- Наконец-то мне удалось тебя поймать! - облегченно воскликнула она. - А то я уже совсем потеряла надежду. Я пыталась увидеться с тобой с того момента, когда Фитт увел вас из дворца. Я разузнала от рабов, куда вас поместили, и проводила все свободное время под твоим окном. Дважды я видела тебя, но оба раза мне не удавалось привлечь твоего внимания. Теперь удалось, но я очень опасаюсь, что мы опоздали.
      - Опоздали? Куда опоздали? - недоуменно спросил юноша.
      - Опоздали спасти Стеллару, - ответила Гура.
      - Она в опасности? - тревожно воскликнул Танар.
      - Все приготовления к ее свадьбе с Бульфом закончены. Она больше не может ее откладывать.
      - А почему, собственно, она должна ее откладывать? - с горечью спросил сарианин. - Разве она не выходит замуж за человека, которого сама выбрала?
      - Как и все мужчины, ты полный идиот в тех случаях, когда дело касается женского сердца, - насмешливо заявила Гура.
      - Но я своими ушами слышал ее слова! - упрямо проговорил Танар.
      - И после всех ваших совместных мытарств, после ее признаний в любви к тебе ты мог всерьез поверить, что она любит другого? - недоверчиво спросила Гура
      - Ты хочешь сказать, что она не любит Бульфа?
      - Конечно же, не любит. Бульф - отвратительное чудовище.
      - И что она снова любит меня?
      - Да она никогда и не переставала тебя любить, глупец!
      - Почему же тогда она так вела себя со мной? Почему говорила мне все эти ужасные слова? Не понимаю.
      - Она ревновала.
      - Ревновала? К кому же, интересно?
      - Ко мне, - прошептала Гура, краснея и опуская голову. Танар тупо уставился на стоящую перед ним девушку с черными, как смоль, волосами. Он словно впервые обратил внимание на ее тонкую фигурку, опущенные плечи и выражение безысходной печали на ее лице. К горлу у него подступил комок.
      - Гура, - спросил он наконец, справившись с волнением, - скажи, я хоть раз говорил тебе о своей любви? Разве я давал своим поведением повод Стелларе, тебе или кому-нибудь еще думать, что я люблю тебя?
      - Нет, - покачала головой девушка, - и я то же самое сказала Стелларе, когда узнала о ее мыслях. Я много говорила с ней о тебе, и мне удалось убедить ее, что она не права. Только тогда она попросила меня разыскать тебя и передать, что она тебя по-прежнему любит. У меня есть и еще одно послание для тебя. Я ведь тоже неплохо тебя изучила и уверена, что ты не собираешься оставаться пленником корсаров до конца жизни. Ты наверняка попытаешься бежать, и я прошу тебя об одном: возьми с собой Стеллару, иначе она убьет себя перед свадьбой, но никогда не станет женой Бульфа.
      - Бежать, - задумчиво проговорил Танар, - но как можно бежать отсюда, из самого сердца корсарской державы?
      - А это уже мужское дело, - заметила Гура, - это ты должен придумать, как.
      - А как же ты? Ты хочешь бежать с нами?
      - Не думай обо мне, - ответила девушка. - Для меня главное, чтобы спаслись вы со Стелларой.
      - Как же я могу не думать о тебе? - удивился юноша. - Разве ты хочешь навсегда остаться в Корсарии?
      - Нет, я вовсе не хочу здесь оставаться, - ответила Гура, - особенно сейчас, когда Сид начал вовсю ухаживать за мной.
      - Ты бы хотела вернуться на Хайм?
      - Я была счастлива, хоть и недолго, - ответила девушка, - и я не смогу вернуться к прежней жизни, наполненной скандалами, ненавистью и убийствами, которой живут Скерф и его соплеменники.
      - Тогда идем с нами, - предложил Танар.
      - С радостью! - воскликнула Гура.
      - Значит, решено! - заключил юноша. - Ты отправишься с нами, а когда мы доберемся до Сари, я обещаю тебе мир и счастье до конца твоей жизни.
      - Все это похоже на сон, - зачарованно прошептала девушка, но я боюсь проснуться и вновь очутиться в пещере Скерфа.
      - Я постараюсь, чтобы ты не просыпалась, - засмеялся Танар, - а теперь давай подумаем, как вам со Стелларой выбраться из дворца Сида в нужный момент.
      - Это будет непросто, - сказала Гура.
      - Я знаю, - согласился Танар, - это самый трудный момент в плане побега. Но деваться некуда, и я думаю, чем проще и нахальней будем мы себя вести, тем больше у нас шансов на успех.
      - Начинать придется немедленно, - предупредила Гура, - все готово для брачной церемонии, и Бульф уже ожидает свою невесту.
      Танар задумался, пытаясь на ходу разработать приемлемую схему. Потом поднял голову и посмотрел на Гуру.
      - Ты можешь привести сюда Стеллару? - спросил он.
      - Да, если она одна.
      - Тогда иди за ней. Ждите здесь, пока я не вернусь. Я подам сигнал свистом. Как только услышишь его, сразу откроешь мне эту дверь.
      - Я постараюсь побыстрее, - промолвила Гура, закрывая дверь за удалившимся в коридор казармы юношей.
      Сарианин осторожно огляделся, но никто, похоже, не заметил его появления из сада. Он вышел из казармы и направился к воротам дворца. Ему необходимо было проверить, сможет ли он покинуть дворцовую территорию беспрепятственно.
      Танар отказался одеваться в одежду корсаров и сильно выделялся среди толпы своим "варварским" нарядом, а точнее сказать, почти полным его отсутствием. Его фигура, облаченная в одну лишь набедренную повязку, сделалась уже привычной для стражников, но прежде он никогда не выходил из ворот в одиночку.
      Приближаясь к воротам, юноша постарался идти обычным ровным шагом и держаться совершенно естественно. Как всегда, через ворота выходило и входило множество корсаров. Последние, как и следовало ожидать, вызывали пристальный интерес у стражи, а на выходивших почти не обращали внимания. Никем не остановленный, Танар миновал ворота и оказался на улице. Его встретила знакомая и уже привычная картина: узкая пыльная улочка, открытые лавки по одну сторону, прогуливающиеся корсары в кушаках и головных платках и снующие взад-вперед рабы, сгибающиеся под тяжестью своей ноши. Чего только не было на их спинах: корзины с фруктами, туши убитых животных, кипы шкур и других товаров. Часть всего этого добра поступала от окрестных племен, а другая часть вывозилась из города в качестве платы за доставленное. В город привозили, главным образом, продовольствие, а дикари получали в уплату яркие материи и прочие безделушки, столь любимые дикарями в любом мире. Некоторые тюки с товарами достигали внушительных размеров и требовали для переноски четверых носильщиков. Длинные цепочки рабов тянулись к причалу, доставляя снаряжение и провизию на корсарские корабли, готовящиеся выйти в море для очередного пиратского набега. Другая цепочка рабов выгружала из трюма причалившего корабля награбленное добро. Стороннему наблюдателю такая картина могла показаться настоящим бедламом, что усугублялось громкими голосами купцов, наперебой зазывающих покупателей в свои многочисленные лавки и еще более громкими голосами торгующихся с ними покупателей.
      Продираясь сквозь эту пеструю и шумную толпу, сарианин обошел дворец и вышел к задним воротам, расположенным вблизи казарм и бараков для прислуги. Поскольку он чаще всего пользовался именно этими воротами, его впустили без звука. Оказавшись на территории дворца, он сразу же поспешил разыскать Дэвида
      Иннеса. Тот оказался в своей комнате. Вместе с ним был и Джа. Быстрым шепотом Танар изложил друзьям свой план, который к этому моменту уже окончательно сложился у него в голове.
      - А теперь, - сказал он, - прежде чем вы станете обсуждать мой план, я должен пояснить, что вы вправе отказаться идти со мной, если считаете его слишком рискованным. Но у меня выбора нет, и с вами или без вас, я просто обязан спасти Стелл ару и Гуру. Но я не могу, не имею права ставить под угрозу вас двоих.
      - У тебя неплохо варит котелок, парень, - похвалил его Дэвид, - из всех придуманных нами схем бегства твой вариант нравится мне больше всех. А если ты считаешь нас способными бросить в трудный момент тебя и твоих девушек, ты очень ошибаешься и даже обижаешь нас. Мы с тобой, Танар, и я смело могу сказать тебе то же самое от имени Джа.
      - Я был уверен в вашем ответе, - сказал юноша, - но я не мог не предупредить вас. Прости, если обидел, Дэвид. А теперь пора претворять мой план в жизнь.
      - Отлично! - отозвался Дэвид. - Иди за своими покупками, а потом сразу возвращайся в сад. Джа и я займемся нашей половиной работы.
      Все трое тут же покинули казарму и направились к задним воротам, где были остановлены стражей.
      - Куда направляетесь? - спросил начальник караула.
      - Мы идем на базар, чтобы купить все необходимое для экспедиции. Мы хотим разведать новые месторождения железной руды на севере. Поход будет долгим, и нам потребуются большие запасы различных товаров.
      - А где же Фитт? - не отставал офицер.
      - Его вызвал к себе Сид, а Фитт разрешил нам все купить самим.
      - Ну ладно, - проворчал удовлетворенный таким объяснением стражник, можете идти.
      - Мы скоро вернемся с носильщиками, - предупредил его Дэвид, - чтобы забрать свои вещи отсюда, а потом отправимся за остальным снаряжением. Я хотел просить вас, капитан, передать смене караула, чтобы нас пропустили.
      - Я сам буду здесь, мы только что сменились, - ответил начальник, - а что вы собираетесь взять с собой на север?
      - Мы рассчитываем на дальнюю экспедицию. Те места слабо исследованы и местные племена могут ничего не знать о Сиде и о корсарах. Чтобы привлечь их на свою сторону, мы хотим взять с собой товары для обмена: материю, бусы и тому подобное, потому что нас будет слишком мало, чтобы забрать у них необходимые нам вещи и еду силой.
      - Понятно, - сказал стражник, - непонятно только, почему Сид не пошлет с вами вооруженный отряд, чтобы взять силой то, за что вы собираетесь платить?
      - Да, - согласился Дэвид, - мне это тоже кажется странным.
      Закончив на этом любезную беседу, все трое вышли на улицу. За воротами Дэвид и Джа свернули направо, к базарной площади, а Танар перешел улицу и вошел в одну из многочисленных лавок. Здесь он приобрел два больших мешка из хорошо выделанных кож и сразу же вернулся со своей покупкой во дворец. Вскоре он очутился перед дверью в сад и тихонько свистнул. Дверь тут же отворилась, и Танар быстро прошмыгнул в нее. Гура осталась запирать дверь, а Танар оказался лицом к лицу со Стелларой. Глаза ее были заплаканы, губы дрожали. Не говоря ни слова, юноша нежно обнял ее и прижал к груди.
      Городской базар Корсарии расположен на большой открытой площади. Дикари из окрестных деревень меняют здесь фрукты и овощи со своих огородов, мясо и шкуры убитых на охоте животных на всякие необходимые им товары. Овощи, фрукты и другие продукты доставляются на базар в больших коробах, сделанных из камыша и травы. Размером они около четырех футов в каждом измерении, а переносят их вдвоем или вчетвером, как носилки.
      Дэвид и Джа быстро обнаружили группу туземцев, уже опустошивших свои короба и собиравшихся возвращаться домой. Поговорив с ними, они выяснили, что двое живут в отдаленной деревне на севере. По приказу
      Сида Фитт снабдил пленников значительной суммой денег, чтобы они могли сами приобретать необходимые им для производства вооружения товары. Эти деньги представляли собой золотые монеты самых разных размеров и веса. На одной стороне каждой был отчеканен отдаленно напоминающий оригинал профиль Сида, а на обратной - корсарский корабль. В течение многих поколений золотые монеты настолько прочно вошли в обиход, что охотно принимались в уплату даже живущими на границах владений корсаров племенами. Поэтому Дэвид без труда нанял восьмерых носильщиков с двумя коробами, чтобы нести все снаряжение экспедиции до их деревни, хотя на самом деле он планировал использовать их очень непродолжительное время. Вместе с носильщиками Дэвид и Джа вернулись во дворец. Капитан стражников, узнав их, кивнул и приказал пропустить.
      Подходя к своей казарме, оба молились, чтобы Фитт еще не вернулся от Сида. Если сейчас он увидит их и начнет расспрашивать, все пропало. Затаив дыхание, оба заговорщика вошли в казарму, где Фитт квартировал вместе с ними. Но он так и не появился, задержавшись, очевидно, во дворце.
      Возле двери, ведущей в сад, Дэвид приказал носильщикам остановиться, поставить короба около двери и ждать. Затем он тихо свистнул. Дверь отворилась. За ней стоял Танар. По знаку Дэвида носильщики вошли в сад, забрали два больших кожаных мешка и погрузили их в короба, накрыв крышками. Затем носильщики взвалили импровизированные носилки на плечи и направились обратно к воротам. Снова оба друга с замиранием сердца шли по коридору, опасаясь нарваться на Фитта, но и в этот раз все обошлось. У ворот их опять остановил все тот же офицер.
      - Быстро вы управились, - сказал он, - а что у вас там в коробах?
      - Там только наши личные вещи, объяснил Дэвид. - Когда мы вернемся, то принесем и все остальное снаряжение. Вы хотите осмотреть наши вещи сейчас или потом, вместе с остальным?
      Капитан открыл крышку одного из коробов, глянул на кожаный мешок на дне и махнул рукой.
      - Ладно, потом осмотрю все сразу, - сказал он, опуская крышку.
      Хотя сердце его отчаянно билось, Дэвид заставил себя говорить обычным голосом, обратившись к начальнику.
      - Когда Фитт вернется, господин капитан, - вежливо попросил он, передайте ему, пожалуйста, мою просьбу подождать нас в моей комнате. Мне очень нужно кое-что с ним обсудить.
      Корсар нехотя кивнул в знак согласия и махнул рукой солдатам, чтобы те пропустили всю компанию.
      Дэвид и его спутники сразу же повернули направо, но не доходя до базара, свернули в узкий переулок и вскоре очутились на параллельной улице. Лавки здесь были победней, народу поменьше и носильщики могли двигаться гораздо быстрее. Через некоторое время они уже были за пределами городской черты. Частью угрозами, частью обещаниями дополнительного вознаграждения друзья заставили носильщиков бежать трусцой.
      Таким манером они довольно далеко отошли от города, прежде чем вынуждены были остановиться в полном изнеможении. После короткого отдыха и еды они возобновили свой путь и не снижали темпа, пока не добрались до лесистых предгорий далеко к северу от корсарской столицы.
      Углубившись в лес, Дэвид объявил привал. Уставшие носильщики повалились на землю, а Танар и Дэвид достали из коробов кожаные мешки, развязали их и на глазах изумленных носильщиков выпустили оттуда двух девушек. От долгого пребывания в скрюченном положении они едва могли стоять на ногах. Танар обратился к носильщикам.
      - Вы знаете, кто это? - спросил он, указывая на Стеллару.
      - Не знаем, - ответили те.
      - Ее зовут Стеллара и она дочь самого Сида. Вы помогли похитить ее из дворца ее отца. Вы знаете, что вас ожидает в случае поимки?
      - Но мы же не знали, что мы несем! - закричал один из носильщиков, дрожа от страха. - Мы здесь ни при чем, это вы ее украли.
      - И вы думаете, что корсары вам поверят? - насмешливо спросил Танар. - А что будет, когда они узнают, сколько золота вы от нас получили? Нет, они вам не поверят, и не мне говорить, какая судьба вас тогда ожидает. Но вы можете избежать этой печальной участи, если поступите так, как я прикажу.
      - Говори, что делать? - взмолились носильщики.
      - Забирайте свои короба и возвращайтесь по домам. Не говорите ни слова о том, что произошло. Никто не должен об этом знать, даже ваши жены. Если вы будете держать язык за зубами, никто ничего не узнает. А мы вас не выдадим, если вы обещаете молчать.
      - Мы будем молчать! - в один голос закричали обрадованные таким исходом дикари.
      - Даже друг с другом вы не должны обсуждать случившееся, - предупредил их Дэвид, - ведь и деревья могут иметь уши. А если корсары придут в вашу деревню и начнут задавать вопросы, скажите им, что видели трех мужчин и двух женщин, направляющихся на восток. Скажите, что вы их не узнали, но это вполне могли быть те, кого они ищут.
      - Мы все сделаем, как ты говоришь, - пообещали носильщики.
      - Тогда можете быть свободны! - разрешил Дэвид, и вся восьмерка вместе с коробами мгновенно скрылась из виду.
      Когда обе девушки достаточно отдохнули и оправились от вынужденного заточения, маленький отряд снова двинулся в дорогу. Сначала они следовали на восток, но вскоре круто повернули к северу. Часть плана, разработанного Танаром, заключалась именно в том, чтобы сбить погоню со следа, отправившись на север, а не на юг или восток, как этого требовала логика вещей. Позже они смогут повернуть на восток, обойти возможный район поисков, а тогда уже двигаться на юг, к дому. Кружный и долгий путь, но зато безопасный, как казалось автору этого плана.
      Дальше к северу лиственный лес сменился хвойным: соснами и кедрачом. Все чаще попадались места, поросшие причудливо искривленными карликовыми деревьями. Стало заметно холоднее, а когда дул северный ветер, путники дрожали от холода даже вокруг пылающего костра. Животные попадались все реже и были покрыты густым длинным мехом. Люди не встречались вовсе.
      Как-то раз, остановившись на привал, Танар вдруг заметил удивительную вещь.
      - Глядите! - воскликнул он. - Моя тень выходит из-под моих ног, а солнце уже не стоит прямо над головой!
      - Я давно уже обратил на это внимание, - кивнул головой Дэвид, - но пока еще не могу вразумительно истолковать подобное явление. Я сейчас вспоминаю корсарские легенды и думаю, что скоро сумею все объяснить.
      Чем дальше они шли, тем длиннее становились отбрасываемые тени, а свет и тепло солнца быстро ослабевали. Теперь приходилось передвигаться в полутьме и сильно страдать от холода. Хорошо еще, что Дэвид предвидел нечто подобное и заставил своих спутников сшить себе меховые одежды из шкур добытых на охоте животных. Танар и Джа уговаривали Дэвида повернуть на юго-восток, так как их врожденный инстинкт подсказывал им, что они только отдаляются от родных земель, но Дэвид упросил их еще немного пройти с ним на север, чтобы проверить возникшую в его голове фантастическую теорию.
      Во время одной из ночевок они легли спать вокруг костра, а когда проснулись, все вокруг было покрыто тонким слоем странного белого вещества, что страшно напугало теплолюбивых детей Пеллюсидара. В холодном воздухе кружились снежинки, а ветер швырял их в лица никогда не видевших снега людей. Только лица еще оставались открытыми; тяжелая меховая одежда, шапки и рукавицы оказались как нельзя кстати.
      - Не пора ли нам поворачивать назад? - спросил Джа. - Если мы пойдем дальше, то все пропадем.
      - Ты прав, наверное, - согласился Дэвид, - поэтому вы четверо возвращайтесь, а я вас догоню позже. Я хочу пройти еще немного вперед, чтобы окончательно Убедиться в правоте моей теории.
      - Ну нет, - решительно запротестовал Танар, - мы не должны разделяться. Мы пойдем с тобой.
      - Да, - поддержал его Джа, - мы тебя ни за что не покинем.
      - Еще немного пройдем на север, и я буду совершенно уверен, - с благодарностью отозвался Дэвид. - Спасибо вам, друзья!
      И они пошли дальше по заснеженной равнине во все более сгущающейся темноте, наполняющей ужасом сердца не знающих тьмы людей. Но вскоре ветер переменил направление и задул с юга. Резко потеплело, снег начал таять. А еще дальше к северу тьма стала понемногу рассеиваться, хотя полуденное солнце Пеллюсидара едва виднелось за спиной путешественников.
      - Ничего не понимаю! - пожаловался Джа. - Почему становится светлее, хотя мы удаляемся от солнца?
      - Понятия не имею, - отозвался Танар, - спроси Дэвида.
      - Я пока могу только догадываться и подожду, пожалуй, с ответом, настолько невероятным он может вам показаться, - загадочно ответил Дэвид.
      - Смотрите! - закричала вдруг Стеллара, указывая вперед. - Это же море!
      - Да, - сказала Гура, - только оно почему-то серое и совсем не похоже на море.
      - А это еще что? - удивился Танар. - Почему море загорелось?
      - И почему оно не закругляется вверх? - спросила Стеллара. - Здесь все по-другому, и мне страшно.
      Дэвид застыл на месте, пристально вглядываясь в далекое багровое зарево. Все остальные в волнении обступили своего предводителя.
      - Что это? - подал, наконец, голос Джа.
      - Клянусь Богом, это может быть только одно, - ответил Дэвид, - но это настолько невероятно, что я не могу поверить собственным глазам.
      - Так что же это все-таки такое? - повторила вопрос ничего не понявшая Стеллара!
      - Это солнце! - ответил Дэвид.
      - Но солнце осталось у нас за спиной и его почти не видно отсюда, напомнила ему Гура.
      - Я имел в виду не солнце Пеллюсидара, а солнце внешнего мира - моего мира, из которого я явился.
      И все пятеро с волнением и восторгом следили за медленно поднимающимся над серой гладью океана багровым диском и за возникшей на поверхности воды сверкающей дорожкой, протянувшейся от берега до странной линии, где море, казалось, сливается с небом.
      Глава XV Безумие
      - Дальше пути нет, - сказала Стеллара.
      На восток, на запад и на север простиралось только угрюмое холодное море, на волнах которого покачивались около берега редкие льдины. Дэвид Иннес, Император Пеллюсидара, стоял на берегу, вглядываясь в далекий горизонт.
      - Что же там впереди? - пробормотал он себе под нос, потом тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение, и отвернулся. - Поворачиваем обратно, нас ждет Сари! - отдал он долгожданный приказ.
      Его спутники разразились радостными криками. На лицах заиграли счастливые улыбки, сменив тревогу и озабоченность, овладевшие каждым по мере удаления от родного светила. С легким сердцем, смеясь и подшучивая друг над другом, отправились они в обратный путь.
      По дороге назад Гура случайно заметила в стороне какой-то объект, чем-то напомнивший ей хижину.
      - Пойдем посмотрим, что это такое, - сказал Дэвид, когда она указала ему на странное сооружение.
      Подойдя вплотную, путники увидели перед собой огромную плетеную корзину, опутанную обрывками канатов. Она валялась вверх дном на каменистом пригорке. Мужчины перевернули корзину и обнаружили внутри хорошо сохранившееся полотнище из промасленного шелка, обвитое веревочной сеткой.
      - Что это? - спросила Стеллара.
      - Это корзина и остатки воздушного шара, - ответил Дэвид.
      - А что такое воздушный шар и как он сюда попал?
      - Я могу объяснить, что такое воздушный шар, сказал Император, - но если бы я знал ответ на вторую часть твоего вопроса, я смог бы разрешить сразу тысячу загадок, терзающих лучшие умы моего мира в течение веков.
      И он глубоко задумался, стоя над останками невесть как занесенного сюда продукта деятельности людей его собственной цивилизации. Он словно перестал замечать все окружающее.
      - Если бы я знал! - бормотал он еле слышно. - О, если бы я только знал! Но как иначе объяснить его появление здесь? Что еще может означать восход огненного диска над морем? Что это, если не арктическое солнце?
      - Да что ты такое бормочешь себе под нос?! - не выдержала Гура.
      - Бедняги! - продолжал разговаривать сам с собой Дэвид, словно не слыша слов девушки. - Они сделали величайшее открытие в истории человечества, но я сомневаюсь, что сумели это понять перед смертью.
      Он медленно стянул с головы меховую шапку и склонил голову перед разбитой корзиной. Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, его спутники тоже обнажили головы и замерли, молча глядя на остатки шара. И долго еще после того, как они возобновили свой путь, Дэвида не покидала глубокая печаль при воспоминании об этой страшной трагедии.
      Всеми владело стремление как можно быстрее добраться до знакомых с детства лесов и равнин, где царит вечное лето. Они так спешили, что почти не делали передышек. Хотя никто из них не признался бы в такой слабости, но каждый почувствовал себя в своей тарелке лишь тогда, когда его или ее тень заняла свое привычное место под ногами.
      Поскольку Сари находилась не совсем на юге, а скорее на юго-юго-востоке, возвращались они другим путем, несколько отличным от маршрута Корсария-Север-Джа и молодые люди не знали, естественно, ничего о сторонах света. Даже Дэвид Иннес пользовался такими
      понятиями, как юг или восток, больше умозрительно, как некоей абстрактной схемой, выдуманной для собственного удобства. Все равно у него не было даже компаса. Впрочем, его спутники не нуждались в подобных вещах. В мире, где нет ни луны, ни звезд, а солнце вечно стоит в зените, природа в процессе эволюции дала человеку другой метод определения направления - путеводный инстинкт, позволяющий любому человеку добраться до родных мест из любой точки Пеллюсидара. Принимая за базу, или основу, прямую линию направления к родным местам, обитатели Пеллюсидара выработали любопытную и простую систему, позволяющую довольно точно определять местоположение других объектов относительно базисного. Предположим, что вы родились в Сари и теперь путешествуете по Пеллюсидару от ледяного моря далеко на севере Корсарии, а вам необходимо как-то определиться. Протяните правую руку ладонью вниз так, чтобы мизинец указывал на Сари. Это направление вам известно от природы. Отставьте большой палец под прямым углом. Теперь положите сверху левую руку и так же отставьте большой палец. Совместите мизинец правой руки с мизинцем левой и растопырьте все пальцы так, чтобы они были примерно на одинаковом расстоянии друг от друга. У вас получился по сути дела полукруг или полукомпас, охватывающий дугу в 180°. Сари лежит на юго-юго-востоке, а Страна Вечной Тени строго на юге, но сарианин, направляющийся в Страну Вечной Тени, никогда не слышал таких слов. Он скажет вам, что держит путь на два пальца левой руки от Сари, так как это направление указывает ему средний палец левой руки. Если же он путешествует в обратном направлении, он добавляет слово "назад". Таким образом, растопыренные пальцы обеих рук представляют подобие компаса, указывающего не только четыре стороны света, но и румбы. Метод, конечно, примитивный и весьма приблизительный, но для жителей Пеллюсидара этого вполне достаточно. Для непривычного уха может показаться странным упоминание в разговоре пальцев левой или правой руки для нахождения какой-нибудь местности, но обитатели внутреннего мира пользуются этой системой вот уже множество поколений и прекрасно понимают друг друга.
      Остановившись на очередной привал, Танар занялся определением местонахождения маленького отряда беглецов. По описанной выше системе у него получилось, что столица корсаров лежит на три пальца правой руки назад от Сари, а говоря человеческим языком, -строго на западе. Вокруг них простиралась плодородная субтропическая равнина с пышной растительностью и изобилием разнообразных животных. Мужчины были вооружены, помимо корсарских пистолетов, тяжелыми копьями, ножами и луками со стрелами. У Стеллары и Гуры были лишь легкие копья и ножи. Почти каждый переход приходилось пускать оружие в дело чем теплее становилось, тем больше появлялось вокруг свирепых хищников.
      Путники уже давно перестали опасаться преследования со стороны корсаров, хотя путь их и пролегал по границам корсарских владений. Пару раз встреченные туземцы уверили их, что корсаров здесь нет и в помине. Теперь друзья могли без помех наслаждаться обретенной свободой. Даже постоянные нападения страшных зверей, способных повергнуть в отчаяние самых смелых охотников внешнего мира, не омрачали настроения пятерых беглецов. Они давно привыкли к опасностям и воспринимали их философски, как неизбежное зло, от которого нужно поскорее избавиться и тут же забыть.
      Джа и Дэвид стремились поскорее вернуться домой, где обоих ждали любимые. Танару и Стелларе везде было хорошо, пока они были вместе, а Гура чувствовала себя счастливой, пребывая рядом с Танаром.
      Иногда в ее памяти воскресал брат Болал, который хорошо относился к ней, но Данга и своих родителей она старалась не вспоминать.
      Ничто, казалось, не могло омрачить более покоя и счастья пятерых друзей, если бы жестокая судьба, нанесшая им коварный и совершенно неожиданный удар. Они только что перевалили через невысокую гряду и спускались вниз по узкому каменистому гребню, когда из-за скалы прямо перед ними появился большой отряд корсаров, численностью не меньше сотни. Передовые корсары тут же опознали беглецов и разразились торжествующими криками, подхваченными их товарищами.
      Дэвид, шедший впереди, сразу понял, что сопротивление бесполезно, и мгновенно выработал план действий.
      - Мы должны разделиться, - сказал он. - Танар, ты пойдешь со Стелларой, а Джа возьмет Гуру. Все разбегаемся в разные стороны. Мы не можем допустить, чтобы нас всех схватили. Кто-то один должен добраться до Сари. Если меня схватят, пусть тот из вас, кто останется на свободе, сообщит обо всем Перри и Гаку. Передайте Перри, что я уверен в существовании полярной впадины, соединяющей Пеллюсидар с внешним миром. Если он установит связь по радио, пусть сообщит об этом открытии людям. Скажите Гаку, чтобы атаковал Корсарию одновременно с моря и с суши. А теперь прощайте!
      Повернувшись спиной к корсарам, все разбежались в разные стороны. Будучи намного легче и быстрее неповоротливых пиратов, беглецы сумели довольно далеко опередить их. Беспорядочная мушкетная пальба никого, по счастью, не задела.
      Танар и Стеллара свернули направо и вскоре очутились в узком ущелье, круто поднимающемся вверх. Джа с Гурой пошли налево, вдоль русла пересохшего ручья. Сам Дэвид Иннес устремился назад, через только что пройденный перевал.
      Добравшись до конца теснины, Танар и Стеллара обнаружили, что дальнейшее продвижение невозможно. Путь преградила отвесная скала. Она был невысока, всего футов пятнадцати, но стены ее оказались гладкими и абсолютно неприступными. Взобраться по крутым склонам ущелья они тоже не могли. В этом тупике и обнаружил их корсарский отряд. Бедным беглецам даже спрятаться было негде, и они беспомощно стояли и смотрели, как приближаются к ним торжествующие враги. Вот так, едва обретя свободу, молодые люди вновь попали в лапы корсаров. Танар даже не стал сопротивляться, не желая подвергать жизнь Стеллары риску от шальной пули.
      Часть корсаров хотела тут же расправиться с юношей, но командующий ими офицер запретил, напомнив приказ Сида взять беглецов живыми.