Дороги рая

      - Упакуйте и отправьте назад, Рашу Холдо, - отчеканил принц. Немедленно, пока их корабль ещё здесь.
      - Уэр Эккер! - взмолился какой-то министр. - Надо ли спешить, возможно недоразумение...
      - Выполняйте приказ.
      Принц стремительно зашагал к выходу. Элис задержала его у дверей.
      - Отец, - тихо молвила она, - ты только что объявил войну Кридлу.
      5.
      В кабинете президента Раша Холдо стоял художник Фейон и не смел взглянуть на всесильного диктатора. Злополучный, обезображенный оскорбительной надписью портрет был прислонён к стене у окна.
      - Я провёл собственное расследование, - президент говорил обычным для него тускло-утомлённым тоном, - и кое-что выяснил. Но я хочу услышать от вас, Фейон, историю этого портрета.
      - История очень проста, магнифисент, - робко отозвался художник. - У меня не было времени, чтобы написать с натуры мундир и ордена принца, а работать с голограмм и стереоснимков я, простите, не умею...
      - Считаете ниже своего достоинства, - с сарказмом уточнил президент. Голограмма ничем не отличается от натуры, но у вас, гениев, принципы...
      - Можно мне продолжать? - не сдержался Фейон.
      Диктатор кивнул с улыбкой, от которой становилось страшно.
      - У меня есть друг, Лефедр, он коллекционирует наградные знаки, символику, геральдику, монеты и всё такое с разных планет. Я попросил его прислать мне часть коллекции, а именно награды Дестини. Точно такой мундир, как у Эккера Сола, был уже найден. Я разместил на нем награды и приступил к работе.
      - При этом вы не удосужились заглянуть в блант за консультацией или хотя бы просмотреть снимки Эккера Сола...
      - Вам известно, магнифисент...
      - Да, да... Техника убивает искусство, бланты - изобретение Джонга. Весь этот бред я читал в юности в манифестах ваших учителей.
      - Я рассудил, что если какого-то ордена у принца нет и я добавлю лишний, ему это только польстит. И потом, вы же одобрили портрет...
      - Я не специалист по наградам Дестини!
      Президент встал, подошёл к сейфу, открыл его и брезгливо бросил на крышку стола полосу мягкой ткани, куда были прикреплены ордена и медали но не только они... Металл глухо звякнул.
      - Вот эти побрякушки вы пририсовали Эккеру...
      - Да, магнифисент.
      С тяжелым и безнадёжным вздохом Раш Холдо снова сел за стол.
      - Фейон, вы отдаете себе отчёт, к чему привело ваше легкомыслие, если не сказать сильнее? Почему вы не попросили Лефедра объяснить вам смысл каждого знака? Как конкретно вы с ним разговаривали?
      - По транскодеру... Я сказал, что мне нужны ненадолго награды Дестини...
      - И всё? Не трудитесь отвечать, я беседовал с Лефедром! Никаких подробностей - для работы, и только. А Лефедр, зная вашу суеверную скрытность, не стал расспрашивать, для какой. Он приказал слуге отвезти вам эту ленту, - президент указал на стол, - в полной уверенности, что вы сами разберётесь. На этой ленте весь раздел его коллекции, касающийся Дестини, и перед тем, как любезно отправить её вам, он не стал, разумеется, отделять награды от других знаков - а ну как вам и они понадобятся?
      - Но что же это за ДРУГИЕ знаки? - несчастный художник немало отдал бы за то, чтобы упасть в кресло.
      - Другие? - президент усмехнулся. - Тут меня просветили, да поздно... Видите ли, на Дестини многие малопочтенные профессии не запрещены, но их представители обязаны носить эти знаки постоянно. Так гарантируется, что их не спутают с приличными гражданами. Например, торговцы лёгкими наркотиками, ростовщики, букмекеры тотализаторов.... У каждого - свой знак. В коллекции Лефедра таких знаков было только два. Вот эти... Очень эффектны, да? Обоими вы наградили Эккера Сола.
      Не выдержав испытующего взгляда президента, художник начал заикаться.
      - И... Чт-то же они оз-значают? Кем пред... Предстал Эк-кер Сол?
      Секунды ироничного молчания предшествовали ответу диктатора Кридла.
      - В общем, ничего драматического. Сутенёром и содержателем публичного дома.
      6.
      Директору Имперской Службы Безопасности Алгертайну ван Корнену предстояла труднейшая миссия - любой ценой сгладить конфликт между Кридлом и Дестини, любой ценой предотвратить войну. Перед отбытием директора на Кридл Император Корнелиус инструктировал его лично.
      - Селианский договор, - говорил Император, постукивая золотой ложечкой по краю чашки с крепчайшей заваркой корня идлиса, - связывает мне руки. Я не могу попросту послать миротворческие силы в сектор и развести драчунов по углам ринга. Между тем мы не можем допустить и войны. Аналитики утверждают - и я с ними согласен - что победа Кридла практически предрешена. Уверен, что это понимает и Эккер, но вы знаете уэров, Алгертайн. Кодекс чести превыше всего.
      - Это так, домини, - подтвердил ван Корнен. - У стрэглов есть поговорка: "Три меча чести в трёх руках уэра, и лишь в четвёртой - ветвь смирения".
      - Будь у них по две руки, как у нас, они, возможно, были бы менее вспыльчивыми, - заметил Император. - Но вернёмся к нашей проблеме. Победа Кридла означает полный контроль Раша Холдо над сектором и ресурсами системы Дестини, а это - недопустимое усиление Кридла. Такой ход событий угрожает стабильности Империи. Я не хочу иметь под боком потенциально опасного противника, но я получу его, если Раш Холдо объединит системы под своей властью. Кто поручится, что он станет тогда считаться с каким-то Императором Корнелиусом?
      - Никто, - сказал ван Корнен. - Он не станет.
      - Следовательно, у нас один выход - не допустить войны, восстановить равновесие в секторе.
      - Полагаю, домини, - ван Корнен бережно взвешивал слова, - что мы могли бы предоставить Холдо и Солу множество политических и экономических доводов в пользу сохранения мира... Но этого явно недостаточно.
      - Недостаточно, Алгертайн. Именно поэтому мне нужны вы, непревзойденный дипломат и тонкий знаток психологии стрэглов.
      - Благодарю за столь высокую оценку... Но право, мне жилось бы спокойнее, если бы я более тускло выглядел в ваших глазах, домини.
      - Дело не только и не столько в моём мнении о вас, - произнёс Император тепло, - сколько в том, что вы - мой друг, и я могу на вас положиться.
      Сейчас, полулёжа в удобном кресле дипломатического слейдера, идущего на снижение над столицей Кридла, Алгертайн ван Корнен вспоминал этот разговор. В его распоряжении находилась подробная информация о происшедшем, составленная главным образом из донесений шпионов, но также почерпнутая из открытых источников. На корабле директор ИСБ занимался в основном тем, что гулял по коридорам и оранжереям, извлекая то один, то другой факт из хранилищ своей феноменальной памяти и по-разному складывая головоломку. Всегда неплохо запастись несколькими вариантами, если приходится иметь дело со стрэглами, и не просто со стрэглами, а с уэрами.
      Президент Раш Холдо принял ван Корнена без лишнего официоза - визит, хотя и не окруженный формально завесой строгой тайны, был не протокольным мероприятием. После малозначащего обмена заверениями во взаимном уважении и преданности диктатор Кридла уселся за маленький столик и жестом пригласил имперского эмиссара в кресло напротив. Тем самым он подчеркнул, что в переговорах они - равноправные партнёры, и ван Корнену это не понравилось. Он представлял Императора, президенту Холдо следовало держаться скромнее.
      - Итак, дорогой ван Корнен... - вопрошающе начал президент, и эта неуверенная интонация была его второй ошибкой. Директор ИСБ понял, что во внезапно изменившихся обстоятельствах Раш Холдо ориентируется плохо, готовых решений у него нет. Этим надо воспользоваться.
      - Для вас не секрет, магнифисент, - сказал ван Корнен с непроницаемым лицом, - что Император крайне обеспокоен обстановкой в секторе.
      - Согласно Селианскому договору, - быстро ответил Холдо, взаимоотношения систем Кридла и Дестини не входят в имперские прерогативы, вплоть до вопросов войны и мира.
      - Да, это так, потому я и здесь. Селианские договорённости хранят мир в границах Империи, хрупкий силовой баланс. Но представьте себе, что будет, если начнётся локальная война...
      - Император готов нарушить соглашение? - спросил Холдо почти высокомерно, что ван Корнен правильно истолковал как ещё одно доказательство отсутствия твёрдой позиции.
      - Разумеется, нет. Император верен Селианскому договору, но события могут выйти из-под его контроля. Война - это не только миллионы жертв, это миллионы, если позволительно так выразиться, побочных эффектов.
      - Например, появление в секторе Звёздной Гвардии?
      - Повторяю, Император верен Селианскому договору. - Ван Корнен ничего не прибавил к сказанному, предоставляя Рашу Холдо самостоятельно домысливать недостающее.
      Грузно поднявшись, президент подошёл к окну, за которым пылало в небе голубое солнце Кридла.
      - Я не объявлял войны, - негромко произнёс он, - я не задумывал её, не готовился к ней. Структура моих сил сугубо оборонительная, но мне и этого хватит, чтобы наказать Эккера Сола.
      - Так ли уж виноват Эккер Сол?
      - Да, он виноват! От всего сердца я сделал ему подарок, какого до сих пор удостоился только Император. Эккер Сол оскорбил мои чувства и чувства народа Кридла, оскорбил из-за пустякового недоразумения. Вместо того, чтобы разобраться и дать Фейону возможность исправить ошибку, он... Но он горько пожалеет.
      - Исправить ошибку? - директор ИСБ пожал плечами. - После того, как портрет в прямой трансляции видели все на Дестини, после того, как Эккер Сол стал посмешищем? Не кажется ли вам, что тут есть и ваша вина, магнифисент? Вы ведь могли хотя бы сравнить портрет со снимком Эккера Сола в парадной форме и приказать художнику переделать его!
      - Да мне и в голову не пришло, что...
      - Посмотрите на ситуацию с другой стороны, - предложил ван Корнен, посмотрите на неё так, как она видится с Адалиона и других крупных политических и военных (он подчеркнул "и военных") центров Империи. Никто не поверит, что происшествие с портретом - недоразумение. Его назовут провокацией, а вас - коварным интриганом, захватчиком. Да, вы разобьете дестинийские войска, вы подчините сектор. Всё это бесспорно, однако общая политическая обстановка изменится не в вашу пользу. Обеспечив тактический успех, вы потерпите стратегическое поражение и вдобавок поставите галактику на грань невыгодной для вас конфронтации.
      Президент некоторое время стоял у окна в задумчивости.
      - Я не хотел этой войны, - наконец сказал он.
      - Её можно избежать.
      - Как?
      - Эккер Сол понимает, что вы сильнее его, но гордость не позволит ему теперь просить о мире. А если инициатива будет исходить от вас... У вас есть шанс проявить великодушие и тем расположить к себе правительства Галактики, добиться в дальнейшем более ощутимых выгод, чем от этой нелепой войны. Честно говоря, выгод от неё для вас я вообще не вижу... Но Эккеру Солу, и не ему одному не обязательно знать о содержании нашей с вами беседы. Какие условия вы поставили бы ему в обмен на сохранение мира?
      Раш Холдо снова задумался.
      - Во-первых, публичные извинения за оскорбление... Во-вторых, принцесса Эиау должна стать женой моего сына...
      - Отличный политический ход, - одобрил ван Корнен. - Ничто не укрепляет мир лучше династических браков, к тому же для Эккера это не условие, а честь. Но как к этому отнесется ваш сын?
      - Он мечтает о ней.
      - Ага, хорошо...
      - И третье - контрибуция. Небольшая сумма, скажем, миллион флойдов наличными, приблизительная стоимость одного хорошего корабля или двух неплохих. Много для частного лица, ничто для государства, символические деньги.
      - Что касается второго и третьего пунктов, - проговорил ван Корнен размеренно, - я не предвижу затруднений. Но первое может поставить под удар всё. Мы ведь согласились, что есть и доля вашей вины в происшедшем. Публичные извинения равносильны для Эккера потере лица, он никогда не пойдёт на это. Что, если вместо первого условия совершить обмен дружескими письмами, где будут объяснения и сожаления с обеих сторон? Я отправился бы на Дестини с таким письмом от вас, и это значительно облегчило бы мою миссию.
      - Хорошо.... Я продиктую письмо. Вы правы, ставить первое условие бессмысленно.
      За спиной президента Алгертайн ван Корден тонко улыбнулся.
      - Я знал вас как великолепного полководца и талантливого администратора, - произнёс он, - а сейчас вы проявили себя как выдающийся государственный деятель. Вы не просто переиграли Эккера Сола, вы приняли мудрое и дальновидное политическое решение.
      - Вы льстец... - диктатор обернулся и немного удивленно посмотрел на имперского эмиссара.
      - Нисколько. Лесть - это признание за кем-то несвойственных ему качеств, не так ли? А я всего лишь объективен.
      7.
      Закончив читать послание Раша Холдо, принц Эккер поднял взгляд на директора ИСБ.
      - Мирные инициативы, - пробормотал он. - С чего бы вдруг?
      - Но президент Холдо все объяснил в своём письме. История с портретом была досадным недоразумением, он не хотел и не хочет войны.
      - Я не могу пойти на попятную, - вздохнул принц. - Кодекс чести уэра...
      - О да, кодекс, - подхватил ван Корнен. - Кодекс, во имя которого вы готовы пожертвовать миллионами ваших подданных в заведомо проигранных сражениях.
      - Что вы знаете о нашем кодексе чести?! Вы не стрэгл... Поймите, мне эта война не нужна, я не в силах победить! Но за велеречивыми излияниями Раша Холдо кроется только одно. Он согласен сохранить мир? О, да! Но он потребует от меня публичных извинений, прекрасно зная, что этому не бывать. Значит - война... Вот цена его бумажки. Потом он скажет Адалиону: я предлагал им мир, а они упёрлись... Да и так ли неизбежно моё поражение? Для победы сил мало, но оборонять Дестини мы станем до конца...
      Ван Корнен терпеливо выслушал и заговорил.
      - Мне известна стойкость воинов Дестини. Другой вопрос - разумно ли затевать войну, чтобы после неё вернуться к прежнему положению, ослабив обе системы... Но я не намерен апеллировать к благоразумию, я привёз вам конкретное известие. Раш Холдо НЕ ТРЕБУЕТ публичных извинений.
      В совершенном изумлении принц Эккер стал сначала бежевым, потом серым.
      - Как... Почему?!
      - Потому что и сам побаивается дестинийских войск. Да, он силён, но он не может игнорировать несгибаемость духа и тактическую изобретательность дестинийцев. Поэтому он и настоял на моём посредничестве в мирных переговорах. Он просит лишь о двух вещах, и я думаю, следовало бы пойти ему навстречу. Всегда нужно давать противнику возможность сохранить лицо.
      - А чего он хочет? - насторожился принц.
      - Первое - символический подарок в знак дружбы, миллион флойдов наличными.
      - Какой пустяк! Почему не больше?
      - Не знаю, но догадываюсь. По-моему он боится вас рассердить, а миллион флойдов рассматривает... Ну, как своеобразную контрибуцию, что ли. Да пусть потешит самолюбие, это же не публичные извинения.
      - Гм... А второе условие?
      - Его сын просит руки вашей дочери...
      - Породниться с Рашем Холдо! Вот так условие!
      - Вы категорически против?
      - Это так неожиданно...
      - Подумайте о положительных аспектах такого брака. Хрупкий мир может стать прочным, а вы приобретете бесценного агента влияния в близком окружении Холдо...
      Эккер Сол смотрел на маленькую декоративную голограмму, быстро крутящуюся в углу кабинета. Ван Корнен добавил:
      - С ходу, конечно, столь серьезные вещи даже не обсуждаются. Понимаю, не так всё это легко... Но пока почему бы вам не написать Рашу Холдо ответное дружеское послание? Само собой, без всяких извинений, вообще без упоминаний о казусе. Такое письмо послужило бы отличным началом...
      - Я согласен написать письмо. А в остальном...
      - Дорога к миру трудна, но каждый шаг стоит того, чтобы тратить усилия...
      - Верно, - принц пронзительно взглянул на ван Корнена. - Так вы говорите, Раш Холдо сам избрал вас посредником?
      - Были некоторые основания, - очень расплывчато ответил директор ИСБ.
      8.
      Вполне удовлетворённый достигнутыми успехами, Алгертайн ван Корнен отбыл на Адалион, а замороженные было контакты между Кридлом и Дестини ожили. Послы встречались с главами государств, шли переговоры, официальные и неофициальные консультации. В медиа-сети была запущена версия инцидента с портретом. Согласно ей, некий неустановленный провокатор прикрепил лишние знаки к ленте с наградами, послужившей художнику моделью. Специалисты по обработке общественного мнения верно рассчитали, что при такой интерпретации всё негодование обрушится на провокатора, а Раш Холдо и Эккер Сол вызовут сочувствие как жертвы интриги. Соответственно нетрудно будет погасить и воинственные настроения в обеих системах.
      Легкий крейсер с контрибуцией готовился к старту в оптимальный период, когда по астрофизическим показателям ("звёздной погоде" на жаргоне пилотов) обеспечивался наиболее быстрый и безопасный перелет по корду Р-два шесть. Этот корд выбрали потому, что сплошных кордов между Дестини и Кридлом не существовало вовсе, а двадцать шестой имел только один разрыв в отличие от прочих, имевших не менее четырех. Дискретные корды с несколькими промежуточными выходами в линейное пространство были мало подвержены капризам звездной погоды и обычно использовались медлительными грузопассажирскими судами, для которых главное значение имела регулярность расписания. Понятно, что капитан крейсера Боар посчитал бы для себя унизительным тащиться в обход, то и дело ныряя в короткие обрубки кордов.
      Перед отлётом капитан Боар встретился с Эккером Солом. Аудиенция состоялась в Синем Зале, которым Боар не уставал восхищаться - изысканные витражи, редчайшие ковры, резьба стенных панелей... Центр зала украшала прозрачная колонна, в ней плясали световые фонтаны. Верх колонны распускался буйным стеклянным цветком, его огромные лепестки застывшим каскадом осеняли балюстраду балкона-оранжереи, по периметру опоясавшего зал. Сейчас там стояла принцесса Элис, поближе к стене, чтобы её не могли увидеть снизу. Она внимательно прислушивалась.
      Принцу и капитану подали высокие узкие бокалы с охлажденной транной. Сделав по церемониальному глотку, оба уселись в изящные невесомые кресла за белым круглым столом.
      - Ваша миссия согласована, Боар, - принц отставил бокал и слегка наклонил голову, как бы подтверждая сказанное. - Я бы мог придать вам три-четыре корабля, но боюсь, рейд такого соединения будет превратно истолкован на Кридле...
      - Мне не нужен эскорт, - с оттенком удивления проговорил капитан. Кто или что может угрожать военному кораблю в мирное время? Или вы опасаетесь какой-то двойной игры Раша Холдо? Но какой?
      - Нет, нет, - отмахнулся Эккер Сол. - Не следует преувеличивать коварство Раша Холдо в тех случаях, когда он ничего не выигрывает. И все же я прошу вас быть осторожным и уделить особое внимание безопасности команды.
      - Я не совсем понимаю, уэр Эккер...
      - Речь идет о приоритетах. Вы везёте деньги для Раша Холдо, они застрахованы, и ваш корабль тоже. Помните - вы не на войне.
      - Теперь, - растерялся Боар, - я понимаю ещё меньше.
      Чтобы скрыть замешательство, он отпил глоток транны.
      - Космос есть космос, - это замечание принца не внесло ясности, и Боар ждал, что за ним последует. - Бывает всякое. Аварии, столкновения с космическими объектами, пираты, наконец...
      - Последнее меня мало беспокоит, - заявил капитан. - Никакие пираты не осмелятся напасть на военный корабль, даже если пронюхают о деньгах. Не родились ещё такие безумцы, чтобы...
      Принц жестом остановил Боара.
      - Да и меня не слишком волнуют пираты, - признался он. - Я говорю о нештатных ситуациях как таковых - о ситуациях, всерьёз угрожающих жизни и здоровью личного состава, когда рядом нет других кораблей и неоткуда ждать помощи. Хочу, чтобы вы помнили - я могу выделить ещё сколько угодно денег, построить сколько угодно кораблей даже помимо страховых компаний, но увы, я бессилен вернуть и одну жизнь...
      Глубинный смысл этих напутствий по-прежнему ускользал от капитана. То, о чём говорил Эккер Сол, было общим местом и полностью соответствовало принципам военной этики стрэглов. Например, оставление корабля в бою вовсе не покрывало командира несмываемым позором, если было предпринято в безвыходном положении ради спасения жизни новобранца, гражданского специалиста или пленного - кого угодно. К кораблям относились как к мёртвым механизмам, обладающим набором требуемых качеств и определенной стоимостью, а не как к святыням, которые следует защищать до последней капли крови. Конечно, в потере корабля никакой доблести не было, не говоря об ослаблении боевой мощи флота, и в ходе военных действий приходилось принимать порой далеко не этичные решения. Но война и мирное время - вещи очень разные. Случись на крейсере тяжёлая авария, Боару и в голову не пришло бы рисковать командой из-за гипотетического шанса спасти корабль и деньги. Капитан просто был иначе устроен, в противном случае он не был бы капитаном. Принц Эккер знал это... Так зачем ему понадобилось напоминать Боару о зафиксированных на уровне рефлексов истинах? И тем более странно было слышать подобное именно от Эккера Сола, совсем недавно готовившегося к большой войне. Почему вдруг преувеличенная забота о безопасности команды какого-то одного-единственного лёгкого крейсера?
      Между тем тут и крылась разгадка, и будь капитан Боар лучшим психологом, нашёл бы её без труда. Муки раскаяния терзали принца. Он не мог простить себе несдержанности, едва не приведшей к жертвам, к катастрофе. Беседа с Боаром была для него чем-то вроде одного из актов искупления. Другие заключались в пожертвованиях на госпитали для инвалидов, в организации новых социальных служб и реанимации старых, задыхающихся без финансовых вливаний, в распоряжениях о строительстве бесплатных медицинских центров на всех четырёх материках, личных визитах к ветеранам прошлых кампаний... И многом, о чём не подозревал капитан Боар.
      - Надеюсь, - продолжил свою линию Эккер Сол, прикоснувшись губами к краю бокала, - спасательные средства на вашем корабле в полном порядке.
      - Безусловно, - подтвердил капитан. - Спасательные шлюпки на испытаниях не раз доказали свою надёжность.
      - У всех на памяти трагедия "Ариаста", где не хватило мест в шлюпках...
      - Моя команда укомплектована по сокращенному расписанию мирного времени. Восемь старших офицеров, двенадцать младших и двадцать рядовых специалистов. В шлюпках сто десять мест.
      - Что ж, капитан... - принц встал, и Боар последовал его примеру. мне остаётся только пожелать вам счастливого пути.
      - Благодарю вас, уэр Эккер.
      Проводив Боара до дверей Синего Зала, принц направился на поиски Элис. Если вопрос с контрибуцией уладился гладко, то с непокорной девушкой возникли проблемы. Она и слышать не желала об условии Раша Холдо... Нужно снова попытаться уговорить её.
      Эккер Сол застал принцессу в её любимой комнате. Девушка играла в джет-скрэддл, объёмную мозаику. Она лежала на спине в незримом гамаке, сплетённом из эластичных жгутов управляемого гравиполя, её пальцы перебирали кнопки маленького пульта. Треть потолка покрывали сложно сцепленные стереометрические голограммы - на такое обычно уходил не один час (на самом деле Элис, опередившая отца по дороге, просто включила запись старой игры).
      - Эиау, - позвал принц.
      Когда он называл её этим именем, она не сомневалась: разговор будет нелегкий. Поднявшись, Элис выключила игру и гамак. Потолок снова стал белым.
      - Отец, если ты опять о том же, мой ответ прежний: нет, нет и нет! Я не вещь, чтобы откупиться мной от Раша Холдо. Да если бы я безумно любила его сына, и то не вышла бы замуж на таких условиях! А я с ним едва знакома...
      Принц Эккер со вздохом сел в кресло.
      - Это большая политика, дочь...
      - Ну и что? Я не посол и не министр.
      - Разве ты не хочешь помочь своему отцу?
      - А разве из-за моего отказа Раш Холдо развяжет войну? Ответь честно развяжет?
      - Теперь вряд ли, - признал Эккер после непродолжительных колебаний. не думаю. Так много уже сделано для мира... Не сумасшедший же он.
      - Так в чём дело?
      - Мир миру рознь... Напряженность в секторе сохранится, возможно, она со временем возрастёт. А ты смогла бы влиять на позицию Холдо изнутри, в принципе исключить вероятность войны в будущем!
      Обойдя кресло Эккера, принцесса обняла отца за шею.
      - Не обольщайся. У меня нет никаких дипломатических способностей. Какая-нибудь другая - сильная, хитрая - сумела бы. А я - нет. Я стану игрушкой Раша Холдо и его сына, экспонатом для доказательства их могущества.
      - Ну, вот что, - раздраженно сказал принц. - Тобой не торгуют и не отправляют тебя в изгнание. Но тебе не повезло, ты не простая девушка, ты родилась принцессой. А это, кроме привилегий, означает и ответственность. Да, да! Я не свободен, и ты не свободна. Такими мы родились, этого бремени нам не сбросить. Но это бремя избранных, Эиау! Словом, капитан Боар отправляется на Кридл и везёт не только деньги, но и сообщение о твоём согласии.
      Ожидавший взрыва эмоций принц даже отстранился от дочери, но Элис почему-то отреагировала со спокойным и доброжелательным любопытством.
      - Капитан Боар летит на Кридл? Вот бы навестить его перед стартом, сколько лет я не виделась со стариком... Помню, как он играл со мной, совсем малышкой, на коленях качал...
      - Навести, - Эккер был удивлён, что избежал громов и молний (зная свою дочь, он подозревал, впрочем, что ненадолго). - Старик обрадуется до небес. Но поспеши, он уже на крейсере. А касательно брака... Не переживай так сильно. Никто и ничего, никогда не знает заранее. Может быть, всё сложится так, что ты станешь благословлять день, когда привезли портрет... Самые причудливые пути порой ведут к счастью.
      - Может быть, отец. - Элис поцеловала его в лоб, подхватила накидку из меха скронта и выбежала из комнаты.
      Внезапная перемена в поведении дочери озадачила принца. Элис неожиданно смирилась, вот так легко? Не похоже на неё. И зачем ей капитан Боар? Приступ сентиментальности? А, вот в чём дело, наверное. Услышав имя своего старого друга Боара, принцесса уцепилась за идею посоветоваться с ним. И это хорошо, отлично! Боар найдёт доводы, каких не нашёл принц Эккер, он убедит принцессу поступить разумно.
      9.
      Обычная деловитая суета кипела в правительственном космопорту Хенмор-Сол. Cновали юркие спарклы, раздавались резкие команды на фоне лязга механизмов, сверкали точечные вспышки сварочных аппаратов. Корпус крейсера Боара, готовящегося к старту на Кридл, был наполовину скрыт в шахте обслуживания, он выглядел довольно громоздко и неуклюже.
      Принцессу Элис пропустили без вопросов - никто на Дестини не осмелился бы потребовать у неё допуск или спросить о цели посещения. Проходя по строгим, выкрашенным в предписанный уставом неопределенный мрачный цвет коридорам крейсера, Элис увидела, как в сейф загружают блестящий контейнер-кейс, без сомнения, тот самый миллион флойдов. С улыбкой принцесса направилась дальше.
      Капитана Боара она нашла в рубке, одного. Он сидел перед экраном бланта и читал какие-то данные. Принцесса тихо окликнула его.
      - Элис! - капитан обернулся и всплеснул всеми четырьмя руками. - Вот так сюрприз!
      Он заключил девушку в могучие объятья.
      - Задушите, дядя Боар, - засмеялась Элис.
      - Решила наконец повидать старика? - капитан отпустил её, отстранил, чтобы разглядеть хорошенько. - Молодец! Как быстро летят годы... Давно ли ты лепетала первые слова, и вот выходишь замуж...
      - Я не хочу замуж, дядя Боар.
      - Как так? А мне поручено передать, что ты согласна...
      - Соглашаться и хотеть - не одно и то же, - уклончиво ответила принцесса. - Да ладно, я ведь здесь не затем, чтобы обсуждать это идиотское замужество. Просто соскучилась. Ты улетаешь, а когда вернешься, как знать, буду ли я ещё на Дестини? Давай поболтаем о прошлом... И обо всём.
      - Понимаешь, - смутился Боар, - перед стартом столько дел... Но для тебя-то я выкрою полчасика, обязательно! Вот сейчас отдам кое-какие распоряжения... Подожди меня здесь.
      Он прикоснулся к её плечу и вышел, дверь закрылась автоматически. Принцесса немного постояла, прислушиваясь, потом решительно села к пульту.
      - Прости, дядя Боар, - прошептала она.
      Из сумочки она достала блант-диск специального формата М-2. Распространение таких дисков было запрещено, потому что они содержали особый набор ключей, позволяющих извлекать информацию из защищенных баз данных. Года два назад по просьбе Элис этот диск раздобыл для неё трепетный поклонник, инженер Уортвис из Института Социальных Технологий, и она иногда развлекалась, подключаясь к блантам лабораторий, где разрабатывались коммерческие программы. А вот теперь диск мог сыграть в её жизни важную роль...
      Элис вложила его в прозрачный футляр приёмного устройства бланта и набрала комбинацию клавиш. Выпуклая надпись в воздухе перед экраном подтвердила копирование. Принцесса едва успела вытащить диск и спрятать обратно в сумочку, когда возвратился капитан Боар.
      - Не скучала? - он взъерошил ладонью волосы девушки. - Итак, у нас есть не полчаса, а целый час!
      - А без тебя там справятся?
      - Я дал накачку...
      Элис чувствовала себя очень виноватой перед Боаром. Мысленно она дала себе слово на этот час выкинуть из головы всё прочее и настроиться только на искреннее и тёплое общение. Но как удачно обошлось с диском! В запасе у Элис были десятки женских хитростей, чтобы добраться до информации, и она радовалась, что не пришлось применить ни одной.
      10.
      Всего через три с половиной часа после сообщения о благополучном взлёте крейсера Боара принц Эккер получил взволнованный доклад о старте ещё одного корабля - личной яхты принцессы. Лицо начальника диспетчерской службы космопорта выглядело чрезвычайно встревоженным и озабоченным на мониторе прямой изолированной линии связи.
      - Она сказала, что ей нужно взять какие-то вещи на яхте... Стартовала без предупреждения, без согласований... Чуть не столкнулась с грузовиком, отключила все трейс-маяки, и мы не знаем, куда она отправилась...