспредельность, и было невозможно охватить её всю взглядом. Да что взглядом - даже воссоздать в воображении, продолжить мысленно нельзя было. Башня не умещалась в пространстве сознания. Искры-звезды неслись по восходящим орбитам, на островках мрака между геометрическими фантасмагориями вспыхивали и гасли рубиновые огни. Внутри полупрозрачных нитей серебряной паутины непрерывно струились цепочки темных эллипсоидов-лифтов...
      - Башня Света! - Юля сжала руку Джейсона так, что ему стало больно. Ты помнишь, Джей... Я покидала мою Землю... Это она, это Башня Света!
      Затмевая бессильное солнце планеты Майди, в вышине зажглась голубая жалящая звезда, и от неё вниз, прямо на террасу, где стояли Юля и Джейсон, протянулся узкий луч. Вдоль этого луча спускался один из эллипсоидов, и вблизи он не выглядел темным... Он никак не ВЫГЛЯДЕЛ, он скорее ОЩУЩАЛСЯ, как сгусток уплотненной энергии, но в его энергетическом сердце угадывался металл.
      Эллипсоид коснулся пола террасы. Джейсон и Юля увидели... Нет, больше почувствовали, чем увидели, раскрывающуюся дверь - реальные очертания этого ВХОДА тонули в замерзшем голубом пламени луча.
      - Это лифт, - сказала Юля. - Нас приглашают.
      - Приглашают или нет, - Джейсон оглянулся на лестницу, - без Айсинга мы никуда не идем. Придется им подождать.
      Однако его слова не были приняты во внимание там, наверху. Неодолимая властная сила увлекла Джейсона и Юлю в лифт, и он рванулся ввысь.
      Не дольше минуты продолжался головокружительный полет, а потом Джейсон и Юля обнаружили себя в широком коридоре или тоннеле, сплошь залитом слепящим бело-золотистым светом. В конце коридора они увидели будто бы человеческий силуэт, ещё светлее света... Крохотными пляшущими протуберанцами сияние исходило от его контура.
      - Я Алгест, - сказало сияющее видение, голос его пронизывал насквозь. - Приветствую вас на планете Коррант.
      Вольно или невольно, Джейсон и Юля шагнули вперед. Неожиданное вознесение сквозь Башню Света настолько потрясло их, что они на какие-то мгновения утратили способность воспринимать окружающее (да и что их окружало, кроме сияния?!) и передвигались, как во сне. Память обрушилась на Юлю, память о самом странном дне её жизни, об автомобильной катастрофе, о бестелесном парении, о Башне, о муравьиной суете на ярусах-площадях, о людях-звездах, тех, кого не было больше на Земле... Башня Света - или Башня Смерти? Может быть, свершилось то, что было отложено по чьей-то воле, и ТЕПЕРЬ Юли уже нет среди живых? А Джейсон - он что, тоже...
      Юля встряхнулась, вынырнула из сонного оцепенения. Чушь какая! Вот Джейсон, вот его рука, сильная, теплая. И чем бы ни была эта Башня Света, ничего сверхъестественного тут нет.
      Силуэт впереди колебался, как в потоке нагретого воздуха, но здесь не было жарко. Ощущение жары создавал только свет, мешающий разглядеть что-либо более или менее ясно. И никаких звуков - но нескончаемый звон в ушах, как продолжающееся изнутри, а не извне эхо голоса Алгеста.
      Под ногами приятно пружинило, идти было легко. Необъяснимым образом ни Юля, ни Джейсон не испытывали страха, приближаясь к сияющему силуэту. Волнение - да, но не страх... Ни в одной из его ипостасей. Завершение пути, замыкание кругов - вот ещё что металось в памяти Юли. Об этом говорили на Майди, правда, имея в виду совсем другие пути, этим жили там. А то, что произошло сейчас - означает ли, что некий круг замкнулся, завершился в исходной точке путь, начатый в день аварии?
      Об этом можно было подумать, но в это невозможно было поверить. Она и не верила - потому, что идет по этому упругому полу в океане света, и рядом Джейсон, и ни один путь не завершается, никогда.
      16
      Свет погас - точнее, превратился из ослепительного во вполне переносимый для зрения. Стены коридора оказались зеркальными, в них многократно отражались три фигуры - Джейсона, Юли и конечно, Алгеста.
      Тот, кто приветствовал Юлю и Джейсона из полыхающего света, был высоким, широкоплечим и тонким в талии. Лицо его поражало благородной красотой - не картинной, как красота Эйбори, а одухотворенной красотой мыслителя. Высокий лоб перечеркивали две глубокие вертикальные морщины над переносицей, внимательно и серьезно смотрели небесно-голубые глаза. Серебряные волосы Алгеста ниспадали на плечи, а одет он был в белую, с золотыми застежками тогу из какой-то чуть мерцающей, видимо очень легкой ткани.
      Джейсон и Юля подошли ближе.
      - Где Айсинг? - спросил Джейсон вместо того, чтобы в свою очередь произнести приветствие.
      - Он здесь, - теперь голос Алгеста звучал обыкновенно, располагающая интонация и низкий ровный тембр. - И он, и ваш корабль. Идемте! Айсинг ждет вас.
      Он повернулся, и зеркала расступились перед ним.
      Алгест вел Джейсона и Юлю по сверкающим лабиринтам. Нигде ни одной прямой линии - плавные повороты, изогнутые пандусы, взлетающие к выпуклым потолкам, нисходящие прозрачные спирали, что-то похожее на белые крылатые скульптуры. Световые волны проносились в рубиновой толще стен, точно состоящих из постепенно уплотняющегося пространства. Иногда коридоры на глазах меняли форму и направление. Всё вокруг двигалось, бурлило, жило казались живыми, лишь временно остановившимися даже неподвижные массивные объекты, вроде тех скульптур. И звуки, сменившие звон в ушах, были живыми, а не механическими, словно огромные существа дышали и ворочались за стенами. Горьковатые запахи - различных оттенков, но всегда миндально-горьковатые - витали в этих живых коридорах и залах. И везде было очень много света - для Юли и Джейсона слишком много - света, блеска, отражений и преломлений в трепещущих зеркалах, текучем как ртуть золоте и переменчивом серебре.
      - Вы скоро привыкнете, Юля, - сказал Алгест, сочувственно взглянув на девушку. - А вам, Джейсон, и привыкать не надо. Вы умеете смотреть в глубь вещей.
      Юля не придумала ничего лучшего, как спросить:
      - Откуда вы знаете наши имена?
      - Мы многое о вас знаем, - был ответ. - Мы наблюдали за вами с тех пор, как "Леннон" приблизился к Темной Стене. Ваши мысли, чувства, память почти открытая книга для нас.
      - Как?! - Юля чуть не споткнулась на ровном месте, если можно назвать ровным местом постоянно меняющий уклон пол коридора. - Вы читали... Читаете наши мысли?! И знаете о нас всё-всё?
      - Я сказал - почти открытая книга, - Алгест сделал ударение на "почти". - Прочесть чьи-то мысли полностью - мы этого не умеем... Так что не удивляйтесь, если я вдруг спрошу вас о самых простых вещах, которые, казалось бы, должен знать... Но нам известно о вас немало.
      - Вторгаться в чужие мысли бестактно, - выпалила Юля.
      - О, вы правы... В некоторой степени нас извиняет особая ситуация. Ведь вы первые с той стороны... Но если вас это тревожит, успокойтесь. Непосредственно читать мысли я не могу... Никто из нас. Для этого нужна сложная аппаратура, и я обещаю, что здесь она к вам применена не будет. Мы сочли вас достойными приглашения на Коррант, и следовательно, будем обращаться с вами как с равными.
      Они миновали очередной причудливо закругленный поворот и начали спуск по дуге длинного пологого пандуса.
      - Вас не утомляет дорога? - заботливо осведомился Алгест. - Мы могли бы воспользоваться телепортом, но я хотел показать вам Космологический Центр Корранта. Сами мы телепортами редко пользуемся, любим ходить пешком... А вы не устали?
      - Нет, - не покривив душой, сказала Юля. - Здесь так интересно... Но что значит - нас сочли достойными? За какие заслуги?
      Алгест впервые улыбнулся - его улыбка излучала столько тепла и сердечности, что Юля готова была простить ему вторжение в мысли.
      - Заслуги тут ни при чем, хотя сам факт вашего появления за Темной Стеной, конечно... Гм... Неординарен. Идея с высокоэнергетическим вакуумом очень остроумна, но вам недоставало информации. Если бы не ваше, Джейсон, интенциональное зрение - так вы это называете? Я бы назвал это интенциональным могуществом... Вы бы погибли, и даже мы не смогли бы спасти вас.
      Юля удивленно взглянула на Джейсона, но её удивление длилось недолго. Ведь это он, Джейсон Рок. Разве для неё такая уж новость его интенциональное зрение или могущество?
      - Само по себе это очень, очень важно, - продолжал Алгест. - Но не это стало решающим.
      - Что же? - Юля не скрывала искреннего любопытства.
      - Любовь.
      - Как - любовь? - не поняла Юля. - В каком смысле?
      - В прямом. Любовь - самое главное во Вселенной. Она должна править всем, скоро вы узнаете об этом больше... Там, где это не так, на первый план выходят искаженные, ложные ценности. Между вами, Юля, и вами, Джейсон, произошла серьезная ссора на Майди. Но вы оба нашли в себе силы перешагнуть через обиды. Вы оставили позади мелкое, второстепенное, а значит - ложное ради истинного, главного. А ваш друг Айсинг деликатно предоставил вам возможность разобраться в ваших чувствах, отделить низкое от высокого. Вот поэтому вы и здесь, все трое.
      - Только поэтому?!
      Юля честно старалась уложить в сознании то, что любовь, простая человеческая любовь значит так много для обладающих огромной властью над Космосом, проникающих в чужие мысли обитателей Корранта.
      - Да, поэтому, - кивнул Алгест.
      - Ну, а если бы мы не сумели... Я и Джейсон - сохранили бы между собой вооруженный нейтралитет?
      - Тогда, боюсь, нам не о чем было бы с вами разговаривать. Вы погостили бы на Майди и вернулись обратно, за Темную Стену. Мы не видим оснований доверять существам, ставящим что-либо выше любви.
      - Да, но предположим, к вам прилетели бы не мы, а кто-нибудь... Словом, корабль с экипажем, где никто ни в кого не влюблен? Или мы с Джейсоном не поссорились...
      - К истине ведет множество путей, - ответил Алгест не то уклончиво, не то исчерпывающе.
      Джейсон принял мотивировки Алгеста как нечто естественное; его больше занимало настоящее, нежели прошлое, и в частности безлюдье коридоров Космологического Центра. Он задал вопрос и получил странный, озадачивший его ответ.
      - Не только здесь... В городах Корранта вы редко встретите прохожего на улице.
      А как же, подумал Джейсон, излюбленная привычка к пешим прогулкам? Плохо вяжется, ну да ладно. Многое ещё предстоит узнать о Корранте.
      - Пришли, - Алгест указал на овальное, зыбкое искажающее зеркало. Проходите насквозь, там вас ждет Айсинг...
      - А вы? - спросила Юля.
      - Я приду позже. Вам нужно отдохнуть, расслабиться. Первых впечатлений от Корранта для начала достаточно.
      Пристально посмотрев на невозмутимого Алгеста, Джейсон шагнул сквозь дверь, как входил в купола телепортов на планете Майди. По зеркальному овалу побежали волны. Юля задержалась у двери.
      - Алгест, только одно... Вы можете вернуть меня домой?
      - Нет, - Алгест отрицательно покачал головой. - К сожалению, я не могу. Но другой может.
      - Кто?
      - Джейсон Рок.
      17
      Айсинг пребывал в апартаментах столь же вычурных, как и всё остальное в Космологическом Центре - плавные закругления переменчивых каскадных форм, крутые взлёты крыловидных арок, ртутный блеск неверных зеркал и квазиреальные стены. Но услужливо выскакивающие из пустоты кресла были уже знакомы всем троим - точно такие же, как на "Ринго".
      - Я отправился на корабль, - рассказывал Айсинг, уплетая вкусное розовое желе, - чтобы не мешать вам выяснять отношения. От нечего делать сел за блант, поиграть со своей старой теорией вариационных метагенов. И тут, ни с того ни с сего, "Леннон" взлетает и мчится Джонг-де куда...
      - Но блант работал? - перебил его Джейсон.
      - Я пользовался портативным блантом, на аккумуляторах. Он почему-то работал, хотя лоддеры... Но управлять кораблем, как ты понимаешь, я не мог и попытаться, здорово перепугался... На экранах - ничего... А через считанные минуты "Леннон" садится здесь, и меня встречает...
      - Алгест?
      - Ну да, так он назвался. Успокоил меня, сказал, что вы тоже приглашены... Ничего себе приглашение! Этому Алгесту не мешало бы записаться в начальную школу хороших манер на Айсингфорсе. Джей, ты представляешь, где мы находимся?
      - По его словам, на планете Коррант.
      - Это я слышал от него. Планета Коррант! Но где она, Джонг бы её забрал?
      - Не знаю, Айс, - откликнулся Джейсон со смехом. - Где-то в Космосе.
      - А, понятно. Спасибо, теперь и я полностью информирован. Кстати, поболтали мы с Алгестом о твоих интенциональных подвигах... Сильно, Джейсон Рок.
      - Джей, - Юле не терпелось поговорить о своем, - Алгест сказал мне странную вещь. Там, за дверью, я спросила его... Он сказал, что не может отправить меня домой, но ты можешь.
      - Я? - удивился Джейсон. - Любопытно, как...
      - Он ничего не уточнял. Но неужели он не знает, о чем говорит? Как-то ты можешь это сделать.
      - Ну, допустим, - медленно произнёс Джейсон. - Допустим, он объяснит мне способ. Так что же, ты... Вернешься на свою планету? Тебе так хочется вернуться?
      Юля встала (кресло тут же исчезло), подошла к небольшой скульптуре, изображающей забавное существо вроде вздыбленного осьминога, зачем-то пощелкала по ней ногтем.
      - Хочу ли я вернуться? Да, хочу. Земля - моя родина. Там мой дом, как жить без него? Но я люблю тебя, Джей. Мне будет плохо дома без тебя, но если я останусь, мне не справиться с тоской по дому...
      - А моя родина, мой дом - Адалион, - промолвил Джейсон задумчиво, - но я слишком давно покинул его. Там я ни к чему и ни к кому не привязан. Так что помешает мне отправиться с тобой, на твою Землю?
      - Джей! - глаза девушки счастливо блеснули, но она сразу помрачнела. Нет, Джей, ты не сможешь жить там.
      - Почему?
      - Потому что моя планета покажется тебе серой и скучной. Там нет ни галактических принцесс, ни сверкающих межзвездных кораблей, ни захватывающих космических приключений. Мой дом стоит на окраине унылого города, задыхающегося от бензинового смога. Люди там говорят о ценах на продукты питания, о бесконечных тупых телесериалах - это как медиа, но гораздо хуже - ругают правительство, ругают все подряд. Многие мужчины озлоблены, многие женщины продажны и алчны. И ты не можешь сесть на корабль и улететь к центру Галактики, к Золотому Кругу, где огни горят ярко, где так интересно и весело...
      - Ой, ой, - иронично процедил Айсинг. - И у тебя не пропало желание жить в таком мире?
      - Зато там есть рок-н-ролл, - сказал Джейсон.
      - О, да, - воодушевилась Юля, - там есть много, много разного рок-н-ролла! "Лед Зеппелин" и "Назарет", "Дип Пепл", "Слейд" и ещё сотни две первоклассных групп! Тебе стоит только услышать...
      - Вот видишь.
      - А кроме рок-н-ролла, есть ещё красивейшая природа, Жигулевские горы, озеро Байкал... Есть удивительные романы Стивена Кинга и Дина Кунца, и фильмы по этим книгам! Есть виски "Баллантайн", отличное пиво "Балтика", превосходная водка самарского завода "Родник"!
      - Вот видишь, - повторил Джейсон с улыбкой, - а ты нарисовала такую мрачную картину, похуже Лембурга.
      - Но мрачное я тоже не выдумала... И его немало.
      - Все, вопрос решен и закрыт. Если ты возвращаешься, я с тобой.
      - Ох, Джей! Я люблю тебя...
      - Пойду инспектировать наше новое пристанище, - Айсинг поднялся с деланной озабоченностью. - Я уже заглянул кое-куда, и знаете... Тут столько всякого занимательного, что скоро меня не ждите.
      И он ушел, оставив их вдвоем.
      18.
      Помещений, которые единодушно признали бы уютными Айсинг, Джейсон и Юля, в Космологическом Центре Корранта, как видно, не существовало вовсе. Однако просторный кабинет близ обсерватории, где принимал их Алгест, приближался к этому определению - здесь было меньше блестящих поверхностей, взгляд не терялся во внезапных криволинейных виражах, а мебель не суетилась.
      Алгест начал без долгих вступлений.
      - Вы были приглашены на Коррант не просто в гости. Мы намерены предложить вам миссию...
      Слегка позеленевший Айсинг все-таки изобразил улыбку.
      - Как радостно чувствовать себя нужным... Но когда кто-нибудь предложит мне спокойно отдохнуть в моем замке Эллервайзен на Айсингфорсе? Император обещал вернуть его мне.
      - Прежде чем - Алгест улыбнулся в ответ, - вы примете или отклоните предложение, я познакомлю вас с некоторыми основами, это необходимо. Например, мир устроен не так, как вы себе представляете...
      - Ни больше ни меньше, - меланхолично обронил Айсинг. - Что же, к чему копаться в мелочах вроде там пары сотен отдельных галактик? Мироустройство - другое дело, очень солидно.
      - Мироустройство! - обрадовалась Юля, похоже, самому звучанию слова. Конечно же! Алгест, вы сможете объяснить мне, как я попала с моей Земли на Землю Джейсона... И откуда взялись две Земли!
      - Вы ошибаетесь, - сказал Алгест. - Земля только одна.
      - Ничего подобного! Земля Джейсона отличается от моей. У неё две луны, и к тому же...
      - Земля одна с точки зрения нашей физики, которая настолько отличается от вашей, что я и пытаться не стану излагать вам её принципы. Да они вам и ни к чему, достаточно нескольких фактов. Видите ли, - теперь Алгест обращался ко всем, - наша цивилизация очень древняя. Она возникла около двенадцати миллиардов лет назад...
      - Миллиардов? - Юля едва не запнулась на слове, почти равном вечности. - Земных лет?
      - Земных или адалионских, что почти одно и то же. Я буду пользоваться привычными вам мерами времени... Тогда Вселенная выглядела совсем иначе, чем сейчас. Она состояла как бы из рваных лоскутов, множества областей, в каждой из которых действовали свои, отличные от других, а часто и несовместимые с ними физические законы. Согласитесь, это было очень неудобно, и мы решили это положение исправить.